Столичный таможенник. *

Следующий день, день запланированного окончания путешествия по опостылевшей всем уже реке, начался рано. Даже очень рано. А ещё точнее сказать, то так рано они уже и забыли когда вставали.

Едва только небо чуть, чуть посерело, ка капитан, ничуть не заботясь о сне пассажиров заорал на своих матросов, чуть ли не матерным голосом, подымая утреннюю вахту и готовя лодью к отплытию.

— Живо на палубу, свиньи, — это, пожалуй, было наименее грязное ругательство, что он вывалил на головы совершенно не ожидавших такого обращения матросов, привыкших за время путешествия к достаточно вежливому обращению капитана.

— Во, разошёлся, — душераздирающе зевнув, Сидор отбросил одеяло и осторожно погладил свой живот.

— Ну как? — тут же насмешливо поинтересовался Корней, так же, как и все разбуженный капитаном. — Болит?

— Слава Богу, нет, — осторожно ощупав всё брюхо, весело откликнулся Сидор. — Даже спал и то нормально, а не так, как в прошлый раз, без задних ног.

— Ну что? Подымаемся? — поинтересовался он у всей проснувшейся компании. — А то капитан ещё и нас начнёт таким матом подымать. Вы, как знаете, а мне неприятно, — поморщился он. — Такой был вежливый человек, — душераздирающе зевнув, косноязычно проговорил он. — И так мигом скурвился, — осуждающе покачал он головой. — Ругается, как портовая шлюха.

— Впрочем, — задумчиво проговорил он, подымаясь с кровати и надевая штаны, — он таковая и есть. Вот уж о ком никогда не буду жалеть, что расстался, так это о нём.

— Может, его пристрелить без лишних слов, — внимательно посмотрев на Сидора, тихо предложил Корней. — Два раза он на нас покушался. И оба раза лишь по счастливой случайности, нас пронесло.

— Не вас, а нас, — лениво зевнув и осторожно зыркнув на Корнея из-под одеяла, скаламбурил Димон, в отличие от всех остальных, уже практически одетых, так и валяющийся в разобранной кровати.

— Вас, вас, — довольно оскалился Корней. — Конечно вас. Ты давай вставай, пронесённый, а то, как бы капитан и в этот раз вас не пронёс. Нам ещё столичную таможню проходить, а там сволочи, не чета пограничным. Всё, что я о них слышал, радости от знакомства с ними не прибавляет. Так что, — Корней внимательно присмотрелся к так и не пошевелившемуся Димону, — надо быть готовым, чтобы в случае чего свалить отсюда, хоть и с боем. А ну встал, — каким-то жёстким и неприятным голосом проговорил он, нависнув над валяющимся в постели Димоном, — живо умылся, и выполнить подготовительный к бою комплекс. — И, больше не разговаривая, сдёрнул с него одеяло, и за ногу стащил ленящегося Димона на холодный утром пол.

Придав ему дополнительного ускорения в виде хорошего пинка под зад, он, удовлетворённо окинув взглядом мгновенно опустевшую каюту, вышел вслед за всеми на палубу, где Сидор с Димоном уже выполняли комплекс воинского упражнения, старательно мешая матросам заниматься своими корабельными делами.

— Ну вот, — удовлетворённо потёр он руки, внимательно присмотревшись, как ребята старательно махают руками и ногами, — теперь можно и в столицу.

— А ты чего так рано встала, — обратился он к Мане, присоединившейся к ребятам. — Спала бы ещё. До города плыть не менее пары часов, как раз успела бы отоспаться.

— Отоспишься тут с вами, — недовольно пробурчала, зевая спросонья Маня. — Один ругается, как портовый грузчик. Другие прыгают, как ненормальные по палубе. Топочут, спать не дают. А некоторые, — Маня насмешливо глянула на довольного Корнея, — Вообще, ходют тут, понимаешь ли, по палубе, засунув руки в брюки и бедным девушкам спать, не дают

— Ага, — удовлетворённо кивнул головой Корней. — Бедные девушки, это надо понимать ты. Понятно. Тогда, бедные девушки, если вы не возражаете, то присоединяйтесь ка к этим двум тушкам, что лениво прыгают по палубе и начинайте прыгать вместе мс ними. Я думаю, что лишний стрелок нам сегодня, явно не помешает, а это прыганье как раз разгонит застоявшуюся кровь в жилах бедных девушек.

И насвистывая какую-то весёлую мелодию, Корней, теперь уже и под стенания и неожиданно влипнувшей в спортивные занятия Мани, отправился на корму к капитану. Больше он к разминающимся ребятам так и не подошёл, проведя всё время, до вывода лодьи в основное русло реки, возле капитана, о чём-то с ним оживлённо переговариваясь.

И дальше, когда все ребята уже утихомирились и разбрелись по своим, заранее оговоренным местам, он так больше и не комментировал утренние занятия, сосредоточившись на капитане, скорчившемся где-то возле рулевого то ли весла. То ли штурвала.

— Скоро таможня, — искательно заглядывая Корнею в глаза, негромко проговорил капитан, посмотрев на берег и заметив там какое-то, только ему понятное шевеление.

— Прежде, чем мы пристанем к пристани, нам надо принять на борт столичного таможенника. Это недавнее нововведение, но, говорят, что они очень много берут, не взирая на лица и обстоятельства. Если на границе нас пронесло, — вздрогнув, капитан, вжав голову в плечи, осторожно оглянулся по сторонам, и не увидев никого, облегчённо вздохнул, — то уж тут-то, не пронесёт. — Ещё раз он окинул встревоженным взглядом палубу лодьи, явно кого-то высматривая. — Готовьте кошельки.

— Едут падальщики, — зло проворчал он, прищурив глаза и наблюдая за направляющейся к ним от берега лодкой.

В этот момент он явно напомнил Корнею себя самого месячной давности, и он подивился, как может человек меняться за столь короткое время и при таких незначительных обстоятельствах.

Лишение кого-либо жизни, Корней уже давно не рассматривал, как какое-либо особое обстоятельство, как-то так особо влияющее на характер человека. И, особенно, на изменения в самом человеке.

'Смерть, это часть жизни', любил он приговаривать в таких случаях, часто, но неизменно каждый раз с удивлением наблюдая, как люди меняются под страхом смерти. А зачастую, даже при простейшей угрозе её применения.

— Ведёшь себя, как обычно, — бросил он капитану, внимательно наблюдая за приближающейся лодкой. — В споры не вступать, комментариев никаких не выдавать. Услышу какое-нибудь подозрительное слово, или что-то мне в тебе не понравится, первым пойдёшь рыб кормить, — повернув голову к капитану, глянул он ему в глаза. — И без фокусов мне, — с угрозой добавил он враз сникшему капитану.

Следующие полчаса он, вместе с капитаном, наблюдал за приближающейся неторопливо лодкой, в которой вальяжно развалился на корме какой-то человек.

— Ну здравствуйте, — приветливо поздоровался он, подымаясь на борт лодьи и старательно оглядываясь по сторонам. — Будем по углам шарить, — улыбнулся он капитану. — Или сразу платить будете.

— Да платить то нам и не за что, — пожал плечами капитан. — На судне никого, кроме пассажиров, да их лошадей и нет. И никакого товара, тоже нет.

— Как это нет, — удивлённо уставился на него столичный таможенник. Продолжая всё ещё улыбаться. — А лошади? А пассажиры? А само судно?

— Какое такое судно? — растерянно уставился на него капитан.

— Как какое? — удивлённо воззрился на капитана таможенник. — А вот это самое, — притопнул он ногой, — на котором мы оба стоим. Разве это не судно?

— Так за него мы на границе заплатили, — удивлённо вытаращился на него капитан.

— Во-от, — удовлетворённо протянул таможенник, — начинаешь понимать. Там ты заплатил тем таможенникам. Пограничным. А здесь, надо платить нам, таможенникам столичным, — улыбнулся он, глядя на растерявшегося капитана. — Таможни же разные, — продолжая доброжелательно улыбаться, пояснил он капитану, как какому-то несмышлёному пацану. — Значит и платежи тоже разные. Там, — кивнул он в сторону, откуда пришла лодья, — одна таможня. А здесь, — ткнул он себя пальцем в грудь, — другая. Значит, и платежи разные.

— Значит, — начал он загибать пальцы, так и продолжая стоять перед капитаном и не обращая ни на что больше своего внимания. — Вы должны заплатить: за лодью, поскольку она находится в столичных водах; за лошадей, поскольку их можно продать, и поэтому их можно считать товаром; и за пассажиров, — загнул он последний палец.

— Сколько у вас лошадей то будет, — наконец изволил поинтересоваться он. — А, впрочем, не важно, — безразлично махнул он рукой. — Раз больше одного, то плати, как за сотню, вот и разойдёмся по-доброму, — ласково улыбнулся он, глядя на всё более мрачнеющего капитана.

— Кстати, — как-то разом оживился он, — и за пассажиров надо бы заплатить. Кто они у тебя будут? — вопросительно взглянул он на подошедших к месту торговли Сидора с Димоном и не обратив никакого внимания на держащегося в стороне Корнея.

— Путешественники, — мрачно буркнул капитан, начиная уже понимать, что немереная жадность таможенника сейчас обернётся лично ему крупными неприятностями.

— Путешественники, — улыбнулся таможенник, расплывшись в улыбке, как будто при виде родного, горячо любимого дядюшки, которому, к тому ж, задолжал немереную сумму, каковую совершенно не хотелось бы возвращать. — Люблю путешественников. Как правило, это люди богатые и проблем с ними не бывает, — снова улыбнулся он, умильно глядя на глядящих на него с любопытством Сидора с Димоном.

— Вообще-то у нас не сто лошадей, — довольно невежливо перебил его Димон, которому уже успел надоесть нескончаемый монолог таможенника, — а всего только двадцать с небольшим лишком. И за сотню, мы платить не будем. Да и плату за лошадей, как мы прекрасно знаем, берут не в столице, а на границе, при выезде. Так что, пошёл ты, братец, к чёртовой матери со своими претензиями.

— А за пассажиров, вы тоже на границе платить будете, — продолжая всё так же умильно улыбаться, поинтересовался таможенник. — Въездная столичная пошлина берётся со всех, не смотря на чины и звания. Путешественник ты, не путешественник, не имеет значения. Плати, раз прибыл в наш город.

— Кстати, — снова оборотился он к капитану, у вас все путешественники?

— Нет, — мрачно буркнул капитан, остро блеснув глазами. — Ещё две девицы, которых эта троица сопровождает и доктор при них.

— Доктор, — сразу же насторожился таможенник. — Так они что, больные эти девицы?

— Да нет, — поморщился капитан, картинно махнув рукой. — Только одна из них поначалу немного приболела. А потом ничего, выздоровела. Всего то, лихорадка и приключилась.

— Лихорадка, — неожиданно необычайно встревожился таможенник. — Так она ведь может быть заразная. Вы что! — теперь уже совершенно враждебным взглядом уставился он на насторожившихся Сидора с Димоном. — Привезли к нам заразу! — теперь уже чуть ли не визжал таможенник.

— Карантин! — резко, одним словом, как припечатал он. — Только карантин! Ничего не желаю слушать! — резко отстранился он от ребят, однако, так и не поспешив покинуть 'заражённое' судно.

— Впрочем, поскольку она уже выздоровела, как говорит капитан, то мы можем и договориться. Думаю, — он на минуту погрузился в какие-то свои вычисления, беззвучно шевеля губами, — что стоимости парочки рыцарских лошадей будет достаточно для компенсации вреда, что может нанести такой больной.

— Чё-ё! — потрясённо уставились на него одновременно Сидор с Димоном. — Пара рыцарских лошадей за въезд в город? Ты чё, мужик, больной? — Сидор с каким-то умилением посмотрел на зарвавшегося таможенника. — У тебя рожа не треснет?

— Нет, — ласково глядя на них, ответил таможенник, не обратив никакого внимания на прямые оскорбления, к которым уже перешли Сидор с Димоном. — Родные мои, — ласково улыбнулся он им. — Заплатите и спите себе спокойно. А не заплатите, так и сгниёте у причала, — снова улыбнулся он, посмотрев прямо в глаза Сидору и переведя взгляд на Димона, добавил. — Не вы первые, не вы последние. Все платят, — пожал он плечами, чуть разведя руки в стороны.

Маня с княжной, обе, сидевшие до того спокойно у себя в каюте и не собиравшиеся присутствовать при разборках с таможней, по причине полного равнодушия к данному процессу, последние полчаса начали всё внимательней прислушиваться к скандалу, набиравшему обороты на палубе.

Маня вообще считала, что уж трое то мужиков, что находились в данный момент на палубе, уж по любому договорятся с одним чиновником. И поэтому поначалу не обращала на разгорающийся скандал ни малейшего внимания, сосредоточившись на своих каких-то мыслях, но тот ор, что доносился нынче и до их каюты, она уже не могла проигнорировать.

— Афигеть! — потрясённо выдохнула она воздух, услышав особенно потрясший её матерный перл, раздавшийся с палубы.

Поняв, что у неё последние пять минут перехватило дыхание, и она практически не дышала, она медленно перевела дух, и, восторженно покрутив головой, продолжила.

— Вот это я понимаю. Вот это коррупция. Брать деньги не за то, за что надо, а за то, что просто хочется. Вот ему хочется денег, — поражённо уставилась она на молчаливую княжну, — он и придумал рыцарских лошадей. Борзой! Ну, борзой! Пробы ставить негде.

— Мерзавец, — тихо, цедя каждую букву сквозь зубы, медленно и зло выговорила княжна, судорожно схватившись за свою саблю и вперив взгляд куда-то в пространство.

— Вот, вот, — тут же оживилась Маня, почувствовав неожиданно поддержку там, где она не надеялась её получить. — Вот и я говорю мерзавец таможенник. Он своим поведением страну позорит. Ведь ясно же, что никто ему столько не заплатит, а значит, и сам в проигрыше будет, и казна останется в убытке.

Княжна, посмотрев на Маню, как на идиотку, медленно, цедя буквально каждое слово по буквам, тихо, сквозь зубы, процедила:

— Да, на страну МНЕ насрать! И на казну МНЕ насрать! Но никто ЗДЕСЬ, не смеет брать денег с МЕНЯ! Это МОЁ княжество! МОЁ! Кровное!

— Достань ка МНЕ моё платье, — как-то сразу подобравшись, резко бросила она удивлённо посмотревшей на неё Мане, и, ни слова больше не говоря, остановилась перед окном каюты, задумчиво уставившись куда-то в сторону далёкого, едва видимого в бортовое оконце причала.

Маня, внимательно посмотрев на замершую каменной статуей княжну, медленно подошла к сундуку с вещами княжны, открыла его, и, ещё раз посмотрев в спину княжны каким-то задумчивым взглядом из-под прищуренных век, достала единственное платье, которое сумела ещё в самом начале путешествия отыскать среди её вещей.

— Это, что ли? — вопросительно посмотрела она в спину так и стоявшей к ней спиной княжны.

— Оно там одно, — кивнула головой княжна, даже не оборачиваясь. — Надеюсь, ты его выгладила? — небрежно поинтересовалась она у Мани, о чём-то глубоко задумавшись и даже к ней не обернувшись.

— Конечно, — медленно и тщательно выговаривая буквы, протянула Маня, бросив ещё один быстрый и внимательный взгляд на прямую, как доска, спину княжны. — Как же не погладить то, времени было в достатке. Да и платьице, — Маня как бы взвесила в руках воздушное платье, — само очарование. Такое чудо, грех не погладить.

Ни слова больше не сказав, Маня помогла княжне надеть платье, а потом не менее получаса потратила на то, чтобы нанести на лицо княжны боевую раскраску первой красавицы. Только закончив с этим, она, вместе с ней, поднялась на палубу.

Там продолжали бушевать страсти. Столичный таможенник, поняв, что вновь прибывшие торговые гости, или, по их словам, путешественники, совершенно не желают платить ему мзду, в том размере, в котором он желает, совсем разошёлся, и голосил уже чуть ли не во весь голос.

— Да вы у меня сгниёте у этого причала, — орал он, брызгая слюной изо рта. — Нет денег, так лошадь давай.

— Так она же стоит больше того, что ты хочешь, — возмущённо орал на него Сидор, старательно избегая слюней таможенника. — Гони сдачу и убирайся.

— Что-о?! — аж задохнулся от возмущения таможенник. — Вы тут полудохлых баб провозите, а я тебе ещё сдачу дать должен. Гони лошадь, иначе не видать тебе пропуска в город. Да и дальше уже не поедешь, пока я разрешения не дам.

— Это кто тут полудохлая баба, — медленно выговаривая слова, процедила прямо над ухом таможенника тихо подошедшая со спины княжна. — Я, что ли? Ты, мразь таможенная, кого так назвал? Меня?

— Опана! — тихо и восторженно выдохнул Сидор. — Кукла Барби, собственной персоной. Белокурая, черты лица точёные, бровки подведённые, макияж на высшем уровне, волосы рассыпаны по плечам. Юбка колоколом. Туфельками цокает. Вот только сабелька на пояске нарушает этот лубочный листок, — с сожалением покачал он головой. — Явно это Маня постаралась.

— От именно, что с сабелькой эта твоя куколка, — тут же разрушил очарование нового облика княжны скептический Димон. — И сабелька эта, остренькая, — осторожно дёрнул он за рукав Сидора, напоминая тому, чтобы он не зарывался.

Перед резко обернувшимся и застывшим столбняком таможенником, предстало чудное, воздушное создание, в развевающейся на лёгком утреннем ветру изящном платьице и грозной саблей на боку. А за ней видно было скромную, изящную фигурку мрачной, как грозовая туча, Мани.

Таможенник, до того чуть ли не с кулаками кидавшийся в возбуждении на Сидора с Димоном, вдруг как-то разом сник и, медленно наливаясь какой-то нехорошей синевой на посеревшем лице, неуклюже повалился на колени.

— П-п-п… Прощения прошу, в-вашество, — мгновенно бухнулся он лбом в палубу, едва только его потрясённый взгляд сосредоточился на княжне.

— Ого, — удивлённо поднял брови Димон, повернувшись к задумчиво глядевшему на это представление Корнею, — как он резво то развернулся. Сразу, да на сто восемьдесят градусов.

— Вот именно, — тихо откликнулся Корней, продолжая наблюдать за новым уже представлением, развернувшимся на палубе.

Теперь палуба представляла им сцену несколько иного формата. Это была трагедия. Таможенник выл и плакал. Умолял и целовал ручки. Точнее, пытался целовать, поскольку княжна, брезгливо отстраняясь, отдёргивала свои ручки от слюнявого рта таможенника. К которому тот постоянно пытался затащить хватаемые им руки княжны.

Поиздевавшись над бедным таможенником не менее получаса, так, что даже стоявшие рядом с ними Сидор и компания успели порядком устать от постоянных завываний таможенника, разносившихся по палубе на одной тоскливой ноте, княжна наконец-то сжалилась над беднягой и милостиво разрешила ему подняться на ноги.

— Хорошо, — холодно улыбнулась она, в очередной раз брезгливо отстраняясь от воющего таможенника. — На этот раз я вам прощаю ваши недостойные речи. Будем считать, что вы не знали о ком идёт речь. Поэтому ограничимся только тем наказанием, что вам назначит ваш непосредственный начальник. Идите! И не забудьте сказать ему о моём решении, иначе для вас же будет хуже.

Безумно обрадованный таможенник, понявший, что на этот раз гроза пронеслась мимо, резво вскочил, так, что чуть не сшиб с ног стоявшую рядом с княжной Маню и бросился к своей сумке, до того брошенной им у борта.

Судорожно написав что-то на большой гербовой бумаге, он трясущимися руками судорожно сунул её в руки мрачного капитана. Продолжая униженно кланяться и бормотать какие-то извинения, чуть порозовевший таможенник пулей вылетел с лодьи. Громким, сдавленным шёпотом покрикивая на своих гребцов и продолжая одновременно униженно улыбаться княжне, молча смотревшей на него с борта, он понёсся к далёкой пристани.

— Ну и что всё это значит? — раздался в наступившей тишине тихий голос Корнея. — Может быть, вы княжна объяснитесь, с чего это все чиновники в этом княжестве боятся вас пуще огня?

— Мой дядя не просто князь, — на миг, замявшись, медленно проговорила княжна. — Он правящий князь этого княжества. И все чиновники подчиняются ему. Потому они и боятся встречи со мной. Ведь я наследная княжна.

— Однако, — поражённо уставился на неё Сидор. — Что, нельзя было раньше сказать? Мы бы и не парились тогда с этим быдлом. Один намёк и его бы, как ветром сдуло, — недовольно проворчал он, мрачно посмотрев на княжну. — А тут чуть до драки дело не дошло.

— Мне бы не хотелось раньше времени извещать всех о своём прибытии, — настороженно глядя на него, медленно проговорила княжна.

— Она права, — оборвал Корней попытавшегося что-то возразить Сидора. — Даже никого не оповещая о своём присутствии, мы уже пережили не одно нападение. А что будет, если везде кричать о её прибытии? Вообще страшно подумать. Да мы из драчек вылезать не будем. Оно нам надо?

— И что теперь? — мрачно спросил Димон, повернувшись к ним и продолжая краем глаза наблюдать за убегающим таможенником. — Так и будем на судне сидеть? Или же всё-таки в город выберемся? Гостиницу поприличнее подыщем, дорогу дальше разузнаем.

— Может быть весточку послать князю? — вопросительно глянул он на княжну. — Пусть пришлёт какой-нибудь эскорт на пристань. Ну не тащиться же нам, право слово, куда-то ещё? Тут пристань. Тут корабли, что могут нам пригодиться. Где замок то ваш? — вопросительно глянул он на молчаливую княжну.

— От города неподалёку, — медленно выговорила княжна, настороженно глядя на Димона и, переведя взгляд на Корнея, добавила. — Но кто известит князя?

— Разделяться не будем, — твёрдо поставил точку в разговоре Корней. — Проводим уж до замка, — заметил он облегчённо вздохнувшей княжне и, чуть помедлив, добавил, обращаясь уже непосредственно к скривившемуся Сидору и помрачневшему Димону. — Если за ней шла охота, то в городе её обязательно будут ждать. Всё те же охотники за головами, — кивнул он в сторону съёжившегося под его взглядом капитана. — Поэтому, до замка проводим, а дальше уж займёмся своими делами.

— Ну, до замка, так до замка, — тяжело вздохнув, безразлично пожал плечами Сидор. — Днём раньше, днём позже, не имеет уже ни малейшего значения. Время у нас ещё есть, можно и в замок завернуть.

И не обращая больше внимания на засуетившихся на палубе матросов, вся компания отправилась в каюты паковать свои вещи.

Столица Когнак. *

Как не торопился капитан избавиться от надоевших ему пассажиров, но только спустя несколько часов они смогли выгрузиться со всем своим имуществом на пристань. Как и предупреждал таможенник, если бы он не дал своего разрешения, то никакая мзда, теперь уже в самом городе, им бы не помогла. Только бумага, подписанная его судорожной, дёргающейся рукой, помогла им избежать ещё каких-то дополнительных формальностей, к которым попытались, было к ним пристать в речном порту местные чиновники.

— Ну и ну, — недоумённо покрутил головой Димон, когда они, стоя на причале, наконец-то смогли перевести дух. — Вот это канцелярия, — ещё раз покрутил он головой. — Больные они какие-то. Столько народу дурью занято. Нет бы, делали что-нибудь полезное. А то лишь шарят по трюму, выискивая криминал. Ур-роды, — добавил он с каким-то мрачным удовольствием.

— Уроды, не уроды, а пару монет, всё-таки выцыганили, — мрачно кивнул его словам Сидор. — Ну, — вопросительно глянул он на Димона, — ты пойдёшь искать гостиницу, или вместе отправимся?

— Вдвоём больно жирно будет, — оборвала его Маня, незаметно подходя к ним. — Кто-то должен и за лошадьми присмотреть, а то, как бы не увели. На княжну надежда плохая. У неё своими мыслями голова забита. Проку от неё чуть….

— Чего это твоя княжна на доктора наехала? — перебил её Сидор, на минуту отвлёкшись в сторону стоявшей у другого конца лодьи княжны. — То с капитаном о чём-то мило щебетала. То вдруг на доктора стала наседать, непонятно с чего. Ты бы узнала, — вопросительно поглядел он на неё.

— Тебе интересно, так вместе и пошли, — хмуро бросила ему Маня, недовольно нахмурив брови и направляясь к княжне. — А капитану она приказала никуда не отплывать. Он ей зачем-то понадобился.

— Странно, что он её послушался, — вопросительно глянула она на Сидора с Димоном. — Вроде так ей нагадить успел, а ведёт себя с такой уверенностью, как лучший друг, — недоумённо она пожала плечами.

— Капитан друг, а на доктора то она чего наехала? — вопросительно посмотрел на неё Димон. — Если уж кого и брать в друзья, то это нашего доктора. Вот уж душевный человек, не чета какому-то капитану.

Не успели они подойти к бурно размахивающей руками княжне, ругающейся о чём-то с доктором, как до них стали долетать отдельные слова, в ярости выкрикиваемые княжной.

Изгнание доктора. *

— Я тебя не нанимала, и платить тебе я не собираюсь. Поэтому, нечего со мной следом тащиться. Да ещё в замок моего дяди. Пшёл вон. Нечего было меня щупать, когда валялась без сознания.

— Да ты что? — ошарашенно уставилась на неё подошедшая Маня, глядя на княжну какими-то не верящими, широко раскрытыми глазами. — Так ты же чуть не погибла! Тебя же надо было спасать. Перевязать, хотя бы. Ты же могла кровью истечь, или заразу какую-нибудь подцепить.

— Он мне не нравится, — тщательно выговаривая слова, процедила сквозь зубы княжна. — В нём нет должного ко мне почтения. Он даже голову нагибает, здороваясь по утрам, как-то небрежно. Я не буду ему платить. Пусть и не мечтает.

— Пшёл вон отсюда! — рявкнула она на доктора, так и стоящего растерянно на краю причала. — Можешь убираться, куда глаза глядят.

— Вам, доктор, не стоило меня сопровождать, — внезапно успокоившись, холодно заметила она, снова повернув к нему голову. — Я вполне здорова и в Ваших услугах больше не нуждаюсь.

— Если же вы надеялись на дополнительное вознаграждение за свои труды, то совершенно напрасно. Я вас не нанимала и не вижу ничего, за что следовало бы платить.

— А лихорадка? А то, что он с тобой сидел целые ночи напролёт, пока ты металась в бреду? — глядя на неё с любопытством, как на какое-то редкое, экзотическое животное, поинтересовался флегматично Сидор, постукивая каким-то подобранным здесь же на пристани, прутиком себе по ноге.

— Мои отношения с прислугой, не включают в себя советы посторонних, — холодно оборвала его княжна, и резко повернувшись спиной к доктору, твёрдой походкой, гордо задрав голову, направилась к коновязи.

Маня, проводив княжну долгим, задумчивым взглядом, медленно двинулась следом за ней, не обращая на окружающих никакого внимания.

— Как же так? — растерянно спросил Сидора доктор и перевёл взгляд на стоящего рядом мрачного Димона. — Ведь этих серебрушек мне не хватит даже для обратного проезда, — с тихим отчаянием в голосе, проговорил он, протягивая им на раскрытой ладони десяток мелких серебряных монеток.

— Как же так? — повторил он снова, посмотрев на них широко раскрытыми глазами. — Да за простой загородный выезд к больному аристократу платят не менее пары золотых, а тут всего десять серебрушек, — прижал он к груди судорожно сжатый кулак с гонораром княжны.

— Не расстраивайся, доктор, — хлопнул его Сидор по плечу, криво улыбнувшись. — Чего-нибудь, да придумаем.

— Что тут можно придумать? — тихо спросил его доктор, как-то обречённо посмотрев на редкие серебряные монетки, на раскрытой ладони. — Видимо я ошибся, и у неё действительно нет средств.

— Присмотри за ним, — бросил Сидор Димону, указав на обречённо стоящего на пристани, понурого доктора, — а я сбегаю за жемчугом.

Резко подхватившись и придерживая рукой болтающийся на боку топорик, Сидор побежал к отошедшей к лошадям Маше, уже что-то оживлённо и бурно обсуждавшей с Корнеем. Подбежав к ним, он ни слова не говоря, схватил Машин баул и стал судорожно и зло его потрошить, пытаясь вытащить что-то, спрятанное глубоко внутри.

— Сидор, — посмотрела на него Маня, округлившимися от удивления глазами, — ты что, больной? У тебя что? Никак лихорадка образовалась?

— Где он, — резко откликнулся Сидор, продолжая судорожно копаться в Машиных вещах и уставясь на неё злыми глазами.

— Кто он? — терпеливо, как с больным, поинтересовалась Маня, со всё возрастающим раздражением наблюдая, как Сидор, бросив копаться в её вещах, требовательно уставился на неё.

— Жемчуг где, спрашиваю? — нетерпеливо бросил ей Сидор, всё более раздражаясь от её непонятливости.

— А зачем он тебе? — удивлённо посмотрела на него Маня. — У тебя же золота полны карманы. Чай, не всё ещё спустили, что ты в покер тот выиграл.

— Доктору дать, княжна отказывается оплатить его услуги, — раздражённо откликнулся Сидор, бросив косой взгляд на прислушивающуюся к их разговору, стоящую неподалёку от них княжну.

— Да вот же он, — растерянно заметила Маня, ткнув пальцем в валяющийся прямо под ногами Сидора внушительный, чем-то плотно набитый мешочек.

— А, — облегчённо вздохнул Сидор, и судорожно развязав какими-то резкими, нервными движениями туго стянутую горловину, запустил туда сразу обе ладони.

— Думаешь, этого хватит? — тихо спросил он, постепенно успокаиваясь и аккуратно доставая из мешочка сложенные ладони с горкой отборного жемчуга.

— Да наверняка, — растерянно отозвалась Маня, бросив небрежный взгляд на жемчуг и посмотрев на княжну каким-то рассеянным взглядом.

— Однако, — медленно покрутил головой Корней, не сводя с мешочка с жемчугом потрясённого взгляда.

— Что, однако? — внимательно посмотрела на него Маня, зло прищурив глаза. — Жемчуга раньше не видал?

— Столько нет, — глядя ей прямо в глаза, спокойно ответил Корней. — А что? Мне в моём прошлом положении должно было видеть столько богатства? — спросил он, не отрывая взгляда от смутившейся под его прямым взглядом Маней, и резко развернувшись, отошёл к своей лошади, поправить что-то в идеально подогнанном снаряжении.

Продолжая как-то вяло ковыряться, и постоянно бросая в сторону Корнея виноватые взгляды, Маня даже не сразу обратила внимания на скоро подошедших Димона с Сидором, весело о чём-то балагуривших.

— Нет, вы бы только видели, — заорал издалека Димон, не успев ещё даже подойти вплотную. — Что за рожа была у нашего доктора, когда Сидор вывалил ему в ладони горсть жемчуга. Челюсть, прям до земли отвалилась, — продолжал радостно разоряться Димон, направляясь к своей лошади и не обращая никакого внимания на стоящую рядом потрясённую всем произошедшим княжну. — Всё пытался Сидору в ножки бухнуться, да я не позволил. Нечего нашего Сидора баловать, а то ещё зазнается.

— Тогда от наших запасов вообще ничего не останется, — возмущённо добавил он.

— Я эконом, — заявил Димон, вскакивая на лошадь и гордо подбоченясь. — Дохтур пытался вернуть половину, но я не дал. Нечего Сидора баловать.

— А чем баловать то, — тихо спросила Маня, глядя на Корнея виноватыми глазами.

— Кабы я знал, — озадаченно потряс свою шевелюру на затылке Димон. — Но нечего! — весело закончил он. — Сказано, нечего баловать, значит нечего.

— Сидор вообще, скупердяй, — возмущённо добавил он, — чуть не поддался на мольбы доктора. Хотел, было, его ограбить и забрать половину. Но я не дал, — гордо приосанился Димон.

— Ну, долго вас ждать, — нетерпеливо повернулся он к молчаливой компании. — Полдень скоро, а мы ещё эти грёбаные Речные Ворота Столицы не покинули. Ещё до стольного города, сколько добираться, а там ещё и до замка, а вы всё рассусоливаете.

— Но-о! — пихнул он бока застоявшегося коняки, вздёргивая высоко повод. — А! — радостно заорал он, обернувшись к компании. — Как я Сидора сделал! Жмота такого. — И подхлестнув лошадь, резко бросил её вперёд. Остальные молча последовали за ним.

Следующие полтора часа вся компания молчком следовала за далеко вырвавшимся вперёд Димоном. Наконец, Корней, не выдержав непонятной скачки, догнал его и поскакал рядом.

— Может, ты немного придержишь свой галоп, — Корней, придержал, бешено скачущую лошадь Димона, перехватив у него повод. — Что с тобой? — вопросительно взглянул он на Димона.

— Я её убью, — тихо ответил ему Димон, глядя на него бешеными глазами. — Такие твари не должны жить. Ей сломать человека доставляет какое-то удовольствие. Ты не видел его глаза, когда он держал десять серебрушек в своей руке.

Димон внимательно посмотрел ему в глаза и тихо, одними губами добавил.

— Корней, её надо убить.

— Потом, когда Маня поймёт что это такое, — серьёзно посмотрел на него Корней. — Сейчас не время.

Дальше ни уже не отвлекались на разговоры и очень скоро добрались до стольного города. Перед ним, рядом с въездными воротами бурлило небольшое торжище, и толпился народ.

— Здесь где-нибудь можно лошадей передержать, — с любопытством глядя на торг, поинтересовалась Маня у княжны, — чтобы нам не таскать лошадей до замка твоего дяди.

— Здесь, на торжище, только до полудня, — пояснила княжна. — Но зато, платить не надо. Если же на пару, тройку дней, то лучше всего в городе, — кивнула она на широко распахнутые ворота города.

— Я в город, — хмуро бросил Димон, стараясь ни на кого не глядеть, — поищу гостиницу, а вы ждите меня здесь.

— Отлично, — оживилась Маня. — Сидор с Корнеем пусть пристраивают лошадей, а мы с княжной на рынок, посмотреть, что и как. Надо припасы обновить, а то поиздержались в пути.

Хмуро кивнув в ответ, Димон пришпорил лошадь и торопливо поскакал в город.

Обратно он вернулся уже под вечер, когда заждавшаяся компания собиралась уже идти его искать.

— Тебя бы только за смертью посылать, — недовольно буркнула Маня, подъехавшему Димону. — У нас уже лошадей давно из загона выгнали, а ты всё бродишь где-то. Вечер скоро, а тебя всё нет.

— Во всём городе нашёл одну только гостиницу, где можно разместиться, — устало бросил Димон, не обратив внимания на ворчание Маши. — Да и то на том конце города. Хорошо, что в той стороне, куда нам потом двигаться. Если поторопимся, то ещё и к ужину успеем. Я как раз заказал твою любимую поэлью, — криво улыбнувшись, посмотрел он на Машу.

— Ты раньше не мог справиться с таким простым делом? — недовольно поморщился Сидор. — Теперь придётся ночевать в городе. Не тащиться же, на ночь глядя, в чужие места.

— По-моему, это единственная гостиница, где есть достаточно места для нашего табуна, — недовольно ответил Димон. — Весь город облазил, а ты ещё чем-то недоволен.

— Вдвоём надо было ехать, — недовольно буркнул Сидор. — Дано бы были на месте.

— Да хватит вам ругаться, — недоумённо взглянула на них Маня. — Можно подумать, что мы куда-то торопимся.

И больше не отвлекаясь ни на что, они въехали в широко открытые ворота города и, петляя по кривым улочкам, направились к заказанной Димоном гостинице.

Охотники за головами. *

Хорошенько попетляв, они, совсем глубоким вечером, прибыли на место. У ворот их уже дожидался служка с масляным фонарём в руке, тут же бросившимся пристраивать и обихаживать их лошадей.

Свалив всё своё дорожное имущество в ясли у ворот конюшни, они отправились внутрь, посмотреть помещения.

— И как это ты умудрился, найти такую пустую гостиницу, и в самом центре города? — удивлённо спросил Сидор, недоумённо окидывая взглядом пустое помещение трактира при гостинице. — И за такие небольшие деньги.

— Здесь не центр, — недовольно буркнул Димон. — А я вообще, люблю тишину, — хмыкнул он. — Да и сказал же я, что это, наверное, единственная гостиница во всём городе, где достаточно места под наш табун. Пока нашёл, весь город оббегал. И везде никого. Как будто все разом прекратили куда-либо ездить. Непонятно это, однако.

— Да, действительно странно, — согласился с ним Корней, недоумённо пожав плечами. — Полное впечатление как будто всех перед нашим приездом выселили. Нигде никого. Будто никто никуда и не ездит.

— Главное, чтобы здесь сортир был рядом, — мрачно заметил Сидор, погладив своё сразу заурчавшее брюхо. — С тех пор, как на судне траванулись, мы с Димоном в себя прийти толком не можем.

— Удивительное дело, — согласился с ним сразу же помрачневший Димон, — у вас всех, как приняли антидот, так все симптомы отравления, как рукой сняло. А на нас не действует, ни яд, ни противоядие. Только из сортира практически не вылезаем.

— Нашли тему, — недовольно сморщила носик вошедшая в гостиницу вместе с княжной Маня. — Лучше покажите наши комнаты, а там можете и не вылезать из своих уютных кабинок.

Мрачно посмотрев на неё, Сидор с Димоном, не говоря больше ни слова, подхватили свои вьючные мешки и направились вверх по лестнице, на второй, жилой, этаж гостиницы. Вся остальная компания молча двинулась за ними.

— И это что? — поморщила точёный носик княжна, недоумённо оглядывая небольшую комнатку, снятую ими на ночь. — Нельзя было бы найти чего-нибудь получше?

— Это единственная гостиница в городе, где есть конюшни достаточного размера под наш табун, — недовольно заметил Димон, плечом отстраняя княжну и проходя в комнату. — Ночь переночуем, а завтра с утра можно и к дядьке твоему заехать.

— И чего тебе не нравится? — равнодушно заметил Сидор, заходя в дверь. — Тебе, вообще с Маней, отдельная комната выделяется. Куда ещё лучше.

— Я не привыкла к подобному, — недовольно отозвалась холодным голосом княжна, продолжая морщиться.

— Я долго ждал этого момента, — усмехнулся Сидор, заметив гримасы княжны, — поэтому с удовольствием тебя спрошу. А в свинарнике было лучше дерьмо разгребать или спать под лавкой в трактире?

— Такта в тебе Сидор, — разъярённой кошкой зашипела за его спиной Маня и тыкая его кулаком в спину, — как в трамвае керосина.

— Надоело, — мрачно ответил ей Сидор, отстраняясь из дверного проёма и позволяя ей спокойно пройти в комнату. — И то не так, и это не эдак. Нормальная комната в нормальной гостинице. Как будто мы нанимались с ней возиться. И вообще, она уже на ногах, да и до замка её дяди совсем рядом, так что можно заняться и своими делами. Сама доберётся, чай не маленькая.

— Сдадим на руки дяде, и можешь быть свободен, — раздражённо оборвала его Маня. — А до этого времени будь любезен, сдерживать свои позывы откровения.

— Ну да, — хмыкнул Сидор. — Сдерживай. Может быть, ты не заметила, но за последний месяц, конкретно, только за время этого долбаного путешествия по реке, мы превратились в профессиональных душегубов. Столько трупов оставили за собой, что на Земле нам бы этого хватило на сотню пожизненных сроков.

— Слава богу, что мы не на Земле, — хмыкнул Димон, стоя на карачках возле своей кровати и засовывая под неё дорожный баул. — Кстати, по поводу душегубства, надо бы заскочить к местным кузнецам и пополнить запас арбалетных болтов.

— А что, — мрачно посмотрел на него Сидор, — здесь есть не арбалетные болты?

— Что-то, Сидор, из тебя чёрный юмор прёт, — улыбнувшись, заметил Коней, разваливаясь в грязных сапогах на чистой гостиничной кровати.

— А ну быстро скинул сапоги, грязнуля, — тут же накинулась на него Маня, взявшаяся что-то последнее время плотно его опекать и учить политесу.

— Стоп, — остановил её Сидор. — Значит ты, Корней, говоришь, что из меня чёрный юмор прёт? — с задумчивым видом обратился он к нему. — А ты, Димон, забеспокоился о нехватке у нас болтов?

— Ну и…., - скинув ноги с кровати и приняв сидячее положение, сразу насторожился Корней.

— Такие совпадения добром не кончаются, — переглянувшись с Сидором, заметил Димон. — Похоже, что мы рано расслабились.

— Маня, — обратился он к появившейся в дверях соседней комнаты Маше. — Скажи ка княжне, чтобы кольчужку свою поддела, а то что-то у нас с Сидором нехорошие совпадения начались.

— Вот ещё, — поджала точёные губки княжна, выглянув из-за двери. — Стану я в своём родном городе ходить одетая в кольчугу. Я тут как раз новое платье примеряю, так что попрошу ко мне не заглядывать.

— Ты будешь делать то, что тебе прикажут, — ледяным тоном проговорил Корней, посмотрев на неё холодным, пустым взглядом убийцы. — Хватит одного раза на броде. Немедленно надеть кольчугу, а все мысли о платьях оставишь до своего дяди. И учти, — посмотрел он на неё тяжёлым взглядом, — лично проверю.

— Димон, — обратился он к задумчиво ковырявшемуся в раскрытом бауле Димону, — давай на конюшни, проверь, как бы нам можно было тишком слинять отсюда. И не забудь арбалет, — кинул он вдогонку направившегося к двери Димона.

— А это что, по-твоему, — криво ухмыльнулся Димон, показывая взведённый арбалет под накидкой. — Из-за него приходится постоянно в плаще таскаться, — пожаловался он, выходя за дверь. — Такая жара, спарился уж совсем.

— Ну вот, — слегка нервничая, заметил Сидор, молча смотрящему на него Корнею, — вроде как устроились, — обвёл он взглядом разбросанные по комнате вещи. — Можно и сходить поклевать чего-либо.

— Так, — мрачно протянул Корней, увидав появившуюся в дверях княжну. — Счас кто-то получит палкой по жопе, — добавил он, рассмотрев на ней платье, и, перехватив копьё поудобнее, остриём вниз, шагнул к появившейся в комнате княжне.

Фыркнув что-то раздражённое, отдалённо напоминающее 'мужлан', княжна, успевшая за эту пару минут переодеться в платье, тут же юркнула обратно в комнату.

Дождавшись пока она переоденется обратно в мужской дорожный костюм и подденет под него свою кольчужку, вся группа, плотно прикрывая её с трёх сторон, направилась в обеденный зал гостиницы, в которой они остановились.

Несмотря на позднее время, а может быть именно благодаря столь позднему часу, в гостиной зале местного пригостинничного кабака, уже находилась масса какого-то невнятного народа, занимающегося какими-то своими непонятными делами. Хоть они и сидели за столиками, изображая постояльцев, но к гостинице явно не имели ни малейшего отношения.

Устроившись в самом тёмном углу, не смотря на то, что княжна сварливо настаивала на самом видном месте в центре залы у камина, все стали терпеливо ждать, когда же принесут заявленный ими ещё час назад заказ на обед.

— Ну, — нетерпеливо поёрзала княжна на жёсткой деревянной скамейке, глубоко задвинутой в самый тёмный угол. — И долго я ещё париться в этой железяке буду? Есть хочется, а они даже музыку перестали играть, — недовольно пожаловалась она на внезапно установившуюся тишину в зале.

— Началось, — тихим голосом сказал Корней, спокойно оборачиваясь к подходящему к их столу владельцу гостиницы.

— Ну и что, любезнейший, на се раз? Нам ещё долго ждать? — ехидно поинтересовался он у того, глядя, как трактирщик вытирает вспотевший лоб, явно не зная с чего начать.

— Господа, — наконец-то решился он, — тут с вашим рецептом блюда какая-то неурядица и повар просит подойти к нему на кухню, помочь разобраться с заказом. Не сочтите уж за труд, но он что-то недопонял.

— Сходишь? — глядя Корнею в глаза, попросил Сидор.

— Схожу — легко согласился тот, подымаясь из-за стола. — Почему бы и не сходить, когда хорошие люди просят, — бросив внимательный взгляд по сторонам и улыбнувшись, заметил он, направляясь к двери, ведущей на кухню.

Не успел он ещё подойти к кухонной двери, как из-за спины хозяина гостиницы выдвинулся огромный детина, до того молча сидевший за соседним столом, в компании троих таких же битюгов, и поднявшийся со стула, как только Корней отошёл от их столика.

— Княжна Лидия Подгорная? — нагло улыбаясь щербатым ртом с гнилыми зубами, поинтересовался он, резко отпихнув хозяина гостиницы в сторону.

— А кто ты такой? — удивлённо воззрилась на него княжна, возмущённая наглой безцеремонностью детины.

— Я то? — неожиданно захрипел он, заваливаясь на бок и судорожно хватаясь руками за торчащий из горла арбалетный болт.

Следующие несколько минут в комнате творилось что-то невыразимое и хаотичное. По ней летала мебель, разбрасываемая в стороны бросившимися на княжну со всех сторон неожиданно многочисленными вооружёнными бандитами. И резко, как-то разом, стало неожиданно тихо.

По всей гостевой зале виднелась перевёрнутая мебель, и валялись разбросанные мёртвые тела. Кроме забившейся в угол княжны, смотревший на этот хаос расширенными от ужаса глазами и судорожно сжимавшей в руке безполезную саблю, на ногах оставались только Корней, с задумчивым видом вытиравший куском чьего-то плаща свою саблю. Да Сидор с Машей, застывшие с заново взведёнными арбалетами и настороженно осматривающие разгромленный зал гостиницы.

— Девять, — флегматично бросил Корней, так и не останавливая своего задумчивого занятия.

— И наших семь, — тут же ревниво заметила ему Маня. — И если бы ты не мотался перед нашим носом, перехватывая добычу, то у нас было бы больше.

— Ты сперва арбалет поменяй на десятизарядный, — усмехнулся Корней, — а потом уж и заявки такие делай.

— Вот вечно он такой, — пожаловалась Маша княжне. — Самое лакомое себе норовит захапать. Нет, чтоб с девушкой поделиться парочкой трупиков, — продолжала она жаловаться, не обращая ни малейшего внимания на становившийся на ней взгляд княжны, смотрящей на неё с каким-то диким ужасом.

— Я же говорил, — так же флегматично заметил Сидор, как будто они сидели в кабаке и спокойно пили пиво, — что с этой княжной, мы превратились в профессиональных душегубов.

— Надо бы Димона проверить, — тихо заметила Маня, развернув арбалет в сторону опрокинутого стола и внимательно наблюдая, как из-под него появляется бледное, трясущееся от страха лицо владельца гостиницы.

— А чего меня проверять, — раздался от входной двери недовольный голос входящего Димона. — Ещё трое, — добавил он, кивнув на молчаливый вопрос Корнея. — Один опять ушёл. Стоял в переулке с лошадьми и тут же рванул, как только меня заметил.

— Похоже, о нас образовывается дурная слава, — мрачно проговорил Сидор, наклоняясь над лежащим под столом владельцем гостиницы. — Как только нас замечают, то стараются обязательно скрыться. Вы не скажете, любезный, — обратился он к нему, приставив взведённый арбалет к его лбу, — что это были за люди?

— Б-Банда Б-бледного М-Монаха, — еле выговорил трясущимися губами владелец, тыкая пальцем в сторону трупа с двумя арбалетными болтами в глазницах, пришпилившими его голову к бревенчатой стене. — Меня заставили, — глядя на острия болтов белыми от ужаса глазами, добавил он. — У них моя дочь и жена. Я не мог.

— Всё то ты мог, братец, — сожалеючи заметил Сидор, брезгливо отворачиваясь в сторону. — Только мочь и хотеть, разные вещи. И не для тебя.

— Есть что-нибудь интересное? — поинтересовался он у Димона, принявшегося молчком потрошить карманы убитых.

— Денег нет, — заметил тот, вывернув карманы у последнего трупа. — Так же как и у тех, в переулке.

— Значит, давно ждали, успели всё проесть, — заметил Корней, подбирая валяющийся на полу арбалет. — Плохо работаем, — осуждающе покачал он головой, разглядывая его, — этот, выстрелить успел, — кивнул он на труп, так и продолжающий как бы сидеть возле стены.

— Ну и на чей счёт его записать? — сварливо спросила, подходя, Маня и с задумчивым видом дугой арбалета почесала копну волос на затылке.

— На мой, конечно, — тут же оживился Сидор, наклоняясь поближе и внимательно рассматривая мёртвое тело. — Видишь, моя визитная карточка, стрела в глазнице, — щёлкнул он по болту пальцем.

— А вторая, — сразу же возмутилась Маня, — тоже твоя?

— Ну, — почесал Сидор за ухом, — вторая, конечно, твоя, — нехотя согласился он. — Но ты же всегда бьёшь в лоб, так что этот тебе не считается.

— Что-о? — тихо спросила, свирепея на глазах Маня. — Бедную девушку обделяют?

— Корней, — Сидор бросил умоляющий взгляд на того, не обращая никакого внимания на пыхтящую от возмущения Маню, — да дай ты ей пару трупиков в зачёт. У тебя и так их переизбыток, а девочка совсем может расстроиться.

— Ну, — с глубокомысленным видом тот оглядел место побоища, — можно и поделиться. Почему бы и нет?

— Пока вы тут трупешники делите и очки себе зарабатываете, там княжна совсем сомлела, — раздался рядом с ними ехидный голос Димона. — Так и сидит, бедная, к стенке привалясь.

— Как сидит? Как привалясь? — сразу же опомнилась Маня. — Если сомлела, то должна была упасть, — обеспокоено заметила она, бросаясь к безвольно откинувшейся на скамье княжне. — Мама дорогая, — в ужасе воскликнула она, заметив арбалетный болт, выглядывающий из бока княжны. — Опять!

— Что, опять? — обеспокоено подскочили к ней Сидор с Корнеем.

— Слава богу, пронесло, — облегчённо заметили Корней, берясь рукой за торчащий из спинки скамьи арбалетный болт, прибивший к скамье рубашку княжны, и выдёргивая его. — Ишь, зараза, сломался, — с сожалением заметил он, вертя перед носом бледной, как смерть, княжны вытащенным болтом, — если б не кольчужка, печень бы, наверняка, пробило.

— А так, только по боку скользнуло, даже кольчугу пробить не смогла, — пояснил он подошедшему Димону. — Дерьмо, а не арбалет, — недовольно скривился он и, покрутив в руках бандитский арбалет, отбросил его в строну.

— Наверное, на боку синячище будет, — глубокомысленно заметил Димон, насмешливо наблюдая за трясущейся от запоздалого страха княжной.

— Теперь поняла, салага, — хмыкнул Сидор, — что если тебе взрослые дяди сказали кольчугу одеть, то выполнять должна безпрекословно.

— Это невозможно, — неожиданно подала слабый голос княжна, пытаясь слабой рукой отстранить поддерживающую её Машу. — Это неблагородно, — ткнула она рукой в валяющиеся кругом тела.

— Чего? — уставились все на неё недоумённо, замерев от неожиданности.

— Нельзя пользоваться арбалетами. Так нельзя воевать. Это неблагородно, — набычив голову, заговорила княжна. — Дворянин должен пользоваться мечом, а не этим орудием разбойника, — гневно ткнула она своим изящным пальчиком в валяющийся на полу разбойничий арбалет.

— Да, — гневно глядя на Корнея, согласился с ней Сидор, — княжна абсолютно права. Этим, что у тебя был в руках пользоваться нельзя. Вот, — потряс он перед носом княжны своим изящным арбалетом, — Надо пользоваться таким. Игрушка. Минимальное время перезарядки. Высокая скорострельность. Лёгкая взводимость. Раз, одним движением за рычаг, и у тебя он заряжен, сразу на пару болтов — продолжал перечислять он достоинства своего арбалета. — А это что у тебя, — осуждающе покачал он головой. — Тьфу. Ложе, будто топором рубленное. Дуга — какая-то железяка плохо прокованная. Только такой бугай, как этот покойник и мог его взвести.

— Так где же я тебе такой найду, — сварливо заметил Корней. — У нас тут ящеров не водится. Почитай сотню народу уже перебили, а до сих пор так ни один и не попался.

— Видать не тех бьёшь, — покачал головой, возражая Димон, и, подобрав брошенный арбалет, стал внимательно его рассматривать. — Барахло, — заметил он, сунув его обратно Корнею в руки. — И тут количество не играет особой роли. Какие-то они все, — замялся он, ковырнув ногой труп и подыскивая подходящее слово, — босяки, что ли.

— Да уж, — включилась в игру и Маня, — это тебе Димон не на ящеров охотиться. Там то добыча, так добыча. И мечи, — начала она перечислять, закатив глаза от якобы нахлынувших воспоминаний, — и топоры, и арбалеты. А какой щит мы однажды бросили, — сварливо заметила она Сидору. — До сих пор, как живой, перед глазами стоит.

— Пока вы там пускались в воспоминания, я тут кое-что нашёл, — оборвал её мечты Димон, потроша плащ сидящего у стены бывшего Бледного Монаха. — Ого, — хмыкнул он, вытрясая из распоротой полы плаща большую кучу золотых.

— На взгляд, не менее сотни будет, — заметил он, набивая ими свои карманы. — Можно сказать, что путешествие с княжной окупилось.

— Долго они у тебя сидели? — обратился он к медленно приходящему в себя владельцу гостиницы.

— Да почитай уже вторую неделю, как столовались, — мрачно откликнулся тот, провожая глазами исчезающие в карманах Димона золотые. И, видимо вспомнив о понесённых убытках и понимая, что учинённый разгром, ему никто не оплатит, добавил, — Безплатно.

— Вы убили двадцать человек, — тихим, каким-то надломленным голосом проговорила княжна, как-то внезапно очнувшись. — За пару минут, — проговорила она, потрясённо смотря на стоящих перед ней ребят.

— Не двадцать, а девятнадцать, — тут же уточнила Маня, перебив княжну. — И он больше всех, — тут же наябедничала она, ткнув в Корнея своим точёным пальчиком. — А я то всего ничего, какую-то троицу. Это не в счёт.

— Ну вот, — недовольно проворчал Корней, — теперь валите всё на меня. Сами арбалетами обзавелись, а мне приходится по старинке, сабелькой.

— Да будет тебе арбалет, будет. Обещаю, — милостиво кивнула головой Маня. — За то, что ты со мной поделился таким милым спальничком, будет тебе арбалет. Сидор говорил, что он слышал, что где-то у ящеров есть десятизарядные, со сменным магазином. Правда бьют они не так далеко как наши, но зато для боя в тесном помещении, таком как это, — обвела она разгромленный гостиничный трактир скептическим взглядом, — самое то.

— Может быть, мы найдем себе другое место, — послышался слабый голос княжны, которую так и продолжало трясти от вида разгромленного помещения и валявшихся по сторонам трупов.

— Да, ребята, — тут же заметил Димон, закончивший проверять плащи у других покойников. — Пора сваливать. Как-то мы тут засиделись, а ведь один то ушёл, если вы ещё не забыли.

— Да, — кивнул головой Сидор, не двинувшись с места и продолжая мрачно глядеть на владельца гостиницы, так и не вылезшего из-под стола. — Местная стража придёт, скажешь, что мы здесь ни причем, что они первые начали. Что они первые напали на благородную госпожу княжну Лидию Подгорную.

— На кого? — сиплым голосом спросил ошарашенный владелец гостиницы, глядя дикими, округлившимися от ужаса глазами на удивлённого такой его реакцией Сидора.

— На княжну Лидию Подгорную, глухая тетеря, — повторил Сидор раздражённо. — И посмей только что-нибудь переврать. Вернусь и лично проверю.

Оставив продолжавшего трястись от страха хозяина гостиницы в разгромленном помещении под присмотром мрачной княжны, Сидор с Маней отправились в комнату собирать свои вещи. А Корней с Димоном бросились на конюшни спешно готовить лошадей к ночному бегству.

— Мы ещё ни из одного города спокойно не выехали, — раздражённо заметил Сидор, поспешно, не разбирая, сваливая свои и чужие вещи в походные баулы.

— Похоже прям на проклятие какое-то, — согласилась с ним Маня, выходя из двери соседней комнаты с уже упакованными баулами. — Ничего не забыли? — критическим взглядом окинула она покидаемую комнату.

— Чисто! Уходим, — отозвался Сидор, окинув комнату внимательным взглядом и закидывая на плечи баулы, свои и Корнея с Димоном.

Покинув номер гостиницы, в котором им так и не довелось переночевать, они тихо и осторожно спустились по внутренней лестнице в разгромленную гостиную залу, застав там только одну княжну. О чём-то усиленно размышлявшую.

— Какие мысли точат, сей прекрасный лоб, какие думы посещают, — весело спросил Сидор, останавливаясь перед княжной и окидывая помещение внимательным взглядом. — И куда пропал наш друг владелец? Не сбежал ли часом? — подозрительно уставился он на княжну.

— Прогнала на кухню, — безпечно махнула княжна рукой, — чтобы мне тут своим нытьём не докучал.

— А потерпеть до того, как мы отсюда смоемся, ты не могла, — раздражённо поинтересовался Сидор, заглядывая в полуоткрытую дверь кухни и скрываясь внутри.

— Ну вот, — недовольно заявил он, выходя из двери кухни и внимательно посмотрев на княжну, — что и следовало ожидать. Хозяин смылся через чёрный ход.

— А и пусть бежит, — безпечно махнула княжна рукой. — Всё равно мы уезжаем, — и, отобрав у растерянно смотрящей на неё Мани свой баул, направилась к входной двери.

— Стоять, — голосом, не предвещавшим ничего хорошего, тихо сказал Сидор и добавил, глядя в замёрзшую спину княжны. — Хочешь арбалетной стрелы теперь уже в лоб? Так давай, открывай парадную дверь, — и ни слова больше не говоря, развернулся и, подхватив скинутые до того под стол все свои баулы, скрылся за кухонной дверью.

— Там, чёрный ход, — тихо проговорила Маня, кивнув на дверь, за которой скрылся Сидор, и внимательно наблюдая за поведением княжны. — Я сейчас повернусь и пойду этим путём. Ты можешь оставаться, или идти через парадное крыльцо, — и ни слова не говоря, повернулась и вышла в кухонную дверь.

С облегчением услыхав, что княжна развернулась вслед за ней, Маня, тем не менее, поймала себя на странной мысли. Ей стало как-то неожиданно безразлично, пошла ли за ней княжна, или же вышла на парадное крыльцо, подставив свой тупой лоб под стрелу возможного стрелка.

Направляясь по полуосвещённому чёрному ходу к входной двери, вслед за спиной маячившего в паре шагов впереди Сидора, Маня мучительно пыталась понять, где, на какой минуте их сегодняшних неприятностей, ей стало как-то совершенно безразлично мнение княжны на её счёт и то, что она ещё отчебучит. Видимо, постоянные мелкие пакости, устраиваемые княжной на всём протяжении их пути по реке, её своеволие и дурь, как-то разом трансформировались в одну большую пустоту, оставшуюся в её душе на месте бывшего ранее тёплого чувства.

Дождавшись одобрительного кивка Сидора, осторожно выглянувшего за дверь и минуты две внимательно наблюдавшего за окрестностями, одновременно прислушиваясь к звукам ночного города, они осторожно вышли на крыльцо и, таясь в ночных сумерках, направились к конюшням, где мелькали тени тихо переругивающихся Димона с Корнеем.

— Проще дождаться конца света, чем вас с вашими сборами, — яростно прошипел сдавленным голосом Димон, выныривая из темноты.

— Хозяин сбежал, — перебил его Сидор, кинув ему в руки его дорожный баул. — Княжна отпустила, — добавил он, ничего больше не говоря на недоумённый взгляд Димона.

— Она чего, — потрясённо посмотрел на него и на подошедшую Маню Димон, — крышей съехала? Она же нас спалила, и мы не успеем из города убраться.

— Если поторопимся, то успеем, — поторопил его тихо подошедший Корней.

Быстро упаковав дорожные мешки в чересседельные сумки, вся компания, не говоря больше ни слова, тихо выбралась из конюшен гостиницы, выскользнув через задние ворота.

Как и говорил Корней, никто их в воротах города, хоть и запертых по ночному времени, останавливать не стал. Только вот мзду за ночной выход пришлось заплатить чуть ли не в десятикратном размере, сунув несколько золотых в руки ухмыляющихся стражников и наблюдая их всё понимающие рожи. Да и так было понятно, что никто с чистой совестью, на ночь глядя, не будет столь поспешно покидать город. А что собирались они поспешно, было видно с первого взгляда, судя по перекосившимся баулам с поклажей, съехавшим набок у лошадей, которых готовил Димон.

— Да что я вам, конюх, что ли? — шипел Димон в ответ на яростные взгляды приятелей, после того как те отсчитали в карманы стражников несколько золотых монет. — Считай, что первый раз в жизни паковал, а вы ещё от меня чего-то хотите.

Быстро, под руководством взбешённого Корнея и насмешливыми взглядами стражников, переложив скособоченный груз, они наконец-то смогли покинуть город.

Следующим, что им запомнилось, была бешеная скачка в ночи. Надо сказать, что скачка тёмой ночью по незнакомой дороге, с табуном плохо управляемых лошадей, удовольствие не самое приятное.

Только уже ближе к утру, когда табун вошёл в равномерный ритм движения, когда лошади были уже чуть ли не загнаны, он уже не был таким неуправляемым. Поэтому, Сидор, не смотря на внутреннее нежелание даже приближаться к княжне, решил всё-таки уточнить у неё дорогу.

— Опиши, пожалуйста, дорогу к замку твоего дяди, — тихо попросил княжну Сидор, подъезжая вплотную. — И желательно подетальнее, со всеми поворотами, мостами и бродами.

— Зачем? — удивлённо посмотрела на него княжна, недовольная тем, что Сидор, пристроившись рядом с ней, и, намереваясь поговорить, резко сбросил темп скачки. — Вот же она. Езжай прямо по ней, никуда не сворачивая, и прямо в замок упрёшься.

— Да, видишь ли, если тебя ждали в городе, держа под контролем все гостиницы, то уж устроить засаду, на подъезде к замку, сам бог велел. Особенно если есть какое-либо подходящее местечко, — терпеливо попробовал достучаться до её мозгов Сидор.

— Здесь уже земли моего дяди, — высокомерно бросила княжна, бросив на Сидора брезгливый взгляд. — А он умеет наводить в своих землях порядок. Здесь не бывает ни бандитов, ни охотников за головами, как вы их называете, — с невольно проявившимся высокомерием бросила княжна.

— Если мне не изменяет память, — заговорил с другого её бока Димон, незаметно подъехавший вплотную и даже не повернув головы в её сторону, — то ты также не хотела надеть кольчугу, в гостинице. И жива только потому, что тебя заставили её одеть.

— Так что, не выкобенивайся, и говори, что спрашивают, — тихо попросил её Сидор, — начиная постепенно сатанеть.

— Ну, — недовольно поморщившись, начала княжна, — тут, где мы проехали и чуть дальше, дорога так и идёт, сменяясь то полями, то перелесками. Перелески довольно редкие, даже в свете луны — прозрачные, легко просматриваемые. Чащобы, такой как в верховьях Северного Стрыя, здесь нет. Мостов, тоже нет. Есть один только брод, прямо перед замком, но там уже нам ничего не угрожает. Там всё под контролем дядиных гвардейцев.

— Значит, брод прямо перед замком, — задумчиво заметил Сидор, пропуская её чуть вперёд и посмотрев за её спиной на Димона. — А кустиков там каких-нибудь нет?

— Как это нет, — насмешливо заметила княжна. — На реке, да чтобы кустов не было?

— Их тут везде полно, а на броде, тем более. Там же мелководье. Вот по обе стороны реки этих кустов и полно.

— И скоро эта река будет? — поинтересовался Корней, подъезжая поближе.

— Часа два такой езды, и мы, практически на месте, — заметила княжна, невольно стараясь отодвинуться от него подальше в сторону.

— Думаю, что нам не мешало бы передохнуть, после безсонной ночи, — флегматично заметил Корней, заметив взгляд Сидора, с задумчивым видом, устремлённого на чуть сереющий небосвод.

— Вряд ли кто за нами погнался, — заметил Димон, соглашаясь с ним и, вырвавшись вперёд начал заворачивать табун к видневшейся неподалёку рощице.

— Да и костерок неплохо бы запалить, — заметил Корней, с задумчивым видом рассматривая пустынный перелесок с редкими деревцами.

— Чайку бы попить, — флегматично согласился с ним Сидор. — Пару часов до рассвета передохнём, а с солнышком и дальше махнём. Куда уж нам теперь торопиться.

Передохнув пару часов, и дождавшись, чтобы солнце достаточно высоко поднялось над горизонтом, они снова неспешно тронулись в путь, но, уже не гоня табун сломя голову, а тщательно высматривая дорогу.

Княжна, недовольная задержкой, тем не менее, старалась не показывать своего недовольства, страшась мрачного взгляда Корнея и не отстающих от него Сидора с Димоном. Только Маша постоянно улыбалась ей, стараясь хоть как-то немного подбодрить.

— Ну вот, — удовлетворённо заметил Сидор, когда вдалеке показались стены замка, а перед ними, вдалеке, замаячил брод через реку. — Что я говорил. Нас ждут.

— Где? Где? — в тихом ужасе завертела головой княжна, стараясь, что-нибудь высмотреть.

— Да вон же, — удивлённо на неё посмотрев, ответил Димон, — двое пастухов с отарой овец.

— Эти, что ли? — облегчённо засмеялась княжна. — Да это же просто пастухи, — презрительно заметила она. — Кто же боится пастухов.

— Вот именно, — рассеянно откликнулся Сидор, поёрзав в седле и поудобнее в нём устраиваясь, — кто же боится пастухов. Спорим, — обратился он к Димону, — что слева в кустах, двое, а справа, за пастухами, ещё парочка?

— Шестеро? На нас четырёх? — с сомнением покачал головой Димон, внимательно присматриваясь к уже недалёкому броду. — За бродом, наверняка ещё пятёрка сыщется.

— Лошадей вперёд, — в пол голоса заметил Корней, присоединяясь к ним. — Мы сзади, княжна в середине. Как только проявятся, бьём тех, кто на этом берегу, потом лошадьми сминаем тех, кто на той стороне. И болтов не жалеть. Бить по площадям. На удобные места для засады обращать самое пристальное внимание.

Медленно и неторопясь, двигаясь, как будто они всю ночь неслись галопом, а теперь, вблизи конечного пункта, расслабились, вся группа заняла оговоренные места и теперь лениво, как бы засыпая на ходу, двигалась к броду.

Едва только они, как бы еле двигаясь, оставили позади так и стоящих у дороги пастухов, как из-за спины, раздался насмешливый голос.

— Далеко ли собрались, любезные? — и сонно обернувшийся назад Сидор, увидал направленный на себя арбалет.

В следующее мгновение всё совершенно смешалось в хаосе дикой мгновенной стычки и бешеной стрельбы на полном скаку.

Только вылетев на другой берег, они смогли как-то прийти в себя и осознать, что опять прорвались, смяв, конной лавой, заслон на этом берегу и перебив засаду на другом, и за своей спиной снова оставив только кучу трупов.

— Уроды, — брезгливо бросил Димон, догоняя вырвавшихся вперёд Сидора с Маней, — надо стрелять, а не спрашивать, как пройти в библиотеку. Ого! — удивлённо воскликнул он, обратив внимание на бледную, как сама смерть княжну, — Да ты прямо в рубашке родилась, — неожиданно рассмотрел он посечённый стрелами плащ княжны и торчащий из седла арбалетный болт.

— А мне вот так не повезло, — добавил он, прижимая руку к окровавленному боку и медленно сползая с лошади. — Да ерунда, — бросил он сразу же захлопотавшей над ним Маней. — Слава богу, только царапнуло.

— Ну почему ни у одного из этих уродов, нет ни одной кольчужки, хоть плохонькой, — тихо пожаловался он Корнею, мрачно смотревшему, как Маня ловко перетягивала бинтами грудь кривящегося от боли Димона. — Сколько железа набрали на этих бандитах, прям жуть. Наверное, можно было бы танк выплавить, а кольчужки, какой никакой, хоть завалящейся, ни одной не попалось.

— Кольчуга дорого стоит, — тихо заметил Корней, стоя с ним рядом и бросая внимательные взгляды на оставшийся у них за спиной брод. — Похоже, прорвались и на этот раз, — заметил он, не увидав ни малейшего шевеления, ни на одном из берегов. — Если кто и остался, то затаился и ждёт, чтобы вернулись.

— В другой раз, — прохрипел подъехавший к ним Сидор. — Пусть уж князь собирает покойничков, раз не может навести порядок совсем рядом со своим замком, — бросил он, глядя прямо в глаза княжны. — В замке, — кивнул он на маячивший, на бугре замок, — такой же контроль, как и на броде? — мрачно поинтересовался он у съёжившейся под его взглядом княжны.

После того, как, перевязав Димона, они двинулись дальше, всё тем же, уже заведённым порядком, они снова спрятали княжну внутри своего строя. И даже подъехав к распахнутым безпечно воротам замка, не выпустили её вперёд, хотя она сразу же признала в стражниках на воротах старых дядиных гвардейцев.

Встреча с князем.*

Медленно, настороженно оглядываясь по сторонам, и внимательно рассматривая пустынные замковые стены, они проехали под пустынной надвратной башней и задержались возле вторых ворот, распахнутых настежь.

Вся компания, не исключая и княжну, с каким-то недоумением и брезгливостью уставилась на сидящего безмятежно, на каком-то замызганном пеньке, грязного и неряшливого стражника, никак не прореагировавшего на появление нежданных гостей.

Переглянувшись настороженно между собой, Сидор с Корнеем, медленно оттеснили княжну обратно внутрь группы и вежливо, стараясь не нагрубить даже случайно, обратились к стражнику.

— Князь дома? — поинтересовался у стражника Сидор, сразу переходя к сути и настороженно оглядываясь в пустынном замковом дворе.

— А тебе почто, — душераздирающе зевнув, лениво поинтересовался стражник. — Он таких, как ты, не принимает. За подаянием обращайся к другим. Здесь, таких не привечают.

— Тебя не спрашивают, скотина, кого здесь привечают, — неожиданно громким командным голосом рявкнул Корней. — Отвечать, когда спрашивают.

Разомлевший в тёплых утренних лучах солнца стражник, от неожиданно громкого голоса, раздавшегося прямо над головой, подскочил с пенька, чуть ли не на пол метра. Он в растерянном недоумёнии уставился на грозно орущего на него мрачного Корнея, и стоял, испуганно хлопая глазами.

— Живо вызвал князя, скотина, — продолжал орать Корней, нагнетая обстановку. — Или я с тебя живого шкуру спущу.

Перепуганный стражник, по началу было растерянно глядевший на Корнея, начал быстро приходить в себя от неожиданности, и уже собрался, было и ему что-то ответить подобное, но, неожиданно замер, заметив что-то в глубине их группы.

Он вдруг побледнел, покрылся внезапно выступившей испариной и, ни слова даже не ответив, опрометью бросился в стоявший в глубине замкового двора роскошный дворец.

Как только он скрылся в распахнутых парадных дверях дворца, как в нём тут же началась какая-то непонятная суета.

Сидор, оглянувшись на остальных, так же, как и они, с недоумением смотрел на то, как и второй стражник, стоявший до того спокойно в воротах и флегматично, с сонным видом рассматривающий въехавшую во двор группу всадников на глазах стремительно преображается.

Ещё только княжна выступила вперёд из их строя, а того, как будто ветром из ворот сдуло.

— Чего это с ними? — настороженно посмотрел он на стоявшего рядом Корнея.

Тот, бросив вокруг внимательный взгляд, стремительно переместился к княжне и, резко перехватив повод, оттеснил её обратно в середину группы, прикрыв её корпусами лошадей табуна.

Дальше уже они стояли посреди крепостных ворот замка, ощетинившейся во все стороны арбалетами и настороженно осматриваясь по сторонам.

Напряжённость ситуации сломало только появление в дверях дворца невысокого человека в роскошной шубе из голубоватого меха, небрежно наброшенной на полуодетого мужчину.

— Лидия? — неверяще спросил он её, подходя ближе, к ощетинившейся арбалетами группе, и не обращая на них никакого внимания. — Ты ли это? — растерянно уставился он на неё. — Не может быть, — снова повторил он, расталкивая лошадей и устремляясь к княжне.

— Лидия! — уже в полный голос кричал он, радостно распахивая широко руки и стаскивая княжну прямо из седла к себе в объятия. — Не ждал! А ты вот, она! Живая! — радостно тискал он её в своих объятиях, ни на миг не выпуская.

— А где же вся твоя гвардия, — немного рассеянно поинтересовалась княжна, окидывая внимательным взглядом пустынный двор замка и резко отстраняясь от князя. — Раньше тут кишмя всё кишело от гвардейцев. Шагу некуда было ступить, а теперь тишина.

— Ай-яй-яй, — покачал головой князь, нежно и ласково глядя на неё. — Совсем ты забыла наши дела и порядки. Ведь сейчас же самое время торговых обменов с ящерами. Сейчас же самый разгар сезона торговли с ними в обменных заимках на границе. Забыла разве, что там мы меняем нашу ягоду на их лекарства.

— А это тебе не одна тысяча золотых будет, — значительно кивнул он княжне. — Это основа нашего богатства. Я не могу оставить это дело без охраны. Мало ли мерзавцев, готовых покуситься на наши доходы. Вот и пришлось с обозами отправить практически всё войско.

— И что? — перебила его княжна. — В замке никого не осталось?

— Почему никого? — недоумённо посмотрел на неё князь. — Обычная охрана, на своих положенных местах. В самом замке двадцать человек, да округу постоянно патрулирует ещё пара десятков. Вполне достаточно.

— А чего их в округу понесло? — нетерпеливо перебила его княжна, требовательно глядя на князя.

— Да докладывали управляющие, что появились в окрестностях какие-то подозрительные личности, — немного растерявшись от напора княжны, ответил ей князь, — вот они и отправились проверить, что и как. Да и за порядком заодно понаблюдать. Мало ли что.

— Хотя, — безпечно махнул князь рукой, — кто посмеет тронуть самого князя в его собственном доме, — усмехнувшись, заметил он.

— Ну, я то знаю кто, — тихо, как бы себе под нос, пробормотала княжна, бросив в сторону стоящей неподалеку компании косой взгляд, и отмахнувшись от князя.

Сразу же насторожившийся князь, медленно отстранился от княжны и подозрительно посмотрел на неё. Недолго помолчав, и пожевав в задумчивости губами, он, наконец-то, решился поинтересоваться.

— Если ты что-то знаешь, что может представлять опасность для нас и нашей семьи, то ты должна мне немедленно об этом сказать.

— Да ерунда всё это, — небрежно отмахнулась снова от него княжна. — Не стоит твоего внимания

— И всё-таки, — продолжал настаивать князь, обеспокоенный её замечанием, — если ты знаешь кого, кто замышляет против меня что-либо, тебе следует об этом сказать.

— Не обращай внимания, — снова отмахнулась она, поворачиваясь и мило улыбнувшись подошедшей к ним Мане.

— Вот, кстати, — снова улыбнулась она, кивнув в сторону Маши, — познакомься дядюшка. Это Маша из Кова. Воинственная амазонка и моя охранительница от всяческих невзгод.

— А это, — кивнула она на стоящий рядом друзей, — Корней, непревзойдённый мечник, против которого даже я, как новобранец против ветерана, и его товарищи, Сидор и Димон. Стрелки из арбалета.

— А также путешественники и искатели приключений, и удовольствий, — дополнил её рассказ Сидор, тепло улыбнувшись князю. — Путешествуем по свету, ищем всяческие диковины. Пытаемся удовлетворить своё неуёмное любопытство.

— Вот, — кивнул он на сразу же замолчавшую княжну, — волею случая вынуждены были прийти на помощь Вашей племяннице, найдя её в весьма стеснённых обстоятельствах.

— О-о-о, — протянул князь, хватая Сидора за руку и энергично её тряся. — Вы даже не представляете, что для меня сделали. Я совсем отчаялся найти мою ненаглядную княжну, — нежно посмотрел он на стоящую рядом молчаливую девушку, с опущенным в землю взглядом. — Вы только поглядите на неё, — с умилением перевёл он взгляд на Димона. — Само очарование.

— Десятник, — неожиданно громко и зло крикнул он в сторону вяло занимающихся чем-то во дворе гвардейцев. — Десятник! — снова крикнул он, увидав бегущего к нему какого-то служаку. — Немедленно выделить десяток для проверки кустов у брода, — и, не обращая больше на него внимания, повернулся обратно к компании. — Если вы не возражаете, то я был бы не против проехаться немного и посмотреть на место недавней стычки. Интересно посмотреть, кто это шалит у меня под боком.

Отдав ещё кое-какие распоряжения, князь дождался, пока быстро организованный десятником отряд, выедет далеко вперёд и прочешет место ночной засады. Он, особо не спеша, выслушал от него доклад и, поняв, что никого живого там больше нет, только потом, выехал в сопровождении ещё одного десятка гвардейцев за ворота своего замка.

— А князь то, осторожен, — тихо заметил Сидор Корнею, так же как и он, молча наблюдавшему за манипуляциями князя. — Такого просто так не завалишь. Только если на чём-нибудь провести, как эти ряженые пастухи.

— Двадцать человек. Шестеро на том берегу, и четырнадцать на этом, — донёсся до них голос десятника, уже снова что-то докладывавшего своему князю. — Все, как один, с болтами в мозгах, — настороженно покосился он в сторону приблизившихся Корнея с Сидором. — Порубленных только двое. По виду вылитые пастухи. Вот только арбалеты как-то не вяжутся с обликом пастухом, — снова покосился он в сторону молчаливых друзей.

— Невероятно! Я в восторге! — Восхищённо крутил головой князь, с восторгом глядя попеременно то на Корнея, то на Сидора. — Так легко справиться с такой великолепной засадой.

— Ну, — хмыкнул Корней, — это было не так уж и легко. Да и моей заслуги в том, что перебили засаду, на этот раз нет. Это всё их работа, — кивнул он на молча стоявших за его спиной ребят. — Тут, в основном, арбалеты поработали, а я всего то парочку и зацепил.

— Это просто невозможно! — восторженно повёл князь взглядом по месту бывшей засады, оглядывая истыканный арбалетными болтами берег. — Такое впечатление, как будто здесь отстрелялись по площадям не менее сотни лучников.

— Ну кто бы мог подумать, — снова поражённо покачал он головой, — что обычные пастухи окажутся переодетыми убийцами. Теми самыми пресловутыми охотниками за головами, от которых я надеялся спрятать и защитить свою дорогую племянницу. Я же не раз ездил мимо них, чуть ли не каждый день, и мне не показалось в них ничего странного. А вы с одного взгляда их вычислили, — потрясённо посмотрел он на безмятежного Корнея.

— Зато я знаю тех, кто бы мог так подумать, — чуть слышно, буквально себе под нос проговорила задумчиво княжна.

— Нет! — не дал ей развить эту тему князь. — Надо немедленно послать гонца на границу, — повернулся он к ней. — Пусть вернут половину гвардии обратно в казармы. Товар, конечно, охранять надо, но племянница у меня одна и рисковать твоей жизнью я не намерен. Если ещё не закончили с торговлей, то пусть бросают всё и торопятся сюда. Надо довести численность замковой стражи до требуемого уровня, чтобы перекрыли все возможные лазейки.

— А вас, дорогие путешественники, — с искренним уважением посмотрел он на всю компанию, скромно стоящую неподалеку от брода, — я попросил бы, если вам, конечно, не в тягость, — на миг замялся он, выступая в явно не привычной для себя роли просителя, — то остаться. Ненадолго, — напряжённо глядя на Корнея, ещё раз попросил он. — По крайней мере, до того момента, пока стража не восстановит свою численность. Погостите у меня чуток, отдохнёте. Оглядитесь по сторонам. Может, и в наших краях найдёте что-нибудь для себя интересное, что вам будет любопытно или доставит удовольствие. А я уж не поскуплюсь, отблагодарю вас за все ваши труды.

— Хорошо, — кивнул головой Корней, бросив вопросительный взгляд на недовольно скривившихся Сидора с Димоном. — На парочку, тройку дней мы у вас задержимся. Пока вы не разберётесь со своей стражей.

Больше они не стали задерживаться на месте ночной засады и, оставив княжеских гвардейцев прибирать трупы и собирать разбросанное оружие, отправились обратно в замок. Там князь поручил их заботам местного распорядителя, повелев отвести им на всех одно большое двухкомнатное помещение, а сам, сославшись на занятость, отправился заниматься своими делами.

Тем не менее, он не забыл их пригласить этим же вечером на банкет, устраиваемый в честь их благополучного прибытия.

— Ну и какого хрена ты согласился? — недовольно набросился Сидор на Корнея, как только они остались одни в отведённой для них князем комнате.

— Почему без стука! — тут же рявкнул он на молча появившегося у них в комнате слугу, принёсшего дрова для камина. — Пока мы на месте, не сметь, здесь появляться, — тут же снова заорал он вслед испуганно шмыгнувшему в коридор слуге.

— Не знаю, как у вас, — внимательно посмотрев на Корнея, пояснил он, — но у нас хорошо известно, что основными разносчиками сплетен и сведений являются как раз слуги, как бы невинно присутствующие при разговоре и занимающиеся, якобы, своими делами.

— Это так, — медленно кивнул головой Корней, внимательно посмотрев на Сидора и переведя взгляд на стоявшего рядом Димона. — На слуг никто из шляхты внимания никогда не обращает, а потом начинают удивляются, откуда это их тайны стали известны.

— Вот поэтому, — тихо проговорил Димон, не сводя взгляда с неплотно прикрытой двери, — и будем говорить тихо и осторожно, — подошёл он к полу прикрытой двери и плотно притворил её, — десять раз посмотрев предварительно по сторонам.

— И я бы не советовал вам забывать. Тебе особенно, — кивнул он мрачному Сидору, — что княжна здесь у себя дома. А отношения у нас с ней не совсем безоблачные. Я бы на его месте, — ещё раз настороженно посмотрел он на скривившегося Сидора, — поостерёгся. Один раз она уже пыталась его убить. Попытается и ещё раз. Может быть, — с каким-то сомнением посмотрел он на друзей, — и эта компания, что мы перебили в последний раз, не за ней пришла, а за нами? — вопросительно глянул он на Корнея с недоумённо поднявшим брови Сидором. — По крайней мере, я бы не стал эту версию исключать. Больно уж она с нашим капитаном добродушно рассталась, не то, что с дружественным нам доктором.

— А ты параноик, Димон, — задумчиво посмотрел на него Сидор. — Но именно это мне в тебе и нравится. Мне то такая мысль даже в голову не пришла, а ведь правда. Стоит ей только дождаться прибытия гвардии, как она сразу же зубки покажет. Или я не разбираюсь в женщинах ни в малейшей степени. Сама она не справилась, а теперь, наверняка, попытается прибить меня, по крайней мере, с помощью княжеской гвардии, если уж нас отравить невозможно.

— Ну и что ты скажешь на мой вопрос, — уже гораздо спокойнее спросил он Корнея. — На кой ляд ты согласился на эту задержку?

— Вам нужно время, — хмыкнул Корней. — Хотя бы для того, чтобы нанять корабль для дальнейшего путешествия. Неизвестно, есть ли они сейчас в городе и когда ещё будут. А переждать, — он посмотрел уже на Димона, — всяко лучше под крышей у дружественного вам князя. Это вернее, чем, скрываясь от городской стражи, прятаться где-нибудь в городе, разыскиваемые за множественное убийство. К тому же и платить за постой не надо. Да и еда здесь халявная, как любит выражаться Маня.

На том они и порешили, решив остаться в замке Подгорного князя буквально на несколько дней, пока не удастся нанять какой-нибудь корабль, идущий в нужном им направлении.

По словам Корнея, выходило, что с этим у них не должно быть проблем. Поскольку княжество вело весьма активную торговлю, и корабли от столицы сновали постоянно во все возможные стороны. А уж на дороге по морю их должно было быть немерено.