Ровно в семь часов вечера в дверь позвонили. Я с бьющимся сердцем быстро побежала в прихожую. Джерик впереди с громким лаем.

— Надо же, какой пунктуальный, — поразилась Лена.

— Наверное, очень кушать хочет, — добавил сын, забирая собаку.

— Получишь ты у меня, — проговорила тихо я, открывая двери. На пороге стоял Сергей с огромным букетом красных роз и пакетом.

— Здравствуй, — он поцеловал меня в губы быстрым, но нежным прикосновением. И мгновенно отстранился, увидав за моей спиной Сашку с Леной. Они, как нарочно, выползли из кухни, чтобы испортить мне момент встречи. Оба скрестили руки на груди и без зазрения совести рассматривали гостя. А я стояла, как приклеенная к порогу, и слова не могла вымолвить.

— Прости, я не вовремя?

— Извини, заходи, — я отодвинулась от двери, приглашая его войти.

— Это тебе… — и протянул букет, такой большой, что он полностью прикрыл моё пылающее лицо. Я искоса поглядела на Лену, глаза её были, что два блюдца, а растерянный вид подруги чуть не рассмешил меня. Значит — он, я не ошиблась.

— Здравствуйте, — он протянул руку Саше, — Сергей.

Сын крепко пожал протянутую руку и довольно хмыкнул (значит, ему понравился). Лене гость галантно поцеловал ручку.

— Не знал, что встречусь с двумя очаровательными женщинами. Вы, как я понимаю, Лена?

— Правильно понимаете.

Подруга пребывала в растерянности, впервые не зная, как вести себя. Видимо, размышляла, то ли сразу дать ему по физиономии, то ли подождать, что будет дальше. Я тихонько втиснулась между ними, ткнув легонько Лену в бок, что, как оказалось, на неё не подействовало. Сашка отошёл в сторонку и делал вид, что гость его не интересует, хотя время от времени загадочно улыбался.

— Мы раньше нигде не встречались, что-то лицо мне ваше знакомо.

— Может быть, земля круглая.

— Всё, — категорически объявила я, — давайте за стол, всё стынет. Ещё успеете вспомнить, кто кого и в какой жизни встречал. Лена, не следует держать гостя на пороге, проходи…те, Сергей. Да не смотрите Вы так на пса, мы его уже покормили, так что опасности достаться ему на закуску нет. Просто понюхает и успокоится.

Джерик так и сделал. Обнюхал гостя, слегка помахивая хвостом, понял, что опасности для нас нет, прошёл в комнату и улёгся под стол.

— Марина, разбери, пожалуйста, пакет, — Сергей прошёл за мной на кухню, и, оглянувшись и удостоверившись, что никого нет, привлёк меня к себе, — как ты вкусно пахнешь, — потянул носом воздух и вздохнул всей грудью, — я соскучился…

— Неужели?

— Не веришь? Посмотри…

Я проследила за его метнувшимся вниз взглядом, и щёки мои запылали. Сергей резко отвернулся к раковине и стал с большим усердием мыть руки. Лена вошла и подозрительно спросила:

— Вы долго будете здесь прятаться? Как дети, право, а то у нас глаз и ушей нет.

Сергей закашлялся, я усердно стала натирать и без того сухую тарелку, случайно подвернувшуюся под руки.

— Теперь пошли, я в порядке, — засмеялся он и потянул меня из кухни, — пока опять поздно не стало, — шепнул на ходу мне на ухо.

Ужин, как ни странно, прошёл в приятной, дружеской атмосфере, как бы выразились газетчики, описывая застолье. Я мыла посуду, а Саша приносил её, убирая со стола. Лена и Сергей отправились на лоджию курить.

— А ты не изменился, всё такой же: поёшь, как соловей. Опять собрался разбить ей сердце и слинять?

— Лена, прежде чем нападать, надо хотя бы узнать, почему я был не с ними.

— И почему же?

— Долгая история…

— А я не спешу.

— Я ведь только вчера узнал про Сашу. Я и понятия не имел, что у меня такой замечательный сын растёт. Марина тоже поняла, кто я?

— Не знаю, — Лена открыто смотрела в глаза Сергею, — честно, не знаю. Во всяком случае, мне она ничего не сказала. Но если за последние несколько часов она вдруг почему-то не ослепла, то думаю, теперь это для неё не тайна. Ее сын сильно на тебя похож. Да что там говорить, вы — как две капли воды. Даже Саша с удивлением смотрит на тебя, у вас ведь и жесты, и мимика одинаковые. Что ты собираешься делать? Сергей, если у тебя ничего серьёзного к Марине нет, уезжай. Уезжай сразу, сегодня же. Ты и представить себе не можешь, как она страдала, чего ей стоило без мужа воспитать Сашу.

— Я всё знаю. Думаешь, мне было легко, когда вернулся из армии, а она, как мне сказал один наш общий знакомый, замуж вышла. Я с коляской её увидел, чуть богу душу не отдал.

— Но, ведь…

— Да, теперь мне это известно. Давай не будем больше о грустном, ладно. Сегодня я хочу радоваться жизни, впервые за многие годы. Наверное, там — наверху так решили: для того, чтобы быть вместе, надо расстаться и понять, что мы значим друг для друга.

— И о чём, интересно, вы здесь шепчетесь, меня возьмёте в компанию?

— Возьмём, — Лена была слишком серьёзной, да и Сергей был подстать её мрачному виду.

— Что тут у вас происходит? Вы оба, словно лимона объелись.

— Всё нормально, вспоминали с Леной, в какой жизни могли наши дорожки пересекаться.

— Ну, и…. Разобрались? — всё внутри меня колотилось, сердце готово было выскочить из грудной клетки.

— Да вроде. Ты что, подруга, а? Лицо-то найди, белая, как стенка. Всё нормально, я просто обозналась, бывает такое. Обман зрения, м-м-м, я же говорю, обозналась.

В моей голове гудели трубы, состояние было такое, что вот-вот упаду.

— Сергей, давай-ка отведём её на диван.

Сашка, увидев меня в таком состоянии, перепугался больше остальных.

— Мамуля, ты чего? Давайте положим её. Воды принести? Тётя Лена, что делать то? Может, врача?

Не могу объяснить, что я тогда пережила, но перед моими глазами так чётко, как наяву, пронеслась картина: Сергей навсегда увозит Сашу от меня, а я стою и рыдаю в голос, но они меня даже не слышат. И так жутко стало, что хоть на самом деле рыдать начинай. Я схватила Сашину руку, прижала её к себе и… заплакала.

— Да что с ней сегодня такое?

— Ты не бросишь меня, сынок, скажи, не бросишь? — слёзы градом текли по моим щекам. Между всхлипываниями я повторяла, как заведенная, одно и тоже, — только не бросай меня, умоляю, не бросай. Я больше не смогу жить без вас обоих.

— Тётя Лена, скорую вызываем? По-моему, у мамы крыша поехала.

— Прости, сынок, я сразу тебе не сказала, прости. Это, это твой… — больше я ничего не помню, голова моя оторвалась от туловища и стала так вращаться, что в глазах потемнело.

— О чём это она? Может мне кто-нибудь объяснить, что сегодня у нас происходит?

— Успокойся, Саша, просто мама хотела тебе сказать, что я — твой отец, — пока Лена вызывала неотложку, Сергей признался сыну, кто он на самом деле.

— Ну дела — кино! И фильмы смотреть не обязательно, у самого дома мыльная опера. Это что, шутка?

— Нет, это правда. Когда маме станет легче, мы сядем и обо всём поговорим. Ты как, не против?

— Пока не знаю.

— Хорошо, подождём, — Сергей приподнял мою голову и подложил подушку. Я, словно издалека, всё слышала, только разговаривать сил небыло.

Доктор посмотрел меня, послушал, измерил температуру. Медбрат по указанию врача сделал мне пару уколов. Один в ягодицу, другой в руку. А через десять минут внутривенно. Через полчаса мне полегчало, только пот прошиб до основания, как будто я ванну в одежде приняла. Врач сказал Лене, что мне необходимо переодеться и несколько дней соблюдать постельный режим.

— Я не дам отвезти маму в психушку, — когда врач поднялся со стула, Саша преградил ему дорогу.

— А с чего ты взял, что твоя мама в ней нуждается? Могу тебя уверить, в этом смысле у неё всё в порядке, — он похлопал сына по плечу, — а теперь, молодой человек, с вашего разрешения я помою руки.

— Да, конечно, извините. Тогда что с ней? Она так странно себя стала вести.

— Это не удивительно. При такой температуре обычно так и бывает: больной начинает бредить. Ничего страшного, мы сделали твоей маме укольчик, — он посмотрел на часы, — через десять — пятнадцать минут температура спадёт, и она снова будет, как новенькая.

Сергей отнёс меня в спальню и положил на кровать, Лена достала чистые вещи, и я с её помощью переоделась. Надо же, простуда, но даже горло не болит, странно.

— Это не простуда, а грипп. Такой вот он сейчас коварный. Ни тебе насморка, ничего, только высокая температура. Если не будете соблюдать постельный режим, может начаться пневмония. Пока у вас в лёгких хрипов нет, но антибиотики всё же попить придётся. А ещё лучше уколы поделать. Сможете? — повернулся он к моим домочадцам.

— Да, я умею, — проговорил молчавший до сих пор Сергей, — и обещаю вам, доктор, с постели она у меня не поднимется. Сам прослежу за этим.

Глаза его выражали совсем другое, хорошо, что доктор не понял или сделал вид, как и все остальные.