Наступил последний день их пути. Когда Робин проснулась, она сразу это почувствовала. Как и предыдущим утром, Генна неподвижно сидела рядом, но не спала. Молча кивнув своей наставнице, Робин встала и на некоторое расстояние углубилась в лес. Она заметила, что хотя воздух оставался теплым, вчерашняя давящая духота рассеялась.

Медленно и благоговейно Робин опустилась на колени на грязную землю.

Перед ней оказался ноздреватый дубовый пень, окруженный высохшими, мертвыми лианами. Она решила, что это место вполне подходит для ее целей.

Молитва друиды к Матери-Земле шла из самых глубин ее верного сердца.

Робин молила об одном слове или знаке, чтобы она могла быть уверена, что Богиня здесь. Девушка почувствовала странную тоску – ей вдруг пришло в голову, что она совершает святотатство, подвергая сомнению существование Богини. Как Мать-Земля может ответить на ее мольбы, когда само ее обращение свидетельствует об отсутствии веры у Робин?

С трудом сдерживая рыдания, друида отвела глаза от дубового пня и посмотрела на небо. Даже сквозь отчаяние, она ощутила поток жизненной энергии – необычной, могучей и немного пугающей.

Робин присоединилась к своим спутникам, но странное ощущение не проходило. Чтобы отвлечься, она занялась приготовлением завтрака.

Посмотрев на Тристана, который ел хлеб, Робин вдруг почувствовала – откуда-то изнутри – боль. Девушка решила больше не смотреть на короля, пока они не отправятся в путь. Кантус не отходил от своего хозяина, и Робин вдруг вспомнила свои прежние чувства: любовь и гордость за Тристана.

Но тут перед ее глазами снова встала рыжеволосая женщина, и друиду охватила ярость. Робин с трудом удержалась от проклятий и, вся дрожа, отвернулась от Тристана.

«Что со мной происходит?» – спросила она себя. Вспышка злобы была такой сильной, что поразила Робин. Девушка понимала, что ревность не может вызвать такую неестественную ненависть.

Покачав головой, она коснулась футляра с последним свитком Аркануса.

Генна пошла впереди, за ней Робин. Тристан и все остальные последовали за двумя друидами.

Снова началась тропическая жара, которая растопила оставшийся снег, и в воздухе повис туман. Робин показалось, что заклинание Генны усиливалось, когда она начинала двигаться, словно оно черпало энергию от тела Верховной Друиды.

Генна шла быстро, и Робин старалась не отставать от нее. Девушка чувствовала, что они приближаются к цели и что скоро возобновится битва, прерванная несколько недель назад.

Путники подошли к руслу речки, которая некогда отмечала южную границу рощи Верховной Друиды. Теперь это была высохшая канава, забитая грязью и осколками камней. Вода исчезла совершенно, и даже снега не собралось на дне высохшего русла. Земля здесь и в самой роще стала совсем голой. То ли некий источник тепла заставил весь снег растаять, то ли, по странному капризу бури, снег здесь вообще не выпал.

Но если снегопад и обошел рощу стороной, то осквернение, павшее на Долину Мурлок от Темного Источника, мимо не прошло. Некогда великолепные дубы, гикори и осины, сочные зеленые луга и сады пришли в такое ужасное состояние, что остальная часть Долины Мурлок казалась, по сравнению с ними, здоровой.

Лианы опутывали стволы деревьев, словно душили их. Щупальца тумана извивались среди павших лесных гигантов, и сама земля, казалось, сжалась под чудовищным проклятием. И деревья, и земля застыли в неподвижности смерти – лишь стелющийся туман немного оживлял угрюмый вид.

Верховная Друида словно бы и не замечала этих изменений и решительно шагала через пересохшую реку, не обращая внимания на камни и грязь, хлюпающую у нее под ногами.

– Генна, постой! – позвала Робин, спускаясь на дно реки, заметив, что их спутники заметно отстали. Верховная Друида шла так быстро, что их небольшой отряд сильно растянулся. – Подождем остальных. Нам лучше вместе подойти к Источнику.

– Ладно, но мы должны торопиться.

Генна нетерпеливо посмотрела назад и увидела идущего по тропе Тристана, вслед за которым бежали собаки и летел Ньют. Вскоре появился Язиликлик, а затем из леса вышли Тэвиш и Яак. Замыкали шествие три Синнорианские Сестры, охранявшие маленький отряд с тыла.

Когда все подошли к берегу реки, Генна снова решительно зашагала вперед, направляясь к сердцу рощи.

Робин в ужасе смотрела по сторонам, пытаясь вспомнить былую красоту и гармонию рощи. Она видела поверженные стволы могучих елей; земля, некогда имевшая сочный черный цвет, стала отвратительно коричневой, и от нее исходил смрадный запах разложения.

Нестерпимая жара, вызванная заклинанием Генны, не спадала. Здесь она казалась более естественной, потому что в роще, в отличие от Долины, совсем не было снега. Иссохшие, скелетоподобные ветви кустарника и низких деревьев, казалось, тянулись к путникам, пытаясь схватить их. Робин уже не могла, как когда-то, различить приятных тропок и солнечных полян, разбросанных среди лесных великанов.

Генна продолжала быстро идти вперед, и Робин едва поспевала за ней.

Но когда меж искривленных ветвей девушка увидела сердце рощи, она со стоном замерла.

Робин не узнала бы это место, но концентрация зла здесь была почти физически ощутимой. Земля вокруг Источника была совершенно голой и побуревшей. Теперь девушке уже отчетливо стали видны все девятнадцать белых статуй, стоящих вокруг темной воды. Раньше Источник окружала цепь красивых каменных арок, воздвигнутых друидами столетия назад. Теперь все арки обрушились, всюду валялись обломки колонн. Часть камней глубоко ушли в грязь около Источника, а их видимые поверхности покрылись вонючей, липкой коркой.

Среди смердящей, жидкой грязи виднелись воронки, в которых стояла густая зеленая слизь. Широкая трещина шла вдоль западной стороны Источника. Горячие клубы газа поднимались над ней, периодически увлекая за собой тучи жидкой грязи. Над Источником повисла густая серая пелена, скрывавшая черные деревья с противоположной стороны.

Каждый глоток раскаленного воздуха обжигал легкие. Робин раздирали на части самые разные чувства. Ей то хотелось повернуться и в панике убежать прочь, то с яростным безумием броситься в атаку. Но куда и на кого?

Пересилив отчаянное желание закричать, она неподвижно стояла и ждала.

Все вокруг было осквернено могучими силами зла. Робин, прежде чем двинуться вперед, несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться.

Когда Генна оказалась перед ней, Робин почувствовала, что рядом стоит Тристан, а за ним – Полдо, Тэвиш и Яак. Мерцающие собаки во главе с Кантусом, пробежали мимо и по широкой дуге помчались вокруг Источника.

– Пора, – прошептала Робин, снова касаясь футляра с оставшимся свитком. Ее глаза застыли на черной воде перед ними, и гримаса гнева исказила лицо друиды.

Тристан держал перед собой меч и ждал появления врагов, которых он плохо себе представлял, но понимал, что битва с ними неизбежна. Стояла отвратительная вонь, и сам воздух внушал страх. С кем ему предстояло сражаться? Статуи молча смотрели на него, словно иронизируя над его еще живым телом. Король переводил взгляд с одной статуи на другую, в поисках движения и угрозы.

Путешественники вышли на открытое место перед Источником, и воздух тут же наполнился неожиданным хлопаньем крыльев, словно стая гусей поднималась над водой. Но у этих «гусей» были отвратительные морды и острые, ветвистые оленьи рога. Птицы смерти, сделав круг над разбитыми колоннами, устремились на тех, кто угрожал их повелителю.

– Вперед! – Король бросился в атаку, пока перитоны еще не успели набрать высоту. Он заметил, как несколько серебристых стрел просвистели над головой, сбив два отвратительных существа на землю. Меч Симрика Хью рвался в бой, стремясь поскорее покончить с этими исчадиями зла.

Рядом задрожала земля – Яак бросился в бой. Тристан услышал чистые звуки лютни Тэвиш, которые казались удивительно странными в этом ужасном месте. Однако, эти мелодичные звуки вселили в его сердце желание битвы, и из его груди вырвался воинственный клич.

Полдо наступал справа от короля. Он двигался немного неловко, потому что к его спине были привязаны лыжи. Ему так и не удалось ими воспользоваться, но карлику было жалко расстаться с плодами своих трудов.

Яак занимал позицию слева от Тристана, и они втроем наступали на перитонов. Еще несколько серебряных стрел взлетели в воздух – Сестры и Язиликлик продолжали вести прицельный огонь. Птицы смерти метнулись вниз, и меч Симрика Хью, который, казалось, трепетал от нетерпения, поразил вожака стаи.

Яак взмахнул своей тяжелой дубиной, и раздробленное тело упало на землю, а фирболг повернулся к другой птице, которая отчаянно вильнула в сторону, пытаясь избежать встречи с его смертоносным оружием.

– Тристан! Берегись! – отчаянный крик Робин привлек внимание короля.

Он посмотрел направо, через голову карлика, и увидел кошмарное порождение зла, которое стремительно приближалось к ним.

– А это еще что такое? – Он повернулся, и его меч приготовился встретить гораздо более серьезную опасность, чем перитоны. Тристан скорее почувствовал, чем увидел, как Яак поразил еще одну птицу смерти прямо в воздухе, но король не мог оторвать взгляда от черного чудовища, которое мчалось на Полдо.

Его глаза горели диким желтым огнем, с длинных клыков сочилась слюна, и два щупальца, извиваясь тянулись к лицу карлика. И в этот миг Тристан понял, что перед ними зверь, убивший Даруса.

Полдо резко повернулся, и его лыжи, описав широкую дугу, прошли сквозь страшное чудовище, но затем ударились о что-то жесткое, но невидимое, за зверем. Сила удара отбросила карлика назад, благодаря чему ему удалось избежать ужасных челюстей.

Тут же тело Полдо взмыло в воздух, и король решил, что его подхватило одно из щупалец. С глухим ударом карлик упал на землю и остался неподвижно лежать рядом с чудовищем.

Существо снова изготовилось к прыжку, но на этот раз в атаку бросился Тристан. Он яростно взмахнул мечом и, описав длинную горизонтальную дугу, почувствовал, что задел тело зверя – но совсем не там, где чудовище, как ему казалось, находилось! Оно отшатнулось назад и ударило Тристана невидимым щупальцем, которое повергло его на землю. В который раз отцовская кольчуга спасла Тристана от глубокой и опасной раны.

Тэвиш, как завороженная, стояла в самом центре сражения. Она наблюдала за нападением чудовищ, энергично наигрывая мелодию, которая рождалась в ее мозгу в эти мгновения. Она чувствовала, что слова бурлят у нее в душе и рвутся наружу – и она запела. Ее голос звучал вызовом всему злу вселенной, но прежде всего – темным силам, что напали на них, и ее песнь несла надежду на победу в этой страшной битве.

Слова сначала были какими-то случайными, но постепенно баллада стала принимать завершенный вид. Правда, у нее еще не было концовки – ведь битва еще продолжалась. Но Тэвиш чувствовала, как музыка захватывает ее, поднимает дух ее друзей, и она бросала вызов силам тьмы с растущим мужеством и упорством.

Несколько птиц смерти устремились к менестрелю, но Тэвиш, увлеченная музыкой, не заметила опасности.

И тогда к ней на помощь пришла Робин. Друида убрала свиток и, высоко взметнув ятаган, отсекла крыло у одной из птиц. Тело чудовища упало на менестреля и сбило ее с ног, а Робин, развернувшись, прикончила другу птицу, прежде чем та успела нанести удар своими отвратительными рогами.

Лютня выпала из рук менестреля, и черная тишина вновь повисла над полем битвы. Тэвиш неловко села и увидела, как неизвестная сила сбила Тристана с ног, в то время, как оружие короля рассекло пантеру… не причинив ей ни малейшего вреда.

Сама не зная, почему она это делает, Тэвиш достала треснутые очки, которые Полдо нашел в сокровищнице фирболгов, и водрузила их себе на нос.

Она сразу же увидела истинное местонахождение зверя – в нескольких футах в стороне.

Резко вскочив, Тэвиш закричала королю:

– Там! Слева от тебя! Оно там! – Но в этот момент третья птица ударила ее в лицо. Удар рога пришелся в щеку, и очки упали в грязь. Тэвиш тяжело упала на спину, а рогатая смерть изготовилась нанести последний удар.

Бригит и Маура одну за другой выпускали свои стрелы, не знающие промаха, а Коллин, выхватив меч, бросилась на помощь Тристану. Летающие чудища, пораженные серебристыми стрелами, падали на землю.

Бригит почувствовала, что, когда музыка стихла, ее охватила бездонная пустота. Она вдруг поняла, что на миг мелодия лютни пробудила в ней воспоминания о прежней Синнории. Она повернулась и увидела лежащую на земле Тэвиш и Робин, которая уже окровавленным ятаганом сбила птицу смерти.

Но еще два крылатых монстра неслись к распростертому менестрелю, и Тэвиш явно не успевала спастись от них. Бригит отбросила лук и с поднятым мечом бросилась к ней на помощь.

И никто из них не заметил, как присела, готовясь к прыжку, Шанту, сверкая своими громадными желтыми глазами. Генна, воспользовавшись тем, что на нее никто не смотрит, показала пальцем на Робин, и существо прыгнуло прямо на ее незащищенную спину…

* * * * *

Ясалла скользила недалеко от поверхности воды, наблюдая за огромной армией, марширующей по дну. Сотни и сотни мертвецов, в авангарде которых шествовали огромные трупы великанов, приближались к Корвелльской гавани.

Шторм уже начал слабеть, хотя крупные волны еще продолжали набегать на берег. Небо было по-прежнему плотно укрыто тучами, и это радовало жрицу.

Сахуагины могли выходить из моря, и дышать, и сражаться с людьми – что они уже не раз доказывали – но их раса ненавидела солнце. «Туман – хороший знак перед предстоящей битвой», – подумала Ясалла.

Ситиссалл, Король Глубин, плыл чуть позади, изредка касаясь когтистой рукой ее чешуйчатой спины. Она вдруг резко повернулась, и из ее зубастого рта с шипением вырвались тучи пузырьков.

Ясалла, возмущенная нахальством короля, вытащила золотой кинжал и уже была готова ударить его, но король проплыл вперед. Она сразу поняла, что это совсем не случайный жест: король давал ей понять, что хотя Баал дал ей власть над множеством зомби, Ситиссалл, по-прежнему, остается ее повелителем и хозяином всех сахуагинов. Шипя от злобы, Ясалла была вынуждена признать его правоту. Однако, она понимала, что именно ее войска одержат победу в этой битве.

Наконец, огромная армия вышла на исходные позиции для атаки у Корвелльской гавани. Пришло время выступать. Дюжина сахуагинов, покрытых желтой чешуей, – жрицы Баала – отдали приказ мертвецам. Медленно, но неотвратимо ожившие мертвецы начали выходить из моря. Ясалла всплыла на поверхность, и ее спинные плавники появились из воды, словно хвост огромной акулы. Она снова увидела серые тучи и осталась довольна.

Повсюду в полосе прибоя уже виднелись головы и плечи мертвецов, выходящих из воды. На Ясаллу паника в городе действовала, как возбуждающий наркотик, и она знала, что для легионов Ситиссалла этот страх людей будет питающей силой. Медленно, ровными рядами, армия утопленников выходила на берег.

Хобарт смотрел за наступлением зомби с нескрываемым ликованием. Из комнаты на втором этаже гостиницы ему был хорошо виден берег. Подойдя к окну, священник наблюдал, как ряды зомби движутся вдоль пирса, пробираясь между привязанными к нему лодками. Ффолки, находившиеся в гавани, в панике бросились бежать к центральным кварталам города.

Слабый снегопад еще продолжался, но буря стихла. Белые, изящные снежинки продолжали кружиться в воздухе, составляя разительный контраст с тем, что происходило на земле.

Хобарт видел сотни мертвецов у стен Корвелла. На севере мерзостная армия продвигалась вперед, не встречая сопротивления, вдоль границы города, отрезая пути отступления к замку на холме.

«Великолепно! Ффолки окажутся запертыми в городе, как в ловушке, а с замком мы разделаемся потом!».

На юге он увидел другое крыло армии Ясаллы. Там зомби сразу направились к городу, как только выбрались на берег. Подойдя к городским воротам, одни стали в них колотить, а другие начали перелезать через низкие стены прямо на улицы города.

Но что там происходит? Удивленный Хобарт посмотрел вниз и увидел несколько сотен человек, вооруженных копьями, мечами и щитами, собравшихся на центральной площади. Организованное сопротивление! Священник узнал лорд-мэра города и понял, что тому, действительно удалось собрать городское ополчение.

Хобарт повернулся в другую сторону, заслышав пронзительные вопли труб, и заметил еще два отряда воинов, собирающихся на улицах. Видимо, лорды из соседних поселений привели свои отряды на защиту города.

Священник Баала мрачно усмехнулся, наблюдая за их жалкими попытками организовать оборону. Три отряда ффолков собрались вместе и направились к берегу. Храбрый, но бессмысленный поступок – все они обречены!

Ощетинившись копьями, ффолки встретили первых великанов. Хобарт увидел, как несколько огромных существ упали, но остальные продолжали напирать – ведь мертвые не знают страха.

Зато страх знаком живым. И Хобарт очень рассчитывал, что ффолкам еще предстоит его испытать. Он воззвал к могуществу своего Бога, доставая из сумки засушенную личинку насекомого. Он раздавил ее между толстыми пальцами, а получившийся порошок стряхнул вниз, на улицу, готовясь свершить грозное заклинание.

Баал услышал и ответил. Пыль от раздавленной личинки неожиданно превратилась в большое черное облако, которое стало расползаться по улицам Корвелла. Оно опустилось на землю, продолжая увеличиваться в размерах, и вскоре превратилось в громадный рой насекомых, жужжащих на высокой, жуткой ноте.

Пчелы, осы, саранча, черные кусачие мухи, слепни и другие насекомые летали по городу и кошмарно зудели. Их были миллионы, и они несли страшную, мучительную смерть всякому, кто попадался на их пути.

Черная туча распространялась по улицам Корвелла. Вытягивая длинные щупальца, она стремилась быстрее напасть на защитников города. Сначала лишь отдельные солдаты побросали оружие и, отчаянно ругаясь, пытались отбиться от жалящих врагов. А потом туча постепенно накрыла их всех, и отряд рассыпался и побежал, не в силах более выдерживать яростных укусов сверхъестественного противника.

И легионы мертвых вошли в город, не встретив ни малейшего сопротивления.

* * * * *

Тристан почувствовал, как на него пала тень. Он сумел подняться на колени, инстинктивно стараясь держать меч Симрика Хью подальше от грязи.

Король увидел, как черное чудовище прыгнуло к Робин, которая, сражаясь с перитоном, не видела страшной опасности, угрожающей ей сзади.

– Робин! – закричал Тристан, но слова застряли у него в горле. Он вскочил на ноги, отчаянно борясь с липнущей грязью, понимая, что он не успеет уберечь Робин от чудовища.

Яак повернулся к ним, но он тоже был слишком далеко. Полдо лежал без движения; три Сестры-воительницы сражались с оставшимися птицами смерти;

Тэвиш еще только пыталась подняться… Никто не мог помочь друиде.

Шанту присела, из ее груди вырвалось глухое, низкое рычание. Робин повернулась и, вскрикнув от ужаса, отшатнулась назад при виде ужасного черного чудовища. Зверь полз вперед, вытянув щупальца.

И вдруг Шанту как молния бросилась на Робин. Друида нырнула в сторону, в последний момент почувствовав некоторую неуверенность чудовища.

Она увидела у него на боку глубокую рану, из которой торчал обломок какого-то оружия, похожего на копье, но белого цвета.

Одно из щупалец стегнуло по ногам Робин, содрав кожу и сбив девушку на землю. Чудовище повернулось к ней, и друида увидела, что обломок странного оружия вдруг выскочил из раны. Она беспомощно лежала, наблюдая, как страшные клыки неотвратимо приближаются, слышала глубокое злобное рычание, ощущала отвратительное дыхание чудовища.

И тут, один за другим перед Робин возникли шесть четвероногих существ, которые бесстрашно залаяли на зверя. Мерцающие собаки, действуя с удивительной согласованностью, метнулись вперед. Они появились и исчезли, атакуя Шанту одновременно сзади, спереди и с боков.

Они кусали и рвали огромную пантеру с удивительной в таких дружелюбных существах свирепостью. Чудовище пришло в неописуемую ярость, отчаянно пытаясь ухватить хоть одну из ловких собак – тщетно!

Тристан двинулся к ним на помощь, одновременно заметив, что Робин начала подниматься на ноги – она казалась целой и невредимой. Но Тристана атаковала птица смерти, и ему пришлось чуть отступить.

– Возьми его, Кантус! Хей-я! – завопил пронзительный голос, перекрывая шум Сражения.

Великолепный мурхаунд мчался через поле. За ним летело оранжевое существо и громко вопило:

– Вперед, ребята! Отъешьте ему хвост!

Кантус и Ньют кинулись в самую гущу схватки, и Шанту неожиданно извернулась и отскочила в сторону. Тристан увидел, как мурхаунд прыгнул на зверя, но хватил челюстями лишь воздух, а мерцающие собаки, наоборот, атаковали место в стороне от чудовища, но когда их зубы смыкались, зверь-путающий-следы выл от боли. Мерцающие собаки, способные перемещаться в других измерениях, видимо, могли определить истинное местонахождение пантеры.

Пока зверь отбивался от собак, всего в нескольких шагах от нее, Робин встала на ноги. Она заметила оружие, выпавшее из раны зверя-путающего-следы и подняла его. Сначала друида подумала, что это часть копья, но теперь поняла, что это костяной рог.

Ее пронзила острая боль. Камеринн! Неужели и он пал жертвой этого злобного чудовища? Неужели этот рог – все, что осталось от гордого скакуна, спасшего ей жизнь, когда он нес ее на последнюю битву с Казгоротом? Это доказательство гибели гордого сына Богини, лишь укрепила решимость Робин. Она мрачно засунула рог за пояс и вновь повернулась к Источнику.

Тэвиш, наконец, удалось найти очки, рядом стояли Бригит и Маура, которые отгоняли от нее перитонов. Лютня снова оказалась в руках Тэвиш.

Птица смерти устремилась на Тристана, опустив рога. Сверкающий меч его предков вонзился прямо в горло чудовища. Король отбросил труп в сторону, и как раз в этот момент к нему подбежала Робин.

– Свиток! Я должна добраться до статуй!

– Пошли!

Они вместе направились к Источнику. Яак и Сестры-рыцари продолжали сражаться с оставшимися перитонами. За спиной они слышали рев зверя-путающего-следы, а затем визг раненой мерцающей собаки.

Генна стояла между двумя статуями возле Источника и, не обращая внимания на кипящую вокруг битву, смотрела на черную воду. Когда Тристан и Робин присоединились к ней, она подняла голову – лицо Генны горело ненавистью. Робин представляла, какое отвращение должна испытывать Верховная Друида, глядя на зловонные, черные воды Источника.

– Свиток! – резко сказала Генна. – Время пришло!

Пока Робин возилась с футляром, Тристан озирался по сторонам. Перед ним было белое каменное изображение мужчины средних лет. На его лице застыла отчаянная решимость, в руке он держал высоко занесенный серп.

За ним стояли другие, мужчины и женщины, все в свободных одеждах друидов, застывшие в миг яростной битвы. Вооруженные серпами, ножами, посохами и дубинами, эти друиды сражались с кошмарной армией мертвецов и скелетов.

Тристан вспомнил рассказ Робин о Том, как чудесная белая пена поднялась из Лунного Источника и, окатив друидов, превратила их в белые каменные статуи!

Если свиток сработает и эти статуи снова станут живыми друидами, они вновь окажутся в гуще битвы – только теперь против еще более могущественного врага.

Но смогут ли они спасти их сейчас? Король увидел, как Робин трясущимися руками развернула свиток. Медальон на груди друиды – роза на фоне солнца – вдруг засиял мягким ровным свечением.

Генна протянула руку, как если бы она хотела успокоить Робин. Но едва Верховная Друида коснулась свитка, вспыхнуло голубое пламя. Робин отшатнулась от Генны, широко открыв рот в беззвучном крике. Верховная Друида смотрела на девушку, и ее испещренное морщинами лицо было непроницаемым.

Голубое пламя продолжало метаться вокруг них. Робин стояла совершенно неподвижно, в ее глазах застыли удивление и боль.

Пергамент в ее руках вспыхнул, и даже Тристан почувствовал жар от его пламени. Робин вышла из оцепенения и, крича от ужаса, упала на землю у ног одной из статуй. Ее тело сотрясали рыдания. Огонь, поглотивший свиток, медленно догорел, и от последнего свитка Аркануса остался лишь пепел, который, подхваченный ветром, опустился на черные воды Темного Источника.

* * * * *

Рэндольф пришпорил своего уже хрипящего скакуна перед последним холмом, за которым начинался Корвелл. Буря начала стихать. Страшное нетерпение охватило капитана, когда он вскочил на вершину холма.

Рэндольф сразу увидел, что город атакован, и что враг вышел именно из моря. Он пустил лошадь отчаянным галопом, и животное, отдавая последние силы, неслось к городу по засыпанной снегом дороге.

Капитан уже мог видеть черный туман, почти дым, нависший над городом.

Воины, женщины и дети – все население Корвелла – бежали из города через ворота и даже через стены. Потом он услышал громкое жужжание, исходившее от черного дыма, но все еще не мог поверить в его происхождение.

Но когда его лошадь, вся в мыле, подскакала к южным воротам города, он разглядел крошечные существа, из которых состояла туча, и сразу понял, что это дело рук могущественного колдуна.

– Мужчины Корвелла! – закричал Рэндольф, выхватывая меч. – Собирайтесь вокруг меня.

Он натянул поводья, его измученный скакун встал на дыбы и яростно забил передними копытами.

– В атаку! – Рэндольф соскочил на землю и направился через узкие ворота в город.

– Подожди! Ты погибнешь зря! – Лорд-мэр Динсмор, оказавшийся среди бегущих воинов, пробирался навстречу капитану. – Среди них могущественный колдун! Нам противостоит армия оживших мертвецов! Единственная надежда на спасение – бегство!

– Чепуха! – взревел капитан. – Нам просто придется убить их еще раз!

За мной!

Он побежал вперед, и за ним последовали два десятка воинов. Все новые и новые ффолки присоединялись к нему, и вскоре паническое бегство прекратилось.

Корона Островов была по-прежнему спрятана в сумку, надежно привязанную к поясу Рэндольфа, но сейчас он и думать о ней забыл, бросившись в бой с зомби. Тем не менее, корона произвела поразительное действие. Капитан приблизился к центру города, и насекомые одно за другим стали замертво падать на землю. Вокруг его воинов образовался круг, центром которого был сам Рэндольф. Внутри этого круга, который продолжал расти, вскоре не осталось ни одного живого насекомого.

Но мертвецы, вышедшие из моря, продолжали свое наступление. Даже и без помощи темного волшебства, они заметно превосходили численностью воинов Корвелла. Вслед за зомби, в город и в окружающую его долину входили сахуагины, убивающие без пощады все живое на своем пути.

Ффолки сражались храбро, а их капитан умело ими командовал. Люди Коарта и Динната объединились с воинами городского гарнизона, но даже их совместных усилий было недостаточно, чтобы остановить врага, и зомби вместе со своими хозяевами завладели городом.

Хобарт проклинал судьбу, предоставившую ему в помощь бесполезного Понтсвейна – священник сразу понял, что произошло, когда насекомые стали гибнуть. Каким-то образом Корона Островов вернулась в Корвелл. Все его заклятия будут теперь бесполезны.

Но это, конечно, не означало, что битва проиграна. Со своего наблюдательного пункта, Хобарт следил за сражением, идущим на улицах Корвелла, и как объединенные силы зомби и сахуагинов вытесняют ффолков из их города. Когда люди оказались на открытой местности, из моря вышли новые сахуагины, которые старались не дать людям укрыться в замке.

Взгляд священника скользнул в сторону залива, и его челюсть отвисла от изумления. Что это такое? На мгновение ему показалось, что по воде движется гора…

Медленно в тумане стали вырисовываться очертания великолепного замка.

«Да помогут нам темные Боги, что это может значить?» В следующий момент священник уже смог разглядеть большой флот северян, который плыл вслед за замком, как утята вслед за матерью. Как могло держаться на воде тяжеленное каменное здание?

Однако, замок легко скользил по водам залива. На мгновение Хобарта охватила паника – ему показалось, что он видит ряды огромных лучников или пылающие огнем военные машины, стоящие за гладким гранитным парапетом замка. Но когда цитадель подплыла поближе, он с облегчением увидел, что замок пуст.

Священник еще несколько минут наблюдал за приближающимся флотом, он насчитал более двух дюжин кораблей, кроме таинственной плавающей крепости.

Ффолки получили подкрепление – в этом он уже не сомневался, – хотя и не понимал, почему помощь пришла с севера.

Но верный служитель Баала, по-прежнему, не ощущал особого беспокойства. На кораблях могло прибыть не более тысячи человек, а этого, он знал, было недостаточно, чтобы изменить соотношение сил. Хобарт увидел, как многие сахуагины уже заметили приближение нового врага и приготовились сразиться с ним.

Битву еще можно было выиграть.

* * * * *

– Что ты наделала? – закричал король, подступая к Верховной Друиде.

Уголком глаза он видел Робин, распростертую в грязи у Темного Источника. С тоской и ужасом он вдруг понял, что произошло. – Ты предала нас!

– Предала? – равнодушно сказала Генна. – Я верно служу своему повелителю.

На глазах у лишившегося дара речи Тристана, коренастая фигура женщины вдруг превратилась в неуклюжую птицу. Маленькая голова с налитыми кровью, злобными глазами сидела на изуродованной, кривой шее. Существо попыталось дотянуться до короля тяжелым клювом, и он отшатнулся, едва избежав удара.

Огромные черные крылья развернулись и медленно захлопали. Потом тело задрожало и снова стало меняться, принимая знакомую ненавистную форму.

Король услышал, как вскрикнула Робин, которая тоже узнала женщину.

– Ты! – вскрикнул Тристан, увидев рассыпанные по плечам рыжие волосы и обольстительную фигуру.

– Это была ты! – закричала из-за его плеча Робин, и Тристан не мог понять, чего было больше в голосе девушки – боли или гнева.

Робин с ужасом смотрела на метаморфозы, продолжающиеся с телом ее наставницы. Всякое сходство с Генной Мунсингер окончательно исчезло. Робин начала постепенно понимать, что произошло с Верховной Друидой, уничтожившей свиток. Она беспомощно посмотрела на пепел от сгоревшего пергамента, который уже исчезал в темной воде, а потом на рыжеволосую ведьму, стоящую перед ней.

Лицо ведьмы перекосила знакомая усмешка, которая так долго преследовала Робин в кошмарных снах. Снова в девушке закипел неистовый гнев, но теперь он был направлен на эту женщину, а не на Тристана.

И тут женщина опять начала меняться, расти, быстро теряя сходство с человеческим существом. Рыжая женщина исчезла, а на ее месте стояло огромное чешуйчатое чудовище с кроваво-красными глазами. Колоссальная рептилия – враг, с которым Тристан уже однажды покончил.

– Казгорот! – Меч Симрика Хью запел в руках Тристана песнь смерти… или это был голос менестреля? Король услышал, как Тэвиш снова запела свою балладу, наполняя его сердце надеждой, но эта надежда подогревалась всепоглощающей яростью.

– На этот раз ты умрешь! – вскричал он, медленно подходя к Зверю.

Могучий хвост бил землю – один его удар мог запросто убить человека.

Тристан, предвидя, откуда последует атака, повернулся к хвосту.

Клинок сверкнул в воздухе, я Казгорот отскочил назад, разбрызгивая черную воду Источника и оглушительно воя от боли. Чудовище присело, выгнув спину.

Отлично! Оно уже научилось опасаться меча! Противники на мгновение застыли, и Тристан вдруг услышал звуки кипевшего вокруг сражения.

Мерцающие собаки и Кантуспродолжалинападатьна зверя-путающего-следы. Шанту приходилось отскакивать из стороны в сторону, чтобы избегать острых клыков своих врагов. Две мерцающие собаки лежали мертвые, но остальные, ведомые огромным мурхаундом, продолжали со все усиливающейся яростью атаковать чудовище.

Мерцающие собаки рвали кожу на боках зверя, а одной из них удалось вцепиться в щупальца, и хотя чудовище отчаянно пыталось стряхнуть собаку, она не разжимала челюстей. А в следующий момент, другая вцепилась во второе щупальце.

Кантус атаковал, как существо, рожденное убивать. Часто могучий мурхаунд терял врага после его очередного прыжка, но как только мерцающие собаки вновь вцеплялись в Шанту, Кантус быстро вгрызался зубами, казалось бы, в воздух, а на самом деле, в тело врага.

Острые клыки мурхаунда пробили кожу на шее пантеры, и из раны потекла кровь. И тогда челюсти пса стали сжиматься все сильнее.

Шанту отчаянно извивалась, пытаясь избавиться от столь свирепых противников. Чудовище ударило тяжелой задней ногой, располосовав когтями живот одной из мерцающих собак. Острые когти его передних лап рвали бока мурхаунда, но Кантус продолжал все сильнее сжимать челюсти, не давая Шанту дышать. Потом Кантус услышал, как что-то треснуло, и кровь хлынула ручьем – челюсти мурхаунда, наконец, сомкнулись. Постепенно зверь-путающий-следы застыл на земле.

Тристан снова сосредоточил все внимание на Казгороте. Зверь выскочил из Источника и, опустив голову, бросился вперед. Робин, которая, по-прежнему, лежала на земле, откатилась подальше от воды. Снизу вверх смотрела она на страшное существо, тщетно пытаясь увидеть в нем хоть что-нибудь от Генны, которую она так любила.

Зверь попытался ударить Тристана тяжелой лапой, и снова сверкнул меч.

Казгорот встал на задние ноги, поднявшись во весь рост, чтобы избежать смертоносного меча. Потом его красные глаза обратились к Робин, продолжающей в ужасе смотреть на него.

– Беги! – закричал Тристан и прыгнул к чудовищу, которое потянулось было передними лапами к Робин. Молодой друиде, наконец, удалось подняться, опираясь спиной об одну из статуй, и теперь она держала перед собой посох.

– Беги! – снова закричал он, стараясь удержать чудовище мечом.

– Умри! – спокойно сказала Робин и бросила посох под ноги Казгороту.

Неожиданная вспышка отбросила Тристана назад, и он упал на землю.

Робин подбежала к нему и помогла подняться. Тристан увидел, что она рыдает.

Из– под земли поднялось пламя -стена огня, какую Богиня позволяла вызывать лишь самым верным своим последователям. Но это заклинание не было вызвано могуществом Матери-Земли, потому что ее более не существовало.

Сила пришла от ясеневого посоха, который сгорел, вызвав жар, заключенный в глубине земли – очищающее пламя земных недр.

Казгорота охватило пламя, и он завыл так, что его крик был слышен на много миль. Огонь поглотил Зверя, словно питаясь его плотью. Это было пламя чистое и светлое, которое странно контрастировало с темными тонами Долины. И когда оно погасло. Зверь Казгорот исчез.

За спиной Тристана продолжала звучать песня Тэвиш. Победные аккорды лютни звучали в том же ритме, в каком билось сердце короля.

– Мама! – крик Коллин отвлек внимание Тристана от Темного Источника.

Он увидел, что Сестра стоит у трупа последней птицы смерти, но ее взгляд направлен далеко в поле, к мертвому лесу за Источником.

– Что это такое? – в ужасе закричала Робин, показывая на призрак, показавшийся из леса. За ним появились еще два.

– О, Богиня! Нет! – Крик Коллин пронзил сердце Тристана, потому что теперь он понял: эти три существа когда-то были Сестрами Синнории. Об этом можно было судить по остаткам светлых волос, свисающих с их голых, разлагающихся черепов, и сохранившим былую хрупкость телам. Теперь кошмарная троица направлялась прямо к ним шаркающей походкой оживших мертвецов.

Однако, они не были простыми зомби, способными лишь слепо выполнять команды своего хозяина. Эти возвращенные к жизни существа обладали собственной волей. Их глаза горели тлеющим красным огнем, они неотступно следили за Коллин, которая когда-то была им сестрой и дочерью. Но теперь она стала лишь их будущей жертвой, и рыцари смерти спешили к ней.

И в это время маслянистая жижа в центре Темного Источника забурлила…

* * * * *

– К берегу! – Крик Грюннарха эхом разнесся над флотом, и корабли свернули в сторону от города, к Кер Корвеллу. Вскоре северяне уже прыгали в ледяную воду и дружно вытаскивали корабли на берег.

Северяне вслед за Грюннархом устремились в бой по усыпанному гравием побережью. Рыжий Король не случайно увел свои корабли в сторону, он понимал, что в сражении на воде сахуагины будут иметь преимущество.

Закаленные воины в сверкающих шлемах, с копьями и боевыми топорами наизготовку, образовали длинную линию. Могучий клич вырвался из сотен глоток и далеко разнесся над полем битвы.

Рядом с Грюннархом стройный и безбородый Колл тоже поднял свой голос, присоединяясь к общему кличу. Он решил, что в этом сражении он ни за что не отступит перед врагом. Неподалеку, по-прежнему никем не замеченный, стоял молодой воин с гладкой, нежной кожей, который без лишних слов присоединился к королевской гвардии.

Огромные великаны-зомби приняли на себя первый удар северян. Тяжелые дубины великанов поднимались и падали, но зомби не смогли устоять перед яростным натиском северян. Когда великаны пали, навстречу северянам выступил более чем тысячный отряд сахуагинов, поддержанный огромной массой зомби.

Скрежет металла по металлу стал оглушительным, боевой клич северян слился с шипением и визгом сахуагинов. Рядом сражались ффолки, но оживших мертвецов было слишком много. Постепенно армии зла начали окружать ффолков и северян с флангов. Храбро сражаясь среди растущей груды трупов, Грюннарх и Рэндольф вместе со своими воинами начали медленно отступать.

* * * * *

Баал в ярости метался в водах Темного Источника. Он чувствовал, что Шанту убита – это нанесло болезненный укол его гордости. Он знал об агонии Казгорота, поглощенного пламенем, понимал, что Зверя уничтожила та сила земли, с которой он сам так долго стремился покончить.

Тем не менее, эти неудачи лишь разгневали Бога-убийцу, и в своей ярости он стал еще более страшен. Его тело, наконец, обрело физическую форму, хотя душа продолжала оставаться в глубине Источника. Баал ринулся к поверхности, и черная вода скатывалась с его тела, пока он поднимался все выше и выше, впервые почувствовав прикосновение воздуха Затерянных Миров к своей коже.

Сначала показалась голова с длинными черными волосами. Лицо, искаженное гримасой сверхъестественной ненависти. Затем последовал мощный торс с мускулистыми руками и ногами. Бог поднимался все выше, нависая над людьми и фирболгом, разбитыми арками друидов и даже над почерневшими кронами деревьев.

Поднявшись из воды Баал пошел к берегу по дну Источника, как ребенок по луже. Глаза его горели – раскаленные угли в самом аду и те не пылают с такой злобой. Его кулаки конвульсивно сжимались – так им хотелось давить тела смертных людей. Его голос был голосом самого черного зла, и он пронесся над Затерянными Мирами, пригибая деревья к земле, распугивая птиц и вселяя ужас в тех, кто слышал его.