Двигался караван медленно, лошади шли шагом, телеги сильно перегружены и быстрее двигаться невозможно, да никто и не стремился. Гриесс ехал впереди каравана, к нему подъехал Танкред и, не спуская восхищенного взгляда, попытался начать разговор. Но вампир не был расположен с ним беседовать, не нравился ему этот человек, да и о чем с ним разговаривать? О том, почему он так великолепно дерется? Но это совершенно не касается Танкреда. Поэтому Гриесс ледяным тоном, сопровождаемым таким же взглядом, посоветовал тому оставить его в покое. И когда вампир что-то «советовал» в таком тоне, ни у кого не возникало желания ему перечить.

До вечера лес не закончился, но нашлась небольшая полянка, почти рядом с дорогой, на ней и решили остановится на ночь. Большой караван с трудом уместили, поставив телеги кругом и сцепив их между собой. В центре развели костер и приставили пару женщин к готовке. Готовилась, конечно, каша с сушенным мясом. Гриесс от такого меню в восторг не пришел. И расседлав полностью Алода, оставив меч в сумках, собрался прочь из лагеря. На естественный вопрос Мары, небрежно ответил:

— Ты же не думаешь, что я стану есть кашу? — и состроил брезгливую мину. — Пойду поохочусь. Не есть совсем — вызову подозрения, а так просто буду выглядеть привередой. Да и Алод что-то перекусит, а то он давно без мяса. И не подпускай никого к моим вещам, я меч оставлю, он не трансформируется при полете. А мышь с огромным мечом в лапах смешно — обхохочешься!

Мара засмеялась, представив себе эту картину, Гриесс ответил обворожительной улыбкой, запрыгнул на Алода и тот с места, плавным движением, перемахнул через ближайшую телегу и они скрылись в темноте.

Его исчезновение вызвало вопросы. Мара сделала серьезное лицо, напустила побольше тумана, придумала сказку про привередливого в еде мага. Этого хватило и расспросы прекратились.

Отъехав от стоянки каравана, Гриесс снял с Алода сережку и отпустил того на охоту, а сам обернувшись мышью, поднялся повыше над деревьями, чтобы с высоты присмотреть себе добычу. Он поднимался над лесом по спирали, все увеличивая радиус полета. Заметив небольшое копытное, спикировал прямо на него, и приземлялся уже в человеческом обличье, достав кинжал и вонзив его под лопатку жертве. Закинув тушу на плечо, позвал Алода (особым свистом, на уровне ультразвука) и медленно двинулся в сторону временного лагеря. Алод появился быстро и почти бесшумно, что-то жуя на ходу. Одев на него сережку, погрузил убитую косулю и вернулся в лагерь, напугав народ своим появлением.

Каша только доходила до готовности, а он уже вернулся с охоты, да еще и с добычей. Как этому не удивляться? Но возможности магов для простых людей всегда были тайной, так что все списали на них. Но свежему мясу обрадовались. Тушу разделали и пристроили над костром, когда на ней образовалась небольшая корочка, Гриесс отрезал себе кусок мяса, сочащийся кровью. Поужинав, все легли спать, выставив караульных. Ночь прошла спокойно. На рассвете, после завтрака, караван тронулся в дальнейший путь.

До Лютфрена добрались без происшествий, аж на 4 день. Накануне ночью, Гриесс потратил какое-то время, обойдя всех и поставив каждому блок, теперь при всем желании никто не сможет о нем ничего рассказать. Маре очень было интересно как это делается, но глазами ничего не увидишь, а что точно он делал, Гриесс отказался объяснять.

В середине 4 дня показался город, и примерно через час караван добрался до ворот. Телеги остановились у входа, стражники начали считать, сколько пошлины полагается за въезд, и было совершенно ясно, что это затянется надолго. Гриесс забрал своего гнома (тот все еще спал), и уложил на седло перед собой, Мара забрала причитающегося ей коня, позвали женщин и вошли в город. Первым делом пристроили подопечных, сняв им пару комнат в недорогой гостинице и накормив обедом. Потом отправились на поиски пристанища для себя. Всю дорогу Мара ловила на себе взгляды Гриесса, полные непонимания и немого укора. Зачем ей это надо? Но она только упрямо задирала подбородок в ответ.

Весь следующий день она провела, мотаясь по городу в попытках пристроить женщин. И если с более старшими это удалось, то что делать с тремя молодухами, двое из которых беременны на разных сроках, а третья с грудным ребенком? Можно сломать голову. К вечеру Мара отчаялась и вернулась уставшая и расстроенная в гостиницу, где они сняли комнату.

Гриесс валялся на кровати и читал. Где он взял такую книгу (переплет выполнен из черной блестящей кожи, украшенной тиснением и драгоценными камнями), даже не стала спрашивать. Просто устало опустилась на стул и, положив руки на стол, с отчаянием сказала:

— Я не знаю, что делать. Беременные не нужны никому и та что с ребенком тоже. Что мне с ними делать?

Он оторвал взгляд от книги и искоса на нее посмотрел.

— Это ты совета просишь или просто жалуешься? Я как-то не понял.

Мара подняла на него глаза и с надеждой спросила:

— А ты знаешь, что можно придумать?

Гриесс отложил книгу в сторону и сел на кровати, поджав под себя одну ногу.

— Вполне возможно, что и знаю. Во всяком случае идея имеется.

Если она не сводится к убийству — то я внимательно слушаю!

— Можно пристроить их на окрестные фермы, если приплатить — то возьмут. А если пригрозить проверкой — будут хорошо относиться. Если пристраивать буду я — то еще и любить как родных, — поделился он своей идеей. — Но только на чем их везти? Троих на одну лошадь не посадишь!

Мара обрадованно вскочила, подбежала к вампиру и радостно обняла.

— Это отличная мысль! — с энтузиазмом воскликнула она. — А лошадь просто купим, подешевле и все дела!

Он на ее объятия не ответил, просто ждал продолжения. А Мара, выпустив его из объятий, удивленно застыла.

— Ой, извини. Я как — то…

— Что ты? — Гриесс улыбнулся. — Бросилась от радости вампиру на шею? Но это же неправильно, и еще как- то? — поддел он ее.

— Наверное, — она смутилась и покраснела.

Повисло неловкое молчание, которое Гриесс не спешил нарушать. Нарушила Мара.

— Тогда я пойду обрадую их? А утром выезжаем? А ты займешься покупкой лошади?

— А нам позволяют средства? — поинтересовался вампир.

— Ну, в общем-то да. Только если поторгуешься… — протянула она в надежде.

— В таком случае, может мне просто достать лошадь, не покупая ее? Какая разница, что внушать купцу? — спросил он в ответ.

— О как! — изумилась Мара.

Гриесс рассмеялся.

— А как ты думала я жил в мире людей? Либо так, либо сами отдавали, почти добровольно!

— Так это вы и купцов так у себя дурите? Какой ужас! — сказала она.

— Нет, — он перестал смеяться и перешел на прежний, серьезный вид, — Дела ведутся по-честному. Это же только у меня замашки разбойника, потому и позволяю себе… Но если ты настаиваешь, то пойду торговаться, — он расплылся в улыбке. — Как давно я этого не делал!

— Да, пожалуйста, купи лошадь. Вот деньги, — и она положила на стол кожаный мешочек с деньгами.

Гриесс встал, забрал деньги (прикинув на вес сколько там), и направился к выходу.

— Я закажу ужин, ты поешь и ложись спать, нам время надо догонять, усталая ты не выдержишь, а держаться на магии — это не дело. Я поговорю с твоими подопечными и к утру и они, и лошадь, все будет внизу. Отдыхай. Мара согласно кивнула, и улыбнулась ему. Приятно, когда о тебе заботятся. Он забрал с кровати книгу, подхватил свои седельные сумки и махнув Маре, скрылся за дверью.

В ожидании ужина, она, сняв камзол, с удовольствием растянулась на кровати. Она таки устала за этот день! Подушка еле уловимо пахла его волосами. Кетаки! Вот как называется этот аромат! Наконец-то вспомнила. И опять улыбнулась, но уже своим мыслям. Насколько проще решаются проблемы, когда подключается вампир (а то, что они появились только благодаря ему, она не подумала).

В дверь постучали, вошел мальчик, принес ужин. Мара его поблагодарила, даже мелкую монетку дала, настроение было великолепным, несмотря на усталость. С аппетитом поев, она улеглась спать.

Гриесс оставил сумки на конюшне, под присмотром Алода, там же, на сеновале, посапывал гном, кроме вампира его никто не мог разбудить. С покупкой лошади решил подождать. Сходил сначала к женщинам, приказал утром быть готовыми к выезду. На их испуг, кучу вопросов как-то реагировать не посчитал нужным. Только процедил сквозь зубы.

— Благодарите госпожу, что живы и еще и пристроит вас куда-то. Я бы с вами не церемонился! — и ушел, хлопнув дверью.

Отправился он на постоялый двор, где остановился купеческий караван. Справедливо рассудив, что услуг они оказали намного больше стоимости одного коня, хотя и хорошего. Увидев его, купцы насторожились, они так радовались, что так дешево обошлась им помощь магов! — оказывается рано радовались.

Гриесс не стал разводить церемонии, сразу перешел к делу.

— Неужели вы решили, что отдав коня, рассчитались за все? Я совершенного другого мнения (каждый раз произнося Я, он делал особое ударение на нем), я считаю, что ваши жизни и товар — стоят намного больше. И сразу скажу, чего я от вас хочу: во-первых, мне нужна еще одна лошадь, любая, это не принципиально. А во- вторых, денег, во что вы оцениваете мою помощь, и хочу напомнить про двух лошадей, которых мы вам подарили, учтите и их стоимость при расчете.

Он сидел за общим столом, напротив купцов, сложив перед собой руки в замок и холодно смотрел, переводя взгляд с одного на другого. Танкред сидел рядом с купцами и видя, их замешательство, высказал свое мнение.

— Я бы, господа купцы, не спорил с магом, с ними спорить вредно для здоровья, мы с вами в этом убедились. А уж с этим магом и подавно как вредно, тем более, что его требования вполне разумны.

За эту речь он получил ободряющую улыбку Гриесса. После чего вампир обратился к купцам:

— Не заставляйте меня ждать, я этого не люблю, и не заставляйте прибегать к другим методам убеждения, они могут не понравиться вам, — и зловещая улыбка поползла по его губам.

Это вывело купцов из оцепенения.

— Да, да, — засуетились они, — сейчас, господин маг, одну минутку.

Они извлекли из-под одежды увесистые кошели и долго советовались шепотом и считали. Гриесс уже начал терять терпение, когда они подвинули к нему стопку монет. Пара золотых, остальное серебро. Вампир брезгливо поморщился, купцы решили, что мало и поспешно добавили еще пару серебряных монет. Обреченно вздохнув, Гриесс взял монеты и постарался не морщиться в момент прикосновения серебра к коже руки. Высыпав монеты в карман, он встал.

— Лошадь самому брать или дадите?

Танкред встал вслед за ним.

— Идемте на конюшню, господин, там решим.

Не прощаясь, без слова благодарности, Гриесс вышел из таверны.

На конюшне вопрос решился быстро, ему действительно было все равно какую лошадь брать. Взяв ту, что выбрал Танкред, молча повел ее прочь, не удостоив того ни взглядом, ни прощального жестом. Танкред только покачал головой, и пробормотал себе что-то под нос.

Утром в конюшне стояли две лошади для подопечных, и сами они сидели рядом в ожидании. Ослушаться этого мага с холодными глазами, внушающего им ужас, они не осмелились.

Спустившись в общий зал, Мара увидела Гриесса, сидящего за столом и с удовольствием потягивающего вино. Присев рядом, спросила об успехах.

— Все хорошо, лошади оседланы, женщины ждут, вот сдача, — и он поставил на стол мешочек с деньгами, который оказался вдвое больше того, что она выдала накануне.

— Где взял? — подозрительно спросила Мара, не спеша брать деньги.

— У наших купцов. Я посчитал, что заработали мы больше, чем один конь. Вот и попросил их рассчитаться по — честному, — ответил Гриесс.

— Попросил? Ты уверен? Я не ослышалась?

— Ну… это образно так, если быть точным, то потребовал, и я считаю, что имею на это право, я спас их жизни, не считая огромного количества товара, и судя по тяжело нагруженным телегам, на немалую сумму! Так что все честно, я не заставлял их гипнозом и не копался в их головах. Что мне, кстати, придется делать с головами фермеров, если ты все еще хочешь куда-то пристроить своих подопечных! — сказал он в ответ и сделал обиженное лицо.

— Перестань. Извини меня, я не хотела тебя обидеть. Спасибо тебе! Чтоб я без тебя делала! — поспешно ответила Мара и мило ему улыбнулась, взглянув в глаза.

Он вернул ей улыбку.

Принесли завтрак. Гриесс подвинул его к Маре.

— Ешь, я для тебя заказывал.

— Спасибо, — пробормотала она, принимаясь за еду.

Он довольно кивнул.

Расплатившись за комнату и завтрак, вышли к лошадям. Усадив женщин, сели на лошадей сами. Гнома Гриесс уложил опять поперек седла перед собой и, чтобы не вызывать лишних вопросов, накинул иллюзию — нет тут никого. На выезде из города поинтересовались расположением ферм в окрестностях. Наметили те, что не сильно отклонялись от их курса. Каждую женщину решили пристраивать на разные фермы. Мара полностью положилась в этом вопросе на Гриесса, без его способностей, простыми уговорами — ничего не добьешься.

Миновав ворота, свернули налево и он уверенно повел всех за собой, к одной только ему известной цели. Ехали недолго, вскоре показалась ферма, стоящая на холме. Подъехав к воротам, Гриесс выбрал одну из женщин, ту, что с ребенком, и распорядился ехать за ним, остальных попросил подождать. Вернулся он один, буквально через полчаса. Посмотрел на оставшихся двух, тяжело вздохнул.

— Взяли? — спросила Мара, снедаемая любопытством.

— Конечно взяли, а ты сомневалась? Но вообще-то, надо было поручить это тебе, твоя же идея тащить их за собой! — ответил недовольно он. — Зря только время теряем!

— Что ж не поручил? — с вызовом спросила она.

— Да потому, что это будет еще дольше, и ты оставишь нас без денег, при том, что мои «способы» заработка тебя не устраивают. И как тогда ехать? Ночевать в лесу и жить охотой? Быстро мы так доедем! — продолжил он свое ворчание. — Поехали, еще две фермы впереди.

Потратив еще два часа на пристраивание подопечных, они, наконец-то, освободились от этой обязанности, при этом отклонившись на запад от дороги, ведущей в Эрисар. Выбравшись на дорогу, прибавили ходу, пустив коней в галоп.

После полудня остановились передохнуть, не столько сами, сколько дать отдых Эжену и заводному коню, они единственные у них были обычными, без магических способностей, и им требовался отдых. Гриесс спешиваться не стал.

— Ты тут отдыхай, — сказал он Маре, — а мы пойдем попробуем гнома, а то я его и так долго с собой вожу и ради него в Лютфрене не пополнял резерв, — он довольно улыбнулся в предвкушении и скрылся в лесу.

Теперь Мара поняла причину его раздраженного состояния. Сытый вампир был всегда уравновешен и спокоен, а вот голодный иногда проявлял недовольство. Отсутствовали они около часа, она уже начала беспокоиться и хотела позвать его по мыслесвязи, как они появились. Довольная мина вампира — это понятно, но вы видели довольную морду у коня? А вот Мара увидела.

— А чего ты не в седле? — прикинувшись удивленным, спросил Гриесс. — Мы уже никуда не спешим?

— Спешим, спешим, — ответила она и села в седло. Тронув повод, не удержалась и спросила:

— Ну и как гном?

— Великолепно. Совершенно новый вкус.

Несколько дней ушло на дорогу до границы с Эрисаром, а от нее до Орэкса, столицы, чуть больше недели бешеной скачки. Мара с трудом представляла в каком состоянии она будет, когда приедет на место.