Ехать пришлось долго, они взяли чуть восточнее и не спеша поднимались в гору. Лес пошел более густой, толстый слой хвои глушил шаги и, тишину нарушало только позвякивание упряжи. Мара давно уже активировала свой амулет ночного зрения, и очередной раз удивилась и порадовалась дальновидности архимага. Но как ведьма разбирает дорогу? Небо опять заволокло тучам, ветра не было, снег падал медленно и бесшумно крупными хлопьями превращая фигуру едущего впереди Гриесса в белого призрака. Двигались гуськом, Мара ехала замыкающей. Это мерное покачивание в седле на фоне полной тишины убаюкивало, и она почти задремала, когда неожиданная остановка заставила открыть глаза.

— Приехали? — вскрикнула Мара, усиленно изображая бодрость.

Ей никто не ответил, и так все было понятно. Они стояли на поляне перед небольшим деревянным домишком с сильно покатой крышей, крытой дерном, сейчас засыпанной снегом. Чуть в стороне находилось еще одно строение, без окон, выполняющее роль сарая и конюшни одновременно. Устроив лошадей, вошли в домик, дверь оказалась маленькой и низкой, приходилось нагибаться. Комната была одна, с большим очагом. Домик строили охотники для зимовки и особых удобств не предусматривалось. Грубый деревянный стол, пара табуретов, лавка, полки с посудой и кухонной утварью, пучки трав под потолком, единственное окно затянуто бычьим пузырем. В дальнем от входа углу — лежанка, несколько досок, уложенных на чурбаки, большая охапка сена, покрытая козьими шкурами. В очаге лежали заготовленные дрова и, пока ведьма искала кресало, Гриесс, взглянул на Мару и махнул рукой в сторону очага. Она его поняла и метнула небольшой файербол, от которого дрова мгновенно вспыхнули и помещение осветилось мерцающим светом.

— Впечатляюще, — с ноткой уважения произнесла ведьма и, указав на угол со столом и лавкой, добавила, — располагайтесь. Сейчас займусь ужином, хотя мне кажется, что не всех он интересует.

— Ага, — откликнулся Гриесс, — некоторые уже отлично подкрепились, хотя тролли не лучший вариант, но выбора-то нет, — и он, улыбнувшись, развел руками.

Комната понемногу стала наполняться теплом и все смогли снять верхнюю одежду. У Диалы под балахоном оказался шерстяной жакет цвета весенней травы, с глубоким декольте, рукавом в три четверти и пуговками из фаянсовых бабочек, маленьких, но разукрашенных. В отблесках огня они выглядели как живые. Под жакетом рубаха с длинным рукавом, тоном чуть светлее, доходящая до колен, затянутых в бирюзовые брюки, с вышитым бисером узором алых маков на траве. Мара ощутила прикосновение лета.

— Ух, ты! Какая красота! — вырвалось у нее, — никогда такого не видела. Сама придумала или как?

— Или как, — ответила, улыбаясь, Диала, неподдельный восторг Мары доставил ей удовольствие.

— Тогда не томи, рассказывай!

— Да, — поддержал ее Гриесс, — раз уж зашел разговор, где ты была два года? Что случилось до твоего исчезновения и после появления в этих местах — нам хорошо известно.

— Где я была… — задумчиво протянула ведьма, вешая над огнем небольшой медный казан с водой и ловко добавляя в него крупу, сушенные травы и корешки. — Сейчас, — она резко встала, — схожу за мясом, оно в сарае.

— Не ходи, — вампир весело рассмеялся, — нет там уже никакого мяса!

Уловив его мысль, Мара тоже улыбнулась.

— А куда же оно делось? — недоверчиво спросила ведьма. — Мы же только в дом вошли. Там почти целая оленья туша висела!

— Именно, что висела! — продолжал веселиться Гриесс, но заметив изменившее выражение на лице Диалы, пояснил, — Мой конь, не совсем конь, он всеяден, но мясо любит больше всего, поэтому я уверен, что этот проглот уже все слопал!

— Великолепно! — раздраженно сказала ведьма, — а что в, таком случае, прикажешь кидать в казан?

— Не расстраивайся, — примирительно произнесла Мара, — у меня есть сушенное мясо, как раз для этих целей.

И она полезла в седельные сумки, брошенные Гриессом у входа. Свои он почти всегда оставлял под присмотром Алода, и зачем он это делал, Мара никогда не задумывалась.

Побросав все необходимое в казан, Диала развернулась на табурете, вертя ложку в руке и рассматривая пол…

— С чего начать?

— Что случилось после сожжения поселения и убийства сборщика налогов? — подсказал ей Гриесс. — Ты подалась в горы?

— Да, — она согласно кивнула, — я была так напугана погоней, убийством Эсты (это травница, воспитавшая меня), а еще больше испугалась того, что сделала сама! Поэтому бежала я долго, петляя как заяц, идя по ручьям и путая следы. Была поздняя осень и еды в лесу не найдешь, по ночам подмораживало. Сколько дней я шла — не знаю, знаю только, что упорно забиралась все выше и выше в горы. Последние дни или недели? прошли в бреду, меня шатало от голода и усталости, мысли путались и я брела, не разбирая дороги. Это должно было случиться — зацепившись за сук, я упала и покатилась в какую-то ложбину, встать сил уже не нашлось. От отчаяния и бессилия я заревела, потом успокоилась и заснула. Разбудил меня странно одетый человек, в окружении еще четверых таких же. Они с трудом объяснялись на всеобщем, но меня поняли, дали поесть и взяли с собой. Если бы не эта встреча, все произошло бы в точности, как и предположили мои односельчане. Шли мы несколько дней, охотники (а это были охотники) несли мясо оленей и передвигались без тропы, по каким-то своим ориентирам. Потом нырнули в неприметную с виду пещеру и долго петляли по ее лабиринту, и к вечеру вышли на воздух. Вечеру какого дня, не скажу, но это был вечер. В лучах заходящего солнца перед глазами расстилалась долина: озеро, сады, огороды, небольшие пятна полей, а почти посередине — большое поселение безо всяких оград, частоколов и всего прочего. Нам предстоял долгий спуск вниз. Это были необычные люди, веками живущие в своей долине в безопасности, без общения с внешним миром. Говорят на своем диковинном языке с очень протяжными звуками. Всеобщим владеют только охотники, пара торговцев и мудрецы. Меня приняли, два года я прожила с народом Табанги, выучила их язык, научилась шить одежду и готовить еду, так как это делают они. Один из охотников обучил стрельбе из лука. Но главное — меня учили магии! Магия у них тоже своеобразная, зато они собирают по два урожая в год и умеют заклинать животных. Дождей в долине не бывает, но и холода тоже, с гор стекает несколько рек. Племя большое, много скота разводить негде, поэтому и уходят отряды охотников в горы за добычей, а летом на ярмарку в Айнор каждый год отправляется небольшой караван — везут на продажу мумие, а назад приводят рабов, купленных там. Рабы становятся членами племени, но не все, мудрые решают кого куда определить. По окончании этой зимы, один из охотников, спасших меня, сделал мне предложение. Как и положено, мы пошли к мудрым за одобрением. Ждали его долго, с полмесяца точно, и к моему удивлению — нам отказали! Они посмотрели мою судьбу и ответ получили весьма четкий — не здесь. Мне дали с собой одежду, припасы, семена, оружие и провожатых, и отправили туда откуда пришла. Поначалу я собиралась жить тихо и никого не трогать, идти мне некуда, облюбовала этот домик. Посадила огород, ходила на охоту. Как-то наткнулась на троллей, их было трое. Вспомнила про заклятие, которому научилась — попробовала, и у меня получилось! Они меня слушались, только очень трудно отдать правильный приказ. Языка троллей я не знаю, а образами иногда получалось не совсем то, чего я хотела. Но все же мне понравилось, и я стала специально их искать и накладывать чары, ну а потом появились охотники из наших… дальше вы знаете.

Она умолкла и принялась помешивать ложкой в казане, ожидая вопросов. Мара слушала ее рассказ как сказку, трудно было представить живущих в горах людей, о которых никто не знает, да и возможность заколдовать троллей поражала. Гриесс же хмурил лоб, прокручивая в голове ее рассказ еще раз, что-то не давало покоя.

— Заклятия с троллей снять не можешь? — наконец догадался он.

— Да, — Диала поднялась и, наполнив две миски готовым варевом, поставила их на стол, — не могу, заклятие тянет энергию, и куда бы я не отправилась — они следуют за мной. Только недавно удалось приказать держаться от меня подальше. И единорога хотела использовать для усиления своих способностей, в книге так написано. А что у тебя за предложение? — резко сменила она тему, обращаясь к Гриессу.

— Хорошее предложение, — он дружески улыбнулся, — ты же не собираешься всю жизнь жить одна в лесу? Тем более, что после твоих подвигов это и не получится.

— Я знаю. Не хотелось бы, и если можно что-то изменить или исправить…

— Мое предложение простое: вечная жизнь, огромные магические возможности, опытные учителя, роскошные комнаты в замке, возможность выбирать занятие по душе…

— Дай догадаюсь, — перебила его ведьма, — для этого надо стать такой, как ты? Вампиром?

— Естественно, иначе ничего не получится.

— Звучит заманчиво, но надо подумать, это серьезный шаг. Хотя терять мне в этой жизни нечего.

— Думай, завтра к вечеру дашь ответ, времени на раздумья особо нету.

«Ты что это, собрался ее обращать в вампира? Здесь?» — возмущенно спросила Мара по мыслесвязи.

«Что за паника? Спокойнее, — прозвучало в ответ, — у меня, при всем желании, нет опыта, я только все испорчу. Единственное, в кого я могу ее обратить — это в низшего вампира, и тогда весь ее магический потенциал пойдет коту под хвост. Нет, ее надо отправлять в Варастию».

«А… — протянула она в ответ, — тогда ладно, а то я испугалась, что окажусь в обществе двух вампиров».

Гриесс ничего на это не ответил, только подмигнул и качнул головой. До рассвета оставалось совсем немного, посуду убрали и помыли, остатки еды вынесли на мороз, девушки мялись в нерешительности.

— Как будем спать? — не выдержала Диала, — кровать у меня только одна.

— Зато большая, — добавил со скабрезной улыбкой вампир, — все поместимся.

И Мара, и Диала почти одновременно метнули в него удивленно-испуганные взгляды.

— Не переживайте, мне не впервой, никого не обижу, обе останетесь довольны, — продолжал веселиться Гриесс, глядя на них.

— Надеюсь, это шутка? — ледяным тоном, не разделяя его веселья, осведомилась Мара.

— Ты сомневаешься во мне? — он никак не мог угомониться.

— Ну, что ты! Нисколько! — также холодно ответила она. — Я наслышана о твоих подвигах!

— Да? — удивился он. — И когда только успела?

Диала переводила взгляд с одного на другую и не могла понять — то ли они шутят, то ли ругаются.

— Времени и возможностей у меня было предостаточно! — огрызнулась Мара.

— Ладно, ладно, не кипятись, — вампир поднял руки в примирительном жесте, — не хочу я с тобой ругаться. Я просто пошутил, ложитесь вдвоем, а я отпущу Алода на охоту и сам слетаю, посмотрю на окрестности.

— Так-то лучше, — ответила Мара вставая из-за стола и снимая камзол, — а то устроил тут балаган!

Ведьма усмехнулась.

— А не страшно нас вдвоем оставлять?

— С чего бы это? — Гриесс перестал улыбаться и с удивлением посмотрел на нее.

— Ну, я же ведьма, — она сделала неопределенный жест рукой, — мало ли, что решу сотворить.

— Ага, — улыбка, теперь уже саркастическая, тронула его губы, — а Мара у нас боевой маг, причем универсал. Не советую я тебе ничего творить, даже пепла не оставит, — Гриесс резко встал. — Принесу дров, — и стремительно исчез за дверью.

— Извини, — тихо произнесла Мара, освобождаясь от лишней одежды.

— А ты и правда боевой маг? — с долей восхищения спросила Диала.

— Правда, из самой академии магии. Слыхала про такую?

— Слыхала, она находится в городе большом, на берегу моря, где зимой почти не бывает снега, — как примерная ученица выдала ведьма и потом добавила. — А вампира ты где нашла? Или это он тебя нашел? Вы странная парочка.

Мара вздохнула, куда уж странней и, забравшись в кровать, ответила:

— Забирайся ко мне, расскажу вкратце.

Снедаемая любопытством, Диала не заставила себя долго ждать и, сбросив одежду, и оставшись, как и Мара, в одной рубахе на голое тело, залезла под козьи шкуры.

Вернувшийся с охапкой дров Гриесс застал мирную картину, вызвавшую у него очередную улыбку. Подперев головы руками, девушки тихонько беседовали, лежа друг напротив друга. Он взял с лавки свою накидку и кинул им на кровать.

— Укройтесь этим, теплее будет.

— Спасибо, — в унисон прозвучало в ответ, и обе прыснули со смеху.

Он с недоверием покачал головой, как они быстро нашли общий язык! и молча удалился.

Зайдя в сарайчик, снял с Алода сережку и отправил его на охоту, восполнять съеденные запасы. Сам тоже оставив пояс с оружием в седельной сумке, полетел на охоту, обернувшись летучей мышью.

Снег, не прекращавшийся всю ночь, к утру закончился, укрыв все белым пушистым покрывалом. Девушки проспали почти весь день, уже начало смеркаться, когда первой проснулась Диала. Открыв глаза и посмотрев на спящую Мару, окинула взглядом комнату, отметила на полу возле горящего очага спящего вампира. Из козьих шкур и плаща он соорудил себе неплохое ложе. Но как только она села, коснувшись босыми ногами пола, он тут же поднял голову.

— Я думала, ты спишь, — тихонечко сказала ведьма, натягивая штаны и обуваясь.

— Спал, но я очень чутко сплю. А ты подумала? — так же шепотом ответил Гриесс.

— Можете не стараться, — недовольно проворчала Мара, — все одно разбудили.

— Сколько можно спать? Солнце уже садится.

— В тепле и комфорте — долго, — ответила Мара, сладко потягиваясь, вставать она не спешила.

Гриесс собрал с пола свою постель и освободил Диале место у очага для приготовления еды.

— Там у входа на полу пара зайцев. Вертел есть? — задал вопрос вампир. — Я люблю мясо с кровью.

— Ты можешь питаться чем-то кроме крови? — искренне удивилась ведьма.

— Да что ж у вас за предрассудки у всех такие! — с досадой воскликнул Гриесс.

Он уселся за стол и не сводил с ведьмы внимательного взгляда.

— Ты не ответила. Подумала? Что решила?

— Подумала. И в общем я согласна, только есть пара вопросов и одно условие.

— Ну как же без этого! Давай, выкладывай.

— Как это происходит? Это больно? Долго? И что для этого требуется? — почти скороговоркой выпалила она и, в ожидании ответа, принялась за зайцев, их нужно разделать и повесить над очагом.

На Гриесса она предпочитала не смотреть.

Мара поудобнее устроилась в кровати, интересно же послушать! Гриесс усмехнулся, глядя на нее, и ответил спокойным тоном.

— Да, это больно. Как происходит… пока не почувствуешь — не поймешь. И нет, не здесь. У меня недостаточно опыта и знаний для твоего обращения. Ты отправишься в Варастию, там есть те, кто умеет это делать. Ответил?

— Как в Варастию? А как я туда доберусь, это же непонятно где? — от изумления Диала бросила работу и вопросительно уставилась на вампира.

— Это проще простого, тебя довезет Алод, он дорогу знает, и займет это от силы дней пять или семь, смотря как часто будешь останавливаться, — он сделал жест рукой, не давая ей ничего сказать, — я напишу письмо и на границе тебя хорошо встретят и довезут до Арнс'Кераха, к нашему верховному наставнику. Он-то тебе все и расскажет, в подробностях.

— Что-то слабо верится мне, что за неделю можно пересечь Вольные баронства. Что за конь у тебя такой?

— Да вот такой, особенный, — вампир улыбнулся, как всегда, когда речь заходила о достоинствах его скакуна.

— А что там за условие?

Диала приладила зайцев жариться и пересела к столу.

— Тролли, если я уеду, они пойдут за мной.

— Ну и пусть себе идут. На границе наши их порешат без проблем. Что тебя беспокоит?

— Я этого не хочу! Их надо освободить от заклятья. Ты можешь это сделать? Тогда я тут же собираюсь и отправляюсь в твою Варастию, — твердо сказала она и с вызовом посмотрела на Гриесса.

— Ух ты, шантаж, — заметил он, усмехнувшись, — а ты умная девочка, я заинтересован в тебе, желательно обратить тебя в вампира. Ну что ж, давай посмотрим.

Он перебрался на табурет рядом с Диалой и, сидя напротив, положил обе руки ей на виски и закрыл глаза. В этот момент Мара решила, что хватит валяться и пора вставать. Воспользовавшись закрытыми глазами вампира, быстренько вскочила и оделась. Она уже натягивала сапожки, когда он открыл глаза и, убрав руки, повернулся к Маре.

— Попробуй разглядеть, мне интересно, сможешь ли. Там такая тонюсенькая нить разветвляется и идет к каждому троллю, попавшему под заклятие.

Он встал, и пока Мара пыталась что-то выяснить, в задумчивости наматывал круги по комнате.

— Нет. Я ничего не вижу, вообще. Почему? — она непонимающе глянула на вампира.

— Заклятие темное, как ни крути, наверное поэтому и не видишь.

Диала вернулась к очагу и занялась зайцами.

— О, отрезай скорее кусок, пока не передержала, — и Гриесс подставил миску.

— Ты можешь его снять? — требовательно спросила она, отрезая кусок мяса, сочащегося кровью.

— Снять не могу, могу перебить, — серьезно ответил Гриесс, — а это чревато отдачей.

— Сильной?

— Ты с ума сошел, — Мара не удержалась, — там такая отдача будет, костей не соберете!

— Соберем, — он принялся за еду, — примем меры и соберем. Другого пути все равно нет. Завтра ночью и займемся, чего тянуть?

После ужина он опять усадил Диалу напротив и долго исследовал нити заклятия связывающие ее с троллями.

— Scheiße! — зло процедил сквозь зубы Гриесс, стремительно встал и вышел, громко хлопнув дверью.

Девушки в недоумении переглянулись.

— Куда это он? — спросила Диала.

— Сейчас узнаем.

«И куда это ты убежал?» — поинтересовалась Мара по мыслесвязи. «Мне надо подумать, — раздалось в ответ, — я погуляю. Да, скажи Диале, что Алод вернул съеденное, мясо висит в сарае…»

— Потрясающе! Вы можете общаться мысленно на расстоянии!

Реакция ведьмы на существование мыслесвязи оказалась слишком бурной.

— Да ладно тебе. Чем займемся? — решила охладить ее пыл Мара. — Если ехать в Варастию, то собираться как-то надо. Хотя, как Гриесс себе представляет пересечь Баронства за пять дней, не знаю. Но припасы в дорогу тебе точно нужны, не голодать же. А в таверны одной лучше не заходить.

— Совершенно с тобой согласна.

— Тогда займемся готовкой.

Почти до самого утра они занимались мясом: резали, жарили, варили. Гриесс появился под утро, молча зашел и сел у стола. Долго сохранял молчание, смотря в одну точку, а потом выдал.

— Диала, ты же должна знать средства от боли? Приготовь самое сильное.

— Невероятно! — Мара повернулась к нему. — Ты-таки решился его перебивать!

— Да, решился. Как снять по другому, я не знаю. У тебя есть предложение? — устало ответил он.

— Да. Пусть все остается как есть. Вампиры в любом случае уничтожат троллей и все закончится.

— Нет! — Диала подбежала к столу и, оперевшись о столешницу двумя руками, выкрикнула в лицо вампиру. — Я не согласна! Тогда я никуда не еду и остаюсь здесь!

— Тебя убьют, — тихо сказал Гриесс, — не мы, так следующие посланные архимагом, долго это продолжаться не будет.

— Ну и пусть, — она обреченно опустилась на табурет и, закрыв лицо руками, заплакала.

— О, нет. Опять слезы! — Гриесс повернулся к Маре. — Вот сама ее теперь и успокаивай!

Остаток утра провели практически в молчании, обмениваясь ничего не значащими фразами. Ведьма приготовила напиток, снимающий боль, и девушки закончили с готовкой. Солнце давно взошло, когда все улеглись спать. За пару часов до полуночи их разбудил Гриесс. Наскоро перекусив, обе с вопросом посмотрели на вампира.

— Пей отвар, — он кивнул на котелок, — через сколько начнет действовать?

— С полчаса.

— Тогда ждем.

— Что мне делать? — Мара нервничала, собственное бессилие раздражало.

— Успокоиться, — Гриесс сел рядом и, взяв ее руки в свои, посмотрел в глаза, — я справлюсь. Будь наготове, может Диале понадобиться помощь, а может все обойдется.

— Успокоил, называется! — она встала и пересела на кровать, зажав руки между коленями.

Гриесс снял кардиган, пояса с оружием на нем не было, он все еще лежал в сумке. Перенес табурет к кровати и кивнул на нее ведьме.

— Садись.

Сам же устроился напротив и просидел какое-то время в тишине, закрыв глаза. Сделав глубокий вдох, открыл их и произнес:

— Начнем. Храни нас Эрета!

Что произошло дальше, Мара сразу и не поняла, между головой Гриесса и Диалы громко полыхнуло и их сильным толчком отбросило друг от друга. Ведьма, распластавшись, упала на кровать, из ушей, рта и глаз у нее тонкими струйками сочилась кровь, она пребывала в глубоком обмороке. Гриесс же просто сполз с табурета и стоял на коленях, опираясь одной рукой о кровать, делая попытки вздохнуть. Перед глазами плавала кровавая пелена. Мара бросилась было к нему на помощь, но он отрицательно качнул головой и прохрипел:

— Ей помоги.

Сам же, с трудом встав на ноги и держась за мебель и стены, добрел до двери и буквально вывалился из нее. На улице опять шел снег, и Гриесс упал возле порога лицом вниз в небольшой сугроб. Какое-то время он так и лежал, потом со стоном перевернулся и устремил немигающий взгляд в небо, собираясь с силами, на нижней губе стремительно затягивалась рваная рана. Из этого транса его вывел голос Мары по мыслесвязи: «Как ты? Помощь нужна?».

«Нет, спасибо, дай мне время…» Он повернул голову к сараю и свистнул, зовя Алода. Через пару мгновений тот уже стоял рядом и с нежностью вылизывал лицо Гриессу. С трудом подняв руку, вампир положил ее на морду зверю и отдал мысленный приказ: «Сумки, принеси сумки!» Алод кивнул, быстро исчез в сарае и так же стремительно вернулся неся в зубах переметные сумки, которые осторожно опустил рядом с хозяином. Чтоб добраться до содержимого, Гриессу пришлось перевернуться набок, сделал он это с напрягом, процедив.

— Schweinerei, — сквозь сцепленные зубы.

Долго копался в сумках и извлек небольшой пузырек темно-бордового цвета. С усилием встав на колени, зубами выдернул пробку и капнул на язык три капли. Вернув пузырек на место, махнул Алоду — уноси. Сам же в изнеможении рухнул на снег. Зелье подействовало быстро — не прошло и пяти минут, как Гриесс довольно бодро встал и, отправив обеспокоенного Алода назад в сарай, вернулся в дом.

Увидев его, уверенно стоящего на ногах, Мара радостно просияла.

— Очухался? Как состояние?

— Уже нормально, — он махнул рукой и слабо улыбнулся. — Что с нашей ведьмой?

— Кровь я остановила, но в сознание привести не могу, и не пойму почему. А что это так полыхнуло между вами?

— Ты тоже видела? Я думал только у меня в глазах, до сих пор туман стоит. Сильна наша ведьма, не зря я стараюсь, отличный высший получится!

Он сел на кровать, накрыл лоб и глаза Диалы рукой. Смотря на его когти, Мара даже нашла в них какое-то очарование.

— Ты меня очень напугал, не делай так больше, — тихонько сказала она, поднимая на него взгляд.

— Я постараюсь, — также тихо прозвучало в ответ.

Он закрыл глаза, сосредоточился.

— Ну вот же, все просто, раз и все, — произнес вампир и убрал руку.

Ведьма медленно открыла глаза.

— Получилось? — первое, о чем она спросила.