Джейн посмотрела на его протянутую руку, и ее сладкой волной окатило удовольствие. Тот день, когда они танцевали в парке, был одним из лучших в ее жизни. А сейчас, стоя здесь в потрясающем платье мисс Эвелин, она впервые чувствовала себя подходящей парой красивому графу. Она протянула было руку к его руке, но он в последнюю секунду отдернул ее. Джейн быстро посмотрела ему в глаза. Он что, ее дразнит?

Ричард внимательно наблюдал за ней, в его взгляде читался вызов.

— К вашему сведению, я говорил не о танце здесь, в этой комнате. Я имел в виду настоящий танец. Я хочу танцевать с вами вальс, кружить вас по залу под музыку настоящего оркестра, а не под какое-то мурлыканье. Я хочу, чтобы вы почувствовали, как музыка обволакивает вас, как вы кружитесь и скользите по настоящему паркету в бальном зале, а не где-то среди парка. Вы позволили мне побыть в вашем мире, теперь я приглашаю вас в мой.

Джейн ошеломленно воззрилась на него: «Вальс в зале? Перед огромной толпой гостей?» При одной только мысли об этом у нее начинало нервно сосать под ложечкой.

— Вы с ума сошли! Что скажет ваша семья?

— Они скажут: «Ой, смотрите, вот и Ричард, танцует с очередной красоткой».

Мисс Бантинг подбоченилась.

— Ричард, я серьезно! Они будут шокированы, увидев, что вы танцуете со служанкой.

— Даже если они поймут, кто вы, в чем я сильно сомневаюсь, они мало что могут сказать по этому поводу. Даже я вас едва узнал, хотя можно сказать, что я очень и очень знаком с вашим… лицом.

Граф бесстыдно усмехнулся. Джейн прикусила щеку, чтобы не улыбнуться в ответ: «Какой же хитрец!»

— Я даю им все, чего они от меня хотели. Но они не отнимут у меня то единственное, чего я хочу для себя. Ну… — Мужчина снова протянул руку. — Мисс Бантинг, вы позволите пригласить вас на этот танец?

И как он вечно ухитряется сделать так, что она ни в чем не может ему отказать? Здравый смысл подсказывал Джейн необходимость отказа, и она уже начала говорить «нет», но в это самое время у нее в памяти всплыли давние мечты невинной девочки. Женщина посмотрела на изящную вышивку, украшающую ее сказочное платье. Почему бы и не станцевать? Она одета подобающим образом, и Ричард явно хочет, чтобы она приняла его приглашение.

Встретившись с ним взглядом, Джейн пожалела об этом, потому что он так и провоцировал ее согласиться. Мисс Бантинг сжала губы, в ее душе шла внутренняя борьба между тем, что ей хотелось, и тем, что будет правильным. Вполне возможно, что она совершит самый глупый поступок в своей жизни, но вновь оказаться в объятиях Ричарда… Спустя пару секунд она подняла подбородок и вложила свою руку в его.

— Как пожелаете.

Граф победно улыбнулся, притянув ее к себе.

— Чудесно! — Рейли быстро поцеловал ее. — Нам надо поторопиться, перерыв не продлится долго. Я спущусь первым по лестнице для слуг, а вы подождете две минуты и спуститесь по главной лестнице, я встречу вас внизу.

— Нет, подождите! — Джейн схватила его за руку, прежде чем он ускользнет. — Я должна спускаться по лестнице для слуг.

Ричард оглянулся и покачал головой:

— Не сегодня.

Граф подмигнул ей и ушел, прихватив с собой ее способность ровно дышать. «Боже правый, неужели я действительно согласилась на такое? — рассуждала мисс Бантинг наедине. — Это глупо, безрассудно, совершенно неразумно…» Но помимо осуждения, Джейн призналась себе еще кое в чем. Никогда в жизни она не была такой окрыленной.

Она стояла наверху лестницы и смотрела вниз на десятки людей, заполнивших небольшой холл. «О чем я только думала? Как можно спуститься туда и подставить себя их любопытным взглядам? А ведь количество людей в холле не идет ни в какое сравнение с сотнями, собравшимися в бальном зале!» Джейн знала, что приглашение Эвелин приняли триста двадцать шесть ее самых близких друзей, потому что последние три дня она готовила десерты с расчетом, чтобы у каждого гостя был богатый выбор всего, чего его душа пожелает.

Зря она согласилась. Конечно же, они сразу поймут, кто скрывается под этим прекрасным нарядом, и почувствуют, что мисс Бантинг не одна из них. Ей не место в богато украшенном зале, сверкающем огнями свечей. Она простая булочница. Служанка. А если ее кто-нибудь узнает?

Джейн закрыла глаза, у нее возникло такое чувство, что она падает, хотя в действительности Джейн стояла как вкопанная, словно сама была вырезана из того же камня, что и пол. Она не могла это сделать. Это просто безумие. Булочница открыла глаза и хотела уже уйти, но в эту секунду у подножия лестницы появился Ричард. Их взгляды встретились, и весь ее страх внезапно пропал. Она поверила Ричарду. Все вокруг расплылось и померкло, существовал только он, и имело значение только одно: он здесь, смотрит на нее, ждет ее.

Джейн набрала в грудь воздуха и сделала первый шаг. Пока она спускалась, Рейли неотрывно смотрел ей в глаза, улыбка этого мужчины была для нее путеводной звездой. Она смутно сознавала, что голоса вокруг них притихли, а люди, стоявшие рядом с графом, отхлынули, как отступающая волна. Когда ее туфельки коснулись мраморного пола, он поклонился.

— Мисс Бантинг, добрый вечер.

Лорд сказал это тепло и спокойно. Количество зрителей его нисколько не смущало. Джейн сделала реверанс, надеясь при этом, что ее ноги не откажут. Стоять над толпой и находиться в толпе — две разные вещи.

— Лорд Рейли.

Все так же, не отводя взгляда от ее глаз, мужчина протянул ей руку, затянутую в перчатку.

— Не соблаговолите ли танцевать со мной?

В памяти женщины вдруг вспыхнула картинка: раннее утро, парк, солнце только чуть-чуть проглядывает сквозь облака, и Ричард протягивает ей свою руку.

— С удовольствием.

Она положила пальцы на его руку — хорошо, что у двери она нашла приготовленную для нее пару длинных перчаток — и позволила ему повести ее в бальный зал. Люди расступались перед ними, словно движимые какой-то невидимой силой. Пока граф смотрел ей в глаза, она немного успокоились, но теперь, когда он шел рядом, ее нервы снова разгулялись. Вокруг них дамы в элегантных платьях перешептывались, прикрывшись веерами, джентльмены открыто разглядывали Джейн. Никогда в жизни она не чувствовала себя настолько неуместной. Представители класса, который она всегда не одобряла, приобрели вполне четкие лица и имена. Эти люди стали реальными и у них были все возможности ответить ей неодобрением.

Мисс Бантинг попыталась дышать ровнее, чтобы преодолеть нарастающую нервозность, подтачивающую ее решимость. Будет ли она всю оставшуюся жизнь вспоминать этот момент с удовольствием или с сожалением о своем дерзком поведении в доме, где она работала? Оркестр сыграл вступление, и пары вокруг них пришли в движение, заняв исходное положение для танца. Лорд сжал ее руку крепче и вывел на танцевальный пол, напоминая, что он здесь, с ней, для нее. Мужчина нашел свободное место, остановился, повернул Джейн и привлек ее в свои объятия.

Ричард улыбнулся, и у Джейн возникло чувство, будто во всем зале не было никого, кроме них двоих. Та самая улыбка, какой он улыбался ей и в парке, и на ее кухне, и в ее спальне. Улыбка, которая снова и снова притягивала ее в его объятия. Мисс Бантинг поняла, что это их время, их прекрасный момент близости и в этот период не существовали ни классы, ни эдикты, ни ожидания, ни правила.

На несколько секунд шум в зале, казалось, стих, и все гости застыли в ожидании. Женщина вдруг испугалась, что не сможет вспомнить танец и выставит себя на посмешище, она задрожала.

— Джейн, — выдохнул Ричард и сжал ее руку. — Ты можешь это сделать.

Она посмотрела в его бездонные голубые глаза и внезапно глубоко вздохнула. В этот момент музыка зазвучала громче, начался вальс. Граф повел ее в танце, его руки держали это хрупкое создание уверенно и твердо, а глаза неотрывно смотрели в ее глаза. Она доверилась ему, позволила ему показывать ей путь. Музыка была поистине волшебная, мелодия наполняла зал и возносила сердце Джейн ввысь. Она обнаружила, что ее тело естественно движется в такт музыке, словно она знала эту мелодию всегда. И неожиданно для себя мисс Бантинг вдруг поняла, что именно под эту мелодию они танцевали с Ричардом в утреннем парке. Рейли завертел партнершу волчком, отчего ей захотелось смеяться. Она наслаждалась выражением счастья, горевшим в его глазах, когда он смотрел на нее. Теперь Джейн поняла, что поступила правильно, приняв приглашение и рискнув выйти в этот зал. Она будет помнить сегодняшний день, эти мгновения всю оставшуюся жизнь. Когда лорд слегка приподнял ее, мисс Бантинг начала парить над полом в его объятиях.

Но стоило ей только подумать о желанной бесконечности этого танца, как музыка зазвучала громче и эффектно закончилась. Женщина открыла глаза (она даже не сознавала, что закрывала их) и встретилась с испытующим взглядом Ричарда. Ее сердце громко билось, заглушая все остальные звуки, она слышала только его. Граф медленно отпустил ее и склонился в глубоком поклоне.

— Ричард!

Пара вздрогнула, и оба посмотрели туда, откуда раздался возглас. Эви многозначительно взглянула на брата, потом указала взглядом на девушку рядом с ней. Джейн резко втянула воздух: она заметила будущую невесту Ричарда. В грустных глазах мисс Эффингтон блестели непролитые слезы.

— Чарити, — начал Ричард, но девушка покачала головой и отвернулась, а потом и скрылась в толпе.

Булочница посмотрела поочередно на графа и Эви, не зная, что ей делать. У нее и в мыслях не было причинить кому-то страдания. Ричард растерянно взглянул на нее, его черты сковало напряжение.

— Идите за ней.

Джейн самой не верилось, что она произнесла такие слова, но именно это и нужно было сделать. Ричард коротко кивнул и подтолкнул мисс Бантинг к сестре.

— Никуда не уходите. Эви, позаботься о ней, я сейчас вернусь.

С этими словами мужчина повернулся и нырнул в толпу.

Может ли человек быть ублюдком, если его родители благополучно женаты? Рейли шел по коридорам в поисках Чарити и не мог не задаваться вопросом, что, собственно, произошло. Он чувствовал себя так, словно его застукали на месте преступления, хотя он всего лишь танцевал с другой женщиной. Мисс Эффингтон он нашел там, где, наверное, и надо было искать ее с самого начала — в музыкальной комнате на банкетке перед фортепиано. Женщина сидела одна и казалась очень маленькой и ранимой, прямо как девочка, которую он когда-то знал.

— Чарити…

Он чувствовал себя ужасно, потому что знал, что это из-за него по ее лицу текут слезы. С первого дня, когда мисс Эффингтон приехала в Лондон, она была воплощением доброты и любезности. Граф даже не вполне понимал, почему она так расстроилась. В конце концов, ведь это был всего-навсего танец! До конца бала он мог потанцевать еще с дюжиной дам.

— Я так…

Чарити подняла руку и извинения замерли у него на языке.

— Не надо, не извиняйтесь. Прошу вас, не надо извиняться.

Сколько женщин он очаровал и обезоружил на своем веку, но сейчас не мог придумать ни единого слова, чтобы утешить одну девушку, к которой относился как к сестре. Ричард замер. Не так мужчина должен думать о своей будущей жене! Лорд был абсолютно уверен, что не хочет так относиться к своей будущей жене. Черт побери, до чего же неподходящий момент для таких мыслей: он уже попросил ее руки, уже дал обещание, которое не должен забирать назад.

Чарити вытерла слезы. У Рейли сердце кровью обливалось, когда он это видел, несмотря на бурлившие в нем эмоции. Мужчина шумно вздохнул. Прежде чем решать, что ему делать дальше, он должен разобраться, что так сильно расстроило Чарити. Ричард опустился рядом с ней на банкетку, достал носовой платок и протянул ей.

— Прошу вас, расскажите, в чем дело.

Собеседница промокнула щеки и шмыгнула носом, потом положила руки на колени и посмотрела Ричарду в глаза.

— В вас, в нас. — Она как-то беспомощно пожала плечами. — Во мне.

«Мило она все суммировала». Ричард слегка улыбнулся.

— Дорогая, это довольно длинный список.

Мисс Эффингтон улыбнулась сквозь слезы и кивнула:

— Да, правда.

— Давайте посмотрим, не удастся ли нам его немного сократить. Что вы такое увидели, расстроившее вас?

Чарити опустила взгляд, комкая в руках носовой платок.

— То, чего у меня никогда не будет, если я выйду за вас замуж.

Сердце графа резко дернулось в груди: «Что она говорит?» Женщина повернулась к нему лицом и обратила на Рейли грустный взгляд.

— Даже если бы мы были вместе сто лет, я все равно не могу представить, чтобы вы смотрели на меня таким взглядом, каким смотрели на нее.

Ричард вдруг почувствовал стеснение в горле, он взволнованно сглотнул.

— Не понимаю, что вы имеете в виду.

Некоторое время Чарити молчала, теребя носовой платок.

— Ричард, когда я приехала в Лондон, моей целью было найти подходящего мужа, с которым мне будет приятно жить. Я думала, что все, что мне нужно, это доброта, уважение и, в идеале, дружба — все то же, что связывает моих родителей. Но сегодня вечером я увидела, как вы смотрите на мисс Бантинг, и меня это поразило. Было такое впечатление, что весь зал исчез, а вы остались одни в своем собственном мире. Я поняла тогда: для меня важно, чтобы мужчина смотрел на меня так же. Так, словно каждый его следующий вдох зависит от меня. — Чарити прижала руку к груди, наклонилась вперед и очень серьезно сказала: — Ричард, я хочу, чтобы мужчина любил меня так же. Мне нужна любовь.

«Любовь?»

Из легких графа вдруг вышел весь воздух, и, казалось, не только из легких, но и из комнаты. Да что там из комнаты, во всем доме внезапно стало не хватать воздуха. Он уставился на собеседницу, остолбенев. «Любовь». Ричард прокручивал это слово в своем мозгу, потом произнес его одними губами, языком пробуя его на вкус. «Любовь». Это было идеальное слово. Рейли не знал, как это случилось, он даже не знал когда, но сегодня, глядя во время танца на Джейн в своих объятиях, он чувствовал себя так, будто обрел дом.

«Не это ли и есть любовь?»

Он запустил пальцы в волосы, не беспокоясь о том, что будет выглядеть лохматым. Вот это открытие! Особенно если учесть, что сделано оно практически за считанные минуты до того, как должно быть объявлено о его помолвке.

— Я не знаю, что сказать.

— Попросите меня выйти за вас замуж.

Мужчина попятился.

— Что-о?

— Попросите, — медленно повторила Чарити, и ее губы чуть изогнулись в легком намеке на улыбку, — меня выйти за вас замуж.

Ричард прищурился и, слегка наклонив голову набок, осторожно спросил:

— Чарити, вы выйдете за меня замуж?

— Нет.

У него отвисла челюсть. Неужели она серьезно?

— Вы уверены?

— Вы меня любите?

Рейли поморщился.

— Нет.

— В таком случае, да, я уверена. — Мисс Эффингтон встала и протянула руку. — А теперь… я думаю, одна прекрасная леди в зале уже недоумевает, куда подевался ее партнер по танцу.

Он взял ее за руку и встал. У него в голове царил полный сумбур.

— Я не хочу даже думать о том, что скажут обо всем этом наши родители. Что они подумают, если узнают, что я влюблен в Джейн?

Произнеся эти слова вслух, лорд почувствовал, как в его крови забурлило предвкушение, разливаясь по венам. Чарити выразительно подняла бровь.

— Уж не хотите ли вы сказать, что сильный, искушенный граф Рейли боится попробовать на вкус небольшой скандал?

Мужчина рассмеялся и по-братски обнял ее.

— Нет, конечно. Скандал — мой самый любимый десерт. Будем надеяться, что моя семья разделит вкусы наследника.

Мисс Бантинг казалось, что воздух бального зала, нагретого сотнями свечей, в котором толпились сотни гостей, ее душит, а множество любопытных взглядов давят на нее, словно груз. И она была безмерно благодарна, когда после, казалось, целой вечности Эви взяла ее под руку и сказала:

— Пойдемте, дорогая, давайте подышим свежим воздухом на террасе.

Дамы продвигались по залу медленно, но в конце концов добрались до стеклянных дверей и вышли наружу, навстречу прохладному ночному воздуху. Джейн глубоко вздохнула. Она испытала огромное облегчение оттого, что оказалась недосягаемой для множества бдительных взглядов. Эвелин направилась в свободный уголок недалеко от каменных перил.

— Должна сказать, — прошептала она, — это было одно из самых великолепных зрелищ, какие мне только доводилось видеть.

— Значит, вы на меня не сердитесь?

Она рассмеялась.

— Дорогая моя, если бы я не хотела, чтобы вы воспользовались этой возможностью, я бы ее вам не предоставила. Просто я даже не догадывалась, что вы будете настолько хороши.

— Но мисс Эффингтон…

— С ней все будет хорошо.

Джейн покачала головой, она ощущала себя виноватой.

— Я ужасно себя чувствую. У меня и в мыслях не было ее расстраивать, ведь это был всего лишь танец.

Хотя на самом деле это было нечто в тысячу раз большее. Танец воплощал ее любовное письмо к Ричарду. Ее способ сказать наконец ему, что она его любит.

— Если кто-то, видевший тот вальс, подумал, что это был «всего лишь танец», значит, он просто дурак.

Джейн, вспыхнув, радовалась, что полумрак скрывает густой румянец на ее щеках. «Неужели это было так явно?»

— Ох, миледи, что же вы обо мне подумали?

— Я думаю… — Эви склонила голову набок, и ее бледные черты озарил лунный свет, — что я знаю все о поступках, которые мы совершаем ради любви.

— Вот вы где! — раздался позади них голос Беатрис. — А я вас повсюду искала.

Джейн повернулась к подруге и с удивлением увидела, что та опирается на руку высокого худощавого джентльмена. Он стоял на фоне освещенной двери, поэтому мисс Бантинг могла видеть только четкие очертания его фигуры. Она сдержала стон, так как не хотела, чтобы ее представляли кому бы то ни было. Во всяком случае, до тех пор, пока она не узнает, что случилось с Ричардом. Но Беатрис была к ней очень добра, и самое меньшее, что булочница могла сделать, это улыбнуться, сыграв свою роль.

— О, Джейн, вы были великолепны. — Беатрис отпустила руку своего кавалера, желая пожать обе руки женщины. — Эви сомневалась, что вы спуститесь, но я знала — вы это сделаете.

— Спасибо.

Она не была уверена, считать ли эти слова комплиментом, поэтому ее ответ прозвучал скорее как вопрос, чем как утверждение.

— Дорогая, вы произвели фурор! Думаю, вы даже не сознавали, что мы танцевали в зале вместе с вами. Ах да, кстати, я совсем забыла. — Беатрис снова оперлась на руку того джентльмена. — Лорд Эндрю, позвольте представить вам мисс Бантинг. Джейн, это лорд Эндрю Грейвелл, сын герцога Уортингтона.

Джейн показалось, будто в ее сердце вонзили нож. Она ахнула, услышав зловещее имя, и в ужасе попятилась. Не может быть! Он не может стоять здесь рука об руку с ее лучшей подругой! Он не мог танцевать с ней счастливо и беззаботно!

Глаза лорда Эндрю расширились, затененные черты лица заметно напряглись, и мисс Бантинг сразу поняла: он прекрасно понимает, что перед ним — дочь человека, которого он убил пять лет назад.