Сури получает должность первого министра
Перевод А. Ф. Троцевич
Однажды Мунму, государь царства Силла, призвал своего младшего брата князя Сури:
— Хочу тебя сделать первым министром, чтоб ты управлял всеми чиновниками и умиротворял все четыре моря.
Князь на это ответил:
— Если вы, государь, делаете вашего ничтожного подданного первым министром, ваш подданный хотел бы сперва тайно побродить по стране и узнать, как трудится и проводит свой досуг народ, занятый на казённых работах, легки или тяжелы налоги, честны или нечестны чиновники. Лишь после этого можно вступить в должность.
Государь согласился с ним, и тогда князь надел чёрные одежды, взял в руки пипха и под видом отшельника вышел из столицы. Он обошёл волости Асилла, Усу, Пуквон и пришёл в Мучжин. Когда он проходил через одно селение, местный чиновник Ангиль, сообразив, что это не простой человек, пригласил его в свой дом и от души предложил ему довольство и покой. Когда настала ночь, Ангиль призвал трёх своих жён и сказал им:
— Та из вас, что нынче услужит нашему гостю, состарится со мной вместе.
Две жены на это ответили:
— Как же можно спать с чужим? Уж лучше мы с вами не будем жить!
Но одна из жён сказала:
— Если господин согласится прожить всю жизнь вместе со мной, я поступлю так, как вы прикажете, — и так и сделала.
На другой день отшельник собрался в путь.
— Я из столицы. Мой дом стоит между двумя храмами — Хваннён и Хвансон, а звать меня Тано. Если вам случится побывать в столице, буду рад принять вас в своём доме, — сказал он на прощанье и ушёл.
Князь вернулся в столицу и стал первым министром.
По установленному в государстве порядку в столицу должны были являться провинциальные чиновники — от каждой области по одному человеку. Как раз настал черед ехать в столицу Ангилю. Здесь он спросил про дом Тано, что находится между двумя храмами, но никто такого не знал. Ангиль долго стоял у дороги, а тут как раз шёл мимо какой-то старик. Услышав, о чём тот спрашивает, он остановился, подумал, а потом сказал:
— Дом между двумя храмами — это, должно быть, дворец, а Тано — наверняка князь Сури, получивший должность первого министра. Должно быть, вы познакомились с ним, когда он втайне странствовал по провинциям.
Ангиль рассказал, как было дело. Тогда старик посоветовал ему:
— Вы идите к воротам Квичжон — западным воротам дворца, подождите, пока не выйдет дворцовая прислуга, и скажите ей о себе.
Ангиль так и сделал.
— Пришел Ангиль из Мучжина, — велел доложить он.
Князь, услышав это имя, вышел, взял его за руку и ввёл во дворец. Там он позвал свою супругу и устроил пир. Угощение было подано, как говорится, пятидесяти разных вкусов.
Государь отвёл земли под горой Сонбусан под священное поле. Народу было запрещено собирать там сучья, и люди даже близко подойти не осмеливались. В столице и в провинции все отнеслись к этому с должным почтением. Поле у горы было размером в тридцать мё, а семян там высевали три мешка. Если на этом поле хлеба хорошо родились, то и во всей волости был урожай, а если на нём случался недород, то и повсюду так же.
Царевич Ходон
Перевод М. Н. Пака
На пятнадцатом году правления Тэмусина, государя Когурё, зимой, в одиннадцатой луне, сын государя Ходон покончил с собой.
Ходон был его сыном от второй жены, внучки государя Кальса. Он был необыкновенно красив, и государь очень его любил, поэтому и называл Ходоном — Любимым сыном. Старшая супруга, опасаясь, как бы он не стал наследником престола вместо её сына, старшего, как-то наклеветала государю:
— Ходон непочтителен ко мне, боюсь, он хочет вступить со мной в непозволительную связь.
Государь ей на это ответил:
— Похоже, ты ненавидишь его, будто он чужой сын.
Старшая супруга поняла, что государь не поверил ей, и, перепугавшись, что у неё могут быть неприятности, расплакалась:
— Пусть великий государь сам тайком подсмотрит, и, если я сказала неправду, сама признаю свою вину.
Тут уж государь и на самом деле начал подозревать Ходона и решил его наказать. Кто-то рассказал об этом Ходону и спросил его:
— Почему бы вам самому всё не разъяснить?
— Если я всё объясню государю, — ответил Ходон, — станет ясно, что матушка совершила преступление. А хорошо ли добавлять беспокойства государю? — и с этими словами он упал на меч и умер.
Ещё прежде, летом, в четвёртой луне, Ходон отправился на прогулку в Окчо. Случилось так, что туда же наведался и Чхве Ли, правитель Лолана. Он увидел Ходона и восхитился:
— Вы необыкновенно хороши собой, сразу видно, что не из простых людей. Уж не сын ли вы Тэмусина, государя северного царства?
Они пришли вместе в Лолан, и там Чхве Ли отдал свою дочь в жёны Ходону. А после, возвратившись к себе, Ходон тайно подослал к ней человека с таким наказом:
— Если ты сумеешь пробраться в оружейную кладовую твоей страны и поломать барабан с рожком — встречу и приму тебя со всеми почестями. Не сумеешь — союзу нашему не бывать!
Известно, что издавна Лолан владел чудесными барабаном и рожком. Как только на границе появлялись вражеские войска, барабан сам начинал греметь, а рожок — петь. Никогда враги не заставали жителей Лолана врасплох и потому терпели неудачи.
Тогда Чхве взяла хорошо отточенный меч и, тайно проникнув в оружейную кладовую, разрубила барабану лицо, а рожку рассекла рот и тут же сообщила о том Ходону.
Ходон тотчас подал государю совет напасть на Лолан, а правитель Чхве Ли не приготовился к защите, ведь барабан и рожок молчали. Только когда наше войско подошло к Лолану, правитель узнал, что барабан и рожок сломаны. Он убил свою дочь, вышел и сдался.
Ким Юсин
В. М. Тихонова
Ким Юсин был потомком государя Суро в двенадцатом поколении и родом из столицы. Его дед стал военным правителем области Синчжу. Командуя войсками, он убил царя Пэкче и его четырёх военачальников, а ещё отрубил более десяти тысяч голов. Отец Юсина, Сохён, правитель Тэрянчжу, командовал войсками этой области.
Однажды Сохён встретил на дороге Манмён, дочь Сукхыльчжона. Сердце его затрепетало, и он сошёлся с ней не посватавшись. Получив должность правителя уезда Манногун, Сохён решил взять с собой Манмён, чтобы отправиться туда вместе. Сукхыльчжон, неожиданно узнав, что его дочь живёт с Сохёном, разгневался, запер её в отдельном доме и приставил человека сторожить. Но вдруг в дверь этого дома ударила молния. Сторож перепугался, а Маннён пролезла наружу через дыру и сбежала, а потом вместе с Сохёном они уехали в Манногун.
Однажды ночью в день кёнчжин Сохёну приснилось, будто к нему нисходят две звезды — Хвасон и Тхосон. И Манмён ночью в день синчхун увидела во сне, будто в комнате появилось облако, а на нём — отрок в золотой кольчуге. Она зачала и на двадцатой луне родила Юсина.
Когда Юсину исполнилось 17 лет, он, видя, как солдаты из царств Когурё и Пэкче, даже варвары мохэ, вторгаются на земли его страны, преисполнился гневом и решимостью отразить нападения врагов. Он вошёл в пещеру горы Чунак, совершил обряд очищения и принёс клятву Небу:
— Вражеские государства не имеют понятия об истинном пути и, подобно волкам и тиграм, постоянно беспокоят наши земли, поэтому у нас не бывает мирных лет. Ничтожный подданный, не думая о малости своих способностей и сил, вознамерился избавиться от гибельной опасности. Молю Небо обратить на нас свой взор и подать нам помощь!
Спустя четыре дня вдруг появился некий старец в изношенном платье и сказал:
— Эти места так опасны из-за ядовитых тварей и диких зверей, зачем же пришёл сюда в одиночестве благородный юноша?
Юсин спросил его:
— Откуда вы, почтенный, изволили прийти, могу ли я узнать ваше уважаемое имя?
— У меня нет постоянного дома, — ответил старец, — я скитаюсь повсюду и останавливаюсь где придётся, а зовут меня Нансын — Тот, кого трудно одолеть.
Тут Юсин понял, что он — человек необычный, и, дважды поклонившись ему, подошёл ближе и сказал:
— Я из царства Силла. При виде врагов государства моё сердце скорбит и голову ломит, вот потому я и пришёл сюда в надежде на встречу с почтенным. Падаю ниц и молю вас — снизойдите к моим искренним намерениям, обучите искусству волшебства!
Старец промолчал, не проронил ни слова, а Юсин со слезами на глазах настойчиво просил его раз шесть-семь, и тогда старец проговорил:
— Ты, хоть и молод, но стремишься объединить три государства. Разве это не смелая решимость? — И старец тут же научил Юсина тайным приёмам волшебства.
— Только будь осмотрителен, — предупредил он, — опрометчиво никому не передавай эти знания. Если используешь их в неправедном деле, не миновать беды!
Окончив беседу, старец распрощался с ним, а Юсин, не пройдя и двух ли, обернулся, чтобы посмотреть ему вслед. Но он исчез, и только на вершине горы светилось яркое зарево, излучавшее сияние пяти цветов.
Ким Юсин и хозяйки трёх гор
Перевод А. Ф. Троцевич
Юсин родился на семнадцатом году правления Чинпхёна, государя Силла, в год ыльмё. Он появился на свет под покровительством семи звёзд Большой Медведицы, поэтому на спине у него были знаки этих звёзд. В его жизни случилось много удивительных событий.
В год имсин, когда Ким Юсину исполнилось восемнадцать лет, он уже искусно владел мечом и стал хвараном. В ту пору среди товарищей Юсина вот уже несколько лет находился некто Пэксок — Белый камень. Никто не знал, откуда он появился. А Юсин тогда дни и ночи обдумывал планы покорения царств Когурё и Пэкче. Пэксок знал о помыслах Юсина и однажды предложил ему:
— Осмелюсь дать вам совет. Сначала разведайте потихоньку замыслы врагов, а потом уж стройте планы, как их покорить. Что вы об этом думаете?
Юсин радостно с ним согласился и вскоре ночью отправился в путь, взяв с собой Пэксока.
Они остановились отдохнуть на вершине холма. А за ними следом шли какие-то две женщины. Добравшись до Корхвачхона, они устроились на ночлег, и тут неожиданно подошла к ним ещё одна женщина. Князь с ними тремя повел веселую беседу.
Барышни угостили его прекрасными плодами. Юсин съел их, и ему стало так легко, что он тут же повёл было с ними задушевный разговор, но они сказали:
— Мы послушали ваши речи и теперь хотим, чтобы вы без Пэксока пошли с нами в лес. Там мы вам откроем истину.
Только Юсин вошёл с ними в лес, как барышни явили свой божественный облик.
— Мы духи, хранители царства, — сказали они, — хозяйки трёх гор — Нарим, Хёлле и Корхва. Вы не знали, что вас заманивает враг, и отправились с ним в путь. Мы пришли сюда, чтобы вас остановить.
Сказав это, они тут же исчезли.
Юсин, услышав такое, в страхе пал ниц, а потом дважды поклонился.
Выйдя из леса, Юсин и Пэксок отправились было на постоялый двор в Корхва, чтобы заночевать там, и тут Юсин говорит Пэксоку:
— Мы идем в чужую страну, а важную грамоту забыли. Нам надо вернуться назад и взять её.
Когда они возвратились, Юсин крепко связал Пэксока и стал выпытывать его тайные помыслы. Пэксок признался:
— Я родом из Когурё. Там говорят, будто Юсин из Силла — это перевоплотившийся предсказатель Чхунам из нашего царства. А на границе наших царств есть река, текущая вспять, и государь велел узнать о причине этого. И тут Чхунам сказал, что супруга государя ведёт себя недостойно, нарушает гармонию тёмного и светлого начал. Государь поразился, а государыня впала в ярость, сказала, что всё это наговор лисы-оборотня, и попросила государя испытать предсказателя. Если же он ошибётся, казнить его жестокой казнью. Она спрятала в шкатулку мышь и спросила, что внутри. Чхунам с поклоном ответил: «Мыши, там их восемь тварей!» Государыня заявила, что он ошибся, и велела его казнить. Тогда Чхунам перед казнью поклялся, что после смерти непременно станет военачальником и разгромит царство Когурё. Его тотчас казнили, а потом разрезали мышиное брюхо и нашли в нём семерых мышат. Так и узнали, что угадал он правильно. В ту же ночь государю приснилось, будто Чхунам вошёл в лоно жены Сохёна из царства Силла. Он рассказал об этом приближённым, а те вспомнили о клятве Чхунама перед казнью и не удивились. Вот меня и послали сюда, чтобы я помешал вашим замыслам.
Юсин казнил Пэксока, а потом приготовил разные яства и принёс их в жертву трём божествам. Они явились и приняли подношения.
Ким Юсин спасает царицу
Перевод В. М. Тихонова
В год чонми, шестнадцатом, последнем, году правления Сондок, государыни Силла, и в начальном году правления государыни Чиндок, сановники Пидам и Ёмджон заявили, что женщина не может быть царицей, поскольку не способна хорошо управлять государством. Они подняли войска и решили свергнуть государыню.
Сондок сама возглавила оборону дворца, а Пидам с мятежниками разбили лагерь в крепости Мёнхвальсон. Войско государыни расположилось в Вольсоне. Десять дней они то нападали на мятежников, то оборонялись, и вдруг ночью, в третью стражу, над крепостью Вольсон появилась большая звезда и упала.
Пидам и его сторонники тут же объявили своим командирам и солдатам:
— Там, где падает звезда, обязательно прольётся кровь. Это знамение предвещает гибель правительницы.
Мятежники от радости заорали так громко, что, казалось, земля содрогнулась. Услышав их крики, великая государыня перепугалась, но Ким Юсин, явившись к ней на приём, сказал:
— Удачи и неудачи постоянно сменяют друг друга, и зависят они только от самих людей. Вот потому считают, что иньский правитель Чжоу Синь погиб, когда у его соперника — чжоуского правителя Вэнь-вана появилась благовещая красная птица, а царство Лу ослабело, когда его правитель Ай-гун приказал стрелять в священного единорога-цилиня, чтобы заполучить его. Но зато иньский правитель Гао-цзун возвысился, несмотря на зловещий крик фазана, который раздался во время жертвоприношения. А правитель царства Чжэн правильно отнёсся к битве драконов и достиг процветания. Так знания и достойное поведение побеждают наваждение. Поэтому не стоит тревожиться из-за того, что переменилось положение звёзд. Прошу вас, государыня, не беспокойтесь!
Затем Ким Юсин велел изготовить чучело, поджечь его и, привязав к хвосту бумажного змея, поднять ввысь, так что казалось, будто оно взмывает в небо. А на следующий день он приказал распространить по всем дорогам слух, дескать, звезда, упавшая прошлой ночью, вернулась обратно на небо! Это известие посеяло тревогу в войске мятежников. А тут ещё Ким Юсин велел заколоть белую лошадь и совершить жертвоприношение на том месте, где упала звезда.
В молитвословии было сказано: «В Пути Неба светлая сила ян означает могущество, а темная сила инь — слабость. В Пути Человека государь поставлен наверху, а подданные располагаются внизу. Если кто-то осмеливается нарушить установленный порядок, случается великая смута. Ныне Пидам и его сторонники, будучи подданными, замыслили причинить зло государыне, низшие посягают на высшего, а потому их можно назвать мятежниками и разбойниками. И люди, и духи осуждают их, и нет им места ни на земле, ни на небе! А чтоб Небо не думало о таких вещах и наслало бы знамение в виде звезды в государеву столицу?! Я глубоко сомневаюсь в этом и не верю! Я думаю, Небо в своём могуществе обращает внимание на устремления людей и само добром воздаёт за добро и злом — за зло! Не будем же поступать так, чтоб духи срамили нас!»
И он повёл командиров и солдат в бой.
Пидам и его сторонники потерпели поражение и обратились в бегство, но их поймали, отрубили им головы, также была уничтожена вся их родня — до девятого колена.
Ким Юсин выдает замуж младшую сестру
Перевод М. И. Никитиной
Тхэджона Великого, двадцать девятого государя Силла, звали Чхунчху, а родовое имя его — Ким. Он был сыном главного министра Ёнсу, то есть Мунхына Великого, которому титул государя пожаловали посмертно. Его мать, госпожа Чхонмён, приходилась дочерью государю Чинпхёну. А его супругу, царицу Мунмён, звали Мунхи, и она была самой младшей сестрой Ким Юсина.
В свое время её старшая сестра Похи увидела во сне, будто она поднялась на Западную гору, помочилась с горы и затопила столицу. Наутро Похи рассказала сон младшей сестре, и та предложила:
— Давай я куплю твой сон.
Старшая спросила:
— А что дашь в уплату?
— Парчовая юбка годится?
— Идёт!
Младшая распахнула полы юбки и протянула её сестре. Старшая при этом сказала:
— Мой сон вручаю тебе.
Так младшая заплатила ей парчовой юбкой. Прошло десять дней. В седьмой день первой луны Ким Юсин с князем Чхунчху играли в ножной мяч перед домом Ким Юсина. (Люди Силла называют игру в ножной мяч «игрой с жемчужиной».) Так вот, Юсин нарочно наступил князю на подол и оторвал завязку.
— Прошу вас, пойдемте в мой дом, и там вам пришьют завязку, — предложил он князю.
Чхунчху согласился и вошёл, а Юсин велел старшей сестре Похи пришить завязку. Похи на это сказала:
— Смею ли я приблизиться к благородному господину ради такой безделицы? — и отказалась.
Тогда Юсин приказал Мунхи, младшей. Князь понял замысел Юсина. Мунхи пришлась ему по душе и с тех пор он стал часто наведываться к ней.
Когда Юсин узнал, что сестра понесла от князя, он в гневе закричал:
— Как ты посмела забеременеть, ни слова не сказав родителям?!
Он тут же по всей столице пустил слух, что собирается сжечь на костре свою младшую сестру.
И вот однажды, когда государыня Сондок выехала на прогулку к Южной горе, он велел сложить во дворе хворост и зажёг костер. Государыня, увидев дым, спросила у свиты, что это за дым.
А приближённые с поклоном ей сказали:
— Не иначе Юсин сестру свою на костре сжигает.
Государыня пожелала узнать за что.
— Да, говорят, за то, что она посмела без мужа забеременеть, — ответили ей.
— Кто ж ей сделал такое? — спросила государыня.
А князь в это время был подле неё и, услышав вопрос, сразу в лице переменился. Государыня, конечно, обо всем догадалась:
— Так это ты сделал! Беги скорее, спаси её!
Услышав повеление, князь погнал коня и, примчавшись к дому Юсина, передал повеление государыни.
А вскоре и брачную церемонию провели.
Государыня Чиндок скончалась, а на пятом году правления под девизом Юн-хуй, в год кабин, Чхунчху вступил на престол. Он правил государством восемь лет и в первом году правления под девизом Лун-шо, в год синю, умер, прожив пятьдесят девять лет. Его похоронили к востоку от монастыря Эгонса. Там установили каменную стелу.
Государь вместе с Ким Юсином осуществили свои замыслы и общими усилиями объединили три государства. А за великие заслуги перед предками государь был посмертно пожалован званием Тхэджона — «Великого предка». Его наследник Поммин и главные министры Инмун, Мунван, Ночха, Чигён и Кэвон — все они были рождены Мунхи. Вот как сбылся сон, который в своё время купила Мунхи.
Князь Чхунчху и притча о зайце и черепахе
Перевод В. М. Тихонова
На одиннадцатом году правления Сондок, государыни царства Силла, в год имин, армия царства Пэкче напала на область Тэрянчжу. Котхасо, дочь князя Чхунчху, и её муж Пхумсок погибли. Чхунчху в великом гневе решил пригласить войско царства Когурё, чтобы отомстить Пэкче. Государыня разрешила.
Собираясь в поход, он сказал Ким Юсину:
— Мы с тобой словно руки и ноги государства. Если я, отправляясь к врагам, попаду в беду, ты ведь не поведешь себя бессердечно?
— Если вы не вернётесь, — ответил ему Юсин, — копыта моего коня потопчут дворы во дворцах Когурё и Пэкче. И если я не сделаю этого, как посмею я показаться на глаза нашим людям!
Ответ растрогал Чхунчху, и они с Юсином, надкусив пальцы, кровью поклялись друг другу в верности. Чхунчху сказал:
— Жди меня шестьдесят дней. Если не вернусь в этот срок, то уж больше не встретимся!
На том они и расстались.
Меж тем Юсин стал правителем области Амнянчжу, а Чхунчху, отправив послов в Когурё, вместе с Хунсином прибыл в уезд Тэмэхён.
Тут один местный житель, некто Тусаджи, поднёс ему триста кусков зеленого полотна.
Когда они подошли к границе, государь Когурё, выслав им навстречу своего посла Кэгыма, пожаловал дом и устроил в их честь пир.
Тут кто-то из приближённых посоветовал государю Когурё:
— Посланник из Силла не простой человек, и прибыл он разведать положение наших дел. Пусть государь озаботится этим сейчас, чтобы потом не случилось беды.
И государь решил задать Чхунчху каверзный вопрос, на который трудно ответить, и тем унизить его. Он сказал:
— Гора Мамокхён и хребет Чуннён — наши исконные земли. Вернёте их нам обратно, иначе не вернётесь назад!
Чхунчху ответил:
— Подданные не вольны распоряжаться землями государства, поэтому я не в силах исполнить ваше распоряжение.
Государь разгневался и бросил его в темницу. Он даже хотел убить его, но не решился. Между тем Чхунчху тайно поднес одному государеву подданному по имени Сон Тохэ триста кусков зеленого полотна. Тохэ стал приносить ему еду и приходил вместе с ним пить вино. Однажды, опьянев, Тохэ сказал ему в шутку:
— Случалось ли вам слышать притчу про зайца и черепаху? Когда-то давным-давно дочь дракона Восточного моря тяжело заболела. Лекарь сказал: «Если добыть заячью печень и приготовить из неё снадобье, можно вылечить больную». Но в море нет зайцев! Как же быть? Тут явилась одна черепаха и заявила царю драконов: «Я смогу добыть зайца!» Она поднялась на сушу и, увидев зайца, сказала ему: «В море есть остров. Там прозрачные ручьи и чистые камни, густые леса и сладкие плоды, никогда не бывает ни холода, ни жары, а ястребы и соколы не залетают в эти места. Если попасть туда, можно пожить спокойно и безмятежно». Она посадила зайца себе на спину, и они поплыли. Проплыв два или три ли, черепаха оглянулась и призналась: «Дочь дракона тяжело заболела. Чтобы её вылечить, нужна заячья печень. Не сочти за труд, давай пойдём к ней вместе!» Заяц на это со вздохом сказал: «Вот незадача-то! Я ведь потомок духов, вынуть из собственной утробы пять внутренностей для меня сущая безделица. Я их промываю, а потом вставляю на место. Как раз на днях я почувствовал в душе беспокойство, вынул печень и сердце, промыл и разложил их на скале сушиться. А тут вы меня зовёте, я бегом к вам, а печень-то позабыл. Давайте вернёмся и возьмём её. Если вы исполните мою просьбу, то хоть я и лишусь печени, но всё же останусь в живых. И вы будете довольны, и я». Черепаха ему поверила и вернулась на сушу. Заяц, очутившись на свободе, юркнул в траву и крикнул: «Глупая ты, глупая! Да разве можно прожить без печени?!» Черепаха пригорюнилась и молча удалилась.
Чхунчху выслушал его и понял смысл притчи. Он тут же послал государю Когурё письмо, а в нём говорилось: «Названные вами места, разумеется, исконные земли вашего великого царства. Когда я вернусь на родину, то попрошу нашего государя отдать их вам. Клянусь вам в том светлым солнцем!» Государь обрадовался и отпустил его.
Минуло шестьдесят дней с тех пор, как Чхунчху уехал в Когурё, а он всё не возвращался. Тогда Юсин отобрал три тысячи храбрецов со всей страны и сказал им:
— Я слышал, что доблестный муж, видя опасность, не боится рисковать жизнью и пренебрегает собой, когда трудно. И если один готов идти на смерть, он сможет одолеть сотню, а если сотня готова идти на смерть, они сумеют справиться с тысячью, тысяча готова умереть — значит, совладает с десятью тысячами. А раз так, что нам вся Поднебесная! Ныне мудрого сановника нашего царства держат в чужой стране. Неужто нас испугают трудности?!
И все ответили:
— Пусть в этой жизни нам пришлось бы десять тысяч раз умереть, разве мы не исполним приказа военачальника?
Тогда Юсин попросил государыню назначить день похода. А в это время лазутчик из Когурё, бродяга Токчхон, послал человека доложить обо всём своему государю. Но государь только что выслушал клятву Чхунчху и вдруг получает такую весть от лазутчика! Но он уже не мог отказаться от данного слова и отпустил Чхунчху со щедрыми дарами.
Как только они вышли к границе, Чхунчху сказал сопровождавшим:
— Я хотел отомстить Пэкче и приехал сюда просить о присылке войск. Но государь отказал мне, да ещё потребовал отдать ему наши земли, а подданный не может распоряжаться землями. Письмо же, посланное государю, просто значит, что я хотел избежать смерти.
Пак Чесан возвращает братьев государя
Перевод А. Ф. Троцевич
Свой род он вёл от государя Хёккосе, основателя царства Силла, а его дед и отец были знатными сановниками. Сам Пак Чесан получил должность правителя Самнянджу.
Ещё в прежние годы, когда в стране правил государь Сильсон, был заключён мир с Японией. Это случилось в первом году правления государя, в год имин, и тогда же японский правитель потребовал в заложники Мисахына, сына прежнего государя Нэмуля. А государь Сильсон уже давно таил досаду на покойного царя Нэмуля за то, что некогда тот послал его самого заложником в Когурё. Теперь же он решил выместить её на государевом сыне и, не отказав правителю, отправил Мисахына в Японию. Вскоре, на одиннадцатом году правления, в год имчжа, правитель Когурё потребовал в заложники и старшего брата Мисахына, Попхо. Государь отправил и его.
Когда на престол вступил государь Нульчи, он решил вызволить своих братьев и стал искать человека, обладающего даром красноречия. Он призвал к себе трёх прославленных мудрецов: Польбомаля — правителя Суджучхона, Куринэ — правителя Илличхона и Пхаро — правителя Инчхона — и стал с ними советоваться:
— Мои братья томятся заложниками в Японии и в Когурё. Вот уже много лет не видели они родных мест. Из-за этого сердце моё в постоянной тревоге. Как мне вернуть их домой живыми?
Все трое ответили ему:
— Мы много наслышаны о мудрости и отваге Пак Чесана. Только он сможет избавить вас от этой беды!
Государь послал за Пак Чесаном и, когда тот предстал перед ним, передал ему слова мудрецов и попросил о помощи.
Чесан сказал:
— Ваш подданный глуп и не достоин высочайшего внимания, но посмею ли ослушаться, если приказывает сам государь? Ваше указание принимаю с благоговением.
Он отбыл в Когурё, явился к тамошнему государю с богатыми дарами и сказал:
— Я слышал, что отношения между соседними государствами покоятся на искренности и доверии, а обмен сыновьями в качестве заложников не соответствует правилам поведения, предписанным еще Пятью властителями. Поистине, такое случается только тогда, когда царство близится к упадку. А нынче вот уже десять лет, как любимый брат нашего государя находится у вас, и наш государь постоянно думает об этой беде, и сердце его не знает покоя. Если великий государь милостиво изволит вернуть брата, ущерба вам, государь, не будет никакого, это, как говорится, все равно, что у девяти быков упадёт всего лишь один волосок. Зато благодарность нашего государя вам, великой государь, будет неизмерима. Пусть великий государь обдумает это!
— Согласен! — ответил государь Когурё и разрешил им вернуться вместе.
Когда они прибыли в своё царство, государь Нульчи обрадовался:
— Два брата, о которых я всё время думаю, для меня всё равно, что левая и правая рука. А нынче я обрёл только одну руку. Что же нам делать дальше?
Чесан ответил:
— Жалкие способности вашего подданного уже иссякли, но я служу государству и никогда не ослушаюсь государева приказания. Когурё — великое царство, и его правитель мудрый, поэтому я одним лишь словом сумел его убедить. Японцев же одними словами не уговорить, и вернуть государю второго брата можно будет только хитростью и обманом. Когда я туда отправлюсь, прошу вас сделать так, чтобы все поверили, будто я повернулся спиною к родной стране, и пусть враги узнают об этом.
Поклявшись своей жизнью, Пак Чесан, даже не повидавшись с женой и детьми, поспешил в Юльпхо. Там он сел на корабль и направился в Японию. А жена Чесана, узнав об этом, бросилась к заливу, увидела корабль и закричала:
— Счастливого возвращения!
Чесан обернулся к ней и ответил:
— Государь приказал мне отправиться в царство врагов. Не надейся увидать меня более!
Наконец он оказался в японском государстве и объявил себя там мятежным беглецом. Но японский государь усомнился, потому что ещё прежде Чесана туда прибыли люди из Пэкче и наклеветали, будто Силла и Когурё замышляют напасть на японское царство. Японцы тут же послали дозорный отряд обойти границы Силла извне, но на него внезапно напали воины Когурё и всех перебили. Вот почему японский правитель поверил людям из Пэкче. Но когда он услышал, что государь Силла бросил в темницу семьи Мисахына и Чесана, он поверил, что Чесан действительно беглый мятежник. Он собрал войско и решил напасть на Силла, а Чесана и Мисахына сделал военачальниками, которые должны были вести японское войско к своей стране.
Когда они добрались до одного гористого острова среди моря, японские военачальники тайком сговорились уничтожить Силла, а после, захватив жен и детей Мисахына и Чесана, вернуться обратно. Чесан, узнав об этом, сел вместе с Мисахыном в лодку и бежал. Он всем видом показывал, что решил половить рыбы и пострелять уток. Японцы смотрели на них и радовались их беспечности. А Чесан тем временем предложил Мисахыну тайком вернуться на родину, но Мисахын отказался:
— Я почитаю вас, как отца. Разве решусь я возвратиться один?
— Если мы отправимся вместе, боюсь, наш замысел не удастся, — ответил ему Чесан.
Тогда Мисахын обнял Чесана, заплакал и, простившись с ним, возвратился на родину. Чесан один лёг спать в доме, а чтобы Мисахын успел уплыть подальше, наутро встал поздно. Его спросили:
— Отчего это военачальник так поздно пробудился?
Чесан ответил:
— Вчера долго на лодке ходил, утомился, потому и не смог встать рано.
Когда же весь отряд поднялся, тотчас узнали, что Мисахын бежал. Чесана связали, бросили в лодку и пустились вдогонку за беглецом, однако на море спустился туман, и стало так темно, что ничего не разглядеть. Тогда Чесана вернули к правителю, и тот сослал его на остров Мокто, а потом туда послали человека, чтобы сжечь его на костре и обезглавить.
Государь Силла, услышав об этом, опечалился и посмертно пожаловал ему высокий титул, а семье — щедрые дары. Вторую дочь Чесана сделал главной женой Мисахына. Так государь воздал ему за подвиг.
А прежде, когда вернулся Мисахын, государь повелел всем чиновникам выйти ему навстречу, а сам, увидев брата, схватил его за руки, и они вместе заплакали. Потом государь устроил пир и бесконечно радовался встрече с братьями. По этому случаю государь сам сложил песню и исполнил танец — в них он выразил свои чувства.
Ку Чинчхон не выдал секрета
Перевод М. Н. Пака
В девятом году правления Мунму, государя царства Силла, приезжал китайский посол с императорским указом прибыть с Ку Чинчхоном, мастером по изготовлению арбалетов. Когда ему приказали сделать арбалет, оказалось, что его стрелы летят только на тридцать шагов. Император на это заметил:
— Мы слышали, что арбалеты, изготовленные в вашем государстве, поражают на расстоянии тысячи шагов. Чем же объяснить, что теперь ваш арбалет стреляет едва лишь на тридцать?
— Очевидно, тем, что материал нехорош, — ответил мастер. — Если привезти материал из нашей страны, пожалуй, можно будет сделать такой, как у нас.
Тогда сын Неба снарядил посла в наше царство, чтобы тот раздобыл нужный материал, и из Силла тотчас же был послан сановник Покхан, который и привёз дерево. Ку Чинчхону приказали изготовить новый арбалет, но и он стрелял всего лишь на шестьдесят шагов. А когда его спросили, отчего так произошло, Ку ответил:
— Ваш слуга тоже не понимает, в чём причина. Возможно, потому, что дерево перевозили по морю и оно пропиталось влагой.
Сын Неба усомнился в истинности его слов и обвинил мастера в тяжком преступлении, но он до конца не выдал секрет своего искусства.
Верная Чеху
Перевод Л. Р. Концевича
Чинхын, государь Силла, пожаловал трёх подданных — Пэгуна, Чеху и Ким Чхона чинами третьей степени. А произошло вот что.
Давным-давно в столице государства Кёнджу жили два чиновника. Они были родом из одного селения, и в один и тот же день и час родились у них сын и дочь. Мальчика назвали Пэгу, а девочку Чеху, и отцы договорились в будущем поженить своих детей.
Когда Пэгуну исполнилось четырнадцать лет, его избрали старшим хвараном, но на следующий год, в пятнадцать лет, он неожиданно ослеп.
Родители Чеху решили отказаться от брака с Пэгуном и выдать дочь за Ли Кёпхёна, начальника уезда Мучжин. Пришлось Чеху ехать в Мучжин, но незадолго до отъезда Чеху втайне встретилась с Пэгуном и сказала ему:
— Мы родились в один и тот же день и час, и уже давно было договорено поженить нас, но мои родители взяли своё слово назад и теперь выдают меня замуж за другого. Если я ослушаюсь родителей, то прослыву непочтительной дочерью. Разве это не страшно?! Но ведь так уж повелось: замужняя дочь — подарок, который назад не возвращают. И раз уж по воле родителей я должна ехать в Мучжин, то отныне моя судьба вся в руках любимого! Знаю, что вы никогда больше не увидите белый свет, но прошу вас, когда я уеду в Мучжин, отыщите меня там, хоть, конечно, вам это будет нелегко.
Договорившись с Пэгу, Чеху с ним рассталась, а приехав в Мучжин, она прежде всего заявила Ли Кёпхёну:
— Свадьба — важное событие в жизни человека, ведь это первый шаг на пути супружества. Можно ли относиться к нему легкомысленно? Поэтому для свадьбы следует постараться выбрать счастливый день.
Это, конечно, была уловка: она просто хотела оттянуть время, пока её не разыщет Пэгун. Но Ли Кёпхён, нисколько не сомневаясь в ней, тут же согласился. Так Чеху пришлось обмануть жениха.
Вскоре Пэгун нашел её, они тайком покинули город и отправились в долину среди гор.
Но едва эти двое добрались до места, как откуда ни возьмись явился разбойник и заорал:
— Женщину я возьму себе! — и с этими словами, оттолкнув Пэгуна, схватил Чеху и исчез.
Случайно как раз в это время здесь оказался некто Ким Чхон. Он был одним из товарищей Пэгуна и славился необыкновенной храбростью, умением скакать верхом и метко стрелять из лука. Ким тут же бросился в погоню за разбойником, быстро настиг его и воздал по заслугам, а Чеху, целая и невредимая, вновь оказалась вместе с Пэгуном.
Слух об этом событии дошёл до государя. Государь был поражён до глубины души преданностью этих троих друг другу и, как сказано в начале истории, пожаловал их чинами третьей степени.
Кодо обучает конным играм
Перевод А. В. Соловьева
Никто не знает, откуда он родом, известно только, что служил он Тхархэ, государю Силла. А в то время соседями Силла были два царства — Усисан и Кочхильсан, они постоянно докучали нашему государству разбойными набегами. Когда правителем пограничных земель стал Кодо, он решил покорить эти царства. И вот каждый год на пустоши Чантхо принялись выгонять табуны коней, а воины должны были этих коней ловить и учиться на них гарцевать. Так эти занятия стали чем-то вроде игрищ, а Кодо прозвали даже лошадником. В соседних царствах привыкли к таким зрелищам, они думали, что это в обычаях Силла, и ничего не заподозрили. Вот так Кодо удалось создать кавалерийский отряд, который неожиданно напал на соседние царства и уничтожил их.
Исабу хитростью покоряет остров
Перевод А. В. Соловьева
Он был из рода Кимов и приходился внуком в четвёртом колене Нэмуль-вану, государю Силла. В годы правления государя Чидоро он стал правителем Сонбёна. Некогда Кодо придумал хитроумные «конные забавы», сумел ввести в заблуждение людей из царства Кая и покорил их. Так вот, на тринадцатом году правления государя, в год имчжин, Исабу стал военным правителем Хасылла и задумал присоединить соседнее островное царство Усан. Про это царство в те времена говорили, что люди там глупы и своенравны, трудно будет захватить их силой. Покорить можно только хитростью. Тогда изготовили множество деревянных львов, погрузили их на военные корабли и, подойдя к острову, обманули жителей:
— Если вы не покоритесь сами, мы выпустим этих свирепых зверей и они всех вас поубивают.
Жители царства перепугались и сдались.
На одиннадцатом году по вступлению на престол государя Чинхына, в первом году правления под девизом Тай-бао, войска Пэкче захватили владение Когурё, город Тосаль. А воины Когурё в ответ заняли их крепость Кымхён. Тогда государь Чинхын решил воспользоваться усталостью обеих армий и приказал Исабу выступить с войском и захватить эти города. Исабу овладел городами, добавил там укреплений и оставил солдат для охраны. А Когурё тем временем направило войско к городу Кымхёну, но отвоевать его не сумело. Тут Исабу напал на них и одержал большую победу.
Преданная дочь Чиын
Перевод А. Ф. Троцевич
Чиын была дочерью простолюдина Ёнгвона из столичного округа Хангибу. Она отличалась необыкновенной почтительностью к родителям. Её отец давно умер, она одна ухаживала за матерью и в тридцать два года всё ещё не вышла замуж, потому что не хотела оставлять мать. Чиын только и знала, что заботиться о ней. Работала у других людей, просила милостыню так она добывала еду, чтобы накормить свою мать. Прошли многие дни, а справиться с нищетой Чиын так и не смогла. Тогда она пришла в богатый дом, продала себя в рабыни и за это получила десять с лишним мешков риса. Целыми днями она трудилась в этом доме и только на закате, приготовив там ужин, возвращалась домой ухаживать за матерью. Так прошло три или четыре дня, и вот однажды мать сказала ей:
— Прежде еда была простая, но на душе от неё было приятно. Теперь еда хорошая, а печень и сердце словно мне острым ножом режут. Отчего это?
Тогда Чиын рассказала ей всю правду.
Мать горько расплакалась:
— Это из-за меня ты стала рабыней. Уж лучше мне умереть!
Дочь тоже заплакала и так, обливаясь слезами, пошла по дороге. А тем временем хваран Хёчжон вышел на прогулку и тут встретил Чиын. Он вернулся домой и попросил родителей послать ей в дар сто мешков риса и платье, а потом выкупил её у хозяев, и она снова стала вольной.
Все товарищи хварана, а их была тысяча, тоже подарили ей по мешку риса. И сам государь, узнав о преданности Чиын, изволил пожаловать ей пятьсот мешков риса и дом, он освободил её от всех повинностей. Риса в доме Чиын стало так много, что государь обеспокоился, как бы не напали на них грабители, и потому велел местным властям отрядить солдат для охраны. Отличили и деревню, где она жила, дав ей название «Деревня почтительной дочери». О похвальном поведении Чиын даже китайскому императору доложили.
А хваран Хёчжон был сыном Ингёна, тогдашнего третьего министра. В детстве его звали Хвадаль. Государь тогда отозвался о нём так:
— Хоть и молод годами, но показал зрелость старца!
И женил его на дочери своего старшего брата, достопочтенного Хонгана.
Хитрость Ыль Тучжи
Перевод М. Н. Пака
В одиннадцатом году правления Тэмусина, государя Когурё, в седьмой луне, напал с войском на страну китайский наместник в Ляодуне.
Государь призвал сановников и спросил их совета, как отразить нападение.
Сон Окку, правый министр, сказал:
— Ваш подданный слышал, что выигрывает тот, кто полагается на высокую нравственность, а того, кто опирается на силу, ждёт гибель. Ныне, когда Срединное государство постиг неурожай и царит нужда, повсюду развелось множество разбойников и воров, вдруг ни с того ни с сего является к нам китайское войско. Не может быть, чтоб на то был указ императора или его сановников. Несомненно, это окраинный начальник из одного лишь корыстолюбия самовольно вторгся в нашу страну. Они нарушили волю Неба и отвергли правила, установленные людьми, а это значит, не будет у них успеха. Если мы воспользуемся неприступностью той местности и неожиданно нападём на них, конечно, одержим победу.
Тогда выступил Ыль Тучжи, левый министр:
— Рвение малого войска — добыча большого войска. Ваш подданный полагает, что войско государя сможет одолеть многочисленную китайскую армию только хитростью, а отнюдь не силой.
— А какой же хитростью мы их одолеем? — спросил государь.
— Китайские воины пришли издалека, чтобы сразиться с нами, — ответил Ыль Тучжи, — и невозможно сразу лишить их боевого пыла. Пусть великий государь закроет ворота крепости и терпеливо ждёт, когда спадёт боевой дух вражеских солдат. А тогда уж выйдем и нападём на них.
Государь принял его совет, въехал в крепость Винаам и стойко оборонялся много десятков дней, но китайская армия не снимала осады.
Когда силы нашего войска начали иссякать, а солдаты были уже измождены, государь обратился к Тучжи:
— Обороняться больше невозможно. Как нам быть?
Тучжи на это ответил:
— Китайцы уверены, что в наших каменистых местах нет источников воды, и хотят длительной осадой довести наших воинов до крайнего изнеможения. Прикажите наловить в крепостном водоёме карпов, обложить их речной травой и вместе с бутылями наилучшего вина послать как угощение китайским военачальникам.
Государь внял его совету, но вместе с подарком отправил еще и письмо:
«По крайнему моему невежеству я, недостойный, совершил проступок перед Высоким государством и тем вынудил великого полководца привести многотысячное войско и терпеть лишения в этом неблагодатном краю. Не имея иной возможности изъявить добрые чувства к полководцу, посылаю эти скудные дары для ваших приближённых».
Так наместник Ляодуна уверился, что в крепости воды вдоволь и быстро её не взять. Поэтому он ответил государю так:
«Наш император повелел своему недостойному слуге повести в поход войска, чтобы узнать вину государя. Однако я прибыл сюда уже более десяти дней назад, а сути дела так и не выяснил. Полученное письмо уверило меня в вашем смирении и почтительности, а посему не осмелюсь не передать в точности ваше послание императору».
После этого ляодунский наместник снял осаду и покинул пределы страны.
Доблестные воины Сона и Симна
Перевод А. В. Соловьева
Родом Сона был из Сасана, что в округе Пэксон. Его отец Симна славился силой своих рук. Он был маленького роста, но ловким и проворным.
Уезд Сасан находился как раз на границе с Пэкче, а потому не проходило и месяца, чтоб люди этих мест не нападали и не грабили друг друга. И каждый раз Симна выходил на бой, равных ему по силе не было.
В годы правления государыни Сондок под девизом Инпхён из округа Пэксон послали войско, чтобы отвоевать земли, захваченные царством Пэкче. Тогда Пэкче направило туда сильный отряд, и он атаковал войско. Наши солдаты и командиры в беспорядке отступили, и только один Симна остался в строю. Он выхватил меч и, гневно сверкая глазами, с громким криком бросился в бой. Нескольким десяткам отрубил головы, враги испугались и не осмелились на него напасть, а вскоре они собрали свои войска и бежали.
Люди Пэкче называли Симна «Стремительным военачальником Силла» и говорили друг другу:
— Пока жив Симна, нам не подойти близко к Пэксону.
Сона храбростью и отвагой пошёл в отца. После падения Пэкче правитель области Ханчжу, владетельный князь Тою, попросил великого государя перевести Сона в крепость Адальсон, чтобы он оборонял северные границы страны. Весной, во втором году правления под девизом Шан-юань, в год ырхэ, Хансон, правитель крепости Адальсон, велел народу в такой-то день всем выйти сеять коноплю, и никто не посмел ослушаться приказа. Мальгальский лазутчик, узнав об этом, вернулся и доложил своему вождю. И вот в указанный день все жители вышли из крепости в поле. Тогда мальгальские войска, которые укрывались в засаде, внезапно ворвались в крепость и завладели всем городом, а перепуганные старики и дети не знали, что им делать. Тут Сона, потрясая мечом, решительно бросился на врага и громко закричал:
— Знайте, в Силла есть Сона — сын Симна! Поистине я не тот, кто боится смерти и думает только о том, как бы спастись! Кто хочет со мной сразиться, выходите!
И он в ярости бросился на врагов, но никто не рискнул с ним сразиться, и только пускали в него стрелы. Сона тоже стрелял. Стрелы летали как рой пчел, и Сона был утыкан стрелами весь, словно ёж. И только тогда он упал и умер.
Жена Сона была дочерью из уважаемой семьи, которая жила в уезде Карим. Ещё раньше, когда крепость Адальсон соседствовала с вражеским государством, Сона не раз, бывало, уходил один, а жена оставалась дома. Люди округа, узнав, что Сона погиб, оплакивали его. Жена, рыдая в голос, отвечала им:
— Супруг всегда говорил: «Мужчина должен умереть как солдат! Неужто придется мне умереть, лежа на циновке, на руках у домочадцев?» И вот он погиб так, как хотел!
Государь, услышав об этом, омочил слезами воротник и сказал:
— Отец и сын были неустрашимы на службе у государства. Поистине можно сказать, что преданность и служение долгу передаются из поколения в поколение!
И он наградил Сона посмертно чином третьей степени.
Мужество Хэрона и его отца Чхандока
Перевод А. В. Соловьева
Хэрон был родом из Моряна. В своё время его отец Чхандок на всю страну прославился мужеством и многими талантами. На седьмом году правления под девизом Конбок, в год кёно, государь Чинпхён назначил его правителем города Качжам, а в следующем году синму, зимой, в десятой луне, царство Пэкче подняло большую армию и напало на Качжам. Они осаждали крепость более ста дней, и государь приказал военачальникам Санчжу, Хачжу и Синчжу выступить с войсками на выручку. Они сразились с войском Пэкче, но им не удалось добиться победы, и они вернулись обратно. Тогда Чхандок с гневом обратился к своим воинам: — Командиры и солдаты из трёх областей увидели мощь врага и не решились двинуться вперёд, чтобы помочь городу, который оказался в опасности. Значит, у них нет чувства долга! Чем жить без чувства долга, уж лучше умереть, исполняя долг!
Воины, воодушевлённые его призывом, то яростно бросались в бой, то защищались. У них кончилось продовольствие, иссякли запасы воды, им пришлось есть трупы и пить мочу, но они продолжали сражаться. К приходу первого месяца весны все были истощены, город разрушен, а новые силы уже неоткуда взять, и тогда Чхандок воззвал к Небу:
— Государь доверил мне эту крепость, а я терплю от врагов поражение и не в силах её сохранить. Лучше погибну и стану злым духом, чтобы покарать и полностью уничтожить Пэкче. Верну эту крепость своему царству! — с этими словами он выбросил вперёд руки, гневно вытаращил глаза и, кинувшись к дереву, ударился об него и умер. Крепость пала, воины сдались.
Хэрону в то время было двадцать с лишним лет. Уважая заслуги отца, государь пожаловал ему высокий чин и на тридцать пятом году правления под девизом Конбок, в год муин, назначил правителем города Кымсана. Ему было приказано вместе с Пёнпхумом, правителем области Хансанчжу, поднять войска и отбить у врага крепость Качжам. В Пэкче, узнав об этом, тоже подтянули к этому городу войско. Хэрон с Пёнпхумом выступили им навстречу, и, когда солдаты уже готовы были сойтись в сражении с врагом, Хэрон обратился к командирам:
— Некогда здесь отдал жизнь мой отец, теперь и я пришёл сюда сразиться с Пэкче. Настал мой смертный час! — И он, бросившись на врагов с коротким мечом в руках, убил нескольких, а сам погиб.
Государь, услышав об этом, пролил слёзы и, выразив глубокое сочувствие его семье, щедро её одарил. Современники, оплакивая его гибель, сложили в память о нём песню.
Сонсун решает закопать в землю своего ребёнка
Перевод А. В. Соловьева
Сонсун был родом из деревни Морян, а его отца звали Хаксан. Когда умер отец, они с женой нанялись работниками в чужой дом для того, чтобы иметь еду и прокормить старую мать. А её звали Уно.
У Сонсуна был маленький ребёнок, и он постоянно отбирал еду, которую готовили для матери. Сонсуна это очень огорчало, и однажды он сказал жене:
— Мы можем завести себе ещё детей, а вот другой матери у нас не будет. Наш ребёнок у неё всё время отбирает еду, она ведь может от голода умереть! Давай закопаем его в землю, тогда мать хоть будет сыта.
С этими словами он посадил ребенка за спину, и они отправились в поле к северу от горы Чхвисан. Там принялись копать яму, как вдруг наткнулись на странный каменный колокол. Супруги очень удивились, откопали его и, повесив на дерево, для пробы ударили. Раздался удивительно сильный, приятный звон.
— Мы нашли эту странную вещь, пожалуй, к счастью нашего ребёнка. Теперь нет нужды его закапывать! — сказала жена.
Муж согласился с ней, и они, взяв ребёнка и колокол, возвратились домой. Там колокол подвесили к балке дома и ударили в него. Звон колокола услышали даже во дворце, и государь повелел приближённым:
— Этот удивительный колокольный звон доносится с западного предместья. Чистота его звука несравненна. Узнайте-ка побыстрее, что это!
Так государевы люди набрели на этот дом и обо всём, что узнали, доложили государю, а государь на это сказал:
— В древние времена, когда Го Цзюй решил закопать своего ребёнка, Небо одарило его золотым котлом. А нынче Сонсун стал рыть яму для ребёнка, и из земли появился каменный колокол. Небо следит за соблюдением сыновней почтительности — в равной мере и прежде, и теперь.
И он пожаловал Сонсуну дом, а также повелел каждый год выдавать ему по пятьдесят мешков риса. Так была отмечена необычная сыновняя почтительность.
А Сонсун свой старый дом превратил в храм и назвал его Хонхёса — «Храм великой сыновней почтительности», и каменный колокол поставили там на хранение.
В годы правления государыни Чинсон в деревню ворвались разбойники из Пэкче и уничтожили колокол, остался лишь храм. Место, где нашли тот колокол, назвали Ванхопхён — «Равнина полного совершенства», а нынче называется Чирянпхён — «Равнина добродетели».
Самоотверженный Хяндок
Перевод А. В. Соловьева
Хяндок родом был из Пханчжокхяна, что в области Унчхончжу. Его отца звали Сон по прозванию Пангиль. Он был доброго нрава, отличался душевностью, и в родной деревне все его любили. Имя матери не сохранилось. Сам Хяндок славился почтительностью к родителям и послушанием.
В четырнадцатом году правления под девизом Тянь-бао, в год ыльми, случился неурожай. Народ совсем оголодал, а к тому же началось моровое поветрие. Отец и мать Хяндока заболели, а у матери к тому же появился нарыв. Они уже готовились к смерти, а Хяндок дни и ночи, не снимая платья, заботливо ухаживал за ними. Но вот в доме не осталось никакой еды, родителям нечего было есть, и тогда он срезал мясо со своего бедра и накормил их, да ещё высосал нарыв у матери. После этого они совсем поправились.
Староста деревни доложил об этом чиновникам в области, а те — государю. Государь повелел наградить Хяндока тремястами мерами зерна, домом и наделом земли. Старосте приказал установить памятную стелу с записью этого события. А нынче люди называют эту деревню «Деревней преданного сына».
