В минувшие времена в городе Самарканде жил хан по имени Одилшах. Исполнилось ему пятьдесят лет, но не дал бог ему детей.

В один прекрасный день взял шах в жены дочь зодчего из соседнего государства. Ровно через год родила она ему сына. Счастливый шах пировал с народом семь дней и семь ночей. Назвали мальчика Бахтиером. Рос Бахтиер не по дням, а по часам. И достиг он возраста, когда пришла пора отдавать его в учение.

Стали держать совет родители:

— Если отдадим мы нашего ребенка в медресе, там злые духовники будут обижать мальчика, станут бить, ругать, лучше отдадим его в школу, где учат девочек, к учительнице.

Маленького Бахтиера отвели к учительнице Бибихалфа и поручили ей. Училось у нее десять девочек. Настоящее имя ее было Чинниой, а Бибихалфа — просто была ее кличка. Ей только что минуло восемнадцать лет, была она умница, красавица, вежливая, приятная в обращении и образованная.

С первого дня Чинниой начала приучать Бахтиера к школьным порядкам. Требовала от него прилежания, следила за его учением. А Бахтиер на второй же день начал шалить, озорничать. Дергал девочек за косички, срывал с них тюбетейки, толкал их, бил, опрокидывал на землю и заставлял их, словно коней, громко топать ногами. Бибихалфа-Чинниой наказывала порою Бахтиера, и, не жалея шалого мальчишку, давала ему по двадцать ударов плетки. Но Бахтиер все по-прежнему продолжал озорничать. Отцу и матери не рассказывал он о том, что учительница наказывает его. Прошло несколько лет, Бахтиер научился всему и больше того, чему положено было ему выучиться, и перестал ходить в школу. Родители посоветовались и решили женить его.

Однажды Одилшах позвал к себе сына.

— Ты уже стал взрослым юношей, сынок, — начал он, — мы решили тебя женить. Выбери себе в жены дочь какого-нибудь придворного. А мы с матерью порадуемся твоему счастью, пока живы.

Бахтиер не дал отцу ответа, он промолчал. Потом покраснел, как маков цвет и, не подымая глаз, попросил:

— Разрешите мне подумать.

А через три или четыре дня Бахтиер пришел к матери:

— Если вы хотите женить меня, то жените на Бибихалфе — моей учительнице.

Услышав такие слова, родители попытались отговорить сына.

— Бибихалфа — твоя учительница. А это все равно, что отец или родная мать. Она учила тебя, воспитывала, не положено тебе жениться на ней. А кроме того, эта девушка из бедной семьи, а ты — шахского рода. Ты — царевич.

Бахтиер не слушал увещеваний родителей. «Я так решил, значит, так и будет», — сказал он.

Ничего не осталось Одилшаху, как послать сватов к Бибихалфе-Чинниой. Отправились сваты к старшему брату девушки.

— Отец Чинниой был бедняком, — сказал брат, — и выросла она сиротой. Училась, и так хорошо училась, что стала учительницей. Живет она своим трудом. Содержит мать и меня. Ее воля, пусть выбирает свою судьбу. Лучше поговорите с ней самой.

Сваты встретились с Чинниой.

Задумалась Чинниой: «Он — царевич, а я простая, бедная девушка. Ведь я сама его учила, воспитывала, как же я смогу стать его женой? Боюсь, худо мне будет в шахском дворце. Лучше бы выйти мне замуж за бедняка и с ним найти свое счастье. Однако падишах нашей страны сватает меня за своего сына, если я заупрямлюсь и отвечу нет, он решит, что я непочтительна. Будь что будет, быть может, этот юноша — мое счастье», — и дала согласие сватам.

Устроил Одилшах свадебный пир, двадцать дней и двадцать ночей веселились горожане. Женился царевич Бахтиер на Бибихалфе-Чинниой. После свадьбы он сказал жене:

— Когда я учился, ты не считалась с тем, что я царевич, и наказывала меня, била каждый день. — И с того дня получала Чинниой от мужа по сто розог ежедневно. Прошло несколько дней и мать Чинниой пришла к дочери в гости. Бахтиер был дома. Поздоровавшись со старухой, он вышел. «Интересно, пожалуется ли она матери?» — подумал царевич и стал за дверью в прихожей. Чинниой долго разговаривала с матерью, и вдруг старуха спросила:

— Не обижает ли тебя муж твой, хорошо ли к тебе относится?

— Да, — ответила Чинниой, — он хороший. Только вспомнил, что я его в школе била, и теперь сам бьет меня розгами. Каждый день. Но это еще ничего, я не сержусь, боюсь одного, как бы не взял он в дом вторую жену.

Услыхав такие слова, царевич подумал:

«Ага, значит, она огорчается не из-за того, что отведала моих розг, огорчится же она, если приведу я в дом вторую жену», — решил царевич и пошел прямо к отцу. И стал он просить разрешения отправиться торговать в страну Емень и повидать свет. А сам надумал взять себе в жены дочь падишаха страны Емень принцессу Мехринигор. Прослышал он, что принцесса небесной красоты, назвали бы ее луной, да рот есть, назвали бы солнцем, да глаза есть. Краса ее затмевает сияние луны.

Нагрузил царевич Бахтиер товара на двести верблюдов, золота и серебра на сто коней. Взял с собою сто конных джигитов, получил у отца благословение и отправился в страну Емень. Долго ехал он, трудно ехал, пересекал пустыни, переваливал горы, переплывал реки и моря. Через три месяца приблизился он к стране Емень и увидел небольшое строение у самого родника. Отсюда была видна городская крепость. Здесь же была чайхана и постоялый двор, где жили купцы из далеких стран и ремесленники. По углам чайханы сидели по двое — по трое наркоманов и курильщиков анаши. Один разминал в мисочках коробочки мака, второй клал его в пиалу, разбавлял водой и пил. А некоторые, растянувшись на полу, тянули эту отраву через трубочку. Передавали из рук в руки чилим после нескольких затяжек и из чилима вырывалось клокотанье и огонь. И время от времени курильщики выкрикивали: «Пища наша — утка да гусь». У самого родника группа людей играла в ашички.

Царевич постоял, осмотрелся и велел не ставить верблюдов и коней у постоялого двора, а сам заказал в чайхане плов и решил отдохнуть.

Пообедав, Бахтиер подошел к игрокам, захотелось принять участие в игре.

— Эй, игроки, — крикнул он, если я проиграю в ашички, у меня есть товары и золото, а если проиграете вы, чем вы станете расплачиваться со мной?

Ответил ему старший из игроков:

— Если проиграем мы и нам нечем будет расплачиваться, мы станем вашими рабами. Если приехали вы в этот город неспроста, а есть у вас какой-нибудь замысел, то мы станем вашими верными помощниками, согласны?

Началась игра. Старший игрок бросил на середину сто золотых. Царевич Бахтиер бросил четыре ашички и проиграл. Он отсчитал старшему игроку Кайтмасу сто золотых.

Появилось на столе уже двести золотых. Кайтмас взял несколько альчиков и с возгласом «Гардам» бросил их. И все они выиграли. Забрал старший игрок двести золотых и спрятал в карман. А царевич все проигрывает Кайтмасу. Не осталось у него ни золота, ни серебра. Проиграл он одного за другим всех своих верблюдов. Не осталось у него ни одного коня. Наконец, проиграл он даже свою одежду и оружие. Остался лишь в одной рубашке.

И тогда спросил Бахтиера игрок Кайтмас:

— Кто вы, откуда пришли и какие у вас здесь дела?

Царевич рассказал все и добавил: «А приехал я сюда потому, что решил жениться на принцессе Мехринигор».

— Если так, — сказал игрок, — наденьте мою одежду, я устрою вас на царскую конюшню, присматривать за лошадьми. Поедет верхом принцесса на прогулку, и вы увидите ее.

Согласился царевич Бахтиер. Да и что ему оставалось делать?

Теперь послушаем о Бибихалфе-Чинниой.

Целый год прошел с тех пор, как покинул царевич Бахтиер родной Самарканд. И не было от него никаких вестей. Горюет отец Одилшах, слепнет от горючих слез мать Бахтиера. Не выдержала Чинниой, горько ей было смотреть на стариков — свекра и свекровь. Пошла она к шаху просить разрешения отправиться в путь на поиски царевича Бахтиера. Не согласился вначале Одилшах:

— Никого у нас не осталось, был один-единственный сын и тот пропал без вести. Ты одна теперь у нас. Как же мы будем жить, если и ты уйдешь? — И заплакал.

Но Чинниой стояла на своем: «Отпустите меня по-хорошему, отец. Либо я найду вашего сына, либо сама сгину в чужих краях». Согласился шах, хоть и с неохотой.

— Спасибо тебе, дочка, за твою ласку, — промолвил он и поцеловал Чинниой в лоб. — Поезжай, пусть в дороге тебе сопутствует счастье. — И приказал: «Соберите ее так же, как собрали моего сына».

Надела Бибихалфа мужскую одежду. А была она стройная, хоть и невысокая ростом, лицо белое, глаза черные, да еще к тому сладкоречива, умна. Прицепила она к поясу мужского платья золотую саблю, на голову надела дорогую каракулевую шапку — красивый царевич получился. Сорок своих верных служанок нарядила она юношами и взяла с собою. Двести верблюдов и сто коней нагрузила товарами, золотом и серебром и двинулся караван в путь в страну Емень.

Три месяца шли они. Проходили через знойные пустыни и наконец пришли к тому месту, где останавливался Бахтиер.

Поставила Бибихалфа верблюдов и коней у караван-сарая, приставила к ним сторожей, чтобы сторожили денно и нощно, и огляделась. Увидела ремесленников и игроков. Заказала в чайхане плов на двести человек. Сбросила Бибихалфа верхний парчовый халат и вместе с двумя джигитами обошла всю чайхану и даже в каморки заглянула, поздоровалась со всеми, кто был там, и пригласила их на плов. Потом пошла к курильщикам анаши. Поздоровалась и с ними и выпила чаю. Из беседы с ними узнала Бибихалфа все, что случилось с ее мужем. И пошла Чинниой прямо к игрокам.

— Здравствуйте, джигиты, бог в помощь! — сказала она. Встали игроки с мест и низко поклонились незнакомому гостю.

— Примете меня в игру? — спросила Бибихалфа-Чинниой Кайтмаса-игрока.

— Пожалуйста, — ответил Кайтмас, дал четыре альчика в руки Чинниой и указал куда сесть. Посреди стола лежали сто золотых.

— Чьи это деньги? — спросила Бибихалфа.

— Наши, кладите ваше золото, — сказал Кайтмас. Бросила Бибихалфа свои альчики на камень. И выиграла. Положили игроки еще сто золотых. И их выиграла Бибихалфа. Брат Кайтмаса по имени Ульмас бросил триста золотых. И их выиграла Бибихалфа. А у Кайтмаса и Ульмаса осталось еще много денег. Выиграли они их у царевича Бахтиера. Но победить Бибихалфу не удалось игрокам. Все проиграли они Бибихалфе.

— Ничего у нас не осталось, — признались Кайтмас с Ульмасом, — себя ставим на кон.

— А зачем вы мне нужны? — спросила Бибихалфа.

— Раз прибыли вы в наш город, значит, есть у вас дело, а мы и поможем вам, — сказали игроки.

— А если я проиграю, сколько я должна вам заплатить? — спросила Бибихалфа.

— Каждому из нас по тысяче золотых, — ответил Кайтмас.

— Ладно! — И Бибихалфа бросила альчики. Удача сопутствовала ей, снова она выиграла. Игроков было десять, всех их привела Бибихалфа в чайхану. Всех угостила пловом, всех напоила чаем. Затем оставила Кайтмаса с Ульмасом, а остальных отпустила. Сначала выпросила она у Кайтмаса, где находится царевич Бахтиер, что поделывает, зачем явился в их город. Все, что знал, рассказал ей Кайтмас. Ничем не выдав себя, Бибихалфа обратилась к Кайтмасу с Ульмасом:

— Давайте посовещаемся, как бы нам завладеть принцессой Мехринигор?

— Пойдете с нами, — сказал Кайтмас. — А следом пойдут ваши джигиты и станут у ворот дворца. Там висит огромный колокол. Изо всей силы вы потянете веревку от этого колокола. Колокол расколется надвое и разлетится. Падишах прикажет своим приближенным: «Пойдите, посмотрите, чья это смерть пришла к нам». Приближенные выйдут к воротам и всех нас пригласят во дворец. Придет и принцесса. Сядет. Если вы разговорите ее за одну ночь, победите вы. Не разговорите — к утру вас убьют, а голову вашу нацепят на саблю и выставят на ворота крепости. А чтобы вернее разговорить принцессу, называйте меня «Подставкой для лампы», а Ульмаса «Кроватью». Прикажите кому-нибудь из нас: «Рассказывай!» Я расскажу свою историю и в конце задам вам вопрос. А вы нарочно дайте неверный ответ. Если вы понравитесь принцессе, она поправит вас, — добавил Кайтмас.

Согласилась Бибихалфа. Взяла она своих джигитов, игроков и пошла к воротам шахского дворца. Потянула веревку колокола. Тут приближенные шаха вышли и пригласили всех в покои принцессы. Ввели их в убранную по-царски комнату, а оттуда — в другую, убранную еще роскошнее.

А там сидит сама принцесса Мехринигор, и лицо ее сияет из-за семидесяти завес словно четырнадцатидневная луна в тихую летнюю ночь. Застыли гости на месте, остолбенели, увидав такую красу. Расстелили слуги скатерти, поставили вкусные кушанья и сладости, разные вина. Вышли к гостям молодые, нарядно одетые музыканты, заиграли и запели, веселя гостей. А принцесса Мехринигор сидит за семьюдесятью завесами и болтает со своими служанками, а кругом танцуют молодые девушки, играют юноши-музыканты. Не заметили гости, как наступила полночь. Пора была разговорить принцессу, а она сидит и молчит. Неспокойно стало на сердце Бибихалфы. «Если я не разговорю ее, не миновать мне смерти», — подумала она.

— Подставка для лампы, — крикнула Бибихалфа.

— Я здесь, — откликнулся Кайтмас.

— Расскажи что-нибудь! Уж больно скучно, — сказала Бибихалфа.

— Что же я могу рассказать, если меня кличут «подставкой для лампы», я и существую лишь для того, чтобы на мне горела лампа, а иначе, какой от меня смысл?

— Сейчас я отделю голову от твоего тела, — вскричала Бибихалфа и выхватила саблю из ножен.

— Эй, эй, не проливайте мою кровь, каюсь, каюсь, сейчас расскажу, — закричал Кайтмас и начал:

«Было не было, но жили четыре друга. Первый из них был столяр, второй портной, третий ювелир, а четвертый духовник. Днем они ходили по своим делам, а к ночи собирались все вместе. Однажды столяр выстрогал из дерева девушку и поставил ее в нишу комнаты. Увидал ее портной, сшил ей из лучшего атласа платье и надел на нее. Их друг-ювелир повесил ей на шею дорогие украшения, в уши дорогие серьги, а на запястья браслеты. Увидел духовник в нише прекрасную куклу и подумал: „Нужно даровать ей душу“. Прочел он молитву и ожила красавица, чихнула, спрыгнула из ниши на пол, поклонилась духовнику и скромно села в уголочке. Собрались друзья и заспорили, кому из них принадлежит девушка. Каждый из них доказывал, что именно ему. Скажите, вот вы, кому из них должна принадлежать девушка?»

— Ювелиру, — ответила нарочно Бибихалфа. Все вокруг замолчали. И вдруг послышался нежный голос принцессы:

— Эй, царевич, хоть с виду вы благородный юноша, но решение ваше неверное. Если бы духовник не вселил в нее душу, через неделю отнес бы ювелир украшения на базар. Портной сделал бы то же самое, а столяр подумал бы: «К чему мне этот кусок дерева» и сделал бы из нее небольшой табурет и тоже продал на базаре. Поэтому я присуждаю девушку духовнику, — сказала принцесса.

Как только закончила принцесса свою речь, все гости обрадовались и захлопали в ладоши.

И Бибихалфе-Чинниой удалось вести беседу с принцессой всю ночь. Музыканты играли, девушки и юноши танцевали, пир удался на славу и уже начался рассвет. Дехкане напоили волов и начали запрягать их в плуги. На деревьях проснулись соловьи и завели свои песни. Проснулись и цветы, росинки на них блестели жемчужинами, занималась заря…

— Вашей дочери принцессе Мехринигор понравился приезжий царевич. Всю ночь она разговаривала с ним.

Обрадовался падишах и одарил принесших ему радостную весть. И устроил падишах свадебный пир. Продолжался он сорок дней и сорок ночей. Бибихалфа вернулась на постоялый двор, где оставила джигитов и свой караван. Товары на двухстах верблюдах и золото на ста конях было послано во дворец падишаха как свадебный подарок.

Торжественно сыграли свадьбу принцессы Мехринигор. А после свадьбы пришла Бибихалфа к падишаху.

— Дорогой падишах, — сказала она. — Отпустите меня. Я заберу с собой принцессу и отправлюсь на родину. Пора мне известить отца и мать о своей женитьбе, хочу порадовать их.

— У меня единственная дочь, — промолвил падишах. — Не увози ее, не оставляй меня в печали… Останься здесь, будь вместо меня падишахом. Я уже стар, и буду я твоим визирем.

Бибихалфа не согласилась.

— Если у вас есть дела, есть поручения ко мне, я непременно вернусь, а сейчас позвольте мне уехать.

Хочешь не хочешь, а дал падишах разрешение на отъезд. Приказал он своим людям готовить в дорогу царевича с принцессой. Четыреста верблюдов были нагружены товарами, двести коней — золотом, серебром и дорогими вещами.

— Позовите конюха принцессы! — приказала Бибихалфа. Пришел конюх и низко поклонился царевичу. Узнала в нем Бибихалфа своего Бахтиера. Был он одет бедно, на ногах старые стоптанные сапоги, весь он рваный, грязный, обросший. Ничуть не похожий на сына падишаха. Велела Бибихалфа слугам:

— Помойте его, наденьте на него новую и легкую одежду, пусть он ведет коня принцессы под уздцы.

Приготовили все к отъезду, приставив к принцессе сорок служанок и триста воинов, с музыкой проводили новобрачных. Провожал их и сам падишах со своим войском.

Долго ехали Чинниой-Бибихалфа и принцесса с провожающими их воинами, жгли ночами костры. Долго ехали, трудные пути преодолевали. Когда уже недалеко было до их родного города, караван остановился привалом на берегу реки. Зарезали баранов, сварили еду и накормили всех. Отдыхали они здесь один день. Отозвала Бибихалфа конюха в сторону.

— У меня дело в городе, — сказала она. — Займет оно всего час. Если я не вернусь через час, то забирайте все, что здесь есть: и караван и принцессу, и отправляйтесь куда хотите. Я доверяю все вам. До встречи, будьте здоровы. — Она вскочила на коня и поскакала к городу.

Удивился конюх, услыхав такие слова хозяина. Заночевал караван здесь же, у реки.

Оставив караван на берегу реки, Бибихалфа поскакала прямо во дворец Одилшаха, вошла и сказала:

— Ваш сын везет принцессу Мехринигор, дочь еменского падишаха, нужно их встретить, только не говорите, что это я известила вас.

На другой день к полудню со стороны города раздался какой-то шум, и пыль поднялась до неба.

«Это, наверное, царевич возвращается», — подумал Бахтиер. Люди приблизились. Смотрит Бахтиер, а впереди его отец Одилшах. Спешился падишах, рыдая, бросился к сыну, они обнялись.

— Поздравляю с невестой, сынок, добро пожаловать в родной город. Мы выехали встретить вас.

Изумился царевич Бахтиер, не зная, что ответить. «Откуда они узнали, что я здесь?» — думал он. «Будь что будет», — и не промолвив ни слова, повел он караван в город.

Одилшах в честь возвращения сына устроил пир. Двадцать дней и двадцать ночей веселился народ. «Кто же тот юноша, который оставил мне принцессу, добыв ее с таким трудом?» — ломал себе голову Бахтиер день и ночь.

Как-то во время завтрака в покои Бахтиера вошла Чинниой с горячими лепешками, свежеиспеченной самсой и чашкой сливок. «Хочу позавтракать с вами», — проговорила она. И принцесса и царевич радушно встретили ее. За чаем они разговаривали.

— Где же вы нашли такую прекрасную пери? — спросила Бибихалфа у Бахтиера.

И царевич подробно рассказал все, что с ним приключилось. Услыхав такие слова, удивилась принцесса Мехринигор.

— Видать, тот юноша, что добыл для вас принцессу, хороший человек, — сказала Чинниой.

— Сам не знаю, царевич ли он или просто святой, — ответил Бахтиер.

— А вы узнали бы его, если бы увидели? — спросила Чинниой.

— Не знаю, как-то он стоял ко мне спиной и я увидел у него за левым ухом родинку, по этой родинке узнал бы, — сказал Бахтиер. Чинниой показала родинку за левым ухом:

— Похоже?

— Точно такая же, — вскочил Бахтиер, крепко обнял Бибихалфу и начал целовать.

Принцесса тоже поднялась, обняла и поцеловала Чинниой.

— Ой, сестра моя, значит, я за вас вышла замуж? Так почему же вы бросили меня у реки?

Они обнялись и поклялись навсегда быть друзьями. Потом царевич Бахтиер вымолил у Чинниой прощение за все свои побои. Чинниой простила его, и стала она царевичу Бахтиеру старшей женой. И все они были счастливы.