Мы шли по торговой дроге прочь от города. Это и дорогой-то назвать было трудно. Большая тропа в рытвинах и кочках, без намека на асфальт или хотя бы гравий. Теперь я была в ботинках и нормальной одежде, и процесс похода стал куда приятнее. Мы шли молча. У Клео все еще было сдержанно серьезное выражение лица. Я не знала, что сказать, чтобы разрядить обстановку, поэтому сказала первое, что пришло в голову.

— Слушай, а почему мы не остановились на ночь в городе? Спать на земле мне не очень нравится. — Я посмотрела на Клео. На её лице было какое-то странное удивление.

— Э-э-э… — мне казалось, что я вижу, как у нее в голове переваривается информация. — Не нравится? Почему?

— Холодно, жестко и я не люблю насекомых, копошащихся в траве, — меня передернуло от мысли о всех этих муравьях, червях и прочей пакости, которая, возможно, ползала прошлой ночью по моей пижаме. — Добрые люди приглашали меня в хорошую гостиницу. Если бы ты предложила остаться, мы могли бы пойти туда.

— И откуда у тебя такие добрые знакомые? Мы ведь всего несколько часов пробыли в городе, — эльфийка сделала укоризненное лицо.

— Кажется, кто-то забыл, как выпер меня на улицу со словами «Иди гуляй», а сам распивал чаи из фарфоровых чашечек в уютненьком креслице!

Не могу понять, о чем думает эта Клео. Не буду ей рассказывать, пожалуй, что у меня еще и «злые» знакомые появились — в лице того маньяка, который с меня чуть не снял последнюю пижаму. Теперь я вспомнила, что одеть-то меня одели, а пижаму не отдали. Жаль, это была моя любимая. Ну, ничего, пускай радуются, — может, это будет последний писк моды: ходить в пижамах.

— Ну ладно, ладно, — эльфийка развела руками и изобразила виноватое лицо. — Я действительно увлеклась. Но все же хорошо, да? — она прищурилась в какой-то неоднозначной улыбке и с размаху хлопнула меня ладонью по спине.

— Ауч! Ты что творишь!? Больно! — я отскочила от нее и потерла травмированное место.

— Какая-то ты хилая совсем. Так не годится. Надо мне заняться твоим физическим развитием, — Клео, потирая правой рукой подбородок, стала о чем-то думать и еще прибавила шагу.

— На себя посмотри! Какое развитие?! Я уже взрослая, мне некуда развиваться! Сама-то ты кожа да кости, никакой мускулатуры! Скелет ходячий! — я прямо кипела от негодования.

— Не скелет, а изящная, гибкая, стройная эльфийка с идеальными пропорциями тела, — она обняла сама себя руками, закрыла глаза и прокружилась несколько раз вокруг своей оси.

— Мдаа…

Я почесала затылок. Вот он — пик нарциссизма. Ладно, я к этому привыкну. Просто надо избегать разговоров о чьей-либо внешности.

Теперь мы шли спокойно. Клео улыбалась и что-то мурлыкала себе под нос. Глядя на то, какая она беззаботная, вряд ли кто-то сможет хмуриться. Я была рада, что обстановка разрядилась. Пока мы разговаривали, я не заметила, как сменился пейзаж вокруг нас. Если раньше по обе стороны дороги были лишь поля, и вдалеке изредка показывалась макушка леса, то теперь все чаще на пути стали попадаться колодцы и все реже пролетали над нами птицы. Сначала я не придала этому никакого значения. Однако когда мы пошли мимо целого ряда разнообразно украшенных колодцев, мне стало не по себе.

— Это что тут происходит? — я затормозила Клео и указала на ряды по обе стороны от дороги.

— У вас принято бросать монету в колодец, на удачу? — она подошла к одному из них и наклонилась вниз. Я испугалась, что она упадет, и поспешила перетянуть её обратно. — Да не бойся. Смотри, — она нагнула мою голову вниз, так, что я увидела, что было на дне колодца.

— Это же… — я потеряла дар речи. На дне лежала целая гора золотых, серебряных и медных монет. Куча была такая высокая, что набрать воды из колодца уже было бы невозможно, так как вся вода оказалась скрыта под тоннами металла. — Но откуда здесь столько денег? Я никогда такого не видела. Мы подошли ко второму колодну, потом к третьему, к четвертому и так далее. Мы шли, заглядывая почти во все встречающиеся колодцы. И везде картина была одинаковая. Горы золота и ни грамма воды.

Клео рассказала, что впереди, как раз там, куда мы идем, растет густой непроходимый лес. Жители ближайших городов считают, что тот, кто сможет войти в этот лес, не заблудиться, не потерять рассудок, найти некий волшебный артефакт и выйти целым, тот обретет власть над миром и всеми его обитателями. Существует поверие, что, если бросить монету в колодец перед каким-либо делом, то оно обязательно будет выполнено успешно. Многие люди пытались пройти через этот лес. Вырыли колодец рядом с входом в лес, — чтобы наверняка помогло, стали бросать монеты. Кто одну, кто две, а кто — целый мешок. Но никто не возвращался из чащи. А люди все шли и шли. Колодец заполнялся, рыли новый… и так много раз. Долго люди губили себя и свои семьи ради непонятной цели. Не одно поколение пропало без вести в этом лесу. Пока однажды, — тут эльфийка сделала голос тише и слегка пригнулась, — все люди, которые когда-либо заходили в этот лес, неожиданно не вышли из него. Вышли и пошли на близлежащую деревню. Это была огромная, многотысячная толпа лишенных разума, чувств, а то и плоти мертвецов. Ужас охватил всех живших в деревне. Они послали сигнал тревоги в соседние селения и города. Все, кто мог, вооружились факелами, мечами, топорами, вилами и всем, что могло сойти за оружие. Ведь не было ни одной семьи, чей родственник не ушел бы в этот лес. Нашествие было остановлено. Семь дней живые сражались с неживыми. Все поля между лесом и деревнями были усыпаны телами убитых людей и сожженных мертвецов. Те, кто остались в живых после этих ужасных событий, — а их осталось немного, собрали свои пожитки, разрушили дома и сожгли амбары. Двое суток места вокруг леса полыхали огнем от брошенных деревень. Прошло много лет, — Клео погладила рукой холодные камни колодца, возле которого она стояла во время рассказа. — Люди стали считать эти места проклятыми. От всего, что здесь когда-то было, только колодцы стоят здесь так, будто ничего и не было. Даже разбойники боятся притрагиваться к золоту, что покоится здесь многие сотни лет. Считается, что лес, переполненный алчными душами, отторгнул их тела и отправил туда, откуда они пришли, наполнив их жестокостью и ненавистью к людям. Никто так и не узнал, какой же секрет скрывают в своей гуще эти вечные деревья. — Мы уже подошли почти вплотную к высокой, густой, темно-серой чаще. И на последней фразе Клео оглядывала с благоговейным трепетом огромные стволы, кроны которых закрывали от нас солнце. — Но теперь все изменится, — она указала на меня своим тонким бледным пальцем. — Ты сможешь войти в эту чашу и выйти. Я знаю.

— Э-э-э!? Я!? — я не ожидала такого окончания рассказа. — Это у тебя такие методы настраивать путников на героический лад? Сначала настращала до дрожи в коленках, а теперь утверждаешь, что все будет нормально? Ха-ха, — я начала нервно смеяться. Перспектива лишиться жизни и бродить мертвяком по полям меня не привлекала. — Ты моей смерти хочешь?!

— Нет. Это испытание, которое ты должна пройти, чтобы обрести большую силу, для выполнения своей миссии, — Клео схватила меня за предплечье так, будто боялась, что я убегу. — Ты справишься. Я точно знаю, — лицо её было серьезным, но после уверения меня в том, что я точно смогу, оно изменилось, да ещё так резко, что я даже удивилась. Клео резко отпустила мою руку и рассмеялась. — Ха-ха-ха-ха! Ну, а если не справишься, то буду ждать другого избранного! Ха-ха! — она хлопнула себя по лбу ладонью.

Я не знала, как мне реагировать. На лице моей спутницы было одновременно смятение и отчаяние. Казалось, что она вот-вот сорвется до истерики — таким нервным был её смех. Она отвернулась от меня и что-то бурчала себе под нос. Я различила слова «глупо», «девчонка» и «провал». Мне стало даже досадно. Несмотря на её слова, она, похоже, сомневалась в моих способностях. Этим она задела мое самолюбие.

— Ты думаешь, что от меня не будет никакого толку?! — я резко развернула эльфийскую к себе лицом. Щеки у неё были розовые, и в глазах стояли слезы. — Ой. Прости. Я и не думала, что для тебя так важно, чтобы я туда пошла.

Мне стало неловко. Не думала, что увижу эту самоуверенную, гордую девушку, плачущей без видимой для меня причины.

— Ничего, — она утерла слезы и встрепенулась. — Значит, идем? — Клео улыбнулась, схватила меня за запястье и потащила вглубь леса. Отпираться теперь было бессмысленно, и я решила — будь что будет. В конце концов, вряд ли я могла бы и мечтать погибнуть в волшебном лесу после путешествия по параллельному миру. Я улыбнулась сама себе. Да, это действительно — неплохая перспектива.

* * *

Чем дальше мы продвигались в чашу, тем более жутко мне становилось. Я шла, то и дело спотыкаясь о неожиданно появляющиеся под ногами скрюченные корни деревьев, о черные, рыхлые кочки и о мелкие скользкие камушки, которые еще и забивались в ботинки. Периодически приходилось делать паузы и вытряхивать лишнее из обуви.

Клео смотрела на меня озабоченно, спрашивала все ли в порядке, поддерживала меня, пока я разувалась и вообще — старалась держаться ко мне поближе. Черные, старые деревья окружали нас с обеих сторон. Когда я смотрела вверх, мне казалось, что я заболеваю клаустрофобией. Густые, темные кроны не давали пробиться ни одному лучику света. Огромные, высотой с десятиэтажный дом стволы, казалось, грозились задавить неуверенного в себе путника своим древним величием. Ни одной птички, белочки или куницы не было ни на одной ветке. И вообще — вокруг царила могильная тишина, будто время остановилось. Все когда-нибудь бывали в лесу. И все в любую минуту узнают звуки леса: пение птиц, стрекот насекомых, шуршание животных, звуки падающих шишек, желудей. Даже сами деревья, колыхаясь на ветру, издают свои особые звуки. Но здесь даже сердце в моей груди, казалось, билось громче, чем шумели огромные деревья. Если они, конечно, вообще шумели.

— Слушай, — я взяла Клео под руку, — а почему здесь все такое страшное?

— Ты чего шепчешь?

— Просто мне кажется, что мы здесь не к месту, и невольно боюсь привлекать внимание, — я покрепче прижалась к своей подруге.

— Да, я тебя понимаю. Это совсем не то что мой дом… но тссс… — она прижала палец к губам, — у этих деревьев точно есть уши. Этот лес древнее, чем ты можешь себе представить. И он научился жить своей жизнью. Вероятно, он уже знает, что мы вторглись в его пределы, — она сделала пугающее своим холодным спокойствием лицо и указала пальцем куда-то вверх.

— Если это ты меня сейчас специально пугаешь, то я тебя укушу больно, — но шутила она или нет — атмосфера была такая, что я запросто готова была ей поверить. — А куда мы, собственно, идем и что должны найти? А то пока я что-то ничего не понимаю.

— Да я, если честно, и сама не знаю. Но в одном я уверена точно — мы ищем что-то могущественное и редкое, и мимо мы явно не пройдем, — она слегка прихлопнула в ладоши и мечтательно улыбнулась.

— Я рада, что хоть кому-то из нас хорошо…

Говоря это, я перемахивала через очередной огромный корень, а вот Клео, замечтавшись, видимо, не заметила его и, через секунду после моего приземления, растянулась во весь рост на холодной, сырой земле. Из её сумки вывалился большой свиток пергамента.

— Оба-па!

Я сразу узнала волшебную карту, которую ранее показывала мне Клео. Я взяла её и помогла эльфийке подняться. Пока та отряхивалась, шепча какие-то эльфийские ругательства, я развязала атласный шнурок, стягивающий свиток. Развернув карту, я на ней не увидела ничего необычного. Собственно, как и ожидалось. Я подошла к Клео, схватила её руку, на которой было кольцо, и прислонила к пергаменту. Не успела та возмутиться, как от камня на кольце по карте пробежала волшебная искра.

— Эй, почему мы сразу не вспомнили про эту карту? Она ведь может показать нам, как пройти через лес, — я выжидающе смотрела на Клео.

— Чего?

— Орр… ничего! Давай, тыкай пальцем на лес, ну же! — я пихнула свиток ей в лицо. Мне порядком надоело торчать в этом мрачном месте и хотелось поскорее закончить начатое.

— Дай сюда. Я сама знаю, что надо делать! — она выхватила у меня карту и сразу нашла на ней наше местоположение. Послышалось задумчивое «хммм…».

— Ну что? — я отогнула к себе ближний край листа и взглянула на картинку. Карта показывала нас с Клео, стоящих посреди чистого поля, без каких-либо признаков леса в ближайших нескольких километрах. — Э-э-э… Так и должно быть? — Я посмотрела на эльфийку. То, что я увидела, меня озадачило. Она вся покраснела и тряслась, поджав губы. — Ты в порядке?

— Ха-ха-ха-ха-ха! — Клео неожиданно разразилась громким истерическим хохотом. Она просто согнулась от смеха и вся тряслась. Я не могла понять, что её так развеселило. На её глазах выступили слезы, и она выронила карту. Я быстро подобрала свиток и попыталась увидеть то же, что и она. Через несколько мгновений и до меня дошло. Но я почему-то не засмеялась. Ох, как я была зла! Зла на этот мир, на их магов и на Клео, которая витает в облаках вместо того, что бы ответственно подходить к выполнению своего дела. На карте были изображены мы, в нескольких километрах от нас — большой сияющий объект, и вокруг него, охватывая нас, клубился серый туман магической завесы. Как человек, прочитавший много книг в стиле фентези, я сразу поняла, что это — все признаки иллюзии. Иллюзии непроходимого мертвого леса, чтобы отпугнуть людей от того самого светящегося объекта, который кто-то хотел спрятать от посторонних глаз. Я отметила на земле, в какую сторону нам идти в свету, свернула карту в рулон, и подошла к корчащейся от смеха Клео.

— Смешно тебе? Да? — я ухмыльнулась.

— Ха-ха. Да-а-а, — она все ещё тряслась от хохота и утирала слезы, наворачивающиеся на глаза. Я разозлилась не на шутку. Как можно быть такой безответственной? Я не удержалась и, размахнувшись, огрела незадачливую хранительницу по макушке свитком карты.

— Ай! Больно, больно! — она схватилась за голову и обежала от меня. — За что ты меня так? Я же не виновата, что я забывчивая такая.

— Тренируй память, значит. Все, конец комедии, пошли, — я положила карту к себе в сумку и, не глядя на Клео, пошла по отмеченному мною направлению.

Теперь я шла уверенно, без страха перед неизвестностью, да ещё и подгоняемся злобой на Клео. Через пару минут я услышала за спиной торопливый бег своей подруги и просьбы подождать её. Какой же она все-таки ребенок, несмотря на то, что, вероятно, живет уже не одну сотню лет. Мы шли быстрым шагом, иногда переходящим в бег, около получаса. Теперь я ловко перепрыгивала через ухабы и уворачивалась от неожиданно возникающих перед лицом корявых ветвей. Однако какой бы твердой ни была теперь моя решимость, усталость быстро дала о себе знать. Я притормозила и оперлась рукой о шершавый, заросший мхом ствол ближайшего дерева.

— Уфф… Устала. Перерыв, — я тяжело опустилась на землю и вытянула вперед ноги. Клео опустилась рядом на корточки.

— Я думаю, мы скоро дойдем. Я чувствую приближение источника мощной энергии.

Я посмотрела на неё. Она сидела, прислонившись спиной к дереву и закрыв глаза. Выражение её лица было спокойным, дыхание ровным, и трудно было по её виду сказать, что вот уже целый день она бегает по лесу, периодически спотыкаясь и падая. У неё была бледно-бежевая кожа и абсолютно ровный цвет лица. Только крупицы земли и выбивающиеся в разные стороны пряди её длинных, слегка волнистых волос могли свидетельствовать о том, что она уже давно без отдыха в пути. Я не знала, о чем она сейчас думает. Лицо её выражало полное умиротворение. Эльфийка открыла свои прелестные сиреневые глаза и посмотрела на меня с заботой и нежностью, с которой мать смотрит на свое единственное дитя. В сине-сером свете, который окутывал пространство вокруг нас, она выглядела поистине волшебно. Мне казалось, что я, мокрая от бега, уставшая и наверняка раскрасневшаяся, представляю жалкого беспомощного человечка на фоне совершенного, мудрого, величественного эльфа. Мои размышления о бытие прервал мой желудок. Он сигнализировал о том, что неплохо бы подкрепиться.

— Кажется, я проголодалась.

— Как жаль, что мы не успели ещё выйти отсюда. Я не могу добыть еды в месте, лишенном жизни, — Клео прислонилась ухом к серому мху на коре дерева. — Так и есть.

Тут я вспомнила про яблоко, которое положила в сумку возле лавочки Даггерсов. Я достала его. Оно выглядело ещё вполне свежим. Даже не стало коричневым в том месте, где я кусала его. Очень странно. Наверное, они и вправду выращивают самые лучшие яблоки в мире. Я слегка толкнула в бок успевшую снова закрыть глаза эльфийку, и протянула ей фрукт.

— Хочешь?

Клео взяла у меня из рук яблоко и внимательно посмотрела на место укуса, потом повертела его в руках и протянула мне.

— Нет, спасибо.

— Уверена? Потом не будет, — я вытянула руку, чтобы взять угощение обратно, и в этот момент живот Клео заурчал даже громче моего. Повисла неловкая пауза. — А теперь? — Эльфийка стушевалась.

— Я очень хочу, но я не могу есть яблоко, которое ты кусала. Это непринято так.

— А-а-а… микробы там и все такое?

— Микробы? — глаза Клео округлились.

— Долго объяснять, что это. Ладно, я поняла, в чем проблема. Дай мне ножик из своей сумки.

Пока моя подруга рылась в своей «волшебной» суме, я наблюдала за её движениями. Она рылась суматошно, быстрыми движениями, видимо, была очень голодна. Наконец она выпрямилась и протянула мне блестящую, серебристую сталь.

— Вот, держи. Откуда ты знала, что у меня есть ножик?

— Я не знала, но отчего-то мне показалось, что он у тебя есть.

Я взяла из её руки нож и разрезала яблоко напополам. Укушенную сторону взяла себе, а другую протянула подруге. Она быстро схватила угощение и впилась в него зубами. Я была немного ошарашена тем, с какой жадностью она уплетает свою половину. Если учесть, что это яблоко было в три раза больше самых больших яблок в моем мире, то половина — это довольно много. Я усмехнулась про себя и откусила кусок от своей половины. Пока мы ели, я разглядывала ножик, который дала мне Клео. Это было обоюдоострое лезвие с тоненьким желобком посередине. Клинок был отлит единым куском с рукоятью. На рукоятке, которая удобно ложилась в ладони, был вырезан единорог, копыта которого обвивали розовые лозы. И много-много розовых бутонов. Работа поистине мастерская. Все детали: каждый лепесточек, шип и волосок в гриве у коня, были идеально вырезаны.

— Нравится? — Клео придвинулась поближе. Видимо она заметила интерес, с которым я разглядывала клинок.

— Я никогда не держала в руках настоящий железный кинжал.

— Это адамантин. Я не знаю, как выплавляется такой металл, но говорят, что он имеет свойства серебра, но при этом во много раз прочнее стали. И легче, — она взяла из моей руки кинжал, подбросила его вверх так, что он перевернулся в воздухе, и поймала. — К тому же, дольше не затупляется лезвие.

— А что насчет рукояти? Искусная работа, правда? — я восхищенно взглянула еще раз на клинок.

— Да, красиво, но у нас много где такая резьба встречается, я привыкла. Если тебе очень нравится, то ты можешь его забрать. — Она протянула мне оружие рукояткой вперед.

— Нет, ты что, он, наверное, очень дорогой! — я стала отказываться из вежливости, хоть мне и хотелось еще раз подержать его в руках.

— Его выдают каждому эльфу безвозмездно, когда он покидает пределы столицы. Ну же, бери, кинжал твой. — Она буквально впихнула мне в руки клинок. На самом деле, я была рада. Мне показалось, что теперь у меня есть какое-то очень ценное сокровище, даже если для Клео оно таковым не было.

— Спасибо большое!

— К тому же я — маг, мне оружие ближнего боя ни к чему. А вот ты пока что ничего не умеешь, и в случае чего не сможешь себя защитить. — Она встала и отряхнулась. — Ну что, идем дальше?

— А, да, — Клео помогла мне встать. Я положила кинжал в сумку и достала карту. — Открой её ещё раз, посмотрим, насколько мы приблизились.

Клео активировала магию карты, разложила её на земле, и мы стали смотреть. До нашей цели оставалось немного: около пятисот метров. Только теперь нам нужно было идти не прямо на север, а правее — на северо-восток.

— Ну вот. Сделаем отметку, — я оставила каблуком в земле глубокую борозду в нужную сторону, — и пойдем в быстром темпе. Да?

— Да, — Клео кивнула и убрала карту к себе в сумку.

Мы снова продирались по лесу. Несмотря на то, что договорились идти, мы скоро перешли на бег — так нам хотелось поскорее покончить со всем этим. Клео сообщала мне, когда чувствовала, что источник силы становится ближе. Даже мне показалось, что я тоже это чувствую.

Вскоре, лес резко кончился.

* * *

Мы оказались на широкой, пустой поляне, в форме идеального круга. Рыхлая черная земля, по которой мы шли в лесу, сменилась сочной зеленой травой. Это было так неожиданно, что в первую минуту я даже растерялась. Обычно мне очень нравилось гулять по мягкой, сочной траве в парке, после холодного мертвого асфальта в городе. Но теперь у меня не было времени насладиться моментом. Лес у нас за спинами, казалось, стал плотнее. По крайней мере, пока мы шли сюда, никаких трудностей с прохождением между деревьями мы не испытывали. А теперь даже гибкая Клео вряд ли могла бы протиснуться в расстояние между, сомкнувшимися стволами. В одну секунду мы, будто оказались в ловушке. Но в чем же подвох? Я посмотрела в центр поляны. Что-то там светилось так ярко, что впервые мгновения я даже не могла различить силуэта. Постепенно глаза привыкли к сиянию. Я увидела огромный кроваво-красный кристалл. Он был высотой под пять метров и в ширину как двуспальная кровать. Но он был не однотонный. В центре явно что-то было. Я сделала несколько шагов вперед и оглянулась на Клео. Она стояла молча и просто смотрела на камень. Смотрела не моргая. Потом сделала шаг, потом еще один. Вскоре она поравнялась со мной, и не глядя в мою сторону, прошла мимо. Это показалось мне странным. Я хотела догнать её, но ноги не слушались.

— Эй! Что происходит?! — я изо всех сил старалась сдвинуться. Мне удалось сделать шаг назад. Я могла вернуться, но не могла подойти ближе к камню. А Клео все шла вперед. Чем ближе она подходила, тем интенсивнее начинал пульсировать свет, исходящий от камня. — Клео! Клео!!! — я кричала изо всех сил, но эльфийка не реагировала. Похоже, что она была в каком-то трансе. Нужно было срочно вывести её из этого состояния.

— Что же мне делать?! — паника все сильнее накатывала на меня, но мне удалось взять себя в руки и собраться. — Эх, да простят меня эльфийские боги… — я взяла ближайший камешек, как раз такой, какими обычно пускают «лягушек» на водоеме, размахнулась и кинула в Клео. После броска резко зажмурилась и закрыла уши руками. Сама не знаю — почему. Рефлекс, наверное. Когда открыла глаза, Клео сидела на коленях, держась за голову, на том самом месте, где её, вероятно, и застал бросок.

— Ты что, безумная, делаешь?! Ты же могла убить меня! — Клео вскочила и побежала на меня. Она ловко набросилась на меня и начала трясти меня за плечи, выкрикивая что-то на своем эльфийском языке. — Ты понимаешь, что я чуть дух не испустила от такого удара, а если бы ты меня серьезно ранила?!

Она была очень зла, но, по крайней мере, вернулась в свое нормальное состояние.

— Зато ты больше не зомби. Отпусти меня! Может, я тебе жизнь спасла, — я вывернулась из её рук и указала в сторону камня. — Эта штука тебя загипнотизировала. Скажи еще, что ничего не помнишь.

— Э? Но я же… я же… — она была в каком-то смятении. В её глазах читались страх и удивление одновременно.

Мы обе повернулись к кристаллу. Пока перебранивались, не заметили, что он перестал сиять. Казалось, что ничего не происходило две минуты назад. И вообще, будто это простой камень, воткнутый кем-то могущественным в землю много веков, как отметка какого-то значимого события. Мне казалось, что все успокоилось и больше ничего странного не произойдет. Я решила подойти. Теперь ничто не препятствовало моему передвижению. Клео тоже сделала шаг вперед, но с какой-то опаской и нерешительностью в движениях. Я подходила осторожно, готовая в любую секунду рвануть в сторону. По мере приближения я замечала, что в центре кристалла, такого яркого и чистого, какое-то мутное темной пятно. Я продолжала идти. Очертания становились четче, и в итоге я смогла различить контуры человеческого тела. Клео шла за мной почти вплотную. Мы остановились перед самым камнем. Он был очень высокий. Чтобы рассмотреть существо внутри от макушки до пят, мне пришлось довольно сильно задрать голову. Минут пять мы стояли молча. Внутри кристалла я разглядела девушку. Только человеком её назвать было довольно трудно. Через красную стенку камня я видела, что у неё бледная, наверное, белая кожа, но только местами. Теми местами, которые были человеческие… На руках и ногах угадывались длинные черные когти. Особенно на руках. И, наверное, острые… Пальцы рук заканчивались иглообразными ногтями примерно в 20 сантиметров длиной! По моему телу поползли мурашки. Таким маникюром можно и головы рубить, при болыном-то желании. На локтях, коленях, и скулах девушки из-под кожи пробивались черные гладкие шипы. Вокруг них — темно-красные разводы. Губы у неё были тоже черные, а глаза закрыты. На теле — одеяние, похожее на купальник, только кожаное, и будто прижженное к живым тканям. Длинные белые волосы девушки выбивались из-под кожаной, похожей на крылья дракона, короны, которая тоже будто вросла в голову. Вся её фигура как бы застыла в вечном полете. Руки немного разведены в стороны, волосы развеваются. Кажется, кто-то в одну секунду нарастил вокруг неё красный минерал, чтобы навечно остановить её в такой позе. Кто и почему это сделал — я не знала. Но вряд ли это было сделано просто так.

— Самые сильные демоны — те, что принимают облик человека, — Клео тихо, чтобы её слышала только я, сказала это, глядя в лицо пленнице.

— Демоны? Так она не человек?

Я знала с самого начала, что человеком она быть не может, но все же…

— Я не знаю, почему она перестала распространять свою силу сейчас, но это наверняка для того, чтобы усыпить нашу бдительность. Нам лучше отойти, — она развернулась и сделала шаг прочь от кристалла. В эту секунду глаза демона открылись. Они были белые, лишенные зрачков. Как у пришельца.

— Э-э-э… Клео, посмотри!

— М-м-м? — она посмотрела на меня и, увидев мое удивленное лицо, повернулась обратно к камню.

Что произошло в следующее мгновение, я плохо помню. С молниеносной скоростью демон вырвался из кристального плена и оказался над нами. На несколько секунд все оказалось будто в замедленной съемке: она парила над нами, расставив руки в стороны и приготовившись к атаке. Ногти-иглы ещё больше удлинились. Во все стороны летели осколки.

«Нам конец!» — это единственная мысль, которая пронеслась у меня в голове. И все было вовсе не так, как все говорят — что, мол, в такие моменты вся жизнь пролетает перед глазами. Я не видела ничего, кроме холодного, лишенного эмоций лица демона и его холодных белых глаз. По инерции я заслонилась от нападения руками. И больше ничего не видела. До того момента, как услышала тяжелый топот копыт и лошадиное ржание. Клео набросилась на меня, оттолкнув в сторону. Сначала я не поняла — зачем. Но все стало ясно. Когда демон в полете оказался совсем близко к нам и замахнулся для удара, из воздуха — мне так казалось — материализовался единорог. Он налетел на нападавшую на нас девушку и, встав на дыбы, проткнул её тело своим магическим рогом. Клео вовремя выбила меня из-под его копыт. Зрелище было малоприятное, но завораживающее своей необычностью. Не каждый день приходится наблюдать огромного белого коня, стоящего на задних ногах, который прокалывает своим серебряным рогом тело бледной извивающейся девушки. Глаза коня заливало кровью. Он фыркнул и сбросил с себя тело. Демон отлетел на несколько метров и как мешок картошки плюхнулся за землю. Сбросив поверженного врага на землю, единорог пытался стереть залившую глаза кровь. Он опускал голову, приседал и пытался передними ногами дотянуться до глаз. Мы стояли и смотрели на его тщетные попытки. Шок ещё не до конца прошел. Конь появился из ниоткуда, совершенно неожиданно, но этому сюрпризу мы обязаны жизнью. Когда единорог опустился на колени и каким-то неестественным образом выгнул шею, чтобы потереться глазами о траву, Клео не выдержала и, порывшись у себя в сумке, подошла к животному. В руке у неё был белый платок.

— Тихо, тихо. Успокойся, — она придерживала правой рукой большую голову единорога, а левой вытирала платком багрово-черные струйки крови, мешавшие коню видеть. Я стояла, уперши руки в бока, и издалека разглядывала процесс. Случайно я бросила взгляд на тело демона. Мы уже и забыли о нем. Девушка приподнялась на левом локте. Длинные белые волосы спадали на землю и закрывали от меня её лицо. Правой рукой она держалась за рану на животе, из которой потоками лилась черная и густая, как нефть, кровь. Она приподнялась ещё немного. Несколько прядей волос спали с лица. Наши взгляды встретились. Холодные белые глаза, лишенные зрачков, стали как два озера: голубые и чистые. В них проблескивали слезы. Заметив её глаза, я заметила и то, что подобные иглам ногти приняли нормальную человеческую форму, шипы с локтей и колен исчезли, губы побелели. Уродливый демон превратился в очаровательную девушку с глазами цвета неба. По её лицу катились капельки холодного пота. Оно было искажено от боли. Было видно, как это юное создание отчаянно борется за жизнь. Девушка подняла голову выше и открыто прямо смотрела мне в лицо. Он её умоляющего взгляда мне стало не по себе. Впервые человек умирал у меня на глазах, а я никак не могла помочь. Хотя, трудно сказать, помогла бы я ей, будь у меня возможность или нет. С одной стороны, она пыталась убить нас и заслуживала наказания, с другой — мне было жаль её. Демон протянул руку, испачканную кровью, ко мне. Я инстинктивно сделала шаг назад. Даже если она была от меня на расстоянии примерно десяти метров, я боялась, что она сможет дотянуться. Но вытянуть руку в мольбе о помощи было последним усилием, которое она приложила, прежде чем жизнь покинула её тело. Обессиленная, она упала лицом вниз. Несколько секунд прошло, прежде чем начало происходить нечто необычное. Тело девушки начало распадаться. Начиная с макушки, она на глазах превращалась в крупный пепел. Непонятно откуда взявшийся ветер унес ввысь останки несчастного существа.

— Ну, вот и все, — Клео подошла ко мне сзади и положила руку на мое плечо. От этого прикосновения ноги у меня подкосились, и я рухнула на колени. Слишком много потрясений для одного дня. Я ощутила горячее дыхание возле левого уха. Единорог склонился над моим плечом и касался теплыми мягкими губами моей щеки. Я подняла руку и коснулась его нежного носа.

— Спасибо тебе. Если бы не ты, не знаю, что с нами было бы, — я встала с колен и обняла шею единорога. Он был горячий, мускулистый, и я чувствовала, как быстро бьется его могучее сердце. Я провела рукой по круглому мохнатому боку. Мои пальцы нащупали маленький шрам, едва заметный среди густой белой шерсти. — Теперь я тебя узнала.

Да, это был тот самый единорог, которого я вылечила дома, когда нас обоих перенесло в мой мир. Я улыбнулась, глядя в большие сине-зеленые глаза своего спасителя. Единорог кивнул.

— Ты ему нравишься, — Клео похлопала коня по шее. Точно так, как жокеи хлопают своих лошадей, чтобы похвалить после удачного заезда. — Иначе он бы не пришел нам на помощь. Это древние мудрые создания, которые с первого взгляда определяют достойных своего внимания, — Клео говорила это с некоторым восторгом, глядя на единорога. Она стояла, поглаживая шею коня и перебирая пальцами его густую, белую, как снег, гриву. — Сейчас закончим здесь и можем двигаться дальше.

Эльфийка кивнула единорогу, и они вместе подошли к тому, что осталось от красного кристалла. Она коснулась левой рукой единственной уцелевшей грани камня, а правую руку положила за ухо коню. Тот, в свою очередь, коснулся рогом основания кристалла. Они оба закрыли глаза. Клео начала громко произносить какие-то слова. Голос её звучал громко, звонко, и будто тысячи колоколов и колокольчиков отвечали ей на каждый слог своей уникальной мелодией. Я сразу поняла, что это было какое-то заклинание. Последнее слово Клео произнесла громче и отчетливее всех остальных. В момент, когда стих звук её голоса, эхом отдававшийся в каждом осколке кристалла, они с единорогом резко открыли глаза. Кристалл вновь засветился внутренним светом. Осколки, что лежали на траве поднялись в воздух и закружились вокруг нас. Они ярко сияли, будто внутри каждого была маленькая звезда. Этот свет был теплым и мягким, совсем не таким, как раньше. По мере того, как расширялся круг, осколки становились все мельче, пока не превратились в мельчайшую пыль, а потом и вовсе стали чем-то невесомым и едва заметным. Кольцо розовой пыли вплотную подошло к стволам окружавших нас деревьев и закружилось еще быстрее. Красноватый туман на мгновение вспыхнул ярко, как молния, и рассеялся, как волна, сметая иллюзию черного леса. Я была в восторге. Мне еще не приходилось видеть более красивого и волшебного зрелища. Я посмотрела на Клео. Она слегка повернулась ко мне и улыбнулась. Взгляд её говорил «подожди, еще не все». Кристалл распался, и на его месте теперь была черная, зияющая дыра. Клео вытянула руки, так, чтобы ладони были параллельно дну ямы, и произнесла ещё какое-то волшебное слово. В воздухе между её руками и землей появился какой-то знак. Он был ярко красным, и казалось — горит каким-то потусторонним пламенем. От края этого символа ко дну ямы проскользнула искра. Крошечная вспышка, и из черной дыры показались языки пламени. Я не заметила, как огонь в один миг охватил поляну. Я испугалась и хотела закричать, но неожиданно осознала, что лижущие мои ноги и одежду языки пламени не причиняют никакой боли. Я подбежала к Клео и единорогу. Они стояли и смотрели, как волна огня сметает сочную зеленую траву, оставляя после себя израненную черную землю. Огонь погас сам собой, и на том месте, где он проходил, осталось гигантское ровное круглое пятно, которое с высоты самолета показалось бы язвой на теле планеты.

— Только огонь может принести очищение проклятому месту. Земля залечит свои раны, если никто не будет вмешиваться, а мы лишь указали ей, с чего начать, — Клео втянула очистившийся от дыма воздух и закрыла глаза, будто ища единения с природой. Это было не удивительно, что эльф, дитя леса, так переживает за вред, нанесенный своей второй матери. — А теперь мы, пожалуй, продолжим свой путь.

Она обратилась к единорогу. Он кивнул и поклонился нам, коснувшись земли рогом. Я решила, что будет уместно, если я поклонюсь ему в ответ. Клео, видимо, прочла мои мысли, и мы склонились почти одновременно. Огромный конь побежал вперед. На расстоянии выстрела он встал на дыбы и ударил копытами в землю. Его длинный серебряный рог засветился голубым светом. Он еще раз повернулся к нам, кивнул и побежал, с каждым скачком слегка приподнимаясь над землей, и вскоре исчез в воздухе, оставив после себя едва заметный в пространстве серебряный след.

* * *

— И что теперь?

— Пойдем дальше, я же сказала, — Клео достала из сумки карту и начала медленно прохаживаться по кругу, видимо, выбирая направление. Я оглянулась вокруг. На расстоянии километра было только чистое поле. Мне ни разу не доводилось находиться на таком огромном открытом пространстве без машин, серого бетона зданий и холодного асфальта. Только я, небо и свежий воздух. Я подняла голову вверх и вдохнула, насколько хватало легких. Небо было ясное ярко-голубое, как аквамарин. И ни облачка. Я повернулась вокруг своей оси, пытая со всех сторон разглядеть это небо и тут заметила, как что-то стремительно движется в вышине едва заметной черной точкой. Это что-то сбавило темп, поравнявшись с тем местом, где мы находились и, войдя в пике, начало стремительно опускаться на землю. Уже у самой земли я узнала Брию. Огромная птица всей мощью своего веса грохнулась на землю напротив Клео. От быстрого полета перья на её крыльях топорщились во все стороны, казалось, что она очень торопилась. В глазах читалось беспокойство. Клео подбежала к Грифу. Я тоже подошла поближе. Они о чем-то быстро переговаривались на непонятном мне наречии. По выражению лица Клео я поняла, что предметом их разговора было что-то серьезное. Брия подняла на меня глаза и кивнула Клео, что-то медленно проговорив ей. Клео кивнула в ответ.

— У нас небольшие неприятности, — эльфийка неуверенно улыбалась, подойдя ко мне, — глава Совета Старейшин города эльфов хочет поговорить с нами… со мной, — она опустила глаза. — Срочно.

— И какие у тебя предложения? — я не понимала, что значит это желание с нами поговорить, но должность главы совета, наверное, очень влиятельная, и эльф, видимо, суровый, раз Клео так забеспокоилась.

— Теперь у нас нет времени на долгую прогулку. Брия доставит нас непосредственно к…

— Так это же прекрасно! Все, ничего не говори, мы согласны! Брия, полагаемся на тебя! — я перебила Клео и сразу направилась к Грифу. Я так устала, что перспектива полета меня привлекала куда больше, чем похода на своих двоих в неизвестном направлении. Клео сначала, видимо, не ожидала от меня такого энтузиазма и слегка опешила, но увидев, как я старательно взбираюсь по скользкому, гладкому крылу на спину Брин, поспешила присоединиться ко мне. Через пару минут мы удобно, насколько это было возможно при отсутствии седла, устроились на спине у гигантской птицы и теперь искали, за что бы ухватиться руками. Выдергивать перья как-то не хотелось. Вряд ли нашей извозчице это понравилось бы.

— Готовы?

— Готовы!

Брия расправила свои огромные, как у боинга, крылья и с силой оттолкнулась от земли. В первую минуту меня охватила паника. Мощный порыв ветра сверху залепил мне волосами глаза и совершенно обезоружил меня. Не видя ничего перед собой, я сжала кулаки по обе стороны на шее у птицы. И, видимо, больно потянула за перья. Брия поморщилась, но стерпела. Клео сидела сзади меня. При очередном воздушном толчке она ойкнула и обеими руками обхватила меня за пояс. Прижалась так крепко, что я думала, будто внутренности выдавит. Она прижалась лицом к моей спине и тихонько постанывала от страха, когда, проваливаясь в воздушные ямы, тело Брии тряслось и дрожало, готовое в любую секунду сбросить незадачливых седоков. Полет длился довольно долго, и я успела как следует насладиться открывавшимся сверху видом. Мы летели над чистыми зелеными полями, маленькими деревушками и пастбищами. Один раз перелетали над горным хребтом. Тогда Брия поднялась ещё выше и, пока не опустилась на прежнюю высоту, я могла лицезреть сверкающую синюю реку с множеством притоков, рукавов и ручейков, выходящих из неё. Река впадала в огромное озеро, которое даже с такой высоты было больше похоже на маленькое круглое море, чем на пресный водоем. Меня распирала такая радость, такое необыкновенное ощущение свободы, красоты окружающего мира, какое никогда не посещало меня прежде. Вскоре в нашем поле зрения показались сверкающие витые башни эльфийского города. Окончания их острых шпилей были скрыты за облаками, и неизвестно — насколько высоко они доходили, но даже на нашей высоте мы не могли разглядеть их вершины. Единственное, что могло соперничать с этими башнями по высоте — это огромное зеленое дерево, растущее в центре города, чья крона лишь немного не доставала до облаков. Когда мы немного спустились и приблизились к дереву, кольцо на пальце у Клео засветилось ярким изумрудным светом. Вспыхнула искра, которая, оторвавшись от камня в оправе, метнулась вниз и скрылась в густой кроне. В этот момент Клео впервые за весь полет отлепилась от моей спины и выпрямилась, выискивая кого-то глазами глядя по сторонам. Брия спланировала на землю. Мы приземлились на мощеную белыми плитами площадь, прямо у основания гигантского дерева. Я скатилась по крылу вниз. Ноги были ватными, и в первые секунды было трудно стоять. Мы с Клео попрощались с Брией. Она ещё что-то шепнула эльфийке на прощание, а потом взмахнула крыльями и взлетела. Мощный поток воздуха, созданный гигантской птицей, чуть не сбил нас с плохо слушающихся ног.

— Уф, — я потянулась, — это было весело. Надо будет повторить. Ну, так что у нас тут за дела?

— У тебя пока нет дел. Я сама разберусь со старейшиной, а ты пока посиди тут где-нибудь тихонечко. Или погуляй, если хочешь.

— Опять ты меня бросаешь? — мне никогда не нравилось гулять одной. И Клео, как моя проводница, не должна была бросать меня одну в незнакомом месте. — Вот заблужусь, и ищи меня потом. Кажется, это тебе нужна моя помощь, — я сделала ударение на слове «тебе», чтобы Клео вспомнила, зачем вообще я здесь.

— Как будто тебе не весело тут, — недовольно буркнула эльфийка. Кончики её ушей слегка порозовели.

— Ну да, если учесть, что нас чуть не убили сегодня, то вполне приятное времяпрепровождение.

— Кто это вас пытался убить? — из-за моей спины послышался мелодичный мужской голос. Я обернулась. За мной стоял облаченный в золотистые доспехи высокий молодой эльф. Его светлые волосы были с правой стороны лица зачесаны назад, а с левой — наоборот, приглажены так, что разглядеть левый глаз никак не представлялось возможным. Его правая рука лежала на изящной, с эфесом в виде двух крыльев, рукоятке меча. В левой он сжимал какой-то свиток. Я посмотрела ему в лицо. Он был намного выше меня. Его правый глаз скользил по моей одежде. Несколько секунд мы молчали, потом он произнес то, чего я никак не ожидала.

— Ты девчонка в мужском костюме.

— Что?! — я была просто обескуражена этой фразой. Какой бы ни был костюм, неприлично ведь так в лицо говорить об этом. И потом, неужели — и вправду мужской? Это не важно. Кто он вообще такой?! — Мне кажется, что вам не следует быть таким прямолинейным! — я просто кипела от негодования, а лицо эльфа оставалось совершенно спокойным, будто он не сказал ничего особенного.

— Это почему?

— Что значит — почему?! Вы всегда говорите людям с ходу то, что думаете, даже если можете их обидеть этим?!

— Да.

Это меня добило. Я упала на колени и уперлась ладонями в теплую белую плиту. Слезы накатились на глаза. Да что тут вообще происходит? Сначала сплю на земле, ем какую-то саранчу, потом из меня чуть не сделал шашлык какой-то демон, теперь совершенно не известный мне эльф меня оскорбляет. Я так не могу. Меня всю затрясло. Из моей груди вырывался какой-то нервный смех вперемешку с всхлипами. Нервы сдали. Клео, всю сцену стоявшая в сторонке пошла ко мне и села рядом на корточки. Она помогла мне подняться и кинула злобный взгляд на эльфа.

— Ты еще кто такой? Как ты смеешь оскорблять мою спутницу?

— Я — Ауэро. Храмовник Евы. А вы — госпожа Калеа, хранительница Воздушного предела. Я прав? — эльф слегка поклонился, а потом улыбнулся. У него была ослепительная улыбка чеширского кота.

— Луэро… — Клео медленно проговорила его имя, вспоминая — слышала ли она его раньше. И, очевидно, вспомнила. — Да быть не может! Ты ли это, мой друг? — эльфийка обрадовано бросилась к нему на шею.

— Что, не узнала меня? Глупая. Много воды утекло с тех пор, как мы были детьми, — он потрепал свою подругу по волосам.

— Как давно ты стал храмовником? Я помню тебя еще простым солдатом, едва поступившим на службу.

— Я не остановился, когда ты уехала. Я много тренировался, выполнял глупые поручения и дослужился до рыцаря. А храмовником назначили только на прошлой неделе.

— Значит, ещё не поздно это отметить! — Клео слегка подпрыгнула и еще крепче вцепилась в своего друга. — Ну, так что, идём?

— Боюсь, что это придется отложить, — Луэро прикусил один кончик ленточки, что стягивала свиток в его руке, и потянул пергамент в сторону. Узелок послушно развязался. Раскрывшийся список насчитывал около пятидесяти наименований на языке эльфов. Некоторые были аккуратно зачеркнуты. — У меня много работы. Я должен посетить все места в этом списке и уладить проблемы возникшие там. Так я докажу своё право служить Еве.

— Хм… — Клео подтянула к себе нижний край пергамента и изучила его. — Опа! А вот тут мы были, — она показала на одно из названий в списке.

— Проклятый лес у северной границы? И что же вы там нашли, интересно?

— Душа девушки, некогда жившей в деревне на месте леса. Видимо, не могла упокоиться. Не знаю, в чём дело, но она явно жаждала крови.

— Какой кошмар, прямо не знаю, что же теперь делать, — Эльф достал из-за пояса перо и зачеркнул это место в своем списке. Не похоже, что он сочувствовал ей.

— Какой ты чёрствый. Ты бы видел её. Тело до того было обезображено и искажено от гнева, который питал её, что трудно было узнать в ней человека, — Клео надула губки и сердито посмотрела на Луэро.

— Слушай, если бы я жалел каждую тварь, что убил, я бы до сих пор сапоги рыцарям чистил. Тем более она была человеком. Души эльфов не становятся демонами, потому что мы выше их, — он кивнул в мою сторону.

— Ты не прав… — тихонько прошептала Клео и повернула голову ко мне.

Луэро посмотрел на эльфийку, потом на меня. От его взгляда мне стало не по себе. Казалось, его холодные глаза, как рентген, пронизывают меня насквозь. Он положил руку на плечо Клео и что-то произнёс на эльфийском языке, продолжая смотреть на меня. Не знаю, что он сказал, но Клео отшатнулась и побежала в мою сторону. Но она не остановилась, а проскочила мимо и вскоре скрылась за большими дубовыми дверями высокого здания с башней, ступени которого выходили прямо на площадь. Я ошарашено смотрела ей вслед.

— Ну что, так и будешь там стоять? — Ауэро окликнул меня и помахал рукой, чтобы я подошла. — Идём, угощу тебя чем-нибудь.

— Меня?

Я не ожидала услышать подобное приглашение после того, что он сказал о мне подобных.

— Нет, я тут сам с собой разговариваю. Конечно тебя! — он улыбнулся. И еще активнее замахал рукой.

— Иду!

Я подбежала, и мы пошли вперед.

Пока мы сходили с площади, я разглядывала меч эльфа. Длинный, блестящий, он, наверное, был невероятно острым. Прозрачные ножны, в которых он покоится, позволяли как следует разглядеть витиеватые эльфийские письмена, выгравированные на лезвии. Будто прочитав мои мысли, Ауэро затормозил, достал меч и вытянул перед собой.

— Таким мечом можно головы рубить одним ударом. Работа мастера. Если бы не запрет на использование оружия в городе, то я бы показал тебе его в деле, — он крутил клинок перед моим лицом, позволяя его получше разглядеть.

— Запрет?

— Да, в городе запрещено доставать оружие и прикладывать к нему ударную силу.

— Неужели кто-то за этим следит?

— Нет.

— Тогда в чем проблема?

— Вот всегда вы, люди, так. Если есть запрет, то вы обязательно его нарушите. Даже если это такая мелочь, как не бросать отходы на улице. Всё дело в том, что, если нарушишь запрет, то сработает охранная магия, которая в сотни раз лучше любого надзирателя.

— И что будет?

— М-м-м… Сам я точно не знаю. Не был свидетелем. Но говорят, что если хотя бы пол руки останется, то считай — повезло.

Я на секунду представила, как бы это могло выглядеть: стоит эльф, достал меч и замахнулся на дерево для удара. Тут появляется молния, бьет его в руку и дальше — море крови, куски мяса по тротуару и все в таком духе.

— Очень мило. Меня не пугают подобные сцены, но все же это кажется жестоким.

— Зато эффективно. За последние сто лет — всего два нарушения. Один раз путешественник попробовал разрубить узду у коня, а другой — кажется, пьяный муж застукал жену с другим и решил его убить. Магией убило всех троих, — он засмеялся. — Глупые людишки и их жены.

— Как будто у вас среди эльфов нет никого, кто изменяет своим супругам! — я начинала сердиться. Что себе думает этот эльф?

— Для эльфа это — величайший позор. Мы избираем одного партнера на всю жизнь. Я скорее убью себя сам, чем буду скрываться, пока меня не убьет жена.

— Кто-то говорил обо мне? — Сзади к нам подошла высокая стройная тёмная эльфийка. Я назвала про себя её темной потому, что, в отличие от встречающихся нам по пути в городе эльфов, — в отличие от Ауэро и Клео, у неё были чёрные, как саван, длинные волосы, тёмно-зеленые глаза и бледная, как снег, кожа. У здешних эльфов поголовно — кожа, как спелые персики, приятного бежевого оттенка. А эта на фоне остальных казалась белой вороной. — Хочешь, я буду твоей женой до скончания веков? — Она сходу кинулась Луэро на шею и прижалась к нему своей пышной грудью. Лицо храмовника было не передать словами.

— Серебряный Маг, я просил тебя не делать так! И ты не будешь моей женой! Никогда!! — Он грубо оттолкнул девушку. Но она нисколько не смутилась, наоборот — еще крепче вцепилась в эльфа.

— Ну, зачем так официально, Лу-Лу. Зови меня Арима. Ты же знаешь мое имя. Ну, давай, скажи: «А-р-и-м-а».

— Да отстань ты от меня наконец! И не смей называть меня этим глупым именем на людях! — Ему таки удалось освободиться из объятий темной, и он поспешил отойти подальше. — Кстати, о людях. Вот, знакомься, — он пихнул меня вперед, между собой и Аримой. — Э-м-м… кстати, как тебя зовут?

— Ха-ха. Луэро, ты как всегда полон сюрпризов. Идти с девушкой и даже не знать её имени, — тёмная заливалась смехом.

— Замолчи! Я просто не успел спросить, — суровый рыцарь рассердился, что над ним насмехаются, и с трудом сдерживал негодование.

— Ладно, — эльфийка утёрла слезы от смеха, и обратилась ко мне: — Так как все же зовут нашу таинственную спутницу?

— Саманта.

— Какое милое имя! — Тёмная приблизилась ко мне вплотную и потрепала меня по волосам, будто я собачка. — Внешне тоже ничего. Так вот, какие тебе нравятся, а, Лу-Лу?

Это стало последней каплей. Луэро покрылся красными пятнами и набросился на Ариму, выкрикивая что-то на языке эльфов. Та только смеялась и бегала вокруг него кругами.

Мне казалось забавным наблюдать за ними. Я не заметила, как опустилась на прогретые солнцем камни площади и прислонилась к чему-то твердому спиной. Солнце палило нещадно. Только сейчас я заметила, что очень-очень устала. В мгновение ока я провалилась в глубокий сон.

* * *

Из темноты до меня доносился чей-то голос. Сначала тихо, потом громче, пока я не смогла различить голос Клэр. Она звала меня. Но почему она здесь?

— Сэм, ну очнись, прошу тебя…

Очнуться? О чём она говорит? Я же просто присела отдохнуть на минутку. Я почувствовала, что кто-то трясёт меня за оба плеча. Вероятно, Клэр. Она продолжала звать меня. Только сейчас я поняла, что она плачет. Её голос то и дело срывался на истеричный визг. Я попыталась открыть глаза. Это было нелегко. Веки, будто залитые клеем, не хотели разлепляться. Через несколько минут мне удалось заставить мое тело слушаться, и я медленно открыла глаза. Клэр уже не трясла меня. Она сидела на раскладном стуле в полуметре от меня и плакала, закрыв лицо руками. Я протянула к ней руку. Вернее, попыталась протянуть, так как почувствовала острую, неприятную боль. Я посмотрела, что мешает — из вены на сгибе правой руки торчала медицинская игла с каким-то проводом, поднимающимся вверх и уходящим мне за спину. Около моего правого уха тихонько попискивал прибор. Обстановка комнаты весьма напоминала больничную палату… даже не так! Это и была больничная палата.

— Что, чёрт возьми, тут происходит?

Я резко села и выдернула иглу из своей руки. Зря я сделала это в таком резком порыве. Боль пронзила мою конечность, и я чуть не взвыла.

— Саманта… — Клэр отняла руки от лица и смотрела на меня так, будто увидела призрак. Вся бледная, под глазами тёмные круги. Дрожащей рукой она потянулась ко мне, медленно, будто сомневалась — я ли это? Потом вскочила со стула и бросилась мне на шею. Она рыдала и покрывала мои щеки поцелуями. Я дала ей выплакаться, а потом начала расспрашивать, что же происходит.

— В субботу я решила зайти к тебе в гости. В наш магазин привезли новые пирожные, и я купила тебе тоже, решила занести, — она теребила край больничного одеяла и всё время ёрзала на месте. — Стою, стучу в дверь, звоню в звонок, никто не отвечает. Ключ я, как назло, забыла дома. Я стояла минут двадцать. Звонила тебе на мобильник — тишина. Я начала волноваться, бросила всё и помчалась домой за ключом. Возвращаюсь, открываю дверь, а там ты… — она снова принялась рыдать, я немного приобняла её за плечи и подождала, пока прекратится приступ. — Ты…ты… лежишь у двери без сознания. Я думала, что у меня будет инфаркт. Позвонила в скорую. Врачи сказали, что ты в коме и неизвестно когда очнёшься. Я так волновалась. Взяла отпуск на работе. Сидела возле твоей постели круглые сутки. Звала тебя. Боже, я думала, что ты никогда не очнёшься!

И она снова кинулась мне на шею.

— А какой сегодня день недели?

— Понедельник.

— Ну, это еще не так страшно. Всего-то два дня спала.

— Понедельник двумя неделями позже…

То, что сказала Клэр, прозвучало, как гром среди ясного неба. Не может быть, чтобы прошло две недели. Ведь я была с Клео всего два или три дня! Я вскочила с постели и выбежала в коридор. Клео не ожидала такого, поэтому не смогла сразу задержать меня. Я не раз была в этой больнице по делам издательства, и точно знала, как пройти на стойку информации. Ведь там должен быть календарь! Мне нужно было своими глазами увидеть, какое сегодня число, чтобы не рехнуться. Я бежала босиком по холодному, ламинированному полу больницы. Людей встречалось мало. В основном пациенты и уборщики. И это было мне на руку. Я пару раз повернула вправо и выбежала в просторное круглое помещение зала ожидания. За широкой стойкой сидела полная дама в белом халате. Я с ходу налетела на стол и выпалила практически ей в лицо:

— Мне срочно нужен календарь! Немедленно!

Дама в халате посмотрела на меня на удивление спокойно.

— Что, давно спите?

— Что?

— Вы не первая, кто, пролежав без сознания больше суток, желает убедиться, что прошло много времени. Воочию, так сказать.

Она развернулась на своём компьютерном стуле, отъехала за соседнюю стойку и прикатилась обратно с маленьким календариком в руке.

Она протянула его мне, зажав между пухлыми пальцами с ярко накрашенными красными ногтями.

— Спасибо.

Я взяла календарь.

— Какое сегодня число?

— Двадцать седьмое, — дама развернула для меня экран своего монитора, чтобы я смогла убедиться, что она меня не обманывает.

— А я улетела одиннадцатого…

Я не могла в это поверить. Как же так может быть? И что же, получается, пока я там бродила по лесам, моё тело осталось тут, но меня в нём не было. Как же это объяснить?

— Сэм, ну куда ты убежала? — Клэр уже нашла меня и бежала по коридору, маша мне рукой. Было приятно её видеть. Её ноги слегка подкашивались от бега на высоких каблуках, шерстяная кофта сбилась почти до локтей. На шее блестел большой тяжелый медальон. Всякий раз, как Клэр пробегала мимо окна, лучи солнца отражались на тяжелой резьбе в форме розы. Откуда у неё такой странный медальон? Мне кажется, что я уже видела где-то такую резьбу… Я хотела попросить подругу показать мне украшение, но, стоило мне сделать шаг ей навстречу, как силы снова покинули меня, и я провалилась в темноту.

На этот раз меня разбудил уже другой голос.

Я слышала нежное тихое пение, чьи-то тёплые мягкие руки массировали мои виски, длинные золотистые волосы спадали мне на лицо. Поэтому, когда я очнулась, в первые секунды не могла ничего разглядеть. Сквозь золотую завесу до меня донёсся бархатный, низкий мужской голос. Голос почтенного старца.

— Достаточно, Лирэйн. Она уже с нами.

Когда девушка, названная Лирэйн, отпустила мою голову и подошла к говорящему, я смогла, наконец, определить моё текущее местоположение. Я сидела на мягком большом стуле. Сидение и спинка были обиты салатовым атласом. Каркас — подлокотники и ножки — из резного белого дерева. Такого белого, что можно принять его за слоновую кость. Напротив меня, примерно в двух метрах, стоит красивый тяжелый стол, большой и по форме — как компьютерный, но с куда более тяжелыми частями. Он будто растет прямо из пола, потому что стенки снизу вырезаны в форме корней дерева, врастающих в поверхность пола. В центре стенки стола, которая располагалась прямо напротив меня, был вырезан шикарный единорог, вырывающийся из опутывающих его сильные ноги розовых лоз. Слева от стола стояла красивая высокая эльфийка. В отличие от Клео, её вид внушал нежное, окутывающее спокойствие. У неё были волосы светлее и длиннее. Они струились по её плечам, как вода, спадая на грудь и доходя до пояса спереди. Сзади золотистые пряди доходили до пола, но лёгкая, почти невесомая шёлковая лента поддерживала их на расстоянии в несколько сантиметров от мраморной поверхности.

Тонкие, плавные черты лица и отсутствие морщин, однако, не скрывали того, что Лирэйн была, возможно, намного старше Клео. Холодные светло-голубые глаза сияли внутренним светом. Но, несмотря на холодный цвет, взгляд её источал почти материнскую нежность, когда она смотрела на меня. Одета она была так же, как Клео — в лёгкое, почти прозрачное белое платье. По правую руку от эльфийки, в центре стола, сидел старец. Это был эльф с длинной белоснежной бородой, спадающей на стол, и такими же белоснежными длинными волосами, зачёсанными назад. Адамантиновая (я смогла сразу различить этот металл) диадема окольцовывала его седую голову по затылку — от виска до виска. Наверное, он был кем-то важным в мире эльфов. У него были яркие сиреневые глаза, которые совершенно не соответствовали его старческому облику. Уж слишком ярко сиял их внутренний огонь. Он был одет в длинную светло-зеленую многослойную робу, расшитую неизвестными мне письменами. Он в упор смотрел мне в глаза. Его, сплошь покрытое морщинами лицо, выражало полное спокойствие.

Мне показалось, что этот старый эльф именно тот, кто сможет ответить на мои вопросы. И один вопрос меня терзал больше остальных. Я решила начать первая, иначе боялась, что не успею спросить.

— Скажите, что происходит с моим телом? Почему я очнулась в своём мире и обнаружила, что прошло две недели, хотя здесь я была всего пару дней. И почему я вообще тут? Что происходит? Ответьте! — Я чувствовала, как от волнения мои ладони покрываются холодным липким потом. Я всем телом подалась вперед, желая не пропустить ни звука, который произнесёт старец.

— Вначале — успокойся, — он поднял правую руку, призывая меня сесть как следует и не нервничать. — Лирэйн, принеси воды нашей гостье.

Эльфийка слегка поклонилась старику, улыбнулась мне и вышла из комнаты через маленькую, украшенную резьбой дверь в дальнем углу помещения.

— Тебя принесли двое молодых эльфов. Ты была без сознания. Они сказали, что не заметили, как ты отключилась. И ещё, — он слегка нахмурил брови, — молодой Храмовник сказал, что тебя привела Калеа. — И он погладил свою гладкую бороду, смотря куда-то в пространство.

— Какая разница, кто меня привёл, важно — почему я здесь?

Мне не хотелось перебивать или грубить, но мне казалось, что старик проигнорировал мои вопросы.

— Хмм…

Он задумался, как мне ответить, и тут вернулась Лирэйн. Она поставила на стол стеклянный поднос с графином и двумя стаканами. Налила кристально чистую воду в один из стаканов и поднесла его мне. И снова улыбнулась. Я отпила немного. Это была самая вкусная вода, что мне доводилось пить. Свежая, прохладная, без посторонних привкусов. Мне показалось, будто они набрали её у самого истока мира. Я допила. Сквозь гранёное дно стакана я видела, как эльфийка наклонилась к старну и что-то прошептала ему. Брови его сдвинулись к переносице ещё ближе. Я встала и поставила стакан на поднос. Эльфы молча смотрели на меня. Я была уверена, что они что-то скрывают. Я решила помериться взглядом со стариком. Я сделала беспристрастное лицо и смотрела на него, почти не моргая. Неожиданно, мой взгляд привлёк блестящий предмет на груди у эльфа. Мне трудно было сказать, что это. Золотая подвеска лишь краешком выглядывала сквозь густую, блестящую бороду старца. Я уставилась на неё. Он, проследив за моим взглядом, достал амулет и выставил его так, чтобы мне было удобно рассмотреть его. Тяжелая подвеска в форме круга. В самом центре большая красивая роза, лозы, отходящие от неё, опутывали окружающее пространство, будто сети. Таким образом, кольцо, составляющее основу амулета, было густо обвито шипастыми лозами. Где-то я видела такое украшение… Да, верно. У Клэр. Это странно!

— Кто такая Клэр?

— Что? Вы что, читаете мои мысли?

— Хорошо, что я это сделал.

Моему возмущению не было предела. Как они смеют всё время лазить в мою голову? Даешь свободу мысли!

Старый эльф поднялся со своего кресла и отошёл к высокому, от пола до потолка, окну в форме арки. Тёплые лучи солнца — или того, что у них было вместо него — осветили его лицо. Он зажал в руке свой розовый амулет и глубоко вздохнул. Потому медленно развернулся ко мне.

— Я — Элладар Ардемо Хеста, и я один из тех, кто сделал этот мир таким, каким мы все его видим. Я — создатель этого города. Этот амулет… — он печально посмотрел на своё украшение, — такой амулет был подарен каждому из представителей четырех рас в нашем мире — орку, гному, эльфу и человеку. Когда в мире царил хаос, мы четверо объединили наши силы, чтобы успокоить наши народы и создать для них спокойный мир. Когда мы начинали, нашим советчиком был дракон. Существо куда более могущественное, чем все великие маги мира вместе. Он устал присматривать за этим миром и решил помочь нам. Он создал пять магических амулетов. Четыре отдал нам, а один носил сам. Несколько веков назад мы потеряли с ним связь. Никто из нас его не видел больше. Если его амулет появился сейчас, то он может быть только у двоих. У Дракона или у того, кто убил его.

— Убил? Но, Клэр… Нет-нет, это просто совпадение. Мало ли похожих безделушек!

— У тебя есть связь с тёмной стороной, поэтому, когда ты увидела этот амулет на груди своей подруги, тебе показалось, что ты видела его раньше. Это неспроста. Демон, которого мы ищем. Я уверен, что это он убил Дракона. И ты, — он вытянул руку в мою сторону, — та, кто поможет нам его найти и, если повезет, уничтожить. Да, именно так. Его нельзя убить, его нужно уничтожить, — Элладар что-то бормотал себе под нос. А я упала на стул и сидела в нём, погруженная в транс… в шок! Происходящее никак не хотело укладываться у меня в голове.

— А что до твоего тела, — снова окрепший голос старца вывел меня из размышлений, — я уверен, что вначале ты перемещалась к нам вместе с телом, например, одежда была на тебе та же, что в момент переноса. Я прав?

Я кивнула.

А в ту ночь, когда ты легла и проснулась в нашем мире, появилась копия. Душа не может существовать без тела, ибо те души, что лишены плоти — безумны. А поскольку твоё первое тело является чужим для нашего мира, оно было отторгнуто назад и создано новое. Во сне мы не замечаем, что происходит с нашей оболочкой, поэтому ты ничего не заподозрила. А тело без души — всего лишь пустая кукла. Так что, считай, что у тебя есть место для жизни и в том мире, и в этом.

Элладар улыбнулся. Он, видимо, не понимал, как это все тяжело для меня.

— Там, в моём мире, люди думают, что я в коме. Я — нет, моё тело лежит в больнице.

— Будь любезна, объясни: что такое «кома» и «больница», — Эльф сел за свой стол, достал перо, чернильницу, пергамент и приготовился записывать, что я скажу.

— Кома — это когда человек лежит и не двигается долгое время. Его подключают к аппаратам, поддерживающим жизнедеятельность организма, если это необходимо. И ждут, пока он очнётся. Больница — место, где лечат тяжело больных или раненых людей. Вот там сейчас моё тело.

— Я понял. Одно могу сказать точно. Даже если твоё тело умрёт там, ты всё равно останешься здесь.

— Знаете, меня это не радует. Ваш мир, конечно, чудесен… Свежий воздух, полёты на огромных птицах, чистая вода, эльфы, магия и всё прочее. Но это не мой мир. Простите, я просто хочу домой. Я не хочу сражаться с демонами или убивать кого-либо. Я просто хочу домой!

Нервные потрясения за сегодня дали о себе знать. Я почувствовала себя ужасно усталой. Не было сил даже говорить.

— Миледи, вы давно ели последний раз? — Лирэйн, заметив, что я не очень хорошо себя чувствую, склонилась надо мной. У неё был нежный голос, мелодичный, который переливался, как вода. Казалось, что она была духом чистого ручья, вошедшим в тело эльфийки.

— Не помню.

— Значит, самое время подкрепиться, — она мило улыбнулась и помогла мне встать. — Господин Хеста, прошу прощения, но если наша героиня сейчас умрёт здесь от голода, то это не будет хорошо, — она повлекла меня в сторону двери, через которую выходила за водой.

— Хеста? Постойте, я только что вспомнила — у Клео такое же имя. Вы её родственник?

Старый эльф кивнул и помахал нам рукой.

Как только мы вышли в соседнее помещение, обнаружили, что Ауэро и Арима уже ждут нас там.

— Я так волновалась! Как ты, дорогая? Мы думали, что ты умерла, — тёмная налетела на меня сходу и чуть не задушила в объятьях.

— Ну, всё, хватит. Что на тебя нашло? Мы же едва знакомы. Не вижу причины так за меня волноваться, — я отлепила от себя эльфийку.

— Это от того, что по правилам хоронить умершего должен тот, кто первым нашел его, — Луэро стоял у окна, скрестив руки на груди. Свои сияющие доспехи он сменил на лёгкую рубашку с кожаными вставками и обтягивающие белые штаны. Очень похожие на мои.

— Очень мило. Это всё ты виноват.

— Я?

— Да, ты повёл меня обедать, а сам отвлёкся и забыл обо мне.

— Тогда уж она виновата, — он указал на Ариму. Та состроила ему рожу.

— Ладно вам, господа, не ссорьтесь. У нас сейчас общая цель — не дать миледи умереть с голоду, — Лирэйн позабавила наша маленькая ссора, и она сияла доброжелательной улыбкой.

— Миледи??? — Луэро и Арима одновременно уставились на меня.

— Что?

— Кхе… кхм… — Луэро закашлялся. — Нет, ничего, просто статуса «милорд» и «миледи» удостаиваются персоны, получившие официальное доверие одного из членов совета старейшин — после совещания между ними, либо единолично от главы совета старейшин.

— То есть тот старик и есть глава старейшин?

Луэро схватился за сердце в притворном приступе:

— Старик… О, Ева! Этот Старик — отец нашего мира. Он для нас второе лицо после Евы. Не смей проявлять неуважение.

— Лу-Лу, ну, может, она не знала, — Арима погладила его по спине, чтобы успокоить.

— Ну, вообще-то, знала. Он представился. Но он ведь старик. На правду не обижаются.

— О, боги… — на этот раз тёмная схватилась за сердце и упала на грудь Луэро. Она не упускала возможности прижаться к нему.

— Ха-ха. Какие вы забавные, — Лирэйн нисколько не смутили мои слова о её господине. — Я знаю Старейшину много веков. Намного дольше, чем вы вместе взятые… и я уверена, что слова миледи Саманты о его персоне его нисколько не рассердят. Он очень добр к молодым людям. Я думаю, оттого, что сам не может забыть свою юность.

Она улыбалась так искренне. Такой человек, как она, наверное, не умеет сердиться или ненавидеть.

— Ну, а теперь — прошу к трапезе. Стол уже накрыт. Вы, господа Серебряный Маг и Летняя Тень, тоже можете присоединиться.

— Серебряный Маг и Летняя Тень? Что это значит?

— У нас у всех есть два имени. Одно — это имя, данное нам при рождении нашими родителями, а другое — данное нам Евой. Имя Евы определяет нашу судьбу. Я на самом деле маг, а Луэро считается мастером нападения из засады.

— А Ева — это?..

— Ева — это создательница нашей расы. Эльфийка, чей дух живёт в Великом Дереве-Матери, которое стоит в центре нашей площади. Говорят, что в день рождения младенца приносят под его крону и родители слышат, как листья Великого Дерева шепчут им имя их ребёнка.

— Да, это так, — Луэро шёл по правую руку от Аримы и кивал всю дорогу, пока она рассказывала.

— А как ты думаешь, каким будет имя нашего ребёнка? — тёмная прижалась к предплечью храмовника своей грудью, и тот стал красный, как рак, — то ли от смущения, то ли от злости, сказать трудно. Однако он тут же разразился горой проклятий на эльфийском, на которые Арима только отшучивалась и убегала от него.

— Боже, какие они шумные. Им точно надо пожениться. Будут мучить, но хотя бы только друг друга!

Моя голова уже трещала от напряжения, от усталости, от шума. Хотелось только поесть, принять ванну и лечь спать. Ах да, ванну же мне не принять! Замечательная ситуация. Я вздохнула… Похоже, у меня нет выбора, кроме как побыстрее помочь им тут и вернуться назад. К Клэр. Вот, только, моя ли это Клэр там? Старик с амулетом сбил меня с толку. Но я и в самом деле видела именно эту подвеску!

Мы шли по коридору с высокими арчатыми сводами. Всё было выполнено из белого мрамора или чего-то похожего, с вставками из неизвестного мне салатового камня. Балки и своды были украшены узорами с единорогами, листьями, розами. Мы шли всего пару минут, проходя мимо множества дверей с различными символами на табличках. Наконец мы остановились у высокой, в два раза выше, чем предыдущие, двустворчатой двери с ручками в форме крыльев ангела. Лирэйн велела эльфам притихнуть и толкнула серебряные ручки. Двери со скрипом распахнулись, и перед нами открылся вид на огромную обеденную залу. Во всю длину комнаты стоял тяжелый белый стол с резными ножками. На тончайшей салатовой скатерти стояли серебряные приборы. Тарелки с краями, украшенными резьбой, такие же кубки, ножи и вилки. На белых стенах залы горели подсвечники. Золотистое пламя свечей дрогнуло, стоило дверям распахнуться. Стол был очень длинный. Наверное, человек на пятьсот. Некоторые места были уже заняты. Там сидели молодые эльфы и эльфийки. Я не знала никого из них, но, когда мы проходили мимо в поисках своих мест, они все улыбались и приветливо кивали мне. Наконец, Лирэйн подвела нас к середине стола, и мы сели. Постепенно зал наполнялся другими эльфами. Они были одеты в красивые одежды разнообразного кроя. У некоторых на шеях висели обереги и амулеты. У девушек на руках поблескивали серебряные кольца с изумрудами и бриллиантами. Но у всех у них в одежде преобладала пастельная гамма цветов. Салатовый, белый, нежно-голубой шелк струился по полу, когда мимо нас проходил какой-нибудь эльф. Я заметила, что даже мужчины здесь, поверх рубашки и штанов, носят что-то наподобие робы с длинными полами, которые всегда волочатся по полу, вслед за ними. Все эльфы были очень красивыми. Арима и Лирэйн сели по обе стороны от меня. Эльфийка — по правую, тёмная — по левую. Луэро сел со стороны Лирэйн, — видимо, не хотел находиться в опасной близости от Аримы. Все переговаривались, шутили и смеялись. Даже несколько пожилых эльфов, подобных Элладару, улыбались и чувствовали себя расслабленно. Где-то над нашими головами прозвенел колокольчик. Это был сигнал к началу трапезы. Из боковых дверей в конце, начале и середине залы бодро выбежали молоденькие эльфийки и эльфы в белоснежных чистых одеждах. Они разносили еду. Мгновенно пустые столы наполнились всевозможными блюдами. Я не могла бы сказать точно, но, судя по моим визуальным ощущениям, здесь была картошка, утка, индейка, рыба, какие-то моллюски, рис, супы, пирожки и еще много-много всякой еды. Я была очень голодна, и было трудно сидеть спокойно, пока мимо меня то и дело проносили очередное дымящееся и источающее потрясающие запахи блюда. Скоро всё свободное место на столе было занято и «официанты» ушли.

— Теперь можно есть? — я наклонилась к Лирэйн. На всякий случай, я решила спросить. Всё выглядело так торжественно, что мне не хотелось выбиваться из коллектива, если я сделаю что-то не так.

— Нет еще, миледи, потерпите, — она улыбнулась и приложила палец к губам: — Тсс…

Я заметила, что взгляды всех, кто сидел за столом, устремлены в дальний край стола. Я немного наклонилась вперед и проследила за их взглядом. В центре стола сидела красивая молодая эльфийка в роскошной робе. Она медленно встала и окинула всех взглядом. Кажется, она посмотрела в лицо каждому, кто присутствовал, не упустив никого. Даже меня. К сожалению, она была слишком далеко, и я не могла разглядеть все детали. Но главное было не в том, кто она и как она выглядит. Это я поняла практически сразу. Эльфийка, сложила руки как при молитве, поднесла их к подбородку и запела. Она стояла с закрытыми глазами и пела прекрасную песню на языке эльфов. Я не могла понять, о чём она поёт, но голос её вселял в моё сердце любовь, в мою душу покой, а в мысли ясность. Я закрыла глаза и увидела, как рождается мир, как проникает сквозь тучи луч солнца, как пробивается росток через почву, как из ручья зарождается река. Я видела прекрасные картины идеального мира. И тут она закончила свою песню и замолчала. Она стояла так минуту, а потом, все эльфы вместе с ней разом произнесли одно, так же не понятное мне слово. Создалось впечатление, будто они закончили читать молитву и сказали: «Аминь».

— Что это было?

— Это была Ева. Она благословляла нашу трапезу своей песней.

— Разве Ева — не дух в дереве?

— Конечно, это так, — Лирэйн снова засмеялась. — Но у каждого божества должен быть посланник. Великое Дерево-Мать само выбирает, кто будет нести свет в сердца эльфов следующим. Такой девушке оно дает своё имя и право направлять других на светлый путь.

— Теперь понятно.

Все приступили к еде. Передо мной стояло большое блюдо с мясом какого-то зверя. Оно пахло орехами и пряностями. Я взяла себе кусок. И еще — предполагаемой картошки. И салат. В общем, набрала себе всего, до чего могла дотянуться. Все блюда были восхитительными на вкус. Мясо нежным и сочным, картофель рассыпчатым и сладким. В общем, идеальный обед. Съев около трети всего, что взяла, я решила сделать перерыв. Я сидела и таращилась по сторонам. Разглядывала всех, кто сидел вокруг меня. За столом я заметила несколько эльфов, похожих на Ариму. Их было сравнительно меньше, чем других, но они сразу выделялись. Бледная кожа и тёмные волосы. Правда, у одного из них волосы были белые, как снег, но все же не золотистые, и это сразу бросалось в глаза. Я решила спросить, раз уж выдалась такая благоприятная возможность поговорить. Арима как раз допивала вино из своего кубка, когда я повернулась к ней.

— Слушай, а почему некоторые эльфы как ты — тёмные?

— Тёмные? С чего ты это взяла?

— Ну, у вас чёрные волосы и бледная кожа, вас трудно не заметить среди эльфов.

— Да, пожалуй, ты права, мы немного отличаемся, но мы не тёмные, как ты говоришь. Вернее, уже не тёмные.

— Что значит — уже?

— Ну, видишь ли, — она сделала еще один глоток и отставила кубок подальше. — Когда-то давно существовала ещё одна раса. Это были, так удачно тобой названные — тёмные эльфы. Они жили под землёй и изучали магию теней. Они занимались тем, что поднимали мёртвых из могил, создавали заклятья чёрной магии и старались захватить власть над эльфийским лесом. Но они скорее вредительствовали, чем наносили реальный ущерб. Поэтому новая Ева своим первым долгом посчитала расправиться с ними. Конечно, она не могла их убить, да и никогда не стала бы так поступать. Она пришла к ним в город и говорила с ними от имени Дерева-Матери. Некоторые послушались её сами, души некоторых она очистила молитвой, а некоторых пришлось изгнать. Их было меньшинство, и они решили уйти сами. Что с ними случилось потом — никто не знает. Вот мы, — она указала на себя и тех тёмных, что я могла увидеть со своего места, — потомки тех, кто пошёл за Евой. Конечно, тьма ещё долго будет преобладать в наших телах, но души наши уже не заставишь вернуться под землю.

— Ясно. Какой интересный у вас мир.

— Конечно, — Арима довольно улыбнулась и снова налила себе полный кубок, — не представляю, как жить в мире, где только одна раса и нет магии.

— Зато у нас развиты технологии. У нас есть машины, мы тоже можем летать. Наш мир имеет все удобства для жизни, какие только можно вообразить. Хотя, ты права — магии у нас нет. И вокруг только люди.

Мы сидели за шумным столом и наслаждались общением. Мы ели и пили, никуда не торопясь, ни о чём не заботясь. Я налила себе какого-то искрящегося золотистого напитка и подняла кубок на уровень глаз. Маленькие язычки пламени у меня за спиной отражались в пожар на гладкой серебряной поверхности. Было жарко. Мне нравилось ощущать холодный металл в руке. Время для меня остановилось. Так прошёл ещё один день моей новой жизни.