Веселый сизоватый дымок неслышной стайкой вился в воздухе, обозначая существование маленького костерка, сложенного из мелких, длинною с ладонь, палочек. Сталкер ходок задумчиво подбрасывал веточку за веточкой в пламя. Сыроватая, трухлявая, частично изъеденная жгучим пухом древесина легко отдавала свою влагу и менее чем через минуту сама превращалась в плоть костра. Лица сталкера не было видно, настолько низко ссутулившись сидел он, прислушиваясь к внутренним ощущениям. Случай со стариком уже несколько дней не давал ему покоя. Почему монолитовцы, эти безмозглые собаки пропустили его? Мало того, они еще и помогли, подстрелив уже почти настигшего старика кровососа. Зачем это было им нужно? Это было непонятно, а как все непонятное для Ходока требовало как минимум осмысления и понимания с целью практического использования, но не выходило. Сунуться еще раз к ним, но уже в открытую как старик? Не годится. Ходок до сих пор помнит с какой силой выбило из его рук винтовку, выстрелом снайпера монолитовца с той стороны. Винтарь вдребезги, хорошо что хоть тайник недалеко не был разоренным. Не зря он потратил кучу денег на покупку информации о всех тайниках и схронах вблизи территории Монолита. Теперь на земле возле сталкера красовалась точно такая же гаусс-винтовка, как и у монолитовцев. Удачный тайник, не соврал Васька Козырь — торговец информацией, что вечно стоит в баре «Сто рентген». Кстати, Ходок так и не смог вспомнить его лица, оно всегда скрывалось в глубине капюшона каштанового бандитского плаща.

На секунду отвлекшись от размышлений, сталкер кинул взгляд на детектор жизненных форм (ДЖФ), который он держал отдельно от выключенного ПДА. Детектор расплывчатыми темными пятнами на круглом зеленоватом экране показывал общий контур окружающей местности и никаких признаков жизни. Да и откуда ей здесь взяться в Мертвом Лесу. Мертвый Лес выпивал жизнь из всех и из мутантов и из людей. Сталкер автоматически пощупал рукой установленные в поясе артефакты, которые компенсировали эти расходы, без них сталкер не стал бы задерживаться в этом месте. Рука в перчатке потянулась к очередной веточке, на конце которой висела пакля отжившего свое жгучего пуха. Хмыкнув, сталкер сунул ее в костерок, вглядываясь в процесс борьбы пламени с борющимся за свое существование еще живым аномальным растением. Жгучий пух из темно коричневого превратился светло серый, потом порыжел и скрючился, и лишь затем, спустя десяток секунд отдался огню, испустив легкий дымок с запахом химии и паленного волоса. Проводив веточку в последний путь, сталкер вновь вернулся к своим мыслям. Снова ничего не вырисовывалось и не приходило в голову. Медленно уходящая между проемами здания спина старика не давала ему покоя. Он, сталкер, потратил больше года, на сбор карт, необходимых артефактов, изучение всех выдуманных и невыдуманных историй о тех кто дошел до Исполнителя, пережил кучу нападений на себя со стороны людей и мутантов, выжил, в конце концов, пусть не всегда честно, но он дошел до одного из последний рубежей. Теперь, как он планировал согласно собранной информации, ему предстояло пересечь небольшое открытое пространство, миновать десяток монолитовцев по минимуму вступая в бои и, следуя одной из карт ЧАЭС, отыскать вентиляционную шахту или канализационный люк, ведущий в основные подземные коммуникации, смотря что будет ближе, ну и добраться живым до четвертого энергоблока. Казалось бы делов на один день. Но привыкнув действовать наверняка и начав ценить свою собственную жизнь, сталкер не собирался рисковать сейчас, когда вырисовываются новые неизвестные.

Чуть громче обычного пшикнула веточка в костре. Сталкер вновь отвлекся от своих мыслей. Мутантов он не боялся, с каждым из них он уверенно мог разделаться в одиночку, либо скрыться из виду, и странное дело, как только он приспособился убивать мутантов и перестал их бояться, те перестали нападать на него, игнорируя, либо избегая его при появлении, но сейчас ощущение уюта покинуло его. Медленно встав на ноги он затушил костер, накрыв его специальной пленкой. Обувью он не тушил, чтоб не оставлять дымный след отпечатком ботинка. Еще через несколько секунд он определился с направлением и пошел на юго-запад искать новое место ночевки, так ему подсказывало чутье, а верность или неверность своей интуиции он не привык ставить под сомнение.

Спустя два часа, когда сумерки окутали Мертвый Лес, деля пространство с мутировавшими деревьями и жгучим пухом, на место его уже остывшей стоянки спустилось откуда-то сверху, некое студенистое существо. Беззвучно обследовав остатки костра, место где сидел человек, оно жалобно всхлипнув, убралось обратно в высоту черных крон теряющих листву тополей.

* * *

Тишину ночи разрубал звучный шум шагов. Ударный отряд из двенадцати монолитовцев, в экзоскелетах, при полном тяжелом вооружении, среди которых был Дым, сопровождаемые четырьмя самцами-химерами и контроллером двигались в сторону среза. На этот раз дело было экстренное и сложное. Химеры напоролись на что-то серьезное с той стороны и одна из них погибла, заключив сознание одного из Хозяев в своей оболочке. На выбравшуюся таки своим ходом вторую химеру было страшно смотреть. Даже по меркам невероятной живучести, скорости регенерации химер она вернулась скорее трупом, нежели способным к жизни существом. Вернувшуюся химеру немедленно транспортировали в лабораторию, где ею занялись Хозяева.

Теперь же тяжело шагающий отряд представлял небывалую мощь в рамках Зоны, но вряд ли являлся действительно таким для альтернативных миров. Самцы — химеры, стремительные, мощные, неудержимые боевые машины из плоти и крови, весом в шесть центнеров не встречались в открытой Зоне. Это было равносильно разъезжанию на танке по детской песочнице. Искусственно выведенные мутанты специально создавались для ведения операций по ту сторону пространственного среза, когда не требуется ни особой ловкости, ни скрытности. Сами тела хранились в специальных помещениях в спящем режиме. Тонус мышц поддерживался непрекращающимися электрическими импульсами, перед боевым выходом химер накачивали химическими питательными веществами пролонгированного действия, по сравнению с которыми самые атомные дозы стероидов казались легкими витаминами. Да и управляли таким телами не Хозяева, а особые бойцы из группировки, чья реакция и скорость мышления позволяла использовать хотя бы половину возможностей этих существ. Они были элитой, особым отделом, козырем в рукаве у Хозяев на все случаи жизни. Не восприимчивые к боли, температурным перепадам, электрическим и психогенным аномалиям, имеющие достаточный запас прочности чтобы продолжительно противостоять гравитационным перегрузкам и химическому поражению, вооруженные сверхпрочными когтями и клыками, стремительные самцы-химеры являлись молниеносной смертью либо невозможными для поражения мишенями для большинства существ с той и этой стороны.

Контролер или доктор Зло, как беззлобно называли его промеж себя монолитовцы. Один бдящий контролер, всегда выходил вместе с ударным отрядом, оставаясь в его тени и не выходя на прямой контакт с противником. Он играл роль и доктора и координатора для людей, подчиняясь телепатическим приказам одной из химер. В случае смерти монолитовца, он брал управление телом на себя, используя зомби для сохранения жизни еще живых бойцов. Собственно количество монолитовцев и определялось пси-способностью контролера. На пределе он мог одновременно вести и управлять двенадцатью зомбированными, поднимая их вновь и вновь, превращая скованных экзоскелетом бойцов в практически неуничтожимые мишени для противника. Да и сами монолитовцы увешанные защитными артефактами, защищаемые контроллером от страха, ощущения усталости и боли не являлись мальчиками для битья, скорее наоборот, плюшки выдаваемые их тяжелым оружием вызывали несварение у врага, а дополнительное давление контроллера на неприятеля усиливало эффект. Но если что-то смогло отследить, поймать и уничтожить химеру, оно на раз разделается с любым в одиночку столкнувшимся с ним монолитовцем, поэтому идя за телом павшей химеры никто из бойцов не рассчитывал на легкую прогулку.

Вот он срез. Вот пять бойцов охраняющих выход на эту сторону, с ними как обычно Силыч огромным силуэтом своего экзоскелета выделяющийся на фоне остальных монолитовцев. На ходу поздоровались, пожелали друг другу удачи. Некоторые из охраняющей вход пятерки, слегка завидуют идущим на ту сторону. Но нечему особо завидовать, там нужны только расторопные ребята, чьи навыки ведения боя и способность к адаптации лучше. В этой группе Дым был десятым номером, а это значит что на выручку химере идут одни из лучших бойцов группировки. Это его первый выход за грань. Ну все черта. Дым поежился, странное ощущение. Когда охраняешь эту шнягу, чувствуешь себя защищенным, всегда знаешь что у тебя за спиной, куда и как перемещаться в случае необходимости, из каких мест лучше вести огонь, и куда теснить неприятеля, а сейчас… Выход в неизвестность. Практически не бывает выхода отряда без потерь, если уж самки химер не смогли ускользнуть незамеченными, это всегда означает что противник будет серьезным и возможно за трупом мутанта придется переться в самое пекло, снимать носитель с рогов самого дьявола. Первый номер отряда — Соломон, подбодрил Дыма пользуясь телепатической связью пси-шлема…

— Давай, Дымок, с почином. Там нет никого страшнее меня… — с этими словами Соломон обернулся и придерживая одной рукой миниган достал устрашающего вида мачете, два раза стукнул им по нагрудным бронепластинам. — За Монолит! — совсем другим тоном, уже голосом крикнул он на всю группу. В его голосе, попадая в резонанс со звоном клинка мачете зазвенела несгибаемая воля, прошедшая мясорубки кровавых сражений с той стороны и невероятную усталость, и не смотря ни на что раз за разом одерживающая победу. Если бы за плечами монолитовца установить флаг, то группу тяжеловооруженных людей, закованных в броню можно было бы принять за завоевателей другого мира. Контролер уловив настрой зафиксировал фон и бойцы вняв посылу превратились в один организм, готовый уничтожать и рушить, жечь огнем и кромсать до последнего вздоха, а чего уж греха таить еще долго после того как остановится сердце.

Соломон — командир, пока в дело не вступит контролер, а значит самцы химер. Но надо отдать ему должное, он ходил уже несколько раз и всегда выбирался живым.

Матовое темное стекло среза призывно поблескивало внутренними преломлениями. Первыми вошли химеры, четыре грозные туши опустив голову и прижав уши ушли на ту сторону, у них есть информация о потенциальном противнике, его количестве и возможном местонахождении трупа самки-химеры. Через минуту отряд монолитовцев, построившись в колонну по два, с дистанцией в два метра шагнул в неизвестность, колонну замыкал контролер.

Легкое головокружение, Дым открыл как оказалось закрывшиеся глаза. Бледно-красное, покрытое сплошной облачной пеленой небо. Штиль. Странный, с кисловатым привкусом, но вкусный воздух, видимо большое содержание кислорода. Прямо впереди холм метров двадцать высотой, намного правее какой-то странный световой столб, больше похожий на выставленный в небо прожектор, но луч обрывается не достигнув красноватых облаков. Слева чистая до горизонта поверхность, без признаков зданий или строений. Другой мир, другая реальность… Дым сощурив глаза опустил взгляд вниз изучая поверхность планеты. Ни травинки, ни камушка… какая-то мелкая и глубокая пыль. Трудно представить себе что будет тут если поднимется ветер. Сзади с тихим, ни на что не похожим звуком, выдохнуло пространство, появился контролер, кстати удивительно, но срез с этой стороны больше похож на мираж, этакая струя преломляющегося воздуха, оно и к лучшему не так заметно. Первыми идут химеры. Первая пара химер грозно рыкнув устремилась к холму, вторая пара выдержав дистанцию в двести метров устремилась за ними, оставляя в плотной пыли четко видимые широкие когтистые следы в две человеческие ладони.

— Двигаем. Цель — холм. Дистанция пятьсот. Ждем возврата химер, прикрывает отход. — скомандовал по пси связи Соломон.

Монолитовцы растянувшись полукольцом двинулись в сторону холма, держа оружие наизготовку.

— Это не простая куча земли, ребятки, — продолжил связь Соломон, указывая на высившийся впереди холм, — это организм-колония. Химеру затащили внутрь, — передал необходимую информацию командир. — Смотреть под ноги, входим в зону контроля организма.

Через некоторое время на земле в пыли стали проявляться четкие круги полуметром в диаметре, словно кто-то положил обруч в эту пыль, а затем снизу затащил его еще глубже, образовав канавки от провалившегося вниз предмета. Бойцы, привыкшие издалека замечать аномалии, легко обнаруживали и обходили странные круги. Тем временем первая пара химер уже неслась к вершине холма, вторая остановилась у подножия, бесшумными, стремительными, не находящими себе место тенями контролируя подходы.

— Если первая пара без боя не сможет вытащить тело, рвем на хрен всю медузу, — решительно скомандовал Соломон, — одновременно сделав знак остановиться. Вот первые химеры, видимо отыскав вход исчезли с поверхности холма, провалившись внутрь. Секунды тянулись в безмолвии, ни ветра, ни звука в этом странном месте. Дым поймал себя на мысли, что чувствует удивительное спокойствие, даже некоторую радость и решимость одновременно. «Тут никак без контролера не обошлось, доктор Зло, видимо уже начал свою работу. Ладно, давай, шаман, давай, стучи, стучи в бубен смерти». Контроллер воспринял шутку как надо и поделился своим смешком с Дымом.

Чувство времени исчезло, неизвестно сколько стоял отряд без движения на открытой местности, десять минут или больше, пока не пришел сигнал к действию в виде легкого содрогания земли, заставившего шевельнуться и тут же вновь осесть пыль и низкого, глубокого звука, чувствовавшегося самой кожей. Видимо этот организм, которое снаружи определялся как холм поднял тревогу.

— Все. Химеры нашли тело, тащат наружу, но большой босс против. Сейчас будет жарко, сказал он, — одновременно включая аккумуляторы минигана и начиная раскручивать вращающиеся стволы информировал Соломон.

Одновременно две дежурившие внизу химеры, исчезли из виду бросившись внутрь холма. Земля под ногами заходила ходуном, в воздух выплеснулись огромные, длинною в десятки метров, хоть и тонковатые для такого организма щупальца, начавшие обыскивать поверхность холма. Монолитовцы, стоявшие на дистанции были в безопасности от них, но когда химеры будут выбираться наружу, щупальца организма доставят массу хлопот. А вот они — местные организмы, живущие в этом, то ли муравейнике, то ли огромном животном, бросившиеся из вдруг открывшихся проходов, предназначались уже бойцам Монолита.

Высокие, тощие, светло-серые, движущиеся на двух тонких ногах, больше похожие на кузнечиков существа стремительно приближались к малочисленному, но неустрашимому отряду. Самих существ, чей рост теперь определялся более чем в два метра, а узкие, высокие головы с многочелюстным жевательным аппаратом и парой смоляных матовых глаз, становилось все больше и больше. Сначала десятки, потом уже сотни особей неслись на ощетинившихся оружием монолитовцев. Первыми ударили миниганы и пулеметы. Существа оказались совершенно незащищенными от подобного воздействия и каждое попадание сотрясало особь, заставляя ее спотыкаться либо обездвиживая ее. Только после первых попаданий, казавшиеся бездушными тенями кузнечики заклекотали ускорившись еще больше и на дистанции в пятьдесят метров до людей, вдруг сильно оттолкнувшись от земли и помогая себе, как оказалось имеющимися за спиной крыльями, до сих пор плотно прижатыми к телу, поднялись в воздух. Поднятая взмахом действительно полупрозрачных, как у насекомых крыльев пыль закрыла вид на холм, а между тем оттуда сквозь грохот огнестрельного оружия монолитовцев, был слышен яростный рев химер, глухие, тяжелые удары и пронзительные крики еще каких-то созданий. Но бойцам уже было не до зловещего, сотрясающего почву холма, на фоне красного неба. Кузнечики набрав незначительную высоту начали пикировать прямо на головы людей. Краем глаза Дым заметил, как в небо ударило несколько струй огнеметов, выхватывая из роя нападавших одну — две фигуры, с характерным звуком сработал стартер пси-плети, заставляя сразу нескольких существ упасть замертво. А приземляющиеся между бойцами врагов становилось угрожающе много. Последнее что помнил Дым, это Соломона, бросившего разрядившийся, ставшим ненужным миниган и со зловещим блеском в глазах с развороту практически надвое разрубая своим мачете кинувшего на него кузнечика. Существо брызнуло бледно-красным соком, который даже кровью назвать было нельзя. «Ну хотя бы рубятся они легко…» — успела промелькнуть у него мысль, после этого что-то тяжелое ударило его по голове и он потерял сознание.

Дым пришел в себя шагающим, уже на территории Зоны, это он понял именно по характерным только для глубокой Зоны сумеркам. Тело не чувствуя боли продолжало шагать в ногу с остальными бойцами. Впереди маячили фигуры четырех боевых химер. Мощные машины, видимо ранее изодранные в клочья, теперь практически отрегенирировали, хотя выступившие из-под толстой шкуры ребра и тазовые кости указывали на значительную степень истощения. Сделав усилие, Дым покрутил головой, все двенадцать бойцов были уже по эту сторону среза. Впереди шел, видимо своим ходом Соломон, почувствовав присутствие Дыма он обернулся.

— Очнулся боец? Сильно не дергайся тебя наш доктор ведет, сам не сможешь, — мысленно сказал ему Соломон. — У тебя ноги продырявлены. Соломон сделал паузу, словно собираясь с мыслями. — Потери шесть человек, двадцать пятый, двадцать восьмой, тридцать второй, тридцать четвертый, тридцать восьмой, сороковой, — перечисляя бойцов по порядковым номерам в общей системе информировал командир.

В это время перед внутренним взором Дыма мелькали их лица. Кого-то он знал хорошо, кого-то не очень. Светлая им память.

— Как все прошло? — с трудом стряхивая с себя пелену последних событий и заставляя себя соображать и собирая в памяти все в единую цепь, спросил Дым.

— Нормально. Носителя вытащили, атаку отбили. Химеры в порядке, муравейник в дребезги, — ровно, без эмоций ответил Соломон. — Да… теперь твой номер тридцать третий.

— И долго я в отключке был? — спросил Дым, именно сейчас у него жутко разболелась голова.

— Да с полчаса ты в безсознанке ножом то махал. Навыки у тебя хорошие, контролеру особо тебя таскать не пришлось. Потом в себя пришел, но начал тормозить, пришлось опять за тебя контролеру отдуваться.

— Вот грусть беда, — произнес Дым, чувствуя усталость, тяжесть и боль во всем теле, по мере того как контролер постепенно отпускал его. Скривившись, при вдруг стрельнувшей адской болью ноге, он решил не геройствовать. — Давай уже веди до лазарета, — обратился он к контролеру, чувствуя, как вспыхнувшая было боль потухла, а в груди поселился холодок успокоения и отчуждения.