Слепой пес светлой масти, вцепившись мощными челюстями во что-то, дергался пытаясь вытащить это из под завалов разрушенного блокпоста. Люди давно не появлялись здесь. Столько лет державшая в напряжении и обстреливавшая все воинская часть перестала существовать, накрытая однажды прилетевшими со стороны нежилой для мутантов земли ракетным залпом. После этого через нее въехали страшные двуногие, от которых очень скоро стало шарахаться в сторону все живое, что имело хоть каплю памяти и соображения. Слепой пес поднял голову осматриваясь. Ему показалось, что кто-то наблюдает за ним. Внимательно просканировав пространство на присутствие жизни, он ничего не обнаружив, продолжил вытаскивать свою находку. Да, сейчас здесь практически не было никого. Двуногие уничтожили всех. Кабанов, плотей, крыс, тушканов, всех до кого могли дотянутся их невидимые руки. Они уничтожили даже лес, оставив его черным и безжизненным. Даже сталкеры, обитавшие в своей деревеньке близ Кордона покинули насиженное место, чтобы не связываться с этими существами, которые отличались от них запахом и практически не разговаривали. Но теперь они ушли… ушли несколько дней назад в ту сторону, куда слепому псу идти не хотелось. Пес вытянул наконец из под завала человеческую руку с остатками военной формы. Перехватив ее удобнее он потряс мощной шеей, заставив обрывки материи слететь. Еще раз оглянулся с добычей в зубах, ему все время казалось, что за ним наблюдают. Чихнув и брызнув слюной он легко побежал к привычному месту обитания за черным, указывающим пиками безлистых стволов в небо, лесом. Там еще дальше была территория его стаи, из которой остался он один. Бросив руку на листву он принялся рыть яму. Сейчас, когда стаи нет охотиться станет труднее, а значит надо делать запасы. Он уже спрятал несколько хороших кусков в известных ему местах. Но он чуял что на блокпосте еще достаточно мяса, которое надо будет перетащить и спрятать, чтобы до него не добрались другие. Закопав добычу, пес еще раз чихнул и потрусил обратно в сторону блокпоста за следующим куском, заваленным кирпичами.

***

Солнце уже почти скрылось за горизонтом и уже давно надо было собираться и идти домой. Все рыбаки, рыбачившие с левого берега залива Берковщина, смотали удочки. Тотально не клевало второй день. Рыбак сидевший на берегу видел как к противоположенной стороне залива, к Днепровской набережной, где становились на причал катера и лодки приехал катерок предназначенный для водных прогулок, не последний, но один из завершающих. Рыбак посмотрел на часы, половина десятого, что ж, пора и честь знать. Он достал удочку снял червя и принялся складывать ее. Еще осталось четыре донки, которые он забросил метров на тридцать на толстой леске с рядами крючков и разными наживками для любой рыбы. Пару раз что-то дергало их днем, но после они лежали спокойно, еще у двух его соседей, которые ушли минут пятнадцать назад, тоже была поклевка, но наживки оказались не тронутыми. Рыбак взялся за одну из лесок и потянул. Что-то держало ее, потянул сильнее, никак. "– Неужели зацеп? – подумал рыбак. – Никогда в этих местах зацепов не было, дно чистейшее". Он потянул сильнее, вроде пошло, даже как будто рывком. "– Может сидит чего?", – смекнул он и дернул по сильнее. Определенно что-то было. Рыбак потянул быстрее и понял, что да, на крючке явно что-то есть и судя по весу тяжелое. Сдерживая волнение он вытягивал улов на берег. В вечерней воде, тяжелой и темной от вечернего неба, вдруг метрах в пяти появилась голова человека, девушки, чье лицо было в неприятных, скорее всего трупных пятнах. " – Утопец!" – окаменел от неожиданности рыбак, перестав тянуть лесу. Но вдруг глаза девушки открылись и она сама пошла на рыбака. Слева от нее в нескольких метрах показалась вторая голова, уже мужчины, чье лицо также было покрыто пятнами. Они вышли на берег сливая с одежды ручьи воды. Она была одета во вполне современные джинсы и рубаху, даже в обуви, молода, справна телом, но вся покрыта пятнами, как и ее спутник в военной форме, также обутый и вполне себе живой. Они, кинув взгляд на рыбака прошли дальше, оглядывая пространство за ним. За рыбаком были только зеленые деревья, а первые дома и улица начинались лишь метров через пятьдесят. Один из крючков зацепился даме за локоть.

– Девушка, у вас тут в руке… – начал он волнуясь и не зная что и думать.

Она обернулась и словно только сейчас заметила торчащий в руке крючок, пробивший ее локоть через тонкую летнюю рубаху. Глаза ее были желты, а взгляд отстраненный и отрешенный. Она подошла к рыбаку, без всякой тени боли или страха вырвала с явным усилием из руки крючок и протянула человеку, поймав его руку, автоматически двинувшуюся к подаваемому предмету. Схватив руку рыбака своей холодной рукой она улыбнулась и открыла рот, чтобы что-то сказать человеку, но из ее рта полилась речная вода.

То же самое происходило на обоих берегах Днепра в городе Киеве. В Осокорках, Позняках, Березняках, Русановке, Воскресенке, Троещине, Оболони, острове Водникова… Левый и правый берег Днепра с заходом солнца наполнился незваными гостями прошедшими по его руслу в течении нескольких дней. Братство. У них было достаточно времени, чтобы получить цели от Старшего Брата, распределиться напротив точек выхода и одновременно в сумерках выйти из реки в самом сердце города. Они выходили десятками, сотнями, кто-то оставался на пляжах между последними подвыпившими отдыхающими, кто-то не спеша шел в глубь жилых районов, кто-то садился в такси и вечерние автобусы. Тьма пришла в Киев.