Все в жизни начинается с рожденья… Как сообщают летописцы и утверждают сказители, в триста семьдесят третьем году по хижре — лунному календарю — в Бухарском государстве, в селении Шаджег в одной семье родились два сына-близнеца. И отец с матерью им дали имена: одному — Абу-али-сина, другому — Абульхарис. Со временем Абу-али-сина стал знаменитым мудрецом, и селение Шаджег как место его славного рождения стало известно всему утру. Вошел в историю и город Самарканд, где в возрасте восьмидесяти одного года Абу-али-сина, увы, скончался и в четыреста пятьдесят четвертом году по хижре был похоронен там со всеми почестями.
Все в жизни начинается с рожденья. Потом человек умирает, но после смерти продолжают жить его достойные дела. И мы в конце повествования расскажем о смерти мудреца. А сейчас наша повесть о братьях-близнецах.
…Исполнилось им по четыре года, и отдали родители их в школу, чтобы наставники воспитывали детей в благонравии и обучали разным наукам. Не одинаково давалось мальчикам учение. Абульхарис был менее одаренным и труднее постигал науки. А вот Абу-али-сина удивлял всех проворством ума, памятью, смекалкой и умением. И был он выше всех в беседах и спорах и так умен, что мог, как говорится, самый тонкий волосок рассечь на сорок волосков. И не было равных ему. Лишь с Платоном, греческим ученым, наставники могли его сравнивать, а был Абу-али-сина еще ребенком.
Дошло до наших дней одно предание. Рассказывают так: в школе ученики, поспорив между собой, решили испытать Абу-али-сину и, когда вышел, подложили под его постилку лист бумаги. Ничего не зная об этом, Абу-али-сина, вернувшись, сел на свое место и тут же удивленно стал переводить взгляд с пола на потолок, с потолка на пол. Тогда ученики спросили его: «Скажи, что тебя так удивило?» И Абу-али-сина ответил им: «Стал ниже потолок иль выше пол — я не пойму, но что-то изменилось». Таким тончайшим чутьем он обладать.
Как река стремится к морю, так Абу-али-сина стремился к знаниям, постоянно воспитывая себе волю, ум, усердие. И к двенадцати годам он настолько преуспел что заимел своих учеников. И все же он оставался ребенком, и ему не были чужды забавы, игры, озорство. Каждый день до полудня он учился сам и обучал других, а потом играл со своими Товарищами на улице. Старшие ученики не одобряли его и говорили; «Ты умнее всех, неужели тебе не унизительно играть с глупцами?» На это Абу-али-сина отвечал им: «Свои законы есть у каждого возраста. Законы детства — игры и забавы».
Короче говоря, ни в Бухаре, ни близ ее никто не мог сравниться умом и знаниями с Абу-али-синой. А его звала в дорогу жажда новых знании и, уговорившись с братом Абульхарисом, они вместе отправились странствовать по белому свету.
Немало обошли они земель от моря и до моря, увидели немало городов, вели беседы с мудрецами и с их учениками и посещали места захоронений святых пророков.
Вот однажды, когда дорога вела их на запад, туда, где солнце лик свой прячет на ночь, они попали в незнакомый город, и в нем решили пожить дня два иль три.
И чтобы ознакомиться с городом, они пошли по его улицам и базарам. И услышали глашатая. Он громко возвещал:
— О мусульмане! Слушайте и запоминайте! Не раньше и не позже — только завтра — раскроется в горе пещера! Все, кто желает побывать в пещере, не мешкайте, готовы будьте завтра! Остановились братья. Что за чудеса? Никогда не слышали они о такой пещере, которая может раскрываться. И что за смысл оповещать о том народ? Им нужно было знать, что в этом таится. Один словоохотливый прохожий поведал им:
— Рассказывают так: во времена Дауда-пророка жил мудрец. Известно его имя — Фисагурис. Написал он «Большую книгу знаний». И преподнес ее царю Дауду. Был умным царь и понял, что книга эта есть бесценный дар. «Книгой Фисагуриса назвал он раздумья мудреца и чтил его науку. Когда Дауд скончался, венец пророка принял Сулейман. Чтил «Книгу Фисагуриса» и он. И захотелось Сулейману, чтоб воле царской послушен был мудрец. Но не приучен был мудрец к приказам, и он не внял желанию царя. И силой подчинить решил царь мудреца. Неисчислимое собрал он войско и двинул против Фисагуриса. Могущество свое царь показал. Но мудрость тоже не бессильна: и тотчас пропив войска Сулеймана поставил Фисагурис столько конных и столько пеших, сколько у царя. Сошлись войска. На поле битвы вышел воин Сулеймана, чтоб в поединке победить врага. Из войска Фисагуриса такой же точно воин вышел. И были воины похожи так, как похожими бывают близнецы. И в новых поединках встречались все новые и новые бойцы, и были так они похожи друг на друга, как похожими бывают две капли дождевой воды, и различить их было невозможно.
В тот день казалась битва бесконечной. Но как определить, кто победил?..
Наутро Фисагурис с богатыми дарами пришел к царю и молвил, поклонившись: «Прости меня! Ты проявил всесильность царской власти, я показал, на что способна мудрость. Я не вражды с тобой ищу, а дружбы, так не таи обиды на меня».
Царь Сулейман, увидев, как отважен Фисагурис, как мудр он и как силен, отнесся к нему с почтением и великим уважением и попросил, чтоб Фисагурис стал визирем его. Что ж, просьба — не приказ, и Фисагурис служить остался при дворе царя, и верным был ему до самой смерти. Он много знал, он изучал явления природы, и химию, и магию, и волшебство, узнал он первый, как можно человеку невидимым на время становиться. Да, да, он очень много знал, умел он много, но средства вечной жизни не нашел. И умер. А после смерти, чтобы его труды навек бесследно не исчезли, все книги Фисагуриса собрали и спрятали в огромную пещеру, вход преградив в нее волшебной дверью. Лишь раз в году открыта эта дверь, но только три часа, и каждый может в течение недолгих трех часов там быть, смотреть, читать любые книги и мудрости великой набираться. Но надо помнить об условии одном: за каждую попытку сделать запись, страницу вырвать, книгу унести ждет человека смерть. И это для того, чтоб мудрость в злые руки не попала, а только сеяла добро. Вот чем пещера наша знаменита…
И незнакомец с братьями простился.
Услышав этот удивительный рассказ, Абу-али-сина сказал:
— Поистине чудесная пещера, в ней непременно мы побывать должны. Но три часа… Что можем мы успеть за столь короткий срок? И если каждый год ходить в» пещеру, по три часа за чтеньем проводить, пожалуй, нам не хватит нашей жизни, чтоб книги все пересмотреть. Давай, на этот раз в пещеру не пойдем мы, а в этом городе останемся на год. Помолимся аллаху и, с его благословения, начнем приготовления свои, чтоб через год, войдя в пещеру эту, могли пробыть в ней за работой ровно год и просмотреть все до единой книги, которые оставил Фисагурис.
Абульхарис согласился с братом. И остались они в городе и начали свои приготовления. И, готовясь к долгой жизни в подземелье, они старались предусмотреть все. Есть приучились совсем помалу — всего несколько капель оливкового масла в день, а воду пили только один раз в месяц. Рассчитали они и необходимое количество масла на год для светильников.
Питаться в будущем решили сушеным сердцем горного козла. Они перемололи сушеное сердце и тщательно смешали с миндальным маслом и выставили смесь на солнце. Под солнцем масло впитывалось в сердце, и снова в массу добавляли масло, и выставляли смесь на солнце.
И так поступали они в течение сорока дней. Потом братья скатали из готовой массы шарики величиной с орех. И достаточно было проглотить всего один такой орешек, чтобы сорок дней не чувствовать ни голода, ни жажды…
Год в сборах пролетел быстрей, чем сон, и вот уже опять кричит глашатай, что вход в пещеру открытым будет завтра.
Припрятав под одеждами припасы, с большой толпой вошли в пещеру братья и незаметно спрятались в тени.
Мгновеньем промелькнули три часа, огромная пещера опустела, закрылся вход, и воцарилась тьма.
Но что для братьев тьма? Они кресалом из кремня высекли огонь, зажгли светильники и, освещая пред собою путь, пошли по подземелью.
Там было много комнат. Возле стен расставлены удобные сиденья. А по углам, струясь, звенели родники.
И было много книг.
Осмотрев все, Абу-али-сина и Абульхарис совершили омовение, очертили круг и приступили к изучению книг.
Страницы замелькали в их руках. И что особо важным находили, записывали братья на листках, но не чернилами, а соком лука. Невидим на бумаге след от лукового сока, и потому прочесть написанного там никто не сможет, а если подержать лист над огнем, огонь проявит буквы.
Счет дням они вели, следя за маслом, которое сгорало равномерно. По очереди спали, ничем друг друга они не отвлекали — ценным было время.
И дорожа минутой каждой, за год они узнали столько, что никому не хватит века жизни осмыслить хотя бы половину этих знаний.
…В светильниках уже кончалось масло, а это значит, что кончался год их пребывания в книжном подземелье!
И стали братья ждать волшебного мгновенья, когда откроется пещера вновь.
И вот однажды раскрылся вход, и хлынул беспорядочной толпой народ с одним стремленьем — скорей до книг добраться.
Тем и воспользовались братья и незамеченными вышли из пещеры.
Но за год, проведенный в подземелье, так внешне изменились братья, что потеряли облик человечий. Их головы и лица обросли, а выросшие ногти похожими были на когти у медведя. И потому, как от зверей; от них прохожие бежали.
А на беду как раз в это время люди искали двух колдунов, измучивших народ своими злыми кознями. Отчаявшиеся люди приняли Абу-али-сину и Абульхариса за этих колдунов и набросились на них с криками: — Вот они! Держите их! Не отпускайте! Слава аллаху, наконец-то они попались!
Разъяренная толпа связала братьев по рукам и ногам я потащила к падишаху.
Был падишах невежествен и глуп, не стал он вникать в суть дела и не понял, кто перед ним. Ведь у того, кто чтит аллаха, лицо озарено особым светом и с колдуном не спутаешь его. Но падишах был туп, он был уверен, что перед ним два страшных колдуна, и он велел немедленно казнить их.
И то сказать, досуг ли падишаху подробно чью-то разбирать вину, искать свидетелей и доказательств, когда ему дозволено судьбою судить, как пожелает только он. Он может оскорбить, обидеть и даже невиновного казнить…
Толпа поволокла несчастных братьев на площадь, где их ждали палачи с большими обнаженными мечами.
В глаза друг другу братья заглянули. И прочитал Абульхарис во взгляде брата: «Не для того с таким трудом мы год осваивали знанья, чтоб глупой смертью умереть. Пора на деле нам проверить наши знанья. Я ухожу!»
Был рядом с местом казни водоем. Абу-али-сина промолвил заклинанье, резко сбросил с плеч руки палачей и нырнул в водоем. Толпа бросилась за ним. Но как найдешь того, кто стал невидим? Пока встали Абу-али-сину, Абульхарис тоже не терял время. Он также прошептал заклинанье, и веревка, что туго обвивала его тело, ослабла и, взлетев, зацепилась за крышу падишахского дворца. Абульхарис в мгновенье ока поднялся наверх и тут же, словно облако, растаял.
— Держите колдунов! Держите их! — неистово кричала толпа. Но делу криком не поможешь, тем более, что братьев след простыл. Ахнули падишах и его приближенные, ахнул от изумления народ, и теперь уже никто не сомневался, что это были колдуны. И разгневанные люди решили искать их.
А пока они ищут колдунов, мы расскажем о новых приключениях мудрого Абу-али-сины и его брата Абульхарису.
