Естественный легкий бриз эльфов не устроил, им хотелось побыстрее избавиться от общества вампира. Паруса всех четырех кораблей наполнили сильным магическим ветром, и через несколько дней плаванья достигли места назначения. Сцепив бортами два корабля, эльфы помогли Маре перебраться на «Арделлу», Гриесс прыгнул сам, сопровождаемый настороженными взглядами и жестами, эльфы были готовы в любой момент применить магию. Последним на борт перебрался Секанди, и в тот же момент корабли разъединились и стали стремительно отдаляться друг от друга, оставив у борта «Арделлы» небольшую, изящную лодочку с парусом.

— Долго еще собираешься тянуть? — сверкнул на эльфа глазами вампир. — Мне это уже порядком надоело!

Секанди поднял руку в успокаивающем жесте.

— Погоди, рано. Пусть отойдут подальше.

— Опасаешься, что всех перебью? — ехидно поинтересовался Гриесс.

— Нет, — спокойно ответил эльф, — на всех силенок не хватит, но бессмысленные жертвы нам ни к чему.

— А ты?

— Кто-то же должен снять с тебя ошейник, — пожал плечами эльф как можно более равнодушно.

— Ага, ты порченый, тебя не жалко! — хохотнул вампир.

Мара отошла в сторонку и оттуда с интересом наблюдала за обменом «любезностями» двух извечных врагов. Секанди напряженно следил за удаляющимися кораблями и когда, по его мнению, они отошли на безопасное расстояние, повернулся к Гриессу.

— Ну что ж, давай закончим это, — сказал он, твердо посмотрев в лицо вампиру.

— Давай, я уже весь извелся от ожидания, — Гриесс ухмыльнулся, и ухмылка эта была исключительно гнусной.

Не только Мару распирало от любопытства, вся команда сгрудилась в отдалении поглазеть, чем же все закончится? В том, что драки не избежать, не сомневался никто из наблюдателей.

Приблизившись вплотную к вампиру, Секанди взялся двумя руками за замок.

— Смелее, — шепнул ему на ухо Гриесс, — приказ есть приказ. Ничего не поделаешь.

Замок глухо щелкнул и эльф опасливо отступил назад, не спуская глаз с вампира и предусмотрительно положив руку на эфес меча. В его единственном живом глазу читался откровенный вызов.

— Хочешь драки? — с пониманием спросил Гриесс, освобождаясь от накидки и подставляя лицо солнечным лучам. — А я не хочу, ты для меня слабый противник и в твоем убийстве не будет ни радости, ни удовольствия, ни доблести.

Секанди недоверчиво на него посмотрел.

— Вот уж не ожидал такого ответа от вампира! Особенно когда я сам предлагаю драку, неужели струсил? Боишься опозориться перед дамой? — эльф презрительно усмехнулся и, выхватив меч, почти прокричал. — Давай же поставим точку сейчас, я не могу больше ждать!

Гриесс слегка скривил губы, изобразив некое подобие улыбки.

— Месть, вот что тобой движет, плеть тьмы оставила глубокую отметину на твоей душе… Месть, — повторил он, — блюдо, которое хорошо подавать холодным. Впрочем, откуда об этом знать эльфу?

Он насмешливо посмотрел на стоящего в стойке Секанди и, не отрывая от него взгляда, сказал.

— Ладно, раз ты этого сам хочешь… Меч!

Гриесс не глядя протянул назад руку. Маре понадобились доли секунды на размышления; поспешно выдернув из ножен свой меч, кинула его в сторону вампира, зная, что он поймает, как бы неловко она не кинула. Он поймал, неразличимо-стремительное движение и меч оказался в его руке. И все еще смотря в глаза эльфу, негромко добавил.

— Предлагаю бой без магии, так у тебя хоть какой-то шанс будет.

Секанди согласно кивнул, магический поединок он проиграет, едва начав, а вот в схватке на мечах — кто знает? Тем более, что у него в руках свой меч, эльфийский, с серебром, а у вампира обычное оружие, лишенное всяческой магии, вдобавок непривычное ему. В этом он был прав, Марин меч — узкий легкий стальной клинок без рун и заклятий, представлял из себя кусок добротной стали с красиво украшенным эфесом. «Будем надеяться, что не сломается!» — пронеслась шальная мысль в голове у вампира, когда он пару раз крутанул мечом привыкая к его весу.

Противники не стали долго кружить, ища слабые места друг у друга, сделав пару шагов навстречу — скрестили клинки. Раздался стальной звон, полетели искры, Марин меч выдержал. Больше наблюдающие ничего рассмотреть не смогли, вампир и эльф двигались настолько быстро, что сами превратились в мелькающие силуэты, а движение их оружия — в едва различимые серебряно-стальные вспышки. Закончился поединок так же внезапно, как и начался. Гриесс замер с клинком, прижатым к горлу эльфа, меча у того не было, он валялся в стороне, в трех шагах, и все понимали, что вампир не даст противнику сделать эти шаги.

Мара вскрикнула от испуга и неожиданности и, зажав себе руками рот, отвернулась, не желая видеть убийства эльфа. Но Гриесс следующим поступком смог удивить абсолютно всех. Он убрал меч от горла Секанди и с силой толкнул его в сторону борта.

— Убирайся, я же сказал, что нет у меня желания тебя сейчас убивать. Убирайся, но помни, что следующая наша встреча станет для тебя последней!

Эльф с изумлением посмотрел на своего врага, хотел что-то сказать, но передумал и, махнув рукой и поклонившись Маре, спустился в шлюпку. Всю дорогу до корабля и последующие несколько дней его не покидало ощущение, что Гриесс сказал правду, и они встретятся еще раз. Уверенность вампира с исходе поединка пугала, как с этим жить?

И Мара, и Гриесс долго смотрели вслед удаляющейся шлюпке, думая каждый о своем. Капитан давно разогнал команду по местам, на палубе остались только несшие вахту, а они все смотрели вдаль и молчали. Первой нарушила молчание Мара, всплыл вопрос, не дающий покоя с самого заседания совета, радостное событие затмило его, но он не пропал, просто зарылся поглубже и вот сейчас вылез на поверхность.

— А кто та эльфийка, которой ты так активно строил глазки, подмигивал и заигрывал, когда решалась твоя судьба? — ее внезапный вопрос, да еще на такую тему, резко вырвал Гриесса из раздумий и оказался совершенно неожиданным.

— Какая эльфийка? — недоуменно переспросил он.

— Не притворяйся! Ты прекрасно понял о ком я, она сидела слева от нас, третьей от входа. Мне она показалась неуловимо знакомой, но я так и не вспомнила. Так кто это такая? — требовательно повторила Мара свой вопрос.

— Ревнуешь? — довольно улыбнулся вампир. — Но это же бессмысленно, ревновать вампира к эльфийке, ты же видела как они на меня смотрят.

— А ты мне зубы не заговаривай, отвечай на вопрос.

Он еще раз улыбнулся.

— Это была Грэхема Литрея Лассюэра, образ которой я накидывал на тебя на празднике Sonnenwende. Поэтому и показалась она тебе неуловимо знакомой. И ты лично видела, что она жива, здорова и все так же презрительно кривит губы при взгляде на вампира.

— Но зачем ты ей строил глазки, раз эльфы тебя презирают? Я не понимаю смысла, — продолжала допытываться Мара.

— Решил подпортить ей репутацию, — глаза Гриесса задорно блеснули, — все знают, что она находилась у нас в заложницах и то, что эльфы о нас думают, плюс мои откровенные знаки внимания, могут натолкнуть некоторых на мысль, что между нами что-то было!

— Но зачем? — воскликнула она. — В то время, когда большая часть совета голосовала за твою казнь, ты строил глазки эльфийке?!

— Как видишь — не по силам эльфийскому совету решать, жить мне или умереть. Я тебе говорил, у меня была твердая уверенность, что все окончится хорошо. А Грехема в свое время слишком долго испытывала мое терпение и я рад, что предоставился такой подходящий случай ей отомстить, подпортив ее репутацию.

Небосвод стремительно темнел, безоблачный вечер перетек в звездную ночь, ветер наполнял паруса, а Мара после хорошего ужина в кругу людей, а не эльфов смотрящих на нее с презрительной жалостью, решилась узнать ответ на главный вопрос, тревожащий ее. Что именно сказал Читающий верховному эльфу, и почему это вызвало удивление всего совета? И, главное, к чему такая таинственность, что мешало огласить в голос, чтобы слышали все и сразу? На откровенный ответ она особо не надеялась, но все же увлекла вампира за собой в каюту, предварительно отослав обеих служанок. Усевшись на одну из двух нижних коек, она сделала приглашающий жест Гриессу. Он распознал знакомый взгляд и, обреченно усмехнувшись, сел рядом. У него оставалась одна единственная тайна и именно ее она и собиралась сейчас выпытывать.

— Ну давай, не тяни, — подбодрил он Мару, — ты же хочешь о чем-то спросить, аж глаза светятся.

— Ничего-то от тебя не скроешь, — притворно вздохнула она, — собственно, у меня один — единственный вопрос: что такого шепнул Читающий на ухо верховному эльфу и почему шепнул, а не сказал вслух?

— И это уже два вопроса, а не один, — заметил Гриесс.

— Не придирайся, лучше ответь.

— Хорошо, — он повернулся всем корпусом к Маре, поджав под себя ногу и посмотрел в ее глаза, — я попросил Читающего не оглашать громко то, что он узнает, потому что ты должна это услышать лично от меня, а не от странного существа не из нашего мира, — взяв ее руки в свои и не отрывая взгляда от ее глаз, сделав глубокий вдох, Гриесс негромко, с нежностью произнес.

— Ich liebe dich, — и, встретив полный непонимания взгляд, поспешно перевел, — я люблю тебя и именно это послужило причиной клятвы, столь сильно удивившей эльфов. И это… был последний мой сюрприз для тебя… — закончил он, пытаясь определить ее реакцию по выражению глаз.

Его признание не было совсем уж неожиданным, глядя на его поведение, она подозревала нечто подобное, но все одно от волнения и восторга у нее на несколько минут перехватило дыхание, и в краешках глаз заблестели слезинки. Мара молчала, молчал и Гриесс, буквально пожирая ее глазами в ожидании ответа. Она медленно высвободила свои руки, ласково провела тыльной стороной руки по его щеке, легонько поцеловала в губы и прошептала.

— Я тоже тебя люблю!

— А как же твои барьеры? — недоверчиво спросил он.

— Они пропали, их смело потоком эмоций там, у эльфов. Именно там, стоя в зале совета перед смотрящими на меня самодовольными эльфами, я поняла, что не могу и не хочу потерять тебя. Я действительно была готова умереть в неравной схватке, но пережить твою гибель — выше моих сил.

— И тебя больше не смущает, что я вампир? — не удержался от подколки Гриесс.

— Абсолютно! — весело ответила Мара. — Скорее наоборот, возбуждает. Не веришь? — спросила она, глядя на недоверчивое выражение на его лице, — так это легко исправить.

Забравшись к нему на колени и обвив его шею руками, она принялась его долго и страстно целовать.

— Прошлый раз ты был активной стороной, в этот раз ею стану я, — прошептала она, на секунду оторвавшись от его губ.

Он не возражал, полностью отдавшись ее ласкам.

Проснулась Мара резко, как от толчка, Гриесса рядом не было. Зябко поежившись, завернулась в покрывало и, тихонько ступая босыми ногами, вышла на палубу. До рассвета оставалась пара часов, звезды ярко сияли на небосводе, корабль шел хорошим ходом, на палубе никого не оказалось, только рулевой у штурвала и пара матросов, коротающих ночную вахту на баке.

— И куда же подевался Гриесс? — негромко спросила сама себя Мара.

Применив заклятие, проследила за связующей нитью и увидела его. Зрелище настолько завораживало, что она медленно опустилась на теплые доски палубы, сев на скрещенные ноги и уперев локти в колени. Горящими от восторга глазами она смотрела вверх — там, над верхушками мачт, слегка касаясь их крыльями, освещенная светом звезд танцевала летучая мышь. В этом тихом, безмолвном танце угадывался ритм, Мара даже ощутила мелодию, мелодию счастья.

Весь путь до Азании кораблю сопутствовал свежий ветер и отличная погода. Эйцо, получивший нагоняй от Долнара, искупал свою вину. А для Мары с Гриессом оставшаяся часть пути превратилась в сказку. Днем они купались в океане, прыгая с борта плывущего корабля, возвращаясь назад телепортом, тесно прижавшись друг к другу. А ночи… их первая ночь казалась Маре нереальной, половину из испытанных наслаждений она приписала алкоголю и своей бурной фантазии, сейчас же она с каждым разом убеждалась, что нет, все было реально, и в то же время нереально восхитительно. Идеальней любовника трудно пожелать! Гриесс точно угадывал ее желания, и умело подталкивал ее для исполнения своих.

Берега Лурдии показались совершенно внезапно, обоим хотелось плыть бесконечно. Тем более, что Гриесса с каждым днем стало посещать чувство, что это все ненадолго.

Порт встретил их обычной суетой, шумом и криками грузчиков. Корабли швартовались один за другим, многие маячили на внешнем рейде, ожидая своей очереди. Хорошо, что у академии имелся собственный причал, который никто из купцов не решался занимать. Маги, дежурившие в порту, приветствовали их дружелюбным кивком, сообщив, что архимаг в городе. Не заезжая домой, направились в академию, хотелось побыстрее покончить с формальностями и предаться долгожданному отдыху.

В академии стояла тишина, лето, еще каникулы, до начала занятий оставалась неделя, почти все студенты еще дома, только дежурные маги скучали на воротах. Квинтил, как ни странно, оказался на месте и очень обрадовался их появлению.

— Что там слышно про орков? — с серьезным выражением лица спросил Гриесс после обмена приветствиями и передачи амулета.

— Сообщения противоречивые: с одних мест пишут об исчезновении орков с границ, с других сообщают об очередном нападении. Поэтому точно ответить не могу, тем более, что тебя интересует несколько иное, — архимаг развел руками, — я прав?

Вампир молча кивнул.

— Я несказанно рад вашему возвращению, и особенно тому, что вы смогли достать амулет, — начал было Квинтил похвальную речь, но его, совершенно бесцеремонно, перебил Гриесс.

— Я надеюсь вы не станете превращать в магов всех поголовно? — с долей иронии спросил он.

— За кого, интересно мне знать, вы меня принимаете? — архимаг аж подпрыгнул в кресле и с возмущением посмотрел на вампира, — За дурачка? За старого выжившего из ума дурачка?

— Напротив, — совершенно серьезно ответил вампир, — иначе я не отдал бы амулет. Но удостовериться в ваших планах на его счет очень хочется.

— Ничего особенного я не планирую, — примирительным тоном проворчал Квинтил, — я так долго ждал возможности прибрать его к рукам, что все, что планировал, уже не актуально. Поэтому просто спрячу подальше, под замок и охранные заклятия. Это, конечно, не помешает вам его забрать при случае, но давай договоримся — меня хоть в известность поставить.

— Хорошо, — согласился Гриесс, — пусть пока хранится здесь. Берегите его Квинтил, в мире найдется много желающих заполучить такой артефакт.

— Договорились, — архимаг улыбнулся, — вы заслужили отдых: недели две, а может и больше я постараюсь вас не беспокоить. И, Маранелла, не забудь зайти к казначею, тебя ждет приличное вознаграждение.

Полторы недели после возвращения в Азанию пролетели как волшебный сон. Мара не скрывала своих чувств и прямо таки светилась от счастья. Пребывая в радостно-приподнятом настроении, она даже приняла парочку приглашений на балы. Сейчас, в конце лета в город вернулись не все, основная масса знати проводила лето за городом, на виллах, но все же были и те, кто уже вернулся и те, кто не уезжал, а они устраивали приемы и продолжали засыпать Мару приглашениями.

Гриесс, не любивший подобные мероприятия, в этот раз безропотно согласился с ее желанием. Их неожиданное появление на балу произвело настоящий фурор. После многочисленных зимних отказов никто уже и не надеялся увидеть их на своих приемах, поэтому они стали единственным центром внимания всех гостей, что смутило Мару. От внимания большого количества народу ей становилось не по себе. На робкое предложение хозяина вечера что-то исполнить Гриесс, к ее удивлению и радости окружающих, ответил согласием. Но спел он песню не свою, как ожидала Мара, а ту, что они слышали на ярмарке в Фукарции. Хотя для жителей Азании она тоже оказалась необычной и оригинальной. Сказывалась длительная изоляция Фукарции от всей остальной Ойкумены.

Поведение Гриесса в быту кардинально изменилось. Он нигде не пропадал по ночам, за все время только два раза отлучившись из дома, исчезнув за час до рассвета и вернувшись с восходом солнца, Мара не заметила его отсутствия. Они спали до обеда, с удовольствием вкушали поздний завтрак, вампир активно принимал участие, заставляя кухарку готовить мясо с кровью и гоняя по городу служанок в поисках дорогих изысканных вин. Ежедневные конные прогулки доставляли удовольствие всем. Лошади не застаивались в конюшне, а Мара и Гриесс спокойно, никуда не спеша и ничего не опасаясь, наслаждались природой и обществом друг друга. Пару раз обнаружив особенно уединенные и романтические места, оставались там на ночь, жарили на костре дичь пойманную Гриессом, и предавались любви при свете костра и звездного ночного неба.

Предчувствие появившееся у вампира при приближении к порту Азании, усиливалось с каждым днем. Он не стал рассказывать об этом Маре, не хотел портить ей счастливую беззаботность и спокойный отдых.

В этот день, как всегда, после позднего завтрака оседлали лошадей и отправились за город. Маре захотелось к морю.

По календарю осень уже началась, но тут этого никто не замечал. Сочная зеленая трава, по-летнему жаркое солнце, монотонно цикающие кузнечики. В небе, на недосягаемой высоте, опьяненные солнцем, страстно звенели жаворонки. Теплый ветерок легонько шевелил верхушки высоких мальв, в большом количестве росших среди травы на обочине дороги. Мара с наслаждением вдыхала воздух, в котором преобладал запах недавно скошенной пшеницы.

— Хорошо бы заехать домой, — мечтательно сказала она, — больше года не видела родных. Если Квинтил даст нам время — съездим?

— Конечно, — просто ответил Гриесс, — почему бы нет?

Они не спеша двигались по дороге вдоль полей, лошадей не торопили и те шли шагом, Эжен при этом активно помахивал хвостом, отгоняя назойливых насекомых. Алод шел спокойно и иронично на него посматривал. До моря доехать не успели. Заливающийся жаворонок внезапно умолк посреди витиеватой трели. С высоты небес падала черная точка, принявшая вблизи вид странной, черной птицы, спикировавшей на вовремя подставленную руку вампира. Своим появлением она до смерти напугала Эжена, Мара с трудом удержалась в седле и не дала коню броситься вскачь в бешеном страхе. Он вращал выпученными, совершенно безумными глазами, хрипел и пятился назад, настойчиво желая убраться подальше.

— Успокой его заклятием, — слегка повернув голову, невозмутимо посоветовал Гриесс, неодобрительно посмотрев на коня.

Мара послушалась и удивилась, как это она сама не догадалась? Видимо, птица своим появлением выбила из колеи не только Эжена. Успокоив заклятьем коня, она посмотрела на темного посланника. «Что-то типа Квинтиловых птиц счастья, только на вампирский лад», — подумала она, рассматривая птицу.

Большая, размером с кондора, с длинным хвостом и сильно удлиненными перьями на кончиках крыльев, она злобно косилась красными, глубоко посаженными глазами. Массивный, острый клюв, по краям которого просматривались частые, мелкие зубы, внушал уважение. Когти на мощных лапах напоминали остро заточенные мечи. Они легко разрезали ткань камзола и впились в руку вампира, но крови, как всегда, не было. Сама птица была настолько черной, что казалась поглощающей весь солнечный свет — наверное так выглядит сам мрак, подумалось Маре. Посланник явился с сообщением, но вампиры не пользовались записками, вся информация передавалась телепатически, так намного надежнее.

Глядя на ставшее серьезным лицо Гриесса она поняла, что новости далеко не радужные, что-то случилось, что-то такое, что вампиры решили потревожить своего командующего. Обмен мыслями не занял много времени, Мара только начала строить предположения, а вампир уже сильно подбросил посланника вверх и тот, энергично махая крыльями, скрылся в небесной вышине.

— Что-то случилось? — негромко спросила она. — У тебя такое лицо…

— Какое?

— Очень серьезное.

— Случилось, — он не спешил делиться новостью, рассматривая редкие облака в небе, — война. Орки собирают огромное войско. Меня срочно вызывают домой.

«Вон оно, — подумал Гриесс, глядя на Марино испуганно-растерянное выражение на лице, — вот то, что не давало мне покоя».

Мара молчала, взгляд бегал, ее накрывала паника, она не могла собраться с мыслями. Ведь только что все было так радужно прекрасно, и тут этот посланник, как гром среди ясного неба!

— Когда едешь? — чуть слышно спросила она, но волновало другое, хотелось закричать — а как же я? но она спросила только это.

— Сегодня на закате, — ответил вампир и направил Алода назад в город. — Надо заехать к Квинтилу, нехорошо уезжать не попрощавшись.

Мара пустила коня рядом, стремя в стремя.

— А я? — вопрос сам сорвался с языка, удержать его она не сумела.

— А ты… — Гриесс с нежностью на нее посмотрел, — ты поедешь со мной. Если захочешь.

— Да! — воскликнула она. — Захочу!

— Не спеши ты так с ответом, — усмехнулся вампир, — во-первых, ты должна вернуть мне клятву, и сделать это следует за пределами Лурдии, что бы там не стал советовать тебе Квинтил, а во-вторых…

— Что во-вторых? — нетерпеливо перебила она.

— А во-вторых, мы едем в Варастию к вампирам и я обещаю тебе, что ты сможешь вернуться назад, если этого пожелаешь.

— А почему я должна пожелать вернуться? — удивилась Мара.

— Потому что там тебе будет сделано предложение, и если ты откажешься, то придется уехать. Но не сразу, — поспешил успокоить он, — не сразу. На все дадут время и выбор.

— Кажется, я понимаю, — задумчиво протянула она, — но это никак не влияет на мое решение ехать сейчас с тобой!

— И я этому очень рад! — тепло улыбнулся Гриес. — Едем к Квинтилу?

Мара кивнула, и они галопом понеслись к городу.