В тот же день Дэн и Кэти приготовили все, что было возможно сотворить из тех продуктов, которые нашлись в подвале и кладовке «Кричтон-Браун». Закончив приготовление пищи, они помыли все и до тех пор чистили весь ресторан, пока он не заблестел. Это было весьма впечатляюще, но еще более впечатляло то, что все это они проделали, не обменявшись ни единым словом. Может, для Дэна это и было в порядке вещей, но для Кэти стало первым опытом. Она почти не обращала внимания на Сьюки и посетителей, а все время уделяла Дэну.

Когда Ник позвонил, Кэти ответила моментально. Он сказал, что обязательно придет завтра, если ему удастся поспать ночью. Они поговорили еще немного, пока Ник снова не побежал блевать. Она могла бы и подождать, но он повесил трубку. Она была благодарна ему за звонок вдвойне: во-первых, она смогла хоть с кем-то поговорить, а во-вторых, потому что не думала, что протянет еще один день в полном молчании. От этого у нее болела голова.

— Девушки не могут заниматься делами в тишине, — сказала Кэти Джону в этот вечер, — мы не так устроены. Поэтому мужчины считают нас болтушками.

— М-м, — протянул Джон.

В конце дня, когда Кэти с занемевшими от усталости ногами ждала, пока Сьюки накрасится перед выходом, Дэн подошел и сел рядом с ней.

— Отличная работа, — сказал он, глядя на ресторан, который они только что довели до блеска, — ты должна гордиться собой.

Кэти посмотрела на него долгим взглядом. Так, значит, он пытается помириться. Она победила. Она удовлетворенно вздохнула. Хорошо, что можно будет снова разговаривать.

— Я не нуждаюсь в том, чтобы ты говорил, как я должна себя чувствовать, — пробормотала она.

— Но я… — начал было Дэн, но тут они услышали голос Джеральдины.

— Привет, — поздоровалась она, вошла и села рядом с Дэном.

Кэти поднялась и пошла искать Сьюки.

— О-о, — сказала Джеральдина, — я что-то не то сказала?

— Нет, — ответил Дэн, — у нее просто был тяжелый день, вот и все.

— Ты не слишком тут над ними шефствовал? — нетерпеливо спросила Джеральдина.

Дэн выдавил смешок.

— И как прошло? — спросила она.

— Хорошо, — ответил Дэн, пытаясь сфокусировать взгляд.

— Это замечательно! А у меня был просто чудесный день!

— Хорошо.

— Я ходила во время ланча выбирать кольца и, кажется, нашла то, что нужно. Поедем туда на выходных.

— Хм-м?

— Я сказала, что мы поедем туда на выходных.

— Хорошо.

— Ну, — Джеральдина посмотрела на часы, — я поехала домой принять ванну и приготовить тебе ужин. Жду тебя через час.

— Отлично, — прикрыл глаза Дэн.

Когда она ушла, Дэн еще какое-то время просто смотрел в пространство, пока Пэтси, Кэти и Сьюки не двинулись всей гурьбой мимо него забрать свои пальто и сумки.

— Пока, — хором сказали они.

— Пока, — ответил он и смотрел им вслед, чувствуя к ним зависть, сам не зная почему.

Тем вечером Мэтт в рекордное время добрался из колледжа домой, перебегая через дорогу так, будто у него было девять жизней, — даже не глядя налево и направо. Когда он добрался до дому, он и его девушка, которая улыбалась ему, уже успели потерять над собой контроль в красном «порше». У Мэтта не было красного «порше», и он не знал никого, у кого бы он был, но это была хорошая мечта.

— Вытирай ноги! — крикнула ему из коридора мать.

Он быстро чмокнул ее в щеку, спросил, что есть к чаю, и занял собой кухню.

Его одноклассники и даже первоклассные девчонки из колледжа заметили, как изменился Мэтт, но он ничего им не рассказывал. Он строил планы. Пока они думали о каких-то дурацких играх в бассейне, он думал о том, что у него будет девушка — девушка! О нет, он не собирался говорить им об этом, чтобы не вздумали насмехаться. Они были мальчишками, а он — он был мужчиной.

В одиннадцать часов этого вечера женская часть персонала «Кричтон-Браун» попадала в кровати от усталости. Сьюки снилось, что она играет на сцене, а поженившиеся Джон и Кэти сидят в зрительном зале. Пэтси снился косметический отдел в «Бутс», а Кэти почему-то снилась Ориноко. Все они проснулись рано утром следующего дня.

Ник все еще болел. Он позвонил и объяснил, что теперь отравление сказывается на нижней части его тела, так что он опять не спал ночь. Он был ужасно расстроен. Он сходил к врачу, и тот посоветовал ему взять еще два дня отпуска. После разговора с Ником Кэти и Дэн немедленно принялись за работу. Дэн притащил из кладовки все необходимые продукты, которые могли им понадобиться, и как бы между прочим намекнул, что он закупил цыплячьи грудки на тот случай, если она все еще хочет заняться их приготовлением. Она, как бы между прочим, намекнула ему, что уже слишком поздно, так как они слишком сильно заморожены, а размораживать их времени нет. Он кивнул, и Кэти отвернулась, удостоверившись, что он ее понял. Они работали рядом практически молча, изредка спрашивая друг у друга, где огурцы или еще что-нибудь. Холодная война постепенно уходила в прошлое. Впрочем, Кэти с трудом верилось, что только вчера утром они хихикали вместе, как подростки. Казалось, с тех пор прошло много недель. Странно, что потом весь день они почти не разговаривали. Теперь она знала, каким эгоистичным грубым ублюдком может быть Дэн. Думая обо всем этом и о том, как он любит разыгрывать из себя босса, когда неправ, она скучала по их веселью. И понимала, что он все еще нравится ей и что, когда она грубит ему, это причиняет ей боль. Осознав все это, она решила быть с ним еще более грубой.

Потом она решила, что будет лучше не вкладывать столько энергии в мысли о Дэне. Потом она задумалась о том, чувствовал ли Дэн то же самое.

Когда пришел Мэтт, он пообещал отдать все свои чаевые тому, кто позовет его, когда придет его горячая цыпочка. Он уже решил, что сегодня сам пойдет обслуживать ее столик, чтобы поговорить с ней. Правда, ему не очень-то нужно было, чтобы его звали. Его тело само говорило ему, когда приближался час дня.

Сьюки и Кэти нахмурились.

— Горячая? — повторила Сьюки. — Цыпочка?

— Мне так жаль, — сказала Кэти, — я не помню, чтобы у нас в помещении находилась какая-то домашняя птица — ни сырая, ни жареная.

И вдруг Сьюки всхлипнула.

— Он имеет в виду женщину, — повернулась она к Кэти.

— Да, я понимаю, — сказала Кэти, — просто замечательно.

Мэтт хрюкнул, покраснел и скрылся на кухне. Кэти крикнула ему вслед, что ничего не обещает. Тем не менее в час дня Мэтт вышел из кухни и встал около стойки, делая вид, что разговаривает с Кэти. Он почувствовал, как девушка приближается к нему, и обернулся. Вблизи она была еще красивей.

— Привет, — сказала она.

— Привет.

— Сегодня ты принимаешь заказы?

— Да, это так, — сказал Мэтт, стараясь правильно выговаривать все слова.

— Хорошо, я хотела бы…

— Знаешь, у нас сегодня нет никакой еды, — перебил ее Мэтт, — наш повар все еще болен. Так что у нас только сандвичи и салаты.

— И картофель фри, — добавила Кэти.

— И картофель фри, — повторил Мэтт.

— А еще тарталетки и фаршированный перец, — напомнила Кэти.

— Тарталетки и фаршированный перец, — снова повторил Мэтт.

— Но нет лазаньи и пирогов, — сказала Кэти, скрываясь на кухне.

— Но нет…

— Да, мы поняли, — вмешалась ее уродливая подруга, — мы тоже это слышали.

Если бы в этот момент его красавица нежно не моргнула ему своими пушистыми ресницами, Мэтт, наверное, смылся бы на кухню и больше никогда оттуда не вышел.

— Жаль, — печально сказала она, — а я бы не отказалась от лазаньи.

Мэтт почувствовал жалость. Он уже готов был предложить ей купить и принести лазанью из другого места или научиться ее готовить, когда снова вмешалась ее подруга.

— Так что, получается, ты не все заказы принимаешь? Мэтт повернулся и сконцентрировался на ней на мгновение, напоминая себе, кем она была и где они все находились.

— Ну? — требовательно сказала она. — Говори прямо.

— Нет, — медленно ответил он, — нет.

Он снова повернулся к своей лисичке, надеясь, что она не заметит того, что творится у него внутри.

— Мне очень жаль, — сказал он, — но я не могу принять твой заказ. Сегодня у нас очень ограниченное меню.

Она посмотрела на него.

— А завтра будет лазанья? — спросила она.

— А ты придешь завтра? — Его брови с надеждой взметнулись вверх, как два йоркширских терьера, которые дождались хозяина.

— Да, теперь приду, — улыбнулась она. Он улыбнулся в ответ.

— Хорошо, — сказал он, пошевелив пальцами в туфлях, — я буду ждать.

Звон в его ушах почти заглушил то, что она сказала «я тоже». Он помнил, что кивнул уродливой подруге, прежде чем отвернуться, улыбнулся лисичке, давая понять, что он все понял, и вышел из зала.

Он смотрел, как они шли вниз по дороге, и впитывал в себя каждую черточку великолепного тела своей лисички. Он услышал, как кто-то завывает на кухне. Он повернулся и увидел, что Сьюки и Пэтси держат в руках бумажки, на которых записали свои оценки. Они дали Мэтту восемь с половиной баллов из десяти.

— Вы все время были здесь, да? — спросил он, чувствуя, как к горлу подступает тошнота.

— Только когда ты начал говорить, — заверила его Кэти.

— Отвалите от меня.

— Да ладно тебе, — сказала Кэти, глядя на восемь баллов, которые поставила ему Пэтси, — тебе можно с легкостью поставить девять баллов.

— Ты был прекрасен, — сказала Сьюки. — Как маленький щеночек.

— Дерьмо, — простонал Мэтт.

— Она шутит, — сказала Кэти. — Это не так.

— И мы не все слышали, мы закрывали окошко, — добавила Сьюки.

— Кэти настояла, — сказала Пэтси, — она очень корректная.

На следующий день, когда пришли девушки, Мэтт мыл посуду на кухне. Он вышел в зал, вытер верхнюю губу и пригладил волосы. Теперь он знал, почему некоторые мужчины отращивают усы. Это делало пот невидимым.

Она сидела к нему лицом, напротив своей уродливой подруги, и оглядывала кафе. Когда он проходил мимо Кэти, та шепнула ему: «К ней еще никто не подходил, Большой Мужчина, иди, прими заказ». Сьюки протянула ему блокнот и ручку, но его руки неожиданно оцепенели и замерзли.

Он шел вперед, глядя на свою девушку. Когда он подошел к столику, она посмотрела на него и подарила ему улыбку.

— Привет, — сказала она, — а мы как раз гадали, куда это ты подевался.

Его сердце подпрыгнуло, когда она произнесла «ты». Один простой слог, всего несколько букв, а такое чувство. Они думали, куда он подевался. Эти две женщины достаточно разговаривали о нем, чтобы думать о том, куда он мог пропасть. Они…

— У тебя все в порядке? — Уродина смотрела на него.

— Да, — сказал он.

— Ты выглядишь больным.

Он хохотнул, давая себе время обдумать хороший ответ. А потом рассмеялся еще больше.

— Хочешь присоединиться к нам? — спросила лисичка.

— Я не могу, — ответил он. — У меня много работы.

— О…

— Но…

— Жаль.

— Но…

— Что?

— Мы можем встретиться в другое время, — сказал Мэтт.

— Это замечательно, — улыбнулась лисичка, — где?

— «Гнат и Пэррот»? В среду в восемь вечера?

— Отлично, — засмеялась она, — это будет свидание.

— Как жаль, — запричитала ее подруга, — я занята в это время.

Лисичка улыбнулась ей, а потом снова посмотрела на Мэтта.

— Кажется, нас будет только двое, — улыбнулась она, — кстати, меня зовут Дженнифер.

— А меня Мэтт, — осторожно сказал Мэтт, чтобы не испортить момент. Он не хотел ошибиться и сказать «Пэт», например.

Они улыбнулись друг другу.

— Я Ева, — сказала уродливая подруга.

Он посмотрел на Еву, а потом снова на Дженнифер.

— Хорошо, — сказал он.

— В следующую среду, — напомнила Дженнифер, весело улыбаясь, — в восемь. «Гнат и Пэррот». Увидимся там.

— Ну, сначала увижу тебя здесь, — сказал он. — Разве что ты перестанешь приходить. Тогда увидимся там.

— Отлично.

Мэтт медленно повернулся и пошел обратно на кухню. Совсем другой мужчина. Не такой, как тот мальчик, который недавно вышел из кухни. Он был на седьмом небе. Он был владыкой мира. Он жалел всех — их жизни были никчемными.

Он улыбнулся Кэти и Сьюки.

— Ну? — спросила Кэти.

— «Гнат и Пэррот», — прошептал он, — на следующей неделе.

Они устроили маленький праздник на кухне. Мэтт вытащил из холодильника пиво. У него дрожали руки. Этот день войдет в историю как день перемен. Ему нужно быть осторожным, чтобы ничего не изменилось до следующей среды.

* * *

Когда из кладовки пришел Дэн, ни Кэти, ни Мэтт, ни Сьюки не обратили на это внимания.

— Что мы будем делать со следующими выходными? — спросил Дэн, немного постояв на месте.

Кэти и Сьюки перестали ерошить волосы Мэтта. Обе нахмурились.

— Думаю, я просто позволю им наступить, — пожала плечами Сьюки.

— Да, — согласилась Кэти, — нам не удастся остановить время, даже если очень захочется. Я согласна со Сьюки.

— Я буду рад, — рассмеялся Мэтт, — потому что до моего свидания останется не так уж много времени.

Девушки снова принялись ерошить ему волосы, а Мэтт делал вид, что пытается от них отбиваться.

— Я спрашивал о том, — закатил глаза Дэн, — кто будет здесь работать?

— Да что ты имеешь в виду? — спросил Мэтт.

— Ну, на выходные я иду на свадьбу, — сказал Дэн. — Кэти тоже.

— Что? — переспросила она.

— У Сэнди свадьба, — посмотрел на нее Дэн. — Думаю, ты идешь. Ты была на ее обручении.

На мгновение Кэти показалось, что Дэн говорит на другом языке. А потом все встало на свои места, и у нее отвисла челюсть. Она совершенно забыла о свадьбе Сэнди. Как, черт побери, она могла? В конце концов, она же и с Дэном познакомилась на обручении Сэнди! Девичник был в прошлые выходные, но она не смогла пойти из-за работы. Она даже купила себе наряд на свадьбу, что обычно помогало ей помнить о мероприятиях, кроме того, она купила подарок. Но поскольку она заказала его по телефону, то и забыла об этом. И она совсем не подумала о том, как добраться туда и где остаться на ночь. Это казалось таким далеким. А теперь на нее свалилась вся страшная правда — это случится в следующий уикенд. И Хью наверняка тоже будет там. И Максин. А Дэн будет там с Джеральдиной. А она будет одна. Впервые она окажется вблизи парочки Дэна и Джеральдины, с тех пор как запорола свидание с Дэном. Интересно, Джеральдина будет держать дистанцию? Или будет носить Дэна, как медаль?

— Вообще-то, — сказал Дэн, — Джеральдина собиралась звонить тебе, спросить, не хочешь ли ты поехать с нами. У нас куча свободного места сзади.

Отлично. Она пробормотала что-то вроде «не могу дождаться» и почувствовала, как все ее тело похолодело. Она не запомнила, о чем они потом разговаривали, помнила только, что много поддакивала. Где, черт побери, она будет ночевать? Сэнди объясняла, где находится гостиница, в которой состоится свадьба, но это явно будет слишком дорого для нее. Кроме того, все номера уже, должно быть, заняты. Она сказала себе, что все обдумает завтра с утра, и тут же почувствовала себя лучше.

Несмотря ни на что, Кэти была готова встретиться с Хью. Однако она находилась в еще большей депрессии, чем он, тем более что Хью, как и любой мужчина, усиленно пытался сделать вид, что в порядке. Они встретились в местном греческом ресторанчике, где просидели три часа, так и не прикоснувшись к еде. Они пили вино и забывали есть. Кэти вдруг поняла, что ей приятно разговаривать с Хью. Как будто она копается в памятных с детства вещах, в которых может попасться коробка с любимыми игрушками. Она смотрела на его губы и вспоминала свои ощущения, когда целовалась с ним. А когда он откидывался на стуле, она вспоминала, как надевала его свитера, сохраняющие запах его тела. Она больше не хотела этого делать, но это были приятные воспоминания. Она пыталась представить, что бы чувствовала, если бы осталась с ним, но поняла, что если бы это случилось, комфортное чувство не протянулось бы так долго.

Выходя из квартиры в этот вечер, она готовилась к длинной, детализированной беседе о Максин, но, как оказалось, она сильно ошибалась. Хью не занимался самоанализом, скорее, наоборот. Он говорил мало. Единственной проблемой было то, что из-за депрессии, которую он пытался скрыть, он засыпал Кэти вопросами и не слишком заботился об ответах. Так что когда он их не получал, он просто снова задавал вопрос, а еще чаще — один и тот же. Это было похоже на викторину, где темой игры была Кэти Симмондс в 1990 году.

— И как дела в кафе? — снова спросил Хью.

— Кафе-бар-ресторан, — снова поправила его Кэти.

— Кафе-бар-ресторан, — покорно согласился Хью.

— Все там в порядке, спасибо. Хью кивнул:

— А как работается с новым владельцем? Какой он из себя?

— Ну, ты знаешь, как и большинство начальников. Положительные стороны и отрицательные стороны.

— Хорошо, — сказал Хью, снова кивнув.

— И плохо, — помогла ему Кэти.

— Откуда я его знаю? — вдруг спросил Хью. — Я его где-то видел раньше?

— Не знаю. Еще вина?

— Спасибо. Я точно уверен, что где-то его уже видел. Как его зовут?

— Дэн.

— Могу поклясться, — сказал Хью, — я его знаю.

Он выпил еще немного вина, пока Кэти пыталась разглядеть, что показывают его часы. Кажется, было без четверти три. Или это четверть десятого? Или все-таки уже три часа ночи и она отвечает на вопросы уже девять часов? Она не знала.

— Ты идешь на эту гребаную свадьбу Сэнди? — спросил Хью.

— О черт, — резко выдохнула Кэти, — иду.

— Да уж. Все эти гребаные люди, — Хью переполняли эмоции, — они будут так… — Он развел руками, пытаясь подыскать нужное слово, — счастливы.

Кэти кивнула.

— Гребаная… — Он остановился и задумался, а потом добавил: — Жизнь.

Кэти была с ним более чем согласна.

— Гребаная Максин тоже будет там.

За весь вечер Хью впервые упомянул Максин. А потом он вдруг сел, вытянувшись в струнку, в его глазах впервые за вечер мелькнула четкая мысль. Либо он сел на что-то острое, либо ему пришла в голову гениальная идея.

— О господи! — закричал он.

Возможно, решила Кэти, оба варианта правильные.

Хью захлопал в ладоши, показал на Кэти, а потом на себя. Кэти вздрогнула и нахмурилась, не понимая, что происходит. Он снова показал на нее, а потом на себя, сопровождая эти жесты радостными возгласами.

— Ты и я! — провозгласил он наконец. — Это же замечательно!

— Что именно?

— Поехали вместе! — закричал он, впившись в Кэти глазами. — Я же заказал номер в той гостинице, где будет свадьба. Максин настояла. Я буду спать в прихожей на диване, а ты можешь спать на кровати. Ты сделаешь мне большое одолжение. Соглашайся.

«О-о, — подумала Кэти, — по сравнению со скамейкой в парке предложение выглядит очень заманчиво».

— Ты должна согласиться, — упрямо сказал Хью, — должна, должна, должна, — настаивал он.

— Хорошо, — согласилась Кэти.

— Фантастика! — обрадовался Хью, почти пропев это слово. — Это утрет ей нос!

— О, Хью, какой ты добрый, — рассмеялась Кэти. Хью смеялся до тех пор, пока, как показалось Кэти, не приблизился к тому, чтобы разрыдаться. А потом он вдруг снова посерьезнел.

— Я за тобой заеду в субботу утром, — сказал он, — можно будет еще заехать куда-то перекусить. Максин просто побледнеет, — снова рассмеялся он.

— Подожди минуту, — вмешалась Кэти, — я не хочу, чтобы она подумала, что мы с тобой встречаемся или что-то в этом роде.

— Нет, нет, конечно нет.

— Хорошо.

— Кстати, — напомнил ей Хью, — это она размалевала мой дом ужасной краской и забрала всю мебель.

— Ну, Хью…

— Ладно. — Он поднял правую руку, будто собирался приносить присягу. — Никто ни на секунду не подумает о том, что мы с тобой — пара, — поклялся он, и Кэти пришлось бороться с невесть откуда взявшейся слезинкой.

— Обещаешь? — переспросила она.

— Обещаю, — торжественно сказал он и застенчиво взглянул на Кэти. — Это похоже на старые времена, да?

Она вынуждена была согласиться.

И теперь темой разговора стала Кэти Симмондс с 1997 по 1998 год. Он спросил ее, почему после десяти счастливых месяцев она ушла без предупреждения.

— Не пойми меня неправильно, — сказал Хью, — у меня нет бессонницы по этому поводу, просто это было достаточно неожиданно.

И Кэти обнаружила, что она пытается переписать прошлое, чтобы вылечить его уязвленное эго.

— Дело было не в тебе, — сказала она, — а доказательство лежит в пудинге.

— Что ты имеешь в виду? — не понял он.

— Ну, с тех пор у меня не было ни с кем длительных отношений, так что это явно у меня проблемы с созданием таких отношений. А вот вы с Максин будете вместе всегда.

Возможно, это было не самым лучшим, что можно было сказать. И дело было прежде всего в том, что, произнеся свою мысль вслух, Кэти вдруг поняла, что она действительно сказала правду: в расставании с Хью был виноват далеко не только он. Господи. И пока Хью снова взвизгивал, выдавливая из себя слезы, Кэти думала о том, что ей не нравится такая правда.