— Нет, когда наши за кордон линяют, чтобы от властей или мафии спрятаться, я понимаю, но когда богатенькие американцы бегут в Россию, для меня сплошная загадка. Такой факт надо в книгу рекордов Гиннеса занести.

— Толик, ты прекрасно знаешь, какие обстоятельства заставили этих людей так поступить, да у них же, в принципе, выбора небыло!

— Ну, что ты, сестрёнка, выбор всегда есть. Да и Америка — большая страна, наверняка, есть, где укрыться, — Толик стоял на своём, чем окончательно вывел меня из себя.

— Что-то не пойму я тебя, ты что, не хочешь помочь этим людям, которые в нас нуждаются? Если так, чёрт с тобой, мы с Сашкой сами поедем в Москву и встретим их. Моя квартира хоть и не твои хоромы, но места всем хватит, в тесноте, да не в обиде. Дверь забаррикадируем, а Джерик сигнализацией работать будет. Ничего, прорвёмся и без твоей помощи.

— Высказалась, излила душу? А теперь меня послушай, я не против того, что они приезжают, Сергей просил, я всегда выполню. Вот сказала, баррикады в квартире устанавливать. Кому надо, их вместе с Джериком сметут, и опомниться не успеете.

— Так тогда и прятаться незачем, если киллера наняли, то всё равно он своё дело сделает.

— Мариша, — мать укоризненно покачала головой, здесь не Чикаго, и не бандитский Петербург, наша Калуга — небольшой провинциальный городок, какая мафия, какие киллеры?

Мне так и хотелось сказать, что твой сынок, мамуля, и есть мафия, или как теперь принято обтекаемо называть, новый русский. Но промолчала, разве ей докажешь, да и с братом ссориться не хотелось.

— Ты дома останешься, пиши свои романы, только Саша поедет, он хоть язык знает, вместо переводчика сойдёт, а то как мы с ними общаться будем. И вообще, это мужское дело, сами разберёмся.

— Ну, конечно, а женское — кухня, тряпки и салоны.

— Правильно понимаешь, сестричка, — он чмокнул меня в лобик, поправил выпавшую прядь волос, стряхнул с плеч невидимые пылинки и принялся названивать кому-то по телефону. Из коротких реплик я всё же поняла, что поедет группа сопровождения с оружием. В доме требуется усилить охрану и поставить дополнительно во дворе камеры наблюдения. Или Серёга мне не всё рассказал, и приезд американских гостей нас может подставить по полной программе, поэтому мой брат боится за мою и Сашкину жизнь ещё больше прежнего, или я ничего не смыслю во всей этой истории. Толик всегда был гостеприимным, всех встречал с распростёртыми объятиями, а сейчас, в него как бес вселился. Видно невооружённым глазом, совсем не рад гостям. Что мне известно? Только то, что родственникам Майкла, так же как и мне, приходят письма с угрозами, хотя в начале они все ополчились на Сергея, потом смирились и даже подружились с ним. В программу защиты свидетелей они не вписываются, поэтому, чтобы на время исчезнуть, пока не разберутся, кто им угрожает, они едут к нам. Нет, какая-то нестыковочка получается. Ладно, подожду, когда приедут, может тогда что-то прояснится.

По разговору с Сергеем, я думала, что родственников у Майкла больше, а приехали всего пять человек, и, как потом выяснилось, один из них пилот самолёта. Маленькая девочка была очень чем-то расстроена, а мужчины замкнуты и молчаливы. Вечером после ужина мы все собрались в большой комнате, разместились кто где. Мама бегала туда-сюда, всем, предлагая ещё попить чайку и съесть по паре пирожков. Пока Толик не усадил и её. Нам всем нетерпелось узнать, что там у них стряслось. Говорил в основном старший из братьев, Джон, а Саша переводил. После рассказа меня сковал ужас, слава Богу, что ребёнок, утомившись после дороги, спал в спальне наверху и не слышал всего этого кошмара. Девочке сказали, что мама и братья погибли, несчастный случай. Ничего себе случай! Я согласна с Серёгой и Чарльзом, что всё подстроено. Мой Сергей там один на один остался со всеми проблемами, и не было гарантии, что останется жив, но, проявив человечность, помог исчезнуть им. У меня по спине ползли мурашки: даже после аварии и следственного изолятора он мне ничего не сказал! Я ещё задам ему за это. Меня пугать не хотел! Да лучше бы со всеми вместе убежал, чёрт с ней, с корпорацией этой, жизнь дороже. Я не хочу и не могу потерять его снова!

— Всё, я еду к Серёже, будем вместе отбиваться, иначе сума сойду! — я встала и, перешагнув через ноги брата, решила идти собирать вещи. Толик схватил меня за руку и насильно усадил на место.

— Я тебе поеду, а то у него забот мало, ещё ты на шею свалишься! Я всё знал, да не смотри, как волк на овечку, он просил тебе не говорить: ты же тот еще паникёр, мигом помчишься.

— И правильно думал, место жены где? Рядом с мужем, и в горе, и в радости. Так что убери свои грабли с моего пути, сказала — поеду, значит поеду.

Американцы переводили взгляд с нас на Сашу, не понимая, что происходит. Мой сын, наконец, вспомнил об этом и быстро заговорил.

— О, нет, нельзя, слишком опасно! Надо ждать! — Тими тоже поднялся, и оба брата перегородили выход, — мы обещали Сержу, что позаботимся о вас.

— Нормально, позаботятся они! За ними самими глаз да глаз нужен, вымирают, как мамонты в ледниковый период. Тоже мне, опекуны хреновы, сами о себе позаботиться не в состоянии!

Я повернулась к сыну и тоном, не терпящим возражения, приказала, как только тот раскрыл рот, — Не переводи это! Скажи, что я подумаю.

— И думать нечего! С ним сейчас агент ФБР, ему наркоту подкинули, — произнес Толик.

От этих слов мне вообще чуть дурно не стало.

— Так, ещё что? Говори уж, не стесняйся, мы все свои…..

— Больше ничего. ФБР его охраняет, а не обвиняет. И ты там только под ногами путаться будешь. Мариша, ради всего святого, не бузи, ладно, детка. У меня и так крыша едет, ещё с тобой воевать приходится!

— Я смотрела на брата, и только сейчас заметила, что выглядит он очень уставшим и осунувшимся. Все то время, пока я переживала за Сашку и немного за себя, он один тащил весь груз чужой тайны, а теперь и за кучу народа в ответе. Мне его даже жалко стало, а я и впрямь, как капризный ребёнок, веду себя, будто могу лишиться любимой игрушки.

— Прости. Конечно, никуда я не поеду. Ох, когда же всё это кончится?