«К-эй, — сказал им Удод, — бесприютная стая,
Без жилья и без крова беспутная стая!
Не, теряйте надежды на благо и милость,
Милосердие шахом от века дарилось.
Нелегко единение с ним обрести,
Лучше — смерть на взыскующем этом пути.
Раз уж нам это благо ниспослано роком
И нашли мы приют в этом доле высоком,
3140 В нашей доле дано быть великому счастью —
Умереть одержимыми высшею страстью».
И явили тут птицы смирения знак
И сказали Удоду: «О мудрый вожак!
Мы во всех испытаньях нам выпавшей доли
Подчинялись твоим повеленьям и воле.
Где летел ты — летели и мы за тобою,
Лишь велел ты — мирились мы с долей любою.
В час свиданья пришла к нам разлуки печаль,
Что ни скажешь — готовы в любую мы даль!»
3145 И ответил Удод им: «Не падайте духом,
Не поддайтесь в отчаянье бедам-порухам.
Раз уж мы с этим странствием впредь согласились,
Значит, мы сто несчастий стерпеть согласились.
В наших странствиях шах — всех мечтаний залог,
Смысл и суть наших поисков — шахский чертог.
И теперь мы уже у задуманной цели, —
Знайте, цель ваша здесь, в недалеком пределе.
Для того, в ком любовь — совершенству порукой,
Безразлично равны единенье с разлукой.
3150 Благосклонность кумира мечтанна ему,
Все, что тот пожелает, — желанно ему.
Если вам не найти в единении лада,
Разве мысль о желанном сама — не награда?
Жизнь и душу отдать с этой мыслью — поверьте —
Значит — вечную жизнь обрести в этой смерти!»
ПРИТЧА
Некто встретил Меджнуна в степи, и при встрече
Тот твердил беспрестанно какие-то речи.
«С кем же ты говоришь?» — молвил путник, горюя.
Тот сказал: «Добрый странник, с Лейли говорю я».
3155 «Далеко ль, — был вопрос, — до нее тебе бресть?» —
«Эх, невежда, — тот молвил, — в душе она, здесь!
А тому, кто в душе жив в любое мгновенье,
Даже дальность дорог не приносит забвенья!»
Кто в любви совершенством высоким отмечен,
Для него образ избранный в памяти вечен.
Раз уж вы о любви завели эту речь,
То умейте из мук ее радость извлечь!