1. Введение

Поведение на допросах — существенная часть моего жизнеописания. Это показатель моей зрелости и в то же время моих ошибок. Важна их глубина, степень ответственности за них. Это касается и моих коллег, проходивших по тому же делу. Мы брали на себя обязательство, и его надо было выполнить в борьбе.

Я привожу все оказавшиеся мне доступными мои протоколы. Но нужно иметь в виду, что к Делу почему-то были подшиты далеко не все протоколы. Существенного урона этим не наносится, так как содержание допросов многократно повторялось. Иногда мне задавались вопросы об Ордене Тамплиеров; я на них не отвечал, и в протокол ничего не заносилось. Соответствующие вопросы задавались, видимо, и другим и, очевидно, фиксировались в каких-то секретных характеристиках, откуда мне для устрашения иногда зачитывались отдельные фрагменты.

Далее я привожу (выборочно) протоколы допросов других участников Дела для характеристики анархо-мистического движения в целом. Не мне здесь выступать судьей… но перед героизмом некоторых надо преклониться. Ведь все это свершалось в те годы — годы всеобщего и почти повсеместного признания.

В целом протоколы однообразны. Они с достаточной полнотой характеризуют личностей, подлинный уровень их духовной зрелости. Но мало что сообщают об Ордене — его духовном настрое, его эзотеризме, его ритуальных традициях. Следователи на допросах преимущественно интересовались политической стороной дела — а этим как раз не занимался Орден. У него не было ни политической программы, ни устава, ни каких-либо прочих политических проявлений. Это все-таки было только религиозно-философское Братство, именовавшее себя Орденом в силу духовной, а частично и ритуальной преемственности.

Было бы крайне интересно сравнить протоколы современных допросов с протоколами времен Филиппа Красивого [Lizerand, 1964]. Но это уже дело историка. Хотя даже из поверхностного сравнения с очевидностью следует, что ритуально-презентативная часть изменилась до неузнаваемости. Улавливается только духовная общность — для того, кто может слышать. Так же как, впрочем, изменились допрашивающие стороны. Но преемственность где-то узнается. Открытое для обозрения сжигание на костре заменилось тайным расстрелом. Только и всего!

Правда, потом, после «малой революции», начавшейся в 1950-е годы, власти все же признались в произволе.

Существенно то, что после средневекового французского погрома (совершенного с разрешения Папы), Орден все же уцелел, правда рассредоточившись, уйдя в подполье. После советского погрома Восточный отряд, кажется, полностью погиб.

Перед нами забытое ныне проявление русской постреволюционной культуры. Здесь речь идет о реальном мировоззренческом сопротивлении, выстоявшем до середины 30-х годов. Показана стратегия и техника репрессивных органов тех мрачных лет. Раскрывается и природа человека, оказавшегося вынужденным вести борьбу, будучи в плену — за решеткой. Поучительно и поведение профессионального предателя. И наконец, реабилитация — как форма раскаяния со стороны властей, начавших что-то понимать в содеянном.

Однако это «что-то» пока еще очень призрачно. Реабилитированные люди, и оставшиеся в живых, и погибшие, формально были восстановлены только в политических правах. Им не вернули отобранное имущество, не выплатили денег за каторжный труд в заключении, не вернули уважения, которого они заслуживают, — в примитивном сознании некоторых людей сохраняется отношение к ним как к «врагам народа». Они получили от государства компенсацию, которой в настоящее время не хватает даже на похороны.

Достойное отношение к жертвам репрессий могло бы восстановить уважение к юридическому и нравственному Закону страны, нарушение которого должно быть не только недопустимо, но и экономически невыгодно. Говорят, в США человек, пострадавший от государства, получает компенсацию в размере нескольких миллионов долларов за каждый год страданий.

Материал, прошедший через наши руки, все же не полон. Много лакун. Хочется думать, что кто-то в будущем сможет провести более полное исследование, на которое придется затратить годы.

 

2.

Под ударом допросов

[249]

 

А. Прямое нападение на меня

Протокол

На основании ордера Главного Управления Государственной Безопасности НКВД СССР за № 8770 от 21 октября мес. 1936 г. произведен обыск у гр. Налимова Василия Васильевича в доме № 8 кв. 16 по улице Рещиков пер. При обыске присутствовали: Аксенов Борис Иванович, проживающий в этом доме кв. 12.

Согласно данным указаниям задержан гражданин Налимов Василий Васильевич.

Взято для доставления в Главное Управление Гос. Безопасности следующее (подробная опись всего конфискуемого или реквизируемого. — Ж. Д.). Паспорт сер. MP № 624955 и военный билет на имя Налимова Василия Васильевича. Три записные книжки с адресами, сборник стихов на 85 листах [250]Это была перепечатка стихотворений М. Волошина.
. 22/Х-36 г.

Протокол подписал Налимов

Обыск проводил: сотрудник для поручений Оперода Марков и Макаров.

Акт

Мы, нижеподписавшиеся, дворник Акимов и сотрудник НКВД Макаров составили настоящий акт в том, что во время производства обыска в д. № 8, кв. 16 по Рещикову пер. у гр. Налимова Вас. Вас. последний совместно со своим отцом и сестрой всячески оскорбляли сотрудников, производящих обыск. В частности отец Налимова называл сотрудников НКВД хулиганами, а также говорил, что НКВД во время обысков подбрасывает различные документы и пр.

Все это делалось со стороны Налимовых с целью спровоцировать сотрудников НКВД, так как когда был закончен обыск, они потребовали записать в протоколе обыска о якобы грубом отношении лиц, производивших обыск, и о том, что отец Налимова якобы в результате этого был близок к обморочному состоянию. Подписали: Аксенов

22/Х-36 г. Сотрудник ГУГБ НКВД Макаров

Протокол допроса

1936 г. октябрь месяц 23 дня. Я, помощник оперуполномоченного 2-го отделения ГУГБ [251]ГУГБ — Главное Управление Государственной Безопасности.
Голованов, допросил в качестве обвиняемого Налимова Василия Васильевича [252]Далее идут очень пространные анкетные данные.
.

Вопрос: Расскажите о Вашей контрреволюционной анархической деятельности.

Ответ: Я таковой не вел.

Вопрос: Следствию известно, что Вы являетесь участником контрреволюционной группы. Вы признаете это?

Ответ: Нет, не признаю.

Вопрос: Вы знаете анархистку Агнию Солонович?

Ответ: Нет, не знаю.

Вопрос: Вы обманываете следствие. Я требую правдивого ответа на поставленные Вам вопросы.

Ответ: Участником анархической группы я не являюсь и Агнию Солонович я не знаю.

Протокол записан с моих слов правильно и мною прочитан.

Налимов

Допросил помощник уполномоченного 4-го отделения ГУГБ Голованов.

Протокол допроса Налимова В. В.

от 3 ноября 1936 года.

Вопрос: Следствие располагает фактами и документами, полностью изобличающими Вас в том, что Вы до дня своего ареста вели активную контрреволюционную анархическую деятельность. Признаете ли себя виновным в этом?

Ответ: Я отрицаю свою контрреволюционную деятельность, также отрицаю и свою принадлежность к контрреволюционной группе.

Вопрос: Анархиста Шаревского Иона Вы знаете?

Ответ: Да, с анархистом Шаревским я знаком. С ним я восстановил связь после возвращения его из ссылки, примерно в 1934 году.

Вопрос: Анархиста Проферансова Вы знаете?

Ответ: Да, с Проферансовым я знаком, и он является моим другом. До последнего времени я с Проферансовым встречался, хотя и редко, так как он жил и работал в Минске. Летом 1936 года я вместе с Проферансовым провел часть отпуска в Крыму.

Вопрос: С анархистом Иоффе Ионом знакомы?

Ответ: Да, с анархистом Иоффе Ионом я знаком. Как будто бы он является родственником Шаревского. С ним я также встречался до моего ареста, но редко.

Вопрос: Анархистку Солонович Агнию Вы знаете?

Ответ: Да, с анархисткой Солонович А. я также знаком. Впервые, насколько мне помнится, я познакомился у Проферансова. Я посещал квартиру Солонович, но редко.

Вопрос: Указанные Вами лица, а именно: Шаревский, Проферансов, Иоффе и Солонович между собой знакомы были?

Ответ: Да, все указанные анархисты между собой были знакомы.

Вопрос: Следствие располагает данными, что все указанные выше анархисты, в том числе и вы, систематически собирались на квартире друг у друга. Следствие требует от Вас правдивого ответа.

Ответ: Да, за исключением Солонович, мы иногда и не систематически собирались вместе. У Солонович я, насколько помню, бывал один или два раза с Проферансовым.

Вопрос: Для какой цели вы все вместе собирались?

Ответ: Наши сборища никакой цели не преследовали.

Вопрос: По показаниям участника контрреволюционной организации Проферансова, ваши сборища являлись нелегальными собраниями анархической группы.

Ответ: Наши сборища не носили характера нелегальных собраний.

Вопрос: Вы лжете, так как участник группы Иоффе также показал о том, что эти сборища носили характер нелегальных собраний контрреволюционной группы. Требую от Вас правдивого ответа.

Ответ: Я категорически отрицаю наличие каких-либо собраний и рассматриваю наши встречи (меня, Проферансова, Иоффе и Шаревского) как обыкновенные беседы.

Записано правильно, мною прочитано. Налимов.

Допросил: Опер, уполномоч. ГСПО [253]ГСПО — Государственный Секретно-Политический Отдел.
ГУГБ мл. лейтенант ГБ Макаров.

Протокол допроса Налимова В. В.

от 15 ноября 1936 года.

Вопрос: Какой характер носила Ваша связь с анархистом Солоновичем, Шаревским, Проферансовым, Иоффе?

Ответ: Мои связи с анархистами: Шаревским, Солонович, Проферансовым и Иоффе носили характер личного знакомства.

Вопрос: Если Ваши связи с указанными анархистами носили личный характер, то почему Вы на первом допросе 23 октября отрицали всякое знакомство с перечисленными лицами?

Ответ: Свою связь с Солонович Агнией я отрицал, так как своей близкой знакомой ее не считаю.

Вопрос: Тем более, если Солонович Вы мало знали, то следовательно, эта связь не могла компрометировать Вас и отсюда отпадает всякая необходимость отрицать знакомство. Следствию известно, что Вы с Солонович были связаны как участники контрреволюционной анархической группы. Предлагаю прекратить запирательство и дать правдивые показания.

Ответ: Признаю, что на допросе 23 октября я дал ложные показания в части отрицания своего знакомства с Солонович по той причине, что ее мало знаю и вспомнить тогда не мог.

Вопрос: Вы говорите неправду, так как на допросе 30-го ноября Вы признались в том, что не только с Солонович знакомы и посещали ее квартиру и очень часто.

Ответ: Подтверждаю, что на квартире у Солонович Агнии я действительно бывал, но редко — раза два-три. У Солонович я примерно два раза был вместе с Проферансовым; Иоффе у Солонович я не встречал; что же касается Шаревского, то не помню.

Вопрос: С какой целью Вы бывали у Солонович, тем более, что с ней близко не были знакомы?

Ответ: Мои посещения Солонович объясняются тем, что меня просили подыскать ей работу, какую не помню.

Вопрос: Следствие располагает материалами, что Вы с Солонович были связаны как с руководителем анархической группы, участником которой Вы являлись до момента Вашего ареста. Признаете ли Вы это?

Ответ: Нет, это я не признаю.

Вопрос: Ваше участие в контрреволюционной группе также подтверждается показаниями обвиняемого Проферансова.

Ответ: Участником контрреволюционной группы себя не признаю.

Вопрос: Вы с анархистом Брешковым Игорем знакомы?

Ответ: С анархистом Брешковым я не знаком.

Вопрос: Это неверно, так как Вы с Брешковым неоднократно встречались на квартире у Иоффе. Почему скрываете это?

Ответ: Бывая на квартире у Иоффе, я встречал там несколько незнакомых мне лиц, среди которых, возможно, был и Брешков.

Вопрос: Ваши показания являются ложными, так как с Брешковым вы коротко знакомы по работе в контрреволюционной группе. Зачитываю Вам его показания от 4-го ноября 1936 года. В последний раз предлагаю дать правдивый ответ.

Ответ: Показания Брешкова в отношении того, что я являюсь участником контрреволюционной группы, отрицаю.

Записано с моих слов правильно, мною прочитано, в чем и расписываюсь. Налимов.

Допросил: Опер. Уполномоч. ГСПО ГУГБ мл. лейтенант ГБ Макаров

Протокол допроса Налимова В. В.

22 ноября 1936 года.

Вопрос: У Вас при обыске обнаружены билеты №№ 8, 9 и 10. Для какой цели предназначались эти билеты и от кого они Вами получены?

Ответ: Отобранные у меня при обыске лотерейные билеты получены от кого-то из моих знакомых, кого именно не помню. Каждый билет стоит 3 рубля (не точно), и эта лотерея была организована в пользу Кропоткинского музея. Кому должны быть переданы деньги за указанные билеты, не помню, так как позабыл, при каких обстоятельствах мне были переданы. Отсутствие памяти объясняю своим болезненным состоянием в результате ртутного отравления.

Вопрос: Следствие располагает данными, что Вами было получено 10 штук билетов, а при обыске обнаружено только три. Где же остальные?

Ответ: Сколько у меня было билетов, я не помню. Все они хранились в карманах брюк или пиджака.

Вопрос: Это неверно. Следствие требует назвать лиц, которым Вы передали часть имевшихся у Вас билетов.

Ответ: Имевшиеся у меня лотерейные билеты я не распространял.

Вопрос: Вы подтверждаете свое знакомство и связь с анархистами Шаревским, Проферансовым, Иоффе, Солонович Агнией и Брешковым?

Ответ: Свое знакомство с указанными лицами подтверждаю, причем с Брешковым , фамилию которого не знал, встречался два раза у Иоффе.

Вопрос: Следствием установлено, что все указанные анархисты, с которыми связаны и вы, — являются активными участниками контрреволюционной группы. По показаниям участников контрреволюционной группы Проферансова, Иоффе и Брешкова, Вы также входили в состав группы и принимали в работе деятельное участие. Подтверждаете ли Вы это?

Ответ: Участником группы я не являлся!

Вопрос: Как же Вы отрицаете свою принадлежность к контрреволюционной группе, если Вы неоднократно присутствовали на ее собраниях и принимали участие в обсуждении ее программы и методов борьбы с Советской властью.

Ответ: На квартире у Проферансова весной 1935 года собрались я — Налимов, Проферансов, Шаревский и Иоффе. Кажется, здесь же присутствовала мать Проферансова. Во время беседы Шаревский заявил, что он считает наши мировоззрения близкими к анархизму, и вслед за этим предложил обсудить его анархические убеждения, сформулированные им в ряде пунктов.

Основным пунктом считалось отрицательное отношение к государству, причем о какой-либо борьбе с Советской властью в прямой форме в этом пункте не говорилось. Кроме того, был ряд пунктов о необходимости самообразования и обращения к философским вопросам. Смысл последних для меня был непонятен. Я и Проферансов отрицательно отнеслись к выдвинутым Шаревским пунктам, которые не соответствовали нашим политическим мировоззрениям. Данную встречу я не рассматриваю как собрание контрреволюционной группы, так как вопросы, обсуждавшиеся там, были выдвинуты Шаревским по его инициативе. В дальнейшем между нами бесед на политические темы не было.

Вопрос: Ваши показания ложны. На этом собрании основным вопросом был вопрос о разработке методов борьбы с Советской властью, и в обсуждении его Вы принимали самое активное участие. Предлагаю в последний раз дать искренние показания о Вашей контрреволюционной деятельности.

Ответ: Заявляю, что контрреволюционной деятельности не вел и в обсуждении вопросов о методах борьбы с Советской властью участия не принимал.

Запись правильна, мною лично проверено,/

в чем и расписываюсь. Налимов.,/

Допросил Опер. Уполномоч. СПО ГУГБ/

мл. лейтенант Макаров./

Протокол допроса обвиняемого Налимова В. В.

от 15 декабря 1936 г.

Вопрос: Вы знакомы с лицом, изображенным на предъявляемой вам фотографии?

Ответ: Да, с лицом, изображенным на фотографии, я знаком. Это Назаров Михаил Алексеевич. Он, насколько мне помнится, проживал вблизи Арбата на Денежном переулке. Эта фамилия у меня плохо сохранилась в памяти.

Вопрос: Где и при каких обстоятельствах Вы познакомились с Назаровым М.А.?

Ответ: Познакомился с Назаровым М. А. примерно в 1933—34 гг. При каких обстоятельствах произошло мое знакомство с ним, не помню.

Вопрос: Вы посещали квартиру Назарова М.А.?

Ответ: Да, на квартире Назарова бывал, но примерно в течение последних двух лет, насколько мне помнится, с Назаровым не встречался.

Вопрос: Ваши показания не соответствуют действительности. Следствию известно, что Вы с Назаровым встречались в 1935 г. в марте месяце на квартире Солонович Агнии [254]Это был для меня особый, памятный день. Но кто бы мог об этом сообщить?!
. Предлагаю дать правдивый ответ на этот вопрос.

Ответ: Встречался ли я с Назаровым на квартире у Солонович, утверждать не могу, но, возможно, если я с Назаровым там и встречался, то эти встречи носили мимолетный характер, и они не остались в памяти. Последний раз у Назарова я был примерно в конце 1934 года или начале 1935 года.

Вопрос: Кто из участников молодежной контрреволюционной группы также был знаком с Назаровым?

Ответ: Не знаю.

Вопрос: Что Вам известно о политических убеждениях Назарова?

Ответ: О политических убеждениях Назарова мне ничего не известно.

Вопрос: Что же Вас связывало с анархистом Назаровым?

Ответ: Моя связь с Назаровым носила личный характер. В частности, Назарову я начал давать уроки математики. Политической связи между мной и Назаровым не существовало.

Вопрос: Если Ваши связи с Назаровым носили личный характер, то почему Вы до последнего времени скрывали Вашу связь с Назаровым от следствия?

Ответ: Фамилию Назарова я не помнил и признал его только после предъявления его фотокарточки.

Вопрос: Ваши показания ложны. Вы были связаны с Назаровым как с анархистом и участником контрреволюционной организации. Вы полностью в этом изобличены, и дальнейшее Ваше запирательство бесполезно. Намерены ли вы теперь признать то, что с Назаровым Вы были связаны по совместной контрреволюционной деятельности?

Ответ: Еще раз заявляю, что моя связь с Назаровым контрреволюционного характера не носила.

Вопрос: Почему Вы на очной ставке с Иоффе отрицали свою связь с Назаровым?

Ответ: На очной ставке с Иоффе я свою связь с Назаровым отрицал, потому что его фамилию не помнил. Кроме того, у меня с наименованием фамилии Назарова всплыло в памяти другое лицо, а именно Назаров М. И., который был преподавателем в школе, где я учился. Помимо этого — Иоффе мне не напомнил отдельных деталей о личности Назарова.

Вопрос: А почему Вы сами не вспомнили Назарова? Вы же с ним были знакомы, так же как и Иоффе?

Ответ: Не вспомнил Назарова потому, что давно его не видел.

Вопрос: Вы окончательно запутались в своих собственных показаниях. Вы продолжаете лгать. Забыть фамилию Назарова Вы не могли, так как встречались с ним в последнее время, упоминали о нем в беседах с Иоффе. В последний раз предлагаю Вам прекратить запирательство.

Ответ: В последние полтора — два года в беседах с Иоффе о Назарове не упоминал и в последнее время с ним (Назаровым) не встречался.

Записано правильно, мною прочитано, в чем и расписываюсь. (Подписи нет.) [255]Это машинописная копия протокола допроса.

Допросил: Опер. Уполномоч. СПО ГУГБ мл. лейтенант Макаров

Протокол допроса

обвиняемого Налимова В. В.

от 10 июня 1937 г.

Вопрос: Вам объявляется об окончании следствия по делу. Что можете добавить по существу предъявленного Вам обвинения?

Ответ: По существу предъявленного мне обвинения добавить ничего не могу [256]Меня прекратили систематически допрашивать в конце 1936 г. Всего было около 30 вызовов. Протоколы большинства из них в деле отсутствуют. Тема допросов неизменно повторялась. В нарушение процессуального кодекса меня не познакомили с обвинительным заключением. Прокурор меня не вызывал. Все делалось заглазно. Объявлен был только приговор, вынесенный Особым совещанием заочно 9/VII 1937 г.
.

Допросил: Опер. Уполномоч. СПО ГУГБ мл. лейтенант Макаров Б.

 

Б. Позиция ближайших коллег

Справка

по архивно-следственному делу № М—6342

по обвинению Шаревского Иосифа Исааковича, 1911 г. р.,

уроженца г. Самарканда, гр-на СССР, по национальности еврея,

до ареста работавшего Врид. директора биостанции ЦИНУП.

Шаревский И. И. арестован 21 октября 1936 г. НКВД СССР. На предварительном следствии он обвинялся в том, что после возвращения из ссылки в 1934 г. по заданию анархиста Алексея Александровича Солоновича создал нелегальную анархистскую группу в составе: Налимова В., Проферансова Ю. и Брешкова И., ставившую своей целью борьбу против Советской власти.

Из дела видно, что на всем протяжении предварительного следствия обвиняемый Шаревский от дачи показаний отказывался, однако заявлял, что по убеждениям является анархистом-коммунистом.

К делу Шаревского приобщены копии: 2-х протоколов допроса от 9 февраля 1937 г. осужденного Волкова Г. Г., протокола допроса Бем Д. А. от 5–7 марта 1937 г., протокола допроса обвиняемого Мокринского от 30 марта 1937 г., которые имеются в архивно-следственном деле № 260273 по обвинению Болотовой и др. Приобщены также к делу Шаревского копии протоколов допроса обвиняемого Проферансова Г. Н. от 01 и 03 ноября 1936 г., подлинники которых находятся в деле Болотовой и др.

Шаревскому были даны очные ставки с обвиняемыми Проферансовым Г. Н., Брешковым И. С. и осужденным Волковым Г. Г., протоколы которых имеются в деле. На все вопросы, заданные следствием во время очных ставок с указанными лицами, Шаревский продолжал отказываться от дачи показаний.

Обвиняемый Проферансов на очной ставке с Шаревским 5 марта 1937 г. показал, что в состав анархической группы помимо него входили: Шаревский, Налимов, Иоффе. Далее Проферансов заявил, что группа фактически оформилась в 1930 г., деятельность которой после ареста Шаревского не продолжалась. На происходивших собраниях обсуждались политические вопросы, в частности Шаревский, по словам Проферансова, высказывался за активные формы борьбы.

Осужденный по другому делу Волков Г. Г. на очной ставке с Шаревским 10 марта 1937 г. показал, что Шаревский являлся участником анархической организации «Альянс», руководимой Солоновичем Алексеем, основной и конечной целью которой было свержение Советской власти путем «устройства» 4-ой революции и установления анархического строя. Волков далее заявил, что Шаревский перед своим отъездом из Каргасока получил директиву от Солоновича о создании группы среди студентов г. Москвы.

Обвиняемый Брешков И. С. на очной ставке с Шаревским 5 февраля 1937 г. показал, что с Шаревским он познакомился в 1928 г. на квартире анархиста Иоффе, который в 1930 г. содействовал вступлению Брешкова в анархическую группу, членами которой являлись: Шаревский, Иоффе и некто по имени Игорь [257]Здесь речь идет об Игоре Тарле — племяннике известного советского историка, академика Е. В. Тарле.
. В 1935 г., как заявил далее Брешков, он познакомился на квартире Иоффе с анархистом Налимовым Василием, который также являлся участником этой группы. На очной же ставке Брешков показал, что на сборищах группы обсуждались политические вопросы.

29 июля 1937 г. дело по обвинению Шаревского было рассмотрено Военной Коллегией Верховного Суда СССР.

Шаревский виновным себя не признал и заявил:

«Показания Бема и Иоффе ему не известны. Показания же Волкова и других он знает. По своим политическим убеждениям он — анархист-коммунист. Членом анархической организации он не состоял. Солонович ему никакого террористического задания не давал. Он не хочет называть других лиц, т. к. это навлечет на них подозрения. Показания Проферансова ему известны по очной ставке, но они являются ложными».

Военная Коллегия, признав Шаревского И. И. виновным в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58-8 и 58–11 УК

РСФСР, приговорила его к ВМН [258]Высшая мера наказания — расстрел.
. Приговор приведен в исполнение 29 июля 1937 г.

По данному делу Аренский П. А., Ляшук С. Р., Коростелев Б. В., Гориневский Г. В., Губерт-Поспелова В. В., Болотова А. О. и Васильева Е. М. не проходят, и в отношении их Шаревский не допрашивался.

Следователь 2 отдела Следуправления КГБ при Совете Министров СССР капитан Захаров 20 октября 1956 г.

Протокол очной ставки

между обвиняемыми Проферансовым Георгием Николаевичем [259]Георгий (иногда Юрий) Проферансов, геолог по специальности, был ближайшим моим другом. Умер он в первую же лагерную зиму. Его отец — Николай Иванович, анархист с дореволюционным стажем. Он отбыл в тюрьме годичный срок еще при старом режиме. Наряду с А. А. Солоновичем он был ведущей фигурой в движении анархистов-мистиков. Был арестован по делу 1930 г. Приговор — пять лет политизолятора. В 1934 г. приговор был смягчен: его направили в ссылку в одну из Среднеазиатских республик. Там он умер при весьма странных обстоятельствах — от печного угара. До ареста Н.И., имевший гуманитарное образование, работал в Институте Маркса — Энгельса. В одной из центральных газет от имени Института было сообщение о его смерти. До сих пор помню его прекрасное эссе «Легенда о рыцаре Гуго де Лонго».
и Налимовым Василием Васильевичем

от 26 ноября 1936 г.

Обвиняемые Налимов и Проферансов, подтвердив свое знакомство, показали:

Вопрос П.: Вы являлись участником контр-революционной группы?

Ответ: Да, я с 1930 г. входил в состав существующей в Москве контр-революционной анархистской группы, участником которой был до момента ареста.

Вопрос П.: Назовите лиц, входивших в состав контрреволюционной группы.

Ответ: В состав контр-революционной анархистской группы, участником которой я являлся, входили следующие лица: Шаревский Ион, Налимов Василий, Иоффе Ион, Брешков Игорь и я — Проферансов. Кроме того, группа была связана с анархисткой Солонович Агнией, знавшей о существовании нашей контрреволюционной группы.

Вопрос П.: Откуда Вам известно, что названные лица входят в состав контр-революционной группы?

Ответ: Все указанные выше лица, а именно Шаревский, Налимов, Иоффе и Брешков по своим политическим убеждениям являются анархистами. Всех нас объединяла общность контрреволюционных анархистских убеждений и враждебное отношение к диктатуре пролетариата. Я как участник группы вместе с Шаревским, Налимовым и Иоффе присутствовал на собраниях группы, на которых один или два раза обсуждались вопросы программно-политического характера, о которых мною даны показания в протоколе допроса от 1 ноября 1936 г. С Брешковым я на собраниях группы не встречался и знал о его участии в группе, насколько мне помнится, от Иоффе.

Вопрос Н.: Подтверждаете ли Вы показания Проферансова и признаете ли свою контр-революционную деятельность?

Ответ: Свою контр-революционную деятельность и свое участие в группе отрицаю и считаю, что группы как определенного политического объединения не существовало.

В о п р о с П.: Для какой цели вами передавались Налимову деньги?

Ответ: На одном из собраний нашей группы в 1935 г., на котором присутствовал Шаревский, я — Проферансов, Налимов и Иоффе, было вынесено решение отчислять определенный процент от нашей зарплаты на приобретение для группы литературы, а также для передачи Солонович Агнии на предмет оказания помощи ссыльным анархистам. Я лично деньги передавал Налимову, который знал, для какой цели эти деньги предназначались. В последний раз мною было переслано Налимову шестьдесят руб. летом 1936 г.

Вопрос Н.: Подтверждаете ли вы показания Проферансова?

Ответ: Показания Проферансова подтверждаю, но считаю необходимым уточнить их в том отношении, что отчисления нами производились нерегулярно.

Вопрос Н.: Для какой цели вами передавались деньги Солонович Агнии?

Ответ: Часть отчисляемых нами денег передавалась Солонович Агнии для оказания помощи ссыльным анархистам. Передавались деньги Солонович потому, что она была связана со ссылкой — Каргасокской.

Вопрос Н.: Из вашего ответа вытекает, что вы оказывали помощь анархистам, репрессированным за определенные контрреволюционные действия — тем самым и сами вели контрреволюционную работу. Правда это?

Ответ: Нет, это я не рассматриваю как контр-революционную деятельность, так как эти деньги передавались нами по этическим соображениям, согласно информации Шаревского о тяжелом положении ссыльных анархистов, не имеющих подолгу работы.

Вопрос П.: Как вы расцениваете ту помощь, которую оказывала группа анархистской ссылке?

Ответ: Материальная помощь, оказываемая нашей группой анархистской ссылке, обусловливалась этическими соображениями, но объективно являлась одним из элементов контр-революционной деятельности.

Вопрос Проф.: Когда и при каких обстоятельствах был разговор о сохранении имеющейся в группе анархистской литературы?

Ответ: Примерно в январе мес. 1936 г. на одном из собраний группы, на котором, кроме меня, присутствовали Шаревский, Налимов и, кажется, Иоффе (точно не помню), был выдвинут вопрос о сохранении на случай провала группы имеющейся литературы. В результате было решено закопать литературу, и мною был указан для этой цели район между ст. Румянцево и Н.-Иерусалим Балтийской ж. д. Как была выполнена эта операция, мне не известно.

Вопрос Н.: Подтверждаете ли вы показания Проферансова?

Ответ: Действительно, нами был поставлен вопрос о сохранении имевшейся анархической литературы, которая нам не нужна была, но могла служить компрометирующим нас материалом. В основном литература состояла из изданий «Голос труда» и брошюры Карелина. Литература нами, т. е. мною, Шаревским и Иоффе, была зарыта в землю недалеко от ст. Н.-Иерусалим. Литература пряталась нами как представляющая исторический, а не политический интерес.

Вопрос Н.: Признаете ли вы теперь свою контр-революционную деятельность?

Ответ: Борьбы с Советской властью я не вел, контрреволюционной группы не существовало. Однако некоторые мои действия, как, например, закапывание литературы и денежная помощь ссыльным анархистам, объективно являются элементами контр-революционной деятельности [260]Здесь я сдался. Не под натиском следователя, а под уговором друга. Очные ставки все же опасны.
.

Протокол очной ставки

между обвиняемыми Налимовым В. В. и Брешковым И. С.,

произведенной 16 ноября 1936 г.

Вопрос Б.: Вы знакомы с сидящим против вас человеком?

Ответ: Фамилии я его не знаю, но с ним знаком. Зовут его Вася.

Вопрос Н.: Подтверждаете ли вы свое знакомство с Брешковым?

Ответ: С указанным человеком я действительно встречался у Иоффе, в течение 1935—36 гг. — два раза.

Вопрос Б.: Откуда вы знаете Налимова и при каких обстоятельствах с ним познакомились?

Ответ: Знаю Налимова как участника контр-революционной анархистской группы, в которую я также входил после возвращения из лагеря в Москву в 1935 г. Познакомился с Налимовым на квартире анархиста Иоффе, через которого я и вошел в состав группы, участником которой и являлся вплоть до ареста.

Вопрос Н.: Подтверждаете ли вы показания обвиняемого Брешкова?

Ответ: Нет, не подтверждаю.

Вопрос Б.: Откуда вам известно о принадлежности Налимова к контр-революционной анархистской группе?

Ответ: Принадлежность к нашей группе гр. Налимова мне известна потому, что я его встречал на нелегальном собрании, где присутствовали, кроме нас, — Шаревский и Иоффе. Припоминаю, что Налимов читал на этом собрании стихи анархистского содержания, напечатанные на машинке. Кем принесены были эти стихи — я не знаю.

Вопрос Н.: Подтверждаете ли вы показания Брешкова?

Ответ: Я подтверждаю встречу на квартире Иоффе в 1936 г. между мной, Иоффе и Брешковым. Возможно, также присутствовал и Шаревский. Эту встречу я не рассматриваю как нелегальное собрание, так как беседа велась без определенного намеченного плана и переходила с одной темы на другую. Стихи Волошина, отпечатанные на машинке, были принесены мною, но не в этот день.

Вопрос Н.: У кого еще имелся такой же сборник стихов Волошина, и кем он отпечатан на машинке?

Ответ: На этот вопрос ответа дать не могу, так как не помню, кто еще имел такой сборник стихов и кем он отпечатан на машинке.

Протокол очной ставки

обвиняемого Налимова В. В. и свидетеля [261]Обратите внимание: Иоффе не обвиняемый, а только свидетель.
Иоффе Иосифа Исааковича

от 28 ноября 1936 г.

Подтвердив свое знакомство, обвиняемый Налимов и свидетель Иоффе показали:

Вопрос И.: Перечислите лиц, входивших в состав контрреволюционной анархистской группы.

Ответ: В состав анархистской контрреволюционной группы входили следующие лица: Шаревский, Налимов, Проферансов, Брешков и я — Иоффе.

Вопрос Н.: Подтверждаете ли вы показания Иоффе?

Ответ: Нет, не подтверждаю, так как настаиваю на отрицании существования группы.

Вопрос Иоффе: Скажите, кто осуществлял идейное руководство контр-революционной группы?

Ответ: Контр-революционная анархистская группа, в состав которой входили вышеупомянутые мною лица, была тесно связана и фактически руководилась анархисткой Солонович Агнией. Основным же руководителем и идейным вдохновителем группы был Солонович Алексей, который до ареста в 1930 г. непосредственно осуществлял идейное руководство группой, а после ареста наша группа получала от него руководство через его жену Солонович Агнию. Так, например, в конце 1934 г. Агния Солонович у нее на квартире по приезде от мужа из Каргасока сообщила присутствующим Налимову, Шаревскому и мне установки Алексея Солоновича по поводу нашей анархистской работы. Установки сводились в основном к:

1) Самоусовершенствованию и работе над собой;

2) Разработке в анархистском духе вопросов философии, науки и искусства;

3) Подготовке кадров и подбору новых лиц в целях расширения анархистского движения.

В последний свой приезд осенью из Каргасока Солонович Агния говорила мне и Налимову о том, что сейчас старое поколение анархистов отживает, а поэтому наступает момент, когда молодежь должна взять в руки анархистское движение. Кроме этого, Солонович Агния информировала группу о положении анархистов в ссылке, вела с Шаревским в 1936 г. переговоры относительно закопки литературы, а также стоял вопрос о размножении на машинке имевшихся у нее — Солонович — лекций А. Солоновича.

Как мне рассказывал Налимов, он для этой цели приносил Солонович бумагу. Наша группа передавала Солонович деньги для «Черного креста». Деньги передавались Солонович Налимовым, Шаревским и иногда мною.

Вопрос Н.: Подтверждаете ли вы показания Иоффе?

Ответ: Нет, показания Иоффе не подтверждаю. Однако считаю необходимым отметить, что деньги, передаваемые нами Солонович Агнии, предназначались для оказания материальной помощи анархистской ссылке, но не для «Черного креста».

Кроме того, действительно Солонович Агния информировала о положении в ссылке, материальном и бытовом, но при каких обстоятельствах — не помню.

Вопрос И.: Кто еще был связан с группой?

Ответ: Кроме Солонович, наша группа была связана с анархисткой Пахомовой Ольгой Степановной вплоть до ее ареста в 1930 г. Помимо этого, группа связана с анархистом Назаровым Михаилом Алексеевичем. Из участников нашей группы с Назаровым были знакомы Налимов, я — Иоффе — и Шаревский. Последний с Назаровым познакомился на квартире у Солонович. Я и Налимов встречались с Назаровым у него на квартире в районе Смоленского рынка. Назаров знал о существовании нашей группы и давал нам советы о развертывании ее анархистской контр-революционной деятельности.

Вопрос Н.: Подтверждаете ли вы показания Иоффе?

Ответ: Показания Иоффе я отрицаю. С анархистом Назаровым я не знаком.

Вопрос И.: Расскажите подробности хранения групповой литературы.

Ответ: На одном из собраний группы был поставлен на обсуждение вопрос о хранении имевшейся анархистской литературы. В результате было решено литературу, главным образом издания «Голос труда», запаять в железный сосуд и закопать на значительном от Москвы расстоянии. Точно не помню, кем во исполнение этого решения, возможно одним Шаревским, литература была взята у Солонович и закопана около ст. Румянцево Шаревским, Налимовым и мною летом 1936 г.

Вопрос Н.: Подтверждаете показания Иоффе?

Ответ: Да, действительно литература анархистского содержания издательства «Голос труда» нами была закопана в указанном Иоффе месте. По-моему, большая ее часть принадлежала лицам, участвовавшим в ее закапывании. Она — эта анархистская литература — пряталась нами как представляющая историческое, а не политическое…

Вопрос И.: Что вам известно о перестройке контрреволюционной группы по орденскому принципу?

Ответ: Примерно месяца два тому назад Налимов спросил о моем мнении по вопросу орденских организаций и заявил о своей готовности перестроить нашу группу по такому принципу. Это он мотивировал лучшей конспирацией и вместе с тем возможностью вести работу на более широкой основе, не наклеивая на себя определенной партийной марки, и только в случае столкновения с членами других контр-революционных организаций выступать как анархисты. Мне также известно, со слов Налимова, что Шаревский якобы возражал против орденской организации, и поэтому было решено переговорить по данному вопросу лично с Шаревским и Солонович Агнией. Из этого я делаю предположение, что мысль о перестройке группы исходила не лично от Налимова, а от Солонович. Этот разговор с Налимовым происходил у меня на квартире.

В основу организации орденского типа прежде всего входила работа над собой и привлечение новых людей к ордену.

Вопрос Н.: Подтверждаете ли вы этот разговор с Иоффе?

Ответ: Этот разговор с Иоффе относительно перестройки группы по орденскому принципу я отрицаю.

Вопрос И.: Что вам говорил Налимов о лотерее в пользу Кропоткинского музея?

Ответ: В начале октября месяца я зашел к Налимову на квартиру, оттуда вместе с ним пошли прогуляться. По дороге Налимов передал мне 10 штук пронумерованных листов, говоря, что это билеты для меня и Шаревского, стоимостью по 3 руб., которые предложено Солонович распространить. Эти билеты являлись лотерейными в пользу Кропоткинского музея и получены были Налимовым от Солонович. Налимов предупредил, что лотерея является нелегальной.

Вопрос Н.: Подтверждаете ли вы показания Иоффе?

Ответ: Действительно, билеты были переданы мною Иоффе для него и Шаревского лично. Билеты были выпущены для сбора средств в пользу Кропоткинского музея, но они не были лотерейными.

Вопрос Н.: За все время следствия вы давали ложные показания, сознательно скрывая свою контр-революционную деятельность. Теперь вы полностью изобличены очными ставками и фактами, имеющимися у следствия. Признаете ли себя виновным а предъявленном вам обвинении?

Ответ Н.: В предъявленном обвинении себя виновным не признаю.

Очную ставку провел: Опер. Уполномоч. 2 отд. СПО мл. лейтенант ГБ Макаров.

 

3. Разгром старших

Здесь приводятся протоколы допросов старших участников движения. Старших по возрасту и в большинстве случаев — по причастности к анархо-мистической деятельности.

Протокол допроса обвиняемой Солонович А. О.

от 2 декабря 1936 г.

Вопрос: На предыдущих допросах вы упорно скрывали свои связи и контрреволюционную подпольную анархическую деятельность. Ваше дальнейшее запирательство бесполезно, так как следствие располагает материалами, полностью изобличающими Вас в активной контр-революционной деятельности. Намерены ли вы теперь дать правдивые показания?

Ответ: Я давала только правдивые показания. Еще раз заявляю, что контр-революционной деятельности не вела и никаких контреволюционных связей не имела.

Вопрос: Вы признаете свое знакомство с анархистом Налимовым?

Ответ: Я анархиста Налимова не знаю.

Вопрос: Участник контр-революционной анархистской группы Налимов на допросе подтвердил свое знакомство с Вами. Зачитываю вам его показания от 15 ноября сего года. Это также подтверждается и показаниями свидетеля Васильевой [262]Е. М. Васильева — мать Проферансова. Ссылка на мои показания в отношении А. О. Солонович все же дается следователем в несколько искаженном виде. Важно отметить, что очной ставки с ней у меня не было. Думаю, что она поняла линию моего поведения.
. Признаете ли вы теперь свою связь с Налимовым?

Ответ: Возможно, что я с Налимовым и встречалась у Васильевой, но я его не помню. На квартире у меня Налимов не бывал и никакой контрреволюционной связи с ним у меня не было.

Вопрос: Ваши показания являются ложными. Следствию известно, что Налимов был связан с вами, посещал регулярно вашу квартиру и передавал деньги, отчисляемые их группой для оказания помощи ссыльным анархистам. Зачитываю вам показания участников группы Налимова и Проферансова, полностью изобличающих вас в этом.

Ответ: Как от Налимова, а также от Проферансова я денег для оказания помощи ссыльным анархистам не получала и вообще сборов для «Черного креста» с 1933 года не производила.

Вопрос: Следствию известно, что в октябре месяце сего года вами было передано Налимову тридцать штук лотерейных билетов в пользу музея, стоимостью в 3 рубля, которые Налимов должен был распространить среди близких людей. Подтверждаете вы это?

Ответ: Я никаких билетов Налимову не передавала.

Вопрос: С анархистом Назаровым М.А. вы знакомы?

Ответ: Называть фамилии по морально-этическим соображениям я как анархистка отказываюсь, так как контр-революционной деятельности ни с кем не вела.

Записано правильно, мною лично проверено, в чем и расписываюсь. А. Солонович.

Допросил Опер. Уполномоч. 2 отд. СПО мл. лейтенант Макаров

Протокол допроса обвиняемой Солонович А. О.

от 22 марта 1937 г.

Вопрос: На допросе от 22 октября 1936 г. вы показали, что с 1933 г. прекратили сбор средств в пользу «Черного креста». В действительности вы до момента ареста осуществляли руководство этой организацией; получали деньги из-за границы, а также и от анархистов в СССР — в частности в 1934 г. вы по этому вопросу вели переписку с находившимся за границей Бренстедом [263]Эта фамилия встречается и в другом написании — Брендстед.
, Шевчуком и Эрмондом?

Ответ: В действительности я после 1933 г. осуществляла руководство «Черным крестом» и по вопросам получения материальных средств имела переписку с находившимися в Америке анархистами Шевчуком и Эрмонд. Этим лицам я послала всего два письма, причем Эрмонду писала в декабре 1933 г. Получала ли я из Америки деньги, сейчас не помню.

От Бренстед я первое и последнее письмо получила в январе 1933 г., на которое ему ответа не послала. Среди анархистов в СССР я с 1933 г. сборов в пользу «Черного креста» не производила за исключением нескольких случаев…

Вопрос: Отобранные при обыске письма изобличают вас в том, что вы до момента ареста возглавляли «Черный крест», концентрировали у себя сведения о местонахождении анархистов, их положении и, таким образом, были связующим звеном всего анархистского подполья. Признаете ли вы это?

Ответ: Деятельность «Черного креста», в функции которого входила помощь ссыльным и заключенным анархистам, я не расцениваю как нелегальную деятельность, так как о существовании этой организации было известно органам Соввласти, как и о «Красном кресте».

Вопрос: А в дальнейшем, т. е. после 1934 г., вы с Шаревским встречались?

Ответ: Отвечать на этот вопрос по морально-этическим соображениям отказываюсь.

Вопрос: Следствием установлено, что анархист Шаревский после возвращения из ссылки в 1934 г. во исполнение полученной от Алексея Солоновича директивы создал в Москве контр-революционную группу, которой вы идеологически руководили и направляли ее практическую работу. Подтверждаете ли вы это?

Ответ: О существовании группы, созданной Шаревским, я не знаю и, следовательно, руководить ею никак не могла.

Вопрос: Вы говорите неправду. В конце 1934 г., по приезде от мужа из села Каргасок, вы в присутствии участников контр-революционной группы Налимова, Иоффе и Шаревского передали им установки Солоновича Алексея, сводящиеся в основном к:

1) Подготовке кадров и подбору новых лиц в целях расширения анархистского движения.

2) Разработке в анархо-мистическом духе вопросов философии, науки и искусства.

3) Самоусовершенствованию и работе над собой.

Вы передавали эти установки участникам контр-революционной молодежной анархистской группы.

Ответ: Все эти лица, как-то Шаревский, Налимов и Иоффе, вместе у меня не были. Необходимо отметить, что я с Налимовым и Иоффе не знакома. Никаких установок от Алексея Солоновича я никому не передавала.

……………………….

Вопрос: Вы снова говорите неправду. Анархист Иоффе на допросе от 28 ноября 1936 г. показал: В последний свой приезд осенью из Каргасока, Солонович Агния говорила мне и Налимову о том, что сейчас старое поколение анархистов отживает, а поэтому наступил момент, когда молодежь должна взять в свои руки анархическое движение. Кроме того, Солонович Агния информировала о положении анархистов в ссылке, вела с Шаревским переговоры относительно закапывания литературы [265]В одном из допросов Проферансов подчеркивает, что А. О. Солонович никакого отношения к решению о закапывании книг не имела.
. Вы подтверждаете показания Иоффе?

Ответ. Никаких разговоров о создании анархического движения не вела.

Протокол допроса

Солонович А. О.

от 26 июня 1937 г.

Вопрос: Показаниями арестованных анархистов Гориневского, Ляшука, Назарова, Бема и других Вы изобличены как одна из активных участников контр-революционной анархистской организации. Зачитываю Вам их показания. Вы это подтверждаете?

Ответ: Никогда ни в какой контр-революционной анархистской организации я не состояла.

Вопрос: Вы подтверждаете связь с указанными анархистами — Гориневским. Ляшуком, Назаровым, Бемом?

Ответ: С анархистами Гориневским, Ляшуком, Назаровым, Бемом я, Солонович Агния Онисимовна, имела связи, но они не имели никакого контр-революционного содержания.

Вопрос: На первый вопрос Вы уклонились от прямого ответа. Скажите, показания Бема, Гориневского, Ляшука и Назарова соответствуют действительности или они являются ложными?

Ответ: Показания Бема, Гориневского, Ляшука и Назарова являются ложными.

Вопрос: По показаниям анархиста Бем, Вы, Солонович Агния Онисимовна, были в курсе контр-революционной деятельности Вашего мужа Солоновича Алексея Александровича и являлись связующим звеном между ним и Московской анархистской организацией, руководство которой осуществлялось Вами. Вы это подтверждаете?

Ответ: О контр-революционной анархистской деятельности моего мужа Солоновича Алексея Александровича я не знала, связующим звеном между ним, Солоновичем А. А., и якобы Московской организацией анархистов я не была. Показания Бема считаю ложными.

Вопрос: Вам не только была известна контр-революционная деятельность Солоновича Алексея, но Вы также были осведомлены о том, что Солонович А. и существовавшая в Каргасоке контрреволюционная группа была занята подготовкой террористических актов. Вы это подтверждаете?

Ответ: С Солоновичем А. А. и другими анархистами, проживавшими в Каргасоке, никогда не имела разговоров о существовании террористической каргасокской группы и сомневаюсь в возможности ее существования. Никаких террористических настроений у Солоновича А.А. и других анархистов не замечала.

Вопрос: Зачитываю Вам показания анархиста Бем от 5 апреля 1937 года, изобличающие Вас в том, что Вы были в курсе террористической деятельности Солоновича Алексея. Вы показания Бема подтверждаете?

Ответ: В беседах моих с Бемом никаких разговоров о террористической деятельности каргасокской анархистской группы не было.

Вопрос: Следствием установлено, что Вы, будучи связаны с анархистом Шаревским, знали о том, что ему Солоновичем Алексеем была поручена организация террористических групп в Москве и что эту террористическую работу Шаревский, по указанию Солоновича Алексея, должен был контактировать с Вами. Вы это подтверждаете?

Ответ: От Солоновича Алексея я никогда не слыхала о том, чтобы он давал Шаревскому какие-либо террористического характеpa поручения. С Шаревским никаких разговоров о терроре у меня никогда не было.

Вопрос: Зачитываю Вам показания Бема, полностью изобличающие Вас в том, что анархист Шаревский вел контрреволюционную террористическую работу в контакте с Вами. Вы эти показания подтверждаете?

Ответ: Никакой террористической работы совместно с Шаревским я никогда не вела.

Вопрос: На предыдущих допросах Вы отрицали наличие нелегальной связи с заграницей. Следствию известно, что к Вам на квартиру приходило лицо, приехавшее в СССР под видом интуриста. Кто этот человек и какие поручения Вы от него получили?

Ответ: Никогда никто ко мне под видом интуриста не приходил.

Агния Солонович.

допросил: (не указано)

Справка

Аренский Павел Антонович [266]Аренский умер в Севвостлаге 25/XII-41 г.
, 1887 г.р., уроженец г. Ливно, Б. Орловской губ., литератор-журналист, анархист. Проживает: Огарева, 1/12, кв. 30.

В 1924—30 гг. являлся участником контр-революционной анархистской организации «Орден света», был непосредственно связан с анархистом-террористом Солоновичем Алексеем и по его заданию руководил анархистским кружком в составе анархистов: Поль А. С., Поль Е. А., Зеликович Э. С., Уйтенховен и др.

Оставаясь до последнего времени на анархистских позициях, вошел в созданную в 1933 г. Солоновичем Алексеем контрреволюционную анархистскую террористическую организацию и, будучи связан с анархо-террористкой Агнией Солонович, принимал активное участие в контр-революционной работе Московской группы анархистов.

Арестованный УНКВД ЗСК (Западно-сибирского края) анархо-террорист Бем подтвердил на допросах принадлежность Аренского к организации.

«В разговоре со мной Агния Солонович сообщила, что в Москве существует анархо-мистическая группа, в которую входят Поспелова В. В., Назаров М.А., Аренский П. А.»

(Из показаний Бема от 7/III-1937 г.).

Полагал бы Аренского арестовать [267]В деле имеются такие же зловещие справки на Гориневского и Ляшука. Мы их здесь не приводим. Обвинение в терроризме, по-видимому, следует из показаний Д. А. Бема. В материалах Следственного дела № 7107 (об анархо-мистиках, отбывавших ссылку в с. Каргасок Нарымского окр.) есть упоминание о том, что он был секретным сотрудником. В протоколе выездной сессии Военной Коллегии Верховного Суда СССР, приговорившей Бема к расстрелу, читаем: «…о контр-революционной деятельности Солоновича в порядке личной инициативы Сообщал начальнику Райотделения; уточняет, что он, как секретный сотрудник, не сообщил о террористических высказываниях Солоновича» (л. д. 278). Он был одним из старших рыцарей.
.

Нач. 4-го Отделения 4 отд. ГУГБ

капитан ГБ Григорьев

«_________ апреля 1937 г.

Протокол допроса

АРЕНСКОГО Павла Антоновича

от 3 июня 1937 г.

Аренский П. А. — 1887 г. р., образование высшее, литератор, б/п.

Вопрос: Вы обвиняетесь в том, что являетесь участником контр-революционной анархо-мистической организации. Признаете себя в этом виновным?

Ответ: Да, признаю себя виновным в том, что с 1923 г. до 1929 г. я состоял членом контр-революционной организации анархо-мистиков, а также состоял рыцарем «Ордена Света», возглавляемого тогда Карелиным, а после его смерти Солоновичем Алексеем Александровичем.

Вопрос: Вы говорите неправду. Участником контр-революционной организации анархо-мистиков вы состояли и поддерживали связь с членами организации не только до 1929 г., но и после — до момента вашего ареста.

Ответ: Нет, я это категорически отрицаю.

Вопрос: Назовите, кого из участников контр-революционной организации анархо-мистиков вы знаете.

Ответ: Из лиц, которые принимали участие в контрреволюционной организации анархо-мистиков, мне известны следующие: Солонович Алексей Александрович — это один из руководителей организации, Смышляев Валентин Сергеевич [268]Смышляев B.C. — известный театральный деятель, режиссер Второго МХА Та, руководитель студии, носившей его имя. Умер незадолго до арестов 1936 г. Помню, что Агния Онисимовна Солонович горестно сокрушалась, рассказывая мне об этой смерти. В ночь смерти она видела вещий сон и только потом поняла, что это был призыв о помощи, на который она не откликнулась.
, умер года 1,5 тому назад, Никитин Леонид Александрович [269]Никитин Л. А. — театральный художник, активный участник движения. Арестован по делу 1930 г. вместе со своей женой и ее родственником — Лангом.
— художник, проживает где-то под Москвой, жена его Ланг Вера Робертовна, Солонович Агния Онисимовна, Поль Александр Сергеевич, бывшая жена его Елена Апполинарьевна, Бернер Софья Яковлевна, Збруева Нина Павловна, Шишко — пианист, Кафка, Зеликович и Брендстед.

Вопрос: С кем из названных вами участников контрреволюционной анархо-мистической организации вы встречались и поддерживали связь последнее время?

Ответ: Регулярных встреч и систематических связей у меня ни с кем из названных мною лиц не было. Но до смерти, т. е. до 1936 г. я встречался со Смышляевым, затем ко мне в 1934—35 гг. после ссылки заходил Поль Александр Сергеевич, один раз также был у меня Никитин Леонид Александрович, в 1936 г. тоже заходила и не один раз бывшая жена Поля Елена Апполинарьевна, в этом же году один раз был у меня бывший член моего кружка Зеликович. а затем, кажется, я видел его в здании редакции «Следопыт», но наша встреча тогда была мимолетна, только поздоровались и ни о чем не говорили.

Вопрос: Почему после ссылки эти анархо-мистики заходили именно к вам, и что их связывало с вами?

О т в е т: С этими лицами я был связан в прошлом и идейно, и организационно. Например, Поль А. С. мною был лично завербован в организацию анархо-мистиков и состоял в моем кружке, которым я руководил. То же самое и Зеликович. С Никитиным мы встречались как рыцари одного ордена, а раньше были связаны долголетней дружбой, и, видимо, зная меня как анархо-мистика в прошлом, они и зашли ко мне на квартиру.

Вопрос: Расскажите о тех разговорах, которые были у вас с этими лицами.

Ответ: С Полем у меня был разговор о моей литературной работе, он меня расспрашивал, над чем я сейчас работаю, и рассказывал, в свою очередь мне, что собирается написать какую-то историческую работу на основе тех материалов, которые мы обнаруживали в каком-то музее. Делился также Поль впечатлениями о своей ссылке, как ее проводил. Говорил, что работает в органах НКВД, при этом на меня он произвел такое впечатление, что он окончательно выздоровел от анархо-мистицизма.

Никитин мне при встрече говорил о своей театральной и режиссерской работе на Медвежьей Горе, где он отбывал ссылку.

С Зеликовичем у нас была беседа о его материальном положении, а также он мне рассказывал о книге, которую написал и предполагает издать или уже издал. Это была сокращенная книга по астрономии для юношества Джема Джинса, содержание и вывод из этой книги, которые мы и обсуждали с Зеликовичем. Вспомнить подробно весь разговор очень трудно, но обсуждал я с Зеликовичем философские вопросы, затрагиваемые в этой книге, в частности тему о строении вселенной, и разговор, конечно, носил мистический характер.

Вопрос: Вы заявляете, что Поль отказался от своих анархо-мистических взглядов, откуда это вам известно, если вы об этом, заявляете, не говорили?

Ответ: Это впечатление осталось у меня от разговора с ним, так как, касаясь нашего общего прошлого, мы быстро установили единый взгляд на прежнюю анархо-мистическую работу. Из его рассказов о советском строительстве я видел, что он стоит на новых позициях. Поэтому никакого разговора об анархо-мистицизме я с ним не вел.

Вопрос: Значит, вы не порвали своих связей и имели встречи с анархо-мистиками, вели разговоры анархо-мистического содержания и после 1930 г.?

Ответ: Да, действительно, у меня сохранились связи с некоторыми анархо-мистиками. Я встречался, как уже сказал, с Полем, Никитиным, Зеликовичем, бывшей женой Поля Еленой Апполинарьевной в 1934—35–36 гг., а также разговаривал с ними на анархо-мистические темы.

Вопрос: Расскажите, какие практические задачи ставили перед собой участники этой контр-революционной организации.

Ответ: Основной своей задачей, которую ставила эта организация, в которую я входил, было проведение среди интеллигенции и широких масс населения враждебной и чуждой пролетариату идеологии, и на основе этого — подготовка лиц, входящих в организацию, для борьбы с Советской властью.

С этой целью мы задумали один раз в театре Второго МХАТа поставить пьесу Гофмана, сделанную мной из рассказа «Золотой горшок». Смышляев ее должен был поставить, а Никитин декорировать, но пьесу, в связи с тем, что она была явно мистического содержания, — не разрешили.

Участники организации собирались на квартире у Карелина, Солоновича, несколько раз были собрания у меня, на этих собраниях читались доклады, разбирались легенды, содержания их я сейчас не помню, но все они по смыслу были направлены к тому, чтобы дать идеалистическую базу участникам в их работе и для борьбы, как я уже сказал, с Советской властью.

Вопрос: Расскажите о вашей практической деятельности как участника контр-революционной организации.

О т в е т: В организацию анархо-мистиков я был вовлечен в 1923 г. Солоновичем А. А., с которым тогда познакомился на квартире у Смышляева. Началось это с религиозно-философских бесед, а затем он мне рассказал, что есть орден, в котором хранится древне-мистическая мудрость.

В этот орден мы и были вовлечены со Смышляевым и моей бывшей женой Верой Александровной Завадской, а затем уже к нам примкнул и Никитин.

Сам я лично привлек в организацию Поля А. С., его жену Елену Апполинарьевну, Бернер Софью Яковлевну, иногда бывал и ее муж. Сбруеву [270]Здесь фамилия «Збруева» написана через «С».
Нину Павловну, Зеликовича и Шишко.

Все эти лица мною были посвящены в рыцари «Ордена Света», и с ними я вел работу по воспитанию их в рыцарском духе.

На этих собраниях я рассказывал легенды и через них стремился к тому, чтобы дать присутствующим идеалистическую базу для будущей их работы в искусстве и литературе и проведения через искусство и литературу враждебных идеологий в широких массах населения.

Вопрос: Какая практическая работа проводилась вами в последние годы, и как вы проводили эту враждебную идеологию в искусстве и литературе?

Ответ: Как мы это пытались делать до 1929 г. — я уже сказал раньше. Что же касается после 1929 г., то никакой практической работы я не вел. Наступление, которое повела партия в области идеологии, искусства, литературы, затрудняло нашу работу. Так, в 1931 году я послал рассказ под заглавием «Матамата» из жизни черепах в один из журналов, но мне его вернули и заявили, что в нем имеется налет мистицизма.

В связи с арестами, которые произошли, когда арестовали моих единомышленников, я начал постепенно пересматривать свои взгляды на ряд вещей и переходить на позицию художественного реализма в литературе, которую можно проследить в моих последних работах.

Вопрос: Расскажите, какую практическую работу проводил каждый из участников этой контр-революционной группы.

Ответ: Солонович читал лекции по истории искусства, в которых проводил свои анархо-мистические взгляды. Были они у него на квартире. Никитин, как член организации, выступал по вопросам живописи. Особенно останавливался на определениях Врубеля. О Смышляеве я уже сказал, об остальных, кто у меня занимался в кружке, мне ничего не известно об их организационной работе.

Вопрос: Вы скрываете деятельность известных вам членов контр-революционной организации. Предлагаем вам рассказать все, что известно о их деятельности.

Ответ: Прошу верить, что все, что знал, я уже сказал, и больше мне ничего не известно о деятельности членов этой контрреволюционной организации.

Вопрос: Следствие считает, что вы скрываете от следствия свою принадлежность и практическую деятельность — свою и известных вам лиц. Будете говорить об этой деятельности?

Ответ: Все, что мне известно, какую я проводил работу, с кем встречался и что говорил, я уже сказал и больше показать ничего не могу.

Протокол записан с моих слов правильно, мною прочитан.

П. Аренский

Допросил:

Пом. нач. 4 отделения 4 отдела ГУГБ ст. лейтенант ГБ Зубов.

Протокол допроса Гориневского Георгия Валентиновича

от 21 марта 1937 года.

Гориневский Г.В. — 1892 г. р., русский, гражданин СССР, сын профессора, архитектор 2-ой архитектурно-проектной мастерской Моссовета, беспартийный.

Вопрос: Следствие располагает материалами, указывающими на вашу принадлежность к организации, построенной по орденскому принципу. Признаете вы это?

Ответ: Да, я признаю, что с 1929 года (не точно) я являюсь участником организации «Орден Тамплиеров».

Вопрос: Через кого персонально вы были привлечены в эту организацию?

Ответ: В организацию «Орден Тамплиеров» я был вовлечен анархистом Солоновичем Алексеем, с которым я познакомился на его лекциях, читаемых в Кропоткинском музее. О моей принадлежности к организации «Орден Тамплиеров» было известно Солонович А. О., которая также является участницей этой организации. После ареста Солоновича Алексея в 1930 году моя непосредственная с ним связь прервалась, и я о его положении узнал от Солонович Агнии, у которой изредка бывал на квартире, а также встречал в Кропоткинском комитете, членом которого состоял до дня своего ареста.

Вопрос: Следствию известно, что анархист Назаров М. А. был связан с вами и Солонович Агнией, как с участником организации «Орден Тамплиеров». Вы подтверждаете это?

Ответ: Да, я подтверждаю, что анархист Назаров М. А. также входил в состав организации «Орден Тамплиеров», и он был связан со мной и с Солонович Агнией, как с участником организации.

Вопрос: Кто, кроме Солонович Агнии Онисимовны, Назарова М.А., Гориневского и вас, входил в состав организации «Орден Тамплиеров»?

Ответ: Назвать фамилии лиц, разделяющих мое анархо-мистическое мировоззрение и входивших в «Орден Тамплиеров», отказываюсь по морально-этическим соображениям.

Записано правильно, мною прочитано, в чем и расписываюсь.

Гориневский.

Допросил: Опер. Уполномоч. 2 отделания 4 отдела ГУГБ лейтенант ГБ Макаров

Протокол допроса Гориневского Г. В.

от 5 апреля 1937 года.

Вопрос: Вы Ляшука С.Р. знаете?

Ответ: Свое знакомство с Ляшуком я подтверждаю, С ним я познакомился у Солоновича, примерно в 1931 году. Он по своим политическим убеждениям является близким к анархистам. При мне Ляшук своих политических взглядов не высказывал.

Вопрос: Следствие располагает данными, что Ляшук входит в состав контрреволюционной анархо-мистической организации «Орден Тамплиеров». И вам это хорошо известно. Вы это подтверждаете?

Ответ: Я подтверждаю, что Ляшук Сергей Романович является участником анархо-мистической организации «Орден Тамплиеров». С Ляшуком в последние годы (1933–1935) я встречался на квартире у Солонович Агнии, но очень редко. С Ляшуком также знаком анархист Назаров, входивший в состав «Ордена Тамплиеров».

Вопрос: Где происходили собрания анархо-мистической организации «Орден Тамплиеров»?

Ответ: Мне известно только о собраниях, происходивших на квартире у Солонович А. На этих собраниях [271]Здесь пометка чернилами «из 27 человек».
я встречал Назарова и Ляшука — других лиц там не было.

Вопрос: Назовите лиц, входивших в Ленинградскую группу «Ордена Тамплиеров»?

Ответ: Из участников анархо-мистической организации в Ленинграде мне известны Николаева Римма Николаевна , художница, проживающая по улице Декабристов, д. № не помню. С ней я впервые познакомился на даче под Москвой в 1929 году, где она жила у своих знакомых.

В беседах с Николаевой я выяснил, что она, так же как и я, интересуется мистикой и входит в состав той же организации, участником которой был и я. С тех пор я установил с Николаевой связь, которую поддерживал до последнего времени.

Во время своих поездок в Ленинград два раза я встречался с Николаевой. При встречах она интересовалась деятельностью мистиков в Москве. Я в последний приезд в Ленинград в 1936 году передал Николаевой несколько (1–2) мистических легенд.

Вопрос: Перечислите лиц, входивших в Ленинградскую группу анархо-мистиков, возглавляемую Николаевой?

Ответ: Состав группы, возглавляемой Николаевой, так же как и существование группы, мне не известен.

Однако считаю необходимым указать на то, что проживающие в одной квартире с Николаевой некто Шумские или Шуцкие [272]Шуцкий Ю. К. — известный ученый-востоковед, автор работы К л а с с и ч е с к а я китайская «Книга перемен» — Ицзин (Исследования, перевод текста, приложения).
(муж и жена) находятся под идеологическим влиянием Николаевой и являются людьми, близкими ей по мировоззрениям.

Кроме того, в последний приезд в Ленинград Николаева хотела меня познакомить с очень интересным человеком , по профессии врачом, проживающим вне Ленинграда, фамилию которого я сейчас не помню. От знакомства с этим человеком я отказался, потому что не хотел расширять свои знакомства.

Вопрос: С кем из участников организации в Москве, кроме вас, Николаева была связана?

Ответ: Об этом мне не известно, т. к. мы о своих связях друг другу не говорили.

Вопрос: Вам известно о связи Николаевой с анархистом Ростопчиным?

Ответ: Точно мне об этом не известно.

Вопрос: Кем осуществлялось руководство контрреволюционной анархо-мистической организацией, участником которой вы были?

Ответ: Лично я к определенной группе не примыкал и непосредственно был связан в Москве с Солонович Агнией Онисимовной, с которой были в контакте также Назаров и Лящук.

Кто руководил организацией, мне не известно, так как никто, в том числе и Солонович Агния, мне об этом не говорили.

Вопрос: Какие вопросы обсуждались на нелегальных собраниях организации, на которых вы присутствовали?

Ответ: На собраниях участников организации до 1930 года ставились на обсуждение определенные вопросы политического характера в историческом разрезе, не касаясь текущей политики. После 1930 года на собраниях в моем присутствии обсуждались мистические легенды, по которым происходил обмен мнений.

Вопрос: Вы напрасно пытаетесь скрыть действительный характер нелегальных собраний контрреволюционной анархо-мистической организации. Следствие располагает данными, что на собраниях организации, наряду с читкой мистических материалов, обсуждались и вопросы практической контрреволюционной анархистской деятельности и намечались пути и методы борьбы с Советской властью. Я предлагаю дать вам искренние показания по этому поводу.

Ответ: Конкретные методы борьбы с Советской властью на собраниях при мне не обсуждались.

Записано правильно, мною прочитано, в чем расписываюсь.

Г. Гориневский

Допросил: Опер, уполномоч. 2 отделения 4 отдела ГУГБ лейтенант ГБ Макаров

Протокол допроса

обвиняемого Гориневского Г. В.

от 15 апреля 1937 г.

Вопрос: В результате предыдущих допросов Вы, очевидно, убеждены в том, что полностью изобличаетесь в принадлежности к контр-революционной анархистской организации. Следствие предлагает Вам дать правдивые и исчерпывающие показания.

Ответ: За время своего пребывания под арестом я продумал всю серьезность своего положения и поэтому решил дать исчерпывающие показания об известной мне деятельности анархистской организации, участником которой я был с 1929 года.

Вопрос: Какие конкретно цели и задачи ставила перед собой организация, участником которой Вы были?

Ответ: Перед тем, как дать показания о задачах, стоявших перед организацией, я хочу отметить один существенный момент. А именно: «Орден Тамплиеров» есть чисто философско-религиозное течение, которое политических задач перед собой не ставило. Что же касается организации, созданной анархистом Солоновичем Алексеем, куда входили и последователи «Ордена Тамплиеров», как например, я, Гориневский, Назаров М. А., Ляшук С. Р., Солонович А. О., то эта организация, состоявшая из антигосударственных элементов, основной своей целью ставила борьбу с диктатурой пролетариата за создание анархистского строя . В первую очередь наша организация видела необходимость подбора соответствующих кадров, воспитания их в духе анархистских мировоззрений, а также внедрения в массы анархистской идеологии.

Вопрос: Какие методы и формы борьбы с Советской властью применяла организация в процессе своей практической контрреволюционной деятельности?

Ответ: В период 1930 года и ранее организация основной формой своей антигосударственной деятельности применяла пропаганду анархистских идей открыто путем лекций, читаемых анархистами Солоновичем А.А., Лангом и другими, а также на нелегальных собраниях кружков, участия в которых я не принимал, но о которых мне известно от Солоновича А.А. и возможно от кого-нибудь еще.

Вопрос: Ваши показания не соответствуют действительности. Следствие располагает данными, что контр-революционная анархистская организация в своей практической деятельности не ограничивалась пропагандой анархистских идей, а стремилась прямыми путями к свержению Советской власти. Вы это подтверждаете?

Ответ: Из моих бесед с участником организации Назаровым мне ясно, что организация стояла на путях активных методов борьбы с Советской властью. Так, например, Назаров, выражая свое озлобление, в резкой форме критиковал Советскую власть и Компартию, указывал на отсутствие всякой демократии, на зажим человеческой мысли и наличие репрессий. Высказывая свое враждебное отношение к Советской власти, Назаров говорил, что условия жизни в бывшей царской России были гораздо лучше, чем при Советской власти. В этом свете Назаров говорил, что с Советской властью нужно вести самую активную борьбу, используя для этого имеющееся якобы недовольство населения, которое нужно всколыхнуть каким-то решительным действием.

Вопрос: Что имел в виду Назаров под решительными действиями?

Ответ: Под решительными активными действиями Назаров мог подразумевать террористические методы борьбы, так как политическая обстановка того времени не давала возможности применения других способов контр-революционной деятельности.

Вопрос: Как Вы относитесь к террористической установке, высказанной Назаровым?

Ответ: Во-первых, я по своей политической близорукости высказываниям Назарова не придал должного значения, тем более, что эта установка была преподнесена в завуалированной форме. А во-вторых, террористическую установку Назарова я не рассматривал как установку всей организации, участником которой я был. Лично я, будучи мистиком, к террору как к средству политической борьбы отношусь отрицательно, исходя из тех соображений, что мистическое учение признает только открытые формы борьбы, в то время как террор есть удар из-за угла.

Вопрос: В чем выражалась контр-революционная террористическая деятельность организации, участником которой Вы были?

Ответ: О практической контр-революционной деятельности организации мне не известно.

Вопрос: На предыдущих допросах Вы назвали не всех известных Вам участников организации. Предлагаю по этому вопросу дать исчерпывающие показания.

Ответ: Кроме перечисленных ранее мною участников организации, мне со слов Солонович Агнии (не точно) известно, что к Ордену Тамплиеров принадлежал некто Сизов, с которым я лично не знаком.

Вопрос: Вы передавали Солонович Агнии материальные средства на нужды «Черного креста»?

Ответ: До 1930 года я действительно передавал Солонович Агнии деньги на нужды «Черного креста». После 1930 года я денег не передавал. Считаю необходимым заявить, что осенью 1936 г. я от Солонович А. в музее имени Кропоткина получил 10 лотерейных билетов, которые Солонович просила меня распространить среди близких мне людей. По словам Солонович, полученные средства от реализации билетов предназначались в пользу музея имени Кропоткина, хотя, как мне известно, такого решения Кропоткинский комитет не принимал, и, следовательно, эта лотерея была организована по личной инициативе Солонович Агнии. Деньги за полученные от Солонович билеты я уже после ее ареста внес в музей имени Кропоткина в виде пожертвования.

Вопрос: По имеющимся у следствия данным, Вы хранили у себя анархо-мистическую литературу. Где сейчас эта литература?

Ответ: После возвращения из Ленинграда осенью 1936 года я, опасаясь ареста, всю имеющуюся у меня анархо-мистическую литературу сжег.

Записано правильно, мною прочитано, в чем и расписываюсь.

Гориневский.

Допросил: Опер, уполномоч. 4 отдела ГУГБ лейтенант ГБ Макаров.

Протокол допроса Гориневского

от 25 мая 1937 г.

Вопрос: На предыдущих допросах вы назвали не всех известных вам участников контрреволюционной анархо-мистической организации?

Ответ: За все время следствия я по морально-этическим соображениям старался скрыть известных мне участников анархо-мистической организации, выдавая лишь тех, которые были в той или иной степени известны следственным органам. Теперь я, видя бесполезность скрывать своих единомышленников, твердо решил рассказать о них, а также внести ряд поправок в предыдущие свои показания.

Вопрос: Кто же входил в состав анархо-мистической организации, кроме тех, кого вы назвали ранее?

Ответ: В состав анархо-мистической организации входит Синягин Алексей Аркадьевич [273]Приговорен к расстрелу.
, работающий в данное время в г. Томске. С Синягиным я познакомился в 1921 году в г. Ленинграде совершенно случайно в столовой. Вначале мое знакомство с Синягиным было на почве общего интереса к астрономии, и я долгое время не знал о его принадлежности к анархо-мистической организации. Впоследствии, примерно в 1934 г. встретил Синягина в Ленинграде, из беседы с ним узнал , что он также входит в анархо-мистическую организацию, в которую был завербован анархистом Проферансовым (не точно). Узнав таким образом принадлежность Синягина к организации, я связал его с участником организации Николаевой. Свои поездки в Ленинград я использовал для связи с Синягиным и Николаевой и передачи им мистической литературы. Кроме того, как участники анархо-мистической организации мне известны Комаревский и некто Елизавета Петровна, фамилию которой я сейчас не помню. Елизавету Петровну я встречал на нелегальных собраниях, происходивших у Солонович. До 1935 года с Комаревским я связан не был. Познакомился с ним через Николаеву Раису, порекомендовавшую мне Комаревского как своего единомышленника и участника организации. Перед тем как я установил связь с Комаревским, у него на квартире была Николаева, предупредившая Комаревского, что я к нему приду.

После этого я непосредственно связался с Комаревским , у которого был на квартире два раза в 1935 и 1936 гг. При встречах с Комаревским мы беседовали на мистические темы и читали легенды. Из этих бесед мне было ясно, что Комаревский хорошо осведомлен в вопросах мистики и является участником организации, в которую входил и я. Считаю необходимым отметить, что Комаревский не сочувствовал моим анархистским воззрениям.

Вопрос: Дайте подробные показания об участнике группы Елизавете Петровне?

Ответ: Как я уже показывал выше, фамилию Елизаветы Петровны я сейчас не помню. Подробно о ее деятельности мне не известно, так как непосредственной связи у меня с ней не было, и я ее встречал только на квартире у Солонович.

Вопрос: Вам известна связь Синягина с анархистом Ростопчиным?

Ответ: Мне Синягин рассказывал о своем знакомстве с Ростопчиным, который, по его словам, отбывает где-то ссылку. Знал ли Синягин Ростопчина как участника анархистской организации, мне не известно, так как подробно с Синягиным на эту тему я не говорил.

Вопрос: Продолжайте показания об известных вам участниках организации.

Ответ: Одним из участников анархо-мистической организации является Явейн Нина Эрнестовна, проживающая в одной квартире с участником организации Ляшуком. Впервые с Явейн я познакомился на квартире у анархистки Пахомовой Ольги (точно не помню) в 1930 году. До последнего времени я с Явейн поддерживал связь и бывал у нее на квартире. Кем был привлечен Явейн в организацию (в тексте род мужской. — Ж. Д.), я не знаю. С Явейн был связан и участник организации Ляшук. Присутствуя на собраниях организации, где были только лица, входившие в ее состав, я встречал сестру Солонович Алексея— Надежду Александровну, которая являлась участником анархо-мистической организации. Насколько Солонович Надежда была активна, я не знаю, так как лично с ней я не беседовал и выступлений ее на собраниях не слышал. Мне известно, что Солонович Надежда была связана с участником организации Назаровым Михаилом Алексеевичем.

Вопрос: Какие поправки вы хотели внести в свои предыдущие показания?

Ответ: В показаниях, данных мною ранее, я не точно осветил свое знакомство с Николаевой. С ней я действительно познакомился случайно на даче. Наше знакомство произошло через некую Нину Алексеевну, являющуюся участником организации, и с которой я встречался на нелегальных собраниях у Солонович. Фамилию Нины Алексеевны не помню. Знаю только, что она, связав меня с Николаевой, вскоре уехала на Кавказ. С тех пор я с ней не встречался. От Николаевой слышал, что Нина Алексеевна от работы якобы отошла. Кроме того, стало необходимым внести поправку в показания о моей жене Черкаевой, которая не только разделяла мои анархистские убеждения, но, так же как и я, была участником анархо-мистической организации и знала о моей анархистской деятельности и связях.

Вопрос: Вы с профессором Розенталь знакомы?

Ответ: Профессор Розенталь являлся моим личным другом. Он никакого отношения к анархистской организации не имел. До 1935 года Розенталь жил в Ленинграде, и после убийства Кирова его выслали. В 1936 году Розенталь проездом в Одессу заходил ко мне на квартиру и передал рукописи ссыльного Тигранова для вручения их Горькому. Лично с Тиграновым я не знаком.

Вопрос: Вы входили в состав Кропоткинского комитета?

Ответ: Да, с 1929 года входил в состав Кропоткинского комитета.

Вопрос: Какая контрреволюционная анархистская работа проводилась в музее им. Кропоткина?

Ответ: До 1930 года музей им. Кропоткина был местом , вокруг которого происходила консолидация анархистских кадров и где проводилась нелегальная деятельность. В данное время, как и в продолжение всего предыдущего периода, руководство музея всячески старается избежать какого-либо влияния со стороны органов Советской власти. В практике работы сотрудников музея облик Кропоткина как одного из идеологов анархизма и сущность этого политического течения в условиях диктатуры пролетариата обходились молчанием.

Вопрос: Вы уклоняетесь от прямого правдивого ответа по существу поставленного вопроса. Следствие располагает данными, что работники музея, в том числе и вы — Гориневский — использовали это учреждение как легальную возможность для пропаганды анархистских идей. Вы это подтверждаете?

Ответ: Об использовании музея для пропаганды анархистских идей я не знаю.

Записано правильно, мною лично прочитано, в чем и расписываюсь. Гориневский

Допросил: Опер, уполномоченный 4 отд. ГУГБ лейтенант ГБ Макаров

Протокол допроса

Ляшука Сергея Романовича

от 19 апреля 1937 года.

Ляшук С.Р., 1887 г. рождения, уроженец г. Варшавы, русский, гражданин СССР, доцент механико-машиностроительного института им. Баумана, образование высшее, беспартийный.

Вопрос: Вы знаете анархиста Солоновича А.А.?

Ответ: Да, анархиста Солоновича А.А. я знаю.

Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах вы с ним познакомились?

Ответ: С Солоновичем А.А. я познакомился по службе в МВТУ в 1921 году, где мы были преподавателями. Приблизительно с этого же времени я узнал, что Солонович является анархистом. Позже, будучи тесно связан с Солоновичем по службе, я завязал с ним более близкое знакомство и стал посещать его квартиру. Поскольку я часто сталкивался с Солоновичем, я стал интересоваться идеями анархизма. На эту тему мы иногда беседовали с Солоновичем; кроме того, он часто давал мне для чтения анархистскую литературу и приглашал на свои лекции в Кропоткинском музее. Конкретно содержания этих лекций я сейчас не помню, знаю только, что они были теоретического, философского характера и были проникнуты идеалистическим мировоззрением (дуализм).

После ареста Солоновича в 1930 году встречи с ним, естественно, прекратились, о его местопребывании я знал от его жены Агнии Солонович, которая бывала у него в Каргасоке и передавала мне от него привет. Переписки у меня с Солоновичем А. нет.

Вопрос: Кого еще из анархистов вы знаете?

Ответ: Знаю анархистку Солонович А.О. — с ней знаком с 1923 года. После ареста ее мужа Алексея несколько раз посещал ее; видя ее тяжелое материальное положение, несколько раз помогал ей деньгами (давал ей около 10 раз по 25 рублей в каждом случае). В последний раз я посетил Агнию Онисимовну незадолго до ее ареста, приблизительно в середине сентября 1936 года.

Знаком с анархистом Назаровым Михаилом Алексеевичем, бывал у него на квартире, встречал его несколько раз в 1929–1931 гг. у Солоновичей, иногда он приходил ко мне вместе с женой. В последний раз Назаров был у меня (вместе с женой) в апреле-мае 1936 года. Назаров стоит на анархистских позициях , настроен против всякой власти и государства.

Знаю как анархиста Бема Дмитрия Александровича , находящегося сейчас в ссылке. С ним я знаком еще с университета; как анархиста знаю его с 1928 года, встретив его в то время на лекции Солоновича в Кропоткинском музее. Получил от него в 1933 и 1934 годах два письма относительно высылки ему документов по его службе. На первое письмо мною было отвечено.

Вопрос: А анархиста Гориневского вы помните?

Ответ: Да, анархиста Гориневского я знаю. Где с ним познакомился, не помню; встречал его несколько раз на квартире у Агнии Солонович.

Вопрос: Что вас связывало со всеми указанными вами анархистами?

Ответ: По убеждениям я являюсь анархистом и с анархистами Солонович Алексеем, Солонович Агнией, Бемом, Гориневским и Назаровым меня связывала общность нашего политического мировоззрения.

Вопрос: Вы уклоняетесь от прямого ответа по существу вопроса, так как следствие располагает точными данными, что с указанными анархистами, т. е. Солонович Алексеем, Солонович Агнией, Бемом, Гориневским и Назаровым вы были связаны как участники контрреволюционной анархистской организации. Вы это подтверждаете?

Ответ: Я подтверждаю, что являюсь участником анархистской группы, куда, кроме меня, входили анархисты Солонович Агния, Назаров и Гориневский.

Участница группы Агния Солонович путем поездок в Каргасок была непосредственно связана с анархистом Солоновичем Алексеем.

Вопрос: Назовите всех известных вам анархистов, связанных с Солонович Агнией и с вами?

Ответ: Кроме перечисленных, я никого не знаю.

Протокол записан с моих слов правильно и мной прочитан.

Ляшук

Допросил: п/оперуполномоченного 4 отдела ГУГБ

Голованов

Протокол допроса

Ляшука Сергея Романовича

от 21 апреля 1937 г.

Вопрос: На предыдущем допросе вы не дали правдивых и честных показаний. Намерены ли вы их дать сейчас?

Ответ: Сейчас я основательно все продумал и в результате твердо решил дать откровенные показания о существовавшей анархистской организации, участником которой я был.

Вопрос: Перечислите известных вам лиц, входивших в состав контр-революционной организации?

Ответ: Из лиц, входивших в состав анархистской организации, участником которой я был, мне известны следующие: Солонович Алексей Александрович, Солонович Агния Онисимовна, Бем Дмитрий Александрович, Гориневский Георгий Валентинович , Назаров Михаил Алексеевич.

Вопрос: Когда и при каких обстоятельствах вы были вовлечены в состав анархистской организации?

Ответ: Участником анархистской организации я являюсь примерно с 1926 года. Завербован я был анархистом Солонович А. А., с которым был знаком еще с 1921 года, когда вместе с ним работал в МВТУ. Мое анархистское мировоззрение оформилось в результате общения с Солоновичем, а также путем чтения анархистской литературы. Солонович, зная меня как анархиста, предложил вступить в существовавший тогда нелегальный кружок, на что я и дал ему свое согласие. Войдя в состав кружка, я познакомился там, вернее встретился, с анархистами Назаровым, Гориневским и Солонович Агнией. Собрания кружка проходили главным образом на квартире у Солоновича, как до его ареста в 1930 году, а также — после.

Вопрос: Какие вопросы обсуждались на нелегальных собраниях кружка?

Ответ: На собраниях кружка разбирались различные произведения идеологов анархизма, как, например, «Земля и Воля» Кропоткина, «Поля, фабрики и мастерские» и прочие , а также произведения Солоновича. Все эти произведения мы прорабатывали и устраивали обмен мнений в плоскости применения изложенных в них идей в современных условиях. Все мы, являясь убежденными анархистами, рассматривали государство как зло. Кроме того, на собраниях мы обсуждали и вопросы политики Советской власти, давая им оценку в свете наших анархистских установок.

Так, например, в коллективизации сельского хозяйства мы усматривали голое администрирование, исходившее от государственного аппарата, выразившееся в поспешности, которая, кроме озлобления крестьянства, реальных результатов не дала , хотя в отдельных случаях, в результате правильного подхода, крестьянство шло в колхозы охотно. Собрания происходили под руководством главным образом Солоновича А.А.

Вопрос: Каким образом и через кого осуществляла ваша группа связь с руководителем Солоновичем после его ареста в 1930 году?

Ответ: После ареста Солоновича А.А. из участников нашей группы с ним непосредственно была связана его жена, ездившая в Каргасок. В один из приездов из Каргасока Солонович А.А. сообщила мне о тяжелом положении Алексея Александровича и о том, что его там местная колония анархистов бойкотирует, в связи с чем у него там имеется всего несколько человек, близких ему. В числе приближенных к Солонович анархистов упоминался Мокринский, Зильбер. Безусловно, Солонович Агния, бывая в Каргасоке, информировала своего мужа о том, что, несмотря на его арест, наша группа продолжает существовать.

Вопрос: Передавала ли вам лично Солонович Агния какие-либо директивные указания о целях и задачах, стоящих перед организацией в целом и перед вашей группировкой в частности?

Ответ: Солонович А. каких-либо директивных указаний мне лично не передавала, тем более, что мне как старому участнику группы основная целеустремленность была известна.

Вопрос: Изложите цели и задачи, стоявшие перед контрреволюционной анархистской организацией, участником которой вы были.

Ответ: Наша анархистская группа, состоявшая из антигосударственных элементов, основной своей целью ставила подбор и подготовку анархистских кадров, внедрение в массы анархистской идеологии, для того, чтобы воспитать соответствующих людей как противников государства, в том числе и диктатуры пролетариата.

Подбор и воспитание анархистских кадров должно было происходить с тем расчетом, чтобы в нужный момент направить эти кадры на борьбу с государством за создание анархистского общества. Следовательно, исходя из этой установки, каждый участник группировки должен подбирать и вербовать единомышленников из интеллигентских слоев общества.

Вопрос: Следствие располагает данными, что цели и задачи не ограничивались тем, что вы показали выше. Контрреволюционная анархистская организация, участником которой вы были, в своей практической работе стремилась прямыми путями к свержению Советской власти. Я от вас требую прямого и четкого ответа по этому вопросу.

Ответ: Совершенно верно. В действительности анархистская организация, участником которой я был, свою практическую деятельность направляла к свержению Советской власти. Из числа участников нашей группировки с такого рода установками выступал Назаров, который был наиболее враждебно настроен к Советской власти.

Назаров в очень резко-озлобленных тонах отзывался о политике Советской власти, указывая, что такая политика ведет страну к гибели. Кроме того, Назаров с ненавистью говорил о руководителях ВКП(б), рассматривая их как основное зло. В процессе своих контрреволюционных высказываний Назаров давал понять, что только путем активных форм и острых методов борьбы с Советской властью возможно достигнуть тех идеалов, к которым стремятся анархисты и в частности наша организация. Эти установки Назаровым передавались в завуалированной форме, и каких-либо практических мероприятий не намечалось.

Вопрос: Следствию известно, что контрреволюционная анархистская организация стояла за необходимость применения террора как основного метода борьбы с Советской властью, и Назаров как один из активных участников организации под острыми формами борьбы имел в виду также террор. Вы это подтверждаете?

Ответ: Мне, несмотря на то, что я входил в организацию, установки на применение террора над руководителями ВКП(б) и Советского правительства были неизвестны.

Что же касается установок, высказанных Назаровым, то я не могу сказать, была ли эта установка получена от Солоновича Алексея или же она исходила непосредственно от самого Назарова.

Вопрос: Выше вы показали, что перед каждым участником организации стояла задача подбора и вербовки единомышленников. Назовите лиц, которых вы лично обработали и завербовали.

Ответ: Лично мною в организацию завербован никто не был.

Вопрос: Вы назвали не всех известных вам участников организации. По имеющимся у следствия данным, как участники организации вам известны Никитин и Ланг, с которыми вы встречались в 1936 году. Вы это подтверждаете?

Ответ: Я, действительно, с Лангом и Никитиным встречался несколько раз летом 1936 года на даче вблизи Каширы , где Никитин живет постоянно, а Ланг был проездом из Сибири после окончания ссылки. Входят ли сейчас Никитин и Ланг в организацию, я не знаю. По словам Никитина, Ланг очень скверно относился к Солоновичу, считая его основным виновником целого ряда арестов.

Записано с моих слов правильно, мною прочитано. Ляшук

Заявление

обвиняемого Коростелева Б. В. в НКВД [274]

от 14 мая 1937 г.

«Встав на путь искреннего раскаяния в участии в незаконной группировке, я имею заявить следующее…»

Познакомился с Назаровым лет 10 назад, узнал, что он интересуется философией. Стали вместе ходить на философские доклады в музей Кропоткина. Говорили о Канте, Бергсоне…

Назаров излагал мне сущность различных мистических направлений. Придерживался учения христианских гностиков первых веков христианства, которые учили, что христианство пришло не из Иудеи, а из Египта. Излагал учение буддизма об эволюции человека и его сознании, развивающемся в мироздании, имеющем несколько планов. Церковь поверхностно отражает учение Христа. Есть тайное учение Христа, переданное Никодимом и Иосифом Аримафейским. Есть хранители учения. Его узнают те, кто достаточно хорошо развит (стоит на высокой ступени развития). Конкретно Назаров учение не излагал. Упоминал только, что человек «должен быть рожден дважды». Давал читать машинописные тексты гностического учения о христианстве. Упоминал (Назаров), что у него были интересные встречи. Предварительный этап занял года три, а потом «стали проскальзывать иные нотки» — что познание истины требует поступков. Чтение текстов — психический план, а «истина познается в действии», в духовном усовершенствовании. Чтобы познать истину, надо дважды родиться. Начали проскальзывать упоминания об анархии как лучшем виде государственного устройства. Это логически вытекало из его философских взглядов: идет борьба между добром и злом: миром сейчас владеют злые силы. Когда победят добрые силы, настанет золотой век — без насилия человека над человеком. Этот этап совпадает с христианским учением о будущем братстве, с учением коммунизма о безвластном обществе и с учением анархистов-идеалистов. В анархию надо не просто верить, но ей способствовать. Я спрашивал его о практических методах, которые он предлагает. От политических мероприятий отказался. А Назаров говорил, что о политике нет никакой речи, что к анархии можно прийти путем поднятия сознания: «Мы не идем путем насилия и принуждения». Своих карт Назаров не раскрывал. Приглашал меня на литературные чтения с мистическим уклоном. Этих чтений было 4: «Пан Твардовский», «Иуда Искариотский», «Атлантида», «Тамплиеры» — проводил Назаров.

Эти чтения были не просто мистические, но и политические — например, Иуда, пользуясь авторитетом Христа, хотел бороться с римской властью. Это и было в них (чтениях) контрреволюционное, так как в этом был призыв к изменению существующего строя. «Таким образом, я являлся сообщником группы, которая ставила себе противогосударственные цели». И это было не какой-то целью впереди (анархическое устройство государства), но сейчас, как задача борьбы в текущем моменте. «Но и здесь я не сделал логического вывода, в чем признаю себя виновным». На собраниях присутствовала жена Назарова Надежда Никаноровна, сестра Екатерина, «Никитич» (по художественной части), одна женщина «Агния». «Эта особа, несомненно, анархистка». Одно собрание было на квартире у этой Агнии. Однажды Назаров позвал пойти на квартиру к Агнии. В ее комнате никого не было, кроме Назарова, меня и ее. После незначительных разговоров Агния предложила мне вступить в рыцарский Орден Тамплиеров. Она дала краткую историю этого Ордена со времени организации его в Иерусалиме и кончила тем, что в настоящее время этот Орден существует во всем мире. Есть его члены и в нашей стране. Что в этом Ордене хранятся мистические тайны, начало которых в глубине веков, и передаются они через устные предания.

Круг деятельности и методы она не упоминала («Назаров все время молчал»). Вступая в Орден, я рискую, но должен быть готов пожертвовать всем — даже собственной жизнью. Если не захочу вступать, то они мне поверят, что никогда и ни при каких обстоятельствах не разглашу тайны Ордена. На мой вопрос, почему вступление в Орден связано с неприятностями, я ответ не получил, кроме уклончивого — силы зла через своих агентов будут мешать мне продвигаться по пути познания истины. «С тех пор я Агнию больше не видел. Вступать в Орден отказался, так как цена за эту истину очень высокая».

С тех пор упоминаний об Ордене не было. Не видел также «Никитича» и Назарова, которых вскоре арестовали. «Должен чистосердечно признаться, я не сделал своевременно необходимого вывода из предложения к вступлению в «Орден Тамплиеров». Не увидел, что за всей этой оболочкой скрывается противоправительственная контрреволюционная деятельность. Это можно было понять из того, что вступление мне могло грозить неприятностями. «Неприятности и есть кара за эти преступные действия».

«Иными словами, несмотря на то, что предо мной не были раскрыты все карты, я, посещая эти противозаконные собрания, объективно являлся членом контр-революционной анархо-мистической организации, в чем искренне раскаиваюсь и готов нести заслуженное наказание».

Не сознавал всей важности ситуации даже после второго ареста Назарова и не чувствовал в достаточной степени всей серьезности своей антигосударственной деятельности (а именно, участия в контрреволюционной организации), так как не видел в собраниях, ограничивавшихся мистикой, ничего незаконного. Опять-таки не сделал надлежащих выводов из этого факта и не понял, что надо реабилитировать себя перед органами власти.

Признал себя виновным в том, что имел у себя литературу мистического содержания, которую давал Назаров, и которую он давал перепечатывать на машинке.

А также в том, что делился сведениями, полученными от Назарова, с родными и близкими, способными их усвоить, — с отцом, братом Евгением, инженером Федянским, Швейковским, Ушаковым. Никто из них серьезно со мной не говорил.

«Указанная организация, в которой я активно состоял… ставила своей целью распространение мистических истин, передающихся устным путем от одних адептов (посвященных) к другим.

Распространение это должно производиться путем растленной подготовки достаточно развитых членов к восприятию мистических истин, чтобы путем посвящения их в тайны своего ордена сделать послушными орудиями выполнения своих анархических планов».

Печатал Назаров материалы через свою сестру Е. А. Провозглашал Назаров тосты за анархию.

Встав на путь искреннего раскаяния, в настоящем изложении я сказал все, что мог припомнить по интересующему следствие делу. Обещаю и в дальнейшем сообщать все, что мне удастся припомнить, имея в виду посильное оказание помощи следственным властям в раскрытии преступной организации.

Протокол допроса

Назарова Михаила Алексеевича [275]

26 июня 1937 г.

Вопрос: В ноябре 1936 г. вы были арестованы как участник организации анархистов-мистиков и все это время на следствии не давали показаний.

Сейчас вы заявляете, что решили дать откровенные показания о всей контр-революционной работе, которую проводили. Что можете показать по этому вопросу?

Ответ: Я признаю себя виновным в том, что действительно вплоть до своего ареста являлся участником контр-революционной анархо-мистической организации и рыцарем «Ордена Тамплиеров», возглавляемого известным анархистом Солоновичем Алексеем.

Вопрос: Когда вы вступили в эту антисоветскую анархистскую организацию?

Ответ: В организацию анархо-мистиков «Орден Тамплиеров» я вступил в 1929 г. Вовлек меня в нее Алексей Солонович, с которым меня познакомил анархист Бем Д. А.

Солонович, зная, что я интересуюсь вопросами мистики, очень часто после нашего знакомства беседовал со мной по этому вопросу и в беседах всегда подчеркивал, что нельзя мои взгляды и мистические мировоззрения отрывать от реальных вопросов жизни, так как истина может быть познана в процессе борьбы с насилием, в том числе — с Советским строем.

Под влиянием этой агитации я все больше и больше воспринимал идеи анархизма и таким образом встал в ряды анархо-мистической организации.

Вопрос: Расскажите о вашей конкретной работе как члена этой организации?

Ответ: Прежде чем рассказать о своей работе, я должен рассказать, что вообще делала организация.

Наша контр-революционная анархо-мистическая организация стремилась к свержению существующего строя. В связи со все более и более укреплением внешнего и внутреннего положения СССР мы понимали, что вступать открыто в борьбу с Советской властью в условиях мирного времени невозможно, да и это нереально. Поэтому осуществление своих задач по свержению Советской власти мы связали с наступлением военного периода и возможным поражением СССР в войне с капиталистическими странами. До этого момента наша задача практически заключаться должна в том, чтобы готовить усиленно кадры, вести индивидуальную обработку новых лиц из числа недовольных Советской властью элементов.

Моя практическая работа как члена организации выражалась в том, что я занимался вербовкой новых членов в «Орден Тамплиеров» и организацию анархо-мистиков. Мною совместно с Солонович Агнией были привлечены к участию в работе Недович, моя сестра, которые Солонович были посвящены в рыцари «Ордена Тамплиеров». Было сделано предложение и В. В. Коростелеву, но последний, являясь участником нашей анархо-мистической организации и принимая участие на наших собраниях, от вступления в «Орден Тамплиеров» отказался.

На квартире у меня также происходили собрания членов организации, где мной и Агнией Солонович читались и комментировались в соответствующем анархистском духе мистические легенды и читались произведения Алексея Солоновича.

Во время этих собраний, проводившихся под видом вечеринок, я произносил в присутствии Солонович, Недовича, Коростелева и моей сестры тосты за анархический строй, а также велись разговоры и критиковались мероприятия партии и Советской власти с контрреволюционных позиций, на которых мы стояли. Конкретных я сейчас уже не помню.

Вопрос: Вы рассказали не все и скрываете от следствия проводимую вами контр-революционную работу.

Ответ: Да, действительно, я забыл сообщить, что, кроме той работы, о которой я уже сказал, я был связан с анархистской группой молодежи, в состав которой входили Шаревский (Ион), Иоффе и Налимов. Непосредственное руководство группой осуществлялось Солонович.

Мне приходилось неоднократно встречаться с Иоффе и Налимовым, с которыми я знаком с 1930 г. через Солоновича, давать им советы, как углубленно изучать анархизм, указывать им на необходимость расширения связей и усиления работы среди интеллигенции.

На этом мои связи с участниками контр-революционной организации не ограничивались. Я был также связан с Гориневским и Ляшуком, с которыми встречался и знал об их антисоветской деятельности.

Вопрос: Вы упорно не желаете рассказать всю правду. Следствию известно, что вы стояли на позициях применения террора как средства борьбы?

Ответ: Я действительно пытался скрыть от следствия занимаемую мною позицию в отношении форм и методов борьбы с Советской властью. Я на собраниях и в беседах с отдельными участниками организации выступал как сторонник решительных и активных форм борьбы с Советской властью. Политическая обстановка в стране не благоприятствовала контр-революционной анархистской деятельности. Опасность войны хотя и приближалась, но еще не известно, кто оказался бы побежденным — капстраны или СССР.

В связи с этим я считал необходимым переход к более решительным методам борьбы и в беседе с участником организации Недовичем я, излагая ему задачи, стоявшие перед организацией, заявил, что мы (участники организации) бороться будем с бомбами в руках. Этим я дал понять Недовичу, что я стою за необходимость применения террористических методов борьбы.

Вопрос: Вы заявили, что, состоя в контр-революционной организации анархо-мистиков, в то же время были «рыцарем» «Ордена Тамплиеров». Расскажите, что из себя представляет и какие практические задачи перед собой ставит эта организация?

Ответ: Собственно, по существу никакой разницы между анархистской организацией, руководимой Солоновичем, и «Орденом Тамплиеров» нет, поскольку большинство членов ордена — анархисты и поскольку основная цель ордена была той же, что и анархистской организации.

Но в ордене более тщательно маскировалось от вновь вступающих в него и скрывалось политическое содержание целей и задач ордена. Внешне получалось так, что ничего особенно предосудительного ни в мистических идеях, ни в мистических легендах не замечалось. В легендах говорилось о необходимости самоусовершенствования, о развитии моральных качеств, о борьбе со злом и т. д., и никаких поводов считать эти легенды контр-революционными и организацию политической не было.

На самом деле указание на необходимость борьбы с насилием, которое особенно всегда подчеркивалось, и что надо быть всегда готовым к самопожертвованию ради идеи, — все это имело одну цель: подготовить из членов «Ордена Тамплиеров» — анархистов — будущих врагов диктатуры пролетариата.

Вопрос: Назовите известных вам участников контрреволюционной организации.

Ответ: Как участники организации мне известны следующие лица. Руководителем был Солонович Алексей, но так как он был арестован, то это руководство осуществлялось через Агнию Солонович. Последняя мне известна как старая анархистка, резко враждебно настроенная против Советской власти. Она имела связи со всеми анархистами-мистиками, посвящала в рыцари «Ордена Тамплиеров». При мне ею лично были посвящены Недович, Назарова Екатерина. Кроме того Солонович вела переговоры в моем присутствии с Коростелевым, но последний от посвящения в орден отказался.

Я уже указал, что Солонович была связана и руководила молодежной группой, причем об этой группе знал только Солонович Алексей.

Как участники контр-революционной анархо-мистической организации мне известны Гориневский Г. В., Ляшук С. Р., Бем Д. А., Налимов В. В., Иоффе, Шаревский, Недович, Никитин, Коростелев и Назарова Е. Кроме того, мне известен Проферансов, но с ним лично я не знаком.

Вопрос: Вы не все рассказали о вашей работе и не назвали всех известных вам участников контр-революционной организации анархо-мистиков.

Ответ: Все, что я знал о работе, рассказал, и больше никто мне из анархистов-мистиков не известен.

Протокол записан правильно, мною лично прочитан, в чем и расписываюсь.

М. Назаров

Допросил: Опер. Уполномоченный 4 отд. ГУГБ лейтенант ГБ

Макаров

Сов. секретно

ЗАМ. НАЧ. У НКВД по ЗСК

Старшему майору ГБ

тов. УСПЕНСКОМУ

Рапорт

13 февраля с. г. в Новосибирск был доставлен из Колпашево арестованный анархист-мистик СОЛОНОВИЧ Алексей Александрович и заключен под стражу в ДПЗ [276]Дом предварительного заключения.
при УНКВД.

Очутившись в камере, Солонович начал дебоширить, бить двери и окна, о чем начальник ДПЗ тов. Гнусарев немедленно доложил и просил принять меры — призвать Солоновича к порядку.

Будучи вызван в кабинет Нач. Отдела для допроса, арестованный Солонович вместо ответа на поставленные вопросы сразу же начал ругать нас площадной бранью, дискредитировать ВКП(б) и органы Советской власти.

Несмотря на наши неоднократные предупреждения, арестованный Солонович не только не прекратил своих ругательств, но стал высказывать еще более резкие контр-революционные заявления, сопровождая их площадной оранью по нашему адресу как представителей НКВД.

Когда же арестованному Солонович было категорически предложено прекратить свои хулиганские действия и отвечать на вопросы, Солонович дошел в своей звериной ненависти до того, что схватил со стола массивную стеклянную пепельницу и бросил ее в тов. Попова, и лишь благодаря тому, что тов. Попов успел увернуться в сторону, пепельница пролетела мимо него, упала на пол и вдребезги разбилась.

В связи с тем, что арестованный Солонович и после этого продолжал хулиганить, он был отправлен обратно в камеру с предупреждением о том, что за свои действия он будет посажен в карцер.

Нач. 4 Отдела УГБ УНКВД по ЗСК

Старш. лейтенант ГБ

Пом. Нач. 4 Отдела УГБ УНКВД Попов

Старш. лейтенант ГБ Горский

13 февраля 1937 г

г. Новосибирск

«Утверждаю» Нач. Нарымского о/о НКВД Старш. лейтенант ГБ

Мартон

Постановление

1937 г. января 25 дня. Я, Опер. Уполномоченный 4 отделения — младший лейтенант ГБ Рябушкин, рассмотрев следственный материал по делу №… и приняв во внимание, что гр-н СОЛОНОВИЧ А. А., 1887 г. рождения, уроженец Люблинской губернии, профессор-математик, не работающий, в 1930 г. за анархо-мистическую деятельность приговорен к 5-ти годам изолятора, по отбытии 3-х годов оставшийся срок заменен ссылкой и по отбытии — срок ссылки продлен еще на два года, по партийности — анархист с 1907 г., русский, подданства советского, на воинском учете не состоит, — достаточно изобличается в том, что, отбывая ссылку в Каргасоке, не прекратил своей контр-революционной анархистской деятельности и на протяжении ряда лет ведет контр-революционную работу, направленную на организацию анархо-мистических кружков с целью пропаганды своих идей и организации борьбы с существующим строем. В этих целях в 1933 г. создал из числа политссыльных анархистов нелегальный кружок — т. н. «Рабочей фракции», в течение 1933 г. и начале 1934 г. провел ряд нелегальных сборищ кружка, на которых изучалась анархо-мистическая теория, обсуждались вопросы налаживания связи с заграницей и организации широко разветвленной анархо-мистической организации для борьбы с Соввластью. В 1934 и 1935 гг. снова создавал из числа политссыльных анархистов нелегальные анархо-мистические кружки, предлагал ряду политссыльных войти во «всесоюзный альянс анархистов» (лидером которого являлся он — Солонович), в задачу которого входит «борьба с государственностью, существующим строем и марксизмом как главной опасностью, вплоть до организации вооруженного восстания». Предложил освобожденному из ссылки анархисту Багрянову и находящемуся сейчас вместе с ним (Солоновичем) в ссылке анархисту Мокринскому развернуть работу по организации контр-революционных анархистских формирований вне ссылки. В 1935–1936 гг. обработал и создал ядро контр-революционного анархистского кружка, в который втянул и привлек к контр-революционной работе свою сожительницу Болотову (адм. ссыльную), анархиста Мокринского и Зильбера, адм. ссыльного Фролова (бывш. поп), с которыми систематически проводит занятия по изучению анархо-мистических теорий. Обрабатывал в контр-революционном анархическом духе местных жителей Чигошина, Пермякова и Третьякова и вел среди них контр-революционную агитацию против Советской власти. Систематически поддерживает связи с деятелями анархо-мистических формирований в Москве через свою жену Солонович Агнию и получает от них материальную поддержку. Систематически пишет анархомистические произведения с целью распространения этих рукописей в нелегальных кружках и переотправки их за границу, т. е. в преступлении, предусмотренном ст. ст. 19, 58-2, 58-11-10 УК РСФСР.

Руководствуясь ст. ст. 144 п. 5 и 158 УПК,

ПОСТАНОВИЛ:

Гр-ну СОЛОНОВИЧ Алексею Александровичу избрать мерой пресечения способов уклонения от следствия и суда содержание под стражей в КПЗ Нарымского Окружного отдела НКВД.

Копией настоящего постановления сообщить Окрпрокурору — для сведения.

Опер. Уполномоч. 4 отдела УГБ

мл. лейтенант ГБ Рябушкин

 «Согласен»: Нач. 4 отделения УГБ

 

4. Обвинительное заключение

 

«Утверждаю» Гендин

Постановление

по Следственному Делу № 10719

1937 г. мая «---» дня, я — Опер. Уполномоченный 4 отдела

ГУГБ лейтенант ГБ Макаров, рассмотрев имевшиеся в деле материалы на Солонович А. О., Шаревского И. И. и Назарова М.А. по обвинению их в активной контр-революционной анархистской деятельности, т. е. в преступлении, предусмотренном ст. 58-10-11 УК РСФСР, нашел:

Перечисленные выше лица были руководителями Московского филиала контр-революционной анархо-мистической организации, были непосредственно связаны с известным анархистом Солоновичем А. А., по заданию которого вели работу по созданию в Москве анархистских террористических групп. Принимая во внимание, что следствием не выявлены все связи Солонович, Шаревского и Назарова и не вскрыта полностью их террористическая деятельность, в то время как следствие в отношении остальных участников организации, проходивших по делу, закончено, полагал бы:

Материалы на обвиняемых Солонович А. О., Шаревского И. И. и Назарова М.А. из следственного дела № 10719 выделить в самостоятельные дела для дальнейшего производства.

Опер. Уполномоч. 4 отдела ГУГБ

Лейтенант ГБ Макаров

«СОГЛАСЕН»

Нач. 4 отделения 4 отдела ГУГБ

Ст. лейтенант ГБ Аронсон

«Утверждаю»

Зам. нач. 4 отдела ГУГБ

старш. майор Госбезопасности (Гендин)

Обвинительное заключение

по след. делу № 10719

В 1930 году в г. Москве была ликвидирована контрреволюционная анархистская организация, возглавляемая анархистом Солоновичем Алексеем Александровичем, осужденным к заключению в тюрьму на пять лет. Указанная организация вследствие чрезвычайной ее конспиративности и построения по принципу отдельных групп полностью вскрыта не была и часть ее участников осталась на свободе.

Анархист Солонович Алексей Александрович, отбывая ссылку в Западно-Сибирском крае, в 1933 г. возобновил контрреволюционную деятельность.

Через свою жену, активную анархистку Солонович Агнию Онисимовну, и анархиста Шаревского установил связь с оставшимися в Москве участниками анархистской организации, воссоздав из их числа две группы, контр-революционной деятельностью которых руководила Солонович А. О. и Шаревский.

По настоящему делу привлекаются активные участники этих групп контр-революционной анархистской организации Гориневский Георгий Валентинович, Ляшук Сергей Романович, Налимов Василий Васильевич, Проферансов Георгий Николаевич, Брешков Игорь Сергеевич, Коростелев Борис Васильевич, Аренский Павел Антонович, Губерт-Поспелова Вера Васильевна, Болотова Антонина Онисимовна и Васильева Ефросинья Михайловна.

Предварительным следствием установлено, что контрреволюционная анархистская группа, возглавляемая Шаревским, в составе привлекаемых по настоящему делу Проферансова, Налимова и Брешкова, регулярно устраивала нелегальные собрания, на которых обсуждались вопросы практической работы. Основной деятельностью группы была подготовка кадров для борьбы с Советской властью, распространение анархистской идеологии, размножение анархистской и мистической литературы, а также отчисление материальных средств, необходимых для развертывания работы анархистской организации.

Участники группы были связаны с анархисткой Солонович Агнией, с которой и контактировали свою контр-революционную деятельность, получая от нее практические указания и советы, исходившие от руководителя организации Солоновича А.

Контр-революционная группа, возглавляемая Солонович А. О., состоящая из обвиняемых по настоящему делу анархистов: Назарова М.А., Гориневского Г. В., Аренского П. А. и Болотовой А. О., устраивала нелегальные собрания, на которых участники группы подвергали контр-революционной критике политику Советской власти и приходили к единодушному мнению о необходимости свержения диктатуры пролетариата и установления анархистского строя.

Все участники группы в одно и то же время были членами мистической организации «Орден Тамплиеров» и назывались «рыцарями».

Основная целеустремленность «Ордена Тамплиеров» — это воспитание враждебных Советской власти кадров, готовых в любой момент выступить на борьбу с Советской властью.

Участники контр-революционной группы, входившие в состав «Ордена Тамплиеров», в процессе своей практической деятельности вели вербовку новых лиц в состав организации.

Кроме того, участники группы принимали деятельное участие в работе нелегального «Черного креста», возглавляемого Солонович Агнией, в функции которого входил сбор материальных средств на развертывание нелегальной контр-революционной анархистской деятельности в СССР.

Ликвидированная в Москве контр-революционная анархистская организация была связана через обвиняемого Гориневского с анархо-мистической организацией в г. Ленинграде.

На основании изложенного обвиняются:

1. Гориневский Георгий Валентинович, 1892 г., уроженец г. Ленинграда, гражданин СССР, анархист, архитектор, до ареста работал в проектной мастерской Моссовета, до ареста проживал в г. Москве, 1-ый Щиповский пер., № 13/15, кв. 40,— в том, что:

а) в 1929 г. вступил в контр-революционную анархо-мистическую организацию, в которой вел активную работу до момента ареста;

б) осуществлял руководство существовавшей в Ленинграде контр-революционной анархо-мистической группой, которую снабжал мистической литературой;

в) принимал деятельное участие на нелегальных собраниях организации, т. е. в преступлении, предусмотренном ст. 58–10, 58–11 УК РСФСР.

2. Ляшук Сергей Романович, 1889 г. р., уроженец г. Варшавы, гражданин СССР, анархист, доцент механико-машиностроительного института им. Баумана, ранее не судившийся, до ареста жил в г. Москве, ул. Володарского, д. 12, кв. 16 — в том, что:

а) с 1926 г. и до момента ареста входил в состав анархо-мистической организации и был непосредственно связан с Солонович Агнией;

б) присутствовал на нелегальных собраниях организации и принимал деятельное участие в обсуждении вопросов о дальнейшей контр-революционной деятельности, т. е. в преступлении, предусмотренном ст. 58–10, 58–11 УК РСФСР.

Виновным себя признал.

3. Налимов Василий Васильевич, 1910 г. р., уроженец г. Москвы, гражданин СССР, анархист, сын профессора, н. сотр. Центральной лаб. контрольно-измерительных приборов пищевой пром-сти, ранее не судимый, до ареста проживал: Рещиков пер., д. 8, кв. 16 — в том, что:

а) являлся активным участником контр-революционной анархо-мистической организации и входил в группу, возглавляемую анархистом Шаревским;

б) принимал активное участие на нелегальных собраниях группы, где и намечались планы контр-революционной работы и обсуждались формы борьбы с Советской властью;

в) будучи непосредственно связан с Солонович Агнией, передавал ей материальные средства, отчисляемые участниками группы, т. е. в преступлении, предусмотренном ст. 58–10, 58–11 УК РСФСР.

Виновным себя признал частично.

Изобличается показаниями Проферансова и Иоффе.

4. Проферансов Георгий Николаевич, 1911 г. р., уроженец г. Москвы, гражданин СССР, инженер «Водгео», анархист, ранее не судимый, до ареста проживал в г. Минск, Ново-Введенский пер., д. 9, кв. 5 — в том, что:

а) с 1930 г. входил в состав контр-революционной анархистской организации, возглавляемой Солонович А. О;

б) по приезде анархиста Шаревского установил с ним связь и вошел в состав молодежной контр-революционной группы, в которой и вел активную деятельность до момента ареста.

Виновным себя признал.

5. Брешков Игорь Сергеевич, 1913 г. р., уроженец Днепропетровской обл., гражданин СССР, анархист, преподаватель, в 1932 г. за контр-революционную деятельность осужден в ИТЛ на 3 года — в том, что:

а) после освобождения из лагеря, приехав в Москву, установил связь с анархистом Шаревским и вошел в состав организованной им контр-революционной группы,

б) принимал участие на собраниях группы, распространял анархистскую литературу и обрабатывал своих знакомых в анархистском направлении с целью привлечения их в группу, т. е. в преступлении, предусмотренном ст. 58–11, 58–10 УК РСФСР.

Виновным себя признал.

6. Коростелов Борис Васильевич, 1889 г. р., уроженец Московской обл., сын полицейского чиновника, б/п, ст. инженер ЦАГИ, ранее не судимый — в том, что:

а) будучи связан с участниками контр-революционной анархистской организации Солонович А. О. и Назаровым М.А., был последним завербован в организацию;

б) присутствовал на собраниях группы и принимал участие в читке контр-революционных мистических материалов, т. е. в преступлении, предусмотренном ст. 58–10, 58–11 УК РСФСР.

Виновным себя признал.

1. Аренский Павел Антонович, 1887 г. р., уроженец Орловской губернии, б/п, литератор, ранее не судимый, до ареста проживал: г. Москва, ул. Огарева, д. 1/12, кв. 3 — в том, что:

а) являясь участником анархо-мистической организации, он после ареста ее руководителя Солоновича А. А. в 1930 г. продолжал поддерживать связи с анархо-мистиками до последнего времени и

б) проводил в области литературы и искусства антимарксистскую идеологию, т. е. в преступлении, предусмотренном ст. 58–10, 58–11 УК РСФСР.

Виновным себя признал.

8. Губерт-Поспелова Вера Васильевна, 1896 г. р., уроженка г. Москвы, анархистка, гражданка СССР, образование высшее, техред. издательства «Советская энциклопедия», ранее не судима — в том, что:

а) в 1923 г. вошла в состав контрреволюционной анархо-мистической группы и до последнего времени была связана с ее руководителем Солонович А. О. и

б) npmuMOjta деятельное участие в работе «Черного креста», являвшегося филиалом организации, т. е, в преступлении, предусмотренном ст. 58–10, 58–11 УК РСФСР.

Виновной себя признала частично.

9. Болотова Антонина Онисимовна, 1885 г. р., уроженка г. Карачаева, б/п, бухгалтер Совета Жилкооперации НКПС, ранее не судимая — в том, что:

а) зная о контр-революционной деятельности Солонович А. О., оказывала ей содействие по вовлечению лиц в контр-революционную организацию, т. е., по ст. 58–10, 58–11 УК РСФСР.

Виновной себя не признала.

10. Васильева Ефросинья Михайловна, 1885 г. р., уроженка Смоленской губернии, гражданка СССР, домохозяйка, б/п, ранее не судимая — в том, что:

а) будучи связана с участниками контр-революционной анархистской организации, присутствовала на нелегальных собраниях, устраиваемых у нее на квартире, где обсуждались вопросы контрреволюционной деятельности, т. е. в преступлении, предусмотренном ст. 17, 58–10, 58–11 УК РСФСР.

Виновной себя не признала.

Принимая во внимание, что следствием полностью установлена контр-революционная деятельность обвиняемых, проходящих по делу, —

Полагал бы:

Следственное дело № 10719 на Гориневского Г.В., Ляшука С.Р., Налимова В. В., Проферансова Г.Н., Брешкова И.С… Коростелева Б.В., Аренского П.А., Губерт-Поспелову В.В., Болотову А.О. и Васильеву Е.М. — направить на рассмотрение Особого Совещания при НКВД СССР.

Материалы на Солонович А.О., Шаревского И.И. и Назарова М.А. выделены в самостоятельное производство в связи с преданием их суду Военной Коллегии Верховного суда СССР.

Опер. Уполномоченный 4 отделения 4 отдела ГУГБ лейтенант ГБ

Макаров

«Согласен» Нач. 4 отделения 4 отдела ГУГБ Ст. лейтенант ГБ

Аронсон

Справка: Все арестованные по делу содержатся в Бутырской тюрьме, за исключением Васильевой, находящейся на свободе под подписку о невыезде.

Опер, уполномоченный 4 отделения 4 отдела ГУГБ — Лейтенант Гос. Безопасности

Макаров

* * *

Как обвинительный материал звучит и допрос Д. А. Бема, занимающий 16 машинописных страниц. Допрос производился 5–7 мая 1937 г. в с. Каргасок Нарымского округа — месте ссылки. Ниже приводятся наиболее существенные выдержки из этого протокола:

Бем Д. А., 1880 г. р., уроженец г. Москвы, по профессии преподаватель, анархист с 1920 г., в 1930 г. осужден за принадлежность к контрреволюционной организации в Москве на 5 лет политизолятора. В 1931 г. для отбывания меры наказания выслан в Нарым, ссылку отбывал в с. Каргасок Нарымского округа.

Мне известно, что анархист Солонович А. А. отбывал ссылку в с. Каргасок Нарымского округа, вел работу по созданию анархо-мистической организации в Советском Союзе. Организация ставила своей целью свержение Советской власти и установление анархического строя.

В декабре месяце 1935 г. Солонович в своей квартире, беседуя со мной и ссыльным анархистом Мокринским М.С., выдвигал террор как необходимое средство в деле борьбы с Советской властью. Солонович возмущался нерешительностью зиновьевцев и троцкистов и неумением сохранить себя от провалов, говорил: «Террор должен быть массовым и одновременным. Нам нужно подготовить его так, чтобы одновременно уничтожить верхушку Кремля, тогда только можно добиться желаемых результатов».

В феврале месяце 1934 г. Солонович освобожденному из ссылки анархисту Шаревскому Иону (отчество не знаю) поручил организацию террористических групп в центре.

И дальше Солонович сообщил мне, что в феврале месяце 1937 г. он освобожденному из ссылки анархисту Шаревскому поручил пробраться в Центр и приступить к подготовке террористических актов.

Агния Солонович являлась секретарем анархического «Черного креста». Она на протяжении всего времени непосредственно имела связи с Солоновичем, была в курсе всей работы нашей контрреволюционной организации и являлась главой этой организации, выполняла поручения по установлению организационных связей Солоновича А. А. с анархистами, проживающими в разных городах и находящимися в других колониях ссыльных. Ежегодно летом Солонович

Агния приезжала к Солоновичу А. А., информировала его о месте нахождения анархистов, о состоянии анархистской работы, доставляла анархистскую литературу.

………………………………………

В этот же раз Солонович Алексей в моем присутствии просил Агнию Солонович вывезти из Нарыма ряд его рукописей по анархизму, с целью переотправить их за границу для издания. Солонович Агния категорически от этого отказалась, заявив, что она не так глупа, чтобы брать такие вещи с собой.

……………………………………..

За время пребывания в ссылке в Каргасоке Солонович написал ряд теоретических произведений по анархо-мистицизму. Им написаны: «История русской литературы», «Развитие познания» и «О душе».

Все работы написаны в идеологическом направлении, содержат в себе резкие выпады против марксизма и существующего строя. Во всех работах особенно подчеркивается необходимость борьбы с существующим строем.

……………………………………..

Протокол мною прочитан, записано с моих слов правильно — Бем.

Допросили: Начальник Каргасокского Р/О НКВД, лейтенант ГБ Гладилин

Верно: Оперуполномоченный 2 отделения 4 отдела ГУГБ лейтенант ГБ Макаров.

Справка: 4/VI 1938 г. Бем приговорен к высшей мере наказания — расстрелу.

В доступном мне архивном материале есть еще краткие указания на аресты, произведенные в Ленинграде, Томске и Новосибирске. Укажу только двоих арестованных.

В Томске был арестован А. А. Синягин, ранее живший в Ленинграде, — талантливый ученый-геофизик, физик и историк. С большим интересом и сейчас читается его не опубликованная до сих пор работа Очерки русской истории, написанная с позиций анархического миропонимания. Только одна из глав этого труда — «Два христианства на Руси» — опубликована усилиями Василия Ивановича Абаева в его сборнике Избранные труды: Религия, фольклор, литература (Владикавказ: «Мир», 1990, 639 е.). А. А. Синягин был расстрелян 18 февраля 1938 г.

Два автора рассказывают о нем:

Абаев В. И. Кровавой нивы колосок, или горестные воспоминания о друге, удивительном человеке, большом ученом, попавшем в жернова этого страшного тридцать седьмого. Человек и Право, 1992, № 2, с. 6.

Пичугин JT. Рыцари свободной мысли (по следам «Ордена Тамплиеров»). Томский Вестник (газета), 6 марта, 1993 г.

В Ленинграде по делу Синягина был арестован упоминавшийся выше ученый-востоковед Ю. К. Шуцкий. Приговор — высшая мера наказания.

 

5.

Реабилитационный процесс

Он шел медленно, нудно и часто мучительно. Шаг за шагом мы, предательски осужденные, шли к поставленной цели. Новые факты не появлялись. Менялась только их интерпретация. Менялось что-то там — «Наверху». Только после смерти Отца всех народов страна начала выздоравливать от параноидального страха перед своим же народом: кругом враги народа, кругом террор, кругом шпионаж. Ловите их, истребляйте, уничтожайте! И теперь еще страна до конца не оправилась. Посмотрите, как до сих пор осложнен выезд за рубеж, как осложнена переписка.

 

 

А. Первая попытка

Она была наивной пробой. И все же шел 1947 год — казалось, после героической победы уже нечего бояться. Но психоз не логичен. Вот краткие относящиеся сюда документы.

«УТВЕРЖДАЮ» Зам. нач. УМВД ПО СДС подполковник Дымнов

27 января 1947 г.

Справка

По материалам, представляемым в Особое Совещание при МВД СССР на предмет снятия судимости с гр-на Налимова В. В.

Налимов Василий Васильевич, 1910 г. р., уроженец г. Москвы,

гр-н СССР, по профессии научный работник, работает в должности ст. инженера Геологоразведочного управления Дальстроя МВД.

Судим 9-го июля 1937 г. Особым Совещанием при НКВД СССР за контр-революционную деятельность к пяти годам ИТЛ, считая срок с 22 октября 1936 г. Наказание отбывал в Севвостлаге НКВД, откуда освобожден 30 августа 1943 г. по отбытии срока наказания.

По освобождении из лагеря Налимов все время работает в системе Дальстроя МВД по вольному найму и по месту работы положительно характеризуется администрацией как хороший специалист и добросовестный, трудолюбивый работник [282]К Делу приложены еще две положительные характеристики, полученные непосредственно с места работы.
.

Управление МВД по Дальстрою компрометирующими материалами в отношении Налимова не располагает.

Нач. 2 отд. 1 Спецотдела УМВД по СДС — ст. лейтенант Лаврухин

«СОГЛАСЕН»

Нач. 1 Спецотд. УМВД по СДС — майор Володин 27 января 1947 г. г. Магадан.

Сов. секретно [283]Примечательно, что «совершенно секретным» является то, что предназначалось для сообщения мне. Это опять свидетельствует о постоянном страхе. Страх перед всем — даже перед сообщением об отказе, — но ведь его уже нельзя засекретить.

МХ-3 § 145 Отдел «А» 8 июля 20934

Нач. 1 Спецотдела УМВД по СДС гор. Магадан, Хабаровского края

Препровождаем для объявления и исполнения выписки из протокола № 24 Особого Совещания при МГБ СССР от 21/VI-1947 г. об отказе в снятии судимости с Налимова В. В., проживающего в г. Магадан, Колымское шоссе, д. № 16, кв. 2.

Дату объявл. выписки сообщите нам. Приложение: выписка в 1 экз. Зам. нач. Отдела «А» МГБ СССР полковник Титов

Зам. нач. 14 отделения капитан Кирин

 

Б. Вторая попытка

Она опять не удалась, хотя и шел уже 1957 год. Вот последовавшее заключение.

«Утверждаю»

Заместитель начальника следственного управления КГБ при Совете Министров СССР полковник Калместов

Заключение

г. Москва, 29 марта 1957 г.

Я, следователь 2 отделения Спецуправления КГБ при Совете Министров СССР капитан Захаров, рассмотрев архивно-следственное дело № 260273 по обвинению:

Гориневского Г. В., 1892 г. р…Ляшука С. Р., 1887 г. р…. Налимова В. В., 1910 г. р…. Проферансова Г. Н., 1911 г. р… Брешкова И. С., 1913 г. р…. Коростелева Б. В., 1889 г. р…. Губерт-Поспеловой В. В., 1896 г. р…. и Васильевой Е. М., 1885 г. р…. Нашел:

Указанные лица, за исключением Васильевой, арестованы НКВД СССР в 1936–1937 годах, в отношении Васильевой тогда же была избрана мера пресечения — подписка о невыезде.

Постановлением Особого Совещания при НКВД СССР от 9 июля 1937 г. «за контрреволюционную деятельность» осуждены: Налимов, Брешков, Проферансов, Ляшук, Коростелев, Гориневский и Губерт-Поспелова к пяти годам, Васильева к трем годам лишения права проживания в 15-ти пунктах.

На предварительном следствии Налимов, Проферансов и Брешков обвинялись в том, что являлись до 1936 г. участниками антисоветской анархо-мистической группы, возглавлявшейся Шаревским, проводили антисоветскую деятельность.

Коростелев, Губерт-Поспелова, Гориневский и Ляшук обвинялись в принадлежности к антисоветской анархистской группе, возглавлявшейся анархисткой Солонович Агнией, на сборищах которой обсуждали вопросы свержения Советской власти.

Члены указанных анархистских групп одновременно входили в мистическую организацию «Орден Тамплиеров», целью которой являлось воспитание враждебных Советской власти кадров, а также принимали участие в работе «Черного креста», занимавшегося сбором средств для оказания помощи ссыльным анархистам.

Васильева обвиняется в том, что, будучи связана с участниками анархистской группы, знала об их нелегальных сборищах.

Брешков, Проферансов, Ляшук, Гориневский, Коростелев на предварительном следствии в предъявленном обвинении виновными себя признали. Губерт-Поспелова, не отрицая свое участие в организации «Орден Тамплиеров» и в работе «Черного креста», показала, что антисоветской деятельностью не занималась. Налимов виновным себя не признал, однако не отрицал факт хранения антисоветской литературы, а также сбор денежных средств для приобретения литературы и оказания помощи ссыльным анархистам. Васильева в предъявленном ей обвинении виновной себя не признала.

Антисоветская деятельность Налимова, Брешкова, Проферансова и Васильевой подтверждалась показаниями Иоффе И. И., а в отношении Брешкова — также показаниями свидетеля Жук Л. Г. (умерла).

В 1956 году от осужденных Ляшука, Налимова, Губерт-Поспеловой и Васильевой поступили жалобы с просьбой об их реабилитации.

В том же году жена Коростелева — Коростелева А. А. подала заявление с ходатайством о пересмотре дела ее мужа.

В процессе дополнительной проверки, произведенной по указанию Прокуратуры СССР, предъявленное обвинение Гориневскому, Ляшуку и другим подтвердилось.

Проверкой установлено, что в Москве до 1936 года существовали антисоветские анархистские организации «Орден Тамплиеров» и «Черный крест», возглавляемые Солонович Алексеем и Солонович Агнией (осуждена к высшей мере наказания).

Солонович Агния на допросе в октябре 1936 года показала, что она с 1919 года являлась секретарем «Всероссийского Черного креста», в задачу которого входил сбор денежных средств для оказания помощи репрессированным анархистам, причем часть средств поступала из Америки.

Анархист Бем (осужден к высшей мере наказания) на допросе в 1937 году показал, что ему известно от Солонович Алексея, что антисоветская организация должна строиться по принципу цепочки, путем создания мелких групп. Тогда же Бем заявил, что летом 1936 г. Солонович Агния ему сообщила о существовании в Москве контрреволюционной мистической группы, членами которой являлись Назаров (осужден к высшей мере наказания), а также осужденные по данному делу Губерт-Поспелова В. В. и Лящук С. Р.

Арестованный в 1936 г. Назаров М. А. на следствии признал, что в Москве существовала антисоветская анархистская организация, целью которой являлось свержение Советской власти.

Передопрошенный в 1956 г. свидетель Иоффе подтвердил, что Налимов, Проферансов, Брешков и Шаревский входили в антисоветскую анархистскую группу, участники которой считали политику коммунистической партии и советского правительства неправильной и на своих сборищах подвергали ее критике со своих анархистских позиций, читали анархистскую литературу, обсуждали организационные вопросы, собирали деньги для организации «Черный крест» и поддерживали связь с Солонович А.

На данном же допросе Иоффе заявил, что указанные сборища происходили на квартире у Проферансова, мать которого — Васильева Е.М. была осведомлена о связях, взглядах и деятельности группы.

Далее Иоффе показал, что летом 1934 года он совместно с Налимовым и Шаревским (осужденным к высшей мере наказания) по решению группы закопал антисоветскую анархистскую литературу с целью ее сохранения.

Брешков и Проферансов на следствии показали, что на почве общности контрреволюционных взглядов и враждебного отношения к Советской власти они входили в антисоветскую группу. Практическая деятельность группы, как показал Проферансов, выражалась в проведении нелегальных сборищ, где обсуждалась программа группы и другие антисоветские вопросы, а также в отчислении определенного процента от зарплаты для оказания помощи ссыльным анархистам и для приобретения анархистской литературы [284]Здесь возникает вопрос: где можно было покупать анархистскую литературу, если она считалась антисоветской, т. е. нелегальной?
.

Налимов, будучи вторично арестован в 1949 году, подтвердил свое участие в указанной анархистской антисоветской группе. [285]Здесь я действительно сдался. Передо мной, как я рассказал в главе XI, стояла дилемма — возможность снова получить лагерный срок как неисправившемуся (т. е. не осознавшему свою вину) или попасть в ссылку. Допрос велся сурово, я был в одиночке, чего при первом аресте не было.
Признав стандартную формулировку, почему-то очень важную для следствия, я получил «вечную ссылку». Мое признание не могло никому повредить — не было в живых уже ни А. О. Солонович, ни М.А. Назарова, ни И.И. Шаревского, ни Г.И. Проферансова.
И все же внутренне тягостное ощущение у меня осталось. Может быть, лучше было идти на риск, оказаться снова в лагере, вынести который теперь уже сил не было?
Сдаваться всегда непросто, даже когда борьба уже лишена смысла.
Хотя в настоящее время он изменил эти показания, однако не отрицает, что в 1934 году совместно с Иоффе закопал анархистскую литературу и участвовал в сборе денег для арестованных анархистов. Допрос велся сурово, я был в одиночке, чего при первом аресте не было.

Передопрошена в 1957 году Губерт-Поспелова. Она признает свое участие в работе «Ордена Тамплиеров» и «Черного креста», хотя утверждает, что она якобы не считает их антисоветскими организациями.

На допросе в 1956 году Васильева показала, что к ее сыну Проферансову приходили Иоффе, Налимов, Шаревский, и она была знакома с Солонович Алексеем и его женой Агнией. При этом Васильева утверждает, что об антисоветской деятельности указанных лиц ей якобы не было известно. Однако, передопрошенный в 1956 году свидетель Иоффе факт осведомленности Васильевой об антисоветской деятельности своего сына и других — подтвердил.

Участие Коростелева в антисоветской группе, кроме личного признания, подтверждается показаниями арестованного по другому делу Назарова М. А. и его жены Назаровой Н. Н., допрошенной в качестве свидетеля по делу своего мужа.

Передопрошенные в 1956 году Гориневский и Ляшук, хотя и отказались от своих показаний, данных в 1937 году, однако не отрицают, что увлекались идеями анархизма, были знакомы с анархистами Назаровым и Солоновичем А. и на сборищах с указанными лицами обсуждали политику Советской власти с анархистских позиций.

Ляшук кроме того заявил, что они читали анархистскую литературу и обсуждали другие вопросы деятельности анархистов.

В настоящее время, как показал Ляшук, он не отказывается от своих анархистских убеждений.

На основании изложенного

ПОЛАГАЛ БЫ:

жалобы Ляшука С. Р., Налимова В. В., Губерт-Поспеловой В. В., Васильевой Е. М., в которых они просят о реабилитации, а также жалобы жены Коростелева — Коростелевой А. А., ходатайствующей о пересмотре дела ее мужа, оставить без удовлетворения.

Следователь 2 отдела Следственного Управления КГБ при Совмине СССР капитан Захаров.

«СОГЛАСНЫ»:

Начальник 2 отдела Следственного Управления КГБ при Совмине СССР майор Конон.

Заместитель начальника 2 отдела Следственного Управления КГБ майор Зотов.

Я полностью привел здесь текст этого Заключения, так как в нем со всей отчетливостью раскрывается полная беспомощность обвинения.

Некоторые формулировки, такие как, скажем, чтение анархистской литературы или помощь заключенным, теперь звучат анекдотично. Ведь ни анархистская литература, ни «Черный крест» даже в те годы не были никем запрещены. Правда, они не соответствовали общему политическому настрою тех лет, но в год пересмотра дела это уже не было достаточным основанием для уголовного обвинения.

Меня передопрашивал следователь из новой когорты (одетый еще в форму морского офицера). Он сказал, что готов был бы поддержать мою просьбу о реабилитации, но этому мешали два обстоятельства: протокол передопроса свидетеля Иоффе, с одной стороны, и консерватизм начальства, еще остававшегося на своих местах.

Передопрос Иоффе — это стенограмма, занимающая 10 страниц машинописного текста. Ниже приводятся выдержки из этой стенограммы:

Иоффе Иосиф Исаевич, ур. г. Самарканда, по национальности еврей, член КПСС, работающий старшим научным сотрудником Института органических полупродуктов и красителей Министерства химической промышленности, репрессирован не был.

Осенью 1934 г. меня вызвали в ОГПУ и предложили сообщать об этой группе и связанных с ней лицах старшего поколения. После этого участники группы продолжали собираться, обсуждая вопросы анархизма, получали и в индивидуальном порядке читали анархистскую литературу, собирали деньги на организацию «Черный крест» (был установлен взнос).

……………………………

Как я уже показал, на сборищах группы обсуждались вопросы анархизма и политической жизни. Члены группы поочередно встречались с Агнией Солонович и еще каким-то анархистом, фамилию его я сейчас не помню. Вплоть до ареста Налимова, Шаревского, Проферансова на этих сборищах присутствовала А. Солонович в тех немногочисленных случаях, когда собрания группы проводились у нее на квартире.

…………………………..

Группа, в которую входили Шаревский, Налимов, Проферансов и я, в основном считала нужным заниматься агитацией и пропагандой анархизма, критикой мероприятий Советской власти.

…………………………..

Члены этой группы считали политику, проводимую партией и Советским правительством, неправильной с точки зрения их анархистских мировоззрений. Прежде всего это касалось вопросов свободы слова, печати, запрещения других политических партий и групп. Также часто осуждалась в разговорах и беседах политика чрезмерного вложения усилий на будущее строительство и созидание социалистического общества в ущерб, якобы, непосредственному повышению экономического благосостояния населения.

Налимов также разделял эту точку зрения группы, придерживаясь в последние годы пропагандистских взглядов с позиций анархо-мистического и философского мировоззрения.

Одним словом, Налимов по своим взглядам был анархист и придерживался изложенных выше позиций. Конкретных же его высказываний я за давностью времени не помню…

Если считать, [что] первоначальными членами группы являлись Шаревский, Налимов, Проферансов и я, то к числу привлеченных лиц следует отнести: Игоря Тарле [286]Замечу здесь, что Тарле и Брешкова ввел в наш коллектив именно Иоффе. По-видимому, то же пытался он сделать и с Белобжевским. У Иоффе был талант на это. Но зачем это все делалось — чтобы потом репрессировать?
, отчество не помню, который, как я указал, умер в 1934 году.

В группу был также привлечен и Брешков…

Была попытка привлечь к работе группы Белобжевского М… После ареста членов группы Белобжевский не был репрессирован и, насколько мне помнится, я по заданию НКВД еще раз встречался с ним примерно в 1937—38 гг. После этого мне было дано задание с ним не встречаться.

………………………………………………

Я хотел бы подчеркнуть, что члены группы считали себя организационно оформленными, и они различали встречи, связанные с деятельностью ее, от чисто личных встреч.

………………………………………………

В последнее время перед арестом Налимов и Проферансов пришли к выводу, что их анархистские взгляды не находят поддержки, а потому никакой антисоветской деятельностью, кроме указанной выше, не занимались. Считаю вероятным , что Налимов и Проферансов в дальнейшем, убедившись в нереальности их взглядов, отошли бы от всяких попыток организационного оформления своих убеждений.

………………………………………………

В сентябре 1934 года я был вызван в О ГПУ и с того времени систематически информировал Органы о всем происходящем в группе и связанных с нею лицах.

Дополнений больше не имею.

Допросил: Старший следователь 2 отдела Следуправления КГБ при

Совмине СССР Капитан Кремлев

Следователь 2 отдела Следуправления КГБ Капитан Захаров

И все-таки реабилитационный процесс начался. Но был он почему-то селективным. Аренский П.А. вместе с Болотовой А.О. (сестрой Солонович А. О.) были реабилитированы, кажется, первыми: 29 апреля 1955 года. Назаров М. А., несмотря на суровый приговор, реабилитирован 8 октября 1957 года, т. е. практически в тот же год, когда я и многие другие получили отказ. Агния Онисимовна Солонович была реабилитирована 17 января 1958 года; на нашем положении тогда это тоже никак не отразилось. Здесь есть над чем подумать. Возможно, процесс реабилитации определялся какими-то прошлыми личными связями с высокостоящими лицами.

Ниже приводится заключение по материалам проверки следственного дела СОЛОНОВИЧ А. О.

«УТВЕРЖДАЮ»

1 февраля 1958 г.

Ниже приводится заключение по материалам проверки следственного дела СОЛОНОВИЧ А. О.

«УТВЕРЖДАЮ»

Зам. Главного военного прокурора Полковник юстиции Терехов

Секретно Экз. № 1

8р—3506056/013335

в Военную Коллегию Верховного Суда СССР Заключение (в порядке ст. 378 УПК РСФСР)

по делу СОЛОНОВИЧ А. О.

4 января 1958 г. Г. Москва

Военный прокурор отдела Главной военной прокуратуры майор юстиции Кучин, рассмотрев архивно-следственное дело № М-6346 по обвинению СОЛОНОВИЧ А. О., материалы проверки по этому делу и заявление сына осужденной гр-на Солоновича С. А. о реабилитации его матери, Установил:

29 июля 1937 г. Военной Коллегией Верховного Суда СССР была осуждена по ст. ст. 58-8 и 58–11 УК РСФСР к расстрелу с конфискацией имущества

СОЛОНОВИЧ Агния Анисимовна (правильно — Онисимовна. — Ж. Д.) 1888 года рождения, уроженка г. Карачева бывшей Брянской губернии, гр-ка СССР, б/п, до ареста работала машинисткой в музее им. Кропоткина.

Судом СОЛОНОВИЧ признана виновной в том, что она являлась активной участницей антисоветской анархической террористической организации, возглавляла и руководила Московским филиалом этой организации, будучи организационно связана с террористом СОЛОНОВИЧЕМ Алексеем, разделяла террористические установки контр-революционной организации и оказывала в этом направлении содействие анархисту ШАРЕВСКОМУ, направленному в Москву СОЛОНОВИЧЕМ Алексеем для организации террористических актов над руководителями партии и правительства (л. д. 168).

Обвинение СОЛОНОВИЧ основано на приобщенных к делу показаниях арестованных по другим делам ЛЯШУКА С.Р., ГОРИНЕВСКОГО Г.В., НАЗАРОВА М.А., БЕМА Д А., МОКРИНСКОГО М.С., ВОЛКОВА Г. П. [287]В материалах дела Солонович А. О. имеется Справка по архивно-следственному делу № 530, где сказано, что Волкову Г. Г. было предъявлено обвинение в том, что он, «являясь секретным сотрудником органов НКВД, не принимал мер к выполнению даваемых ему заданий, чем ослаблял борьбу с контр-революционными элементами. Умышленно небрежно относился к поручениям. Находясь в г. Петропавловске по заданию НКВД Казахской ССР, занялся пьянством, тем самым дискредитировал себя и не мог в силу этого выполнять данные ему поручения» (л. д. 190). 25 июля 1935 г. Особое Совещание постановило заключить Волкова в ИТЛ сроком на три года.
, КОРОСТЕЛЕВА Б.В. и свидетелей ИВАНОВОЙ-НЕЧАЯННОЙ O.K. и ИОФФЕ И.И., данных ими на предварительном следствии.

Сама же СОЛОНОВИЧ ни на предварительном следствии, ни в суде виновной себя в предъявленном ей обвинении не признала и показала, что ни в какой контр-революционной организации она не состояла. ГОРИНЕВСКОГО, ЛЯШУКА и др. знает, но их показания о том, что она и ее муж были руководителями контр-революционной организации, не верны. Она анархистка, но ни в какой группе не состояла. Все те лица, которые изобличают ее, также являлись анархистами, но никаких собраний у них не было, хотя они и встречались. Организация «Черный крест», членом которой она состояла, помогала материально заключенным анархистам. Деньги для помощи анархистам, получались путем сборов как на территории СССР, так и из Америки (л. д. 167).

Дополнительной проверкой, проведенной по настоящему делу в порядке ст. ст. 373–377 УПК РСФСР, в связи с жалобой сына осужденной — гр-на СОЛОНОВИЧА С. А., установлено, что СОЛОНОВИЧ А. О. осуждена необоснованно и приговор в отношении ее подлежит отмене, а дело прекращено по следующим основаниям.

Показания ЛЯШУКА, ГОРИНЕВСКОГО, НАЗАРОВА, БЕМА, МОКРИНСКОГО, ВОЛКОВА о том, что они — СОЛОНОВИЧ Агния и СОЛОНОВИЧ Алексей — являлись участниками антисоветской анархистской организации, возглавлявшейся якобы СОЛОНОВИЧЕМ Алексеем, не могут служить доказательством по делу, так как ЛЯШУК и ГОРИНЕВСКИЙ на допросах в 1956 г., а БЕМ и МОКРИНСКИЙ при рассмотрении их дел в суде от своих так называемых «признательных» показаний об их участии в антисоветской анархистской организации отказались и показали, что хотя по своим убеждениям и являлись анархистами, однако антисоветской деятельностью не занимались и в антисоветских организациях не состояли (л. д. 215–222, 274–282).

НАЗАРОВ М.А., как установлено проверкой его дела, был осужден необоснованно, и дело в отношении него определением Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 8 октября 1957 г. прекращено за отсутствием состава преступления. Показания НАЗАРОВА о якобы его совместной с СОЛОНОВИЧ антисоветской деятельности не могут служить доказательством по делу еще и потому, что посмертной судебно-психиатрической экспертизой установлено, что он страдал хроническим психическим заболеванием и являлся невменяемым (л. д. 236).

Осмотром архивно-следственных дел по обвинению СОЛОНОВИЧА Алексея и ШАРЕВСКОГО Иона, с которыми, согласно приговору, СОЛОНОВИЧ Агния была связана по совместной преступной деятельности, установлено, что СОЛОНОВИЧ Алексей, будучи в 1937 году привлечен к уголовной ответственности по обвинению в руководстве антисоветской анархистской организацией, якобы существовавшей в Москве и Западно-Сибирском крае, виновным себя в предъявленном ему обвинении не признал, в процессе предварительного следствия объявил голодовку и умер. Привлеченные к уголовной ответственности по одному делу с СОЛОНОВИЧЕМ Алексеем, БЕМ Д.А., МОКРИНСКИЙ М.С. — в суде, а ЗИЛЬБЕРГ С.М. (правильно — ЗИЛЬБЕР — Ж.Д.), БОЛОТОВА Н.С., ПРОКОПЕНКО О.X. и ФИСУН П. А. — на предварительном следствии и в суде виновными себя в антисоветской деятельности также не признали (л. д. 215–224).

Не признал себя виновным и ШАРЕВСКИЙ, который в суде показал, что он является убежденным анархистом-коммунистом, однако в анархистской организации не состоял и СОЛОНОВИЧ террористических заданий ему не давал (л. д. 230–231).

В показаниях ИВАНОВОЙ-НЕЧАЯННОЙ O.K. указано, что СОЛОНОВИЧ Агния в ее присутствии допускала антисоветские высказывания. Однако СОЛОНОВИЧ на очной ставке эти показания категорически отрицала, заявляя, что бесед на политические темы она с ИВАНОВОЙ-НЕЧАЯННОЙ никогда не вела, несмотря на ее неоднократные попытки начинать такого рода разговоры (л. д. 136–140).

Передопросить ИВАНОВУ-НЕЧАЯННУЮ в процессе проверки дела не представилось возможным (л. д. 300–302).

Что касается подтвержденного в процессе проверки дела участия СОЛОНОВИЧ в организации «Черный крест», занимавшейся оказанием материальной помощи репрессированным анархистам, и ее участия в нелегальном религиозно-мистическом кружке «Орден Тамплиеров», то при проверке, в том числе и в соответствующих государственных архивах, данных об антисоветской деятельности названных организации и кружка, а также лично СОЛОНОВИЧ Агнии не установлено (л. д. 175–183, 274–293).

К тому же ни по обвинительному заключению, ни по приговору суда СОЛОНОВИЧ не вменялось в вину ее участие в «Черном кресте» и «Ордене Тамплиеров» (л. д. 161–168).

Таким образом, в процессе дополнительной проверки установлены новые обстоятельства, свидетельствующие о том, что СОЛОНОВИЧ Агния была осуждена без достаточных к тому оснований.

На основании изложенного и руководствуясь ст. 378 УПК РСФСР,

ПОЛАГАЛ БЫ:

Дело с материалами проверки внести на рассмотрение Военной Коллегии Верховного Суда СССР с предложением: приговор Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 29 июля 1937 г. в отношении СОЛОНОВИЧ Агнии Онисимовны по вновь открывшимся обстоятельствам отменить, а дело о ней прекратить за недоказанностью предъявленного ей обвинения, т. е. по п. «б» ст. 204 УПК РСФСР.

Приложение: Архивно-следственное дело № М-6346 с материалами проверки в I томе от н/вх. № 018315 и 2-й экземпляр заключения — адресату.

Военный прокурор отдела ГВП Майор юстиции Кучин

«СОГЛАСЕН»: Старший помощник Главного военного прокурора Полковник юстиции Артемьев

9 января 1958 г.

Далее следует ОПРЕДЕЛЕНИЕ Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 17 апреля 1958 г., где говорится:

Приговор Военной Коллегии Верховного Суда СССР от 29 июля 1937 г. в отношении СОЛОНОВИЧ Агнии Онисимовны по вновь открывшимся обстоятельствам отменить и дело о ней производством прекратить за недоказанностью обвинения.

И все. Лаконично сформулировано оправдание по делу, где были исписаны тысячи протокольных страниц и гремели выстрелы. Если бы они умели возвращать еще и отнятые жизни!

Они умели только отнимать и времени на это тратили… 20 минут!

Вот протокольная запись их работы под председательством Ульриха, «маленького лысого человека с розовым лицом и подстриженными усиками»… который «судил знаменитостей».

ПРОТОКОЛ

ЗАКРЫТОГО СУДЕБНОГО ЗАСЕДАНИЯ

ВЫЕЗДНОЙ СЕССИИ ВОЕННОЙ КОЛЛЕГИИ

ВЕРХОВНОГО СУДА СОЮЗА ССР [289]

29 июля 1937 г. город Москва

Председательствующий: Армвоенюрист

В. В. Ульрих

Члены: Корвоенюрист Л. Я. Плавнек

Диввоенюрист Я. П. Дмитриев Секретарь: Военный юрист I ранга А. Ф. Костюшко

Заседание открыто в 14 час. 00 мин.

Председательствующий объявил, что подлежит рассмотрению дело по обвинению Солонович Агнии Онисимовны в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58-8 и 58–11 УК РСФСР.

Секретарь доложил, что подсудимый в суд доставлен и что свидетели по делу не вызывались.

Председательствующий удостоверяется в самоличности подсудимого и спрашивает, вручена ли ему копия обвинительного заключения, на что подсудимый ответил, что получил.

Подсудимый никаких ходатайств, а также отвода составу суда не заявила.

По предложению председательствующего секретарем оглашено обвинительное заключение.

Председательствующий разъяснил подсудимому сущность предъявленных ему обвинений и спросил его, признает ли он себя виновным, на что подсудимый ответил, что виновной себя не признает. Ни в какой контр-революционной организации она не состояла. Гриневского (надо — Гориневского. — В . В .), Ляшука и др. знает, но их показания в том, что она и ее муж были руководителями контрреволюционной организации, не верны. Она анархистка, но ни в какой группе не состояла. Все те люди, которые изобличают ее, также являются анархистами, но никаких собраний у них не было, хотя они все и встречались.

Организация «Черный крест», членом которой она состояла, помогала заключенным анархистам. Об арестованных анархистах она узнавала от родных арестованных. Деньги для помощи арестованным получала из-за границы — Америки. О террористических настроениях своего мужа ничего не знала.

Больше дополнить судебное следствие ничем не имеет.

Председательствующий объявил судебное следствие законченным и предоставил подсудимому последнее слово, в котором она сказать ничего не пожелала.

Суд удалился на совещание.

По возвращении суда с совещания Председатель огласил приговор.

В 14 час. 20 мин. заседание закрыто.

ПРИГОВОР [290]

Именем Союза Социалистических Республик

 Военная Коллегия Верховного Суда СССР В составе:

Председательствующего Армвоенюриста

В. В. Ульрих

Членов: Корвоенюриста Л.Я. Плавнек

Диввоенюриста Я.П. Дмитриева При секретаре Военном юристе I ранга А.Ф. Костюшко

В закрытом судебном заседании в городе Москве 29 июля 1937 г. рассмотрела дело по обвинению СОЛОНОВИЧ Агнии Онисимовны, 1888 года рождения, служащей, в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58-8, 58–11 УК РСФСР.

Предварительным и судебным следствием установлено, что Солонович А. О. являлась активной участницей антисоветской анархо-террористической организации, возглавляла и руководила Московским филиалом этой организации; будучи организационно связана с анархистом Солоновичем Алексеем, она разделяла террористические установки контр-революционной организации и оказывала в этом направлении содействие анархисту Шаревскому, направленному Солоновичем Алексеем в Москву для организации террористических актов над руководителями ВКП(б) и Советской власти.

Находя таким образом установленным виновность Солонович в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 58-8 и 58–11 УК РСФСР, Военная Коллегия Верховного Суда Союза ССР, руководствуясь ст. ст. 319 и 320 УПК, приговорила Солонович Агнию Онисимовну к высшей мере уголовного наказания — расстрелу с конфискацией всего лично ей принадлежащего имущества.

Приговор окончательный, обжалованию не подлежит и на основании Постановления УПК Союза от 1 декабря 1934 г. приводится в исполнение немедленно.

Председательствующий Армвоенюрист Ульрих Члены: Корвоенюрист Плавнек

Диввоенюрист Дмитриев

* * *

В «расстрельных списках» Вечерней Москвы мы нашли фамилии А. О. Солонович (от 7/VI-92) и И. И. Шаревского (от 2/XI-92) и теперь знаем, где, может быть, покоится их прах — могила № 1 на Донском кладбище в Москве. Мир вам, дорогие! Наша память и наша надежда:

Что нет обид судьбы и сердца жгучей муки,

А жизни нет конца…

Теперь о реабилитации, коснувшейся меня.

Секретно Экз. № 1

В Президиум Московского Городского Суда

ПРОТЕСТ

(в порядке надзора)

по делу ЛЯШУКА и других

Постановлением ОС при НКВД СССР от 9 июля 1937 г. за контрреволюционную деятельность ЛЯШУК С. Р., ГОРИНЕВСКИЙ Г. В., НАЛИМОВ В. В., ПРОФЕРАНСОВ Г.Н., БРЕШКОВ И. С., КОРОСТЕЛЕВ Б. В. и ГУБЕРТ-ПОСПЕЛОВА В. В. были заключены в ИТЛ сроком на 5 лет каждый.

Васильева Е. М. была лишена права проживания в 15 пунктах СССР сроком на 3 года.

Указанное постановление ОС в отношении всех перечисленных лиц подлежит отмене по следующим мотивам:

ЛЯШУК, ГОРИНЕВСКИЙ и другие обвинялись в принадлежности к контрреволюционным анархистским группам, руководителями которых были СОЛОНОВИЧ Агния, СОЛОНОВИЧ Алексей и ШАРЕВСКИЙ Ион, а также в активной контрреволюционной деятельности, а ВАСИЛЬЕВА — в недоносительстве об их контрреволюционной деятельности.

Совместно с ними по этому делу были осуждены АРЕНСКИЙ П.А. и БОЛОТОВА А.О., в отношении которых определением судебной коллегии по уголовному делу Верховного Суда СССР от 28 декабря 1955 г. дело производством прекращено.

Основанием к осуждению Ляшука и других послужили показания осужденных Брешкова, Проферансова, Ляшука, Коростелева и Гориневского, которые показали, что они являлись участниками контрреволюционной анархистской группы, устраивали сборища и обсуждали на них вопросы борьбы с Советским государством. Одновременно с этим читали анархистскую литературу и вели беседы на теософские и религиозные темы. Кроме того, состояли в анархистских организациях «Орден Тамплиеров» и «Черный крест», занимавшейся сбором средств для помощи репрессированным органами Советской власти анархистам.

В проведении контрреволюционной деятельности Ляшук, Гориневский и другие изобличались показаниями свидетелей Иоффе, Черкаева и Жука и осужденных по другим делам Бема, Назарова, Мокринского.

В поданных жалобах Ляшук, Губерт-Поспелова, Налимов, Васильева виновность свою в контрреволюционной деятельности отрицают, а Ляшук заявил, что признавался по принуждению. То же заявил и Гориневский при допросе его в 1956 г.

Коростелев при объявлении ему об окончании следствия также отказался от показаний и заявил, что он виноват только в недоносительстве.

Васильева хотя на следствии себя виновной не признала и отрицала вину своего сына Проферансова, однако также заявляет, что по отношению к ней допускались недозволенные меры воздействия.

Свидетель Черкаев на допросе в 1956 г. свои показания о Гориневском, данные им в 1937 г., не подтвердил.

Осужденные по другому делу Бем и Мокринский в Суде от своих показаний, в которых они изобличали в контрреволюционной деятельности себя и осужденных по настоящему делу лиц, отказались.

На следствии Ляшук, Брешков, Проферансов и другие, показывая о своей контрреволюционной деятельности, называли как организаторов и руководителей их антисоветской группы Шаревского, Солоновича Алексея, Солонович Агнию и Назарова. Однако материалами дополнительной проверки, проведенной по делу СОЛОНОВИЧ Агнии, установлено, что Солонович Агния и Назаров были осуждены необоснованно и дела в отношении их производством прекращены. (В отношении НАЗАРОВА — определение Военной Коллегии Верх. Суда СССР от 8 окт. 1957 г., а СОЛОНОВИЧ А. О —17 апр. 1958.)

Дело по обвинению Солонович Алексея до конца расследовано не было и прекращено за его смертью.

По его показаниям, а также по показаниям Шаревского, Ляшук и другие осужденные по настоящему делу не проходят.

Таким образом, контрреволюционная деятельность со стороны Ляшука и других не установлена, а показания свидетеля Иоффе, который представлял материалы о контрреволюционной деятельности осужденных по этому делу и по ряду дел, не подтвердились, а показания Проферансова опровергнуты Васильевой.

По делу следует считать установленным то, что осужденные разделяли анархистские идеи и при встречах между собой вели беседы на философско-теософские темы, в чем нет состава преступления.

При указанных обстоятельствах осуждение Ляшука, Гориневского и других является необоснованным, и, руководствуясь статьей 48 Закона об Основах уголовного судопроизводства СССР и Союзных республик,

ПРОШУ:

Постановление Особого Совещания при Народном Комиссариате Внутренних дел СССР от 9 июля 1937 г. в отношении ЛЯШУКА С.Р., ГОРИНЕВСКОГО Г.В., НАЛИМОВА В.В., ПРОФЕРАНСОВА Г.Н., БРЕШКОВА И.С., КОРОСТЕЛЕВА Б.В., ГУБЕРТ-ПОСПЕЛОВОЙ В.В. и ВАСИЛЬЕВОЙ Е.М. отменить и дело производством прекратить за недоказанностью обвинения.

Заместитель Генерального прокурора СССР Государственный советник юстиции I класса А. Мишутин

Далее я получил две завершающих справки. № 5 ПС 205/10

16 мая 1960 г.

Справка

Дело по обвинению гр. Налимова Василия Васильевича, работавшего до ареста научным сотрудником Центральной лаборатории контрольно-измерительных приборов пищевой промышленности, пересмотрено Президиумом Московского городского суда 9 мая 1960 года.

Постановление Особого Совещания при НКВД СССР от 9 июля 1937 года отменено, а дело в отношении гр. Налимова Василия Васильевича, 1910 года рождения, прекращено за недоказанностью обвинения.

Председатель Московского Городского Суда Л. Громов. № 5 ПС 201/60

16 мая 1960 г.

Справка

Дело по обвинению гр. Налимова Василия Васильевича, работавшего до ареста заведующим спектральным отрядом СреднеАзиатского геофизического треста, пересмотрено Президиумом Московского городского суда 9 мая 1960 года.

Постановление Особого Совещания при МГБ СССР от 20 апреля 1949 года отменено, а дело в отношении гр. Налимова Василия Васильевича, 1910 года рождения, производством прекращено на основании статьи 4 п. 5 УПК РСФСР.

Председатель Московского Городского Суда Л. Громов.

 

6. Эпилог

Восточный отряд Ордена Тамплиеров оказался разгромленным. Он перестал существовать, по крайней мере в той форме, в которой он был задуман Карелиным. (Правда, мы ничего не знаем о тех, чьи имена на допросах все же не были упомянуты.)

Сейчас, вглядываясь в прошедшее, приходится признать, что слишком много участников движения не выдержали напряжения. Сдались. Оговорили других. Бросили тень на движение в целом. А клятву верности при посвящении давали все.

Реабилитация очистила движение, и это уже само по себе удивительно. Но было уже поздно. Духовный потенциал, заданный Карелиным, кажется, исчерпался.

Существенным оказалось то, что ничто не дает устойчивости в борьбе — ни высокие степени посвящения, ни многолетний духовный опыт, ни братские связи. Что же может гарантировать от падения?

А если ничто, то как возможна какая-либо деятельность в тоталитарных режимах?

Сдаваться сразу же без борьбы? Нет. Никогда!

И вдруг я понял, что борьбу мы вели не столько со следователями, сколько с самими собой. Человек оказывается врагом себе самому. Внешний враг — это только провокация, только вызов на бой; а дальше все свершается внутри себя.

Пусть придет прощение!

Пусть прозвучат в веках имена тех, кто погиб в неравной борьбе!

 

ГРАЖДАНСКОЕ МУЖЕСТВО?

Долг плясуна — не дрогнуть вдоль каната,

M. Цветаева [295]

Долг плясуна — забыть, что знал когда-то —

Иное вещество,

Чем воздух — под ногой своей крылатой!

Посмотрите — вот он

В. Высоцкий [296]

без страховки идет.

Чуть правее наклон —

упадет, пропадет!

Чуть левее наклон —

все равно не спасти…

Гражданское же мужество вырастает только из свободной ответственности свободного человека… Она опирается на того Бога, который требует свободного риска веры в ответственном поступке и обещает прощение и утешение тому, кто из-за этого стал грешником.

Д. Бонхёффер [297]