Для начала я, конечно, отоспался. Вообще, формально днем спать нельзя, но что со мной можно сделать? Посадить в более одинокую одиночку? Пффффф.

Потом я обчитался. Когда за неделю осилил всю печатную версию «Игр престолов» и мне еще неделю снились штурмы замков и красные свадьбы, решил, что чтение и сон надо чем-то разбавлять.

Примерно четыре миллиарда раз я рассказал эту историю везде, где только можно, но если вы не слышали, то вот мой рецепт убийства времени:

Шаг 1. Составьте себе расписание на день.

Шаг 2. Заполните его всякими активностями: спорт, чтение, обучение, творчество и т. д. Желательно, чтобы один и тот же набор активностей не повторялся каждый день.

Шаг 3. Сделайте расписание нереализуемым.

Получается, что весь день ты что-то делаешь по намеченному плану, но как ни стараешься — успеть не можешь. Значит, времени не хватает катастрофически. То есть оно максимально эффективно убито. Ха! Шах и мат, время.

Вот чем я успел позаниматься:

Спорт. С утра забираешь завтрак в камеру, делаешь всякую легкую комплексную гимнастику. Во время прогулки выполняешь упражнения на одну группу мышц (примерно полтора часа), после вечерней проверки на другую.

Каждую группу тренируешь дважды в неделю (руки, грудь, спина, ноги, плечи, пресс).

Отдельное внимание хочу обратить на то, что я всю жизнь ненавидел спорт и презирал спортсменов. И сейчас, по прошествии 35 лет жизни и 3,5 лет заключения, ничего в этом плане не изменилось. Ну чуваки, согласитесь, занятия спортом выглядят охрененно противоестественно. Ученые, давайте быстрее изобретайте безвредную таблетку против жира и за мышцы.

Первым моим спортивным испытанием стала игра в лесенку со Спайсом (хочу напомнить, что Спайс — это прозвище зэка, а не то, о чем вы подумали; и да — посадили Спайса именно за то, о чем вы подумали). Лесенка — это когда ты делаешь приседание, потом твой соперник делает приседание, потом ты два, потом он два, ну и так далее. Мы дошли до 16-го круга (а это по 136 приседаний каждый) и договорились на ничью. Нормальной моя походка стала только через неделю, в течение которой я ходил в диком стиле Форреста Гампа.

Я заподозрил, что мое физическое состояние точнее всего характеризуется формулой «так себе» и запросил из дома экстренную помощь в виде самоучителя, что-то вроде «как тренироваться в тюрьме». Оказывается, есть и такие! Самоучитель американского з/к Пола Уэйда «Тренировочная зона» стал одной из самых читаемых книг в ИК-5 (я неоднократно дозаказывал новые экземпляры). В основе тренировок — упражнения с собственным весом. Подтягиваться я не умел, приседания — возненавидел и, естественно, обратил взор на отжимания, но не смог сделать ни одного. Ни одного гребаного отжимания! Тогда я и решил подзаняться гимнастикой. Не скажу, что в результате я стал межгалактическим убийцей, но должен сказать, что процесс появления мышц — штука удивительная. Наблюдать за ним — это примерно как наблюдать за рождением вселенной.

За три года я сменил дикое количество тренировочных программ, научился подтягиваться, могу достойно участвовать в играх на спортивный интерес — сделать семьдесят отжиманий за подход теперь для меня не очень большая проблема. Я не стал суператлетом — я стал среднеспортивным. Мой трицепс невозможно назвать ни стальным, ни желеобразным.

В СУСе, в отличие от жилой зоны, нет спортгородков и спортинвентаря, так что изготавливать различные приспособления для спорта приходится кустарно (и незаконно). Собственно, у меня их было два.

Во-первых, хитросплетенные канатики для подтягивания на решетке тюремного дворика. Каждый канат плелся из восьми полосок предварительно разрезанной простыни — этот навык я получил, изучив голландское пособие по вязанию узлов и веревок, которым снабдил меня питерский друг.

Во-вторых, бачок для питьевой воды (для которого был сшит специальный рюкзачок из банного полотенца).

Позже начали появляться промышленно произведенные тренажеры:

Powerball, эспандеры, жгуты для занятия спортом.

Абсолютно легально их можно получить в передаче, но зэк, обладающий спортивным инвентарем на СУСе, настолько подрывал каноны и мировосприятие администрации, что приходилось проводить многие раунды переговоров, чтобы пропустили, например, скакалки. В случаях проверок или обысков, которые проводила управа, спортмешок, содержащий разные веревочки, тряпочки, пластиковые бутылки с песком или водой и прочее, приходилось прятать. А чтобы совсем уж хорошо спрятать, для хранения использовались служебные помещения младшего инспектора по СУСу. Налицо был парадокс: с одной стороны, мне не могли запретить владеть веревочками, так как это по закону, с другой стороны — надо, чтобы управа этого не знала, так как это не по канонам.

Кроме того, у нас была гантелька — ее неоднократно изготавливал Толя Могила (о нем позже). Делалась она так: в тюремном дворике (или в камере, если поднять пол) извлекался плодородный слой земли. Слой этот содержал кирпичи, камни и прочие ненужные артефакты, так что его нужно было просеять через сетчатую мочалку. Просеянной землей забивалась форма из предварительно перешитой в мешок простыни, потом она затягивалась канатиками, еще раз оборачивалась тканью из простыни и прошивалась — для тугости и чтобы плодородный слой не высыпался. К получившейся спортколбаске добавлялись ручки, и вуаля — гантелька-утяжелитель была готова служить целям ЗОЖ.

Гантели массой от 20 до 35 кг нам приходилось делать неоднократно, потому что их постоянно изымали на обысках. Происходило это по недосмотру — охранники разрезали гантель, улучив момент, когда Могила с ней расставался (большая редкость — Толя любил свои гантели и давал им имена).

Растяжка. 8 минут с утра и 20 минут вечером я занимался увеличением своей гибкости. Как вы могли догадаться, для этих целей я заказал самоучитель. В начале занятий гибкостью я превосходил только граненый стакан, но существенно уступал опоре моста. При наклоне вперед из положения стоя пальцами я мог достать уровня колен. Когда освобождался, то уже с легкостью мог «дать пять» напольному покрытию.

Кроме того, освоив методику скручивания Пола «Тренера» Уэйда, я достиг гибкости, цитирую, «недоступной для большинства атлетов». Если вы подумали, что я хвалю себя, то вы правы.

Сокс. Какое-то время я полчаса с утра и полчаса вечером пытался выучиться трюкам с соксом — знаете, такой небольшой матерчатый мячик (сначала это был черный носок с рисом, потом — уже прикупленный на воле вязаный мячик, набитый пластиковыми гранулами). И кстати, некоторым трюкам я-таки выучился, но освоить особо сложные мне не хватило терпения.

Через год занятий я охладел к соксу.

Академические дисциплины. Испанским я начал заниматься в «Бутырке», а при водворении в СУС продолжил — примерно по часу в день, пять дней в неделю. В результате я мог читать мексиканский Maxim, только вот сказать не мог ни слова — испанскую речь я слышал, кажется, только в песнях Шакиры, а этого, согласитесь, маловато. Разумеется, в изучении испанского мне помогало сразу несколько самоучителей.

Португальский я начал учить, пытаясь развить успех с испанским, но быстро забросил — оказалось, что написание в этих двух языках ужасно близкое, а произношение ужасно далекое. Обнаружив, что начинаю путать, к какому именно языку принадлежит то или иное слово, я решил, что не буду больше пытаться постигнуть жужжаще-шипящий португеш.

В качестве факультативных занятий я читал книги, журналы, газеты (такое иногда приходило в письмах от незнакомцев/ок) на английском и испанском.

Английский в принципе я и так знал, но довольно средненько, так что решил его подтянуть. Тут в помощь мне был не только самоучитель продвинутого уровня, но и чудесная Филиппа — носитель языка, которая была найдена для меня группой сочувствующих, объединенных в «Университет для политзэков», — активисты предлагали обучать скучающих п/з/к интересным дисциплинам по переписке, я выбрал английский язык и математику.

Математике меня пытался обучать профессор из Казани Дмитрий. Наверное, я показался ему самым тупым учеником ever, но я добросовестно приобрел рекомендованные учебники и старался разобраться в исследовании операций (математическое моделирование — страшная штука).

Как-то мне написал чувак и предложил изучить какой-нибудь язык программирования по переписке. Это был его способ мести преподу, который заставлял студентов писать код на бумаге ручкой. Почему бы и нет? Я стал изучать VBA (язык, который японцы считали продвинутым в бронзовом веке). Не очень добросовестно и не очень результативно. Учеба окончилась, когда менты во время очередного обыска зачем-то украли мои учебники по программированию, а потом, в процессе пересылок между ШИЗО, СУСом и ПКТ, у меня потерялись конспекты и допматериалы.

Еще были вялые попытки выучить японский (преподаватель пропал после первого урока) и немецкий (я выучил только 20 слов, но потом наступила пора освобождаться, и немецкий пришлось бросить). Чтобы запоминать слова, я делал себе карточки из плотной бумаги, которые постоянно становились предметом пристального изучения на обысках (карточки скапливались у меня в огромных объемах). Сначала я не понимал, в чем причина такого любопытства, но позже увидел, что в похожем формате изготавливаются игральные карты. Видимо, менты никак не могли понять, что за странные карты такие и во что я тут играю.

Как вы, наверное, поняли, прогресс с языками был так себе. Зато я и сам немного выступил в роли преподавателя: подучивал мою подругу по переписке Амрай, немку из Норвегии, — она изучала русский в школе до того, как стала заниматься теоретической юриспруденцией и читать лекции то тут, то там в Европе. Русский язык я, конечно, тоже знаю средненько, но знаний хватало на то, чтобы полностью разобрать ошибки в ее письме и написать ей отчет.

Чтение. Хоть читать я стал меньше, но все же старался прочитывать страниц по триста в день. Теперь моя голова — это литературная помойка. К счастью, я быстро забываю прочитанное. Хорошо знакомые, просто знакомые, малознакомые и совсем незнакомые люди присылали мне книги (я просил отправлять на свой выбор), и в результате спектр моего чтения простирался от комиксов Adventure Time до «Элегантной Вселенной» Брайана Грина.

Учеба на юриста. Летом 2015 года я поступил на второе высшее. Вуз — страшная липа, московская контора, у которой есть договор с УФСИНом, поэтому они владеют чуть ли не эксклюзивом на высшее образование для з/к.

По сути, чуваки берут с тебя бабло и взамен дают диплом. Наверное, сдать госэкзамены я мог бы через 15 минут после того, как подписал с ними договор. У меня ведь была неплохая юридическая база благодаря первому высшему образованию в Финансовой академии. Но продолжалось это два года.

Я, конечно, сначала выбрал уголовную специализацию, но потом понял, что все уголовное право — это три кодекса и больше ничего, поэтому довольно быстро перешел на гражданское право. Все обучение — это просто череда тестов, которые университет постоянно забывал высылать, так что мне приходилось посылать за ними моего адвоката, Кирилла. Зато учеба давала мне возможность иметь неограниченное количество учебников, а главное — электронную книгу. Сначала мне прислали книгу из института, но она была ужасная, читать на ней было решительно невозможно. И тогда я попросил купить мне нормальную электронную книгу, чтобы все тот же Кирилл записал на нее все нужные книги, отвез в институт, а оттуда ее бы переправили ментам.

Приходит мне Kindle, и я обнаруживаю, что в нем есть вайфай. Бро вообще хотел купить модель со встроенной симкой, и тогда я был бы на постоянном амазоновском интернете, но перепутал. В итоге интернет у меня все-таки появился, но довольно ограниченный. Попросить блатных поделиться сигналом я не мог — они сдали бы меня ментам, потому что от администрации было четкое указание: в моей камере не должно быть ничего. Пришлось тайком договариваться с надежным чуваком, чтобы он раздавал мне интернет в строго определенное время. Ловился он очень плохо и только в одной точке на стене: приходилось держать Kindle правой рукой под определенным углом, а левой печатать, не больше двух-трех предложений в одном сообщении, иначе все сбивалось. В общем, морока страшная, но все-таки интернет. Мне могли написать, если что-то срочное случилось, и я сам тоже мог написать.

Книжку нужно было отдавать на подзарядку ментам, и в какой-то момент они просекли, что там есть вайфай. Отдали старую книжку, я ее тут же сломал и потребовал вернуть новую. Опера говорят: «Оказывается, там есть интернет — мы ее отдать не можем!» Я говорю: «Окей, тогда я сейчас пишу пост о том, как прекрасно вы мне заряжали книжку, и я год здесь пользовался интернетом».

Они посидели, подумали и говорят: «Нет, так будет не классно». Я говорю: «Тогда отдавайте! А я не буду пользоваться интернетом». Они говорят: «Ну хорошо». Они, конечно, все поняли, но если я столько времени сидел в интернете и ничего не произошло, то, наверное, и не произойдет. Получается win — win.

Ну и диплом юриста, кстати, я получил — уже под самый конец срока.

Попытки оправдать преступников. Я писал разного рода кассационные жалобы сидящим в СУСе зэкам. Поначалу из-за моей полной изоляции они оставляли записки и материалы своих дел у меня в мешке с вещами. Я все это изучал и, если видел какие-то основания для жалоб, писал в суды высших инстанций или прокуратуру. Отдельно хочу отметить: за все время я не увидел ни одного идеального приговора. В основной массе они все подлежат отмене, так как к требованиям процесса и права суды относятся наплевательски.

Вообще говоря, подача жалоб в высшие судебные инстанции очень похожа на лотерею — уж не знаю, как они там решают, какой приговор изменить, а какой — нет. Очень похоже, что крутят барабан с номерочками. Но мне в любом случае было интересно просто попробовать и попрактиковаться. В итоге удалось изменить несколько приговоров: зэкам снижали сроки на дни и даже месяцы. Мелочь, а приятно. Не волнуйтесь, я не способствовал тому, чтобы орда террористов-педофилов оказалась у вашего порога. Речь идет о социально адаптированных наркоманах и мелких преступниках в сфере экономики.

Рисование. Боже-боже, как же много я рисовал. Рисование — лучший способ убить время. Оказалось, что рисовать может любой чувак с кучей времени и карандашами. И то и то было в наличии. Я заказал себе... Правильно! Самоучители. И начал оттачивать изо. Конечно, вам может многое передаться в виде генетического наследства. Быть может, какие-то вещи с так называемым талантом будут сразу получаться лучше, но все это можно развить самому, главное — тратить человеко-часы.

Все цвета, кроме оттенков черного, синего и фиолетового, были официально запрещены. Так что сначала я рисовал только простым карандашом. Потом обнаружилось, что в мире изобразительного искусства давно произошла революция, и есть всякие новшества и ухищрения типа графитовой акварели, водорастворимого угля и проч. А Лена из ФБК открыла мне новую вселенную, передав (естественно, крайне хитрым способом) белые гелевые ручки и цветной уголь, покрытый черной оболочкой. В какой-то момент глупый кровавый закон отменили в части запрета цветового спектра, и тут я развернулся: продвинутостей и ухищрений в цветном мире художников куда больше.

Мне нравится рисовать людей — видимо, это делает меня портретистом. Я рисовал свою родню, родню зэков и просто понравившихся мне людей с иллюстраций периодических печатных изданий.

Я уже рассказывал про Пашу, который вытатуировал у себя на коленях солженицынскую фразу про жизнь и ложь. Мы с ним активно переписывались, и в какой-то момент он предложил нарисовать стикеры для Telegram (их в итоге скачали больше ста тысяч человек). Следующим шагом стали эскизы татуировок для всех желающих — я стал мастером миниатюрного рисунка и получил полторы сотни заказов в рамках проекта Tattoos from Russian Prison (TRAP). Вот некоторые из заявок, с эскизами (не уверен, что все решились их, скажем так, воплотить):

Достоевский в спортивном костюме сидит на корточках. — Елисей Андреевич

Слово «Боль», написанное в стиле колючей проволоки, и небольшой рисунок на эту тему. — Артемий

Здравствуй. Поздравляем с будущей свободой! Мне бы понравилась татуировка, которая символизирует «Жизнь в цепях». Это напоминание о том, что, хотя мы можем быть физически свободными из тюрем, охранников и камер, мы все еще находимся в заключении из-за злых людей, отвечающих за нашу жизнь, — марионеточных правительств и богатых, которые диктуют все с одной целью — становятся более богатыми и более мощными. Мы продаем мечту о том, чтобы быть свободными от них — кто не является ложным.

Заключенный или скелет в кандалах и цепях в камере, или что-то подобное, чтобы символизировать это, было бы здорово. Я использовал перевод Google, надеюсь, это имеет смысл. Спасибо, и поздравления снова. — Джейми (Jamie)

Здравствуйте. Мне бы эскиз от Олега. Я работаю электриком, хочу что-нибудь на эту тему. — Саня

Хочу что-нибудь с надписью «Бог есть! Пацаны, в атаку». И чтобы на эскизе обязательно фигурировал православный крест. — Без подписи

Привет! Очень хочется набить красивый кухонный нож (больше похожий на тот, которым устраивают поножовщины, устрашающий такой); его либо держат в руке и собираются дарить как букет, либо им уже воспользовались. Кстати о букете, цветочки тоже можно приложить, контраст ножа и цветов был бы очень классным. Заранее большое спасибо, и приятнейшего выхода на волю! — Кристина

Олег, мне очень хочется тату со светлым будущим, которое близко (или свет в конце тоннеля). — Инночка

Здравствуйте, Олег. Я бы хотел, чтобы вы нарисовали прямоугольную коробку молока, которая ни на чем не стоит, а висит абстрактно в воздухе. Она повернута на 135 градусов от стоячего положения, из нее течет вода. У самой коробки видна раскрытая сторона, откуда и вытекает вода, и видны две торцовые стороны, одна сторона черная, с белой надписью WATER, другая — белая с черной надписью. И вокруг этой коробки, как вокруг Сатурна, — кольцо, только кольцо колючей проволоки. Заранее благодарю. — Роман

Привет, Олег! Нарисуй сопротивление. Ну, я думаю, ты понял, о чем я. — Никита Февраль

ЕСЛИ ТЫ НОСИШЬ

Очень хотелось бы котика, желательно милого, в наручниках, или что-то типа такого. В общем, чтобы была сразу понятна идея, что его ни за что посадили. В принципе, мне зайдет любой эскиз с котиком, пожалуй. — Александр

Благодаря рисованию я убил много-много времени, а кроме того, моя светлая хата стала похожа на студию свободного художника, что немало бесило ментов и радовало меня.

Периодически я рисовал на стенах — но это было грустно. В основном потому, что наутро рисунки закрашивали. Зато так я мог делать локальнокосметический ремонт стен. Однажды у нас даже случилось состязание с Боцманом. На входе в камеру висел листик с наглядной картинкой формы установленного образца в зимний и летний периоды. Под листиком я нарисовал карандашом милого поросенка в маске ОМОНа. Однажды Боцман обнаружил рисунок под листиком и велел инспекторам стереть его. Я нарисовал нового, но уже графитовой акварелью — ластиком такого не сотрешь. А если попытаешься водой (а они, естественно, попытались), получается только хуже. Решили закрасить. Пару дней я смотрел на маленький бежевый квадратик на бежевой стене. Цвет тот же, оттенок другой. Как такое можно терпеть? Я нарисовал в квадратике сжатый кулак — символ сопротивления. Опять закрасили, квадратик стал больше, и мой ответный рисунок тоже вырос в размерах. И так далее.

Очень скоро рисунки занимали по полстены, а зэк, работающий в стройбригаде и приходящий каждое утро закрашивать у меня стены, интересовался, что я буду рисовать завтра. Как оказалось, он проникся художественным смыслом нашей дуэли. Дуэль продолжалась вплоть до моего перевода в общий барак и дальше в БУР.

Там рисовать уже было нельзя, так как за мои действия могли репрессировать других зэков. Полный отстой — я так хотел в последнюю ночь сделать тотальное тату моей светлой хате.

Переписка. Мне приходило в среднем по два бумажных и два электронных письма в день. Ну, то есть электронными они были только до прихода в ИК через систему ФСИН-письмо. В колонии их распечатывали, приносили мне, а мой рукописный ответ сканировали и направляли корреспонденту. Какая-то победа технологий в Золотой Орде. На обычное письмо я отвечал в среднем 30 минут, на электронное минут 10–15 (для ответа выделялась только одна страница). Иногда по праздникам или когда что-то происходило и люди начинали писать больше, приходилось устраивать почтовые субботники и писать ответы часов по 10. Это было клево, всем спасибо, кто писал, я забрал домой из колонии шесть огроменных сумищ с корреспонденцией.

Периодически входящая корреспонденция предлагала квесты, которые также существенно взбадривали мой быт, — типа сделать бумеранг по инструкции, собрать пазл, отправить открытки незнакомым людям в рамках посткроссинга, нарисовать рисунок собеседнику, собрать бумажную фигурку по инструкции и т. д.

Всё подряд. В разное время я пытался жонглировать, балансировать, стоя на системе пластиковых бутылок, заниматься оригами, медитировать, чеканить сделанный из бумаги и мусорных мешков футбольный мяч и т. д.

Как вы, наверное, поняли, мне было очень скучно.