В стародавние времена в одном селении жил состоятельный бай. У него было три жены. Каждая из жен родила ему по сыну и дочери. Старшего сына звали Саибхон, среднего — Султанхон, младшего — Джурахон.

Джурахон с самого детства рос отчаянным, отличался неукротимым нравом, ловкостью и сметливостью. У этого бая была породистая, любимая кобыла. Каждый год, как только она приносила жеребенка, он куда-то бесследно исчезал. Не знал что и думать об этом бай, пробовал ставить сторожей к конюшне. Однако сторожа никак не могли предугадать точный срок, когда ожеребится кобыла, и проследить за вором.

В этот год кобыла опять была жеребой. Однажды, играя во дворе, Джурахон услышал такой разговор слуг-конюхов: «Вот у этой породистой кобылицы каждый год куда-то пропадает ее детеныш-жеребенок. То ли он улетает к небу, то ли проваливается сквозь землю — никто об этом не знает. Какой уж год наш господин ставит сторожей, а ничего из этого не выходит. Не сегодня-завтра кобыла должна ожеребиться, так давайте хоть сами посторожим ночку-другую, авось вызнаем, в чем дело».

От этих слов сильно взыграло сердце задорного, горячего Джурахона, и он поздно вечером, когда в доме все уснули, потихоньку поднялся с постели и пошел в конюшню, где, свернувшись калачиком, лег с конюхами-слугами.

Время перевалило далеко за полночь, и под самое утро неодолимый сон овладел конюхами. Джурахон видит, что его изо всех сил клонит ко сну. Тогда он достал из кармана ножик, сделал надрез на ладони, подсыпал щепотку соли в рану и, изнывая от жгучей боли, отогнал тем самым неотвязный свинцовый сон. Когда кругом стихло, все замерло, наступил час кобыле ожеребиться. Но как только жеребенок появился на свет, из отверстия-дымохода просунулась огромная безобразная рука и подхватила его, маленького. Джурахон мигом вскочил и ударил наотмашь саблей по этой ручище. Однако та здоровая страшная рука как ни в чем не бывало приподняла жеребенка вверх и вытянула из дымоходного отверстия. Пораженный этим, Джурахон шагнул во двор, выскочил на поле, но чудище уже успело убежать далеко вперед. Юноша изо всех сил пустился догонять его, бежал быстрее ветра, но неизвестного и след простыл. Раздосадованный этим, Джурахон вынужден был вернуться назад. Разбудив конюхов, он рассказал им обо всем случившемся. Те, испуганно вытаращив глаза, только и качали головами в удивлении. Джурахон возвратился незаметно в свою спальню, прилег — и тут наступил рассвет.

В то утро Джурахон рассказал отцу о странном ночном происшествии. Отец-бай тоже крайне удивился этому случаю. Сколько он ни ломал голову, ничего не мог придумать разумного, как предотвратить эту тяжкую беду.

Думы о похищенном жеребенке глубоко запали в сердце Джурахона. Однажды он обратился к отцу:

— Дорогой отец, мне нужно с вами посоветоваться. Я решил отправиться на поиски пропавшего жеребенка. Дозвольте это сделать.

Бай долго раздумывал над тем, отправлять ли в опасный путь любимого сына. И решил отказать ему в просьбе. После этого бай, как-то выбрав свободное время, отправился к правителю княжества — беку, и рассказал ему о таинственном случае с жеребенком. Удельный князь тоже пришел в удивление и, созвав белобородых старейшин, спросил у них:

— Что это за наваждение? Как это понять: кобыла каждый год приносит жеребенка, а его, еще не успевшего опуститься на ноги, подхватывает и уносит какая-то рука?

Седовласые мудрецы подумали и сказали:

— Господин, эта кобыла не простая, а из рода дивов. И ее детеныша уносит никто иной, как див. Людям трудно тягаться с дивами, человек перед этим чудовищем — маленькая букашка. Еще ни одна нога не ступала в их обитель. Так что лучше не предпринимать ничего в том деле, в котором замешаны дивы.

Вернувшись домой с этой недоброй вестью, бай стал наставлять сына:

— Послушай моего совета, сынок. Выбрось из головы мысли о жеребенке. Не принимай близко к сердцу эту пропажу. Если тебе нужен жеребенок, я могу тебе достать гораздо лучшего.

Но сколько бы бай ни утешал сына, ни отговаривал, сколько бы ни старался отвлечь его от рискованной затеи и ни стращал чудовищами, все же Джурахон никак не отступал от своего: любовь к тому жеребенку, желание во что бы то ни стало отыскать его завладели всем его существом. Джурахон не страшился могучих грозных дивов, не пугали его опасности и трудности дороги. И поэтому он сказал отцу:

— Дорогой отец, не надо мне говорить таких слов. Ни страхами, ни посулами меня не возьмешь. Не прельщают меня также никакие богатства. А нуждаюсь я в вашем отцовском благословении. Отпустите меня в чистое поле. Ведь все равно, пока не отыщу жеребенка, не успокоится моя душа.

Бай-отец в конце концов вынужден был дать свое родительское согласие. Велел он старшим сыновьям сопровождать Джурахона. Перед отправлением в путь бай сказал им такие напутственные слова:

— Предостерегайте от опасности своего меньшего брата. Попытайтесь сделать все, чтобы он вернулся назад, наговорите ему всяких страхов-ужасов. А коль и из этого ничего не выйдет, то, не покидая его, следуйте с ним дальше, пока он сам, наконец, не раскается в задуманном, а после возвращайтесь все вместе домой.

Снабдив сыновей всеми необходимыми припасами и снаряжением, бай проводил их до самой окраины кишлака и с грустью распрощался. Сыновья пожелали отцу всего доброго и продолжили свой путь. Шли они до самого вечера и в одном месте расположились на ночлег. На следующий день они снова шагали в неведомую даль. По пути оба старших брата все больше говорили об опасностях, подстерегающих путников в подобных странствиях, устрашали Джурахона рассказами о джиннах и драконах. Однако Джурахон ничуть не поддавался страху и удивлял братьев своим бесстрашием.

— Послушайте-ка меня, братья, — как-то, не выдержав, сказал им Джурахон. — Что-то не пойму я вас: то ли вы следуете со мной как мои спутники, то ли вышли в путь, чтобы попугать меня всякими страхами? Если вы и в самом деле приставлены ко мне, чтобы посеять боязнь и сбить меня с избранного пути, все это напрасно; лучше было бы остаться вам на том месте, где попрощался отец. И сейчас это еще не поздно сделать, я могу вас проводить назад.

— Что ты, что ты, братец, — ответили ему Саибхон и Султанхон. — Если мы и говорили тебе что-то не так, то поверь, это было сказано совершенно бескорыстно, для твоего же благополучия. А о чем-нибудь плохом и не думай. Мы всем сердцем всегда с тобой. Куда б ни пошел, мы не покинем тебя, будем рядом.

И трое братьев продолжили свой путь. К вечеру устроили привал. В глухую полночь Джурахон тихо поднялся с места и ушел в степь один: он явно почувствовал, что его братья не очень-то склонны продолжать странствие. «Будь что будет, — сказал Джурахон себе. — И один в поле воин».

Пусть он идет себе дальше, а что же со старшими братьями?

Проснувшись утром рано, они видят — нет Джурахона. Взволновались братья, в отчаянии стали посыпать голову пеплом — что же они теперь скажут об этом отцу-баю?! Отыскав чуть заметный след, Саибхон и Султанхон пошли по нему.

Пусть они идут по степи, а теперь речь о Джурахоне.

Долго ли, коротко ли шел Джурахон, и вот пришел к одному месту, где на развилке дорог лежал огромный камень. На нем была надпись: «Направо — счастливый путь, посередине — безвестный путь, путь налево — опасный путь». Прочитав эту надпись, Джурахон всю ночь думал про себя: «Даже если братья разыщут меня, то все равно наши пути разойдутся, нам вместе не идти. Итак, решено, я выбираю третий путь, не сулящий ничего хорошего. Мне кажется, что все мои поиски, загадки разрешатся именно на этом пути».

На следующее утро он написал письмо такого содержания: «Братья мои дорогие, я пошел по третьему пути. Не пытайтесь разыскивать меня, возвращайтесь лучше домой и отнесите эту весть отцу». Прикрепив записку к камню, Джурахон направился по пути, который сворачивал налево. После двух переходов дорога постепенно перешла в барханы; порывистый ветер повсюду разносил раскаленные невидимые песчинки. Вскоре Джурахон остановился, потому что было очень трудно дальше идти. Оглянулся он вокруг себя — кругом было пусто и мертво — ни одного деревца, ни одного кустика. Одни лишь пески да пески — дикая пустынная местность. Джурахон с великим трудом шаг за шагом продвигался вперед, пока не застал его вечер. Ночью, кроме звезд на небе и песчаных равнин, ничего не было видно. В последующие дни Джурахон стал пробираться в глубь пустыни только ночами. Он проклял все на свете, когда у него закончились последние съестные припасы. Преодолев с невероятными трудностями еще некоторое расстояние, он увидел вдалеке три кочевья. «Что будет, то и будет, — решил он про себя, — пойду-ка я в одно из этих кочевий». Из последних сил Джурахон добрался, наконец, до ближайшего из них. Заглянув в самую высокую и большую белую юрту, он увидел в углу периподобную красавицу. Завидев неожиданного усталого путника, она тут же засуетилась, захлопотала, вытерла с его лица пыль, умыла и накормила досыта.

— О славный джигит, — обратилась девушка к Джурахону, — откуда ты пришел сюда?

Джурахон рассказал ей про то, кто он такой, про свою жизнь и что привело его сюда.

Периподобная девушка сказала Джурахону:

— О юноша, напрасно ты пришел в эти места. Наверное, сам себе ищешь погибели. Здесь обитает могучий белый див. Если он заявится, то тебе и мне несдобровать. Лучше уходи поскорей пока цел, — и она стала описывать, какой это страшный и грозный див.

Джурахона нисколько не напугали слова девушки. Он поведал ей о своем твердом намерении сразиться с чудовищем. Девушка, видя, что ее уговоры напрасны, решила дать джигиту добрый совет:

— Белый див сейчас на охоте. Он должен вернуться через три дня. Все это время ты должен быть в укрытии. Ну а потом посмотрим на деле, чего стоит твоя храбрость.

После этого девушка привела Джурахона в укромное место и все три дня потчевала его разными угощениями. На четвертый день примчались буйные ветры, от которых все кругом побелело; небо и земля покрылись белой мглой.

Девушка сказала:

— Этот ветер и есть примета белого дива. Ну а коли в тебе есть то, что служит приметой отваги и мужества, то выходи к нему навстречу!

Джурахон стал поджидать появления белого дива. Вдруг что-то загрохотало, засвистел ветер, поднялся смерч, и после всего этого устрашающего шума появился белый див. Когда он приблизился к юрте, Джурахон встал и выпрямился во весь рост. Конь белого дива, до этого не видавший людей, стал тревожно фыркать. Белый див подошел к Джурахону и начал похваляться:

— Вот так удача! Не удалась мне волчья охота, зато здесь повезло. Как славно вышло, а то некуда было силу девать.

И белый див, ухватив за пояс джигита, попытался было его поднять, но тут и Джурахон поймал руку чудовища и сжал ее крепко, как тисками. Белый див удивился силе юноши.

— Ты кто, из рода человеческого или иное какое существо? Среди людей мне еще не доводилось встречать таких сильных, — признался див.

Затем белый див, ударив юношу в грудь кулаком, размахнулся другой рукой, намереваясь прикончить молодого удальца. Однако не тут-то было: Джурахон, изловчившись, схватил эту страшную руку и, поднатужившись, вырвал ее из туловища чудовища. Вступив в схватку, они долго боролись, пока Джурахон не повалил дива и не отрубил ему саблей голову. Когда с чудовищем было покончено, вдруг неизвестно откуда послышался странный голос: «Погоди у меня еще, погоди!» Удивленный этим и ничего не поняв, Джурахон пошел к той самой белой юрте, где была девушка. Периподобная красавица поздравила юношу с победой.

— Я вижу, ты настоящий джигит с львиным сердцем, — сказала она. — Теперь я убедилась воочию, что ты можешь справиться с могучими дивами. А ведь есть еще два дива: один — черный, другой — красный. Вот у красного дива и содержится в стойле жеребенок. Стану я помогать тебе, как смогу. Пока же ты должен набраться терпенья и ждать. Уверена: ты и черного сможешь одолеть, если напряжешь свои силы. Затем сразишь и красного дива. Мы тоже, трое девушек, посоветуемся между собой, подумаем, как тебе помочь. Мы — дочери трех падишахов. Нас выкрали и привезли сюда на самый край света, откуда нельзя выбраться. И если теперь ты вызволишь нас из этой неволи, то мы будем вовек тебе обязаны. А сейчас я тебя спрячу в одной из неприметных юрт, а сама отправлюсь к кочевью черного дива, где встречусь с падишахской дочерью, которая в заточенье у него, — и она поспешила туда.

Добравшись до обители черного дива, она поздоровалась с принцессой, рассказала ей о том, что явился молодой богатырь и что он убил белого дива. Вторая девушка, услышав эту радостную весть, облегченно вздохнула, словно с ее плеч свалилась гора. Девушки посоветовались и договорились между собой, что им делать дальше. По своему обыкновению черный див спал три дня и три ночи. Ему к этому времени еще оставалось досыпать ровно один день и одну ночь.

Вернувшись к белому кочевью, периподобная девушка рассказала Джурахону о своей встрече с подругой и о том, что черный див сейчас пребывает во сне. «Хотите, прикончите его во сне, а нет — после сна», — сказала девушка. Джурахон ответил ей, что убивать спящего не делает чести, и он по истечении дня сел на коня белого дива и, попрощавшись, тронулся к стоянке черного дива.

Проснувшись ото сна, черный див почуял что-то неладное: «Человеческим духом пахнет», — подумал он про себя, и, выйдя из юрты, стал озираться по сторонам. Тут подъехал к диву Джурахон.

Черный див громогласным голосом крикнул Джурахону:

— Эй, младенец, поскорей поди ко мне, а то я давно уж голоден. Дай-ка отведаю я человечины, — и опустил свои волосатые руки на смельчака.

Джурахон удержался в седле, уцепившись за брюхо коня, и изо всех сил ударил по рукам чудовища. Черный див решил всем телом придавить юношу, но тот мигом слез с коня и вступил в схватку. Бой был упорным, долгим, но все же Джурахону удалось повалить черного дива и отрубить ему голову. Тут черный мрак рассеялся, и откуда-то послышались странные голоса: «Погоди, еще погоди!..» Когда с черным дивом было покончено, вторая, средняя по возрасту, девушка поклонилась низко своему избавителю.

Прошло несколько дней, и Джурахон заговорил с девушками-принцессами о пропавшем жеребенке.

— Что нужно сделать, чтобы завладеть этим жеребенком? — обратился он к ним.

Девушки-принцессы ответили:

— Этот вопрос может решить только принцесса, что находится в заточенье у красного дива. Она волшебница, знает много премудростей. Спросим у нее, и она подскажет, что нам делать дальше.

И девушки написали письмо той царевне. «О малика, — говорилось в нем, — когда получишь эту весточку, поскорей явись к нам. Произошло нечто такое, чему ты очень обрадуешься».

Почтовый голубь, выпущенный из клетки, с шумом выпорхнул и полетел к кочевью красного дива. Волшебница прочитала записку. Затем обернулась голубем и полетела к соседнему кочевью. Достигнув его, она приняла прежний вид и снова стала юной и очаровательной. Пройдя к краю юрты, девушка увидела сидящего рядом с принцессами красивого, мужественного юношу. Как только ее взгляд упал на того джигита, в ее груди загорелось чувство возвышенной любви. Она отвесила поклон и произнесла волнующим голосом:

— Салям алейкум, о благородный принц!

Подруги рассказали принцессе о подвиге бесстрашного юноши и обратились к ней за советом — каким образом можно победить красного дива и освободить жеребенка Джурахона. Очаровательная юная принцесса, которая еще больше полюбила юношу за его храбрость, выслушала своих подруг и, покачав головой, ответила:

— Дорогие мои сестренки, не думайте, что с красным дивом можно так справиться, как с белым и черным дивами. Это чудовище намного сильнее и опаснее их.

Принцессы стали думать, как им избавиться от власти ненавистного красного дива. Переговорив между собой, они пришли к такому решению: «Сейчас красный див на охоте. Он вернется через два дня. Его нужно подстеречь на пути, поблизости от кочевья. Во время поединка красный див подаст знак, чтобы накормили его мясом. Мы не станем кормить его, а поднесем шашлык Джурахону. И вот тогда Джурахон обретет силу и сможет выйти победителем».

Прошло два дня, и перед появлением красного дива примчались красные ветры, и все вокруг застлало кровавой пеленой. Девушки-принцессы оповестили юношу о приближении красного дива, и они вывели его к месту встречи с чудовищем — на глухую дорогу. Здесь пролегал мост, под которым и укрылся Джурахон. Красный див, подъезжая к мосту, почуял человеческий дух, и конь под ним остановился как вкопанный. Недоумевая в чем дело, див спешился и пошел прямо к мосту. Джурахон вышел из своего укрытия и преградил путь ему. Красный див увидел, что преграждает ему дорогу какой-то юнец, ничтожная козявка. Див, глядя на смельчака, подумал: «Хоть собою мал, а вид больно грозен». Джурахон и чудище стали сходиться. Подойдя вплотную, они, не мигая, пристально глядели друг на друга. Красный див не выдержал пронзающего, стрелоподобного взгляда джигита и сказал ему:

— Эй, малец, у тебя глаза из алмаза, что ли, пронизывают всего насквозь? Мне еще сроду не приходилось встречать у людей такие смелые глаза.

Соперники обхватили друг друга за пояса. Красный див, желая испытать молодца, сжал ему запястье. То же самое сделал Джурахон. Видя, что по силе они не уступают друг другу, красный див сказал юноше:

— Послушай, малец-удалец, давай на время заключим мир, а побороться мы всегда успеем. Ты очень молод, и мне жаль лишать тебя жизни во цвете лет.

Джурахон отклонил предложение. Тогда красный див свалил джигита с ног, но тот мгновенно встал и повалил в свою очередь чудовище наземь. Их поединок длился несколько часов, и наконец красный див не выдержал и издал глухой, стонущий рык. Это означало, что у чудовища уже убывали силы и что ему следовало подкрепиться. Девушки-принцессы принесли шашлык из мяса молодого барашка, но накормили им не дива, а юношу. Джурахон обрел былую силу и снова вступил в единоборство. Одна из девушек высыпала из корзины под ноги красного дива просо, и тот, поскользнувшись, рухнул на землю. Джурахон наступил ногой на грудь дива и отсек ему саблей голову. Вдруг откуда-то послышались странные голоса, выговаривающие с угрозой: «Погоди еще, погоди еще!..» Затем все стихло. Девушки-принцессы воздали хвалу юноше-победителю и повели его к юрте. Там они устроили пир в честь своего освобождения.

Прошло два дня, и волшебница сказала:

— Не думайте, что дивы умерли насовсем. Чтобы навсегда с ними покончить, нужно еще кое-что сделать. По ту сторону ущелья есть зеленая долинка. Там, на склоне горы, есть пещера. В этой пещере спрятан сундук, его охраняет огнедышащий дракон. Завладеть тем сундуком можно, убив дракона. В сундуке будет еще сундук, а под тем сундуком другой сундук. В самом маленьком сундуке есть шкатулка. В ней-то и помещены души дивов. Стоит раздавить ту шкатулку — и для дивов наступит окончательная смерть.

Джурахон, выслушав фею, обратился к ней с вопросом:

— Укажите мне то место, где оно? Я должен сразить того дракона, а иначе не завершится мое дело.

— Прямо напротив логова дракона растет старая чинара, — стала учить его фея. — Если идти от той чинары к пещере, то дракон, почуяв человеческий дух, встревожится и начнет бросаться из стороны в сторону. В это время надо стрелой из лука выбить глаза дракону.

Джурахон собрал дорожное снаряжение и, попрощавшись с девушками, пустился в путь в указанном направлении. Пройдя некоторое расстояние и миновав горное ущелье, он стал идти по зеленому лугу, где росли дивные цветы и воздух был напоен душистым запахом разнотравья. Здесь на пути также попадалось много диких животных. Некоторые из хищных зверей пытались напасть на Джурахона, но встретив его испепеляющий, сверлящий взгляд, застывали на месте и начинали дрожать. Чем дальше продвигался Джурахон, тем уже становилось ущелье, и в одном месте оно уперлось в отвесную каменную стену. Вдали он увидел пещеру. Рядом с ней росла громадная раскидистая чинара. Подойдя к дереву и укрываясь за ним, юноша попробовал подкрасться к пещере. Дракон заметался в своем логове, забеспокоился, и когда высунул из него голову, его смердящее огненное дыхание мгновенно сожгло все живое вокруг. Джурахон, выждав удобный момент, прицелился из тугого лука и поразил стрелой один глаз дракона. Дракон в ярости стал искать своего врага и изрыгать из пасти смертоносный яд. Когда дракон немного утих, Джурахон снова прицелился — и его меткая стрела угодила в другой глаз чудовища. Ослепнув, дракон выполз из пещеры и стал кружиться вокруг в бессильной злобе. Джурахон подкрался к пещере, когда тот немного успокоился, рассек ему саблей голову. Затем юноша поднялся к самой пещере и увидел в ней большой сундук. Открыв его, он обнаружил в нем сундук поменьше. Пооткрывав сундук за сундуком, Джурахон наконец добрался до нужной шкатулки. Взяв шкатулку в руки, он сжал ее — и тут послышались какие-то невнятные голоса, и перед ним предстали громадные дивы. Они с мольбой обратились к Джурахону:

— Эй, бесстрашный джигит, не убивай нас. Пусть эта шкатулка всегда будет храниться у тебя, и мы сослужим тебе любую службу, — и все до одного пали ниц перед ним.

Джурахон отпустил дивов и спрятал ту шкатулку к себе в карман. После этого он вернулся к девушкам в кочевье и рассказал обо всем случившемся. Затем он спросил у девушек о том, что больше всего его беспокоило:

— Не знаете ли вы, где сейчас находится мой жеребенок?

— Знать-то знаем, да мудрено его увидеть, — ответила волшебница. — Он в конюшне, но к нему невозможно просто так подобраться. Нужно сделать подземный ход, и уж потом постепенно показывать жеребенку себя: сначала руку, затем голову, полтуловища, и только потом всего себя. Лишь таким путем, когда в течение нескольких дней жеребенок привыкнет к вам, можно подступиться к нему.

Джурахон приготовил инструменты и принялся делать подкоп. Чем меньше расстояния оставалось до конюшни, тем явственней он слышал тонкое беспокойное ржание и беспрестанный стук его копыт. Джурахону удалось сделать подкоп к конюшне и оказаться прямо перед яслями жеребенка. Джигит поступил точно так, как посоветовала волшебница, и постепенно приручил жеребенка.

Через несколько дней Джурахон вывел жеребенка из конюшни и отправился с ним в степь. Так он укротил жеребца.

Однажды Джурахон обратился к девушкам с предложением:

— Послушайте моего совета, давайте отправимся в какой-нибудь город.

— Ну что ж, Джурахон, мы согласны, — ответила одна из девушек. — В таком случае ты позови дивов и пусть они построят нам крепостное городище. И чтобы в нем были богатые хоромы, усадьбы с большими садами. Это городище желательно построить в стороне от большого города, на расстоянии однодневного пути. Вот там и сможем мы тогда спокойно доживать свой век.

Услышав такие речи, удивился Джурахон и неуверенно промолвил:

— Кто я есть на самом деле такой? Простой смертный. Если бы я был такой всесильный, то мог построить город. Ведь сами мы малые песчинки, затерявшиеся в огромной пустыне. Нам следовало бы лучше думать о том, как выбраться из этой глухомани. А вы говорите: «Постройте городище».

— Эх, Джурахон, похоже, что вы не все взяли в толк, — заговорила тут младшая принцесса. — Ведь вы держите в руках своих силы могучих дивов. Стоит вам сжать посильней шкатулку — и все они явятся, чтобы исполнить любое ваше желание.

Джурахону стало ясно, в чем тут дело, и он, вынув из кармана шкатулку, сжал ее в ладони. Не успел он это сделать, как послышались голоса: «Мы явились перед вами, о господин наш!» — и появившиеся неизвестно откуда могучие дивы сели перед ним. Джурахон приказал главному из них:

— Постройте на расстоянии однодневного пути от города крепостное городище. И чтобы в нем были усадьбы, протекали реки, цвели розы и пели соловьи. Затем перевезите всех нас туда.

«Слушаемся и повинуемся, наш господин», — ответили дивы и последовали за своим вожаком.

Пусть Джурахон и девушки остаются здесь, а дивы в это время мчались во все края, чтобы, осмотрев кругом все окрестности, подыскать подходящее место для постройки крепостного города. Таким местом оказалась сторонка, где на развилке дорог лежал тот самый огромный камень. Дивы приступили к постройке крепостного городища, и вскоре оно предстало во всем блеске и красоте — с садами и рощами, широкими улицами и переулками. Туда были перевезены Джурахон вместе с девушками-принцессами. Не прошло и года после их переселения, как в городище появилось много народа.

У Джурахона было любимое занятие — выезды на охоту. Однажды у ворот городища появились два незнакомых человека. Отвесив поклон Джурахону, чужестранцы попросились жить в его городе. Джурахон, пытливо рассматривая их лица, опознал в незнакомцах своих братьев. Но вид у них теперь был далеко не прежним: они осунулись, одежда на них была истрепанной. В тот день Джурахон привел их в гости к себе, стал подробно расспрашивать про их жизнь. На следующее утро Джурахон позвал слуг и распорядился о том, чтобы гостей отмыли в бане, одели в новое платье. Слуги сделали все так, как велел их господин, и привели гостей в покои Джурахона.

— Откуда вы родом и из какой прибыли страны? — спросил их Джурахон.

Тут один из гостей, прослезившись, начал горестно рассказывать:

— Нас было трое братьев, когда отправились в странствие. В пути потеряли младшего брата Джурахона. Выбрав на развилке дорог благополучный путь, мы побывали во многих городах в поисках своего брата, но так и не найдя его, претерпели всяческие лишения и стали мыкаться по свету, избрав судьбу странника-нищего каландара. Прошло много времени, и вести скитальческий образ жизни нам более стало невмоготу. Надумав возвратиться домой после тщетных поисков, мы стали пробираться к отчему краю — и тут неожиданно набрели на ваш город. Прежде в этих местах ничего не было, кругом простиралась голая степь. Теперь же здесь появился громадный город, управляемый таким великим падишахом, как вы. Ваши благосклонность и милость напомнили нам великодушие Джурахона, и мы за это очень благодарны. Покорнейше просим оставить нас жить в вашем чудесном городе.

Джурахон, выслушав эту искреннюю, правдивую исповедь, раскрыл себя перед братьями, поведал об испытаниях, выпавших на его долю. Тут братья нежно обнялись, обрадовались, что нашли друг друга.

Вскоре после этого Джурахон поженил братьев на двух девушках, а сам женился на младшей принцессе. И стали они жить в мире и спокойствии.

Как-то раз Джурахон, обрядившись в свои охотничьи доспехи и усадив на руку ловчую птицу — ястреба, торжественно выехал на охоту. Он добыл богатые трофеи: подбил оленя, кекликов, горлиц и много другой дичи. Дважды или трижды он приглашал братьев вместе поохотиться, каждому выдал быстрого коня, добротное охотничье снаряжение и распределил отдельные угодья для выслеживания зверя. Джурахон каждый раз возвращался с поля с удачей — это видели стражники у ворот, однако его братья всегда оказывались с пустыми руками. Их жены сначала молчали, а потом стали укорять своих незадачливых мужей. Осыпанные упреками, двое братьев готовы были провалиться сквозь землю. Наконец они вовсе перестали выезжать на охоту, чтобы больше не терпеть позора и стыда.

Однажды старший брат позвал к себе среднего брата и стал говорить ему:

— Послушай, братец, дела-то наши плохи. Жены каждый раз насмехаются. Что нам теперь остается делать?.. Так вот, разговор этот должен остаться между нами: давай вытащим из кармана Джурахона ту самую заветную шкатулку. И тогда мы перевезем с собой это городище вместе со всеми его постройками и зданиями, прихватим и жеребенка. После этого мы будем пользоваться у отца большим авторитетом. А Джурахона оставим одного в голой степи.

Среднему брату пришлись по душе эти слова. Стали они думать, как им осуществить злой умысел. И порешили сделать так: у входа конюшни прикрепить поперек острый меч, а затем среди ночи разбудить младшего брата, сказав, что пришли разбойники красть жеребенка; когда Джурахон бросится к конюшне спасать жеребенка, то наскочит на этот меч и покалечит себе ноги.

Глубокой ночью, когда Джурахон спал крепким богатырским сном, братья-злоумышленники неожиданно ворвались в его опочивальню и в панике начали кричать: «В конюшню пробрались воры!» Разбуженный этим истошным криком, Джурахон ринулся в сторону конюшни, ворота которой, как успел заметить, и в самом деле почему-то были раскрыты настежь. Неожиданно наткнувшись на острый предмет, Джурахон порезался ниже колен и свалился как подкошенный на землю. Узнавшие о случившемся несчастье братья-злодеи притворились милосердными, подняли на руки Джурахона, и в это время вынули у него из кармана чудодейственную шкатулку. Как только они нажали на шкатулку, послышались рокочущие голоса. «Что прикажете, господин?» — спросили примчавшиеся дивы. Братья Саибхон и Султанхон повелели им:

— Перенесите это городище вместе со всеми его зданиями и людьми поближе к родному селенью!

— Слушаемся и повинуемся, господин! — сказали подобострастные могучие дивы, и крепостное городище в мгновенье ока было перенесено на ровное место, неподалеку от отцовского селенья. А Джурахона братья оставили на прежнем месте, положив около него лук и колчан со стрелами.

Когда на следующий день Джурахон пришел в себя, то увидел пораненные, изувеченные свои ноги. Ощупал карманы — не оказалось на месте спасительной шкатулки. Поразмыслив, Джурахон заключил, что это дело рук его родных братьев. Смирившись с судьбой, Джурахон еще долго сидел на месте. Затем пополз на четвереньках вперед, туда, где виднелся лес. Ему иногда удавалось подстрелить какую-нибудь дичь, мелкого зверя. Так он передвигался целый день, и только к вечеру оказался на краю дремучего леса. Когда, поохотившись несколько дней в этом лесу, Джурахон выбрался из него, то вышел к горному ущелью. К этому времени раны на ногах стали понемногу заживать. Джурахон построил себе небольшой шалаш из камыша и веток и стал в нем жить. Он ставил силки на разных птиц, промышлял охотой, добывая тем самым себе пищу.

Как-то раз Джурахон подбил одну птицу, но она, медленно падая, полетела куда-то далеко, в глубину чащи. Стал ползти охотник до подранка, и тут вдруг видит: сидит на камне какой-то джигит-слепец. Оказывается, он тем и жил, что поджидал добычу, которая сама лезла к нему, так как он сидел неподвижно, притворившись неживым. Джурахон уже почти дополз до птицы, но ее ловким движением поймал слепой джигит и тут же съел до последнего перышка. Возмущенный этим, Джурахон крикнул:

— Эй, слепец, чего ты набрасываешься на чужую добычу?

Слепой джигит, услышав поблизости от себя живой голос, очень обрадовался, будто повстречал своего близкого родича.

— Послушай, добрый человек, кто бы ты ни был, подойди ко мне поближе, поговори со мной, — умоляюще сказал слепец. — Мне уже давно не приходилось слышать иного голоса, кроме как звериного. Я рад встрече с тобой, давай поговорим, познакомимся. Очень прошу тебя, выведи меня из этой непролазной чащи.

Удивленный этим, Джурахон подошел вплотную к слепому, подал ему руку. По крепкому рукопожатию он понял, что слепой джигит обладает большой богатырской силой. Незрячий тоже про себя определил, что Джурахон — удалец гораздо посильней его. Подружившись, двое несчастных стали жить вместе в одном шалаше.

Однажды, охотясь в чаще, они подбили птицу, но она отлетела от них в сторону. Слепой посадил на спину Джурахона, и они, следуя за раненой птицей, набрели на незнакомого человека. У него не было обеих рук. Безрукий поднялся с места и поклонился в пояс. Поразились джигиты своей горькой судьбе и стали они все вместе жить в камышовом шалаше. Еду себе они добывали тем, что промышляли охотой: один стрелял, другой отыскивал подбитую дичь.

В один из дней джигиты стали держать совет:

— Друзья, до каких пор мы будем жить как лесные звери, обитать в этих безлюдных краях? Неужели у нас не найдется выхода?

— Эх, товарищи вы мои по несчастью, — тяжело вздохнул безрукий. — Да и куда мы сможем податься? У одного нет глаз, у другого покалечены ноги, у меня ж самого нет обеих рук. Если мы и придем в какое-нибудь населенное место, то нам, молодым джигитам, ох как будет трудно жить среди людей. Так что суждено, наверное, нам оставаться в этом медвежьем углу до скончанья своего века.

Так они и порешили: не трогаться с этих мест, по-прежнему промышлять охотой. «Только надо бы найти кого-нибудь, кто готовил бы нам обеды. Если б этот вопрос решился, то большего нечего было б и желать», — говорили они.

Джурахон тогда сказал:

— Коль у всех у нас такое желание, то кто из вас согласится пойти в селение и привести сюда какую-нибудь старуху, девочку или мальчика?

— Пожалуй, я пойду, — сказал безрукий. — Только вы должны добыть много дичи, сложить всю эту снедь в суму и повесить ее мне на шею. И еще дайте мне сроку дней десять-пятнадцать.

Джурахон и его товарищи добыли много дичи, которой здесь было в изобилии, пожарили ее на вертеле и повесили суму с едой на шею безрукого.

Долго ли, коротко ли шел безрукий, и наконец он добрался до какой-то мелководной реки. Глянув вниз по течению, он увидел рыбаков, ставивших сети. Их одежду и другие вещи охранял один мальчик. Безрукий, стоя на своем берегу, стал громко подзывать к себе мальчика. А тот, сжалившись над калекой, перешел реку и подошел к незнакомцу.

— Мальчик, будь добр, — обратился к нему безрукий, — достань из моей торбы еду и накорми меня.

Ничего не подозревавший мальчишка, испытывая чувство сострадания к нему, стал кормить его.

— А теперь подай воды, — попросил безрукий.

Отпив речной воды, безрукий джигит внезапно схватился зубами за ворот халата мальчика и быстро потащил его с собой. Несмотря на отчаянный крик и вопль, безрукий нес мальчика все дальше от реки, пока не скрылся в темном лесу. Увлеченные ловлей рыбы взрослые сельчане совсем не заметили исчезновения мальчика.

Безрукий мчался изо всех сил все дальше и дальше в лес, пока кругом не стемнело. Затем он остановился и, выпустив мальчика, сказал:

— Сынок, не бойся меня. Я ничего не сделаю тебе плохого. А только отведу тебя в одно хорошее место. Эту ночь мы поспим в этом лесу. Запомни, здесь очень много водится хищных зверей — медведей, тигров, рысей. От них не так-то просто отбиться одному.

Мальчик подумал и, поняв свое безвыходное положение, смирился. С наступлением рассвета они продолжили свой путь: безрукий шел сзади, а мальчик — впереди. В конце концов они добрались до шалаша Джурахона. «Ну вот и хорошо, — сказал Джурахон, — нас было трое, а теперь стало четверо». Так они и жили все вместе, охотились на лесных зверей и птиц, а мальчик готовил им пищу.

Охотники и не подозревали, что в нескольких верстах от их жилища жила злая колдунья Ялмагыз. Как-то раз, когда со стороны человеческого шалаша донесся легкий ветер, Ялмагыз почуяла человеческий дух. Стала она следить за людьми, а те всегда держались вместе, занимались охотой, обедали за общим столом. В один из дней старая колдунья приметила, что в шалаше остался только один из них. Заглянув туда, она увидела одиноко спящего мальчика. Притворившись немощной старушкой, Ялмагыз-кампыр стала просить мальчика:

— Ах ты мой славный, ах ты мой хороший, сослужил бы мне службу — выбрал из моей головы блошек. У меня было столько горя, что некогда было этим заняться.

Усадив мальчика на колени, она вцепилась в него когтистыми руками и стала высасывать из бедного кровь. Тем временем с охоты возвращались трое джигитов. Они еще издали обратили внимание на то, что какая-то старуха зашла в шалаш и оттуда не выходила. Забеспокоились охотники, подумав о том, что она, наверное, и есть злая колдунья Ялмагыз. «Как бы она не прикончила мальчика до нашего прихода», — тревожились они. Решили джигиты окружить шалаш с трех сторон и захватить ведьму в свои руки. Первым ворвался в шалаш слепой джигит. Мальчик ободрился и подал голос. Слепец бросился на этот голос и накрыл своим телом колдунью. В этот момент появился Джурахон. Он взял старуху Ялмагыз за горло и опрокинул ее навзничь. Затем вбил колья вокруг и на них привязал старуху за ноги и руки.

— Теперь вот что, друзья мои, — обратился Джурахон к своим товарищам. — Сейчас, когда я прикажу ведьме: «Проглоти того джигита!», она проглотит, но не захочет выплюнуть его назад. Тогда я схвачу Ялмагыз, — проглоченный выйдет из ее пасти исцеленным, во много раз краше прежнего. Когда же она проглотит меня, вопреки вашему приказанию «Выплюнь!», она не сделает этого, сколько бы вы ее не пытали. Тогда надо разрубить ее на куски: она наверняка постарается спрятать меня в какой-нибудь части своего тела.

Джурахон подвел первым к Ялмагыз мальчика и приказал ей: «Проглоти!» — и ведьма тут же его проглотила. Через несколько мгновений Джурахон потребовал: «Вороти!», но старуха заупрямилась и не выполняла приказания. Разгневанный Джурахон посмотрел огненным взором, сжал горло колдунье, и тогда она выпустила мальчика. Видят они, мальчик снова стал краснощеким и еще более пригожим. Увечные джигиты загорелись желанием испытать то же самое. «Пусть теперь колдунья проглотит меня», — попросился безрукий. Джурахон жестом велел старухе сделать свое дело. Она проглотила безрукого, но выпускать не выпускала. Тогда Джурахон сжал железными пальцами горло старухе, и она воротила проглоченного джигита. Он предстал исцеленным, здоровым, краше прежнего. После этого настала очередь слепого. Произошло то же самое; и слепой превратился в зрячего, прекрасного джигита. Теперь оставалось совершить чудодейственное выздоровление Джурахона. Приказали ведьме проглотить Джурахона. Она мигом это исполнила. Однако воротить бесстрашного джигита Ялмагыз не собиралась. Старухе сжимали горло, но все было бесполезно. Тут они обратили внимание на одного воробышка, который, сев рядом на ветку, стал беспрестанно чирикать: «Чирик-чирик, мизинчик». Удивившись этому, джигиты отыскали мизинец Ялмагыз и надрезали его. Совершилось чудо: оттуда выскочил Джурахон. Теперь все трое опять были вместе, и радостно обнимали друг друга.

Оглядев себя с ног до головы, Джурахон удивился своему виду: статный и могучий. Удалые джигиты еще некоторое время жили в лесу и промышляли охотой.

Как-то Джурахон сказал:

— До каких пор мы будем обитать в этих глухих местах и жить отшельниками? Верно, до этого мы были увечными, а теперь все выздоровели и стали краше прежнего. Неплохо бы, друзья, вернуться к людям, обзавестись домом, семьей. Что вы скажете на это, джигиты?

Всем понравился этот разговор, потому что совпали их думы.

— Ваши слова — правда, — откликнулся один из джигитов. — Сами вы вполне могли бы управлять целой страной, а мы же стали бы служить у вас. Это потому, что столько доброго и хорошего вы сделали для нас. Взять, к примеру, меня. Некогда я был в одной стране речным разбойником — пиратом. Много я ограбил людей, принес неутешного горя. Про мои злодейства шла молва по всей округе, и наконец меня поймал падишах со своими многочисленными стражниками. Всем миром мне вынесли страшную казнь: вытравить глаза и бросить в знойной пустыне, чтоб я умер медленной мучительной смертью. После долгих блужданий по бескрайней пустыне я оказался на краю этого леса. А питался тем, что на ощупь удавалось поймать рукой. В это время вы и нашли меня, Джурахон. Благодаря вам, я стал добрым и человечным. Теперь у меня только одно желание: не отлучаться от вас и жить всегда с вами.

Затем взял слово следующий джигит:

— Я тоже когда-то был отъявленным вором в одной далекой стране. Умел пролезть в любую щель и выкрасть самые ценные сокровища, которые хранились под семью замками. Обо мне тоже повсюду разошлась худая слава, и меня все ж схватили падишахские прислужники. Они завязали мне глаза, усадили на верблюда и, приведя в дальнюю пустыню, отрезали обе руки и бросили на произвол судьбы. Оставшись один, я стал тереться лбом о песок и с трудом снял с глаз повязку. Как ни присматривался я вдаль, сколько ни искал на песке следов, для меня осталось неизвестным, куда направился караван. Ветер уже успел сгладить пески на барханах. Сколько ни думал, куда мне идти, ничего не мог придумать. Ну а потом, наугад выбрав направление, пошел по нему. Много дней и ночей прожил я пустынником в безлюдном, необитаемом месте, пока не оказался однажды там, где вы меня нашли. После этого, находясь рядом с вами, я обрел новую, благополучную жизнь и благодаря вам стал совершенно исцеленным джигитом. У меня тоже есть только одно-единственное желание: быть всегда с вами вместе.

После этого трое молодых джигитов обнялись и объявили себя назваными братьями. «Прежде всего, — решили они, — нужно отвезти мальчика назад к его родителям, а уж потом идти в свой город».

Долго ли, коротко ли они были в пути, сначала шли лесом, дальше пустыней и, оказавшись в возвышенной холмистой степи, увидели вдалеке утопающее в зелени населенное место. Пройдя некоторое расстояние, путники подошли к роще, где росли густые деревья и текла мелководная река. Идя вниз берегом реки, джигиты вышли туда, где был похищен мальчик. Оказавшись в знакомых местах, мальчик уверенно повел за собой джигитов вперед. Миновав селение, они вступили в большой город. Проходя по одной из улиц, мальчик показал ворота своего дома. Джурахон остановил своих спутников и сказал, обращаясь к мальчику:

— Наверное, твои родители считают тебя давно погибшим. Если мы все разом войдем во двор, то они, конечно, при виде тебя могут упасть в обморок. Надо сначала подготовить их, поговорить о разных вещах, а уж потом будет видно что делать дальше.

Джурахон накинул на мальчика свой старый халат и постучался в ворота. Человек, выглянувший из-за ворот, увидел перед собой трех молодых джигитов, очень красивых, крепких и ладных собой, но одетых в ветхие платья. Слуга удивленно спросил:

— Кто вы будете такие?

— Мы странники-каландары, — ответил Джурахон. — Есть среди нас гадальщики — отгадчики судьбы, а также рассказчики диковинных историй.

Привратник вернулся в дом и доложил хозяину:

— О господин, сейчас постучали в ворота какие-то неизвестные. Их четверо, все они прекрасноликие, молодые джигиты. Среди них я, кажется, приметил и девочку. Судя по их виду, они обладают недюжинной силой, и я думаю, что если они захотят, то смогут разрушить весь город. Но назвались они почему-то каландарами. А еще сказали, что могут отгадывать судьбы и рассказывать диковинные истории.

Услышав от слуги эту весть, хозяин недоуменно подумал: «Что это могут быть за люди и стоит ли их впускать в дом? Пусть лучше они идут своей дорогой дальше». Но потом переменил свое решение: «Как никак от них можно узнать про разные диковинные истории, это интересно. Что ни говори, они ведь гости. Подумаешь, переночуют всего лишь одну ночь, ничего не случится». И владелец дома приказал слуге:

— Впусти гостей в дом и приготовь для них место.

Слуга пригласил джигитов в гостиную и указал каждому место. Владелец дома решил посмотреть на гостей и, глянув на них, убедился сам в правоте слов привратника: они были привлекательными, располагающими к себе. В душе хозяин не без опаски подумал: «Дело теперь сделано, поздно идти на попятную. Посмотрим, что это за гости. Хорошо бы, все обошлось по-доброму, по-мирному. Глядя на их стан, мужественный вид, невольно можно сравнить каждого с могучим дивом».

Вернувшись в опочивальню, хозяин поделился с женой своими сомнениями:

— Знаешь, жена, в наш дом этим вечером пришли гости. Но меня пугает их грозный вид, кабы чего не случилось. Никуда не денешься, ведь говорится: гостя уважают больше отца. Так что расстелим для них скатерть, подадим всякие угощения. Посижу-ка и я с ними, побеседую о том о сем, авось узнаю про их истинные намерения.

Войдя в михманхану, хозяин поздоровался с гостями, справился о здоровье, расспросил о делах. Тем временем принесли еду. В одно мгновение дастархан оказался пуст. Удивился хозяин такому проворству гостей и ничего не сказал. Он вышел в прихожую и распорядился слугам принести в гостиную восточных сладостей, сдобных лепешек и сладкого напитка-шербета.

Гости угощались, а хозяин, вызвав к себе одного из расторопных слуг, сказал:

— Мигом обеги весь город и созови всех моих родичей-близких, не забудь позвать и прославленных наших силачей-пахлаванов.

Слуга обежал весь город и быстро оповестил указанных людей. Явились все близкие и родные владельца дома: старшие и меньшие братья, дядья и племянники, дюжие молодые джигиты, которые тесным кругом расселись в михманхане внешнего двора. Хозяин дома, по очереди поздоровавшись с каждым из них, громко объявил:

— Дорогие мои родичи-сородичи, друзья! Этим вечером к нам в гости пришло четверо людей: трое мужчин и одна девушка. Каждый из этих джигитов подобен льву. Мне думается, что если они все трое глянут на льва, то только одним взором обратят его в бегство. Особенно выделяется среди них молодой джигит с огненным соколиным взором. Опасаясь их устрашающего вида и беспокоясь как бы чего не случилось в эту ночь, я велел созвать всех вас сюда. Я прошу вас, вы уж побудьте сегодня вечером в нашем доме, скоротайте эту ночь за беседой с гостями. Меня заинтересовало то, что один из них, оказывается, гадальщик, а другой — рассказчик различных диковинных историй. В моей душе затеплилась надежда: а вдруг они что-нибудь знают про моего пропавшего сына Шухрата. Вот почему я не отпустил тех странников и пригласил их в дом.

Тут один из дюжих городских силачей-пахлаванов чванливо сказал:

— Напрасны ваши опасения, почтеннейший. Когда в вашем городе есть такие, как мы богатыри, ни один чужестранец, ни один путник не посмеет даже пальцем вас тронуть. Если они задумали лихое, то мы их тут же прикончим на месте.

Хозяин дома, видя такое проявление чувства преданности, обнадежился их поддержкой, воспрянул духом и пригласил земляков во внутренние покои — в михманхану для почетных гостей.

Туда же вошли четверо странников. Оглядевшись, они увидели, что с их появлением некоторые из горожан поднялись учтиво с места, а другие продолжали сидеть как ни в чем не бывало. Джурахон в первую очередь поздоровался с теми, кто встретил их стоя, затем — с почтенными старцами-аксакалами. Он подошел также к дюжим молодцам, которые, выказывая манеру сильных непобежденных борцов, ощупывали гостей испытующим проницательным взглядом. Все же Джурахон первым поздоровался с ними и при этом так сжал им руки, что те, стиснув зубы, едва выдерживали его рукопожатие, а иные отворачивали в сторону скривившееся от боли лицо. Приятели Джурахона также поздоровались со всеми гостями, и все они трое скромно уселись пониже от почетных мест. Закутанного в халат мальчика они пристроили позади себя. Наблюдавший за всей этой церемонией встречи владелец дома пришел в еще большее беспокойство. «Эх ты, старый хрыч, — упрекал он себя за свою опрометчивость, — на кой черт я затеял это дело. Самые знаменитые силачи города спасовали перед этими тремя незнакомцами. Что же теперь будет, чем все это кончится?» С этими тревожными думами хозяин суетился, хлопотал, ухаживая за гостями, а посрамленные силачи-гордецы так и остались сидеть с поникшими головами. «Из-за нашей чванливости и высокомерия, — думали они, — мы потерпели такой позор. А если б поздоровались с ними честь по чести, как остальные, поднявшись с места, то не оказались бы сейчас в таком незавидном положении». Некоторые из стариков и городских джигитов помогали хозяину ставить на стол, выходили из гостиной и приносили различные блюда, горячий чай. Другие джигиты — признанные силачи, воспользовавшись этой сутолокой, тихо поднялись со своих мест и, выйдя во двор, для вида прокашливались и незаметно исчезали за воротами. В гостиной остались лишь одни старики и простой народ. Угощение было на славу, дастархан был полон яств. Только у тех трех странников не осталось на блюде ни единой крошки. Видя это, любезные белобородые старцы стали усиленно потчевать молодых джигитов и приговаривать:

— Дорогие сыновья, вы еще молоды и вам нужно как следует покушать. Так что не стесняйтесь, ешьте на здоровье. Потому перед гостем еда ставится, чтобы он с ней до конца расправился, — и они сгребли в сторону джигитов различные блюда, что были на дастархане.

Видят старцы, те трое очень скоро подобрали кушанья — все до последнего остатка. «Да, вот это здоровяки-джигиты, — шептались старики. — Их всего-то трое, но какие: могут своротить горы. Наши городские молодцы-силачи при одном виде этих джигитов разбежались кто куда. Судя по тому, как они едят, можно представить, какая у них силища. Надо бы расспросить их хорошенько, узнать, откуда они родом, что привело их сюда и куда держат путь дальше».

Как только убрали дастарханы, старики повели разговор о том о сем, пытаясь безобидными расспросами разузнать про то, что их интересовало. Почтенный бай, владелец дома, тоже не остался в стороне от общей беседы, и обратился к трем джигитам с речью:

— О славные джигиты, по правде сказать, я оставил вас гостить у себя, чтобы спросить кое о чем. Подумал, что вам, может, приходилось слышать про моего сынишку. Три года назад он пошел на рыбалку и не вернулся. У кого только я не спрашивал о нем: и у прохожих чужестранцев, вроде вас, и у различных путников и гадальщиков-прорицателей. Сегодня вечером вы постучались в ворота моего дома, и слуга мой сказал, что среди вас есть гадальщики и знатоки различных историй. Заинтересовавшись этим, я пригласил вас к себе и дал этот обед. Может быть, именно вы, дорогие гости, развеете печаль и снимете ржавчину скорби с моей души и сообщите хоть какую-нибудь отрадную весть про моего любимого сына.

Тут Джурахон поднялся с места и сказал:

— Так и быть, первым начну рассказ я. Но при одном условии: вы должны простить нам наши невольные прегрешения.

— Вы еще ни в чем не провинились передо мной, дорогой сын, — откликнулся хозяин дома. — А что касается тех наших горе-богатырей, которые похвалялись своей силой и держали себя высокомерно, то они сами же опозорились за эту самую свою кичливость. Но ты, сынок, поскорей сказывай о другом.

— Согласен, а все же вы пообещайте нас простить, — сказал Джурахон.

Почтенный бай призадумался, недоумевая — о прощении какой вины он просит. Затем кивнул головой, что означало: прощаю, мол, говорите. После этого Джурахон подробно рассказал обо всем пережитом, о всех своих приключениях.

Джигит, что раньше был слепым, тоже поднявшись с места, попросил слово у бая.

— За мной числится много тяжких грехов, — начал он. — Если собрание старейшин простит мои поступки, то я расскажу без утайки про всю свою историю.

Аксакалы — седобородые старики в один голос сказали:

— Не мучь себя, сынок, мы прощаем тебя. Можешь рассказывать, коль считаешь это нужным.

Бывший слепец от начала и до конца рассказал про свою жизнь, признался, что он и есть тот самый разбойник Ахлул, который наводил ужас и страх повсюду, где появлялся.

На этом месте рассказа сидящие в гостиной зашумели и по их рядам прошел шепот: «Поди же ты, жив, оказывается, разбойник Ахлул!»

Между тем джигит продолжал дальше свою историю:

— Падишах со своими стражниками все же изловил меня однажды. И меня забросили вместе с караваном в знойную пустыню, вытравили глаза и оставили одного на произвол судьбы. К счастью, судьба сжалилась надо мной, и я после невероятных мучений встретился с настоящим бесстрашным другом Джурахоном, и благодаря ему познал много доброго и хорошего. Город, в котором я нахожусь сейчас, это мой родной город, — и Ахлул после этого горького признания замолчал и, сказав, что «далее повесть о себе расскажет мой товарищ», сел на место.

Бывший безрукий, встав перед собранием старейшин, попросил простить ему вину. Старики приняли эту просьбу и разрешили ему говорить. Он также поведал собравшимся о своей жизни и признался в том, что является известным вором по имени Бахлул. «Об остальном расскажет вот эта наша сестрица» — сказал он.

В этот миг скинувший с себя ветхий чапан безвестный сказался красивым безусым юнцом, пошел к сидящим и со всеми учтиво поздоровался. Догадливые люди смекнули в чем дело, а недогадливые терли себе лоб, силясь что-то припомнить. Они терялись в догадках потому, что мальчик теперь выглядел гораздо привлекательней и краше прежнего. Обойдя весь круг сидящих, миловидный подросток вышел из гостиной, и, представившись матери, родным братьям и остальным близким, крепко обнял их. Безмерно обрадовался бай тому, что нашелся его сын, и велел он слугам отмыть тех джигитов в бане, дать новое красивое платье. По такому радостному случаю хозяин устроил богатый пир, который длился три дня и три ночи.

Прошло некоторое время, и вот однажды Джурахон, посоветовавшись со своими друзьями, решил: «Надобно мне добраться до родного города. Вы ж теперь нашли свои места, так что дозвольте мне отправиться в путь».

Ахлул и Бахлул, сказав: «Мы тоже — отправимся вместе», стали собираться в дорогу. Узнав об отъезде джигитов, бай дал им резвых выносливых коней, одарил дорогими одеждами, снабдил припасами на дорогу. Попрощавшись с баем, трое друзей, Джурахон, Ахлул и Бахлул вышли в путь. Они ехали весь день и ночь, а когда показались крепостные стены города, путники сошли с коней и остановились. У проходящего мимо человека они спросили: «Как в городе, все ли спокойно?» Тот человек сказал: «Лучше бы не спрашивали об этом, добрые люди. Беда к нам пришла нежданная. В городе появились могучие дивы. Повелевают ими двое братьев, появившихся здесь недавно. При помощи этих сильных дивов они бросили в темницу нашего падишаха, замучили народ, многих повесили, другие же были задавлены под пятой великанов-чудовищ. Очень много погибло людей. Городские ворота всегда держат на засове. Вот какие дела творятся в нашем городе».

Джурахон догадался, что это его братья совершают злодейства и разоряют город. Стали джигиты думать о том, что им предпринять. Если они придут в город среди бела дня, то их могут опознать. Лучше всего пробраться туда под покровом ночи и застигнуть спящих братьев врасплох.

Джурахон сказал тому прохожему:

— Пойди в город и узнай все ходы и выходы. Если выполнишь все то, о чем мы просим, то ты будешь щедро нами вознагражден. Но прежде всего ты должен войти в доверие к тем братьям, познакомиться с ними поближе, побывать у них дома. Там живет моя родная сестра. Ей-то и сообщи обо мне. Пусть она напишет письмо.

На это человек ответил:

— Я бедный охотник. Живу тем, что иногда удается подстрелить какую-нибудь дичь. Не всегда охота бывает удачной. Но вот если бы вы смогли сопровождать меня в одно богатое дичью место, где, правда, водится много хищных зверей, то мы были бы с отличной добычей. Сам я один туда не хожу, опасаюсь тигров и львов.

Джигиты пошли с охотником на то опасное, но заманчивое место. Они вышли на прекрасную поляну, окруженную диким непроходимым лесом. Здесь был свежий живительный воздух, журчали прозрачные родники. Поблизости бродили олени, с дерева на дерево перелетали куропатки.

Охота оказалась на редкость удачной: побили много дичи, оленей и другую живность. Все эти трофеи погрузили на лошадь охотника, и тот подался в сторону города. У городских ворот некоторые из стражников хотели было отобрать у него добычу, но тот сказал, что является слугой господ — братьев Саибхона и Султанхона. Стражники тогда не тронули охотника и беспрепятственно пропустили его в город. Там он без труда нашел дом братьев — повелителей дивов. Те с удовольствием приняли щедрые охотничьи дары, и, пожарив оленье мясо и дичь на вертеле, предались кутежу и наслаждению. Охотник тоже сидел с ними вместе, вступал в разговор, спрашивал о том о сем.

По истечении некоторого времени охотник вернулся на дикую поляну, рассказал джигитам, как обстоят дела. Затем, снова нагрузившись подбитой дичью, он прибыл к братьям-злодеям. Отыскав сестру Джурахона, он вручил ей тайное письмо. Сестра Джурахона вне себя от радости чуть не вскрикнула. Охотник наставительно сказал ей:

— Возьми себя в руки, сестрица, будь тверда и храни строго тайну. Не то братья-злодеи тут же прикончат меня, а тебе не будет суждено потом увидеть Джурахона.

В своем ответном письме она написала: «Я жива-здорова. Вернувшиеся братья Саибхон и Султанхон бесчинствуют, мучают народ. Жена твоя не подчинилась их воле и находится в мрачном зиндане. Жеребенок накрепко привязан в конюшне из-за того, что никого к себе не подпускает. А отцу они сказали, что ты давно погиб. Не в силах перенести горе отец ослеп и стал совсем немощен».

С этим письмом охотник пошел к джигитам и вручил его Джурахону. Получив эту весточку, Джурахон одобрил верность жены. Успокоившись, он после долгих размышлений принял такое решение: если пробраться каким-то образом в город, то все равно не удастся в нем одержать верх над братьями. Нужно выманить братьев за городские стены, и во время одной из их прогулок подстеречь в укромном месте, где они останавливаются на отдых. В это время нужно внезапно выйти из укрытия и схватить их сзади.

Добыв много разной дичи, Джурахон снова отправил охотника в город с дарами леса. Тот поднес их Саибхону и Султанхону, и они устроили веселое пиршество. На следующее утро братья поинтересовались, где охотник достает столько дичи. «Наверное, только тебе одному известно такое место», — выпытывали они у охотника. «Да, я знаю такое место», — ответил он братьям, и начал описывать ту дикую поляну, которая изобиловала всякой живностью. Братья загорелись желанием побывать в том месте и попросили охотника свести их туда. Охотник с готовностью согласился и повел Саибхона и Султанхона на эту поляну. Чем ближе они подходили туда, тем ощутимее слышался аромат лесных цветов и все больше веяло приятной прохладой. От этого живительного воздуха братья-повелители почувствовали себя в прекрасном настроении. Из-под ног взлетали кеклики, горлицы; ломая ветки, проносились по чаще благородные олени. Путники подъехали к одной поляне, которую решили выбрать местом сбора: сюда доставлять убитых животных, здесь готовить пищу. Сложив на этом месте походное снаряжение, братья взяли в руки тугие луки и, углубившись в лес, стали охотиться. К этому времени Джурахон уже поджидал старшего брата в засаде. Он неожиданно выскочил из-за кустов и спокойно сказал: «Вот и встретились, братец». Саибхон словно остолбенел на месте, но, овладев собой, протянул руку к груди, где хранилась заветная шкатулка. Джурахон настиг брата и, вцепившись ему в горло, забрал себе шкатулку. Связав руки Саибхону, Джурахон крикнул громким голосом:

— Эй вы, люди, трубите отбой! Сейчас мы все отправимся в город!

Когда собрались слуги и охотники из свиты братьев-правителей, Джурахон разъяснил им, что Саибхон — предавший его брат.

Группа всадников двинулась к городу и вскоре въехала в ворота. Городской люд высыпал на улицы, удивляясь тому, что горстка неизвестных джигитов вела связанных за руки двух братьев-душегубов вместе с их приспешниками. В городе поднялся переполох: все друг у друга спрашивали: «Что такое случилось?..» Тогда Джурахон позвал глашатая и велел объявить ему, чтобы все сохраняли спокойствие.

Когда волнения стихли, Джурахон пошел к отцу, ласково обнял его, утешил добрыми словами. Затем, освободив из заточенья правителя города, сказал ему:

— Падишах, садитесь на ваш трон да царствуйте спокойно, как прежде. А если кто станет чинить вам препятствия, дайте знать об этом мне, я окажу вам помощь. Желаю вам поскорей благоустроить город, справедливо вершить дела людские!

Освобожденные из неволи падишах и его советники стали править страной, добиваясь ее процветания и благоденствия.

Джурахон был опечален и сильно горевал из-за того, что отец ослеп. Однажды за советом он обратился к своей жене: «Что нужно сделать, чтобы отец мой прозрел?»

— В краю далеких гор Каф, окаймляющих землю со всех сторон, есть одно чудодейственное дерево, — ответила жена. — Если смазать глаза соком этого дерева, то слепой становится зрячим. Вы прикажите дивам, и они доставят вам этот целебный сок.

Выслушав этот совет, Джурахон вынул шкатулку, сжал ее, и когда появились дивы, велел им принести с тех далеких гор сок волшебного дерева. Дивы тотчас скрылись с глаз, и вскоре доставили живительные капли. После лечения отец Джурахона обрел зрение. Отец обнял любимого сына, поцеловал его и стал подробно расспрашивать его о былом. Джурахон рассказал отцу обо всех своих приключениях и злоключениях, от самого начала и до самого конца. Выслушав рассказ младшего сына, отец велел предать смерти Саибхона и Султанхона.

— Дорогой отец, — сказал на это великодушный Джурахон. — Стоит ли их лишать жизни. Что было, то прошло, пришедшему должны радоваться, а об минувшем не стоит вспоминать. Я прощаю их вину, как бы она ни была тяжка. Простите и вы их, отец, за невольный проступок.

Так, предотвратив смерть братьев, Джурахон теперь занялся другим. Он отдал в жены Ахлулу и Бахлулу своих сестер и в скором времени сыграл их свадьбы.

Придя в конюшню, Джурахон распутал своего жеребенка, разорвал цепи на нем и вывел верного друга на волю. Обессиленный конь, на ногах и шее которого остались глубокие раны от цепей, ровно через сорок дней и ночей, после тщательного, бережного хозяйского ухода снова обрел свой прежний удалой вид.

Прожив последующие годы в мире и благополучии, Джурахон вместе с родителями и семьей достигли исполнения всех своих целей и желаний.