Стереотипы о буднях уголовного розыска складываются по многочисленным кинофильмам с лихо закрученным сюжетом. Сценаристы заставляют главных героев распутывать сложнейшие преступления, преследовать злодеев на суше, на воде и в воздухе, не забывая при этом про самые эффектные моменты с перестрелками и драками.

В обычной жизни работа оперуполномоченного не представляет всей «радости» киношных героев. Преступный мир беден на таланты. Выхватить сумку из рук женщины и убежать или разбить стекло в машине и украсть магнитолу, а может, залезть в квартиру или смошенничать – основная криминальная палитра, на которую сподобился криминальный мир Ростова. Добавить в этот коктейль наркотики и поножовщину при пьяных разборках, и криминальный портрет города не будет иметь никаких запоминающихся и интригующих черт.

Яркие мазки на сером фоне составляют убийства. Только не те, которые случились в пьяном угаре из-за копеечного повода, а те, которые вынашивались долгое время – в них нет мелочей и случайности. Однообразие будней – лучшее средство скрыть тонко спланированное и четко реализованное злодеяние.

Утро выдалось на редкость хмурым и серым. Моросил мелкий неприятный дождь, заставлявший бегом передвигаться по улице. Морозов добежал до дверей отдела полиции, где в холле его встретил развеселый пьяный бродяга. Бородатый и грязный мужик полулежа сидел на лавке возле дежурной части.

– Заходи, – рявкнул на мужика дежурный, распахивая решетчатую дверь помещения для задержанных.

– Командир, может, я пойду? – указывая на дверь, с усмешкой сказал бродяга.

– Я тебе пойду!.. Давай заходи! На пятнадцать суток загремишь.

– Доброе утро, Толик, – поздоровался Морозов с дежурным.

– Да какое доброе…, – желал выругаться, но вовремя остановился дежурный. – Всю ночь на ушах, не спавши, а утром еще с этим алкашом возись, – заталкивая бродягу, рычал он.

– Что за сутки было?

– С вечера два грабежа – у женщин сумки из рук повыхватывали, а в три часа утра в клубе «Малибу» две пьяные компании подрались, один в больнице с дыркой от ножа, а второй ранен из травматического пистолета. Стрелок скрылся на черной «БМВ», всю ночь искали, так и не нашли. Короче, то еще дежурство.

Раздевшись в своем кабинете и повесив куртку сушиться после дождя, Морозов пошел в кабинет начальника на ежедневное утреннее совещание. Руководил отделом уголовного розыска подполковник полиции Егор Васильевич Гирин, уже отдавший службе более 20 лет.

В кабинете начальника на стульях вдоль стены и на диване сидело около 15 оперов, а в углу за единственным столом в кожаном кресле с высокой спинкой сидел сам Гирин. Седые виски, синий свитер и джинсы никак не выдавали в этом мужчине опытнейшего сыщика, образ скорее соответствовал среднестатистическому пенсионеру. Глупо судить о мужчине по внешнему виду, Гирин – бесспорный авторитет для своих подчиненных и вышестоящего руководства, и этот авторитет заработан годами и сотнями раскрытых преступлений.

– Морозов, быстрее! Закрывай дверь, начинаем планерку, – своеобразно поприветствовал его Егор Васильевич. – Так, у нас сегодня ночью была стрельба в «Малибу», – продолжал он. – Что наработали на данный момент? – обратился он к дежурившему оперу.

– Около трех часов утра между двумя компаниями произошел конфликт, переросший драку, – начал доклад Осмаев, дежуривший этой ночью. – Примерно человек семь-восемь принимало участие в драке. Одного ударили ножом в левый бок. Во второго выстрелили два раза из травматического пистолета. Оба пострадавших в больнице – жить будут, ничего серьезного. Остальные участники после выстрелов разбежались. На камерах видно, что стрелявший сел в «БМВ» черного цвета с номерами «333». Проверили по базе данных – машин с такими номера две, только буквы разные, обе зарегистрированы в городе.

– Тогда Петров и Оганесян по одному адресу, а Подбельский с напарником во второй. Отрабатываем их на причастность.

Тут взгляд Егора Васильевича упал на Морозова, и на лице ясно читалось, что он ищет для него задание по этому делу, но пока ничего не может придумать.

– Ты чем сегодня будешь заниматься? – спросил он подчиненного.

– Планировал в «Промышленный банк» съездить по обстоятельствам смерти заместителя управляющего Парамонова, – ответил капитан. О своем дополнительном расследовании Морозов хотел сообщить начальнику лично после совещания, чтобы избежать всеобщих вопросов, но теперь это вряд ли удастся. И сейчас злость на Марка только усиливалась из-за того, что он не посвятил Морозова в свои планы.

– Зачем? – удивленно спросил Гирин.

– Дополнительно побеседовать с сотрудниками кредитного учреждения и узнать о фирме «Орион».

– Насколько я помню, он умер от сердечного приступа. Какое отношение эта фирма имеет к делу?

– В руке у покойного обнаружили зажатый документ с данными этой организации.

– Хорошо, останешься после совещания и доложишь отдельно, – сказал Гирин, как будто прочитав его мысли. – За тобой еще сегодня надзор за… как его… Принц… или Король… которого ты оформлял вчера за кражу. Поедешь к нему домой, посмотришь, в каких условиях он живет, чем занимается. Вечером доложишь рапортом.

– Понял, – с облегчением выдохнул Морозов.

Совещание закончилось после того, как каждый сыщик получил персональные указания и доложил о планах на предстоящий день. В кабинете остались начальник и Морозов с глазу на глаз.

– Рассказывай, что ты хочешь в банке разнюхать? – обратился к подчиненному Гирин.

– Честно говоря, не я хочу, а Платов. К нему обратились родственники скоропостижно скончавшейся студентки Сидельниковой, у нее тоже был сердечный приступ две недели назад прямо на занятиях в университете. Он думает, что эти смерти могут быть связаны, вот и просит с ним в банк съездить.

– Уже и не помню про этот случай. Каждый день столько всего происходит. Между ними действительно есть связь?

– Пока единственное, что их это объединяет, – это причина смерти.

– Сердечный приступ?!

– Согласно заключению, да.

– Интересно. Платов магнитом притягивает к себе дурные истории, ему одно удовольствие поковыряться в них, – на мгновение Гирин задумался, потом снова ожил. – Так, значит, в банк поедем вместе, я должен там присутствовать. Представляю, если Платов там что-нибудь ляпнет сотрудникам, например, что он сомневается в причинах смерти. Слухи быстро разлетаются, а там и до газет дойдет, тогда нам точно не поздоровится. Уж лучше держать Платова под контролем.

– Я предупрежу его, чтоб своими выводами делился только с нами, – закивал Морозов.

– Встречаемся в банке в 12 часов дня, скажи ему, чтоб не опаздывал.

Вернувшись в свой кабинет, Александр взял сотовый телефон и хотел предупредить Марка об изменившемся времени встречи, но обнаружил, что Марк уже дважды звонил, пока длилось совещание. Прямо в руке телефон завибрировал, и на экране отобразился входящий вызов от частного детектива.

– Доброе утро, – ответил опер.

– Привет, куда ты пропал? Я уже возле отдела тебя жду, весь промок. Мы же вчера договорились поехать в банк по делу Парамонова. Забыл? – раздался в трубке голос Марка.

– Не торопись. Заходи ко мне, сейчас постового предупрежу, чтоб тебя пропустили.

Марк действительно успел сильно промокнуть, пока длилось получасовое совещание. Повесив влажное пальто на вешалку, он сел на стул рядом с рабочим столом.

В пасмурный день сотрудники отдела похожи на сонных мух. Погода за окном неизбежно отражается на их настроении. Среди этой окружающей неспешности резко выделялось поведение Платова: подобно охотничьей собаке, он предвкушал поиск дичи, и никакой дождь не мог испортить ему радость от предстоящей охоты.

– Зачем ты меня позвал к себе? Я мог тебя и на улице дождаться, разве мы никуда не едем? – спросил раздосадованный Марк.

– Поедем, только несколько позже. Мой шеф хочет с нами в банк поехать. Он очень переживает, что на месте ты можешь при сотрудниках что-нибудь лишнего сказать. Потом эти слухи пойдут по городу и, еще хуже, попадут в прессу.

– Лишнего? Например, что Парамонова убили? И никакого несчастного случая не было? – с некоторой насмешкой спросил он.

– Давай не будем делать поспешных выводов. Расскажи мне, что ты знаешь.

– Еще рано, пока это только мои предположения, оставим их до нашего посещения места преступления. Присутствие твоего шефа мне только поможет. Обещаю, как только я увижу все своими глазами – я все расскажу.

– Ок. Только в банк пойдем к 12 часам.

– Еще больше двух часов, – взглянув на часы, сказал Марк. – Чем займемся?

– Пока есть время, наведаемся в гости к одному малолетнему преступнику. Нужно посмотреть, встал он на путь исправления или нет.

Ехать предстояло в другой конец города, благо работа сыщика подразумевает наличие служебного автомобиля и им не пришлось в дождь толкаться в общественном транспорте.

Жил поднадзорный Король Максим в не самом благополучном районе города. Так сложилось исторически, но несколько десятилетий назад здесь расселяли бывших преступников, отбывших свои наказания, в многочисленные общежития и не слишком комфортные квартиры. Кто-то из них пытался работать, создавать семью, а другие вновь совершали преступления и отправлялись в тюрьмы. Затем снова возвращались на свободу, и все шло по кругу, передаваясь из поколения в поколение.

Вокруг таких многоэтажек раскинулся частный сектор без красивых и ухоженных газонов и чистых фасадов. Дома стояли ровной линией вдоль улиц, чередуясь с высокими воротами и кирпичными стенами. Плотность застройки была настолько велика, что мечтать о просторных двориках не приходилось. Все свободное место занимали пристройки, флигели или сараи. Многие дома и дворы поделены между несколькими семьями, создавая уникальный способ проживания, совмещающий в себе одновременно и общественное жилье, и частное домовладение.

Основной бич таких окраин – наркотики и алкоголь, который употребляют независимо от возраста. Мало кто здесь может похвастаться, что он никогда не пробовал марихуану или маковую соломку. А в последние пару лет настоящим бестселлером стали курительные смеси «спайсы», от которых возникают сильнейшие галлюцинации.

В ночное время в этом районе лучше не появляться ни пешком, ни на автомобиле: есть шанс стать героем криминальное сводки, лишившись телефона или денег.

– Здравствуйте, здесь живет Король Максим? – спросил Морозов у мужчины, который открыл друзьям калитку одного из ничем не примечательных домов.

– А вы кто? – неприветливо ответил вопросом на вопрос мужчина.

– Мы из полиции.

– Удостоверение покажите, – не имея никакого желания их впускать, выдавил из себя хозяин.

После изучения «красной корочки» хозяин впустил гостей и пальцем указал вглубь двора на зеленую постройку, где проживал поднадзорный. Когда закрылась железная дверь калитки, Александр и Марк оказались в замкнутом пространстве между кирпичной стеной и домом, за которым вплотную стоял еще один дом, по все видимости ранее служивший летней кухней. В конце этой небольшой площади тыльной стороной стоял другой дом, развернувшись к ним стеной без окон и дверей. Каменная клетка создавала мрачное впечатление.

Дверь зеленого дома открыла женщина. Заспанные глаза и растрепанные волосы свидетельствовали о том, что незваные гости из полиции ее разбудили. Морозов узнал эту женщина – это родная тетка Максима, которая вчера забирала своего племянника из отдела. По правилам с опекуном положено провести беседу о надлежащем поведении отпрыска, но вчера этого сделать не удалось. Она нахамила полицейским и кричала, что ее Максим ни в чем не виноват. Ее отличительной особенностью было полное отсутствие вежливости к окружающим.

– Что вам еще нужно от Максима? – зевая, спросила она, явно узнав Морозова.

– Здравствуйте. Стандартная процедура проверки поднадзорных лиц по месту жительства. Не возражаете, если мы войдем? – нисколько не смутился невежливым обращением капитан Морозов.

– А это кто? – кивком показывая на Марка, спросила она.

– Это мой коллега. Если я правильно помню, вас зовут Светлана Анатольевна?

Она кивнула.

– Светлана Анатольевна, чем быстрее мы сделаем свою работу, тем быстрее оставим вас в покое, – спокойным тоном произнес Морозов.

– Заходите. Максим, иди сюда. К тебе из полиции пришли, – крикнула она куда-то внутрь хаты.

Обстановка внутри дома полностью соответствовала внешним декорациям. Низкие потолки давили сверху, а в маленьких помещениях нельзя было спокойно разойтись двум людям из-за нагромождения старой мебели и разбросанных вещей. Из крошечной прихожей домовладелица провела их в комнату, служившую одновременно спальней для нее и гостиной со столовой. Возле стены стоял разложенный диван, на котором валялась подушка и скомканное одеяло. Середину комнаты занимал обеденный стол, накрытый клетчатой клеенкой. Вдоль противоположной стены расположился покосившийся шкаф без одной дверцы. Из этой комнаты вел проход без двери в другую, меньшую по размеру комнатушку, откуда и вышел Максим.

– Добрый день, Максим, – поздоровался полицейский, а заскучавший Марк увлекся изучением нехитрой обстановки вокруг.

– Здрасьте, – ответил парень. От былого хвастовства не осталось и следа.

– Вот приехали проверить тебя, посмотреть, в каких условиях ты живешь, – произнес Морозов.

– Пожалуйста! Смотрите сколько влезет. А кто это с вами?

Всех обитателей дома интересовала личность Марка, который, в свою очередь, никак не реагировал на вопросы о своей персоне, а с любопытством рассматривал фотографии на комоде.

– Это мой коллега, – в очередной раз представил Морозов своего друга жильцам дома.

– Он не из полиции! – пристально смотря на него, сделал неожиданный вывод Максим.

– С чего ты взял? – обернулся к нему Марк и заулыбался.

– Не похожи вы на копа. Стрижка у вас не подходит, да и небритый вы.

И действительно, Марк хоть и не был лохматым, но аккуратной его стрижку назвать было нельзя, а растительность на лице еще не приобрела окончательной формы бороды. Полиция наследовала множество армейских укладов, один из них, это короткая стрижка и ежедневное бритье, никакой лишней растительности на голове и лице. Нарушителей ждет неминуемое наказание в виде недовольства начальника или незапланированного дежурства.

– Вы из Администрации или из комитета по делам несовершеннолетних? – продолжал расспросы мальчишка.

– Я не из полиции, это ты верно заметил. А вот насчет комитета не угадал. Про частных детективов слышал когда-нибудь? – ответил Платов. – И, кстати, мне нужен помощник для разных мелких поручений. Судя по всему, ты сейчас не особо занят. Могу предложить тебе небольшую работенку.

– Помощник? – удивленно посмотрел Александр на Марка.

– Да, в основном услуги курьера, различные мелкие поручения. Ну как? – еще раз повторил свое предложение Марк.

– Сколько платите? – с заинтересованностью спросил пацан.

– Вот тебе моя визитка, здесь адрес и телефон. Приходи завтра часам к 9 утра, у меня будет для тебя поручение, тогда и обсудим твое вознаграждение.

– Учтите, за копейки бегать по городу я не буду.

– С характером, – засмеялся Марк. – Не переживай, за копейки и не придется.

Беседа перетекла в обязательную и утомительную фазу, в которой капитан Морозов провел с Максимом и его опекуном профилактическую беседу о недопустимости нарушения закона.

– Ну что ж, место жительства я осмотрел, поднадзорный на месте, не будем вас больше задерживать. Только предупреждаю, мои визиты будут постоянными и неожиданными. Советую тебе, Королек, по ночам нигде не шастать и вернуться к учебе, – закончил монолог полисмен.

Выйдя наконец на улицу из замкнутых помещений и дворов, друзья глубоко вздохнули. Удивление Александра по поводу сделанного предложения малолетнему преступнику не успело пройти, и первое, что он спросил у Марка в машине, – это зачем ему нужен такой сотрудник?

– Давно хотел себе нанять помощника, постоянно нужно что-то забрать или отвезти куда-нибудь, – спокойно ответил Марк, глядя в окно автомобиля.

– Ты же о нем ничего не знаешь! Вообще-то, его поймали за карманную кражу!

– Мне вполне достаточно той информации о нем, которую я только что получил при личном знакомстве, – Марк был невозмутим.

Вместо вопроса Александр на секунду отвлекся от руля и посмотрел на Марка с выражением лица, требующим объяснения.

– Максим хороший малый, – продолжил рассуждения Платов, – имеет неплохие умственные способности, любознателен и наблюдателен. Сейчас нигде не учится и не работает. Живет он с теткой и двоюродной сестрой, я думаю, что он сирота. Тетка им практически не занимается, времени постоянно не хватает, работает в несколько смен и на нескольких работах, предположу – уборщицей или посудомойщицей, в общем, в сфере клининга. С двоюродной сестрой отношения у Максима прохладные, ей достается гораздо больше внимания и заботы со стороны матери. Мне он подходит, – заключил Марк.

– Все верно, – без удивления сказал Морозов. Способность подмечать детали, строить из них логические цепочки перестала его поражать.

– Жду подробностей, – поворачивая на улицу Нансена, попросил Александр.

– Сейчас даже мой метод не пригодился, простая наблюдательность. Обо всех обитателях мне рассказала обстановка и вещи в доме. Если ты заметил по положению вещей и мебели в комнате, из которой вышел Максим, то помещение поделено на двоих – там соседствуют мальчик и девочка. Женская половинка явно обставлена лучше: в ней есть компьютер, стол для занятий с учебниками и тетрадками. Мать следит за учебой дочери. На мужской части всего этого нет. Это первое наблюдение.

Во-вторых, вещи двоюродных брата и сестры не перемешаны по комнате, а лежат строго на своей половине, из всего этого следует, что отношения между ними не очень теплые.

– Но почему ты решил, что это его тетка? А не мать?

– В гостиной есть несколько фото, сделанных в разные годы, на них Светлана Анатольевна с девочкой, и всего одно фото мальчика, сделанное примерно лет семь назад. Хочу заметить – всего одна фотография, на которой Максим тоже один. На снимках девочка и Максим одного возраста. Из всех наблюдений напрашивается один вывод – вряд ли мать стала уделять внимание только одной дочери, а про сына забыла на несколько лет. Единственное логическое объяснение – Светлана Анатольевна не мать Максиму, а скорее всего тетка, и она не очень рада, что несколько лет назад на ее голову свалился нежданный родственник.

– Все в точку. Как ты догадался, что Светлана Анатольевна много работает, да еще и уборщицей? – все это узнал Морозов еще вчера при заполнении протокола.

– Поражаюсь твоей невнимательности. Ты видел ее белые и немного распухшие руки? Кожа на руках становится такой после длительного воздействия воды и чистящих средств. Это натолкнуло меня на мысль о клининговых услугах. Когда мы пришли, она явно спала. Предположу, что она убирает офисные помещения рано утром до прихода сотрудников и поздно вечером, после того как помещения опустеют. Скорее всего, перед нашим приходом она вернулась после утренней смены и уснула. Надеюсь, ты заметил скомканное одеяло с подушкой и ее заспанный вид?

Морозов, не отвлекаясь от дороги, кивнул.

– Возле дивана в изголовье лежал сотовый телефон, – продолжал Марк, – на экране горел значок в форме будильника. Вот скажи, зачем утром ставить будильник, когда ты только пришел с работы? Правильно, – сам себе ответил Марк, – только для того, чтобы не опоздать на дневную смену.

– Легко это у тебя получается, – присвистнул Саша. – Но ты не забывай, все-таки Максим малолетний преступник и он попался на краже кошелька, а это не зайцем в автобусе ездить. Парень он смышленый, жалко, если по кривой дорожке пойдет. Он разоблачил тебя и догадался, что ты не полицейский, но это еще не говорит о суперспособностях.

– Надеюсь, я не ошибся, – вздохнул Марк, и беседа друзей прекратилась, так как они приехали к сегодняшней цели – к зданию «Промышленного банка».

Новое стеклянное здание из пяти этажей не попадало в общую композицию старого города и выбивалось из стройного ряда трех- или четырехэтажных строений конца девятнадцатого века, возведенных в стиле неоклассицизма. Голубые светящиеся буквы на уровне второго этажа гласили: «Промышленный банк». Вместо барельефов и орнаментов по углам стеклянной коробки неподвижно замерли видеокамеры, фиксируя происходящую на улице суету.

До приезда начальника уголовного розыска оставалось еще минут пятнадцать, и приятели зашли внутрь осмотреться. Просторное фойе первого этажа полностью занимал зал для работы с клиентами. Слева, сразу за раздвижными дверями, располагалась стойка ресепшена, за которой приятная девушка распределяла клиентов к нужному специалисту и выдавала талончики электронной очереди. Позади девушки выстроился ряд столов, разделенных пластиковыми перегородками с порядковыми номерами. За столами сидели молодые юноши и девушки в белоснежных рубашках и галстуках или шарфах корпоративного голубого цвета. В середине зала на диванах и стульях в ожидании замерли клиенты, оживая при обновлении экрана табло электронной очереди.

В глубине зала среди множества рекламных плакатов и стройного ряда банкоматов затерялась дверь с надписью «Служебное помещение».

– Здравствуйте, мы рады видеть вас в нашем банке. Какие услуги вас интересуют? – с широченной улыбкой встретила друзей менеджер за стойкой.

– Здравствуйте. Мы из полиции, – ответил Морозов и предъявил свое удостоверение. – Мы бы хотели побеседовать с управляющим филиалом.

– Одну минуточку, – девушка взяла трубку служебного телефона и нажала несколько клавиш. Улыбка на ее лице сменилась серьезным выражением лица с легким оттенком испуга и волнения.

После небольшой паузы из двери с надписью «Служебное помещение» вышел невысокий мужчина в костюме. На залысине причудливо отражались лампы на потолке, пока он через весь зал подходил к детективам.

– Добрый день, молодые люди. Меня зовут Степан Андреевич, начальник службы безопасности банка. Чем могу помочь? – и он крепко пожал им руки. Манера поведения Степана Андреевича выдавала в нем признаки, свойственные бывшим сотрудникам полиции, уволившимся на пенсию и продолжающим работу в охранных агентствах.

– Здравствуйте, мы бы хотели побеседовать с управляющим банком и получить определенные документы. Это касается дела о скоропостижной смерти его заместителя Парамонова, – ответил Марк.

– Никаких проблем. Я провожу вас в приемную.

Все вместе они прошли через непрозрачную дверь «служебного помещения», за которой скрывался небольшой холл. Основную часть маленькой комнаты занимал пост охраны, на котором двое молодых и крепких парней в костюмах следили через мониторы за всем происходящим вокруг и внутри кредитного учреждения. Из холла имелся отдельный выход из здания, напротив которого было два лифта и еще одна непрозрачная дверь с зеленой квадратной наклейкой в виде лестницы.

Кабинет и приемная управляющего филиалом находились на третьем этаже. Судя по размерам первого этажа, помещения, которые занимал руководитель банка, равнялись примерно трети этажа.

– Леночка, шеф один? – спросил начальник охраны у секретаря.

– Да, один.

Степан Андреевич постучал в кабинет к главе филиала: – Можно, Владимир Павлович? К вам сотрудники полиции по делу Парамонова.

– Конечно, конечно, проходите господа, – из-за рабочего стола в другом конце кабинета встал и пошел им навстречу представительный холеный мужчина средних лет в приталенном костюме цвета темного шоколада с рубашкой в одном тоне. Из рукавов пиджака выглядывали манжеты рубашки с запонками, инкрустированными камнями насыщенного синего цвета размером с пятирублевую монету.

– Владимир Павлович Дрозд, управляющий нашим банком, – представил своего шефа Степан Андреевич, пока присутствующие пожимали друг другу руки в центре огромного кабинета.

– Марк Платов, – кивнул Марк.

– Александр Морозов, очень приятно познакомиться.

Кроме рабочего стола самого банкира практически во всю длину кабинета стоял овальный стол для переговоров примерно на пятнадцать персон. Напротив каждого места был закреплен монитор для проведения видеоконференций.

– Присаживайтесь, – указал рукой Владимир Павлович гостям на огромный стол, сев во главе его на место председателя.

Дрозд протянул им свои визитки и с явно притворной улыбкой выразил надежду, что полицейские станут его клиентами и он сможет предложить им льготные условия на все услуги банка.

Зазвонил служебный телефон, сообщили, что в приемную прибыл начальник уголовного розыска Гирин. После всеобщего знакомства и неоднократных предложений кофе и чая, наконец, перешли к делу.

– Позвольте мне перейти к цели нашего визита. Для окончательного решения по делу о смерти вашего коллеги нужно уточнить некоторые детали. Скажите, Парамонов давно работал в банке? – начал расспросы Марк, потому что оба полисмена вопросов к управляющему не имели.

– Если я точно помню, то около 5 лет. Парамонов начинал простым менеджером и успел дослужиться до должности заместителя управляющего, – ответил Дрозд.

– А вы давно в этом банке?

– Год назад меня назначил на эту должность совет акционеров центрального офиса. Мы ростовский филиал, а владельцы находятся в Москве.

– А где вы до этого работали?

– Не могу представить, как эти детали будут способствовать рассмотрению дела о сердечном приступе у Парамонова? – скривился Дрозд. – Ну да ладно, я переехал из Москвы. Там я тоже занимал аналогичную должность, только в другом учреждении.

– Насколько вы близко знали покойного?

– У нас были с ним рабочие отношения, – Дрозду все сложнее становилось сдерживать свое недовольство. – Извините меня, конечно, но это уже похоже на какой-то допрос. Разве вы расследуете преступление? К чему эти вопросы?

– Пожалуйста, успокойтесь, – вступил в беседу начальник уголовного розыска Гирин, – это стандартная процедура, мы обязаны провести проверку.

– По-моему, вы тратите время впустую, – ворчал Дрозд.

– Можно последний вопрос и мы не будем вас задерживать. Чем именно занимался ваш покойный заместитель и что входило в его обязанности? – не унимался Марк.

– Он отвечал за сектор работы с корпоративным бизнесом. Отделы обслуживания и кредитования юридических лиц подчинялись ему. Вел переговоры с руководителями наиболее крупных предприятий нашего региона.

– Фирма «Орион» вам о чем-нибудь говорит? Между прочим, они клиенты вашего банка, – спросил Платов.

– Хочу заметить, господа полицейские, что произошедший несчастный случай не повод влезать в деятельность моего учреждения. Все взаимоотношения с коммерческими фирмами являются банковской тайной, и вам это хорошо известно. Я вообще не пойму, какая связь между смертью Петра Сергеевича и вашими вопросами, – вид Дрозда стал угрожающим, и дальнейшая беседа обещала перерасти в скандал.

– Спасибо за помощь, Владимир Павлович, – постарался выровнять ситуацию Морозов. – С вашего разрешения мы хотим еще раз осмотреть кабинет Парамонова. Вас больше отвлекать не будем.

– Зачем? – все еще находясь в возбужденном состоянии, спросил Дрозд.

В сложившейся обстановке единственным выходом было соврать, чтобы попасть в интересующее помещение.

– Понимаете, – начал капитан Морозов свой невразумительный рассказ, – в день смерти Парамонова осмотр кабинета проводил молодой сотрудник. У него еще мало опыта, поэтому он допустил ошибки при составлении протокола. Нам надо пересоставить протокол. Эта процедура не займет много времени.

– Хорошо! Степан Андреевич проводит вас, – бросил руководитель банка, не желая продолжать беседу.

Прощание с управляющим филиалом не было столь радушным, как знакомство. Сыщики попрощались и без рукопожатий вышли из его кабинета.

Полицейские в сопровождении начальника охраны спустились на этаж ниже. Стоя возле закрытой двери приемной Парамонова и ожидая, пока Степан Андреевич принесет ключи, Гирин прошипел практически на ухо Марку:

– Платов, не знаю, что ты задумал, но этот спектакль переходит все границы. Мне еще жалобы от управляющего банком не хватало. Давай рассказывай, что ты задумал.

В этот момент с лестницы в коридор вышел Степан Андреевич и открыл дверь в приемную. Большой кожаный диван встречал посетителей, справа от него в углу стоял стол в форме буквы «Г» с компьютером. Между диваном и столом стоял водяной кулер для посетителей. Дверь в кабинет Парамонова была открыта. В проеме двери виднелось рабочее место в правой части кабинета, а слева шкаф с документами. Лаконичная обстановка кабинета и приемной соответствовала офисному стилю без лишних деталей. Единственным отличием от рабочих мест простых сотрудников была более дорогая мебель.

Проигнорировав вопрос, первым в открытую дверь зашел Платов. На мгновение остановившись в центре приемной, он спросил:

– Степан Андреевич, вы не знаете, уборщица убирала здесь и в кабинете Парамонова после его смерти?

– Да, вчера убирала, я ей открывал двери.

– Не вовремя, – пробормотал себе под нос Марк и зашел в кабинет, не обращая на своих спутников никакого внимания.

Все трое последовали за ним. Марк по-хозяйски расселся в кресле заместителя управляющего и начал изучать предметы, находившиеся на рабочем столе. Внимательно осмотрел кромку столешницы, потом он опустился на колени и залез под стол.

– Интересно, в протоколе об этом ни слова, – вылезая из-под стола, произнес Марк.

– Что там? – с нетерпением спросил Гирин.

Что-то спрашивать у Марка в этот момент было бесполезно, он никак не прореагировал на заданный вопрос, а, развернувшись на стуле к присутствующим спиной, открыл ящики стола и продолжил перебирать вещи покойного.

Рядом на маленькой тумбочке стояла кофемашина, которая привлекла внимание Марка. Он приподнял ее, начал крутить в руках и рассматривать с каждого бока, как будто хотел включить и насладиться чашечкой терпкого напитка.

Закончив с кофемашиной, Марк встал из-за стола и прошел мимо полицейских к встроенному шкафу. Он снова стал на колени и начал рассматривать ковролин, постеленный на полу.

– Это эксперт? – тихо и с удивлением спросил Степан Андреевич.

– Он самый, – сверля взглядом Морозова, ответил Гирин.

Троица продолжала стоять возле двери и в ожидании смотрела на все манипуляции, производимые Марком. Он открыл книжный шкаф и с усердием перелистал одну папку за другой, абсолютно не обращая внимания на окружающих. Осмотр затягивался, и Гирин, глубоко вздохнув, пошел и сел в кресло за рабочий стол. Шеф решил немного расслабиться: крутясь на кресле и, наверное, мысленно представляя себя управляющим банком, он взглянул на кофеаппарат. Недолго думая Гирин открыл верхний ящик и вытащил оттуда пластиковую одноразовую капсулу для приготовления одной порции кофе. Затем вставил ее в специальный слот и нажал кнопку «Старт» на торце прибора. В тишине кабинета раздалось тихое шипение, перемешивавшееся с гулом, доносившееся из недр аппарата. Из краника в кружку закапала коричневая пенящаяся жидкость.

– На вашем месте я бы не стал пить сейчас кофе, он повышает давление, – не отвлекаясь от папок, произнес детектив. Он сделал несколько шагов в сторону Гирина с открытой папкой в руках, положил ее на приставной стол и, не меняя интонации и выражения в голосе, продолжил: – Погода сегодня дождливая, атмосферное давление скачет.

После чего, резко обернувшись, обратился к начальнику охраны:

– Подскажите, Степан Андреевич, запись с камеры видеонаблюдения в приемной ведется или только транслирует картинку в режиме онлайн?

– Конечно, записывается. Все камеры пишущие, – ответил он.

– Отлично. Можете сохранить на компакт-диск записи за 19 и 20 октября с камер видеонаблюдения из приемной Парамонова и коридора второго этажа?

– Хорошо, сейчас сделаю.

После того как Степан Андреевич вышел не только из кабинета, но и из приемной, Гирин недовольно обратился к Платову:

– Что за шуточки про кофе? Платов, хватит морочить голову! Говори, что ты ищешь.

– Никаких шуток. Позвольте, – взяв за руку Гирина и подняв его из кресла, Марк сам устроился в нем, – сейчас все расскажу и даже покажу. Когда ваш сотрудник в день смерти проводил осмотр, он не удосужился более качественно осмотреть рабочее место Парамонова. На кромке рабочей столешницы и на полу имеются такие же пятна, как и возле того книжного шкафа, – пальцем показывая на противоположную сторону кабинета, излагал Марк. – Пятна эти от того, что Парамонова перед смертью вырвало.

– И какое это имеет значение? – спросил Гирин.

– Это имеет определяющее значение! Для понимания картины произошедшего я лучше вам покажу, – детектив принял свободную позу в кресле и изобразил работу с документами. Внезапно он стал глубоко и тяжело дышать, глаза его подкатились, а ладони ухватились за грудь. Немного спустя, собрав все силы, опершись на локти и на мебель, он попытался встать. Неконтролируемое движение рукой – и стопка бумаг, лежавших рядом, слетела на пол. Наконец, у Марка получилось встать, он тяжело дышал, а изо рта потекла слюна. Облокачиваясь на кресло и стулья, он вышел из-за стола и, как израненный зверь, одним прыжком, мимо Морозова и Гирина, достиг книжного шкафа. Изображая человека в агонии и теряющего сознание, Марк прислонился плечом к шкафу, достал дрожащими руками одну из папок и начал перебирать листы. Резко дернув один из листов, он выронил папку на пол и медленно опустился на четвереньки. Некоторое время простояв в такой позе, Марк упал на живот и замер, в кулаке у него остался скомканный лист бумаги.

– Примерно так, – вставая и отряхивая штаны, произнес Марк, обозначая конец театрального представления.

– То есть Парамонов, находясь при смерти, кинулся к шкафу с документами, но зачем? – в недоумении спросил Морозов.

– Вот именно, зачем? – переспросил Гирин.

– Я бы задал вопрос по-другому. Почему Парамонов вместо того, чтобы позвать на помощь, когда ему стало плохо, и попытаться добраться до коридора, бросает последние силы на поиск заявления об открытии счета фирмы «Орион»?

– Почему? – в один голос спросили полицейские.

– В первую очередь, потому что это не был сердечный приступ, а самое настоящее отравление. Предположу, что для Парамонова случившееся не стало неожиданностью, он понял, что отравлен. Даже больше – он понял, за что его пытаются убить! Свое последнее слово он сказал – дал нам направление поиска. Собственно, поэтому Парамонов и кинулся к папке с документами, а не в коридор за помощью.

Платов подошел к оставленной ранее открытой папке на приставном столике.

– Вот документы ООО «Орион», откуда было вырвано заявление. Интересная организация фирма «Орион», она существует около года, но ей одобрен кредит в размере 1 500 000 долларов США. Такая молодая организация и такой большой кредит, думаю, вам надо заняться этой организацией плотнее. Может, и мотив появится, – обратился Марк к Гирину.

– Ты сказал, его отравили? – проигнорировал сказанное Гирин.

– Да! Советую кофейные капсулы от аппарата отправить на анализ, некоторые из них имеют следы вмешательства и не заводской запайки.

– Я что, чуть не отравился?! – на лице Гирина застыли одновременно ужас и недоумение.

– Мы бы этого не допустили, – улыбнулся Марк.

В этот момент в кабинет вошел Степан Андреевич, в руках у него был компакт-диск. Заметив некоторое возбуждение на лицах присутствующих, и особенно застывшее выражение лица Гирина, он понял, что зашел в неподходящий момент. Шеф охраны молча протянул Морозову компакт-диск, ближайшему, кто стоял возле двери: тянуться через всю комнату к Марку и Егору Васильевичу не имело смысла.

– Спасибо, – ответил Александр, взяв в руки компакт-диск. – Я думаю, нам надо поговорить с секретаршей. Где она сейчас?

– Ее уже уволили, – вздохнул Степан Андреевич. – Зачем нужен секретарь, если нет руководителя. Тем более это был человек Петра Сергеевича, они очень давно вместе работали, а новый управляющий расставляет везде своих людей. Я могу дать вам ее телефон и адрес. Она очень хороший человек.

В присутствии Степана Андреевича, Платов больше ничего не показывал и не рассказывал, капитану Морозову же оставалось составить новый протокол, опечатать капсулы для кофемашины и папку с документами, касающимися «Ориона». Пока он делал свою работу, Марк молча прохаживался по кабинету, несколько раз выходил в приемную, даже успел посидеть на месте секретарши и прогуляться по коридору второго этажа. Появление Степана Андреевича разрядило обстановку, успевшую стать нервозной за несколько минут, все присутствующие старались не подавать вида о серьезных изменениях, произошедших в версии гибели Парамонова, а Гирин так и не изменил своего не то сердитого, не то напуганного выражения лица.

На выходе из банка шеф уголовного розыска буркнул что-то не совсем внятное и пошел в сторону своего автомобиля. Морозов понял, что обсуждение произошедшего, скорее всего, состоится на вечернем совещании.

– Марк, скажи честно, ведь ты еще дома знал о том, что Парамонова отравили. Как ты это делаешь? – уже в автомобиле задал вопрос Александр.

– Вчера мне в голову пришла только догадка, а сегодня на месте я убедился окончательно. Помнишь запись в протоколе, который ты принес с материалами дела? Там написано, что бумаги со стола были свалены на пол, а тело обнаружили в другом конце комнаты. И потом, труп Парамонова лежал головой к окну, а не к входной двери. Все это натолкнуло меня на мысль, что усопший не стремился в момент приступа к выходу. Но самая главная нестыковка – это зажатая в руках бумага. В обыденной ситуации при первых симптомах сердечного приступа больной старается скорее освободить руки от посторонних предметов, пытается быстрее расстегнуть одежду или сделать еще что-нибудь для облегчения своих страданий. Он же держал бумагу до последнего вздоха как свой спасительный билет. Надо отдать должное Парамонову, у него было очень мало времени. Последние мгновения своей жизни он потратил на подсказку, успел сориентироваться, добравшись до книжного шкафа с документами.

– Значит, убийца кто-то из сотрудников «Ориона», – заключил Морозов.

– Вполне возможно. Но мне кажется, без сообщника в банке дело не обошлось. Вполне возможно, ответы мы найдем на видеозаписи, тот, кто проник в кабинет Парамонова в его отсутствие и подменил отравленные капсулы для кофемашины, и есть наш убийца. Едем ко мне, там и посмотрим записи.

– Все так просто! – с некоторой досадой произнес Саша. – Хорошо, а как ты понял, что яд подсыпали в кофе?

– Это благодаря тебе! Вчера вечером ты пришел ко мне с этим благоухающим напитком, и в голове само родилось предположение. Я размышлял о возможных способах отравления Парамонова. Если рассуждать методом исключения, то способов отравить одного из руководителей банка на рабочем месте не так уж много. Во-первых, смертельную инъекцию с ядом сделать незаметно практически невозможно, да и при осмотре тела можно обнаружить следы укола. Во-вторых, с помощью отравляющего газа, но в многолюдном здании этот способ не самый удачный. Остается третий, можно сказать классический, с помощью яда в еде или в напитке. Отбросив сразу первые два варианта, я остановился на наиболее вероятном. Итак, едят офисный работники в основном в кафе и барах, а вот кофе или чай пьют на рабочем месте в гигантских количествах. Отсюда и наиболее простой способ для убийцы. Оставалось проверить догадки, и мои заключения подтвердились, когда сегодня в кабинете у Парамонова я обнаружил индивидуальную кофемашину. Дальше оставалось внимательно осмотреть сам аппарат, посуду и, конечно, капсулы с кофе. Несколько из них криво и не совсем аккуратно запаяны. Готов поспорить на миллион, что в них эксперт найдет не только кофейный напиток.

– Надеюсь, Егор Васильевич отошел от случившегося и не забудет отдать эти капсулы экспертам. Когда мы вышли, на нем лица не было.

– Можешь его успокоить, – разулыбался Марк, – он счастливчик. В шкафчике лежало три хороших капсулы без следов вмешательства и пять со следами вскрытия и повторной упаковки. Твой босс взял нормальную капсулу, если бы даже выпил, ничего с ним не случилось. На месте преступления пусть лучше работает, а не кофе пьет, – и Марк засмеялся.

Немного пошутив над Гириным и выражением его лица, друзья подъехали к дому Платова.

– Марк, как насчет пособника в банке? Может, лучше сразу отправиться в «Орион» и вытрясти их по полной? Запись потом посмотрим.

– Не торопись. Заявишься ты сейчас в «Орион» и что им скажешь? У тебя нет ни выводов эксперта, ни подозреваемого. Кого ты там будешь допрашивать? Всех подряд? Тут надо действовать осмотрительнее. Время на нашей стороне. Убийца считает себя в безопасности, он уверен, что все прошло по его плану. О том, что один из работников банка сообщник, а может, и сам убийца, наводит на мысль уровень охраны здания. На второй этаж можно пройти только через пост охраны возле лифтов и лестницы. В любом случае пройти незамеченным под камерами в коридоре и в приемной ему не удалось. Вычислим сообщника, а он нас приведет и к организатору убийства.

– Секретарша могла это сделать. Отличное алиби у нее получилось, она на обеде с другими сотрудниками, а ее босс в этот момент в кабинете корчится в предсмертных судорогах.

– Могла, но, напомню, в шкафчике лежали не только отравленные, но и вполне нормальные капсулы. Это говорит о том, что убийца заранее взял несколько капсул, добавил в них яд, потом заново заклеил и положил обратно в ящик. Оставалось только ждать, когда Парамонов выпьет отравленный кофе. Он мог выпить его в любой момент: и когда был один, и в присутствии секретарши, и в процессе совещания. В любой момент, короче! Так что версия с продуманным алиби секретарши не очень подходит. К тому же, со слов начальника охраны, секретарша была его ставленником, они давно вместе работали, а после смерти шефа она сразу лишилась работы. Пока ты писал протокол, у меня было достаточно времени осмотреть ее рабочее место. Личные вещи она уже забрала, а среди оставшихся ничего интересного я не нашел. Побеседовать с ней, конечно же, нужно, но не думаю, что она имеет отношение к убийству.

После разъездов по городу и нервотрепки с резко изменившимся положением вещей в деле банкира голова требовала небольшого отдыха, а желудок – сытного обеда. Как нельзя кстати, на плите в кухне у Марка стояла кастрюля со свежеприготовленным супом, а в сковороде ждали котлеты. Заботливая Роза Самуиловна приготовила вкуснейший обед, на который детективы накинулись мгновенно по приезде домой.

Вытянув ноги и раскинувшись в креслах, друзья сидели в тишине наслаждаясь кратким обеденным отдыхом и не спеша допивая чай. Перед глазами снова выстроилась картина произошедшего в банке преступления. Неизвестный проникает в кабинет банкира и подкладывает отравленные капсулы для кофемашины, Парамонов, ничего не подозревая, выпивает кофе, ему становится плохо, но перед смертью он успевает добраться до шкафа и выдернуть лист с реквизитами фирмы «Орион», пытаясь сообщить сыщикам о мотивах убийства. В приемной банкира постоянно находится секретарша, которая редко отлучается с рабочего места, а на первом этаже дежурит охранник, у которого есть постоянное видеонаблюдение. Для убийцы проникнуть незамеченным в кабинет – задачка не из легких. Несмотря на умозаключения Платова, у Морозова сложилось свое мнение: отличная кандидатура на роль подозреваемой все-таки секретарша Ольга Степановна Круглова. Она спокойно в отсутствие шефа могла поменять капсулы, да и смерть произошла как нельзя кстати, в ее отсутствие. В конечном счете, Марк тоже человек и может ошибиться на ее счет, а Александру эта идея показалась очень перспективной, и его размышления совсем незаметно растворились в дремоте.

Тихое шипение телевизора наполняло комнату, на черно-белом экране застыла безлюдная приемная, в которой несколько часов назад побывали полицейские. Платов сидел в кресле, смотря на экран, подперев рукой подбородок, в другой руке держа пульт.

– Надолго я заснул? – зевнул Александр.

– Минут 20—25. Я уже устал ждать, пока ты проснешься. Смотри, это 19 октября, ровно за день до убийства. Только начал смотреть, – Марк нажал на кнопку перемотки, чтобы промотать начало записи, на которой никого нет.

Просмотр видео занял у них оставшуюся часть дня. Марк с помощью пульта перематывал запись, а Морозов записывал время и кто заходил в кабинет к покойному. По окончании просмотра у него на руках было три листа формата А4 с записями на обеих сторонах. Они поминутно установили, кто заходил в кабинет к Парамонову накануне убийства, сколько времени там провел каждый посетитель, когда вышел и, самое важное, зафиксировали, что у каждого человека было в руках до и после посещения убитого.

В целом картина оказалась не такой радужной, как казалось на первый взгляд. В общей сложности Парамонова за неполных два дня посетило больше тридцати человек, причем никто из них в его отсутствие в кабинете не находился. Все сотрудники кредитного отдела не раз вызывались к начальнику, около пятнадцати сторонних посетителей, которые, скорее всего, являлись представителями различных фирм и организаций, обсуживающихся в банке. Список подозреваемых выглядел внушительно, любой из них мог заменить капсулу, но сложность заключалась в присутствии самого Парамонова. Шкафчик с капсулами находился в рабочем столе банкира в непосредственной близости от него. Получить доступ к капсулам не привлекая внимания Парамонова казалось практически невозможным.

Оставив Марка в глубоком раздумье, Александр поехал в отдел полиции, поделиться результатами просмотра видеозаписи и узнать мнение эксперта относительно капсул. В коридоре на него наткнулся майор Петров, тот самый, который изначально вел дело банкира. Не извинившись, он дальше поспешил в свой кабинет, никого не замечая на своем пути.

– Что с ним? – спросил Морозов у идущего следом сыщика, с которым они вместе работали в отделе уголовного розыска.

– Только получил нагоняй от шефа за какой-то осмотр банка. Плохо провел проверку и чуть криминальный труп не выдал за несчастный случай. Начальник сказал, что отправит его в постовые.

– Да уж, – вздохнул он и пошел к Гирину. – Разрешите? – спросил Морозов, открыв дверь к шефу в кабинет.

– Заходи, – гнев на лице Гирина сменил утренний страх и растерянность. – Подкинул твой дружок нам убийство. Эксперт провел дополнительные анализы и обнаружил в контейнерах с кофе вещества, относящиеся к группе сердечных гликозидов. Оказывается, это лекарство для сердечников, но при большой концентрации может вызвать летальный исход. Так вот в капсулах обнаружена убийственная доза этих веществ.

Заключение эксперта полностью подтвердило версию Марка. Оперуполномоченному оставалось рассказать Егору Васильевичу о догадках по поводу замены капсул одним из сотрудников банка и безрезультатных просмотрах видеозаписи с камер наблюдения. Конечно же, он упомянул, что не все капсулы были отравлены и что утром Гирину очень повезло. После этих слов начальник выпрямился, как будто сбросив с плеч тяжелые мешки, взгляд его энергично забегал по кабинету, а на лице появилось подобие улыбки. Накопленное в первой половине дня напряжение наконец-то отступило от него.

– Ух-х-х, ну и денек сегодня, – на глубоком выдохе произнес Егор Васильевич, как бы не замечая произошедших с ним изменений после радостной новости. После некоторой паузы как ни в чем не бывало он продолжил: – Получается, банкира отравили, подозреваемых у нас человек тридцать, которые за день до смерти заходили к нему в кабинет. Кто из них мог подменить контейнеры под носом у шефа, неизвестно. А может, это человек-невидимка? – с иронией спросил он.

– Надо в первую очередь заняться секретаршей, она больше всех заходила к Парамонову в кабинет. Могла выждать момент, когда шеф отвернется или отвлечется, и подменить капсулы.

– Хорошая версия, значит, этим и займешься. Это дело теперь полностью твое. Времени у нас совсем мало, буквально день-два. Такое убийство, да еще и руководителя банка! Да когда про это узнают газетчики, от нас мокрого места не останется, ты это понимаешь?! Короче, все другие дела в сторону, докладываешь мне каждый день.

– Хотел только напомнить, что у меня еще материал о смерти Елизаветы Сидельниковой, которая скончалась при похожих обстоятельствах на занятиях в университете.

– А по ней есть какие-нибудь образцы для анализа? С чего ты взял, что ее тоже отравили?

– Пока нет, но если провести повторное вскрытие и дополнительные анализы…

– Труп этой студентки еще в морге? – перебил Егор Васильевич.

– Нет, ее похоронили недели две назад. Надо проводить эксгумацию.

– Ты что, с ума сошел? – Гирин просто взорвался. – Мне еще эксгумации не хватало для полного счастья! У нас по банкиру пока одни догадки: нет ни подозреваемого, ни доказательств, а ты хочешь еще труп девушки выкопать, потому что их смерти чем-то похожи. Да от нас мокрого места не останется, ты это понимаешь?!

Обстановка в кабинете из спокойной в одно мгновение превратилась в напряженную. Высказывание насчет студентки за секунду вывело из себя Гирина, от совсем недавно установившегося спокойствия не осталось и следа. Перед ним замаячила перспектива признать, что в городе орудует маньяк, отравивший уже как минимум двух жертв, а никаких стоящих версий и мотивов совершенных преступлений нет.

На стене тихо шли часы. Никто не осмеливался произнести ни слова, Морозов потому что не хотел еще больше нагнетать обстановку, а шеф – просто не знал, что сказать. Наконец, Егор Васильевич выдавил из себя:

– Действуем так: занимаешься по полной делом банкира, про студентку пока ни слова. Всю информацию по Сидельниковой собираешь параллельно и негласно. Как только найдем убийцу Парамонова, тогда будем «колоть» его и на студентку. Если твоя версия подтвердится, получим разрешение на эксгумацию трупа. Сейчас этого делать нельзя, мы только наведем панику и можем спугнуть убийцу. Он наверняка чувствует себя в безопасности, уверен, что никто ни о чем не догадался.

Уже в своем кабинете, не теряя времени, капитан Морозов набрал номер телефона секретарши Кругловой – единственной на данный момент реальной подозреваемой. На другом конце телефона ответил милый женский голос, очевидно принадлежащий молодой особе. Круглова без лишних уговоров согласилась явиться завтра в отдел полиции для допроса. Ее спокойный тон с читаемой легкой грустью и абсолютным безразличием к вызову в полицию в какой-то мере подтверждал версию Марка о ее непричастности.