Говорила Звезда, которую Звездочет-Клоун захватил с собой и положил в карету.
- Как? Ты заговорила? - изумился Звездочет-Клоун. - Но ведь Звезды ни с кем не говорят.
- Они не говорят, когда им нечего сказать, - ответила Звезда.
Звездочет-Клоун присмотрелся и увидел на конце одного луча круглый рот - не тот рот, в который Звезда обычно отправляет устриц, а говорящий. У основания луча открылся синий глаз и подмигнул Звездочету-Клоуну.
- Почему же ты раньше молчала и заставила нас совершить утомительное и опасное путешествие? - спросил старик.
- Потому что я была занята.
- Чем? - улыбнулся Звездочет-Клоун.
- Делала себе говорящий рот. А заодно и глаз, чтобы видеть того, с кем разговариваю.
- Разве Звезды умеют такое?
- Не знаю, как другие, а я умею, - сказала Звезда. - Меня зовут Сабира. А хочу я сказать вот что. Однажды царевич сделал мне добро, и я должна отблагодарить его. О нем я всегда вспоминаю с признательностью.
- Ох, милая Сабира! Ты спасла Капельку!
И Смешинка снова бросилась на шею царевичу - на этот раз от радости, а он, улыбаясь, крепко обнял ее.
- Спасен, спасен! - повторяла девочка. - Теперь ты будешь с нами!
И царевич смеялся и гладил ее разметавшиеся золотые волосы.
- Расскажи скорее, прекрасная Звезда, какое добро сделал тебе царевич Капелька?
- Охотно, - ответила Сабира. - Ведь не для того я сделала себе рот, чтобы сказать два слова и замолчать.
- Мы слушаем тебя! - сказали все.
- Однажды я нашла прелестное местечко под скалой, где было много устриц и мидий. Вскоре туда пожаловали мои подруги. Мы весело проводили время, лакомясь отборными ракушками. Как вдруг появились царевич Капелька и Лупибей.
«Посмотри, какая подозрительная Звезда, - сказал Спрут, останавливаясь надо мной и помахивая дубинкой. - Эти Звезды нужно уничтожать беспощадно, где только увидишь. От них все зло!»
«Ну что ты, уважаемый Лупибей, - ответил царевич. - Ошибаешься. Звезда как Звезда».
«Знаю я эти Звезды! Не успеешь оглянуться, а они уже подберутся к самым лакомым кусочкам».
«С нее достаточно и этого», - тут царевич ударом ноги отбросил меня далеко-далеко! Я тотчас спряталась за камень так, что Лупибей больше не увидел меня…
- И ты называешь это добрым делом? - ахнули Крылатки.
- Конечно. Ведь он спас меня от Лупибея. Но мало этого! В тот же день скала обрушилась и похоронила под собой всех моих подруг. Царевич дважды спас меня от гибели! Скажите, разве это не доброе дело?
Капелька покраснел и, пожав плечами, пробормотал:
- Что-то я не припомню такого случая…
А Звездочет-Клоун глубокомысленно добавил:
- Иногда добрый удар оказывается лучше всяких добрых слов.
Крылатки удивленно переглянулись.
- Да, но можно ли считать удар добрым делом? Ведь он наносится обычно не с доброй целью…
Но Звездочет-Клоун рассеял их сомнения:
- Неважно, с какой целью наносится удар, важно, куда летит тот, кто получил его. А потом, если получивший удар считает его добрым делом, то чего же сомневаться другим?
Крылатки долго размышляли и наконец согласились с ним.
- Куда же нам теперь плыть?
- Вместе с нами, - сказал царевич Капелька. - Отвезите карету в замок.
- Чтобы ты передал нас в щупальца стражи? Ведь мы изгнали Четырехглазку, - запротестовали Крылатки, - и хотели изгнать тебя.
Царевич встал и вытянул руку:
- Успокойтесь! Я ни слова не скажу о том, что произошло с нами в пути. Обещаю вам! Можете не бояться!
- Хорошо, - сказала Ма. - Отправляемся в замок. Но предупреждаем тебя, царевич Капелька, что наша Крошка Ю будет сопровождать тебя всюду! И если ты захочешь предать нас, помни: укол Крылатки невозможно предотвратить!
Крылатки впряглись в карету и отправились к мрачным тяжелым стенам замка, видневшегося вдали.