Летняя практика курсанта…*

В отношениях с властями был один тонкий момент. Надо было их вынудить дать согласие на вывод из города более чем двух тысяч курсантов. Как получить это чёртово разрешение — в этот раз не знал никто, слишком уж выводимое из города число егерей было велико. Все подобные попытки прежде добиться от них подобного решения всегда проходили со скрипом. Хоть Корней с Сидором неизменно и добивались своего, того что им было нужно, но крови у них городские власти перед этим выпивали целые литры, а уж нервов им попортили…

Слишком уж власти трепетно относились к тому, чтобы никто кроме них не имел даже малейшей видимости власти над столь крупным воинским контингентом.

Но на удивление, в данном случае неясная перспектива каких-то мутных манёвров где-то далеко-далеко в низовьях Лонгары, да ещё с последующим возвращением пешедралом более чем, то ли шестисот, то ли восьмисот вёрст по бездорожью, пустынным берегом реки, с неясной перспективой то ли вернуться на лошадях, то ли пешком, если и вызвала удивление у членов городского Совета, то они его не показали.

Да и горячая поддержка Ведуна, разлившегося соловьём в восхвалении важности роли регулярных маршей больших воинских контингентов вдоль берега реки, для защиты Левобережных земель и отпугивания разбойничающих на их землях амазонок, в общем-то не способствовали сопротивлению Совета.

Так что, если у кого и были свои соображения на сей счёт, типа того, а нахрена она такая длинная и бестолковая прогулка нужна, то они его держали при себе. Видно руководствовались постулатом: 'Для бешеной собаки и сто вёрст не крюк'.

Правда, тут речь шла уже не об одной сотне, а о многих и многих сотнях вёрст и не о каком-то десятке, а о паре тысяч курсантов, но это уже в данном контексте всеобщего согласия на прогулку по берегу реки, роли не играло.

Как оказалось, по большому счёту всем было всё равно.

У Сидора сложилось даже такое странное впечатление, что члены Совета согласны были в тот момент на всё, на любые их условия, лишь бы эти два приставучих субъекта, Сидор да Корней, наконец-то отстали от них со своими вечными дурацкими прожектами. От которых явного, видимого проку пока что никто не видел. О чём им вот так прямо в лоб, прямым текстом на месте и сказали, особо-то и не выбирая выражения и не обращая внимания на их недовольные таким разговором физиономии.

На удивление инициативной парочки, детально разбираться с тем, куда и зачем Сидор с Корнеем, а более точно — Корней с Сидором, планируют загнать такую здоровую кучу городских курсантов, и что они там будут делать, никто не стал, фактически отмахнувшись от них обоих.

Но и мешать им никто не собирался именно по той же самой причине.

Видать потому, что проку в их задумке не видели никакого. Ну, и видать потому, что в Совете похоже заранее решили что ни хрена их задумка не получится, а значит и разбираться что они собираются делать и как, никто не стал.

Хорошо, что хоть не мешать.

— Ничего у вас не получится…, - с несколько рассеянным видом Голова равнодушно перекладывал какие-то пергаменты из одного угла у себя на столе в другой.

Весь вид его выражал полнейшее равнодушие к тому о чём тут уже битых полчаса в разных кабинетах распинались Корней с Сидором.

Толком не вникая что ему говорят, Голова, полностью подтверждая слова Паши Ушкуйника о реакции властей, недовольно поморщился, отрицательно покачав головой.

— Амазонки отслеживают покупки лошадей, хоть сами же ими и торгуют. Они никогда не оставляют без внимания кто и куда закупает лошадей.

— Тыща лошадей, а то и две, для учебного центра?

Голова с откровенным скептицизмом смотрел на инициативную группу.

— Бред!

— Там, среди твоей толпы новобранцев есть хоть один, кто хотя бы раз сидел в седле? — вопросительно глянул он на Корнея.

— Молчишь, — с довольным видом констатировал он. — Вот и я о том же.

— Но раз вы так настаиваете, — тем не менее, с безразличным видом пожал он плечами. — Попробуйте.

— Но учтите. Такая большая партия, что вы хотите закупить для своего учебного центра, обязательно привлечёт их самое пристальное внимание. И они обязательно постараются убрать покупателя, чтобы ни у кого не создавалось столь большое конное войско, способное составить им конкуренцию и представлять для них угрозу.

— Более того, — неохотно заметил он, — В таком случае они могут пойти и на открытое противостояние с нами, проще говоря — на войну.

— Хотя, — пожал он плечами, — нас это особо и не пугает.

— Хуже, если они попробуют заблокировать все перевозки по реке, — недовольно проворчал он. — И чего тогда?

— Тогда единственный путь для торговых караванов останется только через горы, сухим путём. А это сильно ударит по всей нашей торговле. Объёмы упадут, цены вырастут, сроки доставки увеличатся…

— 'И прольётся золотым дождём в твой карман, — пронеслась интересная мысль в голове у Сидора. — Ведь половина торговых обозов, снующих через перевал — твои.

— Ага! То-то ты делаешь такую невинную рожу, будто тебя это не интересует. Небось уже всю свою будущую прибыль подсчитал'.

— А также рикошетом вдарит по торговле всего левого берега Лонгары, — недовольно заметил Ведун. — Не только вашего города. Тоже не здорово.

— Тем не менее, если вы всё же сумеете обеспечить своих курсантов мат частью, — усмехнулся он, — то…

— Как у вас там говорят, на Земле? — хитро прищурил он глаза. — Флаг вам в руки и барабан на шею?

— Ветер в спину и пинок под зад?

Хитро ухмыляющийся Ведун расплылся в откровенно насмешливой, ехидной ухмылке.

— Дерзайте вьюнош со взором горящим, — с полным одобрением, дружески хлопнул он Сидора по плечу.

— 'Ведун, Ведун, а рука у него не профессорская, тяжёлая, — недовольно подумал Сидор, разминая онемевшее от дружеского шлепка плечо. — Видать в конторе, за канцелярским столом не часто сидит', - мысленно проворчал он.

— 'Или тут, на этой чёртовой планете, чиновники совсем другие'.

— Так что, от закупок лошадей у амазонок мой вам дружеский совет — откажитесь, — заметил Голова, недовольно глядя на них. — Откажитесь пока не поздно. Иначе потом ограбят и убьют.

— Хотя конечно, — задумчиво качнул он головой. — С такой охраной будущего табуна, что вы расстарались…

Тонкая, ехидная улыбка понимания на миг проскользнула у него по губам.

— Главное, другим проблем не доставляйте.

— Хотя, — с неизменно совершенно равнодушным лицом он снова равнодушно пожал плечами. — Ежели у вас всё же что-то получится, то город даст добро на покупку у вас лошадей, в части, потребной для учёбы в вашем центре. Здесь, на месте.

— Золотых по пять, по шесть за голову мы у вас пожалуй что и возьмём. Ну, — на миг, как бы задумался он, — может быть даже и по семь. Но не дороже.

— 'Ну-ну, — Сидор скептически посмотрел на него. — Благодетель! Надейся, надейся'.

— Ладно, — Сидор, как и Голова, внешне так же совершенно безразлично махнул рукой.

— Главное, что мы договорились. А там… — будем думать. В конце концов время до весны ещё есть.

Неспеша поднявшись, они с Корнеем вышли из комнаты совещаний.

Выйдя на крыльцо, Сидор, сразу расставшись с Корнеем, немного ещё постоял, окончательно обдумывая принятое решение, а потом медленно с удобством устроился на ступенях крыльца, решительно настроившись на длительное ожидание.

Где-то через полчаса на крыльцо вышел подышать морозным воздухом Ведун.

— Ба! — с откровенной насмешкой констатировал он. — Мороженный, хорошо выдержанный на зимнем ветру Вехтор, это что-то.

— Оно что, действительно того стоит? — усмехнулся он, глядя на уже практически посиневшего от холода Сидора

— Ты явно что-то задумал.

Ведун с весёлым любопытством глядел на непонятно с чего вдруг застрявшего на крыльце Совета Сидора.

— И не меня ли ты ждёшь, ошиваясь здесь, на морозе уже битых полчаса?

— Что мне в тебе всегда нравилось, так это твоя удивительная проницательность, — криво усмехнулся заледеневшими губами Сидор. — Жаль только что пораньше не освободился, такой догадливый. Я уж тут совсем закоченел.

— Не мог, — виноват развёл руками Ведун. — Пока от Головы отцепился, пока то, пока сё — семь потов сошло, да времени вагон. И то ещё дел полно.

— Говори побыстрей чего надо, меня ждут. Не вводи городские власти в подозрение, — усмехнулся он.

— Надо навести справки по поводу одного барона. Тебе с твоими связями это проще, чем кому-либо из нас. Зовут Генрих фон Гарс, владетель Песьих Выселок и Мокрого Займища.

— И ещё! Надо узнать всё что возможно по поводу одного стряпчего из города то ли Мерзкий Стрый, то ли просто Стрый, то ли ещё как-то, что расположен в верховьях реки Большой Стрый. Зовут этого господина — Ха Абра Лиль. Он там один такой, с таким дурацким названием, не ошибёшься.

— Это наши давние друзья, вот и хотелось бы навести справки и узнать как у них там обстоят дела.

Понимающе усмехнувшись, Ведун тем не менее охотно ответил:

— Ну, по поводу барона, я тебе сразу скажу. Он в тех краях личность широко известная, да и городок с таким мерзким названием мне знаком. Барон — большой любитель лошадей и лошадиной торговли, — снова понимающе улыбнулся он. — Известный лошадник. Держит в своих руках чуть ли не всю лошадиную торговлю в том крае. Так, что тебе с таким приятелем явно повезло.

В глазах Ведуна появилась какая-то непонятная заинтересованность, с которой он уже более внимательно смотрел на Сидора. Похоже, просьба Сидора его непонятно с чего вдруг заинтересовала.

— С таким знакомцем, у вашего бредового проекта глядишь чего и выгорит, — хмыкнул он.

— А вот по поводу стряпчего, ничего определённого сказать не могу. Слишком мелкая сошка. Подожди до вечера, наведу справки среди торговцев и по иным своим каналам. Может, кто чего и знает.

Наведение справок действительно не заняло у Ведуна много времени, и уже этим вечером, зайдя буквально на пару минут домой к Сидору с профессором, Ведун поведал им весьма занимательную историю.

Для начала, он дал подробнейшую характеристику барону Генрих фон Гарс. Выложил всё, что ему удалось узнать. Типа того, что тёмный, мол, мужик. С его именем связана какая-то мутная история, произошедшая в городе про который они интересовались.

Там он занимался крупными закупками лошадей у амазонок для войска своего клана. Занимался этим по поручению старого Главы, который там же и погиб при довольно странных, невыясненных обстоятельствах, где-то в Пустых землях. Тёмная, кстати, история. С амазонками, мол, повздорил.

Вот его родовой меч и достался Генриху, как ближайшему наследнику. Теперь уже официально Главе этого богатейшего клана. Он теперь чуть ли не герцог, только что так не называется. Владеет огромным независимым баронством Гарс, что расположено в верховьях реки Большой Стрый. А скоро и готовится официально вступить на должность Правящего Герцога.

Залез так высоко, что к нему теперь даже на приём просто так не попадёшь.

— Единственный способ к нему для вас сейчас подобраться, — пояснил Ведун, — это быть представленным ему в качестве нового барона фон…., какого-то там.

— Где представленным? — растерянно переспросил Сидор, ничего не понимая.

— Во дворце, конечно, — спокойно ответил ему Ведун, насмешливо глядя на недоумённо хлопающего глазами Сидора.

— Кем? Бароном, что ли? Так, где я тебе барона найду? — удивился Сидор.

— Да самому им стать, — тяжело вздохнул Ведун, досадуя на непонятливость Сидора. — Временно. Только чтобы повстречаться с бароном. Иначе, к нему теперь никак не подступиться.

— Даже мне, на что уж я не последний во властных сферах человек, трудно нынче к нему подобраться. Что уж говорить за других.

— А без этого никак? — удивился Сидор. Подобная постановка вопроса была как-то непонятна. — Чего это он вдруг стал такой недоступный и неуловимый. Он что там, за бетонным забором что ли скрывается?

— 'Ох, что-то ты крутишь, дружок', - пронеслась у него в голове раздражённая мысль.

— Для особо тупых, ещё раз поясняю, — усмехнулся Ведун, глядя на расстроенного Сидора. — Иначе никак!

— Сейчас к нему не подберёшься. Раньше можно было, а теперь никак. Он готовится стать Правящим Герцогом и охрана у него сейчас дай Боже. Особенно после той странной смерти старого Герцога. Так что свободно подобраться к нему нынче — только так.

— Там вся охрана сейчас стоит на ушах.

— Поэтому, хочешь повидаться с ним этим летом — придётся вам покупать дворянство.

— Нет на то желания — жди непонятно чего. Глядишь, через год, другой, всё устаканится и он опять станет в зоне прямого доступа, — ехидно ухмыльнулся он.

Ведун вдруг без малейшей усмешки внимательно посмотрел на хмурого Сидора.

— Хотите незаметно подобраться к Гарсу, придётся вступить в фиктивное супружество. Фиктивный брак, точнее.

— Брак фиктивный, но титул барона самый что ни на есть настоящий, — тут же уточнил он.

— Поясню ещё раз. Есть много девиц на выданье, женившись на которых, получаешь титул барона, там…. какого-то. Дело простое. Составляется брачный договор, по которому обе стороны обязуются при вступлении в брак выполнять ряд условий. Причём совершено обычных. Девица предоставляет титул для своего мужа, а тот, в свою очередь, принимает на себя определённые финансовые обязательства по содержанию новой семьи. Проводится обряд в церкви. Причём даже присутствовать на нём жениху не обязательно, в отличие, кстати, от невесты. Потом выписывается ему свидетельство о том, что он барон такой-то. И всё. Претендент, теперь уже официальный — барон фон… или де…, такой то, готов.

— Через месяц объявляется, что по взаимному согласию, стороны расторгают брачный договор и спокойно расстаются.

— Иногда, для видимости, даже формулировку приводят: 'Из-за нежелания обоими сторонами выполнять супружеские обязанности'.

— Понятно, что выполнение супружеских обязанностей, в этом случае, не приветствуется, а точнее, исключено. — Ведун с откровенной насмешкой посмотрел на настороженно глядящего на него Сидора. Судя по холодному, какому-то прицельному взгляду Ведуна, тот явно в предлагаемых раскладах намекал именно на него.

— Хотя, это целиком на усмотрение девицы, — улыбнулся вдруг он. — Мнение покупателя титула, как ты понимаешь, тут никого не интересует. Совершенно. Даже более того, любые его претензии на что-либо подобное пресекаются на корню.

— Поскольку этот фиктивный брак стоит довольно таки недёшево, то служит он способом поправить пошатнувшееся финансовое положение какого-либо баронства. Точнее, семейства, правящего баронством. И не более того!

— Девица же, вышедшая таким образом замуж, практически ничего не теряет, а только приобретает известную толику средств. Она даже не меняет фамилии, поскольку сама фамилия и является предметом торга.

— Известны девицы, до двенадцати раз выходившие замуж в течение одного года, торгуя, таким образом, своим титулом. И неплохо, в результате чего живущие. Некоторые, так вообще, перед настоящим замужеством, сделали себе приданое подобным образом, превратившись из бесприданниц, в богатейших невест. Единственная в этом случае проблема, что у них возникает, это отследить всех своих бывших мужей и оформить вовремя развод.

— Порой в одном городе можно встретить до двух, трёх десятков баронов фон…. таких-то. И ничего, никого это не смущает, — Ведун уже откровенно смеялся, глядя на растерянного Сидора.

— А если новый барон откажется разводиться и решит стать настоящим бароном? Точнее, настоящим мужем? — сам Сидор уже тоже воспринимал слова Ведуна с откровенным юмором. Ситуация складывалась занятная.

— Тогда ему одна дорога, — ответил Ведун, с ехидной усмешкой сделав характерный жест поперёк горла. — Невеста обращается к своему, так называемому, шаферу или свидетелю, который присутствовал на свадьбе. И тот их разводит. А в качестве доказательства, обязательно предоставляет голову несогласного, как подтверждение факта развода.

— Так что, гляди сам, нужен ли вам такой выход на барона.

— Сформировались даже целые кланы таких свидетелей, практически в каждом баронстве, что держат под контролем весь рынок фальшивых баронов и получают с каждой свадьбы свой процент. Поэтому они крайне заинтересованы в выполнении договора с невестой, иначе лишатся средств к существованию. А доходы у них…, поверь мне — колоссальные. И не было ещё ни одного случая не выполнения ими своих обязательств. Даже если в течение одного года, они не смогут найти пропавшего мужа, и девица официально становится его женой, были и такие прецеденты, то очень скоро она уже становится его вдовой, что тоже никак не умаляет её потребительских свойств в качестве новой невесты.

— Это, если кто-то хочет стать просто дворянином. Так сказать, личное дворянство.

— Ежели же претендент желает стать настоящим потомственным бароном, то в дополнение к данной процедуре фиктивной женитьбы, он должен представиться Главе Рода, владеющему данным государством, то есть соответствующему барону или герцогу. Тогда он официально вносится в геральдические списки баронства или герцогства, и получает официальный пергамент о своём баронстве, помимо свидетельства о женитьбе. Тут надо ещё немного доплатить за визит к герцогу, — усмехнулся Ведун, — и тогда уже всё. Он реальный барон.

— Кстати, в княжествах такой системы нет, только в баронствах. Так что, твоё близкое знакомство с небезызвестной тебе княжной, лично тебе ничем бы не помогло.

— Иди ты? — не поверил Сидор.

До этого дня Сидор, хорошо известный среди близких друзей по кличке Вехтор, становиться ни бароном, ни каким-либо князем как-то не собирался. Так что рассказ Ведуна воспринимал теперь с известной долей юмора.

— И вот, этот новый барон, — продолжал вещать искуситель, — обязательно предстаёт перед Главой Баронства не позднее, чем через неделю после официального бракосочетания, и преподносит ему небольшой подарок. Сто золотых. Такса твёрдая и давно устоявшаяся. В иных нищих баронствах, это вообще чуть ли не единственный источник содержания для Главы, управляющего баронством. В частности, Баронство Гарс, одно из таких, довольно бедных баронств.

— И хоть род фон Гарсов далеко не беден, но само баронство бедное. Поэтому, Правящий Герцог баронства и вынуждении идти на подобный, к слову, весьма непопулярный в среде местного дворянства шаг.

— Мало кому из старинной родовой аристократии нравится подобное увеличение рядов дворянства, путём купли-продажи титулов.

— Так что, если вы хотите повидаться с бароном Генрихом фон Гарс, и прочее, прочее, то незаметнее всего, тебе можно будет с ним встретиться на глазах у всего дворянства, во дворце, при представлении Главе государства в качестве нового барона, так сказать.

— Мне? — недовольно хмыкнул Сидор, пристально глядя на разговорившегося что-то Ведуна.

— Ну а потом? — хмуро поинтересовался он.

— Что потом?

— Потом то что делать? После того как встретился с герцогом и отпала надобность в этом баронстве? К тому же ещё и наследном, и прочая, прочая?

— Да ничего, — пожал плечами Ведун. — Хочешь, так и будь дальше бароном, хочешь не будь им.

— И всё? — удивлённо вытаращился на него Сидор. — Ты ничего не забыл? А запись в книге, про которую ты только что говорил?

— Ах, это! — небрежно отмахнулся Ведун. — Да что тебе та запись. Что есть, что нет. Тебе то, не всё ли равно?

— 'Ой, врёшь! Говорун ты наш местный, — мимолётная, растерянная мысль сразу как-то потерялась'.

— Ну как же…, - совсем растерялся Сидор. Он явно не хотел ничего понимать, но Ведун тут же перебил все его правильные мысли.

— Так что, ребята, если вы заинтересуетесь, то у меня есть на примете одна, а то, если хорошенько поискать, найдётся и две барышни, как раз находящиеся в данный момент в стеснённых обстоятельствах. Тебе и Димону. Не сказать, чтоб писаные красавицы, но и не уродины, хотя, что вам до того. Да и для барышень, ваши личности интереса не представляют. Главное для нас то, что им надо поправить свои пошатнувшиеся финансы таким образом. А вам надо спокойно купить лошадей для курсантов Корнеевского учебного центра.

— Ты, Сидор, только скажи, — улыбнулся Ведун, — а я уж всё организую. У меня перед этими семьями свои обязательства. Так что готов помочь и тем, и другим.

— Иван, — сердито перебил его Сидор, — теперь, самое главное. Сколько же оно стоит — твоё баронство?

— Дорого, — усмехнулся Ведун. — Для других дорого, а для вас раз плюнуть.

— Сумма, уплачиваемая за это, обычно не превышает тысячи золотых, но, в данном случае, принимая во внимание крайне тяжёлое положение одной из девиц, та согласна и на пятьсот, но не менее. Другая же, на сумму менее тысячи не согласится. В этом можно быть совершенно уверенным. Так что ради экономии…

Ведун с демонстративным сожалением развёл руками, как будто сожалея что им достался некачественный товар.

— Ну а со стряпчим, что? — поинтересовался профессор, уже посвящённый Сидором в задуманную авантюру. Слушать разглагольствования Ведуна на матримониальные планы ему похоже надоело.

— С этим хуже, — покачал головой Ведун. — Пропал ваш стряпчий. Точнее, по слухам, утонул. Как случился прошлым летом в том городе пожар в городской Управе, так сразу после того, он и пропал. Только труп его в реке и нашли спустя два дня.

— Понятно? — усмехнулся Ведун. — Барон рубит концы, — весело посмотрел он на разулыбавшегося Сидора. — Так что, я думаю, он нам поможет.

— И всё-таки, Иван, — обратился к Ведуну Сидор, — уточни, пожалуйста, где сейчас может обитать стряпчий.

— Ну не похож он на человека, что даст себя прибить такому человеку как барон. Уж больно у него морда лица пронырливая была.

— А найдёшь, то надо попытаться добыть у него книгу записей сделок по купле-продаже. Особенно за прошлый год, когда он стал Главою Рода. Наверняка он её заныкал подальше, зная крутой нрав барона. Это для него единственная гарантия остаться в живых.

И тут Сидор детально поведал Ведуну всю историю их непростых отношений с бароном, особенно сделав упор на то, что не предупредил он их о неприятностях, грозящих им с жемчугом, хотя о них знал и сам принял все меры, чтобы вовремя вызволить свой меч.

Заинтересовавшийся Ведун, пообещал выяснить всё, что только можно и достать стряпчего хоть из-под земли.

— Ладно, — махнул, наконец-то, рукой Сидор, — на этом на сегодня завязываем.

— Завтра нашим сказку твою расскажу. Похоже, это действительно единственная возможность решить Корнеевскую проблему с лошадьми.

И кого бы вы думали все послали…*

Созвав на следующий день общий сбор в городской землянке, посвящённый проблеме покупки лошадей, Сидор выступил перед друзьями с развёрнутым докладом по этой проблеме, подробно описав всю предысторию возникновения вопроса и текущие перспективы.

Сидор предложил решить, кого отправить к барону фон Гарс в качестве барона фон…. какого-то там и решительно выдвинул кандидатуру Димона. Тащиться самому куда-то в низовья Лонгары, возиться там сначала с женитьбой, а потом и с разводом ему откровенно не хотелось. Нудно, да и сама эта бредовая идея с женитьбой лично его совершенно не вдохновляла. Поэтому, с самого начала подозревая кого попытаются сунуть на это дурное мероприятие, поторопился предупредить события.

Не свезло. Первая же его попытка откосить, была тут же жёстко пресечена.

На общем собрании, Маня категорически выступила против того, чтобы кандидатуру Корнея даже теоретически рассматривали в этом ракурсе, пообещав Сидору тут же на месте выдрать все волосёнки из его дурной головы, где постоянно бродят бредовые, завиральные идеи.

Правда, постоянно бродят или постоянно бредовые, или то и другое вместе, она, осторожно покосившись на Сидора, всё же уточнять не стала, справедливо решив что в этом случае можно и перегнуть палку. Тем не менее, шпильку всё же вставила:

— Тебе бы надо дома сидеть, шишко-ягоду ростить. Да самогон гнать! — окончательно не выдержав, сорвалась Маня на крик. — А ты как лето на носу, так тебя вечно куда-то опять тянет. Не нашлялся ещё, походник. Мало тебе было прошлого лета, когда чуть живые домой добрались.

— Ого, — мгновенно отреагировал ехидный Димон, — ты, золотце, даже на самогон согласна, лишь бы никто твоего Корнея не трогал.

— Не дам! — рявкнула в ответ Маня, сразу напомнив им незабываемую медведицу Катеньку. Видуха у неё была в тот момент точь в точь. — Моё. А если вздумаете, настаивать, то я ни перед чем не остановлюсь, а дурь эту из ваших обоих пустых голов выбью.

— Профессор отпадает, — продолжила агрессивно наседать Маня, сверкая в возбуждении глазами. — Он опытами занят и вообще уже старенький, — бросила она насмешливый взгляд на покрасневшего от возмущения профессора. — Димон в Долине нужон. Он как раз заканчивает расселять бактерии и готовить стеллажи под уже готовые бочки для вина и водки. Под основу, так сказать, нашего будущего благосостояния.

— Один только цех по перегонке шишко-ягоды каких немыслимых трудов стоит, — разорялась взъерошенная Маня, сверкая сердитыми глазами. — Глаз, да глаз везде нужон. И без него там никак. Он незаменим!

— Остаёшься ты, — мстительно ткнула Маня в Сидора пальцем. — Тебя давно пора женить. Нечего вам с Димоном по местным шляться, мозги девкам и бабам крутить. Мне уже люди на вас жалуются.

— Но тысячу я тебе на это дело не дам, даже не думай, а вот шестьсот золотых для такого благородного дела выбросить на ветер не жалко.

— Нет, Вехтор, — тяжело вздохнул Димон. — Я тебе больше не советую её трогать. Ни её, ни мужа ея.

— Я бы, конечно, сам с радостью прокатился с тобою, развеялся, так сказать, — проникновенно прижал он руки к груди. Но хитро сверкнувшие глаза его мгновенно выдали. Видать, ехать к чёрту на куличики, непонятно зачем, ему хотелось ещё меньше, чем Сидору.

— Даже с удовольствием поучаствовал бы в подобном мероприятии, интересно же. Но ведь больше денег не даст, баба скаженная.

— 'Сговорились! — пронзило понимание Сидора, вдруг заметившего мимолётный взгляд Димона, которым он обменялся с Машей и профессором. — Заранее сговорились, черти!'

— 'Засранец!' — чуть было не обругал Сидор этого предателя.

Самому откосить никак не получалось, а друзья старательно делали всё, чтоб ехал кто угодно, но только не они.

— Не дам, — согласно кивнула Маня головой. — А за бабу ответишь. Я и тебя женю. Тебе тоже нечего за юбками бегать, пора остепениться. Не мальчик, чай.

— А поездка денег стоит. Денег мало. Так что, с вас двоих и шестисот золотых хватит. Ещё целую тысячу, на какую-то неизвестную девицу выкидывать, да плюс к тому, дополнительно сто на регистрацию. Не дам! Нечего вам обоим где-то шляться. Дома дел полно, а они вона чего удумали. Баронства покупать!

— Куда мы катимся, — покачал головой Сидор. — Маня, ведь так же нельзя. Это же для дела. А ты всех запугала. Вон, даже Димон, боится с тобою связываться.

— 'Ага! Боится он, этот Гад!' — мрачно подумал он, видя довольную рожу приятеля, которому теперь уж точно свезло откосить.

— И правильно делает, — кивнула головой довольная Маня, бросив одобрительный взгляд на лениво зевающего в своём углу равнодушного ко всему Димона. Судя по его сонному, довольному виду, тому уже было всё равно.

— Похоже, Димон окончательно уверился что чаша сия его миновала и поэтому делать вид что ему дальнейшее интересно, всё что здесь происходит, он не считал больше нужным. Ему явно было уже всё равно. Главное — он не ехал и его больше не трогали.

— Вас, мужиков, в строгости надо держать, — продолжала разоряться Маша. Похоже она вошла в раж и никак не могла остановиться. — Иначе разбалуетесь. А у меня не забалуешь, — потрясла она крепко сжатым кулачком перед носом Сидора. — Значит решено. Едешь ты, — удовлетворённо закончила она, ткнув в него пальчиком. — Хоть сделаем из тебя положительного женатого человека. Пусть только на время, но ничего. Лиха беда начало. Потом разведём и ещё раз женим на какой-нибудь приличной девушке.

— Ну да, — хмыкнул Сидор, ехидно кивнув головой. Ситуация начала его откровенно забавлять. Маша, со своими матримониальными планами — это было нечто…

— Вы можете мне не верить, но мне крайне подозрительно что он, Ведун то есть, суёт, буквально навязывает нам эту девицу, — Сидор сердито хлопнул ладонью по столу.

Дело было серьёзное, разговор следовало вернуть в конструктивное русло, а всех вокруг интересовало что угодно, кроме действительно важного. Да и хищные взгляды Маши, бросаемые в его сторону, вызывали у него нешуточную нервозность. Какая-то Машка стала последнее время чересчур активная, что ли.

— 'Наверное, это всё последствия её поздней беременности', - подумал он.

— Бог с ней с этой женитьбой, — начал он. — Но что-то мне в этом его предложении не нравится, — Сидор попробовал ещё раз достучаться до мозгов собравшихся.

— Это потому что послали тебя, — ехидно ухмыльнулась Маша. — А душка Ведун тебя прямо предупредил что у него есть какие-то обязательствами перед этим родом. Ну, — пожала она плечами. — Подумаешь. Ну потратим мы деньги, зато и приобретём, — энергично потерла она ручки. — Должок от Ведуна и целого барона! — ехидно уточнила она.

— Ну, хорошо, — остановил разошедшуюся Машу Корней, — с женитьбой всё более менее ясно. Но вот на стряпчего я бы на твоём месте не надеялся. Не тот человек барон, чтобы оставлять таких свидетелей в живых. Тут и тебе надо о безопасности хорошенько подумать. А вот что делать, если амазонки действительно в драку полезут, добро своё обратно возвертать? Это же война.

— А война, нам как раз и выгодна, — Сидор раздражённо глянул на удивлённую таким поворотом Маню. Никто совершенно не хотел его слышать. — С войной сократится торговля по реке, увеличится по суше, особенно через перевалы, в Приморье. Как раз по той новой дороге, что проходит через места где мы нынче активно строим стекольный завод, — пояснил он.

— Уже сейчас, — заметил он. — Стоило только появиться у нас в тех местах постоянному поселению с вооружённой охраной, пусть и небольшой, как часть маршрутов торговцев резко изменились. Многие из тех, кто раньше мимо ехал, обязательно теперь туда заворачивают. Всё-таки, под охраной ночевать, да в тепле, это лучше, чем в пустом зимнем лесу.

— И это, не считая того, что и на железодельном заводе, что сталевары наши восстанавливают, торговля начинает потихоньку налаживаться.

— Правда, это чуть в стороне от основной трассы, но всё равно, торговцы говорят, ездить стало спокойнее, зная, что в случае чего, им помогут.

— Да и саму трассу можно к ним туда чуток завернуть, — усмехнулся он. — Чтоб мимо не проезжали.

— Вот я и предлагаю. Мысль одна меня последнее время постоянно гложет, — задумчиво потёр он затылок.

— Не ждать пока нужда припрёт, а устроить постоялые дворы на всём протяжении нашего нового тракта, а то и в части от города и до перевала на Большом Камне. Труд невелик, а люди на эксплуатацию такого объекта потом наверняка найдутся.

Про то, что он в этих новых будущих постоялых дворах собирался спрятать ту сотню горских лошадушек, которую они с Пашей намеревались отправить с вьючным караваном в горы, он благоразумно промолчал. Чем меньше людей посвящено в суть дела, тем большая была вероятность того, что дело не провалится.

Да и дымовую завесу над своими будущими прожектами надо было максимально сгустить. Чтоб в общем хаосе и суете никто ничего не понял.

— Я тут пошерстил немного переселенцев, поузнавал. Оказывается многие согласны на такую работу, лишь бы не начинать всё с нуля на новом месте. А тут и дом сразу, и хозяйство. Овины, да сараи, да охрана из самого города, — кивнул он на Корнея. — А выделим по лошадёнке на хозяйство, так вообще от людей отбою не будет. Думаю, что за год вернём вложенные средства. А нет, так и за два. Одна плата за постой почитай всё окупит.

— Это сколько же надо таких дворов поставить, — удивлённо спросила его Маня.

— Считай, — пожал плечам Сидор. — До перевала, от города, по старой дороге вёрст четыреста будет. С учётом поворота на стекольный завод — все шестьсот наберётся. При среднем дневном прогоне в сорок, пятьдесят вёрст, это надо будет устроить минимум дюжину постоялых дворов.

— Всего делов то, — ухмыльнулся он.

— Так это же надо и пашню там расчищать, — задумчиво протянул профессор. — И с пастбищами определиться, там на месте.

— Да, — Сидор согласно кивнул головой. Его несколько удивило, что профессор включился в обсуждение подобной тематики, чего раньше не бывало. Но, по этой причине отказываться от его богатого жизненного опыта он не собирался. — Если мы хотим это дело контролировать, то должны организовать что-то подобное казённой дачи и сдавать их в аренду пользователям.

— Идея интересная, — живо откликнулась Маня.

Похоже и её эта идея зацепила. Правда, тут уж совсем было непонятно, с чего. Маша и колхозники? Бред!

— Ну а если новый хозяин вздумает расширить своё хозяйство.

— А он не вздумает, — хмуро уточнил Сидор. Приходилось прямо по ходу импровизировать и придумывать всё новые и новые детали. — Мы его просто обяжем расширяться, как одно из условий работы на казённой даче.

— Ну ты и варвар, — довольно покрутила головой Маня. — Земля то, ничья, общая.

— Ну, так иди, Маша, и сама строй! — вдруг неожиданно резко взорвался Димон. — Иди! Дом строй, сарай строй, овин, поле расчисти, луга, лошадь купи, живность всякую.

— Ты хотя бы просто деньги на всё это посчитала, не говоря уж о затратах труда?

— Своего труда, не чужого!

— С каких это пор, ты вдруг стала такой добренькой? Что, много денег в руки получила? Вкус к богатой жизни почувствовала? Решила помеценатствовать? Так они скоро кончатся, денежки то. Особенно если будешь на халяву раздаривать такие дачи.

— Мы тут в городе, до сих пор из землянки выбраться не можем, я себе дверь в пещеру нормальную толстую дубовую никак не поставлю, постоянно на что-то деньги отвлекаются, а ты хочешь, чтобы целое здоровое поместье кому-то за просто так дали.

— А потом может ещё и отчёта не будем спрашивать о том, как он им пользуется? — Димон с нескрываемым раздражением сердито глядел на растерявшуюся от такого напора Машу. — Любое дело должно расширяться. Это закон экономики. На нас и так, как на блаженных смотрят. Никто столько своим работникам не платит как мы.

— Поначалу еще нормально было, когда каждую медяшку считали. А ныне, как от Головы деньги за проданный жемчуг рекой пошли, так каждая скотина норовит цену чуть ли не до небес задрать. Совсем работяги оборзели!

— А ты ещё следом!

— Совсем деньги перестали считать!

— Что? Все богатые стали?! Можно не экономить?

Сидор удивлённо смотрел на Димона. Чтоб его так разозлить, надо было сделать что-то сверх неординарное. Похоже, его действительно допекло.

— Честно говоря, у меня в банке та же проблема, — сразу помрачнела Маня. — Я вам раньше не рассказывала, но положение у нас там не очень, — покачала она головой. — Кланы в очередь выстроились, денег требуют. Не просят, а именно требуют. Нагло, много, жёстко и бесцеремонно. У вас, мол, есть, так и другим дайте. Всем, мол, развиваться надо. Война, мол, на носу.

— Причём война эта похоже у них вроде какого-то жупела, которым всех пугают. Все знают что она скоро будет, но когда — неизвестно. А поэтому, можно и не торопиться с подготовкой.

— Но деньги надо сейчас и немедленно, — возмущённо воскликнула она. — Прям вынь, да полож.

— И причём видно же, что возвращать никто не собирается. И если бы не право запрета, что я имею по должности, то давно бы весь банк растащили.

— Я совершенно ничего не понимаю. Что происходит?

— Где? — непонимающе задрал бровь Димон. Судя по его виду, половину возмущённой речи Маши он благополучно пропустил мимо ушей и только последняя фраза его чем-то зацепила.

— Да в банке же! — рассерженно воскликнула Маня, глядя на него с искренним возмущением.

— Я говорю что никто не собирается возвращать ссуды! Но их с неизменным постоянством дают.

— И ведь не спросишь потом, куда, мол, деньги дели. Всё хитро так обставлено. Одному ссуду на вооружение отряда, для защиты северного направления границы, другому — для защиты восточного края, третьему — для защиты, естественно, западного края. Пятому на сооружение крепости, шестому — сторожевой башни, седьмой — острожек на границе не прочь возвести, чтобы прикрыть опасное направление или какой-нибудь брод через речку. И, что самое главное, опять повторюсь, выданные ссуды на вооружение никто никогда не возвращает, я у нашего управляющего специально вызнавала. Считаются безвозвратные потери на войну. Там на эти военные потери одних только закладных за последние пять лет работы прошлого банка, чуть ли не на два наших мешка с жемчугом набрать можно. И ведь всё это хлам. Это всё регулярно каждые два года прежде списывалось на естественные убытки. И я бы об этом никогда не узнала, если бы не эти пертурбации со сменой владельцев банка и структурной перестройкой. Если бы не залезла в старый архив, а там…, - потрясённо покачала она головой. — Чего там только нет. Целые сундуки бумажного хлама. И какие-то земельные участки, теперь никем не обрабатываемые, поскольку давно погибли владельцы, а наследники от них официально, а чаще, неофициально, отказались. И рудники, в которых, то ли есть что, то ли нет — неизвестно, и промыслы, навроде этих заброшенных нерестилищ, где уже никто давно не нерестится. Даже крепости какие-то давно разрушенные и брошенные в залог заложили. Бред какой-то. И за всё это когда-то были выплачены большие деньги.

— И всё списано, — удивлённо развела она руками. — Ничего не понимаю что происходит?

— Зачем же даёте? — удивлённо воззрился на неё Корней. По его удивлённому виду было понятно что он сам первый раз слышал от своей жены подобные откровения.

— Больше не даём, — сердито огрызнулась Маня. — Это раньше банк почему-то давал, до нашего объединения. Потому-то они так все и обрадовались, когда мы со своим жемчугом там появились. Потому видать с такой лёгкостью и пошли на объединение. Думали, новая халява подвалила. Все долги старые на нас оставили. Считают, что как бы списали с себя старые долги, а теперь снова денег требуют.

— Да местная Старшина чуть ли не самая богатая на всём Левобережье, — удивлённо воззрился на неё профессор. — У них что? Нет своих средств? Да этот ваш банк с его нехилыми капиталами для них это так, тьфу.

— Есть у них деньги, — раздражённо вскинулась Маня. — Есть! Много! Гораздо больше чем у нас! Но они не хотят на общественные нужды собственные, клановые деньги тратить. Ни на дороги эти пресловутые, ни на мосты эти каменные, о которых нам так красиво заливался соловьём Городской Голова, ни на строительство крепостей. Даже своих собственных, клановых.

— Я тут все сметы их проверила, — сердито хлопнула она ладошкой по столу. — Так каждая вторая чуть ли не вдвое, а то и втрое завышена. Они банально грабят наш банк, а банк непонятно почему покрывает эти все безобразия своими капиталами.

— Мы со своим дурацким десятилетним кредитом на оружие для городской Стражи здесь как белые вороны оказались. Я только сейчас начинаю понимать, какими же дураками мы тогда были. Прогрессоры, блин, мать нас…, - вдруг неожиданно сердито выругалась она.

— Ну и? — все удивлённо смотрели на мрачную Маню. Видеть её в подобном возбуждённо-агрессивном состоянии было необычно.

— Ну, я и прекратила выдачу безвозвратных ссуд. Явочным порядком.

— Так сразу стала, чуть ли не врагом номер один для всех. И даже для Евграф Дормидонтыча, для Кидалова — нашего нового управляющего, прекрасного человека между прочим, стала чуть ли не врагом номер один.

— Видите ли имела наглость требовать неукоснительного соблюдения нашего банковского соглашения.

— До того все как шёлковые передо мной расстилались. Маня то, Маня сё, — передразнила она явно кого-то хорошо ей знакомого, — а теперь даже отворачиваются при встрече, не желая здороваться.

— А Голова, что же? — Сидор, чуть прищурив глаза, внимательно смотрел на Машу.

— А что Голова, — вздохнула Маня. — Лучше всех, что ли? Советует держаться. А сам тут же просит выдать ему ссуду под какую-то непонятную закладную. В виде исключения, конечно.

— Да, — почесал затылок Димон, — У нас хоть есть что-нибудь хорошее, или всё в таком же духе, хоть вешайся? А то я в Долине сижу, ничего толком не знаю. А у вас тут вона сколько интересного.

— Сидора, вот, — нагло ухмыльнулся он, — бароном скоро сделаем.

— Так что ты Мань, не кручинься, — махнул он рукой на её проблемы. — Прорвёмся!

Маленькая зацепка…*

Следующий день выдался уже значительно поспокойнее, чем накануне, и вот, уже чуть ли не с полудня, Сидор сидел у себя в землянке и о чём-то старательно думал, рассеянно выпивая один за другим заварочный чайник любимого профессорского кипрея, из которого тот умудрился сделать недурственную чайную заварку, намного обставив потуги Маши на сем поприще.

Профессор, поначалу не обращавший на него ни малейшего внимания, к вечеру уже начал беспокоиться столь странным его поведением и наконец, не выдержав, решил выяснить что же всё-таки происходит.

— Что это ты там всё высматриваешь? — осторожно поинтересовался он, глядя, как Сидор уже продолжительное время рассматривает его карту окрестностей, составленную им за прошедший месяц, и за последние полчаса не издал не единого возгласа, полностью погрузившись в изучение окрестностей. — Я смотрю ты, чуть ли не весь день сидишь с одной этой картой, тупо уставившись в одно единственное место, — усмехнулся он.

— Профессор, — Сидор поднял на него задумчивый, рассеянный взгляд, — а эта ваша карта, она точна в масштабе или, хотя бы так, в контурах? Вы теми картами, что мы получили от Головы по договору о ловах, пользовались при составлении своего свода?

— Ну, батенька, — насмешливо откликнулся профессор. — Что же я вам, картограф, что ли?

— Я обычный профессор. А ты слишком много от меня хочешь. И это тебе подай, и то…

— Нет, конечно! Так! — покрутил он пальцами возле виска. — Где-то, как-то, что-то. Но в целом она передаёт окрестности без больших искажений. А что тебя в ней заинтересовало?

— Я смотрю, тут частично показаны горы. Как раз недалеко от наших стального и стекольного заводов. Дорога, вот обозначена, — ткнул он пальцем в карту, — та, по которой двигаются обозы на перевал за Камень.

— Я, смотрю, что все наши поселения как бы в стороне от старой дороги находятся. И на довольно таки изрядном расстоянии от трассы.

— У вас случайно, тут нет ошибки в масштабе.

— Вот в чём-чём, а в этом как раз нет, — подсел к нему поближе профессор. — Я особо обратил своё внимание на эту часть карты и несколько раз всё перепроверил. Всё чётко. Так и есть — они на изрядном удалении от основной трассы торговцев.

— И они, всё-таки делают такой здоровущий крюк и едут по нашей дороге? — с интересом посмотрел на него Сидор. — Что их так привлекает? Завод? Наличие людей на трассе? Или что? — подозрительно уставился он на профессора.

— Дороги, как таковой фактически нет же.

— Да пёс их знает, — посмотрел на него профессор, недоумённо пожав плечами. — Насколько я понял, они продают часть своего груза уже непосредственно там, на заводах. Может быть это?

— Я тут намедни вообще видел обоз, что пришёл оттуда полностью пустым, так они хорошо расторговались со стекольщиками. Ведь там у них вообще ничего нет, а деньги мы им исправно платим. Вот они и заказывают караванщикам всё, что им надо и до чего у нас руки просто не доходят.

— А ты что, надумал перехватить у них этот их заработок? — с любопытством посмотрел на него профессор. — Не советую. Нельзя объять необъятное.

— Козьма Прутков! — с хитрым видом поднял он вверх указательный палец.

— Нет, профессор, — отрицательно качнул Сидор головой, невольно улыбнувшись его потешному виду. — Я просто думаю, что это не единственная причина, по которой они двигаются по нашей дороге. Наверняка следят за тем что там у нас происходит.

— Да и был я как-то на их старой трассе. Кривая она вся какая-то. Так и петляет, так и петляет.

— Дворов там постоялых — явная недостача, почему я прошлый раз и речь-то о них завёл.

— Просто, глядя на то безобразие, что как бы является общегородским трактом, я и думаю, а чего бы нам не поискать другой проход через горы. В дополнение к старому, так сказать.

— Да и чтоб быть независимыми от города, если что.

— А чего его искать, — пожал плечами профессор. — Вот он, обозначен на карте, — ткнул он пальцем куда-то в край карты. — Единственно, что неизвестно так это что там дальше, за этим проходом, а так он гораздо удобнее, чем старый. Того, которым сейчас все используются. Если, правда, судить по описаниям.

— Только что он под землёй, — пожал профессор плечами. — Под горами, то есть, — поправился он.

— Как это? — удивлённо воззрился на него Сидор. — Такой широкий, что можно на телеге проехать? И под горами?

— Чего же тогда купцы по нему не двигаются, — заинтересованно посмотрел на профессора Сидор.

— Какая-то гадость там с ним связана. Чего-то такое водяное и жуть какое вредное. Как раз по твоей части будет, — профессор с усмешкой посмотрел на него.

— Да и зачем? — хмыкнул он. — От овса кони не рыщут, от добра, добра не ищут.

— Если у тебя все связи по поставкам и сами товары в другом месте, то зачем кому-либо шляться по незнакомым, наверняка опасным местам, ища незнамо чего? Да и в проходе том, если судить по слухам, какая-то загвоздка есть. Ещё раз повторяю! — подчеркнул он.

— Но тут же короче, — ткнул пальцем Сидор в карту, не слушая профессора. — И если масштаб не врёт, то намного, значительно короче!

— А тут безопаснее, — ткнул профессор в старую дорогу, рядом с пальцем Сидора. — К тому же можно зимой, часть маршрута пройти по льду рек и озёр, а это идеально гладкая дорога. Куда уж получше какого-то зимника по вековому лесу.

— Что значит безопаснее? — удивлённо посмотрел на него Сидор. — Обе дороги практически одинаково отдалены и от ящеров, и от амазонок. Где же разница?

— А того и безопаснее, что старая их дорога проходит везде по открытым местам, и внезапно ты на обоз не нападёшь, хоть и бывали, конечно, прецеденты. Ну а новая, та, что ты предлагаешь, идёт сплошь через глухие леса, где устроить засаду и внезапно напасть, плёвое дело. Вот потому-то и безопаснее, — хмыкнул профессор. — Или ты думаешь, что народ тебя дурнее? Один ты, что ли такой вумный?

— Я думаю, куда нам наши постоялые дворы впендюрить, — скривился недовольно Сидор. — Чтобы обозы торговцев не проходили мимо.

— На сегодняшний день, самое удачное место, это участок между заводами и городом. Тут их вообще нет. Вот и надо поставить тут дворы в первую очередь, чтоб кто-нибудь вперёд нас не влез.

— Потом! Я с тобой в этом полностью согласен, надо разведать, что там находится за перевалом и нельзя ли туда протянуть новую дорогу. Вообще-то я не с бухты-барахты, нанёс этот перевал, — заметил задумчиво профессор. — По рассказам охотников, там повсюду виднеются остатки былых каких-то сооружений. Говорят, что похоже на разрушенный город и несколько крепостей рядом, но так ли это, никто толком не знает. Туда мало кто ходит, а если кто и был, то мне на глаза пока не попадался.

— Значит, дорога туда есть или была, — задумался Сидор. — А значит и оттуда к нам можно пробраться. Тем более что вы говорите, что там и проход ниже и шире, к тому же.

— И шире, и по расположению ниже, — согласно кивнул профессор. — И, как говорят, по слухам гораздо удобнее, чем тот, что ныне используется.

— А так ли это? — пожал он плечами.

— Только я что-то не пойму, с чего это ты так озадачился этой дорогой?

— Профессор, — задумчиво посмотрел на него Сидор, — а как вы думаете, каков будет эффект от этой нашей афёры с лошадьми? Спустят нам безнаказанно амазонки такой плевок в рожу? Или же устроят речную блокаду и перекроют Городу всю торговлю и всё снабжение по реке. Да и об этой городской караванной тропе через перевал они наверняка прекрасно осведомлены. Так что, почему бы им и не попытаться, да не перекрыть нам подвоз ещё и из-за моря, фактически блокировав старый перевал? С пиратами то они всяко смогут договориться. Тогда единственным источником нашей торговли остаются города нашего же Левобережья. Но и здесь они себя чувствуют достаточно вольготно, высаживаясь в любых местах по берегу реки, и шныряя, где им только заблагорассудится.

— Заблокируют все пути подвоза и что нам тогда остаётся? Только наш новый перевал, новая дорога, о которой никто ещё ничего не знает и не узнает, пока всерьёз не припрёт. Пока есть время, надо организовать парочку экспедиций до Большого Камня и на побережье Приморья. Может, найдём там что-нибудь новенькое, чего ещё никто не знает. Ну а пока будем держать это всё в секрете, развивая постепенно постоялые дворы по этой дороге, просто, как отдельные заимки. Вроде как освоение новых площадей для выращивания зерна.

— Да и место нам надо где бы мы подальше от чужих глаз спрятать могли тех горских лошадушек, что прикупим для Пашиной экспедиции за серебром.

— А что? — задумался профессор. — Имеет смысл. Может и получиться. Если не прикрыть этих ни на что не годных горских лошадей подобными постоялыми дворами, то их и девать вроде как некуда. Сразу вопрос возникает — а нахрена мы их покупаем. Да ещё столько, — задумчиво пробормотал профессор.

— Сто штук? Прям счас, до начала весны? Это проблема, — тяжело вздохнул он.

— А постоялые дворы это выход. Глядишь, никто ничего сразу-то и не поймёт, не обратит внимания. А потом поздно будет.

— Да и когда амазонки всех на реке и на старой дороге припрут, то за проезд по своей дороге, мы с них со всех мыто брать будем. Или деньгами, или услугами. Не всё же из своего кармана за всех платить. Так что пусть раскошеливаются, — усмехнулся профессор.

— Тогда на этом и остановимся, — согласно кивнул головой профессор. — Ничего из перечисленного не нарушает наши текущие планы, так что можно принять к исполнению.

— Тщательно скатав в рулон профессорскую карту, Сидор с сомнением посмотрел ещё раз на рулон и молча вернул её профессору.

— Если хочешь, — посмотрел на него задумчиво профессор, — Я могу сделать тебе копию.

— Сделайте, — согласно кивнул головой Сидор. — Только меньшего размера. Чтобы я её мог с собой таскать, в рабочем порядке, так сказать. Заодно и места уточнять будем, где что не соответствует. Те же броды нанести надо, а то неясно, что делать и, главное, где.

— И ещё, — с задумчивым видом, Сидор снова посмотрел на рулон. — Сделайте ка мне парочку дубликатов. И на один из них, если сможете, нанесите географию нашего края. Хочу посмотреть, где точно находится наша плантация дикой шишко-ягоды. А заодно и места расположения иных наших предприятий. Тех же будущих кедровых и клёновых плантаций.

— И что это тебе даст? — с любопытством посмотрел на него профессор.

— А думаю, куда направить Корнеевских курсантов для обследования территории, — хмыкнул Сидор. — Этот же ваш перевал. Кто-то что-то видел. Кто-то что-то знает. И что? — вопросительно посмотрел на него Сидор. — На основе этих слухов планировать всю свою будущую деятельность? Нет, профессор, нужна информация. Причём, достоверная, из первых рук, так сказать. Вот, пусть корнеевские курсантики и поработают, даже сами о том не зная. А заодно и потренируются, по лесу бегая, — мстительно прищурил он глаза.

Профессор, бросив на него короткий, косой взгляд недовольно поморщился. Отношения Сидора с курсантами как не заладились с первого же дня, так чем дальше, тем всё больше и больше выходили на уровень откровенного антагонизма. В школе даже стало чуть ли не модным периодически шпынять и делать мелкие пакости Сидору. А то что это косвенным образом отбрасывало тень и на Корнея, на начальника школы, единственно что пока и сдерживало обе стороны от открытой стычки друг с другом.

В общем, ни Сидор курсантов, ни курсанты Сидора не переваривали, а сказать откровеннее — еле, еле терпели друг друга.

Поэтому и отношения между ними порой прорывались… нехорошие.