Веками украинцы сохраняли на этнической территории свое старое название «Русь», «русины». Так себя называли и в большом княжестве Литовском и этим же названием «Русь» или официально «Русским воеводством» именовали поляки захваченную в XIV ст. Галицию. В XV ст. Русское воеводство состояло из Львовской, Перемышльской и Сяноцкой земель; от конца XV или с начала XVI ст. к нему принадлежала и Холмская земля. Название «Русь» имело во всякое время и официальный, и народный характер. «Они хотят нас всех Русь на польскую веру перекрестить», — жаловался один житель 1511 г. Доктор Ф. Скорина в предисловии к изданному им в 1517 г. Псалтыре, пишет, что он этот перевод сделал для того, чтобы «мои братья, Русь, простой народ, когда будут читать, могли бы лучше понять». Тогда же Скорина выдает Святое Писание, называет его «Библия Руска». «Он не назвал ее „белорусской“, из чего следует, что тогдашняя белорусская интеллигенция, духовенство и шляхта считали себя русским, а не белорусским народом».

Кальвинистский пастор Будний издал в 1562 г. староукраинским языком протестантский катехизис «для простого люду, народу Руси и христианских руских детей». Другой протестант Василий Тяпинский пишет в предисловии к переводу Евангелия 1570 г., что он работал для русского народа. В написанном в начале XVI ст. в монастыре Супрасли возле Белостока панегирике читаем похвалу русскому князю Костянтину Острожскому за то, что он побил «силу большую московскую». Как видим, «предки украинцев и белорусов называли себя русинами, но не признавали за русинов москалей». В третьей редакции Литовского Устава от 1566 г. помещено известное указание, которое обязует всех писарей знать русский язык и все служебные документы лишь этим языком писать: «А писарь земський маєть по руску литерами і словы вси листи, выписы и позвы писати». В своем заявлении в марте 1593 г. Львовское братство указывало: «Обновилась давняя вражда в польском народе против народа русского… Хотят этот город Львов, самое главное в русском уезде (стране), церкви и людей, цеха и ремесленников к своему папскому послушанию возвратить и к новому календарю народ наш русский принудить». Жалоба от 1595 г. на Львовский городской совет подается от лица «всего народа русского греческой религии». Львовский епископ Гедеон Балабан в письме 1598 г. писал об угнетении «ненавистных врагов и супостатов наших — ляхов, которые пристрастно стараются, чтобы наш русский бедный народ вконец возвратить и совсем искоренить». В львовских городских книгах с 1599 г. удостоверено термин «русская нация» (Natio Ruthenica). В «Ламенте» послов Львовского братства на Варшавский сейм 1609 г. речь идет про «стародавний, натуральный (туземный) народ наш русский». Львовские ремесленники в своем заявлении в 1599 г. подчеркивали: «Мы не прохиндеи, но в земле нашей родной русской живем». В другом документе мещане упрекают польских захватчиков, которые «к нам, Руси, прийдя, с нами, Русью, Руси за давними правами и основаниями, обычаями и порядками не хотят жить».

В 1517 г. выходит на латыни «Трактат о двух Сарматиях» польского ученого-гуманиста Матвея Меховиты. «Соблюдая вслед за западноевропейскими гуманистами птоломеевскую ономастическую традицию, Меховита называет Восточную Европу „Сарматиею“, а в ней выделяет „Русь“ и „Московию“ как разные этноисторические образования. Соответственно „русами“ или „рутенцами“ он называет украинцев, а россияне выступают у него под названием „москов“ или „московитов“». Такая этнонимическая система взглядов на Восточную Европу прочно утвердилась в Литовско-Польском государстве XVI ст.

И в казацкое время украинцы продолжали называть свою землю старым названием Русь, а себя русинами, потому что не было и не могло быть, как утверждают историки, пропасти между киево-русским и казацким периодами истории. Научные факты неопровержимо свидетельствуют, что материальная культура казацкой Украины непосредственно выросла из культуры Руси. Это касается традиционной украинской керамики, жилья, церковной архитектуры, народной одежды. Казачество было наследником дружинных традиций Руси. Их связывают рыцарский кодекс поведения, родственный принцип устройства ватаг, культ меча, сабли, коня, святые-покровители (Божья Мать Покрова, св. Юрий-Змееборец), внешность (хохол, усы, бритье бороды) и другие признаки. В мемориале православных владык к польскому правительству от 1621 г. утверждалось: «Относительно казаков — то о сих рыцарских людях знаем, что они наш род, наши братья и правоверные христиане… Они имеют природную смекалку и Богом дарованный ум, и ревностность и любовь к вере, набожность и церковь между ними живут и процветают, наверняка, издавна. Сие же потому, что то племя знаменитого народа Русского, из семян Яфетового, что воевало Греческое цесарство морем Черным и сухопутно. Сие из того поколения войско, которое за Олега, монарха русского, в своих моноксилях по морю и по земле (приработавши к лодкам колеса) плавало и Константинополь штурмовало». Богдан Хмельницкий называет себя (1649 г.) «князем Руси», «гетманом запорожским и властителем всей Руси». Свой народ он называет «русский» и намеревается освободить «всю Русь» от польского господства. Он говорил: «Бог дал мне то, что я есть единовластный русский самодержец». У сознания тогдашних писателей-полемистов (Станислава Ориховского, Яна Вислицкого) Корона (собственно Польша) и Русь четко этнически разграничивались. «Языковые, вероисповедальные и культурно-исторические отличия между Русью и Польшей не сглаживались и в следующие столетия. Они вызвали появление в XVIII ст. политического группировки шляхты, которая самоочерчивалась как „нация русская“».

Так, преемник Хмельницкого гетман Иван Выговский ведет 1658 г. переговоры с поляками относительно образования федерации Польши, Литвы и Украины, последняя должна была называться Большое княжество русское. Текст Гадяцкого трактата от 1658 г., написанный по обычаям того времени макароническим польско-латинским языком, пересыпан фразами: «земля руска», «народ руский», «войско руске», «язык руский». Все эти строки касаются Украины и украинцев, российского царя называют «царь московский». «Главные пункты Гадяцкого соглашения следующие: Украина над Днепром, то есть земли, которые представляли тогдашние воеводства: Киевское, Черниговское и Брацлавское, создают Большое Княжество Русское». В конце Гадяцкого трактата стоит подпись Ивана Выговского: «Jan Wyhowski Hetman woysk ruskich, ręką własną», то есть: «Выговский гетман войск русских собственной рукой». Гетман Петро Дорошенко во время переговоров с поляками в 1669 г. говорит об обособлении от Польши всех земель, где проживает русский народ, в автономное казацкое государство. Он подробно очерчивает границы этого будущего государства (от Путивля до Перемышля), которые целиком совпадали с украинскими этническими границами. Эту территорию украинская шляхта осознавала своей родиной. Украинская родовая шляхта в XV — первой половине XVII ст. берегла традиции давней политической обособленности, независимо от вероисповедания, называя себя «русским народом».

Название «Русь» в понятии теперешней Украины веками сохранялось в практическом обиходе по всей Западной Европе, пока там еще твердо придерживались латинской терминологической традиции. В Гильдеслейской хронике ок. 1030 г. говорится о смерти во время охоты Имриха (Емерика — сына венгерского короля Стефана I), которому дают титул «dux Ruizorum», то есть «воевода русинов». Летописец Лямберг под 1075 г. рассказывает о встрече императора Генриха IV с изгнанным из Киева великим князем Киевским Изяславом-Димитрием и называет его Ruzenorum rex Demetrius (правитель, князь русинов Дмитрий).

В другой летописи ок. 1089 г. речь идет о бракосочетании императора Генриха IV с дочерью Ruthenorum regis (правителя, князя русинов). Более поздний летописец, известный под псевдонимом Аноним Гал (XI — нач. XII ст.), тоже пользуется этими названиями: Ruthenorum rex (правитель, князь русинов), regnum Ruthenorum (княжество русинов).

В книге Vita Chuonradi о зальцбургском архиепископе Конраде ок. 1131 г. записано, что, когда посол от Конрада прибыл к венгерскому королю, последний находился тогда in marcha Ruthenorum, то есть в стране русинов. Эту же название находим у английского энциклопедиста XIII ст. Бартоломея: «Ruthenia magna opulentaque terra» (Рутения большая и зажиточная страна).

В Monumenta Germaniae говорится о короле русинов Льве: Leonem regem Ruthenorum (Лев — король русинов).

Папа Климентий VIII по случаю Берестейской унии от 1596 г. велел выбить серебряную медаль с надписью «Ruthenis receptis 1596» (Медаль по случаю возвращения). Известны слова и Папы Урбана VIII: «О mei Rutheni, per vos ego Orientem convertendum spero (О мои русины, я надеюсь, что благодаря вам восток обратится)». Заметим, что название «Rutheni» проходит не только в папских буллах, «а во всех западноевропейских летописях и документах, которые лишь занимались Русинами».

С XIV–XV ст. ст. название «русины» — Rutheni часто появляется в латинских хрониках польских авторов («Historia polonicae» Я. Длугоша (т. 9, кн. 6) и других). Если мы уж упомянули о поляках, то надо помнить, что с XV ст. по XIX ст. в польской исторической, художественной и публицистической литературе, а также в правительственных актах бытовали сроки «Москва», «московский», «москаль». Довольно сказать, что самый большой польский поэт Адам Мицкевич постоянно употреблял такой этноним. Даже свой стих, якобы посвященный А. С. Пушкину, назвал «Do przyjaciol moskali», то есть «Приятелю-москалю». Неофициально этноним «москаль» широко бытует среди поляков по сей день.

Новообразованная Московия в глазах тогдашних западных европейцев отнюдь не могла отождествляться с хорошо известной им Рутенией, а московиты — с рутенцами. «Надо сказать, что иностранцы, которые посетили Россию во второй половине XVII ст. (Павел Алеппский, А. Мейерберг, А. Олеарий и др.), считали Московию и Украину разными государствами, населенными отличными народами, каждый со своим собственным языком, бытом, правами». В Большом княжестве Литовском, а также в Речи Посполитой употреблялся только термин «Московское государство», «Московское княжество», «Москва». «Под влиянием продолжительного общения с послами Речи Посполитой термин Московское государство употребил Иван IV в своем послании английской королеве Елизавете I от 1570 г. Такое самоназвание образовалось в Смутные времена, точнее в 1612–1617 гг., когда территория Российского царства оставалась усеченной, ее северо-западные земли, новгородские земли, находились во власти шведов, а в связи с этим избрание первого царя из династии Романовых состоялось лишь на престол Московского государства». Так что иностранцы с XV ст. и вплоть до конца XVII ст. знали и употребляли термин «Московское государство», а не «Русь». Когда Иван III захотел предоставить своему титулу «великий князь всея Руси» не почетное, а юридическое значение, это стало предметом острой дипломатической борьбы с Большим княжеством Литовским.

Западные дипломаты во всякое время «называли царских послов „les Ambassadeurs Moscovites“, потому что Московия присваивает название „Россия“ лишь при царе Петре I». О практике употребления иностранцами термина «Русь» так пишет Костомаров: «Название „русь“ за нынешним южно-русским народом перешло и к иностранцам, и все стали называть Русью не всю совокупность славянских племен материка тогдашней России, а собственно юго-запад России, населенный той частью славянского племени, по которому теперь утверждается название южнорусского или малорусского».

Герберштейн, посол цесаря Максимилиана II к Москве, публикует в 1549 г. «Rerum Moskoviticarum commentarii» («Записки о московских делах»), где выразительно отделяет Московию от Руси, то есть от Украины, западные границы которой, по его утверждению, проходят близ Кракова.

Герберштейн предостерегает австрийского эрцгерцога Фердинанда не титуловать в своих верительных грамотах «московита» императором всея Руссии. Подобное находим в заметках Михалона Литвина от 1550 г. «De moribus tartarum lituanorum et moschorum» («Обычаи татар, литовцев и московитов»). Итальянец Гуагнино издает в 1581 г. известную работу «Sarmatiae Europae descripto» («Описание Сарматии и Европы»), в которой тоже четко разграничивает названия «Polonia, Russia, Livonia и Moschovia». На гравюре немецкого картографа Себастиана Мюнстера «Госпожа Европа» с XV ст. возле Ливонии, выше Скифии, указанная Московия (Moscovia). В описании европейской гравюры 1650 г. отмечается, что Украина подается как отдельное государство, а отдельно Московия. Как свидетельствует хотя бы огромный резонанс «Трактата о двух Сарматиях» (1517) польского гуманиста М. Меховити или «Заметок о Московии» (1549) немецкого ученого С. Герберштейна, описания Восточной Европы, в частности Московии, вызвали в гуманистических кругах Европы не меньший интерес, чем описания недавно открытой Америки. В конце XV ст. и в начале XVI ст. жгучей проблемой для географов Европы было найти удобный путь к сказочной Индии и таинственному Китаю. О шарообразности Земли им стало уже известно. Поиски обратились на северо-восток, надеялись именно тем путем выйти к Индии и Китаю. Так впервые в поле зрения картографов попадается новообразованная Московия. Тогда же изготовлено несколько карт, но географическая достоверность их весьма низкая. «Московия была мало известна в Западной Европе: карта Мартына Вальдзеемюллера 1516 г. с ее смешением неправильно понятных купеческих маршрутов с устаревшими данными Клавдия Птолемея явным образом свидетельствовала о беспомощности североевропейской картографии. Даже в соседний с Россией Польше ученые очень невыразительно представляли себе глубины российских земель: например, ректор Краковского университета Матвей Меховский считал (1518 г.), что Волга впадает в Черное море». Московию не воспринимали частью Европы. «В XV ст. для западных картографов было очевидным, что „Большая Тартария“ — то есть Московская Русь — размещенная вне Европы». 1575 г. известный в те времена французский придворный географ Андре Теве выдал «Всемирную космографию», одну из первых в Европе вообще. Он выразительно отличает Русь-Украину от Москвы и Польши. «Древние географы раньше, чем другие чужие книгочеи, начинают употреблять на картах вместо книжных народные названия городов, рек, краев и др. К этому их в большой мере побуждали практические нужды. В давние времена купцы, дипломаты, посланники и другие путешествовали на конях и должны были расспрашивать путь у местного населения». К XVII ст. картографы называли Московию Татарией. 1690 г. в Голландии известный географ Николас Витсен составил карту Московщины, которую назвал «Новая Ландскарта Северной и Восточной Татарии 1687 года», а со временем написал книжку «Северная и Восточная Татария», которую посвятил Петру I.

В 1591–1592 гг. в Риме вышла книжка Ботеро «Универсальные реляции». Книжка много раз печаталась на итальянском и других европейских языках. Ботеро, рассказывая о происхождении православия, подчеркивает, что его приняла «вся Московия, вся Русь, вся Литва». В итальянском описании 1553 г. «Relazione dell' Imperio oducato di Moscovia» («Сведения о Московском государстве») говорится, что на востоке Московия граничит с татарами, а с Русью (la Rossia) и Литвой возле Днепра.

Знаменитейшая книга французского инженера Гийома Левассера де Боплана, написанная в начале 50-х гг. XVII ст., называет всю Украину по-латыни «Ukraina», а части ее (Подолье, Волынь, Киевщина, Брацлавщина и т. д.) — «pars Ukrainae». О пространстве ее территории Боплан пишет, что «depuis les confines de la Moscovie jusqu'aux limites de la Transilvanie», то есть «от границ Московии к границам Трансильвании». Украинский народ он целиком отделяет от поляков и московцев, которых зовет московитами. «До XVIII столетия Московия на чужестранных географических картах пишется только Московиею, а ни Русью, ни Россией не носит название и за них не полагает. Название Московии Россией вначале с объясняющими приложениями начинается с XVIII века». В исследовании, посвященном западноевропейским публикациям о Казатчине, рассматривается, например, произведение выдающегося итальянского историка XVII ст. Майолино Бизаччиони «История гражданских войн последнего времени», которое вышло в 1653 г. Это произведение — первая целостная и завершенная монография об Освободительной войне, включенной в широкую панораму тогдашней европейской истории. Согласно принятой на Западе ономастической традиции Бизаччиони украинские земли называет Русью (Russia). Относительно Российского государства, то он, как, в конце концов, и абсолютное большинство тогдашних западноевропейских авторов, именует ее «Московиею», а Беларусь постоянно выступает у него под названием «Литва». В 1716 г. в Нюрнберге издан «Atlas novus». «Целая область назначена в тексте от Сяна вплоть до Днепра яко „Russia Rubra“, которой отвечает представленное сейчас параллельное название „Ukraina“ в противовес к северным землям, названным там „Russia Moscovitica“».

В словаре «Baudraud», изданном в Париже в 1701 г. под названием «Ukraine і Russie», читаем об Украине-Руси от Черного моря ко Львову. Московия носит название здесь «Moscovita».

1600 г. в Франкфурте выходит сборная работа под названием «Rerum Moscovitarum autores varii» («Разные авторы истории московитов»), тоже с соответствующими размежеваниями названий. «Относительно итальянских и французских памятников второй половины XVII ст., то они придерживаются старой ономастической традиции в определении Украины и России, то есть первую они называют „Русью“, а другу „Московиею“. Форма „Малороссия“ (Kleinrussland, Petite-Russie, Piccola Russia и т. п.) начинает встречаться в западных памятках лишь с XVII ст.».

Подобных примеров можно привести множество. Представим еще один перечень произведений западноевропейских авторов, изданных в самой России, где постоянно используется термин «Московия»: Ручек Иоан Георг — «Дневник путешествия в Московию (1698–1699)» (перевод и примечание А. Малеина, Спб., 1905); Плейер Оттон — «О нынешнем состоянии государственного управления в Московии (1710 г.)» (Чтения в Обществе истории и древностей Российских. 1874, кн. II); «Путешествие через Московию Корнелия де Бруина при Петре Великом» (Чтения в Обществе истории и древностей Российских. 1872, кн. I, II, V, 1873, кн. I); «Письма и донесения иезуитов в России конца XVII и начала XVIII века», (Спб., 1904). В последнем произведении постоянно встречается: «московитяне», «Московия», «Московское государство» и т. п. Отметим еще такие произведения: Берберины Рафаэль — «Путешествие в Московию Рафаэля Берберина» в кн. «Сказание иностранцев в России в XVI и XVII веке» (Спб., 1840); Витсен Николаас — «Путешествие в Московию. 1664–1665: Дневник» (Спб., 1996); Гейденштейн Г. — «Записки о Московской войне 1578–1582 гг.» (В 5 кн, Спб., 1889); Майерберг А. — «Путешествие в Московию» (М., 1874); Олеярий А. — «Описание путешествия в Московию и Персию и обратно» (Спб., 1905); Рейтенфельс Я. — «Сказания светлейшему герцогу Тосканскому Козьме Третьему в Московии» (М., 1905); Исак Масса — «Краткое известие о Московии в начале XVII века» (М., 1937). В сборнике реляций дипломатов за период правления царей от Ивана Грозного до Алексея Михайловича постоянно встречаются строки «Московия», «московиты».

«Московия, Московития, — утверждает их же энциклопедия, — название, принятое во всей Западной Европе для русского государства, преимущественно времен князей и царей Московских до конца XVIII столетия».

В 1716 г. в немецком городе Гамбурге платными агентами московского правительства был коварно похищен племянник гетмана Ивана Мазепы — полковник шведской гвардии Андрей Войнаровский. Его перевезли в Московщину в казематы Петропавловской крепости, а оттуда после пытки заслали в Сибирь, так что след его потерялся. Коварное похищение Войнаровского произвело сильное впечатление на западноевропейское общество. Многие из тогдашних газет в Германии, Франции и Англии приходили в негодование от варварской расправы «московского» правительства над политическим противником. Мы приведем здесь только отрывок из ноты цесарского посла фон Курцрука магистрату Гамбурга: «Его Цесарское Величество с большой печалью узнал о том, что Достопочтенный магистрат по одностороннему царскому заявлению нарушил азиль имперской территории против кавалера Войнаровского, который искал защиты на этой территории. Достопочтенный магистрат не только арестовал Войнаровского, но оставил в жилье московитского (Moscowitischen) резидента под охраной московитов».

Даже после переименования Петром I в 1721 г. «Московского царства» в «Российскую империю» в Западной Европе еще долго держались старые традиционные термины «Московия», «московиты». Еще в 1869 г. французский политик К. де Лямар писал: «В Европе существует народ, забытый историками, — народ русинов: 121/2 млн — под российским царем и 21/2 млн — под Австро-Венгерской монархией. Народ этот такой же многочисленный, как народ Испании, втрое больший, чем чехи, и равный по количеству всем подданым короны святого Стефана. Этот народ существует, имеет свою историю, отличную от истории Польши и еще больше отличную от истории Московщины. Он имеет свои традиции, свой язык, отдельный от московского и польского, имеет выразительную индивидуальность, за которую борется. История не должна забывать, что до Петра I тот народ, который мы называем рутенами, носил название русских, или русинов, и его земля называлась Русью и Рутениею, а тот народ, который мы ныне зовем русским, назывался москвинами, а их земля — Московиею. В конце прошлого столетия все во Франции и в Европе хорошо умели отличать Русь от Московии». Выдающийся современный французский историк Фернан Бродель в своей фундаментальной работе «Материальная цивилизация, экономика и капитализм, XV–XVIII ст. ст.» постоянно называет допетровскую Россию термином Московия. На карте, которая показывает маршруты армянских купцов в XVII ст., территория России называется «Московиею», а территория Украины — «Рутениею» Шарль Монтескье в произведении «О духе законов» (1748) постоянно употребляет термин Московия. В Европе считали, возможно, и не безосновательно, что лишь Екатерина II «высочайшим повелением» подарила московскому народу имя «русские» и запретила ему употреблять имя «московитяни». Истинно известно, что именно Екатерина II первой остро выступила против официального употребления этнонима «москали»: «Имя Московия, Москов, Москаль, Москвич совсем недавно (!) от полного незнания или же от соседней зависти (!) принято», — поучала немка с санкт-петербургского трона.

На христианском Востоке так же не отождествляли московитов с русинами вплоть до XVII ст. Сириец Павел Алеппский отмечает в своем знаменитом описании путешествия в Москву в 1654 г. Русь как Украину, а население бывшего Залесья называет московитами.

В 1659 г. армянские купцы дарят царю Алексею трон с такой надписью: «Potentissimo et invicatissimo Moscovitarum imperatori Alexio… Anno D. 1659» («Мощнейшему и самому непобедимому императору московитов Алексею… года Божого 1659»). А вот весомые в своей красноречивости фразы из письма Иерусалимского патриарха Досифея к царю Петру I: «Аще прійдуть отсюда или Сербы, или Греки, или вот иного народа туды, аще бы и случайно были мудрейшія и святейшія особы, Ваше державное и богоутвержденное царство да нікогда сотворит митрополитом или и патриархом Грека, Серба или Русянина, но Московитянов, и не просто Москвитян, но природных Москвитян». И дальше: «Аще великое твое царствие имеет намерение учинити избрание патріарха, да повелит, чтоб не учинилось избрание особых из Козаков и Россіян и Сербян и Греков… но да повелит быти избранию особы из самого Москвича».

Такими были исторически-терминологические традиции до конца XVII ст. Насколько продолжительными были терминологические традиции среди поляков, можно судить хотя бы из того факта, который когда в июне 1917 г. в Киеве состоялся съезд польских организаций, то назвали они себя «Съездом польских организаций на Руси», а не в «Украине», как предлагал кое-кто из делегатов. Старая этнонимика еще сохраняла свою силу.