Что же на самом деле они представляют собой? О репрессиях, якобы творимых Сталиным, демократы долдонят давно, начиная с пресловутого ХХ съезда партии, с так называемой «хрущевской оттепели». Притом эта пропагандистская кампания не утихает и по сей день. Но если приглядеться повнимательнее, именно эта кампания явилась ударной силой, с помощью которой происходило свержение Советской власти.

Сегодня те, кто называет себя демократами, да еще правыми, кто с особым остервенением сокрушал эту власть вплоть до ликвидации самого государства, 1 ноября назвали днем жертв политических репрессий, а себя причислили к этим жертвам. Ежегодно эти «жертвы» собираются в центре Москвы, на Лубянской площади и митингуют. В прошлом году на этом митинге побывал и я со своими друзьями. Пришли так, из любопытства, посмотреть на эти «жертвы», послушать, что они говорят.

Когда мы пришли, один из моих друзей невольно воскликнул: «Да тут собрались одни евреи!» А я подумал: неужели жертвы сталинских репрессий состояли из одних евреев? И действительно, мы увидели их. Впереди, в окружении своих выкормышей — Явлинского, Немцова, Хакамады, Кириенко, Гайдара, правозащитника Сергея Ковалева, главы «Мемориала» Юрия Афанасьева — шествовал бывший член Политбюро А.Н. Яковлев. Здесь, на этом еврейском шабаше, мы увидели практически всех известных дсмократов рангом поменьше, начиная от Новодворской с Боровым и кончая Щекочихиным с Иваненко.

Правда, этих «жертв» собралось немного, что-то порядка двухсот человек. Остальные, как и мы, были просто любопытствующими и случайными прохожими — как-никак Лубянка — это центр Москвы, и без людской массы она не бывает. Речи, которые мы прослушали, походили на речи психически ненормальных людей. Особенно среди собравшихся выделялись Явлинский со своей постоянно дергающейся головой и еврейская экстремистка Новодворская.

После посещения этого омерзительного сборища я решил вникнуть в историю и попытаться узнать, что же на самом деле представляют собой «жертвы политических репрессий». Первым делом обратился к справочникам и энциклопедиям. Объяснения такого термина я не нашел, так как его просто не оказалось ни в одном справочном издании. А вот слово «репрессия» в Большой Советской Энциклопедии обозначает — «наказание, применяемое государством». И все! Никаких делений на политические и неполитические.

Как-то еще в советское время, когда демократы (а они уже тогда были в Кремле) проводили очередную кампанию на лагерную тему, я отдыхал в одном из санаториев Друскининкая. Вечером, за чаепитием с соседями по палате, зашел разговор о репрессиях. Мои собеседники оказались репрессированными, и мне, как более молодому, оставалось только их слушать. Каждый из них поведал свою историю пребывания в лагерях. Один рассказал, как он до войны, в общественном месте, на вокзале, в словесной перебранке с пассажирами, стоявшими в очереди за билетами на поезд, нецензурно выругался, за что и был осужден на пять лет. Сам родом из Ленинграда, он всю войну проработал в Магадане. Лагерь, как поведал «пострадавший от сталинских репрессий», спас его от голодной смерти, если бы он остался в блокадном Ленинграде.

Второй рассказал еще более курьезный случай. «Был молодым, а в молодости кто не хулиганит. С получки решили с товарищем выпить. Тогда водку продавали в небольших бутылочках — четвертинках (чекушках): в народе такую водку называли «рыковкой». Выпили одну, оказалось мало. Взяли вторую — тоже мало. Обычно бутылку открывали, ударяя ладонью по дну бутылки. А тут как назло пробка плохо поддавалась, и я невольно произнес появившиеся в ходу стишки: «Рыкова в жопу, Сталина долой, да здравствует Николай Второй». Подошли два милиционера, взяли меня под локотки, и загремел я тоже на пять лет».

Ну а третий мой собеседник оказался преподавателем из Москвы. Он рассказал, что до войны работал в кожгалантерее и периодически воровал кожу. Попался, и дали ему 15 лет. Но что интересно, этот еврей (а он этого и не скрывал, в отличие от нынешних демократов), поведав о своей лагерной жизни, в конце беседы разоткровенничался и прямо сказал:

«Переходя из одного лагеря в другой, я вплотную столкнулся с осужденными, много увидел и познал. И будь моя воля, я бы 90 процентов из них расстрелял». Я его спросил, а как же говорят, что многие из них осуждены незаконно. «Какое там незаконно! — возразил мой собеседник, — одни уголовники, казнокрады, растратчики государственного имущества, да и просто «враги народа». Кого он имел под термином «враги народа», не стал спрашивать. Выслушав рассказы репрессированных, я обратил внимание на то, что никто из них не сказал, что он сидел незаконно, и никто из них не поносил Советскую власть, хотя всем им она изрядно «насолила».

Можно ли этих, в общем-то рядовых людей назвать жертвами политических репрессий? Кто же из них пострадал за политику? Тогда эти вопросы я не задавал, так как самого термина «жертвы политических репрессий» не было. Мы знаем, есть хозяйственные преступления, совершенные по халатности, есть экономические преступления, есть уголовные и т. д. А политические? Невольно возникает вопрос, это те, кто не ворует, не убивает, а, находясь у власти, занимается политикой?

А теперь, обращаясь к истории и рассматривая подсудимых, проходящих по процессам 30-х годов, невольно видишь сходство их с нынешними демократами. Только тогда у тех демократов 30-х годов не получилось свергнуть Советскую власть, а у нынешних получилось. Разве казненные Сталиным члены ленинского политбюро не похожи на членов горбачевского полит — бюро? А члены ВЦИКа и ЦК разве не походили на членов горбачевского ЦК? Например, Бухарин и Яковлев, Рыков и Черномырдин (или Гайдар), Горбачев и Раковский, маршал Тухачевский и маршал Шапошников, Ягода и Бакатин и т. д. Сравнение само собой напрашивается. Нет, бывшие члены Политбюро и ЦК, ставшие сегодня демократами, никого лично не расстреливали. Но их действия принесли горе миллионам людей, страна потеряла национальную независимость и обороноспособность, да и государства как такового нет. Их антинародная, античеловеческая политика привела к гибели 10 миллионов человек (если считать ежегодную убыль населения в миллион человек). Именно они по подсказке своих хозяев из Вашингтона и Тель-Авива разожгли очаги гражданской войны на всей территории бывшего СССР.

Значит, если сегодня, например, на скамье подсудимых окажутся Горбачев, Яковлев, Ельцин (если он жив), Шеварднадзе, Алиев, Примаков, Вольский, Разумовский и другие члены и кандидаты в члены Политбюро и суд их осудит к высшей мере наказания, то они тут же должны быть причислены к жертвам политических репрессий? Но ведь если трезво посмотреть, что они натворили, то иначе как гитлеровцами их не назовешь. Они выполнили точь-в-точь планы Гитлера по расчленению СССР. Все, что они делали, они делали умышленно, их действия были организованны и скоординированны, так как они перешли на службу к американским и израильским сионистам.

Реабилитация своих предшественников, демократов 30-х годов, новым демократам нужна для того, чтобы оправдать свои действия по грабежу России и сделать их законными, чтобы оправдать государственный переворот 1991 года, чтобы их оправдали за те миллионные жертвы «перестройки», которую они осуществили под лозунгом демократии.

Опровергать все, что написано новыми демократами о репрессиях, о Сталине, расстрелявшем «любимца партии» Бухарина и других троцкистов — неблагородное занятие. Но на самой чудовищной лжи придется остановиться. Это вопрос о том, был или не был заговор в 1937 году. Ведь поток этой лжи до сих пор не прекращается.

Многие писатели и драматурги хорошо погрели руки на теме «сталинские репрессии». А сама реабилитация сторонников Троцкого хоть и совершена, но продолжает сопровождаться яростным поношением Сталина, какого не было даже во времена Хрущева. Драматург А. Гельман, как и историк О. Лацис, именует Сталина «палачом», «бандитом» (см., например, статью «Время собирания сил», «Советская культура» от 9 ноября 1988 г.). Да, они, гельманы и лацисы, вновь собирают силы после поражения своих предков в 1937 году.

Легко себе поэтому представить политические последствия такой реабилитации. С партией, которая позволяет проделывать над собой такие «эксперименты», может случиться и случилось то же самое, что с кораблем в шторм. Он может перевернуться и пойти ко дну. С реабилитацией троцкизма партия прекратила свое существование.

Все старые коммунисты, все люди, знакомые с историей не по пьесам Шатрова или «огоньковским» публикациям, а по документам, были чрезвычайно поражены реабилитацией, которая проводилась под руководством А.Н. Яковлева, и особенно тем, как молниеносно были реабилитированы Бухарин и его приспешники: за один день. Сам процесс реабилитации не транслировался ни по радио, ни по телевидению, не оглашались имена судей. Все это сразу же подорвало доверие к процессу, породило разговоры о мошенничестве.

Поскольку на всех уровнях советского общества высказывалось недоверие к реабилитации Бухарина, его поклонники вынуждены были помещать статьи в разных газетах и журналах, используя «газетное право» для его защиты. Да практически вся партийная печать, начиная с «Правды», выступила в защиту Бухарина. Особенно в этом преуспел Ю. Феофанов. Я помню его статью в газете «Известия» под названием «Почему это случилось?». В этой статье Феофанов жаловался на «адское сопротивление», с которым происходит «восстановление в правах невиновного» Бухарина и других. Но из чего, собственно, следует, что Бухарин был «невиновен», что он пострадал в «неправедном судилище»?

Тогдашняя оппозиция, борясь за свое существование и власть, старалась (как и новая, накануне свержения советской власти в 1991 году) провести как можно больше своих людей в органы суда, прокуратуры, НКВД, исправительных заведений и т. д. Бухарин был не только экономистом. Он усиленно занимался вопросами государства, хорошо понимал роль карательных органов и потому всячески старался подружиться с Дзержинским и Менжинским, возглавлявшими ВЧК-ОГПУ, их сотрудниками, ввести в это учреждение как можно больше своих людей из комсомола, где он имел очень сильные позиции. Именно Бухарин в качестве главного редактора «Правды» сделал Дзержинскому репутацию «железного Феликса», «рыцаря революции» и т. д.

После смерти Дзержинского (1926 г.) и Менжинского (1934 г.) ВЧК-ОГПУ-ПКВД возглавил лучший друг Бухарина и Рыкова Г. Ягода, женатый на племяннице Свердлова, по рекомендации которого он и попал на работу в ВЧК. Будучи тайным «правым», Ягода занимался охраной нелегальной организации оппозиционеров из-за кулис. Впрочем, то же самое делал и Андропов. Горбачев, Яковлев, Арбатов, Шахназаров, Бовин, Бурлацкий и многие другие демократы — это его выкормыши. Многие из них были его непосредственными помощниками.

Бухарин, самым тесным образом связанный с карательным аппаратом, продумывал вместе с другими вождями оппозиции вопросы государственного заговора, разработал вместе с ними самую тщательную систему конспирации, которая должна была уберечь их от разоблачения. Надежности этой системы способствовало то, что многие руководящие «правые» работали в системе ВЧК-ОГПУ.

Видное место в ряде намеченных мероприятий отводилось и пресловутой «пытке», фиктивной, но очень наглядной. Бухарин, как и другие вожди оппозиции, хорошо знал одно из коренных положений буржуазной юстиции, которое (хотя и не без труда) укоренялось и в советской: показания, добытые под пыткой, с применением насилия и угроз, не стоят ничего, не должны приниматься во внимание. Отсюда и шла соответствующая тактика: провоцировать следователей на зуботычины и угрозы, доводить их «до белого каления», а в суде так давать показания, чтобы слушатели не сомневались, что все компрометирующие показания даны исключительно под пыткой. Делалось это с виртуозным мастерством, в чем подследственным помогал огромный политический опыт и прежний опыт подпольщиков (почти все имели прежде дело с царской полицией как революционеры), они отлично знали психологию людей и все тайные «пружины» государственной и партийной политики, на которые надо было умело давить.

Достаточно посмотреть «Стенографический отчет по делу правотроцкистского блока» (1938 г.), как хитрый и коварный Ягода, сам проведший тысячи допросов, компрометировал собственные показания. То же можно видеть, читая допросы Крестинского, Бессонова, Розенгольца, Рыкова и других заговорщиков. Ни «инквизиторство», ни «брань и силовой нажим», как сообщает читателям Ю. Феофанов в своей статье в «Известиях», при допросах не применялись. Их не видно и при чтении протоколов допросов.

Наоборот, картина получается отнюдь не такая, какая желательна корреспонденту «Известий» Феофанову. Не было никакой необходимости в пресловутых «пытках». В своей антисоветской деятельности признались все подсудимые. Радек, например, категорически отвергал версию о пытках: «Если здесь ставился вопрос, мучили ли нас во время следствия, то я должен сказать, что не меня мучили, а я мучил следователей, заставляя делать ненужную работу».

Неотроцкист, «известней» Феофанов пытается возвести Бухарина на некий пьедестал почета, придать ему черты героя, наделить его высокой душой. Как же защищает Феофанов Бухарина? А вот как: «Уже многие подсудимые признали, что они являются агентами немецкой, японской и польской разведок. Таким же должен стать «любимец партии», друг Ленина, виднейший экономист и авторитетный в глазах многих теоретик… Отсутствие улик не останавливало расправу. А вот признания добивались всеми возможными и невозможными путями. Признание, отвергаемое правом в качестве абсолютного доказательства, в глазах людей, увы, не теряет убедительности».

Признание подсудимых в своих шпионских действиях Феофанов отвергает абсолютно голословно, не приводя никаких фактов, никаких разумных доводов. Он исходит из недоказанного тезиса об «абсолютом произволе» и «грубо состряпанном спектакле». Отсюда его принцип: раз признался в суде, что ты шпион, значит, на деле не шпион. Раз Раковский заявляет: «Я вернулся из Токио, имея в кармане мандат японского шпиона», — значит, на деле этого не было. Если Крестинский признается, что троцкисты за свои «услуги» с 1922 года ежегодно получали из Германии от рейхсвера (командующий генерал Сект, начальник штаба — Хассе) по 250 тысяч марок, то это, разумеется, злобная выдумка и самооговор.

Такие «возражения» совершенно нелепы. Этак и современных шпионов, пойманных на месте преступления, признавших свою вину в судебном заседании, по «блестящей» логике Феофанова тотчас следует отпускать с миром: «Раз признал себя виновным в суде, значит, невиновен!»

Нет, не просто так были осуждены Бухарин и его коллеги. За всяким «сюжетом» стояли тома следственного дела, каждый конкретный случай тщательно проверялся. Да и что за смысл был Сталину уничтожать, скажем, Раковского, Гринько или Крестинского? Особенно по обвинению в шпионаже, когда и без этого обвинения можно было с полным основанием расстрелять или повесить?! Зачем было вообще уничтожать, коль скоро они не входили и Политбюро, не составляли для Сталина никакой опасности, как люди полностью дискредитированные, потерявшие влияние на массы и не обладающие необходимой политической властью?

Фальшивые истории со шпионами могли только подорвать репутацию Сталина в стране, партии, за границей. Ведь за границей все правительства и разведки, крупнейшие юристы мира, все зарубежные газеты и журналы с пристальным вниманием следили за процессами, каждое слово подсудимых тщательно анализировалось! Следовательно, громоздить друг на друга вымышленные истории было просто глупо, так как выгод это не давало, а могло принести лишь несомненный вред.

Ссылки на то, что Бухарин был-де «любимцем партии», «другом Ленина», смехотворны еще более. Ибо никто не является святым, ибо взгляды людей изменяются, и именно Ленин (он словно предвидел этот случай) предупреждал партию: «Полагаться на убежденность, преданность и прочие превосходные душевные качества — это вещь в политике совсем не серьезная». Эти слова Ленина бухаринские апологеты ужасно не любят и в своих статьях не употребляют. Но следуют им безоговорочно. Конечно, сам Феофанов может не верить, если не хочет считаться с фактами. Но зачем же миллионы читателей обманывать?

Ленинская партия, если отбросить лицемерные преувеличения, состояла не из каких-то особых людей. Она впитала тот же самый людской «материал», что и другие партии. И именно поэтому в ее рядах всегда было достаточно воров, взяточников, карьеристов, трусов, честолюбцев, шкурников и прямых предателей, запятнанных разными гнусными делами. Часть из них попадала в партию по карьеристским соображениям, часть — как агенты царской охранки и зарубежных разведок, очень заинтересованных в том, чтобы иметь как можно больше «своих» людей в ВКП(б) и ее руководящих органах. Сегодня мы воочию убедились, какие люди были в руководстве КПСС.

Нет, утверждения Вышинского вовсе не так глупо выглядят! Никому не удавалось вести нелегальную работу без денег! Никому! Даже Ленину! Достаточно почитать переписку Ильича, чтобы убедиться, какая это острая проблема для подпольщиков — деньги… Вот некоторые признания подсудимых.

Раковский: «Что такое представляли мы, троцкисты, в партии? Мы были то, что называется инородным телом в живом партийном организме. Троцкий вступил в партию большевиков за два месяца до Октябрьской революции, его идеология формировалась в борьбе с большевизмом… Создание «право-троцкистского блока» — это, если можно назвать, «брак по расчету», каждый приносит свое приданое. Мы, троцкисты, приносили наши связи с международной разведкой, правые приносят свои кадры, свои связи с националистически-меньшевистскими, эсеровскими и другими элементами… Мы не останавливались перед вероломством, перед обманом, изменой, подкупом, убийством при помощи яда и револьвера вместо традиционного кинжала.

Я не буду говорить о какой бы то ни было идеологии этого блока. Вы слышали здесь платформу моего соучастника по процессу Н.И. Бухарина. Это есть, конечно, восстановление капиталистических отношений в два скачка через открытый шлюз для свободной внешней торговли, через возвращение кулачества, через ликвидацию колхозов, через широко открытые двери для концессионного капитала. В чрезвычайно быстрый период мы рассчитывали добиться полного торжества капитализма.

Наша идеология, конечно, была идеологией контрреволюционной. Мы хотели опереться на элементы, которые уже осуждены были пятилетками, элементы, которые выметены, вычищены… Никакого политического будущего перед нами не было. Отрезвление для многих еще не началось, потому что оно началось уже после того, как нас арестовали».

Иванов: «…Не идеологом был у нас Бухарин. Мы, заговорщики, в идеологии не нуждались. Бухарин был у нас организатором правых заговорщиков. Он подбирал и расставлял людей, давал задания и требовал отчета. Бухарин был инициатором и практики террора, вредительства, диверсий и всей системы пораженческих мероприятий, он был основным руководителем шпионской деятельности и держал в своих руках концы решающих связей с разведками фашистских стран».

Розенгольц: «Ни один человек в мире не принес так много горя и несчастья людям, как Троцкий. Это — самый грязный агент фашизма. Прав прокурор, прав Раковский, когда говорили, что здесь на скамье подсудимых в первую очередь недостает Троцкого. Троцкизм — это не политическое течение, а беспринципная, грязная банда убийц, шпионов, провокаторов и отравителей. Это грязная банда пособников капитализма. Такую функцию троцкизм выполняет везде, во всех странах, в том числе и в Советском Союзе» (см. «Судебный отчет по делу антисоветского правотроцкистского блока», 1938 г.).

Рассуждения Феофанова о «грубо состряпанном спектакле» выглядят при сопоставлении с показаниями подсудимых жалко и неубедительно. Видимо, Феофанов но указке лидера российских сионистов А.Н. Яковлева, по-прежнему находящегося у руля пропаганды, отрабатывает свой хлеб, как и другие демократы — «виртуозы» лжи. Феофанов до сих пор практикуется во лжи.

Бухарину ужасно не хотелось сознаваться в своих пораженческих взглядах, в том, что он готов был торговать кусками страны (как, впрочем, с успехом сегодня делают его последователи — демократы). Тут Бухарин старался, ввиду исключительной гнусности этого вопроса, вину переложить на других, особенно на Троцкого, находившегося за границей. На предварительном следствии он показал: «Радек мне говорил, что Троцкий считает основным шансом прихода к власти поражение СССР в войне с Германией и Японией и предлагает после этого поражения отдать Германии Украину, а Японии — Дальний Восток». Само собой понятно, что после таких откровений весьма трудно «перекрасить порося в карася»! И Феофанову остается лишь лицемерно поплакаться: «Отсутствие улик не останавливало расправу».

Странно: весь мир (за исключением Германии, Японии, Италии и ряда крайне правых газет и журналов) признавал, что обвиняемые осуждены правомерно, что улики государственного заговора обильны и сокрушительны, а вот бухаринский апологет Феофанов их, видите ли, «не замечает». «Не замечает» этого и газета «Известия», публикуя феофановскую стряпню.

О так называемом «завещании Бухарина», заученном наизусть его третьей женой Лариной (Лурье) и воспроизведенном через 50 лет в журнале «Огонек», смешно говорить всерьез. Оно слишком напоминает заурядную фальшивку, изготовленную лично заинтересованными людьми, рассчитывающими получить под это «завещание» солидные дивиденды. Кто хочет знать настоящего Бухарина, пусть сам прочтет его показания и последнюю речь на суде, показания его подельников. Говорят, перед смертью не лгут… А эти люди хорошо знали, что их ожидает после таких признаний! Объяснить это можно двояко: или эти люди отличались редкой подлостью, трусостью и политической неустойчивостью (в таком случае зарубежным разведкам прибрать их «к рукам» было раз плюнуть), или то, что они говорили на суде, было правдой. Третьего не дано.

Есть все основания думать, что налицо было второе. И тогда поведение Бухарина становится попятно: ему как раз было и нужно, чтобы трепетали вся партия и страна, чтобы максимально были облегчены условия для государственного переворота для тех сторонников оппозиции, которые еще остались на свободе, которые действовали в согласии с фашистской Германией и Японией, кому при военном конфликте (его ждали в 1936, 1937, 1938 годах) оппозиция, занимавшая еще много руководящих постов, собиралась открыть фронт… Чем больше людей при такой обстановке было бы арестовано, тем лучше! Тем больше было бы шансов на успех переворота. На то, что сбитая с толку масса окажет заговорщикам значительную поддержку.

Бухарин признавал, что у заговорщиков уже в период коллективизации была идея «дворцового переворота» силами «своих людей», «сосредоточенных в Кремле», что обсуждался даже план ареста делегатов XVII съезда партии, но потом от него отказались как от чересчур рискованного.

Чтобы не было дальнейшей дезинформации населения страны (а это преднамеренная дезинформация), необходимо переиздать в полном виде, с необходимым справочным материалом том процесса «право-троцкистского блока». Пусть народ читает и судит сам, кто такой Бухарин и троцкисты. У каждого есть своя голова, свой жизненный опыт. Каждый видел, как клика политических мошенников «строила коммунизм» в период 1961–1980 гг.! А ведь глава этой клики Хрущев напрямую был связан с Бухариным!

В заключение, касаясь заговора 1937 года, который был сорван Сталиным, необходимо привести только одно место из заявлений Бухарина, чтобы понять, что Феофанов обыкновенный лгунишка, действующий по заданию тех, кто хорошо оплачивает его стряпню: «Часто объясняют раскаяние разными, совершенно вздорными вещами вроде тибетских порошков и так далее. Я про себя скажу, что в тюрьме, в которой я просидел около года, я работал, занимался, сохранил голову. Это есть фактическое опровержение всяких небылиц и вздорных контрреволюционных россказней. Говорят о гипнозе. Но я на суде вел и юридически свою защиту, ориентировался на месте, полемизировал с государственным обвинителем, и всякий, даже не очень опытный в соответствующих отделах медицины, должен будет признать, что такого гипноза вообще не может быть».

Таким образом, картина с «пытками» и «гипнозом» опять получается не такая, какая желательна Феофанову. Нынешним реставраторам троцкизма-сионизма надо понять, что никакие современные фальшивки бухаринских апологетов не могут уничтожить этого объяснения на суде, на глазах у всего мира. Честный человек таких и подобных заявлений не делает, если он виновен. Особенно если он столь значительное лицо, каковым был Бухарин.

Бухарин, видимо, готов был на все: только бы спасти собственную шкуру! Как Рыков! Их собственные товарищи по процессу возмущались их подлым поведением. Иванов говорил: «Да, я делал чудовищные преступления, я за них отвечаю. Но я их делал вместе с Бухариным, и отвечать мы должны вместе. Нужно потерять последние остатки совести, чтобы отрицать нашу ставку на поражение СССР в войне и установку фашистской диктатуры» («Правда», 13 марта 1938 г.).

Видимо, до последнего момента Бухарин надеялся, что Сталин пощадит его в силу прежней дружбы и разных политических соображений, что он получит тюремное заключение на длительный срок… А там, может быть, подоспеет война с Германией и Японией, в которой «сталинский режим» рухнет. Увы, эта тайная надежда не сбылась: Бухарин был расстрелян, и расстрелян по заслугам. О его реабилитации, как и о реабилитации других заговорщиков, не может идти и речи.

Не составляла секрета для западной прессы еще тогда, за год до расстрела Бухарина, и программа преобразований (или, как сегодня называют, — реформ), которую заговорщики заготовили для России.

Программа заговорщиков, уничтоженных Сталиным, была очень близка к программе демократов, осуществивших государственный переворот в августе 1991 года. Только демократы пошли еще дальше; они захватили в свои руки не только государственную общенародную собственность, но и природные ресурсы.

Сегодня, как никогда, актуальнейшим образом звучат слова Сталина, сказанные тогда, когда судили этих выродков: «Троцкисты — опытные двурушники, хорошо замаскированные лазутчики, прошедшие большую школу тайной подрывной борьбы против партии и советской власти… Имея партийные билеты и прикидываясь друзьями советской власти, они обманывали наших людей политически, злоупотребляли доверием, вредили втихомолку и открывали наши государственные секреты врагам Советского Союза».

Демократы, добиваясь свободы печати, получили свободу лгать. Ложь они называют правдой. А когда против лжи выставляются убедительные факты, правда, демократы прикусывают свои языки и вынуждены молчать. Но только на время. Будучи ненаказанными и монопольно владея практически всеми средствами информации, особенно радио и телевидением, они продолжают свою гнусную деятельность. Видимо, уроки, которые преподнес демократам Сталин в 1937–1938 годах, ничему их не научили. Тогда же были расстреляны и главные редакторы основных газет и журналов — печатных рупоров троцкистской оппозиции: Ю. Стеклов (он же Нахамкес, «Известия»), Наум Ланда («Красная звезда»), Романовский («Московский комсомолец»), Михаил Кольцов (он же Фридлянд, «Огонек»), Лев Сосновский («Гудок», а затем возглавлял Агитпроп ЦК ВКП(б)). Тогда за ложь наказывали. Перед законом были все равны, в том числе и журналисты. Их сегодня тоже отнесли к жертвам политических репрессии. Хотя они были такими же уголовниками, как и главари троцкистской оппозиции. Глава Агитпропа Лев Сосновский, ближайший сподвижник Троцкого, в своей автобиографии еще до расстрела писал: «Я еще в 1905 году стал практиковать террор против русской буржуазии». Сегодня этих пропагандистов типа Феофанова из «Известий» некому наказывать. Но придет время, и они понесут ответственность. Истории свойственно повторяться.

Рассматривая события тех далеких лет, создается впечатление, что Сталин решил применить эффект встречного пала, когда на пути лавины огня (репрессий) встает не менее мощная встречная лавина. Но этот «пал» был ответной реакцией на многолетнюю деятельность распространителей кровавой эпидемии беззакония, которую практиковали троцкисты, находясь двадцать лет у власти. И ныне дети и внуки явных и тайных палачей русского народа мстят Сталину, мертвому, не столько за его жестокости, сколько за связанное с его именем наказание государственных преступников, какими были Бухарин, Рыков, Зиновьев, Тухачевский и другие.

Если сказать прямо, Сталин остановил репрессии, казнив их зачинателей. Концлагеря создавал не Сталин, а демократы, севшие в середине 30-х годов на скамью подсудимых.

Слухи о «массовых сталинских репрессиях», распускаемые еврейскими пропагандистами, не новы. Они еще тогда, в тридцатых годах, распространялись троцкистами. Взбудораженное мировое еврейство (сегодня в СМИ его называют «мировой общественностью») на открытые процессы послало известного еврейского писателя Лиона Фейхтвангера — автора книги «Москва. 1937 год». Он, как свидетель, правдиво описал процессы над троцкистами, дотошно изучал все, что происходило на процессах, как вели себя подсудимые. И пришел к выводу — судили их законно. Притом не за политические убеждения, как считают «демократы», а за уголовные преступления.

В связи с этими слухами Сталин поручил НКВД представить данные о количестве репрессированных. 20 декабря 1940 года на стол Сталина легла справка, подписанная наркомом внутренних дел Л.П. Берия. Эта справка интересна тем, что она отвечает как раз на те вопросы, на которые не дает ответа справка, опубликованная в «Правительственном вестнике» № 7 за 1990 год. Напомним, в ней указывалась цифра репрессированных в 3 миллиона, 778 тысяч 234 человека за период с 1930 по 1953 год. В справке, подписанной Лаврентием Павловичем, сообщалось следующее.

«В соответствии с ранее данными указаниями сообщаю, что в период с 1930 по 1940 год органами ОГПУ-НКВД проведена чистка по изъятию врагов народа, антисоветского элемента. Результаты чистки полагал бы разделить на два этапа. Первый — с 1919 по 1922 год. По приблизительным сведениям, органами ВЧК-ОГПУ только в период с 1919 по 1922 год (ВЧК) было расстреляно более 2,5 миллиона врагов советской власти, саботажников, контрреволюционеров и прочей сволочи. В ВЧК отдела, который бы вел учет и фиксировал аресты и расстрелы не существовало. Указанное подразделение было создано в 1927 году — секретное оперуправление, преобразованное в 1932 году в Учетно-статистический отдел ОГПУ. Примерно с этого времени (1930 г.) органами ОГПУ фиксируются все приговоры и расстрелы. Таким образом, все аресты и расстрелы, осуществленные органами ОГПУ-НКВД с 1930 г., следует отнести ко второму этапу чистки.

По данным 1 спецотдела НКВД СССР, органами ОГПУ-НКВД было привлечено к уголовной ответственности по ст. 58 УК РСФСР 1300949 человек. Из них расстреляно по приговорам судов 892985 чел. Продолжают отбывать наказание 407 964 чел. В том числе:

— бывшие ленинские кадры, вставшие на путь контрреволюции, так называемые «революционеры ленинского призыва»: осуждено 937 110 чел., расстреляно 686 271 чел., продолжают отбывать наказание 250 839 чел.;

— члены Коминтерна, вставшие на путь контрреволюции и вредительства: осуждено 180 300 чел., расстреляно 95 854 чел., продолжают отбывать наказание 84 446 чел.;

— по делу врачей-вредителей осуждено 3959 чел., расстреляно 1780 чел., продолжают отбывать наказание 2066 чел.;

— по делу писателей-«гуманистов» осуждено 39 870 чел., расстреляно 33 000 чел., продолжают отбывать наказание 6870 чел.;

— из числа военнослужащих и вольнонаемных РККА осуждено за измену Родине шпионов и врагов народа 76 634 чел., расстреляно 35 000 чел., продолжают отбывать наказание 37568 чел.;

— чистка в органах НКВД СССР в период с 1937 по 1940 год дала следующие результаты: осуждено 63 079 чел., расстреляно 41 060 чел., продолжают отбывать наказание 22 319 чел.

Из всех осужденных врагов народа — 90 % лица еврейской национальности. Данные приведены без учета смертности в лагерях.

Нарком внутренних дел Л. Берия».

Как видно из документа, хранящегося в архиве ЦК КПСС (ныне архив президента), нет десятков миллионов жертв «сталинщины», о которых так много говорится в еврейской прессе.