Сегодня мир сошел с ума и никогда не станет таким, каким мы его помнили. Бредящих и изменяющихся людей начали находить в центре Европы. Во Франции в кустистых аллеях Эпиналя, в Германии на заброшенных складах Амберга, в Италии в кюветах пригорода Вичензы. В Варшаве сотня уже организовавшихся пятнистых устроили рейд по столице, хватая и заражая всех и каждого. Через несколько часов НАТО ударило по городу тремя тактическими ядерными ракетами. Новости взорвались паникой и ужасом. Люди бросали свое имущество, эмигрировали кто куда, но чаще выбор выпадал на Африку, туда где еще нет случаев заражения. На надувных лодках, на катерах, на парусниках, на рыбацких суднах и фешенебельных лайнерах. Турция закрыла границу танками и долговременными огневыми точками, недвусмысленно давая понять, что идти мимо указательных табличек с приказами вернуться, можно очень недолго. Авиасообщение между всеми странами было прекращено. Америка перекрыла доступ к своей территории всем морским и воздушным судам, постоянно сообщая в эфир, что пересекающие карантинную зону будут уничтожены без предупреждения. И они сбивали и топили. Весь военный флот Соединенных Штатов, стоял на страже их вод. Десятки круизных лайнеров, переполненных людьми ушли на дно и ни один из плавающих в спасательных жилетах в океанской воде не был подобран. Гражданские самолеты сбивались и ракетами, и авиацией. Все, кто был способен передвигаться по воде самостоятельно срочно отчаливали в открытое море, набрав с собой провианта и оружия. Последовательные ядерные удары по местам с признаками присутствия гнуса оглушили мир своей жестокостью и невероятностью. Первые сутки никто не верил в подобные известия, считая это выхлопами желтой прессы, но когда видео из независимых источников показывали остатки некогда цветущих городков, либо выжженные гектары леса, неверие в происходящее становилось истеричным отрицанием происходящего, но это не меняло сути дела. Гнус оказался в Европе. Уничтожение столиц европейских государств либо безжалостным гнусом, либо ядерными ударами членов НАТО, о чем твердила Америка, пока еще по закрытым каналам становилось лишь делом времени.

Все, кто хоть как-то был знаком с математикой быстро рассчитали с какой скоростью может увеличиться количество зараженных только от одного инфицированного, а с учетом их рассудка, имения прятать перерождающихся, аппетита и практически невозможности уничтожения в населенных городах, выходило что несколько зомби в течении десяти дней превращаются в десятки и сотни тысяч зараженных, неистребимых и жутких тварей, имя которым пришло из далекой и никому неизвестной Зоны вокруг ЧАЭС – гнус. Теперь о гнусе говорили все. Фотографии с камер улиц, видео бесполезных перестрелок, где зомби могли уничтожить только с большого расстояния из крупных калибров на открытой местности, либо городская камера выхватывала вдруг, в толпе идущих, человека с плотно надвинутым капюшоном и темных очках, на лице которого виднелось нечто напоминающее пятна. Исчезающие по неизвестным или вполне обычным причинам люди, которых полиция уже не пыталась искать, лишь делала записи в электронных отчетах, домашние животные, вдруг найденные мертвыми, черные клумбы или крайне редкие единичные деревья с черной облетающей листвой, возле которых молодежь легкомысленно делала селфи… Паника, паника и еще раз паника захлестнула мир. Островные государства закрывали порты и принимали только рыболовецкие или военные суда. Китай со своим полутора миллиардным населением выжигал сто километровую зону между двадцатью двумя провинциями, щетинился пушками, роботами, ограждался минами и колючей проволокой, подписав между собой договоренность уничтожить любую из провинций прямыми ядерными ударами при первых подтвержденных признаках появления гнуса. Страны материка Евразии срочно собирали все свои военные, строительные, гражданские силы и выжигали землю, копая, огораживаясь всеми возможными средствами от того, что скоро могло прийти и в их город, улицу, дом, постучаться в двери перекошенным пятнистым лицом соседа или друга.

А Москва уже начала первую зачистку от своей разновидности гнуса. Полигон «Дмитровский» города Москва, что на тридцать четвертом километре Дмитровского шоссе сегодня ночью не получили ни одну машину мусора. Его шестьдесят с лишним гектар мусорных куч в утренних сумерках, в тумане, спешно перематывали колючей проволокой люди в специальных костюмах химической защиты. Они уже заканчивали оцепление, а сверху летели восемь ударно – штурмовых вертолетов К-серии. То же самое происходило и на мусорном полигоне «Хметьево», «Левобережном», свалке «Домодедово», полигоне «Кучино», полигоне «Сабурово». Информация о том, что зараженные дислоцируются на свалках подтвердилась данными объективного контроля. Лазутчики, перекрытые артефактами "муха" в рванье и рубище, под видом бомжей проникли на зловонные горы. Они видели зловещих, исчерченных жуткими линиями "червей", этих бывших людей, которые медленно ходили по горам, а иногда останавливались надолго, словно в забытьи. Военная разведка не пыталась вести разговор с ними, но и само местное население, вопреки их опасениям не преследовало незнакомых гостей на своих гнилых территориях. На каждом из полигонов было по нескольку сотен уже переродившихся зомби, а под картоном, фанерами или просто присыпанные мусором ждали своего пробуждения еще сотни. Встроенные камеры, передававшие все в штаб, нередко встряхивались при виде открывшего глаза под светом фонаря наполовину засыпанного мусором "червя". Зрелище было жуткое. Трупы чаек и ворон, иногда кучами лежавшие вокруг таких присыпанных тел показывали с какой целью зомби засыпал себя мусором.

Теперь за дело взялись военные. Всю ночь на позиции выходила тяжелая артиллерия, чтобы одновременными залпами накрыть все указанные территории, сжечь их огнем тяжелых огнеметов и гаубиц, а вертолеты были призваны на рассвете отсекать всех бегущих со свалок и застрявших в колючей проволоке.

Первые залпы по всем полигонам одновременно начались без пяти восемь. Ревом взрывов и огня, крошевом осколков и безжалостно ломающими кости ударными волнами они мяли и рвали стонущие мусорные горы и кричащие нечеловеческим криком полигоны. Кто-то из существ находил в себе силы бежать, но таких было не много. Вертолеты и защищенные артефактами пилоты делали свое дело, уничтожая бегущих, ползущих в брызги, в тряпочки и ленточки, лоскуты и облачка дыма, без признаков определения части тела. Свалки неохотно начинали гореть и чадить, черные дымы смогом затянули Москву.

***

– Они нашли червей! – глаза Лилит расширились, в них читалось удивление, растерянность и даже некоторый страх.

– Они должны были их найти рано или поздно, – спокойно ответил Лука.

Да, он ожидал что такое количество измененных людей рано или поздно будет обнаружено. Но уничтожить всех одновременно… этого он не мог ожидать. Конечно, наверняка кто-то выжил, закопался в мусоре, был вне свалки, хотя это было запрещено и Сумраки следили за этим, но таких червей наверняка остались всего десятки, вместо нескольких тысяч, которые могли стать силой уже через день. Они находились в тонированном микроавтобусе и смотрели новости одного из центральных каналов, где транслировались кадры горящих гор мусора, работающих с воздуха по наземным мишеням вертолетов. Военные и дикторы говорили о том, что заражение, которому подверглись жители свалок уничтожено вместе с носителями.

– Но что мы теперь будем делать? – красивое лицо Лилит, с глубокими сверкающими глазами смотрело на Псараса.

Ей лицо сейчас не имело ни следа заражения. Ни одна венка или развод не выделяла ее от окружающих. Это было не сложно. Большое количество косметики, тонального крема, контактные линзы и она, как и Первые Демоны, как и Сумраки, может спокойно передвигаться по Москве. Её сестры и братья работают на своих местах в общественных заведениях, тату салонах, посещают ночные клубы, слушают новости, готовят новых последователей для королевы Лилит и Нечистого Хозяина.

– Мы дадим демонам насытиться красным. Сумраки поднимут уцелевших червей и мы будем пировать одну ночь. Всего одну ночь. Но досыта! Объяви демонам, пусть готовятся выступить, – скомандовал Лука.

– Всего одну ночь? – Лилит выглядела расстроенной и озадаченной. – Но почему? Ведь мы можем забрать весь этот город себе прямо сейчас! Они не остановят нас. Пусть у нас нет червей, но есть Сумраки и Первые Демоны, есть я и ты! Мы покажем им кто здесь хозяин!

Лука отвернулся от экрана планшета, в которых транслировали международные новости. Речь прежде всего шла о десятках ядерных и тысячах неядерных массированных ударов по Восточной и Центральной Европе.

– Скажи мне, если мы обратим всех в этом городе, что будем делать потом? – спросил он.

– Мы… мы пойдем дальше… – вскинув подбородок с вызовом сказала Лилит.

– Нет. Мы не сможем пройти дальше. Посмотри на это.

Лука уже уверенно управлялся с планшетом. Перелистнув несколько страниц, он показал ей фото разрушенного Киева, где целые районы были сожжены и разрушены до основания ядерным ударом.

– Нас уничтожат, – тихо сказал Псарас, чувствуя как в Лилит угасает огонек жажды. – Мы не должны уничтожить город, как волк не должен уничтожать стадо овец. Иначе на завтра ему нечего будет есть, но волк может объяснить пастуху, что тот должен приносить ему каждое утро овцу, и тогда все будет в порядке. Пастух будет служить волку, потому что волк может убить и его и всех его овец. Поэтому только одна ночь…

Лилит согласно кивнула.

– Только одна ночь, Хозяин.

– Не называй меня так, когда мы вдвоем.

– Господин? – глаза Лилит озорно блеснули.

– Нет…

– Лука… Хорошо, любимый, всего одна ночь… – Лилит прижалась щекой к щеке Псараса, оставив на его лице светлое пятно косметики. – Я скоро вернусь.

Она открыла дверь микроавтобуса и вышла на почти пустую парковку. Пятачок где располагался автомобиль находился в старом, тихом районе где много старых деревьев и небольшие старые трехэтажные дома. На улице ее ждал желтый БМВ, хозяин которого отдал с десяток своих машин и дом за право стать Сумраком. Он им стал… почти. Лилит передумала обращать его, потому что он не казался ей искренним, он оказался трусливым и заискивающим. Она никогда не любила таких. Она бы предпочла чтобы он дрался за свое или молчал, тогда бы она хотя бы чуть-чуть уважала его стойкость. Но этот был не из таких, он не был достоин того, чтобы стать хотя бы червем… он стал просто овцой, куском мяса в ряду ее ежедневных завтраков, обедов и ужинов. Скрипнув покрышками по асфальту, она уехала к одному из Первых Демонов, чтобы вернуться через пару часов.

Когда Лилит была в городе, она не убивала никого, как и все те, кто имел право жить среди людей. Все, кто стоял вдоль дороги, кто находился на ее пути отдавали ей дань, даже не догадываясь об этом. Женщины испытывали страшные приступы мигрени, старики хватались за сердце, у крепких мужчин вдруг портилось настроение, и они могли сцепиться друг с другом прямо на дороге из-за пустяков, но сил для того чтобы ударить друг друга как следует не находилось… их забирала плутовка на желтом БМВ, посмеиваясь и иногда хохоча от избытка жизненных сил, словно в наркотическом угаре. Лука проводил ее взглядом и нахмурился, снова обратившись к планшету.

Через полчаса Лилит, миновав незначительные пробки, была в подвального тату салоне по улице Василисы Кожиной, что возле ветеринарной лечебнице Мовет. Салоном владел один из Первых Демонов – Шакс. Мрачная вывеска с закамуфлированными за надписями готическими символами привлекала и молодежь и всех кто связан с их темой. Эта точка была одним из официальных мест встречи представителей их мира друг с другом. Лилит одетая в обтягивающую кожаную черную одежду, на высоком каблуке прошла мимо посетителей, которые рядами сидели или лежали, отдав руку, ногу или спину бьющему черепа, розы или символы смерти татуировщику. Она и сама приобрела своего сфинкса здесь под твердой рукой Шакса. О ее приходе знали, снаружи дежурил один из наблюдателей Шакса. Шакс – достаточно крупного телосложения мужчина чуть за двадцать лет, одетый по стилю в черное, с закрашенным лицом и прикрытыми линзами глазами с поклоном встретил Королеву. Его длинные волосы, убранные в пучок, фиксировались заколкой из человеческой кости с крохотным рубином в виде капли крови на конце. Он молча, с поклоном открыл дверь во внутренние помещения их длинного подвала. Гости салона обратили внимание на эффектную красавицу в черном, от которой веяло скрытой силой, неосознаваемым и притягательным ароматом смерти, дикости и неукротимости. Большинство из парней – посетителей салона уже влюбились в нее с первого взгляда, а у девушек она вызвала завись, восхищение и возможно уныние при собственном сравнении с прошедшим мимо них совершенством.

Дверь за Лилит закрылась.

– Королева, спасибо что пришла, – еще раз поклонился Шакс.

Он сделал это достойно и без пафоса. Он действительно любил ее, почти как сестру, всегда был ее другом, а теперь был готов, как и все Первые Демоны, поцелованные ею, отдать за нее всего себя. И это не было просто словами. Комната, тускло освещенная единственной диодной лампой в углу, скрывала изрисованные стены, узкий черный диван вдоль стены, стол, заваленный неисправными татуировочными машинками и деталями к ним. Лилит подошла к столу и легко отодвинула груду хлама в сторону. Сев на освободившееся место, она перекинула ногу за ногу, опершись руками позади себя и осмотрелась. Раньше ей это место казалось мистическим и полным сил, но теперь она понимала, что это лишь комната в подвале, где недочеты отделки компенсировались недостаточным освещением. Впрочем, в освещении демоны не нуждались.

– Скажи всем демонам, соберите Сумраков. Сегодня ночью мы пируем. Только одна ночь, – распорядилась она. – Никого не должны узнать и найти после. После этой ночи мы плодим новых червей. Они будут жить в городе. Сумраки займутся их воспитанием.

Шакс поклонился.

– Да, сестра.

Лилит выдержала паузу, ожидая, что может быть Шакс спросит что-нибудь еще. Но ее слова были равны словам Нечистого, и вопросы, которые могли бы возникнуть были бы только к подробностям его задачи, заданные только для того, чтобы не подвести Хозяина. Но в настоящий момент все было ясно и просто.

– Лилит, здесь есть два человека. Они хотят стать Сумраками, – поняв что разговор по делу окончен сказал Шакс.

– Хорошо. Что нужно от меня? – достаточно холодно спросила Лилит. – Неужели Первые Демоны не могут обратить в Сумрака без меня.

– Нет, сестра. Здесь другое… – Шакс немного замялся. – Думаю тебе нужно взглянуть на них.

Лилит с интересом посмотрела на него. Шакс не говорил глупостей. Если претенденты заслуживали ее внимания, то значит так оно и было.

– Говори, что там, – приказала Лилит.

– Это дети тех, кто жили на свалках. Дети тех, кого мы обратили в червей. Они нашли нас, видимо проследили за одним из нас и уже два дня просят меня и некоторых других обратить, но…

– Но? – спросила Лилит приподняв тонкую черную бровь, красивым изгибом, дополнившим вопрос.

– Тебе лучше посмотреть на них.

– Хорошо, – легко согласилась она.

Шакс еле заметно поклонился и вышел. Лилит нравились их отношения. Она вообще любила всех своих друзей, которых знала еще в той жизни, будучи хрупкой девушкой, иначе бы она не возвела в ранг Первых Демонов ни одного из них. Так уж получилось, что при встрече, теперь они обращались к ней на вы, Королева или госпожа, а наедине, или в отсутствии посторонних спокойно переходили на ты.

Через пару минут она почувствовала приближение трех тел. Одно из которых было Шаксом, а двое других – бледновато красный человеческий отлив. Дверь открылась и первыми вошли двое подростков, плохо одетых, немытых, по запаху исходящих от которых можно было понять, что они действительно из мусорных гор. Очевидно это были брат и сестра, голубоглазые, белокурые близнецы в непонятных джинсах, растянутых грязных свитерах, под которыми угадывалась еще какая-то одежда. Лилит поняла почему Шакс призвал ее остановиться на этих телах. Они не переживут перевоплощения, они не годились бы даже ей на обед, разве что оба сразу… Устные правила гласили, что те, кто хочет прийти добровольно, могут рассчитывать стать Сумраками, но тут был другой случай. Подростки не могли видеть в темноте также ясно как и демоны, но общий силуэт Лилит, сидящей на столе, позади которой горела диодная лампа по силе равная карманному фонарю, они видели. Лилит непроизвольно вздохнула, активировав застоявшиеся легкие. Легких хрип влаги в недостаточно используемом органе был похож на рычание. Раньше легкие просто сочились мокротой, но постепенно ее стало меньше, симбионтный с вирусом организм приспосабливался к изменяющимся условиям. Подростки опустили головы, но остались спокойно стоять. Было что-то обреченное и жалкое в этих узких плечах, худых спинах, опущенной голове и слабых руках. Постоянное недоедание и нищенские условия жизни делали свое дело, перестраивая человека в существо, которое по уже заложенным с детства правилам социума, не могло стать равными другим детям, подросткам, людям. Они уже приняли это, приняв свою природу бомжей и нищих как должное.

– Сколько вам лет? – спросила Лилит, с незнакомой ей жалостью смотря на этих почти детей.

– Пятнадцать, – ответила девушка негромким, грубоватым от хронической простуды голосом.

Подростки выглядели лет на двенадцать – тринадцать. Явно недостаточное питание вряд ли позволит им вырасти намного выше нынешнего роста.

– Ему тоже? – спросила Лилит.

– Да. Это мой брат. Мы близнецы. Он не говорит. С детства. Его побили. Он Ян, – короткими предложениями, словно боясь чего-то, сказала девушка.

Лилит знала, что боятся они совсем не ее. Страх и забитость, заложенная им в сердце и душу с малых лет, сделала из них боящихся и, наверное, ненавидевших людей, но не боявшихся демонов. Лилит горько усмехнулась. Как это было ей знакомо.

– А тебя как зовут? – обратилась она к девушке.

– Яна.

– Вы хотите стать Сумраками?

– Да, – ответила девушка пытаясь разглядеть глаза той, которая в настоящий момент была живым воплощением богини, а стоящий рядом парень закивал, взяв сестру за руку.

Это движение не укрылось от глаз Лилит. Впервые ее глаза кольнула невидимая слеза.

– Откуда вы знаете про Сумраков?

Брат с сестрой, державшиеся за руки переглянулись, и Яна, очевидно получившая поддержку и согласие начала.

– Наша мать стала… червем. Дядя Женя, Максим… тоже стали червем. Они перестали болеть. Им было хорошо. Они… – Яна замялась, подбирая слова. – Они… хвалили Королеву и… Нечистого. Они поверили Сумраку, который превратил их. Мы тоже верим.

– Хотите стать червями?

– Нет. Мы хотим стать Сумраками. Мы не хотим жить на свалке, мы хотим ходить. Везде, – потупила взгляд девушка.

Очевидно ее умственные способности также претерпели изменения. Возможно их поили водкой в младенчестве, чтобы они не кричали, возможно они дышали красками и ядами для насекомых из баллонов, которые убивают клетки мозга и вызывают кратковременную эйфорию, возможно ее также избивали до состояния, в котором мозг получает необратимые изменения… люди…

– Ты умеешь читать? – спросила Лилит, уже угадывая ответ.

Ей было тяжело смотреть на это. Возможно ей стоило опустошить их сейчас и прекратить их горестное существование. Ян поднял руку, а девушка снова спрятала глаза.

– Он умеет читать, – указала она на него и отпустила его руку, словно вдруг посчитала себя недостойной держаться руки своего брата, и сейчас выберут только его, а не их обоих.

– Возьми его за руку, Яна. Это твой брат, не забывай об этом. Вы пришли вдвоем, вы умрете вдвоем, или переродитесь вдвоем… но не отпускай его руку, – Лилит встала. – Никогда, слышишь? Не отпускайте друг друга если вам тяжело или плохо.

– Да… Лилит…

– Королева Лилит, – твердо поправил девушку Шакс.

– Мы будем вместе, королева Лилит, – исправилась девушка и затравлено посмотрела на Шакса.

Лилит еще раз вздохнула, быстро подошла и поцеловала в губы, слегка коснувшись языком сначала Яну, затем Яна. Оба подростка изумленно смотрели на нее. Та, чья тень загораживала их, была самым ласковым и могущественным существом за всю их жизнь. Они не догадались ни упасть на колени, ни склонить голову. Их голубые глаза с детской радостью и преданностью смотрели на нее, все еще не веря в происходящее.

–Вот и все, – сказала она, отвернувшись и не глядя больше на подростков.

– Кем они будут, госпожа? – спросил Шакс.

– Я не знаю. Сумраками им не быть, они не умеют говорить с людьми. Червями им не стать, потому что они вечные дети, они не смогут жить по правилам… назовем их бесам, – она посмотрела на пару, крепко державшуюся за руки. – Они хотят ходить везде, что ж, они будут ходить везде. Они будут воровать тепло, но не забирать жизнь, они будут видеть и слышать все что происходит. Они будут вездесущи. Научи их этому, демон.

Сейчас она видела, как ярко горели теплом их губы, борющиеся с инфекцией или благословением Королевы.

– Мне нужно будет следить и питать их, пока они не обратятся, – сказал Шакс.

– Разумеется. У тебя в зале полно мяса. Думаю, эти двое стоят больше чем десяток пустышек за этой дверью. Ты можешь разменять их, если понадобиться. Пусть они выживут и станут сильными…

– Иначе зачем им быть, – закончил Первый Демон.