Что Случилось Раньше…

Король Корвелла Кендрик был одним из четырех королей ффолков, которые жили на островах Муншаез. Корвелл, королевства Морей и Сноудаун подчинялись королю Каллидирра – он носил титул Высокого Короля всех ффолков. Тристан Кендрик, принц Корвелла, очень прилежно изучал военное искусство и науку управления королевством, а также учился сражаться на мечах. Тем не менее, его гораздо меньше интересовали мирские аспекты королевской власти, такие как торговля и сельское хозяйство.

Король взял Робин на воспитание и относился к ней как к собственной дочери, но ее интересы лежали за стенами замка. Она стремилась познать жизнь леса и, вообще, все, связанное с природой.

Когда принцу шел двадцатый год, из далекой трясины вышло чудовище Казгорот и стало угрожать благополучию королевства Корвелл. Принимая разные обличья и путешествуя по королевству, оно набрало себе сторонников для достижения единственной цели: нарушения Равновесия, которое так чтили ффолки.

Вынужденная сражаться, Робин обнаружила, что владеет основами могущественного колдовства друидов – земных волшебников, единственного оставшегося ей наследства матери, которой девушка никогда не видела.

Тристан сражался с чудовищем и собрал армию, которая победила вассалов Казгорота. Принцу удалось найти меч Симрика Хью. Это легендарное оружие, утерянное многие века назад, помогло ему убить монстра и стало символом утерянного единства его народа.

В то же самое время Тристан и Робин обнаружили, что их отношения меняются – запрятанная глубоко в их душах любовь друг к другу, проснулась.

Но Робин не могла забыть о наследстве, оставленном ей матерью, и поэтому она отправилась учиться мастерству друидов под руководством своей тетки Генны Мунсингер, которая была Верховной Друидой всех островов Муншаез.

Тристан остался в Корвелле, где принял участие в многочисленных торжествах по случаю победы. Правда, очень скоро все это веселье ему надоело.

Мы продолжаем рассказывать вам их историю через год после смерти Зверя…

 

Прелюдия

На равнине Геенны располагалось мрачное королевство, враждебное всему живому. Место, на котором оно было основано, вполне соответствовало его предназначению: унылый склон горы, который, казалось, не имел ни конца, ни начала. Повсеместно из горы вырывались пары и потоки лавы, которые с шипением текли по длинным впадинам, собираясь затем в громадные кипящие озера.

Это были владения Баала, бога смерти.

Всегда переполненный злобой, Баал жил насилием и убийствами. Он набирал мощь, его сторонников становилось все больше, и они убивали в его честь, с его страшным именем на устах.

Баал жаждал мести.

Его вассал был убит почти год назад, если считать по меркам смертных, но для могучего бога время не имело значения. Казгорот не был самым сильным из слуг Баала, и бог смерти его не жаловал. Но его убил смертный, а поднявший руку на слугу Баала, должен быть наказан, за то что нанес оскорбление самому могущественному богу.

Жажда крови была сначала просто ненавистью – стремлением увидеть, как умрет этот человек, и с ним все, кто ему помогал. Баал ждал от их смерти невероятного удовольствия.

Но этот смертный – принц Корвелла, его любимая – друида. Она – волшебница, служащая богине, чуждой Баалу, и поэтому он ее ненавидел.

Поэтому стремление Баала к мести вспыхнуло и выросло в нечто гораздо более страшное, чем обычный заговор об убийстве. Принц был главой в своей стране, а друида охраняла ее. Баал решил, что будет справедливо, если погибнут не только все смертные, живущие на этой земле, но и сама земля.

У бога было очень сильное оружие мщения. Хотя слуга Баала Казгорот и был убит, но исчез он не совсем. Сердце Зверя осталось – его из последних сил сберегал один из его прежних вассалов. Баал никогда не забывал о сердце Казгорота. Очень скоро оно ему пригодится.

Да, он решил Страна этих презренных людишек превратится в царство смерти, где мертвецами правят мертвецы. Там не останется ничего живого.

Такой будет месть Баала.

* * * * *

– Входи.

Убийца внимательно посмотрел по сторонам, но не смог разглядеть того, кто прошипел это. Тем не менее каменная стена, у которой он стоял, скользнула в сторону и его глазам предстал коридор, еще более темный, чем окружавшая его ночь.

Выругавшись, убийца переступил через порог и исчез в чернильном мраке. Одетый в шелковую рубашку и брюки, он беззвучно скользил по коридору, а его мягкие кожаные сапоги бесшумно касались гладкого каменного пола. Вокруг него мирно спал укутанный темной ночью огромный Кер Каллидирр.

Убийца осторожно вошел в одну из башен замка я оказался в глубоком неестественном мраке. Затем он услышал тихий щелчок и тьма рассеялась.

Правда, стало не то чтобы светло, просто тьма перестала быть такой густой.

Слабое лунное сияние просачивалось сквозь узкие окошки, расположенные где-то под потолком, и убийца с трудом мог различить силуэты членов совета. Семерка расположилась вокруг длинного полукруглого стола. Они сидели лицом к убийце, а стол напомнил ему разверстую, угрожающую пасть злобного Зверя. Глубоко надвинутые капюшоны скрывали лица. Убийца посмотрел на них и сжал зубы. Он с трудом сдержал дрожь – столь сильным было отвращение, охватившее его.

Он знал, что в центре расположился Синдр.

Главный колдун, подтвердив догадку убийцы, представился; по его голосу было ясно, что его обладатель имеет власть над ужасными и могущественными силами.

– Ты легкомысленно отнесся к своему заданию в Морее. Дочь короля Диннегалла умерла, но она успела подробно описать твоих людей.

Убийца громко засопел.

– Стражников было больше, чем мне сказали. Пришлось убить несколько дюжин. А нянька прятала ребенка на чердаке – мы потратили несколько часов на поиски ублюдка. Я потерял двух отличных воинов, а задание мы выполнили – линия Диннегалла прервана, так же, как в прошлом году я покончил для вас с королевской семьей в Сноудауне.

Убийца закончил свою речь низким звериным рычанием.

– Я не допущу подобной недобросовестности за те деньги, которые я плачу, – спокойно сказал могущественный колдун. – Даже твоя мать, из рода орков, справилась бы с заданием лучше.

Оскорбление было непереносимым для убийцы. Из его рукава выскользнул кинжал, никто и глазом не успел моргнуть, как он оказался у незащищенной груди колдуна.

Все удивленно вскрикнули, таким стремительным было нападение. Но Синдр поднял вверх палец и тихо произнес одно слово. Мгновенно, не успев причинить ни малейшего вреда, кинжал превратился в громадную летучую мышь, которая взвилась под потолок, и развернувшись, нацелилась прямо на горло убийцы.

Тут же в воздухе мелькнул другой кинжал, но остался в руке убийцы. Он одним движением проткнул мышь и бросил труп на стол перед Синдром. Он чувствовал, как глаза Синдра буравят его из-под глубоко надвинутого капюшона.

На секунду все замерли, колдуны не сводили глаз с Синдра. Убийца, не шевелясь, стоял перед столом. Черный колдун легко взмахнул рукой и мертвая летучая мышь моментально исчезла. Легкий довольный смешок послышался из-под капюшона и напряжение в комнате потихоньку спало.

– Ну, ладно, Разфалло, – заговорил колдун своим обычным приятным голосом, – скоро ты сможешь вернуться в Калимшан. Но еще один король на островах Муншаез угрожает нашему повелителю.

Ты пойдешь со своим отрядом в Кер Корвелл. Тамошний принц – нечто вроде национального героя, и представляет угрозу нашим планам и устремлениям. Жрец Хобарт предупредил нас, что мы должны действовать быстро, так как у принца есть возлюбленная, которая не менее опасна.

Вы должны убить их, и короля тоже. Вы получите в два раза больше, чем обычно – а в три раза, если сможете привезти в Кер Каллидирр меч принца.

Но самое главное – принц должен умереть.

 

Друида Долины Мурлок

– Ну, пошли купаться! Робин, сегодня так жарко, а мы трудимся не покладая рук…

– Ты хочешь сказать, что это я тружусь не покладая рук! – сказала девушка, останавливаясь, чтоб убрать с лица выбившуюся прядь черных, мокрых от пота, волос. – А ты только путаешься у меня под ногами.

Ее приятель, крошечный оранжевый дракончик, который летал вокруг нее и чирикал совсем как колибри, неожиданно обидевшись, отвернул от девушки свою чешуйчатую мордочку.

– Кроме того, Ньют, – продолжала Робин, – мне надо распутать эти заросли лиан прежде, чем мы сможем заняться чем-нибудь еще. Такое впечатление, что они с каждым днем становятся все гуще! И как это Генна умудрялась одна управляться с целой рощей! – Она снова тяжелой палкой отодвинула лианы от ствола, ухватилась за одну и с силой выдернула ее из земли, в затем отбросила в кучу хвороста, предназначенную для очага, который они разожгут вечером.

– Ну, зачем тебе нужно перебирать эти дурацкие старые ветки? – сердито бормотал дракончик. – Пусть растут как им нравится – а мы пойдем купаться, ведь нам так хочется.

– Я уже тысячу раз тебе говорила, Ньют. Это священная Роща Верховной Друиды Гвиннета, и она воспитывает меня законом нашего ордена. Среди всего прочего я должна помогать ей поддерживать в роще порядок и выполнять все приказы Генны.

Это объяснение самой Робин казалось не очень-то убедительным. Вот уже целый год она послушно следовала всем указаниям своей тетки и наставницы Генны Мунсингер, которая частенько теперь мирно отдыхала в прохладном домике, в то время, как ее племянница, не обращая внимания на летнюю жару, целыми днями трудилась в роще.

И все же Робин была прилежной ученицей. Она помолчала, потом глубоко вздохнула и, выдыхая, расслабилась, потом повторила упражнение несколько раз так, как ее учила Генна, и почувствовала, что раздражение улеглось.

Девушка опять посмотрела на толстые лианы, которые грозили задушить древний дуб. Ей вдруг стало стыдно своих мыслей и сомнений. Генна так много работает, напомнила она себе, и, конечно же, имеет право немного отдохнуть.

Робин работала на окраине зачарованного участка леса, который назывался рощей Верховной друиды. Возле высокой живой изгороди, окружавшей почти всю рощу, росли исполинские дубы. В самом сердце рощи вокруг мирного озера был разбит чудесный сад; на берегу этого озера и жила Генна Мунсингер в своем простом домике.

За домиком располагался Лунный Источник – духовный центр и главное место в роще. Озеро было окружено кольцом высоких каменных колонн, покрытых ярко-зеленым мхом. Некоторые колонны еще в древние времена были украшены каменными крестами, созданными могуществом великих друидов, которыми их одарила сама Мать-Земля.

И ради познания тайн магии друидов, Робин так усердно училась их мастерству у Генны Мунсингер. Она доказала себе и своей наставнице, что у нее есть врожденный талант к тому, чтобы творить волшебство, друидов – дар от матери, которой девушка не знала. Но одно дело – врожденные способности, и совсем другое – научиться контролировать те силы, которые тебе даны.

Робин упрямо тянула толстую лиану, отодрав ее от ствола дерева, пока та не осталась у нее в руках. Робин отшвырнула ее в сторону и ухватилась за другой побег – руки у девушки стали сильными и мозолистыми за этот год.

Эта лиана тоже, весьма неохотно, отпустила ствол дерева, и Робин потребовалась вся ее сила, чтобы справиться с упрямицей.

– Ладно, ладно, я тебе помогу, раз уж ты без меня не можешь справиться. Я буду тянуть вот тут, а ты возьмись за…

– Нет, – только и успела крикнуть Робин, но дракончик схватил свободный конец лианы и потянул изо всех сил. Отростки лианы, которые Робин с таким трудом распутала, со свистом вырвались и вновь оплели ствол огромного дуба.

А волшебный дракончик, запутавшись в этих ветках, оказался накрепко привязанным к дереву – лишь крошечный извивающийся кусочек оранжевого хвостика и маленькая когтистая лапка торчали из-под сплетения лиан.

– Так тебе и надо! – ругала его Робин, снова распутывая ветки. – Надо же смотреть, что делаешь!

Ньюту, наконец, удалось с трудом вытащить голову наружу, а потом сердито бурча и пыхтя он полностью высвободился из опутавших его веток.

– Больше никогда не буду тебе помогать! – обиженно проворчал он и, расправив тонкие крылья, взвился в воздух и повис над девушкой.

– А почему бы тебе не воспользоваться волшебством, чтоб справиться с этими лианами и покончить с делами на сегодня? – спросил он, воинственно поглядывая на дерево.

– Уход за рощей – дело рук и сердца друиды, – ответила ему Робин, повторяя один из своих уроков. – Роща – источник ее волшебных сил, и поэтому порядок в ней нельзя поддерживать используя их – иначе они исчезнут.

– Ну, а мне было бы ужасно тошно изучать эти твои науки и работать все время, день за днем, не зная отдыха. Разве ты не скучаешь по Тристану?

Неужели тебе не хочется домой?

У Робин перехватило дыхание – такую боль ей причинили вопросы несносного дракончика. Она пришла в долину почти год назад и до сих пор не имела никакой связи со своим домом. Генна утверждала, что только так она сможет по-настоящему развить свои способности. Робин не торопилась ответить на вопросы Ньюта, обдумывая, что она ему скажет, – не столько, чтоб убедить его, сколько для себя самой.

– Я очень скучаю по Тристану – и мне кажется, что с каждым днем все больше и больше. И я очень хочу быть рядом с ним. Возможно, когда-нибудь… Но сейчас, я должна узнать как можно больше об ордене друидов – я должна понять, смогу ли стать друидой островов, как моя мать к тетя. И если Генна говорит, что единственно возможный путь узнать это – выполнять самую простую и тяжелую работу в роще, значит так оно и будет.

– Конечно, конечно, – беззаботно сказал Ньют. – У Тристана, наверное, полно дел в Кер Корвелле – праздники, охота… хорошенькие деревенские девчонки и девицы из пивнушек. В жизни не поверю, конечно, что принц ффолков станет проводить жаркие летние вечера в холодке пивных, но, предположим, он…

– Ньют, помолчи немного! – воскликнула Робин гораздо резче, чем ей хотелось бы. Дракончик обладал удивительной способностью сердить ее.

Она очень скучала по Тристану. Но, напомнила себе Робин, она поступила правильно, когда решила последовать за матерью, которой никогда не видела и которая оставила ей в наследство книгу и посох, как доказательство того, что была друидой.

Разве не так?

Она помнила то чувство ужаса и изумления, которое охватило ее, когда она всего лишь год назад открыла книгу своей матери. Ей отдал эту книгу ее приемный отец, король Кендрик Корвелльский – отец Тристана. Листая страницы, Робин начала понимать суть того, что ей дано было сделать. Она узнала, что обладает силой и способностью служить богине, Матери-Земле, и сможет использовать могущество друидов для поддержания равновесия на островах, которые были ее домом.

Она вспомнила простой, ничем не украшенный гладкий посох, из ясеня, который, тем не менее, стал самой дорогой для нее вещью. Сделанный материнскими руками, он был вместилищем силы земли и одновременно инструментом, при помощи которого Робин могла творить чудеса. Посох спас ей жизнь, помог победить Темные Силы, пытавшиеся захватить королевство.

Сейчас он дожидался своего часа в мирной тиши домика Верховной Друиды.

В который раз девушка подумала о матери – ее тетка Генна Мунсингер так много рассказывала Робин о ней, что девушке казалось, она знала ее всю свою жизнь. И как всегда, сердце Робин наполнилось печалью: она никогда не сможет по-настоящему узнать женщину, подарившую ей жизнь.

Неожиданно резкий звук – треск сухих веток – отвлек ее от привычных размышлений, и Робин замерла на месте. Она была знакома со всеми, кто входил в рощу – никто не стал бы так шуметь. Даже Грант – неуклюжий бурый медведь, живший с ними в роще, передвигался совершенно бесшумно, несмотря на свои огромные размеры.

Ветки вновь затрещали и Робин поняла, что звук доносится из кустов позади нее – девушку охватил безотчетный страх и она потянулась за толстой палкой. А затем медленно обернулась. Кусты зашуршали, и Робин поняла, что в ее сторону движется какое-то большое существо. Вдруг кусты раздвинулись и глазам девушки предстал человек, который с трудом держался на ногах. По крайней мере, она решила, что это был человек: спутанные нечесаные волосы и борода, грязные, худые руки и ноги и глубоко запавшие бессмысленные глаза – все это могло скорее принадлежать животному, чем человеку.

Существо по-обезьяньи проползло вперед и Робин увидела, что вместо одежды на нем висят какие-то лохмотья, подпоясанные грубым ремнем.

Человек – все-таки это был человек – издал какой-то нечленораздельный звук и упал к ногам девушки.

* * * * *

Изящная лодка скользила по темным водам залива Корвелл. Чернота безлунной ночи прорезалась лишь алмазным блеском далеких звезд и надежно скрывала лодку и восемь человек, закутанных в плащи; они гребли узкими короткими веслами, все больше и больше удаляясь от огромного галеона, тихо стоявшего в Корвелльской Гавани.

Было уже за полночь, и в порту царила тишина. Лодка медленно и беззвучно вплыла в глубокую тень нависшего над водой высокого причала.

Здесь шесть весел было сложено, а при помощи оставшихся двух узкая лодка, осторожно маневрируя между сваями, подошла к причалу, где ее привязали к одной из свай. Один за другим люди взобрались на причал и тихонько проскользнули на берег.

Они бесшумно прошли по улицам городка, искусно прячась в тени домов.

Командир отряда, выделявшийся высоким ростом, помедлил, пропуская всех вперед, и стал вглядываться во тьму ночи, готовый отразить любое нападение.

Черные шелковые маски скрывали лица, но предводитель отряда стянул свою маску, чтоб она не помешала ему вовремя заметить опасность. Очень похожий на человека, он все-таки человеком не был. Казалось, все лицо его состояло из громадного носа с широкими ноздрями, а ослепительно белые зубы были очень острыми. Он снова быстро надел маску и присоединился к своим товарищам.

* * * * *

Тристан Кендрик, принц Корвелла, был немного пьян. Может быть, даже не так уж немного, подумал он, с трудом борясь с поднимающейся тошнотой. У него болела голова и он хотел спать – все это вместе делало его разговор с отцом особенно неприятным.

– Ты ведешь себя не так, как подобает принцу! Ты никогда не сможешь стать королем ффолков, – резкий голос отца гремел у принца за спиной, прогоняя его хмель. Тристан резко повернулся и оказался лицом клипу с королем.

– Год назад я прогнал армию северян, которая стояла у этих самых стен! – прорычал он, с трудом сдерживая желание закричать. – Я сразился с чудовищем, пробравшимся за городские стены. Отец, ведь я нашел меч Симрика Хью!

Тристан показал на легендарный меч, висящий на почетном месте над очагом, рядом с любимым копьем отца, с которым тот охотился на кабанов.

Меч был давно утерянной драгоценной реликвией ффолков, пока Тристану с друзьями не удалось отыскать его в пещере фирболгов.

– Героические, прекрасные дела – и, несомненно очень волнующие, – насмешливо ответил ему король, – ты немало выпил по этому поводу и привел в восторг не одну девицу.

– Но для того, чтобы стать настоящим королем, одного героизма недостаточно. Что ты знаешь о наших законах – о законах, по которым живет наше королевство? Ты сможешь рассудить пастухов, поспоривших из-за того, где чьи пастбища, или рыбаков, которые претендуют на один и тот же причал?

Пока ты не станешь интересоваться подобными вопросами, ты не сможешь стать хорошим правителем. Ты знаешь обычаи – ты будешь королем только в том случае, если большинство лордов посчитают тебя достойным. Очень сомневаюсь, что лорды заняли бы твою сторону, случись им голосовать сейчас.

Тристан сжал кулаки, и на мгновение разозлился так, что с трудом удержался, чтоб не ударить отца. Ужасно расстроенный, он только отошел подальше и тяжело плюхнулся в самое большое кресло в кабинете. Винный туман у него в голове уже почти рассеялся. Но король не прекращал своего наступления.

– Странно, как это Дарусу удалось притащить тебя домой. Кстати, а где он сейчас?

– Возможно, уже спит. Оставь Даруса в покое. Он мой друг, и я не позволю тебе оскорблять его!

– С тех пор как Робин уехала учиться к своей тетке, ты ведешь себя то как несчастный щенок, то как пьяный в стельку шут!

– Я люблю ее! Она уехала, и единственное, что имеет для меня значение, так это, когда я снова смогу ее увидеть. Клянусь богиней, я очень скучаю по Робин. А ведь мне даже неизвестно, вернется ли она когда-нибудь назад – вдруг она решит провести всю свою жизнь в лесу, охраняя какой-нибудь Лунный Источник?

Король обошел кресло и встал лицом к сыну, и Тристану стоило большого усилия не отвести взгляда.

– А если она именно так и решит сделать? Это ее право – может быть, даже ее долг. Впрочем, тебе этого не понять, не правда ли? Понятие долга никогда не…

– Отец, я решил отправиться в долину Мурлок и навестить Робин. Я отправлюсь, как только буду готов, – резко перебил Тристан. Эта мысль пришла ему в голову некоторое время назад, но он все никак не мог набраться смелости и сказать отцу. По крайней мере, их ссора дала ему такую возможность.

– Вот, вот, именно это я и имел в виду. Ты…

– Возможно, ты и прав насчет меня, – снова перебил его Тристан и наклонился в кресле, пристально вглядываясь в отца. – После приключений прошлого лета, одна мысль о том, что мне придется провести остаток своих дней запертым в…

И тут дверь в кабинет неожиданно с грохотом распахнулась, и Тристан увидел, как напряглось лицо отца – вдруг король, взявшись двумя руками за спинку, сильно оттолкнул кресло, в котором сидел Тристан. Принц услышал несколько щелчков и, прежде чем упал на пол, почувствовал, как что-то пролетело мимо него. Он едва не задохнулся от неожиданно охватившего его леденящего страха, и… совершенно протрезвел.

Через секунду он выбрался из-под кресла, и над тем местом, где только что была его голова, сверкнуло серебром лезвие ножа. Он увидел, что отец схватился за тоненькую стрелку, торчащую из плеча, и тут же ухватил стул, чтоб отбить нападение одетого в черное незнакомца.

Тристан вскочил на ноги как раз вовремя: он оказался еще перед одним врагом, лицо которого было спрятано за отвратительной черной маской, а сам он весь был укутан в черный шелк. Но Тристан не сводил глаз со сверкающего кинжала, который, казалось, таи и рвался вперед, стремясь отпробовать его крови. В отчаянье принц оглянулся, надеясь отыскать какое-нибудь оружие, ни на секунду не забывая о своем мече, висящем в десяти футах от него.

Между ним и камином стоял низкий столик. Тристан сделал вид, что собирается броситься на врага, а сам упал и, прокатившись под столом, вскочил на ноги с другой стороны. Человек в черном тут же перескочил через стол и кинжалом ранил принца в ухо. Тристан успел вытащить меч и с поворота глубоко вонзил его в грудь врага, прежде чем тот успел нанести ему еще один удар.

Еще одна фигура в черном появилась в дверях. За ней проследовало еще несколько таинственных незнакомцев в черном. Принц опрокинул кресло под ноги одному из убийц и сорвал со стены копье отца, висевшее над каминной полкой.

– Держи, отец! – крикнул он, бросив оружие через всю комнату.

Тристан перескочил через кресло, абсолютно уверенный в том, что два кинжала в руках напавшего на него бандита ничто в сравнении с мечом Симрика Хью.

Но один из этих двух кинжалов, ударившись о меч, чуть не выбил его из рук принца. И только потому, что принц инстинктивно отшатнулся, он избежал смертельного удара в живот. Но нападавший успел нанести ему хоть и неглубокую, но очень болезненную рану.

Но гораздо страшнее опасного удара, которого он только что избежал, было раскатистое рычание, доносившееся из-под шелковой маски. Хотя остальные нападавшие были похожи на людей, этот бандит казался гораздо коренастее, а кроме того, он распространял вокруг себя отвратительный нечеловеческий запах. Существо атаковало с дикой энергией серией ударов, нанесенных с головокружительной быстротой, и ему удалось прижать Тристана к камину. Каждый взмах кинжала сопровождался звериным рычанием. Принц вдруг понял, что ему отчаянно хочется заглянуть под черную маску, чтоб убедиться в том, что перед ним существо из плоти и крови, а не какой-нибудь демон из пьяного кошмара.

Поморщившись, Тристан направил свой меч на врага, стараясь отскочить в сторону, чтобы получить хоть какую-нибудь свободу движений. И попытавшись увернуться от молниеносных ударов злобного существа он вновь потерял равновесие.

Принц неловко, боком отскочил от очага и затаил дыхание, увидев, как его отец вонзил копье в грудь одного из нападавших и упал на поверженного врага – оба остались неподвижно лежать на полу. Но тут неожиданно для Тристана его враг рухнул на пол, а принц вспомнил о людях в дверях – в ту же секунду принц был на полу, а над головой у него пронеслись смертоносные снаряды.

Затем Тристан вскочил на ноги и бросился к врагу. И в этот момент от дверей донесся крик боли. Очевидно, рычащее чудовище было тоже удивлено; лицо в маске повернулось к двери. Принц почти достал существо своим мечом, но в последний момент его противник повернулся и с кошачьей ловкостью вскочил на ноги. При этом острие меча слегка зацепило голову странного существа и черная маска была сорвана. Целую секунду принц, не отрываясь, смотрел в перекошенное злобой лицо. Это было нечто среднее между человеком и зверем – его тело и черты лица походили на человеческие, но из пасти торчали клыки, а налитые кровью маленькие глазки были очень близко посажены и горели каким-то адским огнем.

У дверей опять раздался пронзительный вопль, за которым последовало рычание. И тут один из нападавших ввалился в комнату, и в горло ему мертвой хваткой вцепился огромный мурхаунд, и, одновременно, он услышал свист ятагана и третий лучник оказался прижатым к стене. Дарус!

Верный друг и храбрый воин, должно быть, услышал шум. С его появлением, подумал Тристан, наши шансы на победу увеличиваются.

Дарус вбежал в комнату, миновав огромную собаку над разорванным телом врага, и застыл на месте – на его красивом лице появилось выражение несказанного изумления.

– Разфалло! – произнес он, наконец, сдавленным голосом.

Противник Тристана тоже замер, увидев калишита.

– Ага, так вот, куда ты сбежал, – прорычал он. – Надеюсь, ты не рассчитывал, что я никогда не найду тебя?

– А мне больше не надо прятаться, – пробормотал Дарус, медленно приблизившись к наемному убийце и приняв боевую позицию. – Особенно от того, кто убивает детей!

Чудовище захихикало, и прежде, чем Тристан успел отреагировать, один из кинжалов уже летел прямо в сердце Даруса. Серебряный ятаган чуть шевельнулся, но кинжал тем не менее оказался на полу. Очевидно, Разфалло понял, что потерпел поражение. В какую-то долю секунды он оказался у окна, которое находилось на высоте тридцати футов над землей и выходило во двор.

Повернувшись, убийца в упор посмотрел на принца – ненависть, которой горели его налитые кровью глаза, казалось, можно было потрогать руками, столь сильной она была, а через секунду он уже скрылся в темноте.

– Стражники! – завопил принц, подбежав к окну. – Во дворе чужой!

Взять его живым!

Темная фигура уже исчезла в ночи, но по всему замку пронесся боевой клич: «Тревога!». И тут Тристан увидел, что Дарус сидит на полу, а на коленях у него покоится голова короля. Рядом стоял огромный мурхаунд, тихонько уткнувшись носом в неподвижное тело. Единственной раной на теле короля был крошечный, с булавочную головку, кровоточащий след на плече, оставленный тоненькой стрелкой одного из нападавших Но в глазах Даруса принц увидел глубокую печаль и боль.

– Король Корвелла умер.

* * * * *

Подобно всем богам, Баал диктовал свою волю тем, кто его почитал через священников. А те, в свою очередь, черпали силу у своих богов, и многие из них были способны творить чудеса и состязаться в могуществе с самыми великими колдунами.

Баал обладал огромной властью, и ему поклонялось множество священников. Случилось так, что один из самых сильных и верных приверженцев бога Баала жил на островах Муншаез. Пришла пора и ему послужить своему богу. Не сразу, но все-таки Баал решился привести свой план в исполнение. Он получит от этого колоссальное удовольствие, а кроме того, вполне возможно, что его положение среди богов Забытых Королевств станет еще более прочным. План был сложным, но у Баала было много сторонников, горящих желанием ему помочь.

Для начала он навеет священнику с островов Муншаез сон, который тот расценит как предсказание или приказ – в любом случае это будет воля Баала. И священник покорится его воле – в этом Баал был уверен.

 

Совет в Корвелле

Удлинившиеся тени превратили башни Кер Каллидирра в огромные стройные шпили, которые угрожающе возвышались над городом и водами залива. Вечер подвел итог шумной суете торговых сделок, заключенных здесь, в самом большом городе ффолков. Пришла ночь, а с ней и иные, ночные, виды торговли: например, на улицах появились торговцы травой гиньяк, которую без всяких помех привозили из Калимшана, а в темных аллеях можно было купить молодого раба из Асина или Тетира.

Колдун легко скользил по этим аллеям – он знал каждый поворот и каждое дерево. Наконец, когда совсем стемнело, он спустился в подвал, не обращая внимания на спящего на ступеньках старика, от которого несло дешевым вином. Он оттолкнул занавес, закрывавший одну из стен, и вошел в большую круглую комнату. Комнату освещали, придавая ей какой-то потусторонний вид, огромные плошки с горячими углями; здесь было очень жаркой неуютно.

На алтаре посреди комнаты скалился череп. Вырезанный из белого мрамора, он был в несколько раз больше человеческого. Красные страшные слезы, которые были не чем иным, как кровью, текли из глазниц по скулам черепа.

Перед черепом, спиной к колдуну, стоял мужчина. Одеяние из плотной ткани и глубокий капюшон не могли скрыть того, что священник был очень крупным человеком. Очень медленно мужчина обернулся.

– Хвала Баалу, – пропел он.

– Хвала богу смерти, – ответил колдун мягким приятным голосом, который как-то не соответствовал его облику.

– Ты уже начал действовать согласно моим предсказаниям? – спросил огромный мужчина и, почтительно поклонившись черепу, отошел от алтаря.

– Конечно, Хобарт, – ответил колдун, – я уверен, что Разфалло и его люди скоро их уничтожат.

– Но это не все, надо сделать еще кое-что. Женщины нет в Кер Корвелле.

– Это не имеет значения – если понадобится, я пошлю Разфалло в самые отдаленные районы королевства.

– Нет! – твердо зазвучал голос Хобарта, и священник угрожающе двинулся к колдуну. – Я сам должен найти ее. Баал хочет, чтоб ее кровь напитала его алтарь.

– Где она?

– Баал показал мне, только мне, где можно ее найти. Я скоро отправлюсь за ней.

– Интересно, зачем богу Баалу нужно, чтобы кровь этой женщины потекла из его глазниц?

– Возможно, Баал хочет, чтобы ему принесли в жертву друиду. Ближе, чем в Гвиннете их не осталось – благодаря усилиям вашего совета.

Синдр мрачно хохотнул.

– Насколько я помню, ты и твой бог немало постарались, чтобы уничтожить всех друидов Аларона. Теперь и ффолки в Каллидирре лишились своих верховных духовных наставников и созрели для того, чтоб принять твою веру.

– Именно так, – согласился Хобарт, еще раз поклонившись алтарю.

– Желаю успеха. Сила земли, питающая этих друидов, может быть очень неприятной, впрочем, она вряд ли может сравниться с твоим могуществом.

– Это сила бога Баала, – ответил священник.

– Конечно, конечно… я сказал не подумав, – колдун отвернулся, пытаясь скрыть ухмылку. Ох, уж эти священники и их дурацкая вера в своих богов!

– Я отправляюсь завтра… Этой друиде не суждено дожить до следующего полнолуния.

* * * * *

– Похоже, они стали невидимками, – доложил Рэндольф, командир отряда стражников, охранявших замок. Бородатый молодой воин – ему еще не исполнилось и тридцати – с трудом скрывал охватившее его раздражение. – Они исчезли почти у нас на глазах!

– Пятерых мы убили, – ответил Тристан. – Скольким удалось скрыться?

– Мне кажется, было еще, по крайней мере, двое, – проговорил стражник, сердито сжимая рукоять своего меча. – Я нашел трупы троих моих людей во дворе и на стене. У одного было перерезано горло, других убили ударом ножа в спину.

– Очень умелые убийцы, – горько пробормотал Тристан. – И все же, чего они хотели? Почему? Мой отец никогда… – у него прервался голос, и он не мог продолжать.

Стражник молчал. Они с принцем стояли посреди разоренного кабинета короля Корвелла. Затем они оба выглянули во двор через разбитое окно: медленно приближался рассвет.

Между тем, брат Нолан осторожно положил тело короля Кендрика на кровать в соседней комнате. Король будет похоронен, как подобает королю ффолков, и обретет покой в королевской усыпальнице.

Тристан вдруг осознал, что отец умер, и его охватило глубокое горе.

Боль утраты, казалось, покидала его на время, а затем вдруг, в самый неподходящий момент, становилась невыносимой, и с каждым прожитым днем она будет все сильней и сильней жалить его сердце.

– Где Дарус? – наконец спросил принц, изо всех сил стараясь взять себя в руки.

– Он возглавлял погоню, – ответил Рэндольф. Тристан посмотрел на дверь, ведущую в покои отца и капитан стражи, устало кивнув, направился к ней.

Дверь захлопнулась, Тристан снова выглянул во двор. В голове у него все перемешалось, его охватывало то чувство вины, то неуверенность. Ну почему, почему судьба распорядилась так, что в последние минуты жизни отца они ссорились! И что будет с ним и с королевством? Теперь, когда отец умер, принц понял, сколь сильно он от него зависел, и его охватило ощущение надвигающегося одиночества, – Тристан сразу же вспомнил о Робин, которая сейчас находилась где-то далеко и была так отчаянно ему нужна Он нетерпеливо расхаживал по комнате, сожалея, что Дарус еще не вернулся.

Наконец, Тристан плюхнулся в кресло и стал смотреть в потухший камин. Он уже разослал гонцов в разные стороны Корвелла с сообщением о смерти короля. Лорды-правители соберутся с большой поспешностью и начнется совет, который определит будущее Корвелла: будет избран новый король.

Мысль о том, что толстый лорд Коарт или жадный лорд Понтсвейн займет трон его отца наполняла Тристана отвращением. Из всех лордов, правителей мелких княжеств Корвелла, принц не мог придумать, кто еще мог бы оказаться достойным королевского трона и стать его господином. Это место моего отца, подумал он, – только моего отца и больше никого. А может быть, теперь – и мое место.

Он сердито вскочил на ноги, подошел к окну и вдруг понял, как сильно изменились его чувства за последние несколько часов.

Вглядываясь в оранжевый восход, Тристан осознал, что еще совсем недавно он не желал выполнять королевские обязанности, а теперь мечтал занять трон Корвелла.

* * * * *

Робин вскрикнула, наклонившись над изможденным человеком, лежащим у ее ног. Какой-то непонятный страх мешал ей прикоснуться к нему.

Когда она наконец решилась и перевернула его на спину, человек зажмурил глаза от яркого солнца. Он произнес что-то – вряд ли эти звуки можно было назвать речью, – и девушка заметила, что его язык распух и потрескался. Она быстро схватила флягу и плеснула немного воды на потрескавшиеся губы незнакомца.

– Не трогай его! – предупредил Ньют. – Мне кажется, он опасен! Я не верю ему! – Только теперь Робин поняла, что, когда появился незнакомец, маленький дракончик спрятался под листьями. Из-под них выглядывали только его глаза: он внимательно следил за людьми.

– О, помолчи, Ньют! – сердито ответила ему девушка, вливая воду в открытый рот странного человек?.

Тот захлебывался и кашлял, но старался поднять голову повыше, чтоб получить побольше воды. Робин тихонько положила его голову снова на траву и дала ему еще немного воды.

Через некоторое время напряжение покинуло тело незнакомца, и он закрыл глаза. Дыхание постепенно стало ровным и спокойным. Робин показалось, что он уснул. Девушка очень хотела помочь этому человеку, но не знала как: он казался таким изможденным и слабым. Но что-то в нем все-таки пугало ее.

– Кто ты? – тихо прошептала она, вглядываясь в незнакомца.

Его кожа высохла и потрескалась, будто бы он очень долго бродил по лесам – и при этом не в самую лучшую погоду. Борода и волосы странного человека были длинными и спутанными, с кучей колючек и веточек, застрявшими там, судя по всему, уже немалое время назад. Грязные, сломанные ногти, – интересно, неужели ему приходилось руками выкапывать корни, чтоб потом их съесть, – подумала Робин.

Одеяние незнакомца едва прикрывало наготу: некое подобие кожаного плаща, подпоясанного грубым меховым поясом.

Но глаза незнакомца – и именно они так напугали Робин. Секунду он, не отрываясь, смотрел в одну точку, и вдруг его взгляд начинал метаться, как у безумца, – словно им руководили страх и боль.

Робин заметила, что странный человек лежит в какой-то неестественной позе, слегка приподняв над землей бедра, будто бы под ним были рассыпаны острые камни. Она попыталась осторожно его сдвинуть и обнаружила, что на поясе у него, спрятанный в складках плаща, висит небольшой мешочек, невероятно грязный и старый, – смотреть не на что. И все же, девушка вдруг поняла, что он притягивает ее взгляд – какая-то сила влекла ее к мешочку.

Ей стало страшно. Она осторожно потянулась к мешочку, попытавшись вытянуть его из-под лежащего человека. Ее сильные пальцы нащупали твердый предмет, похожий на камень, величиной с кулак. Тем не менее, как только она его коснулась, незнакомец сел, широко раскрыв глаза. Никогда раньше не доводилось девушке видеть столь откровенного ужаса в глазах кого бы то ни было.

Человек закричал, и его вопль потряс Робин. Это был душераздирающий крик зверя, готового нанести удар. А через мгновение он уже пытался отползти в сторону, прижимая к груди мешочек. Изумленная его реакцией, Робин вскочила на ноги, но тут же подняла руки вверх, давая понять незнакомцу, что не собирается трогать его собственность. Но что же все-таки – столь ценное – могло быть у этого человека?

– Пошли со мной, – тихо сказала она. – Я отведу тебя туда, где ты сможешь отдохнуть и поесть.

Робин медленно взяла незнакомца за руку и помогла ему встать на нетвердые ноги. Он был так слаб, что не мог даже стоять и его качало из стороны в сторону, – бедняга, наверняка, упал бы, если б Робин его не поддерживала. Правда, он почти ничего не весил, и девушка легко удерживала его. Ньют выполз из листьев и, жалобно посвистывая, полетел сзади.

Девушка осторожно вела человека в глубь рощи, стараясь обходить огромные вековые дубы. Они подошли к большим зарослям кустарника, растущим около кольца каменных арок, которые окружали Лунный Источник.

Когда Робин подошла к кустам, их плотно переплетенные ветви тихо раздвинулись, так что получилась круглая арка, чуть выше Робин. Оказалось, что это не просто заросли, а что растут они по кругу, в самой середине виднелся маленький домик Верховной Друиды. Крытый соломенной крышей и весь увитый ползучими растениями, домик, казалось, вырос прямо из земли.

Вдруг Робин остановилась, неожиданно вспомнив, что ее наставница в это время отдыхает. Она решила, что расскажет Генне о незнакомце, когда та проснется. Сейчас она вполне может сама позаботиться о странном незнакомце.

– Иди сюда, – позвала Робин, повернув в другую сторону, – между этими деревьями. – Она провела его между развесистыми осинами на затененную полянку, густо поросшую мягкой травой и благоухающую цветами. – Ты можешь отдохнуть в беседке.

Девушка помогла незнакомцу дойти до луга и на секунду прислонилась к высокой осине, чтоб передохнуть. Неожиданно позади нее послышалось глухое рычание, она резко обернулась, чуть не упустив незнакомца, и увидела, как из травы навстречу ей поднялось гора коричневого меха. Огромное существо рычало, злобно обнажив белые клыки.

Человек вскрикнул от страха и неожиданности и прижался к стволу дерева. У него чуть не вылезли глаза из орбит, когда он увидел огромного медведя.

– Грант, прекрати! – рассердилась Робин и замахала руками на животное. – Ну, как тебе не стыдно!

Медведь снова рыкнул, но встал на все четыре лапы и, пройдя через луг, скрылся за осинами, растущими на противоположной стороне.

– Извини, – объяснила она, взяв за руку дрожащего незнакомца. – Он всегда сердится, если его неожиданно разбудить. Не обращай на него внимания, он не причинит тебе вреда. Кроме того, в этой роще животным запрещено нападать друг на друга. Так что здесь ты в безопасности.

Она не была уверена, понял ли незнакомец ее слова, но, казалось, он был успокоен тоном девушки, потому Что крепко ухватился за ее руку и позволил отвести себя в беседку.

На самом деле беседка была просто поросшей травой лужайкой, окруженной огромными деревьями, нависшие ветви которых служили ей крышей.

Иногда лишь какое-нибудь раненое или больное существо залечивало тут свои раны.

Робин помогла вконец ослабевшему мужчине лечь на подстилку из мягкой травы. Затем она дала ему еще воды.

Постепенно незнакомец перестал дрожать и, наконец, заснул. Но даже и во сне, он крепко прижимал к груди потертый мешочек с чем-то, похожим на твердый камень.

Когда дыхание человека стало ровнее, Робин тихонько поднялась и прошла между осинами, оставив незнакомца отдыхать. Там она увидела Ньюта, который в ожидании ее сидел на низкой ветке, нахохлившись и подозрительно поглядывая по сторонам.

– Ну, а теперь мы пойдем купаться? – спросил он.

* * * * *

– Это были калишиты, – сообщил Дарус. – Во всяком случае, они получили свое «образование» в Калимшане в Академии Хитрости. – На смуглом лице калишита застыло выражение бессильной ярости, а карие глаза мстительно горели.

– Почему ты так в этом уверен? – спросил принц. Он потряс головой, стараясь прогнать остатки короткого сна, и вдруг вспомнил о том, что в соседней комнате лежит тело отца, – Тристан сжал зубы, чтобы скрыть свои чувства, хотя ему так хотелось излить небесам свое горе, крик о мщении уже готов был сорваться с его губ. Дарус разбудил его после очень короткого, как ему показалось, сна; впрочем, выглянув в окно, принц увидел, что уже светит солнце.

– Ну, во-первых, их одежда, – продолжал Дарус. Принц знал, что его друг учился в Академии Хитрости, но Дарус редко рассказывал о тех временах. Тристан чувствовал, что для Даруса пребывание в Академии не было предметом гордости. – Убийцы из школы Паши всегда носят одежду, сделанную из тончайшего шелка из Амна – вот такого. – Он протянул кусок ткани, оторванный от плаща одного из убитых наемников.

– А вот эти маленькие луки – любимое оружие самых искусных наемных убийц Паши. Кончики стрел смазаны ядом – это смертельное оружие действует на расстоянии пятидесяти футов, – Дарус помолчал. – Извини, но тебе просто повезло, что они и тебя не убили таким же способом.

– Кроме того, среди них был Разфалло, – калишит снова замолчал. – Он был моим учителем, когда я проходил курс обучения в Академии. Тогда я был моложе – зато сильнее, да и действовал быстрее. Я думал, что науки, изученные мной в Академии, позволят вести легкую, роскошную жизнь. Но эти науки – тайное убийство, воровство, предательство – имеют свою собственную цену. И Разфалло очень доходчиво объяснил мне, какова эта цена. Он – один из самых опасных убийц во всех наших королевствах. Так случилось, что я рассердил его. Самым подходящим выходом для меня было покинуть Калимшан, что я и сделал.

– Похоже, он тебя не забыл, – заметил принц.

– У него есть на это очень веские причины, – пробормотал Дарус, но несмотря на любопытство, появившееся на лице принца, не стал ничего объяснять.

– Кто он такой?

– Наполовину орк. Его мать была настоящим орком – и это его больное место.

– Как будто это незаметно, – проворчал принц.

– Мы обнаружили на стене двух стражников, убитых ударом кинжала – вот сюда. – Дарус наклонил голову и показал пальцем место на шее, куда был нанесен удар. – Я не знаю, кто еще из наемных убийц пользуется таким же способом.

– Паша Калимшана послал наемников в Корвелл? – спросил принц. Теперь он нашел, против кого направить свой гнев.

– Вполне может быть, что и нет. Хотя они и получили подготовку в Калимшане, расплатились с ними за работу вот этим, – Дарус показал несколько золотых монет, на одной стороне которых был выгравирован силуэт снабженного амбразурами замка. Принц взял одну монету в руку, перевернул ее и увидел на оборотной Стороне знакомый знак.

– Кар Каллидирр? Им заплатили деньгами Высокого Короля?

– Похоже, что так, – мрачно кивнул Дарус. – Со стороны одного из них было большой неосторожностью взять деньги с собой – может быть, он не доверял своим товарищам. Теперь деньги ему уже не нужны, но то, что они здесь, говорит о многом.

– А каковы отношения Высокого Короля с правителями ффолков – такими, каким был твой отец?

– Титул Высокого Короля – это всего лишь титул, и больше ничего.

Никому, кроме Симрика Хью, не удалось по-настоящему объединить ффолков под властью одного правителя. Теперь Высокий Король носит Корону Островов – ту самую, которая была отлита для самого Симрика Хью, но настоящей властью он обладает лишь в королевстве Каллидирр. В Морее, Сноудауне и здесь, в Корвелле, мы не очень-то обращаем на него внимание.

– А какое значение имеет этот титул?

– Формально ему подчиняются короли Корвелла, Морея и Сноудауна. Он правит королевством Каллидирр – самым большим королевством ффолков. Хотя другие короли и должны подчиняться его воле, он не обладает никакой реальной властью. При нынешнем короле, Карратале, Каллидирр стал центром торговли, особенно много товаров привозят с побережья Сорд. Он даже нанял совет волшебников из дальних областей. И тем не менее, он ничем не отличается от своих предшественников в смысле руководства нашими островами – и уж, конечно, нечего и говорить об объединении ффолков.

Тристан немного помолчал. Они с отцом обсуждали эти проблемы не один раз. Поскольку у ффолков нет единого сильного правителя, северяне смогли по очереди покорить их земли. Мы не можем объединиться, чтобы противостоять им, – думал Тристан, – даже, когда северяне все вместе выступают против какого-нибудь одного королевства. И все же, он никак не мог понять, куда клонит Дарус.

– Возможно, он знал, что у твоего отца нет честолюбивых стремлений, – вслух размышлял Дарус. – Но, вероятно, не твой отец должен был стать жертвой. Возможно, он – случайная жертва. Настоящей целью убийц было покончить с кем-то, о чьей лояльности Высокий Король не знает и кто был главным героем в войне прошлого года.

– Я? – Тристан был потрясен.

– Конечно, это только догадки, – признал Дарус, – но твой отец не представлял никакой опасности для Высокого Короля. А вот ты…

– Но чего он мог добиться, убив меня? У короля и так полно врагов.

Кто знает, сколько лордов из маленьких королевств приедет сюда, чтоб объявить о своих претензиях на трон. Любой из них мог нанять этих убийц.

– Думаю, что вряд ли это возможно, – запротестовал калишит. – Во-первых, те, кто закончил Академию Хитрости, берут за работу огромные деньги, – очень сомневаюсь, что ваши лорды могут позволить себе воспользоваться их услугами.

– Возможно, их нанял Высокий Король или какой-нибудь состоятельный человек в Каллидирре, – сказал Тристан. – Но я никак не могу поверить, что они метили в меня. – И тут он вспомнил, как его отец оттолкнул кресло, в котором сидел Тристан и как мимо него просвистела крошечная стрела.

– Ладно, – Дарус пожал плечами. – Но я тебе советую все же следить за тем, кто стоит у тебя за спиной.

– Обязательно. Впрочем, Совет лордов, который должен вскоре состояться, тоже дает мне немало поводов для беспокойства. Некоторые лорды Корвелла прибудут сюда сразу, как только весть о смерти моего отца доберется до их земель. После похорон они изберут нового короля.

– А что ты собираешься делать? – спросил Дарус.

– Я собираюсь стать тем, кого они изберут.

* * * * *

Лунный свет едва освещал огромные пространства долины Мурлок. Он почти не проникал сквозь густую листву осин, и поэтому в беседке царила непроглядная мгла.

Съежившееся существо, лежавшее там на земле, пошевелилось и село, тяжело дыша. Человек проспал весь день и, наконец, почувствовал, что теперь может двигаться.

С преувеличенной осторожностью он засунул похожую на звериную лапу руку в свой мешок и вытащил черный камень. Его поверхности были гладкими, и своей формой он очень напоминал сердце. Камень был черный, но в некоторых местах он казался чернее самой темной ночи. Он поглощал свет и испускал слабое тепло. В самом его центре что-то пульсировало, издавая тихие, ритмичные удары, которые дано было услышать далеко не каждому. Но тот, кто его слышал, очень ясно различал этот звук. Нервно вглядываясь в окружавший его лес, человек скорчился, словно хотел своим телом защитить свою драгоценность, и крепко прижал ее к груди.

Зайцы и белки беспокойно завозились во сне, словно какое-то неизвестное зло нарушило их покой. Цветы в саду закрылись, а лилии в пруду вздрогнули и, стараясь скрыться от мрачного неизвестного присутствия, сложили лепестки и собрались у дальнего берега, словно отара перепуганных насмерть овец.

Вдруг странный смешок сорвался с губ человека, и он испуганно вскочил на ноги. Заволновавшись, он стал вертеть головой, напряженно вслушиваясь в ночные шорохи и пытаясь угадать, не видел ли его кто-нибудь. Очень осторожно он спрятал предмет, который держал в руках, в свой грязный мешок и снова лег на свою постель из травы.

А в домике, в двухстах футах от беседки, Генна металась во сне, – очевидно, ее мучили кошмары.

Робин вдруг неожиданно проснулась и села – она вся дрожала: девушке приснилось, что король, ее приемный отец, умер, и его тело медленно окутывает невыразимо страшный черный туман.

Больше в эту ночь девушке заснуть не удалось.

* * * * *

– За великого короля Кендрика! Пусть богиня наградит его! – Лорд Понтсвейн поднял свою кружку с пивом, стряхнув пену прямо на широкий стол.

Совет лордов собрался в большом зале Кер Корвелла, поскольку кабинет короля не мог вместить всех желавших принять участие в совете. Лорды представляли все части маленького королевства, начиная от крошечных горных поселений и кончая богатыми рыбачьими городами. Они пили темное пиво и прославляли своего погибшего суверена.

Лорды должны были решить, кто же станет следующим правителем королевства. Тристан, как хозяин замка, занял место во главе стола. Справа от него сидел Дарус. Рэндольф же, капитан стражи, стоял в дверях. Напротив Тристана, в нескольких футах от него, сидел брат Нолан, священник, служивший новым богам, завоевавшим симпатии некоторых ффолков Корвелла.

Большинство жителей королевства считали богиню Мать-Землю своим верховным божеством, но, как правило, ее представители – друиды – не участвовали в политической жизни людей, и поэтому на совете их не было.

Лорд Галрик вскочил на ноги, пролив половину содержимого своей кружки на колени злобно скалившегося лорда Коарта. Как обычно, Галрик был мертвецки пьян, и Тристан с трудом сдержал улыбку, когда взглянул на него: по крайней мере, один из его соперников не очень-то готов сразиться с ним за трон.

– К…роль Кен…рик, – завопил Галрик, – вел…лепный правитель и пр…ле…расный че…к!

– Слушайте! Слушайте! – согласный хор голосов был заглушен грохотом кружек. Тристан разглядывал других лордов, пытаясь определить, кто же бросит ему вызов. Неподалеку от него сидели лорд Коарт и лорд Диннат. Ни один из них не проявил себя как подобает во время войны прошлого года, и Тристан надеялся, что это будет достаточно уважительной причиной, чтобы они не стали для него серьезными конкурентами. Он знал, что оба лорда очень тщеславны, а поскольку они были друзьями, принц понимал, что они могут объединиться против него, – так что ему стоит быть с ними поосторожнее.

Дальше, за ними, сидел лорд Галрик, голова которого уже свесилась на грудь. Галрик правил в горном районе, и накопил огромное богатство добычей угля, железа и серебра. Впрочем, Галрик сейчас был настолько пьян, что вряд ли смог бы на что-нибудь рассчитывать.

Рядом с Галриком сидел лорд Понтсвейн. Это был красивый человек с вьющимися темными волосами, которые спускались ниже плеч, и твердым уверенным голосом, привлекавшим к лорду всеобщее внимание. У него был острый ум, а резкий голос часто заставлял собеседников сомневаться в том, нанесли им оскорбление или, наоборот, одарили изысканным комплиментом.

Принц заметил, что кружка Понтсвейна полна до краев. Понтсвейн большую часть времени рассматривал претендентов на престол, пытаясь оценить их шансы на победу, и не очень-то принимал участие в тостах в честь короля.

Понтсвейн правил большой и богатой областью к юго-западу от Корвелла.

Тристан знал, что этот человек очень амбициозен, и видел в нем самого опасного соперника среди всех присутствующих.

Остальные – например, лорд Фергюс из Кингсби и лорд Макши из Макшигана – правили маленькими районами, которые еще не оправились после войны. Тристан считал, что эти лорды – честные, разумные люди, готовые согласиться с доводами наиболее подходящего кандидата на престол.

Некоторое время принц обдумывал цель совета лордов. Отца похоронили вчера вечером, и Тристан собирался стать главным претендентом на его трон.

Вдруг он почувствовал, как у него вспотели ладони. Его кружка, так же, как и у Понтсвейна, оставалась полной.

– Милорды, – начал он так тихо, что все были вынуждены замолчать, чтоб услышать его слова. – Я благодарю вас за то, что вы собрались на этот важный совет. Так же, как и за ваше присутствие на вчерашних похоронах.

– Мой отец был королем двадцать семь лет. За одним небольшим исключением это были годы мира и благополучия. Торговые суда регулярно заходили сюда и в Кингсби. Налоги оставались невысокими – практически простая формальность даже для тех, кто небогат. Я думаю, вы все согласитесь с тем, что король позволял вам править в ваших областях так, как вы считали нужным, и не очень вмешивался в ваши дела.

– Когда наши соседи в Морее пострадали от нашествия северян, король Кендрик и вооруженные силы Корвелла сыграли решающую роль в победе над врагом.

– А в прошлом году, когда на королевство обрушились северяне, мой отец привел нас к полной победе.

Тристан не хотел уж очень много говорить о заслугах своего отца в той войне, так как понимал, что его собственный вклад в ту победу давал ему серьезный шанс выиграть сражение за трон.

– В этой военной кампании, в которой доблестные лорды Коарт и Диннат сражались бок о бок с нашими солдатами, ффолки Корвелла прогнали не только армию северян, но и адских всадников. Мы победили благодаря этому могущественному оружию чудовище, которого северяне называли своим господином! – И он показал на меч Симрика Хью.

Принц помолчал немного, чтобы присутствующие на совете лорды вспомнили о войне с чудовищем, которое пыталось завоевать их страну.

– Еще и поныне не все раны, полученные в той войне, нам удалось залечить. Герцогство Галрика пострадало от нашествия голодных волков…

Области, где правят Фергюс и Макши, были сожжены почти дотла вторгшимися туда северянами. Сам Корвелл чудом уцелел в той войне. Впрочем, некоторым из нас, например, Понтсвейну, повезло. Не только их дома остались целыми и невредимыми, но и люди не пострадали в сражениях. – И опять принц замолчал, чтобы все присутствующие смогли как следует понять то, что он говорит.

Правда, прежде чем он продолжил свою речь, лорд Понтсвейн спокойно поднялся на ноги и обвел улыбающимися глазами всех сидевших за столом, а затем кивнул принцу.

– Мой… принц, – начал он. Пауза была достаточно длинной, так что все поняли ее значение. – Ваше гостеприимство безгранично, но мне кажется, нам пора обсудить то, ради чего мы все тут собрались. Позвольте нам, пожалуйста, принять по-настоящему мужское решение – мы должны избрать следующего короля Корвелла. – Понтсвейн снова повернулся к сидевшим вокруг стола лордам, взмахом руки как бы отодвигая Тристана в сторону.

Принц был готов к тому, что кто-нибудь попытается оспорить его право на трон Корвелла, но прямота Понтсвейна захватила его врасплох. Однако через мгновение он вновь обрел способность говорить.

– Ми… лорд, – он очень ловко повторил интонацию Понтсвейна. – Я заслужил право присутствовать на этом совете не меньше, чем кто-либо другой – возможно, даже больше, чем некоторые… если говорить о крови, пролитой за наше королевство. – Он увидел, что лорды, чьи владения пострадали во время войны, согласно кивали, слушая его слова, а затем повернулся к Понтсвейну.

– Ну, ну, парень… – снисходительный тон Понтсвейна дал Тристану возможность продолжить свою речь.

– А кто дал вам право говорить со мной свысока? – прорычал принц. – Законы ффолков говорят о том, что мое право на трон будет рассмотрено точно так же, как и ваше, старина, – и вполне может быть, что мои шансы гораздо значительнее ваших.

Через некоторое время реальных претендентов на трон Корвелла осталось только двое, и оба это отлично понимали.

– Никто не станет отрицать, – начал Понтсвейн, – что под руководством вашего отца вы совершили замечательные подвиги на благо королевства. Но ваш отец умер…

– Именно поэтому мы тут и собрались… – ровным голосом перебил его Тристан. – Моего отца не было, когда мы сражались на Плато Фримена и когда моя армия остановила северян, которых было в четыре раза больше нас! Я нашел меч Симрика Хью без участия моего отца и вернул ффолкам их реликвию, утерянную несколько веков назад! Мой отец лежал раненый за стенами замка, в то время, как я сражался с чудовищем в замковом дворе и изгнал его отсюда. Моего отца не было рядом, когда я преследовал чудовище и нанес ему смертельный удар.

– И с тех пор вы проводили все свое время в кабаках и в погоне за юбками и не сделали ничего для самосовершенствования! – прозвучало обвинение Понтсвейна.

Кое– кто из присутствующих лордов повернулся и стал критически рассматривать принца -тот замолчал. Тристану и в голову не приходило, что вести о его подвигах могли достичь ушей лордов-правителей других областей.

– Возможно, я и получал удовольствие от жизни, – согласился Тристан.

– Но исключительно за свой счет. Я не накопил огромного состояния за счет увеличения налогов с крестьян Корвелла! – Теперь уже лорды с укором смотрели на Понтсвейна, известного тем, что жители его области страдали от непомерно высоких налогов, а сам он славился своей скупостью.

– Мой опыт правления, дает мне возможность претендовать на трон Корвелла. Моя область процветает гораздо больше, чем…

– Потому что вы спрятались за высокие стены своего замка, в то время как война несла разорение и смерть вашим соседям!

– Это обвинение несправедливо, – возразил Понтсвейн, – и я рад, что вы дали мне возможность ответить.

– Во время войны прошлого года мои войска тщательно охраняли южный берег Корвелльского залива. Я сам возглавлял свою армию, когда мы прочесывали вересковые поля в поисках северян или волков, или еще каких-нибудь врагов! – голос Понтсвейна дрожал от ярости. – Разве я виноват в том, что враги не напали на мои земли?

Казалось, ему удалось убедить кое-кого из присутствующих, однако на лицах Фергюса и Динната появилось явное отвращение.

– В любом случае, – закончил Понтсвейн, – вряд ли наш совет не примет в расчет вашу незрелость. Наш король должен быть надежным, умным и ответственным человеком. Совершенно очевидно, что я лучше вас во всех отношениях.

– Возможно, – впервые заговорил молчавший до сих пор отец Нолан. – А может быть, и нет. – Священник поднялся, и все стали терпеливо ждать, что же он скажет. Хотя многие из них и не поддерживали новую религию, им проповедуемую, но считали отца Нолана человеком уважаемым, – впрочем, его еще немножко и побаивались. Ведь его волшебная способность лечить помогла очень многим.

– Мне кажется, что вы слишком спешите принять решение. Над вами – даже над вашим королем – есть законный правитель. Попросите его помочь вам разрешить эту сложную проблему. Дайте возможность Высокому Королю определить, кто из этих людей станет вашим королем!

– Я категорически протестую! – прорычал Понтсвейн.

Фергюс вскочил на ноги, при этом улыбка заплясала у него на губах.

– Лично мне нравится предложение брата Нолана.

Пусть Высокий Король выбирает.

– Точно! – закричал Коарт. – Я за то, чтобы Высокий Король решил, кто станет королем Корвелла!

Лорды дружно согласились с этим предложением, а Тристан с Понтсвейном посмотрели друг на друга с вызовом, но через мгновение принц снова взглянул на собравшихся: он не мог понять, что означала мрачная уверенность на лице Понтсвейна.

– Я отправлюсь в Кер Каллидирр к Высокому Королю с просьбой рассмотреть мои претензии на трон Корвелла, – спокойно сказал Тристан.

– А я буду вас сопровождать – и получу его поддержку, – хвастливо заявил его соперник.

– Решено, – промычал Галрик, который поднялся и, с трудом держась на ногах, поднял свою кружку:

– Высокий Король решит!

* * * * *

И снова Совет Семерых собрался вокруг своего полукруглого стола. Семь свечей освещали большой круглый зал. Его унылые каменные стены кое-где были украшены бархатными гобеленами, неясные рисунки которых прочерченными алыми полосами очень напоминали потоки крови, струящиеся по бархатной поверхности. Синдр сидел в центре стола, а по комнате плыл его, как обычно, мягкий, приятный голос. Он обратился к колдуну, сидевшему справа от него.

– Алексей? Мне кажется, ты не одобряешь наших планов?

– Может быть, не стоит с такой готовностью пользоваться услугами этого убийцы. Я сомневаюсь, что ему можно доверять. Вполне возможно, что ваш жирный священник преследует свои цели и, чтоб их достичь, хочет использовать нас, – ответил тот, кого назвали Алексей.

– Как ты смеешь сомневаться в правильности решения нашего господина!

– перебил его колдун, расположившийся слева от Синдра. Его резкий голос зазвенел прямо из-под черного капюшона. Он ничем не отличался от остальных, разве что его плечо украшала крошечная бриллиантовая брошь. Он не мог унять нервной дрожи своих изукрашенных бриллиантовыми кольцами пальцев.

– Ну, ну, Крифон, – заговорил Синдр. – Давайте вести себя как воспитанные люди. Пожалуйста, – Глава семерки кротко улыбнулся. Конечно же, никто из присутствующих не увидел его улыбки, она надежно затерялась в складках его капюшона, но все как-то поняли, что он улыбается.

– Хорошо, – спокойно ответил Крифон. – Я хочу спросить своего коллегу: не считает ли он, что мы должны проигнорировать опасность, угрожающую нашему господину. Высокому Королю?

– Нет, конечно, – объяснил Алексей. – Но нам стало известно об опасности лишь из предсказаний этого священника, который посвятил себя богу Баалу!

– Весьма могущественный служитель очень могущественного бога, – добавила Дорик. Она сидела слева от Крифона. Ее лицо, так же, как и лица остальных присутствующих на совете колдунов, скрывал капюшон, но голос отличался холодным высокомерием. Ока нервно постукивала по столу неестественно длинными пальцами.

– Вы правы. Но я считаю, что мы должны проверить достоверность его сведений доступными нам способами.

– Ты думаешь, я – глупец? – спросил Синдр. – Конечно же, я все проверил, используя такие возможности, о которых этот священник и мечтать не может! Теперь священник – а с ним и его «страшное» божество – послужат нашим целям!

Если Синдр и заметил, что члены его совета невольно вздрогнули, услышав эти слова, вида он не подал. Глава совета колдунов продолжал говорить, обращаясь к своим слушателям так, словно это были упрямые дети.

– Имевшие вес короли и лорды ффолков уничтожены или нейтрализованы.

Очень скоро наш господин будет править всеми островами Муншаез. – Да, – тихо сказал Алексей, – я…

– Тише, – голос Синдра, словно музыка, коснулся ушей присутствующих, но все отлично знали, что это приказ и в зале повисла тишина.

Синдр взмахнул рукой – Семерка поняла, что двери в зале заседаний открыты, и вскоре они услышали легкий шорох: мягкие кожаные башмаки скользили по полу темного коридора. Через мгновение в зале появились трое мужчин и с опаской остановились неподалеку от стола.

На самом деле, лишь двое из них были людьми, – третий, который был намного выше своих товарищей, лишь напоминал человека. Его руки были слишком длинными, а лицо – невероятно уродливым. Нервно облизывая губы, он обнажил острые клыки.

– Ну, Разфалло? Что слышно в Корвелле? – вопрос Синдра был простой формальностью, и, вне всякого сомнения, убийца это знал. Волшебное зеркало показало Синдру как было выполнено его задание.

– Мы не смогли… хозяин. Король спас принца ценой своей жизни. А потом вмешался телохранитель принца – выпускник Академии и, в прошлом, мой ученик. Я потерял пятерых самых искусных…

– Вот что я думаю о твоих лучших… коллегах, – в голосе Синдра не было и следа угрозы, но указательные пальцы его правой и левой рук были направлены на двоих наемников, стоявших по бокам Разфалло, – те тут же схватились за горло и, задыхаясь, упали сначала на колени, а затем, как тряпичные куклы, повалились на пол. Еще несколько минут они конвульсивно дергались у ног Разфалло, потом их лица почернели, и они умерли медленной мучительной смертью.

Разфалло равнодушно наблюдал за казнью своих товарищей, а когда все было кончено, повернулся к Синдру.

– Я оставляю тебе жизнь только потому, что ты мне еще нужен, – объяснил ему колдун. – Служи мне как следует, и, может быть, тебе будет позволено прожить свою жалкую жизнь.

* * * * *

– Что случилось, наставница? Ты меня звала? – Робин прижала руку к губам, увидев изможденное лицо Генны, выглядывающее из-под массы одеял.

– Больно! – выдохнула Генна Мунсингер и попыталась еще глубже спрятаться под одеяла. Она смотрела мимо Робин, как будто опасалась, что в дверях вот-вот появится нечто ужасное.

– Я могу помочь тебе? Скажи, чего тебе хочется?

– Оставь меня, милая! Уходи! – Робин еще ни разу не слышала, чтобы у Генны был такой сердитый голос.

Перепуганная и смущенная, девушка нетвердыми шагами переступила порог хижины и затворила за собой дверь. «Незнакомец», – она по-прежнему так его называла, – поливал по ее просьбе розы. Робин быстро отвернулась от него и зашла за домик – ей хотелось побыть одной.

Когда она проходила сквозь живую изгородь, которая расступилась, пропуская ее, послышалось громкое сопение – и навстречу ей поднялся Грант.

Девушка задумчиво чесала ему за ухом, но мысли ее были не здесь: она пыталась понять, что же происходит с Генной. Ее наставница последнее время стала резкой и неразговорчивой, казалось, здоровье Генны Мунсингер день ото дня становилось все хуже и хуже.

Грант неожиданно потерся о руку девушки, стараясь привлечь ее внимание, и нечаянно сбил Робин с ног.

– Черт тебя подери, какой ты неуклюжий! – закричала она, и тут же ей стало стыдно, она поняла, что ни за что обидела беднягу. – Извини. Дело не в тебе – мне не следовало так с тобой разговаривать. – Довольный, медведь уткнулся носом ей в руку, чтобы она еще погладила его, и девушка, думая совсем о другом, исполнила его просьбу.

Робин думала о Тристане; она вообще часто вспоминала о нем в последнее время. Иногда она представляла себе, как он вдруг возьмет и неожиданно появится в роще, выехав из леса на своем белоснежном Авалоне, и как обрадуется, увидев ее, – и еще она представляла себе, как крепко ее принц поцелует свою Робин при встрече.

Она была уверена, что случилось какое-то несчастье – вдруг король и вправду умер. Она бы непременно отправилась в Кер Корвелл, если бы не болезнь Генны: Верховная Друида слишком нуждалась сейчас в ее помощи.

Неизвестно на что надеясь, Робин посмотрела на лес, окружавший рощу, словно ожидала увидеть белого жеребца и его прекрасного всадника.

Но увидела лишь трепещущие на ветру листья деревьев.

* * * * *

Богиня, Мать-Земля, была божеством, непохожим на Баала во всех отношениях. В то время как его интересы охватывали миры и страны – ее занимало лишь то, что происходило на островах Муншаез. В то время как он черпал свое могущество в смерти – она становилась сильнее благодаря жизни и процветанию своих подданных. Хаос и разрушение доставляли Баалу наслаждение, а Мать-Земля мечтала лишь об одном – о Равновесии всех сил.

С незапамятных времен острова были ее телом, ее жизнью. Но сила богини уходила, поскольку только через своих друидов она могла сберечь свое тело. В прошлые века северяне прогнали друидов со многих ее островов.

Нападение злых сил на большом острове Аларон, постепенно отняло у нее и эти земли. Она не знала, что случилось с друидами на Алароне, – знала только, что их всех лишили жизни, как будто какая-то неизлечимая болезнь поразила остров.

Ее острова Сноудаун и Морей, небольшие и малонаселенные, все еще придерживались древней религии и верили в свою богиню. Друиды на этих островах были простыми людьми, верными служителями Матери-Земли, а их угодья содержались в полном порядке. Только в Гвиннете друиды были по-настоящему сильны. Чутьем, присущим лишь богам, она понимала, что скоро ей понадобится вся их сила, если она собирается выжить,

 

Черный Волшебник

В широком подземном проходе тихо шелестело эхо, когда сотни темных маленьких фигурок осторожно входили в пещеру. Ни один, даже самый тоненький, лучик света не тревожил густую чернильную темноту пещеры, однако крошечные существа двигались легко и быстро, ловко обходя сталагмиты и опасные пропасти, которые могли бы увлечь их на тысячи миль вглубь земли, стоило им сделать хоть один неверный шаг.

– Ваши войска уже заняли позицию? Мое время бесценно, – проговорил Синдр. Как всегда, колдун был с головы до пят закутан в темный плащ, но его тон и весь его вид выдавали смертельную скуку.

– Вы получите свою плату! – сердито прорычала одна из маленьких фигурок, стоявших подле колдуна. Это странное существо ростом едва доставало до пояса Синдра. Оно повернулось и посмотрело на шедшие ровными рядами одинаковые маленькие существа, и на его смуглом лице появился злобный оскал.

– Если твое волшебство столь могущественно, как ты утверждаешь…

Даи– Дак, король темных гномов-дуэргаров, с вызовом посмотрел на колдуна. Он не привык выслушивать жалобы. Синдр взмахнул рукой и что-то тихо прошептал.

Даи– Дак, превращенный в пещерную саламандру, в ужасе замер на месте.

От напряжения его змеиные глаза вылезли из орбит. Синдр снова взмахнул рукой, и рядом с ним вновь оказался темный гном – вид у него был весьма пришибленный.

– Постарайся больше не подвергать сомнению мою волшебную силу, – сказал колдун очень нежным голосом.

Даи– Дак поторопился кивнуть в ответ на его слова.

– Моя армия, как мы и договорились, будет охранять подземные подходы к Кер Каллидирру. Ни одно живое существо не проскользнет мимо моих солдат.

А когда ты нас призовешь, мы будем служить тебе!

– Вот и хорошо. – Где-то в глубинах капюшона промелькнула довольная улыбка. – А теперь, давай-ка обсудим ваши действия.

– Мои войска уже практически заняли позицию, – плаксивым голосом проговорил гном. – Дай нам еще несколько минут, пожалуйста!

Синдр без всякого интереса наблюдал за шагавшими ровным строем маленькими, коренастыми воинами – смуглые лица, взлохмаченные волосы и бороды, – они уверенно маршировали на своих коротеньких кривых ножках.

Великолепные доспехи из металла и кожи с рукавами из тонкой стали надежно защищали их тела.

Гномы, жившие глубоко под землей, – их называли свирнеблинами, – были кровными врагами дуэргаров. Их огромное, подземное поселение славилось своими неистощимыми залежами золота и железа, запасами родниковой воды и замечательными грибами. Дуэргары с удовольствием присоединили бы их владения к своим. Поэтому злобные и безжалостные дуэргары с нетерпением ждали возможности разделаться с ненавистными свирнеблинами.

Синдр радовался предстоящему сражению: его волшебная сила должна была обеспечить дуэргарам победу, – и тогда они станут верой и правдой служить своему новому хозяину, присоединившись к отряду его самых надежных вассалов. Алая Гвардия Высокого короля и дуэргары – вместе составляли мощную армию, а кроме того, на морском дне еще одна сила готова была действовать по его первому слову и присоединиться к легионам его слуг.

– Мы готовы, – сказал Даи-Дак. – Следуй за мной.

Король темных гномов вывел Синдра через узкий проход в пещере на высокий мыс – они все еще находились под землей. Их взорам предстало множество пещер – королевство свирнеблинов. Исполинские колонны, высотой около пятисот футов, уходили под самый потолок. Их украшали драгоценные камни, и вокруг разливалось мягкое золотистое сияние. Захватчики увидели каменные, под круглыми крышами домики подземных гномов, которые деловито сновали взад и вперед, занятые своими будничными делами. Гончары, ювелиры, булочники, фермеры, кузнецы – все были заняты; некоторые работали, кто-то торговал, а иные обменивали свои товары. В общем, обычный день, каких много. За деревней расстилались огромные грибные леса, где гномы выращивали себе пищу. Тихий ручеек журчал, огибая громадные грибы, между которыми в нескольких местах были выстроены аккуратные каменные мостики. В общем, обычный день, каких много.

Но в одно мгновение мирная жизнь свирнеблинов кончилась.

– Сириакс, пунджисс, витсат, фор! – Синдр прошептал слова своего первого заклинания, вытянув руки И растопырив пальцы. Вокруг него раздалось тихое шипение и из кончиков пальцев стал истекать желтый газ, который тут же превратился в огромное облако и начал плавно опускаться с мыса, где стоял Синдр, на ничего не подозревавших гномов.

Сотни гномов газ захватил врасплох, и они умерли, даже не успев предупредить об опасности остальных. А газ продолжал опускаться, окутывая улицы, перетекая от мертвых к живым. Один старый гном, который из последних сил брел, спотыкаясь по улице, согнувшись до самой земли, догадался о том, что ждет его народ и прокричал одно только слово:

«Бегите!»

Но тут газ подобрался к нему, и он умер прямо на улице.

Услышав тревожные крики, гномы стали выскакивать из своих домов, до которых еще не добралось желтое смертоносное облако. Сотни крошечных существ мчались в сторону полей и зарослей грибов, к мостам, переброшенным через мирно текущие речки. А когда они перебирались на другую сторону – мужчины, женщины и дети – их встречали с оружием в руках дуэргары Даи-Дака.

Синдр увидел, как группа гномов, человек сто, оторвалась от остальных и быстро направилась к узкой пещере, расположенной за грибной поляной.

Колдун прошептал одно слово и мгновенно исчез. Тут же он появился у входа в пещеру – он был уверен, что пещера ведет в подземный проход, сделанный на случай неожиданной опасности. Он прошептал еще одно заклинание, направив его вглубь пещеры, в то время как несчастные гномы торопливо вбежали внутрь. Вдруг они остановились: на их пути от пола до потолка встала железная стена.

Толпа повернулась назад к выходу, но теперь там появился черный волшебник, – он равнодушно рассматривал гномов, охваченных паническим ужасом.

– Близут, доракс, зуут!

Новое заклинание – и шипящие молнии ударили в потолок и стены узкой пещеры. Градом посыпались громадные камни и погребли под собой оказавшихся в ловушке гномов. Пещеру заволокло облако пыли, повсюду валялись обломки скал и тела убитых свирнеблинов – в живых не остался никто.

Легкая улыбка тронула губы Синдра, он был доволен проделанной работой. Темные гномы получили, что хотели: пищу, прекрасные источники и богатые рудники. Их бессмысленная жажда крови была удовлетворена. В общем, они получили все, о чем только могли мечтать. А Синдр заполучил самих дуэргаров.

* * * * *

Торжества закончились, и лорды разъехались по домам – все, кроме Фергюса и Понтсвейна. Тристан, Дарус и Рэндольф встретились с ними после совета.

В каминах горел неяркий огонь, и из разных углов зала раздавался дружный храп.

Они окончательно уточнили детали предстоящего путешествия. Было решено, что Дарус будет сопровождать Тристана и Понтсвейна в Кер Каллидирр. Там они встретятся с королем, и каждый из них выскажет ему свои притязания на королевский титул. И как решит король – так тому и быть.

– Отлично, – сказал Понтсвейн. – А как мы туда будем добираться?

– Я рассчитывал сопровождать верхом лорда Фергюса по Корвелльской дороге до Кингсби. – Тристан посмотрел на лорда Фергюса, которого, казалось, совершенно не занимал их разговор.

– Вы обеспечите нас кораблем, чтобы мы смогли пересечь Аларонский пролив?

Фергюс кивнул:

– С удовольствием.

– Хорошо, – Тристан встал, за ним поднялись и остальные. – Мы отправимся в Кингсби на рассвете.

Дарус и Тристан удалились в свои комнаты, чтобы собрать все необходимое для путешествия. Дарус прикрепил к поясу свой ятаган и спрятал пару длинных ножей в рукавах плаща. Тристан же приготовил меч Симрика Хью и прикрепил к седлу луч и колчан со стрелами.

Ночью они почти не спали, и с рассветом уже оседлали лошадей: Дарус выбрал себе мерина каштанового цвета, а Тристан – своего любимого Авалона, отважного и сильного жеребца, отличившегося в войне прошлого года. Друзья решили снова взять с собой Кантуса.

Лорд Фергюс с сыном были уже готовы, а вскоре к ним присоединился и Понтсвейн. Молодой лорд, одетый в сверкающие доспехи, гордо восседал на черном, как ночь, коне. Помимо меча у него было длинное деревянное копье.

Фергюс с первым лучом солнца ожидал своих спутников во дворе, верхом на большой, серой в яблоках, кобыле. Его сын Шон восседал на небольшом жеребце той же масти, который испуганно шарахнулся в сторону, когда Тристан на Авалоне появился из конюшни.

Боевой конь Тристана, не обратив ни малейшего внимания на других лошадей, легко понес принца впереди всей компании прямо к замковым воротам; рядом с ним бежал верный Кантус. Всадники проскакали по извилистой дороге, ведущей к замку, и повернули на запад в сторону Корвелльской дороги. Они поедут по главной дороге королевства, через весь Корвелл к восточному порту Кингсби.

Все утро первого дня они ехали молча и не спеша; Фергюс рядом с принцем, остальные же следовали за ними. Через некоторое время добродушный лорд, немного смущенно откашлялся и спросил:

– Знаете, принц, я вспомнил старые легенды о появлении ффолков в Гвиннете и на других островах Муншаез. Мы с вами знаем, что в те времена Гвиннет был самым большим из островов – не считая Каллидирра, конечно. – Фергюс мельком взглянул на принца – слушает ли тот его – и, увидев интерес в глазах Тристана, продолжил. При этом его огромные усы воинственно топорщились в разные стороны.

– Я не был на Плато Фримена в прошлом году, я прибыл в замок, когда северяне уже начали осаду. Ничего более замечательного я в жизни не видел!

Я гордился тем, что я лорд ффолков. И я не сомневаюсь, что именно благодаря вам наш народ одержал победу.

Лорд Фергюс повернулся и посмотрел в глаза Тристану.

– Я вот что хочу сказать: может быть, мы станем свидетелями того, как к Гвиннету возвратится его былая слава. Вы станете нашим королем, и ваше правление будет благотворным для Гвиннета да и для всех ффолков. И я с радостью буду служить вам, – закончил Фергюс.

Он еще раз откашлялся, отвернувшись от Тристана, стал смущенно разглядывать вересковые пустоши, мимо которых они проезжали. Несколько минут Тристан молчал, но его щеки пылали от возбуждения и радости. Он чувствовал, что его предназначение – стать королем ффолков. Он поклялся себе, что сделает все возможное, чтобы вернуть Гвиннету его прежнее величие.

– Мне приятно слышать ваши слова, милорд. Радостно сознавать, что я оставляю королевство в надежных руках.

Они проехали несколько поселений, но, в основном, их путь лежал через обширные каменистые пастбища или небольшие возделанные поля. Время от времени пейзаж менялся, и они оставляли позади маленькие фермы, но ни разу они не увидели ни одного путника.

Остаток дня они почти не разговаривали. Тристан изредка бросал взгляд на Понтсвейна, который ехал с Шоном впереди и все время что-то говорил, размахивая руками. При мысли о его хвастливых речах Тристан не мог отделаться от болезненного отвращения. Но чтобы не позволить Понтсвейну испортить себе настроение, принц стал думать о более приятных вещах.

Робин… Интересно, где она сейчас, и что делает? Может, она уже и не вспоминает о нем? К Тристану вернулось привычное чувство: он так по ней скучал и так хотел оказаться с пей рядом. Он чувствовал себя виноватым, что не сообщил ей о смерти отца. В конце концов, король Кендрик был ее приемным отцом, больше у нее никого не было – она ведь не знала своих родителей. Но, напомнил он себе, ему, возможно, потребовалось бы несколько недель, чтобы отыскать рощу Верховной Друиды, – если, вообще, он смог бы ее найти. Раньше подобные трудности будили в нем жажду приключений – своего рода вызов судьбы, на который он непременно должен был ответить. А теперь у него не было времени, он должен выполнить свою миссию. Принцу очень хотелось, чтобы Робин каким-нибудь образом почувствовала его тоску и вернулась к нему.

Обычно до Кингсби можно было добраться верхом за четыре-пять дней, но что-то подталкивало путешественников – какое-то неясное чувство того, что им нужно торопиться, – и они оказались в Кингсби через три дня.

– Я бы пригласил вас к себе, – объяснил Фергюс, когда они въезжали в рыбачье поселение, – но комнаты в «Серебряном Лососе» гораздо удобнее. А кроме того, там вы найдете Роджера.

– Роджера? – спросил Дарус.

– Это тот рыбак, которого я пошлю с вами в Аларон. Он очень надежный парень и умеет держать язык за зубами. Если повезет, завтра утром вы уже будете пересекать пролив.

* * * * *

Священник ненавидел море. Ему были противны терпкий рыбный запах соленого воздуха и звук, с которым вода бьет в нос корабля и заливает палубу. Бесконечно тоскливый вид моря – вода со всех сторон и на многие мили вокруг – всюду одинаковый и неуловимо разный раздражал его. Но больше всего на свете он ненавидел морскую качку – утомительно тошнотворное покачивание, когда корабль взмывал вверх и тут же падал с головокружительной высоты; его желудок, казалось, превращался в нечто желеобразное, а голову ломило от боли.

В сотый раз он проклял приказ, выполнение которого требовало его присутствия на этих островах, а попасть туда он мог только морем. Он, конечно же, не смел сомневаться в правоте Баала, поспешно напомнил священник себе и всем, кто мог бы подслушать его мысли. Если Баал хочет, чтобы Хобарт отправился в Гвиннет и вернулся со свежей кровью юной друиды, – что же, он без колебаний выполнит его желание.

А кроме того, утешал он себя, путешествие уже подходит к концу.

Вглядываясь в сотый раз вдаль, в однообразную синеву моря, он увидел, как солнце заходит над самым восточным портом Корвелла, Кингсби.

Ну, наконец-то, подумал Хобарт, я смогу лечь спать в приличную кровать, которая не начнет раскачиваться при малейшем дуновении ветра.

Вполне возможно, продолжал он мечтать, мне даже удастся убедить какую-нибудь молоденькую служанку сделать постель еще уютнее.

Огромный священник погладил жирные складки кожи у себя на шее, придя в отличное расположение духа об одной только мысли о предстоящих удовольствиях. Его маленькие глазки сверкнули из-под нависших темных бровей. Несколько больших бородавок, полученных от Баала в наказание за прошлое непослушание, украшали его нос. Весь вид Хобарта вызывал отвращение, однако это не было препятствием, когда речь шла о соблазнении молоденьких девушек. Простенькое заклинание заставит их забыть о его внешности и не обращать внимания на омерзительный запах, исходящий от его тела, – любая самая хорошенькая девушка с восхищением и радостью бросится в его объятия, забыв свои страхи и отвращение.

Наконец корабль вошел в порт. Прикрепив к поясу небольшой мешок с вещами, священник, даже не поблагодарив добродушного рыбака, который согласился переправить его на своем суденышке из Аларона в Кингсби, молча покинул корабль. Хобарт был уверен, что тот получил несказанное удовольствие, наблюдая за его страданиями.

Кингсби был самым маленьким поселением в Каллидирре. Большинство домов были крыты соломой вместо принятых на островах деревянных планок.

Город, однако, был хорошо освещен фонарями и факелами, и множество постоялых дворов манили путешественников веселой музыкой и ароматом жареного мяса.

Хобарт выбрал гостиницу под названием «Серебряный Лосось». Он решил, что как следует поест и выпьет, прежде чем заняться поисками подружки, на ночь, но, войдя в гостиничную таверну, моментально забыл о своих планах.

Удобно откинувшись на спинку стула, у камина сидел и разговаривал с двумя мужчинами человек, которого ему показал в видении Баал. Этот образ столь ярко запечатлелся у него в мозгу, что он сразу узнал человека у камина. Принц Корвелла! Его присутствие здесь могло означать только одно: убийцы не справились со своей задачей.

В таверне было не очень много народа, и Хобарт легко нашел свободный столик рядом с принцем. Он сел спиной к Тристану и заказал проходившей мимо служанке кружку зля. Потягивая темный, пенный напиток, священник напряженно прислушивался к тому, о чем говорили принц и его собеседники.

– Значит, договорились, – сказал один из них. – Отправляемся на рассвете.

– Договорились, – буркнул другой, более пожилой мужчина. – Если погода продержится, мы… – конец фразы утонул во взрыве смеха, когда служанка шлепнула легкомысленного путешественника, развеселив тем самым его спутников.

– В этом нет необходимости, – сказал старик, когда хохот затих. – «Везучий Утенок» – небольшое суденышко, вы сможете загрузить свои пожитки очень быстро. Вы без проблем найдете его, оно стоит у ближайшего причала.

– Фергюс, вы присмотрите за нашими лошадьми, пока мы не вернемся?

– С удовольствием.

– Ну, ладно, – сказал первый. – Я хочу хоть чуть-чуть поспать.

Увидимся утром.

– Я тоже пойду посплю, – сказал третий. Краем глаза Хобарт увидел, что это смуглый молодой человек. Калишит, наверное, подумал он. Еще он заметил огромную собаку, которая вслед за мужчинами стала подниматься по лестнице. Хобарта передернуло: кроме моря он больше всего ненавидел собак.

Он обдумывал, не стоит ли последовать за принцем и его спутником, но присутствие собаки заставило его остаться на месте. Вполне возможно, что его колдовство и убило бы принца на месте, прежде чем это блохастое чудовище успело бы среагировать, но мысль об острых клыках, вонзающихся в его плоть, заставила его содрогнуться.

И ему в голову тут же пришел новый план. Быстро осушив свою кружку, Хобарт вышел из гостиницы и отправился снова в гавань. «Везучего Утенка» легко было отыскать.

– Боюсь, что теперь-то твое везение кончилось, – прошептал священник, злорадно хихикая над своей шуткой. Убедившись, что поблизости никого нет, он сел на край причала и начал плести разрушительное заклинание: через несколько минут, завершив его, Хобарт довольно улыбнулся. Впрочем, никаких видимых следов его колдовства на корабле не появилось.

Поднимаясь на ноги, Хобарт твердо знал, что «Везучий Утенок» никогда не доберется до соседнего острова Аларон. А утром он добавит еще одно заклинание, чтоб быть до конца уверенным в судьбе суденышка.

Ну, а теперь, можно вернуться в гостиницу. Он попытался вспомнить, как выглядела служанка.

* * * * *

– Я подстригу, – проворчал человек и, тяжело переставляя ноги, направился к живой изгороди. Робин удивленно посмотрела на него: это были первые разумные слова, которые он произнес за последние четыре дня. Она с благодарностью отошла в сторону.

– Пожалуйста, – проговорила она, прислонившись к дереву, чтоб перевести дух.

– Смотри, как бы он не отнял твой хлеб, – предупредил ее Ньют.

Сегодня он вместо оранжевого был голубым, – дракончик сидел на веточке, торчащей из живой изгороди, и угрюмо наблюдал за людьми.

День был очень тяжелым – впрочем, как и все предыдущие с тех пор, как незнакомец появился в роще. Они стояли у изгиба живой стены омел, которые росли на самой дальней границе рощи Верховной Друиды, около пятисот футов от ее домика и Лунного Источник ка. Живые изгороди были чем-то вроде заслона против непрошенных гостей – их плотно переплетенные ветви, усеянные колючками, надежно охраняли рощу. Омела таила в себе волшебство друидов – так что владения Генны были защищены вдвойне.

Но, когда шли дожди, за живой изгородью надо было постоянно ухаживать, а это лето было на редкость сырым. Если дать им волю, растения могут сделать рощу неприступной, – тогда и выйти из нее станет невозможно.

Руки Робин, несмотря на перчатки, были изранены, да и вообще, она уже с трудом держала серп, которым проработала все утро, стараясь придать изгороди ее прежний вид.

Незнакомец взял у нее из рук серп, и инструмент удобно устроился у него в ладони, словно этот человек всю жизнь только и занимался растениями. Медленными, но уверенными движениями он начал срезать молодую поросль, привычными аккуратными движениями отбрасывая ветки в сторону.

Робин очень удивилась, увидев как ловко он справляется с работой.

Только сейчас стало заметно, что благодаря ее заботам незнакомец начал поправляться. Он больше не был таким изможденным, уже прекрасно держался на ногах и даже в его походке перестала чувствоваться прежняя неуверенность. И вот он уже может работать.

Некоторое время она порывалась побежать к Генне, чтоб похвастаться ей своими успехами, но быстро отбросила эту мысль. Верховная Друида в последние дни была раздражительна и все время жаловалась на невыносимые головные боли и слабость. Она почти целыми днями лежала в постели и, как только Робин появлялась в домике, начинала сетовать на свое состояние.

Поэтому Робин старалась как можно меньше времени проводить возле домика и друиды. Это было совсем несложно, поскольку ей приходилось работать за двоих.

– Не так плохо… для идиота, – театральным шепотом прокомментировал действия незнакомца Ньют. Он взял привычку называть того разного рода прозвищами – исключительно из ревности, как подозревала Робин, ведь теперь она не могла уделять внимание только маленькому дракончику.

– Ну-ка, прекрати, – проговорила она. – Кажется, он набирается сил.

Оказывается, он нуждался лишь в пристанище и приличной еде!

– Может быть, у него достаточно сил, чтобы убраться отсюда? – проворчал Ньют. – По-моему, уже давно пора.

– Почему бы тебе не пойти искупаться, раз ты не можешь вести себя как следует?

Незнакомец перестал работать и обернулся, чтоб убедиться в том, смотрит ли на него Робин. Встретившись с ней взглядом, он расплылся в широкой улыбке, радостно закивал головой и снова принялся за работу. Еще несколько минут он подстригал изгородь, и тут юная друида заметила, что его движения стали менее уверенными.

– Давай теперь я, – предложила она, протягивая руку, чтоб взять у него серп. Незнакомец вдруг резко обернулся и на его лице появился звериный оскал, а глаза бешено заметались. Казалось, он не видит Робин. Но через мгновение он успокоился, улыбнулся и смело посмотрел девушке в глаза. Затем он отдал ей инструмент и остался стоять около Робин, в то время как она снова принялась за работу.

– Отойди, – попросила она его. – Я могу нечаянно задеть тебя.

Он послушно отошел в сторону, но по-прежнему не сводил с нее по-щенячьи преданных глаз. Девушка чувствовала, что он следует взглядом за каждым ее движением, и ей стало как-то не по себе.

– Хорошо! Хорошо! – бормотал он, наблюдая за тем, как к изгороди возвращается прежняя форма.

– Слушай, как тебя зовут? – Робин перестала работать и в упор посмотрела на незнакомца. Ее совершенно не волновало это, пока он не мог говорить, но теперь… ей нужно было имя, чтоб называть его.

– Я… – в голосе звучали сомнение и неуверенность. Вдруг глаза чужака в страхе округлились, он скорчился и замер в напряжении, словно был готов сорваться с места и убежать.

…Или напасть на нее? На мгновение Робин сильно испугалась: она почувствовала себя беззащитной перед этим человеком; но потом, сердито пожав плечами, постаралась отбросить это ощущение. Однако, в глубине души, она чувствовала, что ее очень беспокоит его страх. Что в его прошлом заставило незнакомца так бояться людей и того, что они узнают, кто он такой?

Он снова уставился на девушку, в то время как та вернулась к своему прерванному занятию. Но теперь глаза незнакомца, следившие за ней, скорее напоминали глаза голодного волка. Робин невольно вздрогнула и, повернувшись к омеле, крепко сжала в руке серп.

* * * * *

Хобарт стоял на холме недалеко от поселения Кингсби. Ему были отлично видны весь залив и широкая серая полоса моря. Он знал, что где-то там, на востоке, уже встало солнце, но низко нависшие тучи скрыли восход от глаз тех, кто находился на берегу.

Несколько рыбачьих судов, покачиваясь на водах залива, направлялись туда, где было поглубже. Там, между Гвиннетом и Алароном, можно было получить хороший улов лосося, и здешние рыбаки неплохо зарабатывали себе на жизнь.

Но Хобарт знал, что одно судно вышло в море вовсе не за тем, чтоб ловить рыбу, а чтобы доставить Тристана Кендрика во владения Хобарта и Синдра. А это было очень опасно. По крайней мере, оно попытается его туда доставить, ехидно подумал священник.

Сидя выпрямившись и не шевелясь, он с закрытыми глазами погрузился в длительное раздумье. Постепенно он начал чувствовать присутствие своего божества. Баал явился по зову своего верного служителя.

Заклинание, к которому Хобарт собирался использовать, было одним из самых сильных, и чтоб его осуществить, необходимо было могущество самого Баала, – заклинание отдавало природные стихии во власть священнику. Баал с удовольствием помог Хобарту; он с большим интересом наблюдал за тем, как тот выполняет возложенную на него миссию. Колдовская сила вышла из тела священника и наполнила воздух.

Медленно, по уверенно, он пригнал тучи, напитанные водой и испарениями с гор, и направил их в сторону моря. Сила его волшебства пульсировала, заставляя Перемещаться слои воздуха, и вдруг с берега задул легкий ветерок. Если священник сможет удерживать заклинание, ветерок превратится в ураган и вызовет шторм.

А Хобарт не сомневался, что сможет.

* * * * *

Кантус удобно устроился на носу «Везучего Утенка», а Дарус помог Роджеру справиться с парусами. Понтсвейн спокойно уселся у борта и стал рассеянно смотреть на воду. Он снял оружие и, завернув его в промасленную ткань, положил на носу корабля рядом с оружием своих спутников.

– Отличный ветерок с моря, – сообщил Роджер. – Если он продержится, мы пересечем пролив за два дня.

Вначале Тристан довольно скептически отнесся к старому моряку, поскольку тому было уже под шестьдесят. Сгорбленный, он не производил впечатления крепкого человека, – в общем, слабый, пожилой, а потому и ненадежный. Его морщинистое лицо было словно вырезано из кожи, а во рту почти не осталось зубов. Но увидев, с какой ловкостью этот старик управляется с «Везучим Утенком», принц почувствовал себя гораздо уверенное. Вскоре они вышли из гавани Кингсби и вошли в Аларонский пролив.

На мгновение Тристан оглянулся и посмотрел на Гвиннет, оставшийся позади.

Когда его родной остров исчез вдали, принц подумал, что вроде бы должен испытывать восторг и предвкушение победы, однако вместо этого он боролся с предчувствием, что может больше никогда не увидит родного дома.

Не буду об этом думать, решил он про себя. И о Робин – тоже не буду вспоминать. И об отце. Он упрямо посмотрел вперед – пора снова подумать о будущем.

Тристан наблюдал, как острый, хоть и потрепанный бурями, нос «Утенка» врезается в волны, и ему нравилось смотреть на белую пену, скользящую по бокам маленького суденышка. Он оглянулся и увидел, как за кораблем тянется легкий, словно прочерченный перышком, след. Гвиннет уже практически скрылся из вида. Дарус растянулся на палубе, закрыв глаза и положив голову на свернутый канат.

– Надеюсь, этот старый кретин сможет удержать свое судно на нужном курсе, – сказал Понтсвейн, подходя к принцу.

– Конечно, сможет! – раздраженно ответил Тристан.

– Хорошо, должно быть, иметь веру в людей, – сказал лорд, искоса взглянув на принца, и, покачав головой, он устроился спать на носу корабля.

Тристан продолжал смотреть на волны, однако это зрелище уже не доставляло ему прежнего удовольствия. Каждый раз, когда их суденышко взбиралось на волну, внутри у него все сжималось, а потом, когда кораблик падал вниз, к горлу подкатывал отвратительный ком, Теперь принц уже со страхом ждал новой волны: ощущения становились все острее и неприятнее; к тому же, он вдруг почувствовал, что ноги его не держат, а руки ослабели настолько, что с трудом цепляются за борт.

– Впервые на море? – послышался ехидный вопрос Роджера.

Тристан смог лишь молча кивнуть в ответ, поскольку его зубы были крепко сжаты.

– Это ерунда, – рассмеялся рыбак, – на середине пролива будет гораздо хуже.

Слова рыбака окончательно подорвали дух Тристана, и он, свесив голову за борт, отправил свой завтрак рыбам. Хорошо еще, что Дарус и Понтсвейн спят, подумал принц, которому было очень нехорошо. Тристан вцепился в борт корабля: шторм все усиливался. Казалось, этот день никогда не кончится: ветер крепчал, а принц чувствовал себя все хуже. «Везучий Утенок» словно перелетал с гребня одной волны на другую, и принц заметил, что волны становились заметно выше, чем когда судно покинуло порт.

– Ну-ка, установи паруса получше, – проворчал Роджер обращаясь к Дарусу, когда тот приподнялся, оглядываясь по сторонам. – Что-то море сегодня не такое спокойное, как я ожидал.

Дарус отпустил линь, так что лишь небольшая часть паруса оказалась подставленной порывам ветра. Тристан почувствовал, что суденышко замедлило свой ход и понял, что рыбаку стало легче им управлять. Ветер продолжал яростно трепать паруса, но Роджер умело удерживал маленькое суденышко на огромных волнах.

Несмотря на подступающую тошноту, Тристан не мог оторвать глаз от бушующего моря. Волны перехлестывали через борт. Принц тяжело вздохнул, уверенный, что скоро очередная волна накроет их суденышко, и они закончат свое путешествие на дне моря.

Но Роджер был искусным моряком, и «Везучий Утенок» преодолевал одну волну за другой; иногда кораблик кренился, но затем упрямо выравнивался.

Понтсвейн каким-то непостижимым образом умудрился проспать начало шторма. Наконец, он проснулся и неуверенно поднялся на ноги, раздраженно глядя на вздымающиеся волны.

– Что ты, черт возьми, за моряк! – закричал он на Роджера. – Ты что, не можешь предвидеть изменение погоды?

Тристан хотел было возразить, но боялся, что если разожмет челюсти, то тошнота и головокружение окончательно им овладеют. Дарус подошел к недовольному лорду и прорычал:

– Дай человеку спокойно управлять судном, ты, напыщенный болван.

– Как ты смеешь оскорблять… – рука Понтсвейна потянулась к рукояти меча, он забыл, что не вооружен.

Дарус сделал еще шаг, вплотную приблизившись к разъяренному лорду.

– В этой буре есть что-то неестественное, и если бы ты не спешил обвинить во всем Роджера, ты бы сам это заметил.

Побледнев, Понтсвейн посмотрел в темные глаза калишита, но потом пожал плечами и отвернулся к морю. Дарус присел отдохнуть, а Роджер, как ни в чем ни бывало, продолжал править судном.

К середине дня, однако, Тристан почувствовал, что даже бывалый рыбак начал беспокоиться. Волны продолжали расти, и им пришлось спустить почти все паруса, оставив лишь самый маленький, размером с детское одеяло.

– Такого просто не может быть, – проворчал старик, – чтобы погода ни с того ни с сего так расходилась. Нам предстоит трудная ночь, если проклятый ветер не уляжется.

Незадолго до наступления сумерек еще казалось, что «Везучий Утенок» оправдывает свое имя. Ветер стих и море заметно успокоилось. Но когда свинцово-серая вода с приближением ночи стала чернеть, снова возник порывистый ветер и волны быстро достигли высоты шести футов, продолжая расти – маленькое рыбачье суденышко уже с трудом вскарабкивалось на огромные волны.

Кантус возбужденно бегал от бортов судна к Тристану, с отчаянием поглядывая на разбушевавшуюся стихию. Когда мурхаунд начал скулить, Тристан ласково погладил его большую лохматую голову.

Гигантская стена черной воды внезапно появилась у кормы и пронеслась мимо, обдав кораблик настоящим водопадом, так что на палубе «Утенка» оказалось на фут воды.

– Вычерпывайте! – закричал Роджер, кивком головы указав на большие ковши, валявшиеся на палубе, Тристан увидел, как под натиском бури тяжелый руль норовит вырваться из рук старого рыбака.

Принц опустился на колени, с удивлением заметив, что его больше не тошнит. Понтсвейн встал рядом с ним, и стал с остервенением вычерпывать воду. Тристан, хоть и с неохотой, но вынужден был признать, что лорд действовал довольно ловко, демонстрируя недюжинную силу. Он, конечно, понимал, что на карту поставлена его собственная жизнь.

Они отчаянно работали черпаками, но вода, казалось, переливалась через планшир быстрее, чем они ее выплескивали.

Тристан набрал очередной полный ковш, когда неожиданно в его ноздри ударила отвратительная вонь. Задыхаясь, он уронил ковш и отшатнулся назад.

Зловонные черви кишащей массой вылезали из коробки, стоящей на носу кораблика.

Он попытался закричать, но голос не слушался его. Черви продолжали вылезать наружу, и Тристан почувствовал, что дно становится склизким.

Отвратительный запах разложения густым облаком навис над суденышком.

– Колдовство! – воскликнул принц, обретший, наконец, голос.

– Что это за черное волшебство? – проревел Понтсвейн. Лорд был не столько напуган, сколько разъярен. – Это ты навлек на нас неприятности! – Он потряс кулаком в сторону Тристана.

Принц отрешенно покачал головой, наблюдая за Роджером, который с криком ужаса смотрел на гибель своего судна. Вдруг центр лодки стал подниматься вверх, а нос и корма остались под набежавшей волной, послышался жуткий треск. Когда вода отхлынула, Тристан увидел, что Роджер исчез и руль свободно болтается.

Рыбака нигде не было видно.

Дарус метнулся мимо Тристана на нос «Утенка» и попытался развернуть сверток, где лежало их оружие… и меч Симрика Хью!

Корпус с треском распался на две части, и сверток с оружием мгновенно соскользнул в черную воду. Дарус нырнул вслед за ним и исчез в бурлящих волнах.

Тристан, наконец, обрел способность двигаться и успел отпрянуть в сторону от падающей мачты. Он взобрался на корму, которая продолжала держаться на поверхности, и попытался разглядеть Даруса, но услышал лишь лай Кантуса где-то рядом. Калишит и собака оставались невидимыми в кромешной тьме.

Вдруг Дарус показался из воды совсем рядом, и Тристан успел заметить, что руки его друга пусты. Тут гребень волны ударил в остатки кормы, и последняя часть «Везучего Утенка» развалилась на части. Принц, захлебываясь, отчаянно забил руками по воде, но тяжелая черная волна навалилась на него.

* * * * *

– Кралакс, ксироз, зутар!

Короткие, проворные пальцы ласкали поверхность зеркала. От стекла, казалось, исходило мягкое свечение. Волшебник говорил нежным голосом, словно успокаивал нервничавшую любимую кошку.

Но его слова были могущественными заклинаниями.

Поверхность зеркала затуманилась, и, постепенно, в нем проступили очертания комнаты. Синдр медленно обошел вокруг залы совета, и все его внимание сосредоточилось на высоком зеркале. Одна из кроваво-красных занавесок была отодвинута, открывая зеркало. Его золотая рама словно концентрировала и усиливала исходящий от него свет.

Волшебник посмотрел в зеркало и увидел Большой Зал в Кер Корвелле.

Зал был пуст, если не считать старой поварихи, собирающей с широких столов грязные тарелки.

– Зуакс, эли!

Картина в зеркале стала перемещаться, как будто наблюдатель вышел из зала, и начала подниматься по лестнице внутри замка. Несколько минут изображение переходило из комнаты в комнату, легко проникая сквозь закрытые двери. Кер Корвелл казался спокойным, почти брошенным.

Синдр почувствовал раздражение, но усилием воли снова сосредоточился: самоконтроль, напомнил он себе, – вот что самое главное.

Он с самодовольной улыбкой подумал о священнике Хобарте. Слепо служащий своему неистовому богу, этот толстый фигляр готов принести в жертву собственную жизнь, если его страшный хозяин потребует этого. И насколько смешными были его оккультные возможности, раздумывал довольный Синдр, по сравнению с могуществом волшебства главы Семерки. Так полагаться на богов – удел глупых и слабых людей, в этом Синдр был убежден абсолютно.

Изображение переместилось из башни на внешнюю стену, и здесь он увидел двух человек, равнодушно стоящих на своем посту. Один из них – совсем еще молодой – задал другому вопрос. Волшебник слегка улыбнулся, когда услышал его, и довольно ухмыльнулся, узнав ответ второго стражника.

Теперь он знал то, что его интересовало: принц Корвелла на пути в Каллидирр.

* * * * *

С растущим интересом Баал наблюдал за драмой, разыгрывающейся над Муншаез. Когда его внимание сосредоточилось на острове, он обнаружил сердце Казгорота, которое цепко сжимал в руке его верный слуга.

Настало время, решил Баал, передать сердце тому, кто сможет лучше его использовать. С каждым часом Хобарт все ближе подходил к хранителю сердца, и это сближение делало желание бога невыносимым.

Хобарт возьмет сердце, и могущество священника возрастет неизмеримо.

Хобарт обретет необходимый инструмент, а Баал получит обратно душу Казгорота. Эта мысль была для бога смерти особенно приятна.

Так Баал привел в действие свой дьявольский план – теперь только требовалось, чтобы один человек, уже почти сведенный с ума биениями сердца Казгорота, перешел последнюю грань.

И биения стали еще громче и сильнее.

 

Кераллисин

Его величество, Высокий Король Реджинальд Карраталь, правитель Каллидирра и всех земель, где жили ффолки, столкнулся с проблемой, которая его невыносимо раздражала: большой прыщ нахально устроился у него на щеке и ни за что не хотел поддаваться попыткам короля покончить с его существованием.

Надувшись и сердито взмахнув длинными локонами, его величество отвернулся от зеркала и принялся расхаживать по спальне. Его щегольские сапожки тонули в мягких бархатных коврах, не давая возможности топнуть ногой так, чтоб все поняли, как он зол.

Король обошел огромную кровать с балдахином, двигаясь вдоль стены, завешенной шелковым занавесом, стоившим целое состояние, и с возмущением обнаружил, что снова стоит перед зеркалом; только это было еще дольше предыдущего – оно висело над его туалетным столиком.

– Чтобы вы все лопнули! – взвизгнул король и, схватив флакон с дорогим одеколоном из Калимшана, злобно швырнул его в зеркало – разбил то и другое – и снова отправился в свой поход по комнате.

– Вас что-то беспокоит, Ваше Величество? – услышал он ласковый голос колдуна.

– Как ты смеешь появляться в моих апартаментах без стука? – проворчал король, сердито щурясь на Синдра.

– Я как раз собирался постучать, но вдруг услышал шум. Беспокоясь о безопасности вашего величества, я поспешил к вам…

Голос волшебника, как всегда, успокаивал и ласкал слух короля. Он почувствовал, что стоило ему увидеть Синдра, как раздражение исчезло.

Темный плащ колдуна был распахнут и под ним виднелось одеяние из мягкой ткани, расшитое золотом. Капюшон был откинут – светлые волнистые волосы обрамляли нежное, как у ребенка, лицо, на котором блуждала ангельская улыбка. Он протянул руку и погладил короля по плечу.

– Ну? – сказал король. – Зачем я тебе понадобился?

– Боюсь, ваше величество, что я принес плохие вести. С сожалением должен сообщить, что…

– Говори, мерзавец! Нечего тянуть с плохими известиями! – король подпрыгивал от нетерпения и нервно облизывал губы.

Синдр вздохнул, явно не желая говорить.

– Похоже, что узурпатор на пути в Кер Каллидирр.

– Что? – пропищал Высокий Король. – Ты же мне обещал…

– Вам нечего его боятся, – проговорил Синдр, глядя королю в глаза. Он едва не произнес слово «еще». Очень медленно монарх успокаивался.

– Наша первая попытка покарать его за предательство не удалась, – объяснил колдун, поджимая губы, – очень сильное проявление чувств для Синдра. – Тем не менее, я уверен, что в дальнейшем мы с ним справимся без труда.

– А что мне делать? Ты должен сказать мне! – посыпались слова ошеломленного короля, который начал окончательно терять над собой контроль, – Синдр это видел.

– Мои… источники сообщают, что он сейчас, в то время как мы тут с вами разговариваем, приближается к своей цели. Он вскоре прибудет в один из портов Аларона. Арестовать узурпатора, когда он ступит на берег, будет совсем не трудно. Вам только нужно, сир, объявить его вне закона.

– Да, конечно. Именно это я и сделаю! Он самый настоящий разбойник, ведь правда? Он собирается претендовать на мой трон. Я его повешу!

– Очень хорошо, ваше величество. Мы можем выставить по отряду в каждом порту. Его арестуют в ту самую секунду, как он сойдет с корабля.

Король Карраталь повернулся, озабоченно хмурясь.

– А как я узнаю, что мои приказы будут выполнены? Этот принц очень популярен: он же герой. Могу ли я быть уверен, что мои люди настолько преданы мне, что арестуют его?

– А разве не для подобных целей вы платите вашим бригадам, которые подчиняются только вам?

Король чуть побледнел, но похоже было, что он обдумывает предложение Синдра.

– Да… можно использовать стражу. Я им прекрасно плачу… Пора им и послужить мне. – Ему все больше нравилась идея колдуна. – А как я узнаю, что им можно доверять?

– Алая Гвардия будет выполнять ваши приказы, – уверенно сказал Синдр.

– Я привел их к вам исключительно для того, чтобы вы имели надежных солдат, на которых вы всегда сможете положиться.

– Народу это не понравится, – ответил король. – Особенно великанов, их все боятся.

По правде говоря, король и сам боялся великанов – именно поэтому он до сих пор еще ни разу не воспользовался их услугами, хотя они состояли у него на службе уже больше двух лет и он прилично платил им. Но зато за это время северяне ни разу еще не решились напасть на Каллидирр.

А теперь он собирался использовать их против одного из своих подданных, – как-то некрасиво это выглядело. Он понимал: народ возмущен тем, что он взял на службу наемников, в то время как все знали, что ффолки – прекрасные воины. И почему только он позволил колдуну уговорить себя нанять таких страшилищ?

– Народ – это ваши подданные, – возразил Синдр. Его голос стал очень жестким. – Вы что, позволите им управлять королевством? Послушайте меня: гвардия – ваши самые надежные солдаты!

– Именно это вы и утверждали, – сказал король, – когда убеждали меня нанять их.

Синдр скромно опустил голову, и монарх не заметил торжества в его глазах.

– И лорды начинают волноваться, – прохныкал король. – Они все должны подчиняться мне, а ведут себя совсем не так, как следует. Я ни одному из них не доверяю – они в любой момент могут пойти против меня. Вот как этот бандит О'Рорк в Дерналльском лесу. Этот мятежник может подать пример другим мерзавцам, готовым предать меня!

– Но ведь вы же держите в заточении его сестру. Почему бы не использовать ее в качестве… примера для остальных? Покажите им всем, что вы делаете с теми, кто противится вашей воле.

Король Карраталь снова отвернулся. Он не любил, когда ему напоминали о том, каким способом он захватил земли О'Рорка, – и ему совсем не понравилась идея использовать девушку для достижения своих целей.

– Если бы только О'Рорк знал меня, – ноющим голосом запричитал король, – он и его головорезы поняли бы, что я пекусь только о благе королевства!

– Я думаю, не стоит преувеличивать значение этой проблемы, – спокойно проговорил Синдр. – Ну, так, ваше величество, что будет с принцем? Вы последуете моему совету?

– Ладно, – вздохнул король Карраталь. – Я объявляю принца Корвелла вне закона. Алая Гвардия встретит его в порту, арестует и приведет ко мне в кандалах.

* * * * *

Вода бурлила и толкала Тристана, затягивала его на дно, не давая возможности перевести дух. Он бил рунами и ногами по воде, сражаясь со стихией, но никак не мог натолкнуться хоть на что-нибудь твердое, да почувствовал, что теряет сознание, несмотря на отчаянные попытки удержаться на плаву. Тристан сначала даже не почувствовал, что его руку сжали мощные челюсти и кто-то грубо выдернул его на поверхность. На мгновенье его лицо показалось над черной водой, и принц сделал глубокий вдох, а острые зубы еще сильнее вцепились в его плоть.

Из последних сил, стараясь вынырнуть на поверхность и набрать побольше воздуха, принц почувствовал, что руку его отпустили, но тут же схватили за воротник и потянули наверх – каким-то чудом его лицо держалось над водой.

Что– то твердое ударило принца по спине, и он, развернувшись, ухватился за длинный деревянный обломок. «Везучий Утенок», -подумал Тристан и вдруг понял, что его уже никто не держит за воротник; он повернулся и оказался нос к носу с тяжело дышащим мурхаундом. Кантус барахтался рядом со сбоим хозяином, пока ему не удалось забраться передними лапами на доску.

– Спасибо, старина! – пробормотал принц, обнимая пса за шею. – Правда, ты чуть не откусил мне руку, дружище.

Присутствие собаки согрело ему душу, впрочем, надежд на спасение у них все равно не было.

– Боюсь, что ты только оттянул неизбежный конец, – добавил он, отдышавшись.

– Дарус! – завопил вдруг принц. Где же его верный друг? Темное отчаяние охватило Тристана, когда он понял, что калишит утонул вместе с Роджером и Понтсвейном. Но он не мог заставить себя поверить, что этот человек с петушиной самоуверенностью и невероятной энергией погиб. – Клянусь богиней, нет!

Чувство, что он обречен, не покидало Тристана, и ему пришлось сжать зубы и как следует потрясти годовой, чтобы убедить себя в том, что он не должен отбросить в сторону обломок, за который держался, и медленно опуститься на дно, чтобы успокоиться навсегда.

Весь остаток этой длинной ночи юноша и собака, едва живые, плыли по проливу, держась за доску. Один раз Тристан потерял сознание и очнулся только, когда Кантус снова подтащил его к доске. Перепуганный и дрожащий, принц решил держать себя в руках.

Тристан попытался понять, почему погиб «Везучий Утенок». Его погубила черная магия, принц был в этом уверен. Но как? И от чьих рук? Снова и снова Тристан клялся, что отомстит тем, кто хотел погубить его, и гнев дал ему силу.

– Я не собираюсь умирать, – сказал он себе, – я слишком зол для этого.

Вдруг он заметил, что волны стали меньше, а ветер совсем стих. И хотя волны еще взмывали на высоту пяти-шести футов, казалось, они просто мирно качают его. Волны уже больше не пенились и не падали стремительно вниз, пытаясь уничтожить все, что попадается у них на пути.

Горизонт стал светло-серым, и Тристан принялся внимательно осматриваться по сторонам в поисках суши или паруса, или хотя бы обломков судна. Видимость была по-прежнему плохой, и он ничего не смог разглядеть.

– Тристан! – он услышал голос, донесшийся, как ему показалось, издалека; принц был уверен, что ему просто почудилось.

– Тристан! Сюда!

Теперь принц напряженно вглядывался в серую поверхность, раздумывая, а не сходит ли он с ума. Вон там! Он рассмотрел что-то яркое на гребне волны.

– Дарус! – прохрипел принц. Он наконец увидел твоего друга и Понтсвейна, которые то появлялись, то пропадали над гребнем огромной волны. Калишит вскоре поплыл в его сторону, держась за собранные вместе деревянные обломки и таща за собой еле живого Понтсвейна.

– Ты не ранен? – спросил Дарус.

– Кажется, нет. А ты?

– Промок и окоченел. – У калишита даже хватило сил ухмыльнутся.

Чудесные локоны Понтсвейна свисали на лицо наподобие мокрых тряпочек.

Казалось, он даже не заметил присутствия принца.

– Я потерял меч Симрика Хью, – горестно проворчал Тристан. – Одна богиня знает, где земля, и что это за земля.

– И все же море успокаивается, да и день вот-вот настанет. Может быть, нам повезет и мы увидим парус. – Но похоже было, что сам Дарус не очень-то верит в их везение.

Понтсвейн слабо кашлянул и попытался приподняться. Его усилия только раскачали ненадежный плот, и всем пришлось ухватиться покрепче.

– Поосторожнее! – рявкнул принц, и лорд злобно уставился на него.

– Это все из-за тебя! Если бы не ты, мы бы не отправились в море на гнилой посудине, управляемой выжившим из ума старым идиотом! Ничего бы подобного с нами не произошло.

– Этот человек отдал за нас жизнь! Тебе, что ли, все равно?

– Он получил то, что заслужил за свое неумение. Он не сделал того, что обещал, только это и важно, – сказал Понтсвейн.

Наконец, рассвело, тучи расступились, но путешественники, по-прежнему, не видели ничего, кроме моря. Они поняли, где восток, потому что там на горизонте сначала появилось розовое солнечное сияние, а вскоре над морем поднялось и само солнце, чтобы начать свое медленное восхождение на небо. Впрочем, это знание оказалось совершенно бесполезным, поскольку было неизвестно, в какой стороне земля.

– Что это? – вдруг спросил Дарус.

Они замолчали, потому что теперь все слышали: со дна моря поднимался едва различимый рокот. Звук был таким глубоким и сильным, что они не только слышали его, но и чувствовали, как он отзывается в их телах. Звук становился сильнее и громче, пока не превратился в оглушительный раскатистый гром. Казалось, что вода и та задрожала. Неожиданно на некотором расстоянии от несчастных жертв кораблекрушения поверхность моря вспенилась; вода взмывала вверх и откатывала, сильная волна отталкивала принца и его спутников назад. Посылая волны и брызги во все стороны, на поверхности моря выступила башня с бойницами. Потом из моря вырвались вторая и третья башни, которые вознеслись в небо наподобие гигантских копий.

Вдруг пенящаяся вода расступилась, и появилось большое каменное строение. Лучи утреннего солнца отразились от него розовым сиянием. Стены, ворота и башни – все продолжали подниматься из воды, пока огромное строение, казалось, не уселось прямо на поверхности моря.

Тристан, Дарус и Понтсвейн, барахтаясь в воде, с изумлением уставились на самый великолепный замок, который им когда-либо доводилось видеть.

Замок стоял неподвижно – огромный и великолепный, словно памятник былому величию давно забытых времен. По его стенам стекала вода, превращаясь в мягкий туман, который тут же окутал путешественников. Клочья водорослей причудливо украшали стены замка, в котором было необычно тихо – словно звуки не смогли бы передать ни значимости его внезапного появления, ни величия его облика. А еще от замка исходила теплота, причем, не в физическом смысле этого слова, а как ощущение духовной силы и могущества.

Все почувствовали, как их зовет и сулит им что-то некая волшебная сила, заключенная в стенах замка. Он оставался на поверхности моря – Тристану и его спутникам ничего не оставалось делать, как войти.

– Вот, леди. Хворост!

Широко улыбаясь, мужчина бросил к ногам Робин большую охапку сушняка.

– Спасибо, Желудь, – ответила она, неохотно встретившись с ним взглядом. Она стала называть незнакомца этим именем, поскольку он никак не мог вспомнить, как его зовут. Имя очень подходило ему – он чем-то походил на ребенка, но Робин чувствовала, что этот человек обладает глубокой внутренней силой. Ей хотелось возродить эту силу, увидеть, как мужчина-ребенок снова станет взрослым. И в то же время она его немного побаивалась.

– Ты сделал все очень хорошо, – добавила она, чувствуя себя неловко от того, как засияло его лицо, когда он услышал ее похвалу. – Теперь, если ты принесешь немного воды, я смогу постирать, а потом мы отдохнем.

Желудь радостно помчался в сторону сверкающей на солнце речки, которая весело бежала через рощу Генны, но вдруг на полпути он остановился, смущенно глядя на Робин.

– Ведра забыл! – объяснил он ей, радостно хихикая, словно это была очень забавная шутка.

Дни проходили, и незнакомец стал более понятливым и полезным. Он бил сильнее обычного мужчины и Обладал умениями, очень пригодившимися Робин в уходе за рощей.

Все это, конечно, неплохо, думала Робин с легким беспокойством, поскольку Генна стала вдруг чувствовать себя еще хуже. Последние несколько дней она не вставала, в беспамятстве металась в кровати и едва понимала, что вокруг нее происходит.

Ньют тоже почти не бывал в роще. Он отправился в длительное путешествие по Долине, время от времени залетая в топи. Сегодня он затеял поиски Гранта, ему захотелось подразнить старого медведя. Грант был знаменит своим вспыльчивым нравом, а Ньют развлекался тем, что доводил его до безумия, то появляясь, то исчезая прямо у него под носом.

Робин снова задумалась о Желуде. Он вел себя дружелюбно и чуть не до слез радовался, когда девушка его хвалила, но все чаще в его присутствии Робин охватывало какое-то неприятное ощущение. Мгновение назад он казался ей совершенно безобидным, и вдруг ее охватывал страх. Но почему, она не понимала.

– Вот, леди. Вода!

С довольным видом Желудь вернулся с двумя полными до краев ведрами воды. Он поставил их у ног Робин, радостно качая головой, и она поблагодарила его. Девушка быстро прополоскала и повесила сушиться мягкие одеяла; теперь ей часто приходилось заниматься стиркой: лихорадка у Генны требовала часто менять белье. Она пыталась не обращать внимания на то, что Желудь не сводил глаз с ее спины, особенно когда девушка потянулась, чтоб достать до веревки, на которой развешивала белье.

– Пошли, – сказала она, и он послушно двинулся вслед за ней. – Почему бы нам не посидеть у пруда? У меня есть морковка и яблоки, так что мы сможем перекусить.

Они пошли через сад Генны – роскошное поле диких цветов и трав.

Посреди сада был большой пруд с небольшим островком, поросшим травой, в самом центре. Кое-где песчаное дно было ровным – отличное место для купания. Но большая часть пруда заросла лилиями, чьи широкие листья облюбовали лягушки и черепахи. Огромные белые лебеди царственно скользили между ними. Разглядывая открывшийся ее глазам вид, Робин снова подумала, что это, наверно, самое красивое место в мире.

Когда они подошли к пруду, вода забурлила, и на поверхности появился ровный песчаный мост. Робин не обратила на это ни малейшего внимания – она так привыкла к загадочным происшествиям в роще, – но Желудь остановился.

– Пошли, – подбодрила она его, ступив на прочный мостик, и Желудь очень неохотно последовал за ней на островок, в то время как девушка уже занималась поисками сухого местечка, где можно было бы спокойно посидеть и поесть.

Она удобно расположилась на мягкой траве и стала болтать ногами в воде, чтоб дать отдохнуть уставшим мышцам. Желудь медленно, чуть ли не с почтением уселся подле нее. Но Робин стало не по себе, когда она заметила, что выражение его лица переменилось: куда-то подевался невинный простак, и было похоже, что он пытается скрыть от нее какую-то тайную мысль.

– На, – сказала Робин, стараясь, чтобы он не заметил, что она нервничает, – возьми яблоко.

Желудь взял яблоко и начал терзать его зубами, не обращая внимания на то, что кусочки застревают у него в бороде и брызги летят в разные стороны. Он мгновенно покончил с яблоком и потянулся к корзинке, стоявшей на коленях у Робин, чтоб взять еще одно.

Она с грустью подумала о пикниках, которые они устраивали с Тристаном. Вот уж ничего общего с этим! Интересно, что он сейчас делает, подумала девушка. Вспоминает ли, скучает? Ей вдруг стало ужасно грустно, и некоторое время она раздумывала, а не бросить ли занятия с Генной и помчаться домой, в Корвелл, чтобы увидеться с Тристаном. Но она тут же распрощалась с этой мыслью, зная, что не может предать богиню. Но почему же она должна чувствовать себя такой одинокой?

Робин рассеянно грызла яблоко и вдруг ощутила близость Желудя. Ей стало неловко. В то же время девушка не могла отодвинуться, боясь обидеть его. Повернувшись, она была потрясена, увидев, с какой напряженностью Желудь смотрит на нее. Его глаза прояснились, но теперь в них горел пугающий огонь.

– Леди… я вам нравлюсь? Вы мой друг? – но его взгляд оставался обжигающим.

– Да, Желудь… Конечно, ты мне нравишься. Разве я…

– Я имею в виду… – он неловко прервал ее. – Леди, вы – моя леди! – неожиданно он схватил Робин за бедро. Затем Желудь быстро наклонился, навалившись на девушку всем телом, собираясь поцеловать ее в губы.

– Нет! Оставь меня! – закричала она и попыталась откатиться в сторону.

– Моя! – завопил Желудь и на четвереньках бросился к Робин, пока та не успела вскочить на ноги.

Она ударила его по лицу, но он продолжал цепляться за нее, и его глаза горели безумием. Желудь прижал девушку к земле.

Ужас придал Робин силы, и она снова вырвалась, но в этот раз часть ее одеяния осталась у него в руках. Желудь остановился, с недоумением глядя на оторванный кусок ткани, и в этот миг Робин вспомнила быстрое и простое заклинание, которому ее научила Генна:

– Стой!

Команда прозвучала, как удар хлыста, – озверевший мужчина, приготовившийся к прыжку, вдруг застыл на месте. Огонь безумия медленно погас в его глазах.

Девушка смотрела на него с ненавистью и гневом. Ей хотелось ударить его, причинить ему боль. Но что-то – возможно, его жалкий вид почти слабоумного – остановил ее руку. Она вся дрожала от пережитого страха и ярости, и ей не хотелось даже смотреть на него.

Всхлипывая, она подобрала подол разорванного платья и побрела к домику, оставив Желудя неподвижно стоять под действием заклинания.

* * * * *

– Поплыли!

Тристан начал грести в сторону замка еще до того, как заговорил Дарус, который был поражен настолько, что ему даже не пришло в голову задуматься, а не иллюзия ли передними. Кантус и Понтсвейн плыли рядом, забыв об усталости. Вскоре люди и собака оказались у подножия массивной, гладко обтесанной стены. Сверкающая розовая поверхность вздымалась над ними высоко в воздух и, казалось, уходила глубоко под воду.

– Розовый кварц, – пробормотал калишит, – взобраться на эту стену невозможно.

– И что же?… – начал принц, в смятении при мысли о таком близком, но все же невозможном спасении.

– Давайте попробуем поискать ворота, – предложил Дарус, и легко поплыл вдоль стены. Понтсвейн последовал за ним, а Тристан и Кантус немного поотстали.

Калишит первым добрался до ворот. Принц смотрел, как Дарус медленно поднимается из воды, постепенно вскарабкиваясь все выше и выше по решетке.

Наконец, калишит ловко перебросил свое тело через ворота и исчез из виду.

Несколько секунд ничего не было слышно, а потом ворота начали со скрипом опускаться, и Тристан увидел своего друга, который крутил гладкое железное колесо лебедки, потихоньку вытравливая цепь, удерживающую ворота.

Через мгновенье Тристан, Понтсвейн и Кантус уже стояли на твердой земле.

– Неужели это все настоящее? – спросил лорд.

– Я не знаю, – ответил принц, непроизвольно переходя на шепот. Им овладело чувство благоговения. Розовые мерцающие стены окутывал бледный туман, пронизанный косыми лучами восходящего солнца. Место было таинственным и в то же время ужасно привлекательным.

– Удивительно красиво! – воскликнул Дарус, оглядывая высокие балконы, резные колонны и широкие лестницы, окружающие маленький дворик, в котором они стояли. – Что же это все-таки такое?

– Я припоминаю легенду, которую слышал однажды. Я был тогда ребенком, так что не ручаюсь за подробности, – медленно заговорил Понтсвейн непривычно тихим голосом. – Эта легенда о юной королеве, жене Симрика Хью.

Кажется, ее звали Аллисинн.

– Король возвел неприступный замок, полный удивительных башен и изящных балконов в качестве свадебного подарка для нее. Но вскоре после свадьбы она умерла. Вот почему Симрик Хью не оставил наследника.

– Король был в таком горе после смерти Аллисинн, – продолжал Понтсвейн, – что решил: замок станет ее могильным склепом. Он стоял на крошечном островке между Гвиннетом и Алароном, и с помощью Верховной Друиды островов Муншаез король опустил островок на дно, навсегда скрыв от людских глаз место последнего успокоения своей возлюбленной.

– Здесь каждый камень кажется священным, как в храме, – сказал Дарус.

– В легендах рассказывается о рыбаках и моряках, которые изредка видят замок в этом проливе, но это никогда не было подтверждено. Во всяком случае, за всю свою жизнь я ни разу об этом не слышал, – Понтсвейн продолжал говорить негромко и прочувственно.

– Откуда ты об этом знаешь? – удивленно спросил принц.

– Я часто слушаю менестрелей, – просто ответил лорд.

– Поразительно. Я слышал только о каком-то замке в море – и никаких подробностей.

– Что нам от этого? – резко сказал Понтсвейн. – Если легенды правдивы, замок через несколько часов вновь уйдет под воду. И мы вновь окажемся в воде.

– Тогда давайте найдем что-нибудь, на чем можно было бы доплыть до берега, – деловито сказал Дарус, оглядываясь по сторонам.

Весь пол дворика был покрыт лужами и морскими водорослями. Кое-где бились на камнях рыбы. Напротив, скрытая в тумане лестница уходила куда-то вверх. Когда туман немного рассеялся, они увидели, что лестница ведет к массивным двойным дверям.

– Давайте войдем внутрь, – предложил калишит, – может быть, там мы найдем что-нибудь подходящее для плота.

– Или оружие.

Они остановились в нерешительности перед огромными дубовыми дверями, украшенными золоченой бронзой, которая выглядела как новенькая, несмотря на то, что сотни лет пробыла под водой.

– Можно попробовать их открыть, – пробормотал калишит, без особого энтузиазма глядя на мощные створки.

Боковым зрением Тристан заметил, что мимо промелькнуло что-то зеленое. Какое-то странное существо бросилось к ним из-за одной из колонн.

– Берегитесь! – закричал принц, отскакивая назад.

Дарус нырнул вперед и сделал сальто, так что зеленое существо проскочило мимо. Теперь Тристан смог получше рассмотреть его – оно было похоже на человека, но покрыто чешуей. Широкие жабры зияли словно раны у него на шее, а от головы вдоль всей спины шел ряд острых шипов. Большие, широко раскрытые белые глаза, казалось, были поражены ужасной болезнью, но существо бросилось вслед за Дарусом, как будто оно все прекрасно видело.

Его пасть широко открылась, показывая многочисленные игольчатые зубы.

Перепончатые руки, заканчивающиеся длинными изогнутыми когтями, тянулись к телу калишита, а ноги быстро шлепали по мокрым камням.

На нем был надет лишь промасленный ремень, а на руках выделялись несколько серебряных браслетов. Держа в руках похожее на копье оружие, существо двигалось какими-то рывками – видимо, оно больше привыкло к морской среде.

Тут же выскочило второе чудовище, но Кантус прыгнул на него и сбил с ног. Когтистые, перепончатые лапы вцепились было мурхаунду в бок, но белые клыки уже нашли горло врага.

Первое чудовище неожиданно остановилось и, развернувшись, сделало выпад в сторону Тристана своим трезубцем. Три острия уже почти вонзились в грудь принца, но в самый последний момент Понтсвейн метнулся вперед.

Трезубец задел висок лорда, и Понтсвейн, как подкошенный, рухнул на землю.

Тристан увидел лицо чудовища, если только это можно было назвать лицом, – пустые, ничего не выражающие глаза, широко разинутая пасть принадлежали скорее рыбе, чем человеку.

Кантус коротко залаял, когда его противнику удалось оттолкнуть пса в сторону, но тут мурхаунд бросился в новую атаку. Сцепившись, они покатились по влажным камням, но ни одному из них не удалось добиться решающего преимущества. Чудовище, напавшее на людей, угрожающе размахивало трезубцем, направляя его то на одного, то на другого. Позабыв об усталости, принц приготовился сразиться с чудовищем.

– Сделаем с ним то же, что мы с северянами! – тяжело дыша, крикнул он Дарусу.

Калишит хорошо помнил ту битву.

– Готов! – быстро ответил он.

Тристан бросился в сторону, и трезубец последовал за ним.

Одновременно Дарус прыгнул вперед и покатился. Существо резко развернулось, и оружие просвистело над калишитом, который молниеносно вскочив на ноги, ударил зеленое существо головой в живот.

Тристан прыгнул на врага, теперь и он, и Дарус были ближе к своему противнику. К концу принц ухватился за деревянное древко трезубца и вырвал его из лап чудовища, пока оно отвлеклось на Даруса.

Когти существа впились калишиту в спину – и они оба, потеряв равновесие повалились на землю Тристан коленями наступил на грудь врага и с размаху ударил его основанием трезубца по затылку. Послышался треск костей. Глаза чудовища вылезли из орбит, и оно испустило дух.

Принц вскочил на ноги, чтобы прийти на помощь мурхаунду, но Кантус уже поднялся с тела человека-рыбы и встряхнулся. Его раны не показались Тристану глубокими.

– Понтсвейн! – позвал Тристан, склоняясь над неподвижным лордом.

Принц увидел, что тот дышит, но глаза Понтсвейна оставались закрытыми.

Огромный синяк набух от виска до щеки.

– Что произошло? – спросил Дарус, подходя к Тристану.

– Он спас мне жизнь – во всяком случае принял на себя удар, предназначавшийся мне. Возможно, я его недооценивал.

– Скорее всего, он поступил так, не успев подумать, – предположил калишит.

– Что это за существа? – спросил Тристан, убедившись, что Дарус тоже серьезно не пострадал.

– Я никогда раньше их не видел, но слышал, что их называют сахуагинами. Предполагается, что они живут под водой. Иногда они нападают на корабли и на небольшие прибрежные селения. Говорят, они очень кровожадны.

– Тут я с тобой спорить не стану. – Хотя схватка с сахуагином изрядно вымотала его, теперь они оказались на твердой земле, Тристан чувствовал себя гораздо увереннее.

– По крайней мере, мы вооружены, – заметил Дарус, поднимая трезубец второго сахуагина.

Они осторожно перенесли Понтсвейна в сторону к крепостной стене.

Больше в данный момент они ничего не могли для него сделать.

– Попробуем войти внутрь, – предложил принц.

Они подошли к дверям, и каждый взялся за большое бронзовое кольцо, свисающее с двери. К их удивлению, створки легко разошлись. Друзья увидели длинную залу, на каменном полу которой застыли многочисленные лужи, из залы в разные стороны вели несколько пар дверей.

И тут они поняли, что падают.

В первый момент Тристан подумал, что замок начал опускаться под воду, но быстро догадался, что только он, Дарус и Кантус падают – а вовсе не весь замок. Они скользили вниз по широкой шахте-ловушке, которая пришла в действие, когда они распахнули двери, сообразил Тристан.

Наконец, они с громким всплеском упали в бассейн с холодной водой.

Тристан почувствовал, что трезубец выскользнул у него из рук, когда он пытался всплыть на поверхность. Дарус и Кантус быстро вынырнули рядом с ним, причем калишит свой трезубец из рук выпустил. Задыхаясь и кашляя, Тристан с трудом держался на воде.

– Как мы глупо попались, – прохрипел Дарус. – Я должен был это предвидеть. Черт побери мою неосторожность!

– Давай попробуем выбраться отсюда, – сказал принц. – И не вини себя ни в чем – я ведь тоже ничего не заметил.

Они оказались в небольшом колодце, диаметром около тридцати футов.

Гладкие стены круто поднимались вверх, взобраться по ним не представлялось никакой возможности.

– Похоже, что мы попались, – проворчал калишит.

* * * * *

Далеко, далеко от Геенны существовало место, где царили мир и спокойствие, – страна, где божество становилось сильнее от добрых и благородных деяний, а не от убийств. Эта богиня, как и Баал, имела почитателей как в Забытых Королевствах, так и во многих других частях вселенной. Ее звали Чантэа, богиня плодородия. Она покровительствовала всему чистому и разумному. Во многих землях могущество Чантэа было велико, ее священники проповедовали учение своей богини, и всюду без исключения жители процветали. В другие места, где Чантэа не была столь могущественна, где ее мало кто знал, она посылала своих миссионеров, которые старались донести до людей ее религию.

Одним из таких мест были острова Муншаез.

 

Мертвая Королева

Холод от черной воды, казалось, пробирал Тристана до самых костей.

Его руки налились свинцом от непрерывного движения. Он понял, что умрет в этом замке: выхода из ловушки не было.

Тусклые лучи солнца проникали в глубокую шахту из отверстия наверху.

Каменный куполообразный потолок плавно переходил в стены пещеры, которые окружали бассейн с черной холодной водой.

Наверное в двадцатый раз Дарус сделал глубокий вдох и нырнул. Принц с беспокойством считал секунды. Ни один человек не в состоянии так долго не дышать.

Однако через некоторое время калишит с громким всплеском выскочил на поверхность, и несколько минут отлеживался на спине, восстанавливая дыхание.

Немного отдышавшись, Дарус хрипло сказал:

– Ничего. Всюду, насколько мне хватает сил донырнуть, сплошная скала.

– Побереги силы, – сказал принц, ясно ощущая, что его собственные силы подходят к концу. Кантус плавал по кругу, и Тристан видел, что могучий мурхаунд тоже долго не сможет оставаться на плаву.

– Подплыви к стенке, – предложил Дарус, который сам с легкостью перемещался вдоль стены пещеры. – Если тебе удастся найти какой-нибудь уступ, ты сможешь немного передохнуть.

Тристан молча последовал совету калишита, и нашел несколько углублений в каменной стене, за которые ему удалось ухватиться. Так он, по крайней мере, мог держать голову над водой, не теряя последних сил.

– Не можем же мы здесь умереть! – неожиданно возмутился Дарус.

– А мы не умрем, – ответил Тристан. Вдруг его нога скользнула в дыру в стене, и он почувствовал, как ее начинает туда затягивать. Тристан отчаянно вцепился а стену и, судорожно хватая ртом воздух, с трудом вытащил ногу из дыры.

– В стене есть отверстие, – наконец, с трудом выговорил он, – мою ногу туда чуть не затянуло.

Калишит, словно угорь, скользнул мимо Тристана, и нырнул, чтобы проверить величину отвергая. Он находился под водой целую минуту, прежде чем снова появился на поверхности.

– Это выход! – сказал он, слабо ухмыляясь. – Я его немного расширил.

Через несколько минут мы сможем выбраться отсюда.

Дарус немного отдохнул, держась за стену, Кантус же плавал между ними – казалось, он тоже почувствовал надежду на спасение.

– Интересно, куда ведет этот проход? – спросил Тристан. – Может быть, он так и не выходит на поверхность?

– Нет. Раз вода течет из нашей пещеры туда, значит там уровень должен быть ниже, чем здесь.

– Ну, а если это просто труба, ведущая неведомо куда? – на всякий случай спросил Тристан.

– Тогда мы все утонем, и никто никогда не узнает, что с нами случилось, – просто ответил калишит.

Дарус нырнул снова, и на этот раз Тристан успел досчитать до ста, а его друг все еще оставался под водой. Принц придвинулся поближе, уверенный, что на этот раз с калишитом что-то случилось.

Наконец Дарус, как пробка, вскочил из воды, мучительно хватая ртом воздух.

– Все готово, – прохрипел он. – Я не смог увидеть свет с другой стороны, но зато слышал плеск воды. Скорее всего, это значит, что там есть воздух. Попробуем?

– А что еще нам остается делать, – отозвался Тристан. – Я пойду первым.

– Хорошо, – сказал калишит. – Сразу вслед за тобой я отправлю Кантуса. Постарайся проследить за ним, если сможешь.

– До встречи на той стороне, – попрощался принц. Пожалев, что когда-то не потратил больше времени на то, чтобы получше научится плавать, он нырнул в сторону отверстия и с удивлением обнаружил, что оно стало значительно шире. Видимо, вода сильно подмыла камни, если Дарусу удалось так быстро увеличить дыру.

Течение живо подхватило Тристана, и только вытянутые вперед руки не дали ему удариться головой о массивную каменную стену. Течение потащило его вниз, сквозь сужающийся, как горлышко бутылки, туннель, и он очутился на крутом скате.

Он заскользил вниз, постепенно спуск стал более пологим; Тристан быстро выбрался из воды и остановился перед покатым участком скалы. Вода проносилась мимо вниз по склону. Принц едва успел заметить слабое свечение в туннеле – оно, казалось, исходило откуда-то сверху, – и тут появился отчаянно барахтающийся Кантус.

– Эй, дружище! – закричал Тристан, снова соскальзывая в воду и хватая запаниковавшего мурхаунда за широкую шею. Отчаянно борясь с течением, он вытащил здоровенного пса в дюжине футов ниже того места, где он до этого выбрался на сушу.

Вскоре из узкого прохода выскочил Дарус и, ловко выбравшись из воды, уселся рядом с ними. Каким-то образом ему удалось протащить за собой трезубец.

– Неплохо у нас получилось, – довольно заявил он. – Куда теперь?

– Наверх, – ответил принц. Он показал на шахту, которую изучал последние несколько минут. Именно сквозь нее в туннель проникал свет; вдобавок она поднималась вверх не очень круто. – Могу поспорить, она ведет в замок.

– Согласен, – кивнул калишит, – и вода из нашей ловушки – не единственный источник этого потока. Вон там он берет свое начало, видишь?

– Дарус, показал назад, за проход, из которого они только что выскочили, и Тристан увидел, что начало потока теряется где-то далеко в темноте.

– Тш-ш-ш! – прошептал Дарус, быстро показав в сторону спуска.

Постепенно Тристан смог различить какое-то движение в воде. Колонна странных существ медленно поднималась вверх по течению. Когда отряд подошел поближе, Тристан узнал сахуагинов. Они угрожающе продвигались вперед по руслу неглубокого ручья, изгибаясь в воде, словно рыбы.

Несколько морских существ останавливались впереди других и внимательно вглядывались в туннель, пока остальные плыли дальше. Потом другие вставали на страже, выше по течению, давая возможность первым догнать их.

Существа – а Тристан насчитал по меньшей мере две дюжины – проскользнули мимо них футах в сорока. Свет, идущий из туннеля, ярче всего был возле воды, так что друзья, притаившись в тени, надеялись, что дозорные сахуагины их не заметят.

Один из оскалившихся рыболюдей встал на страже как раз напротив скалы, за которой они прятались. Его большие навыкате глаза, казалось, внимательно оглядывали каждую выемку и выступ, пока он медленно поворачивал свою шишковатую голову. Его взгляд прошел над троицей, а потом вернулся назад. Долгие мгновения он всматривался в темноту, поглотившую друзей. Наконец, он перевел взгляд вперед на своих товарищей и, прыгнув в воду, поплыл вслед за ними. Вскоре отряд чудовищ скрылся из виду.

– Пошли, – прошептал принц; они вылезли из своего укрытия и, согнувшись, двинулись по склону к шахте, ведущей наверх.

– Я полезу первым, – прошептал Тристан. Дарус гораздо лучше лазал по скалам, чем принц, и поэтому у него было значительно больше шансов помочь Тристану или Кантусу, если б они вдруг сорвались.

Тристан заглянул в шахту; она была приблизительно фута четыре в диаметре и полого поднималась вверх. Камень внутри был скользким, но неровным, так что принц легко находил уступы, за которые ему удавалось ухватиться. Подтягивая колени, он отыскивал очередной упор для ног и медленно лез вперед.

Он добрался уже почти до конца шахты, сломав ногти и рассадив колени, когда вдруг, не найдя подходящей точки опоры, начал сползать вниз.

Инстинктивно выгнув спину, Тристан уперся плечами в верхнюю стену, а коленями в нижнюю. Острые выступы скалы пробили кожу; соленая вода стала жечь раны, но он почти сразу сумел остановиться. Принц немного подождал, собираясь с силами, и снова медленно полез по стене, с трудом преодолевая последние дюймы, и, наконец, оказался на самом верху.

Тристан совершенно неподвижно лежал на полу длинного коридора.

Массивные железные двери шли вдоль стен коридора, вытесанных из грубо обработанного камня. Из высоких узких окон падало достаточно света, так что принц смог хорошо все разглядеть.

Через минуту из шахты выбрался Кантус, а сразу вслед за ними Дарус.

Друзья немного отдохнули, обдумывая план дальнейших действий.

– Туда? – предложил калишит, показывая направо.

– Да, пол вроде бы поднимается в ту сторону, – согласился Тристан.

Они поднялись на ноги и медленно двинулись по коридору. Железные двери располагались на расстоянии тридцати футов одна от другой. Из-за дверей не доносилось ни звука. Железные пластины дверей покрылись ржавчиной и морскими водорослями.

– Давай-ка, я попробую эту, – предложил принц.

Он сделал шаг вперед и выбрал две самые проржавевшие пластины.

Ухватившись за них руками, он, сжав зубы, изо всех сил потянул их в разные стороны. Мускулы на его широких плечах напряглись, и пластины стали медленно расходиться, пока одна из них не лопнула. Получившееся отверстие оказалось достаточным, чтобы они могли в него протиснуться.

– Отличная работа, – прошептал Дарус. Держа наготове трезубец, он подошел к двери и посмотрел в образовавшуюся щель. Яркий свет ударил ему в глаза, но скоро он уже смог определить, где они находятся.

– Это двор, – тихо проговорил Дарус, – мы около дверей, которые пытались открыть, прежде чем угодили в ловушку. Эта дверь… – он показал на другой выход, – похоже, ведет во внутренние покои замка.

Калишит снова пошел впереди, но на этот раз рядом с ним был Кантус.

Они протиснулись сквозь узкий проем, сделанный Тристаном, стараясь двигаться бесшумно, и оказались в зале, освещенном солнечными лучами, проникающими через узкие окна наверху. Высокие колонны украшали огромную комнату, поддерживая тяжелые деревянные балки, которые, казалось, каким-то образом сумели избежать долгого воздействия воды и времени. С противоположной стороны зала открывался широкий коридор, ведущий вглубь замка, а еще один, более узкий, ответвлялся налево.

– Это должно быть, главный зал дворца, предназначенный для балов и приемов, – сказал Тристан, неосознанно переходя на шепот. Никогда в жизни он не видел ничего более величественного.

– Может быть, нужно сходить проведать Понтсвейна? – спросил Дарус, неожиданно вспомнив об их потерявшем сознание спутнике.

Тристан пожал плечами.

– Он точно в таком же положении, как и мы.

Вдруг пол под их ногами слегка загудел, и сердце принца сжалось.

Неужели замок снова опустится на дно? Но гудение стихло, и все вроде осталось на своих местах.

– Нам нужно побыстрее выбираться отсюда! – сказал Тристан.

– Но я не видел ничего, что можно было бы использовать в качестве лодки или хотя бы плота, – ответил Дарус.

– В этом замке, похоже, есть еще немало загадок. Возможно, нам удастся найти здесь что-нибудь.

Тристан пошел через огромный зал, заглядывая за массивные колонны.

Кантус сопровождал принца, а Дарус проверял колонны с другой стороны зала, направляясь к широкому коридору. Принц подошел к узкому проходу, уходящему влево.

– Здесь есть лестница, – позвал Дарус, его громкий шепот разнесся по всему залу. – А ты нашел что-нибудь?

– Пока нет, – Тристан остановился перед узким коридором. Он с трудом удержался от желания немедленно войти туда. Он чувствовал, что где-то рядом Дарус осматривает лестницу.

Обнаружив коридор, Тристан быстро покинул зал. Его решение не было до конца осознанным, но теперь он почему-то знал, что идет в нужном направлении. Дарус был забыт, и принц шел все быстрее к незнакомой, но манящей цели.

Принц прошел под низкой каменной аркой и оказался в другом коротком коридоре. Кантус сопровождал его, готовый в любой момент прийти Тристану на помощь. Перед принцем предстала еще одна каменная арка, за которой он увидел хорошо освещенную комнату. Однако, свет казался не таким ярким, как солнечные лучи, проникавшие сквозь окна замка.

Заинтригованный, Тристан прошел под вторую арку и обнаружил, что находится в круглой комнате. Потолок представлял собой купол, инкрустированный золотом, а стены украшала резьба удивительной работы – многочисленные сцены охоты и сельские пейзажи. Даже после столетий, проведенных под водой, картины оставались четкими и ясными, нигде не было видно следов разложения.

Но главной, затмевавшей все, частью комнаты был ее центр: на массивном, похожем на алтарь основании стоял длинный стеклянный гроб.

Холодный белый свет исходил от его крышки. Он был задрапирован роскошной пурпурной тканью, которая тяжелыми складками свисала внутрь.

Тристан двинулся вперед, забыв обо всех опасностях. Он даже слегка споткнулся, подходя к гробу, и, заглянув в него, чуть не заплакав от охватившей его печали.

Сам гроб, казалось, светился мягким, неземным сиянием. Тристан увидел молодую хрупкую женщину. Ее нежное лицо было невыразимо прекрасным, длинные золотые локоны распущенных волос, казалось, тоже испускали мягкое сияние. Она была одета в легкое платье, расшитое тонкой золотой нитью.

Ее кожа была столь нежной, что казалась прозрачной. Глаза были закрыты, и женщина лежала совершенно неподвижно – так она, наверное, пролежала долгие столетия. Такая красивая, подумал Тристан, и так рано умерла.

И тут она пошевелилась.

* * * * *

Дарус быстро поднимался по длинным пролетам лестницы. Он чувствовал, что времени остается все меньше и меньше, однако не встретил ничего, что могло быть использовано в качестве плота. Он знал, что Тристан продолжает осматривать огромный зал, но решил не рисковать и не звать своего друга.

Лестница выходила на длинный балкон, вдоль которого в обе стороны шли коридоры. Дарус увидел несколько открытых дверных проемов и, быстро заглянув в каждую комнату, свернул в правый коридор. Из узких окон лился яркий свет, освещая коридор, однако в комнатах было довольно темно.

Однако, ничего, кроме обломков и мусора, в комнатах он не нашел.

Двери, видимо, уже давно сгнили, как и вся мебель, от которой остались лишь покрытые плесенью обломки.

Пробегая мимо одной из комнат, он услышал какой-то шум и краем глаза заметил какое-то быстрое движение. Дарус немедленно прижался к стене, держа трезубец наготове.

Его осторожность принесла свои плоды: из комнаты выскочил сахуагин и устало уставился своими мертвыми рыбьими глазами в дальний конец коридора.

Прежде чем он успел среагировать, Дарус вогнал свое оружие прямо в горло чудовища.

Жабры сахуагина в ярости разошлись в стороны, но центральный зубец вошел ему прямо в глотку. Сахуагин попытался вырвать трезубец из раны, цепляясь перепончатыми руками за древко, но калишит пригвоздил его к стене – трезубец с отвратительным хрустом пронзил шею чудовища насквозь.

Красная, маслянистая рыбья кровь брызнула в разные стороны, и сахуагин стал медленно оседать на пол. Несколько раз он судорожно дернулся – и замер в неподвижности. Дарус осторожно огляделся по сторонам, но все было спокойно, и тогда он отправился дальше по коридору. Пробежав мимо нескольких комнат, похожих на предыдущие, он вдруг остановился.

Похоже, интуиция его не подвела: он стоял перед прочной, покрытой лаком, дубовой дверью. Серебряный замок, нетронутый морской водой, казалось, говорил: «А ну, попробуй, открой меня своими инструментами».

Еще раз внимательно посмотрев по сторонам, Дарус вытащил из-за пояса тонкую проволочку. Приложив ухо к замку, он осторожно просунул проволочку в замок и стал двигать ее в разные стороны. Через минуту его усилия увенчались успехом, и Дарус услышал резкий щелчок.

Он толкнул дверь, и она легко открылась. Комната была совершенно сухой и хранила сокровища, каких Дарусу еще не приходилось видеть.

Хрустальные светильники освещали комнату мягким белым светом. Пол был выложен серебряными и золотыми пластинами, а отделанные драгоценностями канделябры испускали волшебное сияние. Затем калишит увидел великолепные, украшенные самоцветами короны; по полу, словно сверкающий ковер, было разбросано множество золотых монет, из-под которых выглядывали кусочки кожи, хрусталь и яркие металлические украшения. Но глаза Даруса сразу же остановились на оружии – с изумлением он узнал собственный ятаган. Этого не может быть, говорил он себе, – и все же не сомневался, что держит в руках свое оружие. Он поднял меч, лежавший рядом, – несомненно, это был меч Понтсвейна. Но как ни старался Дарус отыскать в комнате меч Симрика Хью, ему это не удалось.

Равнодушно отпихнув ногой несколько монет, он увидел пару мягких кожаных перчаток, и надел их не раздумывая. Перчатки моментально посветлели и стали такого же цвета, как кожа на руках Даруса, при этом каждый палец заканчивался искусственным ногтем. Надо было присмотреться очень внимательно, чтобы понять, что на руках у него что-то надето.

Перчатки были мягкими, теплыми и очень удобными.

Тут Дарус углядел еще кусок кожи, едва заметный под кучей монет, и вытащил гладкий, крепко сшитый мешок, потом еще один. Калишит взял их в руки – теперь они смогут хотя бы держаться на воде.

Собрав свои находки, Дарус вышел из комнаты, дверь за ним с щелчком захлопнулась.

* * * * *

С изумлением Тристан увидел, что женщина поднимается. Она медленно села, и только сейчас принц заметил, что у стеклянного гроба нет крышки.

Женщина открыла глаза, и хотя ее кожа была мертвенно бледной, – в карих глазах сияли жизнь и любовь.

И вот она улыбнулась – у принца подкосились ноги, когда он увидел, как она прекрасна. Принц упал перед прекрасной незнакомкой на колени и, потрясенный, не в силах смотреть на нее, опустил глаза.

– Миледи, – задыхаясь, с трудом выговорил он.

Некоторое время она с интересом разглядывала его, а затем, протянув руку, тихо сказала:

– Мой муж послал тебя за мной? – Но вдруг замолчала и целую минуту смотрела на принца в упор. Когда она заговорила вновь, голос ее был спокоен.

– Встань, мой принц, и подойди сюда. – Голос ее был еще прекраснее улыбки. Тристан молча поднялся и неуверенно подошел к гробу.

– Он будет снова принадлежать тебе, пока ты не отыщешь настоящего владельца. – Женщина протянула принцу предмет, который лежал рядом с ней.

Тристан пришел в себя и увидел, что она протягивает ему рукоятью вперед меч Симрика Хью, потерянный принцем во время кораблекрушения. Он даже и не пытался понять, как оружие попало к ней, только с благоговением взял его и преклонил колена.

– Вы королева Аллисинн, – догадался он. – Я не знаю, почему вы выбрали именно меня, но мой меч будет служить вам до конца моих дней.

На мгновенье ее прекрасное лицо погрустнело.

– К сожалению, я больше уже ни в чем не нуждаюсь, эта… гробница прекрасно защищает меня.

Она вздохнула, и у Тристана от горя чуть не разорвалось сердце.

– А вот тебе этот меч понадобится. И очень скоро, – продолжала королева. – Именно поэтому я вернула его тебе. Ты ведь потерял меч, не так ли?

– Да, и думал, что навсегда.

– Не говори так. Ты и представить себе не можешь, что такое «навсегда». – Укор прозвучал лишь в словах, голос же был по-прежнему нежным и мягким.

– Ты здесь не случайно. И не теряй времени! У тебя есть предначертание, принц Тристан Кендрик из Корвелла. И я скажу тебе, каково оно. Именно поэтому ты и получил назад свой меч.

Голос ее стал серьезным и торжественным.

– Королевства ффолков должны быть снова объединены, как при моем муже, Симрике Хью. Это должно произойти еще при твоей жизни и с твоим участием. Я возлагаю эту задачу на тебя: ты должен найти следующего Высокого Короля ффолков – с его правлением начнется новая эра. Ты найдешь его и передашь ему свой меч.

Сердце Тристана застучало быстрее. Увидеть, как ффолки объединяются под предводительством нового, сильного Высокого Короля! Разыскать того, кто будет достоин стать королем! Он с гордостью взял меч Симрика Хью и поднял голову, чтобы встретить взгляд мертвой Королевы, продолжая стоять перед ней на коленях.

– Я сделаю все, что в моих силах, даже если на это уйдет вся моя жизнь. Но как я узнаю будущего Высокого Короля?

– Твое сердце подскажет тебе. Однако запомни эти слова, они помогут найти его.

Королева замолчала, и принцу показалось, что она очень устала.

Тристан вскочил на ноги, но увидел только, как она снова опустилась в гроб, и ее тело застыло в вечной неподвижности смерти.

* * * * *

Сбор Алой Гвардии был зрелищем необыкновенно-эффектным, и в то же время устрашающим. Жители Каллидирра попрятались по домам, когда королевские наемный стекались к центральной части города.

Каждая из четырех бригад гвардии собиралась в своем квартале, а потом маршировала к огромной площади перед величественными башнями Кер Каллидирра. Над башнями замка развевались многочисленные разноцветные флаги с гербами каждого из дюжины отрядов, составлявших королевскую армию.

Первыми шли три бригады ффолков – стройные ряды закаленных в боях воинов; они заняли три из четырех сторон площади.

Солдаты этих бригад – состоявших из трех отрядов каждая – носили ярко-алый плащ и высокий шлем, украшенный пунцовыми перьями. Их начищенное оружие сверкало на полуденном солнце.

Свирепые, безжалостные воины, наемники были грозой всего Побережья Мечей. Убийства, грабежи, насилие – Алая Гвардия не гнушалась ничем.

По ни одна из этих трех бригад не смогла сравниться с четвертой – ни силой, ни жестокостью.

Король Карраталь стоял на бастионе Кер Каллидирра рядом со своим ближайшим советником, волшебником Синдром.

– Вот это да! Просто великолепно! Они выглядят так… – его величество замолчал, подыскивая подходящее слово, -…воинственно!

– Вы правы, сир, – кивнул колдун. Синдру тоже понравились выстроившиеся войска, но, он, в отличие от своего господина, не спешил проявлять эмоции.

– Хм-м, ведь должна быть еще одна? – Король Карраталь растерянно смотрел на площадь.

– Я полагаю, великаны скоро появятся. Ваше Величество.

Под тяжелыми шагами отряда задрожала земля. На близлежащих улицах не осталось ни одного жителя Каллидирра, так что источник приближавшегося топота сомнения не вызывал.

Бригада великанов длинной колонной промаршировала через всю площадь и заняла свое почетное место перед замком.

Великаны выстроились ровными рядами, но было видно, что они не слишком-то приучены к дисциплине: вовсю плевались, переминались с ноги на ногу и ковыряли в носу. Каждый из этих жестоких исполинов был по меньшей мере восьми футов росту, с кривыми мощными ногами и коренастым сутулым телом.

У них были звериные лица, с покатым лбом и злобными свинячьими глазами. Широкие носы были вздернуты вверх, открывая широкие ноздри, из ощерившегося рта торчали отвратительные желтые клыки.

Эти грубые чудовища, собранные из самых дальних уголков королевства, весьма неохотно подчинялись командирам – их сдерживало лишь высокое жалованье. По правде говоря, великаны хорошо подходили для такой работы.

Огромные, бесстрашные бойцы, они могли легко раздавить отряд людей, осмелившийся встать на их пути; нимало не колеблясь, они могли поднять на копье даже ребенка. Великаны наслаждались своими обязанностями стражников.

Убивать и калечить доставляло им несказанное удовольствие. Задания, которые получала их бригада, позволяли им удовлетворять свои самые отвратительные желания.

– Я почему-то даже не представлял себе, что их так много, – с сомнением сказал король. – Они ведь являют собой большую силу, не так ли?

– Вы совершенно правы. Ваше Величество. Это самая сильная армия на островах Муншаез, и только они в состоянии выполнить любой ваш приказ, – тут волшебник позволил себе слегка ухмыльнуться.

– Может быть, нам лучше отослать их куда-нибудь? – выпалил король. – Ты думаешь, они поймают узурпатора?

– Я в этом совершенно уверен, сир. Принц Корвелла недолго будет гостить в Алароне. Очень недолго.

* * * * *

– Наставница, мне страшно.

Робин говорила негромко, не уверенная что Генна уже проснулась.

Верховная Друида лежала, закутанная в пуховые одеяла, несмотря на теплый день. Ее ровное дыхание было единственным проявлением жизни.

– Это Желудь, – продолжала Робин, кутаясь в шаль. Слишком яркими и неприятными были ее воспоминания. Насколько она знала, незнакомец был все еще под действием ее заклинания, застыв в глупой позе у пруда. Тем не менее, войдя, она закрыла дверь на засов – ведь со временем заклинание потеряет свою силу.

Ресницы Генны затрепетали, и она, повернув голову, внимательно посмотрела на свою ученицу. Седые волосы друиды, гладко зачесанные назад, подчеркивали суровость лица. Она попыталась сесть, и Робин, поддержав ее, подложила ей под спину пару подушек.

– Зло! – прошептала Генна. Она пристально посмотрела на Робин, но ей показалось, что Верховная Друида смотрит сквозь нее. – Он – это зло! – повторила она. Это были первые осмысленные слова, сказанные Генной за много дней.

– Желудь? – спросила Робин. – Но я думала… О Генна, что мне делать?

Помоги мне!

На этот раз пожилая женщина посмотрела Робин прямо в глаза таким пристальным долгом взглядом, что девушка задрожала. Генна снова зашлась сухим хриплым кашлем и, наконец, задыхаясь, ответила:

– Ты должна убить его!

* * * * *

Баал внимательно наблюдал за сердцем Казгорота, чувствуя его пульсирующую энергию. Скоро, теперь уж совсем скоро дело будет сделано.

Он заметил слабую волшебную силу друиды, идущую от Матери-Земли, и усмехнулся.

Сила друиды и могущество умирающей богини не могли устоять перед ним – здесь все будет так, как в Алароне. Там он дал команду своему священнику уничтожить друидов. Хобарт использовал честолюбивого волшебника, убедив Синдра, что план уничтожения всех друидов принадлежит ему самому. Один за другим друиды Аларона умирали под действием чар Хобарта, волшебства Синдра или холодной стали убийц. Их изуродованные тела оскверняли Лунные Источники, из которых друиды черпали большую часть своего могущества.

Их власти пришел конец. Следующими погибнут друиды Гвиннета, хранители Долины Мурлок.

 

Аларон

Громкий лай Кантуса заставил Тристана прийти в себя. Пол под его ногами дрожал. Принц повернулся и, шатаясь как пьяный, побежал прочь от усыпальницы королевы Аллисинн. Миновав короткий коридор, он выскочил в огромную дворцовую залу.

Кантус помчался впереди и вскоре вывел Тристана прямо к массивной двойной двери, выходившей во двор. Дарус уже пытался ее открыть. Тристан заметил, что калишит успел где-то раздобыть меч.

– Это все, что мне удалось найти, – сказал Дарус, когда Тристан принялся помогать ему справиться с тяжелыми дверями. Глаза калишита округлились при виде меча Симрика Хью, однако он ничего не сказал. Замок еще раз сильно вздрогнул, так что друзья едва удержались на ногах.

Дверь неохотно со скрипом отворилась. Тристан собрался уже выбежать во двор, но Дарус остановил его.

– Подожди! – Калишит потыкал трезубцем в пол под дверями. Железные зубья заскрежетали по камням, и Тристан услышал негромкий щелчок.

Две каменные плиты разошлись в стороны, открыв длинную темную шахту.

Принц в испуге отступил назад.

– Неплохая ловушка. – Калишит, усмехнувшись, ловко перебрался через отверстие в полу. Принц прыгнул вслед за ним, и друзья выбрались во двор.

Понтсвейн сидел на том самом месте, где они его оставили, и ощупывал разбитое лицо.

– Где вас носило? – недовольно произнес он. – Бросили меня одного…

– Помолчи! – рявкнул принц и добавил уже помягче:

– Ну, спасибо… что ты помог мне.

Лорд удивленно взглянул на него, но промолчал и с трудом поднялся на ноги.

Замок начал тонуть, и вода, проникая через ворота, уже заливала двор.

Они стояли на ступеньках, ведущий с замок, и молча наблюдали, как морская вода поднимается все выше.

– Теперь через ворота нам не выйти: течение слишком сильное, – заметил Дарус. – Нам остается только издать, пока замок окажется под водой, и надеяться, что мы сможем выплыть на этих штуках. Вот, попробуйте их надуть, – проговорил калишит, протягивая каждому по кожаному мешку. – На них мы и поплывем.

Тристан с сомнением взял мешок и, набрав в легкие побольше воздуха, начал его надувать. Мешок, казалось, ничуть не увеличивался в размерах.

Раз за разом Тристан выдыхал в мешок, и, по его прикидкам, тот давно должен был стать тугим, как барабан.

– В нем наверняка есть дырка, – мрачно сказал Тристан, с опаской поглядывая на поднимающуюся воду.

Дарус тем временем надувал свой мешок.

– Я сначала тоже так думал. Тем не менее, весь воздух, который мы в них вдуваем, остается внутри.

– Что-то незаметно! – Принц потряс своим вялым мешком.

– Они волшебные. Я нашел эти мешки в замковой сокровищнице. В них поместится гораздо больше воздуха, чем это кажется на первый взгляд.

Продолжай дуть!

Все еще сомневаясь, они, однако, усердно пытались наполнить мешки воздухом. Мешок Тристана начал медленно увеличиваться и через некоторое время стал довольно твердым. Дарус достал из-за пояса бечевку и быстро связал три мешка вместе, тщательно проверив надежность узлов на горловине.

Вода добралась уже до самых верхних ступенек, и вскоре друзья уже стояли в ней по пояс.

Оказалось, что мешки могут легко удержать на воде не только троих мужчин, но и Кантуса.

Вода неумолимо поднималась вверх, – и вдруг сквозь амбразуры хлынул морской поток. Поднявшиеся волны перехлестывали через стены, грозя вырвать мешки из рук. Отчаянно вцепившись в край импровизированного плота, Тристан озирался в поисках Кантуса – не смыло ли того волной, но разглядеть что-либо было невозможно. Вдруг море успокоилось, и Тристан с облегчением увидел рядом с собой Кантуса, Даруса и Понтсвейна. Прошло еще немного времени, и они уже легко плыли по спокойному морю.

– И по-прежнему ни одного корабля на горизонте, – уныло сказал Дарус.

– Вот мы и вернулись к тому, с чего началось сегодняшнее утро.

– Ну, не совсем, – возразил Тристан. – Я ведь получил назад меч Симрика Хью.

Он хотел было рассказать своим спутникам о предсказании королевы Аллисинн, но язвительная мина на лице Понтсвейна заставила его прикусить язык. Возможно, позже принц расскажет обо всем Дарусу.

* * * * *

– Господин, нам необходимо обсудить одну проблему.

– Прямо сейчас, Крифон? Я очень устал. Его величество был просто несносен сегодня.

Синдр отвернулся от зеркала и посмотрел на Крифона. Все это время глава совета был занят созерцанием подводного мира, но Крифон успел лишь заметить, как медленно тает в зеркале бледно-зеленое сияние, имеющее очертания города; какие-то существа с оружием в руках, несколько похожие на рыб, не спеша проплыли мимо зеркала, прежде чем изображение пропало совсем.

– То, о чем я хочу сообщить, может иметь для нас очень серьезные последствия, господин, – торопливо проговорил Крифон. – Алексей нас предал.

– Ты готов обвинить в предательстве члена совета, колдуна, Крифон? Ты меня удивляешь.

– Я могу доказать, что мое обвинение – чистая правда! Он попытался убедить Дорик, что священник вами манипулирует. К счастью, сразу после разговора с Алексеем она пошла ко мне, и я бросился искать вас.

– Ты уверен, что все обстоит именно так, как ты говоришь? Дорик не лжет?

Крифон энергично кивнул.

– Я околдовал Дорик, когда она рассказывала мне о своем разговоре с Алексеем, – она не могла солгать. Если бы я не усыпил ее, она проговорила бы всю ночь напролет.

Синдр задумчиво потирал подбородок.

– Ты сделал все как надо, – проговорил он наконец. – Боюсь, мы лишились одного члена совета. Необходимо сделать все возможное, чтобы эта потеря не причинила нам вреда.

– Разфалло?…

– Нет, Крифон. Для него у меня есть другое задание. Пока мы можем позволить тебе не спешить с Алексеем. Некоторое время он будет выжидать:

Алексей никогда не был человеком действия. Но наше время придет. Когда священник вернется, выполнив свою миссию в Гвиннете, он займется Алексеем, и тот обагрит своей кровью алтарь Баала.

* * * * *

Медленно, с неохотой Робин шла к пруду. Она уже сменила свое разорванное платье на кожаную куртку и юбку.

«Я не могу убить его!» – повторяла она про себя. Впервые наставница приказала ей сделать нечто, противоречащее ее убеждениям. Или это было проверкой? Может быть, Генна хочет испытать ее преданностью богине, ее умение повиноваться? «Мне все равно! – сердито сказала она себе. – Я не могу его убить!»

Но позволить Желудю оставаться в роще Робин тоже не могла. Его полные безумия глаза, цепкие, жадные руки – все это живо встало в ее памяти, и по спине пробежал холодок. К счастью, ее заклинаний смогло остановить этого страшного человека.

Она решила изгнать Желудя из рощи, навсегда запретив ему возвращаться снова. Робин получила другой приказ, но выполнить его она была не в силах.

Генна назвала Желудя злом – так оно и было. Однако Робин чувствовала, что он не до конца отвечает за свой действия.

Робин пересекла сад и пошла между исполинских дубов, окружавших пруд.

Когда девушка проходила то место, где несколько недель назад подстригала лозу, она заметила, что крепкая дубинка, которой она раздвигала кустарник, лежит рядом с толстым дубом. Чувствуя некоторую неуверенность, она наклонилась и подняла дубинку.

Вдруг ей ужасно захотелось, чтобы рядом был Тристан. Он, без сомнения, легко справился бы с заданием Генны.

Робин вышла из дубовой рощи, предполагая увидеть на берегу реки застывшего на месте Желудя. Но незнакомец исчез.

Робин охватило беспокойство. Она осторожно шла по поросшему травой берегу, внимательно глядя на землю: девушка пыталась отыскать хоть какой-нибудь след, который указал бы ей, куда исчез Желудь. На одном берегу реки был небольшой зеленый луг, на другом – густые заросли кустарника. Широкая река была неглубокой, ее хрустальные воды весело мчались, перескакивая с одного яркого камушка на другой. Эта река была южной границей рощи Верховной Друиды.

Вдруг Робин услышала шорох в кустах и, резко обернувшись, увидела мчавшегося к ней, с безумным блеском в глазах. Желудя. Он что-то невнятно бормотал, и Робин заметила, что двигается он гораздо быстрее, чем можно было бы ожидать. Она подняла посох и снова произнесла одно только слово:

– Остановись!

Желудь застыл на месте, но вовсе не из-за ее заклятья. Безумец закинул голову назад и зашелся в истерическом смехе. Вдруг он как-то сразу успокоился и уставился на Робин неподвижным взглядом.

Никогда в жизни девушке не доводилось видеть таких страшных глаз.

Желудь начал бормотать слова, похожие на заклинания, и ее страх превратился в ужас. Ее рот беззвучно открылся – Робин не в силах была даже закричать. Но ведь Желудь не мог произносить заклинания – или она ошиблась? Что значило его странное бормотание?

И тут она поняла, что он владеет тайнами волшебства друидов – когда Желудь произнес последнее слово, из его поднятой руки вылетела гудящая туча насекомых и устремилась к ней. Робин почувствовала болезненный укус в щеку, и через мгновенье она была облеплена осами, яростно жалящими ее во все открытые участки кожи. При этом они так громко жужжали, что Робин казалось, что она сходит с ума.

Девушка с трудом сдержалась, чтобы не закричать – она боялась открыть рот. Робин побежала к реке и бросилась в прохладную воду. Стараясь держаться под водой, она плыла вниз по течению до тех пор, пока могла сдерживать дыхание. Когда она вынырнула на поверхность, то увидела, что насекомые уже покидают рощу Верховной Друиды. Боль от укусов медленно проходила, но кожа продолжала гореть.

Как только ее голова показалась из воды, не успевшие улететь насекомые кинулись к ней, но друида произнесла простое заклинание, быстро нарисовав рукой круг, защищавший ее. Осы, сердито загудев, бросились было вперед, однако не смогли преодолеть магический барьер, воздвигнутый Робин.

Тут она заметила Желудя, который хихикая и спотыкаясь, пробирался по берегу реки в поисках девушки. Подняв тучу брызг, она бросилась к берегу, рассчитывая выбраться на сушу еще до того, как безумец окажется перед ней.

Вдруг Желудь остановился, и Робин почувствовала, сто он опять начал сосредотачиваться, – ее обезумевший подопечный явно готовился к новому заклинание. Задыхаясь, Робин с трудом выбралась на берег, вода стекала с нее ручьями. Девушка чувствовала себя совершенно беззащитной.

Она схватилась за корень, который вдруг изогнулся в ее руках. Конец корня рванулся вверх, на нем появились глаза и длинные клыки. Девушка едва успела отдернуть руку и избежать смертоносного укуса. Ядовитые зубы змеи вонзились в мягкую землю.

Новые змеи поползли из высохших зарослей. Робин в ужасе увидела, что змеи начинают окружать ее со всех сторон. Друида остановилась, достала из-за пояса маленькую засушенную веточку омелы и тихонько прошептала несколько слов, одновременно растирая сухое растение в пыль. Робин знала, что она окружена волшебной аурой и стала невидимой для змей и любых других животных рощи. Змеи проползли мимо, и девушка вздрогнула от отвращения, увидев, как они вытягивают свои раздвоенные языки, пытаясь ее найти.

Безумец продолжал смотреть на молодую друиду; не скрылось от его глаз и то, что змеи потеряли ее. Его старательно поддерживаемые спокойствие и самоконтроль, позволившие ему вспомнить давно утерянные навыки друида, начали отказывать, – слишком велика была досада от неудавшихся нападений на друиду.

Внезапно он злобно завыл и бросился к Робин, его конвульсивно сжимавшиеся пальцы тянулись к ее горлу. При приближении к Робин вой сменился отвратительным хихиканием.

Увидев бегущего к ней Желудя, Робин обеими руками схватила крепкую дубину, висевшую у нее на поясе. Высоко подняв ее, она с размаху, как топором, ударила безумца.

Робин услышала хруст ломающихся позвонков, и ее враг, не издав ни единого звука, упал ничком, вывернув голову под совершенно невозможным углом и глаза его медленно потускнели.

Девушку начало трясти, она сделала неуверенный шаг назад и тяжело села на землю, чувствуя сильное головокружение.

Но могущество богини не оставило ее, к Робин стали возвращаться силы, и она, наконец, смогла встать и подойти к телу.

Желудь, несомненно, был мертв, однако Робин наклонилась над ним, чтобы убедиться в этом окончательно. Пульса дыхания не было, ее противник умер.

Вдруг девушка заметила его кожаный мешочек. Тот потрепанный сверток, которым так дорожил незнакомец! Теперь она живо вспомнила выражение страха на его лице, когда однажды попыталась взять этот сверток. Робин схватила мешочек и развязала бечевку. Она взвесила его в руке – похоже, там находится камень. Перевернув, она встряхнула мешочек, и на землю выпал черный камень. Он был округлым и гладким, странной формы, чем-то похожий на человеческое сердце. Казалось, какой-то мастер вырезал его из твердого угля. Робин чувствовала, что от него исходит тепло. Он был довольно большим, но очень легким, и на ощупь скорее напоминал сухое дерево, чем уголь.

Робин попыталась отвести глаза от странного камня, но непонятная сила, помимо ее воли, не отпускала взгляд девушки. Робин неохотно потянулась к камню, при этом ее охватило странное волнение. Наконец, ее пальцы дотронулись до гладкой черной поверхности.

И все вокруг Робин потемнело.

* * * * *

Ньют уныло перелетал с сосны на сосну – ему было ужасно скучно. С тихим жужжанием он оглядывался по сторонам в надежде отыскать хоть что-нибудь, что могло бы его развлечь. Воздух в лесу был тяжелым и навевал на него дремоту.

Через некоторое время Ньют оказался у рощи, однако он не особенно спешил туда возвращаться. Если только в этом не было острой необходимости, волшебный дракончик никогда не выбирал кратчайшего пути к цели, поэтому порой его заносило в самые неожиданные места. Неторопливо помахивая своими прозрачными крылышками, он оказался на берегу большого пруда и уселся на толстую сосновую ветку – посмотреть, что есть хорошего поблизости.

Дракончик уже давно обнаружил, что в подобных местах, где есть вода, ему всегда удается как следует повеселиться: теперь же на другом берегу реки он увидел олененка, созерцающего свое отражение в воде. Ньют мгновенно оживился и решил не терять времени зря – ну, и удивится же олененок! Он создал простенькую иллюзию прямо поверх отражения: глазам несчастного малыша предстало клыкастое чудовище малинового цвета, которое, казалось, вот-вот бросится на него из воды. А какая у чудовища была страшная пасть!

С душераздирающим воплем олененок шарахнулся в сторону, упал и запутался в собственных ногах.

– Хи-хи-хи, – радостно повизгивал Ньют, в то время как малыш, наконец разобравшись со своими ногами, вскочил и, спотыкаясь, умчался в лес.

– Ой, не могу больше, – пищал Ньют. Он так веселился, что свалился с ветки и чуть не упал на землю; в последнюю секунду ему удалось уцепиться за что-то обеими левыми лапами, и он снова взобрался на ветку.

– Это было великолепно! – похвастался он деревьям в лесу. – Ничего нет лучше хорошей шутки, да и время летит быстрее!

Дракончик решил, что должен обязательно рассказать Робин про свою замечательную проделку. Она, конечно, станет ругать его – Робин всегда сердится, когда он подшучивает над маленькими и беззащитными Животными, – но Ньют подозревал, что в глубине души девушке тоже будет ужасно весело.

Ему просто необходимо поделиться с кем-нибудь своим хорошим настроением!

Взвившись в воздух, дракончик так быстро замахал крылышками, что они у него даже чуть-чуть заболели. Стрелой промчавшись над прудом, он влетел в лес и, осторожно лавируя между деревьями, направился к роще Генны.

Но когда он добрался до реки на южной границе рощи, он замедлил свой полет. Что-то здесь было не так.

И вдруг Ньют чуть не задохнулся от удивления, увидев на земле два распростертых тела. Он стремительно полетел в ту сторону и тихонько приземлился у Робин на спине. Ему стало немного легче, когда он почувствовал, что девушка дышит, – впрочем, он тут же понял, что дышит она с трудам. Мужчина же был мертв – это нисколько не удивило и не огорчило Ньюта.

– Робин очнись! – молил он, соскочив на землю и тихонько толкал ее в плечо. – Ну, пожалуйста! Это же я, Ньют! Что же делать?

Он в отчаянии повертел головой по сторонам и заметил рядом с Робин черный камень. Что-то в этом камне показалось маленькому дракончику неестественным и отвратительным. Он мгновенно решил, что именно этот камень виноват в том, что Робин лежит без сознания.

Схватив мерзкий камень всеми четырьмя лапами, Ньют взлетел в воздух.

Яростно размахивая крыльями, он поднимался все выше и выше, представляя себя парящим в вышине кондором. Очень медленно Ньют миновал реку и полетел в лес, стараясь как можно больше удалиться от рощи Верховной Друиды.

Пролетев около мили, он бросил камень прямо в лесу и поспешил вынуться к Робин. К своему облегчению, Ньют заметил, что она пошевелилась.

* * * * *

– Парус! Тристан, парус! – вырвал его из глубокого сна голос Даруса.

Принц поднял голову с наполненного воздухом мешка и постарался понять, что происходит. Он стер с лица соленую воду и посмотрел в ту сторону, куда указывал Дарус.

– Да, вижу! Он плывет к нам!

– Наши дела наконец-то пошли на лад, – усмехнулся калишит.

– Позовите их, – прохрипел Понтсвейн, в глазах которого загорелась надежда.

– Слишком далеко! – сказал Дарус. – Но они направляются к нам.

Небольшое судно действительно приближалось к ним. У него была единственная мачта, на которой трепетал парус, окрашенный во вое цвета радуги. Нос кораблика был довольно высоким, поэтому Тристану и его спутникам не удавалось разглядеть команду. Однако, когда суденышко приблизилось к ним, они услышали обрывки песни, которую напевал женский голос:

– А это еще что такое? – Песня внезапно прервалась, и над носом кораблика появилось улыбающееся, обветренное лицо. – Три мокрых крысы – кажется, кто-то потерпел кораблекрушение!

Слова приветствия застряли у Тристана в горле, от неожиданности он даже растерялся. Крепкой веселой женщине, так лихо обратившейся к ним, на вид было лет сорок. На ее круглом лице играла веселая улыбка.

Умопомрачительная шляпа с искусственными гирляндами винограда и огромных цветов, свисавшими почтя До плеч, украшала ее голову.

– Ну, прошу на борт, пока я не поплыла дальше! – закричала она, неожиданно исчезнув.

Однако, тут же на воду упал конец веревки, и друзьям удалось ухватиться за нее, когда кораблик проплывал мимо. Теперь Тристан успел разглядеть, что суденышко было футов двадцать пять в длину, с невысокими бортами; изящные, устремленные вперед линии радовали глаз.

Они крепко цеплялись за веревку, пока единственная обитательница корабля опускала парус, и стройное суденышко постепенно останавливалось.

За спиной у женщины висела лютня.

Она протянула Тристану широкую красную ладонь и втащила его к себе в лодку. Не успел принц встать на ноги, как Кантус, Понтсвейн и Дарус свалились на дно рядом с ним.

– Зовут меня Тэвиш! – оказала хозяйка судна, уперев руки в бока и строго оглядывая своих пассажиров. Она была ниже Тристана, но весила, несомненно, столько же. У нее было привлекательное, открытое лицо – такие бывают у фермерских жен. Трудно было не улыбнуться в ответ, глядя на ее сияющую, искреннюю улыбку.

Потом ее лицо стало задумчивым, когда она увидела меч, висящий на боку у Тристана. Она внимательно посмотрела на простую, потертую рукоять, старые выношенные ножны, сквозь которые в нескольких местах сверкал серебристый клинок с древними рунами. Тэвиш снова посмотрела ему в глаза.

– И судя по оружию, – сказала она, – ты принц Корвелла!

* * * * *

Хобарт тяжелой мерной поступью шел через леса и луга Долины Мурлок.

Его совершенно не трогала красота вокруг, он стремился как можно быстрее добраться до рощи Верховной Друиды. Там, как сказал ему Баал, он найдет молодую друиду. А его Бог никогда не ошибался.

Огромному священнику и в голову не приходило, что у него могут возникнуть какие-либо трудности. Хобарт уже не раз использовал свое могущество против слабого волшебства друидов и убедился, что ему, за плечами которого стояла мощь Баала, они не противники. И действительно, Совет Семи вместе с Баалом смогли покончить с друидами Аларона.

Правда, эти леса казались более древними, чем те, что остались на Алароне. Но он все равно с ходу отбросил мысль, что с волшебством друидов следует считаться.

Он почувствовал, что приближается к цели своего путешествия, и тут в нем прозвучал мощный призыв. Что-то ждало его в лесу и испускало во все стороны холодное сияние зла, которое священник находил очень приятным и даже возбуждающим. Он на мгновенье остановился, с любопытством вглядываясь в заросли кустарника. Что бы это ни было, зов задел какие-то очень важные струны в груди Хобарта, и тот не мог на него не ответить.

Хобарт стал продираться сквозь густые заросли куманика и шиповника.

Он чувствовал, что приближается к источнику зова, и это еще сильнее распаляло священника. Вдруг Хобарт заметил у подножия мертвого дуба блестящий черный камень, который неотвратимо притягивал его к себе. Хобарт шагнул вперед и поднял странный предмет. Он покоился на ладони священника, гладкий и теплый, как будто это было его исконное место. Довольный, священник несколько раз перебросил предмет с одной руки на другую и, снова повернув к роще, возобновил прерванное путешествие.

Хобарта никогда не занимала живая природа, поэтому он не обратил внимания, что вся растительность в радиусе пятнадцати футов от камня пожухла и омертвела.

Через час он уже стоял на берегу небольшой реки. Каким-то образом Хобарт понял, что это граница рощи Верховной Друиды. Когда он вошел в воду, намереваясь перейти речку вброд, неожиданный удар отбросил его обратно на берег. Вскочив на ноги, священник стал оглядываться в поисках врага, однако ничего не заметил. Он осторожно двинулся вперед и наткнулся на невидимый барьер. Казалось, тот шел вдоль всего берега ручья и был прочным, как железо. Выругавшись, Хобарт стал обдумывать, как ему преодолеть этот барьер – неожиданное доказательство могущества друидов. Он увидел, как маленькая птичка пролетела сквозь барьер, даже его не заметив.

Но когда Хобарт шагнул вперед, невидимая стена снова остановила его.

Он произнес короткую фразу, и волшебная сила наполнила его тело.

Священник медленно поднялся над землей на высоту двадцати футов; он обнаружил, что защитный барьер продолжает действовать и здесь. Хобарт не хотел подниматься выше, потому что когда он Окажется выше крон деревьев, его могут заметить, а это пока не входило в его планы.

Хобарту пришлось опуститься на землю, и он зашагал вдоль берега реки.

Он не привык к тому, чтобы ему перечили, и ярость начала закипать у него в груди. Эта грубая защита друидов просто досадная помеха! Интересно, что от нее останется, если он обрушится на нее со всей мощью Баала, но Хобарт решил отложить этот интересный эксперимент. Такое заклятие, несомненно, привлечет к себе внимание.

Впереди послышались голоса. Он быстро спрятался за кустами и стал медленно пробираться дальше, скрываясь в глубокой лесной тени. Тут-то перед его глазами и предстала искомая жертва.

Друида стояла у реки на коленях и плескала воду себе на лицо. Один из этих докучливых маленьких драконов, живущих на Муншаез, кружился вокруг нее, как встревоженная нянька. Радостное возбуждение Хобарта сменилось разочарованием. Как ему выманить друиду из рощи, когда он сам не может войти в нее? Он рассмотрел несколько простых вариантов и отбросил их все.

Священник не мог рассчитывать заворожить женщину из рощи с помощью волшебства. Друида, он чувствовал это, будет успешно сопротивляться его заклятиям, пока она на священной земле своей наставницы. В то же время она была нужна живой: ее кровь должна пролиться на алтарь Баала из живого тела. Таким образом, Хобарт не может использовать губительного заклятия, чтобы убить ее, а потом с помощью другого перенести ее тело. Нет, ему придется прибегнуть к более гибкой тактике.

В поисках наиболее удачного способа оправиться с друидой, Хобарт задумчиво поглаживал черный камень, удобно устроившийся у него на ладони.

Его глаза-пуговицы ярко горели в складках жира.

Тут он увидел тело, лежавшее за спиной у друиды, и в его мозгу начала медленно формироваться новая идея. Да, довольно улыбнулся священник. Это тело вполне подойдет. Пламенно помолившись Баалу, Хобарт сконцентрировался на лежащем у реки трупе. Молодая друида, продолжавшая сидеть спиной к телу, снова наклонилась к реке. В это время темная сила Баала – или это было злое могущество черного камня – потекла от священника, которого Робин так и не заметила, к неподвижному Желудю.

Друида все еще стояла на коленях, когда мертвец вдруг шевельнулся.

* * * * *

– Значит, вы хотите посмотреть большой город? – насмешливо спросила Тэвиш.

– Да, – подтвердил Тристан, придерживаясь выдуманной им истории. – Я никогда не бывал на острове Аларон. Говорят, что он совсем не похож на Гвиннет: на нем гораздо больше ферм и жителей. А город Каллидирр и сам Кер Каллидирр – я хочу посмотреть самый знаменитый дворец ффолков.

На мгновенье Тэвиш погрустнела.

– Они действительно великолепны, но твое королевство не менее прекрасно; дикие леса, высоченные горы – перед этим бледнеют все красоты Каллидирра. Я сама предпочитаю землю Корвелла.

– Ты много путешествовала по островам Муншаез? – спросил Дарус.

– Ну да, конечно. Разве я не говорила вам, что я менестрель?

– Нет, не говорила, – ответил принц, ничуть не удивившись.

– Правда, я давно не была в Корвелле – уже лет десять. Последнее время я, в основном, провела в Морее… Это довольно печальная история.

– Что ты имеешь в виду? – спросил принц.

– Король и несколько верных ему лордов были убиты там в прошлом году.

Похоже, никто не знает, кого обвинять в этих убийствах. Ни один из лордов не пожелал занять освободившееся место. Да и кто теперь осмелится на это?

– Действительно, – сказал Понтсвейн, встревоженно покосившись на Тристана, – Морей всегда считался бедной и голой страной.

Принц почувствовал, что страшная новость пронзила его грудь нестерпимой тоской.

– Это еще далеко не все, – отрезала женщина-менестрель. – Но сейчас страна осталась без короля, а тайна так и не раскрыта. Только бесконечные споры и подозрения.

Тэвиш помолчала, обведя всех взглядом.

– Новости из Сноудауна не многим лучше, – продолжала она. – Король отправился на охоту, и больше его никто не видел. На престоле никого нет, все королевство бурлит!

С возрастающим интересом Тристан обдумывал услышанную информацию.

Морей был еще одним королевством ффолков, находящихся под правлением Высокого Короля. И там, как и в Корвелле, король был уничтожен таинственными убийцами, а последний оставшийся в живых король ффолков – за исключением Высокого Короля – исчез из Сноудауна.

– Я возвращаюсь домой, в Аларон, – продолжала Тэвиш. – Хотя сейчас эта перспектива не доставляет мне прежней радости.

– Почему же?

Тэвиш вздохнула.

– Там тоже свои неприятности. Высокий Король волнуется из-за тысячи воображаемых угроз своему трону. Кто мог себе представить, что столь трусливый человек будет носить корону объединенного королевства Муншаез?

Уже не один честный и благородный лорд томится в королевской темнице, а его земли отобраны только потому, что королю показалось, что у него есть причины бояться этого лорда.

Менестрель некоторое время молча управляла лодкой, пока спасенные ею путешественники ели и отдыхали. Тристан чувствовал, что силы постепенно возвращаются к нему, но его ум продолжал пребывать в возбужденном состоянии. Информация, полученная от Тэвиш, в сочетании с пророчеством королевы Аллисинн, посеяли в нем серьезные сомнения относительно Высокого Короля. Когда они войдут в замок Кер Каллидирр, что он сможет сказать человеку, которому за каждым углом чудится предательство?

– Земля! – вдруг закричал Дарус, завидев клочок зелени на востоке.

– Ну, вот, приятель, перед тобой Аларон, – рассмеялась Тэвиш. – К вечеру мы причалим к берегу.

Все невеселые предчувствия исчезли, и принц с облегчением проговорил:

– Лично меня это только обрадует.

– Я рекомендую «Веселого Дельфина»: отличная еда и выпивка, хорошая музыка. Я и сама туда отправлюсь.

Мужчины рассмеялись и договорились встретиться с Тэвиш в гостинице.

Они как раз проплывали мимо волнореза, и Тристан стоял на носу кораблика: ему очень хотелось поскорее увидеть Аларон. Его глазам предстали веселые аккуратные поля с белыми домишками, огороженными каменными заборами. Город Лльюэллин был самым большим из всех виденных Тристаном до сих пор. Когда он впервые увидел город, тот показался ему огромным белым облаком.

Каменные стены, оштукатуренные здания, деревянные домики – все было покрыто белой краской. Тэвиш сообщила, что в городе живет около пяти тысяч человек.

Когда их кораблик медленно скользил по спокойным водам гавани, Тристана не покидало ощущение, что перед ним не виданное чудо. Наконец, Тэвиш выскочила на берег и, подтянув лодку, крепко привязала ее к свае.

Пассажиры выбрались вслед за ней и стали оглядываться по сторонам.

Стараясь держаться достойно принца, Тристан все время одергивал себя: то рот раскрывался от изумления, то он не мог отвести взгляда от какого-нибудь поразившего его зрелища. Как оказалось, он все-таки мало путешествовал и мало повидал на своем веку. Все вокруг представлялось таким новым и прекрасным.

Сразу за пристанью Лльюэллина был большой зеленый луг с множеством лавок. Заметив прохладные пивные, Тристан тут же почувствовал ужасную жажду. Он увидел торговцев, у которых на лотках были аппетитно разложены яблоки, вишни и какие-то экзотические фрукты. Неподалеку, на небольшой жаровне шипело жарившееся мясо. А в лавке рядом можно было выбрать бусы и безделушки на любой вкус, хрустальные бокалы и оружие из стали – все это было выставлено в больших застекленных витринах. Узкие улицы с двухэтажными домами уходили на юг, север и восток, по ним сновали пешеходы, принц даже увидел нескольких всадников и двухколесные повозки.

– «Дельфин» – вон там, – сказала Тэвиш, показав на улицу, которая начиналась прямо у пристани. – Идите туда и устраивайтесь поудобнее. А у меня есть кое-какие дела.

Сказав это, она повернулась к своей лодке. Тэвиш пробормотала только одно слово – Тристан не разобрал, что именно она сказала, – на мгновенье ему показалось, что она разрушила суденышко: оно начало складываться пополам, так что нос и корма соединились. И тем не менее, лодка не утонула, а лишь значительно уменьшилась в размерах, приняв другую форму.

Еще через мгновение Тэвиш вытащила на берег широкую доску около восьми футов длиной. Доска продолжала складываться и на берегу, пока не превратилась в маленькую коробочку.

– Увидимся в «Дельфине», – крикнула Тэвиш и уверенно направилась к северной улице.

– А дамочка не так проста, как кажется, – пробормотал Дарус, глядя ей вслед. – Я рад, что мы ее еще увидим.

– Ну, что, пошли поищем гостиницу и выпьем чего-нибудь, я умираю от жажды, – сказал принц.

– Ни секунды в этом не сомневаюсь, – с сарказмом заметил Понтсвейн. – Лично мне не повредит какая-нибудь горячая еда.

На улицах Лльюэллина было полно народа – по крайней мере, так показалось корвелльцам, – но ффолки, попадавшиеся им по пути, казались необычно тихими. Принц не увидел ничего похожего на радостное возбуждение и дружескую болтовню, которые были Характерны для жителей Корвелла.

«Веселый Дельфин» находился совсем недалеко от гавани. Покрашенный белой краской фасад выдержал не одну бурю и выглядел слегка потрепанным, а широкие ступени уже не раз чинили.

– Никаких собак, – проворчал огромный человек с черной бородой, когда Тристан хотел войти. Он вышел из тени и загородил путникам дорогу.

Разозлившись, Тристан остановился, но прежде чем он успел раскрыть рот, Дарус сказал:

– Он подождет нас здесь. Лежать, Кантус! – калишит указал на темный угол широкого крыльца, и Кантус тяжело плюхнулся там, где ему было приказано. Он положил голову на передние лапы и застыл.

Человек отошел в сторону, и Дарус подтолкнул принца к двери. Как только друзья оказались внутри, Тристан тут же повернулся к Дарусу:

– Зачем ты это сделал? Он не имеет права…

– Видишь ли, так заведено во многих местах, – объяснил ему калишит. – Корвелл – единственное королевство, где к собакам относятся почти как к людям.

Тристану стало неловко. Из-за своей наивности он чуть не стал посмешищем! Хорош будущий король!

– Не волнуйся, – засмеялся Дарус, – я за тобой присмотрю! А теперь давайте перекусим.

* * * * *

Семерка снова собралась за своим широким столом. Шесть черных капюшонов, словно зачарованные, с напряженным вниманием поглощали слова седьмого – колдуна, сидевшего во главе стола.

– Убийца скоро будет здесь. Мы дадим ему задание, и последние герои ффолков будут уничтожены. Тогда мы сможем направить нашу энергию на нечто более продуктивное: постараемся подчинить остальные земли воле нашего господина. – Последнее слово он произнес с явной иронией, и возникшая пауза подчеркнула ее еще сильнее.

Алексей, сидевший по правую руку от Синдра, внешне был совершенно спокоен. Прищурив глаза, он наблюдал за главой их совета.

Как же он ненавидел Синдра! Как страстно он жаждал власти, которую тот присвоил себе, лишь понемногу делясь с теми магами, которым удавалось ублажить его.

Алексей посмотрел по сторонам, его взгляд упал на Крифона, и ненависть стала еще сильнее, она уже грозила задушить его! Червяк! Алексей был уверен, что Крифон пытается манипулировать Синдром, чтобы занять место Алексея по правую руку главного колдуна. Алексей мечтал о том времени, когда они оба умрут в страшных страданиях и, желательно, чтобы он при этом присутствовал. А вот Дорик… Стройная женщина, видящая рядом с Крифоном, вернется к нему – так предначертано судьбой, которую ничто не в силах изменить. Мысль о Крифоне, удовлетворяющем свою похоть с женщиной, которую Алексей завоевал в честном состязании, еще сильнее раздувала жаркое пламя его ненависти.

Оставшиеся трое – Тальро, Вертам и Кириано – были немного слабее остальных, и Алексей был уверен, что три мага, едва закончившие курс обучения, последуют за тем, кто окажется сильнее. Его сердце забилось при мысли о мщении, о той боли и унижении, которым он подвергнет своего нынешнего господина.

– Алексей! – негромкий, мягкий голос вернул его к реальности.

– Господин? – слово это стало Алексею поперек горла.

Синдр слегка повернул голову и с холодным интересом посмотрел на своего помощника.

– Алексей, у тебя возникло немало вопросов: о священнике, о правильности моих решений. Почему? Ты сомневаешься в моих способностях?

Кровь медленно отлила от лица Алексея, и он почувствовал, что его охватывает паника. Нет! Все произошло слишком быстро – он еще не готов! Он посмотрел в глаза Синдра – бледно-голубые озера, холодные, как арктическое небо, – и не смог ничего ответить. Он пытался говорить, но язык его не слушался.

– Ты можешь убедить меня в своей верности, Алексей? Докажи нам, что мы, по-прежнему, можем тебе доверять.

Он все знает. Эта мысль невыносимо жгла, и Алексей не мог найти слов, чтобы ответить Синдру. Если он скажет правду, то тем самым подпишет себе смертный приговор, а солгать он не мог.

– Очень хорошо, – сказал Синдр с сожалением.

Колдун сделал короткий жест, и разноцветные полосы света, брызнувшие из его пальцев, завихрились в безумном танце вокруг его непокорного заместителя. Капюшон Алексея был отброшен назад, и все увидели застывшее в ужасе лицо, казавшееся изможденным в ярком безжалостном сиянии волшебных лучей. Его рот открылся в беззвучном крике, – а может быть, звуки исчезали в сверкающем занавесе, которым несчастный маг был окутан.

Длинные худые руки Алексея вцепились в подлокотник кресла, очертания его тела стали неясными, а через мгновенье он совсем исчез. Остальные колдуны знали, что их господин заточил Алексея в тайную темницу: где она находится – знал лишь сам Синдр.

Несколько часов спустя из ворот Кер Каллидирра на черных конях выехал убийца со своим отрядом. По темным пустынным улицам города прогрохотали копыта и вскоре всадники покинули Каллидирр. Они спешили по королевской дороге на юг.

* * * * *

Чантэа слышала вызов Баала и понимала, чего хочет Бог смерти. Она недолго обдумывала свой ответ. Муншаез был небольшим царством, лишь незначительной частью ее огромных владений. Стоило ли из-за них вступать в конфликт?

Однако что-то привлекательное все-таки было в этих островах.

Населяющий их народ, ффолки, были хорошими людьми, сильными и преданными своей богине. Ее печалила мысль о том, что Баал может поработить их.

А кроме того, злобному Богу должно быть оказано сопротивление – иначе он может стать слишком могущественным и наглым, и станет угрожать другим ее владениям. Раз Баал выбрал для своих игр Муншаез, как может она, Чантэа, единственная на островах Богиня добра, не оказать злому божеству сопротивления?

Чантэа, как и Баалу, служили священники среди ффолков. Возможно, они не были столь же могущественными, как приспешники Баала, но ее священники обладали своими достоинствами: искусством врачевания, например. Впрочем они имели и другие благотворные способности.

Возможно, один из них сможет помочь ей в игре с Баалом. Из своих почитателей она выбрала нескольких: наверное, кто-нибудь из них поможет добрым силам, но как обернутся дальнейшие события, она предугадать не могла.

Чантэа явилась избранным священникам во сне, чтобы рассказать им о своем желании противостоять силам Баала.

 

Алая Гвардия

Робин глубоко вздохнула и почувствовала, что тело ее расслабляется.

Она еще с трудом могла шевелиться, но ей уже было несравненно лучше, чем когда она очнулась. Какова бы ни была природа черного камня Желудя, его влияние оказалось гораздо сильнее способности Робин защитить себя. Ее пальцы, покрытые волдырями, горели, хотя теперь раны уже не казались такими серьезными. Она еще немного побрызгала себе в лицо прохладной водой.

Девушка встала и потянулась, стараясь стряхнуть с себя чувство вины за смерть Желудя. У нее не было выбора! Почему он так странно и страшно изменился, – сердито подумала она. Конечно, он и раньше производил неприятное впечатление, но что заставило его напасть на нее? Почему, когда она уже решила сохранить ему жизнь, его продолжала обуревать жажда крови?

И еще один пугающий вопрос мучил ее: как он мог овладеть волшебством друидов?

– Что ты сделал с этим камнем? – спросила она у Ньюта, который обеспокоенно жужжал у ее плеча.

– О, этот ужасный камень! Я его прямо возненавидел и унес подальше отсюда. Тебе он был совсем ни к чему! Я надеюсь, ты на меня не сердишься, – я ведь только хотел помочь! – Дракончика даже передернуло при воспоминании о черном камне, и он с надеждой посмотрел на Робин.

– Нет, ты все сделал правильно, – успокаивающе сказала она. – Бедный Ньют! Ты слишком много беспокоишься обо мне, совсем как старая нянька.

– Ну, я просто хотел убедиться, что с тобой все в порядке! И я должен сказать, что меня только радует, что мы избавились от этого отвратительного типа. Может быть так и нехорошо говорить, но я думаю, что это к лучшему: ну, что он теперь лежит мертвый… Ой! – Ньют взвизгнул от ужаса и, взлетев над плечом Робин, молча стал показывать ей за спину.

Робин резко повернулась, и ей показалось, что чувства изменили ей.

Незнакомец был мертв – она не сомневалась в этом, так как тщательно все проверила. Как же он мог идти к ней сейчас?

Мертвец был уже в десяти футах от девушки и продолжал неуклюже двигаться в ее сторону. Шея у него, несомненно, была сломана – голова, по-прежнему, под неестественным углом свешивалась к правому плечу.

Распухший черный язык выпал из раскрытого рта, а остекленевшие глаза бессмысленно смотрели в одну точку.

Однако, руки нетерпеливо тянулись к ней, каждый палец извивался, как змея, жаждущая ее крови. Существо сделало еще несколько шагов вперед, а Робин замерла на месте, не в силах даже закричать.

– Беги! – взвизгнул Ньют. Вопль дракончика вывел Робин из состояния шока, и она побежала вдоль берега.

Задыхаясь и дрожа от страха, девушка обернулась – существо медленно, но неотвратимо двигалось за ней. Дикий крик рвался из ее груди, но она прикусила губу и попыталась заставить себя думать. Как можно сражаться с существом, которое уже мертво?

– Беги, Робин! – кричал Ньют, летая около нее кругами. Потом он завис в воздухе между Робин и ожившим трупом, возбужденно сплетая и расплетая передние лапы.

– Нет, Ньют! – вскрикнула Робин, увидев, что дракончик сосредотачивается, чтобы сотворить заклинание.

Волшебство Ньюта, хотя и было совершенно непредсказуемым, раньше уже не раз спасало ее от кровожадных врагов, но она боялась, что от него будет не много пользы в борьбе с этим существом, которое, казалось, появилось из кошмарного сна.

Многоцветное пламя вырвалось из земли перед спотыкавшейся фигурой и быстро окружило ее огненным кольцом. Труп немного постоял в нерешительности, и Робин сразу поняла, что иллюзия Ньюта его надолго не задержит.

Существо шагнуло сквозь огненную стену, его пальцы продолжали нетерпеливо сжиматься и разжиматься. Робин отступила назад, отчаянно пытаясь придумать хоть что-нибудь, что могло бы остановить отвратительное чудище. Она оглянулась по сторонам в поисках палки или камня, но как назло вокруг были лишь цветы.

Девушка снова побежала и остановилась лишь на опушке леса, чтобы отдышаться. Существо, не зная усталости, продолжало шагать вслед за ней.

Стараясь замедлить дыхание, Робин обратила свои мысли к Богине. Она чувствовала ее тело у себя под ногами. Друида осторожно вытащила из маленького мешочка у себя на поясе лист омелы. Пустив листок по ветру, Робин произнесла одно из самых сильных своих заклинаний.

Из земли перед телом Желудя мгновенно вылезли растения, а ветки кустов потянулись к ногам ожившего мертвеца.

Но, коснувшись Желудя, растения темнели и расступались, открывая ему свободный проход к Робин. Она снова повернулась и, нырнув под низкие сучья деревьев, бросилась в лес. В спешке она не заметила одной из веток и больно ударилась об нее головой.

Оглушенная, Робин прислонилась к дереву и, прищурившись, – у нее перед глазами все расплывалось, – увидела, что чудище уже совсем рядом.

Ньют смело рванулся к лицу существа, но рука мертвеца с удивительной быстротой метнулась вверх, и волшебный дракончик со стоном упал на землю.

Робин попыталась бежать, но оказалась окруженной со всех сторон деревьями. Существо подходило все ближе, и она присела и напряглась, как кошка, приготовившись биться до последнего.

Неожиданно за спиной у мертвеца появилось что-то темное, и Робин услышала громкое рычание. Желудь обернулся, и девушка разглядела массивное коричневое тело и оскаленные клыки, которые тут же вцепились в плечо мертвеца. Громко хрустнула кость – и рука Желудя бессильно повисла вдоль тела.

Одним ударом тяжелой лапы Грант свалил чудище на колени. После второго удара Желудь упал на землю. Медведь вцепился в труп своими мощными челюстями и несколько раз сильно встряхнул, словно тряпичную куклу; затем небрежным движением бросил его на землю и принялся рвать на части длинными острыми когтями. Труп уже прекратил шевелиться, но Грант продолжал терзать его до тех пор, пока это тело не перестало даже отдаленно походить на человеческое.

Шатаясь, Робин подошла к медведю и прижалась к его широкому боку, пытаясь набраться от него сил. Девушку всю трясло от пережитого ужаса, и впервые за многие годы она истерически разрыдалась.

* * * * *

Хобарт зарылся в густые заросли колючего кустарника, не обращая внимания на острые шипы. Он не осмеливался даже пошевелиться из-за боязни насторожить друиду на другом берегу реки.

Священник наблюдал ее схватку с зомби. Хотя он и был разочарован ее исходом, у него уже имелся наготове другой план. Не сводя глаз с Робин, он возбужденно сжимал черный камень, в ответ отдававший ему свое тепло.

Хобарт наблюдал, как ослабевшая друида, опираясь на медведя, медленно покинула поляну и скрылась за стволами деревьев.

Священник вспомнил, как он удивился, когда ему удалось оживить труп.

Обычно такое заклинание требовало от него полнейшей концентрации, подкрепленной могучей волей Баала. А потом слова заклинания надолго исчезали из его памяти, и только по прошествии времени и после жарких молитв Баал мог восстановить в его памяти текст заклинания.

Но черное сердце каким-то образом все изменило. Сила, оживившая труп, исходила от камня, а не от Хобарта. Он не забыл заклинания и, если потребуется, сможет немедленно оживить другой труп. Более того, теперь в его власти оживить все трупы, которые он только найдет.

Хобарт выбрался из зарослей. Открывающиеся перед ним возможности, заворожили его. Трупы – сотни трупов, целые армии оживших мертвецов! Ему нужны трупы! Священник не знал, что это Баал посылает ему эти мысли, чувствовал лишь, что очень хочет иметь такую армию под своим командованием.

Здравый смысл подсказывал Хобарту, что тела лучше всего искать на поле битвы. Год назад, в нескольких днях пути отсюда, состоялось большое сражение.

Огромный священник не медля направил свой нетерпеливый шаг на юг. Ему придется воззвать к своему Богу, чтобы тот указал точный маршрут, сейчас он знал только, что идет в сторону Плато Фримена.

* * * * *

Генна открыла глаза и долго смотрела на Робин с такой нежностью и пониманием, какой девушка не видела уже много недель. Она встала с постели, и Робин вновь увидела, что тело немолодой друиды еще сохранило немалую силу. Стараясь заглушить пережитый ужас, она крепко обняла Генну.

Дверь домика была надежно заперта, а снаружи на страже стоял Грант. Сквозь кружевные занавески в комнату проникал солнечный свет, в камине уютно потрескивали дрова, но Робин никак не могла успокоиться.

– Что это могло быть? – спросила она у Генны.

– Существо, оживленное после смерти – зомби, – объяснила Генна. – Но как такое могло произойти здесь, я не знаю.

– Я чувствовала себя такой беспомощной, – сказала Робин. – Мое волшебство было совершенно бессильно против него!

– Сила друиды – это сила жизни. У нас нет могущества над смертью и существами, ей подвластными.

Генна через окно посмотрела на рощу, пруд и цветы в саду.

– Где бы ни находился источник этой мерзости, – сказала она, – мы должны сделать все, чтобы это никогда не повторилось. Последствия будут ужасными.

* * * * *

– А это настоящий хрусталь из знаменитых стекольных печей Тея.

Обратите внимание на цвет, форму и работу!

Старый моряк наклонился вперед, чтобы получше разглядеть сверкающий предмет. Тщедушный лавочник не замолкал.

– Этот замечательный предмет был доставлен сюда на корабле – за тысячи миль, через море Падающих Звезд; на верблюдах через Анаурок, Великую Пустыню. Его держали в руках пираты, разбойники и торговцы.

Уверен, такого нет нигде на Муншаез – может быть, даже на всем Побережье Мечей.

– Хм, хрусталь Тея? – пробормотал моряк, против собственного желания заинтересовавшись рассказом торговца. Он посмотрел затуманенным взором на маленького лавочника, державшего в руке хрустальный шар. Это был карлик, ростом чуть выше пояса обычного человека.

– Почему ты привез его в Лльюэллин? – подозрительно спросил моряк.

– А ты, как я посмотрю, парень тертый, – сказал карлик, заговорщически подмигивая. – По правде говоря, я не собирался останавливаться в Лльюэллине, и тем более продавать шар. Я к нему уже успел привязаться. – Большие карие глаза карлика подозрительно посмотрели по сторонам, а сам он наклонился к моряку, поближе.

– У меня в Каллидирре произошли кое-какие неприятности. Я должен побыстрее убраться отсюда, а для этого мне необходимы деньги.

– А ты кто и откуда?

– Меня зовут Полдо из Лоухилла, – легко ответил карлик, – это селение в Корвелле. О, у меня нет неприятностей с законом, ты не думай. Тут все дело в одной молодой леди.

Моряк понимающе закивал головой и снова принялся рассматривать яркую, хрустальную сферу.

– Хм, пять золотых? – проворчал старый моряк, поворачивая завороживший его шар и наблюдая, как он отражает свет, расщепляя его на сотни разноцветных лучиков. Моряк только что получил деньги, и хотя цена составляла половину всего заработка за целый сезон, шар неотвратимо притягивал его к себе. – Я возьму его!

– Отличная сделка. Мне жалко с ним расставаться, но он твой, – голос карлика был полон сожаления. Моряк отсчитал монеты и, прижав хрустальную сферу к груди, побрел по улице, предвкушая, как покажет свою покупку товарищам.

Полдо пересчитал деньги, прикусил потемневшую монету, чтобы проверить не фальшивая ли, и улыбнулся. Из-под прилавка он вытащил большую дорожную сумку, стараясь не делать резких движений. В ней лежало несколько дюжин таких же хрустальных шаров, каждый из которых он выдавал за единственный в своем роде. Пробравшись сквозь толпу, карлик зашел в таверну, взобрался на стул перед стойкой бара и достал серебряную монету. Полдо предпочитал не расплачиваться золотом в тавернах – карлики уже давно научились скрывать свое богатство от людей, в особенности пьяных и ненадежных.

В таверне «Старый Моряк», являвшейся одним из старейших питейных заведений в этой части Лльюэллина, таких водилось немало. Драки и кражи были здесь обычным делом. Но, с другой стороны, карлик знал, что тут его след легко затеряется, а это для него было немаловажно на тот случай, если два его покупателя вдруг встретятся.

Полдо потягивал пиво и разглядывал посетителей таверны.

В центре зала двое северян, упершись локтями в стол, мерились силой.

Вокруг собралась толпа завсегдатаев, делая ставки и подбадривая своих любимчиков. Полдо было мало что видно из-за спин людей, но его это вполне устраивало. Зато он увидел, как в таверну вошла приземистая женщина. У нее было располагающее круглое лицо с крупными чертами. Она уверенно подошла к группе, собравшейся вокруг двух северян, и карлик заметил, что за плечами у нее висит лютня.

Полдо стал заинтересованно наблюдать за ней. Женщина явно знала многих, судя по тому, как она дружески потрепала по спине одного и улыбнулась другому. Переговорив с одним из посетителей, она вышла.

Карлики интересуются всем на свете – кроме, разве что, колдовства, – и Полдо вдруг страшно захотелось узнать, что же сказала женщина-менестрель. Он спрыгнул на пол, подхватил свою сумку и подошел к моряку, с которым она только что разговаривала.

– Не знаешь ли, приятель, где здесь можно послушать хорошую музыку? – спросил он.

– Что? Ну, лучше всего пойти сегодня вечером в «Веселый Дельфин».

Говорят в город приехал принц Корвелла, и… черт возьми!

Внимание моряка переключилось на северян. Одному из них удалось прижать загорелую руку противника к столу. Бормоча под нос ругательства, матрос отсчитал три серебряные, монеты и протянул их соседу слева, а когда повернулся к карлику, того и след простыл.

– Интересно, куда подевался тот маленький парнишка, который только что был здесь?

* * * * *

– За Роджера! – печально сказал Тристан, поднимая кружку с пивом.

– За Роджера! – эхом отозвался Дарус.

Понтсвейн, не обращая на них внимания, подхватил с тарелки большой кусок жареной свинины и так жадно впился зубами в сочное мясо, что сок потек ему на бороду. Впрочем, выглядел он снова весьма элегантно, он даже успел пригладить свои белокурые локоны.

Тристан и Дарус со стуком опустили пустые кружки на стол. Только сейчас они вспомнили о рыбаке, отдавшем жизнь, чтобы помочь им добраться до Аларона, и Тристан почувствовал себя виноватым в смерти Роджера.

– Я даже не знаю, есть ли у него семья, – оказал принц.

– Он был вдовцом, а дети его уже давно выросли, – ответил Дарус. – Роджер рассказал об этом в Кингсби.

Тристан ощутил еще один укол совести. Той ночью он выпил столько пива, что напрочь забыл все, о чем говорилось за столом.

– Я прослежу, чтобы они ни в чем не нуждались, – сказал он, поднимая голову. Эта мысль принесла принцу некоторое облегчение.

Он огляделся по сторонам. В «Веселом Дельфине» было много народу, за столами не утихал веселый говор. Хорошенькие девушки быстро заменяли пустые кружки и тарелки на полные. Массивные, темные деревянные балки сходились на потолке крест-накрест, с них свисали яркие светильники; еда была обильной и вкусной – все говорило о том, что у гостиницы рачительный хозяин. Перед камином лежала огромная медвежья шкура, а стенку над ним украшала голова редкого морского чудища.

Дарус показал спутникам перчатки, раздобытые им в замке, и рассказал, как нашел в сокровищнице оружие.

– А где ты отыскал свой меч? – спросил он Тристана.

Принц улыбнулся. Алкоголь сделал его тайну еще более приятной.

Тристану вдруг стало очень хорошо. Он откинулся на стуле и положил ногу на стол.

– Волшебство, – произнес он самодовольно.

Пиво показалось им изрядно разбавленным, что все же не помешало опорожнить четыре больших кувшина; при этом большую часть выпил Тристан, Дарус всего раза три наполнил свою кружку, а Понтсвейн не осушил и первой.

– Еще, джентльмены? – спросила веснушчатая девушка. Копна огненно-рыжих волос ниспадала ей на плечи. У нее было хорошенькое личико, хотя Тристан едва ли обратил на это внимание. Его гораздо больше занимали ее пышные формы, подчеркнутые тесно облегающим платьем.

Однако, даже сквозь приятный туман, Тристан уловил неодобрительный взгляд Понтсвейна. Одного этого взгляда было достаточно, чтобы сделать все наоборот, – принц уже собрался заказать хорошенькой девушке еще пива.

– Пока вполне достаточно! – раздался решительный голос, Тэвиш подошла к столу, держа в каждой руке по кувшину. Она улыбнулась Дарусу, который поднялся, чтобы уступить ей место.

– Ну, как вам здесь нравится? – спросила она у Тристана, который с сожалением смотрел вслед удалявшейся красотке. Он с тоской подумал о Робин и повернулся к своим спутникам.

– Похоже, народ собирается, час назад тут почти никого не было, – заметил принц.

– Ну, в «Дельфине» бывает довольно людно, – сказала Тэвиш, загадочно улыбнувшись. – Особенно в такой вечер, как сегодня.

– А что такого необычного в сегодняшнем вечере? – спросил Дарус.

– Во-первых, музыка. – Тэвиш снова улыбнулась друзьям, но больше не проронила ни слова.

Высокий звук привлек внимание Тристана и его спутников к очагу, где несколько трубачей уже настроили свои инструменты.

– Я страшно люблю такую музыку, – стараясь перекричать всех остальных, сообщила Тэвиш. – Хотя слушатели всегда радуются, когда она замолкает и начинает звучать что-нибудь другое.

Трубачи заиграли быструю джигу, поднявшую на ноги всех желавших танцевать, и среди них Тристан увидел Даруса и Тэвиш. Прозвучало еще несколько песен, и Тристан заметил, что завсегдатаи таверны стали все чаще поглядывать на их столик. Наконец, один из них закричал: «Тэвиш!» И тут стены «Веселого Дельфина» содрогнулись от дружного призыва, адресованного менестрелю.

– Это же мой родной город, – улыбнулась Тэвиш, увидев изумление на лицах своих новых друзей. Она легко подхватила лютню и вышла на импровизированную сцену у очага, только что покинутую трубачами. Взяв несколько тихих аккордов, она убедилась в том, что лютня хорошо настроена.

Услышав первые звуки, Тристан узнал балладу, которую Тэвиш собралась спеть.

Тэвиш с таким чувством исполнила балладу Керена, что у Тристана на глаза навернулись слезы. Она почти не подыгрывала себе на лютне, – только время от времени ударяя по струнам, сильным аккордом подчеркивала то, что ей казалось особенно важным.

Принц снова вернулся в те страшные дни почти год назад, но сейчас, слушая балладу, он видел воспеваемые события в каком-то туманно-поэтическом свете. Перед его мысленным взором появилась Робин с развевающимися на ветру черными волосами – вот она стоит на самой высокой башне Кер Корвелла и, высоко подняв волшебный посох, наследство матери, призывает на помощь силы самой природы, чтобы послать роковые молнии в Смертоносных Всадников, врагов всего живого.

– Прекратить!

Резкий приказ словно раскат грома прокатился по залу. Все головы повернулись к двери, – высокий надменный человек внимательно осматривал таверну. На нем был тяжелый красный плащ, расшитый на плечах широким золотым узором. Голову защищал стальной шлем, однако лицо оставалось открытым. В руке он держал длинный меч.

– Я арестую принца Корвелла по приказу короля! – объявил он. – Принц обвиняется в измене!

* * * * *

Полдо мчался по улице, не обращая внимания на позвякивание стеклянных шаров у себя в сумке. Тристан в Лльюэллине! Уж они отметят эту встречу – два друга, встретившихся после долгой разлуки! Конечно же, принц не один, с ним наверняка его приятель, калишит, – но всегда подозрительный Полдо уже давно понял, что Дарусу можно доверять. Так что, тут все в порядке! Он путешествовал целый год, но теперь его странствия подходили к концу и карлик с радостью думал о доме и старых друзьях. Он быстро нашел «Веселого Дельфина» и бросился вверх по ступеням, однако тут же наткнулся на огромное существо с торчавшими изо рта отвратительными клыками. Полдо в страхе отпрянул, сообразив, что перед ним великан – наемник Высокого Короля.

– Закрыто, – проворчало страшилище, слегка оттолкнув карлика в сторону. От его толчка Полдо, как перышко, отлетел в дальний угол крыльца, и, изумленно оглянувшись, увидел еще полдюжины великанов с оружием наготове, охранявших вход в таверну и готовых в любую минуту ворваться внутрь. И тут взгляд Полдо упал на собаку, лежавшую рядом с нам.

– Кантус? – прошептал он. Громадный мурхаунд приветственно замахал хвостом, но головы не поднял, а продолжал печально смотреть на вход своими карими глазами.

* * * * *

Священник, посвятивший свою жизнь Чантэа, мирно спал под защитой Богини. Была глубокая ночь. И теперь Богиня решила, что он готов воспринять ее приказ.

Священнику приснилось, что он увидел на ступенях храма меч, и, хотя он не разбирался в оружии, все же каким-то образом понял, что это не обычный меч.

Серебристый клинок в нескольких местах потемнел и был сломан, а гладкая кожаная рукоять сгнила. Священник внес меч в храм, и храм тут же превратился в кузницу. Священник никогда не занимался кузнечным делом, но теперь разжег огонь и взял в руку молот, который удобно устроился в его руке. Мягко постукивая, он провел молотом вдоль клинка, и постепенно меч начал приобретать свой прежний вид: клинок выпрямился и у него снова появился острый кончик. А через мгновение кожа на рукояти – там, где только что свисали гнилые лохмотья, – опять была ровной и гладкой.

Еще через минуту клинок был готов, и священник увидел, что держит в руках меч поразительной красоты и силы. Он поднял его к солнцу, и яркая вспышка света чуть не ослепила его.

Патриарх Трэвор вдруг проснулся и сел на кровати. Он тяжело дышал, а сердце неистово колотилось. Он соскочил на пол и с благоговением преклонил колени перед изображением своей Богини. Да, его посетило пророческое видение! Он не знал, что означает сон, но ни на секунду не сомневался в его природе. Он подождет.

* * * * *

Тристан увидел гнев на лицах вокруг. Но этот гнев был направлен вовсе не против него, объявленного предателем, а против офицера в дверях.

Послышались сердитые возгласы, и многие схватились за оружие.

– Продажный подонок! – вскочив на ноги, воскликнул крупный мужчина. – Как ты смеешь говорить от имени короля ффолков!

Капитан чуть кивнул – тут же распахнулось окно, и в нем появилась ухмыляющаяся морда с длинными острыми клыками. Великан! В следующий момент храбрый ффолк, пронзенный стрелой, отлетел назад с такой силой, что, падая, перевернул два стола. Еще несколько великанов молча встали за спиной своего командира, в то время как остальные ворвались внутрь через кухню. А из окон на посетителей злобно смотрели наемники с луками в руках, готовые в любую минуту выпустить стрелу во всякого, кто осмелится им перечить.

Принц оглянулся. Скорее бежать! Он представил себе, как подпрыгнет, ухватится за балку и… Принц покачнулся – сказалось выпитое – и, если бы Понтсвейн не схватил его за руку, он непременно свалился бы на пол.

Отвращение, выступившее на лице лорда, обожгло принца, и он отдернул руку.

Уже почти все ффолки были на ногах, и в затуманенном мозгу Тристана пронеслась очень ясная картина: он понял, что эти храбрые ффолки будут просто растоптаны превосходящими их числом и мощью наемниками, и он – пусть и не прямо – будет виноват в их смерти. Скинув руку Понтсвейна, Тристан с усилием выпрямился.

– Обвинение ложно! – объявил он, и ему удалось – не совсем понятно, как – внятно выговорить все слова. Он обратился к командиру отряда наемников:

– Я пойду с вами и сам докажу Высокому Королю, что не виновен в измене.

Ему показалось, что ффолки, собравшиеся в таверне, готовы ввязаться в драку, но постепенно напряжение спало. Тристан, Дарус и Понтсвейн подошли к стражнику, черные глазки которого удовлетворенно сверкнули.

– Вы должны сдать мне ваше оружие, – объявил он, протянув руку.

Тристан тут же пожалел о своем решении, но, увидев стрелы, готовые пронзить сердца ни в чем не повинных людей, неохотно отстегнул меч и протянул его капитану, поклявшись про себя, что принц Корвелла снова будет владеть мечом Симрика Хью.

* * * * *

Сердце Казгорота было для Хобарта источником силы и помогало преодолевать трудности, которые тот встречал в дороге. Его путь лежал через переход высоко в горах; узкие тропы извивались по самому краю пропасти, но священник упорно шел вперед туда, где он ни разу не был.

Частично его уверенность была рождена верой в Баала – его Бог в сне указывал нужный путь, – но, кроме того, Хобарту казалось, что черный камень сам отыскивает поле боя, имея на то свои собственные причины.

Несколько дней, не останавливаясь, священник шел без еды и питья, пока не оказался посреди обширной, поросшей лесом долины. Передним расстилалось поле, на противоположном конце которого поднимался невысокий холм. Хобарт сразу понял, что перед ним Плато Фримена, где в прошлом году произошла жестокая битва. Священник поднялся на вершину могильного холма, нетерпеливо поглаживая теплый камень.

Он опустил черное сердце к земле и вспомнил заклинание, которое оживляло мертвых. Как и в прошлый раз, сила, исполнившая заклятье, пришла от черного камня, и, несомненно, она была намного могущественнее той, которую мог вызвать сам священник.

Хобарт даже рассмеялся от радости, когда почувствовал, как задрожала и затем покрылась глубокими трещинами земля у него под ногами. Запах влажной почвы быстро сказался заглушенными запахами разложения.

Хобарт заглянул в одну из расщелин: оттуда на него смотрели своими пустыми глазницами черепа, костлявые руки скребли грязь, рывками вытаскивая скелеты на поверхность. Постукивая костями, полуистлевшие трупы выбирались из могил. Они ползли наверх, отталкивая соседей, наступая им на черепа и вдавливая их обратно в землю. Все новые и новые скелеты вылезали из могил, трещины в земле становились все шире.

Теперь пришел черед зомби.

Плоть на их телах еще до конца не истлела, а свисала отвратительными гниющими обрывками. Цепляясь за края расщелин сильными, лишенными кожи пальцами, зомби вылезали из могил на зов Хобарта. Остекленевшие глаза бессмысленно пялились с распухших бесформенных лиц. Черные языки болтались между разбитыми и сгнившими челюстями. Как и скелеты, зомби строились в неровные ряды и спускались вниз, на поле.

Армия Хобарта продолжала расти,

 

Хрусталь из Тея

Изумленный Полдо, прячась в тени, наблюдал за тем, как Тристана, Даруса и еще какого-то человека грубо вытащили из «Веселого Дельфина».

Карлик крепко вцепился в мурхаунда. Когда один из солдат надел на принца наручники, Кантус глухо зарычал, но Полдо обнял пса за шею, и шепотом стал успокаивать его.

Пленников столкнули по ступенькам и быстро повели по улице. Через мгновение на город опустилась тихая, темная ночь, словно ничего и не произошло.

Около дюжины воинственно настроенных великанов остались стоять у дверей и окон таверны. Они злобно отталкивали любого, кто хотел войти или выйти. Правда, очень скоро это занятие им надоело и великаны покинули свои посты, но Полдо все еще продолжал тихонько сидеть в тени крыльца, и лишь когда посетители потянулись к выходу, он поднялся и отряхнул пыль с одежды.

Надо что-то делать! Он нашел какие-то старые лохмотья и быстро завернул хрустальные шарики в несколько слоев тряпок, чтоб они не звенели.

Затем из своего багажа он вытащил кожаную куртку и тут же надел ее.

Наконец, Полдо извлек из сумки узкий клинок и прикрепил его к поясу. Этот клинок, который показался бы любому ффолку самым обычным кинжалом, помог расстаться с жизнью не одному врагу Полдо. Закончив свои приготовления, карлик повернулся к Кантусу, который неподвижно лежал у его ног.

– Тристан? – сказал Полдо, кивком показав псу на улицу.

Огромный мурхаунд мгновенно вскочил на ноги и помчался вперед, останавливаясь лишь затем, чтоб понюхать грязную дорогу и не потерять след. Он быстро бежал в том направлении, куда ушли великаны, и Полдо с трудом поспевал за быстроногим мурхаундом, который словно тень несся по улицам Лльюэллина. Вскоре они оказались на окраине города, и пес какое-то время неуверенно кружил на пересечении нескольких улиц, а Полдо тем временем смог немножко перевести дух. Наконец Кантус отыскал след своего хозяина и, повернув налево, помчался вверх по склону холма. Полдо, задыхаясь, последовал за ним.

Вдруг пес бросился к воротам в высокой стене. Там в воротах спокойно стоял громадный наемник-великан.

– Нет, – тихо прошептал Полдо, оттащив в сторону верного пса, прежде чем тот попал в круг света, падавшего от зажженного на воротах факела.

– Иди сюда, – позвал Полдо, отбежав от ворот и оказавшись на узкой улочке, идущей вдоль стены. Здесь он обнаружил высокий дуб; похоже, садовники не очень-то обращали внимание на то, что часть ветвей давно переросла стену, и свесилась с другой сторону Полдо приказал Кантусу спрятаться в зарослях кустарника, подальше от посторонних глаз. Затем без всякого труда карлик вскарабкался на дерево и заглянул за стену.

Он увидел большой замок, окруженный великолепным садом с тихими прудами. Несколько великанов, охранявших замок и сад, равнодушно вышагивали по дорожкам.

Где– то там был Тристан.

* * * * *

– Пора бы и проснуться, – сквозь пелену сна донесся до Тристана резкий голос Понтсвейна.

Принц неловко сел, стараясь не обращать внимания на тяжелые кандалы.

В голове у него гудело. Дарус, тоже в кандалах, мрачно посмотрел на него.

– Что случилось? – простонал принц.

– А вы что, не помните? – Понтсвейн отошел от зарешеченного окна и встал перед Тристаном; тот сел на жесткую лежанку и с болью и гневом взглянул на своего соперника.

– Конечно же, я помню, что случилось, – прорычал он. – Как стражники узнали, что мы в «Дельфине»? Похоже, они ждали, когда мы сойдем на берег.

Но ведь мы же пробыли в городе всего несколько часов!

– Кое-кому этого времени вполне хватило, чтоб напиться.

– Ну, хорошо! – рявкнул Тристан и встал прямо перед Понтсвейном, при этом цепи на его руках загремели. – Я совершил ошибку. Если это имеет для вас какое-нибудь значение, примите мои извинения. И прекратите свои дурацкие разговоры, или я выбью вам все зубы, клянусь богиней!

Он думал, что Понтсвейн ударит его, – честно говоря, он бы с удовольствием размялся. Принцу очень хотелось выместить на ком-нибудь переполнявшую его ярость. Высокомерный Понтсвейн был бы неплохой мишенью.

Но Понтсвейн только пожал плечами и отошел в сторону, чем ужасно удивил Тристана.

– Я начинаю понимать, – тихо сказал Дарус.

– Ну, так объясни мне, – попросил принц.

Калишит встал и, несколько раз пройдясь взад вперед по их крошечной тюремной камере, подошел к Понтсвейну, стоявшему у окна. Через некоторое время к ним присоединился и Тристан. Из окна открывался вид на ухоженный сад, окружавший роскошный особняк.

– Разве ты еще не понял? Наш арест, гибель «Везучего Утенка»… – все направлено на то, чтобы помешать тебе встретиться с Высоким Королем!

– Так ты думаешь. Высокий Король боится меня? – задумчиво произнес Тристан. – Но почему?

– Правители Морея и Сноудауна убиты или пропали, твой отец погиб от руки наемного убийцы. Остался только ты!

– Чем может угрожать принц небольшого королевства самому Высокому Королю? – спросил Тристан.

– Ведь ты же победил Зверя год назад – разве это само по себе не опасно, особенно для безвольного правителя? – проговорил Дарус. – Здешние солдаты ждали тебя – они прекрасно знали, что ты не нарушал законов, что ты не преступник, – но ведь ты и не король… И каким-то образом они узнали, что ты на пути в Кер Каллидирр.

Повисла напряженная тишина, все трое отлично понимали, что означают слова калишита.

Тристан подумал, а не имеют ли здешние стены уши?. А может, у них есть еще и глаза?

– Эти перья помогают ему удерживать направление полета. Мышцы крыльев настолько сильны, что он может поднять с земли и унести большого кролика.

Молодой орел спокойно сидел у Генны на коленях, пока Верховная Друида, расправив его крыло, рассказывала девушке о том, как оно устроено.

Генна подняла грациозную птицу:

– Конечно же, этот еще совсем малыш, – добавила Генна. – Ему надо немного подрасти, прежде чем он станет столь сильным.

Они сидели на скамейке в саду, окруженные яркими цветами и высокими древними дубами. Толстые пчелы с жужжанием лениво перелетали с цветка на цветок, собирая нектар.

– Из всех птиц и животных у него самые зоркие глаза, – продолжала урок Генна. – А скорость! Обличье орла самое удобное, если тебе надо быстро добраться из одного места в другое.

– Как бы мне хотелось попробовать! – воскликнула Робин, представив себе, как парит над землей. – Увидеть долину, весь мир!

– Скоро, дитя мое, – сказала Генна, удивив девушку своим ответом. – Ты многому научилась за последнее время, несмотря на мою болезнь. Ты уже почти готова узнать секреты животных, чтобы принимать их обличье, если в этом возникнет нужда.

– Наставница… – неуверенно начала Робин, она хотела задать вопрос, который так волновал ее. – Твоя болезнь имела какое-нибудь отношение к присутствию странного незнакомца в роще?

Генна долго молчала, прежде чем ответить на вопрос; Робин даже решила, что она, наверное, не слышала его.

– Дело здесь не в чужаке – по крайней мере, не только в нем, – наконец заговорила друида. – Видишь ли, я старею… Я на самом деле гораздо старше, чем выгляжу, если уж говорить правду. И возраст иногда начинает тяготить меня. Сначала я думала, что причина только в этом.

Тем не менее, когда появился чужак, я почувствовала нечто более страшное, чем просто недомогание пожилого человека; я ощутила присутствие давнего и сильного врага, с которым, как мне казалось, я уже никогда больше не встречусь, – по крайней мере, в этой жизни. Это присутствие, в каком-то смысле, сводило меня с ума. – Она подняла руку, увидев изумление, появившееся на лице Робин. – Нет, конечно, дело не в самом чужаке. Его я узнала. Когда-то он был очень сильным друидом в Долине Мурлок. Его звали Траэрн из Оаквейла. Я думала, что он погиб во время войны. Но нет, не Траэрн был причиной моего недомогания. Нечто появилось вместе с ним – оно отнимало силы и пугало меня. Возможно, оно поселилось у него в теле, а может быть, Траэрн носил его с собой.

– Почему ты не сказала мне?

– Я не могла, – объяснила Верховная Друида. – Охватившее меня безумие заставляло меня молчать. Меня ужасало это чуждое присутствие, но я не могла произнести ни слова, чтобы предупредить тебя. Сейчас оно ушло – или сильно ослабило свое воздействие.

– Черный камень! – воскликнула Робин.

– Что? Какой черный камень? Почему ты мне ничего о нем не рассказала? – резко спросила Генна.

– Я ничего про него не знала – во всяком случае, пока Траэрн не умер в первый раз. – Она рассказала Генне о свертке, который так оберегал Желудь, а потом описала камень, обнаруженный ею после его смерти.

– И где он сейчас? – спросила Генна.

– Когда я потеряла сознание, Ньют унес его куда-то. Я не знаю, куда он его дел. Ньют?

Маленький дракончик моментально появился всего в нескольких футах от них. Невидимый, он хулиганил в саду, встряхивая стебельки цветов, когда пчелы спускались на лепестки.

– Уже пора перекусить? – заверещал он, с довольным видом усаживаясь на скамейку. – Что-то утро сегодня никак не кончится. Уф, как жарко! А вы обе какие-то ужасно скучные… Да, кстати, что мы будем есть? Я что-то не вижу ничего съестного?

– Подожди, – строго сказала Робин, подняв руку, – мы скоро пойдем перекусить, но сначала, я хочу, чтобы ты рассказал, куда ты отнес тот черный камень?

Ньют слегка задрожал и завертел головкой в разные стороны, словно ожидал, что вот сейчас из леса выскочат его самые злейшие враги.

– Я спрятал его, – объяснил он театральным шепотом. – Я отнес камень в лес и выбросил его!

– Но где именно? – не отставала молодая друида.

– Да где-то там, – ответил волшебный дракончик, с раздражением показывая на юг. – Ну, а теперь, мы можем, наконец, поесть?

Робин ничего не оставалось, как со смехом согласиться. Она повернулась, чтобы пойти в домик и взять хлеба, сыра и фруктов.

И только тогда девушка заметила тоскливый взгляд Генны, устремленный в ту сторону, куда показал Ньют.

* * * * *

Полдо уже собрался спрыгнуть с дерева обратно на узкую улочку, но тут услышал какой-то подозрительный шорох, едва отличимый от шелеста травы.

Карлик изо всех сил напряг слух, мысленно проклиная тучи, закрывшие луну.

Вот опять! Определенно в переулке еще кто-то был.

Тонкий лучик света пробился сквозь щель между тучами, и карлик увидел темные тени, движущиеся в его направлении. Всадники, – вдруг догадался он, – но почему же тогда не слышно стука копыт?

Всадники остановились у того самого дерева, в ветвях которого прятался Полдо, и он насчитал шесть человек, одетых в черное. Каждый сидел на черной, как ночь, лошади, на копыта которой были надеты кожаные мешочки.

Полдо не понравились эти типы – хотя он видел их впервые и не знал, что они замыслили. Его неприязнь еще больше усилилась, когда он увидел, что черные всадники спешиваются. Изо всех сил стараясь не шуметь, карлик полез вверх, боясь только, что его выдаст стук собственного сердца.

Забравшись повыше, Полдо наблюдал, как закутанные в черное люди подошли к дереву и ловко полезли вверх. Один из них остался с лошадьми.

Полдо распластался на широкой ветке, не больше чем в десяти футах над зловещими фигурами. Карлика трясло от страха, и он изо всех сил вцепился в ветку, рассчитывая, что в темноте его не заметят.

– Он, должно быть, где-то в башне, – прошептал один из мужчин.

– С чего ты взял? – спросил другой.

– Великаны, – отозвался первый, – всегда стараются спрятать пленников и сокровища как можно выше.

Они взгромоздились на пару крепких веток и стали всматриваться в замок. Полдо был почему-то уверен, что говорили они о Тристане.

– Распер, возьми-ка это, – сказал первый: очевидно, он был командиром маленького отряда. Полдо не разглядывал предмета, перешедшего из одних рук в другие, но зато услышал следующее:

– Выпей это, прежде чем переберешься через стену, – ты станешь невидимым и пойдешь впереди. Постараемся держаться подальше от великанов, но если уж они нас заметят, мы вчетвером их задержим. Надеюсь, ты знаешь, что должен будешь тогда сделать?

– Не беспокойся, – сказал Распер, – считай, что принц уже мертвец.

Наемные убийцы! От ужаса Полдо так вцепился в ветку, что кора тихонько треснула. И хотя звук был почти неслышным, разговор внизу моментально стих.

Полдо разглядел легкое движение и понял, что двое убийц быстро полезли вверх по стволу. Остальные оставались внизу. В полной тишине наемники начали окружать карлика.

Сжав зубы, чтобы не закричать от переполнявшего его страха, Полдо полез по ветке. Подниматься выше было бесполезно: дальше ветви начинали редеть. Убийцы все ближе подбирались к нему – возвращение к стволу означало верную смерть.

Ветка начала сгибаться под его тяжестью. Теперь он слышал, как убийцы шепотом переговариваются между собой. Полдо, крепко ухватившись обеими руками за ветку, спустил ноги вниз и пощупал ими следующую ветку. Нужно было рисковать! Он отпустил верхнюю ветку и в самый последний момент ухватился за нижнюю, но и та стала прогибаться под его тяжестью.

Полдо заметил движение в переулке, и вспомнил про шестого убийцу, который остался внизу с лошадьми. Карлик отпустил ветку и вдруг увидел черную фигуру, бегущую к нему.

– Кантус! – закричал он, падая на землю. Убийца, уже занесший кинжал, вдруг свалился на бок. Длинные белые клыки мурхаунда глубоко вонзились в его плечо.

– Бежим! – закричал карлик, вскакивая на ноги и бросаясь к лошади.

Пес последовал за ним, оставив стонущую жертву лежать в луже крови.

Пробегая мимо нервно всхрапывавших лошадей, Полдо издал пронзительный вопль и крепко шлепнул одну из них по крупу. Схватившись за стремена другой, он сильно их дернул, и все шесть лошадей в испуге поскакали по пустынной улице. Карлик, отчаянно вцепившись в стремя, болтался под животом одной из них, а Кантус с отрывистым лаем гнал лошадей все дальше.

* * * * *

– Ну, какие есть идеи? – спросил Понтсвейн. Пожалуй, впервые за все время их совместного путешествия, в его голосе отсутствовала презрительная ирония. Тристан, тем временем орудовал у окна пытаясь согнуть прутья решетки.

– Без моих инструментов я ничего не могу поделать с замком, – сказал Дарус, со вздохом отворачиваясь от дверей. – Они забрали мою сумку с отмычками.

Тристан стал ходить взад вперед по камере, а его спутники улеглись обратно на свои грязные матрасы. Принц впервые в жизни оказался в заточении и очень тяжело его переносил. Ему казалось, что с каждой минутой камера становится все меньше, – еще немного, и его охватит безумце, и он начнет биться головой о железную дверь, преграждающую путь к свободе. Лишь с большим трудом ему удавалось сдерживаться.

Слабый звездный свет едва пробивался сквозь высокое, узкое окно, напоминая принцу о его незавидном положении.

– Ты думаешь. Высокий Король сгорает от нетерпения увидеть тебя? – спросил Понтсвейн. – Он явно постарался позаботиться о том, чтобы ты не терял даром времени.

Тристан сердито повернулся к лорду, с тем чтобы резко ответить ему, но потом передумал. Он не мог понять, издевается над ним Понтсвейн или просто размышляет вслух. Судя по немного смущенному взгляду лорда, он и сам до конца не понимал этого.

– На это вряд ли стоит рассчитывать, – спокойно сказал Дарус.

– Почему? – спросил принц.

– После неудавшейся попытки убийства – даже двух, если считать заклятие, наложенное на нашу лодку, – я не думаю, что они повезут тебя в Каллидирр.

– Если они так хотят меня убить, почему же я еще до сих пор жив?

– Возможно, они просто не осмеливаются сделать это при свидетелях, – вмешался Понтсвейн. – Помните, как были настроены люди в гостинице?

Дарус кинул и встал, чуть не свалившись из-за цепи, свисавшей с его ручных кандалов. Выругавшись, он развел руки в стороны… и с изумлением уставился на правую кисть, высвободившуюся из железного кольца.

– Как тебе это удалось? – воскликнул Тристан.

– Сам не знаю! – Дарус продолжал недоуменно смотреть на свои руки.

Подергав вторую руку, он и ее легко вытащил из ржавого железного кольца.

Рассмеявшись, калишит отбросил кандалы в сторону.

– Это все перчатки из морского замка! – вскричал он, подняв руки к лицу. – Я знал, что это необычные перчатки, так и оказалось. – Они волшебные! – Он стянул одну перчатку с руки и стал внимательно ее рассматривать.

– Дай-ка мне посмотреть, – сказал принц, подумав, что сможет таким же способом освободиться от своих оков, но на его руку перчатка не налезла.

– А это что такое? – спросил Тристан, заметив крошечный мешочек внутри перчатки.

– Где, где? – заинтересовался калишит, забирая перчатку обратно. Он заглянул внутрь и вытащил из потайного кармашка кусок тонкой твердой проволоки.

– Отмычка! – довольно заявил Дарус. – Теперь я моментально открою замок!

Подойдя к принцу, калишит немножко повозился с его кандалами, и через минуту обе руки Тристана были свободны.

– Это просто здорово! – закричал принц, вскакивая на ноги. – Теперь мы…

– Ш-ш-ш! – неожиданно зашипел Дарус, подняв руку.

Теперь и Тристан услышал слабый металлический скрежет. Он настороженно посмотрел в сторону двери. Дарус кивнул и рукой показал, как он вскрывает замок.

Кто– то с помощью отмычки пытался открыть дверь к ним в камеру.

* * * * *

Полдо, скрючившись, сидел рядом с воротами замка, и говорил себе, что он сошел с ума. Его отчаянный план практически не имел никаких шансов на успех. Более того, Полдо был уверен, что его ждет гибель, и он будет раздавлен, как таракан, под тяжелыми сапогами какого-нибудь великана.

Принц Корвелла был ему хорошим другом, но нигде не было сказано, что дружба требует бессмысленного принесения в жертву собственной жизни ради товарища, который, скорее всего, уже асе равно мертв. И этот никудышный калишит ничего другого не заслуживает! Так уговаривал себя карлик сидя в ожидании перед воротами.

Но все без толку! Полдо все-таки решил, что выбора у него нет и надо приводить план в исполнение. Пусть это будет последнее, что он совершит в своей жизни, но он должен попытаться.

Достав один из хрустальных шаров Тея, он стал неторопливо его подбрасывать, пока не обрел спокойствие и беспечный вид. Карлик попытался посвистывать, но у него так пересохли губы, что ему пришлось несколько раз облизнуть их, – только после этого у него стало получаться некое подобие веселого свиста.

Наконец, он был готов. Полдо встал, вышел на середину улицы и, насвистывая разухабистый мотивчик, весело зашагал вперед, небрежно подбрасывая хрустальный шар, словно ему было абсолютно некуда спешить.

Кантус не отставал от него ни на шаг.

Он приблизился к великану, стоявшему у ворот на страже. Чудовище с удивлением смотрело на карлика своими большими мигающими глазами.

Пожелтевшие клыки, вылезающие из уголков рта, наводили на Полдо ужас.

Карлику оставалось лишь надеяться, что во взгляде великана скрыто больше любопытства, нежели воинственности.

– Эй, привет! – поклонился он. – Не хочешь ли купить у меня этот шарик? Таких нигде на Муншаез больше не сыщешь!

* * * * *

Армия оживших мертвецов, как один живой организм, ползла по земле.

Они не нуждались ни в еде, ни в питье, не чувствовали боли и никогда не уставали. С одинаковым равнодушием продирались они сквозь колючий кустарник или шли по живым цветам.

Но не только от их неуклюжей походки страдали растения: там, куда ступала нога отвратительного существа, трава, цветы – все начинало вянуть.

Кусты и деревья, мимо которых проходила армия мертвецов, теряли листву, а их ветки бессильно опускались вниз.

Зомби двигались в авангарде армии. Внезапно, налетевший ливень смыл с них грязь, и теперь гниющая плоть свисала запекшимися складками. Некоторые из них несли проржавевшее оружие. У остальных оружия не было, но даже и без него они представляли немалую угрозу – их руки, с которых почти сошла плоть превратились в страшные лапы. Почти ни у кого не осталось глаз, но это, казалось, не имело для них ни малейшего значения. Все они двигались одинаковой шаркающей походкой, часто спотыкаясь и падая, но всякий раз снова поднимались на ноги и шли дальше. После них на колючих кустах или на острых камнях часто оставались куски разлагающейся плоти.

Однако волосы у большинства зомби почти совсем не пострадали. Так, у многих мужчин сохранились бороды, а у женщин длинные пряди в беспорядке свисали на плечи.

Скелеты постепенно очистились – ливни смыли с белых костей землю и грязь. Как и зомби, некоторые скелеты несли оружие или куски ржавых доспехов. На них не осталось плоти, пустые глазницы смотрели вперед.

Они шли без остановки – ожившие мертвецы не нуждаются в отдыхе или сне. А для Хобарта сердце Казгорота теперь заменяло все.

Армия шла вперед, а земля под ее ногами чернела и умирала. За ними оставалась широкая черная полоса – от Плато Фримена она по склонам холмов уходила в Долину Мурлок.

Авангард армии – четыре десятка погибших северян, – шаркая, забрел в мелкий пруд. Мухи, жужжа, садились на зомби, но те не обращали на мух внимания. Головы некоторых зомби были так густо облеплены насекомыми, что стали совершенно черными.

Когда ноги оживших мертвецов захлюпали по воде, она сразу почернела и от нее начало исходить зловоние; рыба, брюхом вверх, стала всплывать на поверхность. Зомби пересекли пруд, где вода едва доходила им до пояса, и выбрались с противоположной стороны на грязный берег. Они зашаркали через поле, покрытое ковром цветов, и разноцветные лепестки грустно закружились в воздухе. Чем больше отвратительных существ ступало на поле, тем больше растений умирало; а когда они прошли, на месте цветущего поля осталась лишь черная полоса оскверненной земли.

Один зомби, чья нога была когда-то почти отрублена топором северянина, неожиданно упал – нога под ним подломилась. Те, что шли сзади, – тела друзей и врагов, не останавливаясь, промаршировали по извивающемуся трупу, глубоко втоптав его в грязь, так что скоро лишь одна рука осталась на поверхности и бессильно скребла землю.

Животные долины издалека почувствовали приближение ужасного врага, и в панике бежали прочь. Армия мертвецов шла через совершенно пустынный лес.

Теперь уже совсем скоро, мечтал Хобарт, девушка будет в моих руках.

* * * * *

Тристан и Дарус встали по разные стороны от двери. Понтсвейн, с которого они так и не успели снять оковы, сидел на матрасе лицом к входу.

Он кивнул и Тристан с Дарусом поняли, что он сделает все, чтобы отвлечь того, кто попытается войти в их камеру. Едва слышные звуки, доносившиеся из-за двери, говорили о высокой квалификации того, кто открывал замок. Вор или наемный убийца, обученный в Академии Хитрости. Через несколько секунд замок открылся.

Обитатели камеры затаили дыхание, в нетерпении ожидая увидеть того, кто вскрыл дверной замок. С легким скрипом дверь начала открываться. Дарус метнулся вперед с быстротой удава и попытался схватить того, кто стоял у двери.

Но его руки сомкнулись в пустоте.

Пораженный, он полностью распахнул дверь, чтобы наконец разглядеть непрошеного гостя, но перед дверью никого не было. Только тут они догадались посмотреть на пол.

– Полдо! – вскричал принц, наклоняясь, чтобы обнять старого друга. – Как ты попал сюда?

– Ты никогда мне не поверишь, если я тебе расскажу, – ответил карлик шепотом, нервно оглядываясь на дверь. – Пошли, нам нужно уносить отсюда ноги!

– Подожди немного! – сказал Дарус, осторожно выглядывая за дверь.

Потом он быстро подбежал к Понтсвейну и стал работать отмычкой.

Поколебавшись, к нему с другой стороны присоединился Полдо.

– Спасибо! – выдохнул лорд, с облегчением потирая запястья.

– Пошли! – прошептал Полдо, поворачиваясь к двери.

Тристан почувствовал в голосе Полдо панические нотки.

– Тебе что-нибудь известно?

– Наемные убийцы, – прошептал Полдо. – Они где-то здесь и собираются убить тебя. – Может быть, сейчас они уже поднимаются сюда по лестнице!

– Подождите! – закричал Тристан. – Я должен найти меч Симрика Хью, без него я отсюда не уйду!

Полдо собрался было возразить, но, посмотрев на принца, только рукой махнул.

– Ладно, я догадываюсь, где они могут хранить его. Наверху, перед одной из комнат на страже стоит великан – наверное, все ваше оружие там.

– Проклятье! – выругался Тристан. – Как же мы сможем мимо него пройти?

– Ну, это вовсе не трудно! – сказал Полдо. Он вынул свой короткий меч и первым начал спускаться по винтовой лестнице. Они сделали три полных витка, прежде чем оказались на нижнем этаже перед дверью, ведущей в большую залу. Когда рука Полдо потянулась к дверной ручке, послышалось бормотанье великана, стоявшего за дверью.

– Ну, и как мы будем сражаться с этим страшилищем? – прошептал Дарус в отчаянии. – Когда на всех троих у нас лишь эта зубочистка!

– Мой маленький клинок прочистил зубы не одному фирболгу! – заявил Полдо. – А теперь заткните глотки и идите за мной!

Прежде чем остальные успели отреагировать, карлик распахнул дверь и мимо неподвижно стоящего великана прошел внутрь. Тристан и Дарус собрались было броситься на помощь своему другу: они не могли допустить, чтобы тот в одиночку сражался с великаном, но к их удивлению стражник даже не шевельнулся. Пройдя несколько шагов, Полдо обернулся и на ходу поманил их за собой. Пораженный, Тристан смотрел на великана, ожидая, как он отреагирует на такую наглость.

Крепко зажав в огромных волосатых руках хрустальный шарик, тот пристально смотрел на него, потихоньку поворачивая то вправо, то влево. Он даже не поднял взгляда, когда странная троица на цыпочках прошествовала мимо него. Тристан обернулся назад – великан, по-прежнему, был поглощен сверкающей сферой.

Полдо, тем временем, отодвинул занавес, отделявший их от залы, и смело вошел в нее. Там тоже были великаны – целых три! Каждый из них сидел на полу, широко расставив ноги, и пристально смотрел в стеклянный шар, как две капли воды похожий на шарик у великана, оставшегося у входа.

Не веря в свое везение, друзья вслед за Полдо прошли через залу к большой деревянной двери. Хотя карлик нахально перешагнул прямо через расставленные ноги великана, остальные не стали испытывать судьбу и постарались обойти великанов вдоль стенки. Карлик уже успел достать отмычку из маленького кожаного мешочка, висевшего у него на поясе. Он протянул свой короткий меч Дарусу и начал осторожно вскрывать замок массивной дубовой двери.

– Ее охраняли, – прошептал он, – бьюсь об заклад, что они спрятали твой меч здесь.

Через секунду замок, щелкнув, открылся, и Дарус с восхищением посмотрел на Полдо.

Тот пожал плечами, стараясь скрыть довольную улыбку, и широким жестом распахнул дверь.

– Ну, ты, кретин несчастный! Я же велел тебе стучать… – завопил, вскочив на ноги, офицер с огромным носом, но вдруг замолк на полуслове, когда увидел, что перед ним стоят вовсе не неуклюжие гиганты-наемники. Его рука потянулась к мечу, но Дарус оказался быстрее. Калишит с кошачьей ловкостью перепрыгнул через Полдо и оказался посреди комнаты, при этом он держал клинок Полдо за острие, приготовившись метнуть его в офицера.

– Оставайся на месте, или ты умрешь, – тихо прорычал он. Казалось, офицер прикидывал несколько секунд, не вытащить ли меч, но не мог отвести глаз от узкого кинжала в руке Даруса. Наконец, он отпустил рукоять меча.

Тристан подбежал к нему и, выхватив его меч, спросил:

– Где вы спрятали наше оружие?

Офицер кивнул на шкаф, у стены, и Полдо поспешил открыть его. Он вытащил оба меча и ятаган и уже собирался закрыть шкаф, когда его внимание привлек кожаный мешок. Несколько раз встряхнув его и услышав приятный звон, Полдо взял мешок, а затем, вручив Тристану меч Симрика Хью, закрыл дверцы.

– Вот, – сказал карлик, протягивая оружие Дарусу и Понтсвейну. – Конечно же, – повернулся он к калишиту, – швырять его во врагов не очень удобно, зато приятно держать в руках.

Дарус рассмеялся:

– Я бы и не смог бросить в этого твою ржавую железку, но мне очень хотелось, чтобы он поверил, что я непременно это сделаю. – Он улыбнулся офицеру и вернул Полдо его оружие.

– Проверьте зал, – сказал Понтсвейн, подходя к офицеру, глаза которого горели ненавистью. Посмотрев на него в упор, лорд вонзил ему в сердце меч. Кровь брызнула на пол из смертельной раны, и офицер упал, а Понтсвейн повернулся и спокойно пошел к двери.

– Зачем ты это сделал? – в ярости вскричал Тристан. – Он же не собирался нам мешать.

– Как только мы ушли бы, он послал бы по нашему следу всех великанов, какие есть в этом городе. А сейчас у нас есть немножко времени.

– Ты убил человека ради того, чтобы иметь преимущество в несколько минут? – удивленно спросил принц. Он не раз убивал врагов в сражении, но сейчас ему казалось, что Понтсвейн действовал слишком уж… хладнокровно.

– Да! – выкрикнул тот. – И будет неплохо, если мы используем это преимущество, чтоб поскорее убраться отсюда, а не для того, чтобы стоять тут и спорить!

– Он прав! – сказал Дарус, открывая дверь. – Идите за мной!

Великаны по-прежнему сидели на полу, и как зачарованные глядели на шарики в своих руках, в то время как карлик тихонько вывел компанию в коридор, ведущий из главного зала. Здесь они остановились у двух огромных запертых дверей.

– У тебя есть план? – спросил принц карлика.

– План? – весело усмехнулся Полдо. – Есть ли у меня план?… Я был уверен, что не доживу до этого момента. А зачем мне в таком случае план?

Правда, я все-таки раздобыл и припрятал в надежном месте неподалеку шесть быстроногих лошадей. А попал я сюда вот так, – объяснил карлик, поднимая щеколду и открывая одну из дверей. Они прошли по широкой каменной веранде, радуясь тому, что луна, по-прежнему, закрыта облаками. На ступеньках сидел великан и с упоением смотрел на хрустальный шарик. Они спустились по ступенькам и осторожно пошли по тропинке, которая, извиваясь, бежала по саду.

– Там, у сторожки, я оставил Кантуса, – сказал Полдо, указывая на огромное строение впереди.

Они ничего не замечали, пока уже не было слишком поздно. Только что тропинка к сторожке лежала перед ними пустая и тихая, но вдруг четыре черные фигуры появились из кустов и преградили им путь. Несмотря на то, что люди были с головы до ног закутаны в шелковые плащи, принц узнал того, кто выступил вперед.

– Принц Корвелла и Дарус из Калимшана! – сказал Разфалло. – Еще ни одна смерть не доставляла мне такого удовольствия, и я надеюсь, что сегодня удастся насладиться вдвойне.

Главарь банды наемников сбросил маску, и в это мгновение из-за туч вышла луна и пролила на сад свой молочный свет. Морду полуорка исказила злобная гримаса, но голос его был спокоен.

– А, малыш, который шпионил за нами. Какая приятная неожиданность!

Распер, смотри-ка, он дождался нас. Я же говорил вам, что мы найдем их здесь.

Один из наемников согласно кивнул, и еще крепче сжал небольшой лук.

Точно таким же оружием был убит отец Тристана. Принц увидел еще один лук у другого убийцы. Прежде, чем они двинутся с места, стрелы, пущенные из этих луков, настигнут двоих из них.

– Итак, Разфалло, – спокойно проговорил Дарус. – Я смотрю, ты все так же работаешь на того, кто тебе больше заплатит.

– Конечно, – ответил полуорк. – А ты ведь мог присоединиться ко мне и дожить до старости. Ты делал успехи. Я бы взял тебя в свои напарники, а теперь ты станешь моей жертвой.

– Работать с такими как ты – не по мне, – просто сказал Дарус.

Разфалло, потеряв к нему всякий интерес, пожал плечами и повернулся к одному из своих людей, у которого в руках был лук.

– Ну. Распер, кого мы убьем первым?

* * * * *

Могущество Богини концентрировалось в Долине Мурлок. Здесь сила ее друидов была, как нигде, велика, и, как нигде, силы хаоса были так ничтожны. Но даже и этой силы оказалось недостаточно, чтобы выстоять против армии смерти, стремившейся в святое святых ее королевства. Каждый шаг страшных существ причинял душе Богини невыносимую боль. Каждое восставшее из мертвых существо явилось святотатством против самой жизни, грозившим нарушить равновесие и установить хаос.

Богиня содрогалась и страдала: она не имела власти над армией мертвецов. Ее душу и тело терзал каждый их шаг, и она со страхом ждала приближения священника и его жестокого Бога.

Богиня имела немало союзников. Однако, главными защитниками были ее дети – она могла призвать их на помощь в минуту страшной опасности. Но самый старший из ее детей, Левиафан, был убит Зверем. Огромная волчья Стая могла бы помочь в борьбе со смертоносной армией, но она распустила Стаю, и волки разбежались в разные стороны.

Оставался только один из ее детей – тот, кто пострадал в войне со Зверем. И все же она не могла позволить ему отдыхать и дальше.

И потому Богиня снова призвала на помощь Камеринна, единорога.

 

Беглецы

Убийцы подняли луки, и Тристан почти физически ощутил, что стрела нацелена прямо ему в грудь. Он уже собирался метнуться в сторону, совершенно уверенный, что этот жест отчаянья принесет ему верную смерть, когда, к его удивлению, Дарус тихо свистнул.

– Наконец-то я тебя понял, Разфалло, – спокойно проговорил калишит и снова свистнул.

Серебряная стрелка слегка сдвинулась и установилась прямо на Даруса.

– Ты повеселил меня, калишит, – хихикнул Разфалло; казалось, ему не хочется отдавать последний приказ своим подчиненным. – Ладно, из благодарности я убью тебя последним.

Тристан был весьма озадачен тем, что его друг вздумал свистеть в такой момент, но неожиданно вспомнил, что успел сказать им Полдо, и сразу же понял, на что надеялся Дарус. Время! Им нужно было еще несколько секунд.

– Поскольку я уже все равно мертвец, – сказал принц, очень надеясь, что ошибается, – объясни мне, зачем ты это делаешь? Кто отдает тебе приказы?

Разфалло хрипло рассмеялся:

– Ты и вправду мертвец, а я не трачу сил на разговоры с мертвецами. – Полуорк кивнул своим людям, и те подняли луки.

– Мне надоело это развлечение, – сказал убийца. – Ларрел, тебе достанется вон тот, с локонами. – Злобно ухмыляясь, он показал на Понтсвейна. – Распер, проткни-ка принца насквозь. Целься пониже.

В это мгновение Тристан заметил за спинами убийц легкое движение в лунном свете. Дарус медленно поднял руку, словно моля о пощаде, но Тристан видел, что его друг указывает на одного из лучников. И снова он различил какое-то движение на дороге, словно тени решили немножко порезвиться.

Ближе, еще ближе…

– Кантус, убей!

И в это же мгновение огромный мурхаунд подпрыгнул вверх. Прекрасно выдрессированный пес молниеносно и безжалостно атаковал врага. Распер покачнулся, когда мурхаунд налетел на него, и, хотя он все-таки выпустил свою смертоносную стрелу в Тристана, нападение Кантуса помешало ему как следует прицелиться, – стрела, не причинив никому вреда, исчезла в темноте. А убийца с отчаяньем попытался освободиться от мощных челюстей, которые неотвратимо сжимались у него на горле.

Убийца, которого звали Ларрел, выпустив свою стрелу в Понтсвейна, с удивлением обернулся, чтобы посмотреть, что же случилось. Понтсвейн успел плашмя упасть на землю, но принц не был уверен, удалось ли тому избежать смертельного укуса стрелы.

В следующий момент Тристан, Дарус и Полдо, выхватив свое оружие, бросились вперед. Трое убийц приготовились отразить их удары, а Ларрел отбросил в сторону лук и вытащил узкий короткий меч.

Убийцы медленно отступали. Распер же отчаянно извивался, стараясь высвободиться из железных челюстей. Но мурхаунд мертвой хваткой вцепился в него и не собирался выпускать свою добычу. Они откатились в сторону, в то время, как две троицы приготовились сражаться.

Дарус быстро посмотрел на Тристана, стоявшего рядом, – на самом же деле, он попытался заглянуть принцу за спину. Тристан тоже на секунду оглянулся, но увидел только Понтсвейна в ярком лунном свете. Лорд с трудом поднялся на ноги, но было ясно, что он не ранен, и Тристан с Дарусом снова повернулись к наемным убийцам.

– Берегись! – предупредил калишит, резко повернувшись к принцу.

Тристан покачнулся и вскрикнул от боли – острый клинок вошел ему в спину.

Но ведь там, позади него, никого не было! Принц, охваченный невыносимой болью, упал на землю. Он закашлялся и едва не задохнулся от страха, когда почувствовал у себя на губах кровь.

Дарус бросился туда, откуда напали на принца. Сквозь сгущавшийся в сознании туман Тристан с изумлением увидел, что калишит нанес удар… по воздуху! Клинок Даруса метнулся вперед, но вдруг острие исчезло. Через секунду, когда калишит вытащил его, с лезвия капала кровь; принц услышал стон, и что-то тяжелое, но по-прежнему невидимое, упало рядом с ним.

Тристан крепко сжал зубы, чтобы не закричать, и из последних сил старался не потерять сознание. Невидимому мечу удалось очень глубоко проникнуть в тело принца. Удар наверняка был бы смертельным, если бы не предупреждение Даруса: в последнюю минуту, перед самым ударом, принц повернулся. Теряя сознание, он догадался, что к нему подобрался, ставший невидимым благодаря волшебству, убийца.

Полдо бросился вперед, чтоб отвлечь убийц, рядом с ним тут же оказался калишит, тогда карлик слегка отступил под натиском трех наемников. Вскочив на ноги и выхватив меч, Понтсвейн тоже двинулся на врагов.

Дарус с яростью размахивал ятаганом перед физиономией Разфалло, но тот ловко уходил от ударов и чуть не отрубил калишиту ухо Один из убийц попытался воспользоваться тем, что Разфалло отвлек Даруса и хотел достать калишита кинжалом, но тот резким движением отрубил ему руку по локоть, и нападавший упал на колени, с ужасом глядя на кровоточащий обрубок.

Дарус сражался с Разфалло, молниеносно нанося и отражая удары, но на сей раз попался достойный противник, и ни одному из них не удавалось добиться преимущества. Вдруг Полдо вскрикнул: один из убийц выбил у него из рук оружие; правда, карлик успел пригнуться, когда тот бросился на него. Это движение было последней ошибкой в жизни наемника: Понтсвейн, возникнув у него на пути, перерезал несчастному горло.

Несмотря на то, что Разфалло непрерывно атаковал Даруса, тот ловко парировал его удары. Клинки двух заклятых врагов звенели, сталкиваясь друг с другом. Калишит и наемный убийца вновь и вновь пытались одержать победу в этом яростном поединке.

Полдо снопа схватил свой меч, и ненависть исказила и без того омерзительные черты Разфалло. Он плюнул в лицо Дарусу и, рыча, отскочил назад.

– Мы еще встретимся, калишит, – его голос перешел в злобный, нечеловеческий визг и он, повернувшись, исчез в темноте.

– Я догоню эту гориллу… – многообещающе проворчал карлик и, воинственно размахивая мечом, бросился вслед за полуорком. Дарус едва успел схватить его за воротник, чтоб удержать на месте.

– Я восхищаюсь твоей храбростью, – искренне сказал калишит. – Но он убьет тебя… или меня! Ночь и темнота – его стихия, он сам хочет, чтобы мы последовали за ним! Кроме того, Тристан нуждается в нашей помощи.

Последнее, что увидел Тристан, – двоих своих друзей, направившихся в его сторону.

* * * * *

– Иди сюда, малыш, ты же знаешь, я не обижу тебя.

Если бы кто-нибудь посторонний услышал Генну, ему показалось бы, что она издает какие-то непонятные свистящие и щелкающие звуки. Но Робин без труда поняла все, что сказала ее наставница.

Впрочем, так же, как и маленькая рыженькая белочка, которая, соскочив с ветки, уселась на ладонь Верховной Друиды, а потом, взобравшись по руке, оказалась у нее на плече и стала с интересом обнюхивать пожилую женщину, которая с улыбкой повернулась к Робин.

– Знаешь, я больше всего люблю грызунов, они такие забавные, – сказала она. – Они чем-то похожи на нас и могут вести себя очень дружелюбно, стоит им только захотеть.

– Еда? – просвистела белочка.

– Ах ты, попрошайка, – вздохнула Генна и, засунув руку в карман своего широкого платья, достала желудь.

Вдруг Робин посмотрела вверх, случайно заметив, что ветка у плеча Генны слегка прогнулась.

– Ньют, не смей!

Дракончик рассердился и стал видимым. Усевшись на ветке над белочкой, он как раз собирался ущипнуть ее за хвост, – несчастная, испугавшись до смерти, с визгом взлетела бы на самую вершину дерева.

– Ну, как тебе не стыдно, – стала выговаривать Генна Ньюту.

– Я ничего не могу с собой поделать, – заскулил дракончик, печально сложив крылышки и опустив хвост. – Мне так скучно! Вам никогда не хватает времени на удовольствие и развлечение. Вечно у вас то уроки, то задания, то еще какая-нибудь скучная ерунда!

– И в добавок, вы все время меня ругаете, – заявил он с обидой. – «Ньют, где ты?» или «Не делай этого, Ньют!», или «Прекрати есть, Ньют!», или еще что-нибудь в таком же роде.

– Мы хорошо поработали, – сказала Генна, взглянув на Робин. – Почему бы нам не перекусить у пруда? Мы могли бы выпить бутылочку вина и поболтать о пустяках.

– Да! Да! Да! Да! Да! – взвизгнул Ньют, от удовольствия став невидимым. Правда, через мгновение он, радостно жужжа, появился снова.

– Сегодня я собиралась представить тебя летучим мышам, – сказала Генна молодой друиде по дороге в домик.

– Но это может подождать, тем более, что они становятся разговорчивее ночью.

Робин шла о чем-то задумавшись; впервые после появления незнакомца в роще, она чувствовала себя спокойно. Когда Ньют унес в лес черный камень, похожий на сердце, ей показалось, что все неприятности остались позади. Но девушку тревожило еще кое-что, и теперь она уже могла заговорить об этом с Генной.

– Наставница, меня беспокоит сон, который приходил ко мне несколько раз в последнее время. Я уверена, что он навеян самой богиней. – Генна вопросительно посмотрела на нее.

– Он о моем… отце, короле. И о Тристане. Боюсь, что-то случилось и они нуждаются во мне.

– Ты хочешь прекратить учение? – мягко спросила Генна.

– Нет! Но я должна узнать, что произошло, я должна навестить их. Ты простишь меня, если я ненадолго вернусь в Корвелл?

Генна грустно улыбнулась.

– Тебе не за что просить прощения. Ты способная и прилежная ученица и вполне в состоянии принимать решения. Если ты должна уехать на время – ну, что же, значит так тому и быть. Я очень надеюсь, что ты вернешься.

– Генна, я обязательно вернусь! – горячо заговорила Робин. – Спасибо тебе! – Девушку охватило головокружительное ощущение облегчения и радостного предчувствия. Она как можно скорее отправится в Корвелл. Генна и Робин уже почти дошли до дома, когда вдалеке раздалось горестное блеянье. Они остановились и услышали его снова. Звук доносился с юга, с границы рощи и, казалось, приближался к ним.

– Похоже, что-то случилось, – нахмурилась Генна и побежала туда, откуда доносились стоны. Робин побежала вслед за ней, но очень скоро перегнала свою наставницу. Она промчалась через сад и, вбежав под сень древних дубов, с размаху налетела на перепуганную лань.

Она обхватила лань за шею, чтоб удержать ее, и стала что-то нашептывать ей в ухо, стараясь успокоить ее. Робин почувствовала, что животное стало меньше дрожать, но все-таки до конца не успокоилось. И тут к ним подбежала Генна.

– Что случилось, кареглазка? – прошептала она так тихо, что Робин с трудом различила слова.

Лань снова застонала, и хотя Робин не смогла разобрать, что именно хочет сказать испуганное животное, то, что оно пребывает в полнейшем ужасе, сомнения не вызывало. Мех на боках лани свалялся, а ноги были покрыты многочисленными мелкими царапинами.

Генна посмотрела на свою ученицу и вздохнула. Она несколько раз погладила лань, и постепенно та успокоилась. Однако, только когда несчастное животное начало пощипывать сладкую траву, старая друида поднялась с земли.

– Я не поняла, что так испугало ее, – сказала она, – по я никогда не видела такого, так долго не проходящего страха. Видно, что она без остановки пробежала много миль.

– Что мы будем делать? – спросила Робин. Ужас лани возбудил в ней гнев. Она хотела наказать того, кто так напугал несчастное животное.

– Я должна пойти посмотреть, – сказала друида.

– Разреши мне пойти с тобой! – попросила Робин.

– Нет, тебе пока еще нельзя. Мне придется обратиться к силам, тебе пока что незнакомым, хотя твое обучение и продвигается очень быстро, – Генна улыбнулась и ободряюще похлопала девушку по плечу. – Пока меня не будет, я хочу, чтобы ты оставалась в роще. Сюда за помощью могут прийти и другие животные.

Едва она замолчала, над рощей появилась огромная стая черных Дроздов.

Тысячи маленьких птичек мчались к друидам, и только когда оказались в пределах священной рощи, птицы опустились вниз и расселись на самых высоких ветках вековых дубов.

Робин и Генна заметили, что стая тоже появилась с юга.

* * * * *

Холодные пальцы смерти уже коснулись принца Корвелла. Однако, Тристан почти не ощущал ее леденящего присутствия: все его чувства окутывал серый туман.

Мерный цокот копыт лишь смутно проникал в его сознание, не чувствовал он и руки Даруса, поддерживавшей его в седле. Боль от раны уже давно прошла. Только дышать ему было тяжело: клинок невидимого убийцы задел легкое.

Принц уже готов был сдаться темному всаднику, что скакал рядом с ним.

Он слишком устал бороться за каждый вздох. Благословенное облегчение обещали ему широко раскрытые объятия смерти.

– Тристан! Взгляни на меня, мой принц!

В первую секунду он никак не отреагировал на далекий голос. Когда же он попытался, все его тело словно покрылось толстой жесткой коркой – он не мог заставить себя открыть глаза или даже пошевелиться. Лишь после колоссальных усилий ему это, наконец, удалось.

Вокруг клубился густой туман, заглушая цокот конских копыт. Поступь лошадей стала уверенней и легче. Тристан понял, что они скачут по равнине, укрытой туманом. Вдруг туман разошелся, и их глазам предстало широкое гладкое озеро. Ему казалось, что они скачут вдоль берега, хотя земли не было видно. По правде говоря, он и не смотрел вниз.

– Тристан!

Завораживающий голос снова возник у него в мозгу, и принц стал оглядываться, пытаясь понять, кто же зовет его. Тут он, наконец, заметил белую фигуру, спокойно стоявшую прямо среди вод озера. Ее тонкие руки манили принца к себе. Тристан узнал королеву Аллисинн. Казалось, она где-то очень далеко, однако он видел слезы, собравшиеся в уголках ее глаз, и слышал ее голос, хотя королева говорила едва различимым шепотом.

Как прекрасна она была! Ее светлыми волосами играл легкий ветерок, а белоснежные одеяния скорее походили на воду – так легко они текли вдоль ее хрупкого тела. Аллисинн была очень печальна, и принцу ужасно захотелось обнять ее и утешить.

И тогда Тристан понял причину ее печали.

Он не выполнил ее просьбы, и разочаровал Аллисинн. Черное отчаяние охватило его, и принц снова увидел рядом с собой призрак смерти.

Собрав все силы, он попытался дотянуться до королевы, но его тело не подчинялось ему. Короткое рыдание сотрясло Тристана, а образ королевы Аллисинн начал таять.

– Моя королева! – прокричал он, пытаясь протянуть ей руку, чтобы она взяла его с собой.

– Оставайся здесь! – вскричала она. Ее голос посуровел. – Не иди за мной! Ты не должен этого делать.

Принц не ответил ей, но его охватила такая печаль, что слезы ручьем потекли из глаз. Аллисинн уходила, и Тристану вдруг показалось, что он не вынесет разлуки с ней. И все же, несмотря на то, что его призрачный конь мчался как ветер, а королева оставалась на месте, принц чувствовал ее присутствие совсем рядом.

– Ты не должен останавливаться, мой принц. – Он снова услышал ее нежный, но твердый голос, хотя уже почти не видел ее саму. – Отправляйся в Кер Каллидирр. Только сам Высокий Король может указать тебе твою судьбу. И еще, принц: берегись колдуна. Синдр очень опасен! – Аллисинн пропала, и отчаянье и жалость к себе затопили принца.

– Миледи… – тихо застонал он.

– Нет, – услышал он, и снова ясно, словно она была рядом, увидел юную королеву. – Тебе предназначена другая женщина, она нуждается в тебе и может тебе помочь! Ты должен позвать ее – не меня!

И все. Она исчезла, а вместо нее принц увидел друиду с развевающимися на ветру черными волосами. Ее красота разбудила воспоминания, и у Тристана заболело сердце. Как он нуждался в ней! Он должен увидеть ее! Он должен жить!

– Робин, – сдавленным голосом прошептал принц и всхлипнул…

Но тут его спутники замедлили бег своих лошадей, уставших от долгой дороги. Боль вернулась, обжигая грудь и горло Тристана, во рту появился привкус крови.

Но с болью к нему вернулась способность воспринимать окружающий мир, и принц понял, что очень хочет жить, что у него есть предназначение, которому он должен следовать. И в этот момент его покинул призрак смерти.

Мир вокруг снова погрузился в серый туман, и Тристан даже не почувствовал, как его сняли с лошади и внесли в небольшую деревенскую часовню. Он только понимал, что еще жив и не собирается умирать.

* * * * *

Придворный в напудренном парике робко подошел к огромному трону.

– Ваше Величество, – начал он дрожащим голосом, -…м… мы… не можем найти волшебника.

– Идиоты! – завопил король. – Убирайся отсюда! Кретин! Не смей возвращаться, пока не найдете его!

Король поднялся и стал неловко спускаться по ступеням, ведущим к трону. Он добрался до нижней ступеньки и стал запахивать свой длинный халат, но был так рассержен, что лишь запутался в его полах и чуть не свалился к ногам своих придворных.

– Прочь! – взвизгнул он. – Все! Я не хочу никого видеть!

Придворные, шуты, фрейлины – все, кто находился в огромном зале, поспешил к дверям, и через несколько секунд король остался в одиночестве.

Впрочем, не совсем.

Синдр стоял у трона в своем длинном черном плаще. Король сердито оглянулся, и вдруг его взгляд упал на колдуна. Он вскрикнул от неожиданности и прижал руку ко рту, но очень быстро пришел в себя, и, сделав величественный вид, гордо пошел по ступенькам к трону.

– Где ты был? Тебя всюду ищут! Ну, почему тебя никогда нет на месте?

– Я прибыл к вам, как только смог, сир. Я размышлял о таинственной природе некоторых вещей. Прерывать подобные размышления очень опасно. – Колдун сделал едва заметное движение рукой – плечи короля опустились, и его величество тяжело плюхнулось на трон.

– Я так беспокоился, – заныл Высокий Король. – Слышно что-нибудь об этом наглеце из Корвелла?

– Мы знаем, что он прибыл в Лльюэллин. Там находится гарнизон Алой Гвардии. Я думаю, нам скоро доложат, что он арестован. – Голос колдуна звучал тихо и умиротворяюще, и король начал успокаиваться.

– Извини, что накричал на тебя, Синдр. Нервы у меня совсем не те, что раньше. – Волшебник промолчал, а его довольная улыбка скрылась в складках капюшона.

– Когда принца поймают, – продолжал король Карраталь, – я хочу, чтобы его немедленно привели ко мне. Мне ужасно интересно на него посмотреть и спросить, почему он претендует на мой трон.

– Как только появится такая возможность, сир, его доставят к вам, – ответил Синдр, а про себя добавил: «Не многое тебе расскажет его труп».

– Ты защитишь меня от него, ведь правда?

– Конечно, сир. Вы же знаете, что вам не о чем беспокоиться. Может, вы хотите как-нибудь отвлечься от этих мелких неприятностей – ну, например, казнить кого-нибудь? Сестру разбойника О'Рорка, например?

– Нет, нет, еще рано! – твердо произнес король. – Я все еще надеюсь, что он одумается, а если она умрет, вряд ли он…

Колдун незаметно взмахнул рукой и прошептал что-то королю на ухо.

– Ладно, – вздохнул Карраталь. – Казним ее утром. – На какое-то мгновение на лице короля появилось выражение полнейшего ужаса: ему опять показалось, что его окружают призраки, причем число их стремительно растет. Но потом король равнодушно зевнул и проговорил:

– Спасибо, Синдр. Иногда я думаю, что пропал бы без тебя…

Король не договорил, потому что вдруг провалился в сон.

* * * * *

– Я оставлю тебя не больше, чем на один день, – объясняла Верховная Друида. Говорила она очень торжественно. – Постарайся следить за тем, чтобы они не передрались. Обращайся за помощью к вожакам.

Робин кивнула, стараясь не показать Генне, что ее беспокоит перспектива остаться одной в роще, которая за ночь приняла несметное количество перепуганных насмерть животных. Олени, кролики, кабаны, белки и мыши метались по роще, пытаясь избежать встречи с волками, лисицами, барсуками и горностаями, которые тоже пришли сюда в поисках защиты.

Защиты от чего? Генна и Робин по-прежнему ничего не знали о том, что угрожало священной роще, они только поняли, что животные были охвачены паническим ужасом.

– Если понадобится, попроси Гранта, и он поможет тебе, – сказала Генна. Он поворчит немного, но лучшего тебе не найти.

– Обязательно попрошу, – успокоила ее Робин. По правде говоря, старый медведь часто злился и раздражался по пустякам, но она знала, что он верный и надежный друг.

– Я постараюсь не задерживаться, – добавила друида. – Будь осторожна, дитя.

Генна повернулась на юг и ее тело начало терять очертания. Она стала уменьшаться, а коричневое платье превратилось в желтые перья, вместо рук появились крылья, а вместо носа – клюв. Гладкая голова, которая уже даже отдаленно не напоминала человеческую, повернулась, чтобы на прощанье посмотреть на Робин, и в маленьких птичьих глазах молодая друида прочла благословение. Затем могучие крылья рассекли воздух, и великолепный орел – Генна Мунсингер – стал быстро набирать высоту. Сделав круг над рощей, орел вскоре скрылся из виду.

День клонился к вечеру, и мрачное предчувствие беды все сильнее охватывало Робин, лишая ее радости, которую она обычно испытывала, работая в роще. Сначала она думала, что ощущение беды вызвано опасностью, нависшей над долиной Мурлок, – и действительно, это ее беспокоило. Однако, все чаще она ловила себя на том, что думает о Тристане.

И мысли, которые раньше доставляли ей удовольствие, сейчас лишь усиливали тревогу. Чем больше Робин думала о принце, тем тверже становилась ее уверенность, что ему грозит смертельная опасность.

Девушке пришлось бороться с искушением бросить все и помчаться ему на помощь. Впрочем, даже если бы она и знала, где сейчас находится Тристан, – а она была уверена, что он где-то далеко от Корвелла, – Робин не могла обмануть доверие Богини. И снова, скрепя сердце, она принималась за работу.

Но почему-то сегодня все, чтобы она ни делала, казалось ей совершенно бессмысленным и ненужным.

Потом она почувствовала, как на рощу спустилось умиротворение.

Щебетание птиц, рычание хищников – все стихло. Нечто вошло в рощу, могущественное и в то же время внушавшее спокойствие. Робин быстро пошла между дубами, а потом, не выдержав, побежала. Она уже знала, кого увидит на залитой вечерним солнцем поляне. Ей показалось, что слабая улыбка появилась на его лице, когда молодая друида, закричав от радости, обхватила его крутую шею.

Улыбка была, конечно, только в воображении Робин, потому что, хотя Камеринн тоже был ужасно рад встрече, улыбаться он не умел.

* * * * *

Сильный ветер неизменно дул на север, поднимая тяжелые серые волны.

Тэвиш упорно боролась с ветром, часто меняя курс, однако ее продвижение в сторону Корвелла все равно было слишком медленным.

В сотый раз усомнилась она в правильности принятого решения. В конце концов, напомнила себе Тэвиш, что она могла предпринять для спасения принца? Что ни говори, а стратег из нее никудышный: она никогда бы не смогла устроить Тристану побег из укрепленного замка, который охранялся большим отрядом всадников.

Единственное место, где она могла рассчитывать на помощь, была родина принца. Тэвиш не знала, какую помощь лорды Корвелла смогут ей оказать, но больше ей было не к кому обратиться.

А ветер дул все сильнее, громоздя серые волны друг на друга.

* * * * *

– Положите его сюда, – сказал маленький священник, отодвинув висевший на стене ковер, за которым оказалась небольшая комната. В комнате была лишь узкая кровать, но Дарус и Полдо радовались, что смогут, наконец, уложить Тристана в постель. Понтсвейн остался у входа на страже и всматривался в темную полоску уходящей вдаль дороги.

Священник побежал обратно к двери часовни, и увидел, что дорога, по-прежнему, пуста. Стояла ночь, до рассвета оставалось несколько часов.

– Кован! – позвал он. – Иди сюда!

Мгновение спустя из алькова вылез парнишка лет пятнадцати, зевая и потирая глаза. Он с любопытством посмотрел на незнакомцев, и его глаза округлились, когда он увидел залитого кровью бледного принца, неподвижно лежащего на постели.

– Присмотри за лошадьми, сынок, – скомандовал священник. Кован торопливо выскочил из часовни, а его отец повернулся к незваным гостям.

– Меня зовут Патриарх Трэвор, священник Богини Чантэа, – сказал он, быстро подходя к Тристану. Он двигался легко и уверенно. Положив одну руку принцу на лоб, другой он взял его за запястье.

– Он очень близок к смерти. Еще несколько миль на лошади, и ему бы уже ничто не помогло.

Патриарх закрыл глаза, не убирая руки со лба принца и продолжая держать его за запястье. Около минуты он что-то негромко шептал, наверное, слова молитвы.

Казалось, принца окружило теплое сияние, и сердце Даруса наполнилось таким благоговением, что ему захотелось преклонить колени, но он упрямо боролся с этим желанием и, глядя в упор на священника, зачарованно следил, как тот творит заклинание, которое должно было вернуть Тристана к жизни.

– Чантэа, – произнес священник торжественно. Тристан поморщился и начал метаться на узкой кровати. Неожиданно изо рта принца прямо на священника брызнул фонтан алой крови, Трэвор не обратил на это ни малейшего внимания, а рука Даруса легла на рукоять меча: он очень боялся за принца. Однако священник поднял руку, словно хотел успокоить калишита, и тот действительно, убрал руку с меча.

Тристан стонал и метался на кровати, вот он открыл глаза, но зрачков не было видно. Трэвор снова что-то прошептал, и сияние вокруг принца стало ярче, а потом исчезло.

Когда священник, наконец, открыл глаза, Тристан уже ровно и спокойно дышал. Очень медленно у него начали розоветь щеки.

– Он заснул, – объяснил священник. – А теперь давайте поговорим.

Дарус и Полдо последовали за ним в маленькую комнатку, где Трэвор достал из буфета бутылку вина и жестом предложил им сесть за небольшой стол.

– Вы убегаете, – сказал он, – но от чего?

Полдо и Дарус обменялись взглядами, удивленные тем, что вопрос был задан прямо, без обиняков. Наконец карлик заговорил:

– Великаны Высокого Короля арестовали при… хм… моего друга по ложному обвинению. Мы помогли ему убежать, но он был ранен.

– Великаны из Алой Гвардии! – сердито проворчал патриарх. – Банда продажных мерзавцев! – Увидев удивление на лицах Полдо и Даруса, он объяснил:

– Гвардия – еще одно несчастье, которое свалилось на нашу землю.

Мы наблюдали, как они прошли через Грейди, – это наш городок. Несколько дней назад, когда я увидел, что люди в страхе попрятались по домам и боялись высунуть нос, у меня сердце чуть не разорвалось. Ведь это войска их короля! Я вас спрашиваю, что же это за король, если он наводит такой ужас на своих подданных?

– Таких королей великое множество, можете мне поверить, – сказал Дарус. – Хотя я не слышал раньше, чтобы такие водились на островах Муншаез. Насколько я знаю, правители ффолков всегда давали им такие свободы, о которых и не мечтали в других королевствах.

– Это правда, – подтвердил Понтсвейн, появившись на пороге. – На дороге все спокойно. Как себя чувствует принц?

– Он будет жить, – ответил патриарх. Понтсвейн, ничего не сказав, уселся в единственное свободное кресло. Интересно, подумал Дарус, как отнесся Понтсвейн к известию о здоровье принца. Обрадовало его это или огорчило?

– А почему лорды Каллидирра не противостоят королю? Я не могу себе представить, чтобы мы в Корвелле стали терпеть подобные вещи.

– Они пытались. Одни исчезли, другие попали в тюрьму. Земли их конфискованы, а все имущество отдано сторонникам короля. Вот, например, лорд Рорк был объявлен вне закона, и ему пришлось уйти в лес; время от времени он горько клянет судьбу, – но изменить ничего не может.

– А почему не было восстания? – настаивал на своем Понтсвейн.

– Не знаю, – пожал плечами Трэвор. – Возможно, дело в том, что у них нет сильного лидера. А скорее всего, ффолки просто напуганы. – Некоторое время священник молчал, словно обдумывал свои слова.

– Я рад, что смог помочь вам, но у вас сильные враги. Я могу спрятать вас у себя до вечера, но, когда стемнеет, вы должны будете отправиться в путь. Я боюсь не за себя – они уничтожат все деревню, если найдут вас здесь.

– Мы понимаем, – сказал Дарус, – и спасибо за все, что вы для нас сделали.

– Вы должны решить, куда отправитесь отсюда, – посоветовал Трэвор. – Или вы уже это знайте?

– В Кер Каллидирр к Высокому Королю, – донесся голос принца Корвелла, который, стоя в дверях, мрачно смотрел на них.

– Тристан! – радостно вскрикнул Полдо, в то время как Дарус и Понтсвейн с нескрываемым изумлением уставились на принца, прислонившегося к дверному косяку. Лицо его снова приобрело свой прежний здоровый цвет, а в глазах горели гнев и решимость.

– Вы должны спать, – жестко сказал Трэвор и поднялся, чтоб принц мог сесть в его кресло.

– А я и пойду, только сначала нам нужно решить, что мы будем делать.

– Вы уверены, что хотите отправиться в Кер Каллидирр? – спросил патриарх.

– Да.

– Хорошо. Королевскую Дорогу – ту, по которой вы добрались сюда из Лльюэллина, – конечно же, охраняют. Если вы поедете по ней, вас обязательно схватят. Но есть другие дороги, скорее тропинки, которые идут сначала на запад, а потом на север, через Дерналльский Лес. Солдаты короля не осмеливаются соваться туда, но там есть свои опасности. Прежде всего, тропинок немного, и по ним непросто передвигаться.

– Мы можем справиться с лесными дорогами, у нас есть опыт, – сказал Тристан. – Так что, решено.

– Я дам вам карту и несколько полезных советов. Ну, а в остальном вам придется положиться на свой здравый смысл. – Священник изобразил на листе пергамента паутину переплетающихся тропинок и предупредил Тристана:

– Вы будете еще несколько дней очень слабы. Я уверен, что эта рана была бы смертельной для многих. Поэтому поберегите себя и отдыхайте, как только почувствуете усталость.

– Спасибо. Я обязательно последую вашим советам, – ответил ему принц.

– У меня только один вопрос: почему вы стали нам помогать?

– Смертным, даже священникам, не дано понять побуждений Богини, которой я служу. Я выполнял ее приказ. Кроме того, я считаю, что король который нанимает чудовищ, чтобы защититься от своего же народа, вряд ли может думать о благе этого народа. Запомните: Чантэа – ваша союзница, она рассчитывает на успех вашей миссии и станет помогать вам, насколько это будет в ее силах. Теперь я все понял: раз вы оказались здесь, – не говорите мне ничего, – вам необходимо попасть в Кер Каллидирр. Высокий король ненавистен моей Богине – и она благословляет вашу миссию.

– Я надеюсь, вы помчитесь вперед подобно ветру и станете неуловимы, словно ветер, – проговорил в заключение патриарх Трэвор.

Казалось, слова священника оказали благотворное влияние на путников:

Тристан почувствовал, что ему стало очень тепло, а в душе воцарилось спокойствие.

– Спасибо за все, – сказал он, крепко пожимая патриарху руку, – вы вселили в нас новую надежду.

– А вы подарили надежду мне, – тихо произнес священник.

Затем Тристан и его спутники отправились спать, а с наступлением темноты оседлали своих черных лошадей и исчезли в ночи, сопровождаемые лишь верным мурхаундом.

* * * * *

Баал с наслаждением купался в огненных пропастях Геенны, получая почти плотское удовлетворение, когда его тело погружалось в лаву, перемешанную со свежей кровью.

Бог смерти, которому приносило удовольствие насилие в любом виде, был в прекрасном настроении. Его приверженцы и даже те, кто не признавал его, очень веселили и развлекали страшного Бога своими поступками и побуждениями. А кроме того, каждое убийство и каждая капля невинно пролитой крови делали Баала сильнее и влиятельнее среди других богов, и давали ему возможность вмешиваться в дела и жизнь людей.

Итак, Баал следил за тем, как разворачивались события; он с восторгом наблюдал за продвижением армии мертвецов, которые одним своим присутствием оскверняли долину Мурлок. Эта армия станет самым могущественным его оружием, с их помощью он сможет подчинить себе любое королевство, стоит только захотеть! Баал с вожделением подумал о том, как кровь юной друиды согреет его тело, когда Хобарт принесет ее в жертву.

События на Алароне совсем не интересовали Баала, он только обратил внимание на то, что принцу опять удалось избежать смерти. Баал считал, что принц должен умереть, но каждый раз смертным что-то мешало расправиться с ним – и всегда в самый последний момент.

Но Баал умел ждать.

 

Оборотень

Единорог нежно уткнулся в плечо Робин. Друида ничего не сказала, но у нее стало легче на душе, казалось, груз ответственности упал с ее плеч.

Она отстранилась и посмотрела на великолепное дитя самой Богини.

Белая шелковистая шерсть покрывала тело Камеринна, а лоб украшал длинный серебристый рог.

Его большие глаза снова видели мир вокруг, и Робин мысленно вознесла молитву Богине, благодаря ее за чудо исцеления Камеринна. Всего лишь год назад единорог был ослеплен, его глаза и тело пострадали в борьбе со Зверем. Но девушка была уверена, что он выздоровел окончательно: когда он смотрел на Робин, его широкие ноздри вздрагивали, словно единорог хотел сказать, что его страдания и боль остались в прошлом.

– Камеринн! Привет, коняка! – радостно завопил Ньют, появившись в роще и увидев своего старого друга. Он стремглав бросился к Камеринну и гордо водрузился на его рог.

– Я так рад тебя видеть! – без умолку болтал он. – Робин тут с ног сбилась – смотри, сколько у нас здесь зверей собралось. Знаешь, она старается изо всех сил, но она еще такая молодая. Теперь мы с тобой сможем заставить всех этих…

Камеринн повернул голову и посмотрел назад, заставив Ньюта на некоторое время замолчать: дракончику пришлось покрепче вцепиться в рог, чтоб не свалиться. Кусты позади единорога чуть-чуть раздвинулись и на Робин робко взглянуло крошечное личико. Единорог кивнул, и из кустов выбралось малюсенькое существо.

Оно было ужасно похоже на крохотного человечка, только за спиной у него трепетали прозрачные крылышки, а голову украшали длинные остренькие ушки. Когда странное существо поклонилось Робин, девушка заметила у него на лбу усики – вроде тех, что украшают разных жуков и насекомых. Она сразу догадалась, что перед ней лесной эльф. Он был одет в зеленый плащ и шапочку. А еще Робин увидела миниатюрный лук и колчан со стрелами, а за поясом у незнакомца был кинжал.

– Добро пожаловать в рощу, – сказала она, протягивая руки.

– Язиликлик! – воскликнул Ньют и, соскочив с рога, подлетел к эльфу.

– И ты здесь! Надо устроить по этому поводу праздник! – Он повернулся к Робин и стал метаться прямо у нее под носом. – Робин, давай устроим праздник! Ну, пожалуйста, Робин?

– Нет! Ньют, ну неужели ты не понимаешь, что происходит что-то очень серьезное! – Она по-настоящему рассердилась на дракончика. Весь этот длинный трудный день от него не было никакого проку, когда она пыталась навести порядок среди животных. Целую минуту Ньют дулся на Робин, но потом, тихо жужжа, снова уселся на рог Камеринна и стал с интересом вертеть головой по сторонам.

– Я… я должен предупредить тебя об опасности, – сказал эльф нежным музыкальным голосом, который никак не вязался с важностью его сообщения Робин отлично понимала, почему он смущается. Эльфы – самые робкие существа из всех, кто населяет долину, и несмотря на то, что их было немало в лесу, Робин ни разу не доводилось встречаться с ними. То, что Язиликлик появился здесь, означало, что ему пришлось собрать всю храбрость, какая у него только имелась.

– Там ужасная… уж…жасная опасность. Мы видели армию, которая оскверняет долину, – сказал эльф. – Она движется сюда.

– Армия! – выдохнула Робин.

– И это не самое страшное… не самое страшное! – добавил Язиликлик.

– В этой армии не люди, и не ллевирры, и даже не фирболги… В ней – трупы!

– Трупы? Но как… – Робин была так поражена, что потеряла способность соображать. Конечно же, эльф говорит не правду, его слова не могут быть правдой…

Язиликлик энергично кивнул, и его усики задрожали – казалось, он вот-вот заплачет.

– Я не… не… не знаю! – всхлипнул он. – Но они идут сюда! В них – зло! Зло!

Никто из них не заметил, как с темнеющего вечернего неба тихо спустился орел и уселся на землю рядом с ними. В следующее мгновение они увидели Генну Мунсингер. Даже в неясном свете сумерек Робин видела, что Верховная Друида очень бледна. Она начала говорить, но ее голос дрожал:

Генна явно слышала последние слова эльфа.

– С каждой минутой они подходят все ближе – через два дня они будут здесь. Я послала ласточек, чтобы они призвали сюда остальных друидов Долины Мурлок. Возможно, общими усилиями мы сможем остановить эту мерзкую армию.

Друиды долины – всего их было несколько дюжин – заботились о своих собственных священных рощах, разбросанных по всему Гвиннету. Здесь, в роще Верховной Друиды, они периодически собирались на советы, но в основном, жили затворниками, мало нуждаясь в общении с другими людьми.

Генна посмотрела на Язиликлика, и ее взгляд смягчился.

– Спасибо, малыш, что пришел к нам. Я знаю, как тебе это было трудно.

– Я останусь с вами и постараюсь п-помочь, – пролепетал эльф, и на его личике появилось такое выражение, словно он тут же пожалел о данном обещании.

Затем Верховная Друида посмотрела в глаза Робин:

– Тебе придется еще немного пробыть здесь. Я знаю, что ты беспокоишься о короле и о своем принце, но ты нужна здесь.

Робин услышала жесткие нотки в голосе своей наставницы, но она и так прекрасно понимала, в чем состоит ее долг. Она должна была остаться здесь.

* * * * *

Карта патриарха очень пригодилась Тристану и его спутникам, когда черные кони скакали сквозь ночь. Лошадей часто меняли, давая им возможность по очереди отдыхать. Благодаря этому друзья ехали очень быстро.

Однако часы, проведенные в седле, утомили Тристана, и у него стала сильно болеть спина. Он ничего не говорил своим спутникам, опасаясь, что тогда они будут придерживать лошадей. С облегчением принц заметил первые признаки приближающегося рассвета – всадники начали искать место, где можно было спрятаться и подождать, когда вновь стемнеет.

Но среди извилистых сельских дорог подходящего места отыскать не удалось; всадникам пришлось съехать с дороги и долго скакать по полям, прежде чем они смогли найти небольшой лес, в стороне от дорог. Здесь они спешились, поели хлеба и фруктов, которыми их снабдил священник, и стали устраиваться на отдых.

Полдо отправился к ручью, чтобы пополнить запасы воды, а остальные некоторое время сидели молча.

– Я полагаю, вы понимаете, что наша исходная задача потеряла всякий смысл, – наконец, лениво произнес Понтсвейн.

Тристан подозрительно посмотрел на лорда, но ему ничего не оставалось, как кивнуть:

– Действительно, вряд ли стоит обращаться за советом к человеку, который приказал арестовать меня и убить.

– Тогда давайте вернемся в Корвелл, а обитателям этого безумного края предоставим самим разбираться со своими проблемами! – заявил лорд. – Чего мы добьемся, продолжая подвергать свои жизни опасности?

– Я должен отомстить за смерть своего отца! Я могу заставить короля признать, что он совершал преступления против народа ффолков, – возможно, даже кое-что исправить!

– Да ты просто сошел с ума! Он уже дважды пытался тебя убить! А теперь ты хочешь войти к нему во дворец и заявить, что тебе не нравится то, что он делает? У тебя нет ни единого шанса!

– Как раз наоборот, я уверен, что наши шансы вполне реальны. Ведь до сих пор нам удавалось избегать всех его ловушек. А кроме того, должен же я что-то предпринять! Я не могу оставить смерть моего отца не отомщенной!

– Из-за твоей глупости мы все погибнем!

– Ты можешь вернуться в Корвелл в любой момент. Мы вполне справимся без тебя, – резко ответил Тристан. Понтсвейн нахмурился, но промолчал.

Полдо вернулся с полной фляжкой воды и пустил ее по кругу. Все молча напились, и карлик с удовольствием растянулся на земле.

– Как ты рассчитываешь проникнуть в замок? – полюбопытствовал Дарус, когда они устроились поудобней.

– Я не знаю, – признался принц, – но если, как ты не раз мне говорил, откуда-то есть выход, значит, есть и вход.

– Обратное бегству – пленение! – заявил Полдо.

– Ну, сначала нам надо добраться до самого замка, а уж потом можно беспокоиться о том, чтобы проникнуть внутрь, – заметил калишит. – А судя по тому, какая здесь открытая местность, сделать это будет совсем не просто, – в особенности, если нас уже разыскивают.

– С другой стороны, войска Высокого Короля не пользуются здесь большой любовью. Мы же видели, как вели себя ффолки в «Веселом Дельфине», – сказал Тристан.

– Все равно, нам лучше никому не попадаться на глаза, – предупредил карлик. – Я больше не хочу вас снова спасать!

– Кстати, я как раз хотел спросить тебя об этом, – сказал принц. – Как тебе удалось так ловко отвлечь великанов?

Полдо довольно усмехнулся и рассказал о встрече с наемными убийцами на дереве и о том, как ему удалось пробраться в замок. Карлику даже не пришлось ничего преувеличивать – настолько впечатляющим получился его правдивый рассказ.

– Да, нам очень повезло, что ты оказался неподалеку, – засмеялся принц. Полдо только усмехнулся, довольный похвалой.

– А теперь расскажите мне, – спросил в свою очередь карлик, – как вы умудрились попасть в такую переделку? Вы что, крали молоко у младенцев, или соблазнили дочку какого-нибудь местного лорда?

– Если бы все было так просто, – вздохнул принц.

Он рассказал об убийстве короля Кендрика и о цели их путешествия в Аларон. После долгих колебаний, он поведал о замке королевы Аллисинн и о ее пророчестве.

– Прими мои соболезнования по поводу смерти твоего отца, – сказал Полдо.

Скорбь вдруг охватила Тристана, и так же быстро прошла. С горьким чувством вины он понял, что впервые за много дней вспомнил об отце.

– В Лльюэллине мы рассчитались с некоторыми его убийцами, – сказал принц с удовлетворением. – Я уверен, что Разфалло был вчера в замке с теми же людьми, что сопровождали его в Корвелл.

– Жаль, что этот кровожадный дьявол ушел от нас, – с горечью произнес Дарус, – но мы, без сомнения, сильно сократили его отряд.

– Да, плохо, что мы его упустили, – сказал Тристан, – но я уверен, что мы еще встретимся.

– В особенности, с вашим замечательным планом, – вмешался Понтсвейн, который все это время лежал на земле, подложив под голову седло, но вдруг резко сел.

– А тебя я с собой не звал! – ответил принц, вспыхнув от гнева.

– Да, это было мое решение. И теперь, когда я здесь, я вот сижу и думаю, какое еще идиотское решение ты примешь!

– Лорд Понтсвейн, теперь это стало моим личным делом. Мне не нужна твоя помощь и твое участие! Если тебя что-то беспокоит, тебе лучше обратиться к кому-нибудь другому…

– Да, меня многое беспокоит, принц. Я хочу, чтобы наше королевство процветало, чтобы оно достигло хотя бы части той славы, которой обладало столетие назад. И если я стану королем, – думаю, так и будет. Возможно, то же самое произойдет, если королем станешь ты, но пока что я не увидел этому никаких доказательств!

Тристан покраснел, и его рука сама потянулась к мечу. Он гневно посмотрел на Понтсвейна, но лицо лорда оставалось удивительно спокойным.

– О, знаю, ты прекрасно владеешь мечом – гораздо лучше, чем я, – продолжал Понтсвейн. – Но так ли хорошо ты владеешь своим разумом – вот что мне хотелось бы знать!

Тристан с трудом усмирил гнев, но последнее замечание Понтсвейна глубоко задело его. В глубине души он понимал, что в чем-то лорд прав. Что он может предложить своим спутникам? У него не было даже приблизительного плана!

– Возможно, пообщавшись с тобой, я наберусь мудрости! – принц попытался иронией ответить на нападки Понтсвейна, но даже ему самому было ясно, что его слова пусты и неубедительны.

– Я думаю, пора закончить все разговоры и немного отдохнуть, – сказал Дарус. Остальные последовали его совету, и молча завернулись в одеяла.

Только Тристана не покидала злость на себя. В его голове крутились десятки остроумных реплик, которыми он мог бы заткнуть рот нахальному лорду.

Потом, когда раздражение стало проходить, ему в голову пришла странная мысль. Впервые он увидел в Понтсвейне не просто претендента на трон, а человека, который действительно печется о благополучии королевства. С этой новой мыслью принц и заснул.

Ночью они возобновили свой путь, постепенно сворачивая на север.

Теперь местность стала менее населенной, но до дикой природы Корвелла этим долинам было далеко. Рана принца продолжала болеть, но хуже ему не стало.

На этот раз они легко нашли уединенное место, где можно было провести день, а следующей ночью они уже въехали в Дерналльский лес.

– Здесь мы, по крайней мере, в большей безопасности, – заметил принц, когда они скакали по темной лесной тропе. Кантус, как обычно, бежал немного впереди. – Утром мы легко найдем место, где нас никто не заметит.

Все они чувствовали себя гораздо спокойнее среди густого темного леса. Свет луны с трудом пробивался сквозь плотную листву, и тропа казалась почти черной.

Вдруг все резко переменилось. Кантус, застыв на месте, зарычал, напряженно всматриваясь в ночь. Из темноты донеслись приглушенные голоса, говорящие на незнакомом языке.

– Колдовство! – в тревоге закричал Полдо, и в тот же миг сама земля засветилась холодным, ярким светом.

Маленький отряд, ослепленный, остановился в ярком круге света.

– Не двигайтесь, чужестранцы, – прозвучал из темноты уверенный голос человека, привыкшего отдавать команды.

Глаза Тристана, наконец, приспособились к свету, и он увидел, что их со всех сторон окружали воины, вооруженные удивительно большими луками. Их было несколько дюжин, и Тристан понял, что все его спутники и он сам находятся под прицелом.

Принц, вцепившись руками в поводья, отчаянно пытался что-нибудь придумать, но лучников собралось слишком много. Было что-то пугающее в полном отсутствии каких-либо эмоций – казалось, они делали самую обычную, будничную работу.

Да, приходилось признать, что они снова стали пленниками.

* * * * *

– Черный камень исчез, – горестно сказал Ньют. Язиликлик сочувственно кивнул. – Кто-то его, наверное, взял! Это я во всем виноват! – волшебный дракончик чуть не плакал. Он сел на скамью и его крылышки печально повисли. Ньют только что вернулся после неудачных поисков камня, за которым его послала Генна.

– Ты очень нам помог, когда унес его из рощи, – сказала Генна, – и ты совершенно не виновен в тех бедах, которые на нас свалились.

Робин погладила голову и длинную шею Ньюта, удивленная его искренним раскаянием: ничего подобного за ним раньше не водилось.

– Теперь, – продолжала Генна, обращаясь к существам, собравшимся перед ее домиком, – вы должны очень внимательно выслушать меня.

Вокруг нее стоял единорог Камеринн, огромный коричневый медведь Грант и сотня, или даже больше, других животных – самых сильных и умных среди превеликого множества живых существ, собравшихся в роще.

Верховная Друида стремилась разогнать страх и успокоить взбудораженных лесных жителей. Было просто необходимо, чтобы они спокойно провели ночь, – ведь ни ее, ни Робин этой ночью с ними не будет. Наконец, она закончила разговаривать с животными, и они потихоньку разбрелись в разные уголки рощи.

– А вас, Ньют и Язиликлик, – сказала Верховная Друида, – я попрошу проследить за порядком в роще, пока нас не будет. Скоро начнут прибывать другие друиды; вы должны рассказать им, куда мы ушли. Справитесь?

Эльф кивнул.

– А меня вы с собой не возьмете? – попросил Ньют. – Вы попадете в…

– Нужно, чтобы ты остался здесь, – попросила его Робин. – Ты должен нам помочь.

– Хорошо, – со вздохом сказал волшебный дракончик и, вспорхнув на рог Камеринна, повернулся к ним спиной.

– Ну, моя дорогая, время настало, – негромко сказала Генна, поворачиваясь к Робин. Друиды вошли в домик. Генна открыла несколько глиняных кувшинов и достала веточки остролиста и омелы. Робин взяла свой длинный посох, доставшийся ей от матери. Она благоговейно провела ладонью по гладкому дереву, благодарная за силу, которой обладал посох. Это было единственное оружие, способное помочь ей задержать отвратительного врага.

– Идем. – Ее наставница вышла из домика, и Робин последовала за ней.

Они прошли через затихшую рощу, и оказались в самом ее сердце – заповедном месте, куда даже животные не осмеливались заходить.

Лунный Источник озарял мягким серебристым сиянием стоящие по кругу каменные колонны. Здесь сила Богини была особенно велика и наиболее доступна ее друидам.

– Робин, ты должна напрячься изо всех сил. Ты ведь понимаешь, что твоя молодость и отсутствие опыта делают нашу затею очень опасной для тебя.

– Я все понимаю, наставница, – серьезно сказала Робин.

– Я никогда не разрешила бы тебе даже подумать об этом, если бы не ужасные обстоятельства, в которых мы оказались. К тому же, я должна признать, что ты унаследовала талант своей матери, поэтому я думаю, что ты с нашей задачей справишься. Держи свой посох и слушай.

Робин поставила посох на землю и крепко сжала его правой рукой. Генна что-то прошептала, обращаясь к Богине.

– Вспомни свои уроки, – заговорила громче Верховная Друида и снова начала произносить заклинания. – Вспомни блестящие глаза, длинные легкие кости – и перья. Подумай о клюве и когтях. Сосредоточься!

Робин хорошо помнила все уроки. Она представила себе могучую птицу, которая сидела на коленях ее наставницы, и увидела каждую деталь ее грациозного тела. Девушка даже не почувствовала, как волшебство Матери-Земли изменило ее тело, – так сильно молодая друида сконцентрировалась на своих внутренних ощущениях.

Робин заметила, что произошло, только когда потянулась, чтобы не упасть. Разведя могучие крылья в стороны, она почувствовала, что ее ноги оторвались от земли. Посмотрев по сторонам, она увидела Лунный Источник, оставшийся далеко внизу. Снова и снова взмахивала она крыльями, чувствуя, что Генна парит рядом с ней, и до нее стал медленно доходить смысл происходящего.

Она превратилась в орла. Она летела!

* * * * *

Дни и ночи проводил в черном молчании Алексей, прикованный к каменной стене своей камеры. С каждым днем безумие все ближе подкрадывалось к нему, и у мага оставалось все меньше сил, чтобы бороться с ним.

Только спустя долгие часы после заключения Алексея в камеру, Синдр и жестокий палач нанесли ему визит. Палач из Калимшана был мастером своего дела. Он с большим тщанием ломал руки Алексея, позаботившись о том, чтобы не осталось ни одной целой косточки.

Ужасная боль от этих ран разжигала в Алексее ненависть к Синдру.

Постепенно кости срослись, превратив его руки в уродливые клешни, которые уже были неспособны производить заклинания. Когда они окончательно зажили и боль прошла, у Алексея для утешения остались лишь темнота и одиночество.

Теперь, когда боль ушла окончательно, только ненависть заставляла его продолжать борьбу за сохранение разума. И он холил и лелеял эту ненависть в надежде, что когда-нибудь ему удастся удовлетворить ее. Он ненавидел короля и Крифона: уверенность в том, что они его предали, не покидала Алексея. И он ненавидел палача, сломавшего его руки.

Но более всего он ненавидел Синдра. Маг снова и снова думал о том, как он уничтожит своего прежнего господина. Он наслаждался размышлениями о смерти колдуна, долгой и ужасной, обдумывая различные способы, в большинстве своем волшебные.

Но даже если бы он был способен владеть руками, он не мог произнести заклинания, потому что Синдр поместил его камеру в конус молчания. Ни звук падающего камня, ни отчаянный крик ужаса не могли нарушить абсолютной тишины, навсегда воцарившейся в камере.

Некоторое время маг размышлял о том, почему Синдр заточил его в эту камеру, вместо того чтобы сразу убить его, но потом он вспомнил зловещего бога священника Хобарта и его кровавый алтарь. В жилах Алексея текла кровь мага, и когда Хобарт возвратится, исполнив свою миссию в Корвелле, алтарь Баала примет Алексея и его кровь.

* * * * *

– Добро пожаловать, путешественники!

Высокий человек ловко спрыгнул с ветки дерева в круг волшебного света. Он был одет в коричневые штаны и длинную зеленую рубаху, а в его отчужденном лице, частично скрытом большой рыжей бородой, не было враждебности. Он снова заговорил:

– Вы должны быть осторожнее. Ездить в такое время через Дерналльский лес!

Тристан посмотрел на лучников, кольцом окруживших его маленький отряд. Ни один из них не сдвинулся с места.

– Возможно, вы будете настолько любезны, что обеспечите нас охраной?

– спросил он.

– Ха-ха! – сказал рыжебородый человек, делая широкий жест, словно приглашая своих людей разделить его веселье. – Какой дерзкий парень! Я таких люблю. Возможно, мы тебе даже оставим пару монет!

Тристан почувствовал некоторое облегчение. Это были обычные разбойники, и им придется раскошелиться. Но зато маловероятно, что они передадут его в руки королевских наемников. И в то же время перед ними была не банда оборванных разбойников, а хорошо организованный отряд опытных воинов, каждый из которых знал, что должен делать. К тому же, среди них есть маги – яркий круг света был тому свидетельством. Эти люди могли быть очень опасными – никаких сомнений тут не возникало.

– Ну, а теперь джентльмены, если бы будете настолько любезны, что передадите нам свои кошельки, мы сможем завершить нашу столь приятную встречу. Надеюсь, вы на нас не в обиде!

Тристан заметил, что Полдо помрачнел, и понял, что, скорее всего, кошелек карлика туго набит золотом. Ни принцу, ни Дарусу, в общем-то, нечего было терять, а вот карлик, наверняка, носил с собой всю выручку за целый год скитаний. Тут Тристан вспомнил, что Полдо прихватил тяжелый кошель офицера Алой Гвардии.

– Могу ли я спросить, сэр, чья казна разбогатеет от этих не слишком честных доходов? – спросил принц.

– Не слишком честных? – главарь разбойников огорченно покачал головой. – Сэр, вы меня обижаете! Считайте, что это пошлина… Пошлина за то, что мы очистили эти дороги от мерзавцев короля! Ваш вклад пойдет в казну Хью О'Рорка – вашего покорного слуги!

Имя ничего не значило для Тристана.

– Мы сами не из числа добрых друзей короля, и мы решили ехать этими лесными тропами именно потому, что стремились избежать встречи с теми самыми мерзавцами, о которых вы только что упомянули.

– Так вы что, скрываетесь от закона? – на лице О'Рорка появилось любопытство.

– Возможно. К тому же, у нас есть небольшой кошель с королевским золотом, который мы с удовольствием предоставим в ваше распоряжение в обмен за свободный проезд через ваши владения и информацию, которая может пригодиться для выполнения нашей миссии.

– Эй! – прошипел Полдо. – Это мое! Ты не можешь…

– Успокойся! – тихонько прорычал Тристан.

– Хм, путешественники с важной миссией? Давайте посмотрим на этот ваш кошелек, а потом мы возможно, и поговорим.

– Он лежит в сумке моего приятеля. Полдо, расплатись с этим господином.

Бормоча проклятия, Полдо достал кожаный мешочек, которым обзавелся в замке, и бросил его О'Рорку. Только тут Тристан сообразил, что они так и не проверили, действительно ли в мешочке лежит золото. Но блестящий металл был ясно виден в ярком свете, и некоторые лучники даже слегка забыли о бдительности, когда разбойник высыпал себе на ладонь несколько сверкающих монет.

– Очень хорошо, – сказал он, широко улыбаясь в рыжую бороду. – Вы не будете разочарованы нашим гостеприимством. – Он с одобрением посмотрел на их вооружение. – Может быть, для вас найдется место среди моих отборных головорезов.

Последнее замечание О'Рорка очень обеспокоило Тристана. Он начал сомневаться, смогут ли они уехать вовремя.

* * * * *

Колдун отвернулся от зеркала и сердито зашагал по залу совета. Его холодное спокойствие улетучилось, как только он узнал о событиях, происшедших в Лльюэллине. Принц опять спасся!

Синдру с трудом удалось взять под контроль свои чувства. Волшебник знал, что только хладнокровие поможет ему придумать способ расправы с этим молодым выскочкой. До тех пор, пока с принцем не будет покончено, Синдр не сможет получить неограниченную власть. Каллидирр уже казался ему слишком тесным – Корвелл был следующим шагом в мечтах колдуна о покорении ффолков.

Он вспомнил пророчество Баала, предупреждающее об опасности, которую нес в себе принц Корвелла, – может быть, Синдр недооценил его? Что, если принцу суждено разбить все планы совета?

Нет, это невозможно! Синдр знал, что несколько раз принцу просто очень повезло. И что убийцу Разфалло в последний раз постигла неудача.

Полуорк, бесспорно, заслуживал смерти, но сейчас главное покончить с принцем. Потом у него будет достаточно времени, чтобы разобраться с бездарным наемником.

– Крифон, – колдун негромко произнес имя того, кто крепко спал в другом конце замка. Тем не менее, через несколько секунд Крифон появился перед своим господином. Черные брови Крифона были вопросительно вздернуты, а в узком напряженном лице виделась готовность выполнить любое приказание Синдра. Редкая черная борода Крифона нервно подергивалась, и он облизывал узкие, едва заметные губы.

– Крифон, наш друг Разфалло опять нас подвел. Придется взять это дело в свои руки.

– Да, господин, – ответил молодой маг, безуспешно пытаясь скрыть довольную улыбку. Он задумчиво погладил одну из сверкающих бриллиантовых брошей, которые носил на своей черной мантии.

– Принц сбежал от Алой Гвардии в Лльюэллине, так что тебе следует начать оттуда. Я буду продолжать искать его в зеркале. Как только найду, тебе сразу дадут об этом знать.

– Я бы хотел взять с собой Дорик. Ее способности могут нам очень пригодиться, – сказал Крифон.

– В самом деле, – согласился Синдр, внимательно посмотрев на молодого колдуна. – Я чувствую, что тебе нужно от нее не только огненное волшебство. Что ж, пусть Дорик сопровождает тебя.

– Крифон, – добавил Синдр. Его голос вдруг стал совсем тихим и вкрадчивым.

– Господин? – колдун твердо встретил взгляд Синдра, но его сердце сжалось от холода, веявшего от этих бледно-голубых глаз.

– Постарайся не подвести меня, как это сделал Разфалло.

 

Донкастл

Возбуждение от полета длилось недолго. Робин быстро научилась владеть своим телом, парить в потоках поднимающегося или опускающегося воздуха.

Однако, она заметила, что если Генне было достаточно лишь слегка пошевелить крыльями, чтобы набрать высоту, то Робин приходилось как следует поработать, чтобы не отстать от нее. Постепенно она поняла, как Верховная Друида использует любой порыв ветра, и стала успешно копировать движения своей наставницы, наслаждаясь ощущением полета.

И тут Робин посмотрела вниз.

Они уже успели пролететь не одну милю, с тех пор как поднялись в воздух; так, во всяком случае, показалось молодой друиде. И теперь перед ними, в дымке открылась широкая коричневая полоса гниения и распада.

Мертвые деревья стояли голыми, вся их листва опала, трава потемнела, а ветер уже доносил до друид зловонный запах разложения.

Маршрут отвратительной армии был хорошо виден, потому что за ними оставалась лишь оскверненная земля. Их дорога сворачивала на север – в сторону рощи Верховной Друиды и Лунного Источника.

Прямо под ними крошечные фигурки неуклонно продвигались вперед. Даже с такой высоты было видно, что это не люди. Скелеты сверкали страшной белизной на фоне темной, разоренной земли. Все ожившие мертвецы шли спотыкающейся походкой, которая живо напомнила Робин неуверенные движения зомби, напавшего на нее в роще. Казалось, сам лес кричит в агонии. А мертвецы шагали все дальше на север, оставляя за собой погибшую землю.

Робин наблюдала сотни человекоподобных фигур, настойчиво продвигавшихся вперед. Ее зоркие глаза разглядели несколько огромных тел – это, несомненно, были ожившие трупы фирболгов. Армия вошла в осиновую рощу; светлые стволы и серебристые листья сверкали в ярких солнечных лучах. В ужасе Робин увидела, как листья начали темнеть и падать на землю, словно призрачный мертвый снег. Светлая кора деревьев чернела на глазах; казалось, что, умирая, роща печально вздыхает.

Смрадный, отвратительный запах гниющих тел, разложения и смерти поднимался от самой земли, и воздух становился тяжелым и ядовитым. Робин попыталась свернуть в сторону, чтобы глотнуть свежего воздуха, но всюду было одно и то же. Армия прошла через рощу, оставив за собой оскверненную пустыню.

Робин увидела, что Генна сложила крылья и нырнула вниз, к земле. В следующий же миг Робин повторила ее маневр, и с оглушающей быстротой понеслась вниз. В отчаянии она расправила крылья – ей показалось, что сейчас она разобьется, – и к собственному изумлению, полетела параллельно земле. Ей пришлось сделать небольшой круг, чтобы приземлиться рядом с Генной. Они остановились в полумиле от армии зомби, непосредственно на их пути.

Скалистый холм, выбранный Верховной Друидой, возник перед Робин так быстро, что ей пришлось отчаянно изогнуть крылья, чтобы не врезаться головой в огромный булыжник. Потеряв воздушный поток, она тяжело упала на бок, почувствовав острую боль в левом крыле.

Восстановив дыхание, она приказала своему телу принять прежнюю форму.

Робин была уверена, что сломала руку, но когда стала вытягиваться и расти, боль прошла, и, вновь обретя человеческий облик, девушка медленно поднялась на ноги, держа в руках посох. Генна тоже превратилась в женщину и теперь смотрела на юг.

Робин заметила, что Верховная Друида выбрала округлую каменистую вершину холма, почти лишенную деревьев. Здесь армия зомби вынуждена будет замедлить свое продвижение, а заклинания друид не нанесут серьезного вреда лесной растительности.

– Помни, – сказала Генна, – ты не должна использовать свой посох без крайней необходимости. Его силу мы должны сохранить для решающей битвы.

Сегодня наша главная задача – задержать врага.

– А когда задержим?

– Тогда мы должны вернуться. По моему сигналу ты должна превратиться в орла. Я сразу последую за тобой. Мы должны будем как можно быстрее лететь в рощу!

Генна снова повернулась на юг, и Робин проследила за взглядом своей наставницы. Постепенно между широко стоящими стволами дубов у подножия холма они различили первые ряды чудовищной армии. Несколько зомби появились между деревьями.

– Почему? – прошептала Робин. – Почему они это делают?

Но наставница ничего не могла ей ответить.

Ужас Робин постепенно переплавился в гнев. Она захотела уничтожить омерзительные существа, навсегда изгнать их из Гвиннета. Она покрепче ухватилась за посох и сжала зубы.

– Защити себя, дорогая, – спокойно сказала Генна.

Верховная Друида наложила на себя простое защитное заклятье, и Робин последовала ее примеру. Это заклятье делало кожу более прочной, не изменяя ее внешнего вида и упругости. Они надеялись, что эта предосторожность все-таки окажется лишней: в них намерения не входил близкий контакт с врагом.

– Возьми, – добавила Генна, протягивая Робин желуди, – я наложила на желуди заклятье – ты можешь просто бросать их во врага.

Теплые желуди удобно устроились у Робин на ладони, и уверенность в том, что у нее появилось надежное оружие, успокоило ее.

Чудовища, тем временем, начали подниматься по склону холма. Генна пристально посмотрела на них, и на короткий миг в ее глазах сверкнуло бешенство. Потом Верховная Друида стала дышать медленно и глубоко, и ее лицо превратилось в неподвижную маску.

Теперь уже несколько дюжин зомби медленно поднимались по склону, спотыкаясь и падая. До друид уже доходил их отвратительный запах, и Генна вытащила из кармана немного размельченной травы. Она натерла этим ароматным порошком ноздри и верхнюю губу, а остальное протянула Робин.

Молодая друида сделала то же самое и почувствовала, что запах зомби несколько рассеялся.

Она была шокирована разницей между внешностью этих зомби – мертвых уже около года – и тем, как выглядел оживленный Желудь. Тогда, увидев свернутую набок шею и висящую под немыслимым углом, голову, она подумала, что ничего не может быть ужаснее. Но теперь к ней приближались зомби, плоть которых – черного, серого и даже зеленого цветов – клочьями свисала с тела, обнажая кости. У большинства недоставало глаз и ушей, многие лишились конечностей еще при битве на Плато Фримена.

За ними двигались скелеты, уже начисто лишившиеся плоти, – они казались еще более страшными и неестественными, чем зомби.

Робин поняла, что эти люди уже давно были мертвы, и догадалась, откуда они пришли. Она уже различала длинные светлые волосы и густые бороды северян, коренастые тела ффолков. Перед ее мысленным взором ожили воспоминания о прошлогодней войне – а в особенности, ее собственная роль, в битве на Плато Фримена. Именно оттуда – теперь она была в этом уверена – пришли эти несчастные воины, обреченные принять участие еще в одной битве, на этот раз на стороне врага.

Чудовищные существа, вероятно, почувствовали присутствие друид на вершине холма – они ускорили шаг и начали окружать холм, вместо того чтобы двигаться прямо на север. Интересно, подумала Робин, они получили команду, или это инстинкт толкал зомби напасть на людей, оказавшихся на их пути.

Робин хотелось встряхнуть Генну или закричать на нее – что угодно, лишь бы заставить Верховную Друиду начать действовать, – но она боялась отвлечь свою наставницу.

Ближайший зомби был всего лишь в двадцати футах от них, когда Генна наконец произнесла короткую резкую команду. Казалось, сама земля задрожала, и Робин увидела, как огромные камни сдвигаются с мест.

Десятки, а потом и сотни камней вылезали из сухой земли и начинали с грохотом катиться вниз по склону в самую гущу наступающей армии. Девушка заметила, как один из камней, величиной с лошадь, раздавил одного зомби, а потом врубился в большую группу скелетов: послышался треск ломающихся костей.

Ближайший к ним зомби пытался увернуться, но он двигался слишком медленно – громадный камень сломал ему обе ноги и разбил грудь. Однако, когда камень покатился дальше, руки существа продолжали тянуться к друидам и тащить раздавленное тело вперед. Тошнота подкатила к горлу Робин.

Камни – под воздействием заклятия Верховной Друиды, – как живые, подпрыгивали и катились вниз; иногда они сворачивали в сторону, чтобы поточнее нанести удар по зомби. Воздух был наполнен грохотом падающих камней, и молчание, которое хранили атакующие, производило особенно зловещее впечатление.

Наконец, заклятие исчерпало себя. Не одна дюжина зомби и скелетов были раздавлены, а многие, хотя и продолжали ползти вперед, получили слишком серьезные повреждения, чтобы представлять собой какую-либо опасность.

Однако сотни других продолжали появляться из-за деревьев, пробираясь между грудами камней и тел у подножия холма, и неумолимо карабкались вверх по неровному склону. Робин услышала шаркающий звук слева от себя и чуть не закричала от ужаса, увидев зомби, который, шатаясь, вылезал из ямы. Сквозь истлевшую плоть виднелись белые кости, а отвратительные, зеленоватые руки нетерпеливо тянулись к девушке.

Она швырнула один из желудей, которыми ее снабдила Генна. Волшебный снаряд попал омерзительному существу прямо в грудь и загорелся. Зомби тупо посмотрел на огонь, пожирающий его грудь, и через мгновение на землю обрушилась куча дымящихся костей.

Другой зомби был уже неподалеку, а следом за ним надвигалась дюжина скелетов. Робин бросила еще один желудь – он ударился о землю у ног зомби, и пламя охватило его. Сделав несколько неверных шагов, существо упало на землю и замерло – вскоре от него остались лишь угли.

Робин заметила, что Генна начала произносить новое заклинание.

Молодой друиде пришлось даже прикрыть рукой глаза, когда стена пламени вырвалась перед ними из-под земли. Сила Богини пришла на помощь Генне, и языки оранжевого пламени поднялись вверх на двадцать футов, образовав кольцо вокруг друид. Приближавшиеся скелеты попали прямо в огонь, и сгорели дотла.

К удивлению Робин, она не чувствовала жара от окружившего их пламени, хотя огонь полыхал всего в тридцати футах. Он, без сомнения, был настоящим: растительность на склонах холма загорелась и новые скелеты, продолжавшие свое бессмысленное наступление, исчезли в пламени.

– Вперед! – скомандовала Генна.

Робин с изумлением увидела, что Верховная Друида начала решительно спускаться по склону холма, прямо навстречу армии мертвецов. Робин последовала за ней, гордо подняв голову и прижимая к груди посох. Пламя двигалось вместе с ними.

Генна все время оставалась в самом центре огненного кольца, пока обе друиды медленно, но уверенно спускались по разбитому склону. Один раз Генна споткнулась, и пламя сразу опустилось, но Робин подхватила Верховную Друиду под руку, и огонь заполыхал с новой силой.

Через несколько минут они добрались до кучи камней у подножия холма и Робин помогла Генне пробраться между ними.

Затем, когда они оказались на ровном месте и в самом центре вражеской армии, огонь исчез так же быстро, как и появился. Генна испуганно вскрикнула.

– Что случилось? – взволнованно спросила Робин.

– Я не знаю! Что-то разрушило мое…

Глаза Верховной Друиды округлились: она увидела нечто, ранее скрытое телами зомби. Робин посмотрела в ту же сторону и заметила высокую фигуру, походка которой заметно отличалась от неловких движений зомби…

– Мы должны бежать! – прошептала Генна. – Превращайся! Быстрее!

Робин вскрикнула: теперь она как следует разглядела высокую темную фигуру, – это был человек! Живой человек среди армии мертвецов!

– Быстро! – торопила Генна. Робин видела, что человек решительно направляется к ним. Он что-то крепко сжимал в руке – какой-то небольшой предмет, похожий на камень.

От одного только вида этого человека на Робин накатила волна ужаса, и она застыла на месте, наблюдая, как он приближается. Теперь она уже могла разглядеть лицо этого человека – он усмехался с какой-то демонической радостью.

Девушка встряхнула головой и вспомнила, что приказала ей Генна.

Сделав глубокий вдох, она заставила себя успокоиться и думать о том обличье, которое она должна принять; Робин почувствовала, что падает вперед, и приземлилась на сильные передние лапы. Глухое рычание, в котором звучали страх и гнев, вырвалось из ее груди. Стройное, поджарое тело волка было быстрым и сильным.

Генна обернулась и убедилась, что Робин выполнила ее команду. Тогда Верховная Друида закрыла глаза и начала сосредотачиваться, но в этот момент на нее напал зомби и она покачнулась. Зомби снова ударил ее и Генна упала.

Робин с ужасом увидела, что он склоняется над ее наставницей, а несколько других спешат к нему на помощь.

Волк, продолжая рычать, приготовился к прыжку, но Генна, отчаянно лягнув зомби, повернула голову к своей ученице:

– Беги, Робин! Беги, пока еще есть шанс!

По Робин рванулась вперед и сбила зомби на землю. Повинуясь инстинкту хищника, она, даже не чувствуя отвращения, вцепилась зубами в руку мерзкого существа, яростным движением оторвала ее и отбросила в сторону.

Другие зомби были уже близко, но Робин услышала за спиной рычание и поняла, что Генна уже успела завершить превращение. Повернувшись, Робин подбежала к другому волку, более крупному и немного облезлому, но еще достаточно быстрому.

Словно два серых призрака, волки промчались мимо неуклюжих существ: но даже когда армия мертвецов осталась далеко позади, они продолжали нестись на север, в сторону заповедной рощи.

– Кралакс, витуес, торрал!

Пространство задрожало под действием заклятий Крифона и Синдра. И моментально из покоев Кер Каллидирра Дорик и Крифон перенеслись на многие мили на юг. Крифон перенес себя, а помощь Синдра была необходима Дорик, которая еще не овладела искусством перемещения в пространстве.

Они оказались в небольшой конюшне. Их появление тут же разбудило убийцу. Рука Разфалло метнулась к кинжалу, но Крифон опередил его.

– Дотакс, майлакс, хироз! – негромко произнес колдун, подкрепляя свои слова неуловимым жестом. Разфалло успокоился и встал.

– Рад видеть тебя снова, мой друг, – сказал он.

– И я тоже, – ответил Крифон. Он сухо улыбнулся, но вовсе не от радости встречи, а от того, что его заклятье так хорошо сработало.

– А теперь, продолжай спать, – приказал Крифон. – Я скажу потом, что мне от тебя потребуется.

Он повернулся к Дорик, которая молча стояла рядом с ним. Синдр был далеко. От Алексея он избавился. Крифон протянул руку и отбросил ее капюшон – его сухая улыбка превратилась в широкую усмешку.

Дорик улыбнулась ему в ответ. Ее черные волосы обрамляли худощавое лицо, а зеленые глаза возбужденно блестели. Она была почти такой же высокой, как Крифон, и очень худой. Большинство мужчин посчитали бы ее непривлекательной, но для колдуна она была самой желанной женщиной на свете – во всяком случае, в данный момент.

– Моя красавица, теперь ты будешь служить мне – и только мне. Ты получишь невиданную власть – уж я об этом позабочусь!

Прищурив глаза, Дорик холодно посмотрела на него. С досадой он понял, что действие заклинаний, которыми он приворожил ее, кончилось. Однако, Дорик не казалась недовольной.

– Пока что ты ничего не можешь мне предложить, – сказала она с легкой насмешкой, – но кто знает, возможно, мои желания не так уж расходятся с твоими.

Дорик легко скользнула в объятия Крифона, и жар ее тела обжег колдуна, как огонь.

Их миссия вполне может подождать.

* * * * *

– Это не лучшее место на островах Муншаез, но оно нам нравится, – сказал Хью О'Рорк, обводя рукой долину, раскинувшуюся перед ними.

– Я не понимаю, – сказал Тристан, – а где же Донкастл?

– Вон там, – усмехнулся разбойник, показывая на центр долины. Однако Тристан видел лишь густые кроны деревьев да извивающуюся, блестящую ленту реки.

О'Рорк утверждал, что его город велик и что он находится в самом центре густо поросшей лесом долины. Однако, кроме буйного, пышного леса, ничего нельзя было разглядеть.

– По правде говоря, многие наши дома находятся на верхушках деревьев, – сообщил главарь разбойников.

– Я никогда раньше не слышал, чтобы кто-то жил на деревьях. Это, наверное, не очень-то удобно? – спросил принц.

– Ну, это действительно неудобно, когда возвращаешься после ночи, проведенной в таверне, но зато они имеют неоценимые удобства, когда на нас нападают отряды короля.

– Вы сражались против армии Высокого Короля? – с удивлением спросил Понтсвейн.

– Конечно! Его легионы заполонили весь лес, но мы хорошо подготовились. Это была не битва, а самая настоящая бойня – для королевского войска! Больше он нас не беспокоил!

Чего– то недоставало в хвастовстве разбойника, и принц подумал, что он, скорее всего, не говорит всей правды. Он сомневался, что разбойникам пришлось сражаться с регулярной армией Высокого Короля -так, небольшой отряд и все.

– Легионы, да? – сказал Понтсвейн вслух, повторив сомнения Тристана.

Хью нахмурился, но потом пожал плечами. Больше он ничего не сказал, и Тристан решил не раздражать его, принц стал внимательно осматривать окрестности – они уже находились поблизости от Донкастла.

Они ехали по широкой тропе, под зелеными куполами высоких дубов. Вся растительность между деревьями была выкорчевана, и ехать по тропе было очень приятно. Только присмотревшись внимательнее, Тристан заметил, что чуть подальше, по левую и по правую стороны, зеленая стена кустарника скрывала все от постороннего глаза. Всякий, кто хотел попасть в город, должен был преодолеть этот широкий коридор.

– Река Сванмей, – сказал разбойник, когда они ехали вдоль берега. По воде пошли расходящиеся круги – форель резко вынырнула на поверхность, чтобы схватить зазевавшуюся мошку. Дальше тропа уходила в сторону от реки снова углубляясь в лес.

– А это Ворота Друидов, – сказал О'Рорк.

Вдруг среди деревьев Тристан заметил дощатые стены домиков. Из труб, издали похожих на пни, шел дым. Теперь он уже видел множество деревянных домиков, так искусно построенных рядом с могучими стволами дубов, что издалека совершенно невозможно было догадаться, что это не часть дерева.

Прежде чем Тристан понял это, они уже вошли в город, хотя принца не оставляло ощущение, что они по-прежнему в дремучем лесу. Навстречу им начали попадаться люди, одетые довольно просто. Некоторые из них, посмотрев на путешественников, молча кивали Хью. Женщины и дети встречались редко. Казалось, они находятся в обычном поселении ффолков.

Подняв глаза вверх, Тристан увидел странные длинные конструкции, идущие от одного дерева к другому, и понял, что это мосты, соединяющие деревья между собой.

Хью вел их к осиновой роще. Серебристые листья шелестели на легком ветру, а стволы росли так близко друг от друга, что даже подростку было бы непросто пробираться через рощу.

– Конюшня, – провозгласил Хью, поворачиваясь к принцу.

Несколько стволов отодвинулись в сторону, слегка напугав путешественников. Только присмотревшись, они поняли, что это своеобразные ворота, хотя и похожи на живые деревья. За ними путники увидели искусно построенную конюшню. Человек, одетый, как и остальные разбойники, в одежду зеленого и коричневого цветов, придержал створку ворот, пока лошадь Хью и шесть черных коней заводили внутрь.

– Мы должны быть наготове, – заявил О'Рорк. – Нападение может последовать в любой момент.

– Почему король преследует вас? – спросил принц.

– Иными словами, тебя интересует, почему я, как разбойник, живу здесь в лесу? – резко сказал О'Рорк. Тристан пожал плечами.

– Я не всегда был таким. Когда-то я был лордом – лояльным лордом. Мои владения были не столь обширны, но они приносили неплохой доход. Однако, король решил, что моими землями будет гораздо лучше управлять один из его блюдолизов, которого колдун представил ко двору. Он отобрал у меня мои земли, мою семью – все. Мне просто повезло, что я был на охоте и не попал в его сети.

– Вернувшись, я обнаружил в собственном доме королевских воинов, а меня самого объявили вне закона. Мою сестру увезли в Кер Каллидирр – я даже не знаю, жива ли она сейчас, – и я остался один. Что ж, решил я, раз король объявил меня вне закона – буду жить, как разбойник. Так я оказался здесь.

– А много лордов король выгнал с собственных земель? – спросил Тристан.

– Кто знает? – пожал плечами Хью. – Некоторые просто исчезли, другие были убиты ночью. Говорят, что подобное происходит во всех государствах ффолков, не только в Каллидирре.

– Я тоже… слышал об этом, – сказал принц. Затем он решил быть более откровенным. Возможно, О'Рорк, желая отомстить королю, поможет ему.

– Это и привело нас в Каллидирр. Мы хотим потребовать объяснений у короля!

– Вам не удастся этого сделать, – сказал Хью. – Наемные убийцы – не главное оружие короля.

– Что ты имеешь в виду? – обеспокоенно спросил Полдо.

– Семеро колдунов поклялись ему в верности. Самый сильный из них, Синдр – волшебник, обладающий огромной властью.

– Тем не менее, мы намерены попробовать, – сказал принц.

О'Рорк пристально посмотрел на него сам. Тристан ничего не смог прочитать на непроницаемом лице разбойника.

– Ну, – сказал Хью О'Рорк весело, – мы посмотрим, что из этого выйдет.

* * * * *

Серые волки мчались почти всю ночь. Наконец, тяжело дыша и прихрамывая, они вышли к реке, что служила границей рощи Верховной Друиды.

Усталые, они повалились на траву. Сначала Генна, а потом и Робин снова вернули себе человеческий облик.

Молодая друида лежала на спине, наслаждаясь отдыхом. Она уже чувствовала себя гораздо лучше, боль в лапах исчезла вместе с волчьим телом.

– Помни, Робин, нам еще многое нужно сделать, – сказала Генна, быстро вставая на ноги. Она повернулась к девушке:

– Спасибо тебе! Ты поступила очень смело. И необыкновенно быстро для новичка сменила обличье. Я чувствую, ты сможешь очень многое сделать для Богини, – боюсь, однако, что сейчас нам понадобится вся твоя сила, да и моя тоже. Не знаю только, окажется ли этого достаточно.

Генна вошла в речку, и Робин последовала за ней. Ей пришлось поторопиться, чтобы поспеть за своей быстрой наставницей.

– Этот человек, – начала Робин. – Кто он такой? Почему он вместе с мертвыми?

– Я не знаю, кто он. Судя по его силе, он, должно быть, священник какого-то могущественного и очень злого Бога.

– Ты считаешь, что это его армия? – Робин с трудом сдержала охватившую ее дрожь.

– Да, несомненно. Именно его волшебство уничтожило мое огненное кольцо. И сделал он это безо всякого труда.

– Что же мы можем сделать? – спросила Робин, чувствуя, как ее начинает охватывать паника.

– Как что? Мы можем сражаться!

Они выбрались на противоположный берег и не теряя времени углубились в рощу. Робин удивленно вскрикнула, когда увидела под деревом человеческую фигуру, но тут же успокоилась, сообразив, что это просто еще одна друида.

– Изольда, благодарю тебя, – сказала Генна, крепко обнимая свою старую подругу. – Мне очень нужна твоя помощь.

– Можешь располагать мною, я явилась сюда, как только мне передали твою просьбу.

Изольда была могущественной друидой из Винтерглена – рощи у северной границы Долины Мурлок. Она была высокой и суровой, с яркими рыжими волосами, которые выбивались из-под капюшона.

– Что произошло?

– Идем, я все расскажу тебе, как только мы окажемся у Лунного Источника. Сколько человек там уже собралось?

– Наверное, восемь или десять. Я жду тебя здесь уже несколько часов, так что точно не знаю. Древесный эльф сказал мне, что ты ушла на юг.

Маленькая ласточка промчалась между ними и села на землю. Она быстро превратилась в человека, одетого в простое коричневое одеяние, такое же, как у Изольды.

– Вейн, пожалуйста пойдем с нами, – сказала Верховная Друида, даже не замедлив шага.

Робин держалась сзади, она была немного смущена: ведь ей никогда не приходилось участвовать в Совете друидов.

Генна провела их между высокими каменными аркадами, окружавшими Лунный Источник: там их терпеливо дожидались еще десять друидов. Генна подошла к краю водоема. Молочно-белое сияние священной воды озарило ее, хотя все вокруг было залито ярким утренним солнцем. Все друиды повернулись к источнику, поклонились, и каждый вознес тихую молитву Богине.

Робин ожидала увидеть торжественный ритуал, выражающий их непреклонную веру, и услышать вдохновенную речь Генны об опасностях, ожидавших всех друидов. К разочарованию девушки, ее наставница торопливо рассказала об армии, приближавшейся к священной роще, подчеркнув серьезность нависшей над всеми угрозы. Пожелав им удачи, Генна разослала друидов к границам рощи, чтобы как можно лучше подготовиться к наступлению врага.

Робин использовала свою власть над растениями – и вскоре на прогалинах вырос высокий колючий кустарник, а в тех местах, где деревья росли близко друг от друга, она заставила их ветви переплестись. Ньют и Язиликлик летали над рощей, готовые заранее предупредить о приближении врага.

Наконец, когда вся роща была защищена живой изгородью, Робин вернулась к источнику и узнала, что Генна отослала большую часть животных на север. Только волки, лисицы, барсуки и горностаи – существа, наделенные острыми зубами, – остались, так же как и несколько крепких оленей и старых кабанов, и, конечно, Грант.

Огромные стаи соколов, сов и Дроздов полетели на юг и стали кружить над вражеской армией. Тем временем прибыли новые друиды, которые молча присоединились к защитникам священной рощи. К вечеру все друиды Долины Мурлок – их оказалось около трех дюжин – собрались в роще Верховной Друиды.

Когда солнце стало садиться, они – уже совсем недалеко – увидели стаи птиц, кружащих над неприятелем.

Ночью армия оживших мертвецов подойдет к роще.

* * * * *

Баал поднялся из кипящей лавы, где принимал ванну, наблюдая за драмой, разворачивавшейся в Долине Мурлок. Он был весьма доволен, что Хобарт нашел сердце Казгорота.

Кислотная слюна с шипением закапала на землю: Баал увидел молодую друиду, окруженную смертью. Когда Хобарт возложит ее на алтарь, кровь этой друиды будет особенно желанной.

И тогда Баал будет готов избавиться от влияния друидов на островах Муншаез. А ффолки станут поклоняться новым богам, сумевшим победить старых. Возникнет новый Пантеон Богов.

И Баал будет первым среди них.

 

Осквернение

– Вот они п-подходят, подходят! – Язиликлик вцепился в свой крошечный лук. – Н-Ньют, проснись! – Он ткнул маленького дракончика в бок.

– Привет! Что, пришло время перекусить? – Ньют, моргая, поднял голову.

– Н-нет! Мы должны сказать Генне… Сказать Генне! Они уже б-близко!

– Подожди! – Ньют с интересом стал вглядываться в предрассветную темноту. Зоркие глаза эльфа ясно видели приближающиеся фигуры, но волшебный дракончик почти ничего не мог разглядеть. Наконец он увидел несколько спотыкающихся существ, упрямо бредущих через лес. Непрерывный хруст сучьев и шуршание раздвигаемых веток говорили о том, что многие идут вслед за ними.

– У меня есть идея! – сказал он. – Давай за мной! Мы сейчас отлично повеселимся. – Мгновенно исчезнув, Ньют оттолкнулся от высокой ветки, на которой они сидели, и помчался навстречу армии оживших мертвецов.

– Не надо! Подожди! – прошептал Язиликлик, но дракончик уже был далеко. Крошечные заостренные ушки эльфа от волнения зашевелились, он грустно вздохнул и, решительно замахав крылышками, пустился вдогонку за своим отчаянным приятелем. Вскоре дракончик опустился отдохнуть на широкой ветке, и Язиликлик, дрожа от страха, присел рядом.

– Н-Ньют, полетели назад! Мы должны сказать… сказать Генне!

– Смотри! – вскрикнул дракончик.

В темноте неясно вырисовывался огромный человек. Язиликлик всегда считал всех людей слишком большими и уродливыми существами, но этот казался особенно отталкивающим. С его шеи свисали складки жира, а нос-луковицу украшало несколько здоровенных бородавок.

– А ну-ка! – Ньют слетел вниз и уселся прямо перед человеком.

Язиликлик тихонько застонал и схватился за свой лук со стрелами. Он увидел, что человек вдруг замигал, словно опомнившись. Его взгляд скользнул по земле и остановился на Ньюте. Дракончик был невидимым, но этот человек почему-то мог его разглядеть.

– А теперь заклинание! – закричал волшебный дракончик, пуская в ход иллюзию.

Земля разверзлась, и из образовавшейся ямы вырвался столб синего пламени. Призрачная рука потянулась к ногам человека, однако тот сделал шаг вперед, прямо в огонь. Его нога ступила на уже твердую землю, а иллюзия сразу потускнела. Не останавливаясь и не замедляя шага, огромный человек прошел сквозь мираж, который постепенно исчез.

Потом странный человек указал пальцем на раздраженного волшебного дракончика и коротко произнес одно слово. Самое настоящее заклинание, а не какая-нибудь там иллюзия!

Неожиданно человек выругался и вытащил из плеча крошечную стрелу. Он переломил ее пальцами, как спичку, но стрела на какое-то мгновение отвлекла его, и этого оказалось достаточно, чтобы огненный шар пролетел над головой Ньюта и ударил вместо него в один из скелетов. Волшебный дракончик метнулся вверх, а скелет превратился в кучу обгоревших костей.

– Ты видел? – пожаловался Ньют. – Он не обратил никакого внимания, даже не замедлил шага! Ну, на этот раз я сделаю такое, что… уп-ф-ф, уп-ф-ф!

Ньют попытался еще что-то сказать, но Язиликлик крепко-накрепко сжал руками его мордочку. Эльф изо всех сил замахал крылышками и потащил дракончика за собой. Надо ли говорить, что всю обратную дорогу к роще Ньют громогласно возмущался.

Плотное переплетение зарослей колючего кустарника окружило рощу.

Друиды трудились весь день и большую часть ночи. Когда дракончик и эльф принесли известие, что враг совсем близко, приготовления к сражению были уже закончены.

– Вы, конечно, понимаете, что мы непременно должны найти того священника, – сказала Генна. – Это будет трудно. Я думаю, он постарается держаться сзади, предоставив сражаться своему воинству. Если нам удастся с ним справиться, его армия будет обезглавлена. Только так мы сможем остановить их. Соединим наши голоса в молитве! Богиня будет с нами. Пусть ее могущество даст нам силы в этой битве.

«И принесет нам победу», – подумала Робин.

Друиды во главе с Генной стояли вдоль берега реки. Каждый из них должен был охранять определенный участок границы рощи. Генна и Изольда, вместе с медведем Грантом, заняли позицию в центре. Рядом с ними расположились Райнер Гринлиф, чья роща находилась на западном побережье Гвиннета, и Гэдрик Дипглен – старый друид, в чьем ведении были каньоны и скалы на северной границе Долины Мурлок, рядом с владениями северян. Тут же была молодая друида Эйлин Аспенхейт, готовая в любой момент прийти на помощь Верховной Друиде. Остальные друиды, мужчины и женщины, числом почти в три дюжины, растянулись вправо и влево вдоль границы рощи. Каждому друиду помогали животные: волки, кабаны или олени, готовые пожертвовать жизнью ради Богини.

Робин будет сражаться вместе с Камеринном, Ньютом и Язиликликом.

Сначала Генна поставила ее подальше от центра, где сражение не должно было быть особенно ожесточенным, но девушка уговорила свою наставницу изменить решение. Посох матери давал Робин власть над могущественными заклинаниями, которые могли в решительный момент принести победу. И Верховная Друида была вынуждена согласиться с доводами Робин.

Теперь им оставалось только ждать. Они постараются победить армию оживших мертвецов, используя волшебство Матери-Земли. Когда же волшебство иссякнет, в ход пойдут дубины и острые серпы, а если понадобится – будут сражаться голыми руками. Необходимо было сделать все, чтобы не допустить осквернения Лунного Источника.

* * * * *

В конце концов мальчик рассказал им все. Старый священник оказался слишком упрямым, даже Разфалло со своим опытом ничего не смог с ним поделать. Наконец, он умер, разомкнув уста лишь для вознесения последней молитвы Богине Чантэа.

Мальчик оказался более сговорчивым, ведь старый священник принял свою страшную смерть у него на глазах. Несколько быстрых, движений ножом у его лица, и мальчик был готов рассказать все, что знал.

– И куда они направились отсюда? – спросил Крифон.

– В лес! – воскликнул мальчишка, показывая на север. – У них есть карта Дерналльского леса. Они поехали туда!

– Давай, еще раз! – с придыханием сказала Дорик, стоявшая рядом с Крифоном; глаза ее возбужденно горели. – Еще раз, ножом!

Разфалло вопросительно посмотрел на Крифона. Колдун слегка покачал головой, огорченный тем, что ему приходится отказывать Дорик.

– Ты уже достаточно страдал, сын мой. Скажи нам всю правду, и мы тебя отпустим.

– Я говорю правду! – зарыдал мальчик. – Мой хозяин помог им: один из них был ранен. Потом он дал им карту и послал по дороге в лес.

– Как давно это было?

– Еще и трех дней не прошло. Если вы поторопитесь, вы их догоните! – Мальчик по-прежнему дрожал от ужаса, но в его голосе зазвучала надежда.

– По какой дороге они поехали?

– Я не знаю! – закричал мальчик, не в силах отвести глаз от ножа, который Разфалло снова приблизил к его лицу. – Мой хозяин ничего мне не говорил!

– Прекрасно, – сказал Крифон, поворачиваясь, чтобы осмотреть часовню.

– Сейчас? – спросила Дорик Маг кивнул и в глубокой задумчивости вышел. Он не слышал отчаянных, слабеющих криков мальчишки, когда Разфалло медленно убивал его. Дорик – Крифон не сомневался – будет сильно возбуждена этим зрелищем, и уже одно это было для него достаточной наградой.

К тому времени, когда мальчишка был мертв, Крифон уже успел составить план дальнейших действий. Первым делом он приворожит Разфалло, чтобы тот не мог ему помешать.

Вдруг к нему подбежала Дорик, оторвав колдуна от размышлений, и, безумно сверкая глазами, крепко схватила Крифона за руку. Близость горячего женского тела невероятно возбуждала колдуна. К тому же вид крови приводил Дорик в такое состояние, которое действовало на него самого, как на быка красная тряпка.

– Стой на страже! – приказал он убийце и увлек Дорик за собой из часовни. Она охотно последовала за колдуном, и как только они отошли так далеко, что Разфалло не мог их увидеть, Дорик сразу бросилась на землю. Их любовь была короткой, но яростной. Они насыщались друг другом, как животные весной. Ее ногти до крови расцарапали ему спину, а его реакция была неистовой и удовлетворяющей, словно вспышка могучего волшебства…

– Теперь нам пора, – отрывисто сказал он, поправляя одежду.

– Подожди, – сказала Дорик, лениво потягиваясь, – могу я сделать свое заклинание? – Ее голос был умоляющим, но в нем слышалось скрытое напряжение, которое подсказало Крифону, что не стоит ей отказывать.

– Ладно, – согласился он, – только быстро.

Вскрикнув от удовольствия, Дорик повернулась и, подняв палец, указала им в сторону часовни. Разфалло покорно стоял на некотором расстоянии.

«Прекрасно, – подумал Крифон, – мое заклинание полностью околдовало его».

– Пиракс, суррасс, хистар! – вскричала Дорик, произнося слова своего самого сильного заклятия.

Маленький яркий шарик лениво отделился от кончиков ее пальцев и медленно поплыл в сторону часовни. Глаза Дорик широко раскрылись, а губы исказила кривая усмешка. Шарик влетел в открытую дверь.

– Байрассилл! – Голос Дорик поднялся до визга.

Чернота ночи отступила, когда оранжевая вспышка разнесла маленькую часовню. Здание мгновенно напомнило Крифону огромный череп: окна как сверкающие глазницы, а дверь, сорванная с петель, – открытый в беззвучном крике рот.

Языки огня быстро поглотили крышу и стены. Огненный шар поднялся высоко в воздух, распространяя вокруг жар, от которого глаза Дорик засверкали еще ярче. Ее лицо было искажено отвратительной гримасой удовлетворения. Крифону вдруг стало противно, и он, резко дернув Дорик за руку, повернул ее к себе.

– Пошли, – прорычал он. Колдунья злобно посмотрела на него. Крифон встретил ее взгляд, втайне желая, чтобы она ответила на его зов, но она отвернулась от него и зашагала в темноту.

* * * * *

Робин смотрела в сторону каменных аркад, невидимых в темноте. Она живо представила себе молочно-белые воды, озаренные светлым присутствием Богини. Мысль об осквернении Лунного Источника наполняла ее ужасов.

Беспокойство молодой друиды возросло, когда она взглянула в сторону реки: пенящаяся поверхность воды была видна всего в нескольких местах, остальная же часть погрузилась в темноту. Тяжелые тучи скрывали слабый свет звезд.

Первым предупреждением был едва слышный шорох сотен огромных птиц, в ожидании сидевших на ветках деревьев. Ястребы, орлы, соколы и совы расправляли крылья, готовые взлететь. Робин заметила, что даже кабаны неестественно притихли.

Она посмотрела на свою наставницу и увидела, как та мгновенно побледнела и прижала руку к груди, – сердце Робин замерло. Генна закрыла глаза и зашептала тихую молитву.

Робин почувствовала, как земля под ногами дрогнула, и поняла, что волшебство набирает силу. Запахло свежевскопанной землей, и раздался глухой шум. Из земли перед Верховной Друидой медленно поднималось на ноги большое человекообразное существо из глины, земли и мелких камешков.

Словно гигантская статуя, стоял этот сутулый земляной человек с бессмысленным лицом, и сила в нем чувствовалась недюжинная. Мощные ноги походили на стволы деревьев, и когда он медленно перемещал вес с одной ноги на другую, земля дрожала.

– Повернись! – скомандовала Генна, показывая на юг. – В атаку!

– Земляной великан! – восхищенно прошептала Робин. Ей уже приходилось видеть эти гигантские существа раньше: волшебство друидов вызывало их из далеких, призрачных глубин – из тела самой Матери-Земли. Требовалось большое умение и могущество, чтобы вызвать такое существо, и это был сильный союзник против любого врага. И хотя Робин видела великана не первый раз, она была поражена его неожиданным появлением и исполинскими размерами. Несмотря на то, что он был всего в два раза выше обычного человека, великан, медленно шагавший в темноту, породил на движущуюся гору.

– Теперь самое время вспомнить о твоем посохе, дитя мое.

– Да, конечно. – Робин вышла из-за деревьев и встала туда, куда указала Генна. Ясеневый посох давал ей ощущение силы, но лес по-прежнему казался очень мрачным и страшным.

* * * * *

Тристан и трое его спутников провели большую часть дня, наслаждаясь мягкими перинами под крышей маленькой уютной гостиницы. Отдохнув, принц весь вечер осматривал Донкастл, при этом О'Рорк ничем не стеснял их свободу. Однако, он ни слова не сказал о том, когда они смогут уехать, и принц решил лишний раз не задавать ему вопросов.

Очень во многом Донкастл напоминал другие поселения ффолков. Здесь было несколько гостиниц и таверн, где кормили просто, но вкусно; иногда в них пели менестрели. В хорошо оборудованной кузнице работали два кузнеца, в нескольких домах жили ткачи, и запахи краски и свежей шерсти вызвали у Тристана приятные воспоминания. Рядом с центром города в реку Сванмей впадал небольшой приток: здесь сделали запруду и установили большое мельничное колесо, хотя зерна пока что не было, – впрочем до жатвы оставался еще целый месяц. Интересно, есть ли поблизости поля, где жители города могли бы выращивать хоть какой-то урожай?

– Возможно, зерно они тоже воруют, – предположил Понтсвейн.

Однако, ффолки, которых им приходилось встречать, работали с большим старанием. Они дружелюбно улыбались, приветствуя чужеземцев из Гвиннета.

Пекарь угостил их свежим хлебом; кузнец предложил поточить затупившееся оружие.

Большинство строений находилось на земле – лишь отдельные маленькие домики, да еще большая гостиница были действительно расположены на деревьях. Остальные дома, магазины и гостиницы были замаскированы среди буйной растительности или находились под землей. Небольшие, заросшие травой холмики, на самом деле были крышами домов – почти в таких же хижинах жили карлики на Гвиннете.

Целая система переходов связывала город по воздуху – от одного дерева к другому шли длинные легкие мостики. В тех местах, где дома близко примыкали друг к другу, образуя целые кварталы, они были так хорошо замаскированы густой листвой, что, стоя перед одним строением, не каждый мог догадаться, что рядом находится несколько других.

Вечером, да и на следующий день разгуливая по городу, путешественники так и не встретили главаря разбойников.

– Здесь все идеально приспособлено для обороны, – заметил Дарус.

– И для засады, – добавил Полдо. – Противнику и в голову не придет, что здесь опасно, пока его не изрешетят стрелами!

– Да, поразительный город, – сказал Тристан. – Так много людей живет здесь и процветает.

– Верно, – согласился Полдо. – Однако, они все же лишены здесь многих удобств.

И действительно, здесь мало где встречался металл; в тавернах подавали лишь два сорта пива, а меню состояло, в основном, из блюд, приготовленных из дичи.

– Это несправедливо, что они должны жить здесь, как отверженные! – воскликнул принц. – Это работящие, честные ффолки. Король не должен был обрекать таких людей на ссылку.

– Или на худшее, – пробормотал Дарус.

– Я думаю, мы должны рассказать О'Рорку о нашей миссии. Если нам хоть немного повезет, мы сможем убедить его помочь нам, – заявил принц.

– Это безумие! – возразил Понтсвейн. – Мы имеем дело с разбойником – ему нельзя доверять!

– Да, он стал разбойником, но разве он не хочет того же, что и мы – положить конец правлению этого короля?

– Понтсвейн кое в чем прав относительно О'Рорка, – скептически заметил Дарус. – Чем больше он про нас знает, тем опаснее он для нас становится!

Тристан переводил взгляд со своего друга на соперника. Полдо молча слушал их разговор.

– А ты что думаешь? – спросил принц у карлика.

– Я считаю, что стоит попробовать. Мы все равно не сможем просто явиться в Кер Каллидирр и заявить королю, что тебе не нравится, что он убил твоего отца. О'Рорк – какие бы подозрения он у нас ни вызывал – наша единственная поддержка в этом деле.

– Ты в любом случае сделаешь что захочешь, – с отвращением сказал Понтсвейн. – Но ведь это чистое безумие!

– Надеюсь, что ты ошибаешься, – ответил принц. – Я поговорю с О'Рорком, как только представится подходящая возможность.

– Эй, послушайте! – Краснощекий юноша стремительно бежал к ним. – Я рад… – начал он и замолчал, переводя дыхание. -…Наконец-то я вас нашел. Лорд О'Рорк приглашает вас на обед. Я повсюду искал вас – даже подумал, что вы ушли из города.

– Ну, а если бы мы и вправду ушли? – спросил принц, подняв брови.

Парень немного смутился.

– Тогда ему пришлось бы кого-нибудь послать за вами.

– Мы с удовольствием принимаем приглашение. Где и когда?

Парень объяснил, куда нужно идти, и они поняли, что речь идет о гостинице на деревьях, которую они видели, когда осматривали город. Их приглашали прибыть туда сразу после захода солнца – то есть менее чем через час.

Путники, не торопясь, направились к гостинице. Поднимаясь наверх по висячему мосту, который угрожающе поскрипывал, раскачиваясь под порывами ветра, они еще издали заметили хозяина: гостиница не имела стен. О'Рорк улыбнулся и пригласил их к своему столу.

Когда гости начали рассаживаться, они увидели молодую женщину, которая начала наигрывать на лютне. С болью в сердце Тристан заметил, что она немного похожа на Робин; у нее были такие же длинные черные волосы и серьезное лицо. «Но Робин гораздо красивее», – подумал принц. И ему вдруг стало одиноко. Он представил себе, как она спокойно бродит по светлым аллеям рощи Верховной Друиды. Тристану ужасно захотелось, чтобы Робин была сейчас с ним. Вдруг он почувствовал острое беспокойство. Как там она?

Может быть, ей сейчас угрожает опасность, которая, казалось, нависла над всеми землями ффолков? Тристан попытался убедить себя, что Долина Мурлок самое безопасное место на островах Муншаез, лучше всего защищенное от любых вторжений. Но беспокойство не покидало принца, заставив на время забыть обо всем остальном.

– Ну, рассаживайтесь, пожалуйста, – повторил рыжебородый разбойник.

Рядом с О'Рорком уже сидели двое мужчин. Он кивнул в сторону одного из них – мускулистого человека с чисто выбритым загорелым лицом.

– Это Энньюин. Возможно, вы его не помните, но это именно благодаря его заклинанию прошлой ночью в лесу стало светло, как днем! – Хью рассмеялся, а Тристан кивнул волшебнику, который в ответ холодно улыбнулся.

– А это Ван Бурн, наш священник, – продолжал О'Рорк. Ван Бурн встал и поклонился. Это был хрупкий, бледный человек с выбритой макушкой. На нем было простое одеяние, а худощавое лицо казалось бесстрастным – лишь в глазах светился интерес, ибо он с нетерпением ждал начала разговора.

– Причина, по которой я пригласил вас сюда, – сказал, наконец, О'Рорк, – в том, что я хочу, чтобы вы остались с нами в Донкастле.

Кровь застучала в висках Тристана, но он постарался не показать своих чувств. Ведь для принца это был худший вариант развития событий.

– Мне нужны смелые люди, – продолжал Хью. – А я не сомневаюсь в вашей храбрости – большинство путешественников сразу начинают дрожать и жаловаться, когда попадают к нам в руки. Однако, ни один из вас не выказал страха. Я могу предложить вам место в моем ополчении. Оно небольшое, но мои люди – стойкие солдаты, хорошо знающие свое дело. Вы можете занять высокие посты – я вижу, вы знаете толк в сражениях. И вы будете здесь в безопасности. Вы сейчас вне закона, спасаетесь от королевских войск. На Алароне нет места, где бы вы были в большей безопасности. – В голосе О'Рорка послышалось напряжение, когда он увидел, что его гости явно не горят желанием принять его предложение.

– Лорд О'Рорк, – начал Тристан, тщательно выбирая слова. – Вы оказали нам честь, предложив служить в вашем ополчении. Я и мои спутники благодарны за оказанное доверие. Однако у нас, возможно, есть другой способ гораздо лучше послужить вам.

Хью О'Рорк сидел неподвижно, ожидая продолжения, и лишь слегка нахмуренные брови выдавали его чувства.

– Мы направляемся в Кер Каллидирр с миссией, которая может принести пользу не только нам, но и всем ффолкам, – продолжал Тристан.

Хью нетерпеливо махнул рукой.

– Я принц ффолков – Тристан Кендрик из Корвелла.

– Так это ты убил чудовище? – изумился лорд.

Тристан кивнул и почувствовал пристальный взгляд священника, сидящего напротив. Потом Ван Бурн повернулся к своему лорду и почти незаметно кивнул ему.

– Как же вы оказались вне закона?

– Мой отец, король Кендрик, пал от рук наемных убийц. Совет лордов решил, что Высокий Король должен выбрать, кто из нас – лорд Понтсвейн или я – будет новым королем Корвелла. Мы отправились в Каллидирр, но как только мы высадились в Лльюэллине, нас арестовали королевские стражники.

Теперь, после такого развития событий наша цель изменилась. Я по-прежнему буду добиваться аудиенции у Высокого Короля. Я потребую от него удовлетворительных объяснении – впрочем, сильно сомневаюсь, что они у него есть, – и тогда мой меч вынесет ему приговор.

У О'Рорка отвисла челюсть.

– Да вы просто безумец! – прошептал он.

Тристан покраснел.

– Я рассчитываю на вашу помощь. Вы знаете это королевство. Помогите нам добраться до Кер Каллидирра, а остальное мы сделаем сами. Подумайте о возможной выгоде: если Высокий Король будет свергнут, вы получите свои земли обратно. Вам больше не нужно будет прятаться в лесу в ожидании очередного нападения!

Хью насупился, но потом вдруг расхохотался:

– Вы действительно сошли с ума. Я не буду препятствовать вам в осуществлении вашей безумной миссии, но помощи от меня вы не дождетесь.

Более того, я оставляю ваших лошадей себе в качестве компенсации за причиненное беспокойство.

В этот напряженный момент появились несколько девушек с тарелками с мясом и картошкой. Не обращая внимания на гостей, Хью начал с аппетитом есть.

Тристан мысленно проклинал упрямого лорда, но настаивать на продолжении разговора не стал. На столе стояли кувшины с медом, и принцу очень хотелось как следует выпить. Но он сдерживал себя и пил понемножку.

Обед проходил в молчании. Они уже почти закончили, когда в гостиницу вошел молодой парень и жестом показал Хью О'Рорку, что он должен что-то сообщить лорду. Одежда юноши была забрызгана грязью, как после долгой езды на лошади. Лорд поднялся и с полной кружкой эля подошел к вновь прибывшему. Юноша стал что-то шепотом рассказывать. Неожиданно главарь разбойников повернулся и швырнул кружку об пол.

– Плохие новости? – негромко спросил Тристан. Ему даже показалось, что разбойник готов броситься на него – так покраснело лицо О'Рорка. Когда он вернулся к столу, его руки были сжаты в кулаки.

– Моя сестра казнена по приказу Высокого Короля! – угрюмо произнес он. – Ее держали в замке как заложницу, а два дня назад ее казнили!

В комнате воцарилась тишина. О'Рорк ждал, что кто-нибудь заговорит, чтобы обрушить на него свой гнев. Понтсвейн сидел, опустив взгляд, и, казалось, задумался о чем-то своем. Тристан почувствовал, как в нем растет ненависть к королю.

– Но почему? – спросил принц.

– Почему? – вскричал Хью, задыхаясь от ярости. – Наверное для того, чтобы выманить меня из Донкастла на открытую местность, где Алая Гвардия быстро со мной расправится.

Тристан мигом сообразил, что может использовать трагедию разбойника в своих целях.

– Давайте поступим по-другому. Вы поможете нам добраться до Каллидирра, а я заставлю короля ответить за все!

– Даже если вам удастся до него добраться, в чем я сильно сомневаюсь, как вы рассчитываете добиться от него хоть чего-нибудь?

– Мы отомстим за моего отца и вашу сестру. Подумайте! Мы не должны отсиживаться здесь в лесу, в вашем приятном маленьком городке! Помогите нам!

– Вы что, убийцы, готовые ночью пробраться в замок и заколоть его во сне?

– Я не убийца, – сказал Тристан. – Я не стану… исподтишка убивать его. У короля будет возможность ответить на мои обвинения, а если он не сможет этого сделать – тогда я сражусь с ним.

– Ничего из этого не выйдет! – О'Рорк вяло откинулся на спинку стула.

Казалось, силы покинули его.

– Мы кое-что умеем, – спокойно сказал Дарус.

– Ничего вы не умеете. Мы легко захватили всех вас. И можете не сомневаться, ловушки колдуна Синдра будут гораздо более коварными и хитрыми, чем наши!

То ли от гнева, то ли от смущения, Тристан покраснел. Потом он заговорил:

– Мы должны попытаться. Вы потеряли сестру и свои владения. Я – отца, моего короля. Что еще нужно потерять, чтобы начать действовать?

Хью мрачно насупился и долго молчал.

– Я помогу вам, – сказал он наконец. – Но при одном условии: один из вас должен остаться здесь заложником. Я познакомлю вас с моим самым ценным агентом в Каллидирре. Если с ним что-нибудь случится, ваш человек умрет!

– Мы не… – начал возражать Тристан, уверенный, что на сей раз все козыри у него, но тут его перебил Понтсвейн:

– Я останусь здесь.

Тристан изумленно посмотрел на Понтсвейна: неужели лорд боится Высокого Короля. А может быть, он рассчитывает, что принц погибнет и дорога к Корвелльскому трону будет открыта? Так или иначе, но без Понтсвейна он прекрасно обойдется.

– Очень хорошо, – согласился он.

– Мы можем переодеть вас, – предложил О'Рорк; решение было принято, и в его голосе послышалось облегчение, – и переправить в Каллидирр на рыбачьей шхуне, которая возвращается к вечеру в порт. Это рискованно, но другой возможности у нас нет.

– Почему на шхуне? – подозрительно спросил Дарус.

– Потому что стены города высоки, а ворота охраняются днем и ночью.

Шхуна, которая возвращается в порт с тем же количеством людей на борту, с каким вышла, не должна вызвать особых подозрений.

– А когда мы попадем в город, что дальше? – спросил принц.

– У меня есть свои люди в Каллидирре, – сказал лорд-разбойник. – Они сделают для вас все, что смогут. Мой агент, Дэвин, приведет вас в замок.

Если такой путь вообще существует – он о нем знает!

– И когда мы сможем отправиться?

– Завтра на рассвете.

* * * * *

С громким клекотом огромные птицы взмыли в воздух. Соколы, орлы и совы полетели к реке, к еще невидимому врагу.

Из темноты птицы налетели на авангард армии оживших мертвецов и стали терзать зомби клювами и когтями. Они рвали плоть с их лиц, отрывали конечности – но мертвецы продолжали упорно двигаться вперед. Птицы падали, крича от боли: зомби били их в грудь и ломали крылья.

Скелеты, идущие следом за зомби, поднимали трепещущие птичьи тела и рвали их на части. Несколько зомби попадали на землю, но судьба стаи была уже предрешена. Скоро все птицы были уничтожены.

Армия вошла в реку. На противоположном берегу, скрытая темнотой, раскинулась роща Верховной Друиды. А в самом ее сердце скрывался священный Лунный Источник.

* * * * *

Огромные пещеры Царства Гномов озарялись таинственным зеленым сиянием, исходящим от грибов, росших на высоких стенах. Разноцветные сталактиты гроздьями свисали с потолка огромной залы, где на совет собрались сотни представителей маленького народца. Трое гномов, казавшиеся очень похожими друг на друга из-за больших окладистых бород, стояли на возвышении перед своими сородичами. Из многочисленных глоток раздавался один и тот же могучий клич:

– Фин-н-нел-лин! Фин-н-нел-лин!

Та, к которой взывали, выступила вперед, глядя на море бородатых лиц перед собой. Она важно выпятила челюсть, но видимо ей понравилось увиденное, и она несколько раз согласно кивнула.

– Темные гномы на Муншаез! Они будут там еще пять дней – так что мы успеем собрать войско и добраться до них, или я не Финеллин!

Толпа воинственно взревела. Вскоре гномы стали расходиться, чтобы приготовить оружие и доспехи; через час они последуют за своей непобедимой воительницей – героем войны с фирболгами и северянами. Их маршрут будет проходить под землей, и целых пять дней они не увидят света солнца. Когда они достигнут цели, их ждет битва с самыми ненавистными врагами – темными гномами. Сражение будет кровавым, но в его исходе они не сомневались.

* * * * *

Робин сжимала свой гладкий ясеневый посох, как всегда черпая в нем силу и уверенность. Вскоре она услышала плеск воды и громкие хлюпающие звуки – зомби перешли реку. По-видимому, они направлялись прямо к ней.

Единорог нетерпеливо переступал копытами. Робин чувствовала, что Ньют по-прежнему сидит на роге Камеринна, хотя в темноте дракончика не было видно. Не видела она и Язиликлика, но знала, что эльф стоит рядом с ней, готовый в любой момент пустить в дело свой крошечный лук. И тут друида увидела темные фигуры, а в нос ей ударил зловонный запах разложения. Хотя темнота и пугала, но Робин поблагодарила Богиню за то, что та избавила ее от мерзкого вида оживших мертвецов. Робин мысленно вознесла молитву и почувствовала, как из деревянного посоха в нее вливается сила Матери-Земли. В ответе Богини были мощь и добро – но еще и ярость. Робин произнесла заклинание и направила губительную силу посоха против скелетов, которые ковыляли прямо к ней. Ярость Богини воплотилась в огонь – стена пламени вырвалась из-под земли посреди поляны. Робин увидела, что Генна на некотором расстоянии произнесла такое же заклинание. Остальные друиды тоже воздвигли свои огненные стены – первый рубеж обороны.

Зомби шли прямо в пожиравшее их пламя и, корчась, падали на землю.

Еще до того, как огонь погас, они превратились в странные черные статуи, словно высеченные из угля.

Скелеты тоже пострадали от жестокого жара оранжевого пламени. Кости трескались, скелеты разваливались на части и превращались в пепел.

Некоторые оставшиеся в живых птицы, атаковавшие чудовищ, все же успели спастись, когда вспыхнул огонь, но к огорчению Робин, большинство птиц двигались недостаточно быстро. Языки пламени жадно набросились на оперение соколов и сов, и огонь быстро поглотил несчастных.

Но тут словно какая-то команда заставила свернуть от огня лишенную разума армию. Зомби двинулись влево, а скелеты вправо. Стены огня имели ограниченную протяженность и не могли защитить всю рощу; чудовища стали обходить огненную преграду.

В зловещих отблесках пламени молодая друида увидела, как земляной великан, подчиняясь командам Генны, направился наперерез скелетам.

Используя огромные верхние конечности как дубины, он сразу покончил с дюжиной оживших мертвецов.

Земляной великан расправлялся с врагом быстро и безжалостно, и хотя скелеты не знали страха, их наступление было приостановлено: гигант уничтожал их быстрее, чем они успевали подходить. Но тут в темноте засверкали серебристые топоры, их лезвия испускали зловещее сияние.

Рукоятки были длинными, а сами лезвия тяжелыми, однако, рубили они земляного великана с удивительной быстротой. Вот он пошатнулся, потом, не выдержав многочисленных ударов, тяжело рухнул на землю, и топоры за несколько секунд завершили дело. От великана осталась лишь куча земли.

Зомби уже обошли стену огня и теперь быстро приближались к Робин.

Птицы продолжали атаковать их сверху; волки и кабаны бросались на них из-за кустов. Однако, их было слишком мало против непрерывно прибывающих зомби, и скоро большая часть животных погибла, остальные с тяжелыми ранами разбежались в разные стороны.

Робин тоже бросилась бежать, но зацепилась ногой за корень. Она упала и услышала характерные шаркающие шаги приближающегося зомби. Ужас переполнил девушку, и, прижимая посох к груди, она вскочила и помчалась прочь. Робин увидела, как Генна и остальные друиды спешат к центру рощи.

Грант трусил за Верховной Друидой, изредка поворачиваясь, чтобы ударом мощной лапы отбросить в сторону очередного зомби.

Задыхаясь от ужаса и спотыкаясь, Робин бежала сзади. Смогут ли они остановить это кошмарное воинство, прежде чем оно достигнет Лунного Источника?

* * * * *

Синдр стоял перед огромным зеркалом, а три мага, сидящих за столом, внимательно смотрели на него. Их господин бросил на троицу испытующий взгляд: высокий, стройный Тальро, темнокожий Вертам и низкорослая уродливая женщина, которую звали Кириано.

В зеркале застыло бескрайнее море зелени. Лишь кроны деревьев подрагивали на ветру. Только присмотревшись внимательно, колдуны заметили скрытые в листве домики и дымок, идущий из хорошо замаскированных труб.

– Вы видели, как этот принц перехитрил лучших наемных убийц в королевстве, – сказал Синдр. – Теперь наши коллеги, Крифон и Дорик, преследуют его. Мы можем только надеяться, что им будет сопутствовать удача.

– Мы знаем, что они в Донкастле, – медленно заговорил Тальро. – Почему бы нам просто не уничтожить город и не покончить с ними?

– Не забывайте, – вкрадчиво сказал Синдр, но весь его вид ясно показывал, что Тальро задал абсолютно дурацкий вопрос, – мы не должны применять силу и обязаны действовать исключительно как советники короля.

Только через него мы сможем получить ту власть, которую заслуживаем. Вот когда эта власть будет у нас в руках, тогда мы сможем делать все, что пожелаем. И этот день уже близок. Наберитесь терпения и слушайте меня внимательно: один из вас должен постоянно находиться здесь, наблюдая за зеркалом. Мы нашли принца Корвелла и не должны его потерять.

– Да, господин, – хором ответили колдуны, преисполненные благодарности за оказанное доверие. По правде говоря, они еще не были готовы к серьезным заданиям, но Алексей оказался предателем, а Крифон и Дорик были далеко.

– Может так случиться, что на вас самих будут смотреть из зеркала, – сказал колдун, понизив голос, и объяснил, как это существо выглядит. Трое магов обменялись испуганными взглядами. – Если это произойдет, вы должны немедленно меня позвать. Мне необходимо поговорить с сахуагином.

 

Каллидирр

Один за другим друиды собирались у Лунного Источника, задыхаясь от усталости и пережитого ужаса. Здесь, у массивных белых колонн, они быстро восстановили силы. Молочно-белая вода, как всегда, слабо светилась.

Круг арок был слабо озарен светом, исходящим от Лунного Источника.

Робин ощущала присутствие других друидов, почти не видя их. И она знала, что армия оживших мертвецов совсем близко.

Что– то белое появилось в темноте рядом с ней, и девушка обняла Камеринна за широкую шею. Присутствие могучего единорога вселило в нее новую надежду.

– Нам осталось недолго ждать, – сказала Генна. Верховная Друида вышла из темноты и встала возле своей ученицы.

– Ты видела… человека? – спросила Робин, сомневаясь, может ли тот, кто командует такой армией, в действительности принадлежать к человеческому роду.

– Нет, но именно его заклятие уничтожило земляного великана. Он сделал это с другого берега реки: возможно, барьер по-прежнему не пускает его в рощу.

– Барьер? – Робин была удивлена. – Я никогда не видела барьера на границе рощи.

– А его и невозможно увидеть. И только такое существо, как он – полностью отдавшееся силам зла – чувствует этот барьер. Он не в состоянии сам проникнуть в рощу, но я боюсь, что скоро его армия нанесет роще такой урон, что барьер перестанет действовать.

Робин заметила Эйлин Аспенхейт и Гэдрика, которые устало направлялись к ним. Их коричневые одеяния были разорваны, а руки и ноги расцарапаны в кровь. К толстому посоху Гэдрика и серпу Эйлин прилипли куски гниющей плоти.

– Как же ожившие мертвецы смогли преодолеть этот барьер? – спросила Эйлин.

– Эти несчастные, лишенные разума существа не злы по своей природе.

Они просто подчиняются командам этого негодяя – барьер на них не действует. – Генна грустно вздохнула. – Единственное их желание – снова стать мертвецами. Жестокий священник отнял последнее, чем они обладали – вечный покой.

Робин даже не приходило в голову, что можно испытывать сочувствие к этим мерзким захватчикам, но сейчас в ней вдруг вспыхнула жалость, и с еще большей силой она стала ненавидеть священника.

– Теперь расходитесь по своим постам, – мягко сказала Генна. – Помните, мы должны защитить арки любой ценой!

Она широким жестом обвела круг, включающий все двенадцать арок.

Только через них можно было подойти к Лунному Источнику. Ранее друиды подготовились к обороне, заполнив пространство между арками непроходимыми зарослями колючего кустарника. Теперь каждая арка охранялась несколькими друидами и оставшимися животными.

Эйлин пожала руку Робин и быстро обняла Генну. Гэдрик посмотрел на них долгим взглядом, коротко кивнул и вместе с Эйлин отправился на свой пост.

– Подожди, Робин, – мягко сказала Генна. Она с нежностью и надеждой посмотрела на молодую друиду.

– Вот, возьми, – сказала Верховная Друида, протягивая Робин пригоршню желудей, согретых теплом ее руки. – Они могут тебе пригодиться.

– Спасибо.

– А это… – Генна помолчала и полезла в карман своего одеяния. – Я делала ее для тебя, она немножко не закончена, но теперь она может тебе понадобиться.

Верховная Друида держала в руках прямую палочку, фута в полтора длиной. Вся палочка, от одного конца до другого, была покрыта искусной резьбой. Робин взяла ее, и на ощупь палочка тоже показалась ей теплой.

– Волшебная палочка друидов, – с благоговением сказала Робин. Она взяла талисман и коснулась красивой резьбы, которую Генна сделала своим маленьким ножом. Вся поверхность палочки была покрыта рисунком, идущим по спирали. Это было изображение священной рощи.

Слезы навернулись на глаза Робин. Талисман друидов, сделанный собственными руками, был самым дорогим подарком, который одна друида могла сделать другой.

– Я буду беречь ее, – прошептала Робин.

– А я надеюсь, что ты будешь ею пользоваться, – сказала ее наставница с улыбкой. – Они уже совсем близко.

Генна отвернулась и пошла вдоль Лунного Источника, чтобы присоединиться к Гранту у южной арки. Робин осталась с Камеринном, Ньютом и Язиликликом у северной арки.

– Отсюда мы ничего не увидим, – стал причитать Ньют, восседая на роге Камеринна.

– Мне с-страшно, – прошептал Язиликлик, стоящий рядом с Робин, и невольно прижался к ее ноге.

– Мы должны выполнить свой долг, – сказала Робин как можно спокойнее.

– И помните: Богиня с нами.

В этот момент Камеринн направился к Генне и встал у арки справа от Верховной Друиды, слева от нее расположился Грант. Робин с Ньютом заняли позицию у следующей арки.

Каждая арка охранялась небольшим отрядом лесных фей, вооруженных крошечными луками, и эльфами, приготовившимися сражаться своими серебряными саблями. Почти все они были невидимы. Робин вспомнила о благословении своей наставницы и ощутила незримое присутствие Богини.

Девушка сохраняла полное спокойствие, несмотря на окружавшие ее безумие и хаос. Она почувствовала, что в нее вливаются новые силы. Стоя на страже самой главной святыни островов, она вдруг ощутила, как ее спокойствие постепенно сменяется холодной, еле сдерживаемой яростью.

– Мне страшно, – захныкал Ньют, усаживаясь девушке на плечо и прижимаясь к ее щеке.

– Мне тоже, – ответила она дракончику, зная, что это не правда: она не боялась.

Вдруг Робин показалось, что ее коснулось легкое дуновение, словно саму Богиню охватило какое-то непонятное волнение. Ночь стала еще темнее и холоднее – приближалось нечто невыразимо страшное и жестокое.

– Он вошел в рощу, – прошептала девушка, сама не понимая, как догадалась об этом.

Но под ногами у нее была твердая земля, а гладкий деревянный посох в руках давал ей силы пройти через все испытания.

* * * * *

– Как он мог сбежать?! – визжал возмущенный король Карраталь. Он сдернул с головы корону Островов и держал ее в одной руке, а другой вытирал со лба пот искусно расшитым платком. Король был смертельно напуган.

– Он очень хитер, – ответил Карраталю Синдр, пожав плечами. – И ему везет гораздо больше, чем он заслуживает.

Король отвернулся и начал описывать круги по тронному залу.

Встретившись с Синдром снова, он немного успокоился и решил, что все как-нибудь устроится. И тем не менее, он опасался какого-нибудь нового и неожиданного поворота событий.

– Вы видите, ваше величество, принц Корвелла спрятался в Донкастле. А ведь я не раз говорил вам, что надо смести с лица земли это гнездо бунтовщиков. Теперь-то, я надеюсь, вы понимаете, что я был прав.

– Мы должны хоть что-нибудь сделать, – простонал король, повернувшись к колдуну.

– По его следу идет мой самый надежный помощник.

– Когда он поймает наглого узурпатора?

– Я уверен, что очень скоро. Ну, а теперь, почему бы вам не развлечься немножко? Сделайте что-нибудь, что доставило бы вам удовольствие! Хотите еще кого-нибудь казнить?

Король сердито покачал головой. Он ни за что не признался бы в этом колдуну, но казнь Дарси О'Рорк беспокоила его вот уже несколько дней. Ему снился ее высокомерный смех, с которым она подошла к палачу, державшему в руках топор. По правде говоря, король боялся гнева лорда Рорка почти так же, как боялся появления во дворце узурпатора из Корвелла.

Зомби спешили, словно почувствовав приближение цели. Многие из них спотыкались и падали, но вставали и шли дальше, как будто их притягивало сияние Лунного Источника. Они по-прежнему не произносили ни звука, лишь еле слышно волочили ноги.

Генна и Грант стояли прямо под аркой. Свет Источника ободряюще сиял сзади, а из темноты перед ними стали появляться кошмарные существа.

Когтистая рука потянулась вперед. Из-под сгнившей плоти виднелись сухожилия, а с последней фаланги плоть сошла полностью, обнажив белую кость, сверкавшую в свете Лунного Источника. Грант ударил своей могучей лапой и разодрал зомби пополам. С ревом медведь сделал еще шаг, и кости другого трупа затрещали в его лапах. Зубы разъяренного животного сомкнулись на черепе скелета, который хрустнул и развалился на части.

Скелет сделал несколько неверных шагов и рухнул на землю.

Новые зомби лезли через тела своих павших собратьев, но их встречала Генна, вооруженная длинным серпом. Верховная Друида истратила все свое волшебство, но, напоенная силой Богини, она не знала усталости. Генна не пыталась уничтожить каждого зомби: для этого понадобилось бы слишком много времени и сил. Она просто наносила сильные точные удары по коленям, бедрам и икрам врагов, пытаясь лишить их возможности передвигаться.

Остальные друиды вместе с волками и кабанами тоже вступили в бой – ожившие мертвецы уже почти полностью окружили Источник. Изольда Винтерглен вместе с пятью серыми волками теснили врага. Серпы, тяжелые посохи и дубинки обрушивались на скелетов и зомби – теперь уже все друиды растратили свою волшебную силу.

Наконец, мерзостные существа добрались и до арки, где стояла Робин.

Пустые глазницы полусгнивших черепов больше не пугали девушку. Она бросила один из желудей – огненных зерен – в ближайшего зомби, и тот мгновенно превратился в пепел. Тщательно прицеливаясь, Робин стала бросать желуди – и каждый раз сраженный огнем зомби падал на землю. Потом девушка взялась за посох и обрушила его на череп приблизившегося к ней скелета. Он еще не успел упасть, а Робин уже наносила удар по другому.

Камеринн бил тяжелыми передними копытами, и скелеты тут же разваливались на куски. Потом он поддел на свой рог очередного зомби и, отбросив в сторону неподвижное тело, встал на дыбы. Треск раскалывающихся черепов сопровождал каждый его яростный удар.

Ньют носился над зомби, зубами и когтями вырывая из их тел огромные куски. Потом он исчез, но снова появился и произнес короткое заклинание.

Пурпурное чудовище выскочило из-под земли прямо у ног нескольких зомби.

Зеленые светящиеся лапы потянулись к полусгнившим телам, черные страшные зубы торчали из открытой пасти, готовой проглотить любого врага. Но зомби не знали страха, и напали на страшное чудовище, а когда оказалось, что оно не имеет плоти, переключились на следующую цель – самого Ньюта. Дракончик снова пустил в ход зубы и когти, раздирая плечо зомби с такой яростью, что вскоре удалось оторвать руку.

Язиликлик, обнажив свой крохотный меч, стоял рядом с Робин. Он закричал от страха, когда к ним приблизился зомби, но потом бросился вперед, чтобы перерезать ему сухожилие. Робин ударила своим посохом по отвратительному существу, и оно покатилось по траве.

Пока что силам Богини удавалось удерживать армию смерти от проникновения под арки вокруг Источника. Раны на теле Робин кровоточили, но груда вражеских тел перед ней продолжала расти.

Но тут она увидела священника и замерла. Задолго до того, как она полностью разглядела очертания его огромной фигуры, она заметила его горящие глаза. Наконец, все лицо ее страшного врага выступило из темноты.

Робин увидела, как он облизнул толстые отвисшие губы. Один взгляд на его обрюзгшее лицо испугал ее больше, чем вся армия оживших мертвецов.

Он подходил все ближе, направляясь прямо к ней. Робин держала посох перед собой, но ее сковывал леденящий ужас. Священник вытянул вперед руки, ладонями вниз, и произнес одно короткое страшное слово.

Земля задрожала под ногами девушки и отбросила ее назад, Робин ударилась головой о каменную колонну и, упав, как подрубленное дерево, осталась неподвижно лежать на земле.

* * * * *

В огромное зеркало Кириано наблюдала за принцем. Он крепко спал под крышей гостиницы в Донкастле. Почему, досадовала колдунья, она не может последовать его примеру? Она постучала толстыми пальцами по столу, проклиная судьбу, которая все время норовила повернуться к ней спиной. Ну, взять, к примеру, ее тело: короткое, толстое – ну совершенно непривлекательное. И так как она была самым неопытным членом Совета Семерых, над ней все постоянно издевались – особенно Тальро и Вертам, которые сами еще совсем недавно были на ее месте. Когда они распределяли дежурства у зеркала, ей, естественно, досталось самое противное время – от полуночи до рассвета.

Кириано старалась не спать, сожалея, что в зеркале не происходит ничего интересного. Но она помнила указания Синдра: теперь, когда им снова удалось найти принца, его ни в коем случае нельзя потерять. Так что ей ничего не оставалось, как сидеть да смотреть на неподвижную картину в зеркале.

Кириано думала о Синдре. Каким могущественным он был! Она вспомнила, как впервые увидела его, когда еще была ученицей в Кватердип. Он взял ее с собой в Каллидирр и сделал членом Совета, научил многим своим заклинаниям.

Теперь она уже не была ученицей, она стала настоящей колдуньей, хотя и не такой могущественной, как ее господин, или даже Крифон и Дорик.

Синдр проявил большое терпение, обучая Кириано, он помог ей быстро овладеть многими колдовскими премудростями. Он объяснил ей, что милосердие – удел глупцов; только сила и жестокость помогут обрести истинное могущество.

Как уже случалось не раз, Кириано стала думать о Синдре как о мужчине. Его холодная уверенность возбуждала ее. Та небрежная твердость, с которой он управлял Советом и ею самой, доставляли ей почти физическое удовольствие. Приятная истома охватила ее, и, опустив голову на стол, Кириано заснула.

Когда она со стоном пробудилась, первые лучи восходящего солнца уже проникли в комнату через высокие узкие окна. Зеркало было пустым.

– Кралакс-ксироз! – быстро сказала она. В зеркале снова возник Донкастл, тихая гостиница. Холодный ужас сжал сердце колдуньи, когда она взглянула на постель: принц Корвелла исчез.

* * * * *

Увидев небольшое суденышко, Тристан вновь вспомнил о «Везучим Утенке» и о его печальной участи. Может быть, этот маленький кораблик был сделан тем же мастером: он был как две капли воды похож на «Утенка», только чуть поменьше размером. К тому же было видно, что «Ласточка» на своем веку выдержала множество тяжелых испытаний.

– Вы проплывете вдоль берега, – объяснил О'Рорк, почувствовав, что Тристана охватывает сомнение.

Тристану и его спутникам понадобилось полтора дня, чтобы добраться до моря. Каким-то образом Хью удалось договориться, и их уже ждал капитан со своим скромным кораблем. Два человека и карлик покинули корабль, а их заменили Тристан, Дарус и Полдо. Моряки даже позаботились о том, чтобы на борту оказался мурхаунд, так что Кантус смог занять место рядом со своими друзьями.

– Они следят за тем, сколько ффолков покидает порт утром. Для Алой Гвардии важно, чтобы вечером домой вернулось то же количество, – объяснил молодой капитан.

– Мы вернемся в Донкастл, как только сможем, – сказал Тристан, протягивая Хью О'Рорку руку. Казалось, разбойник был удивлен, но пожал руку принца.

– Я уверен, что ваш друг Понтсвейн будет ждать вас с нетерпением.

Тристан только кивнул ему в ответ. Он долго пытался понять, что двигало лордом Понтсвейном, когда тот добровольно согласился остаться в Донкастле. Единственное разумное объяснение – Понтсвейн надеялся, что Тристана убьют и он сможет заполучить трон Корвелла. Тристана переполняла ненависть и ощущение, что его предали. Впрочем, его стало раздражать то, что он слишком много обо всем этом думает.

Они быстро плыли на север вдоль берега Аларона. Земли, мимо которых они проплывали, были покрыты буйной растительностью – эти районы всегда были гораздо более плодородными и густо населенными, чем Гвиннет.

Темно-зеленое море тянулось до самого горизонта, и Тристана охватило странное волнение, когда он подумал о том, что ближайшая земля – Побережье Мечей – находится от них на расстоянии многих дней пути. Полдо и Дарус сладко спали – дорога из Донкастла к морю была очень утомительной, – а Тристан стоял на носу и с волнением смотрел на пенящееся море и зеленые берега Аларона. Кантус примостился у ног своего хозяина, словно хотел помочь ему справиться с охватившей того тревогой.

Через несколько часов они обошли широкий мыс, обозначавший вход в залив Белой Рыбы. Теперь они шли на юго-запад, и Тристан нетерпеливо вглядывался вперед, надеясь увидеть Кер Каллидирр.

Наконец, его глазам предстала большая гавань, защищенная надежным, построенным друидами, волнорезом. Дальше лежал самый большой город ффолков, в котором кипела жизнь и, конечно же, процветала торговля. Белая каменная стена окружала здания и улицы, уходившие в разные стороны от порта и вверх на расположенный неподалеку холм. У берега над городом стояла дымовая завеса, но дальше солнце беспрепятственно проливало свой свет на знаменитый город ффолков.

Тристан увидел величественные каменные здания я дворцы с колоннами и представил себе, какие прекрасные сады с фонтанами должны находиться за высокими каменными оградами. Но принца не очень интересовали эти дома и сады; он поднял голову, чтоб получше рассмотреть великолепный дворец, выстроенный на самой вершине холма.

Никакие рассказы или полет самой богатой фантазии не смогли бы передать изумительной красоты Кер Каллидирра. Крепость располагалась на трех холмах и была больше некоторых городов. Высокие каменные стены, украшенные изысканными башенками, сияли в свете вечернего солнца. Они казались невероятно гладкими, словно их отполировали только сегодня утром.

По верху холма шли зубчатые стены с бойницами, а несколько высоких ворот открывали доступ в замок; все ворота были защищены подъемными мостами с домиком для стражи.

На самой высокой башне реяли яркие флаги Высокого Короля, а немного ниже развевались знамена лордов, присягнувших ему на верность. Несколько красных, как кровь, знамен полыхали на одной из угловых башен крепости.

Когда суденышко подошло к волнорезу, Тристан заметил, что эта высокая стройная башня, построенная из более темного камня, чем сам замок, стояла немного в стороне. И хотя лучи заходящего солнца ярко освещали всю крепость, казалось, что эту одиноко стоящую башню окутывает какая-то таинственная тень; и в чем здесь дело, Тристан понять не мог: то ли ее стены были грязнее, чем остальные, то ли выстроена она была из другой породы камня.

«Ласточка» проплыла мимо волнореза и направилась прямо в гавань вместе с несколькими рыбачьими лодками, возвращавшимися домой, когда день начал клониться к вечеру. В порту уже стояло несколько больших торговых и военных судов, а на берегу принц увидел док, где завершалось строительство двух кораблей.

В самом порту кипела жизнь: рыбаки быстро разгружали свой улов, а затем переносили его в специальные хранилища, выстроенные неподалеку, – весь порт был насквозь пропитан запахом рыбы. Форма солдат Алой Гвардии ярким пятном выделялась в толпе рыбаков, торговцев и портовых рабочих.

Офицеры сверяли по своим бумагам названия прибывающих в порт судов и быстро считали пассажиров по головам. А огромные великаны в это время подозрительно скалились в лицо каждому вновь прибывшему, держа свои мечи наготове.

Наконец, «Ласточка» подошла к берегу. И когда капитан с командой стали разгружать трюмы, Тристан заметил, что они сумели привезти довольно приличный улов Кантус выскочил на берег, за ним поспешили Дарус, Тристан и Полдо. Хью О'Рорк обещал, что их встретят в порту, но как принц ни оглядывался по сторонам, он не видел никого, кто проявил бы к ним хоть малейший интерес. Кроме разве что огромного орка, который стоял всего в нескольких шагах от них и, прищурившись, внимательно изучал всю их компанию. На морде у него играла зловещая ухмылка, а изо рта высунулся кончик толстого, отвратительно красного языка. Кантус зарычал, и чудовище двинулось в их сторону, а в руке у него вдруг оказался меч. Но тут какая-то весьма хорошенькая девушка бросилась на шею принцу, обнимая и целуя его прямо в губы. Тристан покраснел, но тут же прижал девушку к себе.

– Ох, Джефф, – проговорила она, задыхаясь, – я так за тебя волновалась. Я беспокоюсь каждый раз, но сегодня особенно. Мама приготовила жаркое и… ой, да, мне ведено позвать к нам и твоих друзей!

Девушке было лет шестнадцать. Рыжие волосы обрамляли веснушчатое лицо с сияющими карими глазами. На ней было простое, красное с белым, очень чистое платье. Она мягко улыбнулась Полдо и Дарусу, нежно сжала руку Тристана и повлекла его за собой. Спутники принца торопливо последовали за ними. Тристан чувствовал, что маленькие глазки орка злобно смотрят им вслед, но решил не оборачиваться.

Девушка провела их мимо нескольких рыбных складов, а потом потянула за собой в какую-то дверь. Запах рыбы заглушал все остальные. В доме было темно, и ноги принца заскользили по полу, покрытому рыбной чешуей.

– Быстро! – прошептала девушка, она уже почти бежала. Они проскочили через все здание и, выйдя через заднюю дверь, оказались на засыпанной мусором аллее. Девушка молча повела их за собой по аллее, потом по узкой улочке и, наконец, они вышли к ветхому домику. Здесь, убедившись, что улица пуста, она быстро завела своих спутников в дом.

В маленьком очаге потрескивал огонь, но в доме было темно. Девушка прошла через комнату в коридор, отодвинула от стены толстый ковер и подняла тяжелую потайную дверь.

– Спускайтесь вниз, – сказала девушка, показывая на круто уходящую вниз лестницу. Кантус юркнул вперед, за ним последовали трое друзей и девушка, которая быстро закрыла за собой дверь.

Друзья оказались в подвале дома, в потайном убежище. Комната была большой, с несколькими тонущими в тени нишами. Фонари наполняли комнату густым чадом, а в углу, в камине, весело играл огонь, обогревавший комнату.

Когда компания спустилась по лестнице, к ним повернулся человек средних лет, сидевший у верстака. Нахмурившись, он тщательно вытирал руки о кожаный передник.

– Я – Дэвин. А это моя дочь Фиона, – сказал он. Густая борода скрывала часть его лица, а голова была почти начисто лишена волос. Тристан огляделся по сторонам и понял, что они находятся в некоем подобии кузницы.

– Мы узнали о вашем прибытии только вчера, – резко проговорил Дэвин.

– Поэтому ничего лучшего мы не успели для вас приготовить.

– Вы сделали для нас даже больше, чем мы ожидали, – ответил Тристан.

– Как мы можем с вами расплатиться?

– Никак. Делайте то, что вы должны сделать, а затем оставьте меня и мою дочь в покое. – Дэвин пожал плечами. – Милорд Рорк попросил меня помочь вам.

– Ну, ладно, – немного помолчав, продолжил он. – Давайте обсудим ваши планы и как можно скорее приступим к делу.

Тристан с уважением подумал о верности Дэвина своему лорду и о том, как он рисковал, помогая принцу, объявленному вне закона. Словно угадав его мысли, Дэвин посмотрел ему прямо в глаза и объяснил:

– Я был капитаном стражи лорда О'Рорка, когда Алая Гвардия пришла в наши края. Почти все мои ребята погибли. О'Рорку, мне и нескольким другим – включая Фиону – удалось спастись. Мы вдвоем отправились в Каллидирр и здесь, как можем, помогаем нашему лорду. Если вы действительно хотите вернуть ему земли и покончить с марионеткой, сидящей на троне, то я охотно помогу вам. Но если вы хотите предать О'Рорка или причинить ему вред, не сомневайтесь – моя месть везде вас настигнет!

Тристан был удивлен таким резким выражением чувств.

– Вы можете быть спокойны – цели вашего лорда и мои совпадают.

– Хорошо, коли так. Фиона, принеси нам чего-нибудь выпить и поесть. А насчет того, чтобы попасть в замок, у меня есть кое-какие идеи…

* * * * *

Робин пыталась хоть что-нибудь увидеть сквозь красную пелену, застилавшую глаза. Тело отказывалось ей повиноваться. Широко раскрыв глаза, чувствуя себя, как рыба без воды, Робин смотрела на огромного священника, приближавшегося к ней тяжелой походкой. Толстые губы приоткрылись в довольной усмешке, и девушке, парализованной ужасом, его рот показался пастью дракона.

Земля содрогнулась снова, и Робин отбросило на бок, она зажмурилась, чтобы защитить глаза от ударившей в лицо грязи. Огромный человек был уже совсем близко.

– Остановись! – Команда Генны мгновенно успокоила колебание земли.

Робин попыталась откатиться в сторону, но двигалась с трудом. Он уже подходил к арке – еще немного, и священник окажется внутри заветного круга!

– О, Мать-Земля! Помоги! – снова резкий голос Генны разнесся в ночи, и Робин ощутила, как задрожала земля, отвечая на призыв друиды. Священник приостановился. Робин увидела, как широкие крестовины на вершине арок начали шататься. После заклятия священника, когда земля начала колебаться, они даже не шелохнулись, но теперь раскачивались все сильней.

Со страшным грохотом одна из крестовин рухнула на землю, похоронив под собой десятка два скелетов. Потом одна за другой стали рушиться остальные крестовины, давя оживших мертвецов и оставляя каменные барьеры перед каждой из арок.

Одна из крестовин упала перед Робин с такой силой, что девушку отбросило на несколько футов. Она успела заметить, что одутловатое лицо священника перекосилось от раздражения, когда ему пришлось отскочить назад, чтобы не оказаться раздавленным.

Ньют сел на землю рядом с Робин, с беспокойством заглядывая ей в глаза.

– Робин! Ты не ранена? Это было просто ужасно! Ты видела его лицо?

Ну, Генна показала ему! Когда камень упал, я думал, этого мерзавца раздавит! Победа на нашей стороне. Вставай, Робин, мы еще посражаемся!

– Где он? – прошептала девушка, только теперь она смогла нормально вздохнуть. Подхватив посох, валявшийся рядом на земле, она с трудом поднялась на ноги. Опершись о каменную колонну, Робин стала вглядываться в темноту. Но священника нигде не было видно.

Позабыв все страхи, Робин покрепче сжала посох: она знала, что страшный священник где-то рядом. Его нужно найти и убить.

– Пойдем! – закричала она, вскакивая на камень. – Мы должны остановить его!

– За ним! – Ньют вспорхнул на плечо Робин.

– П-подождите! – заикаясь проговорил Язиликлик, готовый присоединиться к ним.

– Нет! – раздался голос Генны, но Робин не послушалась Верховной Друиды, столь сильным было ее желание покончить с ненавистным врагом.

Быстро взобравшись на каменный барьер, она соскочила с другой стороны, но прежде чем ее ноги коснулись земли, Робин натолкнулась на что-то твердое и невидимое – словно высокая каменная преграда встала на ее пути.

От невидимого удара ее голова дернулась назад, и посох выпал из рук.

Робин начала падать, но была подхвачена чьей-то могучей рукой.

– Что слу… – Ньют не успел закончить: невидимый враг сбил его на землю.

– Ой, кто это? – закричал Ньют. Он замахал крылышками и поднялся в воздух; дракончик успел отлететь немного в сторону, но невидимая сила снова сбила его на землю.

– Робин, вернись! – всхлипнул он, пытаясь преодолеть сопротивление невидимого врага.

– Ньют! – закричала Робин, отчаянно вырываясь. Но она была совершенно бессильна в объятиях… чего или кого? Невидимое существо так крепко обхватило ее, что девушка едва могла дышать. Казалось, огромная змея кольцами обвилась вокруг нее.

Но ни одна змея не могла с такой быстротой тащить ее над землей. Ее похититель двигался легко и стремительно, как если бы он летел в нескольких дюймах над землей. Все дальше и дальше от Лунного Источника уносило Робин неизвестное существо. Руки девушки оставались свободными, и она изо всех сил колотила своего врага.

Кожа у этого удивительного существа была прочной и невероятно гладкой; на ней не было ни волос, ни чешуек, ни неровностей. Существо ничем не пахло и не издавало никаких звуков. Когда ей удалось двумя руками отвести немного в сторону одну конечность, другая еще крепче обвилась вокруг талии девушки. И как Робин ни билась, ее похититель держал девушку мертвой хваткой.

Ужас придал Робин новые силы, но ничто не помогало. Они продолжали нестись вперед без малейших толчков, словно ее похититель не касался земли. Она била по нему каблуками и, вытянув руки вверх, пыталась определить его форму – все впустую, оно было громадным. Робин сражалась яростно: она царапалась, била ногами и даже кусалась, но существо, казалось, даже не замечало этого. Оно лишь крепко держало ее и продолжало куда-то тащить.

* * * * *

– Это нечестно! – наверное в двадцатый раз заявил Полдо. Дарус и Тристан не обращали на него внимания, надевая ярко-красные плащи, принесенные Дэвином. – Вы не можете пойти без меня. Вы там пропадете!

– Извини, но я не могу себе представить, что в Алой Гвардии есть офицеры-карлики, – объяснил принц. Он знал со слов Дэвина, что все офицеры Алой Гвардии, даже те, что командовали отрядом великанов, были людьми. – А кроме того, кто-то же должен остаться с Кантусом и обеспечить надежный путь к отступлению!

– Быстрее! – торопил Дэвин. – К рассвету мы уже должны быть на месте.

У нас едва хватит времени, чтобы добраться до восточных ворот. Именно там собираются офицеры после своих ночных приключений. Им разрешают войти, когда происходит смена караула – перед самым рассветом.

– И мы должны вести себя так, словно всю ночь пили? – на всякий случай уточнил Дарус.

– Да. Стражники не слишком-то строги в этот час, в особенности, когда дело касается офицеров гвардии. – Вы не забыли взять план?

– Конечно. Не сомневаюсь, что мы сможем обойти все посты внутри замка, – ответил Тристан.

– Когда доберетесь до королевских покоев, вам придется рассчитывать только на себя, – сказал Дэвин. – Никто из моих людей не смог пробраться туда, чтобы сделать описание пути. Двое моих людей рисковали жизнью, чтобы добыть эту форму.

– Мы очень ценим вашу помощь, – сказал принц. – Вы уже сделали гораздо больше, чем мы могли рассчитывать.

– Я готов, – заявил Дарус, гордо задрав, голову. Он выглядел в точности как молодой высокомерный офицер Алой Гвардии. Высокая шляпа с алым плюмажем хорошо дополняла красный плащ и темные штаны. В сверкающих черных сапогах выше колен было очень эффектно пнуть любого простого ффолка, некстати подвернувшегося на пути.

– И я тоже, – сказал принц, поправляя плащ, который почти идеально подошел ему по размеру. Меч Симрика Хью висел у него на боку.

– Будьте осторожны! – предупредил Полдо, мрачно посмотрев на Тристана и Даруса. – Я не уверен, что смогу освободить вас и на этот раз!

– Удачи вам, – сказала Фиона, поцеловав каждого в щеку.

Дэвин сердито посмотрел на дочку и повел друзей вверх по лестнице через молчаливый дом. Он остановился у двери и внимательно осмотрел улицу, прежде чем спуститься с крыльца. На улице было пусто.

– За следующим углом вы увидите ворота. Там уже, наверное, собралось несколько офицеров. Вам не нужно торопиться, иначе придется с ними разговаривать. Когда стража выйдет из замка, ворота несколько минут будут оставаться открытыми, вы должны будете войти туда вместе с другими офицерами. Помните, вы должны вести себя там как хозяева!

Тристан посмотрел на Дэвина и в который раз подивился тому, что он согласился им помогать. Он явно нервничал, и в то же время принц ни на секунду не сомневался в его храбрости. Дэвин, потирая затылок, бросил на принца короткий взгляд – ему явно не терпелось уйти.

– Я знаю, мы подвергаем вас серьезной опасности, – сказал Тристан. – Мне очень жаль. Возможно, если нам повезет, вы вернетесь в свой прежний дом. Спасибо вам.

Дэвин долго смотрел на Тристана со смесью сомнения и надежды.

– Удачи вам, – наконец сказал он. – Да поможет вам Богиня.

Затем он повернулся и быстро пошел обратно, стараясь держаться в тени.

Тристан и Дарус обнялись и, шатаясь, побрели по улице. Свернув за угол, они увидели дюжину, или даже больше, офицеров в алых плащах, которые стояли на обочине. Отряд стражников, в красной форме как раз начал выходить из ворот замка. Когда они прошли, другой отряд стражников, стоявших напротив, двинулся в замок. За ними в открытые ворота последовали офицеры.

* * * * *

Генна отшатнулась в сторону, увидев, как два зомби перелезли через упавшую каменную крестовину. Она дважды взмахнула серпом – и две головы слетели с плеч. Обезглавленные тела корчились на земле, но вслед за зомби уже лезли четыре скелета.

Изольда сражалась у следующей арки. Вокруг валялись уже мертвые волки, но сама друида, окруженная зомби, отчаянно билась. Крепкая дубина друиды поднималась и опускалась, всякий раз сбивая нового врага, но когтистые руки все равно тянулись к ее ногам и бедрам. Продолжая отбиваться, она упала, и тотчас же оказалась среди гниющих тел зомби.

Целая дюжина отвратительных существ теснилась вокруг нее, стараясь ударить или укусить друиду. Наконец, дубина выпала из окровавленной, безжизненно повисшей руки Изольды.

Генна, продолжая орудовать серпом, постепенно отступала назад.

Остальные друиды тоже начали оставлять свои посты у арок. Свет Лунного Источника все так же изливался на Генну, но она знала, что даже могущество Богини не сможет остановить безжалостного врага. В живых осталось уже меньше двух десятков друидов.

Сражение могло иметь только один конец.

А может быть, она ошибается? Верховная Друида повернулась к подступающему зомби, и ей показалось, что обнажившийся череп смеется над ней. Ярость придала ей силы, и Генна одним ударом раскроила ухмыляющийся череп.

Нет, в этой битве им не победить!

– Мать наша. Богиня, – медленно и благоговейно заговорила друида, что не помешало ей, однако, продолжать битву. – Не отдавай нас в их руки.

Она не видела воды Лунного Источника у себя за спиной, но Верховная Друида чувствовала, что молочно-белая поверхность начала пульсировать, наливаясь мощью Матери-Земли, – и яркий свет вдруг озарил рощу. Все друиды уже отступили к Источнику, где приняли свой последний бой, не пропуская врага к священным водам.

И тут воды Лунного Источника вскипели, забурлили, в воздух полетели брызги. Ожившие мертвецы остановились, и начали отступать: впервые их охватил страх. Вода бурлила все сильнее, и вдруг из центра Источника поднялся белый фонтан и каскадом обрушился на берег.

Когда сверкающая вода попадала на зомби, они начинали стонать и корчиться; но совсем иное действие она оказывала на друидов.

Генна бросила последний взгляд на священника, вынырнувшего из темноты: тот остановился, испуганный столь бурным проявлением могущества Матери-Земли. Затем вода захлестнула друиду, и больше Генна не чувствовала ничего.

Наконец, фонтан затих, вода перестала бурлить. Зомби и скелеты толпились у арки, не осмеливаясь двинуться дальше.

Только Хобарт смог подойти поближе и увидеть, что же сделала Богиня.

Друиды в странной неподвижности продолжали стоять возле воды. Сначала он соблюдал осторожность, потом подошел ближе и остановился перед Верховной Друидой. Священник поднял кулак, чтобы ударить ее, но вместо этого закинул голову назад и расхохотался. Его визгливый смех раскатился по роще, вселяя ужас в оставшихся живыми обитателей. Но Генна и другие друиды уже не могли его услышать.

Друиды Долины Мурлок превратились в статуи из белого, гладкого мрамора.

* * * * *

Тристан с интересом смотрел по сторонам, еще до конца не веря, что им действительно удалось проникнуть в Кер Каллидирр. Кругом высились стены, и ему казалось, что они находятся в глубоком горном ущелье, а не в крепости, воздвигнутой руками человека. Лучи восходящего солнца окрасили в розовый цвет стены и верхушки башен, хотя замковый двор был еще погружен в полумрак. Отряд стражников, вошедший перед ними в ворота, маршировал через широкий двор к длинным деревянным строениям. Даже без карты Дэвина Тристан сообразил, что это бараки, в которых живут стражники.

Тем временем офицеры, разбившись на небольшие группки, разошлись в разные стороны. Тристан и Дарус подождали, пока все разбредутся, и выбрали направление, которым не воспользовалась ни одна из групп.

Друзья прошли через вторые высокие ворота, которые, судя по всему, закрывались только на случай осады. Двое стражников вытянулись по струнке, когда они проходили, и Тристан с облегчением понял, что их маскарад удался: солдаты приняли их за офицеров. Принц и Дарус оказались в коридоре с высоким потолком, где заметили поднятые тяжелые металлические решетки.

Замок будет очень трудно взять, даже если удастся перебраться через высокие внешние стены.

– А там должна быть конюшня, – сказал принц, вспомнив план, которым их снабдил Дэвин.

– А где-то там, дальше, королевские покои? – спросил Дарус.

Принц кивнул.

Наконец, пройдя коридор, они попали в другой двор. Конюшни трудно было не узнать: длинные деревянные постройки, одинаковые у всех ффолков, да еще ветер доносил знакомый запах.

Тристан и Дарус торопливо пересекли двор и, обойдя конюшни, заметили, что конюхи уже взялись за работу. Небо посветлело, но солнце еще не взошло, когда друзья приблизились к огромной башне с высокими стенами.

Теперь они находились почти в самом центре замка.

– А ну-ка, идите-ка сюда!

Голос, донесшийся из-за угла большого строения, напугал обоих.

Спрятаться было негде, поэтому Тристан и Дарус, понадеявшись на форму, уверенно пошли на зов.

Полдюжины солдат вышли из-за угла. У них была такая же форма, как у Тристана с Дарусом, не хватало лишь золотой окантовки да островерхих шляп, украшенных перьями. Их офицер, молодой человек с темными волосами и черной бородой, имел точно такую же форму, лишь плюмаж у него был черным, а не красным.

– Эй, вы! Вы не имеете права входить сюда! – крикнул он, подозрительно разглядывая двух офицеров. – Только королевские…

– Молчать! – рявкнул принц, подходя к нахальному молодому петушку.

Сердце Тристана екнуло, когда их позвали, но теперь он решил, что лучшая защита – нападение.

– Кто ты такой, чтобы так разговаривать с капитаном Королевского Инспекционного Корпуса? Ну, быстро отвечай!

– Какая королевская…

– Ты, что, глухой? Как твое имя, быстро!

– Н-но… – Офицер пытался собраться с мыслями.

– Впрочем, неважно, дурень! В будущем остерегайся подобных ошибок! Мы здесь, чтобы проверить королевскую кухню. На нее последнее время поступали серьезные жалобы. Где кухня? Быстро! Нам некогда тут с тобой разговаривать!

– Там, – ответил офицер, показывая под арку, ведущую в соседний двор.

– Через Дверь, налево. – Его вздох облегчения можно было расслышать на расстоянии в несколько шагов. Повернувшись, он повел свой отряд дальше.

Тристан и Дарус прошли под арку и оказались в небольшом дворике.

Тошнотворный запах поднимался от кучи отбросов, над которыми жужжали черные мухи. Дарус распахнул дверь, и друзья вошли в здание.

Они оказались в большой прихожей, из которой в разные стороны расходились несколько коридоров. Дарус выбрал один из них и уверенно двинулся вперед, Тристан последовал за ним. Вскоре они дошли до открытой двери в конце коридора, и здесь, спрятавшись в тень, калишит остановился.

Некоторое время друзья прислушивались к доносившимся изнутри звукам: кастрюля стукнула о железную печь, что-то шипело на сковороде; через некоторое время они почувствовали аппетитный запах жарящегося мяса.

– Давай на этот раз я попробую, – прошептал Дарус. Тристан кивнул и калишит шагнул в кухню. Тут же все замерли, с изумлением глядя на грозных офицеров.

Кухня была громадной, с длинными столами и огромными печами, возле которых хлопотали несколько мужчин и женщин средних лет. В дальнем углу служанки расставляли чашки на подносы.

– Ты! – сказал Дарус, указывая пальцем на приземистого мужчину с двойным розовым подбородком. – Ну-ка, говори, как зовут ту несчастную, что готовила сегодня завтрак королю?

– В-вот она, сэр! – пролепетал мужчина, радуясь, что гнев офицера падет не на него. Он повернулся к толстой женщине, стоящей у печи. Женщина побледнела.

– Иди сюда, – голос Даруса стал немного мягче.

– Слушаю, сэр, – проговорила она, робко приблизившись к страшному офицеру, и, не поднимая глаз от пола, встала, переминаясь с ноги на ногу.

– Не бойся, – попытался успокоить ее калишит. – Мы ищем одну из служанок. Ты не помнишь, кто относил завтрак королю?

– Шейла, – взвизгнула женщина и, повернувшись, указала на черноволосую девушку, которая, в свою очередь, стала белой, как мел.

– Сейчас же иди сюда!

Шейла, спотыкаясь, подошла к ним, и Тристан пожалел, что им приходится пугать несчастных ффолков. Огромные глаза девушки мгновенно наполнились слезами. Тем не менее у принца не было иного выхода, и он строго сказал:

– Пошли с нами!

Девушка послушно кивнула и последовала за Дарусом из кухни, Тристан замыкал шествие. Оказавшись в коридоре, друзья остановились, а девушка прижалась к стене, не в силах сдержать дрожь. Глядя на нее, Тристан подумал, что она очень похожа на перепуганную лань.

– Нам стало известно о заговоре против нашего короля! – сурово сказал Тристан. – Кто-нибудь говорил с тобой о еде, которую ты отнесла королю?

– Нет, милорд! Никто!

– Прекрасно. Вполне может быть, что заговорщики выбрали другой путь.

Ты поможешь нам найти их. Ты понимаешь, как важно то, что мы тебе сейчас сообщили?

Девушка испуганно кивнула.

– Ты должна вспомнить шаг за шагом весь путь, который ты проделала, когда несла завтрак королю, все коридоры и двери, мимо которых ты проходила. Ты понимаешь?

– Да, – пискнула девушка, словно испуганный мышонок. Она вывела их в огромный зал, затем остановилась у широкой лестницы и, прикусив губку, смущенно указала на скрытую толстым занавесом нишу.

– Я… я зашла туда, на одну минуточку, – прошептала она, вытирая слезы. – Гэррик, сын портного, ждал меня там. Но я задержалась всего на одну малюсенькую минуточку. Он затащил меня. А я отбивалась, честное слово, отбивалась.

Тристан с трудом сдержал улыбку, впрочем, ему стало неловко оттого, что они нечаянно раскрыли любовный секрет молоденькой служанки.

– Хорошо, – строго сказал он. – А что было дальше?

Девушка начала подниматься по лестнице, толстый ковер заглушал ее шаги; оказавшись наверху, она пошла по длинному коридору. Белоснежные мраморные стены были украшены зеркалами, а высокие окна вначале и конце коридора были отделаны хрустальными рамами, которые дробили утренний свет на миллионы разноцветных солнечных зайчиков.

– А вот сюда я внесла ему еду, – сказала девушка, останавливаясь у единственной в коридоре двери.

– Ты сделала все, как надо, – сказал принц, – а теперь возвращайся к своим обязанностям!

Не дожидаясь повторения приказа, служанка помчалась по коридору в сторону лестницы. Тристан потянулся было к дверной ручке, чтобы резким движением распахнуть дверь, но вместо этого громко постучал по гладкой полированной поверхности. Дверь тут же открылась, и он оказался лицом к лицу с изумленным гвардейцем.

– Вы не имеете… – начал стражник.

– Нет, имеем полное право, – прорычал Дарус, а его меч, как по мановению волшебной палочки, оказался прямо у горла гвардейца.

– Король назначил нам аудиенцию, – высокомерно объявил Тристан и спокойно вошел в открытую дверь. Дарус немного поводил мечом из стороны в сторону, и глаза стражника начали вылезать из орбит.

– Да, сэр, – прохрипел он.

Стражник находился в маленькой комнатке. Позолоченная дверь у него за спиной вела в королевские покои. Гвардеец неверными шагами подошел к этой двери, распахнул ее, и Тристан с Дарусом вошли.

Принц Корвелла был так потрясен, что не мог сдвинуться с места. Он не был готов к тому жалкому зрелищу, которое предстало его глазам. Неужели этот человек в напудренном завитом парике и раскрашенный, как уличная девка, – действительно, Высокий Король ффолков?

* * * * *

Самым большим городом на островах Муншаез был вовсе не Каллидирр, как думали многие. Впрочем, это был скорее не город, а целая страна, известная лишь немногим людям. Огромная столица, древнее любого города ффолков, которая протянулась на многие мили, то опускаясь в глубокое узкое ущелье, то горделиво выставляя напоказ изящные хрупкие строения. По обе стороны пропасти цвели роскошные сады. Охотники и воины, населявшие этот город, часто совершали дальние набеги в надежде захватить богатую добычу.

Ни один человек никогда не ступал в необыкновенный город, поскольку он располагался на дне моря.

Низкие круглые здания, украшенные изысканными зелеными башенками, были выстроены из голубых, красных и зеленых кораллов. Луковицы куполов часто возвышались на тысячи футов, вырастая прямо со дна ущелья, и при этом до поверхности моря было еще очень и очень далеко.

С крутых стен ущелья свисали огромные балконы. Бурые щупальца водорослей окутывали склоны, делая их похожими на джунгли. Акулы медленно курсировали среди водорослей, охраняя обитателей города от вторжения врага.

Городские сады украшали актинии и анемоны. А памятниками служили пробитые корпуса затонувших кораблей, и их команды, скелеты которых красовались на высоких куполах и балконах. Золото и серебро, найденные на этих судах, использовались для отделки самых роскошных домов и одежды богатых горожан. Кости погибших матросов служили основным строительным материалом, из них также изготовлялись легкие, удобные стулья.

Крессилак – назывался этот город, и жили в нем сахуагины – подводная раса, которая управляла своими морскими владениями жестоко и твердо.

Сахуагины жили в Крессилаке с момента зарождения своей расы, и город развивался вместе с ними.

Крессилаком правил король. Ситиссалл, и его Верховная Жрица, Ясалла.

Им обоим – существам, боготворившим зло, – наскучила спокойная жизнь на морском дне. Теперь они искали новые царства, которые можно было бы покорить и разграбить, новые жертвы, чьи страдания могли бы их развлечь.

Ситиссалл жил в огромном дворце, расположенном на самом верху ущелья, вместе с сотней наложниц и охранниками-осьминогами. Окруженный черепами своих врагов, Ситиссалл восседал посреди громадной тронной залы. Да и сам король сахуагинов был настоящим гигантом. Зубы и широкие, выступающие вперед, жабры придавали его голове мрачный и упрямый вид. В руках он держал большой трезубец из китового уса. Однажды этим трезубцем он одним ударом убил шестерых пленных сахуагинов.

Ситиссалл уже долгие столетия правил сахуагинами, и рыболюди были довольны своим королем. Для него они убивали и мучили других, под его началом они покорили или уничтожили всех независимых сахуагинов на сотни миль кругом. Чтобы отпраздновать свою окончательную победу – еще десять лет назад, – Ситиссалл приказал медленно пытать тысячу пленников, а потом скормить их акулам. Этот мрачный спектакль был самым грандиозным за всю историю сахуагинов.

Ясалла, Верховная Жрица, обитала в храме, расположенном неподалеку от королевского дворца. Будучи Хранительницей Яиц, Ясалла обладала почти такой же властью над сахуагинами, как сам король. Как и у всякой женщины-сахуагины, ее позвоночник, идущий от основания черепа через всю спину, не выпирал, как у мужчин. Ее чешуйчатая кожа, как у всех других жриц, была ярко-желтой – у всех остальных сахуагинов кожа была зеленой.

Желтый цвет, предмет их особой гордости, был доказательством того, что жрицы не размножаются. Хранительницы Яиц, они никогда не отложат своих собственных.

Жрицы украшали себя золотыми браслетами и поясами и держались с королевским высокомерием, так что никто из сахуагинов не осмеливался оскорбить жрицу.

Как и многие среди людей, орков и великанов, эти жрицы чтили Баала.

Самую главную реликвию сахуагинов Ситиссалл хранил в тронной зале.

Глубокое Стекло было таинственным артефактом, вырубленным сахуагинами на заре возникновения их расы из льда на далеком севере и закаленным в огне подводного вулкана. Ситиссалл был хранителем Глубокого Стекла, но только Ясалла знала, как им пользоваться.

Верховная Жрица умела при помощи Баала подчинять себе таинственные силы Глубокого Стекла. Сквозь него Ясалла и Ситиссалл могли увидеть все, что пожелают, даже если это происходило на другом краю земли. Они часто смотрели на мир солнца и воздуха, и хотя тепло и ужасная сухость пугали их, там они находили многое, что хотели бы иметь у себя.

А кроме того, через Глубокое Стекло они нашли колдуна Синдра.

Волшебник наблюдал за ними и ждал, что рано или поздно Глубокое Стекло приведет сахуагина в его зеркало. Ситиссалл пришел в ярость, когда увидел смотрящего на него Синдра.

Но Ясалла была более терпеливой. Она выяснила, что человек может говорить с ними и что они могут его понять и даже отвечать ему. Скрежет и щелканье их странной беседы разносились по тронной зале, украшенной коралловыми колоннами и коврами, сотканными из разноцветных водорослей.

Ярость Ситиссалла утихла: он услышал, что черный колдун обещает золото, кость и кровь.

Они сразу заинтересовались планом Синдра. Ситиссалл увидел возможность завоевать новые земли, до сих пор недоступные сахуагинам.

Ясалла узрела новый путь служения своему Богу. И тихий шепот Баала зазвучал в ее ушах, объясняя, что этот человек будет хорошим инструментом для достижения Его целей.

А Баал с довольной улыбкой наблюдал за возникновением нового союза.

 

Темница

Камеринн продолжал сражаться, его передние копыта с глухим стуком сбивали зомби с ног, а удары могучих задних ног крушили скелеты. Ярость битвы овладела единорогом, и он с радостью уничтожал вновь подступавших врагов Богини.

Он начал биться рядом с Робин, но потом понял, что на скаку он сможет сокрушить больше врагов, и помчался вперед, сминая на своем пути десятки оживших мертвецов. Вскоре он оказался довольно-таки далеко от Лунного Источника и решил, что пора возвращаться обратно. И тут его чуткие уши уловили какой-то странный шум.

Камеринн остановился и потряс головой. Густая белая грива облаком окутывала единорога, пока он оглядывался в поисках новых жертв. Земля дрогнула у него под ногами после заклятия священника, однако он легко удержал равновесие, в то время как ожившие мертвецы и друиды спотыкались и падали на землю.

Потом он увидел, как Генна заставила упасть каменные крестовины с арок и проходы к Источнику мгновенно оказались завалены камнями. Единорог легко перепрыгнул через каменный барьер и, оказавшись внутри арок, стал искать новых врагов.

Тут раздался крик Робин. Камеринн увидел, как невидимая сила подхватила Робин и быстро потащила ее прочь. В ярости единорог перескочил через барьер и поскакал за похитителем Робин. Краем глаза он успел заметить, что Ньют, оглушенный, лежит на земле, а над ним хлопочет маленький эльф.

Как молния промчался единорог через рощу, но существо, похитившее Робин, двигалось еще быстрее. Камеринн потерял девушку из виду, но интуитивно бросился в реку на границе рощи. Подняв тучу брызг, он выбрался на южный берег и остановился, раздувая широкие ноздри, пытаясь уловить запах девушки.

Слабый ветерок принес целый букет разных запахов, среди которых он легко различил сладкий аромат Робин. Запах доносился из леса перед ним – немного влево. Коротко заржав, Камеринн поскакал в ту сторону.

Робин почувствовала, как руки ее невидимого похитителя слегка расслабились, и снова попыталась вырваться на свободу, но у нее опять ничего не вышло. Вскоре существо резко остановилось, как будто достигло своей цели. Девушка ощутила, как огромное тело смыкается вокруг нее, мощное и непреодолимое, как каменная стена; так они простояли некоторое время посреди небольшой поляны.

Сердце Робин стало биться медленнее, а сама она не переставая раздумывала о существе, пленившем ее. Она не раз слышала истории о таких невидимых слугах: они могли служить и добрым, и злым силам, подчиняясь могущественным волшебникам или священникам разных богов. Молодая друида была уверена, что это существо служило злу.

Вдруг она услыхала топот могучих копыт, и с надеждой повернувшись, увидела в первых лучах восходящего солнца белого единорога.

– Камеринн! – вскричала она.

Единорог повернул к Робин и низко опустил голову. Его белая грива развевалась, как знамя, а копыта с грохотом ударяли о землю. С громким ржанием огромное животное неслось на невидимое существо, продолжавшее крепко держать молодую друиду.

Словно белый вихрь налетел Камеринн на врага, и с размаху всадил свой рог в его невидимое тело. Существо вздрогнуло от страшного удара – и в следующий миг Робин уже была свободна. Упав на землю, она увидела, как, встав на дыбы, единорог еще раз ударил невидимого противника рогом.

«Странно, – подумала Робин, – обычно он больше использует передние копыта». Наверное, сейчас Камеринн понял, что только своим волшебным рогом он сможет победить это создание колдовских чар.

Снова и снова атаковал единорог врага; умирающее существо не издавало ни звука, но каким-то образом Робин поняла, что уже наступила агония.

Наконец, единорог встал на все четыре копыта, и тяжело дыша, опустил голову. Невидимого существа больше не было.

Робин с трудом поднялась, медленно подошла к единорогу и прислонилась к его мягкой теплой шкуре, черпая силу от могучего скакуна. Потрепав его шелковистую гриву, девушка обняла Камеринна, безмолвно благодаря за спасение.

* * * * *

– Н-Ньют! Ты жив? – Язиликлик заглядывал в затуманенные глаза дракончика, осторожно поглаживая его чешуйчатую головку.

– Язикилил… Язиликилик… Язиликлик? – заморгал дракончик. – Что случилось? Где Робин?

– Тебя ударили… ударили! – сказал Эльф. – Р-Робин исчезла.

Эльф всхлипнул при мысли об их подруге, которую утащило невидимое существо.

– Ну, так полетим и найдем ее! Я покажу этой глупой штуке, как сражаются драконы! У меня есть одно заклинание, которое…

Волшебный дракончик замолчал, ошеломленный неожиданным появлением бледного света, который начал исходить от Лунного Источника. Парочка сидела на земле у одной из арок. Когда из Источника вырвался Яркий свет, они вскочили на здоровенный камень, который еще совсем недавно покоился наверху одной из арок, и застыли в благоговении. Даже Ньют замолчал, когда пенные воды Лунного Источника фонтаном поднялись вверх и обрушились на друидов, на миг накрыв их белым одеялом. А когда вода схлынула, все друиды превратились в белые статуи. Ожившие мертвецы в страхе пятились назад, судорожно вздрагивая всякий раз, когда капля воды из Лунного Источника попадала на истлевшую плоть или кости.

– Что случилось с Генной… с Генной?

– Я не знаю, – ответил Ньют, которого разбирало любопытство. – Пойдем посмотрим!

Эльф печально посмотрел на друидов и покачал головой.

Вдруг у него возникла идея, как увести Ньюта из этого опасного места.

– П-пойдем искать Робин! П-пойдем скорей! – заторопил дракончик Язиликлик.

Ньют был страшно заинтересован превращением, происшедшим прямо у него на глазах, но делать было нечего.

– Ладно. Куда она пошла? – Язиликлик показал, и два волшебных существа помчались на поиски Робин.

* * * * *

Робин проснулась от вдруг охватившего ее страха. Она отчаянно завертела головой, стараясь быстрее сообразить, где находится. Единорог стоял рядом, охраняя ее сон, а солнце уже поднялось высоко. Она лежала на небольшой, усыпанной цветами поляне, рядом с маленьким озером, в чистой воде которого отражались голубовато-зеленые сосны.

Молодая друида встала и потянулась. Вдруг она вспомнила битву – и существо, утащившее ее сюда.

– Камеринн, мы должны вернуться обратно в рощу!

Она схватила единорога за гриву и уже собралась было запрыгнуть ему на спину, когда услышала взволнованный голос, зовущий ее из леса.

– Робин! Вот ты оказывается где! А мы тебя так давно ищем! – Ньют, а за ним и Язиликлик, полетели навстречу девушке. Волшебный дракончик уселся на свое любимое место – рог Камеринна. – Жаль, что ты не видела! Лунный Источник побелел, запенился и вода окатила Генну и остальных друидов. Они превратились в статуи!

Робин вскрикнула.

– Ты хочешь сказать, что Генна – и все остальные – превратились в камень?

Язиликлик опустился на землю.

– Да, в к-камень. Гладкий и белый. И они не двигаются… не двигаются!

Робин со стоном опустилась на землю. Битва была проиграна! И в самый решительный момент она оказалась так далеко от своих друзей.

– Н-не плачь, – сказал эльф, тихонько поглаживая девушку по руке. – Ты ничего не смогла бы сделать – их невозможно было остановить! Тебе удалось спастись. Теперь ты можешь вернуться и все поправить… все поправить!

Робин страшно хотелось заплакать. Никогда еще она не чувствовала себя такой брошенной и одинокой. Ожившие мертвецы захватили Лунный Источник, а Генна и остальные друиды превратились в камень. Она не имела ни малейшего представления о том, что ей делать дальше.

Мягкий шепот ветра привлек ее внимание к маленькому озеру, поверхность которого вдруг покрылась легкой рябью, словно слабый ветерок Ласкал прозрачную воду. А ведь воздух вокруг был совершенно неподвижным.

Вода начала бурлить, словно в водовороте, и девушка, как завороженная, смотрела и не могла отвести глаз.

Когда Робин увидела над поверхностью озера какую-то неясную тень, она разом забыла об отчаянии и усталости. Медленно и величественно из воды поднимался серебряный шлем, и у Робин перехватило дыхание: она увидела молодую прекрасную женщину с шелковистыми светлыми волосами, которые свободно ниспадали на плечи; ее грудь закрывали серебряные доспехи со следами многочисленных ударов. Однако, кожа ее была чистой и гладкой, как слоновая кость, нетронутой временем и страданием.

Казалось, женщина стоит на поверхности озера и хотя она только что появилась из воды, на ней не было ни капли влаги. Ее строгий взгляд был неотрывно устремлен на Робин, и сердце друиды наполнилось благоговением.

– Кто вы? – спросила Робин, вставая и направляясь к кромке воды.

Камеринн повернулся и невозмутимо посмотрел на женщину, Ньют продолжал сидеть у него на роге. Язиликлик сразу стал невидимым, как только женщина появилась из-под воды.

– Я забочусь о тебе, о твоем принце и о вашей стране, – ответила женщина с такой тоской в голосе, что у Робин защемило сердце. – Я – дух той, что давно умерла, но надеется, что ее жизнь обретет смысл благодаря вашим деяниям.

– Но…

– Друида Долины, – проговорила женщина. Ее голос был скорбным, но решительным, и Робин поняла, что не сможет ослушаться незнакомки. – Твой принц в опасности. Ему грозит смерть на Алароне, но ты можешь помочь ему.

– Тристан может погибнуть? Что это значит? – задыхаясь от охватившего ее страха, спросила Робин.

– Ты должна отправиться к нему, ты сейчас ему очень нужна.

– Где? Где я найду его?

– Ищи его в Дерналльском лесу, там, где живут люди. Ты должна спешить, если хочешь успеть вовремя! – С этими словами женщина медленно скрылась в водах озера.

– Как же я отыщу его? – воскликнула Робин.

Ответом ей было легкое движение воды, которое вскоре прекратилось, и озеро снова стало похожим на зеркало, брошенное среди луговых цветов.

* * * * *

Громадный Дерналльский лес таил в себе переплетение звериных троп и дорог, и те, кого преследовал Крифон, могли выбрать любую из них. Но колдун доверял собственной интуиции и искусству Разфалло читать следы. Он был совершенно уверен, что принц отправится на север, и решил двигаться в том же направлении.

Кроме всего прочего, Крифон понимал важность своего присутствия в Донкастле. Этот городишко доставлял Синдру и Высокому Королю немало хлопот. Они не раз пытались захватить город, но тот держался благодаря стойкости защитников и помощи какого-то неизвестного волшебника.

Колдун и его спутники ехали очень осторожно, Разфалло и Дорик – впереди, внимательно глядя по сторонам, стараясь не потерять следы шести лошадей и мурхаунда. Крифон следовал на некотором расстоянии за ними.

Любая засада, в которую могут попасть его спутники, не заметит его самого, ставшего благодаря хитроумному заклинанию невидимым. И тогда он сможет помочь им или, если возникнет такая необходимость, отомстить. Во всяком случае, с ним самим ничего не случится, уж об этом-то он позаботился.

Два дня они пробирались через густой лес на север, и постепенно следы становились все менее ясными; теперь им приходилось полагаться только на интуицию, и Крифона охватило беспокойство: он прекрасно понимал, как разгневается Синдр, если они упустят принца.

Неожиданно из кустов выскочили восемь человек, они тут же окружили Дорик и Разфалло, держа их под прицелом своих луков. «Это сама судьба помогает нам, – подумал Крифон, – который, оставаясь невидимым, с интересом наблюдал за тем, как разворачиваются события».

– Золото! – потребовал один из незнакомцев. – Сами отдадите или нам придется обыскать вас?

– Вы получите все, что хотите, – медленно сказала Дорик и, засунув руки в карманы, сделала вид, что ищет деньги. Она не торопилась, но похоже, что и разбойникам спешить было некуда. С нескрываемым интересом мужчины разглядывали длинные стройные ноги, обнажившиеся, когда Дорик распахнула плащ.

Крифон, все еще невидимый, подошел поближе к банде разбойников. «Тут все будет очень просто», – подумал он и достал из кармана горсть песка.

Медленно высыпав песок на землю, он тихо произнес несложное заклинание.

– Спите, дети мои, – сказал он насмешливо, и тут случилось сразу несколько вещей: он стал видимым, а семь из восьми бандитов повалились на землю и дружно захрапели. Восьмой же – тот, кто потребовал золота, – с изумлением уставился на Крифона и крепче сжал в руке меч.

– Откуда… откуда вы?…

Крифон улыбнулся.

– Успокойся, друг, – мягко сказал он, проделав руками несколько быстрых движений. – Я не причиню тебе зла.

Заклинание – то же самое, которое он использовал, чтобы подчинить себе Разфалло, – прекрасно сработало и на этот раз. Разбойник опустил меч и робко улыбнулся.

– Извините, просто вы появились так неожиданно.

– Я понимаю, – дружелюбно произнес колдун. – Мы ищем наших… друзей.

Нам кажется, они должны были здесь проехать. – Он описал Тристана и его спутников, стараясь говорить спокойно и неторопливо, но сердце его готово было выскочить из груди – с таким нетерпением он ждал ответа. Интересно, знает ли этот человек что-нибудь о принце?

– Карлик, вы говорите? – спросил бандит, когда Крифон описал Полдо. – Конечно, еще вчера утром они были в Донкастле.

Крифон с трудом сдержал охватившее его волнение.

– Донкастл? А как туда попасть?

Разбойник весь засветился от удовольствия, что может помочь своему новому другу.

– Ну, это всего в нескольких часах отсюда. Я могу вас проводить.

Крифон любезно улыбнулся в ответ.

* * * * *

Тристана охватило странное чувство, когда он увидел Высокого Короля.

Его переполняла жажда мести, но, с другой стороны, перед ним был монарх, которому он присягнул на верность. Но уж больно нелепо выглядел этот человек – и как ужасно был напуган! Тристан понял, что тот, кто называет себя Высоким Королем, не заслуживает ни малейшего уважения.

– Кто… кто вы такие? – дрожащим голосом вопросил Карраталь и с изумлением уставился на вошедших.

– Я Тристан Кендрик, принц Корвелла!

– Почему… э-э… как?

– Это вы приказали убить моего отца? – резко спросил Тристан. Он даже не прикоснулся к оружию, но король в страхе отшатнулся, словно, Тристан собирался его убить.

– Нет! Я… нет! – взвизгнул король и, вскочив на ноги, перевернул поднос с завтраком.

– А почему же тогда у убийц были ваши монеты? – принц шагнул в сторону короля. Он не видел Даруса, но чувствовал его присутствие у себя за спиной – калишит охранял дверь, – и Тристан немного успокоился.

– Не убивай меня! – захныкал король. – Можешь забрать корону, только сохрани мне жизнь!

– Корону Корвелла?

– Нет, Высокого Короля! – Удивление промелькнуло на лице короля. – Ты же за ней пришел?

– Кто вам это сказал? – спросил принц.

– Ну… всем ведь известно, что именно за короной Высокого Короля ты прибыл в Каллидирр! Ты же претендуешь на мой трон, разве не так?

Тристан подскочил к королю и, схватив несчастного человечка за горло, как следует встряхнул.

– Я прибыл сюда, – прорычал он, – чтобы отомстить за смерть моего отца.

Король изо всех сил пытался вырваться, но Тристан держал его очень крепко.

– Если вы тут ни при чем, – рявкнул принц, – тогда скажите мне, кто виновен в смерти моего отца?

– Возможно, вам нужен я, – донесся из дальнего конца комнаты тихий голос. Повернувшись, Дарус и Тристан, увидели человека в темном плаще. Они могли бы поклясться, что минуту назад его в комнате не было.

– Кто вы? – с вызовом спросил принц, по-прежнему крепко держа короля.

Вместо ответа незнакомец вынул левой рукой из кармана маленький серый камешек, а в другой руке у него оказалась горстка порошка, похожего на пыль.

– Витсат, дотакс, хисст! – произнес он и бросил пыль на каменный пол.

Тристан вдруг почувствовал, что качается, комната завертелась в безумном танце, и он, выпустив короля, попытался прикрыть голову руками, чтоб не удариться при падении. Через мгновение он стукнулся о каменную поверхность; у него почему-то было такое ощущение, что он оказался на потолке. Очень скоро его чувство пространства пришло в норму, и он понял, что и в самом деле висел под потолком, откуда с ужасным грохотом рухнул на пол. Где-то позади раздался шум, и Тристан догадался, что Дарус тоже попал под влияние этого заклинания.

– Стража! – завопил король, отскочив подальше от Тристана. Принц почувствовал, что не может даже пошевелиться, а в голове был какой-то густой ватный туман.

– Корасс, Ситту… – начал произносить новое заклинание колдун, вытаскивая из карманов плаща какие-то предметы.

– Нет! – вскрикнул король, подбегая к Синдру. – Не убивай его… пока!

Тристан не мог разглядеть лица, спрятанного под темным капюшоном, но по тому, как напрягся колдун, он понял, что его рассердили слова короля.

Однако он справился с раздражением и спокойно сказал:

– Хорошо.

«Тихий, ласковый голос, – подумал Тристан, – совсем не подходит человеку, обладающему такой колдовской властью».

В этот момент дверь распахнулась, и в комнату ворвались стражники.

– Хватайте их, – приказал король, и нарушителей порядка, которые едва держались на ногах, схватили сразу несколько сильных рук.

– Я сам допрошу их! – грозно сказал король. – Отведите их в темницу!

* * * * *

Железная дверь захлопнулась, и Тристан остался один в непроглядном мраке подземелья. Даруса увели куда-то в другое место – похоже, в этой тюрьме можно было разместить великое множество узников.

Принц, разозлившись, начал дергать цепи, которыми его руки и ноги были надежно прикованы к стене, – цепи громыхали, но не поддавались.

Скоро глаза принца привыкли к темноте, но он вдруг почувствовал, что задыхается от отчаянья: мрак подземелья и тяжелые цепи отнимали у Тристана всякую надежду на спасение. К тому же, на этот раз он был один.

Он закричал и попытался вырвать цепи из стены, но результатом его усилий стали лишь синяки и ссадины.

Он подумал о Робин, жалея, что не может сообщить ей, что попал в беду. Впрочем, неопытная друида против королевского колдуна, который мог вертеть пространством по собственному усмотрению… У нее не было бы ни единого шанса одержать над ним победу. Тристан знал, что Робин, ни секунды не колеблясь, попыталась бы сразиться с колдуном и погибла бы страшной смертью.

Принц понимал, что только вмешательство короля спасло их с Дарусом.

Почему король захотел сохранить ему жизнь, после того как сам же послал по его следу убийц и колдунов? Ведь кто бы там ни наложил заклинания на «Везучего Утенка», он явно не рассчитывал на то, что принц останется в живых и его можно будет допросить.

А что сказал колдун, когда неожиданно появился в покоях короля? «Вам, наверное, нужен я», или что-то в этом роде. Может быть. Высокий Король действительно тут ни при чем, а во всем виноват колдун?

– Тристан, – раздался мягкий музыкальный голос.

– Да? – прошептал он, подняв раскалывающуюся от боли голову. Перед принцем стояла белая фигура, озаренная таким ярким светом, что у него заболели глаза. Наконец, когда Тристан пришел в себя, он разглядел светлые волосы, рассыпанные по серебристым доспехам. Его сердце забилось быстрее, когда он узнал свою нежданную гостью.

– Моя королева! – прохрипел он. – Благодарение Богине, вы пришли!

Пожалуйста, освободите меня от оков.

Глаза Королевы Аллисинн необыкновенно ярко блестели. Она действительно была здесь, в его камере. Тристану ужасно хотелось протянуть руку и коснуться ее, но она не подходила к нему. Свет, ореолом окружавший тело королевы, заставлял ее волосы гореть неземным огнем. Принц посмотрел ей прямо в лицо, и почувствовал, как боль растворяется и отступает под целительным теплом ее взгляда.

– Я не могу освободить тебя, – голос королевы был полон печали. – Мое могущество бессильно перед холодным железом, в которое ты закован.

Тристан простонал и в отчаянии опустил голову.

– Не теряй надежды, мой принц! Ты узнал, чего твой враг боится больше всего, а это уже немало!

– Узнал? – Он усмехнулся. – Я узнал лишь, что я последний дурак! Я не заслуживаю быть простым солдатом в армии Корвелла, не то что королем! Как жалкий юнец, я угодил в западню! – Ярость переполняла его, и королева отшатнулась от Тристана.

– Я не имел права так себя вести. Я не должен был распускаться и жалеть себя.

– Боюсь, ты слишком много говоришь о себе, – сказала она. – В Гвиннете есть девушка, которая очень беспокоится за тебя. Может быть, именно из-за нее ты не должен сдаваться.

Тристан виновато прикусил губу. В присутствии великолепной королевы он совсем забыл о любимой женщине, с которой хотел соединить свою жизнь.

– Но вы…

– Я… я слишком стара для тебя, – улыбнулась королева. – Однако, твои чувства тронули меня. Прошло очень много лет с тех пор, как мужчина смотрел на меня с такой… любовью.

– Я действительно люблю вас, моя королева! – прошептал он. Принц вдруг почувствовал страшное унижение оттого, что закован в кандалы. – Я надеюсь, Богиня даст мне силы доказать это когда-нибудь!

– Думаю, так и будет. Поразмысли над тем, что тебе удалось узнать. А сейчас отдыхай, мой принц.

Она медленно стала исчезать, но Тристан не мог позвать ее – он уже крепко спал.

Проснулся принц, когда дверь с грохотом отворилась. Он вскинул голову, и в свете факела увидел две фигуры, входящие в его мрачную камеру.

Первым был сутулый, ухмыляющийся ключник, который несколько часов назад с явным удовольствием заковывал руки и ноги принца. Вторым в камеру вошел сам Высокий Король.

Ключник, высоко подняв факел, отступил в сторону. Пройдя мимо него, монарх остановился перед Тристаном, но так, чтобы тот не мог до него дотянуться. Теперь он держался более уверенно, чем во время их первой встречи, хотя, по-прежнему, совсем не походил на Высокого Короля, каким его представлял себе Тристан.

На нем была пурпурная мантия с белой каймой. Парик с длинными локонами делал его голову неестественно большой, к тому же король был заметно ниже принца. Крошечные усики топорщились под длинным заостренным носом.

– Ты заинтриговал меня, принц Корвелла, – сказал король, пристально глядя на Тристана.

Принц ничего не ответил.

– Ты сказал, что пришел мстить?

– Да, именно так.

– Значит, ты не собирался претендовать на трон Высокого Короля – мой трон?

– Конечно, нет! Откуда у вас вообще взялась такая мысль?

– Это очень интересно! Я, право, не знаю, могу ли я доверять тебе…

– Ваше Величество? – Неожиданно в дверном проеме возникла еще одна фигура. Король удивленно обернулся и увидел закутанного в темный плащ человека.

– Синдр! Мы потом поговорим! А сейчас оставь меня, – голос короля был уверенным, но чуточку дрожал.

– Боюсь, мое дело не терпит отлагательства, сир! – В мерцающем свете факела Тристан заметил, что руки колдуна сделали несколько неуловимых движений. Король вздрогнул и, сдаваясь, вздохнул.

– Узурпатор? – мягко спросил колдун.

– Он… он… – Казалось, король не может собраться с мыслями.

– Вы хотите сказать, что он представляет серьезную опасность, – закончил за него колдун. Тристан ужаснулся, видя, как волшебник манипулирует правителем. В первый раз принц начал всерьез опасаться за свою жизнь.

– Пришло время ему умереть, – заключил Синдр все тем же приятным музыкальным голосом.

– Хорошо, – тихо ответил король. На Тристана он уже больше не смотрел.

* * * * *

Оковы Даруса были не менее массивными, чем те, что удерживали принца Корвелла. Однако, у калишита было одно преимущество: на нем были перчатки, которые он прихватил в сокровищнице Кер Аллисинн. Стражники, даже тщательно обыскав его, не смогли их обнаружить, так хорошо перчатки сливались с бронзовой кожей калишита.

Дарус переждал несколько минут после ухода стражников. Он слышал, как они повели Тристана в глубь темницы. Через некоторое время стражники вновь подошли к его камере. Один из них просунул факел сквозь узкую решетку в дверях, осветил камеру и, убедившись, что пленник на месте, пошел со своим напарником дальше.

Дарус осторожно потянул правую руку из плотно прилегающего железного кольца и легко высвободил ее. Так же быстро он вынул левую руку. Затем, достав одну из длинных жестких проволочек, спрятанных в перчатках, калишит присел, чтобы разобраться с ножными кандалами. Его ловкие пальцы быстро нашли замок, и Дарусу потребовалось всего несколько минут, чтобы освободить правую ногу. Оковы с левой ноги он снял еще быстрее.

Стараясь не дышать, Дарус прислушался. В темнице царила тишина. Он осторожно подобрался к дверям камеры и нашел замок, однако справиться с ним оказалось потруднее, чем с кандалами. Он потратил десять минут, чтобы разобраться в сложном механизме, и наконец его настойчивость привела к успеху – негромко щелкнув, замок открылся.

Дарус осторожно приоткрыл дверь и выглянул в коридор. В дальнем конце коридора горел факел, а в остальном вокруг было темно. С холодных каменных стен стекала влага, сильно пахло плесенью. Калишит беззвучно выскользнул из камеры.

Дарус знал, что Тристана отвели по коридору дальше и поместили в одну из камер слева. Слабый свет факела мерцал где-то справа, а с другой стороны коридор был погружен в полную темноту. Сообразив, что без света все равно не обойтись, Дарус повернул направо и, пройдя сотню футов, вытащил из углубления в стене факел, а затем направился обратно в глубину темницы.

Вдруг он вспомнил об оружии – в особенности, о мече Симрика Хью. «Они слишком долго владели им, чтобы оставить оружие здесь», – решил калишит.

Держа факел перед собой, он направился дальше по коридору, решив осмотреть хотя бы ближайшую комнату стражи.

Дарус осторожно свернул за угол и узнал ступеньки, по которым они спускались в темницу. Комната стражи, где у них забрали оружие, находилась рядом с лестницей. Он быстро взбежал вверх по ступеням, но, оказавшись наверху, остановился, чтобы осмотреться. Увидев закрытую железную решетку, перекрывающую вход, калишит тихо выругался. Сразу же за ней, сидя на стуле, дремал стражник, а у него за спиной на крюке висело их оружие!

Дарус прислонил факел к одной из ступенек, и достал из перчатки отмычку. Изо всех сил стараясь не шуметь, он стал осторожно копаться в замке. Вскоре, с громким щелчком, решетка открылась.

Стражник ошалело поднял голову и начал испуганно озираться по сторонам, а Дарус, распахнув дверь, влетел в комнату. Кулак калишита захлопнул отвалившуюся от удивления челюсть стражника. Тот даже не успел вскрикнуть и, потеряв сознание, осел на стуле.

Дарус повернулся к стене, быстро снял с нее свой ятаган, прицепил его к поясу, схватил остальное оружие и, выскочив из комнаты, запер за собой решетчатую дверь.

Проходя мимо каждой камеры, калишит просовывал факел сквозь железную решетку – как раз на уровне головы – и осматривал темницу, надеясь отыскать своего друга. Однако, первые четыре оказались пустыми.

В пятой кто-то сидел.

Человек был прикован к стене. Голова свешивалась на грудь, так что Дарус не мог разглядеть его лица. Мужчина не походил на Тристана, к тому же казался меньше ростом, – но при тусклом свете калишит не был в этом уверен.

– Тристан! – прошипел он.

Ответа не последовало. Фигура, прикованная к стене, не подавала никаких признаков жизни.

Ругаясь про себя, Дарус прислонил факел к стене и начал возиться с замком. Теперь, когда он уже был знаком с механизмом, дело пошло быстрее, и уже через несколько минут замок открылся. Калишит проскользнул в камеру – узник по-прежнему не шевелился. Держа факел перед собой, Дарус медленно приблизился к стене.

Неожиданно узник поднял голову и посмотрел на калишита с выражением безнадежного страдания. Это был не Тристан: человек выглядел старше и казался гораздо более хрупким. Его лицо скривилось, он попытался что-то сказать, но не смог издать ни звука. Тут Дарус заметил, что руки узника ужасно изуродованы.

Человек часто заморгал, видимо, сообразив, что Дарус не собирается его пытать. Он снова открыл рот, попробовал заговорить, но безрезультатно.

Его цепи не издавали ни звука, когда он шевелил ими, и даже его дыхание оставалось неслышным!

– Кто вы… – начал калишит, но не услышал собственного голоса.

Колдовство! По его спине пробежал холодок: он понял, что на камеру наложено заклятие, которое глушит любые звуки.

Теперь узник глядел на Даруса без страха, и калишит увидел, что несмотря на перенесенные испытания, перед ним не сломавшийся, мужественный человек. Дарус вспомнил рассказы о честных лордах, брошенных в темницу Высоким Королем.

Сам не понимая до конца, почему он так неразумно тратит время, калишит шагнул вперед и начал открывать замки на оковах узника.

* * * * *

Настроение Хобарта весь день колебалось между совершенным удовлетворением и вспышками ярости. Друиды были разбиты. Армия смерти одержала грандиозную победу! «Армия Баала», – напомнил он себе с благоговейным поклоном, – армия Баала, но под его, Хобарта, руководством.

Но его лишили удовольствия убивать. Заключенные в свои каменные темницы, друиды смеялись над ним – Хобарт был в этом уверен.

Он тщательно изучил каждую статую и убедился, что это действительно камень. Отобрав у зомби тяжелый железный топор, он с размаху ударил им по одной из статуй, рассчитывая отбить поднятую руку – но вместо этого рассыпалось лезвие топора. От удара у священника даже онемели руки.

Однако некоторое удовлетворение Хобарт все же получил: ему было приятно ударить друиду, даже если она и не чувствовала боли.

Вдруг он вспомнил, что давно ничего не ел, и почти с детской радостью решил устроить пир по случаю победы. Столом послужит здоровенный камень, упавший с арки, пищей же будет мясо и вино самого Баала. Хобарт подошел к камню и произнес простое заклинание. Через мгновение на камне появились сочные куски мяса, спелые фрукты и мягкий хлеб. Священник бросил пустую винную фляжку и прошептал другое заклинание. Подняв полную флягу, он долго пил крепкое и терпкое вино.

Приятная теплота разлилась по телу, и Хобарт начал есть. Он съел все – а еды хватило бы и на четверых. Несколько раз он сотворял новое вино, и к тому моменту, когда трапеза была закончена, его голова приятно кружилась.

Хобарт осмотрел поле битвы. Тела мертвецов валялись повсюду, побитые и изуродованные так сильно, что они умерли вторично. Эти тела были для него уже бесполезны. Однако, многие сотни пережили сражение и теперь неподвижно стояли вокруг Лунного Источника и разбитых арок, дожидаясь новых распоряжений своего хозяина.

Несколько друидов погибло во время битвы, и он с интересом смотрел на их тела. Он нашел одно – женское, – которое было разорвано зомби и изуродовано до неузнаваемости.

Священник вынул из кожаного мешочка сердце Казгорота и сжал его в руке, глядя на тело друиды. Сосредоточившись, он призвал на помощь силу Баала. Сначала дернулась одна нога, потом другая. Хобарт напрягся еще сильнее.

Тело Изольды Винтерглен медленно и неуверенно поднялось на ноги.

 

Алексей

Тристан перевел взгляд с короля на колдуна, а потом на ключника.

Высокий Король не выдержал, опустил глаза и уставился в пол. Кособокий ключник нетерпеливо ухмылялся, в уголках его рта выступила слюна. Колдун отбросил капюшон своего плаща и холодно улыбнулся.

– Это слишком важное дело, чтобы поручать его палачу, – сказал Синдр.

– Или даже волшебству. Я сам займусь этим.

Из– под плаща он вытащил кинжал с черной рукояткой и сделал шаг к Тристану. Принц отчаянно дернулся, пытаясь освободиться, но цепи не поддались. Король отвернулся, а ключник поднял факел повыше, чтобы получше осветить будущую жертву Синдра.

И тут факел упал на землю, голова ключника, все еще гнусно ухмыляясь, слетела с плеч, а тело покачнулось и упало на землю. Тристан увидел вспышку серебристой стали, а Синдр, зарычав от злости и повернувшись, присел, словно готовясь к прыжку. Свет потускнел, хотя факел и не потух, а продолжал слабо шипеть на влажных камнях.

Принц снова увидел серебристую вспышку. Колдун зарычал и, уронив кинжал, упал на спину. Тристан заметил, что из рук мага ручьем течет кровь.

Король взвыл от ужаса и метнулся в дверь. Тристан услышал быстро удаляющиеся крики монарха о помощи – тот со всех ног бежал по длинному коридору темницы.

Колдун, тем временем, двигался с удивительной ловкостью, ему даже удалось вскочить на ноги. Теперь принц узнал Даруса. Калишит, молниеносно вращая своим ятаганом, пытался загнать Синдра в угол, и тот был вынужден отступать все дальше, чтобы избежать разящих ударов блестящего клинка.

Вдруг Синдр с диким воплем бросился на Даруса, но оружие калишита вонзилось прямо в поднятую руку колдуна. Дарус потерял равновесие и, прежде чем он смог нанести смертельный удар, Синдр выскочил из камеры. Там он чуть не сбил с ног еще одного человека, которого Тристан пока что не заметил.

Шипя от ярости, колдун помчался по коридору вслед за королем.

– Быстро, – заторопил незнакомец Даруса, – мы должны освободить его и бежать отсюда: с минуты на минуту появится стража.

Выхватив ключи из рук мертвого ключника, Дарус нашел нужный и разомкнул оковы Тристана.

– Почему он не воспользовался колдовством? – спросил принц.

– Рана, – ответил незнакомец, быстро взглянув на него. В полумраке подземелья незнакомец скорее напоминал мертвеца, чем живого человека: бледная кожа плотно обтягивала кости, а руки напоминали когтистые лапы какого-то неизвестного животного. Проследив за взглядом принца, человек поднял руки и сказал:

– Волшебнику нужны руки, чтобы творить свои заклинания. Ятаган лишил Синдра возможности воспользоваться колдовскими чарами – именно поэтому мы все остались живы. Но как только он доберется до священника, все снова будет в порядке, и он постарается нам отомстить.

Дарус открыл последний замок, и Тристан, внимательно глядя на незнакомца, спросил:

– Ваши руки… Вы что, тоже колдун?

– Я был колдуном, пока мой «хозяин», – он произнес это слово с ненавистью, – не решил, что я представляю угрозу его планам.

– Вы входите в Совет Семерых? – спросил принц, вспомнив о том, что рассказал ему О'Рорк.

– Входил в Совет, – ответил колдун. – Меня зовут Алексей, и я сделаю все, что в моих силах, чтобы помешать им. Они пожалеют о том, что оставили меня в живых.

– Пошли, – тихо сказал Дарус. – Разговаривать будем потом.

Тристан пошевелил руками и ногами и понял, что может двигаться, хотя все тело у него ужасно болело, – но могло бы быть гораздо хуже.

– В какую сторону пойдем? – спросил он.

– Идите за мной, – сказал Алексей, направляясь к выходу. – Верхние помещения замка наверняка перекрыты, но колдунам известны тайные проходы.

Может быть, нам удастся добраться до одного из них прежде, чем нас обнаружат стражники.

– Прекрасно, – пробормотал калишит. – Куда идти?

Он поднял с пола факел, разгоревшийся с новой силой, и последовал за Тристаном и Алексеем, который повел их в ту же сторону, куда побежали король и Синдр. Колдун шел неуверенно, спотыкаясь на каждом шагу, и вдруг, не удержавшись на ногах, рухнул на каменный пол.

– Ну же! – Принц поставил его на ноги и крепко взял под руку. Алексей почти ничего не весил, и Тристану не составляло особого труда поддерживать его.

Вскоре они услышали позади какой-то шум и, остановившись, различили, что где-то неподалеку бряцает оружие и стучат тяжелые сапоги.

Преследование началось! Стараясь двигаться как можно быстрее, Тристан и Дарус тащили Алексея по скользкому коридору.

– Помедленнее, – предупредил их колдун, разглядывая стены подземелья, по которым стекала вода. Казалось, он что-то ищет, и наконец Алексей поднял вверх изуродованную руку.

– Здесь! – Он указал на почерневший камень, который ничем не отличался от тех, что были рядом. Колдун попытался повернуть небольшой выступ, проклиная свои непослушные пальцы.

– Помогите! – в отчаяньи прошептал он.

Дарус повернул выступ в стене и… ничего не произошло. Он попробовал еще раз, теперь уже медленно двигая камень сначала в одну, а потом в другую сторону, и вдруг они услышали где-то внутри стены щелчок.

Каменная стена сдвинулась и открыла узкий проход. Беглецы уже слышали топот преследующих стражников, но быстро шагнули в образовавшуюся щель, и секретная дверь с щелчком захлопнулась.

* * * * *

– Мы скоро будем в Донкастле. Честное слово, вы удивитесь, увидев наш город. Лорд О'Рорк очень хитер – это он придумал, как защитить Донкастл.

Разбойник, назвавшийся Эваном, болтал всю дорогу, находясь во власти заклятья, наложенного на него Крифоном.

– А что, все жители вашего города разбойники? – спросил колдун. Его раздражала болтовня Эвана, но тот мог рассказать ему массу интересного.

– Да, все, – хвастливо сообщил Эван, слово «разбойник» для него звучало почти как почетное звание. – Было время, когда король со своими волшебниками пытался напасть на нас, но мы всякий раз прогоняли их.

– А как вам удается справиться с колдунами, которые служат королю?

– У нас есть свой колдун и еще священник. Раньше нам помогали друиды, но король и его волшебники прогнали, а может, и поубивали их!

Крифон улыбнулся про себя, с удовольствием вспомнив, одержанную над друидами победу. Сражение с друидами было жестоким, но колдовство одержало верх.

– Я бы очень хотел познакомиться с каким-нибудь волшебником. Может, ты меня познакомишь с ним, когда мы доберемся до города?

Прежде чем Эван смог ответить, Крифон почувствовал, что Дорик взяла его за руку и призывно прижалась к нему всем телом. Они шли уже несколько часов, и Крифон понимал, что она начинает уставать.

– Давай передохнем, – жалобно прошептала Дорик. – Мы бы с тобой немножко отвлеклись. Мы вполне доберемся засветло.

– Нет! – прошипел он, отдернув руку. Крифону начала надоедать эта женщина, а ее постоянное желание уже утомляло. Рассердившись, она выпустила его руку и пошла впереди.

Крифона удивила и немного развлекла мысль о том, как быстро он потерял интерес к Дорик. Он смотрел на нее и видел тощее пугало – а ведь раньше она казалась ему восхитительной, изящной и очень желанной. Прежде колдуну удавалось справиться с ее недовольством при помощи физической близости или позволяя ей тем или иным способом дать выход ее неуемному стремлению к жестокости и насилию. Теперь же она немыслимо раздражала Крифона. Возможно, ему удастся найти более привлекательную женщину в Донкастле.

* * * * *

Алексей с трудом верил в свое везение. Он спасен! Колдун усмехнулся про себя тому, как забавно все сложилось: его спас тот, кого так стремился уничтожить его прежний господин. Алексей забыл об усталости и боли, пробираясь с Тристаном и Дарусом по тайным переходам замка. Всю дорогу он строил планы мести. Ненависть, благодаря которой он выжил там, в подземной тюрьме, разгорелась с новой силой – теперь у него появилась масса возможностей расквитаться с Синдром за свои страдания. Он заставит их всех – Синдра, Совет и Хобарта, даже Высокого Короля – заплатить за все!

Сейчас он поможет тому, кого Синдр считал своим главным врагом.

Пройдет время, и Алексей сможет сам рассчитаться с кем угодно, но в данный момент он нуждается в союзниках, и судьба подарила ему двоих. «Сначала, – решил Алексей, – нужно вернуть волшебную силу». Именно поэтому он привел Тристана и Даруса в этот секретный переход и спешил спуститься по уходящему вниз коридору. Алексей знал, как вернуть силу, которой его лишили.

* * * * *

Единорог печально смотрел на Робин, Ньюта и Язиликлика, прощавшихся с ним.

– Жаль, что ты не сможешь отправиться с нами, но без крыльев…

Камеринн опустил голову, когда девушка с волшебной палочкой в руке отошла от него. Робин потеряла свой посох где-то около одной из арок и теперь волшебная палочка, подаренная Генной, была единственным напоминанием о друидах. Язиликлик рассказал ей, что армия мертвецов все еще не покинула Лунный Источник – даже не стоило и пытаться искать там потерянный посох. Робин не могла так рисковать.

– Жди нас здесь, Камеринн! Мы скоро вернемся, ведь правда, Робин? Я принесу тебе с Аларона какой-нибудь подарок. И Тристан будет с нами. Вот уж тогда мы как следует повеселимся, – быстро проговорил Ньют, с укором глядя на Робин.

– До свидания, – еще раз сказала друида, обняв единорога за шею.

Присмотри за Генной и остальными, пока меня не будет.

Изо всех сил стараясь не расплакаться, она повернулась к дракончику и эльфу, которые, словно по сигналу, тут же поднялись в воздух, а Робин прижала волшебную палочку к груди и закрыла глаза, чтобы получше сосредоточиться. Девушка снова почувствовала, как ее тело сжалось и, чтобы не упасть, она инстинктивно расправила крылья. На этот раз Робин заметила, что с ней произошли и другие изменения: сердце стало биться быстрее, а когда она открыла глаза, то поняла, что острое зрение, которым наделила природа орла, теперь перешло и к ней.

Вслед за Ньютом и Язиликликом Робин взмыла в небо. Дракончик и эльф казались совсем крошечными, но их это нисколько не смущало, и они уверенно летели рядом с ней на восток в сторону Аларона.

* * * * *

Дарус шел впереди по узкому тоннелю, который резко спускался вниз.

Иногда они спотыкались, потому что повсюду валялись кучи мусора. Время от времени стекающая со стен вода превращалась в неглубокие потоки у беглецов под ногами, и тогда становилось так скользко, что продвигаться вперед приходилось с огромной осторожностью.

– Это дорога колдунов, – объяснил Алексей. – Стражникам она неизвестна, однако, здесь есть свои опасности!

– Откуда ты прибыл в Каллидирр? – спросил через несколько минут принц. – Ты не похож на ффолка.

Алексей покачал головой.

– Ни один из колдунов не родился на Островах. Синдр нашел нас в других королевствах и привез сюда, чтобы мы помогли ему достичь намеченной цели.

– И чего же он хочет? Откуда у него такая власть над Высоким Королем? – спросил Тристан.

– Он хочет править большим королевством. Насколько я понимаю, земли ффолков вполне его устраивают: слабый правитель, раздробленность, но страна богата, а народ трудолюбив. Король давным-давно попал под действие простого заклятия. Синдр постоянно увеличивает свое влияние на этого безвольного человека, и теперь король не может принять ни одного серьезного решения без одобрения колдуна.

– А в чем состояла… твоя роль?

Глаза Алексея сверкнули гневом.

– Я был его правой рукой, меня первого он пригласил работать с ним в Тес, когда Синдр, как и я, обучался колдовству. Я охранял Синдра. Он заключил союз с могущественным священником – Синдр думает, что контролирует его, хотя я в этом сильно сомневаюсь. Так или иначе, но вместе они представляют серьезную силу.

Алексей не стал рассказывать о миссии, с которой Хобарт отправился в Корвелл: пленить друиду, в которую принц был влюблен. Сейчас колдуну было нужно, чтобы Тристан ни на что не отвлекался и думал только об их спасении из замка.

Они продвигались довольно быстро. Проход стал расширяться, и беглецы оказались в пещере футов в тридцать шириной. Они все время спускались вниз, и Тристан прикинул, что сейчас они находятся глубоко под землей – наверное, не меньше тысячи футов. «Когда же, наконец, этот спуск закончится», – подумал Тристан.

– Сюда, – вдруг сказал маг, показывая на узкий проход влево. – Я узнаю это место!

Беглецы свернули влево и, пройдя сто футов, оказались в огромной пещере. С потолка свисали сталактиты, а на полу виднелось несколько луж.

Мерцающий свет факелов придавал пещере жутковатый вид.

Но самым необычным местом этой подземной залы был ее центр: стол и дюжина каменных стульев. Эта мебель, сделанная руками человека, плохо сочеталась с великолепными творениями природы.

Алексей заметил удивленные взгляды своих спутников.

– Это место тайных встреч нашего Совета, – объяснил он. – Для тех случаев, когда Синдр не хочет собирать нас в замке. Оно используется очень редко, я даже сомневаюсь, что молодые колдуны знают о его существовании.

– Поразительно, – пробормотал принц, с восхищением оглядываясь по сторонам.

– А зачем ты нас сюда привел? – спросил Дарус.

– Вот, посмотрите сюда! – Алексей обошел вокруг стола, высоко подняв факел. – Видите этот ларец?

Тристан и Дарус подошли к нему. Алексей показывал на большую деревянную коробку у дальней стены пещеры. Она находилась в центре гладкого круга диаметром футов в десять.

– Если мы сможем открыть ларец, я перестану быть калекой, – объяснил маг.

– Я посмотрю, что мне удастся сделать, – предложил Дарус, делая шаг вперед.

– Подожди! – Алексей схватил Даруса за плечи своими руками-клешнями, прежде чем калишит успел наступить на гладкую поверхность круга. – Там есть ловушки!

– Я мог бы и сам догадаться, – проворчал Дарус. – Скажи, насколько важно открыть этот ларец?

– От этого зависит, сможем ли мы спастись или погибнем здесь, – мрачно сказал маг.

– А какие ловушки?

– Ну, во-первых, пол фальшивый – под ним колодец, наполненный тонкой пылью. Если бы ты туда провалился, то моментально задохнулся бы и умер ужасной смертью. Да и в самом замке есть какая-то ловушка.

– Ты уверен, что нам необходимы эти «сокровища»?

Алексей пожал плечами, ему не хотелось настаивать. Тристан молчал.

Все они понимали, что только Дарус может открыть замок, если, конечно, избежит ловушки. Решение должен был принять сам калишит.

– Ну, посмотреть на него нужно в любом случае, – пробормотал Дарус. – Как мне к нему подобраться?

– Мы можем поставить над колодцем стол, – предложил принц.

– Все пытаются придумать способ, чтобы покончить со мной, – проворчал Дарус. Тем не менее, он подошел к столу и взялся за край тяжелой столешницы.

Алексей держал факел, а Тристан с Дарусом сняли со стола тяжелую крышку и поставили ее поперек круга. Когда один из концов крышки зацепил за круг, в воздух поднялась туча пыли.

Дарус взял факел и по крышке стола осторожно подошел к ларцу. Он встал на колени и несколько минут внимательно изучал механизм замка Тристану показалось, что факел стал гореть не так ярко, но он промолчал, чтобы не отвлекать друга.

Калишит медленно вытащил из перчатки самую тонкую проволочку.

Сосредоточенно сжав зубы, он под углом просунул отмычку в замочную скважину.

Тристан едва расслышал слабый щелчок и в свете факела увидел сверкающую серебряную иглу, выскочившую из замка. Она остановилась менее, чем в одном дюйме от руки Даруса. Даже издали было видно, что конец иглы намазан каким-то густым зеленым веществом.

Дарус склонился над замком, и уже через несколько секунд откинул назад крышку ларца.

– И это поможет нам спастись? – скептически спросил он, доставая из ларца три свернутых в трубку пергаментных свитка. Недоуменно подняв брови, Дарус протянул их Алексею.

– Да! – сказал маг. – Теперь я обладаю силой! И хотя мои руки не позволяют мне творить заклинания, с глазами у меня все в порядке!

Достаточно будет просто прочитать заклинание, записанное на одном из этих свитков, и оно сразу будет приведено в действие, словно я его сотворил!

– Как ты узнал, что Они там? – спросил калишит.

– Синдр рассказал мне. Они были спрятаны здесь на самый крайний случай. – На изможденном лице Алексея появилась холодная улыбка. – Пожалуй, он был прав.

– Теперь нам пора уходить отсюда, – заторопил принц. – К тому же, факел скоро догорит. Если Синдр вспомнит, что рассказал тебе об этих свитках, его люди скоро будут здесь.

– Ты совершенно прав, – сказал Алексей, – пошли?

Маг, преисполненный уверенности, вывел их из пещеры. Они снова стали спускаться все ниже, но теперь шли гораздо быстрее. Факел догорал.

– Скоро мы останемся в темноте, – сказал принц, показывая тускнеющий огонь.

– Кажется, я могу это исправить, – ответил маг, развертывая один из свитков. Он быстро просмотрел его и уже потянулся было к другому, но в самый последний момент нашел то, что искал. Алексей начал негромко читать вслух какие-то странные слова, и по буквам тех слов, которые маг прочитывал, пробегал голубоватый огонь, но сам пергамент от этого не пострадал. Когда Алексей замолчал, все прочитанные слова исчезли, оставив на пергаменте чистое место.

В тот же миг факел застыл холодным белым свечением, которое было гораздо ярче прежнего огня.

– Ну что ж, для начала неплохо, – признал калишит.

Алексей кивнул и спрятал свиток. Они продолжали быстро спускаться вниз – теперь, когда стало гораздо светлее, беглецы смогли ускорить шаг.

Они спускались все ниже и ниже, так что Тристан начал беспокоиться, что они слишком сильно удалились от поверхности земли – от Кер Каллидирра их уже отделяло не меньше полумили. Смогут ли они найти безопасный путь наверх?

Только когда его спутники в изумлении остановились, Тристан заметил, что они вошли в огромное помещение. Он даже присвистнул от удивления.

Громадная пещера была намного больше той, где они нашли ларец. Даже волшебный яркий свет не мог бы осветить ее дальние углы. Впрочем, в этом не было необходимости: пещера была озарена собственным источником света.

Прямо из пола росли здоровенные грибы, некоторые доходили Тристану до плеч. Они-то и испускали бледно-зеленое свечение. Вблизи оно было трудноразличимым, но стены и потолок пещеры были озарены призрачным зеленым сиянием. В воздухе словно висело покрывало, сплетенное из тонких водяных нитей. Через пещеру текла подземная река, обрызгивая стены водой.

Лишайник и цветущий мох покрывали большую часть стен пещеры.

– Это поразительно, – восхищенно произнес Дарус.

– Не могу поверить, что такая растительность может существовать настолько глубоко под землей, не зная солнечного света, – добавил принц.

Алексей с выражением озабоченности на лице повернулся к ним.

– Ничего этого тут не было, когда я последний раз приходил сюда несколько лет назад. Ни за что не поверю, что такой сад может вырасти без посторонней помощи.

– Без садовников? – уточнил Тристан.

– Именно. И лучше нам с ними не встречаться. Они наверняка работают здесь с ведома и по указанию Синдра.

Беглецы обнаружили широкие дорожки, проложенные словно по плану среди огромных грибов. Они пошли по одной из них, через самый центр пещеры, стараясь двигаться как можно тише. Странное зеленое свечение стало зловещим, но теперь грибы были единственным источником света, так как Алексей спрятал факел под своим плащом. Земля под ногами была влажной, и путники заметили, что пол пещеры покрыт толстым слоем глины, поросшей мхом. Кто-то затратил немало сил на создание этой роскошной подземной растительности.

Беглецы находились почти в самом центре пещеры, когда вдруг заметили ее обитателей – дюжину маленьких темнокожих фигурок, выскочивших им наперерез. Каждый был футов четырех ростом, со скудной бородой и злыми, сверкающими глазками. Они были похожи на обычных гномов, если не считать темной кожи и больших, навыкате, глаз.

Когда путники остановились, сзади появился другой отряд гномов, отрезая им путь к отступлению. Их мигом окружили: из-за своего роста люди не могли быстро улизнуть между грибами.

Тристан выступил вперед, стараясь не делать резких движений.

– Привет, – сказал он, – а мы как раз… любовались вашим садом.

Один из темных гномов сплюнул на пол и вытащил из-за пояса здоровенный топор. Остальные тоже были вооружены молотками, короткими мечами и топорами. Гномы начали подходить поближе, переговариваясь между собой на незнакомом принцу языке.

И все-таки Тристану вовсе не хотелось браться за меч – уж очень их было много.

Однако, у него не осталось выбора: один из гномов бросил топор, целясь принцу в голову. Тристан легко уклонился, и оружие пролетело мимо, не причинив ему вреда. Взревев от ярости, гномы бросились вперед – масса свирепых человечков, жаждавших крови.

Принц вытащил из ножен меч Симрика Хью, и гномы, остановились, ослепленные сверкающим оружием. В наступившей тишине прозвучал голос Алексея?

– Соракс, фиргус, ньюлл, аршит!

Воздух вдруг похолодел, вспыхнул неяркий голубоватый свет, и на лицах темных гномов появилось выражение ужаса. Отчаянно закричав, они попадали на землю. Через несколько секунд весь отряд неподвижно лежал перед ними, обращенный в лед. Иней выступил на побелевшей коже, оружии и одежде.

Теперь у беглецов появились шансы на спасение.

Тристан услышал за спиной яростные крики и скрежет клинков – это Дарус защищал их тыл. Несколько гномов избежали действия заклятия, но вместо того чтобы убежать, они атаковали с еще большей злобой.

Меч Тристана разрубил первого почти пополам, а сам Тристан отскочил в сторону, чтобы избежать удара молота, направленного ему в колено. Широким взмахом меча он перерезал обладателю молота глотку и, сделав еще шаг, отрубил голову третьему гному – путь к спасению был открыт.

– Беги! – закричал он, подталкивая Алексея вперед, а сам бросился на выручку Дарусу. Поколебавшись, маг бросился бежать, пока меч и ятаган отбивали атаки разъяренных гномов.

– Пора, – проворчал Тристан, когда гномы отошли немного назад, чтобы перегруппироваться. Принц и калишит со всех ног помчались за Алексеем, а вслед за ними бросилась ревущая толпа врагов.

– Их там, наверное, штук сто! – задыхаясь, проговорил Дарус, догнав Алексея. Впрочем, они скоро добрались до дальней стены пещеры; маг не ошибся – здесь был проход, ведущий в следующую пещеру.

– Там, немного подальше, есть мост, – с трудом выговорил колдун, немного замедляя бег. – Если мы сумеем перебраться через него, у меня есть заклятье, которое сможет этот мост разрушить.

– Хорошо, – буркнул принц, оглядываясь назад. Их преследователи отстали, короткие ножки не позволяли гномам угнаться за людьми.

– Сюда, – сказал маг, останавливаясь, чтобы перевести дух. Узкий туннель вывел их к уступу перед обрывом, откуда доносился шум бегущей воды. Низкий потолок по-прежнему нависал над ними, редкие грибы на стенах озаряли туннель тусклым зеленым свечением. Оно не было ярким, но конец моста вполне можно было разглядеть, а дальше… дальше была пустота. Целый пролет моста отсутствовал. Судя по всему, мост просто сгнил.

И тут сотня жаждущих крови гномов выскочила из туннеля у них за спиной. Друзья оказались в ловушке.

* * * * *

– Как жаль, что ты не можешь разговаривать! – воскликнул Ньют. – Мне скучно. Сколько нам еще лететь? Ты сама-то хоть знаешь, куда мы направляемся? Я уже устал!

По правде говоря, Робин тоже жалела, что не может говорить – хотя бы для того, чтобы предложить ему помолчать.

Она тоже очень устала Серые воды пролива Аларон катились внизу под ними. Уже много часов они неслись над проливом – сколько, она не знала.

Ровный попутный ветер помогал лететь, но Робин не знала, как долго она еще сможет продержаться в воздухе.

– Там! Я что-то вижу! – вдруг завопил Ньют. – Это земля? О, пожалуйста, пусть это будет земля.

Глаза Робин – глаза орла – тоже что-то заметили. Пока что это была лишь коричневая полоска на горизонте, которую она едва могла разглядеть.

Постепенно полоска становилась все более различимой – вскоре Робин уже видела леса, холмы и поля. Скоро они долетят.

Аларон был уже близок.

* * * * *

Зеленая вода тяжело давила на морское дно. Разбитые корпуса погибших кораблей, словно скелеты исполинских животных, устилали песчаное дно.

Другие, живые существа, лежали на дне или зарывались в песок – моллюски, голубые киты и другие морские животные, никогда не поднимавшиеся на поверхность.

Странный звук послышался в черных водах. Он возник в Крессилаке – медленные пульсирующие колебания, которые не в состоянии было уловить человеческое ухо, далеко разнеслись по бескрайним пространствам моря.

Акулы и барракуды помчались прочь. Киты и дельфины устремились к поверхности.

Это зазвучала Песнь Глубин.

Ситиссалл начал Песнь, сидя на своем громадном троне, сделанном из киля флагманского корабля северян. Его широкие жабры – двухфутовые разрезы по бокам его сплюснутой головы – ритмично открывались и закрывались.

Наложницы и жрицы подхватили его зов, и вскоре все сахуагины города застыли на месте и начали открывать и закрывать жабры. Пульсации проносились по воде, со дна ущелья и через его края, в самые темные и удаленные закоулки моря со все возрастающей интенсивностью.

И из этих скрытых от глаз районов, со всего моря, сахуагины отвечали на зов, который проник даже в глубь земли.

Мощные мускулистые ноги и широкие перепончатые ступни помогали сахуагинам плыть в сторону Крессилака быстро как рыбам. С вытянутыми вперед трезубцами и копьями, воины торопились на зов своего короля.

На каждого сахуагина древний зов действовал чрезвычайно сильно. Их белые плоские глаза расширялись, а острые позвоночники мужчин грозно выпрямлялись. Сахуагины медленно приводили себя в состояние неистовства.

Ситиссалл и Ясалла были весьма довольны.

Доволен был и Баал.

 

Гномы

По направлению к Тристану и его спутникам мчалась толпа темных гномов. Беглецы стояли на небольшом уступе, озаренном молочно-зеленым сиянием, исходившим от громадных грибов, а дальше была только бездонная пропасть.

– Черт! – выругался Тристан, повернувшись, чтоб посмотреть, что делается в проходе. Дарус стоял у узкого выхода, готовый сразиться с врагами. Принц понимал, что, даже если им и удастся убить не один десяток гномов, те все равно настолько превосходят их числом, что надежды на спасение нет.

– Вы сможете удержать их на несколько минут? – спросил Алексей, разворачивая один из свитков. Казалось, его совершенно не пугает сложившаяся ситуация.

– Сможем, – невесело сказал принц. – У тебя, что, есть там заклинание, которое починит мост?

– Кое-что получше, – невозмутимо ответил принцу колдун.

Не успел Тристан задать ему следующий вопрос, как в пещере появились первые гномы. В их глазах горел дикий огонь, а боевые крики гулким эхом разносились по пещере. Принц встал рядом с Дарусом, приготовившись отразить нападение кровожадных, неистово вопивших гномов. Однако те, вероятно, вспомнили о том как погибли их соплеменники в грибном саду, и несколько притормозили, дожидаясь, когда их соберется побольше. Очень скоро в пещере яблоку негде было упасть от злобно ухмыляющихся и размахивающих оружием маленьких уродцев.

Те, что покрупнее, пробрались в первые ряды и, размахивая боевыми топорами, стали осторожно приближаться к Дарусу и Тристану. Из-за того, что вход в пещеру был узким, там поместилось только три гнома.

– Двитус, соракс, алти! – услышал заклинание Тристан. Он даже увидел краем глаза голубую вспышку, осветившую Алексея, когда тот произнес записанные на пергаменте волшебные слова.

Гномы остановились, но ничего не произошло.

– Двитус, соракс, алти! – снова послышалось заклинание, и вспыхнул голубой свет. И снова Тристану показалось, что ничего не случилось. Дарус отскочил назад, оставив принца в одиночестве защищать вход в пещеру. И тут же, выставив топоры, гномы бросились в атаку.

– Двитус, соракс, алти! – в третий раз услышал принц таинственные слова, но теперь уже ему было некогда глядеть по сторонам. Он взмахнул мечом Симрика Хью с такой силой, что потерял равновесие и вдруг почувствовал, что висит в воздухе и при этом забавно дрыгает ногами, пытаясь нащупать ими пол.

Тут кто-то схватил его за шиворот и оттащил от гномов, при этом принц от изумления чуть не выронил свой меч. Посмотрев вниз, он увидел далеко под собой пенящуюся воду. Узкий уступ остался позади вместе с выскочившими из прохода и вопящими от злобного разочарования гномами. Наконец, до Тристана дошло, что случилось. Он летел!

Принц неловко обернулся, чтобы посмотреть, что делается позади, и чуть не ударился ногами о потолок: он летел вниз головой прямо в каньон.

Тристан сообразил, что надо делать, и, подняв голову вверх, взмыл ввысь, чудом не разбившись о стену пещеры. Он быстро полетел вперед, и ему даже удалось ловко увернуться от нескольких брошенных гномами топоров. А еще через мгновенье они не могли его достать, и, повернувшись, принц с удовольствием проследил за упавшими в пропасть топорами.

Тристан попытался остановиться, и ему пришлось покувыркаться в воздухе, прежде чем он понял, что нужно делать, чтоб контролировать свои движения. Немного выше и впереди летели Алексей и Дарус – калишит двигался так же неловко, как и принц, а Алексей уверенно кружил в воздухе.

Прижав руки к телу, чтобы сохранить равновесие, Тристан посмотрел вверх. Он медленно поднимался и движением рук мог изменять направление полета. Принц осторожно подлетел к калишиту и Алексею.

– Это специальное заклинание, – пояснил Алексей, – очень удобно, если нужно убежать откуда-нибудь. На пергаменте их было записано три, и я использовал все, чтоб мы могли сбежать от тех чудовищ.

Он, конечно, не сказал, что, если бы заклинаний было меньше трех, он без колебаний бросил бы своих спасителей в пещере.

Разъяренные гномы остались далеко позади, а их крики заглушил шум водопада. Вскоре беглецы уже были у дальнего входа в пещеру.

– А мне нравится! – воскликнул Дарус, неожиданно подлетев к своим спутникам. Как и Тристан, он уже научился контролировать свои движения.

– Заклинание действует ограниченное время, – объяснил волшебник, – поэтому я предлагаю поторопиться.

– Да уж, это будет побыстрее, чем идти пешком, – согласился Тристан.

Алексей нырнул в проход, и Тристан с Дарусом последовали за ним. Они легко летели над полом пещеры, которая была достаточно большой, так что если бы возникла опасность, они бы легко и не причинив себе никакого вреда, взмыли бы под потолок. Они пролетели через множество соединенных между собой пещер и проходов. В нескольких местах попались речушки с чистой прозрачной водой, а кое-где из пола, словно зубы причудливых животных, торчали влажные скользкие колонны; иногда они свисали с потолка, иногда становились похожими на волшебные кинжалы, направленные беглецам прямо в сердце.

Повсюду росли испускающие сияние грибы, так что в пещерах было достаточно светло, и беглецы могли не беспокоиться, что не заметят какую-нибудь опасность. А там, где было темно, Алексей вытаскивал из-под плаща волшебный факел и освещал им путь. Правда, тогда им приходилось лететь медленнее, чтобы неожиданно не наскочить на какое-нибудь препятствие.

Тристан получал огромное удовольствие от этого полета, потому что никогда еще ему не доводилось испытывать столь полную свободу движений.

Впрочем, вскоре Алексей подлетел к ним и сказал:

– У нас почти не осталось времени. Заклинание будет действовать еще всего несколько минут – я бы хотел отыскать проход, который выведет нас наверх, прежде чем мы снова окажемся на земле.

– Может быть, лучше приземлиться сейчас, – предложил Тристан. Но Алексей, радостно вскричав, перебил его:

– Вон там! Именно это я и искал!

Он пролетел сквозь узкую часть пещеры, держа перед собой свой волшебный «фонарик»; Тристан и Дарус последовали за ним, остановившись на мгновение у основания длинной шахты. Похоже, они были на дне гигантского колодца.

– Поторопитесь! – Алексей взмыл ввысь, Тристан с Дарусом – за ним.

Они поднимались вверх по узкому колодцу с гладкими, без единого уступа, стенами.

Если заклинание перестанет действовать, пока они находятся в колодце, ничто не спасет их от гибельного падения на каменное дно пещеры. «Надеюсь, Алексей знает, что делает», – подумал Тристан.

Впрочем, они поднимались очень быстро и уже видели впереди солнечный свет.

– Ну, вот мы и добрались, – сказал колдун и уселся на широкий выступ колодца, украшенный острыми каменными обломками, напоминавшими сосульки или, скорее, клыки какого-то сверхъестественного зверя.

Дарус и Тристан устроились рядом с Алексеем.

– Мы вовремя успели, – заговорил Алексей, – еще минута, и заклинание перестало бы действовать.

– Где мы? – спросил Тристан.

– На некотором расстоянии от Кер Каллидирра, мне кажется, – ответил волшебник. – Хотя точно мне неизвестно. Мы могли выбраться наружу где угодно на Алароне.

– У нас в Каллидирре остался приятель! – сказал Тристан. – Мы не можем оставить его там.

– Сожалею, – бесстрастно проговорил Алексей, – но мне надо было уйти как можно дальше от города.

– С Полдо все будет в порядке, – сказал Дарус, понимая, вероятно, что они не могут вернуться в город. Тристан колебался.

– У нас не было выбора, – настаивал Алексей. – Я не предполагал, что мы наткнемся на поселение дуэргаров под замком Высокого Короля. Из-за них мы не сможем вернуться в город по подземным переходам.

– Как ты назвал их? – спросил принц.

– Дуэргары, темные гномы. Они – порождение злых сил. Жадные и жестокие, дуэргары стремятся поработить всех, кто живет в районах, недоступных солнцу. Нам повезло, что мы встретили небольшой отряд, иначе вряд ли мы остались бы в живых.

– А почему они оказались под Каллидирром? – спросил Дарус. – Это имеет какое-нибудь отношение к Синдру?

– Уверен, что да. Он берет себе в союзники всех, кто отличается злобностью и бесчеловечностью, – и ему неважно, живут они под землей или под водой. Дуэргары охраняют подземные подходы к замку.

– Подземные подходы? – изумленно спросил Тристан. – А что, кому-то понадобится провести этими переходами целую армию?

– Нам.

Беглецы подпрыгнули на месте, когда до них донесен чей-то голос.

Тристан и Дарус выхватили оружие и приготовились сражаться, а Алексей поднял повыше свой факел, и они увидели несколько существ, выступивших из тени.

– Боже, да их тут множество, – пробормотал Дарус. – Гномы.

– Да, но не дуэргары, – сказал принц, убирая оружие. – А это кто, уж не ты ли? – спросил он, глядя в упор на фигуру в центре.

– Могла бы и догадаться, что это вы тут болтаетесь, – проворчала гнома, выходя на освещенное место. На ней была кольчуга, а в руках она держала тяжелый боевой топор. Скосившись на принца, она ловко сплюнула пережеванный табак и улыбнулась.

– Финеллин! – воскликнул принц и, опустившись на колени, нежно обнял гному.

– Ну, ладно, хватит тебе! – ворчала она, похлопывая принца по спине.

Дарус тоже отложил оружие и улыбнулся. Подошли остальные гномы, на лицах которых читалось изумление и недоверие, а кое-где просто равнодушие. Они все были вооружены и держали свое оружие наготове.

– Всего год не видела тебя, а ты уже опять вляпался в историю, – пробормотала Финеллин.

– Боюсь, что именно так. Но в Кер Корвелле все спокойно, и все это благодаря тому, что ты ловко разделалась с фирболгами тогда, у ворот.

– Финеллин со своим отрядом сражалась вместе о нами против Казгорота, – пояснил принц, повернувшись к Алексею. – Они разгромили великанов-фирболгов – отличные воины, самые храбрые на свете.

– Много ума не надо, чтобы сражаться с этими тупицами фирболгами, – буркнула Финеллин. – Это вам не дуэргары. Слышала, вы повздорили с ними?

Принц рассказал, как они спаслись из темницы, а гномы внимательно слушали его рассказ и весело захихикали, когда он поведал им о чудесном спасении по воздуху.

– А вы-то что тут делаете? – наконец спросил принц. – До Гвиннета отсюда далековато, и мне трудно представить себе, что вы приплыли на Аларон на кораблях.

– А зачем на кораблях? Эти пещеры, по которым вы летали, словно птички, лишь небольшая часть подземного мира островов Муншаез. Я пришла сюда с двумя самыми лучшими отрядами, когда узнала, что здесь появились дуэргары. Мы приняли вас за их разведчиков, – сообщила она. – Мы бы вытряхнули из вас всю душу, если бы не мудрость нашего командира. Проще говоря, что-то я не слышу слов благодарности.

– Большое спасибо, что не прикончили нас сразу, – сказал Алексей. – Кажется, мы можем сделаться союзниками.

– Ну, в некотором роде, – вынуждена была признать Финеллин. – Хотя, лично я стараюсь не брать в голову ваши проблемы. У нас тут, в подземном мире, и своих забот хватает.

– Вы собираетесь напасть на дуэргаров? – спросил принц.

– Это я буду решать. Мы еще не знаем, что они задумали, но похоже, что добра от них ждать не приходится. Ну, а теперь признавайся, что ты такого натворил, что тебя засадили в королевскую темницу?

* * * * *

– Что делать? Говори же! – истерично выкрикивал король Карраталь, расхаживая взад и вперед по своим покоям.

– Пришло время решительных действий, – сказал Синдр. – Принц на свободе. Я уверен, что он вернется в Донкастл – ему больше некуда идти.

Если вы уничтожите это гнездо разбойников, вы сможете поймать наглеца, посмевшего явиться к вам.

– А если вы этого не сделаете, – тихо добавил Синдр, – вас ждут очень серьезные неприятности, поскольку разбойники не будут сидеть в лесу сложа руки.

– Интересно, откуда тебе известно, что он отправится в Донкастл? – спросил король.

– Ему помогли люди О'Рорка. Я узнал это благодаря моему зеркалу.

Принцу не удалось победить вас, и теперь он убегает. Единственное безопасное для него место – город в лесу.

– Но почему мы должны напасть именно сейчас? – заскулил король.

– Во-первых, бандиты из шайки О'Рорка спокойно живут в лесу и грабят проезжих купцов. Во-вторых, я видел принца Корвелла и подозреваю, что сложившееся положение вещей его не устроит, – он будет действовать. А теперь представьте себе, как поведут себя бандиты из Донкастла, если ими станет руководить такой человек, как этот принц.

– Разве я могу помешать им? – спросил король.

Синдр прошептал:

– У вас есть Алая Гвардия, сир. Пошлите их – все четыре бригады – в Донкастл. Подумайте, ваше величество, вы сможете уничтожить одним ударом принца Корвелла, О'Рорка и прочих врагов Кер Каллидирра.

– Но… – Король пытался найти, чем бы возразить, и не мог. Уж очень соблазнительным был план, но остатки совести пытались пробиться сквозь колдовской туман, которым было окутано сознание короля. Посылать наемников против собственного народа… это не правильно. Мысли короля путались, а мягкий, мелодичный голос Синдра подчинял себе и лишал воли.

– Мой самый надежный человек сейчас находится на пути к городу. Мы можем поговорить с ним, дать ему задание до того, как начнем наступление.

К этому времени их защита будет приведена в полную негодность.

– Хорошо, – вздохнул король и повалился на свою громадную кровать. – Вызывай своего человека!

Синдр улыбнулся про себя и что-то тихо шепнул. И мгновенно в покоях короля появился еще один колдун в черном плаще с капюшоном. Монарх удивленно вскрикнул и уселся на кровати. Незнакомец откинул капюшон, и король увидел узкое худое лицо с небольшой бородой и усами. На пальцах сияли кольца с бриллиантами.

– Добро пожаловать, Крифон! – сказал Синдр.

– Господин! Ваше величество! – человек поклонился королю и колдуну.

– Какие у тебя новости? – резко спросил король.

– Вскоре я буду в Донкастле. У меня есть проводник, он обещал показать мне все самое интересное в городе. Он также познакомит меня с волшебником, живущим в городе, и с их священником.

– А защитные сооружения? – спросил Синдр.

– Я могу подготовить карту и доставить ее вам к завтрашнему дню. Вы хотите, чтобы я уничтожил О'Рорка?

Король вопросительно посмотрел на Синдра.

– Нет, – сказал колдун. – Пусть некоторое время побудет во главе своих бандитов. Иначе другой, еще более опасный человек, займет его место.

– Хорошо, господин. Мне пора возвращаться, иначе мой… друг обратит внимание на мое отсутствие.

– Тогда поторопись и завтра доложи нам о том, как идут дела.

Крифон молча кивнул и, накинув на голову капюшон, тихо что-то прошептал – и исчез. Королю даже показалось, что бриллианты еще несколько мгновений оставались в воздухе.

– Сир, это просто замечательно, – сказал Синдр. – С той информацией, что мы получим от Крифона, который к тому же посеет среди бандитов панику, успех нам обеспечен!

– Очень хорошо, – сказал король Карраталь, глядя в сторону. – Мы снова пошлем Алую Гвардию против Донкастла.

– На этот раз, – зловеще прошептал колдун, – после нашего ухода там не останется даже ни единого дерева!

* * * * *

Крылья Робин налились усталостью, и она стала все больше парить, стараясь беречь силы, однако продолжала упорно лететь вперед. Они уже пронеслись над многочисленными полями Аларона, и теперь под ними расстилалось бескрайнее море зелени – это мог быть только Дерналльский лес.

– Посмотри на эти озера! Вот будет здорово в них купаться! Я думаю, мы должны приземлиться, немного отдохнуть и искупаться. Давай, Робин, – сегодня мы уже достаточно полетали! – Ньют, который молчал целую минуту, снова начал болтать. В ответ Робин покачала крыльями и по широкой дуге стала снижаться. Вдруг ее внимание привлекло громкое карканье, и она увидела, как с деревьев, окружающих поляну, поднимаются сотни ворон. Крича от злости, черные птицы летели ей наперерез.

Как и любая друида, она хорошо понимала дикую природу: вороны видели орла, летящего в сторону их гнезд, и стремились отогнать его подальше.

Робин придется приземлиться в другом месте. Она устало взмахнула крыльями, пытаясь снова набрать высоту, и только сейчас поняла, как сильно устала.

С растущим чувством паники она видела, что вороны быстро приближаются. Вскоре они окружили ее и стали терзать, бить острыми крепкими клювами, выщипывая перья из ее хвоста и крыльев. Она отчаянно отбивалась, но большое тело орла было плохо приспособлено для борьбы с ловкими воронами. Она пронзительно закричала от боли и страха.

Ньют и Язиликлик старались защитить друиду. Волшебный дракончик вступил в бой с воронами, пустив в ход острые зубы и когти. Язиликлик храбро орудовал кинжалом. Но ворон было слишком много, и их никак не удавалось отогнать.

Робин отбивалась изо всех сил, но вороны заставляли ее опускаться все ближе к земле. Вдруг острый клюв ударил ее в глаз. В голове у друиды все помутилось от боли, она камнем упала на землю и осталась неподвижно лежать посреди луга, заросшего ярко-красными цветами.

* * * * *

– Это наша внешняя граница, – объяснял Эван, но Крифон видел перед собой лишь обычный лес.

– Понятно, – ответил он, пораженный тщательностью маскировки.

– Там прячутся лучники, – Эван с гордостью показал на крепкие ветви деревьев. – А здесь мой пост.

– А это сам город? – спросил маг, когда они увидели несколько деревянных строений. По первому впечатлению перед ними была маленькая лесная деревушка.

– Лишь его часть. Видите заграждения за деревьями? Мы их можем моментально опустить – враг будет надолго задержан здесь.

Крифон постоял, внимательно изучая оборонительные сооружения. Он начал понимать, почему наемники короля потерпели здесь поражение. Город простирался на значительное расстояние. Целые кварталы крепких деревянных зданий стояли среди огромных дубов.

Дорик подошла к Крифону сзади и неожиданно прижалась к нему всем телом. Разозлившись, он резко повернулся к ней, но усилием воли заставил себя успокоиться.

– Почему бы тебе не найти нам комнату… две комнаты, – сказал он, крепко беря ее за руки. – Я хочу еще немного осмотреть город. Мы присоединимся к тебе позднее.

– А может быть, ты пойдешь со мной? – прошептала она.

– Сначала нужно сделать работу! – резко сказал Крифон. – Иди!

Женщина пошла в сторону гостиниц «Зеленый луг» и «Яростный кабан».

– Ну, а как нам найти волшебника Донкастла? – спросил Крифон у Эвана.

– Его, кажется, зовут Энньюин?

– Он живет в красивом особняке, неподалеку отсюда, – сказал разбойник. – Я отведу тебя к нему.

Несколько минут спустя они стояли перед высокой, усыпанной колючками, живой изгородью. Кусты переплелись с зелеными молодыми деревцами, образовав плотный, труднопроходимый барьер. Сквозь него ничего нельзя было разглядеть.

– Встретимся в «Яростном кабане», – сказал колдун, отпуская Эвана.

Разбойник остановился, удивленный и обиженный, но его новый друг уже повернулся к нему спиной. Опустив голову, Эван поплелся к гостинице.

Колдун и Разфалло вошли в небольшую ясеневую рощу перед жилищем Энньюина.

– Вениес, двайр! – сказал Крифон и мгновенно исчез. Его голос повторил волшебные слова, и Разфалло тоже стал невидимым.

Убийца нервно посмотрел по сторонам: его беспокоило, что он не видит собственной руки. Он услышал шорох шагов, и над живой изгородью качнулись ветви, – там где Крифон их осматривал.

– Ариат, дунис, напсик! – проговорил маг.

Деревья и колючий кустарник раздались в стороны, образовав проход в несколько футов шириной. Даже опытный садовник не смог бы проделать более аккуратного прохода.

Крифон взял Разфалло за руку: они не видели друг друга, а шуметь он не хотел.

Они прошли через брешь в изгороди и сразу почувствовали, как теплый влажный воздух сомкнулся вокруг них. Солнце сильно прогрело здесь воздух и землю. Крифон заметил в саду перед домом множество разных растений. На высоких пальмах вызревали кокосовые орехи; кусты с шипами-листьями норовили вцепиться в одежду. Лианы густо переплетенной сетью свисали с деревьев, и всюду сверкали яркими лепестками цветы. Громко щебетали птицы – Крифон узнал тропических птиц, которые не водились на островах Муншаез.

Ровные, вымощенные камнем дорожки вились среди сочной тропической растительности. По одной из них, совершенно бесшумно, и отправилась пара невидимок.

Крифон никак не ожидал, что сад произведет на него такое впечатление.

Чтобы поддерживать климат, нужна большая сила. Только могущественный маг мог создать посреди обычного леса уголок тропиков.

Они услышали плеск воды и, обогнув буйные заросли, увидели волшебника. Маг Донкастла был стройным, красивым человеком. У него было худощавое лицо, а тяжелый подбородок чисто выбрит. Энньюин вылез из большого бассейна на гладкую каменную дорожку. Его сильно загорелое тело было совершенно обнаженным.

Энньюин тряхнул длинными черными волосами и вытер воду с лица. С грациозностью дикого зверя он пошел вдоль бассейна, потом неожиданно повернулся и сел на… что-то. Невидимое кресло подхватило тело волшебника.

– Глиннис! – позвал он. – Я хочу вина.

– Иду, мой господин, – отозвался музыкальный голос.

Крифон только теперь смог увидеть очертания особняка, скрытого густой листвой.

Крифон сжал локоть Разфалло. Убийца мгновенно все понял. Колдун почувствовал, что Разфалло скользнул вперед, но двигался он совершенно бесшумно.

Хорошенькая девушка, одетая не больше, чем ее господин, вышла из дома, неся на подносе стакан вина, который сразу начал запотевать в жарком влажном воздухе. Она приближалась к расслабленной фигуре Энньюина.

Но Разфалло добрался до него первым. Возможно, волшебник почувствовал приближение врага, но было уже слишком поздно. Глаза Энньюина широко открылись, горло пересекла длинная глубокая рана. Волшебник судорожно задергался, его пальцы сжались, но тщетно – произнести заклинание он уже не мог.

Девушка закричала и уронила стакан. Кровь Энньюина стекала на каменную дорожку и на убийцу. Разфалло увидел, что кровь, попадая на него, снова делает его тело видимым. Девушка с ужасом смотрела на убийцу, и тот, повинуясь слепому инстинкту, вонзил ей кинжал прямо в сердце.

Девушка пошатнулась и, с выражением растущего удивления на лице, упала в бассейн. Окутанная мутным алым облаком, она стала медленно тонуть.

Разфалло вытер кинжал и вернулся к магу.

Они молча пошли к выходу из тропического сада. Проход в изгороди с шелестом закрылся за ними.

Воздух в саду начал медленно остывать.

* * * * *

Большой орел неподвижно лежал среди ярких цветов, неестественно подогнув одно крыло. Когда Ньют приземлился рядом, птица вздрогнула, изогнулась и стала увеличиваться в размерах. К тому моменту, когда к ним присоединился эльф, Робин снова превратилась в молодую женщину. В руке она сжимала палочку, подаренную Генной. Язиликлик осторожно вынул палочку из ее пальцев и положил в колчан со стрелами, засунув поглубже, чтобы она не выпала.

Робин по-прежнему лежала без движения. Язиликлик тихонько застонал, увидев, что у Робин из носа течет кровь, но немного успокоился, заметив, что грудь девушки продолжает мерно подниматься и опускаться.

Вороны, убедившись, что их гнездам более ничего не угрожает, вернулись на деревья, вокруг поляны, не обращая никакого внимания на девушку, эльфа и дракончика.

– Робин, п-проснись, пожалуйста! – чуть не плача просил Язиликлик. Он был в чужой стране, ужасно далеко от родной Долины Мурлок. Кто здесь сможет им помочь?

В смятении эльф взлетел на ветку мертвого дуба – именно сюда собиралась сесть Робин. Опустив голову, он пытался что-нибудь придумать.

Вдруг он заметил движение на поляне – к ним направлялись какие-то люди! «Это, наверное, охотники», – подумал эльф. Люди были вооружены луками. Всего он насчитал шесть человек.

– Ньют! Давай ко мне! – позвал он волшебного дракончика, который бесцельно порхал над лугом. Ньют быстро подлетел к нему.

– С-смотри, – прошептал Эльф.

– Он упал там! – крикнул один из охотников, показывая на то место, куда упала Робин. – Большой орел. Может быть, он еще жив.

– Не стоит на это рассчитывать, – сказал другой, с трудом поспевая за своим приятелем.

Ньют и Язиликлик, невидимые, сидели на ветке и ждали, что станут делать охотники.

– Ну, ты только посмотри, – воскликнул первый охотник, подходя к Робин. – Женщина!

– Она жива? – спросил второй удивленно.

– Да, – ответил первый охотник, – но я не знаю, сколько она еще протянет.

– Лучше всего отнести ее в Донкастл. Может быть, священник сможет ее вылечить. Да и лорду О'Рорку интересно будет узнать об этом. Подумать только – женщина, упавшая с неба!

– Могу поклясться, что это был орел, – пробормотал первый и, водрузив Робин на плечи, направился к лесу. Два невидимых волшебных существа последовали за охотниками и друидой.

* * * * *

– И да сопутствует вам удача, – сказал принц, крепко пожимая руку Финеллин.

Они стояли на пересечении нескольких подземных туннелей. Отсюда гнома поведет свой отряд на войну с дуэргарами, а люди отправятся в Донкастл.

Финеллин дала им подробную карту подземных переходов и рассказала о пещере, находящейся прямо под центром Дерналльского леса.

Гнома пожала плечами.

– Нам она не очень-то и нужна – их не может быть больше нескольких сотен. Еще не родился дуэргар, который мог бы сразиться один на один с настоящим гномом! – Ее голос посерьезнел. – Ваша задача кажется мне гораздо более сложной.

– Ты имеешь в виду свержение короля? – в голове Тристана многое прояснилось после долгих разговоров с Алексеем, и он понял, что по-другому решить проблемы страны, да и его собственные, просто невозможно. Короля вместе с Советом черных колдунов необходимо убрать.

– Я думаю, мы разберемся с дуэргарами за несколько дней, – с неловкой улыбкой сказала гнома. – Может быть, мы останемся здесь и посмотрим, как будут развиваться события.

– Я всегда рад вашей помощи, – ответил Тристан. – Сейчас мы отправляемся в Донкастл, и я пока не знаю, сколько мы там пробудем. Но надеюсь, что скоро мы снова увидимся, мой друг!

– Ну, теперь мне нужно выиграть битву, – хвастливо сказала Финеллин.

– До встречи! – Гнома отвернулась и решительно зашагала к своим войскам, которые уже построились в боевые порядки.

Дарус, Тристан и Алексей направились в глубину пещеры. Им предстоял долгий путь. Колдун выглядел уже гораздо лучше. Два дня свободы, даже проведенные под землей, удивительно преобразили его. Но особенно Алексей оживлялся, когда они строили планы мести королю и Синдру.

Тристан был уверен, что в самое ближайшее время им потребуются все их силы без остатка.

* * * * *

Ясалла, Верховная Жрица сахуагинов, не хотела оставаться в городе, пока король собирал армию. Жрица Баала, она чтила его не меньше, чем Хобарт, и без малейших сомнений выполняла волю своего Бога.

В отличие от Хобарта, у нее не было такого могучего талисмана, как сердце Казгорота. Но зато у нее было множество учениц, готовых во всем помогать ей. Младших жриц сахуагинов насчитывалось несколько сотен, и все они были готовы выполнить любой ее приказ.

И вот жрицы удалялись от Крессилака, их желтые тела плыли навстречу бесконечному потоку зеленых воинов, стремящихся быстрее попасть в столицу.

Песнь Глубин гнала жриц прочь от города с той же силой, с какой она призывала воинов-сахуагинов в Крессилак.

Желтые сахуагины, в золотых и серебряных украшениях, плыли вдоль дна Моря Муншаез, по проливам между островами и даже в Море Потерянных Следов.

По всему морю они находили одинокие корпуса затонувших кораблей; около особенно опасных рифов и мелей жрицы обнаружили огромные морские кладбища.

Сама Ясалла, в сопровождении дюжины верных ей учениц, направилась к месту неподалеку от Крессилака – сюда часто наведывались сахуагины. Здесь затонули большой корабль северян и галеон калишитов – победителей в том сражении не было. Все ценное уже давно было разграблено.

Но сейчас Ясаллу интересовали совсем другие сокровища. Она подплыла к телу северянина. Желтая борода и длинные волосы облаком, окутывали его страшно раздутое лицо. Глаза, которые считались среди сахуагинов деликатесом, были давно съедены.

Верховная Жрица сотворила заклинание, и тело зашевелилось. Поднялись веки, открыв страшные пустые глазницы, и обутые в сапоги ноги стали искать опору на песчаном дне. Оживший мертвец стоял перед жрицей и ждал.

Одному за другим, Ясалла и ее помощницы возвращали утопленникам некое подобие жизни. Северяне и калишиты собрались вместе и медленным странным маршем последовали за жрицами к Крессилаку.

По всему морю Муншаез собирали жрицы утонувших матросов. Так появилась другая армия мертвых – армия утопленников.

 

Возвращение в Донкастл

День уже клонился к вечеру, когда запыхавшийся Дэвин ввалился в комнату и плюхнулся на стул. Фиона и Полдо вздрогнули. Кантус вскочил, шерсть у него на загривке встала дыбом, и он глухо зарычал, глядя на дверь.

Однако, на улице все было спокойно. Полдо погладил мурхаунда, и тот постепенно успокоился, но продолжал неотрывно смотреть на двери.

– Я не хотел вас пугать, – наконец сказал Дэвин, отдышавшись. – Но у меня есть важные новости.

– Что случилось? – спросил Полдо, нервы которого были напряжены до предела. Тристан и Дарус вошли в Кер Каллидирр несколько дней назад, и с тех пор от них не было никаких вестей.

– Высокий Король объявил общий сбор Алой Гвардии. Вся армия снимается со своих квартир и направляется в Каллидирр.

– Почему? Еще какая-нибудь информация есть? – Новость, казалось, подтверждала худшие опасения Полдо.

– Только слухи. Говорят, король боится узурпатора, что этот узурпатор до недавнего времени сидел в темнице Высокого Короля, а теперь сбежал!

– Тристан и Дарус? – спросил Полдо.

– Надеюсь, что это они, – ответил Дэвин. – А может быть, все это вранье – слухи есть слухи. Ну, а кроме того, говорят об армии изменников, собравшихся в Дерналльском лесу, – продолжал Дэвин. – Утверждают, что в любой момент может начаться война.

– А разве это не так? – спросила Фиона.

Вдруг Кантус резко вскочил и зарычал. Полдо бросился к окну и осторожно выглянул из-за занавески. От того, что он увидел, у него чуть не подогнулись колени.

– Великаны! – прошептал он, бледнея. – Идут к нашим дверям!

Лицо Дэвина побелело, и он в отчаянии откинулся на спинку стула.

Однако, уже в следующее мгновение вскочил на ноги.

– Сюда, – прошептал Дэвин, хватая Фиону за руку и распахивая потайной люк. Он подтолкнул дочь, и она мигом спрыгнула вниз. Дэвин наклонился, так что его лицо оказалось на одном уровне с лицом Полдо.

– Выведи ее из города. Отправляйтесь в Донкастл – передайте О'Рорку, что король собирает армию. Торопитесь!

– Пойдем с нами! – сказал карлик, взяв руку Дэвина в свои. – Мы еще успеем!

– Нет, – твердо ответил он. – Они знают, что я здесь. Меня, наверное, выследили и не прекратят поиски, пока не найдут. Я задержу их! А теперь иди!

Полдо сердито отвернулся, понимая, что Дэвин прав. Он толкнул Кантуса в сторону люка, и огромный мурхаунд легко прыгнул в него. Карлик последовал за ним. Крышка люка захлопнулась, и одновременно Полдо услышал, как под тяжелым ударом вылетела входная дверь. Фиона с ужасом посмотрела на карлика.

– Где мой отец?

– Он… остался там. Дэвин сказал, что это наш единственный шанс на спасение. Пошли!

– Нет! Я не оставлю его! – Она стала подниматься по лестнице.

Полдо крепко схватил ее за руку, и Фиона остановилась. Сверху до них донесся топот и возмущенный голос Дэвина. Потом они услышали глухой удар и крик от боли, за которым последовал злобный гогот.

Фиона повернулась к карлику и зарыдала. Полдо неловко обнял девушку, проклиная про себя жестокость королевских наемников. Он не знал, как утешить Фиону, поэтому просто дал ей поплакать. Наконец, она вытерла слезы и подняла голову. И хотя в ее глазах застыла боль, лицо девушки наполняла решимость.

– Сюда, – тихо сказала она.

Фиона повела его обратно в подземное убежище, к деревянной стенке из грубо обструганной сосны. Просунув руку в отверстие, она на что-то нажала, и дверь скользнула в сторону, открыв узкий проход.

– Наш запасной секретный ход, – объяснила она.

Рядом с дверью лежали факел и кремень. Когда проход снова был закрыт, Фиона высекла искру и зажгла факел.

Девушка шла впереди, а Кантус замыкал их маленькую группу. Несколько минут они молча шли по низкому туннелю. Вдруг Фиона замедлила шаг. Отдав факел Полдо, она осторожно поползла вперед, не обращая внимания на грязь, пачкавшую ей платье.

Вдруг девушка застонала от напряжения, и Полдо почувствовал, как потянуло прохладным влажным воздухом. Она открыла дверь в соседний туннель.

– Сюда стекает вода во время больших дождей, – объяснила Фиона, когда Полдо вытянул вперед факел.

Девушка открыла люк на полу туннеля, ведущий в большую трубу, диаметром приблизительно в девять футов. Дно ее было покрыто водой, местами в фут и более глубиной. Холодный, влажный ветер подул в лицо.

Фиона первой пролезла в люк, повисла на руках, а потом ловко спрыгнула. За ней последовали Полдо и Кантус.

Фиона забрала факел обратно, и быстро повела их дальше. Наконец, они увидели выход из туннеля, освещенный лучами заходящего солнца. Фиона погасила факел, и они осторожно подошли к концу трубы.

В нескольких футах под ними зеленоватые волны одна за одной набегали на берег. Труба кончалась в стене высокой набережной. Посмотрев наверх, карлик даже не смог определить, как высоко она простирается. У подножия стены лежали острые камни, и чтобы не напороться на них, нужно было прыгнуть далеко вперед.

– Ты умеешь плавать? – спросил Полдо.

– Умею. Вопрос только в том, успеем ли мы добраться до берега, прежде чем до смерти замерзнем.

– Есть только один способ узнать об этом, – пожал плечами Полдо и прыгнул в медленно бегущие волны. Холодная вода обожгла его, но, вынырнув на поверхность, карлик увидел, что Фиона и Кантус плывут рядом.

Девушка, сильно загребая руками, поплыла вдоль берега. Полдо было трудно что-нибудь разглядеть в опускающихся сумерках, но он сообразил, что они плывут в сторону, противоположную гавани. Его тело – от холода и усталости – уже плохо слушалось.

* * * * *

– Ее нашли сегодня вечером, – рассказывал Эван за кружкой пива, только что принесенной Крифоном. – Кэссиди видел, как что-то упало с неба, и клянется, что это был орел. На него напали вороны, ну, представляете? Но когда они подошли, чтобы собрать перья, орла там не было! Вместо него нашли раненую женщину, без сознания. – Эван был уверен, что его рассказ вызовет интерес.

Маг откинулся на стул, с усмешкой посмотрел на Эвана.

– Сказки! – улыбнулся Крифон, стараясь скрыть любопытство. – Этот человек, наверняка, был пьян.

– Никакие это не сказки! И такое уже не раз бывало. Друиды все время превращаются в птиц и разных животных.

– Ну ты и скажешь! Значит, по-твоему, эта женщина… друида? – Крифона распирало любопытство. – Друида на Алароне?

Разбойник пожал плечами.

– Кто знает? Но у Кэссиди отличное зрение, и я ему доверяю. – Эван понизил голос. – Он рассказал мне, что кто-то убил Энньюина!

– Волшебника Донкастла?

– Да. – Голос Эвана стал серьезным. – Это тяжелый удар для нас.

Кто– то убил его в собственном саду, средь бела дня!

– Но у вас есть, конечно, и другая защита. Ты, кажется, упоминал священника… Как, ты говорил, его зовут?

– Ван Бурн. Да уж, этот человек стоит целого отряда!

– Где он сейчас может быть? Я надеюсь, он в безопасности.

– О, ты не должен беспокоиться. Сейчас он лечит эту летающую красотку, о которой я рассказывал. Здесь, на противоположной стороне улицы. – Эван довольно крякнул, допивая пиво. Крифон сейчас же заказал ему еще одну кружку.

– Я слышал, они отнесли ее в гостиницу «Черный Дуб», – сказал Эван. – У них там очень удобные комнаты.

Крифон положил на стол золотую монету – Эван мог спокойно пить весь вечер, да еще прихватить домой сдачу. Маг похлопал разбойника по руке.

– Мне надо на время отлучиться. А ты оставайся и развлекись как следует.

Эван ухмыльнулся и накрыл рукой монету – он даже не заметил, как Крифон встал из-за стола. А маг сразу же направился к себе в комнату.

Дорик удобно устроилась у него на кровати, оставив на себе лишь пояс.

– Я должен разыскать священника и друиду, – сообщил ей маг, не обращая ни малейшего внимания на ее нетерпеливые взгляды. По правде говоря, за то время, что они провели вместе, он ужасно устал от Дорик: она буквально преследовала его, не давая ни минуты покоя. Поначалу присутствие Дорик делало его миссию особенно приятной. Теперь же он сожалел, что не отправил ее в Кер Каллидирр.

– Возьми меня с собой, – выдохнула она, чувствуя, что Крифон не проявляет к ней никакого интереса.

– Нет, это я сделаю один. Как только я разыщу их, я, конечно же, позволю тебе помочь мне.

– Останься ненадолго, – взмолилась она, подвинувшись на кровати.

Вид ее худого тела и ввалившихся щек вызвал в нем отвращение, которое, наверное, отразилось у него в глазах, потому что она вдруг злобно выкрикнула:

– Тогда убирайся! – и, подняв туфлю, швырнула в него, но попала в захлопнувшуюся за магом дверь.

Гостиницу «Черный Дуб» было нетрудно отыскать. Большое сооружение со сторожем у дверей и огромным красным ковром в главном холле. Деревянные стены и балки были отполированы, а столы и стулья украшала искусная резьба – возможно, их привезли откуда-то издалека.

Слуга отвел Крифона к столику у камина, а появившаяся тут же девушка в красно-черном платье с глубоким вырезом поинтересовалась, чего он желает. Пухленькая соблазнительная девушка, так не похожая на Дорик, конечно же, привлекла внимание мага, и он не спускал с нее глаз, пока она шла к бару. Затем, оглядевшись по сторонам, Крифон заметил несколько посетителей, сидевших за столами, в основном, по двое; а в дальнем конце холла была лестница, ведущая наверх. В помещении было всего две двери – входная и на кухню.

Служанка принесла магу вино.

– Я бы хотел присмотреть себе одну из ваших комнат, – сказал он. – Я собираюсь здесь остановиться.

Девушка пожала плечами: ей-то какое дело до того, где он остановится.

К тому же ей не понравилось, как он на нее смотрел.

– Все комнаты наверху, – быстро ответила девушка и поспешила к другому посетителю.

Крифон большими глотками выпил вино и пошел к лестнице, частично прикрытой ширмой. Лестница была прекрасным дополнением к роскошному главному холлу – такой же красный ковер лежал на ступеньках, а дубовые перила украшала резьба.

Тихо поднявшись по лестнице, маг добрался до небольшой площадки на втором этаже, от которой отходил коридор с тремя дверями. Он толкнул первую дверь и обнаружил, что комната пуста. Из второй доносились мужские голоса, там что-то негромко обсуждали. Пройдя мимо, Крифон подошел к двери в третью комнату. Осторожно подергав за ручку, маг понял, что дверь заперта.

– Эриака, горакс, – тихо произнес он и, сделав знак рукой, дотронулся до замка.

Дверь легко распахнулась, и Крифон увидел молодую женщину, которая, изумленно глядя на него, села на кровати. Ее длинные черные волосы были спутаны, лицо покрыто синяками и царапинами, а правый глаз заплыл – но она была невероятно красива, несмотря ни на что.

– Кто вы? – прошептала она.

– Извините, я, кажется, ошибся дверью. – И, словно обеспокоившись ее видом, спросил:

– С вами ничего страшного?

Когда Крифон переступил порог, она испуганно прижалась к подушке и проговорила:

– Я в порядке, пожалуйста, уходите!

Маг боролся с желанием убить ее прямо сейчас, но решил, что еще успеет. Если эта женщина и вправду друида, в своем нынешнем состоянии она неопасна. Он использует ее в гораздо более приятных целях.

И тут дверь соседней комнаты распахнулась, и двое мужчин, с интересом посмотрев на колдуна, все еще стоящего в дверях, стали спускаться по лестнице.

– Извините, – Крифон поклонился Робин и, выйдя в коридор, закрыл за собой дверь. Он был недоволен тем, что его здесь видели: ведь если с друидой неожиданно случится какое-нибудь несчастье, о нем могут вспомнить.

«И все же, – подумал Крифон, – я могу себе позволить быть терпеливым». Он был уверен, что друида еще пробудет здесь некоторое время.

* * * * *

Фигуры в черных одеяниях кружились около нее, разрывая тело острыми клювами и когтями. Робин казалось, что с нее сдирают кожу и что она умирает.

Вдруг кошмар оборвался, и девушка проснулась. Сначала она с облегчением вздохнула, но тут дверь в ее комнату распахнулась, и она увидела высокого бородатого человека, который в упор разглядывал ее. Робин была не столько изумлена, сколько напугана: ведь когда Ван Бурн ушел, он закрыл дверь на замок, она прекрасно это помнила.

Человек что-то сказал, она ответила ему, и все это время ее душу переполнял ужас перед незнакомцем. Непонятно, почему – но Робин хотелось закричать. Мужчина, на первый взгляд, казался самым обычным; однако в глазах его было что-то пугающее.

Потом он вышел и закрыл дверь. Девушка вскочила и, бросившись к двери, задвинула на засов; лишь после этого она снова забралась под одеяло и почувствовала себя немного спокойнее.

Робин потребовалось много времени, чтобы, проделав обычные упражнения, расслабиться. Она воззвала к Богине, надеясь найти в ее силе утешение, но ответ Матери-Земли был едва различим. Наконец, девушке удалось справиться с напряжением, и она провалилась в глубокий сон.

Робин не знала, что невидимый эльф все время находился у изголовья ее кровати. Язиликлик очень обрадовался, когда Робин проснулась, но не хотел беспокоить ее и продолжал тихо сидеть рядом, когда она вновь заснула.

* * * * *

– Ты нашел ее? – спросила Дорик.

Крифон пожал плечами:

– Я нашел чуть живую старую развалину, на нее и силы-то тратить жалко. А вот священника мы должны разыскать как можно скорее.

Женщина кивнула, и в ее глазах промелькнуло разочарование. И тут ей в голову пришла догадка – она села на кровати и стала незаметно вглядываться в лицо колдуна.

Он ей солгал! Крифона заинтересовала друида, и он не хочет в этом признаться. Неужели он уже убил ее и лишил свою подругу удовольствия?…

Нет. Похоже, его что-то занимает, как будто он хочет получить что-то.

Например… друиду!

Колдунью затопила волна ревности, и она с трудом удержалась, чтобы не пронзить Крифона кинжалом, но вовремя сдержалась.

– Что такое? В чем дело? – спросил маг.

– Я… неважно себя чувствую, – ответила она, стараясь скрыть охватившую ее ярость. Она вонзит свой кинжал в сердце – но не Крифону.

– Иди сюда, приляг рядом, – позвал ее колдун.

– А ты можешь найти священника без меня? – игриво спросила она.

– Конечно. Сегодня я хочу все как следует разузнать. Я приду за тобой, когда настанет время действовать.

– Отлично. Я подожду тебя здесь. – И не обращая внимания на его недовольное лицо, Дорик ущипнула его за ногу. Ей даже нравилось, что она обманывает Крифона.

– Я поищу церковь. Рано или поздно он туда придет, – сказал Крифон и ушел.

Дорик подождала несколько минут – больше она вытерпеть не смогла – и вышла из гостиницы, предвкушая удовольствие оттого, что прольет сейчас кровь ненавистной друиды. С нежностью прижимая к груди кинжал, она направилась к заднему входу в гостиницу «Черный Дуб».

* * * * *

– Лорд О'Рорк просит вас присоединиться к нему в гостиной, – сказал стражник Тристану, Дарусу и Алексею.

Они только час назад добрались до Донкастла и сразу передали О'Рорку, что вернулись. Главарь разбойников не заставил себя долго ждать. Их путешествие по подземным пещерам получилось довольно утомительным, но совершенно безопасным. Карта Финеллин была очень точной, так что они сумели проделать весь путь за два дня.

О'Рорк и Понтсвейн сидели за длинным столом, уставленным тарелками с мясом, сыром и хлебом.

– Добро пожаловать, – сказал рыжебородый разбойник.

Понтсвейн холодно кивнул, поднятые брови выдавали его удивление: он явно не рассчитывал их вновь увидеть.

– А где карлик? – спросил он, когда все расселись.

Тристан рассказал, как они пробрались в город и в крепость, о пленении и бегстве – и о Полдо, которому пришлось остаться в Каллидирре.

Принц представил Алексея и рассказал, при каких обстоятельствах маг присоединился к ним.

– Колдун из Совета? – Разбойник нахмурился. – Как ты оказался в темнице?

Алексей посмотрел О'Рорку в глаза.

– Наши дороги с Синдром разошлись, – коротко ответил он. – Я поклялся сделать все, чтобы его уничтожить. Возможно, я смогу вам чем-нибудь помочь.

– Без него нам не удалось бы выбраться оттуда, – сказал Тристан. – Алексей знал о потайном ходе и вывел нас из замка, а его волшебное заклятие позволило нам улететь от… – Тристан вдруг замолчал, но никто ничего странного не заметил. Его собственные слова эхом отдавались в мозгу, пока он механически продолжал есть.

Он будет летать над землей, даже находясь в ее глубинах.

Принц вспомнил пророчество королевы Аллисинн. Может быть, речь там шла о нем? Нет, напомнил он себе, ведь она сказала, его имя будет Симрик.

И все же, совпадение было очень странным и сильно его обеспокоило.

Заставив себя сосредоточиться на настоящем, принц услышал, что О'Рорк послал за Ван Бурном.

– И что же, в конце концов, говорит Высокий Король? – спросил Хью. – Он, наверное, был страшно расстроен вашим побегом?

– Он боится за свою корону, – ответил принц. – Более того, ему сказали, что я пришел ее требовать.

– И это правда? – прямо спросил О'Рорк.

– Конечно, нет! – Ответ Тристана прозвучал излишне резко.

– И что вы собираетесь делать теперь? – вмешался Понтсвейн.

– С таким королем ффолкам не выжить. Я покончу с его правлением – а если потребуется, убью его!

– Я уже говорил, что вы просто сошли с ума.

– А что еще нам остается делать – возвратиться в Кер Корвелл и ждать, когда он пришлет новых убийц? Или остаться здесь, ожидая, когда королю надоест Донкастл и он пошлет сюда армию и колдунов?

– Мы сражались с ними и раньше. Не сомневаюсь, мы вновь выстоим против его армии.

– Не надо себя обманывать, – сказал принц. – Если он приведет сюда армию, вы будете обречены!

– Наши шансы все равно выше. Восстание против короля? А где ваша армия? – сердито возразил О'Рорк.

– А вы нам поможете, – сказал принц, понизив голос, но в нем по-прежнему звучала твердость. – Если Понтсвейн вернется в Корвелл и соберет лордов, мы уже ранней осенью будем иметь здесь армию. Лорд О'Рорк, соберите людей и бросьте вызов королю! Я обещаю, что другие лорды присоединятся к вам.

– По какому праву вы приказываете моим людям вступать в войну? – взревел О'Рорк, вскакивая на ноги. – Я на это не соглашусь! – Принц увидел, что на лице лорда появилось странное выражение – страх!

– И я тоже, – заявил Понтсвейн, поворачиваясь, чтобы посмотреть принцу в лицо. В его глазах Тристан не заметил страха – лишь удовлетворение, оттого что О'Рорк не поддержал план принца.

Они замолчали, потому что в этот момент к ним присоединился маленький, седой человек в простом одеянии. Его голова, как и лицо, была чисто выбрита.

– Это наш священник, Ван Бурн, – объяснил О'Рорк, обращаясь к Алексею. Потом он повернулся к священнику. – Я надеюсь, патриарх, что ты сумеешь помочь этому человеку. Благодаря ему мои друзья избежали плена, но Алексей сильно пострадал от рук наших врагов.

– Я сделаю все, что смогу, – сказал священник с улыбкой. – Могущество Чантэа велико, в ее целительная сила способна на многое.

– Кстати, как идут дела у другой нашей гостьи? – поинтересовался Хью.

– Сейчас она отдыхает. Девушка будет жить, у нее сильный организм.

– А что тебе удалось о ней узнать? – спросил О'Рорк.

– Как вы и подозревали, она друида. Похоже, она прилетела сюда из Гвиннета в обличье орла.

Тристан с интересом прислушался к разговору.

– Я бы хотел повидать эту друиду. Как ее зовут?

– Она не назвала мне своего имени, она еще очень слаба. Но, – священник улыбнулся, – она невероятно красива и молода, с длинными черными волосами.

Тристан вскочил с места.

– Я должен увидеть ее! Где она?

* * * * *

Финеллин проклинала подземные переходы, в которых не помещались три отряда одновременно. Дуэргары отлично выбрали место для жилья. Добраться до их поселения можно тремя разными путями, но все они были невероятно узкими и контролировались постами дуэргаров. До сих пор еще ни одному гному из армии Финеллин, не удалось проникнуть в глубь переходов и провести разведку.

По расположению входов гномы примерно представляли себе размеры поселения. Финеллин была уверена, что там живет не больше трехсот дуэргаров, – лично ее это вполне устраивало, она считала, что триста воинов ее отряда играючи расправятся с темными гномами. Поселение дуэргаров располагалось в нескольких пещерах, соединенных узкими тоннелями. В одном из тоннелей дорогу вдруг прерывала глубокая пропасть, а чтобы попасть в крепость дуэргаров из двух других, надо было преодолеть крутой подъем Финеллин перекрыла вход в каждый тоннель, поставив там по отряду.

Когда раздался боевой клич темных гномов, по спине у нее пробежал холодок. Отряды бросились в атаку, послышался звон оружия. Отважная гнома проклинала свои обязанности командира, которые не позволяли ей принять участие в сражении; она вынуждена была оставаться на безопасном расстоянии от битвы вместе с несколькими гномами-связными. Но она понимала, что иначе нельзя: в любой битве очень трудно контролировать разбросанные войска, но в подземном сражении были еще и свои законы. Поэтому ей приходилось оставаться здесь, дожидаясь известий от своих отрядов, чтобы немедленно послать подкрепление, если в этом возникнет необходимость.

Звуки сражения стали еле различимы – прекрасный знак, значит, гномы сломили первые ряды защитников поселения. Целый час Финеллин совсем ничего не слышала и уже начала надеяться, что ее гномы одержали победу.

Но тут снова раздался звон оружия; все громче и громче доносились из тоннелей звуки боя. Гнома уже слышала крики раненых, а через мгновение оказалась в самой гуще сражения с дуэргарами. Сомнений в том, что произошло, не было: ее армия отступала.

* * * * *

Робин никак не могла заснуть: стоило ей закрыть глаза, как ее начинали преследовать образы черных птиц с острыми клювами.

– Робин!

– Язиликлик? – Девушка огляделась по сторонам. – Где ты?

– Ой, я так рад, что ты проснулась! – воскликнул эльф и стал видимым.

– Я так волновался, Робин. Я не мог помешать тем людям принести тебя сюда, но я надеялся, что они тебе помогут. И они помогли тебе, помогли.

Девушка, улыбнувшись, протянула эльфу руку.

– Спасибо, что остался со мной, – сказала она. – А где Ньют?

– П-пища. Он отправился на поиски пищи!

– Если нам с тобой достанутся не только голые косточки – считай, что нам страшно повезло, – проговорила друида, довольная, что в этом странном месте с ней рядом друзья. И тут она рассмеялась, увидев, как у окна маячит волшебный дракончик, пытаясь не свалиться на землю и одновременно удержать в лапках большой кусок жареного мяса.

Робин подошла к окну и, распахнув его, забрала у дракончика мясо, а Ньют тем временем нырнул в комнату и в изнеможении плюхнулся на кровать.

– Ну, и мерзкая же особа эта повариха! Знали бы вы, чем она только не швыряла в меня, а я-то всего лишь добывал ужин и совершенно не вмешивался в ее дела! – Дракончик ехидно захихикал. – Правда, я с ней расквитался, видели бы вы ее лицо, когда я напустил на нее совсем простенькую иллюзию!

– Ну, и что же ты сотворил? – забеспокоилась Робин.

– А я сделал так, словно из всех кусков мяса полезли такие симпатичные червячки. Ох, она и расстроилась! Вот уж я повеселился! Робин, по-моему, нам пора домой. А может, поищем Тристана? Мне так скучно!

– Ньют! Дай Робин отдохнуть, – сурово остановил своего приятеля Язиликлик.

– Боюсь, мне и правда не мешало бы отдохнуть, прежде чем мы куда-нибудь отправимся, – сказала друида и села на кровать, – но вы…

Робин изумленно уставилась на черную тень, влетевшую в открытое окно.

На девушку смотрело смертельно бледное лицо, и на мгновение ей показалось, что за ней прибыл один из оживших мертвецов из Долины Мурлок.

Но у этого призрака были глаза живого человека, а ярко красные губы кривились в злобной усмешке. Перед Робин была женщина, с головы до ног одетая в черное. И вдруг эта странная женщина бросилась прямо на Робин: девушка успела заметить лишь, что у женщины худые руки и длинные черные волосы. Незнакомка нацелилась кинжалом прямо в сердце Робин. В отчаянии девушка, схватив с кровати подушку, спряталась за ней, а женщина, уже не в силах остановиться, сильно ударила по подушке, и во все стороны полетели перья. Робин, воспользовавшись тем, что незнакомка на мгновение потеряла равновесие, изо всех сил толкнула ее ногами в живот, и та Отлетела назад, а Робин, отбросив одеяла, вскочила на ноги.

Все еще гнусно ухмыляясь, черная женщина снова приготовилась вонзить в Робин кинжал. Но тут Ньют молниеносно подлетел к ней и оставил у нее на щеке длинный кровавый след от своих когтей. А Язиликлик метнул во врага свой крошечный, серебряный меч. Со звериным воплем ярости женщина повернулась к волшебному дракончику.

– Шириат, дрейк! – прошипела она, указывая на Ньюта, и тут же из ее пальца появилось какое-то вещество, которое, словно паутина, мгновенно опутало дракончика, прихватив заодно и эльфа. Они не могли даже пошевелиться.

Колдунья! Шипя, как разъяренная черная кошка, угрожающе сжимая кинжал, женщина подбиралась к Робин.

– Центиус, хиирит! – тихо проговорила Робин, и в то же мгновение кинжал раскалился докрасна. Завопив от боли, женщина выронила свое оружие.

– Магнус, стрик! – взвизгнула она, и из ее пальца прямо в грудь Робин полетела светящаяся стрела, которая опалила кожу девушки. Волна боли охватила друиду, когда одна за одной горящие волшебные стрелы касались ее кровоточащей груди. Сила этих ударов заставила Робин прижаться к стене у окна, а колдунья стояла спиной к двери.

Ньют и Язиликлик пытались высвободиться из своих оков, но ничего не могли поделать, а Робин чувствовала, как убывают ее силы, – уже почти все ее платье было залито кровью. Девушка бессильно покачала головой, увидев, что женщина достала из складок плаща небольшой шарик, и в воздухе запахло серой.

– Пиракс, суррасс, хистар! – победоносно произнесла колдунья.

Крошечный шарик вдруг вспыхнул ярким пламенем и медленно поплыл к Робин. Сулфур? Огненное колдовство! В отчаянии Робин подняла руки к лицу, затем они бессильно упали и повисли вдоль тела.

– Защити меня, Мать… – взмолилась она.

Но не успела она произнести ритуальное заклинание, как вокруг нее, вспыхнуло оранжевое пламя. Огненный шар вылетел в окно, при этом на улице стало светло как днем, а в комнате начался пожар. Дорик стояла там, куда еще не добрался огонь, и радостно хихикала, в то время как пламя, которое было намного горячее обычного, пожирало кровать, стены и пол комнаты.

Друиды не было видно в ярко пылающем огне пожара. Но вдруг глаза Дорик округлились: Робин появилась из пламени – Богиня услышала призыв своей друиды и окружила ее барьером, который не позволил колдовству причинить девушке какой-либо вред.

Потрясенная, Дорик смотрела на друиду, которая приближалась к ней со столь жаркой яростью в глазах, что даже сверхъестественное пламя не могло с ней сравниться. Робин вцепилась в горло своего врага сильными, огрубевшими от тяжелой работы в роще руками, и женщина начала задыхаться.

Друида была намного сильнее Дорик, чье могущество брало истоки лишь в колдовстве. И вдруг Робин поняла, что хочет убить это существо при помощи волшебства, – чтобы та унесла в могилу память о том, что ее победила могучая сила Богини. Робин знала излечивающее заклинание, а Генна говорила ей, что если произнести слова наоборот, то и результат получится обратным.

– Матри, терратил, рек! – громко сказала девушка, убрав руки с горла своего врага. Она увидела, как ее шея изогнулась и с отвратительным хрустом сломалась – колдунья была мертва!

Когда Тристан подбежал к гостинице «Черный Дуб», там бушевал пожар.

Посетители, охваченные паникой, выбегали из дверей и выскакивали из окон, стараясь спастись от пожиравшего гостиницу пламени.

В отчаянии Тристан влетел в главный холл, отталкивая в сторону всех, кто попадался на его пути. Перескакивая через несколько ступенек сразу, он оказался в заполненном дымом коридоре.

Вдруг одна из дверей распахнулась; оттуда, держа в руках какой-то сверток, выбежала женщина. Она отвернулась, чтобы дым не попадал в лицо, но, увидев длинные черные волосы, Тристан сразу же понял, кто это.

– Робин! – выдохнул он, бросившись к девушке и прижал ее к груди.

Ее покрытое сажей лицо было в ссадинах и синяках, но Тристан подумал, что она стала еще красивее, чем раньше. Девушка, не веря своим глазам, смотрела на принца. Тристан помог ей добраться до лестницы и только тут понял, что сверток – это вовсе не сверток, а Ньют. Дракончика опутывала странная паутина, и Тристану показалось, что рядом с Ньютом в свертке сидело еще одно крошечное существо.

Робин споткнулась и упала бы, но Тристан подхватил ее, и они, спустившись по лестнице, без каких-либо приключений выбрались на улицу.

Робин хотела было положить Ньюта и Язиликлика на землю, чтобы обнять принца, но не смогла высвободиться из цепких лап Ньюта. Тристан тоже изо всех сил пытался распутать скулящих эльфа и дракончика.

– Робин, ты здесь, – все повторял Тристан, не в силах поверить, что снова видит девушку, о встрече с которой мечтал столько времени.

Она только улыбалась в ответ, а по щекам ее текли слезы. Принц еще раз попробовал отцепить Ньюта от Робин, но у него опять ничего не вышло, и он, наконец, сдался. Он обнял Робин вместе с эльфом и дракончиком и крепко поцеловал. Она нежно прижалась к своему принцу, и молодые люди долго стояли обнявшись, не обращая внимания на ффолков, которые собрались, чтобы посмотреть на пожар.

* * * * *

Богиня увидела Баала, издалека приближающегося к земле. Она чувствовала его тяжелые шаги.

Но все ее чувства притупились. Богиня потратила почти все силы, пытаясь защитить друидов – но это удалось ей лишь отчасти. Друиды Долины Мурлок были живы, но совершенно беспомощны. Ничего не видя и не чувствуя, они должны были оставаться каменными изваяниями, дожидаясь уничтожения или спасения.

Баал усмехнулся, ему доставляло наслаждение отчаяние Матери-Земли. С точки зрения Баала, события развивались самым благоприятным образом.

Армия оживших мертвецов под предводительством Хобарта, владеющего сердцем Казгорота, сделала все, на что Баал рассчитывал, – и даже больше.

Лунный Источник Долины Мурлок теперь находился в его власти, к тому же друиды глупо пожертвовали своими жизнями в безнадежной попытке спасти Источник.

Сахуагины, во главе с бесконечно преданной ему жрицей, собирали другую армию смерти. Утопленники помогут ему покорить острова Муншаез.

Даже Синдр, сам того не предполагая, делал все, чтобы ускорить победу Баала.

Жестокий Бог слегка повернулся и заметил присутствие новой силы. Он любил убийство во всех его формах и наслаждался подземной битвой гномов.

Баал был весьма удивлен, когда темные гномы, число которых все возрастало, бросились вперед, сметая любые преграды на своем пути.

Дуэргары были почитателями других богов зла. У Баала не было среди них своих священников. Однако, темные гномы кровожадны, к тому же их очень много. Пожалуй, они могут оказаться полезными.

 

Победы и Поражения

Кантус предупреждающе зарычал, и Полдо не стал дожидаться подтверждения подозрений мурхаунда!

– Вниз – прячься! – прошипел он, но Фиона уже юркнула в канаву. Полдо и мурхаунд устроились рядом с девушкой.

По дороге загрохотали копыта, и появилась колонна всадников.

Казалось, прошла вечность, прежде чем всадники проехали мимо. Полдо и Фиона, продрогшие и усталые, вылезли из канавы.

– Нам просто необходима лошадь! – мрачно сказала Фиона. С каждым днем девушкой все сильнее овладевала ярость. Проклиная короля и великанов, она жаловалась:

– Я уже себе все ноги стерла!

Полдо кивнул, глядя всадникам вслед.

– Похоже, наши предположения верны: они направляются в Донкастл.

Три ночи Полдо и Фиона упорно шли в сторону леса, а днем прятались на сеновалах и в заброшенных сараях. Они промерзли до костей, были ужасно голодны и усталы. Чувство опасности не оставляло их: повсюду были отряды Алой Гвардии. Некоторые просто патрулировали дороги, но большая часть двигалась на юго-запад, в сторону Донкастла.

Они шли всю ночь, и к рассвету подошли к Дерналльскому лесу.

– Пойдем дальше, – предложил карлик. – К вечеру мы будем в Донкастле.

Остановившись только, чтобы напиться и поесть хлеба, добытого Полдо, они возобновили путь.

Король Карраталь с громким криком неожиданно проснулся. Он прикусил язык, когда экипаж подпрыгнул на ухабе. Где он находится? Что происходит?

Король поправил корону, сползшую ему на глаза.

Красные шелковые занавески, пропуская солнечные лучи, придавали им кровавый оттенок. Мягкое меховое сиденье, обложенное подушками, казалось жестким и неудобным. В экипаже хватило бы места еще на дюжину человек, но король Карраталь ехал в одиночестве.

– Ах, да, – напомнил он себе. – Война.

Он раздвинул занавески и выглянул в окно. Впереди, за шестью лошадьми, запряженными в королевский экипаж, король увидел далеко растянувшиеся по дороге отряды Алой Гвардии. К счастью, воздух был прохладным и влажным, так что дорожная пыль немного прибилась.

Вдруг экипаж покачнулся, и, обернувшись, король увидел Синдра. Еще несколько мгновений назад колдуна там не было, от его неожиданного появления рядом на сиденьи сердце монарха отчаянно заколотилось.

– Ну? – Карраталь не скрывал своего неудовольствия.

– Мы пополнили запасы провизии в городишке Боунти.

– Хорошо. Вам пришлось?… – Король отвернулся.

– Нет. Похоже, что о судьбе города Легай знают уже все. Я не думаю, что найдутся другие лорды, не желающие платить королевский налог.

Казалось, короля Карраталя не очень-то обрадовала эта новость.

Уничтожение великанами целого городка – от чего те получили несказанное удовольствие – отягощало совесть короля. Конечно, тогда колдун все очень разумно обосновал. И действительно, с другими лордами у них не возникло больше проблем. Еда и питье были охотно предоставлены в следующем же поселении, где они остановились передохнуть.

Армейские колонны маршировали по центральным равнинам Аларона.

Впереди тяжелой поступью шел отряд великанов. А на флангах колонны можно было видеть алые плащи передовых отрядов всадников, охраняющих армию от неожиданного нападения. Несколько больших повозок с припасами и карета короля замыкали колонну. В полумиле за ними громыхал еще один, самый большой экипаж.

Его тащили восемь черных лошадей, и ехали в нем Тальро, Вертам и Кириано – оставшаяся часть Совета колдунов. Вместе с ними должен был ехать и Синдр.

* * * * *

Почти всю ночь они провели вместе, не в силах разомкнуть объятий и наглядеться друг на друга. Они давали друг другу клятвы и обещания, что больше никогда не расстанутся.

Тристан никак не мог поверить, что Робин в Донкастле. После целого года разлуки, когда он так мечтал увидеть ее, появление Робин в этом скрытом от людских глаз лесном городе – так далеко от Корвелла – казалось ему невозможным.

Однако, тепло ее тела и свет улыбки постепенно убедили его, что она действительно здесь, в его объятиях. Робин сказала, что прилетела на Аларон, потому что боялась за него. С благоговением слушал Тристан ее рассказ о прекрасной женщине, явившейся Робин из озера.

Он рассказал девушке о гибели своего отца, которого она так любила, и крепко обнимал ее, пока девушка не выплакала свое горе. Потом он поведал ей о путешествии в Каллидирр и о намерении сражаться, против Высокого Короля, поделился с Робин сомнениями относительно странного пророчества королевы Аллисинн. В заключение, принц сказал, что Понтсвейн и О'Рорк не поддержали его.

Она, в свою очередь, рассказала ему о страшном сражении с ожившими мертвецами и об осквернении Лунного Источника. Тристан был не в силах произнести ни слова: Робин так нуждалась в его помощи, а он…

– Не надо, – утешала его Робин, почувствовав, что Тристан винит себя.

– У каждого из нас была своя задача, и, возможно, ты преуспел больше, чем я.

– Мы должны надеяться на лучшее – и сражаться! Я вернусь в Корвелл и соберу армию! – С появлением Робин Тристан снова обрел уверенность.

– Но помни, – сказала она. – Это нечто большее, чем дело рук одного Высокого Короля, даже если его и поддерживают черные колдуны. Здесь не обошлось без какого-нибудь Бога зла!

Их прервал стук в дверь.

– Кто это? – спросил принц, а рука его потянулась к мечу.

– Лорд О'Рорк посылает за вами, мой принц, – сказал голос из-за двери. – Из Каллидирра вернулся карлик с новостями!

– Полдо? – спросила Робин. – Он тоже здесь?

Они вбежали в большую залу гостиницы, где Дарус и Хью О'Рорк просидели почти весь вечер. Тристан увидел Полдо, сидящего в кресле у огня, и девушку – он сразу узнал Фиону, которая смущенно стояла чуть в стороне.

Кантус тоже был здесь. Мурхаунд громко и радостно залаял и, бросившись к принцу, чуть не сбил его с ног. Потом пес подскочил к Робин, весело виляя хвостом.

– Робин! – закричал карлик, отпихивая Кантуса локтем, чтобы обнять друиду. – Что ты здесь… Я имею в виду, откуда?…

– Рада снова тебя видеть, – улыбнулась Робин, высвобождаясь из его объятий. – Я слышала, ты неплохо заботился о моем принце!

– Когда он не мешал мне, – проворчал карлик. – Ну, что я мог сделать, когда они с Дарусом ушли, оставив меня одного, даже не позаботившись сообщить мне, что вернутся сюда! Так что я сидел…

– Мне очень жаль, дружище, но во дворце возникли неожиданные осложнения.

– Дарус утверждает то же самое. Хорошо еще, что эти два нарушителя законов успели договориться между собой. Все-таки столько лет общения со мной не прошли даром!

Полдо поднял взгляд на Фиону, угрюмо стоящую у огня.

– Боюсь, мы принесли плохие новости, – начал он. – Отец Фионы сумел узнать, что Высокий Король начал собирать армию. Дэвина, видимо, кто-то предал – на его дом неожиданно напали, и он отдал жизнь, чтобы Фиона и я могли спастись.

Все склонили головы, скорбя о Дэвине. Хью О'Рорк подошел к Фионе и обнял девушку.

– Твой отец был смелым человеком. Я уверен, что он бы гордился тобой.

– Он бы гордился вами, если бы вы все что-нибудь сделали! – вдруг яростно закричала девушка. Она сердито оттолкнула его руку. Рыжие волосы рассыпались по плечам, а глаза засверкали. – Но я думаю, это маловероятно, пока вы будете прятаться в своей лесной норе!

– И последняя новость, – быстро вмешался Полдо. – Вся Алая Гвардия маршем идет на Донкастл!

Хью с тоской посмотрел на карлика. Казалось, силы оставили лорда-разбойника, и он, плюхнувшись в кресло, закрыл лицо руками.

Неожиданно он поднял голову и злобно посмотрел на принца.

– Это ты во всем виноват! – взревел он. – Ты навлек беду на Донкастл!

– Не будьте смешным! – резко сказала Робин. – Над островами Муншаез нависла страшная опасность, гораздо более серьезная, чем деяния жалкого короля. Сейчас враги угрожают вашему городу – так сражайтесь за него! У вас здесь немало храбрых воинов! Хватит попусту терять время, пора готовиться к обороне!

– Раньше с нами был волшебник Энньюин, – заметил Ван Бурн. – А теперь он мертв, и его убийца на свободе!

– Я думаю, убийца погиб, пытаясь покончить с Робин, – сказал Понтсвейн. – Та колдунья, о которой она нам рассказала.

– Я подозреваю, что убийца где-то здесь. Нападение на друиду было совсем бесхитростным. Энньюина колдунья не смогла бы убить таким образом.

Я не верю, что это был один и тот же человек. – Священник не стал упоминать о своем сне. Он не сомневался, что сон был ниспослан самой Чантэа: он видел убийцу – мужчину в бриллиантах.

– Ну, так разыщите его! – закричал О'Рорк. Лорд помолчал, а потом глубоко вздохнул и посмотрел на Робин. – Вы правы, мы можем защитить себя, и мы не сдадимся без боя. Я соберу своих командиров, и начнем готовиться к обороне. Наши воины будут сражаться за каждое дерево, за каждую тропу. Мой принц, я был не прав. Вы будете биться вместе с нами? Ваш опыт нам очень поможет.

Тристан кивнул.

Крифон раздумывал о мрачной перспективе возвращения в гостиницу, где его поджидала Дорик. Потом он подумал о друиде, и в одно мгновение решил разыскать ее.

Когда он добрался до «Черного дуба», огонь уже стих, но колдун сразу заметил, что комната друиды находилась в самом центре пожара. Обидное совпадение, лишившее колдуна столь ожидаемых удовольствий.

Огонь… Крифон снова подумал о Дорик – всякий раз, видя огонь, он вспоминал о колдунье. Она во многом была похожа на свои огненные заклятья – переменчивая, жадная и опасная. А теперь этот огонь, лишивший его – по странной прихоти судьбы – возможности обладать молодой друидой.

Но было ли это совпадением? Он вспомнил неожиданные жалобы Дорик на усталость и быстро пошел обратно в свою гостиницу. К тому времени, когда он пришел туда, Крифон уже догадался, что произошло. Отсутствие Дорик лишь подтвердило его подозрения: колдунья, убив друиду, боялась его гнева.

Сейчас ее будет невозможно найти.

В ярости походив по комнате, но так ничего и не придумав, черный колдун постарался успокоиться и прилег на пару часов поспать.

Проснувшись, он несколько часов внимательно изучал колдовскую книгу заклятий. За последние дни ему пришлось затратить много энергии, и чтение книги заклятий помогло Крифону немного восстановить силы.

Он с горечью подумал о Дорик. Ее предательство ужалило его гордость и сильно разозлило. Она правильно сделала, что спряталась. Раздраженный, он позвал Разфалло.

– Я попробую отыскать священника в церкви, а ты поищи его в других местах – в гостинице, где живет О'Рорк, например. Если увидишь его, и у тебя будет подходящая возможность, убей. Если нет, найди меня и мы вместе с ним разделаемся.

Полуорк кивнул, Разфалло не любил разгуливать по улицам днем – полуорки редко встречались на островах Муншаез, – но он сделает то, что сказал Крифон. Убийца ушел, и Крифон, закрыв книгу заклятий, направился в противоположную сторону.

Был уже полдень, когда он подошел к церкви. Пока Крифон шел по городу, он повсюду видел кипящую работу. Множество людей, в основном очень юных и старых, складывали свои пожитки в заплечные мешки, седельные сумки и тележки. Эти ффолки явно собирались уходить из города. Почему?

Он заметил нескольких отдельных прохожих, но в основном, вооруженные люди собирались в группы по десять-двадцать человек или даже больше. Когда мимо проходил отряд лучников, среди них мелькнуло знакомое лицо.

– Эван! – позвал Крифон и зашагал рядом с ним. Разбойник, который по-прежнему находился под действием заклятья, повернулся к колдуну с широкой улыбкой.

– Мы идем на битву! – гордо объявил он.

– На битву?

– Говорят, королевская армия маршем идет на Донкастл. Мой отряд направляется в лес. Мы поймаем их в западню. Они зальют своей кровью весь Дерналльский лес!

– А где твой капитан? – спросил колдун. – Могу я поговорить с ним?

– Капитаном Кэссиди? Так вон он, – Эван показал на большую, заросшую травой прогалину – городскую площадь. Крифон увидел, что там уже собралось больше сотни лучников.

– Скажи ему, что у меня есть для него важное известие, – прошептал маг. – Я встречусь с ним вон под теми деревьями.

Крифон встал в тени кряжистого дуба, ветки которого низко нависали над землей. Он наблюдал, как Эван пересек площадь и заговорил с человеком, сидевшим верхом на лошади. Офицер направил своего скакуна к дереву с явным неудовольствием на лице. Легко спрыгнув с коня, он подошел к Крифону.

– Что вам нужно? У меня нет времени… – Он вдруг замолчал, когда Крифон взмахнул рукой.

– Дотакс, майлакс, хироз! – повторил колдун заклятие, которое до сих пор прекрасно ему служило. Достав бриллиантовый кулон, маг незаметно повел им из стороны в сторону.

Капитан в смущении остановился. Он подозрительно посмотрел на колдуна, а рука медленно потянулась к рукоятке меча. Его лицо исказилось: разум боролся с колдовством.

– Капитан Кэссиди, друг мой, – мягко сказал Крифон. – Как я рад снова тебя видеть.

Офицер непонимающе смотрел на колдуна, но потом все-таки неуверенно улыбнулся. Колдовство победило.

– Произошла ошибка, – решительно продолжал Крифон. – Нападение последует с юга – ты должен отвести свой отряд туда! Запомни, вы должны прикрывать окрестности Донкастла с юга!

Капитан Кэссиди кивнул, пожимая колдуну руку.

– Спасибо вам! – искренне поблагодарил он и, вскочив на лошадь, поскакал обратно на площадь.

Крифон довольно улыбнулся. Теперь можно вернуться к исполнению исходного плана. Церковь была уже совсем рядом.

* * * * *

Священник стоял на коленях и молился. Его Богиня ответила, наполняя Ван Бурна своей животворящей силой. Как и он сам, Чантэа знала, что предстоящая битва потребует от Ван Бурна всех сил без остатка.

Внезапно священник почувствовал, что его медитациям что-то мешает, и моментально понял, что нечто злое проникло в церковь. И от этого темного, чуждого присутствия по спине Ван Бурна пробежал холодок.

Священник встал с колен и схватил свой серебристый боевой молот.

Подойдя к тонкому занавесу, отделяющему его молитвенную нишу от основной части церкви, Ван Бурн выглянул из-за него. Входная дверь была распахнута, но огромная зала с дюжинами скамеек была пуста.

Пуста ли? Ван Бурн произнес заклинание, проведя рукой перед глазами.

Теперь он видел комнату такой, какой она в действительности была.

Вдоль дальней стены крался невидимый для обычных глаз человек.

Пришелец спрятался под волшебным покрывалом, и у него не было оружия.

Священник понял, что перед ним колдун. На его пальцах сверкали бриллианты – сомнений не было, это убийца из вещего сна. Священник почувствовал гнев, он знал, что видит человека, убившего его друга Энньюина, – а теперь он пришел, чтобы убить Ван Бурна.

Священник чувствовал в себе некоторую уверенность – хотя если бы Чантэа не предупредила его, он был бы уже мертв. Теперь у него было небольшое преимущество – ведь он сам тоже владел тайнами волшебства.

Ван Бурн произнес другое заклинание и стал таким же невидимым, как и маг. Он осторожно обошел вокруг занавеси, постаравшись не задеть ее, и стал осторожно приближаться к врагу, занеся над собой невидимый молот.

Но под его ногой неожиданно скрипнула половица, и на противоположной стороне комнаты маг замер на месте. Его черные глаза повернулись к священнику и, казалось, пронзили Ван Бурна насквозь. Но колдун никак не должен был его видеть!

Неожиданно колдун сунул руку под плащ и вытащил стеклянную трубку, усыпанную бриллиантами. Он направил трубку на то место, где стоял священник, как если бы точно знал, где именно находится Ван Бурн.

– Близут, доракс, зуут! – прошептал колдун.

Яркая молния вылетела из трубки, прошила воздух и ударилась о противоположную стену церкви. Ван Бурн успел прыгнуть в сторону, но огненный луч все же задел его грудь, и, пытаясь удержаться за скамью, священник повалился на пол, да так и остался лежать. Его одеяние сгорело, а с кожи поднимался дымок.

* * * * *

Дуэргары тучей, словно бесчисленные насекомые, продолжали наступать еще долго после того, как отряды Финеллин отступили.

И отступление это грозило перейти в позорное бегство, потому что даже самые опытные гномы – ветераны многих жестоких сражений – с трудом выдерживали отчаянный натиск злобных дуэргаров, число которых непрерывно росло. Лишь с колоссальным трудом Финеллин удалось организовать арьергард, прикрывший отступление остальных, и поддержать боевой дух в своем потрепанном войске.

Они обнаружили целый город дуэргаров, а не маленький передовой отряд, как предполагала Финеллин. Каким-то образом дуэргарам удалось нарушить баланс сил в подземном мире: темные гномы сумели уничтожить или прогнать прочь такое количество соседей, что у них появилась возможность выращивать огромное количество пищи. А сытых дуэргаров мало что могло остановить.

Финеллин уже начала беспокоиться за свой народ – гномов Гвиннета. Она не должна привести эти орущие орды убийц на свою родину, иначе судьба ее народа будет ужасной.

Поэтому она направила отступление в сторону от Гвиннета, подальше от пещер, которые вели к ее дому. У Финеллин осталась лишь одна надежда – впрочем, очень слабая. Она должна попытаться вывести дуэргаров на поверхность, где они были мало на что способны. Если удастся выманить дуэргаров на яркий солнечный свет, она сможет дать им настоящую битву и умереть с честью.

На большее храбрая воительница уже и не рассчитывала.

* * * * *

Алексей первым оказался у догорающей церкви и, увидев отверстие в стене, почувствовал ясно различимый знакомый запах. Он молча наблюдал за тем, как несколько человек вынесли из разрушенного здания носилки.

Обернувшись на стук копыт за спиной, Алексей увидел О'Рорка, лицо лорда пылало гневом.

– Вы знаете, что случилось? – спросил он, с отчаяньем глядя на носилки.

– Я уверен, что колдун воспользовался заклинанием, вызывающим молнию.

Разрушения в церкви и этот запах подтверждают мои предположения. Священник не умер, но он очень серьезно ранен.

– Насколько серьезно? – В глазах О'Рорка застыло горе, хотя голос был по-прежнему твердым.

– Он останется слепым инвалидом, если, конечно, у вас тут нет другого священника, который смог бы излечить его, – резко ответил Алексей.

– В Донкастле больше никого нет. Это очень тяжелый удар. Теперь нам придется сражаться без священника и колдуна.

– Может быть, и нет, – сказал Алексей. – Ван Бурн вылечил меня вчера вечером с помощью волшебства.

Маг показал О'Рорку свои руки. Пальцы по-прежнему были искривлены и покрыты шрамами, но он уже мог ими шевелить. Впрочем, было видно, что ему еще очень больно.

– Он также показал мне книги Энньюина, где записаны заклинания, и я внимательно изучил их.

– Ну, и?

– Мне кажется, я смог бы ими воспользоваться.

– Начните с поисков того, кто это сделал!

– С превеликим удовольствием! – воскликнул Алексей.

– Я буду с отрядом у Королевских Ворот. Сообщите мне, если узнаете что-нибудь, – сказал О'Рорк.

Вот теперь Алексей мог осуществить свою месть. Он отомстит Синдру, и Крифону, и всему Совету, который отверг его.

И начнет он с того, кто причинил столько зла людям в Донкастле. Он догадывался о том, кто это, но, чтобы окончательно убедиться в собственной правоте, подошел к обгоревшим остовам церкви и сразу направился к тому месту, где было произведено заклинание. Внимательно осмотрев пол, он нашел то, что искал: крошечные осколки, отлетевшие от трубки, которой воспользовался маг.

И узнал гораздо больше, чем рассчитывал узнать. Осколки не были ни стеклом, ни даже янтарем – в основном, волшебники именно их используют для заклинаний. Блестящие кусочки оказались бриллиантами.

* * * * *

– Мне там совсем не понравилось, – провозгласил Ньют. – Какие-то люди носятся взад и вперед – даже перекусить нельзя без спроса. И при этом, что бы ты ни спросил, все все время говорят «нет».

– И мне тоже не понравился этот город, – ответил древесный эльф. – Н-но я скучаю по Робин, скучаю по ней!

Дракончик уселся на ветку дуба высоко над Дерналльским лесом, и его хвостик грустно повис.

– Ты думаешь, я по ней не скучаю, – сварливо пробурчал он, рассердившись, что Язиликлик первым заговорил о Робин. – Как ты думаешь, почему она не захотела улететь с нами? Она ведь так любит лес!

– М-мне кажется, дело в принце, в ее принце!

Ньют всхлипнул.

– Ладно. Мы же вернемся через несколько дней. А сейчас в нашем распоряжении целый лес с его удовольствиями. – С этими словами он стрелой помчался сквозь листву в поисках чего-нибудь интересного.

Расстроенный эльф бросился ему вдогонку.

* * * * *

Дарус вышел из кузницы и провел пальцем по острию своего ятагана, проверяя, достаточно ли он острый. Из пальца тут же пошла кровь, а ведь калишит едва дотронулся до лезвия, – кузнец здорово постарался!

Дарус спешил вернуться в гостиницу. Он очень рассчитывал, что его ждет вкусный обед, и решил, что поест впрок – когда еще он окажется за настоящим, накрытым к обеду столом. Алая Гвардия была уже очень близко – все говорило за то, что завтра утром их ждет сражение с наемниками Высокого Короля.

Вдруг Дарус резко остановился, увидев, что из таверны появилась знакомая фигура. Разфалло замер на месте – он тоже узнал калишита. Полуорк был одет в кожаную куртку и кожаную шляпу с большим козырьком – это одеяние было задумано, чтобы скрыть происхождение Разфалло, однако Дарус его тут же раскусил.

– Ну, что, опять мы встретились, калишит! – проговорил наемный убийца, обнажив в довольной ухмылке кривые звериные клыки.

– В последний раз.

Разфалло вдруг резко повернулся и пошел прочь, Дарус на некотором расстоянии последовал за ним. Он отлично усвоил уроки наемного убийцы, когда был учеником Разфалло. «Вы должны использовать малейшее преимущество».

Полуорк словно дразнил Даруса, повернувшись к нему спиной, будто бы хотел заставить калишита первым нанести удар и покончить с ним в одно мгновение.

Осторожно Дарус прикоснулся к рукоятке своего ятагана – что-то удерживало его, хотя он прекрасно видел полоску незащищенной шеи между шлемом и воротником куртки. Может быть, он хотел доказать Разфалло, что его уроки ему ни к чему. А возможно, и убедить себя в том, что сможет победить полуорка в честной схватке. В этот момент убийца, хихикая, вышел на середину улицы. Он резко развернулся и мгновенно метнул кинжал прямо в грудь противнику.

Но калишит отбил кинжал ятаганом, столь же молниеносно оказавшимся в руке Даруса. Сжимая свое оружие, Дарус начал приближаться, и Разфалло отскочил в сторону. Калишит осторожно и медленно наступал, тщательно рассчитывая каждый свой выпад и следя за тем, чтобы не потерять равновесие. Но Разфалло точными ударами парировал атаки Даруса.

Вдруг Разфалло бросился на Даруса; тот, отступая, споткнулся о корень и увидел в руках Разфалло короткий меч, которым убийца чуть не пронзил ему грудь – в самый последний момент калишиту удалось защититься, но, потеряв равновесие, он упал на одно колено. Впрочем, он тут же вскочил и метнулся в сторону, прежде чем Разфалло смог броситься на него еще раз.

И снова полуорк и человек начали обмениваться быстрыми ударами.

Серией молниеносных выпадов Дарусу удалось заставить Разфалло отступить.

Его ятаган метался в воздухе, словно стая смертоносных птиц. Но Разфалло был очень опытен, и его меч встречал каждый выпад калишита. Задыхаясь, Дарус остановился на мгновение и вдруг заметил, что с лица полуорка ручьями стекает пот.

Разфалло предпринял еще одну попытку и бросился на Даруса, но на этот раз тот не только устоял, но и сумел ранить полуорка в руку. Его усталость мигом исчезла, и он бросился на убийцу, ловко уходя от ответных ударов и отгоняя его дальше по улице. Их уже окружила толпа зевак.

Теперь Разфалло реагировал не так быстро и не так ловко отбивал атаки Даруса. Он устал. Оба уже понимали, чем закончится схватка. Впервые калишит заметил в глазах своего врага нечто похожее на страх – и получил удовольствие от этого зрелища.

Вдруг Разфалло повернулся и бросился в толпу. Схватив за руку дородную женщину, он прикрылся ее телом, как щитом.

Но бывший ученик быстро отреагировал на трюк своего учителя. Дарус последовал за Разфалло, догнал его и, не глядя в искаженное ужасом лицо женщины, перерезал горло полуорка. Тот замер и начал захлебываться собственной кровью, а меч выпал из его руки. Через несколько секунд Разфалло замертво повалился на землю.

Дарус обтер ятаган о куртку побежденного врага и, не обращая внимания на изумленные взгляды прохожих, повернулся и пошел прочь.

Хорошее предзнаменование перед завтрашним сражением.

* * * * *

Вечером, на высоком балконе любимой гостиницы, Хью, главарь разбойников, с гостями – Тристаном, Робин, Дарусом, Полдо, Алексеем, Понтсвейном и Фионой – ели холодную оленину и обсуждали предстоящее сражение.

О'Рорк рассказал о своем плане. У Королевских ворот, самых северных ворот Донкастла, разместится почти половина всех защитников города, – ведь именно с севера подходит Алая Гвардия. Остальные защитники будут распределены между оставшимися тремя воротами.

– И что же, резерва совсем не будет? – спросил Тристан.

– У меня и так не хватает людей, – ответил разбойник. – Кроме того, лучники Кэссиди покончат очень со многими к тому времени, когда гвардейцы подойдут к воротам! А уж тут мы их встретим, как положено.

– Мы не можем быть в этом так уверены! – возразил Тристан. – А если их окажется слишком много – тогда нужно будет отступить к реке. Нельзя ставить на карту весь город!

– Ну, это уж слишком! Никто вас здесь не держит – вы можете уехать в любой момент. Но если вы остаетесь, вам придется придерживаться моего плана.

Тристану захотелось схватить О'Рорка за шиворот и как следует встряхнуть, но присутствие Робин сдерживало его.

– Конечно же, мы останемся, – сказал он.

– Вот и хорошо, – Хью О'Рорк повернулся к Фионе. – Ты должна покинуть Донкастл сегодня ночью. Женщины и дети уже ушли по секретным ходам в пещеры.

– Никуда я не уйду! – закричала девушка, ударив кулаком по столу. – Я буду сражаться! Мой отец научил меня владеть мечом и стрелять из лука.

Дайте мне оружие!

Разбойник понял, что спорить с ней бесполезно.

– Ты получишь меч, но обещай, что во время сражения будешь рядом со мной! Ты все поняла?

Фиона кивнула.

– Вы все сошли с ума! – вдруг сказал Понтсвейн, с недоумением оглядывая присутствующих. – Даже и думать нельзя о борьбе с огромной армией Высокого Короля и его колдунами, располагая лишь горсткой лесных разбойников!

– У нас нет выбора! – рявкнул О'Рорк.

– Нет, есть! Выбор есть всегда! Мы можем отправиться в Корвелл.

Высокий Король вряд ли последует за нами, но даже если он решится на это, мы сможем встретить его в укрепленном замке, с настоящей армией! – Понтсвейн вглядывался в лица сидящих за столом, отчаянно надеясь найти союзников.

Однако никто не поддержал его, и с кривой ухмылкой Понтсвейн вскочил и выбежал на улицу.

* * * * *

Ни единая стрела не вылетела из-за густого кустарника за время их долгого марша по Дерналльскому лесу. «Это само по себе, – подумал Синдр, – хороший знак». Раньше приближение к Донкастлу было настоящим кошмаром: из-за каждого дерева летели меткие стрелы, а лучников никто не мог рассмотреть. На этот раз, впереди шли великаны, готовые смять любые очаги сопротивления. Но все было спокойно.

– Почему мы остановились? – Король, сонно моргая, высунул голову из окна экипажа.

– Пора готовиться к сражению, – объяснил Синдр.

– Ну, что ж, тогда… готовьтесь.

Синдр вышел на середину большой лесной поляны, где к нему присоединились остальные маги и капитаны отрядов Алой Гвардии.

– Мы атакуем Донкастл с двух сторон, – начал объяснять Синдр. – Капитан Дорнвайт с двумя отрядами Гвардии ударит по северным воротам.

Перед атакой я наложу заклятие, которое откроет вам доступ к городу. Когда Дорнвайт прорвется, остальные отряды последуют за ним. Донкастл нужно стереть с лица земли. Берите все, что сможете унести, – остальное сжигайте!

Отряд великанов, – продолжал Синдр, – в сопровождении колдунов, должен пройти через лес и напасть на город с северо-запада. Переждете пару часов – пока первая атака не наберет силу. К этому моменту почти все защитники уйдут от ваших ворот. Мы начнем сражение завтра утром, через час после рассвета. Сегодня, до захода солнца, вы должны занять исходные позиции!

Капитаны разошлись по своим отрядам. Синдр, по очереди, подолгу разговаривал с каждым командиром, чтобы быть уверенным, что они хорошо поняли отведенные им роли. Только отряду великанов, которому нужно было сделать длинный переход на северо-запад, задача предстояла действительно трудная.

Длинная ночь медленно отступала перед рассветом. Наконец, пришел назначенный час. Синдр встал перед королевскими легионами и свершил заклятье, которое, как он рассчитывал, даст возможность войскам беспрепятственно войти в Донкастл.

– Сириакс, пунджисс, витсат, фор!

Лес перед ним медленно наполнился желтым дымом. Ветра не было, но дым, оставляя за собой отвратительную вонь, поплыл в сторону Донкастла.

Спускаясь к земле, дым сгущался и клубился, постепенно двигаясь все дальше от королевской армии.

Когда он пробирался сквозь лес, белки, птицы и другие животные падали замертво. Дымовая туча росла, пузырилась и кипела, словно живое существо.

Щупальца дыма жадно тянулись к предместьям города. Синдр знал, что защитники города прячутся там, среди деревьев. Но туча-убийца непременно их найдет,

* * * * *

Песнь Глубин все усиливалась, набирая мощь. По всему городу, вдоль стен ущелья, мимо садов и балконов, собирались завороженные песней сахуагины. Тысячи подводных жителей теперь пели эту песнь, и она становилась все настойчивей.

Вскоре они начали раскачиваться в такт песне, и вода вокруг Крессилака забурлила. А мощь Песни Глубин продолжала нарастать.

Утопленники маршировали по дну моря, подгоняемые Ясаллой и ее жрицами. Мертвецы постепенно собирались вокруг города. Бесконечные ряды утопленников стояли в ожидании новых команд.

Наконец, король Ситиссалл поднял перепончатую, когтистую руку, и Песнь Глубин смолкла. Ярость сахуагинов выплеснулась в движении: тысячи зеленых чешуйчатых тел стремительно понеслись к поверхности. В их руках были зажаты копья или трезубцы. Воды моря вспенились и забурлили, когда тысячи сахуагинов появились на его поверхности.

Не теряя времени, словно зеленая лава, они быстро плыли к берегам Аларона.

Ожившие мертвецы начали новый долгий марш. Их вели желтые жрицы, и утопленники, спотыкаясь, падая и снова вставая, покорно шли за ними – к свету, воздуху и земле.

 

Ветер

– Значит в орла, да? – Карлика явно впечатлил рассказ Робин о ее воздушном путешествии на Аларон.

Он, Дарус, Тристан и Робин наблюдали сверху за Королевскими Воротами Донкастла. Внизу защитники города стояли на своих постах.

– А один раз – в волка, – гордо добавила девушка. Ее кожа снова стала чистой и гладкой – царапины и ожоги исчезли с лица. Только яркий шрам у глаза напоминал о жестоком нападении ворон.

– Я многому научилась за прошедший год, – произнесла она, – но я очень без вас скучала. – Девушка нежно коснулась щеки Полдо, и он, смутившись, отвернулся.

Робин сжала руку Тристана, и на миг он забыл обо всем, кроме того, что она снова рядом. Его уверенность в успешном исходе битвы возросла – присутствие Робин может оказаться решающим.

«Да и любая помощь не помешает», – подумал он, глядя на позицию перед ними. Королевские Ворота в действительности вовсе не были воротами. Это была широкая лесная улица, ведущая в северные кварталы города. Линия обороны состояла из глубоких, заполненных грязью канав, за которыми шли ряды наскоро вколоченных, заостренных кольев. В промежутках стояли воины, вооруженные длинными копьями. Над ними шли воздушные мосты, соединяющие несколько огромных дубов. Вдоль их пролетов О'Рорк разместил отряды лучников.

В нескольких местах между канавами стояли высокие и прочные деревянные укрепления. Тристан и его друзья заняли позицию на одном из них; мощная платформа этого укрепления поднималась на двенадцать футов над землей и была сдвинута немного влево.

О'Рорк и Понтсвейн устроились на такой же платформе справа.

– Что это такое? – спросила Робин, принюхиваясь. Она недовольно сморщилась, но Тристан не уловил ничего необычного.

– Смотрите! – вдруг закричал Полдо, показывая вперед.

И тут они увидели, как из леса перед ними выплыло желтое облако.

Выпустив узкие щупальца, оно приближалось к позициям, занятым стойкими воинами О'Рорка.

Друзья скорее почувствовали, чем увидели, как паника начинает охватывать защитников Донкастла. Облако казалось таким зловещим, что ни у кого не возникало сомнений в его происхождении – в том числе и у несчастных солдат, оказавшихся на его пути. Некоторые попытались удержаться на своих позициях. Знамя Черного медведя храбро трепетало над отрядом копейщиков, но дым скрыл солдат, и друзья увидели, как знамя медленно исчезло в зловещем тумане.

Когда волшебная туча немного передвинулась вперед, они вскрикнули от ужаса: все солдаты неподвижно лежали на земле. Видно было, что смерть наступила после мучительной агонии.

– Во имя Богини, это же колдовство? – прошептал Тристан.

– Это может быть только Синдр, – ответил Дарус.

– Бежим отсюда, пока еще есть время! – закричал Полдо. – Никакие войска смертных не выстоят против этого ужаса!

– Подождите! – спокойно сказала Робин. Из них всех она одна сохраняла хладнокровие перед лицом приближающейся смертельной волны.

Друзья с молчаливым ужасом наблюдали, как, газ медленно течет к ним; скоро он уже будет у подножия их укрепления. В оборонительных линиях уже образовался просвет шириной в сто футов.

Робин вынула из складок плаща палочку, украшенную странной резьбой, – последний подарок Генны. Друида держала палочку двумя руками, ее пальцы быстро пробежали по вырезанным на ней рунам. Вдруг она перехватила палочку как оружие, и направила ее в сторону желтых щупальцев, неотвратимо подбиравшихся к ним.

Когда слабый запах газа добрался до них, принц закашлялся, глаза начали слезиться. Кантус заскулил и беспокойно заметался по широкой платформе. На миг Тристан испугался, что пес может спрыгнуть вниз, но Дарус успокоил мурхаунда, положив руку ему на голову.

Остальные воины, увидев следы, оставленные смертоносной тучей, оказались не такими смелыми или глупыми – они побежали. Некоторые продолжали держать оружие и, отступали с оглядкой, другие, побросав все, сломя голову бросились в город. За несколько минут вся центральная линия обороны исчезла – остались лишь трупы, да брошенное оружие.

Желтый дым расползался вправо, влево и начал подниматься вверх.

Многие защитники города оказались в ловушке на деревьях, когда туман, поднимаясь вверх, отсекал им путь к отступлению. Тогда они стали спрыгивать вниз, рассчитывая быстро перебраться на платформы укреплений.

Некоторым лучникам удалось избежать смертельных объятий газа. Другие оставались на своих постах и погибали, так и не сделав ни одного выстрела.

Затем дым начал понемногу рассеиваться: легкий ветерок качнул верхушки деревьев. Робин повернула свою палочку – и вместе с ней изменил направление ветер. Туман, окружавший их платформу, разошелся, а ветер все усиливался.

Робин, чтобы лучше сосредоточиться, закрыла глаза, крепко сжимая палочку как талисман надежды, а ветер продолжал набирать силу. Туман полз со всех сторон, но ветер не давал смертоносному газу окружить их.

Тристан и остальные потрясенно смотрели, как ядовитый туман продолжает наступать, но всякий раз его отбрасывают назад свежие потоки воздуха, вызванные заклятием Робин. Борьба, казалось, продолжалась целую вечность, но, наконец, туман начал быстро рассеиваться, отступая все дальше под порывами ветра.

– Они пошли в атаку, – спокойно сказал Дарус. Вдалеке показались алые плащи, которые с каждой секундой становились все лучше видны. Друзья услышали дробь барабанов, и перед ними показались первые цепи врага.

– Алая Гвардия, – подтвердил Полдо.

– Вперед! – закричал принц, быстро спрыгивая вниз. Его спутники последовали за ним. Тристан выхватил меч Симрика Хью и высоко поднял его над головой.

– Мужчины Донкастла, ко мне! – вскричал Тристан. – Сила Богини победила заклятие колдуна. Бейтесь за свой город, за своих любимых!

Но боевой клич Алой Гвардии уже разнесся над Королевскими Воротами – долгий пронзительный вопль, способный смутить даже самых мужественных и стойких воинов.

– Может быть, это не самое лучшее место, где мы могли бы задержать их, – сказал Дарус. – Посмотри вокруг.

Принц уже понял, что не сможет собрать достаточное количество бойцов для обороны широких Королевских Ворот: слишком многие погибли от смертоносного газа или сбежали, побросав оружие.

– Река! Мы должны попытаться организовать защиту у реки!

Тут Робин на глаза попалось знамя.

– Смотрите! Знамя Красного Кабана!

Они увидели испуганное лицо юноши, осторожно выглядывающего из-за небольшого дома; в руках он держал длинный шест, на котором развевался флаг одного из отрядов, пострадавших от смертоносного тумана.

– О, сюда, приятель! – позвал Тристан. Юноша с опаской приблизился к ним. – А где остальные из твоего отряда?

Юноша показал в сторону города.

– Все там, – пробормотал он. – Они побежали – и я тоже!

Тристан ничего другого придумать не смог:

– Пойдешь с нами. Собирай всех под своим знаменем!

С неохотой юноша пошел за ними, высоко подняв знамя.

– Люди Донкастла! – закричал Тристан. – Собирайтесь под знаменем Красного Кабана!

Снова и снова Тристан повторял свой клич, и постепенно разбежавшиеся воины стали выходить из-за домов и других укрытий. Однако, их по-прежнему было совсем мало.

– Теперь нужно, чтобы они не разбежались снова, пока мы будем отходить к реке. Дарус, ты можешь… – Тристан вдруг замолчал.

Раздался топот копыт, и к ним подскакал Хью О'Рорк.

– Что вы делаете? – закричал он. – Почему вы не защищаете ворота?

– Волшебники наслали на нас облако – туман, убивающий всякого, кто вдохнет его.

Лицо О'Рорка побледнело от ярости. Он стал оглядываться по сторонам, пытаясь найти хоть какой-то выход из создавшегося положения.

– Мы должны остановить их здесь! Я сниму гарнизоны с других ворот – мы не можем пропустить их в город!

– Это приведет к еще худшим последствиям, – возразил принц. – Нужно выбрать удобное для нас место и принять бой. Нужно отступить к реке и организовать линию обороны. Там у нас есть шанс удержаться!

– Никогда! – закричал Хью О'Рорк. – Мы ни одного дюйма земли не отдадим им без боя!

– Если ты снимешь людей с других ворот, тебе в любом случае нечего будет защищать. После удара с другой стороны ты будешь окружен!

Но О'Рорк уже не слушал. Он смотрел на остатки отряда Красного Кабана, и по его лицу бежали слезы. Он развернул коня и начал приводить свой план в исполнение.

– Люди Красного Кабана! Слушайте меня! Мы остановим королевские легионы здесь!

Он показал мечом на Королевские Ворота, и солдаты хриплыми криками поддержали своего командира.

Главарь разбойников, не оглядываясь, поскакал прочь. Он намеревался собрать людей из других частей города, чтобы попытаться удержать Королевские Ворота – место, выбранное не по здравому размышлению, а из глупой гордости.

Бриллиантовая трубка назвала ему имя врага, но найти его Алексей должен сам. Волшебство, конечно, поможет, но прежде всего он должен использовать собственные глаза. Алексей был даже удивлен тем, как сильно ему хотелось найти Крифона и убить его. Когда-то он был другом Алексея – и они оба пользовались полным доверием Синдра. Теперь, после того как Крифон предал его, Алексей ненавидел колдуна всеми силами души.

Прежде чем начать поиски, Алексей наложил на себя два заклятья: одно – для определения волшебных аур, другое – позволяющее видеть невидимое.

Потом он направился к Королевским Воротам, самому северному входу в город.

Именно здесь собралась большая часть защитников города.

Алексей шел среди защитников, максимально сосредоточившись. Он осмотрел каждое укрепление и медленно прошелся по всем улицам в этой части города. На высокой платформе он заметил Тристана и его друзей. Колдун чувствовал угрожающее присутствие королевской армии, разбившей лагерь где-то в лесу неподалеку.

Но Крифона нигде не было.

Алексею не удалось найти следов волшебных заклятий ни на укреплениях, ни на баррикадах. Или маг где-то очень надежно спрятался, дожидаясь начала наступления королевских войск, или он находился совсем в другом месте.

Алексей решил отправиться к Воротам Лорда.

Хотя защитников здесь было не столь много, он видел людей, готовых защищать свой город до конца. Когда он шел между укреплениями, поползли слухи О прорыве обороны у Королевских Ворот.

Алексей был потрясен, когда увидел самого Хью О'Рорка, который, подскакав к воротам, закричал:

– Следуйте за мной! Враг прорывается у Королевских Ворот – спешите туда на помощь!

Потрясая оружием, солдаты оставили позиции у Ворот Лорда и в беспорядке побежали на помощь своим товарищам.

И тут какое-то движение у входа в маленький деревянный домик привлекло внимание Алексея. Кто-то осторожно пробирался в тени здания. На нем был черный плащ с серым капюшоном, ниспадавшим на плечи. Наконец, человек вышел из тени – он двигался вдоль брошенных укреплений, время от времени касаясь заостренных жердей в наскоро выстроенных заграждениях.

Потом, откинув назад голову, он расхохотался, капюшон упал, и взору Алексея предстало худое лицо с короткой бородой. Крифон!

Он стоял довольно далеко от Алексея между двумя громадными дубами.

Деревья соединял мост на высоте около двадцати футов. Алексей, глядя в упор на мост, начал произносить заклинание:

– Ксор, такс, терей!

В мгновение ока он оказался на мосту и, как только почувствовал, что твердо стоит на ногах, приготовился к следующему заклинанию. Но в этот момент доски заскрипели под его тяжестью. Колдун не стал проверять, обратил ли Крифон внимание на этот звук, а молниеносно откатился в сторону. В следующую секунду над самым центром моста пронеслась ослепительная молния, и то, что осталось от не очень надежного деревянного сооружения, рухнуло на землю.

Алексей прыгнул вниз и, уже находясь в воздухе, произнес лишь одно волшебное слово, но благодаря этому немудреному заклинанию он не свалился на землю, а, будто перышко, опустился медленно и плавно.

Крифон не стал терять времени на выяснение, кто же напал на него, – он исчез. И тут Алексей услышал тихий голос, доносившийся с одного из деревьев. Когда Крифон опустился на землю, его тело окружала сверкающая зеленая сфера.

Изумленно глядя на Алексея, которого он наконец узнал, Крифон сказал:

– Ну, приятель, честно говоря, я поражен тем, что ты еще жив.

– А мне кажется, что как раз твое время уже давно пришло. Пора тебе умереть.

Крифон рассмеялся.

– Ну, тут мы посмотрим, кому из нас пора на тот свет.

Алексей догадывался о природе светящейся сферы, и его охватило беспокойство. Но, с другой стороны, сфера вполне могла быть иллюзорной, ему просто необходимо было убедиться в своих подозрениях. Поэтому он поднял правую руку и, указав на сердце Крифона, произнес:

– Магнус, стрик!

Пять шипящих молний вылетели из кончиков пальцев Алексея и понеслись в сторону ухмыляющегося Крифона. Но коснувшись волшебной сферы, молнии с шипением исчезли.

– По правде говоря, это впечатляет, – признал Алексей. Внешне он оставался спокойным, а в голове у него один безумный план сменял другой, но все они казались совершенно бесполезными.

– А мне все равно, впечатляет тебя что-нибудь или нет, – насмешливо произнес Крифон и взмахнул рукой, чтобы произнести заклинание.

– Ну, как, насладился общением с Дорик? – спросил Алексей, вспомнив их долгие разговоры с Крифоном и стараясь придумать хоть какой-нибудь план.

– Да уж! Она мне быстро надоела.

– А это ты послал ее убить друиду? Знаешь, у нее ничего не вышло.

Крифон был удивлен.

– Она отправилась туда, не спросив моего разрешения. А потом испугалась моего гнева и не вернулась.

Алексей рассмеялся.

– Она не вернулась к тебе, потому что не смогла. Друида убила ее!

Алексей надеялся, что его сообщение вызовет бурю чувств, но ошибся.

Крифон пожал плечами и неожиданно для Алексея сконцентрировался. Очень осторожно он пошевелил пальцами, будто погладил воздух.

– Шириат, дрейк! – прошипел он.

Алексей тут же метнулся в сторону, и комок липкой паутины пролетел мимо. Алексей, спрятавшись за деревом, по-прежнему пробовал отыскать слабое место в защите Крифона. Его враг имел все преимущества: он был надежно спрятан в волшебную сферу. Больше того, Крифон мог нападать, а Алексею оставалось лишь метаться из стороны в сторону в надежде избежать решающего удара. Ведь на колдовство своего врага он не мог ответить тем же.

А в это время Крифон подбирался все ближе – Алексей слышал его приглушенные шаги. Он увидел за деревом яркую вспышку и понял, что колдун уже совсем близко. И тут, подняв голову, Алексей увидел, что прямо у него над головой свисают обломки разрушенного Крифоном моста. Колдун подошел еще ближе, и Алексей заметил, что у него подняты руки – он готовился сотворить последнее, смертоносное заклинание. Алексей поднял руку, произнес волшебные слова и увидел, как расплылось в довольной улыбке лицо его противника: тот чувствовал себя в полной безопасности.

Но заклятье Алексея было направлено не против мага – он вытащил крошечную стеклянную палочку, очень похожую на усыпанную бриллиантами трубку Крифона, при помощи которой тот убил Ван Бурна.

– Близут, доракс, зуут!

Молния, направленная не на Крифона, а вертикально вверх, вырвалась из пальца Алексея. Крифон изумленно замолчал на полуслове и, подняв голову, увидел, прямо у себя над головой обломки тяжелого моста, но было уже поздно. Огненная молния вонзилась в один из них, и груда изуродованного дерева, пронзив волшебную сферу, посыпалась на завопившего от ужаса колдуна, заглушив своим грохотом его предсмертный крик.

Еще некоторое время вокруг раздавались скрип и шуршание, пока все не стихло окончательно. «Самая подходящая могила для Крифона, никто и не узнает, что он здесь похоронен», – подумал Алексей и вдруг почувствовал, что страшно устал и весь дрожит. Схватка с Крифоном отняла у него много сил. Но его все же огорчила столь скорая смерть врага: он рассчитывал растянуть удовольствие.

Прислонившись к стволу, он тихонько сполз на землю и просидел так некоторое время; очнулся, лишь услышав тяжелую поступь солдат в малиновых – плащах. Оглядевшись, Алексей увидел покинутые укрепления – он был здесь один.

Спрятавшись за деревом, он решил понаблюдать: сначала ему показалось, что солдаты подошли очень близко, но потом он понял, что ошибся и причина ошибки в их огромных размерах. Это были не люди – отряд великанов входил в город через никем не защищенные ворота.

* * * * *

Защитники Донкастла отважно сражались у Королевских Ворот. Им удалось разбить один отряд наемников. Меч Симрика Хью лишил жизни несчетное количество врагов, а О'Рорк, как безумный, метался по полю боя, размахивая своим мечом и стараясь оказаться там, где труднее всего. Казалось, этот человек был рожден, чтоб биться с врагом не на жизнь, а на смерть.

Но тут с тыла подошли великаны, и Хью О'Рорк попытался остановить их.

Его люди гибли один за другим, защищая своего командира, но в конце концов Алая Гвардия смяла кучку оставшихся в живых храбрецов.

Трагедия разразилась молниеносно. Уже через несколько минут после появления чудовищ стало ясно, что сражение проиграно. Потеряв всякую надежду на победу, жители Донкастла бросились бежать по пустынным улицам, подальше от армии наемных убийц. В панике они беспорядочно метались по городу, стремясь как можно быстрее скрыться в лесу.

Тристан и его друзья сражались до тех пор, пока линия обороны вокруг них не была прорвана. Представить, чем закончится атака, было несложно, поэтому Тристан решил, что гораздо разумнее постараться остаться в живых, чем погибнуть героически и бессмысленно.

– Держитесь поближе друг к другу! – крикнул он, схватив Робин за руку. Дарус и Полдо подбежали к ним, а Кантус, как всегда, был рядом с принцем.

Сотни людей, охваченных паникой, толкали их со всех сторон. Робин оторвали от Тристана, и, увидев, как толпа уносит ее все дальше, он выхватил было меч, чтобы любой ценой проложить себе дорогу к той, кого он любил больше всего на свете.

Но почему-то Робин не двигалась – она стояла посреди толпы, и перепуганные насмерть люди обходили ее, словно остров в бушующем океане.

Тристан снова взял ее за руку, и они двинулись вперед, окруженные толпой бегущих ффолков. Вдруг принц увидел знакомую рыжеволосую девушку, и растолкав нескольких солдат, схватил Фиону за руку.

– А ну, отпусти! – закричала она, но тут узнала его. – Что случилось?

Вот уж не ожидала увидеть тебя удирающим с поля боя.

– Пошли, – сказал принц, подталкивая девушку к своим друзьям.

– Я сама в состоянии позаботиться о себе! – размахивая мечом, вскричала Фиона. – Я подожду здесь короля и проткну его своим мечом, как только он тут объявится.

– Пошли с нами, и ты, сможешь показать врагам, на что способен твой меч, – предложил девушке Тристан, крепко держа ее за руку, чтобы не потерять в толпе.

Как только они покинули город, Робин пошла впереди. Королевские солдаты преследовали беженцев и в лесу, но Робин увела своих спутников в самую глушь. Казалось, по мановению ее руки тропинки появляются там, где только что была непроходимая чащоба.

– Они подожгли город, – пробормотал Дарус, оглянувшись назад. Калишит был явно расстроен тем, что они вынуждены спасаться бегством.

– А что будет дальше? – спросила Робин. – Они же не могут убегать вечно. Неужели король и его колдуны попытаются их всех уничтожить?

Тристан отвел взгляд.

– Я уверен, что Синдр не успокоится, пока не покорит народ Аларона.

– А за Алароном последует Гвиннет, или Морей? Тристан, мы не должны этого допустить!

– Что ты хочешь, чтобы я сделал? – спросил принц.

Робин показала на лес.

– Ты можешь снова собрать армию и сражаться! А мы будем рядом с тобой!

– Она права! – В глазах Даруса вспыхнула надежда. – Людей из Донкастла не уничтожили, они бежали. Собери их, и у тебя будет армия, способная сражаться.

– Ты должен! – воскликнула Фиона. – Мой отец погиб, чтобы предупредить о наступлении королевской армии на Донкастл. Он умер, чтобы помешать им уничтожить город. Разве его жертва была напрасной?

– Королевская армия слишком многочисленна – и люди О'Рорка никогда не смогут остановить наемников Карраталя.

– На Плато Фримена ты вел себя иначе, – резко возразила ему Робин.

– А почему, ты думаешь, король послал сюда только Алую Гвардию? – настаивал Дарус. – Может быть, лорды не так уж верны ему, и победа над королем прибавит им храбрости?

– А может быть, они даже присоединятся к нам, – добавила друида.

Тристан посмотрел на своих друзей, он знал, что они правы. Он не имел понятия, как соберет разбежавшуюся армию О'Рорка, но должен был попытаться.

– Ладно, – согласился он. – Давайте поспешим и постараемся опередить войска. Выберем подходящее место и попробуем собрать их, а потом посмотрим, что из этого выйдет.

* * * * *

– Великолепная битва! Как победа горячит кровь! Посмотри только – какое пламя!

Король Карраталь был просто вне себя от восторга. Ему удалось покончить с мятежниками одним ударом. Карраталь стоял возле своего экипажа у Королевских Ворот, наблюдая как догорает Донкастл.

– Теперь пора возвращаться в Кер Каллидирр – я хочу устроить пир по случаю победы!

Продолжая светиться от удовольствия, он забрался обратно в карету.

Синдр, который только что вернулся с совета, последовал за ним.

– Сир, я боюсь, что это еще не все.

– Что такое?

– Нам не удалось найти узурпатора среди мертвых. Однако, мы нашли труп моего колдуна – Крифона, и я уверен, что еще один из членов Совета погиб в этом городе. Если бы Дорик была жива, мы бы уже давно нашли ее.

Принц нанес мне личное оскорбление – и он дорого за это заплатит! Многим бунтовщикам удалось скрыться, и мы не имеем права отдыхать, пока не будет погашена последняя искря мятежа!

– Поищите как следует тело узурпатора! – истерически закричал король.

– Оно должно быть где-то здесь! Погасите огонь – а то его труп сгорит!

– Я повторяю, он жив! – прошипел маг.

– А я говорю, что ты ошибаешься! – взвизгнул Карраталь. Он посмотрел на клубы дыма, которые со всех сторон поднимались над Донкастлом, и королю ужасно не понравилось зрелище, представшее его глазам. – Пусть люди уйдут, они получили хороший урок. Мы возвратимся во дворец, и я устрою такой праздник, какого Каллидирр еще не видел.

– Нет, Ваше Величество. Мы должны…

– Что ты сказал? – Кончик носа короля Карраталя слегка пошевелился. – Ты сказал «нет» мне – твоему господину?

Синдр выругался. Темное волшебство закипело в нем, как вулканическая лава перед извержением. Его обычно сладкий голос неузнаваемо изменился:

– Ты, жалкий червяк! Все, что у тебя есть, ты получил от меня, а теперь ты не можешь не только отблагодарить меня, но и не в состоянии понять мудрости моих советов!

– Я король! Ты не должен так со мной разговаривать! А теперь оставь меня – я сам отдам распоряжения о возвращении в Каллидирр!

Черное волшебство, выплеснувшись наружу, зашипело вокруг монарха, и его лицо стало мертвенно-бледным. Король откинулся на сиденье, его глаза бессмысленно смотрели вдаль. Корона островов Муншаез сползла ему на лицо, а потом с тяжелым стуком упала на дно кареты.

– Я отдал приказ, – злобно прошипел колдун. – Но вовсе не о возвращении в твой замок.

* * * * *

Хобарт день ото дня с растущей жадностью поглощал несметное количество еды и вина. Ожидая команды своего Бога, он развлекался оживлением погибших двенадцати друидов. Разбив свою армию на отряды, он поставил во главе каждого отряда оживленную друиду или друида. Потом он заставил армию скелетов и зомби риз за разом проходить маршем через рощу Верховной Друиды, топча все на своем пути.

Все деревья умерли; их почерневшая листва покрыла топи, в которые превратилась цветущая роща. Лишь Лунный Источник и двадцать белых каменных статуй вокруг него сохранили некое подобие чистоты.

Наконец, Баал вспомнил о нем, и Хобарт, довольно улыбаясь, выслушал приказ Божества. Армия мертвецов должна была собрать останки своих собратьев – тех скелетов и зомби, что пали под ударами защитников рощи, – и забросать ими Лунный Источник.

Когда тела дважды убитых падали в воду, она пузырилась и шипела.

Скелеты лопались и растворялись в священной воде. Постепенно смерть распространилась по Источнику. Вода потеряла молочно-белый цвет и стала грязно-серой. Свет, исходивший от воды, погас. Вскоре вода стала черной.

 

Огонь

Предельно уставшие, гномы выбрались из широкого выхода пещеры под яркие лучи солнца; головы их были опущены; поражение сломило многих.

Последней из пещеры вышла Финеллин. Дуэргары ненавидели солнце, тем не менее продолжали преследование, чтобы одержать окончательную победу.

Сердце гномы сжималось от боли, когда она смотрела на своих воинов: они образовали линию обороны и ждали своего командира, но их осталось меньше половины из тех трехсот, что отправились вместе с ней из Гвиннета.

– Давайте найдем подходящее место, чтобы покончить с этим, – сказала Финеллин достаточно громко, так что все смогли ее услышать. Ни у кого из гномов не осталось иллюзий относительно их дальнейшей судьбы: тысячи дуэргаров, шедшие за ними по пятам, не дадут ни одному из них спастись.

Вход в пещеру находился у моря, на западном побережье Аларона. Они стояли на скалистом мысу с многочисленными выступами, сбегающими в море.

Финеллин удалось найти здесь подходящее место для последнего сражения, и она снова повернулась к гномам:

– Пошли дальше!

И усталые воины побрели вдоль побережья.

* * * * *

Друзья пробирались через лес по тропе, которую прокладывала Робин, целый день и почти всю ночь, прежде чем решили передохнуть. Обессиленные, они повалились на усыпанную хвоей землю под темными соснами. Их преследовали воспоминания о проигранной сражении. Далеко по всему лесу разносились крики и стоны умирающих: Алая Гвардия преследовала разбитую армию О'Рорка.

– Что будем делать дальше? – спросил Дарус, снимая сапоги, чтобы помассировать отекшие ноги. Полдо и Фиона мгновенно заснули, а Тристан и Робин сидели на ковре из хвои, вытянув уставшие ноги. Кантус стоял на страже у входа в рощу.

– Я как раз об этом и думаю, – сказал принц, в его голосе сквозила усталость. – У нас есть единственный шанс: собрать всех, кому удалось спастись. Нам нужно найти городок или скрещение дорог и ждать.

– Мы шли очень быстро, – кивнул калишит. – Я уверен, что мы заметно опередили большинство беженцев из Донкастла.

Тристан улегся на спину. Весь план вдруг показался ему ужасно сомнительным, и он почувствовал, что его охватывает отчаяние. Однако, другого плана у них не было.

Отдохнув около часа, беглецы кряхтя поднялись на ноги и двинулись дальше. Вскоре они вышли на тропу, ведущую на юго-запад, и через несколько часов выбрались на широкую долину. Здесь друзья обнаружили небольшую деревушку, окруженную лугами. Со всех второй долину обступал лес, причем к северу, спускаясь вниз, шла широкая полоса мертвых деревьев.

– Лес был затоплен, и деревья погибли, – печально сказала Робин.

Они вошли в деревушку. Дюжина домов с соломенными крышами раскинулась на берегу спокойной речушки. Робин первой шла по извилистой тропинке.

– А где же жители? – поинтересовался Полдо. Нигде не было видно ни души. Даже на лугах не было скотины.

Робин остановилась и прислушалась, Тристан же ничего различить не смог.

– Смотрите! – вдруг закричала Фиона, показывая на тропу, идущую из Дерналльского леса. Друзья увидели группу людей, бредущих по направлению к ним. Измазанные грязью, с посеревшими от усталости лицами, солдаты повалились на землю в тени деревьев.

Затем из леса показалась фигура, уверенно шагавшая по тропе.

Казалось, усталость совсем не коснулась этого человека.

– Алексей! – закричал принц и поспешил колдуну навстречу.

– Рад видеть, что вам всем удалось уцелеть, – сказал маг. – Многие оказались не столь удачливыми.

– Что с О'Рорком? – спросил Тристан.

– Не знаю, может быть, он остался с основной частью своей армии.

– И где же они? Я думал, все соберутся здесь.

– Королевская армия очень активно преследовала беглецов, – объяснил Алексей, покачав головой. – Большинство было вынуждено бежать на юг. Я думаю, Синдр хотел выгнать всех из леса, чтобы их было легче переловить.

– Куда же они побежали? – спросила Робин.

– Кто знает, – ответил маг. – На юг по равнине или на запад к побережью.

– Но остров не так уж велик, – сказал Тристан. – Рано или поздно королевская армия догонит их и перебьет как овец! Мы должны их собрать и дать бой.

Тристан повернулся к отдыхающим солдатам – многие из них с интересом прислушивались к разговору, – но по выражению их лиц Тристан не мог понять, как они настроены.

– Люди Аларона! – начал он. – Наше дело еще не проиграно. Богиня с нами, а королевская армия понесла серьезные потери. Один из его самых могущественных волшебников перешел на нашу сторону. Присоединяйтесь к нам!

Мы соберем всех воинов Донкастла и разработаем хороший план. Мы еще сразимся с королем и победим его!

– А кто ты такой, чтобы вести нас на смерть? – спросил один из солдат.

– Я Тристан Кендрик, принц Корвелла! – заявил он. Однако, лишь на немногих лицах засветилась надежда.

– Корвелл? – фыркнул солдат, задавший ему вопрос. – И по какому праву ты командуешь здесь, в Каллидирре?

– По праву, имеющему силу среди всех ффолков. Символ нашего былого и будущего величия – меч Симрика Хью! – Он обнажил меч и поднял его над головой. Солнечные лучи заиграли на серебристом клинке.

Еще на нескольких лицах выступил интерес, но большинство воинов по-прежнему с недоверием смотрели на принца. Снова заговорил первый солдат:

– Если легенды не лгут – ты держишь в руках оружие нашего самого великого короля. Но у нас все равно нет никаких шансов выстоять против Алой Гвардии!

– Ведь мы же успешно бились с ними у Королевских ворот! Лишь из-за досадной ошибки мы потерпели поражение!

Тристану хотелось закричать на этих людей, силой оружия заставить их поверить ему – но он знал, что такая тактика лишь оттолкнет от него солдат. Отчаяние и усталость на лицах людей лучше любых возражений говорили, какой безнадежной была его задача.

– Смотрите! – вдруг закричал один из них, вскакивая на ноги.

Теперь и Тристан заметил среди мертвых деревьев пунцовые плащи. Их становилось все больше, и принц мгновенно понял, что произошло. Отряд Алой Гвардии обошел кругом Дерналльский лес и теперь направляется к Хикоридейл, чтобы отрезать беглецам путь к спасению.

– Стражники! Спасайся, кто может! – закричал чей-то истерический голос, а уставшие беглецы, не веря своим глазам, смотрели на приближающегося врага. Некоторые побежали к лесу.

– Подождите! – разнесен над поляной сильный голос Робин. Легкий ветерок трепал ее длинные волосы, а голова девушки была гордо вскинута.

– Вы можете отомстить за наше поражение!

– Но как? – спросил крепкий воин, на груди и руках которого запеклась кровь.

– Если я смогу остановить королевских наемников, – сказала она, показывая на приближающуюся алую шеренгу, – вы присоединитесь к нам?

Воин засмеялся.

– Конечно. – Остальные согласно кивнули, уверенные, что, собственно, они ничего не теряют.

Робин повернулась и зашагала через луг по направлению к мертвому лесу. Отряд стражников, в нескольких сотнях ярдах от нее, продолжал наступать, вытянувшись почти в идеально ровную шеренгу. Они неумолимо приближались, выставив вперед копья, – как стена, ощетинившаяся сталью.

Друида достала палочку и, держа волшебный талисман перед собой, пробежала пальцами по рунам. Потом она обвела рукой широкий круг, словно проводя линию вдоль кромки мертвого леса.

Тристан наблюдал за ней, удивленный ее смелостью и уверенностью в себе. Да и все воины, не отрываясь, смотрели на нее, причем выражение их лиц менялось от недоверия и скептицизма до слепой веры.

Робин закричала, и хотя эхо донесло до солдат ее слова, разобрать их было невозможно. Копейщики Алой Гвардии ускорили шаг, приблизившись к друиде на расстояние броска копья, однако метнуть оружие им так и не удалось. Оранжевая стена пламени поднялась из-под земли вдоль опушки мертвого леса. Легкий ветер помог огню перебраться на сухие деревья, и те мгновенно запылали, разгораясь все сильнее, – огонь начал стремительно продвигаться на север. Пламя и дым скрыли Алую Гвардию от наблюдателей, но все понимали, что никто из стражников не уцелеет в этом аду. Те, кто сразу не обратились в бегство, погибли в огне.

Крепкий воин испустил победный вопль.

– Я человек слова, – сказал он. – Можешь рассчитывать на мой меч.

– Лучше погибнуть с друзьями, чем в одиночестве, – сказал другой. Еще несколько человек поднялись на ноги, а за ними и почти все остальные. Из Хикоридейла и Дерналльского леса за принцем и его друзьями вышли около сотни воинов и храбро направились навстречу своей судьбе. Никто из них и представить себе не мог, что же их ждет впереди.

* * * * *

– Я… я возвращаюсь, возвращаюсь! – неожиданно объявил Язиликлик. Он сидел на берегу мирно текущей речки и смотрел на Ньюта.

– Куда? – лениво спросил дракончик, который устроился на ветке, низко висевшей над водой.

Ньюту было скучно.

– Полетели вместе, Ньют! Надо найти Робин!

– Найти Робин? Ой, это же здорово! Полетели!

Они помчались через лес в сторону Донкастла. Лишь к вечеру они поняли, что случилось несчастье.

– Д-дым? – спросил эльф.

– Да уж, я тоже чувствую Робин это вряд ли понравилось – весь лес провонял! Очень жаль, что мы ее не…

Вдруг Ньют умолк, пораженный зрелищем, которое предстало их глазам, когда они вылетели из-за деревьев.

– А где город? – выдохнул Язиликлик. – Где Робин… Робин?

Перед ними лежало пепелище. От обгоревших обломков еще поднимался дым, а а реке Сванмей, бегущей среди руин большого лесного города, плавали обугленные трупы и мусор.

– Давай! – воскликнул Ньют. – Мы должны найти ее! Она наверняка попала в беду.

Два волшебных существа промчались через сожженный город и углубились в лес. Они не знали, куда направилась Робин, но решили, что обязательно найдут ее – они посмотрят под каждым кустиком и за каждым деревом, если надо. Весь следующий день дракончик и эльф торопливо летали по лесу, всюду встречая беженцев из Донкастла и отряды Алой Гвардии. Но никаких следов друиды и ее друзей им обнаружить не удалось.

Наконец, они добрались до восточной окраины леса. Перед ними расстилалась зеленая равнина, а дальше катило серые воды море Муншаез.

– Мы, должно быть, пропустили ее, пропустили! Вернемся обратно и попытаемся еще раз! – закричал древесный эльф.

– Подожди! – сказал Ньют, внимательно разглядывая равнину. – Что это там такое?

И прежде чем Язиликлик успел что-либо ответить, дракончик метнулся в сторону того, что привлекло его внимание. При этом Ньют стал невидимым, и эльф, вздохнув, тоже исчез из виду и полетел вслед за ним.

Вскоре приятели увидели, что это совсем не те люди, которых они искали. Язиликлик хотел вернуться обратно в лес, но неугомонный Ньют полетел дальше.

– Я, кажется, уже однажды их видел. О, я вспомнил – это гномы! Я знаком со многими гномами. Вообще-то, они довольно скучные ребята, но иногда с ними можно посмеяться!

Расстроенный эльф неохотно последовал за Ньютом, и вскоре они опустились на землю перед приближающейся колонной гномов. Дракончик неожиданно стал видимым, вызвав удивленные проклятия у гномы, идущей впереди своего отряда.

– Эй, Финеллин! – затараторил Ньют. – Это я, Ньют! Скажи-ка, ты нигде не видела Робин?

* * * * *

Отряд повстанцев рос по мере продвижения на юго-запад. Они встречали много небольших групп беглецов, которые охотно присоединялись к их войску.

Робин продолжала открывать для них тропу через лес, что позволяло легко ускользать от преследователей.

Тристан слушал, как люди, присоединившиеся к ним в Хикоридейле, рассказывали новым членам их отряда, как Робин наложила свое огненное заклятье. С каждым разом история обрастала новыми подробностями, пока они не начали рассказывать, что в огне сгорел целый отряд великанов.

Тристану нравились эти байки, да и люди начали чувствовать себя увереннее. И чем больше становился их отряд, тем оживленнее выглядели ффолки.

Наконец, они достигли края леса и оказались неподалеку от побережья.

И хотя остатки Алой Гвардии продолжали их преследовать, Тристан решил сделать привал. Люди повалились на мягкую траву, продолжая рассказывать небылицы. Принц заметил, что многие безоружны, – им он приказал сделать себе заостренные колья. На первое время и такое оружие сгодится.

– Теперь они выглядят спокойнее, – заметила Робин.

– Если бы нам удалось избежать столкновений с королевской армией еще хотя бы несколько дней, я думаю, мы смогли бы сформировать свою армию! – сказал Тристан. – Мы отдохнем здесь часок и двинемся дальше – так у нас будет больше шансов собрать еще людей.

– Возможно, нам даже не нужно будет этого делать – смотри! – Друида показала вдоль берега на юг.

Несколько сотен оборванных солдат устало шагали в их сторону. Это были люди из Донкастла. Когда они подошли поближе, Тристан узнал двоих, возглавлявших колонну.

– О'Рорк и Понтсвейн, – спокойно сказал он.

Принц, а с ним Робин и Фиона решительно направились навстречу приближающемуся отряду. Главарь разбойников остановился, поджидая их, а его люди с облегчением расселись на земле.

– Принц Корвелла, – сказал О'Рорк с плохо скрытой враждебностью. – Я вижу с вами моих людей.

– Они больше не ваши, лорд О'Рорк, – холодно ответил Тристан. – Вы потеряли право ими командовать, совершив роковые ошибки при защите Донкастла. Вы, действительно, были лордом города, но Донкастла больше не существует. Если хотите, мы можем спросить их, с кем они хотят сражаться, – и, уверен, их выбор падет на меня!

– Итак, вам не удалось свергнуть королями тогда вы решили отнять у меня моих людей.

– Хью О'Рорк, вы ведете себя как напыщенный дурак! – выкрикнула Фиона, встав перед принцем и гневно глядя на О'Рорка. – Принц Корвелла за неделю сделал больше, чтобы покончить с королем, чем вы за всю жизнь!

Теперь ваш долг помогать принцу – может быть, тогда я буду знать, что мой отец погиб не зря.

– Как ты смеешь… – Хью не мог продолжать, его душила ярость.

– Это как ты смеешь делать вид, что можешь вести за собой людей, – перебил его принц. – Сотням их товарищей твое упрямство стоило жизни.

Из– за того, что ты не смог разумно распределить воинов, сгорел целый город.

Слова принца больно ужалили О'Рорка. Вот уже несколько дней его преследовало чувство вины, но никто не осмеливался вот так, прямо, обвинить его в гибели людей.

– Мы еще можем одержать победу, – уже спокойно стал убеждать лорда Тристан. – Ты и твои люди можете присоединиться к нам. Ты отомстишь за поражение, вновь сразившись с Алой Гвардией! Мы объединимся и вместе дадим бой армии короля!

Искра былого боевого духа вспыхнула в глазах О'Рорка, и он посмотрел сначала на своих людей, а потом на солдат из отряда Тристана, которые сидели и молча мастерили себе оружие.

– Не мешай мне привести нас всех к победе, – тихо сказал Тристан.

Хью О'Рорк быстро выхватил свое оружие, преклонил колено и протянул меч принцу рукояткой вперед. Тристан с благодарностью и облегчением принял оружие.

– Поднимитесь, милорд, и присоединяйтесь к нам!

Издав боевой клич, солдаты из отряда Хью О'Рорка подошли к людям Тристана. Теперь их армия насчитывала около пятисот человек.

– А ты, – Тристан повернулся к Понтсвейну, который мрачно прислушивался к разговору Тристана с О'Рорком, – ты рискнешь вступить в нашу армию?

– У вас нет никаких шансов – абсолютно никаких шансов на победу, – ответил тот Тристану, с отчаяньем глядя на оборванных солдат, окружавших принца. – Но я буду сражаться и погибну здесь, у меня нет выбора! Но знайте, принц! Наши смерти – ваша и моя – означают, что для Корвелла не останется никакой надежды на будущее! Вы решили сражаться здесь, в Каллидирре. По собственной глупости я связался с вами, и мне тоже придется принять участие в этой бессмысленной битве, а наше королевство лишено главы. – С этими словами Понтсвейн отошел к группе людей, стоявших неподалеку.

– Это не так, – тихо сказала Робин. – В этих людях есть внутренняя сила. Мы можем победить!

– Ты права! Я начинаю верить в то, что победа возможна, что мы в состоянии разгромить армию короля. Нам бы еще несколько дней, чтоб отдохнуть да собрать побольше людей, – и мы смогли бы противостоять наемникам из Алой Гвардии.

Отдохнув пару часов, отряд снова отправился в путь по дороге, идущей между лесом и морем. Берег здесь был низким, поросшим травой и сбегал прямо в море, а у самой воды тут и там встречались полосы крупной гальки.

По дороге к Тристану присоединилось еще несколько групп потрепанных солдат из Донкастла. Наконец, они вышли на небольшую возвышенность, на которой располагалась рыбачья деревушка – Кодфин, как им сказал один из солдат.

Повсюду было тихо, и никаких признаков жизни в деревне не наблюдалось.

– Останьтесь здесь с людьми, – сказал Тристан Дарусу и О'Рорку. – Я хочу сходить посмотреть, что там делается.

– Возьмите с собой несколько человек, – сказал О'Рорк.

– С нами все будет в порядке, – возразила ему Робин. – Сейчас здесь уже не опасно.

Тристан и Робин вместе спустились с низкого холма и вошли в деревню.

То, что они увидели издалека, поразило их, но лишь подойдя поближе, они поняли, что в деревушке произошло что-то невообразимо ужасное. Повсюду, на улицах и в домах, лежали изуродованные, растерзанные тела ффолков – всего около сотни. Никто не выжил в этом рыбачьем поселке. Люди, собаки, даже куры – все погибли страшной мучительной смертью.

– Кто мог это сделать? – спросила побледневшая Робин. – Вряд ли великаны. Они не стали бы так уродовать тела, а потом, они сожгли бы деревню дотла. Мне кажется, даже никакой колдун не способен на такое зверство, – прошептала девушка. Сама не зная как, но она догадалась, что это нападение было лишь частью большого плана.

– Но что – или кто – способен на подобную жестокость?

– Не знаю, – сказала друида и показала принцу на мягкий мокрый песок у них под ногами. Множество следов, оставленных перепончатыми, когтистыми лапами, вели к воде. Принц вспомнил, где он уже видел такие лапы.

– Сахуагины!

* * * * *

– Интересно, как это сюда занесло этого безмозглого дракончика? – прорычала Финеллин; она была совсем не в настроении вести пустые разговоры.

– Да ведь каждому ясно, что я ищу Робин. Даже гном мог бы догадаться об этом. А вот что ты здесь делаешь? Ну-ка, отвечай!

Финеллин слишком устала и пала духом, чтоб вступать в препирательства с Ньютом.

– Мы бежим с одного поля боя и ищем другое, где могли бы погибнуть с честью.

– Довольно-таки дурацкий план. Ну, я имею в виду, я не понимаю – вы, что, собираетесь проиграть сражение? А не лучше ли разыскать Робин и Тристана и как следует повеселиться?

– Что ты знаешь о принце Корвелла? – потребовала ответа гнома. – А ну, червяк, отвечай, да поживее!

– И не подумаю разговаривать с теми, кто со мной так… Червяк, подумать только! Знаешь, если бы не наши общие друзья, я бы такое заклинание сотворил, что ты…

– Говори, – прорычала Финеллин таким голосом, что даже Ньют струхнул.

А Язиликлик, который держался на безопасном расстоянии, уже испугался за жизнь своего друга.

– Ну, все началось, когда мы вернулись в Донкастл…

* * * * *

К следующему вечеру численность армии Тристана уже достигала тысячи человек. Вновь присоединяющиеся к ним беглецы рассказывали, что королевская армия продолжает их энергично преследовать. Еще днем всадники в алых плащах обнаружили отряд Тристана и до самого вечера преследовали его, продолжая оставаться на безопасном расстоянии. Тристан понимал, что еще немного, и королевская армия их атакует.

Действительно, перед самым заходом солнца, поднявшись на холм, они увидели большой отряд королевских наемников-людей. Копейщики и мечники стояли плечом к плечу, готовые к бою.

– Проклятье! – Тристан, шедший во главе своей армии, остановился.

– И это еще не все, – сказал О'Рорк, подходя к принцу. – Вон там, на севере!

Оглянувшись назад, принц заметил, что из леса выходит другой отряд Алой Гвардии – великаны!

– Мы в ловушке, – с горечью сказал он.

С запада было серое море, а с севера и юга стояли королевские войска.

На востоке земля круто поднималась вверх, и если бы они попытались уходить в этом направлении, им неизбежно пришлось бы рассеяться и стать легкой добычей для Алой Гвардии. И тут же Тристан увидел, что противник отнял у них и этот призрачный шанс: на гребне холма появились алые плащи – третий отряд королевских войск завершил окружение.

Алексей, Дарус, Полдо, О'Рорк и Робин присоединились к принцу, который пытался придумать какой-нибудь разумный план.

– Мой принц, что это такое? – спросил Алексей, показывая на юг.

Тристан посмотрел мимо рядов копейщиков на круто поднимающийся вверх, скошенный мыс. Там медленно спускались вниз маленькие, едва различимые фигурки.

Наемники явно не знали, что у них за спиной кто-то есть.

– Кто они? – спросила Робин.

– Отсюда невозможно разобрать – но что это? – Тристан, пораженный, наблюдал, как маленькие фигурки начали раскачивать и сталкивать вниз здоровенные камни. Несколько огромных глыб оторвались и покатились вниз, в тыл королевского отряда. Все новые и новые камни сыпались с вершины холма, и вот уже их первая волна ударила по стройным рядам копейщиков.

Вскоре начался настоящий обвал – сотни камней с грохотом катились вниз. Тот, кто находился на гребне холма, оказал войску Тристана огромную услугу, но ей еще нужно суметь воспользоваться.

– Вперед! – закричал принц. – На вершину холма!

Повстанцы подхватили клич и вслед за Тристаном, высоко поднявшим над головой меч Симрика Хью, бросились вперед. Тысяча голосов слились в один, когда воины Донкастла, как волна прибоя, помчались навстречу Алой Гвардии, еще не пришедшей в себя после жестокой каменной бомбардировки.

Еще не успела осесть пыль от обвала, а повстанцы уже добрались до подножия холма. Многие королевские копейщики были раздавлены камнями, а остальные разорвали ряды, пытаясь спастись от летящих кусков скалы. Эти разрозненные группки, конечно, не могли оказать серьезного сопротивления.

Тристан вел атаку на группу из приблизительно восьмидесяти копейщиков. Огромный мурхаунд бежал рядом с принцем, а за ними едва поспевали воины Донкастла. Принц врубился в самую гущу врага, нанося разящие удары своим мечом.

Копейщики были быстро смяты, и принц заметил, что его солдаты немного сбавили шаг.

– Вперед! К вершине! – снова закричал он и, прыгая с камня на камень, начал взбираться вверх по скалистому склону.

Он на минуту остановился, чтобы оценить ситуацию. Внизу с тяжелым топотом шел в атаку отряд великанов, а с востока наемники спускались вниз по склону. Однако, они опоздали. Его отряд, сломив сопротивление врага, был уже близок к вершине.

А там, улыбаясь сквозь ощетинившуюся бороду, его ждала несгибаемая Финеллин.

* * * * *

Тысяча воинов Донкастла и сто пятьдесят стойких гномов стояли на скалистом холме и смотрели, как солнце исчезает в море Муншаез. Эта возвышенность оказалась очень выгодной позицией для битвы: с севера, юга и востока были крутые склоны, а с запада в море уходил небольшой мыс. Узкий перешеек, соединяющий мыс с побережьем, едва ли достигал в ширину пятидесяти футов и был с двух сторон сжат нависающими скалами, которые хорошо защищали войско от вторжения с моря.

Однако, радость Тристана заметно уменьшилась, когда Финеллин мрачно сообщила, что за помощь гномов им придется заплатить: с юга наступала огромная армия дуэргаров, которую уже можно было хорошо разглядеть. Вскоре передовой отряд темных гномов попытался с ходу атаковать их по южному склону, но стрелы лучников Донкастла быстро отбросили дуэргаров вниз.

Когда спустилась ночь, дуэргары еще трижды шли на приступ, и всякий раз их командиры вынуждены были отводить свои войска назад. И разумно: утром все вражеские армии смогут напасть одновременно – видимо, Синдр не хотел, чтобы дуэргары понесли жестокие потери.

Отряд великанов разбил лагерь у северного склона холма, а с востока расположились наемники, отрезая возможность бегства вглубь Аларона.

Принц Корвелла понимал, что если ему суждено разбить королевские войска, то это должно произойти именно здесь. Однако, вероятнее всего, их всех ждет смерть.

* * * * *

Жесткая земля не дала Алексею спокойно поспать. Замерзший под тонким шерстяным одеялом, он проснулся задолго до рассвета и прислушался к звукам спящего лагеря.

И тут он почувствовал постороннее присутствие – не в самом лагере, но рядом с ним. Все мысли о сне разом пропали. Он встал и, дрожа от холода, запахнулся в свой черный плащ. Алексей догадался о причине этого беспокойства, но все же постоял несколько минут, глядя на север, пока не убедился в своей правоте окончательно.

Синдр был рядом.

Алексей тщательно изучил волшебные книги Энньюина. Его руки, хотя и не обрели прежней пластичности, стали уже достаточно подвижными, чтобы он мог легко и быстро совершать волшебные заклинания. Наконец-то, пришло время мести!

Удивленный часовой увидел, как Алексей мгновенно исчез из виду. И никто не заметил его появления несколькими милями к северу, на пустом побережье. Интуиция не обманула мага: он услышал неподалеку громыхание повозок и звук тяжелых шагов.

Невидимый, маг пошел навстречу колонне, которая постепенно выступала из темноты. Он отшатнулся в ворону, пропуская скачущего впереди всадника, и тот промчался мимо, не снижая скорости, но лошадь испуганно заржала, уловив запах невидимого колдуна.

Алексей остановился менее чем в ста футах от дороги и стал наблюдать за королевской армией. Мимо него грузно протопали великаны, а вслед за ними остальные воины Алой Гвардии. Показалась королевская карета, и вокруг нее он увидел зеленую ауру. Но сейчас его интересовало совсем другое.

Наконец, Алексей увидел восьмерку черных лошадей, тащивших длинную повозку, в которой находился Совет колдунов. Вместе с ними он много раз отправлялся в дальнее путешествие, выполняя любое желание Синдра. Теперь, как он предполагал, в повозке находились Вертам, Тальро и Кириано. Они не сделали ему ничего плохого, но это не имело ни малейшего значения. Их смерть разозлит Синдра – этого для Алексея было вполне достаточно.

– Пиракс, сурасс, хистар! – произнес маг, показывая на повозку.

Маленький огненный шарик слетел с его пальца и медленно поплыл в сторону длинного экипажа.

– Байрассилл!

Вспышка света разогнала тьму, длинные тени заметались по дороге.

Разрушившийся огненный шар поглотил экипаж вместе с лошадьми, и мощный жар стал распространяться во все стороны. Крики ужаса из экипажа почти сразу смолкли, и через несколько мгновений от повозки и ее пассажиров осталась лишь куча пепла. Началась паника, пешие и конные воины попытались найти поджигателя.

Но поздно – Алексея уже там не было.

* * * * *

Рука Баала потянулась вперед. В нетерпении Бог стал подталкивать своих игроков. События развивались в нужном направлении, и он уже предвкушал близость окончательной победы…

Сахуагины вышли на западное побережье Каллидирра. Они неловко пересекали полосу прибоя и, спотыкаясь, брели по отмелям, стараясь побыстрее приспособить свои жабры к воздуху. Широко открывая и быстро захлопывая их, сахуагины проскальзывали мимо причалов к домам, где спокойно спали ничего не подозревающие жители.

Их убивали быстро и хладнокровно. Мужчины, женщины и дети находили смерть под ударами копий, трезубцев или острых зубов. Детей сахуагины пожирали, а все золото и серебро забирали. Потом они возвращались обратно в море и плыли вдоль берега в поисках новых деревень. Наконец, чудовища собрались вокруг своего короля у длинного мыса…

Утопленники несколько дней медленно шли по дну к побережью Аларона и, наконец, стали постепенно выбираться на берег. Поздно ночью мертвецы присоединились к сахуагинам. Первым из моря показался Ситиссалл и гордо зашагал меж катящихся волн к тому, кто уже ждал его на берегу.

Колдун сказал ему, что враг находится на вершине горы. Когда взойдет солнце, сахуагины, ожившие мертвецы, темные гномы, великаны и наемники Алой Гвардии пойдут в атаку и уничтожат всех. Синдр сказал, что его план удался на славу.

А Баал, услышав это, засмеялся:

– Да уж, «его план!».

 

Земля и Море

– Мой принц!

Мгновенно проснувшись, Тристан потянулся было к мечу, но увидев стоящую подле него Робин, успокоился.

– Я никак не могла заснуть, – объяснила девушка, присев рядом с ним, – и вдруг увидела это. – Друида показала на север, где в отдалении пылал яркий огонь. – Загорелось только что – это больше похоже на волшебное заклятье, чем на обычный огонь.

Принц встал и посмотрел сам.

Огонь на севере был единственным светлым пятном в ночи. Слабый лунный свет отражался от поверхности моря, но не мог разогнать черный сумрак ночи.

– Ты так и не ложилась? – спросил Тристан.

Робин кивнула.

– Там есть что-то… что-то еще, кроме дуэргаров и Алой Гвардии. Я почувствовала это несколько часов назад, и ощущение все усиливается.

Тристан, я боюсь. Там что-то ужасное – такое же, как Зверь или зомби!

Он обнял девушку, а мысли одна чернее другой замелькали в его мозгу.

Тристан не сомневался, что она права.

Теперь у них осталось еще меньше шансов на успешный исход предстоящего сражения. Из-за него Робин погибнет на этом отдаленном скалистом берегу. И для чего? Будь проклята его глупость!

– Робин, – прошептал он. – Я люблю тебя – клянусь Богиней!

Тристан поцеловал девушку и еще крепче прижал к себе. На миг он почувствовал, как его наполняет радость; какое-то удивительное умиротворение спустилось на них, и весь мир исчез. Однако, это продолжалось недолго: он вспомнил, где находится. И все же не мог с ней расстаться.

– Я так скучал по тебе весь этот год, что боялся сойти с ума. Я даже собирался отправиться в Долину, и если бы сумел тебя отыскать, то постарался бы уговорить вернуться в Корвелл.

Девушка сквозь слезы улыбнулась принцу. А он смущенно продолжал:

– Я, конечно же, не могу просить тебя отказаться от своего призвания, я прекрасно понимаю, что твое предназначение – служить Богине. Но если в твоей жизни найдется еще место и для мужа…

Робин быстро, почти кокетливо, поцеловала его.

– Мне нравится идея стать королевой, – прошептала она. – Королева-друида! Правда, тебе придется сначала завоевать для меня королевство…

Они замолчали. А тем временем небо порозовело, потом стало бледно-голубым, и вскоре на горизонте появилось солнце.

И тут они услышали крики часовых, поднявших тревогу. Похоже, начиналось сражение.

* * * * *

– Боже мой, кто это? – прорычал Хью О'Рорк.

Дарус, вглядевшись в предрассветный сумрак, уловил движение у подножия холма. Из тумана появились существа, несколько похожие на людей.

Но двигались они совершенно бесшумно и совсем не как люди. Среди них Дарус заметил сахуагинов, чья желтая чешуя была усеяна золотыми украшениями.

– Это же мертвецы! – выдохнул Полдо и встал перед Дарусом, чтобы получше рассмотреть странные существа.

– Нет! Не может быть! – прошептал Понтсвейн, который в ужасе уставился на ковыляющие в их сторону фигуры, хватающие костлявыми руками воздух в поисках жертвы. Кожа у них была мертвенно-бледной – в тех местах, где она еще оставалась. Но многие из наступавших были скелетами, и они передвигались, словно марионетки, стуча и бряцая костями, как оружием.

Другие мертвецы неимоверно распухли, и гниющая плоть отваливалась огромными кусками по мере того, как трупы удалялись от моря.

Рядом с мертвецами, хранившими зловещее молчание, выступали тысячи жаждущих крови дуэргаров. Начав восхождение на холм, они вдруг начали выть. Резкий неестественный звук разнесен над полем боя, вселяя ужас в тех, кто оказывался у них на пути. Размахивая топорами и мечами, дуэргары уверенно взбирались на холм.

– Пора! – вскричал О'Рорк. И тут воины Донкастла по всему южному краю холма начали сбрасывать огромные камни, которые они собрали и приготовили ночью.

Тяжелые камни давили и крушили мертвецов, более мелкие – сбивали их с ног, и все это вместе – части трупов, скелеты и камни – катилось вниз, увлекая за собой остальных и создавая полную неразбериху. Однако, не взирая на каменный дождь, оставшиеся на ногах утопленники невозмутимо шли вперед.

Этот склон холма был не слишком крутым и каменистым. Дарус и все, кто находился на холме, скинули множество камней в надежде, что произойдет обвал, который, как накануне, явится серьезным препятствием на пути врага.

Но, к их огорчению, обвала не случилось, а вскоре у них кончились камни, и разъяренные дуэргары бросились вперед. Они уже были достаточно близко, и воины армии Тристана могли рассмотреть их оскаленные лица и горящие нечеловеческой злобой глаза. Когда темные гномы, наконец, добрались до вершины холма, их боевые топоры и мечи наткнулись на длинные заостренные пики.

Послышались воинственные крики дуэргаров, звон оружия и стоны раненых.

Дарус и Полдо стояли спина к спине на широком плоском камне. Пустые глазницы невидяще пялились на них, а похожие на когти руки тянулись к людям, пытаясь сдернуть их на землю. Калишит не переставая разил врага своим ятаганом: отрубив голову одному трупу, он тут же мощным ударом разрубил пополам скелет, который, развалившись на части и продолжая шевелить конечностями, покатился вниз. Полдо в это время отбивался от бледного, распухшего до невероятных размеров существа, которое пыталось взобраться на камень, где они с Дарусом стояли. Он дважды и без всякого результата ударил его кинжалом, а потом, размахнувшись, лягнул ногой в голову. И тут Полдо чуть не вытошнило, потому что его нога легко вошла в сгнившую плоть лица.

Костлявая рука протянулась и схватила Даруса за колено. Он упал и покатился к краю камня, но Полдо так сильно ударил мечом по запястью врага, что оружие, отскочив, высекло искры из камня там, где только что была рука. Дарус снова поднялся на ноги и тут увидел потрясенного Понтсвейна, который был так напуган, что даже еще не вытащил свой меч.

Вой темных гномов стал просто невыносимым, и Даруса начала охватывать паника, особенно когда он увидел, что гномы прорвали линию обороны повстанцев. С душераздирающими воплями около двадцати дуэргаров стремительно приближались к вершине холма.

Но с воинственным кличем Хью О'Рорк, чья рыжая борода развевалась как знамя, повел своих людей наперерез темным гномам. Размахивая мечом, он косил дуэргаров налево и направо, и оставшиеся вскоре отступили на свои прежние позиции. Но все новые и новые темные гномы выходили из тумана, присоединяясь к передовым отрядам, словно им не было конца.

* * * * *

– Ну, когда же они придут? Мне скучно! Робин, спустись и поговори с ними, скажи, что мы хотим начать сражение! – Ньют строил грозные рожи великанам, стоявшим ровными рядами у подножия холма. А по равнине подбирались к холму сахуагины, которых было так много, что они напоминали огромное чешуйчатое чудовище.

Тристан, Робин, Алексей и Финеллин стояли на самой вершине холма, в то время как Ньют и невидимый Язиликлик сидели на земле чуть поодаль.

Рядом с принцем сидел, ощетинившись, верный Кантус, готовый в любую минуту броситься на врага.

Атака началась. С другой стороны холма воины из Донкастла сражались с дуэргарами. Принцу отчаянно хотелось узнать, что там происходит, но он не мог одновременно находиться в нескольких местах. Он поручил командование О'Рорку и надеялся, что тот сумеет сдержать натиск дуэргаров. Дарус и Полдо сражались рядом с Хью, а уж они-то драться умели!

Вдруг под лучами утреннего солнца вспыхнули чьи-то рыжие волосы, и принц увидел Фиону.

– Я хочу сражаться! – резко сказала девушка, словно бросая Тристану вызов. Некоторое время назад он направил ее туда, где было относительно безопасно. Девушка сжимала рукоять меча, готовая биться с врагами, и принц понял, что вряд ли сможет остановить ее.

– Хорошо, – сказал он. Придется ей самой позаботиться о своей безопасности.

Сахуагины подбирались все ближе, карабкаясь по склону, впрочем, многие из них падали и откатывались назад. Они не привыкли передвигаться по земле – а уж тем более лазать по скалам, – и это сильно замедлило их продвижение.

Но неожиданно, стоящие у подножия холма великаны бросились в атаку – им-то было совсем несложно взбираться по крутому склону. На них было сброшено несколько каменных глыб, но после вчерашнего обвала кидать было уже нечего. Несколько великанов упали, но их места в строю тут же заняли другие.

– Вот уж я развлекусь, – буркнула Финеллин, поднимая топор и подходя к своему отряду. – В атаку, гномы!

Приземистые фигурки выстроились в ряд – их набралось всего на один ряд обороны против двух рядов великанов – и зашагали навстречу чудовищам.

Огромные неуклюжие существа к этому времени несколько замедлили свой подъем, они пыхтели, сопели и кряхтели от натуги. Финеллин решила, что сейчас самое подходящее время напасть на них. С радостью Тристан заметил, что продвижение сахуагинов вверх почти незаметно: едва вскарабкавшись на скалу, они скатывались вниз.

– Великаны! – закричала Робин. – Их очень много!

Тристан увидел, что великаны растянулись в цепочку, которая оказалась длиннее линии гномов, так что чудовища грозили обойти их с двух сторон.

Финеллин построила гномов так, чтобы они могли встретить противника лицом к лицу – но их было слишком мало! Великаны упрямо взбирались вверх по склону, от гномов их уже отделяло не больше двадцати ярдов.

Вдруг гномы начали дружно перемещаться вправо.

– Что она делает? – спросила Робин.

– Сдвигает линию обороны, чтобы великаны могли обойти ее только с одного фланга. Это немного увеличит их шансы, но не думаю, что им удастся спастись!

– Тристан! Возможно, я смогу помочь гномам, – сказала Робин. – Ведь Язиликлик спас мой волшебный талисман из огня. – Она показала резную палочку.

– Вперед! – закричал Тристан. Двадцать воинов Донкастла побежали вслед за ним, чтобы прикрыть левый фланг гномов.

– В атаку! Хватай их! – закричал пронзительный голос. Ньют, став видимым, вцепился в густую шерсть на плечах Кантуса и, как заправский всадник, бросился в бой.

Когда маленький отряд Тристана приблизился к левому флангу гномов, земля задрожала, и на миг он пожалел о своем поспешном решении. Теперь он сошелся лицом к лицу с дюжиной врагов. Зверские лица великанов радостно ухмылялись – что для них горстка жалких людишек!

Принц не без изящества выхватил меч и встал, крепко уперев ноги в землю. Он чувствовал, что слева и справа от него храбрые воины; но тут он от удивления раскрыл рот: Робин бросилась мимо него вперед. Она стояла одна не больше чем в двадцати шагах от великанов, которые, радостно взревев, кинулись к друиде.

Робин выкрикнула что-то неразборчивое и взмахнула резной палочкой, указывая на землю перед собой. Потом она ловко отскочила назад и встала рядом с принцем.

Скалистый склон вдруг начал вспучиваться. Два огромных существа, размерами заметно превосходящие великанов, поднялись из земли и встали перед ними. Внешне они отдаленно напоминали человека и состояли из черной земли и серых камней. Робин указала рукой, и существа двинулись навстречу вдруг погрустневшим великанам.

– Волшебство Верховной Друиды, таящееся в талисмане, – прощальный подарок Генны. – Робин не могла скрыть восхищения перед могуществом заклинания. Генна сумела заключить в волшебные руны на папочке силу, способную вызвать сразу двух земляных гигантов.

Пораженный, принц смотрел, как два могучих существа атаковали великанов. Здоровенные кулаки страшными ударами проламывали черепа и сворачивали шеи, неотвратимо наступая на оторопевшего от неожиданности противника. Отряд великанов смешал строй, и они попытались окружить земляных гигантов; лишь некоторые из них двинулись на Тристана и его отряд.

Принц прыгнул вперед и мечом молниеносно ударил великана по голове.

Тот упал, как подкошенный, а Тристан развернулся и вонзил меч в грудь другого. Воины Донкастла и Кантус присоединились к принцу, и бой разгорелся.

Шесть великанов застыли, как вкопанные, когда вдруг из-под земли перед ними забил разноцветный фонтан. Они стояли, изумленно глядя на иллюзию Ньюта, напрочь забыв о битве. Великан с длинными острыми клыками, похоже, командовал отрядом – на него-то и напал Тристан. Первым ударом принц выбил из его рук тяжелую дубину. Вторым рассек ему предплечье, когда великан поднял руку, пытаясь защититься; а после третьего – его внутренности вывалились на землю.

Крошечные стрелы посыпались в физиономии великанов – невидимый Язиликлик вступил в бой. Стрелы были слишком малы, чтобы причинить великанам серьезный вред, но они отвлекали и вносили сумятицу в их ряды.

Один из земляных гигантов рухнул вниз, но второй продолжал крушить великанов. Когда их командир был сражен, чудовища вдруг подумали, что с них достаточно, – отряд резко развернулся и бросился бежать вниз по склону. Только теперь принц почувствовал, как он устал и, опустив меч, решил немного перевести дух.

Но тут он заметил беспорядочное движение рядом. Гномы Финеллин бились храбро – дюжины убитых великанов устилали землю. Но и гномам приходилось тяжко – они медленно отступали под чудовищным натиском врага.

А слева вдруг послышались вопли от ужаса и боли. Тристан увидел, что к вершине холма приближаются сахуагины. Он сделал ловкий выпад, выбив копье из рук сахуагина, и нанес ему смертельный удар, но тут же его место заняли два других.

Все больше и больше рыболюдей взбирались на холм, и вскоре линия обороны ффолков была прорвана сразу в нескольких местах.

И узкий проход на мыс – их единственный путь к спасению – вдруг оказался открытым для сахуагинов.

С вершины холма на горстку смельчаков равнодушно взирали бледные рыбьи глаза. Сотня сахуагинов прорвалась через линию защиты, чтобы занять более выгодную позицию. Они встали в круг, лицом наружу, выставив перед собой острые трезубцы и копья. Розовые прямые языки, словно живые существа, мелькали между рядами острых зубов. Только это и выдавало волнение страшных чудовищ.

Все новые и новые сахуагины присоединялись к своему передовому отряду. Воины Донкастла, собравшиеся здесь, пытались залатать прорыв в ливни обороны – и им это удалось, так что наступление сахуагинов было приостановлено. Впрочем, кольцо рыболюдей продолжало удерживать вершину холма, и они могли бы повлиять на исход сражения, нанеся удар там, где им было выгодно.

– Отходите к мысу! – крикнул принц, и его приказ полетел по линии обороны.

Люди из отряда Тристана отступили перед натиском темных гномов и мертвецов, вышедших из морских пучин. Но теперь, они твердо встали против сахуагинов, стараясь не допустить прорыва новых отрядов, которые могли бы помешать их отступлению на перешеек.

– Финеллин, давай разорвем это кольцо! – предложил принц. Сахуагины блокировали им дорогу к отступлению. Чудовищ необходимо было отогнать, чтобы армия повстанцев смогла перебраться на мыс.

– В атаку! – крикнула гнома, и ее отряд – теперь их уже было менее ста – подхватил этот боевой клич. Громко топая, размахивая боевыми топорами, они кинулись на рыболюдей.

Но слева от принца возникла новая опасность, и Хью О'Рорк с горсткой своих людей бросился в бой. Лорд-разбойник сражался как лев, рыча и круша врагов своим мечом. Шипевшие от ярости сахуагины успели заколоть трезубцами нескольких воинов О'Рорка, но тут их атаковали гномы. Морские чудовища не отступали, и вскоре вершина холма покрылась их красной рыбьей кровью.

В самой гуще дуэргаров Тристан увидел Понтсвейна, и хотя в его глазах полыхал ужас, он дрался как безумный, и ему удавалось не подпускать к себе темных гномов.

Теперь люди из отряда Тристана отступили к узкой полоске земли. Мыс здесь был совсем не широким, всего около пятидесяти футов, по обе стороны перешейка высились крутые скалы. Дальше мыс становился шире, но его тоже окружали со всех сторон неприступные скалы.

Повстанцы пробирались по узкому проходу, в то время как гномы и небольшие группы людей сдерживали врага. Тристан остался с Финеллин, а Кантус, рыча и ощетинившись, сражался рядом с ними. Принц и гнома, встав спиной друг к другу, отчаянно отбивали атаки сахуагинов, которых было во много раз больше. Пока что им удавалось удерживать свои позиции.

Тристан уже давно перестал чувствовать свои руки, а из многочисленных ран сочилась кровь. Ему казалось, что он весь пропитан кровью врагов, и в то же время его сознание словно отключилось – действовало только тело. Он взмахивал над головой своим по-прежнему сияющим мечом и разил им сахуагинов, не обращая внимания на то, что происходит вокруг.

Дарус и О'Рорк со своими людьми занимали позицию с другой стороны холма, сдерживая наступление темных гномов и утопленников. Они тоже, подобно Тристану, наносили свои удары точно и почти механически, так что груда мертвых тел у их ног продолжала расти.

Наконец, большая часть людей пересекла узкий проход – остались лишь те, кто замыкал отряд. Тристан, Дарус, Финеллин и Хью О'Рорк стояли рядом и отбивали атаки дуэргаров, сахуагинов, мертвецов, великанов и людей – наемников из армии Высокого Короля.

Злобно рычащий великан бросился на Тристана, однако усталость замедлила реакцию принца. Огромная, утыканная шипами дубина была направлена прямо в голову Тристану, но вдруг встретила широкий меч Хью О'Рорка. Чудовище взвыло от ярости, но тут Хью покачнулся, задетый трезубцем сахуагина.

Тристан бросился вперед и с такой силой пронзил великана, что тот замертво повалился на землю. Одновременно Тристан схватил О'Рорка за руку, чтоб поддержать его, но тут же вынужден был отвернуться, чтоб отразить нападение темного гнома, а когда вновь повернулся к Хью, то увидел, что тот исчез.

Он услышал боевой клич О'Рорка, когда десяток морских чудовищ потащили его за собой, и успел заметить, что О'Рорк умудрился покончить с несколькими сахуагинами, прежде чем они разделались с ним. И тут Тристан почувствовал, как земля у него под ногами задрожала, и мир вдруг рассыпался на тысячи частей.

* * * * *

Синдр сидел на крыше королевского экипажа и наблюдал за сахуагинами и великанами. Он не видел, как наступали остальные его союзники, но колдуна не покидала уверенность, что все идет по плану. Когда всем будет не до него, наступит его час! Особенно его занимал Алексей: Синдр ждал, что тот как-нибудь проявится, – часто в подобных сражениях тот из магов, кто начинал действовать первым, первым и погибал.

Но Алексей был осторожен. Впрочем, Синдра это не очень волновало: он знал, что обладает волшебной силой, во много раз превосходящей ту, которой мог воспользоваться его ученик.

А в это время в королевском экипаже бессмысленно бормотал и булькал Высокий Король. Он окончательно потерял какую-либо способность соображать, и Синдру с большим трудом удавалось, скрывать этот факт от Алой Гвардии.

Однако после того, как они победят, кому будет нужен Высокий Король?

«Все, пора», – решил Синдр. Он разыщет и убьет Алексея. А затем проследит, чтобы битва была поскорее выиграна.

Синдр взмахнул рукой и мгновенно исчез.

Алексей спокойно наблюдал за тем, как вокруг него разворачивается сражение. Он стоял на самом высоком уступе мыса, отделенный от битвы узким перешейком. Отсюда он пытался увидеть какие-нибудь признаки использования волшебства, чтобы отыскать Синдра. Алексей был здесь в полной безопасности, и его совершенно не занимало происходящее – он строил планы мести, представляя себе, как будет корчиться Синдр под ударами его колдовских заклинаний. Интересно, когда Синдр проявится?

В сотый раз Алексей осматривал поле боя, надеясь увидеть неожиданную огненную вспышку или облако желтого газа, которые выдали бы ему, где прячется его прежний господин. Алексей нервничал. Теперь, когда наступил час мщения, он вдруг испугался, что ему не хватит сил противостоять могущественному магу. На мгновение он подумал, а не перенестись ли ему куда-нибудь подальше отсюда, но вспомнил о днях, проведенных в подземелье, об изуродованных руках и о том, что Синдру почти удалось сломить его дух.

И Алексей поклялся, что должен рассчитаться с главой Совета колдунов, чего бы ему это ни стоило.

Вдруг он почувствовал очень близко чье-то враждебное присутствие. Он понял, что Синдр приготовился действовать. Но где же он?

Алексей резко обернулся, и как раз вовремя – Синдр стоял в каких-нибудь десяти шагах от него. Глава Совета откинул капюшон, чтобы Алексей смог увидеть его холодные, словно две льдинки, голубые глаза.

Алексей невольно отшатнулся: оказавшись лицом к лицу с Синдром, он вдруг засомневался в своих возможностях. Он отчаянно пытался найти заклинание, которое помогло бы ему избежать смерти, но вдруг понял, что ничего другого его не ожидает.

– Ступакх! – насмешливо произнес Синдр, и Алексей с ужасом понял, что одно это слово означает для него конец.

Его охватила волна такой колдовской силы, что Алексей задохнулся и рухнул на землю. Он лежал распростершись на спине, не в состоянии пошевелиться – только глаза и уши по-прежнему служили ему. Синдр тем временем медленно к нему приближался.

Алексей понял, что произошло. Его наставник произнес одно слово заклинания – и это слово парализовало Алексея. Лишенный возможности двигаться, он лежал у ног своего бывшего господина и пытался понять, почему тот не убил его сразу на месте. Но темный колдун сам ответил на невысказанный вопрос Алексея, когда, подойдя к нему поближе, с вожделением уставился на распростертого на земле беспомощного мага.

– Ну, что, ученичок, я вижу, ты неплохо запомнил мои уроки. – Синдр задумчиво ткнул Алексея ногой в бок. – За последнее время ты доставил мне немало хлопот и убил моих людей, а они так рассчитывали на мою защиту…

Ты умрешь, конечно. Но твоя смерть сама по себе недостаточная плата за преступления. Сначала ты увидишь, как я уничтожу этих червяков – армию повстанцев. Они решили выступить против меня! Затем я доставлю тебя живым в Каллидирр. И только когда Баал будет готов принять тебя, твоя кровь медленно, очень медленно окропит его алтарь. А пока ты побудешь здесь, и уж на этот раз сбежать тебе не удастся. – Синдр холодно улыбнулся. Лежа на земле, Алексей мог только смотреть на своего мучителя.

Темный колдун начал творить заклинание-приговор, каждое слово которого приносило Алексею физическую боль. А самым страшным было то, что он узнал это заклинание – теперь он понимал, что задумал Синдр.

Когда он произнесет последнее слово заклятья, душа Алексея будет жестоко вырвана из тела и приговорена к невыносимым страданиям, пока колдун не сжалится и не позволит ему умереть.

* * * * *

Робин крепко держала в руках свою волшебную палочку. Она уже обращалась за помощью к ветру, огню и земляным великанам – она знала, как пользоваться заклинаниями, вызывающими эти силы. Оставалась еще вода, но юная друида не знала, что произойдет, если она призовет воду, – поэтому она крепко прижимала к груди палочку, которая стала для нее скорее талисманом, памятью о Генне, чем союзником в битве.

Она не участвовала в сражении с великанами не потому, что боялась, а просто она прекрасно понимала, что вряд ли принесет какую-нибудь пользу, в то время как один-единственный удар может оказаться для нее смертельным.

Робин крепко держала за руку Фиону, чтобы помешать ей ринуться в гущу сражения.

– Твой меч только раздразнит великанов, – уговаривала она отважную девушку и с удивлением увидела, что та прислушалась к ее словам и осталась стоять рядом.

– Если тебе очень хочется биться с врагом, – предложила Робин, – иди помоги тем, кто дерется с сахуагинами, им помощь не помешает.

– С удовольствием, – радостно воскликнула девушка и начала взбираться по каменистому склону, чтобы присоединиться к воинам, которые в ожидании нападения сахуагинов зажгли факелы.

Робин тоже начала медленно подниматься вверх по склону и вскоре увидела, как сверкает на солнце, нанося молниеносные удары, меч принца Корвелла, и громадные чудовища один за другим падают, насмерть пораженные точными ударами.

Двигаясь как в тумане, Робин добралась до вершины. Вокруг нее бушевало сражение. Наемники из Алой гвардии стремились захватить холм с востока, темные гномы и кошмарные морские мертвецы атаковали с юга, а с севера сахуагины и великаны теснили людей и гномов. Девушка видела, как сахуагины прорвали линию обороны и один из них направился прямо к ней – он тяжело дышал, но в его глазах горела жажда крови. Вдруг кто-то проткнул его мечом, и он упал на землю, корчась и извиваясь, словно рыба, насаженная на гарпун.

И тут Робин заметила на высоком уступе мыса одинокую фигуру – Алексей! Неожиданно колдун упал, и девушку охватил страх. Но уже в следующее мгновение она мчалась через узкий проход, а затем вверх по пологому склону взобралась на возвышение на перешейке. И замерла от неожиданности: она увидела, что Алексей лежит на спине, а рядом с ним стоит человек в черном плаще. Девушка тут же догадалась, что это Синдр, и, еще не отдышавшись, призвала на помощь волшебство друидов. Разведя руки в стороны, обращаясь к траве и воздуху, она произнесла:

– Тэзаллест урт, ротерка! Ко мне!

И моментально оказалась в центре жужжащих крошечных насекомых. Робин взмахнула руками и указала на колдунов – пчелы, комары, осы и мухи, словно живое облако, помчались выполнять ее приказ.

Синдр был так поглощен своим заклинанием, что не заметил их приближения, пока насекомые не набросились на него и не начали безжалостно жалить. С диким криком темный колдун отскочил в сторону и начал, как безумный, размахивать руками. Робин бросилась вперед, чтобы отвести насекомых от Алексея, и они плотным одеялом окутали Синдра, который изо всех сил, но совершенно безрезультатно пытался отбиться от жужжащих и жалящих существ. Робин надо было во что бы то ни стало помешать ему сотворить заклинание.

Неожиданно она встала на колени в траву.

– Мать, родились твои дети. Помоги им вырасти!

И тут же из земли появились похожие на змей гибкие растения и молодые побеги, мгновенно опутавшие колдуна. Он снова закричал и задергался, пытаясь высвободиться из плена, но растения держали его очень крепко. А Робин в это время пыталась что-нибудь придумать.

Вдруг она почувствовала, как у нее под ногами задрожала земля, и девушка потеряла равновесие. Земля снова будто взволнованно вздохнула, и Робин упала на колени. Казалось, земля дышит.

Девушка подлетела вверх и приземлилась на спину. Вдруг раздался странный звук, словно разорвали громадный лист бумаги. Очень быстро, не поднимаясь на ноги, девушка откатилась в сторону.

По возвышению, на котором они находились, побежала трещина, которая тут же превращалась в пропасть без дна. Синдр тоже увидел эту пропасть и издал нечеловеческий вопль ужаса, потому что трещина приближалась прямо к нему.

Словно пасть громадного чудовища, земля разверзлась, и только посередине холма оставался зеленый островок, где Синдр отчаянно бился, как рыба в сетях, но ничего не мог поделать: растения не поддавались. А рядом неподвижно лежал бледный Алексей.

Наконец трещина добралась и сюда, зеленый островок разорвало пополам.

Синдр все еще дергал скованными руками и ногами, в то время как державшие его кусты начали медленно сползать в пропасть. Вниз полетели комья земли, и лишь несколько тонких корней еще удерживали растения, но и те вскоре оборвались…

Темный колдун из последних сил протянул руку и, ухватившись за край плаща Алексея, увлек не способного даже пошевелиться волшебника за собой в пропасть. Робин попыталась схватить Алексея за руку, но не успела.

Из пропасти донесся дикий крик Синдра, но вдруг резко смолк. Края пропасти начали медленно смыкаться.

Робин легла, прижавшись лицом к земле. И тут ей в голову пришла идея – то ли друида сама додумалась до этого, то ли внушила Мать-Земля. Сев на траву, она быстро вытащила свою волшебную палочку; трещина уже почти закрылась, оставалась лишь небольшая щель. Девушка бросила туда палочку и, затаив дыхание, стала ждать, что же произойдет. Очень медленно трещина закрылась, и, поднявшись на ноги, Робин осторожно подошла к тому месту, где только что зияла страшная бездонная пропасть, но увидела лишь зеленую траву – и больше ничего. Синдр и Алексей исчезли вместе с той растительностью, которую Робин вызвала к жизни.

И тут девушка услышала страшный грохот, словно сама Богиня стонала от причиненной ее телу – земле – боли. Охваченная ужасом, Робин упала на колени и начала молиться.

Все сражающиеся одновременно застыли на поле боя, когда задрожала земля. Те, кто стоял у краев холма, свалились вниз и мгновенно погибли.

Повсюду люди и великаны, гномы и сахуагины падали, прижимаясь к земле, в надежде, остаться в живых. Только мертвецы некоторое время еще продолжали свои бессмысленные атаки, пока вздыбившаяся земля не смешала их в кучу и не разбросала в разные стороны.

А внизу бушевало море. Серые стены воды бились о скалы, ломая и круша все на своем пути. Поднимаясь все выше и выше, волны с неслыханной силой бились о берег.

Земля снова содрогнулась, и громадный кусок скалы, сорвавшись, увлек сотню сахуагинов в море. Еще один вздох Богини – и там, где Тристан держал линию обороны, десятки вопящих дуэргаров, великанов и гвардейцев встретили свою смерть.

– Назад! – закричал Тристан, чувствуя приближение опасности.

Дарус и Полдо, увлекая за собой Тристана, отскочили от кучи тел – результата их битвы с врагом. За ними следом промчался Кантус. Воины Тристана тоже бежали на мыс, понимая, что там их не настигнет опасность.

Они с трудом удерживались на вздымающейся поверхности земли.

Громадные волны разрушили узкий проход на мыс, и Тристан со своими людьми оказался на небольшом островке. Серая вода, по-прежнему, с грохотом набрасывалась на берег, а принц Корвелла, потрясенный, смотрел, как эта стихия вдруг стала его союзником. Все молчали – слышно было лишь, как ревет море я стонет земля. Даже дуэргары перестали вопить и с ужасом взирали на происходящее.

Грохот становился все громче, и Тристан заметил, как его враги начали один за другим скатываться с холма, сначала неуверенно, но потом быстрее и быстрее. Великаны и темные гномы, гвардейцы и сахуагины в панике пытались спастись от гнева Матери-Земли.

Но убежать они все же не успели. От основания скалы вдруг начали отваливаться громадные каменные глыбы, и с ужасным грохотом она рухнула в море. Земля вперемешку с камнями и телами нескольких дуэргаров и великанов – все полетело в воду. А землетрясение не прекращалось.

Сахуагинам некоторое время удавалось цепляться за раскачивающиеся камни, но и те вскоре заскользили вниз по склону. Многие рыболюди погибли на заостренных камнях, но остальным удалось добраться до спасительной воды, и они поспешно скрылись в морских глубинах.

Наконец, пришла очередь великанов – земля у них под ногами задрожала с новой силой. Громадные чудовища, цепляясь за камни, пытались уползти, но большие глыбы увлекли весь отряд великанов в морскую пучину. Великаны падали в море с такой высоты, что даже если в них и теплилась жизнь после падения с обрыва, то выжить, ударившись об воду, никто из них уже не смог.

Темные гномы разбежались как крысы в разные стороны, но повсюду земля у них под ногами начинала вздыматься, и сотни маленьких фигурок, отчаянно цеплявшихся за все, что попадало им под руку, с воем стремительно падали в воду. Но даже их пронзительные вопли заглушались громыханием земной тверди.

Наемники, пытаясь сохранить строй, отступали в некотором подобии порядка. Ощетинившись копьями и мечами, они отбивались от великанов и дуэргаров, которые в панике готовы были смести все на своем пути.

Однако, даже дисциплина не могла спасти гвардейцев. Земля поддалась под большим отрядом людей, гигантский кусок скалы соскользнул в ревущие волны. Один за другим отряды солдат в алых плащах падали в море, пока последние из гвардейцев не побросали оружие и в панике не побежали подальше от моря. Но было уже слишком поздно: тяжелые волны добрались до вершины холма. Земля стала обваливаться и падать быстрее, чем люди могли бежать, и вскоре последний алый плащ исчез в кошмарной мешанине воды, песка и камней.

Трещины становились все глубже, и спустя короткое время весь холм обрушился в воду. Волны жадно поглощали землю и, продвигаясь все дальше вглубь острова, уничтожали остатки армии Синдра.

Наконец, когда, ярость природы стихла, от всей королевской армии остался лишь черный экипаж с красными шелковыми занавесками, запряженный шестеркой нервно бьющих копытами лошадей. Кусок дороги обрушился в море, оставив карету стоять на самом берегу залива, вторгшегося вглубь Аларона.

Привязанные лошади испуганно ржали и пятились, раскачивая экипаж. Наконец, вниз соскочило сначала одно колесо, потом другое, а затем и вся карета полетела с обрыва, увлекая за собой беспомощных лошадей. Перевернувшись в воздухе, черный экипаж обрушился в море и исчез под тяжелыми серыми волнами.

Постепенно море успокоилось. Люди Донкастла стояли на маленьком островке, окруженном отвесными утесами. Не менее полумили отделяло теперь островок от нового берега. Там, где стоял скалистый холм, теперь находился широкий пролив. Гигантские волны сменились легкой рябью – постоянное движение стихии не прекращалось.

– Ну, ребята, вы видели? – выпалил Ньют. – Ну, это было просто нечто.

Я надеюсь, вы ничего не прозевали, потому что такого больше никогда не будет!

– Я очень на это надеюсь, – устало сказал принц.

Он сидел на земле – теперь Тристан не очень-то доверял ее надежности – с Робин и Кантусом. Дарус, Полдо, Фиона и Финеллин пошли разведать обстановку. Понтсвейн в мрачной задумчивости сидел один, словно недовольный тем, что его предсказания о неминуемой гибели не сбылись.

Ньют и Язиликлик вдруг появились рядом с Тристаном и Робин. Дракончик кругами носился над друзьями, а эльф присел у ног Робин, с опаской поглядывая на принца.

– Не беспокойся, – успокоила его друида. – Он друг.

– Я… я не знаю! Я сражался за него… за него! Но он выглядит так страшно… страшно!

Тристан рассмеялся, и его напряжение вдруг разом рассеялось.

– Спасибо, малыш, твои стрелы, действительно, сбивали великанов с толку!

Вскоре Дарус, Полдо и Финеллин присоединились к друзьям, сидящим на траве, Фиона подошла и молча села рядом. И только теперь Тристан заметил, какой усталой выглядит девушка. Волосы в беспорядке рассыпались по плечам, рука замотана пропитанной кровью повязкой, лицо осунулось. Однако, в глазах горел прежний огонь.

Понтсвейн тоже присоединился к ним, стараясь, впрочем, избегать взгляда принца. Лорд смотрел на широкий пролив, где еще совсем недавно стояла вражеская армия. На его лице смешались недоумение и раздражение.

– Утес довольно крутой, но в нескольких местах спуститься можно, – сказал Дарус. – С водой дело посложнее, но среди нас есть хорошие пловцы.

Можно послать их на берег, и они наверняка раздобудут лодку, – если, конечно, на нас случайно не наткнутся рыбачьи шхуны.

– Сколько всего людей у нас осталось? – спросил принц.

– Около трехсот, – ответил калишит. Тристан печально опустил голову, вспомнив о гибели О'Рорка.

– И семьдесят девять моих гномов, – мрачно сказала Финеллин, глядя в землю. Потом она решительно посмотрела на принца. – Но я и на это не могла рассчитывать. Мой друг, у тебя очень могущественные друзья.

Принц взглянул на Робин и взял ее за руку, а девушка пересела поближе к Тристану – казалось, они черпали силу друг от друга.

– Пророчество, – сказала она мягко. – Ты помнишь, что говорил мне?

Тристан покачал головой.

– Нет, я об этом и думать забыл.

– Ветер и огонь, земля и море – все будет сражаться на его стороне, когда придет его время взойти на трон.

Тристан встрепенулся.

– В Донкастле ветер отогнал газ. Огонь уничтожил отряд Алой Гвардии в Хикоридейле, – продолжала друида.

– А я видел этих земляных парней, которые выросли из земли и начали колошматить великанов! – затрещал Ньют. – Они, конечно, мне тоже понравились – но по сравнению с землетрясением!… Я надеюсь, вы ничего не пропустили!

– А море билось о скалы, унося наших врагов в свои глубины! – закончила Робин.

Тристан покачал головой.

– Просто забавное совпадение, но это не могу быть я! Вспомни, в пророчестве сказано: «Его имя будет Симрик».

Финеллин даже фыркнула от смеха.

– Вы когда-нибудь слышали, чтобы кого-нибудь звали Симрик? – спросила она.

– Нет, среди своих сверстников – никогда.

– Ну, вот и я тоже. В том-то все и дело! Я, конечно, не часто имею дело с людьми – ты же знаешь, – но за четыре столетня кое-чего все же можно поднабраться.

Тристан и не знал, что гномы живут так долго.

– Когда я была совеем молодой, чуть ли не половину мужчин в Гвиннете звали Симриками – в честь Симрика Хью, конечно. Короче, восточные Симрики стали мешаться с южными. Тогда имена стали изменяться, так чтобы можно было отличать одну семейную ветвь от другой.

– И как же они изменялись? – спросил принц.

– По разному. Симрик… – Она произнесла это имя нараспев и задумалась. – Симрик, Кимрик, Кимбл, Кембридж, Кинкейд… и Кендрик.

– Так, значит, тебя тоже зовут Симрик. Ну, в некотором смысле, конечно! – сказал Полдо и хлопнул принца по спине. – Примите мои поздравления, ваше Величество! Не пожалуете ли своего верного друга карлика Полдо рыцарским званием?

Тристан рассмеялся, он был так поражен, что не находил слов.

Ему очень хотелось, чтобы ффолки снова объединились и обрели свою былую славу. А всего час назад он был уверен, что не доживет до этой минуты. События происходили так быстро, что он был просто не в состоянии вот так сразу понять их значимость.

– Смотрите! – воскликнула Фиона, неожиданно вскочив на ноги. Она стояла у обрыва и показывала на воду. – Что это?

Принц подбежал к ней и стал всматриваться в зеленые волны, катившиеся далеко внизу. На поверхности появился маленький сверкающий водоворот; он постепенно становился все больше, а море начало успокаиваться.

– Это она, – сказала Робин загадочно.

Вдруг водоворот словно взорвался и превратился в фонтан, поднимающийся все выше и выше на десятки футов.

Хотя ничего не было видно в потоках ревущей пенящейся воды, Тристан понял, кого имела в виду Робин.

Наконец, фонтан добрался до них, и все, кто был на острове, не могли отвести от него глаз, потрясенные таинственным знаком.

И тут фонтан наклонился и окатил их всех с головы до ног, заставив отступить назад, неожиданно теплой водой. Через мгновение фонтан исчез, а на мокрой траве остался предмет из чистого золота. На его сверкающей поверхности блестели капли воды, в которых отражались разноцветными бликами лучи солнца. Но несмотря на то, что этот предмет был сделан из драгоценного металла, он был очень прост: золотой обруч, украшенный по кругу восемью зубцами.

– Корона Островов, – прошептала Робин, встав на колени; рядом опустился Тристан, его переполняло благоговение. Робин осторожно взяла в руки корону и, закрыв глаза, прошептала короткую молитву, а затем надела корону на принца. Тристан молча поднялся на ноги, ощущая на голове тяжесть знаменитой реликвии, и повернулся к остаткам своего отряда. Раздался дружный победный крик:

– Да здравствует король! Ура королю Кендрику!

Крик разнесся над успокоившимся морем и эхом вернулся назад, где его снова с энтузиазмом подхватили подданные нового Высокого Короля островов Муншаез.

Робин обняла и поцеловала Тристана, у которого от счастья голова шла кругом.

Он нежно высвободился из ее объятий и заглянул в наполненные слезами глаза девушки. Затем Тристан оглядел радостно вопящих людей, увидел улыбающиеся лица Даруса и Финеллин – и посмотрел на море, которое отделяло его от Корвелла. Робин почувствовала, что настроение Тристана изменилось, и снова прижалась к нему.

– Ты прав, – сказала она, словно прочитав его мысли, – опасность еще не миновала. Мы должны освободить друидов из Долины.

– Конечно, мы отплывем, как только найдем подходящий корабль.

– Я с вами! – сказал Полдо.

– И я! – присоединился к ним Дарус.

– Впервые я слышу нечто разумное из ваших уст! – сказал Понтсвейн, явно обрадовавшись возможности вернуться домой. Он бросил взгляд на золотую корону, и в его глазах на мгновение вспыхнула зависть.

– Мне все равно надо в ту же сторону, – буркнула Финеллин, – так что я вполне могу посмотреть, что делается в роще.

– Мы отправляемся домой? – Ньют был вне себя от счастья. Даже Язиликлик радостно захлопал в ладоши. Робин посмотрела на Фиону, приглашая ее присоединиться к ним, но девушка, встряхнув взлохмаченными волосами, сказала:

– Мой дом в Каллидирре. – Она заулыбалась. – Кто-то ведь должен сообщить о новом короле! Вместе с людьми из Донкастла я позабочусь о том, чтоб устроить вам достойную встречу, когда вы вернетесь!

Робин отвернулась, молча глядя на расстилающееся море, которое почему-то показалось ей зловещим, словно таило в себе неизвестную пока угрозу.

«Мне страшно», – подумала девушка, вздрогнув. Однако она никому не сказала о своих опасениях.

* * * * *

Ярость Баала выплеснулась на просторы Геенны. Его громадный кулак опустился на гору, и куски скал посыпались вниз по бесконечному склону.

Клубы пара окутали все вокруг, кипящая лава выплеснулась из жерла вулкана.

Но гнев Баала был проходящим. Он не сомневался в своей окончательной победе. Хобарт и его армия смерти по-прежнему занимала ключевую позицию в самом сердце Долины Мурлок. Лунный Источник почернел, наполненный трупами, – теперь здесь были владения смерти.

И в море тоже торжествовала смерть. Тела великанов, гномов, людей и даже сахуагинов проплывали вдоль побережья или опускались на скалистое морское дно. Тут были тысячи трупов, и они ждали команды Баала.

Большинство сахуагинов, однако, выжило. Теперь они в жадном нетерпении пожирали своих бывших союзников. Ритмы Песни Глубин продолжали звучать в их груди. Баал не хотел, чтобы они забыли о ней.

Ясалла отпихнула раздутый труп великана. Другие жрицы продолжали пожирать его, отрывая куски мяса своими острыми зубами. Получив главный деликатес – глаза, она собралась было уплыть.

Вдруг Ясалла остановилась, слегка шевеля руками и ногами, как плавниками, чтобы оставаться на месте. Услышав команду своего Бога, она немедля повиновалась ему.

Ее резкий вопль-заклинание напугал остальных жриц, и они отпрянули от великана.

Когда Ясалла замолчала, тело великана дернулось и неловко встало на ноги. Жрицы немедленно последовали примеру своей госпожи. Вскоре на дне начала создаваться новая армия из оживших великанов, дуэргаров и наемников Алой Гвардии. Баал обозрел свои армии и почувствовал удовлетворение.

Он решил, что теперь он двинет их на Гвиннет. Родина нового короля должна быть стерта с лица земли!

И медленно, с мрачной непреклонностью, армия смерти начала новый марш по дну моря.