– Мур-р-р, – сказал котёнок.

– Что? – не понял Тихомир.

Котёнок вдруг потемнел, начал увеличиваться в размерах и менять свою форму. Чернота, на фоне которой он был, позеленела и превратилась в зелёный луг. Сам котёнок превратился в обезьяну с какой-то дьявольской клыкастой мордой. Обезьяна посмотрела на Тихомира и куда-то исчезла. Он осмотрелся и увидел среди сочной зелени яркий фиолетовый цветок. Захотелось подойти поближе и рассмотреть его. Тихомир медленно пошёл в сторону цветка. Внезапно зажужжал вибратор мобильного телефона, Тихомир достал его из кармана и прочитал СМС-сообщение от Алины: «Сзади». Он резко обернулся. В прыжке на него, разинув клыкастую пасть, летела обезьяна. Увидев его взгляд, она как бы растаяла, пролетев через Тихомира. Он начал судорожно оглядываться по сторонам, не выпуская из рук телефон, и медленно продвигаться в сторону цветка. «Слева» – пришло сообщение. Только что слева никого не было, но только Тихомир прочитал сообщение, из воздуха материализовалась обезьяна и накинулась на него. Когтями она расцарапала ему бровь, свалила на землю, и потянулась клыками к шее. Тихомир пытался вырваться, но обезьяна крепко прижала его к земле. На телефон опять пришло сообщение «Глаза». Каким-то образом Тихомир мог его прочитать. Он схватил обезьяну за голову, оторвал от шеи и посмотрел ей в глаза. Обезьяна сразу растворилась в воздухе. Он встал. Вокруг снова никого не было. Левый глаз затёк кровью. Кровь лилась также и из прокушенной шеи, но боли он совершенно не чувствовал. Осторожно Тихомир снова направился к цветку, держа на виду экран мобильного телефона. «Слева». Тихомир резко повернулся и обезьяна, едва материализовавшись, растворилась. Он почти дошёл до цветка, который из фиолетового превратился в чёрный. С колючками. «Прыгай». Тихомир не сообразил сразу, и кинулся в сторону. Вероятно не в ту, потому что что-то его сбило с ног, крепко обхватило волосатыми руками со спины и холодные клыки вонзились в плечо. Теперь боль он почувствовал. Он закричал, замахал ногами, пытаясь что-либо сделать, но обезьяна уже оторвала кусок плоти, выплюнула его в сторону, и снова вонзила клыки. Теперь чувствовалось, что она поддела какую-то кость. Тихомир завернул голову, дотянулся зубами до уха обезьяны, вцепился и рванул. Во рту сразу появился жирный прогорклый вкус. Его начало рвать, а в плече послышался хруст ломающейся кости. Тихомир дотянулся руками до тела обезьяны, попытался, ломая ногти, вцепиться в её тело, но руки вырывали лишь клоки тёмно-рыжей грязной шерсти. Кость сломалась, и левая рука безвольно обвисла.

– Синистра! Помоги! – закричал Тихомир в ужасе понимая, что сам ничего сделать не может.

Обезьяна тем временем вцепилась в предплечье, намереваясь, вероятно оторвать руку.

– Зверь! Люмбрик! – из глаз, перемешиваясь с кровью, потекли слёзы, – ну пожалуйста, кто-нибудь.

Тихомир зарыдал от бессилия. Левая рука упала на зелёную траву, заливая её кровью, а обезьяна с хрустом вонзила клыки в рёбра. Сердце натужно заколотилось, струйками выталкивая кровь из глубоких ран. «Держись, я иду» появилась надпись на экране мобильного телефона. Сам он расплылся, и через мгновенье на его месте появился Алина с нагинатой в руках. Она разбежалась, выставила нагинату остриём вперед, и вонзила лезвие обезьяне в лоб. Хватка сразу ослабла, и Тихомир упал на землю. В глазах появились блики. Сознание начало таять, и он безразлично начал наблюдать за, темнеющем на глазах, небом.

– Иди к цветку, – послышался где-то извне голос Алины, – он мне вреда причинить не может, но и сдержать долго я его не смогу.

Так не хотелось отрывать взгляд от уже чёрного неба! Но его просит Алина. Его Алина… Как только он тряхнул головой, в глазах снова появились блики, которые он с трудом разогнал. Алина держала воткнутую тупым концом в землю нагинату. На другом конце оружия бесилась, нанизанная на голову, обезьяна. Тихомир попытался встать, но у него ничего не вышло. Тогда он, судорожно цепляясь обессиленными пальцами за траву, и отталкиваясь от земли ногами пополз к цветку. За спиной слышались громкие рыки обезьяны.

– Быстрей, – послышался голос Алины.

Но Тихомир слабел с каждой минутой. В последний момент он увидел, что цветок сам потянулся к нему. Он оказался не колючим, а даже каким-то мягким. В глаза опять нахлынула темнота, а когда она исчезла, соображал Тихомир на редкость ясно и чётко.

Он находился в квартире у Алины, висел в воздухе около люстры, окружённый защитным полем Синистры. В квартире творился самый настоящий кавардак. На полу судорожно извиваясь, находилась Ярослава. Он пыталась избавиться от пластмассового ведра, которое невесть каким образом меняло свою форму, пытаясь её задушить. Рядом лежала её сумка. Также в квартире находились двое людей в неизвестной Тихомиру форме и Пришивало. На них напали пластмассовые фигурки солдатиков. Фигурки сокращались, отталкивались от пола, и прыгали на людей. Раньше на стенке в зале у Алины было развешано разное холодное оружие. Теперь на ней чего-то не хватало. Алик держал в руках самурайский меч. Один конец детских колготок обвил ему ноги, второй пытался достать до шеи. Алина отбивалась от офисного кресла нагинатой. Кресло отъезжало на несколько метров, разгонялось и бросалось на неё, а она пыталась выставить на его пути лезвие нагинаты.

Так, подумал Тихомир, обстановка, мягко сказать непонятная. Полтергейст, почти. Если это не сниться. Он заметил, что об защиту Синистры тоже периодически стучаться различные предметы: коробки из под компьютерных дисков, выбивалка для ковра, пакеты для мусора и прочая мелочь.

– Что застыл, – появилась Синистра, – сваливаем отсюда! Не видишь, какой здесь дурдом?

– Надо вытащить её отсюда, – сказал Тихомир.

– Кого!? Ярославу!? Ты что, свихнулся!? Хватай шестерёнку, и летим.

Тихомир подхватил сумку, лежавшую у почти бездыханной Ярославы и полетел к Алине, которая ещё сражалась с офисным креслом. Он разрубил кресло мечём, которое, впрочем, атаку после этого не остановила.

– Цепляйся за меня руками и ногами, – обратился он к Алине.

Тихомир разбил мечём окно, и вместе с Алиной вылетел на улицу. Одна половина кресла, однако, успела как-то прицепиться к платью Алины. Тихомир, повертевшись, отцепил его, и разрубленное кресло полетело вниз. По звуку Тихомир определил, что оно упало на чью-то машину. Неприятно, конечно, но что поделать.

– Что случилось с вещами, – спросил он у Алины, – и что в твоей квартире делает Пришивало.

– Не знаю, вещи взбесились, как только ты появился.

В сумке Тихомира что-то зашевелилось. Он с удивлением засунул туда руку, и что-то его больно ударило током. Тихомир аккуратно раскрыл сумку и посмотрел внутрь. Он едва успел убрать в сторону голову, так как из сумки с бешеной скоростью вылетел мобильный телефон. Пролетев мимо головы, он упал куда-то вниз.

– Да что случилось!? – вслух удивился Тихомир.

Город, вроде, выглядел спокойным. Люди спокойно ходили по осенним улицам, ездили машины. В общем, ничего не предвещало беды, как говориться. Надо отдохнуть и всё обдумать. Тихомир полетел к ближайшей многоэтажке и, уже было собирался, опускаться на её крышу, как рубероид на ней вздыбился. Отдельные его куски оторвались от плит и попытались взять в кольцо его с Алиной. От рубероида он отбился мечём, но, что удивительно, на следующей крыше их ожидал такой же «тёплый» приём. Тихомир застыл в воздухе, раздумывая, что делать.

– Ведро, – задумчиво произнесла Алина.

– Что? – не понял Тихомир.

– Пластмассовое ведро напало на эту женщину, которая телепортировалась с тобой. На Алика напали детские колготки. Они на шестьдесят процентов синтетические. На Пришивало с его людьми напали пластмассовые игрушки, солдатики и резиновая свинка. На меня кресло. Тоже пластмассовое. Потом мобильник. Единственная пластмассовая вещь, которая у нас была с собой. И рубероид.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Все предметы, которые взбесились, были сделаны либо из пластмассы, либо из близкого по составу химического вещества.

– Ты знаешь, последний раз, когда я был в том мире, часть вещества из Мглы попала… как бы сказать. В общем, за территорию Мглы. Это вещество превратилось в жидкость очень похожую по своему внешнему виду на нефть. Все предметы, которые вели себя агрессивно, сделаны из нефти. Про Мглу Ярослава, это та женщина, которая сюда вместе со мной попала, говорила, что это кровь какого-то разумного существа. Перед телепортацией Мгла начала оживать. Не ждёт ли этот мир подобная участь. Не Мгла, конечно. Но представь, что произойдёт в мире, если все пластмассовые предметы взбесятся.

– Прикольно, – отозвалась Алина, – но по виду не скажешь, что в городе твориться что-то не то. Всё тихо и спокойно.

– Может, начинается это не так быстро. Скажем очаг всего этого в твоей квартире.

– Может, мы куда-нибудь спустимся и отдохнём? – заныла в голове Синистра, – я затратила немало энергии на защитное поле.

– Синистра говорит, что ей нужно отдохнуть, – обратился Тихомир к Алине, – но сейчас тяжело придумать место, где нет пластмассовых предметов.

– Почему? – ответила Алина, – есть около речки пару мест. Людей там практически нет и пластмассы тоже.

Они полетели к речке, покрутились там на большой высоте, чтобы их никто не заметил. При помощи своих линз Тихомир рассмотрел укромное, окружённое со всех сторон зарослями лозы, место. На берегу их сразу же атаковала пустая ПЭТ-бутылка и два пластмассовых стаканчика. Тихомир их разрубил мечём, после чего они неподвижно упали на землю. Вероятно, если брать случай с офисным креслом, которое атаковало после того, как его разрубили на две части, всё дело было в размерах. Если разрубить предмет на несколько частей маленького размера, то он больше не будет подавать признаков агрессивности.

– Господи, – воскликнул Тихомир, только сейчас заметив, что Алина одета в короткое домашнее платьице, – ты вся дрожишь!

– Н-н-ничего страшного, – у неё зуб на зуб не попадал.

Тихомир начал снимать кольчугу и рубаху.

– Ты что делаешь, идиот? – возмутилась Синистра, – опомнись, мы можем исчезнуть в любой момент! Тебе что, и так проблем не хватает? Немедленно одевай снаряжение!

– Не твоё дело, – огрызнулся Тихомир.

– Не моё дело!? Пеняй потом на себя! Фиг я тебе потом защитное поле сделаю!

– Ах фиг мне пионеров на церковный хор, так фиг тебе монашек на финскую баню!

– Чего? – не поняла программа.

– А, – махнул рукой Тихомир.

Он протянул восстанавливающую рубаху Алине.

– Одевай. Она герметичная и очень тёплая.

– Не могу, а как же ты?

– Слушай, – Тихомир надел кольчугу, металлические звенья которой оказались жутко холодными, – в последние дни мой организм такие фокусы на себе испытал, что холод он даже не почувствует. Гар-р-р-антирую. И капюшон не забудь одеть. Говорят, что львиную долю тепла тело теряет через голову.

Алина одела рубаху. Была она, конечно, ей велика, но это к лучшему, так как покрывала тело ниже колен. Рассматривая получившееся чудо, Тихомир посмотрел вниз. На ногах Алины были тёплые носки. И больше ничего. Его сапоги ей явно велики и больше мешать будут при ходьбе, чем помогать. Но что сейчас с ней делать? Возвращать её обратно? Как-то совсем не хотелось отдавать Алину в руки прокуратуры. К какой-нибудь подружке? Всё равно найдут.

– Я не пойду туда? – угадала его мысли Алина.

– Я знаю, – мрачно ответил Тихомир, – понаделал я тебе проблем, ничего не скажешь. И действительно, что мне теперь с тобой делать?

– Я пойду с тобой! – Алина сказала это таким тоном, как будто в этом нет ничего удивительного.

– Там слишком опасно, ты можешь погибнуть.

– Лучше погибнуть, чем эти бесконечные разборки с Аликом. Ещё и прокуратура прибавилась. Я просто сойду с ума. Я и так уже чуть не сошла, у меня создается впечатление, что Алик намеренно пытается сделать из меня психа. Самый лучший выход в его ситуации – почему развёлся – потому что жена стала психом. Он уже понял, что жить со мной не сможет, но и простой развод больно ударит по его авторитету, а значит легче нейтрализовать меня. Ты не знаешь, по какому краю я ходила все эти месяцы.

– А как же ребёнок?

– Ребёнок уже почти взрослый. Это раз. Сейчас он у матери, сильно за него беспокоиться не стоит. А представь, если б ты меня доставил обратно в квартиру. Ты же прекрасно понимаешь, что Пришивало не следователь прокуратуры. Он из какого-то секретного отдела. Они могут не остановиться ни перед чем, что бы выудить из меня информацию. А самый хороший способ выбить из женщины информацию – шантаж через её ребёнка. А какой самый лучший способ защититься от шантажа? Не слышать выдвигаемых требований. Тогда шантаж бессилен. Вывод – я должна исчезнуть. Конечно, я волнуюсь за ребёнка, но зато я уверена, что никто из всяких секретных отделов не будет им манипулировать.

– Может ты и права. Но есть ещё Алик. Через ребёнка могут давить на Алика.

– Алик!? – Алина засмеялась, – он полностью на их стороне с самого начала. Он даже сказал им, что я знаю намного больше. Хорошо, что сказал буквально перед тем, как ты появился, а то не знаю, чем бы всё это закончилось. Это же он позвонил Пришивало и сообщил, что ты можешь появиться у меня в квартире.

– Но может тебе лучше затаиться где-нибудь в этом мире? У меня есть деньги. На месяц снимать квартиру хватит, а там разберёмся. Всё-таки в этом мире безопаснее.

– А через месяц ты не вернешься. И что дальше? Нет. Я должна быть участником событий. Кроме того, я очень неплохо разбираюсь в минералах. Ты говорил, что там много красивых минералов, кто знает, может, найду что-нибудь дорогущее. Потом, в этом мире, продам. А когда будут деньги, уеду отсюда куда-нибудь подальше.

Тихомир задумался. Конечно, в том мире она будет помехой, но здесь её тоже не оставишь. Даже если снять ей квартиру, он повеситься, не зная, что с ней происходит. Судя по напавшим на ним стаканчикам и бутылке, можно было сделать вывод, что пластмассовые вещи реагируют только на Тихомира. А вдруг нет! И когда он вернётся, этот мир превратиться в ад. Где её потом искать? Жива ли вообще она будет? Похоже, обстоятельства не давали ему выбора. Её придётся забрать с собой.

В воде что-то плеснулось. Тихомир повернул голову, но заметил только какие-то жёлтые нити с налипшими на них клочками грязи. Моментом спустя, он ощутил, что не может двигаться. Что-то плотно обхватило его грудь. Да так сильно, что дышать стало невозможно. Создавалось впечатление, что вот-вот поломаются рёбра.

– Тихомир, – закричала Алина, – осторожно!

Появилась резкая боль под лопаткой. Тихомир посмотрел на свою кольчугу. Его атаковала леска! Старая рыболовная леска, невесть сколько лет пролежавшая на дне реки. Леска тоже сделана из нефти, она обвила тело Тихомира и теперь пыталась задушить. Хорошо, что ей не хватило мозгов накинуться ему на шею, тогда со всем было бы уже давно покончено. Он попытался что-то сказать Алине, но не смог. Грудь была сжата настолько сильно, что в ней, похоже, не осталось ни грамма воздуха. Если б не кольчуга, она бы давно просто разрезало тело на две половинки. Однако Алина догадалась обо всём сама. Она схватила нагинату и начала лезвием разрезать леску. Тихомир, наконец, вздохнул и повалился на землю. Упавшая на землю леска больше не шевелилась.

– Блин, – выругалась Алина, – у тебя в спине старый ржавый крючок. Его жало прошло как раз между звеньями кольчуги.

– Если б сюда пришёл тот рыбак, который закинул эту донку, чесслово, мало бы ему не показалось, – простонал Тихомир.

– Вот бы он удивился, какая рыба на его донку попалась, – произнося эту фразу Алина резко выдернула крючок и он взвыл от боли.

– Снимай кольчугу, – Алина погладила Тихомира по шее, и это подействовало лучше всякого обезболивающего, – будем тебя лечить. Мало ли инфекция, какая. Надеюсь, восстанавливающая ткань с ней справиться.

Он снял кольчугу и сел на землю. Алина расположилась сзади него и прижалась рубашкой к ране. Пять минут, и пульсирующая боль в спине куда-то ушла, а от раны, по словам Алины, остался только розовый рубец.

– Ну что ж, – сказал Тихомир, – тогда нужно решить проблемы насущные. Еда и одежда. В носках ты по Мгле долго не проходишь, поверь мне. Сейчас с этим будет попроще – есть ты. А у меня есть деньги. Высажу тебя около магазина, а ты купишь всё необходимое.

– Да? – Алина задумалась, – ты не заметил, что моё платье разорвано практически наполовину. Это когда ты от меня пол кресла отдирал.

– Нет, – удивился Тихомир, – я, собственно говоря, на твоё лицо смотрел, а не на платье.

– Ничего страшного, пойду в рубахе. Сейчас такие модницы развелись, что порой сама в сторону от людей шарахаюсь.

– Хорошо. С этим решили. Продукты купить, это не проблема. Только не забудь, что целлофановая упаковка может принести нам потом немало неприятностей. Бери всё в бумажной. Теперь об одежде. Хорошо было бы, конечно, приобрести где-нибудь бронежилет, но думаю, что это слишком затруднительно. Придётся брать обыкновенную. Лучше удобную и ни в коем случае не синтетику.

– Джинсы и кофту, – предложила Алина.

– И ещё куртку, лучше с кучей карманов. В этом мире они для понта на одежду нашиты, а в том понасуёшь туда всякой всячины.

Решили сначала купить одежду, чтоб потом спокойно приобрести продукты. Тихомир опустил Алину в тихой улочке, две минуты отмахивался мечём от целлофанового пакета, который до его появления спокойно лежал на асфальте, взлетел вверх, активировал линзы и начал наблюдать за ней. Большие прозрачные окна магазина должны были мешать его наблюдениям. Однако до магазина Алина не дошла. Как только она перешла дорогу, к ней подошли два милиционера и что-то от неё начали требовать. Ну конечно, девушка в шерстяных носках и в белой огромной рубахе с капюшоном должна была выглядеть слишком странно. Тем более, что на улице достаточно холодно. Столько шатаясь по тому безумному миру, Тихомир привык к странностям. А зря. Придётся Алину выручать. Для пущей эффектности, он активировал обруч, и над головой появился чёрный нимб. Потом он полетел в сторону Алины и милиционеров и, держа в одной руке меч, а в другой нагинату, которую временно ему оставила Алина, начал спускаться.

– Оставьте дитя Божье, презренные, – Тихомир сам не заметил, что с каждым явлением перед людом, он уже входил в какую-то, вероятно, ему наиболее удобную роль.

Милиционеры застыли, разинув рты. Тот, что держал Алину за локоть, так и не отпустил её.

– Орден рыцарей Света может остаться недоволен вашим поведением, – пригрозил Тихомир в мыслях ругаясь на себя, за муть, которую он несёт.

Алину сразу отпустили, после чего один из милиционеров достал из кармана блокнотик и протянул Тихомиру.

– Пожалуйста, можно автограф, – испуганно проговорил он.

Резиновая дубинка на поясе мужчины причудливо изогнулась и, пытаясь достать Тихомира, свалила милиционера на землю. Тихомир молча схватил Алину и поднялся в воздух.

– Ничего не понимаю, – сказал он ей, когда они уже были высоко в небе, – и чего это их так переклинило?

– Ты что, не знаешь? – ответила Алина, – А! Откуда ты мог знать, тебя ж здесь не было. После того, как ты здесь засветился, у тебя появилось куча поклонников. Фотки твои по мобилам пересылают, одеваются похоже. Дискуссии по твоему поводы разные по телевизору ведутся.

– Но ведь я столько гадостей по городу натворил! Ничего не понимаю.

– Да что тут понимать! Людям делать нечего. Только им палец покажи, сразу ухватятся. Даже дьявол стал бы в этом обществе кумиром для многих, достаточно только ему показаться во плоти.

– Господи! – воззвал к всевышнему Тихомир, – только этого мне ещё не хватало.

– Меняй имидж, – издевнулась Алина.

– Будешь издеваться, отпущу, и полетишь вниз, – пошутил Тихомир.

– А я не отпущусь, – Алина действительно держалась за него двумя ногами и руками.

– Ладно, – вздохнул Тихомир, – шутки шутками, а дело мы до сих пор не сделали.

– Так раз милиция нас не тронула, надо было пускать меня в магазин.

– А ты знаешь, сколько народу бы сбежалось, пока бы ты покупки совершала.

– Возможно ты и прав. Ладно, летим на рынок. Там тьма народу и всяких бродяг и ненормальных тоже хватает. Там я и закуплюсь.

Они полетели к городскому рынку. Благо, что около него находился пустырь, заросший высоким кустарником, куда они и высадились. Тихомир отправил Алину, а сам принялся воевать с пустыми ПЭТ бутылками, пластмассовыми частями от автомобилей, отработанными покрышками и прочей нечистью, до этого по партизански скрывавшейся среди травы.

Бой затянулся, и к тому времени, когда Тихомир одержал окончательную победу, появилась Алина.

– А ты тут смотрю, развлекаешься без меня, – Алина уже была одета в джинсы и куртку и несла с собой какую-то сумку.

– Ага, – Тихомир вытер пот с лица, – не представляешь, сколько здесь мусора. Только, кажется отмахаешься, как что-то снова лезет. Я смотрю, что ты уже прибарахлилась. А сапоги зачем зимние? Хорошо хоть не со шпильками.

– У зимних сапогов толстые подошвы. Кто знает, может кристаллы в этом твоём кристаллическом мире, очень острые. Кроме того, сами сапоги высокие – хоть какая-то защита выше колена. Слушай, а не попросить ли нам оружия и снаряжения у Пришивало?

– Не сапогов, а сапогей. Во-первых, я на него обиделся. Он уже второй раз пытался меня самым наглым образом изловить. Во-вторых, я думаю, он учёл свои прошлые ошибки, и теперь это просто опасно. Пожрамкать ты купила?

– Ага.

– Тогда, думаю, надо лететь к речке. Там, вроде местечко довольно тихое, уже проверенное.

Пока они ели, всё неприятности и ждущие их трудности совершенно забылись. А как было хорошо просто сидеть и смотреть на бегущую воду! И ни о чём не говорить. Спокойствие иногда кажется верхом совершенства. После проведённых в бешенном темпе дней. От места, где они сидели, было недалеко до набережной, и когда стемнело, они решили выйти погулять. Было довольно холодно, и людей на берегу реки не было. Пластмассовые вещи практически не попадались, только мусорки они обходили стороной. Нахлынула дикая ностальгия. Сколько времени прошло с того момента, когда они вот так спокойно гуляли. Хотя и тогда их впереди ждали неприятности. Прежде всего, Алину. Но то была больше борьба с нравами общества, совестью и самим собой. Она намного труднее, нежели рубить мечём неизвестных монстров. И сложнее.