Жил-был на берегу широкой реки в маленькой деревушке один известный скрипач. Скрипка в его руках настолько прекрасно играла, что могла развеселить и пустить в пляс самого угрюмого человека.

Прослышала об этом мастере вся страна. Где какая-нибудь свадьба, застолье — его обязательно приглашали. Проведали о нем и черти. Топал-Шейтан, главный над всеми чертями, с давних времен искал себе веселого музыканта, который сумел бы и его порадовать, и заставить плясать всех его сорвиголов — чертей. Зовет к себе Топал-Шейтан всех чертей, сколько их там было, и приказывает:

— Что хотите, делайте, но доставьте ко мне этого замечательного скрипача. Пусть будет нашим музыкантом.

Чертям делать нечего — своих старших следует слушать, а к тому же Топал-Шейтан был очень злой: шкуру непослушных черноглазых спицей дырявил и в спины им гвозди вколачивал.

Пронюхали черти, когда скрипача позовут на другую сторону реки, в одно селение на свадьбу, чтобы он там на скрипке играл. Взял этот мастер свою скрипку, смычок и остальные принадлежности и, усевшись в лодку, переплыл реку. На другом берегу привязал свою лодку к дереву, а сам пошел на свадьбу, гостей развлекать. Играл там день и ночь, а на второй день, вечером, вместе с теми, кто пришел отведать ракы, отправился веселиться.

У посаженого отца застолье надолго затянулось, так что скрипач освободился только после полуночи. Собрался и под покровом ночи отправился домой. Когда он добрался до берега, смотрит — его лодки нет!

«Что бы это значило?» — спросил сам себя музыкант и стал сердито расхаживать по берегу.

А надо сказать, что как раз тем вечером задумали черти, обманув скрипача, схватить его и отвести к Топал-Шейтану, потому как другого более удобного случая найти нельзя было: мужик был навеселе, с застолья он возвращался с тяжелой головой, да и домой шел поздно ночью (до первых петухов было еще далеко) — самое время, когда черти бродят. К тому же и ночь была темна-темнехонька.

Ищет музыкант свою лодку то там, то здесь — нет нигде! А черти ее нарочно в воду погрузили, чтобы никто не нашел. Подходят они к одуревшему мужику и человеческим голосом спрашивают:

— Что ты ищешь, друг?

— Лодку свою ищу, — сказал скрипач, — хочу переплыть на ту сторону реки.

— Иди к нам, мы тебя переправим, — сказали приветливо черти, — но за это ты нам посреди реки на скрипке чуток сыграешь?

— В этом ли ваша нужда? — сказал музыкант. — Только и просите меня, что на скрипке сыграть, ничего другого? Сыграю вам не то, что посреди реки, но и в самом логове у чертей.

— Давай тогда с нами, — обрадовались черти, и двое из них быстро взяли мужика под руки.

Черти шли по воде, как по суше, и скрипач вместе с ними. Это же чертовы проделки! Ни один из них в воду не канул. Не успел мужик этому удивиться, как дошли до середины реки, остановились. Пристали к нему черти: сыграй да сыграй!

Один из них установил в воде пень.

— Садись вот на это, — сказал он, — и играй!

Музыкант играл, а черти вокруг него по воде — чмок-чавк, чмок-чавк — хору танцевали. Река же тем временем текла и все их под пригорок несла, к логову Топал-Шейтана приближала (оно находилось далеко, там, где река с морем встречалась).

Мужик играл, слышались звуки скрипки, но в непроглядной темноте черных чертей вовсе нельзя было разглядеть. Только на том пенечке, на котором сидел скрипач, еле-еле просматривалось белое блюдце. Тени чертей раз за разом к тому блюдцу склонялись.

— Что вы там делаете с блюдцем? — с подозрением спросил мужик.

— Что мы делаем? — ответил один из чертей. — Мазью, что на блюдце, себе глаза мажем.

— А мне можно помазать? — спросил мужик.

— Тебе нельзя, — вскрикнули все черти разом, — а не то ослепнешь!

Мужика это дело заинтересовало. «Что это там за мазь?!» — думал скрипач.

А потом не утерпел и решился: «Ах, будь что будет! И я помажу себе глаза».

Привстав, протянул смычок и коснулся мази в блюдце. Никто и не заметил, как он помазал совсем чуть-чуть уголок своего правого глаза. И что вы думаете, — как только его глаз впитал мазь, так он в кромешной темноте совершенно ясно увидел чертей. Их стало видно, как днем: хвосты черны, как смола, остроконечные уши, большие копыта, редкие серые бороды.

Мужик теперь смекнул что к чему, а когда он бросил взгляд на воду, заметил, что река несет их вниз по течению бог знает куда. Что же теперь делать скрипачу, как спастись от этих рогатых? Принялся он, наигрывая мелодии, чертям одной ногой ставить подножки. Хвостатые зашептались:

— Он нас увидел, хочет утопить.

— Наверно, ухитрился себе глаза помазать.

Как раз в это время звонко-звонко запели утренние петухи — и чертей как не бывало, словно они сквозь землю провалились, клятые мордашки. Несчастный скрипач остался один посреди реки на пеньке. Кинулся было искать то блюдце, но и его не было. Разве безумцы были черти, чтобы оставлять такую чудесную мазь?!

Мало-помалу, гребя руками, мужик выплыл на берег реки и добрался к себе домой. Рассказал жене о своих злоключениях и лег отдыхать. Хвостатые, черные, страшные черти и во сне ему привиделись.

Прошло несколько дней. Отправился скрипач в лес по дрова. И когда он внимательно осмотрелся по сторонам дороги, то заприметил там правым глазом, тем самым, что был помазан чудесной мазью, двух чертенят, которые пилили толстый дуб.

Спрашивает он их:

— Эй, что вы здесь делаете?

— Вот это дерево пилим, — ответили черти. — Только на один палец не допилили, чтобы держалось. Топал-Шейтан отправил нас убить одного мужика, и мы ничего лучшего не придумали. Вот сейчас он по этой дороге проедет, мы свалим на него это дерево да и убьем.

— Как, как вы это сделаете? — прикинулся непонятливым музыкант.

Черт еще раз все рассказал.

Скрипач же все расспрашивает, как бы не понимая:

— Но покажите-ка, где должен проехать тот мужик?

Черти вышли на дорогу и показали. Как только они встали напротив срезанного дерева, музыкант тут же свалил на них дуб. Чертей так придавило, что они свои языки, величиной с лопату, наружу повысовывали. Стали просить-упрашивать они мужика, чтобы отпустил их.

— Еще зло людям будете делать? — спросил он.

— Мы не виноваты, — скулили чертенята. — Нас Топал-Шейтан послал.

— Хорошо, я отпущу вас, — сказал мужик, — но чтобы привели ко мне Топал-Шейтана и принесли то блюдце с мазью.

— Принесем, принесем, — закричали черти, — только отпусти нас.

— Я, — сказал скрипач, — здесь буду ждать. Давайте идите, но не думайте, что сможете меня обмануть — я вас повсюду вижу.

Ждал музыкант, ждал, а чертей все нет и нет. Нашел, кому верить! Они же только и думали, что о спасении своей шкуры.

Мужик запряг тогда своих волов и возвратился домой. А по дороге все себя утешал: «Вы, черти, все равно попадетесь на мой мазаный глаз».

Так оно и случилось. Пять-десять дней спустя отправился скрипач на базар. Среди людей, в толпе, эти двое чертенят то туда, то сюда бегали, но их никто не замечал. Поучали они одного торговца, как покупателя обмануть, а покупателя — как продавца на обмане поймать. Как говорится, что черту хорошо, то человеку плохо. Не стерпел этого музыкант, бросился к двери лавки и загнал бесенят в угол.

— Ну что, разве не говорил я вам, что придет ваш черед, что снова попадетесь мне? — спрашивает их мужик.

Взял скрипач кнут и давай хлестать хвостатых во весь их рост, — куда попадал удар, там проступала кровь.

— Остановись, пощади нас! — взмолились черти. — Остановись, мы сделаем все, что ты скажешь!

Тот велел им привести к нему Топал-Шейтана.

— Пусти нас — мы приведем! — закричали черти.

— Нет больше дураков, — сказал мужик. — Один из вас пойдет и приведет Топал-Шейтана сюда, на базар, и то блюдце с мазью не забудет, а другой здесь, со мной, останется. Если тот не приведет и не принесет, что я велел, то я этому всю шкуру спалю.

Отправился черт звать Топал-Шейтана. Рассказал ему, что так, мол, и так, попали они в переделку.

— Стой, — сказал куцехвостый, — пойду-ка я, наконец, взгляну, что это за скрипач.

Но музыкант, не будь дураком, взял толстую веревку, сделал из нее петлю, и на краю базара дожидался Топал-Шейтана. И вот, когда главарь чертей подошел, мужик изловчился, метнул аркан и стянул узел на его поясе.

— Иди-ка сюда, — сказал он, — голубчик.

— Да как же ты меня разглядел? — стал, задыхаясь, спрашивать Топал-Шейтан.

— Вот этим глазом, — сказал мужик.

Черт приподнялся и ухитрился вынуть мазаный глаз у мужика. Однако конец петли остался в руках у скрипача. Тот от злости наступил на живот черту, да так стянул веревку, что язык Топал-Шейтана выскочил на целый аршин.

— Не дави, эй, не дави, — закричал тот, — задушишь меня!

— Не буду давить, — сказал мужик, — дай мне блюдце.

Нечего делать Топал-Шейтану, отдал мужику блюдце — жизнь дороже!

Мужик в тот же миг помазал свой другой глаз, и сразу же обнаружил черта. Топал-Шейтана веревкой от пояса до горла протянул и за то, что его глаз вынул, на виселицу подвесил. А мазью с того волшебного блюдца помазал глаза всех тех людей, кто был на базаре, чтобы они видели впредь все бесовские проделки.