Каникулы кончились, и с этим ничего нельзя было поделать. Они, канику­лы, как мороженое. Купишь порцию и думаешь — вот это да! Целая порция! А лизнешь раз, лизнешь другой — уже немножко нет. А как дойдешь до по­ловины, чувствуешь — мало осталось. Да и порция уменьшается все быстрей и быстрей. Лижи не лижи, она сама тает. Поэтому уж лучше лизать, хоть и жалко.

Так и с каникулами. В первые дни Андрюшка и Колька носились по посел­ку и думали, что конца каникулам не будет. А они уже начались и шли поти­хонечку, день за днем. Потом остался всего месяц, а там и полмесяца. Теперь от каникул оставались считанные денечки. Хочешь — бегай, хочешь — сиди дома, а они все равно кончаются. Поэтому Колька с Андрюшкой совсем отби­лись от дома. С утра — удочки на плечо и на речку.

В последний раз они взяли с собой Черныша. Люкс с завистью смотрел им вслед, а потом весь день сидел и ждал возвращения рыбаков.

Черныш прибежал довольный-предовольный. Как же, он гонялся за поле­вой мышью, поймал лягушку, подкрадывался к настоящим куликам и спугнул цаплю.

— А следов там, дед! — запыхавшись, рассказывал он. — По переулку Козел прошел — след оставил. По Луковой поляне — дядька в резиновых са­погах. Я хотел по его следу бежать, да хозяин Андрей не разрешил. Тогда я мышкин след нашел и за ней припустил. Чуть-чуть не догнал, и опять хозяин Андрюшка помешал.

— Молодец, — похвалил Люкс, —учись ходить по следу. Нюхай получ­ше, соображай, что к чему. Вот, помню, поехал я на охоту с ночевкой. Хозяина, конечно, с собой взял. Забрались мы далеко. Хозяин костер развел, стал чай кипятить. А я побежал прогуляться. Чую — незнакомый запах. Я взял след...

Люкс замолчал и прислушался.

— Ну, дед, а что дальше? — расспрашивал щенок.

— Погоди, послушай, что Андрей говорит...

Андрюшка удивленно кричал бабушке, что Егор совсем не обрадовался рыбе.

Кот действительно, когда пришли рыбаки, как всегда встретил их у ка­литки, понюхал гольянов, которых специально для него наловил Андрей, и вер­нулся в дом.

— Беда, Андрюша, — отозвалась бабушка, — он с утра ничего не ест, не пьет. Заболел, наверно. Целый день под кроватью лежит.

— Ничего, отойдет, — успокоил Андрея и бабушку дед.

— Ладно, — согласилась бабушка, — утро вечера мудренее.

Но и на следующий день Егор не стал есть. Напрасно бабушка давала ему по-городскому подогретой жареной рыбы, а Галя приносила от Петровны парного молока. К еде Егор не притронулся.

На третий день, со впалыми боками, еле вышел Егор на крыльцо и улегся на солнышке.

Дед копался в огороде. Галя вместе с Пеструшкой вывела цыплят на трав­ку на улицу. Черныш опять убежал с рыбаками. Во дворе остались только Люкс да петух Петя.

— Ты что это, Егор, разболелся?  — спросил Люкс. Кот хотел ответить, но не смог.

Попробовал разговорить кота Петя, но тоже не сумел. Кот лежал ко все­му равнодушный и будто не слышал слов друзей.

— Да ты встряхнись, Егор, побегай, — советовал Люкс. — Я, бывало, на охоте так набегаюсь, что готов старую галошу  съесть.  И  ты набегаешься и есть начнешь.

— Верно, Егор, побегай, — подхватил Петя. — А я в огород схожу, в гряд­ке пороюсь, хоть бабка и гоняет меня с грядок. Зато я там тебе такого червя­ка  найду — закачаешься! А если хочешь — поешь цыплячий корм. Очень вкусная штука.

— Может, комаров тебе наловить? — подал голос воробей. — Так я ми­гом слетаю!

А Егор по-прежнему лежал скучный, даже хвостом не шевелил.

— Плохо дело, — сказал солидно воробей. — У сельмага один воробей вот так же перестал клевать, задумался, а кошка его цап-царап и съела.

Но и эти слова воробья не подействовали на Егора. Он пролежал на кры­лечке до вечера, не стал смотреть улов, не взглянул на знакомую корову, когда она возвращалась домой.

За ужином бабушка пристала к деду:

— Сходил бы ты завтра к ветеринару да позвал его.

— Не пойдет ветеринар к коту, у него и так дел много, — из-за газеты ответил дед.

— Вот, — рассердилась бабушка, — тебе бы только газеты читать. А тут такой умный кот погибает. Пропадет, что я тогда внукам-то скажу. Они уже вот-вот с океана приедут. Спросят: где наш кот? А кота-то и нет.

— Ладно, — отозвался дед, — ты лучше послушай, что в Африке творит­ся. Совсем редко стала газеты читать.

Но бабушка не захотела слушать про Африку, а сказала:

— Не хочешь фельдшера звать, тогда я завтра сама Егора к нему понесу. Вот с Галей и понесем.

— Понесем! — обрадовалась Галя. — Только он, бабушка, будет цара­паться.

— Не будет, — и бабушка взяла Егора на руки. — Видишь, он совсем смирный стал. Чует, что мы ему помочь хотим.

Держала бабушка Егора на руках, а сама думала, что же у него может бо­леть? Простудиться кот не мог. Объесться — тоже, он не жадный. Может, рыбьей косточкой подавился? Подняла ба­бушка Егора поближе к электрической лампочке, разжала ему рот, и показа­лось ей, что там действительно торчит тоненькая кость.

— Андрюша,  — скомандовала ба­бушка, — тащи щипчики! Дед, давай-ка мне твои очки.

Андрюша моментально принес ма­ленькие щипцы-плоскогубцы. Дед по­ворчал немного: «Тоже мне, кошачий врач нашелся», — но очки дал.

Надела бабушка очки и сразу сде­лалась серьезной и важной. Вот бы уви­дела ее в эту минуту знакомая корова! Даже Галя закричала:

— Ой,  бабушка, ты сейчас,  как профессор!

Хотела бабушка заглянуть Егору в рот, но Егор больше не давался. Он на­чал царапаться и выскользнул у бабуш­ки из рук. Но Андрюша моментально поймал ослабевшего кота. Теперь Его­ра держали Андрей и Галя, а бабушка разжимала ему рот.

Егор орать не мог и молча отбивал­ся лапами от бабушкиных помощников. Андрея он поцарапал сразу, а Галю не­много погодя.

— Да оставьте вы его, — сердился дед. — Ладно, уж схожу я завтра за ве­теринаром.

Но бабушка, если бралась за что-нибудь, то на половине дело не броса­ла. Она разыскала старое одеяло и за­кутала в него Егора так, что торчала из одеяла одна голова.

— Он теперь как кукленок! — кри­чала Галя и от восторга хлопала в ла­доши.

Петух Петя сидел в это время на насесте в курятнике и рассказывал ку­рицам про болезнь кота. Курицы удив­лялись, кудахтали:

— Жалко, — говорила  Пеструш­ка. — Он же спас меня и моих цыпля­ток от страшного зверя.

— И не говори, и не говори! — кудахтала Белушка. — И нас он спас!

—Куры, ша! — вдруг встрепенул­ся Петя. — Слышите? В доме-то весело кричат! Что-то там случилось.

Неугомонные куры затихли и ус­лышали, как радостно смеется Андрей, как взвизгнула в восторге Галя.

А произошло в доме вот что.

Закутав Егора в одеяло, бабушка разжала ему рот и вытянула оттуда щипчиками тоненькую острую косточку. Она-то и не давала Егору есть и пить, мешала мяукать и чуть не погу­била кота.

После этой операции посидел Егор немного на полу, а потом, покачиваясь, направился к блюдцу и жадно стал ла­кать воду.

— Да это что же такое! — встре­пенулась бабушка. — Больной кот пьет сырую воду! Галя, быстренько налей ему молока! Андрюша, тащи сюда сво­их гольянов!

Никто не заметил, как скрипнула дверь и в кухню боком протиснулись сначала Люкс, потом Черныш. Они уселись у порога и вместе со всеми наблю­дали, как ест изголодавшийся кот.

А утром Егор, как ни в чем не бывало, вышел, потягиваясь, на крыльцо и спросил у Люкса, и петуха Пети:

— А что, ребята, хорьки тут без меня не появлялись? Про мышей ничего не слышно?