7.1. Дивизия в Австрии

К 30 марта 1945 года в дивизии насчитывалось 13 818 человек (1619 немцев и 12 199 украинец): 448 офицеров (148 немецких и 300 украинских), 1296 унтер-офицеров (397 немецких и 899 украинских), 12 074 рядовых (1074 немецких и 11 000 украинских).

Юнкера-украинцы на обучении в саперной школе СС. 1944 г.

В период с 12 января по 30 марта 1945 г. из дивизии по разным причинам убыло 760 человек, а прибыло 969 человек (из них 28 немцы). Фактически численность дивизии увеличилась.

Учебно-запасной полк насчитывал 2949 человек. Весьма странно, что его численность принято на заключительный период указывать в размере 4—5 тысяч человек. Возможно, к численности полка прибавляют численность запасного батальона, в который включили большую часть Волынского легиона. Но ведь запасной батальон входил в состав дивизии и учитывался в численности. Численность запасного батальона возросла до 1400—1500 человек. Таким образом, в дивизии с учетом учебно-запасного полка числилось 16 673 человек (1865 немцев и 14 908 украинцев). На обучении находилось 379 будущих офицеров и 201 будущий унтер-офицер, всего 580 человек. В госпиталях на лечении находилось 104 раненых дивизийника (2 офицера, 9 унтер-офицеров, 93 рядовых). Реальная же боевая численность дивизии колебалась в пределах 10 000—11 000 человек.

31 марта 1945 г. дивизия была переподчинена I кавалерийскому корпусу, входящему в состав 2-й танковой армии. Дивизия заняла позицию между Фельдбахом и Радкерсбургом, между 5-й танковой дивизией СС «Викинг» и 3-й кавалерийской дивизией. Фактически дивизия была переброшена на 35 км северо-восточнее Марибора.

На 1 апреля 1945 г. в 6.30 была назначена атака частей I КК, но дивизия в ночь на 1 апреля форсировала реку Мур и не успела выйти в район атаки. Тогда Фрейтагом было принято решение выдвинуть вперед 29-й полк СС (которому был отдан весь наличный транспорт). В результате 29-й полк СС к 6 утра не только вышел в указанный район (то есть примерно 15 км на север от реки Мур), но и взял замок Глейхенберг и деревню Бад-Глейхенберг. II батальон 29-го полка СС под командой гауптштурмфюрера СС Зальцингера прошел через Эберсдорф (1 км южнее Попендорфа) и Попендорф (6 км юго-восточнее замка Глейхенберг) и, обойдя с фланга передовые отряды РККА, взял замок. I батальон штурмбаннфюрера СС Бланкенхорна наступал между Эберсдорфом и Крусдорфом, III батальон штурмбаннфюрера СС Вильднера наступал через Курсдорф. Между 4 и 10 часами утра I и III батальоны не только разгромили передовые отряды РККА, но и заставили их отступить, выйдя с юга к деревне Бад-Глейхенберг и захватили её. Таким образом, к 10 часам утра городок Глейхенберг был охвачен и с севера (II батальоном 29-го полка СС) и с юга (I и III батальоны 29-го полка СС). Потери были минимальные. Надо отметить, что 29-й полк СС был поддержан I дивизионом артполка, который побатарейно был придан батальонам. Однако штурм городка Глейхенберг был произведен только в ночь со 1 на 2 апреля силами 1-й роты I батальона 29-го полка СС под командой ваффен-оберштурмфюрера Остапа Чучкевича. Бой был достаточно тяжелым, и только к вечеру 2 апреля, благодаря мощной артподдержке I дивизиона с позиций II батальона 29-го полка СС, которая разбивала дома, где засели советские пулеметы и группы автоматчиков, украинские эсэсовцы смогли взять городок. За взятие Глейхенберга ваффен-оберштурмфюрер Остап Чучкевич был награжден Железным крестом I класса.

3 апреля 1945 г. 30-й полк СС оберштурмбаннфюрера СС Форстрёйтера начал выдвижение из Словении. Вместе с ним был выдвинут и артполк (без I дивизиона) и саперный батальон дивизии. Достигнув района города Штраден, подразделения 30-го полка СС с ходу атаковали части РККА. Тем временем саперный батальон был развернут в качестве резерва 29-го полка СС в Гнасе (5 км восточнее замка Глейхенберг), прикрывая штаб дивизии.

4 апреля был переброшен запасной батальон. Вечером 5 апреля были выдвинуты противотанковый дивизион и 31-й полк СС. Разведывательный дивизион был переброшен к Радкерсбургу в распоряжение 23-й танковой дивизии еще 3 апреля (находился примерно в 15 км южнее основных сил дивизии).

Таким образом, на 6 апреля 1945 г. дислокация частей дивизии была следующей:

штаб дивизии — город Гнас (7 км на запад от деревни Бад-Глейхенберг), в качестве охраны — саперный батальон;

29-й полк СС — занимал участок от замка Глейхенберг (4 км северо-западнее деревни Бад-Глейхенберг) до деревни Бад-Глейхенберг (протяженность обороны около 7 км). Поддерживался I (около замка Глейхенберга) и III дивизионом артполка (под деревней Бад-Глейхенбергом) и противотанковым дивизионом (с утра 6 апреля 1945 г. — около замка Глейхенберга на зерновом элеваторе);

30-й полк СС — занимал позиции от деревни Шайнц (6 км южнее деревни Бад-Глейхенберг) до городка Штраден (2 км юго-западнее деревни Шайнц). Протяженность обороны 2 км, разрыв с подразделениями 29-го полка СС — около 4—4,5 км;

31-й полк при СС располагался южнее городка Штраден, имея протяженность обороны 3 км, разрыв между ним и 30-м полком составлял 4—5 км;

штаб артполка находился в Хофштеттене (5 км западнее Штрадена), II дивизион был расположен севернее Штрадена и поддерживал 30-й полк СС, IV дивизион — южнее Штрадена и поддерживал 31-й полк СС;

батальон связи был разбит на группы управления приданные полкам и частям дивизии, штаб батальона находился в Штрадене.

Фактически части дивизии держали под контролем центральный участок шоссе Фельдбах — Штраден — Радкербург.

Следует отметить, что части дивизии не имели плотной линии обороны, разрыв между частями составлял 3—4 км, а разрыв с левофланговым соседом — 5-й танковой дивизией СС «Викинг» — составлял 8—10 км. Именно такая неплотная оборона обеспечила, с одной стороны, маневренность частей, с другой стороны — большие потери и постоянные ожесточенные бои с частями РККА, которые нащупывали то один, то другой «разрыв» в обороне.

Часть украинских подразделений оставалась вне дивизии: разведывательный батальон был придан 23-й танковой дивизии (и находился на расстоянии 15 км от дивизии), запасной батальон был придан 5-й танковой дивизии СС «Викинг», учебно-запасной полк остался в прежнем месте дислокации, в Фелькермаркте (Австрия).

Утром 6 апреля 1945 г. началась вторая фаза боев дивизии в Австрии. Части 29-го полка СС имели приказ атаковать из района Глейхенберга, 30-й полк СС наносил фланговый удар в поддержку 29-го полка СС. 31-й полк СС оставался в резерве (фактически полк был на марше и вышел в район Штрадена не ранее ночи с 6 на 7 апреля 1945 г.).

К 7 апреля штаб дивизии, который находился в разрыве между 5-й танковой дивизией СС «Викинг» и дивизией, был переведен в городок Штраден, поближе к месту ведения боевых действий и под прикрытие основных частей дивизии.

В районе замка Глейхенберг и южнее деревни Бад-Глейхенберг действовали части 20-й гв. сд 6-го гв. CK 57-й армии. Против 30-го полка СС (точнее, против II и III батальонов) действовали части 61-й гв. сд 6-го гв. CK 57 А. Против 31-го полка СС действовали части 10 гв. сд 64 CK 57 А.

Несмотря на утверждения о 4—5-кратном превосходстве РККА, украинцам противостояли гораздо более скромные силы. Учитывая среднюю численность дивизии РККА в тот период 4—5 тыс. человек, мы получим 12—15 тыс. человек. Следовательно, имело место незначительное численное превосходство РККА над дивизией. Кроме того, хотелось бы подметить, что берется в расчет средняя численность дивизии РККА, а не её боевая численность. 14-я гренадерская дивизия войск СС по-прежнему имела около 100 артиллерийских стволов. Танковых частей РККА в данном районе не было. Правда, превосходство в воздухе было за ВВС РККА.

Ожесточенные бои шли весь период между 3 и 9 апреля. К 9 апреля 1945 г., началу второй масштабной контратаки РККА, дивизия прочно удерживала позиции: замок Глейхенберг — 2 км восточнее городка Глейхенберг — Хохштраден. Вечером 9 апреля 1945 г. части I батальона 29-го полка СС пошли в контратаку с целью пробиться к позициям II батальона. Между позициями батальонов находился клин РККА, который планировалось уничтожить в ходе атаки. К утру 10 апреля удалось взять железнодорожную станцию, от которой осталось всего 800 метров до позиций II батальона. Оставив 4-ю роту в качестве флангового прикрытия и охраны станции, Бланкенхорн повел I батальон в лобовую атаку. В разгар боев части РККА атаковали станцию; поддавшись панике, немецкий ротный командир оберштурмфюрер СС Шнеллер, не выполнив приказ Бланкенхорна удерживать станцию любой ценой, приказал отступить. В результате сложилась крайне тяжелая ситуация — батальон Бланкенхорна оказался под перекрестным огнем. Рывок в любую сторону, как и остановка на месте, грозили уничтожением батальона. В этих условиях командир II батальона 29-го полка СС Зальцингер принял решение и провел молниеносную атаку, разгромив силы красноармейцев, обосновавшиеся между ним и I батальоном. Эсэсовцы обоих батальонов, увлеченные успехом атаки, взяли обратно железнодорожную станцию в кровавом рукопашном бою. Однако возникла другая проблема — уведя батальон на выручку Бланкенхорну, Зальцингер оставил без пехотного прикрытия противотанковый дивизион и I дивизион артполка. Вернуться обратно украинские эсэсовцы Зальцингера не могли — был создан мощный огневой артиллерийский заслон со стороны 20-й гв. сд. Был произведен воздушный налет советской авиацией. Прорыв обратно стоил бы многих жизней. В этих условиях Дерн запросил поддержки у штаба дивизии, который смог только перебросить лишь 2 роты (3-ю и 4-ю) запасного батальона (который был переброшен из дивизии СС «Викинг» 8 апреля 1945 г.). Взятие же замка Глейхенберг частями РККА означало бы выход во фланг, а затем и в тыл не только 29-го полка СС, но и всей дивизии в целом. Это повлекло за собой и еще одну проблему — клин между 5-й танковой дивизией СС «Викинг» и украинской дивизией, то есть расчленение 2-й ТА пополам, а это уже катастрофа.

Бои 9—10 апреля 1945 г. очень дорого обошлись 29-му полку СС: потери составили 379 человек. К вечеру 10 апреля 1945 г. части 20-й гв. сд опять взяли железнодорожную станцию.

В течение 8 апреля 30-й полк СС отражал атаки 61-й гв. сд в направлении города Штраден. Интенсивную поддержку ему оказывал II дивизион артполка, при этом эсэсовцы 30-го полка СС не только отразили атаку 61 -й гв. сд, но и продвинулись вперед. За успешные действия командир 1-го взвода 14-й противотанковой роты 30-го полка СС (действующей совместно с II батальоном того же полка) ваффен-унтерштурмфюрер Филипп Трач получил Железный крест II класса.

9 апреля 1945 г. части 30-го полка СС отошли на прежнюю оборонительную линию. 10 апреля полк успешно сдерживал атаки противника. Надо отметить, что существенную поддержку оказала атака 3-й кавалерийской дивизии вермахта, которая оттянула части РККА, сосредоточенные против 31-го полка СС, и заставила командование 61-й гв. сд растянуть свои части, что обеспечило успех контратаки 30-го полка СС. Отход же 30-го полка СС был обусловлен разгромом 3-й кавалерийской дивизии (которую разгромили за неполные сутки между 8 и 9 апреля).

В период между 10 и 12 апреля 1945 г. в дивизию прибыли 82 украинских офицера в звании ваффен-унтерштурмфюрера, закончивших офицерское училище в Позен-Трескау и прошедших дополнительный 18-дневный курс по использованию тяжелого вооружения. Это был последний выпуск украинских офицеров, все оставшиеся курсанты не окончили свое обучение, и об их судьбе будет написано позднее.

В условиях продолжающегося давления частей РККА 10 апреля Фрейтаг ввел в бой и 31-й полк СС, поставив задачу оттянуть часть атакующих сил противника на себя и, более того, вернуть под свой контроль Хохштраден. Однако советское командование ответило вводом 10-й гв. сд 64-го CK 57 А (то есть были задействованы части соседнего корпуса, которые добивали 3-ю кавалерийскую дивизию вермахта — правофлангового соседа дивизии). Фрейтагу пришлось усилить 31-й полк СС саперным и разведывательным батальонами (последний вернулся из 23-й танковой дивизии с письменной благодарностью командира дивизии), и выдвинуть IV дивизион артиллерийского полка. Эти бои дорого обошлись 31-му полку СС, был ранен командир полка Панньер, а командиры II и III батальонов штурмбаннфюреры СС Кучта и Подлещ были убиты. Командир I батальона 31-го полка СС Курцбах был тяжело ранен. Фактически весь полк был обезглавлен.

13 апреля 1945 г. дивизия предприняла новые попытки выпрямить свой участок линии фронта, но столкнулась с ожесточенным сопротивлением. Части РККА накапливали свои силы в районе Глейхенберга, из-за чего там пришлось сконцентрировать весь 29-й полк СС и дополнительно перебросить II и III дивизионы артполка. На протяжении 13 и 14 апреля батальоны 29-го полка СС пытались не только удержать позиции, но и обходным маневром с фланга прорваться к замку Глейхенберг. К утру 15 апреля I батальон 29-го полка СС прочно занял позиции вокруг замка.

Исходя из сложившейся ситуации, Фрейтаг отвел к утру 15 апреля 31-й полк СС на 3 км восточнее предыдущих позиций, а также дополнительно перевел на прямую наводку зенитный дивизион, который получил задачу поддерживать полк. Кроме того, из резерва был выдвинут запасной батальон (без двух рот). Дивизия держалась, но резервов не было, за исключением не готового к боевым действиям учебно-запасного полка.

В то же время члены дивизии подвергались усиленной пропаганде со стороны РККА. Определенный успех был достигнут, когда 98 человек из состава 1-й роты I батальона 31-го полка СС перешли на сторону РККА. Несомненно, что союзниками пропаганды выступили моральная подавленность от тяжелых боев и неизбежная временная дезорганизация в результате гибели батальонного командира.

15 апреля 1945 г. основной удар части РККА нанесли по левому флангу дивизии — 29-му полку СС. Фрейтагу пришлось снять II батальон 29-го полка СС с обороны замка Глейхенберг и перебросить южнее. Замок остались оборонять 3 и 4-я роты запасного батальона и противотанковый дивизион. Вечером советской разведке удалось установить факт ослабления обороны замка, и в 20.00 началась атака советских войск. К 23.15 замок был полностью окружен, Фрейтаг был вынужден отозвать II батальон 29-го полка СС и направить его к замку с целью прорвать окружение. Но батальон, несмотря на ожесточенный ночной бой, задачу прорвать кольцо окружения не выполнил. Гауптштурмфюрер СС Зальцингер, оценив ситуацию, предложил штурмбаннфюреру СС Кашнеру попытаться ночью оставить замок и имеющимися силами выйти в расположение его батальона. Кашнер начал атаку в 01.28. Дважды 3-я и 4-я роты запасного батальона шли на прорыв и дважды были отбиты. Тогда Кашнер сосредоточил огонь всего дивизиона в месте прорыва и в третий раз, в 02.00, они, победив в рукопашной схватке прорвались к позициям II батальона 29-го полка СС. Потери дивизийников составили 1 убитый и 4 раненных, а потери красноармейцев составили 3 убитых, 1 тяжело и 2 легко раненных.

Владимир Козак, награжденный Железным крестом I класса

Бои продолжались 16 и 17 апреля, в результате 29-й полк СС был вынужден оставить район Глейхенберга и отошел на 4 км юго-западнее. 31-й полк СС был выведен в резерв и занял позиции в 2 км западнее Гнаса. 30-й полк СС был переброшен севернее позиций 29-го полка СС после того, как сдал свои позиции 4-й кавалерийской дивизии вермахта. Штаб дивизии расположился в Гнасе, артполк — вокруг городка, противотанковый дивизион был отведен в резерв. Саперный и разведывательный батальоны находились на позициях 29-го полка СС, запасной батальон — на позициях 30-го полка СС.

К 18 апреля 1945 г. атаки РККА прекратились, но бои дивизии в Австрии не окончились, а просто утратили свою интенсивность.

За период боев между 6 и 17 апреля 1945 г. дивизия потеряла 1804 человека:

1) Погибло: офицеров — 54 человек (32 украинских офицера и 22 немецких офицера), унтер-офицеров — 96 человек (77 украинцев и 19 немцев), рядовых — 1177 человек (1061 украинец и 116 немцев). Всего погибло: 1327 человек (1170 украинцев и 157 немцев).

2) Ранено: офицеров — 57 человек (49 украинских офицеров и 8 немецких офицеров), унтер-офицеров — 151 человек (124 украинца и 27 немцев), рядовых — 1522 человека (1293 украинца и 229 немцев). Всего ранено: 1730 человек (1466 украинцев и 264 немца).

3) Дезертировало — 98 человек (2 унтер-офицера и 96 рядовых — все украинцы).

4) Отчислен 1 немецкий офицер.

Больший процент потерь офицерского состава (почти 25 %) в отношении потерь унтер-офицерского состава (почти 19 %) связан с тем, что дивизия была полностью укомплектована офицерским составом, но имела некомплект унтер-офицерских кадров.

С учетом потерь и прибывшего пополнения численность дивизии на 20.04.1945 г. составляла 12 576 человек (3036 немцев и 9540 украинцев):

441 офицер (140 немецких и 301 украинских);

1115 унтер-офицеров (419 немецких и 696 украинских);

11 020 рядовых (2477 немецких и 8543 украинских).

 

7.2. Реформирование в 1 пд УНА

Пока дивизия вела тяжелые бои против наступающих частей РККА, генерал Шандрук предпринимал шаги по формированию УНА. 17 апреля 1945 г. Шандрук встретился с Вёхтером и доктором Арльтом для обсуждения дальнейших шагов по переформированию украинской дивизии СС в дивизию УНА. Вечером того же дня Шандрук в сопровождении Вёхтера и доктора Арльта приехал в Фелькермаркт в расположение учебно-запасного полка. Там Шандрук объявил штандартенфюреру СС Марксу о «переформировании» дивизии в 1-ю дивизию УНА. Это был смелый и решительный ход со стороны Шандрука. Он ведь фактически не имел ничего, кроме письма Розенберга, и объявить офицеру войск СС о том, что часть войск СС (дивизия) переходит в его (Шандрука) распоряжение, было авантюрой. Несомненно, что Маркс просто бы отмахнулся от генерала в странной форме (Шандрук был в новой форме УНА), но поддержку Шандрука обеспечил бригадефюрер СС Вехтер. Игнорировать генерала СС Маркс не мог, поэтому он в целом благожелательно отнесся к визиту и, предоставив гостям возможность осмотреть полк, доложил обо всем Фрейтагу.

Весьма удивительно, что ни один автор, пишущий о дивизии, не упоминает о приказах или хотя бы о каких-то письмах от Гиммлера, который фактически являлся единственным лицом, имеющим право на вывод дивизии из состава войск СС. Также нет ни одного письма или приказа от Юттнера или Бергера, подтверждающих факт перехода дивизии из состава войск СС в УНА. Письмо Розенберга основанием для переформирования дивизии служить не может, так как оно, по сути, являлось рекомендательным письмом для УНК.

Мариан Циолко, адъютант генерала Шандрука (на фото в звании ваффен-штандартенюнкера)

Следовательно, имеет место либо историческая фальсификация, либо следует признать, что благодаря смелым, авантюрным и решительным действиям Шандрука возникла самопровозглашенная дивизия. Пользуясь неразберихой и ужасом последних дней перед крахом Третьего рейха, Шандруку удалось дать оправдание для украинских эсэсовцев. Благодаря последним 18 дням (считая с 25 апреля — даты принесения первой «украинской» присяги и заканчивая 12 мая — днем капитуляции дивизии) они стали бойцами «Першой дивизии УНА», а не эсэсовцами 14-й ваффен-гренадерской дивизии СС, каковыми являлись 659 дней (с 5 июля 1943 г. — даты приказа о призыве и до 25 апреля 1945 г.). А ведь присягу принесли не все чины дивизии, но этот факт также игнорируется. Более того, рядом историков утверждается, что присяга 25 апреля 1945 г. является единственно верной. Но и это неправда, о чем свидетельствует присяги, принятые 29 августа 1943 г. и 24 ноября 1944 г.

Однако такое внимательное и глубокое изучение невыгодно ни украинским авторам, ни их «сочувствующим» западным коллегам. Иначе придется вспомнить, что за те же действия эсэсовцев дивизий Дирлевангера, «Принца Евгения» и «Хандшар» вешали и расстреливали. Действия дивизии были направленны против вооруженной борьбы населения оккупированной страны. При этом «борьба с большевизмом» не является оправданием. Нельзя считать всех партизан поголовно «коммунистами», большинство партизан хотело свободы для своей Родины, и «чтобы немец ушел». Для этого люди брались за оружие, и им было все равно, кто им давал это оружие, «коммунист» или «буржуазный монархист». Подавление Словацкого национального восстания (не имеющего никакого источника извне) не служило вкладом в дело освобождения Украины, и класть головы украинских парней за продление немецкого господства в Словакии было делом отвратительным и бесполезным.

Но вернемся к истории УНА. Маркс доложил Фрейтагу о визите Шандрука. Но Фрейтаг не стал сразу действовать, так как был занят боями в Австрии. 19 апреля Фрейтаг получил возможность лично познакомится с Шандруком. Фрейтаг обрисовал положение, численный состав дивизии и последние боевые действия Шандруку, Вехтеру и сопровождающим их лицам. Можно сделать вывод, что если Фрейтаг сделал подобный доклад, следовательно, он знал о полномочиях Шандрука как руководителя УНК и знал, что собою представляет УНК. При этом неизвестно, как отреагировал Фрейтаг на заявление Шандрука о переименовании и переподчинении дивизии (соответственно, о переименовании полков в 1, 2, 3-й) и о передаче командования дивизии полковнику Михайлу Крату.

Главным доказательством этого считается приказ по дивизии № 71, однако единственный источник, приводящий приказ, не содержит ни привычной «шапки», ни «подписи» Фрейтага. То есть за 65 лет никто не озаботился главным вопросом — а был ли дивизионный приказ № 71, выдержки из которого щедро цитируются. И если был, то что он точно содержал.

Теперь следующее: Шандрук планировал заменить Фрейтага и всех немецких офицеров дивизии украинцами. Возникает вопрос — а был ли равноценной заменой Фрейтагу на посту командира дивизии офицер, который не был на активной военной службе с 1920 г. Офицер, который не имел опыта командования дивизией, и наивысший пост, который занимал Крат, — пост начальника штаба дивизии, причем занимал он его 25 лет назад. Офицер, который обладал устаревшими знаниями, не имел понятия о текущих возможностях дивизии. С точки зрения автора, если бы Фрейтаг не проявил твердости, назначение Крата было бы убийством дивизии. А ведь назначение Крата командиром дивизии Шандрук не согласовал ни с кем из немцев. И поэтому, не имея официального подтверждения, он не смог сместить Фрейтага. Фрейтаг был неглупым человеком и потребовал приказ о его замене или смещении с поста командира дивизии, а приказ Шандрука для него был ничем.

Далее: кем же планировал Шандрук заменить немецких командиров полков, если в дивизии не набралось бы украинских офицеров? Да можно было бы вернуть Бригидера, или привлечь офицеров-украинцев из других частей. Но в составе дивизии офицеров, способных возглавить батальон, не было. Гипотетически Фрейтаг мог возглавить зенитный дивизион, Феркуняк — один из артиллерийских дивизионов, но командиров на пехотные батальоны не было. Ни Козак, ни Татарский, ни Чучкевич не были пока способны командовать батальонами. Следовательно, стремление Шандрука заменить опытных немецких командиров на не имеющих опыта командования частями полкового или батальонного уровня украинцев было бы смертельным для дивизии. Шандрук вел себя не как военный, а как политик.

Повысив Макарушку до чина майора УНА, Шандрук провел с ним секретные переговоры. Макарушка должен был сосредоточить весь транспорт и все снабжение в руках украинцев, отобрать «преданных» офицеров, воспрепятствовать проведению каких-либо судебно-полевых действий в отношении украинцев. То есть Макарушка должен был проводить саботаж и «прибрать» дивизию к рукам. Все эти действия Шандрука свидетельствуют о том, что он не имел никаких официальных немецких бумаг для реорганизации дивизии. И все проводимые им действия носили самопровозглашенный характер, на что Фрейтаг не обращал никакого внимания, пока это не вставало вразрез с его приказами. Поддержка Вехтера тут утрачивала свою силу, так как его Фрейтаг мог игнорировать. В войсках СС Вехтер и Фрейтаг были в равном звании, и если штандартенфюрер СС Маркс не мог возражать старшему по званию, то Фрейтаг, будучи бригадефюрером СС, мог. Имел бы Шандрук официальный приказ, ему бы не потребовалось бы вести переговоры с Макарушкой, он легко смог бы сместить Фрейтага.

Хейке, Макарушка и Волынский легион

Даже процедура проведения присяги носит полуофициальный характер. Именно поэтому Шандрук увез Крата обратно и обосновался не при штабе дивизии, а при штабе учебно-запасного полка в Фелькермаркте. При офицере, который не стал вмешиваться в препирательства между Шандруком и Фрейтагом, — при штандартенфюрере СС Марксе.

Тем временем Макарушка по цепочке довел до рядового состава дивизии о переводе дивизии в УНА. Далее фактически началась «двойная» работа: любой документ, любая бумага по дивизии немедленно копировалась украинскими «клерками» и пересылалась Шандруку. То есть Шандрук был в курсе любого действия, производимого Фрейтагом. Шандрук не любил немцев, и очень сильно. Немцы были его врагами, и он действовал против них жестко, с применением любых методов, даже используя одних немцев против других. Шандрук достаточно быстро выяснил, в каких частях сильный «немецкий» контроль, в каких частях — «украинский».

Несмотря на предпринятые усилия, Шандруку удалось установить контроль только над учебно-запасным полком и разведывательным батальоном. Относительное влияние было на запасной батальон (в котором сосредоточились бывшие «легионеры») и на 29-й полк СС. Несмотря на это, Шандрук решил провести церемонию приведения к присяге частей дивизии. 25 апреля 1945 г. в учебно-запасном полку всеми тремя батальонами полка, в присутствии командира полка штандартенфюрера СС Маркса, была проведена церемония принятия присяги.

Полк был выстроен квадратом: слева I батальон, по центру II батальон, справа III батальон. Напротив II батальона была сооружена трибуна, на которой разместились почетные гости. В центре квадрата был установлен постамент, на котором имелся украинский флаг. На постамент взошел капеллан Михаил Левенец и, проведя полевую службу, начал зачитывать слова присяги, которые повторяли все присутствующие украинцы. Текст присяги гласил:

«Присягаю Всемогущему Богу на его Святом Евангелии и его Животворящим Кресте, не щадя ни жизни ни здоровья своего, всегда и везде сражаться под украинским национальным флагом с оружием в руках за народ свой и за свою Родину — Украину. Осознавая большую ответственность, клянусь как воин Украинской национальной армии выполнять все приказы своих командиров послушно и беспрекословно, а служебные поручения держать в секрете. Да поможет мне Бог и Пречистая Матерь Божья, аминь».

Василь Верига в форме кандидата в офицеры войск СС

В тот же день церемонии приведения к присяге были проведены в 30-м полку СС. Церемонию присяги проводил М. Левенец, как главный капеллан дивизии, в присутствии Вехтера, доктора Арльта, Форстрёйтера. Несмотря на то что при церемонии присутствовали «делегаты» от остальных частей дивизии, нельзя считать, что вся дивизия присягнула и, следовательно, стала действительно 1-й пехотной дивизией УНА. «Украинскую присягу» принесли всего два полка из пяти, то есть из примерно 13,5 тысяч украинцев дивизии к присяге были приведены 2,7 тысячи украинцев учебно-запасного полка и примерно 2,1 тысячи украинцев 30-го полка СС. Всего присягнуло 5 тысяч украинцев, или 37 % всего украинского состава дивизии.

Касаясь смены «мертвых голов» на трезубцы, а также смену ременных пряжек СС на пряжки с изображением «левика», можно сделать вывод, что массовая раздача их была только в учебно-запасном полку. Часть этих элементов обмундирования поступила и в 30-й полк СС, а также «делегатам». Также часть элементов обмундирования дивизийники изготовили сами. Кокарды с трезубцем изготовлялись в Праге, и, кроме партии, доставленной Шандруку 21 апреля 1945 г., больше поставок не было, а основная масса этих кокард была захвачена частями РККА в мае 1945 г. Униформа УНА также поступила в учебно-запасный полк; более того, полк в новой униформе промаршировал 3 мая 1945 г. перед Шандруком, Вехтером и Марксом. Ряд украинских офицеров совершали рейды в штаб Шандрука и привозили новую униформу. Именно поэтому имеется ряд фотографий украинских офицеров в униформе УНА.

В связи с усиливающимся давлением со стороны штаба Шандрука и продолжающимся процессом «украинизации» дивизии многие немцы всех рангов стали подавать рапорт с просьбой о переводе в другие части СС. На это Главное кадровое управление СС издало распоряжение от 29 апреля 1945 г. о переназначении отдельных лиц для выполнения специальных заданий. Однако в отданных распоряжениях о переназначении говорится о 14-й гренадерской дивизии войск СС «Украина». То есть, по сути, Главное кадровое управление СС пошло навстречу желанию немецкого персонала, с другой стороны, дивизия считается дивизией СС и «убытия» немцев из дивизии в большом составе не зафиксировано.

Дивизия в Римини

В тот же день произошло весьма крупное и неприятное событие. Фрейтаг принял Вехтера, Бизанца, доктора Арльта и Шандрука. Фрейтаг в крайне резкой форме потребовал прекратить «разлагать» дивизию и «готовить ее к капитуляции». Возникла перепалка, в ходе которой Фрейтагу было «высказано все». Отношения между Фрейтагом и остальными фактически были разорваны. Фрейтаг предложил Шандруку покинуть расположение дивизии и впредь более не посещать ее подразделения без предварительного согласия Фрейтага. Со своей стороны, Фрейтаг предоставлял полную свободу действий для Шандрука в тылах дивизии, то есть в учебно-запасном полку и полевом госпитале, расположенных в Фелькермаркте. Кроме того, Шандрук был заверен Фрейтагом в том, что для нужд УНА из дивизии может быть отозван любой украинский офицер. Компромисс был достигнут, и обе стороны постарались выжать из него максимум. С одной стороны, Фрейтаг ограничил влияние Шандрука на «свою» дивизию, получил возможность избавиться от ряда враждебных офицеров, с другой стороны — он отдал свои тылы на откуп Шандруку. Но Фрейтаг понимал, что Шандрук не захочет предпринимать какие-либо действия против «своей» дивизии. Фрейтаг также фактически отстранил ВУ от дивизии и получил возможность игнорировать Вехтера. Шандрук, в свою очередь, получил в свое распоряжение около 3 тысяч человек. Также он понял, что пока в дивизии есть немецкий персонал, над украинцами нависает угроза приравнивания к эсэсовцам. Следовательно, ему требовалось либо удалить Фрейтага и немцев из дивизии, либо их нейтрализовать (любым способом).

С момента этой встречи Фрейтаг решил иметь в своем распоряжении хоть одно «чисто» немецкое подразделение. С этой целью он распорядился вывести украинский персонал из запасного батальона дивизии и заменить его на немцев. «Ротация» была завершена к 5 мая 1945 г., и в батальоне осталось всего несколько десятков украинцев. Подобная мера показывает, что Фрейтаг не исключал и боевого столкновения с силами Шандрука. Как позднее стало ясно, опасения Фрейтага были небеспочвенными.

Шандрук и сопровождающие его лица покинули штаб дивизии, однако перед этим имели место две короткие встречи. Хейке заверил Вехтера и Шандрука в своей готовности действовать совместно, а Шандрук приказал Макарушке быть готовым установить контакт с союзниками, а также подготовить список надежных офицеров.

1 мая 1945 г. Шандрук и Бизанц посетили полевой госпиталь, в котором находилось около 200 чинов дивизии. В этот же период (1—3 мая 1945 г.) участились перестрелки на линии фронта, а также проникновение советских разведгрупп. 2 мая 1945 г. командующий 6-й армией генерал танковых войск Балк провел совещание, на котором присутствовали командиры корпусов и дивизий. Фрейтаг и Хейке также присутствовали на этом совещании. Основная тема совещания — трудности со снабжением, падение Берлина и самоубийство Гитлера, а также, какие действия следует предпринять в этой ситуации. Стараясь сгладить тяжелое впечатление, которое произвела новость о падении Берлина, Балк призвал к активной обороне и формированию разведывательно-диверсионных отрядов для проникновения за линию фронта и разрушения тыла РККА.

Утром 3 мая 1945 г. была предпринята широкомасштабная атака на позиции 30-го полка СС, который располагался между Фельдбахом и Гнасом. 31-й полк СС развернул I батальон фронтом на север, II и III батальоны того же полка вечером вступили в бой.

Так как на участке 29-го полка СС было «спокойно», Фрейтаг перебросил в район 30-го полка СС І, II и часть батарей IV дивизиона артполка, в район 31-го полка СС — III дивизион артполка и противотанковый дивизион. Для прикрытия 29-го полка СС осталась 1 батарея и 2 артвзвода. Саперный батальон был выдвинут на смену III батальона 30-го полка СС и получил приказ обеспечить стык 31-го и 30-го полков СС. III батальон 30-го полка СС был переброшен севернее. Бои под Фельдбахом не ослабевали, и 4 мая было проведено 2 атаки с использованием танков и предварительной авиационной бомбежкой позиций 31-го полка СС.

Два полка дивизии и фактически весь артполк были втянуты в краткосрочные, но ожесточенные бои. В этих условиях, боясь, что дивизия может увязнуть в боях, Шандрук отдает приказ, переданный через Макарушку и через надежных офицеров, подразделениям дивизии отходить. Фактически Шандрук нарушает договоренность с Фрейтагом. Ночью с 4 на 5 мая 1945 г. подразделения дивизии «попятились». Однако Фрейтаг быстро наводит порядок, и части дивизии остаются на прежних позициях.

В это время части дивизии стали готовиться к Пасхе, при этом части РККА прекратили натиск. К этому времени пал Берлин, Гитлера не было в живых и было бессмысленно губить людей и технику. Вопрос капитуляции стал вопросом нескольких дней.

В период между 18 апреля и 5 мая 1945 г. было потеряно не менее 200—300 дивизийников, к сожалению, точную цифру потерь установить не удалось.

 

7.3. Капитуляция и судьба дивизийников

Начать эту главу автору хотелось бы рассказом об участии в последних боях украинских курсантов из училищ СС. Под Прагой был сосредоточен ряд учебных заведений СС, эвакуированных из Словакии и Польши. Всего там было сосредоточено 498 украинцев.

С момента начала Пражского восстания из числа курсантов формировались сводные роты, часть которых вошла в так называемую дивизию СС «Валленштайн». Основную массу иностранных курсантов бросили на шоссе Дрезден — Прага, с целью задержать продвижение войск 1-го Украинского фронта маршала Конева, который выдвигался к Праге на помощь восставшим. К сожалению, другие подробности неизвестны. Известно лишь одно: 9 мая 1945 г. на поле под Бориславкой (окрестности Праги) были произведены массовые расстрелы эсэсовцев. Было расстреляно и 200 украинских курсантов училищ СС. Исходя из этого, следует полагать, что примерно столько же погибло в боях 7—9 мая 1945 г., или же часть успела уйти на Запад. Это, к сожалению, неизвестно, поэтому автор считает, что все 498 украинцев погибли.

Но вернемся к дивизии. Между 5 и 6 мая 1945 г. Шандрук собрал надежных офицеров и озвучил свои намерения: сдаться союзникам. С целью предстать перед ними как «борцы с большевизмом» следовало отречься от СС, а также любыми способами отделаться от немецкого персонала дивизии. В качестве способов обсуждалось и «увольнение» немцев и сбор всех украинцев в определенной точке, и арест всех немцев. На последнем настаивал Шандрук, который полагал, что сдача арестованных немцев послужила бы дополнительным положительным фактором для украинцев. Однако офицеры на это не согласились: то, что казалось естественным для Шандрука, воевавшим с немцами в 1939 г. и воспринимавшим их как врагов, для украинских офицеров, не питающих особых чувств к немцам, но все-таки сражавшихся плечом к плечу с ними, было неприемлемым.

6 мая 1945 г. в штабе IV танкового корпуса СС, в состав которого входила дивизия, состоялось совещание, которое возглавил командир корпуса обергруппенфюрер СС Гилле. На совещании Гилле заявил, что в течение суток, начиная с 7 мая, части корпуса будут отступать в западном направлении с целю капитулировать перед англо-американскими союзниками. В качестве арьергардного прикрытия используется украинская дивизия, которая еще через 24 часа после отступления основных сил корпуса получит приказ на выдвижение. Фактически в период с 7 и 8 мая дивизия могла бы быть уничтожена частями РККА, обнаружившими «убытие» частей корпуса.

В тот же день Макарушка по приказу Шандрука выехал в сопровождении доктора Арльта на запад с целью установить контакт и провести предварительные переговоры о капитуляции дивизии с любой союзной частью. Выдвигался Макарушка с Арльтом в район Клагенфурта, то есть в зону наступления британских войск. Макарушке удалось достигнуть наступающих британцев и провести первичные переговоры. Англичане заверили его, что дивизия капитулирует на тех же условиях, что и другие немецкие части. Заявление Макарушки, одетого в форму майора УНА, о том, что сдается в плен дивизия Украинской национальной армии, было выслушано с вежливым любопытством. Со стороны англичан также последовали заверения о невыдаче «Советам». На обратном пути Макарушка был обстрелян со стороны частей НОАЮ, которые форсировали реку Драва и заняли село Тайнах, которое находилось всего в 6 км от Фелькермаркта.

Весь день 7 мая Фрейтаг и Хейке ожидали то атаки частей РККА, то приказа на отступление. В этот день шло уничтожение документов дивизии, уничтожалось негодное оружие и обмундирование, приводился в порядок транспорт, дивизия готовилась выступить. В тот же день была потеряна связь с учебно-запасным полком, было неизвестно, вступил ли полк в бой с частями НОАЮ, был ли безопасен тот район или нет. Фрейтаг выслал разведгруппу под руководством адъютанта штаба дивизии оберштумфюрера СС Михеля в район Фелькермаркта с целью установить связь с учебно-запасным полком и разведать путь до Клагенфурта. Следовательно, предполагалось, что отступать будут строго на запад.

Начиная с часа ночи 8 мая 1945 г. Хейке звонил то в штаб корпуса, то в штаб армии. В 6 утра из штаба корпуса поступил приказ об отступлении в район Фелькермаркта и части дивизии начали выдвигать в западном направлении. 8 мая 1945 г. штандартенфюрер СС Маркс стал отступать со своим полком из Фелькермаркта на северо-запад, так как с юга наступали части НОАЮ. В ночь с 8 на 9 мая 1945 г. частями НОАЮ были атакованы подразделения II батальона учебно-запасного полка, в плен было захвачено до 80 человек из состава батальона.

Запасной батальон, прикрывая штаб дивизии, выдвинулся в направлении Граца, 29-й полк СС и разведывательный батальон выдвинулись в направлении Фелькермаркта. 30-й и 31-й полки СС должны были выдвинуться в 8.00 утра, перед этим начал выдвигаться противотанковый дивизион, артполк. Однако части РККА засекли выдвижение частей дивизии со своих позиций и атаковали 30-й полк. Затем атаке подвергся и 29-й полк СС. В связи с этим атакованные полки развернулись и организовали оборону. Фрейтаг приказал развернуть артполк и артиллерийским огнем поддержать обороняющихся, которым было приказано при первой возможности отступать. Всем частям было приказано собраться в Граце, то есть и 29-му полку СС тоже. Тем временем части 29-го полка СС подверглись сильному арт и минометному обстрелу. В связи с этим артполк усилил огневую поддержку, подавив вражеские батареи и позволил 29-му полку СС отступить. Положение усугубилось возросшей активностью ВВС РККА, налеты и бомбежки отныне станут постоянными спутниками дивизии в эти дни.

Тем временем вернулась группа Михеля, который доложил о том, что установить местонахождение учебно-запасного полка не удалось, свидетельств о приближении британских войск нет; а вокруг Фелькермаркта сконцентрированы крупные силы НОАЮ. В этих условиях было принято решение выдвинуться в район города Радштадт, куца выдвигались основные силы IV танкового корпуса СС. Однако требовалось преодолеть 185 км.

9 мая 1945 г. хвост колонны (части 31-го полка СС) попал под удар наступающих частей РККА в Юденбурге. Однако части РККА, несмотря на наличие танков, не атаковали, что позволило большей части полка уйти, но все-таки около 200 дивизийников попало в плен. Темп передвижения был крайне высок, так как каждый понимал, что промедление означает советский плен.

10 мая 1945 г. основная масса дивизии разместилась вокруг городка Тамсверг (в 8 км западнее Маутендорфа и в 38 км северо-западнее Раштадта). В это утро Вехтер заехал в штаб дивизии и попрощался, затем он поехал строго на запад, к американцам.

Фрейтаг, взяв с собой штабную группу, выдвинулся в деревню Санкт-Андре, севернее Тамсверга. К полудню весь штаб прибыл в Санкт-Андре. К полудню поступила информация, что американцы готовы принять капитуляцию дивизии в Тамсверге. Фрейтаг приказал перебросить штаб в Маутендорф. Вечером 10 мая в штаб дивизии, который к тому времени уже находился в Маутендорфе, прибыл Хейке. Он собрал офицеров штаба и присутствующих офицеров подразделений и объявил о самоубийстве Фрейтага. Фрейтаг застрелился днем 10 мая 1945 г. в деревне Санкт-Андре, предпочтя смерть плену…

Руководство дивизией взял на себя штурмбаннфюрер Хейке, которому было необходимо сдать в плен дивизийников раньше, чем прибудут части РККА. В этот же день произошло следующее: многие немцы дивизии, формируя сводные группы, выдвинулись в район Радштадга. Общее руководство осуществлял Байерсдорф. По оценкам автора, не менее 2000—2500 немцев дивизии выдвинулось в район Радштадга, фактически в дивизии осталось не более 1000 человек немецкого персонала. Хейке договорился с британцами о сдаче. Сдача началась с 11.00 вечера 10 мая на поле севернее Санкт-Мартина, затем уже разоруженные дивизийники перебрасывались под Шпитталь. Численность сдавшихся — около 8000 человек.

Другая группа дивизийников (преимущественно из саперного батальона) и немецкая группа Байерсдорфа сдались в районе Радштадга американцам. Численность сдавшихся — около 1000—1200 человек. Они были переброшены через Зальцбург в Мурнау. Третья группа дивизийников сдалась под Клагенфуртом англичанам и была переброшена в Шпитталь. Следует отметить, что группы дивизийников, отставшие от основной колонны, разоружались британцами уже в Мурнау. По некоторым данным, 500 дивизийников попали в плен частям РККА. 14 мая 1945 г. в Шпиттале оставшийся немецкий персонал был отделен от украинцев. 4 июня 1945 г. все сдавшиеся британским войскам украинские дивизийники были переброшены в лагерь под городом Римини, Италия. Всего в лагере Римини на конец мая 1946 г. было 6584 дивизийника.

Вернемся к периоду между 18 апреля и 11 мая 1945 г. Сколько же всего погибло и сколько сдалось в плен дивизийников?

К 14 мая в лагере Мурнау находилось 457 немцев (в том числе 46 офицеров) и 731 украинец (в том числе 30 офицеров). Известно, что за период пребывания в Римини из лагеря убыл 251 дивизийник, следует полагать, что общее количество сдавшихся британцам в плен украинских дивизийников составляет 6835 человек. Всего западным союзникам сдалось 7246 украинцев. Данные по количеству сдавшихся в плен частям РККА колеблются от 0,5 до 4,7 тыс. человек. Автор считает, что в плен попадали группы отставших дивизийников, и наиболее реальной выглядит цифра в 487 человек. Итого украинских дивизийников попало в плен 7779 человек.

Кроме того, около 300 человек смогли в индивидуальном порядке скрыться, причем часть из них попала в плен к французским войскам. Из лиц, попавших к французским войскам, 12 человек вступили в Иностранный легион, численность и судьба остальных неизвестна. Кроме того, раненые полевого госпиталя были интернированы американскими войсками и после выздоровления отпускались. Таких было 1564 человека.

Без учета лиц, скрывшихся в индивидуальном порядке и немецкого персонала, но с учетом погибших под Прагой курсантов, получается что дивизия потеряла за 28 дней 4962 украинских дивизийника.

В отношении немецкого персонала делать какие-либо оценки весьма сложно по нескольким причинам. Часть немецкого персонала влилась в подразделения IV танкового корпуса СС и не связывала себя с дивизией. Оценочно можно предположить, что раз в Шпиттале было отделено 1000—1100 человек немецкого персонала и американцам сдалось 457 немца, а также влилось в подразделения IV танкового корпуса СС около 1200—1500 немцев, то погибло 500—900 немцев дивизии.

Оценочно, за конец апреля — начало мая 1945 г. погибло не менее 2500—3000 человек из состава дивизии.

Итак, подведем итоги. За период с 15 ноября 1945 г. по 18 апреля 1945 г. через дивизию прошло 29 402 украинца и 4290 немцев — всего 33 692 человека. Было обучено 529 украинских офицеров и 945 унтер-офицеров (включая 250 человек, прошедших дивизионные курсы), всего 1474 человека прошло обучение (включая 1224 человека, окончивших учебные заведения войск СС). Всего в дивизии служило 652 офицера, 1274 унтер-офицера и 27 476 рядовых.

По состоянию на 18апреля 1945 г. потери дивизии составили 1945 человек:

207 офицеров (115 украинских и 92 немецких), 805 унтер-офицеров (464 украинских и 341 немецкий), 10 562 рядовых (10 387 украинцев и 175 немцев). Всего погибло 11 574 человека (10 966 украинцев и 608 немцев). То есть погибло 18 % офицеров, 36 % унтер-офицеров и 38 % рядовых.

Из дивизии дезертировало за период с 1 августа 1943 г. по 18 апреля 1945 г. 1132 украинца (или 4 % от всей численности украинцев, служивших в дивизии).

Анализируя эти цифры, можно сделать вывод, что погиб каждый третий дивизийник, причем основные потери пришлись на бродские бои и бои в Австрии.

К сожалению, располагая лишь отрывочными и оценочными цифрами потерь дивизии в последний период (с 18 апреля по 12 мая 1945 г.), автор вынужден не учитывать их в общей статистике потерь.