Поселение встретило их всеобщим ликованием, вернее, сначала удивлением на грани шока, а радостное ликование началось потом, когда разглядели лежащую поперек седла ведьму. Пока они медленно и чинно продвигались к центру Халле, вездесущие мальчишки разнесли весть по всей деревне и жители, побросав свои дела, стали стекаться на площадь поглазеть на пойманную ведьму. Старосту оторвали от обеда, он, поспешно накинув кожух и вытирая рот рукавом, выбежал на крыльцо.
— Договор о награде еще в силе? — спросил его Гриесс, не торопясь покидать седло.
— Д-да, конечно, господин маг, — староста активно закивал головой. — Как же иначе? А мы вас уже и не ждали, думали не вернетесь.
Вампир надменно ухмыльнулся.
— Очень зря, задержаться немного пришлось, гонялись за ней по горам. Вы там собирались ее сжечь?
— Именно сжечь!
Толпа подхватила этот клич:
— Сжечь ведьму!!! — скандировали люди.
Гриесс спокойно подождал, пока народ выплеснет свою агрессию, накричится и намашется кулаками.
— Когда успеете все приготовить? На завтра получится? Мы не намерены тут торчать целую вечность.
— Если постараться, то успеем.
— Отлично. А на ночь освободите нам дом на пару комнат, ведьму охранять надо и, явно, не вашими вояками.
Староста призадумался — кого можно выгнать на ночь из дома? Потом решительно ткнул пальцем в одного из стоящих в толпе мужчин.
— У тебя подходящий дом, веди магов к себе, а сами у соседей перебьетесь.
Поселянин молча кивнул, он уже пожалел о том, что вылез в первые ряды и попался старосте на глаза. Подойдя к Гриессу и тронув того за ногу, произнес, низко кланяясь.
— Пожалуйте за мной, господин. Я вас провожу.
— И насчет ужина распорядись, — бросил вампир старосте через плечо, направляя Алода за провожатым.
Дом, выделенный старостой находился на соседней улице: добротный, каменный, с тисовой крышей и прилегающим к нему сараем, в котором стояла всего одна корова и нашлось место для лошадей. Жена хозяина, его дети и родители, прибежавшие первыми, со страхом и любопытством наблюдали, как Гриесс вносил в дом ведьму и устраивал ее на полу, в дальней комнате.
— А ну, кыш все отсюда! Вас еще тут не хватало! — прикрикнул он на них.
Вошедшая следом Мара спросила, снимая плащ.
— Может его напоить надо?
— Зачем? Возни-то сколько. Да он с перепугу и не станет. Подпитай энергией и усыпи.
— Усыпить? А подействует мое заклинание на осла?
— Подействует. Не так уж и сильно он отличается от людей. А сейчас так и подавно, — изрек Гриесс с довольной ухмылкой.
Принесли ужин, почему-то на троих. Вампир дождался ухода поселянок, бросающих на них любопытные взгляды, и оставив Мару подкрепляться, отправился в таверну. По пути потратил время на пополнение резерва. Настроение улучшилось, хотелось вина и, наконец, нарушить месячное воздержание.
Дом старосты стоял на краю обширной площади, а на противоположном конце, аккурат напротив, расположилась местная таверна. Держала ее вдова купца — крупная, пожилая, властная женщина. Названия у таверны не было, просто над входом телепалась вывеска с нарисованной кружкой пива. Местные, так и прозвали ее — кружкой.
Зал в этот вечер оказался забит до отказа. Такое событие! Каждому хотелось его обсудить. Вошедшего Гриесса встретила гробовая тишина, народ как-то разом замолк на полуслове. Его не ждали, о нем судачили, и его появление привело людей, мягко говоря, в шок. И вопрос, заданный Гриессом обычным голосом, прозвучал особенно громко.
— А есть ли в этом заведении приличное вино?
В зале, кроме нескольких длинных столов, в уютном уголке стоял специальный столик, за которым обычно сидел староста. Взглянув на Гриесса и заметив взгляд хозяйки, он поспешно встал, подхватил свою кружку с пивом и перебрался за общий стол. Сама же хозяйка, оправив на себе фартук, широко улыбнулась и двинулась приветствовать особого гостя. Усадив его за столик, она поспешила в погреб доставать из закромов вино. В Халле все пили пиво и вино хранилось на всякий случай, привезенное еще ее покойным мужем. Заказ она приняла лично, что отметили все присутствующие, ранее такого не случалось.
Гриесс спокойно потягивал вино в ожидании заказанного мяса и с ироничной усмешкой наблюдал за поселянами, активно в чем-то убеждающими старосту. Делали они это так эмоционально, громким полушепотом, что трудно было удержаться от улыбки, глядя на них. Наконец общественность победила, и староста кивнул, поднялся и, пригладив руками волосы на голове, направился прямиком к Гриессу.
— Извините, что нарушаю ваш отдых, господин маг, но народец весьма любопытен. Не окажете ли нам услугу? — спросил староста, подобострастно кланяясь.
Колени у него слегка дрожали, шутка ли эти двое магов справились там, где оказалось бессильно королевское войско.
Гриесс пребывал в благодушном настроении — резерв полон, несколько миленьких служанок, обслуживающих посетителей, обещали и ночь сделать приятной. «Почему бы и нет?» — подумал он и, захватив вино, перебрался на барную стойку. Небрежно расстегнув кардиган, поудобнее положив на колени ножны с мечом, непринужденно болтая ногами и периодически отпивая вино небольшими глотками, Гриесс принялся потчевать доверчивых поселян красивой сказкой, сочиненной им на ходу. Экспромты всегда ему хорошо удавались. Во время рассказа в зале стояла тишина, люди жадно ловили каждое слово, каждый взгляд, каждый жест. В финале его ждали бурные аплодисменты и восторженные крики. Игриво подмигнув проходящей мимо служанке, вернулся за отдельный столик. Его недвусмысленные взгляды не остались незамеченными. Хозяйка давно догадалась, что он явился сюда отнюдь не ради ее вина и, тем более, не ради рассказов о подвигах. Вручив приглянувшейся Гриессу девушке поднос с вином и мясом, отправила ее властной рукой обслуживать редкого, ценного гостя.
Утро застало вампира в комнатушке при таверне, девушка еще спала. Не став ее будить, слегка поморщившись, положил на столик серебряную монету. И довольный ночью, собой и, вообще всем, вернулся в домик, где спала Мара. Благо она еще не проснулась и его возвращения не заметила. Вскоре в дверь робко постучали, явился староста и пара поселянок, несущих завтрак.
— Спешу сообщить, — сказал он, снимая шапку и отвешивая учтивый поклон, — что все будет готово к обеду.
— Мне кажется, что обряд сожжения лучше провести вечером, костер выгоднее смотрится на фоне ночного неба, — лениво протянул Гриесс, лежа на лавке и слегка подняв голову, — а жрецов у вас никаких не осталось?
— К сожалению, нет. Их и было-то немного и все погибли в первую очередь. Тролли за ними специально охотились.
— Ну нет, так нет, — притворно вздохнул вампир, — справимся и без них. Собирайте людей к закату.
Еще раз поклонившись и шикнув на девок, пялившихся на Гриесса, староста удалился.
— Какие жрецы? — сонно спросила Мара, появляясь на пороге комнаты. — Чего он явился в такую рань?
— В деревне народ встает рано, — заметил Гриесс, — а жрецы… ну хоть какие, для порядка. Все-таки такое событие!
— Какое? — она накинула на плечи камзол и присела к столу. — Сжигание осла?
— Не ерничай. Только мы с тобой знаем, что это осел, — он довольно хмыкнул, — для остальных это ужасная ведьма!
На площади собрались все жители от мала до велика, только стражу оставили на воротах и стенах, и то уменьшенную до минимума. Площадь гудела в ожидании. Все, естественно, не поместились, и народ толпился на ближайших улочках.
Погрузив осла на Алода, Гриесс торжественно-неторопливо вел его к центру площади. Мара молча шла рядом. Скользнув взглядом по ее лицу, вампир предположил.
— Жалеешь осла? Я угадал?
— Угадал. Невинное животное, он честно служил своей хозяйке и не заслужил такой конец.
— А поросенок, съеденный тобой в обед, чем провинился? — парировал в ответ Гриесс.
— Да ничем, вкусный был, — Мара решила не вступать в спор.
— Все одно костер зажигать тебе, и как умрет осел — решать тоже тебе, — подвел итог вампир, — как захочешь, так и сделаешь.
В ответ она молча кивнула, они подходили к толпе людей, почтительно расступающейся перед ними. Отказавшись от предложенной помощи, Гриесс сам привязал осла к столбу и, отойдя в сторону, передал инициативу Маре. Она светлый маг и знает обряды и, главное, может их провести. Вампиру же не годится восхвалять Яркета. И главное, обряд следовало провести не привлекая внимания богов, сжигают-то не ведьму! Жители с интересом, почти молча, наблюдали за их действиями.
— Может развязать ей рот? — неуверенно спросил староста, кивнув на ведьму. — Люди явно захотят услышать ее предсмертные крики.
— И проклятия? — гадко улыбнулся Гриесс. — Их они тоже желают услышать? Предсмертные проклятия особенно сильны!
— Конечно нет, храни нас Яркет! — поспешно ответил староста. — Вы правы, так будет лучше.
Когда Мара начала произносить слова обряда, все умолкли и внимали каждому ее слову. Воспользовавшись незнанием крестьянами полного текста обряда, она пропустила некоторые фразы, сведя на нет его силу и без предупреждения послала прямо в голову ослу приличного размера файербол. Костер загорелся мгновенно, хворосту поселяне не пожалели. По толпе пронесся вскрик изумления и восхищения. Теперь люди могли вздохнуть свободно. В Халле жило много беженцев из разоренных поселений, со смертью ведьмы они смогут вернуться домой. Многим хотелось лично поблагодарить Мару или, хотя бы, прикоснуться к ней. На уровне интуиции они понимали, что Гриесса лучше не хватать за полы одежды, его манера держаться отталкивала людей. Костер еще полностью не догорел, а он уже повернулся к нему спиной и, предупредив старосту о завтрашнем отъезде, направился назад, во временное пристанище. Мара же задержалась, она поймала себя на мысли, что такое проявление восторга, направленное на нее — оказывается приятно.
«Не забывай, толпа изменчива. Сегодня они с упоением тебя благодарят, а завтра с ненавистью забьют камнями,» — цинично выдал Гриесс по мыслесвязи.
«Это за что же?» — удивилась она.
«А ты не такая, как они, найдут за что».
«Хм, — в раздумьях ответила она, — я приму к сведению. А это вывод из наблюдений или собственный опыт?»
«И то, и другое.»
На рассвете они попрощались с Халле и, нагруженные припасами, деньгами за поимку ведьмы и письмом от старосты, погнали лошадей в Штант-ам-Рольт. Отдохнувшие и накормленные кони легко перешли на галоп. Решили не делать остановок и добраться до города за дневной переход, желания ночевать у углежогов не было ни у кого. Хутор миновали ближе к полудню и, провожаемые удивленно-испуганными взглядами, не сбавляя скорости, продолжили путь. И все же, как ни спешили, к городу добрались затемно, ворота оказались закрытыми.
— У-у, — разочарованно протянула Мара, — только зря погоняла бедного Эжена, он, бедняга, выложился по полной, а все равно не успели. Придется ночевать в лесу? Или как?
— Или как, — ответил ей Гриесс, спешиваясь.
Снял накидку, отстегнул пояс с оружием, бросив повод Алоду на шею, скомандовал подъезжать к небольшой калитке, слабо выделяющейся на фоне стены.
— А… — хотела что-то спросить она, но не успела.
Вампир обернулся мышью и растворился в темноте. Мара легонько тронула повод и не спеша двинулась к городской стене. Методы уговоров, применяемые Гриессом, она уже успела изучить и не сомневалась, что калитку откроют. Все произошло, как и ожидалось, и вскоре копыта зацокали по городской мостовой, неся своих седоков в гостиницу.
— Хорошо со мной путешествовать? — самодовольно спросил Гриесс, бросая сумки в угол снятой на ночь комнаты.
— Несомненно. Твои методы убеждения просто великолепны! Если бы я так могла, то не случилось бы стычки с разбойниками около Эгдена.
— Ты на что намекаешь?
— Да ни на что, просто факт. Пошли ужинать, составишь мне компанию?
— С удовольствием!
Утром, пока Мара досматривала последний сон, Гриесс посетил бургомистра, представил ему отчет о выполненной работе, показал письмо старосты, и вкратце пересказал байку, рассказанную им в Халле. Дав Маре возможность выспаться и спокойно собраться, не торопясь выехали из города около полудня. Дорога предстояла длинная, пересечь весь Сидар, Иридан и всю Лурдию, и это зимой! Но Гриесс не унывал, и всячески поддерживал оптимизм и у нее, хотя перспектива ночевок в заснеженных лесах Маре откровенно не нравилась. Сидар проехали быстро и спокойно, несколько ночевок в зимнем лесу Мара перенесла без жалоб. Заворачивалась в Гриессову накидку и спала возле костра на толстом слое лапника. Вампир же коротал ночи сидя у огня, периодически подкидывая дрова и что-то писал в тетради, черкал и опять писал. Леса понемногу редели, начинались равнины, испещренные оврагами, небольшими рощами и зарослями кустарников.
В один из дней пути, когда граница Сидара осталась далеко позади, Гриессу пришла в голову шальная мысль.
— А не заехать ли нам в мой родовой замок? Все одно по пути.
Мара с энтузиазмом поддержала эту идею. В тот же день свернули на дорогу, идущую на юго-восток. Здешняя местность мало населена, народ предпочитал селиться поближе к лесам, поселения попадались редко, можно ехать неделями и не встретить никаких признаков жилья.
В этот день с самого утра небо хмурилось, солнце так и не показалось, прячась за низко висящими серыми тучами. С обеда начался снег, усилившийся к вечеру. Поднялся ветер.
«Не нравится мне эта погода, — сказала Мара по мыслесвязи, — как бы не случилось чего похуже».
«А к этому все идет, — ответил ей Гриесс, — ветер усиливается, похоже на начало бурана. Вот уж, не было печали. Ишь как метет!»
«Остановимся и переждем?»
«Где? В чистом поле? Замерзнем и заметет, чувствуешь как холодает?»
«И что тогда делать будем?»
«Двигаться вперед, медленно, но верно».
Беседа затихла, и пару часов ехали в тишине, а к вечеру ветер действительно перешел в буран. Снежинки превратились в острые лезвия, попадая на незащищенную кожу, они секли ее до крови, оставляя длинные царапины.
«Мы так долго не продержимся», — Мара до упора натянула капюшон, но ветер все одно пронзал почти насквозь.
«Стоп! — скомандовал Гриесс, — Ставь воздушный щит куполом на всех, только не сильный, экономь энергию».
Он спешился и подошел к Маре.
— Перебирайся ко мне, под двумя плащами теплее.
— Хорошо.
Она спрыгнула на снег и разведя руки в стороны, поставила воздушный щит. Ветер внутри купола мгновенно стих, только редкие снежинки медленно падали вниз.
— Перестаралась, — заметил вампир, — можно было и послабее, пережили бы.
Он снял с Алода седельные сумки и перенес их на Эжена, предварительно укрыв того одеялами как попоной. Повесил коню на шею торбу с овсом и привязал повод с луке своего седла. Запрыгнув на коня, подал руку Маре.
— Садись лицом ко мне, все равно смотреть не на что, темнота кругом, а так хоть подремать сможешь.
Она кивнула и забралась в седло. Долго умащивалась.
— Ноги только мерзнут, — пожаловалась она.
— Так забрось их на круп, позади меня, — он нагнулся и снял сережку с уха Алода, — устроилась?
— Да.
Завернув ее еще в свою накидку, благо ее размеры это позволяли, Гриесс тронул коленями Алода и сказал:
— Давай медленным шагом, не спеши, выбирай дорогу.
Алод двинулся вперед. В таком темпе продвигались до утра. О том, что оно наступило, можно только догадаться, видно ничего не было. Буран набирал силу. Сделав короткую остановку, накормили коней, напоили Эжена — тому топили снег в ведре и делать это пришлось вампиру, так же, как и нагреть кружку чая для Мары. С начала непогоды прошли почти сутки, Алод уверенно шел по глубокому снегу, его лапами проще прокладывать дорогу бредущему позади Эжену. После очередной небольшой остановки на перекус, забравшаяся назад в седло Мара с тревогой заметила:
— Резерв истощается быстрее, чем успевает наполняться. Скоро я не смогу держать щит.
— Тебе необходимо поспать, тогда быстрее пополнишься, — спокойно ответил Гриесс и, стремительно теплеющими ладонями, начал водить по ее плечам, спине, спускаясь все ниже.
Уставшая, осоловелая от теплой еды, Мара. прижавшись к вампиру и уютно устроив голову у него на плече, сонно спросила:
— Что это ты делаешь?
— Грею тебя, чтобы не отморозила себе ничего. Перестать?
— Нет, продолжай. Так приятно, — пробормотала она, аромат кетаки от его волос усыплял и успокаивал.
Очень скоро сил бороться со сном не осталось, и она заснула. Гриесс остался наедине со своими мыслями и тесно прижавшейся к нему спящей Марой. Поразмыслив, он признался себе, что несмотря на буран, вторые сутки в седле и неизвестность, ждущую их впереди, ему нравилось происходящее. Ее голова, доверчиво лежащая на его плече, будила в нем совершенно новое, но скорее всего, сильно забытое чувство нежности. Легонько поцеловав ее в висок, он одними губами произнес:
— Schlaf, meine Liebe. Больше я тебя никому не отдам.
Некоторое время он ехал со странной, блуждающей улыбкой на устах, потом тряхнул головой, улыбнулся сам себе и пришел к выводу, что он-таки влюбился! Вот только ей об этом знать пока не обязательно.
Где-то к утру воздушный купол начал иссякать и постепенно исчез. Гриессу пришлось поставить свой, энергетический, он не пропускал ни ветра, ни снега, и энергии забирал намного большого воздушного. Мара проспала до середины дня. Открыв глаза и высунув нос из-под меховой накидки, обнаружила, что в общем-то ничего не изменилось. Они также медленно и размеренно двигались, вокруг стоял серый полумрак, снег только почему-то не падал. Подняв голову, она рассмотрела край купола, по которому пробегали черные сполохи.
— Ты с ума сошел! — воскликнула она. — Почему меня не разбудил?
— Потому что тебе было необходимо выспаться. Какой толк от тебя с пустым резервом, еще и уставшей? — резонно заметил вампир. — Есть хочешь?
— Да.
В таком духе прошло трое суток, ничего особо не менялось, только таял резерв Гриесса. Маре пришлось подпитывать Эжена, он не выдерживал такого марафона. Зато Алод уверенно топал вперед, молча жевал овес, ел на ходу снег, и упорно шел, ни на что не жалуясь, чем очень удивил Мару. Она-то уже привыкла к его капризам!
— А я тебе говорил, что он знает когда можно, а когда нельзя, — ответил на ее вопрос Гриесс.
— А тебя самого на сколько еще хватит, — наконец решилась спросить она, создавшаяся ситуация начинала волновать обоих.
Что делать если закончится резерв у вампира, а они так и не выедут ни к какому жилью? Обойдутся ли без его магии, и что вообще делать в таком случае?
— Пока держусь, тает не так уж и быстро, заначку еще не трогал. В общем не все плохо, надежда и запас имеется, — он слабо улыбнулся и начал ее греть горячими ладонями.
На пятую ночь задремал в седле и Гриесс, делать все одно нечего, а так хоть какая-то экономия. Проснувшись, довольно хмыкнул и разбудил Мару. Ураган закончился, солнце заливало всю округу яркими лучами и, отражаясь от белоснежного покрывала, укрывшего землю, слепило до слез глаза. Вампир натянул и так глубокий капюшон до упора, тратить сейчас энергию на защиту от солнца — глупо.
Сделали остановку. Снега намело много, Алоду по брюхо, Эжену по грудь. Гриессу пришлось спрыгнуть первым и вытоптать небольшую площадку, иначе Мара ухнула бы в снег с головой. Хорошая погода радовала, но если они не найдут никакого поселения в ближайшее время, то неизвестно чем все это закончится, седельные сумки с провизией начали показывать дно.
После недолгой остановки снова двинулись в путь и через пару часов всхрапнувший Алод, вернее это больше походило на рык, обратил внимание Гриесса на точку слева от них.
— Да, я тоже вижу, — ответил он, всмотревшись.
— Что там такое?
— Человек, засыпан снегом. Аура еле светится, может успеем.
Мара промолчала, но про себя твердо решила, что если человека можно спасти, то она это сделает и не позволит его съесть. Пробормотав заклинание, посмотрела сама и действительно увидела слабо мерцающую человеческую ауру. Хотела поторопить Алода, даже набрала воздуха и открыла рот, но вовремя спохватилась. Он и так шел по глубокому снегу пятые сутки почти без остановок и магических подпиток, и ей стало стыдно за свое желание поторопить коня.