За следующие две недели все так или иначе привыкли к новому положению вещей. Пэтси была все такая же, и после жарких дискуссий Кэти и Сьюки придумали ей наконец кличку. Они решили, что Пэтси была телепузиком, о котором все забыли, потому что он потерялся где-то в большом магазине по дороге в телестудию. Телепузика зовут Дитци, и на голове у него прикреплен большой вопросительный знак с мерцающими лампочками. Это поддерживало им настроение день или два. Ник, однако, теперь все время называл Пэтси «красавицей». Кэти и Сьюки решили, что если бы у этой парочки были ребятишки, это аннулировало бы эволюцию и они стали бы первой человеческой четой, родившей обезьян. Это поддерживало им хорошее настроение приблизительно неделю. Они снова подружились, но Кэти теперь не расслаблялась, зная, как быстро может измениться Сьюки.

Вскоре они поняли, что Пол не собирается быть никем иным, кроме финансового директора и одного из руководителей. В отличие от Дэна, который уволился с работы и занимался только подъемом ресторана на должный уровень. Пол же теперь участвовал в развитии заведения только по мобильному телефону. Дэн в одиночку старался управляться со всем, физически не вмешиваясь в процесс обслуживания клиентов. А Кэти старалась смириться с его постоянным присутствием, представляя себе, что они встретились на вечеринке и стали друзьями. Так ей было легче еще и потому, что после истории с подвалом, казалось, они стали ближе и действительно подружились.

Джеральдина иногда заскакивала в ресторан, и Кэти со Сьюки фиксировали каждое ее движение по отношению к Дэну, подобно спортивным комментаторам, только с меньшим состраданием. Они сделали вывод, что Джеральдина скрывает гораздо больше бзиков, чем целлюлита, и решили, что эти отношения продержатся еще месяц. Максимум. Это делало Кэти счастливой.

Ник прекрасно освоился на кухне. Еда, которую он готовил, была по-настоящему вкусной. Он и правда умел превратить дерьмо в конфетку. Это делало счастливыми всех, пока Ник не терял хорошего расположения духа и не показывал себя во всей красе. Он терял терпение, кричал, картинно падал на диван, театральными жестами пытался снискать женское сочувствие. Пэтси называла это мужским эго и находила это частью его шарма. Сьюки считала, что это «детство в заднице», и находила это довольно эротичным. Кэти считала, что он ведет себя как задница, и предлагала ему стать женщиной. Однако в глубине души она знала, что причина такой ее нетерпимости заключается в том, что такая же черта характера присуща и ей. Она понимала Ника и поэтому, в отличие от остальных, не боялась его и точно знала, как можно вывести его из себя.

Ник считал, что Кэти нелегко уважать, ей это нравилось, и, таким образом, у них сложился негласный союз.

В отличие от других, Мэтт не изменился. Как и большинство подростков, он считал себя революционером, но на деле действовал как старый реакционер. На первой неделе он жаловался буквально на все. На второй неделе он уже забыл, как все было когда-то, и все стало хорошо. Одна вещь, которая ему явно пришлась по душе, — это смена клиентуры.

Теперь это выглядело так: постоянные клиенты-пригородники продолжали появляться в свое обычное время, но теперь им нравилось брать что-нибудь вкусненькое к кофе — печенье, приготовленное Ником, или горячий бекон с эмментальским сыром, или чеддер и жареный перец. Дэн и Кэти пытались читать мысли своих клиентов и однажды утром решили, что, несмотря на вечные жалобы пригородников на все на свете, им все нравилось — они привыкли к этой части своей жизни. Кэти знала, что ей необходимо покупать по утрам шоколад и газету, так же и пригородникам требовался их кофе. Так что они усадили Ника и заставили придумать легкие завтраки, которые подходили бы к кофе. И это сработало. Едва клиенты решили, что лучше заплатить два фунта за кофе и вкусный завтрак, чем один фунт только за кофе, дело было сделано. Клиенты стали привыкать к новому порядку. Они стали нуждаться в своем бутерброде не меньше, чем в кофе. Ник начал выполнять индивидуальные заказы постоянных клиентов, и через несколько дней клиенты уже жаловались, если вдруг он не делал что-то «их любимое». «Любимое», о существовании которого они раньше и не догадывались.

После того как пригородники разъезжались, приходили мамаши с почти истеричными от веселья малышами, счастливые от того, что их отпрыски могут знакомиться с новыми друзьями, пока их матери занимаются тем, чем хочется, вместо того, чтобы бегать за ними. Пэтси прекрасно ладила с ребятишками. Некоторые даже плакали, если у Пэтси не оказывалось времени поиграть с ними, а Сьюки и Кэти были на грани слез по той же самой причине.

К всеобщему удивлению, все новые посетители любили сидеть за стойкой, благодаря идее Дэна установить доступ в Интернет с двух компьютеров по более низкой цене, чем в обычном интернет-кафе, располагавшемся неподалеку. Люди растворялись в виртуальном мире, попутно выпивая три латте и что-нибудь съедая.

Клиенты, заходившие во время ланча, в основном были незнакомыми. Модные работники на дому, как муравьи из муравейника, сползались на ланч в «Кричтон-Браун», а потом оставались там за компьютерами заканчивать обеденную работу в окружении негромкой музыки и персонала, который не старался скорее от них избавиться. Приходили на ланч писатели, актеры и театральные агенты. Кроме того, дважды в день заходили и старые посетители — работники местного центра, банков и офисов: около девяти со списками заказов на кофе и закуски, а потом около четырех, чтобы поесть или просто сменить обстановку.

Появление одной клиентки изменило жизнь Мэтта. Он влюбился.

Она регулярно появлялась в обеденное время и стала радостью для скучающих глаз. Она была приблизительно ровесницей Мэтта — может, чуть старше — и затмевала собой любую его одноклассницу. Ее волосы были похожи на шелк (Мэтт никогда не видел шелк, но представлял, что именно так он и должен выглядеть), ее лицо было таким же нежным, как утренняя роса (он никогда не видел утреннюю росу, но представлял, что она должна быть именно такой), а ее голый живот был таким же, как у телевизионных красоток (а уж их-то Мэтт насмотрелся вдоволь).

Она была блестящей лисичкой в мире полукровок, и, что наиболее важно, теперь она приходила каждый день — так регулярно, что тело Мэтта стало в одно и то же время предвкушать ее появление. Она вместе с подругой приходила каждый день в десять минут второго, и они обедали до без десяти два. Мэтт предполагал, что она подрабатывала где-то во время летних каникул и это был ее обеденный перерыв. Он также предполагал, что эта летняя подработка для нее не слишком приятна. Кроме того, ему не нравилась ее подруга. Они настолько различались, что можно было только диву даваться. Волосы подруги, в отличие от блестящих волос лисички, были похожи на шерсть черной овцы. Цвет ее лица не поддавался описанию, а живот всегда полностью закрывала одежда, что, наверное, означало то, что он изуродован или что-то в этом роде. Все это говорило Мэтту — эксперту по социальным привычкам девушек-подростков, — что у обеих не было возможности приходить на ланч в другое время. При иных обстоятельствах они явно никогда не выбрали бы друг друга: лисичка — потому что овца разрушала ее имидж, а овца — потому что лисичка делала ее невидимой для мужских глаз.

Первую половину первой недели Мэтт предпочитал смотреть на свою новую пассию из-за спасительной кухонной двери, но в четверг он стал терять терпение. Неделя — это очень много для подростковой любви. А что, если ее летняя работа продлится всего две недели? И Мэтт стал находить повод появляться в зале — собрать тарелки со столов, поговорить с Кэти и Сьюки или просто послоняться на виду. К своему удивлению, он обнаружил, что, когда бы он ни взглянул на девушку, она смотрит на него. И не просто глазеет или хихикает, а смотрит прямо, уверенно, заинтересованно и с вызовом. Как настоящая женщина. Каждый день теперь Мэтт все дольше задерживался в зале и получал доказательства того, что это не просто его фантазии — девушка знала о его существовании. В пятницу они встретились взглядами, в понедельник на второй неделе это был больше чем мимолетный взгляд — она смотрела на него, во вторник она смотрела на него и улыбалась, в среду — тоже, а в четверг — долгая улыбка. А в пятницу — о, сладкая пятница! — все те же взгляд и улыбка, снова и снова, и они тянулись целую вечность — вероятно, около пяти секунд. А одета она была в самый маленький топ, который он когда-либо видел. Это было практически бикини. Мэтту приходилось совершать над собой чудовищные усилия, чтобы не ронять посуду.

Во вторую пятницу после ланча, когда он заканчивал мыть столовые приборы, устав от глубоких, как океан, взглядов, Мэтт чувствовал себя не слишком хорошо. А что, если она не придет на следующей неделе? Что, если этот короткий топ означает «подойди и возьми сейчас или никогда»? И, как какой-то идиот, Мэтт совершенно не способен был ответить. Вот и все. Самая большая возможность в его жизни — по правде говоря, единственная возможность, — а он просто шмыгает в кусты, так и не приблизившись ни на йоту.

Если она придет на следующей неделе, надо обязательно что-то предпринять.

Кроме этого, менялось и еще кое-что. Джон подписал контракт с Ричардом Миллером и закончил свою книгу. Его мечта сбылась. Миллер также попросил его принести краткое содержание второй книги и хотя бы несколько идей насчет будущих работ. Мечта закончилась, началась реальная жизнь. К своему удивлению, Джон понял, что никогда не думал о том, чтобы постоянно публиковаться. Он думал только об одной книге. А теперь ему предстояло обдумывать новую идею и писать новую книгу. Он больше двадцати лет шел к написанию первой книги и вложил в нее все лучшее, что мог придумать. Так что Джон пребывал в угрюмом настроении и заливал свое горе алкоголем.

У Сьюки проходило все больше и больше проб, и ее все чаще приглашали на окончательные пробы. Возможно, Грета говорила правду. Теперь она начинала играть роль прежде, чем пойти на пробы, и была изумлена: ее воспринимали совсем иначе. Это было похоже на посещение мужской тюрьмы. Грета оказалась права. Пробы были всего лишь еще одной работой. И ей казалось, что вскоре главная работа упадет к ее ногам.

Кэти тоже чувствовала себя уверенней. Ей нравилась ее работа. Для нее не имело значения, что работа с Ником была похожа на работу с темпераментным медведем, раненным в голову. Каждое утро она говорила себе, что сегодня предотвратит один из его дурацких срывов, проявив чуткость и понимание. Каждый день у нее не получалось. И каждый день это не имело значения, потому что его еда была просто потрясающей. Ей было неважно, что Пэтси ничуть не менялась. Каждый день она говорила себе, что не потеряет терпения из-за Пэтси. И каждый день выходила из себя. И каждый день это не имело значения, потому что Пэтси не замечала этого, не помнила и не беспокоилась. Не имело значения даже то, что Сьюки иногда награждала Кэти таким взглядом, которым можно наградить менеджера, но никак не друга. Что ж, приходилось справляться и с этим. Такова жизнь. Не имело значения и то, что ее работа оказалась просто работой какой-то привилегированной официантки, что-то вроде курицы-наседки, а иногда и рабыни, а не работой менеджера. Так оно и было, в общем-то, но она видела, что у Дэна нет сил и времени заниматься всем на свете. Поэтому она брала все, что требовалось, на себя. А вообще, ей нравилось, когда она чувствовала себя именно менеджером, а это тоже случалось нередко. Не имело значения и то, что когда Дэн сильно уставал, он легко выходил из себя и срывался на Кэти. Не имело значения то, что он все еще не расстался с Джеральдиной. (Конечно, это было важно, но она знала, что рано или поздно это произойдет.) Не имело значения то, что у нее нет парня, чтобы утереть нос Дэну. (Конечно, и это было важно, но что она могла сделать?)

Для нее не имело значения то, что теперь нужно было вставать на час раньше и уходить с работы на час позже. И то, что она катастрофически уставала к концу смены. И то, что теперь она не ездила к родителям, поскольку хотела контролировать смены выходного дня. Она не обращала внимания на все это, потому что теперь в ее резюме можно было написать «менеджер „Кричтон-Браун”» и этим можно было гордиться.

Постепенно, спустя приблизительно месяц, она снова начала ощущать под ногами твердую почву. Это было майское утро, и воздух был свежее, чем во все те месяцы, которые она спускалась с Ашерман-Хиллс. Она чувствовала приближение лета: легкие платья, босоножки, птицы, лучи солнца на коже, розовые закаты, открытые окна, барбекю и клубника. Сердце Кэти готово было взорваться от ожидания чего-то. Она забежала в овощную лавку и купила банан (здоровый выбор). А потом пошла в «Кричтон-Браун». Она окликнула Ника, который всегда приходил на работу первым. Ответа не последовало. Она заглянула на кухню. Там никого не было. Кэти нахмурилась, потому что это было странно. В это время Ник уже обычно занимался овощами. Кэти положила сумку и вдруг поняла, что она даже не знает номер телефона Ника. «Сделать контактный лист», — мысленно отметила она. Сегодня она запишет телефоны всех работников и повесит их на холодильник. И внесет себе в мобильник. Она напомнила себе, что откладывать это надолго не стоит, но пока она просто начнет готовить еду. Когда пришла Сьюки, Ник все еще не появился, и Кэти забеспокоилась всерьез. Мэтт не выходил на работу из-за того, что писал курсовую. Работников явно не хватало. Пока Кэти готовила, Сьюки делала кофе для самых ранних пригородников так быстро, как только могла, но Кэти видела, как растет очередь клиентов, которых Сьюки не успевала обслуживать. Народу было слишком много. Однако Кэти решила, что лучше пусть они постоят пару лишних минут, чем узнают, что их любимого завтрака сегодня не будет вообще.

— Чем вы там занимаетесь? — крикнул один из постоянных клиентов, когда Кэти вынесла из кухни результаты своих трудов.

— Пытаемся покончить с собой! — крикнула Кэти. — А вы что думали?

— Очень приятно, — заулыбался клиент и посмотрел на Сьюки.

Когда пришел Дэн, Кэти была уже совсем несчастной. И даже обиженной. Где же Ник? А что, если он никогда не вернется? Что там с его контрактом? И что им сегодня делать?

— Привет, — поздоровался Дэн. — А где Ник?

— Откуда я знаю? — сказала Кэти. — Ты же босс. Я даже не знаю его номер телефона.

Дэн быстро оценил ситуацию, используя свое уже отточенное менеджерское чутье.

— Ты злая, — сказал он, снимая пиджак, — так, сейчас пришлю Пэтси на помощь Сьюки.

Кэти хрюкнула.

— Ты права, — вздохнул Дэн, — пойду сам ей помогу.

— Я не знала, что ты умеешь делать кофе.

— Я и не умею, — признался он, надевая фартук, — но я по крайней мере не буду жевать жвачку.

Оставшись одна, Кэти приподняла бровь. Хм, значит, он заметил, что Пэтси была не более чем симпатичной мордашкой.

— Этого требует ситуация, — сказал вновь появившийся Дэн, — скажи всем, что я…

— Не буду.

— Хорошо, спасибо.

Ник позвонил в девять часов. У него было пищевое отравление, и его рвало всю ночь. Он так детально описывал все, что с ним происходило, и так переживал, что кафе без него сразу же обанкротится, что Кэти поверила ему. Она пошла поговорить с Дэном, который как раз готовил кому-то эспрессо и сандвич. Ему шел маленький белый фартук. Кэти подождала, пока он закончит, а потом повела его на кухню, чтобы как можно меньше клиентов догадалось, что у их повара случилось пищевое отравление.

— Не может быть, — растерянно сказал Дэн.

— Может.

— Черт.

— Да.

Дэн попытался осмыслить услышанное еще раз.

— Дерьмо, — заключил он.

— Да, — подтвердила Кэти. Обнадеживать Дэна не было смысла. — И, — продолжила она, — каков будет план?

— У меня нет плана, — сказал Дэн, — я об этом не думал.

— Давай так, — предложила она, — можно сообщить посетителям, что у нас будет ограниченное меню, а я постараюсь что-нибудь приготовить.

— У меня крутится в голове рецепт.

— У меня тоже.

— У меня — лазанья.

— А у меня — цыплячьи грудки.

— Хм, — хитро прищурился Дэн, — а я бы так не сказал.

— Очень весело.

— Нет, давай поступим по-простому. — Дэн начал закатывать рукава. — Я сделаю лазанью.

— Да я правда могу купить еще цыплячьих грудок и быстро сделать…

— Кэти.

Она посмотрела на него. Взгляд его говорил «я здесь босс», а она сказала ему «ты козел, вот что ты такое» и пошла помогать уже впадающей в бешенство Сьюки.

Двадцать минут спустя перед ней возник Дэн.

— Привет, босс, — воскликнула она, — все интересуются лазаньей!

— Правда? — спросил Дэн.

— Нет.

— Очень смешно, — вздохнул Дэн, — ты не могла бы пойти со мной?

Они стояли на кухне в совершенно одинаковых позах.

— Духовка сломалась, — заявил Дэн.

— Нет, — сказала Кэти, глядя на него.

— Черт побери, — вспыхнул Дэн, — ты что, можешь утверждать это, только посмотрев на нее? Дамы и господа, эта девушка — гений!

— Да, могу, — сказала Кэти, — потому что лампочка горит. — И она развернулась, чтобы уходить.

— Тогда почему не готовится моя лазанья? — спросил Дэн.

— Как часто ты открываешь дверцу и смотришь на нее? — скрестив руки на груди, спросила Кэти.

— Не знаю, — пожал плечами Дэн, — довольно часто.

— Ну, так чего же ты ожидал? — сказала Кэти. — Это как будто снимать с чайника крышку, чтобы посмотреть, закипел ли он. Оставь духовку в покое и займись чем-нибудь другим, — заключила Кэти, — и поставь масло для картошки фри.

— Картошки фри?

— Да, потому что тогда можно приготовить что-нибудь попроще — например, яйца и картошку фри. Некоторые люди закажут картошку и забудут о том, что это не такой уж и деликатес. — Она посмотрела на часы: — Скоро полдень.

Дэн подумал об этом.

— Или, — предложила Кэти, — ты можешь поджарить овощи, или нафаршировать перец, или сварить рис, или сделать овощи с сыром. У нас есть перец в кладовке. Так что через полчаса у нас будет куча блюд на ланч.

Дэн посмотрел на нее. Потом на духовку.

— Не уверен, — сказал он. — Лазанья будет готова через минуту, мне не хочется ее переделывать, — он снова открыл дверцу духовки.

— Да перестань ты открывать ее! — закричала Кэти. — Кроме того, сейчас лето, люди не хотят есть лазанью летом. Любой идиот об этом знает.

Дэн с шумом захлопнул дверцу. Кэти не знала, вспыхнуло ли его лицо от жара или от ее слов.

— Ну, тем не менее именно это они получат, — твердо сказал Дэн.

— Если ты не прекратишь постоянно открывать духовку, то нет, — отрезала она.

— Салаты у нас есть?

— Да. И сандвичи. Как всегда.

— Хорошо, — сказал Дэн, — а чуть позже будет еще и лазанья.

— Отлично, — сказала Кэти, — как раз к ужину. Они смотрели друг на друга. Дэн задумчиво пожевал губами.

Кэти сосчитала до десяти.

— Знаешь, — сказала она, — нужно быть великим человеком, чтобы признать, что ты неправ.

— Господи боже мой! — закричал Дэн, запуская руки в свою шевелюру. — Это похоже на работу с каким-то гребаным телепатом.

— Принеси мне перец. Весь, который есть, — улыбнулась Кэти. — А еще сыр и яйца. И не забудь подсолнечное масло.

— Сказала бы хоть «пожалуйста», — пробормотал Дэн, выходя из кухни.

Кэти рассмеялась, неожиданно почувствовав себя счастливой. И вдруг ее смех оборвался. Она посмотрела на стойку. Черт, у нее проблемы. Что делать, что делать, что делать?! Взглянув на монитор, она вдруг увидела входящего в кафе Хью. «Слава богу», — подумала Кэти. И пошла к нему навстречу.

Когда она подошла, Сьюки уже успела спросить, не хочет ли Хью кофе, а тот бормотал что-то о том, что ему нужна Кэти.

— Привет, Хью, — поздоровалась она.

Он повернулся к ней, и Кэти отшатнулась — Хью выглядел просто ужасно.

— Привет, — пробормотал он.

— Ты выглядишь так, будто тебе нужен кофе.

— У тебя есть время поговорить? — Он даже говорил не так, как всегда. Тихо и медленно.

— Я очень занята, Хью, — осторожно сказала Кэти, но увидев, как он опустил глаза, инстинктивно коснулась его руки, — хорошо. Только быстро. Присядь, Хью. Я только проверю, все ли нормально на кухне. Не уходи, я сейчас вернусь.

Когда она удостоверилась, что Дэн уже начал простейшие приготовления на кухне, она вернулась к Хью. Может, это было и к лучшему, это покажет Дэну, насколько важно ее присутствие.

Она села рядом с Хью и приготовилась внимательно слушать, точно зная, что на кухне продержатся без нее пять или десять минут.

— Все в порядке? — спросила она.

К ее ужасу, Хью вдруг расплакался. Она никогда раньше не видела его плачущим, и не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы догадаться, что он не так уж часто предается этому занятию. Вообще-то, казалось, что он и не умеет это делать. Он издавал какие-то странные звуки, и по щекам его катились весьма скупые слезы. Кэти нашла бы это смешным, если бы так сильно не заволновалась, поэтому она обняла его. К еще большему ее ужасу, Хью сжал ее так сильно, что она чуть не задохнулась. Она смотрела на Дэна из-за плеча Хью. Дэн пританцовывал на месте, и через мгновение она поняла, что он хочет дать ей понять, что ему нужна помощь. Она попыталась показать ему, используя только брови, что придет буквально через секунду и если у него ничего не получается, то сгодится и лазанья.

Хью отпустил ее.

— Извини, — пробормотал он.

— Не будь идиотом.

— Я просто не знаю, что делать.

— А что случилось?

Он снова начал взвизгивать и выдавливать слезы. А Кэти все еще видела проявляющего все больше нетерпения Дэна.

— Хью, — спокойно сказала она, — я вернусь через две минуты.

Он кивнул, не переставая взвизгивать.

— Никуда не уходи, — быстро сказала она, — я вернусь через две минуты. Вот, — она протянула ему салфетку, — высморкайся.

Она вошла на кухню. Дэн стоял рядом с духовкой. Услышав ее шаги, он резко повернулся к ней.

— Ты опять открывал дверцу? — требовательно спросила она.

— Нет.

— Да ладно, — пробормотала она, — я уйду еще на пару минут, а ты сделай вот что: срежь верхушки перцев и вычисти их внутренности. Почисти овощи и положи в кастрюлю рис. Потом поставь на десять минут в духовку печенье. Десять минут, ни секундой больше. И начинай нагревать масло. Ясно?

— Да, — кивнул Дэн, — почистить перец…

— Нет! — взглянув на монитор и увидев, что Хью поднимается с места, крикнула Кэти. — Мне надо идти, — обратилась она к Дэну. — Я вернусь через минуту.

И она поспешила в зал.

— Извини, — сказал Хью, опуская глаза, — не знаю, что это на меня нашло.

— Садись и выпей кофе, я тебя очень прошу, — сказала Кэти, — и расскажи мне, что случилось. Только не визжи.

Хью нервно хохотнул и снова уселся.

Выяснилось, что они расстались с Максин. Кроме того, это оказалось не единственной причиной, по которой он плакал. Он плакал потому, что строители превысили смету и выставили ему новый счет, который оказался в два раза больше, чем он рассчитывал. А Максин забрала всю новую мебель. И она же заставила разукрасить все стены магнолиями, в то время как он предпочитал цвет миндаля. А теперь она ушла к плотнику, которого зовут Дэвид.

— Я уничтожен, — закончил Хью, — я остался один в доме с магнолиями, в долгах как в шелках и без Максин, которая улучшала бы ситуацию.

Он снова начал повизгивать, и Кэти решила не указывать ему на явный парадокс в его словах. Вместо этого она подняла глаза и опять увидела Дэна.

— Знаешь, — сказала она и повернулась к Хью, — послушай, у нас заболел повар и я немного занята сегодня. Мне надо идти, но…

Хью энергично закивал, шмыгая носом. Кэти посмотрела на часы и бросила взгляд на Дэна. К ее удивлению, Дэн присел рядом.

Кэти кивнула боссу, повернулась к Хью и взяла его за руку.

— Хью, — начала она.

— Пойдем со мной, — неожиданно попросил Хью.

— Хью.

— Пожалуйста, мне просто нужно побыть с тобой. Она услышала сердитый вздох Дэна и ощетинилась.

— Конечно, Хью. Я буду рада. Я и сама хотела это предложить.

— Как в старые времена, — обрадовался Хью, — только ты и я.

Глаза его сияли так же, как и сопли под носом. Да, такому трудно отказать.

— Позвони мне, — сказала она и последовала за Дэном на кухню, где обнаружила разбросанные по всей стойке чипсы.

— Это что? — спросила она.

— Свидание из жалости? — спросил Дэн. — Хороший мотив.

Кэти замерла, шокированная его словами, а Дэн поднял и снова положил на место нож.

— Только не сбегай от него в ресторане, — сказал он, — он может быть опасным для самого себя.

— Хью — мой бывший парень, с которым я до сих пор в хороших отношениях, — сказала Кэти.

— Правда?

— Да.

— И как долго длились ваши отношения? До десерта дотянули?

У Кэти отвисла челюсть.

— Десять месяцев, — сказала она.

— Десять месяцев! — воскликнул Дэн и посмотрел в монитор на Хью, который усиленно сморкался в салфетку. — Возможно, мне тоже нужно было сыграть в неудачника. Это явно твой тип мужчины.

Кэти помолчала.

— Как бы там ни было, — наконец произнесла она, отворачиваясь, — что вся эта картошка делает на стойке?

— У нас четыре заказа картошки фри за последние десять минут, — сказал Дэн, — а приблизительно через полчаса будет готова лазанья.

— Хм, — медленно сказала она, — и что ты имеешь в виду?

— Я имею в виду, — как с ребенком заговорил с ней Дэн, — что я твой босс, и я приказываю тебе вернуться на кухню и заняться тем, чем надо, вместо того чтобы тратить мое время.

— Хорошо, — сказала Кэти, — я поняла.

«Ну, и ладно, — хмуро подумала она. — Хью сумел внести изменения». Больше смеяться она не будет. Дэн — ублюдок. Он неуважительно к ней относится, когда она явно лучше делает работу, чем он. Он эгоист и совершенно не разбирается в еде или в том, как удовлетворить потребности постоянных клиентов. И он каждый раз разыгрывает из себя начальство, когда чувствует, что он на самом деле ничтожество.

Он больше не нравился ей. Теперь она была в безопасности.