Вечером на яхте Брижит Бардо появилась в розовом платье из развевающегося шифона. Глубокий вырез лифа гордо открывал воспетый газетчиками и киномагнатами бюст, сквозь полупрозрачную ткань просвечивало загорелое, почти обнаженное тело. Глаза Брижит горели вызовом. Заметив Делона среди гостей, она слегка улыбнулась. ”Бабетта идет на войну”, - мысленно охарактеризовал ее настрой актер. Он догадался, что этим вечером она задумала каким-то образом отомстить ему, и решил во что бы то ни стало помешать ей.

Все взгляды были устремлены на Бардо. Она медленно, кошачьей походкой прошла по палубе между приглашенными, демонстративно отвернувшись при этом от Алена. Ее поведение кричало: “Мне достаточно пошевелить пальцем — и все будут у моих ног. Я не нуждаюсь в упрямцах вроде тебя”.

— Приятно видеть тебя, Анетт, — обратилась она к жене Терье, хозяина яхты. — Шикарный прием.

Мадам Терье, немного поникшая при виде этой роскошной женщины, слабо улыбнулась и ответила:

— Спасибо, что приняла наше приглашение. Надеюсь, ты славно повеселишься.

“Не исключено, что даже с твоим мужем. Для полноты ощущений”, - подумала Брижит и поискала глазами Франсуа.

Тот стоял у правого борта с английским певцом, восходящей звездой, который пока был мало известен во Франции. Сложив губы в самой прелестной улыбке, актриса направилась к ним с пустым бокалом из-под шампанского.

— Привет, Франс, угостишь гостью вином? — промурлыкала она.

Англичанин, мгновенно оценив ситуацию, ретировался, а Терье, оценивающе оглядев Брижит спросил:

— Что, ветер переменился?

— Ты моряк, Франс, тебе лучше знать.

— Хочешь осмотреть яхту, соблазнительница?

— Нет. Но не откажусь сыграть в бильярд, — растягивая слова сказала Бардо.

В этот момент мимо проходила Мари Сомбр, девица, не пропускавшая ни одной вечерики, устраиваемой на побережье Сен-Тропеза. Услышав их слова, она воскликнула:

— Как здорово, давайте сыграем парами, я позову своего друга.

— Милочка, я не играю с новичками, — процедила Брижит, спускаясь под руку с Франсуа вниз, к каютам.

Когда они зашли в бильярдную, Бардо облокотилась о стол и притянула к себе Терье. Он понимал, что его используют, но и не подумал отказаться от приза — красивой богини экрана. Учитывая, что гости могут заметить их исчезновение, Франсуа решил не терять времени и повалил Брижит на бильярдный стол. В этот момент в комнате раздался голос:

— Как эмоционально проходит игра. Вы не против, если я присоединюсь?

На миг любовники замерли. Потом Брижит подняла голову, а Терье запутавшийся в ткане ее платья, попытался освободиться. В дверях, прислонившись к косяку, стоял Ален Делон и с улыбкой наблюдал за этой сценой.

— Я не новичок, как Мари, дорогая. Надеюсь, что не окажусь лишним в вашей игре?

— Как ты посмел войти? — прошипела Брижит. — Убирайся, подонок!

— Не сердись, милая. Я правда не хотел мешать. Просто прогуливался по яхте, она такая… такая вместительная. Мои поздравления, Франсуа!

Терье не нашел, что ответить, Брижит одергивала платье, побледнев от гнева. Ален еще раз окинул их холодным взглядом и вышел из бильярдной. Это маленькое происшествие подняло его адреналин в крови. “Ну и свиданьице я устроил Брижит. Ей нужно подучиться играть в бильярд,” подумал он. Ощущая себя победителем, актер не прощаясь с гостями, спустился на берег. Ветерок приятно обдувал лицо, и он неторопливо направился к своей машине, припаркованной у пристани. Открывая дверку, Ален услышал позади тихий женский голос:

— Вы самый красивый мужчина на свете. В жизни Вы даже лучше, чем в фильмах.

Актер резко обернулся и увидел тоненькую девушку в вечернем платье с завышенной талией, глядящую на него с обожанием.

— Откуда ты взялась, малютка? — не особенно любезно спросил он.

— Я шла за вами с яхты в надежде познакомиться.

— Разве ты не знаешь, что опасно заговаривать с незнакомыми мужчинами? — усмехаясь, спросил Ален. Что за вечер! Сначала интриганка Брижит, теперь эта малолетняя поклонница.

— Я читала о вас все, — уверенно заявила девушка и жалобно добавила, видя, что он готовится сесть в машину: — Пожалуйста, не уезжайте!

— Малышка, возвращайся к своим родителям на яхту, а то тебя хватятся.

— Мне уже шестнадцать, и я приехала одна. Возьмите меня с собой.

Ален пригляделся к девушке: хорошенькая хрупкая блондинка с голубыми глазами, явно напрашивается на то, чтобы он преподал ей урок.

— Ты хочешь со мной познакомиться? Тогда поехали ко мне в отель, — предложил Ален, слегка приобняв ее. Если он ожидал, что девица испугается и станет вырываться, то просчитался. Она сжала руку актера и подняла к нему благодарное лицо:

— О, с удовольствием! Меня зовут Ева.

Удивленный Делон высвободил руку и открыл дверцу. Девушка быстро села в машину, явно не веря в свое счастье. Ален завел двигатель и вырулил на дорогу, ведущую к шоссе. Не поворачивая головы, он искоса взглянул на Еву. Она сидела молча, завороженная перспективой провести вечер со своим кумиром. Заметив его взгляд, девушка начала что-то говорить. Ален повернул к ней голову и посмотрел в ее широко раскрытые глаза. От ее взгляда его как будто пронзило током. Мысленно он вернулся на двенадцать лет назад, и в его сознании всплыло воспоминание о таком же обожающем взгляде, принадлежавшем Мари Лука. “Ты добьешься всего на свете, сможешь сделать все, что захочешь”,- часто говорила она. Ее искренняя вера помогла Алену добиться известности.

“Эта девушка, Ева, как двойник Мари. Она пришла, когда я оказался в тяжелой ситуации. Только сейчас мне нужно искать не популярности у зрителей, а уладить семейные дела”, подумал он. Актер резко затормозил и остановил машину. Повернувшись к Еве он порывисто схватил ее за руку и заметил, что она вздрогнула.

— Послушай, малышка, планы изменились. Я забыл, что мне срочно нужно в Сен-Тропез. Где находится твой отель? Я подвезу.

Лицо Евы застыло, а глаза наполнились слезами.

— Я несла чушь и надоела тебе?

Поглощенный своими мыслями Ален не слышал ни слова из того, что она говорила по дороге. Слезы Евы расстроили его, так как он не хотел обижать этого ребенка. Притянув девушку к себе, он осторожно поцеловал ее в щеку. Получив новую порцию впечатлений, Ева затихла на сиденье, и Ален нетерпеливо переспросил:

— Так в каком отеле ты живешь?

Ева пробормотала название самого дорого отеля на побережье. Ален насмешливо посмотрел на девушку, подозревая, что она выдумывает.

— Твой друг снял тебе там номер?

— Нет, мы приехали с папой. Он открывает в Сен-Тропезе новый филиал фирмы, а я отдыхаю.

— Ну, это я уже понял. Сейчас отвезу тебя в отель. Извини, у меня дела в городе, не могу взять тебя с собой.

— Мы еще увидимся?

— Если ты захочешь.

— Ой, конечно… — Ева продолжала мечтать об их будущей встрече на протяжении всего пути до отеля.

— Проводить тебя? — предложил Ален.

— Нет, спасибо, — отказалась девушка, но потом сообразила, как замечательно будет появиться в холле с кинозвездой, и попросила: — Проводите, пожалуйста.

Ален собрался было выйти из машины, но заметил, что швейцар бросился распахивать перед Евой дверь отеля, и передумал.

— Пока, девочка! — Он помахал ей рукой и быстро уехал.

Он гнал машину по шоссе с бешеной скоростью, торопясь осуществить созревший в голове план. Ему повезло, полиции на дороге не было, и он без помех добрался до аэропорта. Бросив машину на стоянке, Ален вошел в здание и направился к стойкам. И здесь ему сопутствовала удача — ближайший самолет на Париж улетал через сор ок минут. Он протянул паспорт и попросил билет первого класса.

— Месье Делон, это честь для нашей авиакомпании, что Вы летите с нами, — улыбаясь, произнесла девушка, оформлявшая ему билет.

“Да я бы сейчас на чем угодно полетел”, подумал про себя Ален и с благодарностью взял билет из рук девушки, черкнув на прощанье автограф в ее блокноте.

В зале ожидания он заметил высокую блондинку, чье лицо показалось ему знакомым. Зайдя справа, он начал разглядывать ее профиль и вспомнил имя женщины — Мирей. “А фамилия, фамилия…”, Ален продолжал копаться в памяти. Затем еще раз взглянул на ее светлые волосы, изящное платье, цвета какао и назвал вслух ее актерский псевдоним:

— Дарк.

Мирей обернулась, ожидая увидеть очередного поклонника, но мгновенно узнала Алена и приветливо проговорила:

— Здравствуйте, Делон! Пожалуйста, присоединяйтесь к несчастным, ожидающим вылета.

— Рад нашей встрече, Мирей. Возвращаетесь в Париж?

Ален понял, что задал глупый вопрос и ожидал, что актриса высмеет его, но та ответила:

— Мне срочно нужно туда попасть. Мой контракт на съемки в октябре под угрозой, и я счастлива, что успела на этот рейс.

— Удивительно, у меня та же ситуация.

— Что, проблемы с контрактом? Я могу порекомендовать Вам гениального юриста.

— Благодарю, — сказал Ален, удивленный добротой Мирей. — У меня действительно проблемы, но другого характера.

— Понятно, — лукаво улыбнулась актриса.

— Нет, Вы не понимаете, — присев в соседнее кресло, скрытный Ален неожиданно для себя выпалил:- Я развожусь с женой.

— Мне очень жаль, — сочувственно ответила Мирей, дотронувшись до его руки.

Ее прикосновение успокоило Алена. Второй раз за сегодняшний вечер, он находил поддержку у женщин: Ева помогла ему решиться действовать, а от Мирей веяло умиротворенностью, вселявшей уверенность в правильности его поступка. Объявили посадку. Пройдя в салон, Ален, по привычке, приобретенной за годы славы, и не подумал занять свое место, а сел рядом с Мирей:

— Вы не против?

— Конечно нет, располагайтесь, — ответила она.

Пожилой бизнесмен, чье место занял Ален, не стал спорить, а только попросил актера назвать номер его нового кресла. Актер протянул ему свой билет и полностью переключил внимание на соседку:

— Странно, что мы раньше почти не встречались.

— Наверное, Вы ведете слишком активную жизнь, чтобы замечать скромных женщин, вроде меня.

— Ой, ну перестань, — Ален перешел на “ты” и немного фамильярно погладил ее пальцы. — Давай, закажем бутылку шампанского и выпьем за встречу.

Мирей кивнула в знак согласия, и он подозвал стюардессу:

— Принесите нам лучшего шампанского, когда мы взлетим.

— Сейчас принесу, месье Делон, — засуетилась стюардесса. — Простите, а можно мне автограф?

— Это будет наградой за бутылку шампанского, — пошутил Ален и перевел взгляд на невозмутимую Мирей.

Она никак не отреагировала на назойливость девушки, задумчиво глядя в иллюминатор. Ален невольно вспомнил свою жену Натали, которая вспыхивала как порох, а иногда готова была драться, когда с ним заговаривали незнакомые люди.

— Скоро мы будем в Париже и уладим свои дела, — тихо сказала Мирей. — К сожалению, не всегда все идет так, как мы хотели бы.

Самолет плавно набирал высоту и Ален, слушая успокаивающий голос Мирей, на мгновенье закрыл глаза. Ему почудилось, что он качается на волнах, но это соседка похлопала его по плечу:

— Через пять минут самолет идет на посадку, пристегни ремни.

— Я что, уснул? Почему ты меня раньше не разбудила?

— Ты очень устал, но сейчас выглядишь намного лучше.

Ален был потрясен — эта почти незнакомая женщина заботилась о нем, как о близком человеке.

— Мирей, я действительно вымотался. Извини, что проспал всю дорогу. Тебе было скучно?

— Да нет, я тоже вздремнула. Не люблю летать ночью.

— В Сен-Тропезе у меня проходят съемки. Это мой телефон местном в отеле. Может, оставишь свой номер?

— Да, записывай, — актриса продиктовала парижский телефон.

Ален удостоверился в том, что бутылка шампанского в ведерке еще холодная и вопросително посмотрел на Мирей.

— Знаешь, пожалуй больше всего за время полета мне не хватало обещанного шампанского, — отозвалась она.

— Ничего, — ответил Ален. — Когда не сразу что-то получаешь, это еще дороже.

Он открыл бутылку, разлил пузырящуюся жидкость и провозгласил тост:

— За случайную приятную встречу! — И добавил:- А также за будущие неслучайные свидания.

Они чокнулись бокалами, и обоим шампанское показалось удивительноо вкусным. Перед самой посадкой стюардесса забрала ведерко и бутылку.

— Ты заслужила автограф, милая, — сказал Ален, протягивая ей листок с подписью.

Девушка покраснела от удовольствия и спрятала драгоценную бумагу в карман фартука. Пожелав обоим пассажирам удачи и благополучия, она отошла.

— Как легко ты можешь осчастливить человека, — усмехнулась Мирей.

— Хочется надеяться, что еще остались женщины, которые не удовлетворяться одним автографом, — пошутил актер.

Мирей многозначительно посмотрела на него, но промолчала.

Самолет приземлился, они прошли через зал, не ожидая доставки багажа, поскольку оба были налегке, и расстались у выхода, сев каждый в свое такси.

— Улица Мессин, 22,- назвав водителю адрес, Ален откинулся на спинку сиденья.

Он не думал, что скажет Натали. Решение было принято, и он не собирался всю дорогу подбирать слова для сообщения об их разрыве.

Расплатившись с водителем, Ален вышел из машины и отпер дверь своим ключом. Он знал, что сын гостит у бабушки, но не хотел будить жену и Штефана. На ощупь он прокрался по коридору к двери спальни и распахнул ее. Натали проснулась от шума и начала разглядывать в темноте фигуру мужа.

— Какое явление, — хрипловатым со сна голосом проговорила она. — Неужели соскучился?

Она спрыгнула с кровати и обняла Алена. В шелковой нежно-розовой рубашке, с распущенными волосами она выглядела очень привлекательно. Позабыв первоначальное намерение сразу просить у жены развод, Ален крепко обнял ее и поцеловал. Ему мешало кружево ее рубашки, и он быстро распахнул шелк, чтобы прикоснуться к теплой коже Натали. Усталость и впечатления предыдущего дня смешались и не позволяли полностью сконцентироваться, даже ощущения приходили с небольшим опозданием. Он иступленно ласкал жену, пока она пыталась снять с него одежду. Наконец, бросив Натали на кровать, он упал сверху и утолил свою страсть, ничуть не заботясь о партнерше. Несмотря на это, в ту ночь она тоже получила огромное удовольствие от их занятий любовью. Всю ночь они проспали в обятиях друг друга.

Когда Ален открыл глаза, был час дня. Пошарив рукой по другой стороне постели, он понял, что жена уже встала. Он приподнялся, облокотившись о подушку и откинул волосы со лба. Потом медленно закурил сигарету и вспомнил о цели внезапного возвращения в Париж. Перед тем как присоединиться к Натали, которая гремела посудой на кухне, он позвонил в Сен-Тропез и попросил трехдневный отпуск. На площадке нервничали и искали его, поэтому режиссер вначале высказал актеру свое недовольство и поинтересовался, где тот находится. Услышав, что в Париже, Дерей сдался и согласился обойтись без главного героя пару дней.

— Смотри, приятель, если не вернешься вовремя, я выставлю тебе такую неустойку, что позабудешь о гонораре за фильм.

Помолчав режиссер спросил:

— Ален, у тебя все в порядке?

— Спасибо, все нормально. Просто неожиданно появилось срочное дело в Париже.

Повесив трубку, он прошел на кухню и увидел Натали, которая пила кофе из маленькой чашки.

— Дорогой, утром я решила, что мне все приснилось. Зачем ты вернулся в Париж?

Ален пододвинул кофейник, налил себе немного кофе и отставил чашку.

— Где Штеф? — спросил он.

— Не знаю, уехал по делам.

После минутной паузы Ален сказал:

— Натали, я хочу развестись.

— Что?!

— Наш брак окончен. Давай поскорее оформим развод, я обещаю тебе хорошее содержание и алименты на сына. Я не заберу у тебя Антони, но он будет попеременно жить то у меня, то у тебя. Не хочу, чтобы он потерял связь ни с одним из родителей. Можешь остаться с ним в этой квартире, я перееду.

— К кому? К Роми, Брижит? Я что, связываю тебе руки и мешаю встречаться с ними или с другими девками?

— Натали, все кончено. Мы не можем больше жить вместе. Предлагаю разойтись по-хорошему.

— Значит, не хочешь больше жить со мной. В таком случае ночью ты притворялся очень убедительно. Эдакий истосковавшийся мужчина.

Остальные гневные тирады жены Ален оставил без внимания, но в его глазах вспыхнул огонек. Заметив это, Натали поняла, что подощла к опасной черте. Когда она замолчала, актер попросил:

— Я вызову адвоката, поэтому останься дома. А вчерашняя ночь… Это было прощание. Ты всегда была самой обольстительной женщиной в моей жизни.

— Но ты бросаешь меня, — отрешенно, но уже беззлобно сказала Натали.

Она вышла из кухни, небрежно откинув портьеру. Не обернувшись ей вслед, Ален цинично подумал: “В то время, когда женщины плачут или умоляют мужа попробовать сохранить брак, моя практичная Натали рассчитывет, сколько денег потребовать при разводе”.

Он был абсолютно прав. В даный момент мадам Делон, скрывшись в спальне, мысленно вернулась на пять лет назад. Она действовала безошибочно, когда добилась заключения брака с Аленом. Сейчас ей нужно было подготовить достойный путь отступления. “Как жаль, что его не удастся переубедить. Если этот упрямец решил развестись, то так и поступит. Я потеряю положение жены звезды, но останусь богатой. К тому же сын связал нас навсегда”, философски разбирала ситуацию молодая женщина. В итоге Натали приняла решение потребовать у мужа часть денег со всех его банковских счетов, помогая ему вести дела, она была осведомлена о величине вкладов.

Через полчаса она разыскала Алена в гостиной и сообщила ему свои условия:

— Я хочу часть от всех сбережений, Ален. Эта квартира останется за мной, не хочу переезжать и увозить сына от его друзей.

При упоминании о ребенке актер нахмурился.

— Не спекулируй сыном, Натали, я пока не сказал “нет”. Чего еще ты хочешь?

— Алименты на Антони будешь выплачивать каждый месяц. А их размер…

До прихода адвоката муж с женой окончательно оговорили сумму отступного, выплачиваемого Аленом. Затем они выдвинули друг другу дополнительные условия.

— Не смей больше пользоваться моим именем, чтобы заполучить роль, — потребовал Ален.

— Хорошо, мне ты помогать отказываешься. Надеюсь, что хоть о сыне проявишь заботу.

— Он будет подолгу жить у меня, а в остальное время я намерен часто с ним встречаться.

— Как последние полгода, раз в две недели?

— Натали, замолчи. Ты напоминаешь мне торговку, которой могла бы стать.

— Да, мой господин и спаситель. Не знаю, как и жить теперь без твоих указок.

Разгорался скандал, обычный для четы Делонов в последнее время. Ален прекрасно понимал, что не прав. Он получал большие гонорары за роли, но Натали всегда была ему верной союзницей в делах бизнеса, проверяла состояние банковских счетов. Наконец, она мать его сына, которого он обожал и продолжал считать единственным наследником. К приходу адвоката Ален и Натали успокоились и крайне сдержано объявили о своем решении оформить документы на развод, после чего выслушали советы юриста.

После окончания процедуры Ален почувствовал усталость, но впереди было общение с представителями прессы. Актер не позволил себе расслабиться до вечера. Хуже всего было то, что он не мог никуда выйти. Журналисты охотились за ним, мечтая заполучить пикантные подробности, помимо сухого заявления о его разводе с женой. Через некоторое время затворничество в квартире показалось ему невыносимым, и он позвонил Мирей. Когда она сняла трубку, Ален сказал:

— Привет. Я уже соскучился. Наше единственное свидание здорово сократилось по моей вине.

— Ален! Как у тебя дела? Сегодня ты — герой дня. Всегда выполняешь то, что обещал. Впрочем, не думаю, что тебе хочется говорить об этом.

— Ты права. Я вымотался, но больше не усну во время нашей встречи.

— Глупый. Это был просто ночной перелет из Сен-Тропеза в Париж.

— А как ты смотришь на мой перелет с улицы Мессин в твою квартиру?

Мирей немного помолчала и ответила:

— Полагаю, через час я зажгу сигнальный огонек — лампу в гостиной.

— Тогда до встречи.

Повесив трубку Ален направился в ванную побриться, а Мирей произнесла вслух:

— Надеюсь, он не использует меня, как бесплатного психоаналитика.

Так частенько поступали ее друзья и знакомые, изливая перед ней душу, будучи уверены, что она никогда не откажется выслушать. Причиной этого была ее редкая тактичность.

Ровно через час Ален позвонил в дверь квартиры Мирей Дарк. Он удивился силе своего желания столь скоро увидеть актрису после их случайной встречи. В руках он держал букет и бутылку шампанского. Мирей открыла дверь и пригласила Алена войти. Он протянул ей розы и ненадолго задержал ее руку.

— Это та марка шампанского, которую мы не до конца распробовали в самолете.

Уже без приглашения актер зашел в гостиную, освешенную мягким светом желтого абажура, и разместился на диване. У него возникло странное ощущение дежа-вю, словно он бывал здесь и знал расположение всех комнат в квартире. Не дожидаясь хозяйки, он убрал газеты со столика и поставил на него бутылку. Мирей на секунду выглянула из кухни и умилилась его бесцеремонности.

— Ален, я не знаю, что ты любишь, у меня только сыр и тосты. Я не расчитывала надолго задерживаться в Париже, — сказала она, входя в гостиную с подносом.

— Садись сюда, — он показал на место рядом с собой и забрал поднос из ее рук.

Мирей притихла и села на диван, чувствуя себя гостьей в собственной квартире. Несмотря на события последних дней, Ален излучал поразительную силу и уверенность.

— Давай выпьем за ночь, которая нас соединила, — предложил он.

Заметив, что лицо Мирей приняло изумленное выражение, он засмеялся.

— Вообще-то я имел в виду прошлую ночь в самолете.

— Сейчас я принесу бокалы, — спохватилась она, но актер удержал ее за руку.

— Не надо, можно пить прямо из бутылки, — он обнял ее за плечи одной рукой, протягивая шампанское.

Мирей казалось, что она совершает святотатство по отношению к дорогому напитку, вдобавок ее волновала рука Алена, поглаживающая ее оголенное плечо.

— Ты прав, так намного вкуснее, — отозвалась она, сделав маленький глоток.

— Начала доверять мне?

Ален еще больше придвинулся к ней и потрепал по шее, искоса наблюдая за ее реакцией. Мирей никогда не вступала с легкостью в связи с мужчинами, но в тот момент человек, сидевший рядом, в тот момент показался ей родным.

Она могла поклястся, что знает его мысли и ощущает все переживания. Такого контакта у нее не случалось ни с кем, хотя многие считали ее тонкой натурой.

— Ален, я…

Он нежно провел пальцем по ее губам, вынуждая замолчать. Все дальнейшее происходило, как в тумане. Мирей почувствовала его губы, с привкусом шампанского, на своих, в то время, как он потянул вниз молнию на ее платье. Ален боялся нарушить установившуюсю между ними гармонию и действовал не напористо. Совсем освободив Мирей от платья, он прижал ее к себе. Она наслаждалась его неторопливыми ласками и в свою очередь целовала его лицо, водя руками по его мускулистой спине и плечам. Пальцы Алена блуждали в ее волосах, потом он резко запрокинул ей голову и приник к губам долгим поцелуем. Той ночью он был необыкновенно ласков и страстен одновременно. Мирей парила над реальностью, не отдавая отчета, где находится. Она была уверена только в одном — рядом с ней Ален, и он потрясающий любовник.

Через полчаса, утомленные, они расположились на диване, чтобы допить шампанское, но оно безнадежно нагрелось.

— Не везет нам с тобой с напитком аристократов, — смеясь, подвел итог Ален.

Он подхватил Мирей и отнес в душ, а оттуда в спальню, безошибочно найдя нужную дверь. Опустившись вместе со своей ношей на софу, он принялся изучать изгибы тела Мирей, легонько касаясь ее кожи кончиками пальцев.

— Ален, щекотно, — поежилась она.

— Наконец-то я обнаружил в тебе хоть один недостаток! — ликующе провозгласил он. — Ты ревнива.

— Бог мой, почему?

— Те, кто боится щекотки — ревнивы.

— Да нет, я не думаю, что очень ревнива.

— Значит, ты слишком разумна для этого? — продолжал развивать тему Ален.

Ему было абсолютно все равно, о чем говорить с этой женщиной, он хотел слышать ее низковатый успокаивающий голос. Ему нравилось смотреть, как светятся в полутьме ее бездонные глаза.

Незаметно, как в и самолете, он задремал. Утром его разбудил солнечный свет, падавший на кровать — на окнах не было штор, только легкий тюль. Ален потянулся и обвел глазами комнату. Спальня с кремовыми обоями, множеством цветов на окне и широкой софой с персиковым покрывалом, на которой он лежал, была очень уютной. Задрапировав вокруг тела простыню, он отправился исследовать остальные комнаты. Ближайшая по кридору дверь вела в небольшой кабинет. Он был обшит деревянными панелями под красное дерево в цвет письменного стола и книжных шкафов. Пройдя по коридору дальше, он почувствовал аромат кофе и, отложив экскурсию, проследовал на кухню. Мирей в белом мохровом халате накрывала на стол и напевала песню Сальваторе Адамо.

— Доброе утро, — сказал Ален, останавляваясь в дверях кухни.

Мирей мигом позабыла про завтрак, оказавшись в его объятиях.

— Ты выглядишь, как римский император в своей тоге из простыни, — прокомментировала она. — Я развесила твою одежду на стуле в гостиной.

— Ты знаешь, какая ты умница и красавица?

— Да, я в курсе, — улыбнулась она. — Скорей приводи себя в порядок и давай завтракать. Я ужасно голодна.

— Просто ненасытная женщина, — пробормотал Ален и направился за одеждой.

Было удивительно, что после вчерашней и, как он надеялся, прощальной сцены с Натали, он чувствовал себя наредкость легко. Словно войдя в квартиру Мирей, он оставил все проблемы за порогом. Покидать этот рай ему не хотелось, поэтому, разливая кофе в чашки, он спросил:

— Мирей, когда ты собираешься вернуться в Сен-Тропез?

— Пока не знаю. Вчера я начала разведывать ситуацию со своим контрактом, позвонила режиссеру, но наверняка никто ничего не знает. Видно, придется задержаться в Париже дольше, чем я рассчитывала.

— Я могу чем-то помочь? У тебя контракт случайно не с “Гомон”?

— Нет. Спасибо за беспокойство, но я попробую сама справится.

— Если что, не стесняйся, звони. К сожалению, я уже завтра уезжаю в Сен-Тропез, съемки в самом разгаре.

— Жаль, — тихо сказала Мирей и поднесла к губам чашку.

— Я полечу вечерним рейсом. Можно остаться у тебя до завтра?

Ален не стал дожидаться ответа. В следующий момент он вскочил со стула и со смехом подхватил женщину на руки. Мирей еле успела поставить на стол чашку с кофе. Он знал прекрасное средство, как получить от Мирей “да” и отнес ее в гостиную, где они вновь оккупировали диван.

— Дорогой, а как насчет спальни? — промурлыкала она.

— Твоя спальня умиротворяет, а гостиная достаточно яркая. К тому же это — наш диван. Забыла?

Она забыла про все в его объятиях. Солнце светило в окна, но оба они были слишком заняты друг другом, чтобы задернуть шторы. Гостиная, оформленная в красно-коричневых тонах, залитая светом, действительно подогревала страсть.

— Ну что ж, — торжественно объявила Мирей, соскальзывая с дивана на ковер и осматривая пол в поисках халата, — можешь остаться до завтра, переночуешь на диване. Он забронирован для тебя.

— Ладно. Ты пожалеешь. Вдвоем здесь будет неудобно спать.

— Ты так самоуверен, — улыбнулась она.

Через час Мирей быстро собралась и уехала на встречу с продюсером своей будущей картины. Ален решил отправиться в свою квартиру и упаковать вещи. Предварительно он позвонил, чтобы узнать настроение Натали. Впервые за последние месяцы он находился в прекрасном расположении духа и не хотел терять его, выслушивая язвительные замечания бывшей жены. После подписи на бумагах по оформлению развода, с нее слетел весь лоск, который она носила на протяжении пяти лет их брака. Алену пришли на ум ее вчерашние слова и поразился, как он сумел прожить с этой женщиной так долго. Потом он воскресил в памяти начало их отношений, красоту Натали, ее искушенность в любовных делах, рождение сына и вздохнул.

— Артисты не имеют право на официальную регистрацию брака. Клянусь, что больше никогда не повторю этой ошибки, — произнес он вслух, подняв правую руку.

Телефон в его квартире не отвечал. Не размышляя о том, где находятся Натали и Штефан, Ален решил, что сейчас самое подходящее время вывезти свои вещи. Он надел темные очки и захлопнул дверь гостеприимного “гнездышка” Мирей. В его собственной квартире ничего не изменилось со вчерашнего дня. Это означало, что Натали не ночевала дома, а Штеф все еще не вернулся из поездки. Отсутствие известий о друге волновало актера. Почему Маркович не позвонил ему в Сен-Тропез, не оставил никакой записки? Ален был абсолютно не в курсе, куда тот уехал. Звонить друзьям своего помощника он поленился. До вечера актер планировал навестить сына, по которому страшно соскучился за время работы над фильмом в Сен-Тропезе.

Поморщившись от фотовспышек поджидавших газетчиков, актер выехал на машине из гаража и сразу набрал высокую скорость. Перед остановкой у дома матери в Бур-ля-Рейн, он притормозил лишь однажды у магазина игрушек, чтобы купить сыну большую заводную машину. Он представил хмурое выражение лица матери, с которым она всякий раз приветствовала его во время встреч, и ее бесконечные нравоучения. Ей не нравилось в его жизни все: начиная от семейной жизни и заканчивая невероятной популярностью. Быть грубым с ней он не хотел, поэтому навещал очень редко, ограничиваясь переводом денег на банковский счет матери.

— Здравствуй, Ален, — равнодушно сказала сыну Эдит Арнольд, когда он вошел в дом. — Твоя жена позвонила и предупредила, что ты можешь заехать. Ты заберешь Антони?

— Нет, завтра я возвращаюсь в Сен-Тропез, у меня съемки. Хочу повидать сына.

— Да, конечно, ты не особенно балуешь его своим вниманием, да и твоя жена тоже, — мать не любила Натали.

Ален размышлял, стоит ли говорить о разводе, чтобы предоставить матери дополнительную тему для причитаний. Потом махнул рукой и сообщил:

— Мы с Натали разводимся.

— Я нисколько не удивлена, — холодно отозвалась Эдит. — Вы никогда и не жили, как семья.

Ален со злостью подумал, что идельная семья, по мнению его матери, должна жить в маленьком городке, вроде Бур-ля-Рейн, где неопрятные женщины работают на фермах, а мужчины напиваются каждое воскресенье. Такая жизнь затягивала, как болото, и он был счастлив, что в свое время избежал ее.

— С кем останется малыш? — впервые Ален услышал в голосе матери искру интереса.

Неужели она надеялась, что он позволит ей воспитывать ребенка, чтобы тот повторил его собственное детство в Бур-ля-Рейне?

— Антони будет жить попеременно у меня и у Натали, мы оба продолжим заниматься его воспитанием.

Мать всегда была немногословной, но теперь вовсе перестала разговаривать с сыном. На вопрос Алена, где сейчас находится мальчик, она кивком указала на дверь террасы и отвернулась.

Он открыл дверь и буквально был сбит с ног, бросившимся к нему малышом.

— Папа, папа, — верещал тот. — Ты надолго? А мама приехала?

— Нет, Антони, сегодня здесь только я. Это тебе, — Ален протянул сыну машинку.

Ребенок уселся к отцу на колени и начал нетерпеливо разворачивать обертку.

— Тебе здесь нескучно, сын?

Судя по сосредоточенному выражению лица Антони, в настоящий момент ему было чем заняться. Он извлек машину из коробки и передал отцу, чтобы тот показал, как ее заводить. Они играли вместе до обеда. Мадам Арнольд позвала их в сад к накрытому столу.

— Побежали наперегонки, — предложил Ален сыну, который не хотел отрываться от новой игрушки.

Через несколько секунд потерявшая терпение бабушка поймала запыхавшегося ребенка и усадила за стол. Антони был абсолютно счастлив, правда его слегка тревожил один вопрос.

— Пап, а ты останешься до завтра? — спросил он.

Ален повременил с ответом, и мать насмешливо посмотрела на него.

— Малыш, мне нужно ехать, но скоро я вернусь и увезу тебя на неделю к морю.

Вторая часть ответа смягчила разочарование мальчика. Мадам Арнольд ничего не сказала, но Ален понял, что она не поверила в обещани, данному им сыну.

— Спасибо за чудесный обед, мама. Я уезжаю в Париж, а вечером лечу в Сен-Тропез.

Мать пожелала ему счастливого пути и ушла в дом. Он вздохнул и обнял сына, бегавшего по саду за бабочками.

— До встречи, мелюзга, я позвоню.

— Пока, папа, — обреченно проговорил Антони.

Актер покидал Бур-ля-Рейн с грустью, вспоминая радость сына при встрече и сожалея, что не может провести с ним больше времени. “Мы редко видимся. Нужно-таки увезти его на недельку на Лазурный берег”, решил он.

Через несколько часов он припарковал машину возле дома Мирей и достал из багажника два огромных чемодана, в которые сложил все необходимые вещи из своей квартиры, заехав туда после посещения Бур-ля-Рейн. Затащив внушительный багаж в лифт, он начал кнопку и оказался перед дверью знакомой квартиры. Ключи, предложенные Мирей он не взял, расчитывая, что вечером она будет дома. Сейчас он подумал, что может оказаться в дурацкой ситуации, стоя с чемоданами перед закрытой дверью. К его облегчению, дверь распахнулась, на пороге показалась взъерошенная хозяйка. Увидев Алена и его чемоданы, она ахнула и спросила:

— Ты окончательно переезжаешь?

— Мирей, — тихонько подталкивая сумки к порогу, сказал Ален, — видишь ли, у меня нет времени, чтобы снять новую квартиру, а мои вещи будут в безопасности только у тебя. Вдруг Натали решит искромсать мои костюмы ножницами?

— Что, до этого дошло? — сочувственно поинтересовалась актриса.

— Да нет, сегодня мы с ней не встречались. Я весь день провел с сыном.

— Как он?

— Веселый, носится в саду у моей матери.

— Ладно, проходи, — она отступила и позволила Алену внести свой багаж.

Он еще раз обратил внимание на ее странный вид.

— Ты что, участвовала в баталии?

— Почти угадал. Я сражалась за свой контракт. Продюсер хочет перенести съемки, но в этом случае мне полагается неустойка.

Ален снова попытался выяснить название киностудии, но по молчанию Мирей понял, что превысил кредит доверия. Действительно, они были близко знакомы всего пару дней. Зачем спешить?

Любовники наскоро перекусили, после чего Ален переоделся и собрал дорожную сумку. Чемоданы были убраны в кабинет до возвращения хозяина.

Актер по-хозяйски обнял и поцеловал Мирей перед уходом.

— Я чувствую себя женщиной, провожающей в дорогу старого друга.

— Не преувеличивай, — пробормотал Ален, критически рассматривая себя в зеркало. — Вполне еще молодого мужчину.

Она сдержала улыбку, заметив с каким трепетом он относился к своей внешности.

— Ты — супермужчина, — бросила она ему вслед. — Успеха!

— Желаю тебе переиграть продюсера, — отозвался актер из лифта и уехал.

Мирей почувствовала, что ей уже не хватает этого энергичного человека. Она прошла в кабинет и провела рукой по его чемоданам, хранившим частичку ауры их владельца.

Ален примчался в аэропорт и успел зарегистрироваться на рейс в последнюю минуту. Он тоже вспоминал Мирей, но эти мысли отступили перед обдумыванием плана завершения съемок.

“Этот процесс нужно ускорить. В октябре начинается новый проект”, размышлял актер. За эти дни он позабыл о Роми и Брижит, но по прибытии в отель, в Сен-Тропезе, получил напоминание об обоих. Шел дождь, и Роми Шнайдер в задумчивости сидела у окна в холле. Ей казалось, что в ее жизни настала черная полоса. Она с грустью и безнадежностью смотрела на бегущие по подоконнику струйки воды, и Ален вспомнил, что у нее всегда портилось настроение в плохую погоду.

— Привет, — сказала она, заметив его появление. — Съемки пришлось отложить из-за погоды, и Дерей больше не сердит на твой побег.

— Как ты?

— Нормально, — она отвернулась к окну.

“Как здесь тоскливо”, подумал актер, “дорого бы я дал, чтобы оказаться в Париже”. Он прошел в свое бунгало, не раскрывая зонтик. Когда он снимал мокрую рубашку, в дверь постучали.

— Открыто, — крикнул он с досадой в голосе.

В комнату вошел Морис Роне, держа в руках какой-то журнал.

— Привет, вовремя вернулся. Судя по твоему тону, ты все знаешь?

Ален искоса взглянул на него:

— Ты о чем?

— Брижит Бардо дала огромное интервью в одно уважаемое издание. Твое имя упоминается через слово, — он протянул журнал и рассмеялся. — Вся Франция уже в курсе подробностей твоего романа с Бардо и ее мнения о тебе.

Ален открыл страницу с интервью Брижит и в глаза ему бросилась фраза: “Делон — холодный человек. Он кичится своей внешностью и не способен думать ни о ком, кроме себя”. Читать дальше он не стал, чтобы не дать Роне насладиться бешенством, в которое он пришел от выходки бывшей любовницы. Морис и так уже с интересом разглядывал его исказившееся лицо:

— Не расстраивайся, бывало и хуже.

— Морис, приятель, ты свою роль выполнил, — резко сказал Ален. — Я счастлив, что у меня есть друзья, которые торопятся сообщить неприятное известие. Теперь позволь мне отдохнуть с дороги.

Пристыженный Роне моментально исполнил его просьбу, покинув бунгало Алена и скрывшись в потоках дождя.

— Стерва, — вслух прокомментировал Ален свое отношение к женщине, давшей интервью, отправляя журнал в мусорную корзину.

Одновременно он внес Брижит в мысленный список, если не врагов, то людей недостойных общения. После этой новости спать ему расхотелось, и актер до ночи смотрел по телевизору старые фильмы.

Следующее утро было солнечным и съемочная группа воспряла духом. Бросив машину у ворот особняка, в котором происходило действие фильма, Ален разыскал режиссера.

— Жак, привет, помнишь я просил трехдневный отпуск? За мной еще один день, — он сделал вид, что собирается уходить.

Дерей схватил его за плечо:

— Даже не шути так. Весь график съемок полетел к черту. Если мы не уложимся в оставшиеся три недели, продюсер будет более, чем разочарован.

— Не беспокойся, уложимся, — уже серьезно сказал Ален. — То, что уже сделано, пойдет?

— Да, учитывая количество переснятых дублей.

— Тогда осталось немного.

Все погрузились в работу, действуя слаженно, благодаря опыту, приобретеному за предыдущие недели. Ален вернулся на съемки и считал все случившееся с ним в Париже нереальным. Он не делал попыток связаться по телефону с Мирей и ни на миг не сомневался, что в ближайшие дни она не вернется в Сен-Тропез. Роми попробовала заговорить с ним про развод с женой, но он отшутился, не желая вступать в серьезную беседу. Ему не терпелось поскорей закончить фильм и оказаться в Париже, но несмотря на прилагаемые усилия, работа продвигалась медленно. Жак Дерей мрачнел с каждым днем, считая, что недооценил сложность съемок фильма, напоминающего театральную постановку. Так как все действие картины проходило в доме, и смена декораций полностью отсутствовала, от актеров требовалось необыкновенно тонкое изображение переживаний их героев. Не всем удавалось добиться этого с первых дублей.

— Не замыкайтесь в себе. Эмоции должны отражаться у вас на лицах, — требовал режиссер от каждого актера.

Съемки продолжались еще четыре недели вместо запланированных трех. Морис Роне освободился на несколько дней раньше, так как его герой был убит, но продолжал присутствовать на площадке. Дерей боялся, что некоторые дубли придется переснять и решил подстраховаться. От приятельских отношений Алена и Мориса не осталось и следа. После разговора в бунгало, Роне побаивался партнера по фильму. Он прекратил ухаживать за Роми, хотя вначале хотел проверить реакцию Делона на его заигрывания с актрисой. Впрочем, она все равно не давала Морису повода надеяться на проявление симпатии с ее стороны. Ален механически заканчивал съемки, его томили недобрые предчувствия. У него была отличная интуиция, но он считал, что, к сожалению, чаще предугадывает надвигающиеся неприятности, а не радостные события.

В последних числах сентября режиссер, актеры и ассистенты праздновали неофициальное завершение работы над фильмом. Конечно, предстоял еще монтаж картины, но съемки были окончены. Жак Дерей радовался, что задержка составила всего неделю. Конечно, продюсер был недоволен дополнительной платой за аренду особняка, но, просматривая отснятую пленку, режиссер убедился, что не зря переснимал дубли до бесконечности. Результат был ошеломляющим, и премьера фильма, намеченная на начало следующего года, обещала стать знаменательным событием.

Ален чувствовал себя опустошенным и уже не так стремился вернуться в Париж, как месяц назад. Мирей ни разу ему не позвонила, он, в свою очередь, тоже хранил молчание. Пару раз он разговаривал с Натали, безуспешно пытаясь связаться со Штефаном и просить того начать поиски новой квартиры.

— Какие у тебя планы? — спросила Роми Алена на вечеринке по случаю завершения съемок. — Вернешься домой?

— Думаю, да. У меня есть три недели до начала следующего фильма. В ближайшие дни съезжу за сыном и привезу его сюда, я обещал устроить ему каникулы.

— Я тоже соскучилась по своему сыну, — тихо пробормотала Роми.

— У тебя все будет хорошо, — уверенно сказал Ален. — Тебя ждут муж, сын, мать и друзья.

Роми промолчала, нервно пожав плечами.

— Ты счастливая женщина, тебя любят родные. А если что-нибудь понадобится, всегда расчитывай на мою поддержку, — продолжал он.

— Спасибо, — ответила она и отошла, потеряв последнюю надежду на возобновление их романа.

Актер недолго присутствовал на празднике. Он ушел в свое бунгало и сделал несколько деловых звонков по поводу нового фильма “Джефф”. Его режиссер, Жан Эрман, сказал, что дата начала съемок утверждена — двадцатое октября, но он до сих пор окончательно не выбрал исполнительницу главной роли.

— Жан, у меня есть одна идея. Через пару дней я буду в Париже. Давай победаем вместе.

— Договорились. Если твой замысел придется мне по вкусу, буду вечно признателен, — ответил Эрман, подозревая, что Ален хочет представить ему какую-то актрису.

Седьмого октября, когда Ален упаковывал вещи, раздался телефонный звонок. Он подумал, что администратор отеля хочет сообщить ему о прибывшем такси, но услышал в трубке голос Мирей Дарк.

— Здравствуй, Ален, — напряженным голосом сказала она. — Не подумай, что я преследую тебя, после того как ты не звонил целый месяц.

Ален попытался перебить ее, но тщетно. Она продолжала говорить, желая поскорее поделиться с ним страшным известием.

— Я решилась побеспокоить тебя по одной причине. Сегодня я случайно узнала на киностудии, что убит Штефан Маркович, твой секретарь. Скоро собщение появится в газетах.

Она замолчала. Ален тоже не проронил ни слова. Предчувствие его не подвело.

— Ты слушаешь? — спросила Мирей.

— Да, конечно. Просто новость отвратительная. Знаешь, месяц назад, Роне принес мне журнал с пошлым интервью Бардо. Но ты превзошла моего приятеля!

— Как ты смеешь сравнивать! — впервые он услышал, как голос обычно невозмутимой Мирей дрожит от гнева. — Я звоню, чтобы помочь тебе. Хватит разыгрывать царя, казнящего слуг, принесших плохие известия. Впрочем, прости, я сожалею, что позвонила, — она бросила трубку.

Несколько долгих минут Ален продолжал держать трубку в руке. До него постепенно доходил смысл сказанного Дарк: его секретарь, Штефан, мертв. Это был какой-то кошмар! Актер сел на кровать и принялся размышлять, какой шум поднимется в прессе, когда репортеры узнают о происшествии. Чем больше он думал о нем, тем ужаснее оно ему казалось. Хуже всего было то, что он не знал подробностей: где убили его секретаря? когда? Он быстро набрал свой парижский номер, но потом повесил трубку. В сложившейся ситуации его бывшая супруга являлась последним человеком, чей голос ему сейчас хотелось бы слышать. Он достал телефонную книжку и разыскал номер Мирей. Она сняла трубку.

— Извини. Твое известие меня потрясло и я не осознавал, что говорю. Я был не прав, — произнес Делон.

— Ален, я тоже не сдержалась. Что ты намерен делать?

— Думаю, самое лучшее для меня — оставаться пока в Сен-Тропезе. В Париже репортеры не дадут мне и шагу ступить.

— Я могу тебе чем-то помочь?

— Перезвони, если узнаешь новости об это происшествии.

Положив трубку, он провел рукой по лицу, пытаясь стереть с лица выражение растерянности. “Я всегда побеждал, справлюсь и сейчас”, решил актер. Телефон опять зазвонил: его вызывали в комиссариат Сен-Тропеза для дачи показаний.

На допросе он сказал, что в последнее время мало общался со своим секретарем из-за съемок в Сен-Торпезе.

— Я буду отвечать на все вопросы только в присутствии адвоката, — в заключение произнес он.

На следующий день в газетах появились сообщения об убийстве Штефана Марковича. Ален подумал, что теперь не имеет смысла задерживаться в Сен-Тропезе. Он предпочитал скорее доказать свою непричастность к трагедии и вылетел в Париж. Перед отъездом он позвонил Мирей:

— Вечером я буду в Париже. Можно остановиться у тебя?

— Приезжай, твои вещи все равно в моей квартире, — ласково ответила она.

В аэропорту его окружили фотографы, и актер быстро прошел к ожидавшей его машине и отправился в квартиру Дарк. Мирей приветствовала его, словно они расстались несколько дней назад:

— Я приготовила ужин. Ты не очень устал?

— Я не устал, но зол. Журналисты набросились на меня, как стая ворон.

— Что делать? Это цена славы. Хочешь, поужинаем в гостиной?

— Эта комната вызывает у меня другие желания, — улыбнулся он. — Чем ты собралась меня кормить?

Во время ужина Ален ненадолго позабыл о несчастье и спросил актрису:

— Твой контракт на съемки в октябре подписан?

— Нет, их отложили. Думаю, фильм вообще не будет сниматься.

— Зато начнутся съемки другой картины. Завтра мы ужинаем вместе с Жаном Эрманом. Он — режиссер.

— Я прекрасно знаю, что он режиссер, — ответила Мирей. — Что ты задумал?

— У меня контракт на исполнение главной роли в фильме “Джефф”, но актрису, которая будет моей партнершей по фильму, пока не нашли. На мой взгляд, ты идеально подходишь на эту роль.

Мирей поднялась с дивана и прошлась по комнате.

— Когда ты решил сделать мне это предложение?

— Сразу по возвращении в Сен-Тропез. Ты соизволила позвонить мне только через четыре недели, но я не переставал думать о тебе.

Актриса быстро пересекла разделявшее их расстояние и бросилась Алену в объятия.

— Ты обо мне хоть иногда вспоминала? — поинтересовался он.

— Мне не следует об этом говорить, а то ты совсем зазнаешься. Ты ведь тоже не звонил четыре недели. Почему?

Он принялся целовать Мирей и оставил ее вопрос без ответа. Впрочем, все слова моментально вылетели у нее из головы, когда Ален притянул ее к себе и принялся медленно снимать с нее одежду.

— Я скучала, — прошептала женщина, ощутив озноб, пробежавший по ее телу от прикосновения его рук.

Утром Ален созвонился с Эрманом и договорился о встрече. Мирей была счастлива уже одним присутствием любовника, но то, что он еще в Сен-Тропезе решил познакомить ее с режиссером “Джеффа”, доказывало его привязанность к ней. Женщине импонировала импульсивность Делона, которая прекрасно дополняла ее собственную флегматичность.

— Ален, здравствуй, — приветствовал актера Жан Эрман. — Глазам своим не верю! Кого ты привел с собой, неужели Мирей Дарк?

Ален пожал режиссеру руку и на всякий случай представил ему актрису.

— Простите мой дурацкий вопрос, просто я был крайне удивлен, — сказал Эрман Мирей. — Сегодня мой ассистент весь день тщетно пытался связаться с вами.

Актриса понимающе кивнула. Она отключила телефон, желая избавить Алена от назойливости репортеров, которые могли узнать, что он находится в ее квартире.

— Я хотел предложить вам роль в своем фильме, но Делон меня опередил. Ты сделал наилучший выбор, — похвалил Жан актера.

— Доставай контракт. Мирей поймает тебя на слове и сразу его подпишет, — со смехом предложил актер.

За ужином Эрман и Делон наперебой пересказывали актрисе сценарий картины и описывали характер ее героини, толкуя его каждый на свой лад.

Мирей подняла руки, пасуя перед их напором:

— Я сдаюсь. Если вы будете так же руководить мной на съемочной площадке, то я пропала.

Они замолчали и озорно переглянулись.

— Мирей, я думаю, вам имеет смысл приехать завтра на киностудию и обсудить со мной условия контракта и, конечно, саму роль, — заключил Эрман.

— Я поделюсь с тобой своими соображениями по поводу роли дома, — шепнул ей на ухо Ален.

Мирей была счастлива и хотела, чтобы этот вечер продолжался до бесконечности.

— Спасибо тебе, любимый, за чудесный ужин, — сказала она Алену по пути домой.

— Каждый наш вечер будет таким и даже лучше, — тветил он.

На следующий день он отправился на улицу Мессин. В его квартире находились полицейские, рассматривавшие вещи Штефана. Натали была бледна, но спокойна.

— Как ты? — поинтересовался Ален у бывшей жены. — Где Антони?

— Он у твоей матери. Я тоже хотела уехать, но меня вызвали в полицию.

— Господин Делон, Вы должны сообщить полиции все, что Вам известно о Штефане Марковиче, — обратился к нему инспектор.

— Я уже давал показания в Сен-Тропезе, где на протяжении последнего месяца участвовал в съемках.

— Вы приезжали в Париж на несколько дней во время съемок, — заметил инспектор.

В результате, Алена и Натали вызвали в полицию. Допрос длился несколько часов. К Мирей актер возвратился полумертвым от утомления и пережитого волнения. Она не задавала ему вопросов, а ждала, когда он сам поделится с ней новостями.

— Мирей, это ужасно. Меня допрашивали о знакомстве со Штефаном, его работе у меня. Что я мог сказать? Он жил в моей квартире, исполнял небольшие поручения, разбирал почту. Натали в конце страшно разнервничалась. Она переживает из-за гибели Штефана, хотя не очень ладила с ним.

— Все образуется, милый, — Мирей погладила по плечу и обняла.

Находясь под впечатлением от посещения полицейского участка, Ален рассеянно поцеловал ее и глубоко задумался.

Каждый день в газетах публиковали новые и новые факты о ведении следствия, часто в статьях упоминалось имя Делона.

— Они как с цепи сорвались, — гневно говорил он, отбрасывая газеты.

Дело получило гораздо большую огласку, чем он предполагал вначале. Мирей поддерживала его в трудные минуты и пыталась отвлечь его чтением сценария “Джеффа”. Эрман подписал с ней контракт, и актриса готовилась к съемкам. Они с Аленом очень сблизились за дни, которые провели вместе после его возвращения из Сен-Тропеза, и она думала, что совместная работа только закрепит их отношения.

Ален и Мирей впервые появились вместе на публике на гала-концерте Нуриева в театре Опера. Они сидели рядом, взявшись за руки, зная что их фотографируют чаще, чем знаменитого танцовщика. После концерта они ужинали вместе Нуриевым и другими приглашенными им в “Максиме”. Актер вел себя, как обычно, успешно скрывая ото всех напряжение, вызванное постоянными напоминаниями о ведении дела по раскрытию убийства Марковича. Его несколько раз вызывали на допрос, журналисты интересовались его дружбой со Штефаном, позабыв о недавней работе актера в кино.

— У меня сложилось впечатление, что весь мир пытается очернить меня, — говорил он Мирей.

— Тогда и меня тоже, — отвечала она. — Я люблю тебя и никогда не оставлю.

В эти тяжелые для актера дни они не разлучались ни на минуту. Ален снял большую квартиру, они перевезли в нее свои вещи и проводили там вечера, отдыхая от съемок.

— Я мечтаю построить огромный замок посреди леса, — однажды поделился с ней своими планами Ален. — Вокруг него будет огромная стена, чтобы ни один репортер не мог проникнуть внутрь. Но для дополнительной защиты в поместье будет жить свора собак.

— А как насчет рва вокруг крепостной стены? — засмеялась Мирей.

— Я говорю серьезно, — укоризненно сказал актер.

— Ты пустишь меня в свой замок? — спросила она.

— Конечно. Все эти укрепления возводятся только с одной целью — охранять тебя, мое главное сокровище.

Ален был в восторге от Мирей. Она стала его любимой женщиной и одновременно другом, на которого он мог положиться. Он прислушивался к ее мнению, так как она никогда не делала пустых замечаний. На смену женщине-ребенку, которую олицетворяла Роми Шнайдер и женщине-обольстительнице, каковой являлась Натали Бартелеми, пришла женщина-союзница.

— Я долго искал тебя, — признался Ален Мирей. — Ты показалась мне ангелом…

— …который с печальным видом сидит ночью в аэропорту, — закончила она.

— Нет, не так. Это я был расстроен, а ты меня всю дорогу утешала.

Мирей усмехнулась и поцеловала его. Ален был честолюбив и горд. Будучи расстроенным чем-то, он никогда не показывал этого окружающим, но ей он открыл свои сокровенные мечты. Актриса ценила его доверие и чутко реагировала на любое изменение его настроения, всегда готовая оказать поддержку. Она обычно скрывала свои чувства, но за недолгую пока жизнь с Делоном признавалась ему в любви больше, чем за все предыдущие годы.

Актер встречался с сыном, но старательно избегал встреч с бывшей женой. Впрочем, Натали не пыталась часто видеться с ним. Она прекрасно разбиралась в его характере и понимала, что если он не стремится помириться с ней, то бесполезно навязывать ему свое общество. Она сожалела о разрыве с Делоном, но прилагала немалые усилия, чтобы смириться со случившимся.

В январе 1969 года в Париже состоялась премьера фильма “Бассейн”. Из Германии прилетела Роми, чтобы присутствовать на показе картины. Фотографы без конца просили Делона и Шнайдер встать рядом, чтобы сделать снимки бывших “влюбленных столетия”.

— В первый раз в жизни я ревную, — шепнула Алену Мирей, когда они вошли в зал.

Он сжал ее руку и сказал:

— Я люблю только тебя. Готов доказать это прямо сейчас.

Актриса не успела произнести ни слова, как он схватил ее в объятия посреди зала и приник к ее губам долгим поцелуем. Все вокруг замерли, а затем разразились апплодисментами.

— Ты — сумасшедший, — пробормотала Мирей, опуская голову и пытаясь скрыть от окружающих выступивший на щеках румянец.

Роми печально улыбнулась и отвела глаза от счастливой пары. Воспоминания о романе с Аленом все еще причиняли ей боль.

“Бассейн” пользовался огромной популярностью у зрителей, которым вновь хотелось видеть Алена и Роми вместе, хотя бы на экране.

— Ты превратила меня в домоседа, — однажды сказал актер Мирей.

В последнее время он с удивлением заметил, что его тянет домой, где его ждали уют и спокойствие. Его друг Жан Ко часто навещал их и заметил Алену:

— Мирей — поразительная женщина. Она добра и одновременно очень талантлива.

— Ты прав. Я хочу сниматься только с ней, — ответил актер.

Однако в его новом фильме подходящей роли для Дарк не оказалось. Картина рассказывала о взаимоотношениях между итальянскими гангстерами. Фильмы с подобным сюжетом делали хорошие сборы, и Ален рассчитывал вложить полученный гонорар в создание собственной продюсерской компании. Мирей немного сомневалась в целесообразности ее существования, но, как обычно, не пыталась отговаривать любовника, а только спросила:

— Зачем тебе отвлекаться на заниятия коммерцией? Каждый контракт на съемки приносит тебе миллионы франков. Тебе за всю жизни их не истратить.

— Я хочу основать империю, которую передам сыну. Конечно у меня есть деньги, но я не остановлюсь на достигнутом. Если можно стать богаче, почему не воспользоваться этой возможностью?

Ален также планировал строительство большого дома, замка, о котором он расказывал Мирей. Он продумал его внутреннее убранство и купил несколько картин известных мастеров, чтобы повесить их в гостиной будущего особняка. Коллекционирование предметов старины было своеобразным вложением капитала и очень привлекало Делона. Он участвовал в аукционах, и в связи с этим в газетах нередко упоминалось его имя и новые приобретения.

Скандал, связанный с убийством его секретаря утих. В немалой степени этому способствовали письма и звонки от поклонниц в полицию и даже правительственным чиновникам с требованиями прекратить преследование актера. В дело вмешался сам Президент Франции, де Голль, и закрыл его. Ален поблагодарил своих заступниц и пообещал продолжать радовать их своими новыми картинами.

Он стал продюсером фильма “Борсалино” и играл в нем главную роль. Бельмондо исполнял в картине роль его друга. Во время съемок у Жан-Поля, который не умел скрывать свои эмоции, постоянно было плохое настроение. Ален пригласил его в кафе и решил напрямую спросить о причине недовольства старого товарища.

— Жан-Поль, что происходит? Ты с таким энтузиазмом читал сценарий и торопился начать работу над фильмом.

— Мои намерения не изменились, — нахмурившись, ответил тот. — Я хочу поскорее закончить съемки.

— У тебя неприятности?

— Хорошо, я буду откровенен. Мы дружим много лет и практически в одно время начали сниматься. Мы радовались, когда наши имена мелькали в титрах. Помнишь?

— Еще бы, — улыбнулся Ален. — На премьере моего первого фильма я думал только о том, что мое имя будет названо перед началом показа.

— С тех пор прошло много времени, ты стал звездой. Наверное, давно не заботишься об упоминании о твоем участии в картине. Оно и так у всех на устах задолго до премьеры. А меня и сейчас радует мое имя в титрах, особенно, когда оно стоит первым.

— Ты хочешь…

— Но я не это имею в виду. Ты вложил в “Борсалино” деньги и ведешь себя на площадке не только, как актер. Ты ощущаешь себя хозяином.

— Прости, если я чем-то тебя обидел. Это вышло невольно.

— Твое имя будет дважды упоминаться в титрах.

— Жан-Поль, это смешно! Не верю, что причина твоего плохого настроения в этом.

— Значит, я смешон, — с досадой ответил Бельмондо и отодвинул стакан.

— Вернувшись из Голливуда, я предлагал тебе участвовать в создании продюсерской компании, но ты наотрез отказался, — произнес Ален. — А теперь ты недоволен, что я все-таки открыл дело. Так и быть, у тебя роль больше, и твоя фамилия будет стоять перед моей.

— Благодарю за одолжение, — холодно сказал Жан-Поль и подозвал официанта.

Он чувствовал себя ущемленным, обойденным другом. Его тщеславию был нанесен серьезный удар. Делон со своей стороны не одобрял поведения Бельмондо, считая его обиду проявлением зависти. Их былому взаимопониманию пришел конец. Окончив работу над фильмом, они перестали проводить вечера в кафе и выезжать за город с семьями, как прежде. Ален потерял друга и переживал из-за этого.

— Я тебя слишком сильный характер, ты не позволяешь другим брать над собой верх, — сказала ему Мирей Дарк, когда он рассказал ей о ссоре с Бельмондо. — Многие не могут с этим смириться.

— А что ты думаешь по этому поводу, — спросил он, наклоняясь к ней, чтобы поцеловать в ушко.

— Я обожаю тебя со всеми недостатками и сумасшедшими идеями…

Ален оглушил ее громким поцелуем в ухо, и она погрозила ему пальцем.

— и дурацкими выходками, — закончила она.

После коммерческого успеха “Борсалино” Делон начал воплощать в жизнь план строительства виллы. Они вместе с Мирей осмотрели несколько участков земли, выставленных на продажу. Один из них сразу понравился обоим: он был огромным и располагался вплотную к лесу.

— Кажется, подходящее место мы нашли, — сказал Ален и в течение следующих дней оформил купчую на участок в Дуси.

— Теперь ты будешь следить за подрядчиками и строителями, — с улыбкой пояснил он Мирей.

Она казалась не шутку испуганной.

— Как ты себе это представляешь? Я — слабая женщина, мне не справится с громилами, которых ты наймешь для строительства дома.

— Ты околдовала меня и опутала своими чарами. Ты справишься с рабочими. В конце концов, ты — актриса, изобрази перед ними эдакую неугомонную и решительную даму.

Мирей покачала головой, но взялась изучать чертежи. Ален уехал в Рим на съемки, но она часто звонила ему и интересовалась его мнением по поводу покупки материалов, рассказывала о ведении работ.

— Ты сделал из меня прораба, — жаловалась она любовнику. — Я забыла, когда последний раз присутствовала на съемочной площадке.

— Дорогая, я вернусь, и вместе прочтем сценарий, который ты написала. Ты сыграешь в картине главную роль, а я буду твоим партнером.

Мирей утешилась и все свое внимание сосредоточила на укладке фундамента дома и постепенно ощутила азарт. Строительство виллы шло медленно, и она торопила рабочих и спорила с подрядчиками. Она почувствовала себя будущей хозяйкой дома и вкладывала в его возведение всю душу. Она была бы абсолютно счастлива, если бы не статьи в газетах, расписывающие новые романы Делона. Слава актера была так велика, что репортеры преследовали его повсюду. Всех актрис, его партнерш по фильмам, прочили ему в любовницы до начала съемок, а стоило ему поужинать с одной из них, как газеты кричали о начавшемся романе. Мирей знала о некоторых его увлечениях, но прощала Алена. Он старался скрыть от нее свои измены, а она слишком любила его, чтобы устраивать ему по этому поводу скандалы и рисковать испортить их отношения.

После его приезда из Рима она попробовала завести разговор о свадьбе, но Ален ответил ей почти грубо:

— Я никогда больше не женюсь. Брак с Натали был оформлен исключительно ради ребенка, больше я не стану повторять той ошибки.

Мирей успокоила себя тем, что их связывают любовь и дружба, а вскоре они переедут в свое поместье и будут проводить много времени вместе.

Ален сдержал свое обещание, и они вместе приступили к работе над картиной по сценарию Мирей. Однако несмотря на их старания сыграть героев, как можно правдоподобнее, публика приняла фильм “Мэдли” холодно. Делон, выступивший в качестве продюсера “Мэдли” в конце концов отрекся от своей причастности к написанию сценария и заявил в одном из интервью:

— Я снял этот фильм только из любви к Мирей.

Актрису ошеломило предательство Алена.

— Как ты мог сказать такое!? — закричала она, прочтя интервью.- Мы столько раз обсуждали сценарий и нашу совместную работу над фильмом.

— Извини, газетчики, как обычно, все переврали, — ответил Делон.

Мирей поняла, что он говорит неправду и затаила на него обиду, но потом простила любовника. “Карьера для него на первом месте”, грустно подумала она.

Желая лишний раз извиниться перед Мирей, Ален снялся в эпизоде фильма, где у Дарк была главная роль. Репортеры позабыли про все прошлые увлечения актера и предсказывали скорую свадьбу. Даже его друзья полностью разделяли мнение журналистов. О том, что это событие не состоится, точно знали только Ален и Мирей, но женщина продолжала надеяться, что он изменит свое решение.

Актер почувствовал давление и поразил всех, помирившись с бывшей женой. Он позвонил ей и пригласил на ужин в кафе.

— Натали, мне нужно обсудить с тобой один важный вопрос, — сказал он ей по телефону, вызвав у той подозрения, что муж задумал сократить величину алиментов на сына.

— Хорошо, я согласна, — сухо ответила она и уточнила время встречи.

Делон ждал ее в кафе, на столике стоял букет роз, и Натали с первого взгляда поняла, что речь пойдет не о деньгах.

— Привет, Ален, — с приветливой улыбкой сказала она и опустилась на отодвинутый официантом стул.

— Ты прекрасно выглядишь, — сделал ей комплимент актер. — Что будешь пить? Помню, ты любила красное вино.

— Тогда я и тебя любила. Я пересмотрела свои пристрастия и выпью мартини.

Ален усмехнулся и сделал заказ.

— Ты ни капли не изменилась со дня нашей первой встречи. Такая же остроумная и неунывающая.

— Мне приходится быть такой. Хочу, чтобы Антони видел свою мать только счастливой.

— Сын быстро растет, пора выбрать для него колледж.

— Господи, ты тоже не изменился. Все так же торопишь время. Антони только шесть лет, он будет еще долго учиться в школе.

— Не правда, скоро ему исполнится семь. Я хочу сделать тебе подарок к этому дню.

Натали насторожилась и пристально посмотрела на него, ожидая, когда он пояснит свои слова. Ален наслаждался произведенным эффектом и не спешил рассказывать ей свой план.

— Что ты задумал? — нетерпеливо спросила Натали.

— Я предлагаю тебе роль в своем новом фильме.

— Что!? — женщина широко открыла глаза и подалась вперед.

Он не мог поразить ее больше. Она ожидала чего угодно, но только не такого предложения. Во время оформления развода он запретил ей использовать его имя для получения ролей, и сейчас сам принес сценарий.

— Ты говоришь серьезно? — на всякий случай уточнила она.

— Можешь не сомневаться. Приезжай завтра на студию и просмотри контракт.

Но Натали хотела знать больше.

— Почему ты предложил мне роль?

— Не задавай провокационных вопросов. Дома меня ждет Мирей, нам хорошо вместе. Она моя идеальная женщина. А твоя роль… это просто шаг к примирению. Я делаю это ради Антони.

— Понятно, — сказала Натали, но не поверила бывшему мужу.

У нее возникло то же ошибочное чувство, что и Роми несколько лет назад, когда Ален предложил ей играть виесте с ним в фильме “Бассейн”. Натали начала надеяться, что он вернется к ней и впредь, разговариая с Аленом, взвешивала каждое свое слово.