Было ли то, не было ли, но жил на свете один бедняк. Жена его умерла и оставила ему единственного сына. Однажды бедняк подумал: сын у меня растет, и даже горячей пищи нет для него в доме. Нет у него и справной одежды, сирота да и только. Нет у него заботливой матери. Уж не жениться ли мне? Поспрашивал он людей и нашли ему вдову с дочкой. Послал сватов. «Разве он мне ровня, — подумала женщина, — я ведь хорошего рода-племени, ни с того ни с сего пойду за этого нищего да еще неряху, у него амбар и тот без зерна и закрома без хлеба». Но потом передумала: «Нужно же, чтобы кто-нибудь зарабатывал на хлеб, да и сынок у него уже подрастает, для работы сгодится, сделаю так, чтобы они добывали мне пищу и одежду». И согласилась вдова выйти за бедняка. Женился бедняк на этой богатой женщине, и начался в доме ад кромешный. Не желая, чтобы молодая жена беспрерывно упрекала его, бедняк лез из кожи, он работал от зари до зари, стараясь принести побольше денег. А девочка и мальчик не знали, что они не родные, и дружно играли вместе. Отец радовался их дружбе, баловал и ласкал ребятишек. А мачеха все сердилась, старалась разлучить детей, пусть, мол, растут чужими. Если отец брал сына с собой на реку, то девочка тоже шла с ними. Втроем они ловили рыбу. А вечером, когда возвращались домой, мачеха уж находила новый повод для крика и ругани. В один прекрасный день пошла она к своему богатому родственнику — дяде по матери. И стала хулить своего пасынка и мужа.

— Сбивают они с пути мою девочку. Она дружит с ними и любит их. Что же мне делать?

И дал богатый дядя совет — изведи своего пасынка, а твой муж привяжется к тебе и твоей дочери. Однажды, когда муж ушел на мельницу, женщина отправила свою дочь в лес собирать хворост, а пасынку велела остаться дома. Приказала ему натаскать воды, нарубить дров. Хоть мальчику минуло всего двенадцать лет, но работал он, как взрослый. Позвала мачеха пасынка в дом, ударила его по голове большим камнем, и упал он без чувств. Ударила она его во второй раз, и мальчик испустил дух. Душа его вылетела из тела, изо рта ребенка выпорхнул скворец, полетел к двери, пропел:

Глупый лишь спутает С мачехой мать: Матерью мачеху Можно ль назвать?! [2]

И сел на тутовое дерево во дворе. Посидев немного, улетел скворец в зеленое поле. Закопала мачеха тело ребенка в заранее вырытую яму, соскребла с земли капли крови и, как ни в чем не бывало, принялась за домашние дела. Пришел вечером отец, спросил, где сын. «Послала я дочку в лес собирать хворост, — сказала мачеха, — а она все не возвращается. Пошел твой сынок искать ее». Пришла из леса девочка.

— Мама, а где мой брат? — спросила она.

— Пошел тебя искать, — ответила мать.

Ждали они мальчика до рассвета. Заплакала девочка:

— Отец, наверное, братец заблудился в лесу, сидит где-нибудь под деревом, ждет нас и плачет, пойдем поищем его, — умоляла она. Пошли отец с дочкой в лес искать мальчика.

Полетел скворец на белоснежное хлопковое поле, где девушки собирали хлопок, и запел:

Да и кому же Пойдет это впрок? Каждый разлучницу знает. Скажешь ей: «Жаль, что отец одинок», — Крылья тебе изломает…

Девушки услыхали печальную песню скворца. «Как же ты славно поешь, милый скворушка», — сказали они и бросили ему кусочек хлопка, скворец поймал его и улетел далеко-далеко. Летел-летел скворец, прилетел к старухе, что пряла пряжу и снова пропел ей свою песню:

— Бедный ты скворец-сиротка, — промолвила старуха и, взяв из его клюва кусочек хлопка, спряла нитку. Взял скворец нитку и снова полетел. Летел-летел, прилетел к человеку, ткавшему бязь, и снова спел свою песенку. Внимательно прослушал его ткач.

— Бедный ты скворец, — сказал ткач, — оба мы с тобой сироты.

Пожалел он скворца, взял у него ниточку и соткал кусочек бязи. Зажал скворец кусочек бязи в клюве и улетел. Летел-летел и прилетел к девушкам, расшивавшим тюбетейки. Снова спел скворец свою песенку, посмотрели девушки на певца и пожалели его: «Ох ты, бедненький, видно, и тебе, как и нам, довелось немало испытать от людской жестокости. Давай, мы вышьем тебе тюбетейку». Взял скворец тюбетейку в клюв и полетел в тот лес, где отец с дочкой искали мальчика, но увидел по дороге красивое здание. На террасе спал с открытым ртом толстопузый бай. Это и был родственник мачехи. Пробрался скворец на террасу, повесил тюбетейку на гвоздик, отнес шелковую шапку бая на крышу и влетел баю прямо в рот. Проснулся в испуге бай и завопил. Сбежались все его дети и слуги. А у бая глаза на лоб вылезают: «Забрался мне кто-то в нутро, царапает и рвет мне кишки», — заорал он. Слуги и дети испугались, стоят и молчат, не знают, что и делать. А из нутра бая раздается:

Мать убила меня, все сама совершила — Мой бутон нерасцветший она засушила, В тяжком горе сестричка моя убивается И слезами горючими заливается.

— Спасите! — снова закричал бай. — Кто это задумал меня погубить? Прямо все нутро разрывает. Спасите, спасите меня!

Забегали слуги вокруг бая, принесли чашку воды.

— Принесите саблю, я кашляну, и того, кто вылетит из моего нутра, рубите саблей не жалея, — приказал бай. Схватили слуги саблю, стоят и ждут. Кашлянул бай, а изо рта у него вылетел скворец. Взмахнул слуга саблей, хотел было зарубить скворца, да промахнулся и рассек на две половины голову бая. А скворец схватил платочек из тонкого шелка, что висел на гвоздике рядом с тюбетейкой, и полетел. На сей раз прямо в лес. Сел на березку, увидел мужчину и девочку и понял, что ищут они родного сына и брата. Оба горько плакали.

— Где ты, братик, — приговаривала девочка, оглядываясь по сторонам. — Я по тебе соскучилась, братец.

— Где ты, сыночек, — плакал отец, — где ты, мой верблюжонок?

Увидел их скворец и бросил на голову девочки шелковый шитый платочек, а на голову отца шелковую шапку. Посмотрели они вверх, откуда свалились платочек да шапка, видят, сидит на березе скворец и поет:

На айване, как на ложе, Толстопузый бай храпел. В рот его, с пещерой схожий, Без опаски я влетел.

— Отец, — вскричала девочка, — да ведь это дух дорогого братца, это он сбросил нам с дерева подарки.

Поглядел отец на птицу и залился слезами. Скворец опустился на голову девочке, потом сел ей на руку. Погладила девочка головку скворца, хотела поцеловать, поднесла к губам, и на скворца капнула одна ее слезинка. Спрыгнул скворец на землю и обернулся мальчиком. Обрадовалась девочка, кружится вокруг братца, слова вымолвить не может. Обнял отец сына и крепко прижал к груди. Так встретились эти любящие друг друга люди и никак не могли решить, куда же им теперь деваться.

— Не пойдем домой, — сказала девочка, — хоть она мне и родная мать, я не люблю ее, не жалеет она чужих детей. А с вами я никогда не расстанусь, куда вы пойдете, туда и я.

— Ты моя родная сестрица, — сказал мальчик.

— Ты моя дорогая дочка, — сказал отец и поцеловал ее в голову. Не вернулись они к злой мачехе, ушли в другую страну. А мачеха умерла в одиночестве. Сын, дочь и отец жили долго и счастливо.