Иван, простояв в день прилёта пару часов при распаковке оборудования, понял, что злобный, коварный ассистент был прав — не стоило тратить своё ценное время на работу, предназначенную к выполнению техническим персоналом. У него была масса своих дел, непосильных никому из-за их важности и теоретической сложности. Если он руководитель — он обязан заниматься только стратегией, оставляя тактические вопросы решать подчинённым. Если ты начнёшь лезть во все «дырки», то не сделаешь нормально ничего и нигде — есть русская поговорка о таких людях: «Во все бочки затычка». Там, на нижнем уровне, тоже все участники процесса профессионалы! И их надо уважать. Им надо верить. Им, элементарно, необходимо довериться! Без этого невозможно что-либо сделать.

Когда-то, давным-давно, хитрый и весёлый прадед Ивана, рассказал юному, нахальному тинэйджеру-правнуку о своих давних «тайных любовных похождениях».

— Это была девушка, так девушка, — хрипел восторженно прадед. Он был ещё крепок.

— Дед, ты говорил, что она была проституткой. Что же ты так ей восторгаешься, столько лет спустя? Что в ней было такого необыкновенного? Не понимаю! Сколько прошло с той поры? Шестьдесят? Семьдесят лет? А ты всё её помнишь!

Юный Иван не понимал и удивлялся.

Прадед, хрипя и кашляя, тем не менее, затянулся из мундштука имитатора курения, пыхнул искусственным, безвредным дымом. Восторженно обрадовался:

— Почему я помню её? О-о! Я тебе объясню, Ванятка!.. Ты говоришь о ней — проститутка… Да-да… Продажная женщина… Путана… Вы — молодежь, совсем стали раскованы в сексуальных отношениях! А, разве, это дело? Со всеми, как попало? Белая женщина не хочет больше рожать — ей это не интересно. Она желает иметь множество необязательных связей с массой всевозможных любовников… Это не нормально. Белое население вымирает… У нас всё было по другому. В наше время! Мы ценили женщину! Мы её боготворили! Акт любовного соединения, был наивысшим моментом духовной близости!

— Дед, не грузи меня! Интернет всё раскладывает по полочкам — не было у вас такого!

— Что-о?! — глаза прадеда округлялись в большие пуговицы.

Ивану нравилось спорить со стариком, и «ломать» его, убеждая в своей, «новой» правоте:

— Что слышал! — Иван был груб и, по-юношески, бесшабашен! — У вас был такой же сексуальный бардак и массовое нежелание иметь детей! Недаром, тогда работала программа «Деньги за детей!». Рождение второго и последующих детей оплачивалось государством!

— Это помогло сохранить наш народ, — лепетал прадед.

Иван рубил свою правду:

— У вас были перегибы во всём! Мы — новое поколение, сделаем всё по-своему! И результат наших дел перекроет ваши дела в сотню раз!

Прадед тогда только усмехнулся, делая новую затяжку из мундштука имитатора курения:

— Буду очень рад этому, Ванечка…

«Ванечка», — ухмыльнулся Иван, возвращаясь из мысленных грёз в реальность. Как давно его так не называли! А кто его так называл? Прадед, конечно, когда он был мелким. А потом снова прадед, ласково отзываясь на колкости наглого, продвинутого юнца… Потом так говорили мать и отец, когда прадеда не стало…

А к чему было это тоскливое возвращение в уютное и доброе прошлое? А к тому, что путана, приехавшая к прадеду на утренний «сеанс», когда он совсем напугался и растерялся, сказала ему фразу, которая осталась жить в десятилетиях:

«Доверься профессионалам!».

Иван тряхнул головой — ему, как бы он не грезил своим «сырым» проектом, как бы, не боялся за него, придётся довериться профессионалам сборки, наладки и эксплуатации. Они не были научными светилами, мало понимали в теории, но были изумительными практиками, и он им просто обязан был верить на все сто процентов!

— Иван, в чём дело?! — Лилиан Шашева приобняла Ивана сзади в узком вторичном коридоре. — Такой хмурый и напряжённый! Всё скучаешь по супруге? Мне Зуев все уши прожужжал о ваших возвышенных чувствах. Это правда? А?!

И хитро, радостно рассмеялась.

Иван скупо улыбнулся, не пытаясь освободиться от лёгких, ненавязчивых объятий биолога.

Она была права — он всё время думал о жене, даже когда проклятые сомнения в правильности внедрения его системы воздухообеспечения не давали покоя.

— Ты права, — улыбнулся Иван биологу.

Та показательно надула красивые губки.

— У-у-у-у. А я всё мечтала, что здесь, на Марсе, ты охладеешь к ней, и…

— Леди Лили, вы коварны! — вступил в шутливую, приятную игру Иван. Он был благодарен Лилиан — она всякий раз, завидев его напряжённым, спешила помочь добрым словом и своим расположением.

Тем не менее, не хотелось, чтобы Зуев заподозрил, что Ивану нравились такие «сеансы» успокоительной психотерапии.

Иван спросил:

— А где Антон?

— Зуев в раскопе. Поднимается только поесть, а ходит в туалет, по-моему, прямо там, — Лилиан смешливо фыркнула. — Он по-настоящему уверовал в то, что найдёт следы древних, первичных форм жизни, какие могли существовать здесь миллиарды лет назад. Найдёт и прославится в веках!

Иван сказал серьёзно:

— Антон упорен.

— Он забавный, — Лилиан была настроена романтически. Вдруг предложила. — А пойдём, Иван, в здешнюю оранжерею. Тебе будет любопытно. Забавное место. Моя временная вотчина…

— Какие-то запланированные наблюдения? Эксперименты?

— О-о, у меня там дел невпроворот! Пойдём, пойдем. Я посмотрю на морковку.

Иван игриво рассмеялся, забавляясь лёгким, непринуждённым, ни к чему не обязывающим флиртом, мотнул головой:

— Хочется посмотреть на мою «морковку»?! Это теперь так называется? Леди Лили пытается меня соблазнить?

Лилиан, поняв двусмысленную игру, расхохоталась радостно и по-детски. Иван невольно заподозрил: «Неужели я ей нравлюсь, как мужчина? Не дай бог!».

— Нет, нет, Иван! — смеясь, замотала головой Лилиан. — Будем смотреть мою морковку! Мою!

— О-о! — Иван округлил глаза, забавляясь. — Лиля, у тебя есть морковка?

Лилиан зашлась в новом приступе смеха. Ивану стало неловко — давно он так не общался с женщиной, легко, просто, на таких двусмысленных, прозрачных, словесных каламбурах.

Лилиан, отсмеявшись, погрозила Ивану пальцем, посмотрела спокойно:

— Ох, Ваня, Ваня… Иван Алексеевич. Морковка растёт в огороде. Огород в оранжерее. Вот такая морковка, большая, сочная и сладкая! — Лилиан показала размер корнеплодов, которые вызревали в искусственном грунте.

— Да-а, — Иван продолжал шутить. — Такой морковке конкуренцию составить невозможно! Такие размеры!

Лилиан снова задорно засмеялась.

В коридоре появился Зуев, измаранный грунтом и жидкой грязью. Увиденное ему не понравилось — Лилиан явно флиртовала с Иваном.

— Вот здорово! — заявил он громогласно.

Лилиан осеклась, но, поняв, что это Зуев, показательно продолжила смеяться. Эта игра была видна и Зуеву, и Ивану.

Антон, как бы, не обращая внимания на Шашеву, хотя искал именно её, прокричал Ивану:

— Вы куда направляетесь? Я хотел пригласить вас с Лилей в экскурсию по моей епархии — в шахту!

Иван пожал плечами — в шахту, так в шахту. Ему было забавно наблюдать за метаморфозами отношений Зуева и Лилиан. Шашева до сих пор не хотела прощать ухажеру ласковых слов, обращённых во время перелёта до Марса к прекрасной, юной Венесуэле — креолке, третьему космопилоту.

А Зуев, что было удивительно, словно забыл о существовании Венесуэлы, все силы прилагая, лишь бы загладить «вину» перед Лилиан.

«Неужели Зуев влюбился по-настоящему?», — удивлялся Иван в своих рассуждениях. — «Венесуэла куда аппетитнее с точки зрения самца. Сойтись с ней в близости — счастье для любого донжуана. Раньше бы Зуй её не отпустил. „Додавил“ бы… Стареет, что ли? Или капитана Синицына испугался? Тот ему прекрасный поджопник отвесил — хороший, смачный пинок… Но Синицыну Венесуэла не нужна. Это она в него влюблена первой, обожающей страстью… Как всё сложно… Как всё это лишне здесь, на Марсе…».

Лилиан хитро улыбнулась Ивану, глядя прямо в глаза, но ответила Зуеву:

— Мы с Иваном идём смотреть морковку!

Зуев растерялся:

— С ума сошли?! Что интересного? Морковка — она и есть морковка! А я вас зову в инопланетную шахту! Полную тайн и загадок!

Лилиан негодующе обернулась к «наказанному воздыхателю».

— Зуев, твоя шахта — это нора в грунте, и всё. Там грязно, душно, и темно… А морковка, выращенная на Марсе — это великолепный биологический результат!

Зуев потерял терпение. Вскричал:

— Так пойдёте в шахту или нет?!

Лилиан удивлённо посмотрела на Ивана (что-то Зуев совсем разнервничался!).

Иван заулыбался — куда от вас, дурней влюблённых, ему деться, пожал плечами благожелательно, мол, почему бы не сходить в шахту, раз сорокалетний юноша, кандидат всяческих палеонтологических наук, так просит…

— Хорошо! — отрывисто прокричала Лилиан. — Идём!

Ивану тихо сказала:

— После Зуевской экскурсии мы будем такие же перемазанные в грязи и грунте…

Иван засмеялся.

— Родные вы мои! — умилился Зуев их решению идти с ним.

«Вот кого жизнь не напрягает ни на йоту!», — вдруг устало подумал Иван про Зуева. Может, правда, не стоило соглашаться? Пошёл бы смотреть морковку в местной оранжереи, состоявшей из нескольких грядок и сотни горшков с опытными образцами. Куда всё проще. А теперь предстояло лезть в затхлую, плохо вентилируемую, почти не освещенную, сырую и грязную шахту (сырую, из-за производственных процессов, связанных с вымыванием), делать вид, что интересно, чтобы не обидеть Зуева. Он ухаживает за Шашевой, пусть сам и старается, Иван-то здесь причём?

«Мне это надо?», — негодовал Иван про себя, но радостно улыбался другу…