О чем эта книга?

На первый взгляд — о любви.

Здесь есть Он и Она, вспыхнувшее при случайной встрече чувство, мучения, сомнения, радость, ревность, есть свидания, письма и предвкушение свадьбы на последней странице. Но все это — в жерновах внешних сил и прежде всего политических событий.

О политике?

Да, здесь есть митинги и листовки, яростные споры и взрывы на железных дорогах, революционеры и тюремщики, фоном для любовных переживаний героев служат тектонические события истории — в конечном счете истории мира, но прежде всего родной им Индии.

Но большая часть всего этого остается не до конца понятным нашему читателю, живущему совсем в иное время, совсем в другом мире, и требует для осмысления дополнительных знаний.

Так, может быть, это книга об Индии?

При внимательном прочтении мы действительно можем немало узнать из нее о жизни в глухой глубинке страны, о взаимоотношениях крестьян, лавочников, торговцев, об их нуждах, об их традициях, а при очень внимательном прочтении — о менталитете индийцев. Но это явно не было задачей автора. Он писал для своих соотечественников (правда, на английском языке), и этнографические подробности не были для него самоцелью.

И хотя, повторяю, в повести Нарайяна есть и любовь, и политика, и, конечно, Индия, но в целом она не об этом, и вряд ли она заинтересовала бы переводчиков на русский язык, а теперь еще и нас с вами, читатели, если бы в ней не было светового стержня — Махатмы Ганди.

Ганди отнюдь не главный герой и появляется далеко не на каждой странице. Но его присутствие ощущается все время, и все развитие событий связано с этой колоссальной фигурой мировой истории.

«Колоссальная фигура» — так сказалось, и это верно, ибо совсем недавно мировой опрос поставил этого маленького, тщедушного, «голого факира» (как презрительно называл его Черчилль) на первое место в «рейтинге» величайших людей Земли за 2000 лет от Христа и до наших дней.

Ганди опередил даже самого основателя христианства.

Он не был завоевателем и был в то же время полководцем многомиллионных армий, он учил их самоуважению и победам над своей пассивностью; он учил их бесстрашию и одновременно любви к противнику; он боролся с несправедливостью, а не с носителями этой несправедливости. Он апеллировал к совести своих политических врагов и завоевывал их сердца, нередко превращая их в своих союзников.

Многим в те времена (и не только Черчиллю!) казалось, что Ганди — человек из прошлого, как бы посланец древней или средневековой Индии. Над ним смеялись, его обожали, не понимали и следовали за ним с восторгом самоотречения. И представлялось, что этот старый человек с посохом вышел из глубины веков из той почти мифической Индии, где пели ведические мантры жрецы, произносил проповеди просветленный Будда и поучал воинов сам Бог Кришна.

Но сцена его действий была разительно современной. Не забудем, что на дворе стояла эпоха проявления насилия и жестокости. Не забудем и то, что Ганди, человек, казалось бы, не от мира сего, сумел не только сплотить Индию, но и сокрушить власть крупнейшей колониальной державы.

Мне же временами кажется, что Ганди был пришельцем из будущего. В страшном мире XX века он был как тот странный свет, что падал на сугробы из петербургского окна в начале царствования Александра Первого, свет открытого Петровым электричества — свет, без которого нельзя представить будущее мира.

Ганди впервые доказал миру, что политику могут и должны делать чистые люди, что политика не грязное дело, а нравственное.

И чем дольше мы живем, тем ближе нам его устремления, тем, хотелось бы думать, слышнее нам его тихий голос.

В книге Нарайяна образ Ганди более убедителен, чем выдуманные автором Он и Она. При этом автор не опускается до сусальности. Интересно, что микроскопичная по сути история героев книги вновь высвечивает масштабы личности Ганди.

Попутно хотел бы отметить одно обстоятельство. На Западе, где внимание к личности Ганди всегда было огромным, наибольший интерес и удивление вызывали его проповеди ненасилия, его морально-нравственные установки, его непредсказуемые действия — вроде знаменитого соляного марша, упоминаемого Нарайяном. В Индии все это воспринималось как воплощение заветов мудрецов прошлого. Но некоторые действия Ганди, почти не замеченные на Западе, действительно революционизировали индийское общество, как, например, борьба в защиту хариджан (детей Бога), как назвал их Ганди, то есть неприкасаемых, париев индийского мира.

И заслуга Нарайяна — он показывает неоднозначность отношения к Ганди в глубинах тогдашнего индийского общества.

* * *

В 1930-е годы, незадолго до описываемых в этой книге событий, западные социологи вознамерились выяснить, насколько знакомы жителям тропической Африки культовые фигуры, знаки и символы Европы и США. «Туземцам» демонстрировали фотографии и картинки и просили назвать, кто или что изображено на них.

С грандиозным отрывом в этом забавном тесте лидировал Микки-Маус. Но рядом с ним по узнаваемости стояла фотография старого человека в белоснежном дхоти — Махатмы Ганди.

Сейчас иные времена. И когда в прошлом году я увлеченно рассказывал об идеях Ганди турецким журналистам, один из них, записывавший все подряд, доброжелательно спросил меня напоследок: «Как, Вы говорите, фамилия этого парня?»

Хочется надеяться, что те, кто прочтет книгу Нарайяна, не только будут знать ответ на этот вопрос, но и захотят узнать побольше о Мохандасе Карамчанде Ганди, человеке из будущего, из нашего с вами настоящего.