Здравствуй, дорогой дневник. Меня зовут Полякова Ксения Валерьевна, мне тридцать два года и это наша с тобой первая встреча. Раньше я считала, что ты лишь стандартный аксессуар беззаботных подростковых девчонок, но мой личный психолог посоветовала и мне начать каждый вечер записывать в тебя все произошедшие за день события. По ее словам, ты станешь моим неодушевленным собеседником – ларцом тайных секретов, и во всех трудных жизненных ситуациях с тобой мне уже не будет так тяжело. Хотя, признаться честно, я исписала уже добрых семь строчек, а внутреннего успокоения пока не чувствую. Может, у меня совсем запущенный случай? Хех, пусть так, но, надеюсь, вместе мы во всем разберемся.

Я живу в двухкомнатной квартирке на окраине Новокузнецка и работаю продавцом-консультантом в свадебном салоне «Сладкий бал». Каждый день я встречаюсь со счастливыми обладательницами обручальных колец, пылающих в предвкушении самого красивого дня в их жизни и, признаться, очень завидую им, ведь несмотря на свой возраст, я ни разу в жизни не надевала белого платья. Нет, конечно, мне делали предложение, и на одно я даже ответила заветное «да». Все шло великолепно, мы любили друг друга, я нравилась его родителям, моя мама души не чаяла в ласковом Игоре, мы уже даже забронировали билеты в свадебное путешествие – нам предстояло посетить Турцию. Я так ждала этой поездки. Во-первых, это целая неделя наедине с любимым, а во-вторых, мне предстояло увидеть море… Это должна была быть моя первая встреча с морской стихией. И вот синяя птица счастья принесла нам еще подарок – мы узнали, что я жду ребенка. В этот же вечер он сообщил мне, что еще молод и не готов на такой ответственный шаг, мы повздорили, и он поехал к друзьям. Это был последний раз, когда я его видела. На целый год меня накрыла волна депрессии – я пыталась его искать, потом успокаивала себя, потом снова бралась за поиски – кто-то говорил, что видел его в столице, кто-то уверял, что он просто переехал за город, некоторые утверждал, что он вовсе получил руководящую должность в Англии и уже обзавелся там семьей. Все мои мечты разбились, как вода о морские скалы, которые мне так и не удалось увидеть. Самостоятельно воспитать ребенка я бы не смогла, и мне пришлось решиться на аборт, тогда этот шаг казался единственно правильным, сейчас же я больше всего на свете корю себя именно за него… Но уже ничего не вернуть. После Игоря все мужчины стали мне противны, а те единичные экземпляры, которые все-таки могли меня чем-то увлечь, во многом уступали ему и быстро мне надоедали. Прошло уже десять лет, а я все одна. Месяц назад я попыталась разом решить все свои проблемы. Ярким светом единственного выхода мне сулила нездоровая пачка таблеток. Меня спасла подруга Люба, случайным образом решившая наведаться на чай. Неделю я, как не нужный миру балласт, проболталась в местной больнице, а сразу, как вышла оттуда, была направлена к психологу, которого мне любезно оплатила Людмила.

Часы показывают поздние 23.30, уже в 9 утра я должна быть на работе – месте, где царит вечный праздник у всех, кроме меня. Спокойной ночи, мой новый друг.

Привет! Пишу тебе, закрывшись в складской кладовке, вокруг все завалено белоснежными сатиновыми фатами, на стендах со всех углов, подобно тараканам в комнате Чичикова, свисают разноцветные перчатки, бусы разных длин и фасонов, на самых верхних полках обтянутыми в органзу обручами повисли пышные подъюбники, весь пол, подобно снежному ковру, застелен списанными с продажи старыми платьями – вот такая она изнанка свадебного мира. Обычно продавцы редко суда заходят. И как правило, это самое редко означает не чаще раза в сезон – именно с такой скоростью успевают до конца опустошаться витрины в нашем маленьком городке. Однако, обойдя на несколько кругов храм свадебной моды, я не смогла найти место теплее и укромнее кладовой. Именно поэтому наш с тобой скромный диалог состоится здесь, но, надеюсь, ты не будешь этому возражать. Прошло еще только полдня, а я уже жутко устала! Все началось с того, что мой будильник, ссылаясь на свою старость, решил позволить себе взять неожиданный отгул и напрочь позабыл издать свой противный истощающий звон, предупреждающий меня о начале рабочего дня. Потому на работу я явилась с капитальным опозданием, за что получила искрометный выговор от явно вставшей не с той ноги директрисы Анны Ивановны, не желающей войти в мое положение одинокой, измученной жизнью женщины и наказавшей меня по всей строгости закона строгим выговором и штрафом в пятьсот рублей. Первые клиенты зашли часом позднее меня. Это были две хрупкие молоденькие девочки, причем одной из них даже не было восемнадцати лет, а вторая была старше подруги не более, чем на год. Сделав два пристальных круга по магазину, они так и не смогли найти того, что наивно рисовало им воображение. Но отказываться «просто примерить хотя бы что-нибудь» не стали. Знай я, что во время примерки они так войдут во вкус, ни за что на свете не предложила бы им это сделать, так как, войдя во вкус торжественной коронации белыми платьями, они изъявили желание перемерить все, что имеется в наличии. Их выбор пал сразу на две модели – воздушный светло-бежевый ампир и консервативно белую пышную русалку, совершать покупку дамы отказались до прихода мамы, которая, по их словам, должна была подъехать «с минуты на минуту», но стеклянные двери «Сладкого бала» открылись, впуская в салон белокурую даму довольно преклонного возраста, только через час. Что началось дальше, нужно было видеть. Любезная мама в пух и прах раскритиковала выбор невесты, заставив ее еще раз примерить платья, только в этот раз в ход шли наряды категории «красивые, а не то, что ты, недотепа, выбрала», а то есть «что бы попышнее и блесток побольше. Нет, здесь мало. Нужно еще больше». Стоит ли говорить, что промучив меня четыре с лишним часа, святая троица вышла из магазина, абсолютно ничего не купив. Вот скажи, как можно быть такими неорганизованными? Им такое счастье под бок упало – свадьба! А они еще и копаются в нем. Вот я, например, свое свадебное платье придумала еще в детстве – это должно быть нежное, шелковое, приталенное совершенство, подпоясанное тонкой красной ленточкой, не отвлекающей внимания от главного аксессуара – длинной кружевной фаты, размеры которой заставили бы всех гостей воскликнуть, что я обладательница самой шикарной свадьбы на свете. Но пока это было всего лишь наивной мечтой, однако где-то в глубине души, я, конечно, верю, что сказке обязательно суждено осуществиться. В действительности же я уже сорок минут просто отсиживаюсь в кладовке. Ладно, дорогой друг, спасибо, что выслушал, обязательно встретимся вечерком у меня дома, а сейчас я пойду работать, через двадцать минут записаны покупатели, надеюсь, хоть с ними мне сегодня повезет.

Снова здравствуй! Как-то слишком частыми стали наши встречи, возможно, я начинаю к тебе привыкать, а возможно, просто не могу найти собеседника более душевного. Уже три часа ночи, я проснулась от жуткого кошмара, со мной в квартире только шотландец Василий. Романтично звучит, правда? Я молодая девушка, он экзотический шотландец, и все бы было хорошо, не имей он четырех лап, маленький обрубленный хвостик и умей говорить хоть что-нибудь, кроме злополучного кошачьего «мяу». В общем, обстоятельства сложились таким образом, что делить со мной груз отнюдь не сладких сновидений придется тебя, милый друг. Как-то слишком быстро ты стал мне близок, но, возможно, это не так уж плохо, по крайней мере, мне действительно стало легче.

Придя с работы и чувствуя особенно сильно душащую усталость, я легла в кровать, даже оставив в игноре вечерний душ и легкий перекус йогуртом с орехами. И, возможно, в этом была не права. И не успела я краем уха коснуться мягкой пуховой подушки, как меня тут же накрыл водопад цветных сновидений. Я вдруг очутилась посередине бескрайнего чисто-голубого озера. Вокруг не было ни души, а берег был так далеко, что даже не был виден. Но несмотря на полное неумение плавать, я абсолютно не боялась, а наоборот, бултыхалась в воде, как детская резиновая уточка. Поднимая руки к солнцу я то и дело стучала по воде ладонями, забавляясь тем, как прозрачные брызги вздымаются куда-то вверх. Я смеялась, и смех мой был так весел, как будто его издает не прожившая немалый срок женщина, а юный, только вступающий в этот мир беззаботный ребенок. Я действительно была счастлива! Искренне насладившись светом морского солнца, я поплыла к берегу и оказалась там, на удивление, быстро. Там меня ждал белокурый мальчик в синем фланелевом костюмчике. Завидев меня издалека, он быстро перестал строить песочные замки, легкой россыпью возвышающиеся по всему берегу, и кинулся ко мне, звонко всхлипывая одно лишь слово: «Мама». Я кинулась к нему навстречу, и мы слились в теплых объятиях. Вдруг я почувствовала, что по моей спине прошелся легкий ветерок мужского прикосновения, тут же обернувшись, я споткнулась о тихий миролюбивый взгляд. Взгляд Игоря. Он смотрел с умилением, нежно хлопая по ладошкам моего мальчика и приобнимая меня за талию. Вдруг заиграла музыка. И Игорь, прежде не умевший связать между собой два самых элементарных танцевальных па, вдруг закружился в такт с музыкой, одновременно вовлекая в происходящее и меня. Мы так смеялись, нам было так хорошо! Потом земля дала трещину. Мы не хотели обращать на это внимание, нам было слишком хорошо, и, казалось, будто никто не посмеет разрушить наше счастье. Но трещина разрасталась, и вот уже достигала таких пределов, что в нее постепенно, как в воронку, начали слетаться и море, и пляж, и даже сам Игорь. Я хотела остановить его, но слова не слушались меня, а все тело будто горело жарким пламенем. Я не знала, что происходит. Но вот воронка достигла и меня. Я стояла, не шелохнувшись, пока не полетела вниз. Земля плавно ускользала из-под ног, уступая место жгучему урагану пыли и песка. Это, казалось, никогда не кончится. Но потом я проснулась… А сейчас я даже не знаю, счастлива ли я, узнав, что это сон и я все-таки жива. Хотела бы я умереть так? На райском острове, с ребенком на руках и в обнимку с любимым? Самое печальное, что спроси меня это кто-нибудь, кроме тебя, я бы сказала: «Да»…

Утро оказалось гораздо теплее и богаче на ощущения, чем злополучная ночь. Сегодня у меня долгожданный выходной! День, который любая одинокая женщина должна потратить только на себя – никаких забот о семье – не нужно штудировать Интернет в поисках экзотических кулинарных рецептов, а потом полдня колдовать на кухне, чтобы вечером заботливо отвезти их на пробу суровому, но самому верному жюри – маме муженька, чтобы лишний раз развеять ее сомнения о том, что ее горячо любимый сынок уже готов протянуть ноги от голода, которым его морит врунья-жена, не надо зарываться дома в суматошном беспорядке, в который за долгую трудовую неделю успели превратить квартиру маленькие сорванцы-детки, нет нужды даже элементарно жертвовать собой во имя скучного, но обязательного, по долгу супружескому, выходного похода на хоккейный матч, так обожаемый ярым болельщиком-мужем, но так проклинаемый всеми вынужденными сидеть там женщинами. Хотя я бы не прочь променять запланированную воскресную прогулку с Любой на тяжкие нужды супружеской жизни. Но меня, как говорится, никто не спрашивает, именно поэтому я сейчас стою перед зеркалом и натягиваю светло-зеленый берет на свою коротко стриженную, покрашенную самым светлом блондом голову. Кстати, моя прическа – непременный атрибут расставания с Игорем. Этот наглый, но любимый мужчина еще был свидетелем моих шикарных завитых в колечко каштановых прядей. Но не выдержав тяжелые муки расставания, кривыми ржавыми ножницами я решила обрезать столь любимую им во мне деталь. Он говорил, что я похожа на русалку. Я смеялась, а он гладил мои волосы и улыбчиво добавлял, что готов вечно смотреть, как ветер забавляется с моими кудряшками. Но этого не произошло… Застегнув малиновое пальто и напялив на ноги бежевые мокасины, я спустилась на улицу, где ждал меня легкий апрельский ветерок. Ждал он меня, кстати, в полном одиночестве. Люба еще не подошла.

– Приве-ет! – оглушил меня откуда-то издали прерывистый звонкий голос.

– Люба… – попыталась поприветствовать приятельницу я, но не успела договорить желаемого, так как наткнулась на кипу разноцветных воздушных шаров.

– Нравится? – воодушевленно ахнула Цветкова.

– У кого-то праздник? – сгорая от любопытства, выдавила я.

– Ксюшка, нам по тридцать лет, да у нас каждый день должен быть праздником! – залилась счастливым хохотом приятельница. – Пошли в парк! За мороженым!

– Я так понимаю, что права на отказ у меня нет?

– Правильно понимаешь, к тому в парке у меня для тебя заготовлен сюрприз, – подмигивая мне бровями, начала заигрывать со мной Люба.

– Что? – искреннее удивление покрыло мое лицо. – Так, дорогуша, ну-ка хватит! Нет у меня настроения на сюрпризы.

– А когда оно у тебя было-то, Полякова? Десять лет назад и звали его Игорь? Да он забыл про тебя уже, а ты все за него цепляешься! – обидела меня подруга.

– А вот и не забыл!

– Да? А чего же тогда не звонит?

– Времени нет…

– Десять лет? Башки у него нет, Ксюха, башки!

– Мы, кажется, собирались в парк?

– Точно! Он уже, наверное, совсем заждался!

– Кто заждался-то, Люб? Парк?

– Да, Полякова, парк! Шевели мокасинами!

Всю дорогу суетливая Люба провела в каком-то непонятном восторге. Причем забавляло ее абсолютно все – свежевыкрашенная скамейка, новая неоновая вывеска какого-то всеми забытого ларька с мороженым, соседский мальчишка Димка, гулявший под ручку со своей подружкой Вероничкой.

– Подруга, ты на работу устроилась что ли?

– Я? С чего бы?

– Да просто какая-то особенно счастливая сегодня!

– Не-е, мне такой радости не надо! Меня Пашин заработок вполне устраивает, да и к тому же, преподавая репетиты по физике, я сама вношу очень даже не плохой материальный кусочек в семейную казну, да и вообще у меня еще Дениска маленький, ну, куда мне работать?

У Цветковой, в отличие от меня, личная жизнь клеилась как нельзя лучше. Уже в двадцать лет она вышла замуж за однокурсника Пашку и до сих пор живет с ним дружной семейной жизнью, по словам подруги, они даже не ссорятся – вот такая вот семейная идиллия. Уже почти четыре года назад моя ровесница родила себе подарочек – курносого мальчонку Дениску, которым вплотную занимается все свободное время и ради которого даже бросила преподавание в школе. Но преподавательская кровь кипит в вулкане учительского сердца, не отпуская от любимых задачников и учебников, поэтому Люба активно подалась в репетиторы, а что: и душа радуется, и время свободного много, и заработок стабильный. Так что она очень даже неплохо устроилась. В глубине души я всегда завидовала счастливице-подруге, но виду не показывала.

– Пришли, – выкрикнула Любаня, когда мы подошли к воротам центрального парка.

– Да, я вижу. Я надеюсь, на этом сюрпризы закончились?

– В смысле? Они только начались!

– А может, не надо?

– Надо, дорогая, надо! Кстати, смотри, какой симпотный мужчинка сидит вон на той лавочке!

– Где? Этот что ли? Железный? – я ткнула пальцем в какого-то неотесанного неформала.

– Сама ты железная! Мне скоро такие нервы понадобятся с твоими капризами! – показала мне язык Цветкова. – Вова! Вова! – закричала подруга и замахала рукой в сторону лавочки, приютившей это самое шипованное чудо, которому, по-видимому, и были посвящены ее возгласы.

– Нет, Люба, только не говори, что это и есть твой сюрприз, и эта груда железа пришла сюда, чтобы познакомиться со мной? – жалобно выдавила я.

– Нравится? – улыбнулась во все зубы новоиспеченная сваха.

– Ага… Черт, Любань, он, кажется, нас заметил!

– Да ну, а я сейчас пять минут вокруг себя мух разгоняла!

– Девочки, – прощебетал приятный мужской тембр.

– Вовчик! Привет! Рада, что ты пришел. А это, кстати, та самая Ксюша, – пропищала моя хрупкая знакомая и принялась расцеловывать в обе щеки небритого неформала.

– Очень приятно, – обратилась ко мне ходячая железяка.

– А мне вот как-то нет! – съязвила я в ответ на миролюбивое приветствие.

– Это она так шутит, не обращай внимания! – улыбнулась новому гостю Люба и со всей силы наступила мне на ногу.

– Очень рады встрече, – поначалу исправилась я. – Но у меня сегодня выходной, и мы с подругой хотели провести его вместе.

– Кажется, мне стоит уйти? – сделал шаг назад металлический человек.

– Что ты, Вовчик, она же шутница, все шутит да шутит! – спасла ситуацию Любаня.

Воспользовавшись паузой в разговоре, я внимательно оглядела навязываемого мне мужчину: синие потертые кеды – первое, что бросилось мне в глаза, далее мой взгляд устремился на черные кожаные штаны, обтягивающие широкие накачанные икры, завершали картину шипованная куртка-кожанка, обильно украшенная металлическими цепочками и брелоками в виде черепов, и длинные черные волосы, собранные наверху в какой-то непонятный крысиный хвостик, выбивавшийся из-под отливающей металлическим блеском синей банданы.

– А вы гот? – неожиданно для себя выпалила я незнакомцу.

– Я? – он растекся в приятной улыбке. – Нет, я байкер.

– Серьезно? А где же ваш железный конь? – желая подколоть юношу, вопросила я.

– За воротами парка. Хотите прокатиться? – удивил меня ответом Вова.

– Нет, спасибо, не хочу чтобы мое тело отковыривали от асфальта.

– Вы считаете я неопытный водитель?

– Я Вас вообще водителем не считаю. Мотоцикл – это не машина, а детская игрушка.

– Это Вы зря. Кстати, может, перейдем на ты?

– Еще чего? А ключи от квартиры и паспорт, готовый получить свеженький синенький штамп Вам не надо? – крайне взбесилась я наглостью этого железного дровосека.

– Несмешно, – вмешалась в разговор Люба.

– А кто-то смеется? Знаешь, дорогая, если кого и обвинять в проблемах с чувством юмора, так это тебя! Устроила мне тут «день сюрпризов»!

– Тише, красавицы, к чему этот вздор? – вновь растекаясь в слащавой улыбке, бархатным тоном перебил нашу словесную перепалку Вова. – Тут неподалеку есть отличная пиццерия, может, прогуляемся?

– У меня аллергия на пиццу! – соврала я.

– Врешь! – спалила меня подруга.

– Тогда идем? – переспросил мужской голос.

– Конечно! Как можно отказать провести время в такой теплой компании, к тому же я просто умираю от голода! – поддержала идею позитивными репликами моя сегодняшняя сваха.

– Только, я вас умоляю, давайте без этих ваших байкерских замашек. Дойдем до кафе пешком, – отрезала я, глядя в светло-зеленые глаза моего сегодняшнего кавалера.

– Как скажете, дамы, – попытался подхватить нас под руки бородач, но я быстро отреагировала и сделала шаг в противоположную сторону, чем заставила мужчину изобразить очень неодобрительное недоумение на украшенном пирсингом лице.

– А вы чем занимаетесь? – обратилась ко мне недоумевающая гримаса с целью узнать род моей деятельности.

– Торгую, – удосужила я Вову крайне сухим ответом.

– Наш друг может не то подумать, – одернула меня Люба. – Ксюша – консультант в салоне свадебных платьев, – переведя взгляд на гостя, пояснила моя сваха.

– Замечательная профессия – помогать людям в создании самого волшебного праздника в их жизни, – одобрительно кивнул Вова.

– Помогают агентства по организации этих самых праздников, а мы просто одеваем невест.

– Приземленно мыслите, – послышалось от Вовы.

– Мыслю, как умею. Не нравится – не слушайте.

Оставшуюся часть дороги мы шли в мрачном гробовом молчании. Люба пару раз пыталась начать диалог, расхваливая изящность ядреного весеннего воздуха или заливаясь в рассказе о достижениях ее четырёхгодовалого чуда жизни в светло-зеленых штанишках. Но дискуссии прекращались, не успев и начаться – то Вова не мог найти подходящих слов для поддержания беседы, то я обрушивалась на подругу шквалом злостного неодобрения. И несмотря на то что дорога до назначенного ресторанчика занимала не более восьми с половиной минут, нам она показалась бесконечной, уж слишком напряженной была атмосфера. Мне даже пришло в голову смазливое сравнение, олицетворяющее наше путешествие с бескрайней дорогой из чистилища гробовой жизни к ее кровожадному сердцу, и хотя наш путь не проходил через сатанические стада злопамятных чертей, пытающихся заманить в свой стан проходящих мимо путешественников, эмоции мы испытывали такие же прискорбные.

– Может, закажем шампанского? – обнажил белоснежную улыбку пытающийся разрядить атмосферу байкер, когда мы сели за столик пиццерии.

– Нет! – резко отрезала я, вспоминая, что в последний раз пила спиртное пятнадцать лет назад и то на школьном выпускном.

– А я не против, – обрушила на нас с Вовой шквал неумолимого позитива Цветкова.

– Ладно. Только чуть-чуть, – выдавила я сквозь зубы, пытаясь хоть немножко соответствовать веселому нраву подругу.

– Что на закуску? – с акцентном старого рыбака вопросил наш мужчина.

– Я не голодна, – выдавила я, но наткнувшись на осуждающий взгляд Любы, тут же добавила:

– Два кусочка Маргариты и морковный пирог.

– А мне три чебурека и грибной супчик, – заказала себе полноценный обед моя дружелюбная сваха.

Через минуту у нашего столика замигал какой-то неотесанный, пятнадцатилетний школяр с повязанным на бедрах накрахмаленным фартучком, по всей видимости, официант, и принял наш заказ, нетерпеливо прописав его в помятом блокноте, больше напоминавшем сложенную вдвое предметную тетрадку.

– Кстати, вы так и не рассказали, чем сами занимаетесь по жизни? – я решила исправить сложившийся образ закоренелой злюки.

– Я музыкант, – играю на гитаре в местной панк-рок группе.

– А на большее мозгов не хватило?

– Ксюша! – больно наступила мне на ногу подруга. – Вова – уважаемый гитарист, между прочим, сам сочиняет песни.

– Песни? И о чем же вы поете?

– Да так… О жизни, о любви.

– Не представляю любовный рок.

– Мы не ограничиваемся одним направлением, мне больше по душе хип-хоп с его четкими битами и свободными темами, чем лишенный консервативности ярый рок, хотя не все в моей группе считают так же.

Из назревающего спора нас вырвал вовремя подошедший официант с большим разносом ароматной пищи. Несмотря на не совсем презентабельный вид здешних официантов, местная еда славилась особым вкусом, очень полюбившимся всем жителям нашего маленького городка.

– А Вы часто здесь бываете? – обратились ко мне жадно поедающие кусок стейка голодные глаза нового знакомого.

– Если каждый каждый день для вас «часто», то да.

– Серьезно? А по вашей шикарной фигуре этого и не скажешь! Думаю, за это стоит выпить?

– Можно, – хором проголосили мы с Любашкой, опрокидывая в себя принесенные бокалы шампанского.

– А оно ничего, – повернулась я к подруге, делая комплимент алкогольному напитку.

– Конечно! Вова плохого не закажет! – сказала она, перенаправляя меня с комплиментами по другому адресу.

– Тогда за знакомство! – вскружила мне голову игристая жидкость.

– Ксюша, аккуратнее, – остановила меня Люба, когда я в пятый раз полезла наполнять бокал. – А то мне скоро пора идти, а я боюсь оставлять тебя в таком состоянии, особенно после недавнего казуса с таблетками.

– Так не было никакого казуса, – протянула я, перебираясь поближе к мужчине. – Правда, Вован? А ты иди, за нас можешь не беспокоиться!

– Вов, за мной уже муж приехал. Довезешь домой эту куклу, – сурово пригрозила моя сваха нашему другу.

– Хорошо, Паше привет передавай! – махнул ей рукой мой кавалер и, дождавшись, когда моя подруга скроется за дверью заведения, нежно обнял меня за талию, но, заработав от меня пощечину, тут же извинился и вдохновенно добавил:

– Может, чего-нибудь покрепче?

– Только если совсем чуть-чуть, – махнула я рукой и крикнула официанту, чтобы тот принес бутылку «Шардоне».

– У Вас очень тонкий парфюм, – наклонился ко мне мой знакомый, когда на столе стояли уже опустевшие фужеры.

– Я сама так пахну, – начала заигрывать я с мужчиной. – А можно понюхать твой? – и не дожидаясь ответа, я прильнула к вороту его черной рубашки, вдохнула едва уловимые цитрусовые нотки и, расстегнув две верхние пуговички, лизнула языком теплую мужскую грудь.

– А ты шалунья, – поддался эмоциям байкер, запуская руку мне под блузку.

– Ммм, – ответил ему мой пьяный стон, как ни странно отрезвляюще воздействующий на Вову.

– Ты, кажется, пьяна. Я отвезу тебя домой. Где ты живешь? – отстранившись от меня, промолвил мой кавалер.

– Я гражданин мира, – облизывая губы, снова приблизилась к шипованному мужчине разгоряченная я.

– Ясно, пошли в машину, – отсекая все мои предложения на продолжение банкета, рявкнул мужчина.

– Машину? Но у тебя же мопед?

– Я вызвал такси, а мотоцикл, – Вова сделал ударение на последнем слове, – я заберу завтра.

Сладкий аромат малинового запаха царил в атмосфере золотистого утра, нежные блики шелковой простыни обвивали тело миллионными ручьями наслаждения, а большая уютная кровать давала возможность наслаждаться ее царственными габаритами… одно слово – рай. Понять невозможно было только одно – мой маленький, привезенный еще Игорем из маминого дома диван никогда не радовал меня возможностью развалиться, а сшитый собственноручно хлопковый комплект белья скорее царапал бока неровностью швов, да и квартира моя упиралась окнами в недостроенную элитную пятиэтажку и просыпаться с солнечными лучами мне последний раз удавалось только с Игорем во время трехнедельного тура в загородный санаторий… И малиновый запах, откуда он? Я уже неделю перебивалась перекусами в соседнем кафе, и из еды в холодильнике у меня были только йогурты, но даже при всем желании они не могли радовать обоняние вкусом летних ноток. Ответов могло было быть только два: либо употребленное мною выше слово «рай» отнюдь не было эпитетом и я действительно попала в созданную Богом небесную сказку, что было крайне маловероятно, либо я не дома. Лихорадочно метаясь по кровати, я стала перебирать события вчерашнего дня. Так, Люба, парк, этот сумасшедший байкер. Потом, кажется, кафе, шампанское и… такси. О, нет…

– Вова! – лихорадочно заорала я имя моего искусителя.

– Уже проснулась? – выглянула из-за двери небритая мужская голова.

– Козел! – влепила я смачную пощечину довольному мужчине.

– Вообще-то я рассчитывал на «спасибо», – поднимая на меня глаза спокойным тоном выдержал Вова.

– Спасибо? Ты идиот! Ты воспользовался мной!

– Если кто-то кем-то и воспользовался, то это ты мной, мало того, что напилась вчера до самого не могу, так еще и обрушилась на меня получасовой тирадой, мол, ты гражданка мира, и дом твой всегда под ногами. Вот и пришлось привезти тебя к себе, а самому целую ночь мучиться бессонницей на холодном полу коридора, кровать-то у меня дома одна, одеяло тоже, вот и пришлось заставить Барбоса (он потеребил за ухо большого лохматого пса) подвинуться и приютить на ночь решившегося спасти бедную женщину хозяина.

– Так что между нами ничего не было? – краснея, переспросила я.

– А ты расстроена? – подмигнул мне бровями бородатый мотоциклист.

– Идиот! – кинула я через плечо, лихорадочно бегая по комнате, пытаясь собрать вещи.

– Не отрицаю. Но идиот, заслуживающий спасибо, не считаешь?

– Нет, – выпрямилась я и, обращаясь к своему собеседнику, добавила: – Вызови мне такси. Да, и еще: исчезни из моей жизни!

– Дело ваше… – расстроился мой друг и плавно поплыл к телефону.

– Придурок! Козел! Эгоист! – обрушился шквалом негодования мой словесный поток на еще не проснувшуюся Любу.

– Кто? – сонным голосом отозвалась трубка. – Вова что ли? Что он сделал? Неужели этот подонок распустил руки?

– Это, слава Богу, нет! Но проснулась я в его квартире!

– Подруга, ты головой думала?

– Знаешь, у меня через двадцать минут начнется рабочий день, а я еще в его дворе ищу с тупоголовым таксистом выход из этого лабиринта! В общем, если меня уволят, спонсировать будете меня напополам со своим Вовчиком!

– Хей, с выраженьицами поаккуратнее! – вмешался третьим лишним таксист.

– Стоп, так у вас что-то было? – игнорируя громкие возгласы водителя, спросил у меня телефон.

– Было или не было, что за философия?

– Не смешно.

– Мне тоже! Да, и еще, больше никогда, слышишь меня? НИКОГДА! Не смей меня ни с кем знакомить! – на этом гневном моменте я рьяно сбросила вызов и уткнулась в наручные часы, отсчитывая минуты до рабочего времени, минуты, от которых зависело, буду ли я в дальнейшем занимать свою должность и, как следствие, материальное благосостояние.

Как бы то ни было комично, но на работу я прибыла ровно к назначенному времени, а вот самой директрисы. игравшей еще и роль ключницы и открывающей по утрам наш храм свадебной моды, еще не было, так что могла бы и не торопиться – опоздание вряд ли было бы замеченным. Усевшись на ступеньку возле ржавой входной двери, я принялась за осмысление происходящих со мной событий. Признаться честно, моя жизнь превратилась в хождение по стандартной схеме, коей суетливые родители обычно запугивают своих детей, чтобы те, мол, учились и не получилось, как сейчас у меня: «Дом. Работа. Работа. Дом». Но как бы ужасающе это ни звучало, меня мое пребывание на двух скромных клочках разнообразия жизни абсолютно устраивало и выбивающие из обыденной колеи утренние события превращали жизнь (в моем понимании этого слова) в непонятный блокбастер, который мне был не по плечу.

Далеко впереди замигал значок-сигнальник ядовито-лимонный плащ Анны Ивановны. Что же на этом, уважаемый друг, наша беседа заканчивается, я иду работать, а ты отправляешься в сумку ожидать меня и время рабочего перерыва, которое я официально назначаю тебе временем нашей встречи. Хорошего нам дня!

Привет! Надеюсь, ты замечательно провел время моего отсутствия! Надеюсь, что так его провел хотя бы ты, потому что моя участь больше напоминала кадры из сумасшедшего дома, нежели человеческий рабочий день. Как ни странно, высшие силы стали достаточно часто одаривать нас ставшими уже нередкими гостями – клиентами. Конечно, ты можешь искренне удивиться моему недоумению и напомнить мне, что я все-таки работник магазина, но, в свою очередь, напомню тебе, что свадьба – день исключительный, многие люди из-за распространения пафосного подтекста этого мероприятия предпочитают ограничиться семейным ужином и обетом верности друг другу, ставя в абсолютный игнор песни, пляски, а нередко даже и штамп в паспорте. А если при сием умозаключении не отбрасывать и тот факт, что я жительница отнюдь не густо населенного провинциального городка, то можно сделать справедливый вывод, что свадьбы в Новокузнецке – дело нечастое и продажа даже десяти свадебных платьев за весь летний сезон для нашего магазинчика уже является большой честью. Отсутствие свадеб логично осложняется таким последствием, как отсутствие невест, поэтому, увидев на пороге мигающего гостя, весь обслуживающий персонал салона тут же наполняется несусветной радостью. Так, собственно говоря, должно было произойти и в этот раз, да и по сути произошло, пока показавшаяся на горизонте невеста не приблизилась ко мне на расстояние добрых пяти метров и я не разглядела в ней свою бывшую одноклассницу.

– Ксюшка! – накинулась на меня взбаламошенная рыжеволосая бестия с абсолютно не вяжущимся к образу голливудской топ-дивы, которую из себя активно строила девушка, именем.

– Галя! – попыталась изобразить хоть какой-то оттенок радости я, но, признаться, в этот раз у меня это не совсем получилось, точнее говоря, совсем не получилось.

– Как же ты изменилась! – начала нарезать вокруг меня круги ботоксная стерва с накачанными губами, по-видимому, подарком новоиспеченного мужа.

– Ты снова к нам? И в какой же раз? – максимально вежливо прыснула я ядовитым словцом.

– В четвертый! Но на этот раз уверена, что не прогадала, – как ни странно, с этой фразой милая Галина входит к нам в салон уже не первый раз, но каждый раз ее визит не оказывается последним.

– А что с Михаилом? Неужели расстались?

– С Михаилом, – передразнила меня миледи. – Да козел этот Мишка! Уехал отдыхать на месяц в Турцию, меня брать отказался, сослался на то, что это поездка для него не отдых, а возможность заключить новые контракты, он же у меня турагент, если помнишь, и не вернулся. Прислал смс-ку, что влюбился без памяти в экзотическую конфетку и бросил меня после целого года совместной жизни!

– Вот урод! – поддакнула я девушке. – И кто же твоя новая жертва?

– Вася. Он бизнесмен.

На этой фразе я нервно улыбнулась из-за возникшего ассоциативного ряда с моим ленивым четверолапым питомцем.

– Постой, а это не тот, который первый? – поинтересовалась я.

– Второй, – поправила меня бывшая одноклассница. – Ой, Ксюшка, город-то маленький, выбор тоже, так что вспомнилась молодость, разожгли заново костер пылающей страсти и снова в бой. А ты-то с кем? Небось, все ждешь возвращения своего Игоря?

– Вовсе нет! – соврала я ботоксной красавице. – Я, между прочим, с парнем живу, и у нас все очень даже серьезно.

– Правда? Ой, как я за тебя рада! А как его зовут?

– Э-э-э… Вова.

– Имя-то какое статусное, авось, частный предприниматель какой-нибудь?

– Нет, байкер. Между прочим, с собственным красным мотоциклом, – продолжала я лжеисторию, украшая ее всплывавшими в голове подробностями, выхваченными из рассказа моего нового друга о его железном коне.

– Воронцов что ли? – развела руками Галя. – Так я же его знаю! Он же у нас с Васькой свидетелем на свадьбе будет! Вот козлина-то, а ведь молчал же, что такую красотку подцепил!

– Да, нет, ты, наверное, не о том подумала, – промямлила я, проклиная себя за то, что приплела сюда этого железного человека, вместо того чтобы выдумать кого-нибудь попроще.

– Да ты что! Он же у нас в городе один такой! Бородатый?

– Бородатый…

– Так, а знаешь что, это непременно нужно отметить! Приглашаю вас с Вовчиком завтра к нам на ужин, у нас как раз новоселье. И отказы не принимаются!

– Да ты что, неудобно же…

– Неудобно в коньках спать! – процитировала подростковый сериал «Молодежка» вечно молодящаяся Галина.

– Ага, – не зная, куда спрятать глаза, с неохотой согласилась я. – Так, а платье – то тебе какое надо?

– Какое платье? А-а-а, ты про это. Знаешь, хочу чего-нибудь неординарненького! Не белое! Какое-нибудь голубое или розовое, – заиграла глазами львица и, поднеся руки к перекачанным буферам, тут же добавила: – И чтобы все достоинства подчеркивало.

Какая нечистая силы дернула меня заикнуться про этого Вову? И самое главное – как я его приведу на новоселье к этой разукрашенной кукле? А может, забить, а? Нет, ну, не приходить просто и все? Ну а что, скажу, что заболели… Хотя нет, если Вова – свидетель, то на семейном торжестве будет непременно, и при первом же вопросе про меня вскроется вся сущность моего непродуманного вранья… Ну, уж нет! Не хватало этой кикиморе узнать, что я без мужика до сих пор! У нее вон как глаза позеленели, когда она про байкера услышала! Решено, иду с Вовой! Пусть там подавится, нечисть болотная!

– Добрый вечер, – муркнула я в телефонную трубку с набранным номером лучшей подруги.

– Ксюша? – отозвался басистый голос.

– Ой, я, кажется, ошиблась номером? – испуганно пробормотала я.

– Нет, нет, что ты! Это же Паша, ты чего не узнала? – опешил от удивления Любин муж.

– Ой, привет! Рада слышать! Как поживаете? – с неподдельным интересом поинтересовалась я.

– Да как поживаем? Вон, сижу с лохматым чудиком, в зоопарк играем.

– А маманя ваша где, небось, на кухне с ужином колдует? – пустила слюну я.

– Ой, да вы сейчас те еще колдуньи, от вас дождешься! Она в салоне, на сеансе обертывания, или чего там, в общем, что-то с медом связано.

– В салоне? – в моих глазах пробежал тихий ужас, мне уже завтра нужно было играть романтическую пару с Вовой, а единственный доступный человек, имеющий с ним связь был вне зоны моей досягаемости. Интересно, сколько по времени длится эта процедура?

– Ага, кстати, могла бы с ней сходить, чего дома-то киснешь?

– Да, нет, я уж как-нибудь обойдусь. А до какого часа вся эта канитель, не подскажешь?

– Да до утра, там какая-то программа интенсивного омоложения, ну, ты-то в этом лучше понимаешь.

– Ага, – пробормотала я, хотя, признаться, в салонах не понимала ни-че-го, и даже более того, вовсе в них не заглядывала, даже стригусь и то дома сама. Угораздило же подругу бороться с надвигающейся старостью именно сейчас.

– А как салон-то называется? – решилась на крайние меры я.

– Да так и называется Медовый чего-то там.

– Ясно, – кинула я и поблагодарила Господа, что живу в таком городе, где все друг друга знают, и даже по незамысловатой характеристике «Медовый чего-то там» можно было спокойно отыскать место.

Выхожу на дорогу, выглядываю среди потока машин маленькое желтое такси, ловким движением руки останавливаю и долгих десять минут пытаюсь на пальцах объяснить водителю, что мне нужно в закадычное медовое местечко, из-за чего выгляжу в его глазах абсолютной блондинкой, но осуждающий взгляд юного очкастого студента, крутящего баранку, меня сейчас волновал в самую последнюю очередь. Я вновь ввязалась в очередной блокбастер, причем на этот раз мне досталась роль шпиона, разыскивающего еще утром не нужного байкера, а сейчас свой единственный шанс умыть школьную соперницу.

Салон, кстати, находился всего в пятнадцатиминутной езде от моей работы и представлял собой скромненькое подвальное помещение с красиво оформленным входом и огромной кипой информационных табличек, начинающихся аж за сто метров и всячески продвигающих различные формы омоложения.

– Добрый день. Вы по записи? – со входа встретил меня приятный голос администратора.

– Нет, просто у вас сейчас омолаживается моя подруга, а мне срочно нужно ее увидеть.

– Я боюсь Вас огорчить, но процедуру нельзя прерывать, хотя, если у вас, конечно, очень срочное дело, я могу попросить мастера сделать небольшой перерыв. Как имя клиентки?

– Цветкова Людмила.

– Хорошо, я ей сообщу, – с этими словами девушка скрылась в процедурном кабинете, оставив меня наедине со всеми этими кричащими яркими слоганами вывесками, рекламными афишами и билбордами, но через пять минут тут же выскочила обратно. – Мастер сможет прервать процедуру только через час. Будете ждать?

– Да, – выдохнула я, не зная, радоваться этому или огорчаться.

– Можете пока почитать журнальчики, – улыбнулась администратор, указывая на стопку рекламных буклетов, разбавленных парочкой глянцевых изданий. – Или же я включу Вам музыку?

– Будьте так добры, – расплылась я в мягком кресле.

Лились на меня интересные мотивы какой-то неизвестной мне хип-хоп группы.

– А кто это поет? – уточнила я у администратора.

– Что? А, это! Местная группа – «Короли вселенной».

Ну, и название, интересно было бы на них посмотреть. Но отогнав поток накативших мыслей, снова растворилась в мелодии.

Романтическая история о любви, ставшей до смешного наигранной – наверное, через многое пришлось пройти, много претерпеть горестей от этого возвышенного чувства, чтобы дойти до столь аллегоричных мыслей…Очень сдержанные, но правдиво сшитые тонкими стежками рукодельницы-рифмы строчки задели меня за что-то живое, вызвав теплую дрожь… Кстати, Вова же тоже музыкант. Интересно, а о чем пишет он?

– Ксюша, что-то случилось? – послышался звонкий голос Цветковой.

– Любочка, рада видеть! Извини, что беспокою, но не могла бы ты черкануть мне номер телефона Вовы? – сразу перешла к делу я, дабы не томить молодящуюся леди.

– Вовы? Ну, уж нет! Ни за что! После того, что я от тебя выслушала в такси, я зареклась! Слышишь меня? Зареклась никогда больше не лезть в твои отношения с мужчинами! Хочешь все делать сама? Пожалуйста! Сиди бобыль бобылем! – разошлась в гневной тираде подруга, активно жестикулируя и из-за чего обливая все близлежащее пространство стекающими с лица струйками жидкого меда.

– Да, успокойся ты! Я… – не зная, что бы соврать подруге, я выдержала паузу, но, вспомнив недавно просмотренный фильм «Новогодняя жена», тут же добавила: – Я браслет у него оставила. Золотой.

– А, ну если золото, тогда ладно, – пробормотала растерянная посетительница медовой процедуры и, взяв у администратора бумажку, вывела на ней спасительные цифры.

– Спасибо, – поцеловала я в сладкий носик свою подругу.

– Стой! – остановила меня уже на выходе Люба. – Так ты же не носила никогда золотых браслетов!

– Так я это… ну… мамин надела, – попыталась выкрутиться я.

– А, этот что ли? Ну, кругленький такой, с цирконами? – вдруг приплела какое-то неизвестное мне украшение медовая леди.

– Ага, – не понимая, о чем идет речь, поддакнула я.

Несмотря на в целом весеннюю погоду, ветерок все же заставлял поеживаться, и если бы в любой другой день морозящие струи воздуха вызвали бы у меня лишь гневные причитания, то сейчас дискомфорта я не испытывала, а наоборот, распустила гневный хвост, дав волю непослушным кудряшкам. Уже воображая лицо школьной завистницы, никак не ожидавшей увидеть счастливую улыбку моей личной жизни, не желая терять время, я отыскала лавочку и, достав телефон, вбила в него номер разбудившего меня с утра мужчины, тут же сделав дозвон.

– Алло, – скупо поприветствовал меня приятный тембр.

– Ааа… Вова, здравствуйте… Это Ксюша, мы с Вами проснулись сегодня вместе, – выпалила сущий бред я и тут же стукнула себя за это по башке.

– Добрый вечер, рад слышать, но не Вы ли еще с утра просили навсегда вычеркнуть Вас из памяти? – вопросил рокер.

– А я и не отказываюсь от своих слов, – разгневалась я его тоном. – Просто я у вас браслет забыла. Не находили? – испугавшись в лоб спрашивать про Галю, зачем-то приплела украшение я.

– Браслет? Да нет, вроде.

– Мне просто он срочно нужен. Сегодня. Ночью.

– Ну, хорошо, можете подъехать посмотреть, но Вы уверены, что забыли его именно у меня?

– Прекрасно. Я подъезжаю, – очень конкретно выразилась я.

– Только я сейчас не дома, но через час у нас с друзьями кончится аренда зала, и мы – переедем репетировать ко мне, можете забежать в это время.

– Договорились.

Признаться, сущая всеразносящая напористость, кою я проявила в этом коротком диалоге, пугала даже меня саму, но обстоятельства складывались таким образом, что наглость была единственным верным шагом к спасению.

– Привет, – как можно милее улыбнулась я байкеру.

– Boy, воу, – отодвинул Вову какой-то зеленоглазый парень, лет на пять меня младше. – Вова, а чего ты не предупредил, что у нас ожидается визит прекрасной дамы?

– Она ненадолго, – обрезал его восклицания мой мужчина-спаситель.

– Понял. Все, исчезаю, – абсолютно не понял его друг.

– Проходи, – впустил меня в дом музыкант.

Зайдя в квартиру, я сразу же почувствовала на себе испепеляющие взгляды соратников по группе моего вчерашнего знакомого и, понимая всю неловкость ситуации, принялась наиграно шерудить руками по полу, делая вид, что пытаюсь отыскать любимый предмет, осознавая, что предложение по поводу Гали будет крайне неуместным.

– Вам помочь? – кинулся мне на помощь тот самый товарищ байкера, судя по звенящему в его руках музыкальном инструменту – гитарист.

– Да, – улыбнулась я музыканту и кинула вопросительный взгляд на Вову, как бы настаивая и на его помощи, но вместо незатейливого предложения поискать вместе на меня обрушилась следующая фраза:

– Слушай, а ты вообще уверена, что он на тебе был?

Вот это поворот! Да уж, видимо, с местью силиконовой леди придется попотеть! Но окинув взглядом комнату и всех присутствующих, я тут же изменила свою точку зрения. Потому что все не мое. Я десять лет хранила верность одному возлюбленному вовсе не для того, чтобы сейчас, изображая наивную семиклассницу, бегать за железным чучелом. Мне не нужен геморрой. А ведь, правда, что я теряю? Упаду в глазах бывшей одноклассницы? А мне вообще важно ее мнение? Нет. Да и падением это вовсе являться не будет. Это будет правдой. Пусть суровой. Но зато реальной.

– А знаешь, – обратилась я к Вове, смотря куда-то в стенку, – а я его не у тебя забыла, прощай.

С этими словами я вылетела из квартиры моего уже бывшего друга, как пробка из бутылки вчерашнего шампанского – шампанского, из-за которого все и началось…

Подходя к дому и уже мысленно растекаясь в теплом вязаном пледе, я вдруг наткнулась на дворовую шайку подростков. Именно шайку, потому что просто компанией их назвать было нельзя, а обозначить лихим сленговым словцом из их же лексикона самое то. Возле подъезда сидели две коротко стриженные девчонки, соседский Димка, с его синими прядями волос и рисованной маркером татуировкой, изображающей дракона, раскинувшего свои крылья от плеча до лопаток маленького детского тела, и очаровательного Сережу – многократного победителя Олимпиад по физике – ученика Любы и гордость всего района. Конечно, ничего не мешало мне просто продолжать своего движения домой, но я решила остановиться. Мне всегда доставляло удовольствие наблюдать за подрастающим поколением подростков. Из их динамиков лилось ритмичное «Есть музыка, она, вроде как, уникальна В этом и кайф; даже не намекай на Создание рамок условий жанра», а диалог вертелся вокруг их кумира – автора звучащих в их плеере строчек и человека, благодаря увлечению татуировками которого на Димкину спину и взлетело рисованное существо – рэпера Жару. Как я поняла, он, по их мнению, был одним из самых выдающихся хип-хоп исполнителей страны. Они с таким восторгом обсуждал его творчество, биографию, совместную работу с Чаян Фамали (последняя особенно привлекала внимание ребят).

Я была поражена тому, с какой фанатской любовью они перебрасывались друг с другом заученными цитатами из его композиций, как трепетно держали в руках большие кепки (как я поняла, этот предмет гардероба Жара вводил в какой-то культ). Интересно, это модернизация поколения или современное воспитание? А они ведь всего на пять лет старше нашего с Игорем, так и не увидевшего свет очаровательного мальчика. А каким бы вырос он?

Увиденное очень растрогало меня… Игорь обладал особым музыкальным слухом, хотя и никогда не использовал своего таланта. Так что вполне может быть, что и наш бы с ним мальчик тоже как-нибудь связал себя с музыкальным творчеством. Возможно, так же бы, как мои юные соседи, слушал бы Жару, Нела, Смоки Мо или кого там еще обожествляет молодое поколение?

В общем, могу сказать смело, это был очередной день в моей жизни, который просто ошибся адресом. Не для меня все это, не для меня… Очень устала, даже карандаш в руках держать не могу, глаза просто слипаются. Спасибо за очередной день с тобой. Сладких снов!

Привет! Пишу тебе злая и невыспавшаяся. Разбудили меня на двадцать минут раньше будильника. Причем мой сон прервал писклявый звонок телефона, который длился не более двадцати секунд, видимо, звонивший, уже набрав номер, решил все-таки взглянуть на время и, поняв, что в столь раннее утро разговоры мало кому доставляют удовольствие, сразу же сбросил. Узнать, кто был тем самым утренним сорванцом, мне так и не удалось – номер, разбудивший меня, я видела впервые. Поначалу сразу же загорелось желание позвонить, высказать этому мелкому хулиганчику все, что я о нем думаю, но, немного одумавшись, я решила не лезть в самое пекло – в конце концов, надо будет – сам перезвонит, ну, или сама, смотря кто там на на конце трубки. На работе сегодня просидела целый день без толку – клиентов не было вообще, даже ветер и тот не залетал в окна с бешеным свистом, с коим наведывался к нам три предыдущие дня. Зато мне удалось уговорить хозяйку отпустить меня сегодня на три часика пораньше обычного – все равно залы пустуют, люди не ожидаются. Когда я уже стояла на железном крыльце, телефон вновь завибрировал, издавая непонятные высокие звуки, тем самым символизируя звонок. Посмотрев на экран, я увидела тот же номер, который стал причиной моей утренней депрессии.

– Алло, – быстро произнесла я трубке в ожидании ответа, разрешающего для меня загадку дня.

– Привет! – радостно и звонко, словно ведущий цирковой программы, выкрикнул мужской голос.

– Ага. А кто это?

– Как, ты не узнала? Ну, ладно, представлюсь самостоятельно. Дима. Мы вчера виделись в квартире у Вовы.

– Гитарист? Чем обязана?

– Ксюша, прошу Вас смените гнев на милость!

– С чего ради? Я вообще не понимаю смысл Вашего звонка.

– Может, я слишком наглый, слишком настырный и упорный, но и Вы слишком красивая. Прошу, подарите мне одно свидание?

– Что? Дмитрий, Вы в своем уме?

– Разве я прошу о многом?

– Откуда у Вас мой номер? – уже крайне взволновавшись, нервно вопросила я.

– Это имеет значение? – последовал немногозначный ответ.

– Вообще-то да! А в друг Вы маньяк или того хуже – вор в законе, и мне стоит Вас опасаться?

– Меня? Ну, что за глупости, я обычный парниша, далекий от криминала, убийств и прочей уголовщины. Я же музыкант – натура творческая, мои пальцы созданы, чтобы ласкать изящный силуэт хрупкой гитары и окутывать точечными прикосновениями ее вытянутые струны. Сами подумайте, как в такой ранимой душе может поселиться кровожадное зло?

– А вы мастер острых слов, но все же я не услышала ответа на свой вопрос, – не отступалась я.

– Я попросил его у Вовы, но он очень противился и упирался, тогда я отступил, но, оказавшись с мобильным друга наедине, я-таки заимствовал сии скромные цифры.

– Что за детский сад…

– Ну, что Вы, Ксюша, я просто влюбленный идиот, прошу Вас, излечите меня от сумасшествия?

– Хорошо, можете заехать за мной на работу?

– Уже мчусь, скажите только куда?

– «Сладкий бал» – салон свадебной моды, – с эти словами я сбросила звонок и уселась на грязные ступеньки.

Дима примчался всего за десять минут… Приятным сюрпризом стало для меня его транспортное средство – к моему счастью, гитарист, в отличие от своего железного друга, предпочитал для езды не байк, а яркую спортивную двухведерную машину среднего класса, активно выделяющуюся за счет режущего глаза зеленого цвета.

– Рад Вас видеть, – вышел из машины вкуснопахнущий молодой человек в светлом джинсовом костюме и протянул мне хорошенький букет свежих ромашек.

– Что за сентиментальность?! – вопросительным взглядом окинула я гитариста, принимая цветы.

– Прошу, – обнажая шикарную улыбку, юноша открыл мне дверь.

Ехали мы не спеша, но абсолютно молчаливо. В машине было уютно: пахло строгим мужским парфюмом и играл какой-то незамысловатый хип-хоп, причем мне казалось, что я где-то его слышала, даже несмотря на то что в моем плеере никогда не присутствовал этот жанр.

– Хорошая музыка, – похвалила я играющие треки.

– Спасибо, – засиял самодовольный Дмитрий.

На самом деле мне показалось странным, что человека так радует, когда хвалят его вкус на песни, но я промолчала.

Через пару минут мы остановились у входа в пустующий парк на окраине города. Я напуганно вжалась в кресло, нервно проклиная себя за неосторожность садиться в машину к незнакомцу. Вот что теперь делать? Я абсолютно одна наедине с маньяком, привезшим меня в какую-то непонятую глушь. Сердце выстукивает ритмы взывающей к помощи серенады, губы уже приняли боевую позицию и в любой момент были готовы разорваться в испепеляющем крике.

– Ну, что, пойдем? – улыбнулся мне кавалер.

– Куда? – прошептала я.

– Как куда? Одинокий парк, весна, солнечная погода и корзинка кексов в багажнике. Разве все это не идеальная составляющая для пикника?

– Тьфу ты, вот умею же я себя накручивать!

– Вы такая грациозная, – сделал мне комплимент мой импозантный спутник.

– Не нарывайтесь на ответный комплимент, Дмитрий.

– Что? Ксюшенька, как я могу? Я же искренен, мои слова всегда льются от чистого сердца, Вы можете не сомневаться в них!

– Надеюсь!

– Кстати, Вы не считаете, что раз уж мы оказались вдвоем в этом укромном уголке, между нами волей-неволей разлился некий ручеек доверия, поэтому я предлагаю отлучить себя от непонятной мне, да и надеюсь и Вам, глупой традиции господства излишне величавого отношения.

– На что Вы намекаете?

– Может, перейдем на «ты»?

– Можно. Дим, а у тебя есть определенный план местности с отмеченным на ней галочкой или крестиком места, где по феншую наиболее удачно разбивать пикник или же можем сесть прямо здесь?

– Решать тебе, – предоставил мне выбор джентльмен. Кстати, надо бы уже отметить его галантность, а то мальчик старается целый вечер, а я носом верчу:

– Очень по-джентльменски.

– Стараюсь, ведь такая девушка, как ты, заслуживает самого лучшего.

– Какая такая? – мне так долго не говорили таких прекрасных слов, что я просто не могла не напроситься на очередной комплимент.

– Чуткая, искренняя, настоящая, – показал свое владение рядом эпитетов музыкант.

– Так разве я настоящая?

– Конечно, а ты в этом сомневаешься?

– Если честно, то да. Настоящая никогда бы не позволила себе сидеть в парке с человеком, которого знает не более суток.

– Ты знаешь моих друзей. – Нет.

– Но как же Вова?

– Мы с ним знакомы всего сутки. Постой, а он тебе обо мне что-нибудь рассказывал? – обеспокоилась я возможным знанием Дмитрием о нашей случайной постельной сцене.

– Он отказался от комментариев, я даже подумал, что вы в ссоре.

– Почти так и есть. Просто я очень вспыльчивая, а он рассудительный – нам было тяжело сойтись во взглядах.

– А вот рассудительности как раз-таки в нем мало. Он бомба! Вихрь! Ураган!

– Может, я просто не успела его узнать?

– Наверно, но у тебя есть возможность узнать меня.

– И я очень рада.

– Серьезно? Ты не голодна? А то даже не прикасаешься к кексам.

– А ты сам их пек?

– Я похож на самца, способного примерить фартук?

– А мне откуда знать.

– Включи воображение.

– Не умею.

– Да, ладно тебе, это же просто! Вот смотри, – Дмитрий приблизился ко мне и, прикоснувшись к моему подбородку, аккуратно поднял его вверх. – На что похоже это облако?

– Ну, я не знаю, может быть, на снег?

– Не спрашивай. Это же твое виденье, твое воображение. Вот ты видишь снег, а я Пегаса.

– Кого?

– Ну, как, посмотри же сама – вон изогнутый рог, вон копыта, а то, что справа, это бархатистая грива.

– Ахах, – залилась я пронзительным смехом. – А ведь и правда! А смотри, вот рядом с ним тюлень! А чуть поодаль – белочка! Вон она, смотри, даже орешек в лапках держит! Видишь?

– Конечно! А видишь рядом с ней большое мохнатое пятно? Это медведь, он собирается скушать нашу рыжую красавицу!

– Неправда! Ее спасут! А вон тот великан и спасет!

– Кто? Великан! Ксюшечка, а ты говорила у тебя нет фантазии!

– Ты не видишь великана?! Да он же прямо над тобой! Осторожней, может, он охотится за нами?!

– Не волнуйся, я тебя спасу!

– Обещаешь?

– Ну, конечно! Ты в надежных руках! – с этими словами он погладил свой бицепс.

– Физическая сила не всегда бывает главной составляющей, – произнесла я, вспоминая щуплого Игоря.

– Боже мой, девочка моя, да мы же одинаково мыслим! Знаешь, я всю жизнь считал так же! Именно поэтому все детство провел в художественной школе, а всю юность в музыкальной.

– Правда? Дима, это же так мило!

– Мило? Да это ужасно! Столько сил, столько времени!

– Говорят, труд исправляет все наши недостатки.

– А у меня их много?

– Я пока тебя не знаю, может быть, поэтому мне и не виден ни один.

– Да? Так получается – я идеальный?

– Еще чего! Ты обычный, спустись на землю!

– Как же я могу на нее спуститься, когда наш великан уже давно уплыл, а медведь все еще приближается к белочке! Мне нужно срочно спасать красавицу русского леса! Так что даже не пытайся меня удерживать на земле!

– Ахах, – я не прекращала смеяться. – Но разве ты сможешь оставить меня здесь одну?

– Ни в коем разе! А знаешь, мы пойдем к белочке вместе!

– А тебе не кажется, что небо слишком воздушное, чтобы выдержать нас двоих?

– Ну, ты же спишь на подушке, она ведь тоже на первый взгляд легкая, а если взглянуть в состав, то и вовсе можно увидеть, что она состоит из сотен маленьких перышек. Но ты ведь спишь на ней, и она тебя выдерживает.

– Но разве небо похоже на подушку?

– Конечно! А разве не поэтому оно усыпляет на себе сотни человеческих душ?

– А ты веришь в ангелов? – вдруг вырвался у меня неожиданный вопрос.

– Конечно! И один из них даже сидит напротив меня!

– Но разве я похожа на ангела?

– Нет. Ты в миллион раз чудеснее.

– Дмитрий, некультурно говорить такие комплименты даме, которую знаешь, по сути, всего час.

– Знаешь, некоторым я бы этого не сказал и даже после сорока лет знакомства!

– Ты столько не жил.

– А порой это и не нужно, чтобы найти ту самую, ту настоящую.

– Перестань, а то у меня голова закружится от комплиментов.

– Разве это плохо? Ведь разве движение не самая главная цель в нашей жизни?

– Движение головы по кругу?

– Нет. Просто когда у девушки кружится от мужчины голова – это шаг их сердец навстречу друг другу, а это уже движение.

– Ты несешь ерунду.

– Я слишком молод, чтобы философствовать.

– А я слишком стара, чтобы верить в сказки.

– Правда? А кто только что поливал меня историей о приключениях воздушного леса?

– Это начал ты.

– Я всего лишь увидел Пегаса.

– А может, я, правда, настоящая? Знаешь, а мне ведь никто до тебя этого не говорил.

– Люди очень робки на слова, но я уверен, многие нарицали тебя этим качеством мысленно.

– Ты так думаешь?

– Я уверен!

– Но ты не знаешь меня!

– Зато я успел узнать ту белочку, и, знаешь, она мне очень понравилась.

– Мне тоже… тот Пегас.

– То есть он может рассчитывать на обед с ней где-нибудь в сказочном лесу?

– Может. Завтра в два в кафе возле центрального парка.

– Кстати, уже начинает темнеть. Я отвезу тебя домой?

– Но я еще не успела по нему соскучиться.

– Я тоже, но я не хочу быть слишком напористым, боюсь спугнуть милое создание.

– Оно тебя не боится, а наоборот, хочет побыть с тобой еще.

– Уверена? Я не хочу, чтобы в твоих мыслях возникали причудливые сравнения меня с ужасным маньяком, коим ты нарекла меня сегодня по телефону.

– Уверена. Давай прогуляемся? Только молча. Я устала за день, я хочу раствориться в темноте.

– Возьми мой пиджак, невидимка.

– Почему невидимка?

– Но ведь только им до этого удавалось растворяться в пространстве?

– Вообще-то это прерогатива ведьм и колдунов.

– На ведьму ты уж точно не похожа!

Еще полчаса мы провели, кутаясь в легкий шлейф затемненного поздним временем парка. И знаешь, мне уже давно не было так хорошо. Последний раз я испытывала подобное, только когда Игорь был рядом. Мы тогда каждый вечер выходили гулять – он считал для меня звезды и собирал ромашки, кстати, очень похожие на те, что держу сейчас в руках.

Утро доброе! Прости, что разбудила так рано, надеюсь, ты на меня не злишься. Кстати, чувствуешь пряный аромат свежей зелени и аппетитно проваренного куриного филе? Не поверишь, этот день я начала с готовки! Столько лет я спокойно обходилась купленными в магазинчике добрыми полуфабрикатами и разогретой сырной пиццей из ресторанчика возле парка, но сегодня решила, что хватит. В конце концов я женщина или заевшийся холостяк, чтобы кушать на бегу? О, а курочка уже поджарилась, можно приступать к сытному завтраку. Так, ну-ка.

Ой… Кажется, многолетнее отсутствие опыта все-таки повлияло на качество моего кулинарного дара. Ай, ладно! Васька, иди сюда, мама принесла вкусняшку! Не хочешь? Ну, как так-то?! Эх, ладно, вся надежда на салатик, уж его-то, я надеюсь, не испортила… М-м-м, а кстати, очень вкусно. Только немного пересолила, но ничего, пропорции – это самое нестрашное дело в нашей жизни, с ними всегда можно поработать. В следующий раз просто меньше положу соли, и будет, ну, просто пальчики оближешь! Ох, время-то сколько! Надо быстрее собираться на работу, а то, боюсь, Анна Ивановна не поймет моего внезапно проснувшегося желания к здоровым утренним трапезам. Кстати, где мое синенькое платье? А то сегодня же ожидается встреча с Димой – надо выглядеть попрезентабельней. Закончу свою запись смайликом, знаешь, впервые мне так сильно захотелось улыбнуться. До встречи вечером.:-)

Признаться, мой день в роли продавца прошел ужасно скучно и утомительно – опять ни одного клиента за день. Странно, весна же все-таки – самое время закреплять свою любовь незамысловатым штампом верности. Дообеденное время пролетело крайне быстро. Перед выходом зашла в туалет поправить прическу и пару раз пройти по щечкам освежающей розовой помадой, кстати, специально купленной по дороге на работу, потому что в последние десять лет мои шкафы и полки напрочь забыли о существовании такого жителя жизни современной девушки, как косметика. Выходя из дамской комнаты, получила незатейливый комплимент от директора нашего салона, чем, между прочим, была очень обрадована. Далее самый торжественный момент дня – встреча с Димой.

Нежная, светло-зеленая вывеска пиццерии зазывает гостей, обещая угостить их самыми вкусными в городе. Приветливые официанты неторопливо расхаживают взад и вперед, а посетители, громко чавкая, наслаждаются вкусом Итальянского деликатеса. Дима сидит за самым угловым столиком, склонившись над какой-то папкой бумаги и нервно шерудит по ней пишущей ручкой, то делая незначительные пометки, то подчеркивая какую-то информацию.

– Привет. Не отвлекаю? – ворвалась я в личное пространство писателя.

– Ксюша! Очень рад тебя видеть! Какая же ты красивая! – с этими словами мне в руки полетел шикарный букет оранжевых роз.

– Как вкусно пахнут, – улыбнулась я, касаясь носом подаренного букета.

– Тебе, правда, нравится? Я очень рад. Как твои дела? Как на работе?

– Отлично! А ты что-то писал, когда я вошла?

– Я? Да не обращай внимание. У нашей группы завтра концерт, надо доделать кое-какие песни, вот сидел работал над рифмой.

– Ты сам пишешь?

– Да ерунда! Так, детский сад! Кстати, ты придешь на концерт?

– Конечно! Ну, в смысле, если пригласишь, то, конечно, приду. А можно посмотреть стихи?

– Тогда приглашаю, – засиял Дима, подавая мне кожаную папку.

– Знакомый мотив. А я уже могла вас где-то слышать?

– Ну, мы ратируемся на местном радио.

– Знаешь, я недавно ждала подругу из салона, и администратор включила мне какую-то песню. У вас, кстати, очень похожая манера исполнения.

– Да? Ну, это не исключено, все-таки индивидуальный стиль вырабатывается годами, поэтому возможно где-то что-то и заимствовано. А как называлась группа?

– М-м, знаешь, я не помню. Помню, что очень громко какие-то короли.

– Вселенной?

– Да, именно так! А ты их слушаешь?

– Я в них играю. Это наша группа.

– Серьезно? Постой, ты меня разыгрываешь!

– Ни в коем разе! Я вообще врать не умею. И как тебе эти короли? Понравились?

– Честно? Я была в восторге! Нет, это действительно вы?

– Хочешь спою, проверим.

– Дима, тут же люди.

– Ну, и что? Они никогда не заставляли меня стесняться. Хотя, если тебе некомфортно, можем убежать.

– Что сделать?

– Я думаю, душное кафе – не самое лучшее место для беседы. Может попросим официанта завернуть пиццу и спустимся к фонтану?

– К тому, что в парке? Но он же не работает.

– Тем лучше, меньше народу. Ну, так что скажешь?

– Да!

– Правда? Тогда надевай пальто и навстречу приключениям.

– Ахах, с удовольствием.

– Тогда пошли! – с этими словами Дима взял меня за руку и по моему телу пробежал нежный батальон мурашек.

– Все в порядке?

– Да.

– Просто мне показалось, что ты вздрогнула.

– Я? Просто неожиданно, мы знакомы только второй день, а ты…

– Если не комфортно, я могу тебя отпустить.

– Да, нет, что ты, все нормально.

До парка мы бежали как два сорванца, решившие прогулять уроки, – так же быстро и как-то боязливо.

Нет, я не боялась Диму, он меня тоже. Просто все это было очень странно в нашем возрасте, кстати, а почему он до сих пор один? Он же такой волшебный, ласковый, внимательный? Может, у него что-то случилось? Надо бы спросить. Но не сейчас. Сейчас я слишком счастлива.

– Ну, вот мы и пришли, – сообщил мой кавалер, взбираясь на край фонтана.

– Ахах, – единственное, что исходило от меня, – это смех. Так смешно было наблюдать взрослого мужчину, забравшегося на местную достопримечательность и разлившегося в чтении какого-то ритмичного текста, ему бы сейчас гораздо более пошло пропеть Пушкина или процитировать Лермонтова, а этот рэп, что он пытался преподнести, больше подходил для большого зала и лысого татуированного мужчины в бесформенных штанах, чем для моего нового знакомого.

С этими словами Дима закончил свое недолговременное выступление и уверенными шагами подошел ко мне. Он оказался так близко, что я могла чувствовать его дыхание. Он улыбнулся. Волосы предательски развевались, создавая между нами неприступную паутину. Мой друг погладил меня по лицу, убрал волосы назад и коснулся губами, сначала нежно поцеловал меня в нос, а потом чуть ниже – в самые губы.

– Не надо, – оттолкнула я мужчину. – Дима, ты мне очень приятен, но я не могу, мы знакомы всего два дня и еще слишком рано.

– Конечно. Прости.

– Ты обиделся? Нет, не обижайся, просто я не могу…

– Я все понимаю. Пошли, я провожу тебя на остановку?

– Да.

Мы шли молча. Дима не говорил ни слова. Я виновато молчала. Расстояние от парка до остановки показалось мне вечностью, маршрутки тоже повымирали, но через двадцать минут послышалось гудение приближающего транспорта.

– Ну, я поехала? – я окинула вопросительным взглядом молодого человека.

– Да.

– Ты точно не злишься?

– Нет.

– Ну, тогда пока. Ответа не последовало.

С работы пришлось отпроситься пораньше, благодаря чему под конец дня меня грозно отчитывали разъяренные тирады Анны Ивановны, но, узнав суть моего ухода, а то есть плановое посещение психолога, она немножко поутихла и даже пожелала мне удачи.

– Кстати, – скомандовал ее властный голос, – завтра я познакомлю тебя с новым продавцом.

– В смысле? Вы меня увольняете?

– Ни в коем разе. Наоборот, забочусь о тебе. Теперь будешь работать три через три.

Вот это поворот. А зарплату нам тоже на двоих поделят? Эх, ладно мнение хозяина – закон.

– Ну, как ты? – уже ждала меня у выхода из «Сладкого бала» подруга Люба.

– Меня сократили.

– В смысле?

– В прямом! Ладно, не забивай голову, у меня для тебя есть рассказ поинтереснее.

– Серьезно? Неужто Игорь вернулся?

– Ага, от него дождешься! Лучше!

– С Вовчиком помирились?

– Ага, ну, то есть почти. С его другом.

– С кем?

– Ну, с Димкой, они в одной группе играют.

– Что? Ну, ничего ты даешь!

– Ага. Гордишься мной?

– Поражаюсь! Он же тот еще бабник! Их концерты собирают толпы разгоряченных барышень, только благодаря тому что этот твой самый ухажер выступает на них с обнаженным торсом.

– Серьезно?

– Ну, нет шуточки шучу. И вообще, хватит переспрашивать каждое предложение. Он тебя что ли научил? Меня это раздражает.

– Прости, больше не буду. Просто я не знала…

– Завтра-то пойдешь, они же новый альбом презентуют?

– Да. Я уже пообещала. А ты?

– Ну, а куда я денусь! За тобой же следить надо! А то и так перед Вовкой опозорилась, а там еще насмотришься и утром разбудишь меня очередными упреками «мол, почему я такая плохая, сплю в квартире незнакомого мужчины».

– Да ну тебя! Это случайно вышло! И вообще это ты виновата!

– Вот, я так и знала, что ты так скажешь! Поэтому и пойду с тобой, а то наломаешь дров.

– Ох, ладно, слушай, Люб, а может, в кафе?

– В какое кафе? Сегодня ко мне пойдем. Я пирожков напекла с рыбкой.

– Да нет, я не к этому… Может, ну его, этого психолога…

– Я кому-то как пну под задницу! Быстро собирайся и дуй в кабинет!

– Хорошо, что не в трубочку, – попыталась под конец отшутиться я.

– Давай-давай, – подогнала меня подруга.

Кабинет психолога – самое неуютное место на земле. Здесь все не как у людей, начиная от запаха и до разговоров. Заходя сюда, я сразу же перевоплощаюсь из проблемной взрослой тети в нашкодившую пятилетку с разодранными коленками, которую в наказание за драку в детском саду приведи к заведующей. Хотя у меня ситуация была гораздо легче – меня не отчитывали, а наоборот, хвалили, успокаивая тем, что, мол, я иду на поправку, да и вообще «уже даже начала улыбаться». Да, в самом деле, я что им ребенок маленький, чтобы радоваться при появлении у меня новых счастливых гримас?! Единственным советом, выданным мне сегодня, – было зарегистрироваться в социальных сетях. Отлично, ребенка учат пользоваться компьютером! Да была я там – мне не понравилось! Сидишь, как попугай, по кнопкам щелкаешь, а тебе вылетает «Люба оценила Вашу новую фотографию», конечно, блин, она ее оценит, она же сама ее и сделала! Ладно еще контакт, там хоть какое то общение! А твиттер, это же просто нечто! «Я хочу есть. Я хочу спать». – Молодец! Другим-то это на кой знать? Иногда мне кажется, что эту соц-сеть специально придумали работнику службы быстрой доставки. Она в твиттер «Я хочу есть», а они ей тут же звоночек «Доставка суши, привезем за пять минут». Другой выгоды я в этом не вижу. А сейчас еще появилась новинка – инстаграм. Это где фотографируешься и сразу выкладываешь на ленту. Извини, зачем? Послание для маньяка? «Мол, я одна в центральном парке. Приходи»??? Ладно, еще подростки, им, может, интересно: все-таки молодость – друзей находят, знакомятся, хвастаются всем, чем ни попадя. Ну, а я-то там что забыла? Добавлю в друзья Любу (ну, максимум еще Вову с Димой), буду фотографировать своего кота Ваську и писать о капризных невестах. Эх, вот только этого женщине в тридцать два года и не хватает. Спасибо за совет!

– Хорошо, Евдокия Антоновна, я все сделаю. Сегодня же вечером ждите моей заявки в друзья.

Нет, ну, а что я еще могу ответить? Мне же нужно срочно «отвлечь себя от подавляющего мира» и «занять себя новым интересным делом». Ну, все, Васька, расчесывай хвост, я готовлю фотоаппарат.

– Ну-ка, успокойся! Раз надо, значит, зарегистрируешься! – играла в мамочку заботливая Люба. – Вот сейчас попьем чайку с пирожками и создадим тебе линую страничку.

– Люба, и ты туда же?

– Так, давай без обсуждений.

– Тетя Ксюша! – с порога оглушил меня детским визгом пухленький Дениска.

– О-о, сорванец мой, привет! Как настроение?

– Хорошо, а Вы со мной поиграете?

– Конечно! А ну-ка, готовь солдатиков!

– Ура! А знаете, мне папа купил новый конструктор, так что сможем собрать новое укрепления для нашей армии.

– Ух, ты! Так это же здорово! Видишь, какой у тебя папа молодец!

– Привет, Полякова, – вмешался в разговор тот самый папа Паша.

– Здравствуй, Цветков. Как поживаешь?

– Да, ничего – работа, дом, семья.

– Ох, как я вам с Любкой завидую, живете и горя не знаете! Такие счастливые!

– Мне с моей помпушечкой повезло, – потеребил счастливый отец семейства свою пухленькую жену.

– Тише, Паша, тут же Денис, и вообще, помоги Ксюше снять пальто, – засмущалась подруга.

– Есть, командир!

– Ксюша! – окликнул меня голос из кухни. – Иди чай пить, я уже пирожки подогрела.

– Люб, я обещала Дениске в солдатиков поиграть.

– Ничего страшного, подождет. Денис, отстань от тети!

– Вот, угощайся – пирожки, печеньки, чаек, могу кофе сварить. Сейчас еще картошечку с мясными рулетиками разогрею.

– Ох, дорогая, раскормишь ты меня! Но отпираться не буду, потому что очень голодная!

– Конечно, отпираться не будешь! Ты сегодня чем обедала-то?

– Ничем… ну, в смысле мы с Димой пошли в пиццерию, но нам там стало скучно, и мы решили переместиться к фонтану, а там (я замолчала)… а там – он решил меня поцеловать, а я не ответила…

– Во те на! – всплеснула руками хозяйка кухни.

– Думаешь, я не права? Просто мне показалось, еще слишком рано…

– Не права? Ну, не знаю, Ксюш, ты в таком возрасте, что тебе надо за любого цепляться! В конце концов он всего лишь поцеловать тебя хотел, а не переехать к себе звал!

– Думаешь?

– Знаю! Поверь опыту замужней женщины!

– Ну, и ладно, не ори на меня! Успею еще, вон завтра все равно на концерт иду!

– На концерт она идет, ты смотри, чтобы завтра ты ему все еще нужна была! Он как отреагировал на твою выходку-то?

– Промолчал.

– И все?

– Нет.

– А еще что?

– Ничего.

– В смысле – «ничего»?

– Вообще ничего.

– Ну, что я могу сказать – сама виновата!

– Может, все еще обойдется…

– Ох, не знаю. Будем надеяться. Да ты ешь-ешь, а то вот даже двух пирожков не съела. Может, картошечки еще подложить?

– С удовольствием, ты же знаешь, я фанат твоих кулинарных промыслов.

– Ой, ну скажешь тоже! Ладно, ты пока жуй, а я пойду компьютер включать!

– Люб, ну я же Дениске обещала.

– Евдокии Анатольевне ты тоже обещала. Так что давай по старшинству.

Просто создать аккаунт и взять с меня обещание заходить в него каждый день – Любе оказалось недостаточно! Девушка, решила идти до конца! Достав из шкафа купленный на рождение ребенка фотоаппарат, Люба принялась устраивать мне фотосессию. Как это сейчас говорится? «На аватарку»? Слава богу, что мой допотопный телефон не поддерживает инстаграм, а то еще бы и туда меня приобщили.

Утро доброе, дорогой дружок! Пишу тебе, спрятавшись под столом: ночевала я сегодня у Любы, а они те еще любители поспать, поэтому, чтобы никому не мешать, я решила дружелюбно приютиться в самом укромном уголке, а, поверь, стол – это святая святых логова секретов, не зря же все дети выбирают его для своих тайных игр в шпионов или суперагентов. Ну, а я чем хуже беззаботного маленького сорванца?! Сегодня меня ждет внеплановый выходной и знакомство с новой помощницей по продажам. Нужно создать правильное впечатление! Все-таки работать придется и в горе, и в радости, делить непослушуных клиенток, их противных мамаш и, конечно же, добрую зарплату… Кстати, насчет последней надо будет переговорить с Анной Ивановной, может, удастся что порешать. Все-таки не хочется себя урезать в своей и без того не ослепляющей колоритом старческой жизни…

– О подруга, а ты что, решила детство вспомнить? – уткнулись в меня заспанные зеленые глазки.

– Ой, Люба! Доброе утро! Да, я ждала пока ты проснешься. А то на работу пора, а дверь пальцем открывать не умею, – попыталась сострить я.

– С юмором у тебя всегда были проблемы…

– Уж извиняйте.

– И это, Ксюш, сегодня зайду в Контакт, проверю онлайн ты или нет.

– Ладно. Про концерт не забудь.

– Ксюшенька! Рады, тебя видеть, – огулушила меня с порога Анна Ивановна.

– Взаимно, – с растерянным видом пробормотала я.

– А это Настенька. Твой сменный продавец.

Напротив меня с милым видом стояла двадцатилетняя кокетка с тонкими губками-полосочками, юбкой-ремешком и обтягивающей шикарный третий размер белой блузкой.

– Очень приятно, Настя.

– А мне-то как, – наигранно дружелюбно протянула мне руку малолетняя сменщица.

– Ну, девушки, общайтесь, я вас оставлю. Кстати, Полякова, на сегодня ты свободна, – с этими словами директриса удалилась.

– Ксюша, значит? А я Вас представляла по-другому. Моложе что ли.

– Вот это хамство! Дорогая, а тебе самой-то будет комфортно работать в таком месте? Сама вон вчера из яйца вылупилась, мужиков не видела, а уже в свадебный бизнес работать понесло.

– А ты главное – не волнуйся, а то морщинки пойдут! Хотя тебе, наверное, не привыкать? А насчет мужиков даже не парся, я-то еще успею, а вот тебя жалко, твой поезд ушел…

Нет, ну где она вообще воспитывалась? Хотя, знаешь, как бы это ни было прискорбно, несмотря на свою жалость, грубость и полную бестактность, она, черт возьми, права! Мне уже тридцать два года, а единственный мужчина в моей жизни был десять лет назад! У меня даже детей нет, в отличие от моих подруг, да что детей, у меня даже подруг-то нет, вон одна Любаша за мной таскается, да и то, наверное, из жалости. Трясущимися руками достала из сумки телефон, еле-еле набрала непослушными пальцами выученные наизусть цифры и громко заревела в трубку.

– Люба! Любочка! Любаша! Мне плохо, я совсем одна! Приезжай, а? Срочно!

– Господи, Ксюша, ты пьяная что ли? Где ты?

– В магазине!

– У-у-у, дорогуша, да ты издалека на бомжа похожа, – послышался где-то над головой родной голосок.

– Любка! Ты приехала!

– Прилетела! Давай вставай, домой поедем. Кто тебя так-то?

– Милая, скажи, а я тебе не надоела?

– Честно? Очень! Только слезы вытри, Дениска мне тоже по вечерам, знаешь, как надоедает, разозлюсь, уйду на балкон, а через пять минут возвращаюсь, а он стоит такой одинешечка посреди комнаты, глазки мокренькие и такие виноватые. Тут же про все забываю, и обнимаемся целый час, Пашка меня даже ругает за эти нежности, говорит, мол, я убиваю в пацане мужское начало, а я ему говорю, что он не пацан еще, а ребенок, ему ласка нужна! Вот ты согласна?

– С Пашкой?

– Да с каким Пашкой?! Со мной согласна? Слушай, ты меня вообще видишь или где-то в пространстве?

– Дорогая, мне очень плохо.

– Ты как мой муж после пьянки, вот честное слово! Сейчас такси вызову, а то, чувствую, до дома мне тебя не дотащить. Сама идти-то можешь?

– Не могу. Я старая.

– Что? Ты старая? Ой, да ладно, я тебя умоляю! Кто тебе такое сказал-то?

– Настя.

– Какая Настя?

– Сменщица моя.

– Ой, нашла кого слушать! И вообще, мне обидно, если ты старая, то я что, тоже страя что ли? Мы ведь с тобой ровесницы? А может, вместе гроб закажем? Авось, и на скидку нарвемся?

– Люба, ты чего?..

– А ты чего? Распустила тут нюни! Денис и то себе так себя вести не позволяет. Вот, бывает, подерется в садике с мальчишками, сам в синяках, ссадинах, я его спрашиваю, мол, что случилось, а он, знаешь, что? Говорит, что за девочку дрался. Представляешь, его подружку любимую, ну, эту белокурую такую – Катю, ну, я тебе про нее рассказывала, помнишь? Так вот, Катю-то его ребята какие-то толстой обзывали, вот он и вступился! Нет, ну, ты представляешь? Вот мужик растет!

– Люб, а это тут при чем?

– Не знаю. И вообще, возьми платок и высморкайся, а то нас с тобой в такси не посадят. Скажут, что пьяницу везу, и пешком попремся. Тебе оно надо?

– Не знаю.

– Не знает она! Я знаю! Делай, что говорят, а то оставлю тут, и выбирайся, как знаешь! О, смотри, Галка идет! Ну, эта, одноклассница-то наша, помнишь? Странно, чего это она тут забыла? Авось, замуж опять собирается, вот не сидится же ей на месте!

– Ой, Люб, она ко мне.

– В смысле?

– Пошли-ка отсюда?

– Так мы же такси ждем?

– Ничего страшного, за домом подождем – объедет!

– Ну, ладно…

– Давай проходи, располагайся, квартира наша – Пашка на работе, а Дениску я к бабушке отвезла.

– Хорошо, а во сколько концерт?

– Какой концерт? А, концерт. Так только через 4 часа, ты домой будешь заезжать или мое что-нибудь выберешь? У меня, кстати, платье есть, я его до родов носила, тебе как раз подойдет.

– Платье? да я как-то не хотела особо наряжаться.

– То есть покорять своего гитариста ты в джинсах собралась? Ну, ты даешь, подруга!

– Ну, я не знаю…

– О, смотри, нашла, вот оно! – с этими словами Люба достала красную бархатную коробку, из которой полился теплый ручей золоченого свечения – хваленое платье.

– Боже мой! Оно же невероятно! – искренне ахнула я.

– А я о чем! Иди примерь, – с самодовольным видом расплылась в искренней улыбке владелица шикарного атрибута вечерней моды.

Феерия блесток и кружева невероятно мне подходила – ноги казались стройнее, талия уже, грудь визуально приподнималась, а глаза наливались таким блеском, что я сразу казалась моложе. Признаться, я не могла отойти от зеркала – я кружилась, вертелась, смеялась. В этот момент я ощущала себя самой красивой на свете, я даже чувствовать себя стала лучше – увереннее!

– Люба, оно просто великолепно!

– Знаю, любимая, ты у меня просто красавица.

Эти слова Любы, дойдя до моего уха, чуть исказились, и мне послышалось, будто их сказал сам Игорь, отчего я стала улыбаться еще шире, а платье мне понравилось еще больше. В этот момент я засмеялась, и вдруг мой взгляд пал на босые пальцы.

– Может, у тебя еще и туфельки найдутся? – захлебываясь в улыбке, спросила я Любу.

– А ты как думала, я в нем босиком ходила что ли? – Любо тоже засмеялась. – Держи. Только иди сперва смажь туфли мылом, они тебе явно будут малы, но красота, как говорится, требует жертв!

– Я готова терпеть! – продолжая улыбаться, исчезала из комнаты я в поисках мыла.

– Кстати, я тут подумала, может, вызовем визажиста?

– Чего? Люб, на кой нам визажист, мы и сами краситься умеем!

– Уметь-то умеем, но все-таки такое событие…

– Какое, дорогая? Концерт?

– Ну, не смейся так! Не просто концерт, а выступление твоего мужчины!

– Он не мой!

– Конечно, не твой! Но ты же хочешь, чтобы он им стал?

– Честно? Очень!

– Ну, так что?

– А давай! В конце концов, что мы, не достойны что ли?! А ты номер знаешь?

– Кого? Мастера? Спасибо за комплимент, конечно, но я вряд ли создаю впечатление человека, который владеет информацией о модной индустрии, но, как говорят мои ученики, – гугл в помощь!

Строка поиска, в которую я свежевыкрашенными ярко красным лаком ноготками вбила незамысловатое «Визажист в Новокузнецке», тут же выдала несколько вариантов, и, недолго думая, мы остановились на девушке по имени Даша, которой тут же набрали.

Девушка пришла на удивление быстро, и уже через полчаса мы с Любаней наслаждались щекотливым танцем кисточек, коробочек и бутылечков. Даша оказалась девушкой очень аккуратной и ухоженной – собранные в конский хвост волосы, черное платьишко средней длины и большие черные глаза. Колдовала она над нами без малого два часа, что меня очень поразило, потому что, будучи человеком неопытным, я никогда не уделяла макияжу более пяти, а то и вовсе трех минут.

– Ну, все, я закончила, – сообщила визажист, подавая мне зеркало.

После столь подробного рассказа непременно должно идти описание новой меня, но, знаешь, я не в состоянии, что-либо вымолвить… На меня смотрела абсолютно незнакомая девушка – молодая, красивая, с правильными пухлыми губами, узким курносым носом, большими черными глазами, четко очерченными скулами и озорным персиковым румянцем на щечках. Это просто сказочно, я и подумать никогда не могла, что могу быть настолько красивой!

– Улыбочку, – накинулась на меня голодным хищником счатливая Люба. – Ну-ка, спозируй, я уже чую, что мне сегодня вечером придется ставить лайк на чью-то новую аватрку.

– Ахах, знаешь, даже возражать не буду.

– То-то же, ну, что? Я включаю компьютер?

– Ага!

– О, смотри! У тебя уже новая заявка в друзья появилась, – крикнула мне подруга, когда я расплачивалась с Дашей за созданную красоту.

– От кого? – уже закрывая дверь за мастером, переспросила я.

– От попа Иванова!

– Чего?

– Да от Димки твоего!

– Что? А он-то меня как нашел?

– Молча и руками!

– Ну, Люба!

– Что? Я-то откуда знаю! О, смотри, уже тебе красивой лайк поставил. Видишь, не зря фотографию обновили!

– Ой, сообщение. Дай отвечу!

– Держи, только мне тоже покажи.

– От Димы! Спрашивает, приду ли я сегодня.

– Напиши – приду, и это, поцелуйчик поставь.

– Зачем?

– Затем.

– Да, ну, Люб, это же по-детски!

– Делай говорю!

– Ну, ладно.

– О, ответил! Пишет, что ждет!

– Ну, вот видишь! Попроси его такси заказать.

– Люб, мы чего сами безрукие что ли?

– Безруков Сергей, а ты леди, так что давай.

– Ладно, а он не подумает, что я какая-нибудь нахлебница?

– Ответил. Посмотри что.

– Пишет, что вызвал.

– Ну, вот видишь!

– А-а, Любка, неужели это все и вправду происходит со мной?!

Пышная (насколько это позволяют габариты скромного провинциального городка) красиво украшенная зала ресторана ослепляла светло-желтым светом прожекторов, темно-синие шторы с незамысловатым завитковым узором украшали все оконные проемы, миниатюрные кругленькие столики, раставленные в хаотичном порядке и придававшие дополнительный уют, встретили нас очень дружелюбно. Маленькое освобожденное пространство в середине залы уже кипело волнительной музыкой – шла репетиция.

– Ксюша, – окликнул меня за спиной басистый мужской голос.

– Дима? – я тут же обернулась, но вопреки своим романтическим мечтаниям увидела байкерского Вову и, не желая продолжать разговор с этим молодым человеком, тут же наступила Любе на ногу, символизируя сигнал о помощи.

– Вовчик, дорогой! Как я рада тебя видеть! – спасла ситуацию быстро распознавшая моя намеки подруга.

– А я-то как рад! Очаровательно выглядите!

– Спасибо!

Не желая слушать продолжения милой, но крайне скучной для меня беседы, я пошла по направлению к импровизированной сцене.

– Ты пришла! – с ненаигранной радостью бросился ко мне Дима.

– Я же пообещала, – улыбнулась я, растекаясь в сильных руках гитариста.

Он улыбнулся, взял меня на руки и закружил. В этот момент я почувствовала на себе чей-то напористый взгляд, и, обернувшись, я увидела пожирающего меня глазами Вову.

– Ты такая красивая! – шептал мне на ушко мой мужчина.

– Правда? А еще какая?

– Вот хитрюшка! А еще уверенная, обворожительная, шикарная, неподражаемая, звездная… Мне продолжать?

– Да! Не останавливайся! – на этих словах Дима обнял меня еще крепче.

– Хорошего выступления!

– Как? Ты уже пойдешь? Побудь со мной еще немножко!

– Мне нужно занять столик, а то придется весь вечер простоять на ногах.

– Об этом я уже позаботился! – улыбнулся мой молодой человек, показывая рукой на свободные передние места.

– Да ты мой сладкий!

– А еще какой? – передразнил меня гитарист.

– Дима, будь добр, начни работать, – строгим тоном приказал главарь-Вова.

– Ну, Вован, ты че? Дай набраться энергетики перед выступлением?

– Пять минут, – отрезал главный.

– А правда, что ты выступаешь без футболки? – мне вспомнились слова подруги.

– Вообще да, а ты против?

– Нет, что ты, я не могу тебе возражать!

– Ты что, башкой стукнулась? Ведешь себя как пятнадцатилетняя девчонка! – жужжала над ухом Люба.

– Да.

– Что да-то? Что да?

– Да, девчонка! Думаешь, неправильно? Думаешь, слишком быстро? Да, я десять лет никому не доверяла! Десять лет ждала, верила в какое-то непонятное даже мне самой чудо! А может, зря я это делала? Может, Дима – моя судьба? Просто, знаешь, когда мне утром Настя напомнила про возраст, я жутко обиделась, готова была ей глаза выцарапать! А сейчас понимаю, что она права! Мне уже тридцать два года, куда еще ждать-то? Я уже детей хочу, понимаешь, маленьких, шаловливых! И боюсь сейчас только одного. Заешь, чего? Дров наломать! Вот как брошусь в омут с головой, доверюсь, а выйдет как в тот раз! Но, мне кажется, Дима не такой. Хотя, черт его знает… Просто, понимаешь, я впервые за десять лет реально смогла хоть что-то испытать к мужчине. Меня ведь раньше никто не волновал. Вообще никто! Кроме одного, конечно… Кроме Игоря. Но Игоря нет, он исчез, бросил меня и моего ребенка на произвол судьбы и все… Ни слова, ни полслова… Вообще ничего… – с этими словами я упала на стул, а из глаз ринули слезы, Люба, явно не ожидавшая такой бурной реакции, тут же принялась меня успокаивать, говорить какие-то слова, но я ее не слышала, мои мысли играли другое кино, в главной роли которого был Игорь – четкий, веселый, яркий, словно новая фотография, но с каждой минутой этот снимок отдалялся от меня, старея, желтея, теряя насыщенность красок… А потом и вовсе превратился в чистый лист бумаги и улетел… Но через пару секунд изображение сменилось, показывая мне уже новые черты – Димины. Я смотрела на них и не могла налюбоваться, я даже забыла об Игоре, о Любе, о концерте – обо всех. Я просто сидела с закрытыми глазами и представляла Диму. Знаешь, дневничок, а ведь это так глупо звучит, особенно из уст такой зрелой женщины, как я… Но мне все равно. Правда. Уже все равно…

– Следующую песню я бы хотел посвятить конкретной девушке, – вырвал меня из мечтания громкий Димин голос. – Текст не посвящен ей, слова не рассказывают о нашей любви, но эта глубокая волна любовного напряжения, которое, я надеюсь, вы все почувствуете, эта искренняя дрожь в коленках, которую мы постараемся передать вам, окутывают меня при каждой встрече… Мы познакомились совсем недавно, но мне уже кажется, что я знаю ее вечно. Многие влюбленные клянутся, что дышат одним воздухом на двоих. Так вот, у нас не так. Я не дышу воздухом, я дышу ей… Ксюша, эта песня для тебя…

– Это, кстати, моя любимая их песня о любви. Знаю, грубовата немножко, островата, чуть-чуть не в тему, но все же для тебя – цени по достоинству, – шепнула мне на ухо Люба.

– Вот именно. Не по теме, – отрезала я, несмотря на подругу.

– А ты чего хочешь? Романтику? Мемуары? Это хип-хоп, это всегда боль, всегда издержки.

– То есть он нам такого же желает?

– Ну, что за бред? Нет, конечно! Ну, другой у них стиль музыки, вот и все. Улыбнись давай!

– Думаешь?

– Знаю! Я с Вовой уже пять лет общаюсь, мне поначалу вообще их музыка не нравилась, но потом свыклась, поняла, что такое хип-хоп в их понимании и сейчас могу тебя смело заверить, ты Диме небезразлична.

– Знаю, – тихо прошептала я, расплываясь в неимоверно искренней улыбке.

– Так-то лучше, – послышались сбоку тихие слова подруги.

– И это была наша последняя песня, спасибо всем за концерт! Слушайте нашу музыку, следите за нашим творчеством, приходите на наши мероприятия! Всем пока! – пробасил в микрофон Вова.

– Ну, как? – легонько приобнял меня Дима.

– Здорово!

– Тебе правда понравилось?

– Конечно!

– Ксюша, а можно тебя на минуточку? – ворвался в разговор Вова.

– Мне кажется, девушке не о чем с тобой разговаривать, – оборвал его вопрос мой мужчина.

– Дим, все нормально, – улыбнулась я растерянным глазам гитариста и подошла к Вове.

– Как тебе выступление? – отводя глаза, промямлил Вова.

– Спасибо, хорошо. Это все? – удивляясь его стеснению, спросила я.

– Нет. Слушай, Ксюш, – он попытался взять меня за руку, но я не позволила. – Будь аккуратнее с Димой, пожалуйста.

– Ну, хорошо, – на этот растерялась я.

– Что он от тебя хотел? – суровым тоном спросил меня гитарист.

– Ничего, просто спросил, как концерт, – нежно улыбнулась я.

– Ну, хорошо, тогда пошли, я провожу тебя до дома?

– Да, давай.

– Ты сегодня такая красивая, – Дима произнес эту фразу нарочито громко, и мне показалось, что она была больше посвящена Вове, нежели мне.

– Ахах, ты уже говорил, – поправила его я.

– Я могу говорить тебе это вечно, – Дима поцеловал меня в шею.

– Знаешь, я так волновался сегодня, – улыбнулся мне Дима, когда мы вышли из ресторана.

– Этого было незаметно.

– Да? Я рад, хотя сердце колотилось бешено, мне даже казалось, что вот-вот упаду в обморок. Серьезно. А потом пришла ты, обняла, и все волнение как рукой сняло.

– Может, я волшебница?

– Может. Меня же околдовала.

– Я?

– Конечно, знаешь, я уже так давно не влюблялся, уже даже отчаялся и вовсе перестал искать это чувство, а вдруг появилась ты, и у меня выросли крылья.

– Прямо так?

– Конечно. А ты мне не веришь?

– Верю.

– Ну, вот видишь. Иди ко мне, – с этими словами Дима нежно приобнял меня за плечи, чутко посмотрел в мои напуганные глаза, сдул с лица непослушные пряди и осторожно придвинул меня к себе. Мы оказались так близко, что моему телу начинало казаться, что оно больше не существует отдельно, оно слилось в незабвенную идиллию с романтичным гитаристом, но на спасение жертвы тут же явился вечно трезвый разум и, не щадя ни минуты, заговорил моим голосом:

– Дим, еще слишком рано… Отпусти меня.

– Да, конечно, – Дима чуть ослабил хватку и сжал уже готовые к поцелую губы. – Но почему ты меня боишься?

– Нет, ты мне нестрашен, и даже наоборот, я нахожу тебя крайне замечательным, просто не настало еще то время.

Несмотря на то что сегодняшний день по сути являлся выходным и ничем, кроме завлекательных сборов и завлекающего концерта, я себя не утруждала, чтобы добраться до компьютерного стола, мне пришлось собрать в кулак все силы и выжать из себя всю мощь. Усталость была жуткая. Причем обуславливалось это отвратительное состояние отнюдь не физическим отсутствием сил, а скорее, крайней неудовлетворенностью жизнью и всеми происходящими в ней событиями. На данном этапе бытия я нахожусь в крайне тупиковой ситуации, мне впервые за десять лет подарены силы засцвести, мне послано Богом великое чудо – мой Дима. Но я отталкиваю его, причем сама не знаю, почему… Невиданные цепи сковывают мое сознание каждый раз, когда я ощущаю на своих губах его дыхание. Я не могу его бояться, даже по определению, ведь мы не можем испытывать страха перед тем, перед кем готовы открыть сердце… Но я все равно остерегаюсь его. Нет, не по тому, что стесняюсь забыть Игоря, не потому, что пытаюсь провести нелепые параллели, нет, причина в другом… Больше всего на свете я боюсь обмануть саму себя, я не знаю, проснулись ли во мне искренние чувства, или это всего лишь ляпистая игра ощущений… А вдруг я не права? Вдруг я ошибаюсь во всем происходящем? Я уже обожглась один раз. Шрам на моей душе ноет жестокой кровавой симфонией, и боюсь, исцелиться мне уже никогда не удастся, и любая последующая ошибка может стать смертельной…

Решив поставить точку в накативших размышлениях и прервать сводящий с ума испепеляющий поток мыслей, я включила компьютер. Улыбчивым светом смешинок в глазах встретил меня монитор, украшенный нашей совместной с Игорем фотографией… Я так и не смогла за десять лет изменить любимым глазам… В этот момент золотистой молнией ударила мне по вискам угрожающая мысль – а вдруг коварная подруга – любовь именно поэтому обделяет меня своим присутствием, что я сама, наглухо закрыв двери, прячусь от нее в домике былых воспоминаний. Зацепившись за это рассуждение, я тут же открыла поисковую строку гула, ввела в неё крайне незамысловатый текст «Мелкие радости мира природы. Картинки», вечный спаситель-поисковик тут же открыл для меня сотни улыбающихся щеняток, умывающихся котят, созревающих желудей и незабвенно волнующегося моря. Не теряя времени, я тут же скачала очаровавших меня до глубины души голубоглазых питомцев, славно играющихся друг с другом, и обновила обличие рабочего стола.

И все-таки прощаться с прошлым очень грустно, потому что оно, подобно судьбоносному клею, соединяет нас с картиной прожитого мира. И вот полотно воспоминаний тускнеет, куски краски начинают обваливаться… Но нам не дано это заметить. Мы уже сидим на истоптанном грязном холсте, воодушевляя себя тем, что якобы находимся посередине шедевра… Человек – едок на эмоции, но нелегок на дела, поэтому-то нам так легко утешить себя светлым воображением воспоминаний, чем взяться за кузню новых событий. Единственное, что может нас подтолкнуть, – это тяжелый пинок, но, жалея себя, мы всячески стараемся избежать боли. Тогда в бой включаются потусторонние силы, помогающие совершить решающий шаг… Но вот только не всегда наши помощники рассчитывают усилия своего пинка… И порой, получив-таки напор к действию, мы становимся заложниками боли, следующей за призывающим толчком… В этот плен попала и я. Но, пожалуй, я слишком долго в нем задержалась, возможно, уже пора выбираться. И кто знает, может быть, именно сейчас настало то время, когда и мне придется учиться жить для себя, научиться воспринимать новые горизонты окружающего мира, научиться включать ощущения, даже находясь вдалеке от Игоря…

Вовремя открывшаяся страница Вконтакте вырвала меня из жгучей кипы размышлений.

– Вечер добрый, рада видеть тебя в нашей онлайн-обители, – замигал экран полученным от Любы сообщением.

– Привет, не очень комфортно у вас тут.

– Неправда! Просто ты еще не привыкла! Одна сейчас?

– Конечно.

– Ну…

– Что ну?

– В смысле? Вообще-то я жду рассказ. Целовались?

– Нет.

– В смысле??

– Я не смогла.

– Чего не смогла? Рот открыть?

– Да нет, переступить через себя не смогла.

– Ксюша!!!

– Не кричи на меня.

– Не кричать? Да тебя убить за такое мало!

– Мы знакомы три дня, все еще успеется…

– Успеется? Ксюша, тебе уже тридцать два года! Когда успеется-то?

– Ну, не знаю… когда-нибудь. В конце концов я порядочная девушка, он должен это понимать.

– Ладно, фиг с ним с поцелуем. Как тебе браслет. Красивый?

– Какой браслет?

– Как какой? Который тебе Дима подарил.

– Он мне ничего не дарил.

– В смысле?

– В прямом. Дошли до дома, попрощались и все – он пошел домой к себе, я к себе.

– Ну, ты и дура!

– А с чего ты про браслет-то взяла?

– Да мне Вова рассказал. Димка хотел тебе подарок сделать и решил после концерта обрадовать новой побрякушкой.

– Блин…

– Вот тебе и блин. Целоваться потому что надо было.

– Я за вещи душу не отдаю.

– Ох, надо же, какие мы правильные! Так и собираетесь до старости лет за ручку ходить? А детей как рожать будете?

– Будем.

– Что «будем»?

– Все будем. Просто не сейчас.

– АААА.

– ББББ.

– Ты чего как первоклассница?

– Я боюсь.

– Кого? Диму?

– Себя.

– Ой, Господи.

– Да, Люба, ты понимаешь… просто я не знаю, люблю его или нет…

– Любить надо было в двадцать, а сейчас бери, кого дают.

– Тебе легко говорить, у тебя вон, Пашка какой молодец!

– Потому что я не стонала всю молодость за каким-то альфонсом!

– Игорь не альфонс!

– А кто? Поп Батюшка?

– Нет… просто он испугался…

– Испугался? Ксюша, он кинул тебя одну с неродившимся ребенком прямо накануне свадьбы!

– Я же говорю испугался…

– Испугался – это когда паук по стенке. А это уже по-другому называется.

– Не преувеличивай.

– Я «не преувеличивай?» Ксюш! Ты в своем уме?

– Давай сменим тему. Расскажи мне лучше, откуда ты Вову-то знаешь.

– Да откуда, откуда… Они со Пашкой когда-то по работе пересекались.

– Вова с Пашей?

– Да, но я уже не помню деталей. В общем, суть такая, что «Короли вселенной» должны были петь какую-то песню в рекламе фирмы, где работает мой муж. Ну, и Пашу поставили ответственным. Ну, и они во время сотрудничества пару раз к нам на обед приезжали. Тут-то мы и познакомились. Потом Вова нас к себе на день рождения позвал, потом мы его. Ну, вот как-то так и завязалось.

– А Дима?

– А что Дима? Я бы сроду не подумала, что у вас что-то может получиться! Мне Дима, если честно, сразу вообще не понравился. Я его как увидела, сразу подумала – вертихвост. И поэтому как-то даже не общались. Ну, я его мельком на каких-то общих праздниках видела, но внимания особо не обращала.

– Почему?

– Да потому что странный он. Ведет себя, словно ребенок малолетний – капризничает чего-то, с девушками заигрывать пытается, пьет, как самовар.

– Как самовар?

– Ну, не придирайся к словам. Много, в общем.

– Странно, я за ним такого не замечала.

– Ну, и хорошо. Может, мне показалось, мало ли, может, ошиблась в человеке.

– Ты-то?

– Да, я. А что я Ванга что ли?

– Нет, ну просто.

– Что просто. Говорю же – не общались. А значит, знать его хорошо не могу. Посмотрела пару раз – сделала выводы, а дальше даже и не лезла.

– Ой, а он, кстати, онлай.

– Так напиши ему.

– Самой?

– Нет, блин, кочергой.

– Чего?

– Ничего. Пиши говорю!

– Ой, а он сам мне написал.

– Чего пишет?

– Чего-чего? Замуж зовет.

– Чего?

– Да, «привет» пишет, чего он еще написать может?

– А-а. Ой, ну ладно, сиди тогда с ним, а то мне уже идти надо. Дениска зовет сказку почитать.

– Пока.

– Давай. Все. До завтра.

Свернув окно переписки, я перевела взгляд на открытую форточку. За длинными белыми лентами жалюзи искрился красавец-месяц и его фрейлины звезды. С каждым днем ночное светило будет возрастать, и по прошествию совсем небольшого времени обретет форму зрелой мужественной луны. Этот самый месяц был для меня аллегорией возлюбленного мною Димы… Сейчас он так же беззаботен, молод, свеж, игрив, напорист, но я могу его остепенить – заставить измениться, повзрослеть, переосмыслить жизненные ценности и превратить, наконец, в зрелого, мужественного отца семейства…

– Привет, – последовал мой ответ.

– Как добралась до кроватки?

– Без происшествий. Спасибо, что проводил.

– Мне это было не в тягость, я получил истинное наслаждение от общения с тобой.

– Я тоже.

– Какие планы на завтра?

– Пока никаких. Мне поставили сменщицу в магазине, поэтому теперь работаю три через три.

– Так это же здорово!

– Почему?

– Что почему?

– Ну, почему здорово?

– Ну как… больше выходных – это всегда здорово!

– Ну, может, ты и прав…

– Конечно, прав! Появится больше свободного времени, сможешь потратить его на себя, на друзей, на возлюбленного, в конце концов…

– На кого?

– Ну, хочется надеяться, что на меня.

– Может быть.

– Так нерешительно?

– Не хочу торопиться.

– Это мы уже проходили.

– Так, может, если ты завтра свободна, нам удастся пересечься?

– Можно.

– Как-то ты не блещешь энтузиазмом.

– Ну, что ты! Я просто устала, а вообще я бы очень хотела тебя увидеть.

– Я тоже. Так что до завтра?

– Ага. Постой, а куда мы пойдем?

– А куда ты хочешь?

– Я, пожалуй, доверюсь твоему выбору.

– Ox…

–))

– Может, тогда в парк?

– Давай.

– В какой?

– А в какой позовешь?

– Давай в центральный?

– Да, давай! Уже жду завтра!

– Я тоже:-)

Улыбочка! Я, конечно, не знаю электронного этикета, но, по-моему это хороший знак! Ведь улыбка – это глаза счастья. Ладно, дорогой дневничок, спасибо за еще один потрясающий день, мы с тобой сегодня многое успели, надеюсь, завтра я смогу сказать тебе то же самое! Спокойной ночи!:-) (Тоже с улыбочкой).

Стоп, погоди, у меня одна свежая новость «Вконтакте», сейчас прочитаю и пойду спать, ты только не злись. Просто если не узнаю, что это, буду всю ночь ворочаться с боку на бок и в итоге все равно проснусь и прочту этот несчастный пункт. Ой, а это не новость… Это заявка в друзья… От Игоря…

Привет, Дневничок. Помнишь, вчера, увидев эту проклятую заявку, я дала тебе слово, что глаз не сомкну, не узнав, кто этот таинственный герой, так вот свое любопытство я разрешила, а уснуть все равно не могу… Мой обыденный рабочий день, не будь он сорван внезапным выходным, начался бы уже через час, а я все еще не могу сомкнуть глаз. Жуткое беспокойство гуляет во мне, убивая совсем недавно зашедшее в гости счастье. Я чувствую себя вазой разбитой вместе с цветами, ведь именно так наказывает ветер слепых влюбленных. Я схожу с ума, и, поверь, это не моя ложная прихоть. Любая нормальная девушка не смогла бы десять лет надеяться на неизведанное. А я смогла. Но пришло мое время излечиться – я встретила Дмитрия. Но что дальше, каков итог этих злостных мучений?

А итога нет, дальше укол – жутким дротиком современной реальности вонзается мне в сердце электронный Игорь. Это пятая таблетка валерьянки. Надеюсь, мне удастся хоть чуть-чуть уснуть… Да простят меня считающие электронное поле своим вторым домом подростки, но я готова проклинать все социальные сети мира. Только готова, еще не проклинаю, ведь кто знает, может, он, правда, рад видеть, может, это незамысловатое добавление в друзья действительно является модернизированным призывом к новому началу. Хотя что я несу… За десять лет я не сменила ни адреса, ни телефона… Хотел бы найти, зашел бы дальше злополучного «Вконтакте». Хотя, впрочем, я излишне себя накручиваю. Может, он уже женат, воспитывает трех славных курносиков и просто хочет похвастаться, спросить, как дела у меня, извиниться за прошлое и справиться о моем счастливом, по его мнению, настоящем. Василий нервно рычит, путаясь в моих ногах – он всегда так делает, когда я вспоминаю об Игоре. Неужели он все чувствует? Чувствует и ругает меня. Ругает за сумасбродство, за заурядные истерики. И, конечно же, он прав. Я уже тысячу раз обещала себе научиться жить без Игоря, а сейчас обещаю другое – научиться жить параллельной с ним жизнью.

Слабеньким лучиком утра разбудило меня весеннее солнышко. Я потянулась, улыбнулась, в общем, все как полагается нормальной, не зависящей ни от кого девушке. А ведь самое странное, что заниматься самовнушением и пытаться насильственными путями изменить окружающую нам ситуацию, гораздо легче, чем реально модернизировать свою жизнь. Мы зацикливаемся на мелочах – учимся по-новому подтягиваться, меняем цвет носков, стрижем волосы, обновляем обои, но никогда не находим новое мышление. Мы слишком слабы, чтобы действительно что-то менять, но у нас хватает сил, чтобы создать иллюзию изменения. В данном случае фантазии выступают в роли алкоголя – затуманивают мозг, но не меняют происходящего.

Слепыми сонными шагами я поплелась на кухню, где меня ждали растворимое молоко и пачка фруктовых хлопьев. Аккуратно перемешав все продукты и запарив полученную смесь водой, я принялась к несуетливой выходной трапезе, но долго чаёвничать не получалось. Противным образом любимого Игоря манил компьютер. Тщательно обдумав ситуацию и воображая зависимость от социальных сетей настоящей болезнью, я начала стандартное в таких случаях лечение, а то есть пыталась занять себя всем, чем только можно, лишь бы не приближаться к злополучному Интернету хотя бы ближайшие два часа. Но тщетные попытки вертеть руками, ногами, делать зарядку, читать книги, сочинять стихи никак не завлекали более чем на двадцать минут. В итоге уже через час я, как околдованный зомби, молилась на экран монитора. Он же, в свою очередь, будто специально, пытаясь оградить меня от ненужной встречи с бывшим любовником, нарочито медленно загружался. Я бы даже сказала не загружался вовсе. Но проведя несчастные тридцать минут в молитвах неведанным электронным Богам, я все-таки улыбнулась спасительному «Вконтакте». Признаться, не лукавя, радость я испытывала неуемную. Думаю, изнеможенный походом по лишенной рек пустыне путник, завидевший вдалеке колодец с живительной влагой, был менее счастливцем, чем была сейчас я. Ведь его путь длился от силы неделю, мой же – долгих десять лет. И, кстати, если уж продолжать аллегорию о придуманном мною страннике, можно отметить, что мы с ним крайне похожи. Он одержим своей идей, он находится на грани сумасшествия, и вполне возможно, увиденный им колодец лишь игра измученного воображения. Ту же шутку судьба дублирует и со мной. Быть может, я просто устала и, охмелев от потоков новоиспеченной любви, дала глазам отдых, нарисовав желаемый силуэт лишь велением собственного сердца. Зайдя на сайт, я тут же проверила – одна заявка. От Игоря. Наши с путником судьбы спасены – колодец не оказался миражом, сердце не надело лживый фартук художника. Сейчас становится важным другое – не умереть от собственного счастья. Ведь каждую воду можно отравить, а каждую жизнь сломить ложной игрой. Игрой в Игоря.

Усевшись поудобнее, я уткнулась взглядом в монитор и изучала его пиксель за пикселем монотонные пятнадцать минут. Манящую феромонами остатков чувств заявку я-таки перехватила и ответила взаимным согласием на дружбу, а вот зайти на страницу желанного объекта я себе не позволяла. Боялась. Уж слишком страшно подставлять свою жизнь, держащуюся лишь на тонком холсте пламенных воспоминаний, под острое лезвие ножа, способного быть укрытым в профайле бывшего любимого. Ведь модернизация, активно обосновавшись с нами в одном периоде, видимо, была настолько раскормлена слащавыми податями наивных пользователей прогресса, что целиком заполонила всю обитель нашего существования. Нам больше не нужны частные детективы, болтливые бабушки, личные записи или другая замысловатая система накопления информации, чтобы прочитать человека, как открытую книгу. Всю свою жизнь мы безвозмездно дарим графам – интересы, возраст, семейное положение, которые без труда откроют любому желающему всю нашу сущность одним, в моем случае, слабонервным кликом мыши.

«Давай решим, я больше не могу, давай решим друг другу, для чего» запел песней Джей Тима мой старенький телефонный аппарат. Нежной вибрацией ощущений наполнилось тело, я с легкой улыбкой поднесла руку к экрану. «Мой Дима», – ответил немым голосом мобильный. Мой Дима. А мой ли он? Еще вчера я бы душу отдала, лишь бы вечно слушать его звонки, не считая часов, растворяться в его голосе, навсегда утонуть в затрагиваемых им философских вопросах, забыв обо всем, смеяться в унисон с нашими будущими карапузами… Люди говорят, что, чтобы поверить человеку, надо понять его искренность и убедиться в его чуткости… Но они не правы. Чтобы поверить человеку, нужно быть готовой поверить ему. Все… Все остальное придет само. Вчера я готова была быть Диминой частичкой. Он был для меня всем. Он был для меня Игорем. Он был для меня продолжением Игоря. Он был для меня горизонтом будущего без Игоря. Почему? Да просто он открыл для меня тихий сквозной оконный проем в новый мир – вселенную, которая была закрыта для меня целых десять лет… Да, мне тяжело довериться ему, тяжело пролезть в скользкую оконную щель… Но я согласилась, и вот уже была на пути к планете тихого счастья. Как вдруг совершила ошибку – мимолетно оглянулась назад. Но нельзя забывать, что любой переход – это пропасть, соединяющая два разных берега – два полюса безопасности, склеенных прослойкой тьмы. И, уже шагнув на дорогу скользкой связующей лестницы, нельзя слишком долго смотреть назад, можно незаметно для себя улететь в черноту…

– Алло, – попытавшись надеть эмоцию радости, прошептала я трубке.

– Ксюшенька! Ты так долго не брала трубку. Я уже начал волноваться. Как ты? Я тебя не разбудил? – оглушил меня шквалом беспокойства заботливый гитарист.

– Я не могла найти телефон – за шкаф завалился, – соврала я. – А проснулась давно, не люблю долго спать по утрам. Как твоя ночь прошла?

– Я скучал, – два слова, таких желанных, таких приятных слуху, сразу же вырвали меня из поглотившего урагана прошлой жизни.

– Мы пойдем в парк?

– Вот те на! Ты даже не ответишь, что тоже скучала? Или ты не испытывала этого тихо грызущего чувства?

– Скучала.

– И все? Ну, ладно, уже хоть что-то. Может, я не вовремя? Мне перезвонить позднее?

– Нет, что ты! Дима, я очень рада слышать твой голос, я все утро ждала твоего звонка. Просто настроение с утра паршивое какое-то.

– Ничего, это мы с легкостью исправим! Я заеду через двадцать минут?

– Хорошо. Я оденусь за пять минут и буду сидеть у окна, притягивая взглядом твой экстравагантный автомобиль.

– Ксюш… а я не на машине сегодня…

– А что такое? Сломалась?

– Нет… Просто надень шорты.

– Шорты?

– Да, и не задавай больше вопросов. Я хочу, чтобы ты все увидела сама.

– Дим, я не очень люблю сюрпризы, давай ты лучше мне все сразу скажешь?!

– Нет! И даже не уговаривай! А сюрпризы любят все.

– Я не все.

– Конечно, ты не «все». Ты у меня самая лучшая.

– Спасибо.

– Буду через двадцать минут.

– Жду.

Аккуратно опустив телефон на стол, я резко метнулась к шкафу и начала быстро перебирать все вещи в поисках хоть каких-нибудь приличных шорт, но на глаза не попадалось ничего, кроме наших с Игорем веселых семейников, купленных на сто дней со дня знакомства. Какой же он у меня все-таки был шутник!

Сознание запело любимой песней нашего с Игорем первого поцелуя. Я тут же закружилась по комнате, как получивший доступ к шоколадной каморке наивный ребенок – звуки ласкали воспоминания, а тело ломило от внезапно нахлынувших в память ощущений. Звук становился все громче и реалистичней, и тут я поняла, что прекрасная мелодия вовсе не атрибут из далекого прошлого, а реальный ансамбль гитарных звуков. Выглянув в окно, я уткнулась взглядом в усердно играющего для меня романтическую серенаду смущенного Диму.

– Тебе нравится? – поднял на меня глаза мой герой.

– Очень! Дима, это просто… Просто… Просто волшебно! – захлестывалась я в затмевающих все эмоциях.

– Тогда спускайся!

– Я хочу еще послушать, – я включила капризную кокетку.

– Ах, ты какая! Тебе, правда, нравится? Если захочешь, буду играть ее тебе вечно! Только попроси…

– Дима! – я уже висела на шее дорогого человека.

– Милая моя!

– Ой, а это твои? – переспросила я, указывая пальцем на стоящий поотдаль от моего возлюбленного два велосипеда.

– Да. На каком поедешь?

– На зеленом! – крикнула я, уже оседлав железного коня. – Догоняй!

– Ох, шустрячка!

– Ухууу! – вскрикивал звонкие звуки счастья мой голос.

– А я и не думал, что ты так хорошо катаешься!

– Я тоже не думала! – улыбнулась я навстречу теплому ветру и новой любви.

– Да ты мой ангел! Аккуратней там! – беспокоился музыкант, наблюдая, как я посылаю радостные приветы прохожими.

– А ты не плетись в хвосте! – показала я ему язык.

– Ах, вот как! – Дима дал газу и в считанные секунды оказался рядом со мной.

– Это велосипедный дэнс хип-хоп рок. Ты чего не на велосипеде, как ты мог? – прокричала голосом искреннего позитива слова от внезапно всплывшей в сознании песни.

– Ахах, – поддержал меня звонким смехом Игорь, – мы приехали, гонщица!

– Как? Уже? Я только темп набрала!

– Да, я заметил! Давай руку!

Парк улыбался тремя улыбками черно-белых скрипачей.

– Это только для тебя, – обнял меня за талию кавалер, вовлекая моё тело в нежный танец.

– Дима! Ты просто волшебник!

– Неужели мне удалось удивить мою принцессу?

– Конечно! Дима, да я так не радовалась уже десять лет!

– Ну! Прямо так долго!

– Да, но это уже неважно, главное, что сейчас я с тобой.

– А я с тобой, мое чудо.

– Ты замечательный.

– Правда?

– Влюбленная женщина не умеет врать априори.

– Какая-какая женщина?

– Такая.

– Ну, повтори.

– Не могу.

– Почему?

– Потому что это не я сказала.

– А кто?

– Мое сердце.

– А у меня есть для тебя подарок. Я хотел подарить его еще вчера, но наткнулся на твою холодность и решил, что обязан сначала растопить королевский лед и только потом чудить сюрпризами.

– Подарок?

Вместо ответа Дима открыл аккуратненькую коробочку цвета весеннего солнца, обнажая блеск драгоценных камней, переплетенных узорчатыми звеньями, – в ювелирной шкатулке лежал тоненький изящный браслетик.

– Дима, это…

– Тесс! – Дима поднес палец к моим губам, чуть ослабил хватку объятий, как бы давая мне попытку на бегство, и улыбнулся глазами, показывая ожидание продолжения ответа.

– Я люблю тебя, – прошептала я сладким поцелуем.

По щекам пробежался щекотливый мороз, а низ живота загудел полетом романтичных бабочек.

– Ксюша, ты самая волшебная женщина, которую я когда-либо встречал!

– Я…

– Не надо, я и так все понял. Поехали ко мне?

– Поехали, – растекаясь на тонкие струйки счастья, прошептала я любимым Диминым глазам.

Весь вечер и полночи мы провели вместе, вкушая сладость разгоряченных от любви тел друг друга. Я полностью отдалась любимому – и душой и сущностью… Потом Диме позвонили, он оставил меня одну в большой кровати, прикрылся полотенцем и, сказав, что это очень важный звонок, вышел в другую комнату, и провел долгих пятнадцать минут в громкой беседе, сопровождающейся возгласами, смешками и криками. Дима снова зашел в комнату.

– Я уже успела соскучиться. Обними меня, – с порога улыбнулась я родному силуэту, но, наткнувшись на холодный взгляд родных глаз, тут же стихла.

– Тебе пора ехать.

– Что?

– Мне позвонили. Я должен быть на работе. Прямо сейчас.

– На работе? Но ты же не работаешь?

– Работаю.

– Правда? А кем?

– Завтра расскажу. Одевайся, – отрапортовал гитарист, собирая по комнате мои вещи.

– Что-то случилось?

– Не забивай голову.

– Хорошо, – я попыталась прижаться к мужественной руке моего ангела, но он почему-то оттолкнул меня.

– Я буду ждать тебя в машине.

– Ты обиделся? – переспросила я, садясь в салон его спорткара.

– Нет, что ты, – не смотря на меня, как-то виновато прошептал любимый.

– Тогда поцелуй меня.

– Ксюша, мы на дороге.

– А когда подъедем, поцелуешь?

– Да.

– Что да?

– Поцелую.

Весь оставшийся путь не обмолвились ни словом… Только что ликовавшее сердце вдруг почувствовало дикий холод, и, не выдержав напряжения, я заплакала.

– Ну ты чего, малышка? – я почувствовала у себя на коленках теплую Димину ладошку.

– Почему ты так холоден со мной?

– Прости меня, я просто тороплюсь на работу.

– Правда?

– Ну, конечно, ребенок, – с этими словами сладкий джентльмен приблизился к моим губам, вырывая меня из происходящего теплым соитием полосочек губ.

– Ну, я пошла?

– Иди, – не отпуская мою руку, вымолвил гитарист.

– Дим…

– А?

– Я люблю тебя.

– Беги, малышка.

Торопливыми, пьяными от любви шагами я поднималась по лестнице, кружась и прыгая, как наивная школьница, получившая первого мужчину в своей жизни. Но мне было все равно на то, как я выгляжу и что подумают соседи. Хотя что они могли подумать? Ночь на дворе, они спят давно. Боже, как же быстро пролетело время. Чертов мобильник, ненавижу его за этот несчастный звонок, так дико разлучивший два возлюбленных сердца… наверное, там что-то действительно важное… Дима бы меня просто так не оставил. Он меня любит…

Не желая более засыпать без своего мужчины, я включила одинокий компьютер, тут же заманивший меня в электронные сети «Вконтакте» одним непрочитанным сообщением.

– Привет:-)) – веселое послание от Игоря.

В ответ последовало лишь мое ледяное молчание. Слишком уж бушевало во мне танго искренней любви и слишком горяч был заманивший меня огонь Диминой харизмы, и, не желая обжигаться, я решила отдаться ему полностью, но, одержимая любопытством, я все же зашла на страницу в прошлом искренне любимого молодого человека.

Царственным холодом встретил меня профайл когда-то горячо любимого человека – сто друзей, двадцать тысяч подписчиков, семь альбомов заполнены фотографиями и синяя птица-галочка – знак, подтверждающий официальность звездного профиля. Ого… А я точно к Игорю зашла?.. Игорь Панин – имя его… Аватарка вроде тоже… Хм, ну, ничего себе. Интересно, какие это таланты он в себе внезапно открыл? Певец? Актер? Политик? А может, Гитарист?.. Ну, как мой Димка? Да ну его к черту!

«Любовь – лучшие крылья» взлетает в мой статус продиктованная сердцем цитата – символизируя не только душевную одухотворенность, но и ответный отказ столичному мужчине.

Поняв, что этот день и так изощрен приключениями, я решила более не дразнить судьбу и растечься в сладостном сне на любимом диване. Приятной ночи, мой бумажный друг..!

Снова привет! Утро открылось для меня всем своим многообразием красок и эмоций, причем как первое, так и второе были окрашены в крайне приятные душе оттенки, стоит ли отмечать, что художником сего состояния был Дмитрий, заполонивший все мои душевные размышления, внутренние монологи и нескончаемый поток фантазий. Резкий будильник вырвал меня из идеализированного мира – звонок от Вовы.

– Утро доброе. Как спалось? – ошарашил меня первой же фразой звонивший.

– Привет. Нормально. Крайне не ожидала твоего звонка, – последовал мой лаконичный ответ.

– Я знаю. Но, поверь, я не имею привычки наглеть, отвлекать людей без надобности.

– Надеюсь, у тебя действительно важное дело. А то я очень соскучилась по Диме и желала бы позвонить ему немедленно, – нарочито счастливо сообщила я, дабы услышать в ответ тон разочарования в голосе упустившего свое счастье, (в моем лице, конечно же) брутального байкера.

– Вот о нем-то я и хотел поговорить.

– Серьезно? А что такое? Если ты против наших отношений, то я даже слушать не собираюсь! Наше тогдашнее общение с тобой было пьяной ошибкой, и я не собираюсь его обсуждать! – крайне категорично заверила я, продолжая думать, что разговариваю с мужчиной, одержимым именно ревностью.

– Все сказала? Теперь моя очередь. Ты должна быть у меня через двадцать минут.

– Должна? Вов, ты вообще в своем уме? С какого такого внезапного перепуга я вдруг стала твоей пленной рабыней?

– Придет Дима.

– И что? Я не в том возрасте, чтобы заниматься шпионажем и следить за каждым его шагом и каждой вылазкой!

– Просто ты должна кое-что знать…

– Кое что? И что же подразумевается под этим ёмким выражением?

– Если захочешь узнать – приедешь. Если нет – то я тебя предупреждал.

– Звучит пугаюю… – начала было возражать я, но трубка уже издавала символизирующие окончание разговора гудки.

Ну, и что я должна была делать? Спросить у сердца приказа, но даже не дожидаясь ответа, тут же прислушаться к выскочке-любопытству и окунуться в сборы, дабы немедленно направиться к дому короля железного модернизированного коня – мотоцикла?! Так я и порешала.

Уже через четыре минуты суетливого натягивания джинсового комбинезона и старых белых кроссовок ярко-желтая маршрутка уже везла меня на всех парах в нужном направлении. Водитель издавал сонные звуки, машины тревожные пики – гудки. В общем, вполне себе сюжет из излюбленной моими юными соседями по подъезду и победителем олимпиады по физике песни Жары – «Не свободны».

– Привет, – улыбнулась я Вове, потирая ударенную в маршрутке коленку.

– Привет, давай быстрее.

– Хей! А где «Рад тебя видеть», ну и все такое?

– В Караганде. Надо – езжай. А мне любезности еще сама отвесишь. Залазь в шкаф.

– Что? Вов, ты ничего не попутал?

– Абсолютно ничего. Скажи спасибо и за это. Дима будет через несколько минут, так что прошу в укрытие.

– Я чего-то недопонимаю.

– Ты даже не понимаешь чего…

– Все так серьезно?

– Нет, я ради ржаки тебя запираю, – съязвил разъяренный от излишних вопросов железный человек.

– Ох, – простонала я, закрывая за собой дверь… деревянного укрытия для любовников, в то время как мой собеседник уже мчался встречать друга-гитариста.

– Хеелоу фор эври бади! – с непонятным для английского выражения русским акцентом оглушил комнату Дима.

– Здоров, Вован, – раздалась хрипота их пиасаниста, пришедшего вместе с моим мужчиной.

– Ну, – поторопил его Вова.

– Что нукаете-то? – самодовольно высказался Дима. – Гоните пятисоточки! Все было!

– Красава! – поддакнул ему пианист.

– Может, расскажешь? – вопросил байкер.

А по моей сущности пробежала облезлая кошка-настороженность…Было что?.. Прояснил суровую картину реальности противный смех любимого мужчины:

– Я же говорил: она моя будет в два щелчка! Я и не таких раскусывал, а эта состаренная жизнью фифа вообще легкий вариант!

– Ни фига себе легкий! Ты с ней сколько корежился! – прошипел пианист.

– Как и обещал! Меньше недели, и она в моей постели! Как и что?.. Как и обещал? Обещал кому? Состаренная чем?

Где там у него? Ведь это розыгрыш? Это проверка моих искренних чувств на несвойственную им вшивость? Ведь так? Нет, это определенно так! Ведь не может быть, чтобы мой романтичный гитарист всего лишь играл на струнах моей чувствительности по нотам мальчишечьего спора!

– Гоните бабки, ребята!

– Без проблем, – зашелестел купюрами Вова. – Ну расскажи хоть, как она?

– Она? Я тебя умоляю! Ночь с бабулей из дома престарелых мне бы была приятнее!

– Все так плохо? – вновь возник пианист.

– Друг, ты ее вообще видел? Это же крокодильчик с маленьким сердечком! Ее даже уламывать не пришлось – покатал на велосипеде, наговорил типичной сопливой ерунды и все – она моя! Но, брат, ты же знаешь быстро отдающиеся девушки никогда не доставят настоящих эмоций, так как, чтобы получить настоящий клад, надо попотеть, а лживый мусор – всегда на поверхности!

Мусор? Мне казалось, с каждой фразой я умирала, но это было не так. Я жива. Я стою в шкафу, и я обманута. Жестоко обманута. Сказать, что творилось в моей душе, невозможно, ибо даже самый красивый и богатый русский язык не способен выразить столь сильных эмоций! Это не состояние даже. Это похороны. Похороны последних надежд, столь грациозно возложенных на искренность Димы…

– Ребята, а вы не стесняйтесь, денюжки складывайте! Поверьте, я их заслужил, потому что прошел через многое.

– А можно мне тоже добавить? – королевским тоном наградила я героя-любовника, постепенно приоткрывая двери деревянного шкафа.

– Ксюша? – чуть привстал растерянный Дима.

– Нет, что ты, не Ксюша, а состаренный жизнью мусор. Ну, или просто восторженный зритель. Можно «Браво» крикнуть? А то ты так старался, как-то обидно отпускать тебя без заслуженных аплодисментов.

– Зайка, ты не так все поняла, – пряча глаза, шептал уже бывший любимый.

– Да нет, что ты, я же старая, а значит, по определению мудрая. Так что ошибок здесь быть не может…

– Но тебе же понравилось, – самодовольно проскулил этот сорванец.

– Безумно! – не соврала я, залепив самую грандиозную в моей жизни пощечину лживому обманщику.

– А ты реально думала, что я могу в тебя влюбиться? – совсем обнаглел мой палач. – Дамочка, ты себя-то видела? Да к тебе облезлый старикашка из забытой богом финансовой конторы даже жалости не испытает, я уже молу о желании! Да, и браслет верни.

– Подавись, – сняла я с руки ювелирное чудо и, с меткостью стрелка замахнувшись, кинула его в открытое окно.

– Ты что делаешь, тварь! – толкнул меня Дима и тут же ринулся на улицу подбирать кровные семь тысяч в золотом эквиваленте.

– Ксюша, ты в порядке? – кинулся ко мне заботливый Вова.

– В полном! Кстати, молодой человек, снимайте штаны! – обратилась я к сидящему поотдаль пианисту.

– Вы мне?

– Да! А то как-то несправедливо с обоими вашими друзьями проснуться успела, а Вас вниманием обделила… Ох, неправильно это! А давай прям здесь?

– Ксюша, ты сейчас в состоянии шока, но, прошу тебя, возьми бушующее сознание в руки и успокойся! – крикнул заточивший меня двадцатью минутами ранее в шкаф железный король.

– Как ты пошел на это? Как ты посмел поспорить на меня? – я подняла глаза не в силах сдержать слезы и окинула презирающим взглядом Любиного знакомого.

– Я был против с самого начала… Но ты так возбудила пытливое сознание моих друзей, покидая в то утро мою спальню, что я не смог их отговорить от этой авантюры… Ксюш, я ведь тебе говорил, помнишь, на концерте?

– Говорил? Да я считала, что ревнуешь! – упала ему на плечо я.

– Ревную? Ксюш, ты дала мне от ворот поворот. Я понял.

– Я тоже, – окончательно утонув в слезах, я моментально вылетела из злополучной квартиры, тут же врезавшись в возвращающегося с браслетом в руках Диму.

– Аккуратней, – брезгливо пискнул мужчина, еще пару часов назад гладивший мое голое тело.

– Да иди ты к черту, зайка! – вспыхнула я и, собрав непонятно откуда взявшиеся силы, разразилась сильным ударом.

– Ты совсем что ли? – вытирая брызнувшую фонтаном из разбитого носа кровь, закричал мужчина.

– Тебе так даже лучше! Я бы даже сказала идеально! «Мне не нужно ваших аплодисментов, дурацких комплиментов!» – процитировала я Пашу Керта. – Да, и катись к черту! – добавила я уже продиктованные сердцем эмоции.

Выйдя из подъезда, я пошла прямо. Не впред, а просто прямо. Прямо в неизведанном и глухом направлении. Скупая дорожка вывела меня во двор заброшенной школы, где я не в силах сдерживать эмоции тут же упала на песок и заплакала слезами душевнобольного человека. Единственное, чего мне хотелось сейчас, это оправдания. Причем не получить его, а найти. И даже не в Диме, а в себе! Так как виноват в своем уродстве сам урод, а не бросающий в него камень! Я знаю, столь категоричные мысли не подлежат здравому одобрению, но неподвластны они и страстной критике, так как их сущность уже проверена судьбой и доказана жизнью…

– Люба, – умирающим тоном выдохнула я мобильному.

– Ксюша, доброе утро!

– Люба, я приеду?

– Конечно! А что у тебя с голосом?..

– Это долгая история.

– Вот что что, а вляпываться ты умеешь! Это Дима? Он тебя бил?

– Он меня убил, Люба. Убил.

– Тогда тебе не ко мне надо, а в морг.

По бугристым кочкам, по серому унылому утру парило синее такси, везущее заспанного старичка-водителя и обиженную всем миром молодую девушку – меня. Несло быстро, но плавно, даже несмотря на испорченную дорогу. В этот момент мне показалось, что все нормально. Просто судьба у меня такая – жить одиночкой. И, если не пытаться ей препятствовать, все будет хорошо… А может, это действительно так, и я рисую в альбоме своей жизни не своими красками? Может… Ведь не все родились под счастливыми звездами…

– С Днем Рождения! – пролился на меня дождь цветного конфетти.

– Люба, дорогая, да кто в нашем возрасте празднует?

– В нашем возрасте, да мы в самом прекрас… – начала возражения наряженная в праздничный колпак подруга, но тут же изменилась в лице. – Ребенок, а кто это в свой день рождения слёзы льет?

– Лучше завари мне чайку… с водкой.

– У-у-у… Все ясно. Айда на кухню – чай дожидается тебя вместе с твоим любимым сливочным тортом, а водку даже не проси, я лучше валерьянку достану.

– Ох, Люба-Люба, старость не радость…

– Ты из-за этого что ли плачешь?

– Нет. Хотя в какой-то степени и это успело наложить свой кровавый отпечаток…

– Рассказывай!

– Люб, а ты когда-нибудь слышала про Лжедмитрия?

– Про самозванца, выдававшего себя за царевича Дмитрия Ивановича? Конечно, слышала. Лет эдак пятнадцать назад, да кого пятнадцать, больше! Мы же по истории проходили!

– Вы проходили, а я с ним встречалась!

– Ксюш, ты себя точно нормально чувствуешь?

– Не веришь? А я ведь не вру! Только не с самим сыном Ивана IV Грозного, а с его современным преемником. Знаешь, он в точности продолжает дело своего великого отца! Так же врет, так же искусно кипит красноречием и так же позорно оказывается пустышкой…

– Тебя Дима бросил, да?

– Да он со мной и не встречался… Все, что было, – это всего лишь игра…

– Ну-ну, не переживай, просто не на того ты ставки сделала, я же говорила тебе, что надо Вову выбирать! Он порядочный, отзывчивый, да и ты ему понравилась!

– Ох, Люба, давай без этого.

– Ну, ничего, Новокузнецк – город маленький, может, хоть в столице кого-нибудь найдешь.

– Люба, ты чего!?В какой еще столице?

– Нет, ну если хочешь, можешь и в Колчаковской – в Омске, но я думаю, тебе сейчас нужно что-то поприятнее холодной Сибири.

– Ты к чему клонишь?

– Держи, – улыбнувшись, Люба достала из кармана домашнего халата красивый розовый конверт.

– Что это?

– Это мой тебе подарок. Собирайся. Завтра уже будешь в Москве.

– Люба, ты чего! Ты совсем что ли сбрендила! У меня же работа, ты, да и вообще тридцать три – это не такой большой праздник, чтобы дарить такие подарки!

– Без него ты погибнешь. Тебе нужно развеяться.

– Без кого без него?

– Езжай.

– Люба, ты чего-то не договариваешь.

– А ты вообще не живешь – это страшнее.

Гневной тирадой, ярыми причитаниями и оглушающими своей дикой свирепостью возгласами встретила Анна Ивановна мое сообщение об увольнении. Зачем я увольнялась, ведь подаренная мне поездка сковывала в кандалы приключений все-навсего семь дней? Пожалуй, ответа на этот вопрос я не знала и сама. В этот момент я не руководствовалась трезвым умом, не слушалась опьянённого сердца, нет, я просто делала все так, как мне этого хотелось, а хотелось мне одного – отдохнуть. Причем не от работы, не от любви, а от жизни. Звучит ужасно, я бы даже сказала недостойно, но это желание, а их мы не в силах контролировать…

– Утро доброе, – уже на выходе схватила меня за руку моя молоденькая сменщица.

– И тебе, Настя, – я наградила девушку скромной улыбкой.

– Как Ваши дела?

– Вполне хорошо, как твои? Как продажи?

– Мои нормально, а у продаж не очень… Ксюша, я бы хотела извиниться за тот раз, – пряча глаза, прошептала молоденькая девочка.

– Настя, все хорошо, я не злюсь.

– Правда? А я так волновалась! Тогда наговорила Вам всякой ереси, а потом целый день ходила потерянной, раздраженной, мне было так стыдно…

– Все нормально.

– Спасибо Вам за Вашу доброту, – с этими словами она кинулась на мою шею, как обычно кидаются девочки ее возраста в объятия любимых матерей.

– Я надеюсь, это работа подарит тебе только радость, – я погладила девушку по волосам.

– А, знаете, я влюбилась, – разоткровенничалась со мной девушка.

– Правда?

– Ахах, он тоже любит так переспрашивать, – разлилась веселым смехом моя девочка. – Он, кстати, скоро придет, хотите я вас познакомлю?

– Нас?.. Но зачем?

– А вы не хотите? Я могу не знакомить, просто я бы хотела полностью открыться ему – впустить в свой мир, в свою душу, наградить его созерцанием моей жизни, кстати, а вот и он.

Неторопливо поворачивая голову и ожидая увидеть того самого счастливого влюбленного мальчонку, я оглянулась, но вместо нарисованного фантазиями образа светловолосого принца со школьным рюкзаком за плечами я увидела… Диму.

– Любимый! Привет, я так рада тебя видеть, ты даже представить не можешь, каково мое счастье! – послышался жизнерадостный крик девушки.

А у меня сердце забилось чаще, ох, Дима, что ты со мной делаешь?!

– Настя, а кто это? – перешел к атаке гитарист.

– Где? А, это Ксюша, помнишь, я обещала тебя с ней познакомить? Она наипрекраснейший человек, мы работаем вместе, и я искренне благодарю судьбу, что она украсила мой скромный жизненный путь таким светлым добром, коим является Ксения Валерьевна.

– Привет, – сухо вознаградил меня своим вниманием Король Вселенной.

– Рада познакомиться, – еле сдерживая слезы, я промчалась мимо счастливой пары и выбежала из салона.

– Ксюша! – уже на выходе задержала меня мужская рука.

– Я не хотела бы портить вашу идиллию.

– Зайка, ты все не так поняла.

– Дим, ты собрался оправдываться? Если да, ты делаешь этим только хуже! Я согласилась тебя понять, прошу и ты войди в мое положение и просто оставь меня.

– Но я… Мне совестно.

– А мне противно! Что из этого страшнее?

– Малыш, извини меня.

– У старенького крокодильчика слишком маленькое сердце, чтобы уметь прощать, – этой аллегорией, построенной на метафоре вырванной из контекста Диминого объяснения с друзьями, я поставила точку в разговоре и побежала по направлению к остановке.

– Позволь хоть до дома тебя довезти, – окликнул обладатель зеленой машины.

– Давай, – не знаю почему, но я согласилась.

Теплый салон ласкал нежными воспоминаниями, а нарочито твердое Димино спокойствие дарило возможность думать, что между нами вновь все хорошо, но, не желая поддаваться лживым мечтаниям, я попросила водителя в лице бывшего возлюбленного включить музыку погромче.

– Приехали, – улыбнулся мой бывший кавалер.

– Да. Пока, – оотчеканила я.

– Постой, Ксюша, разреши поцеловать тебя в последний раз?

– Дима, не разрешу.

– А если я встану на колени.

– Ты идиот! Причем настолько морально опустившийся, что, даже разговаривая с тобой, мне становится мерзко.

– А так?

Я уже вышла из машины, но мужской оклик заставил меня обернуться. Я увидела своего гитариста, тоже покинувшего салон спорткара и стоявшего на коленях всего лишь в метре от моих ног. Не желая долго размышлять над происходящим, я просто подошла к нему, а дальше меня не стало – в игру вновь включилось желание. Желание, которое моими губами целовало музыканта, которое моими словами говорило, что он самый лучший и которое, кажется, вновь почувствовало влюбленность.

– Спасибо за поцелуй, – поблагодарила я.

– Мне? Дурочка, это тебе спасибо, – ты меня осчастливила.

– Я? А как же Настя?

– А Настя молоденькая – у нее есть грудь, имеется задница, но отсутствуют мозги – идеальная девушка для украшения ночей.

– Не говори так. Это низко!

– Знаю, но это правда.

– Дим, а можно вопрос?

– Конечно, зайчонок.

– Это к ней ты поехал после нашего… ну… ну, после того случая ночью?

– Ксюш, я могу не отвечать?

– Нет, не можешь.

– Да.

– Козел!

– Опять знаю.

– Как твой нос?

– Терпимо.

– Я рада. Ладно, прощай.

– Прощай?

– Да, я улетаю.

– Но обещаешь вернуться?

– Обещаю, но не тебе.

Привет, дружок! Ох, ты даже не представляешь, куда я еду! А направляюсь я в самое модное молодежное место – в клуб! Круто, правда? Но о нем чуть позже, а сейчас, дабы не нарушать хронологию, погружайся в мои приключения.

Царственной громадой великой истории и светом воодушевляющих дней отдыха открыл для меня свои засовы царственный город – Москва. Признаться честно, не могу сказать, что, шагнув в атмосферу столичной жизни, я тут же почувствовала умиротворенность, нет. Москва – это априори город суеты и яркой жизни, поэтому-то подруга и отправила меня сюда взбодриться, так что, дабы оправдать Любины ожидания, я, не теряя времени, отправилась в гостиницу с целью принять душ, переодеться и утонуть в сумасбродстве этого бесцеремонного храма колоритных чувств. Гостиницу было найти не просто, ведь даже несмотря на полную сумку карт, которыми меня активно укомплектовала подруга, город бурного релакса имел огромные ветви затаённых улочек и неопознанных перекрестков, в одном из которых и находилось мое спальное укрытие – отель «Моя Надежда», кстати, мне одной кажется это название излишне символичным?!

При входе я сразу же наткнулась на доброжелательную улыбку хозяйки заведения – аккуратную дамочку, довольно изящного возраста, одетую в старый домашний халат и махровые тапочки.

– Добрый день, я могу Вам чем-нибудь помочь? – отозвался довольно приветливый голос.

– Да, у меня должен быть забронирован номер в Вашем отеле.

– Как фамилия?

– Полякова.

– Полякова? – переспросила женщина, поднимаясь со стула и, принявшись лихорадочно шерудить руками по столу, тут же добавила – Простите, я не знала, что это Вы.

– Вы, наверное, меня с кем-то перепутали? – не ожидая такой бурной реакции, приостановила я женщину.

– Ксения Валерьевна? – переспросила та, чуть замедлив суетливые копания.

– Да, – я кивнула головой.

– У Вас такая свита, – поднимая глаза куда-то вверх, занервничала старуха.

– Нет, Вы ошибаетесь, я приехала одна, – в непонимании протараторила я.

– Вас уже ждут в номере.

– Что? – я пребывала в искреннем недоумении.

– Я Вас провожу, и, Ксюшенька, могу я попросить автограф для своей доченьки? – просящим голосом взяла меня за руку пожилая женщина.

– Мой? – крайне удивляясь ситуации, переспросила я.

– Нет, Вашего мужа.

– Да я не замужем… – начала было я, но старушка показала характерным жестом, что мы уже пришли.

– Проходите.

Светло-бежевые двери запустили меня в уютно обставленный коридорчик, в который я попрощавшись с хозяйкой и дав обещание обрадовать ее дочку запиской от моего внезапно появившегося мужа, вступила, сразу улыбнувшись от приятной мне атмосферы. Я опустила сумки и тихо прошла в комнату, но стоило мне перешагнуть порог спальни, как из моих уст тут же вырвался пронзительный громкий визг.

– Ксюшенька, ну ты чего же, я тебя напугал? – подхватили меня заботливые мужские руки… Игоря.

– Ты? – еле заставив непослушный язык вымолвить хоть слово, посмотрела я на подхватившего меня джентльмена.

– Да, Ксюша, прошу тебя, выслушай меня. Дай мне всего пять минут, и если после моего рассказа ты все еще сохранишь желание выгнать меня, то можешь спокойно это сделать…

– Игорь, – тихо вылетело у меня откуда-то из сердца.

– Я знаю, что ты не хочешь меня видеть и, может быть, даже вовсе ненавидишь и проклинаешь всю мою сущность вплоть до десятого колена, но я прошу всего лишь пять минут, не откажи мне.

– Посади меня на кровать, – попросила я, осознавая, что мы лежим на пороге.

– Да, конечно, – молодой человек тут же подхватил меня и уложил на заправленную чисто-белыми простынями кровать.

– Я слушаю тебя, – крайне медленно я ответила внезапному любимому.

– А я думал, ты уже замужем. Я когда пришел в тот раз, Люба сказала, что твое белое платье уже давно в шкафу, а сладостный напиток любви уже давно разделен с другим мужчиной… Однако судьба распорядилась иначе. Кстати, из-за чего у тебя тогда не сложись?

– Ты о чем? – лихорадочно переспросила я. – Ты приезжал? Игорь, я ждала тебя десять лет, и ты ни разу не явился! А я все это время была отдана одному лишь тебе и единственный, перед кем я надевала белое платье, был ты.

– Что? – молодой человек резко побледнел в лице. – Подожди, но Люба же говорила…

Повисло молчание. Мы оба не могли понять друг друга, но оба хотели донести что-то важное. Первой разрушить сковывающую решетку непонимания решилась я:

– Где ты был все эти десять лет?

– Я?… А ты не знаешь?

– Откуда? Ты ведь даже не звонил…

– Ксюша, ты ошибаешься.

– Ты принимаешь меня за сумасшедшую? Может, ты и прав, я стала такой за время нашей разлуки, но последний день с тобой я до сих пор помню ясной памятью. Я сообщила тебе о своей беременности, и ты сказал, что не готов взвалить на себя тяжелую ношу отцовства…

– Уехал, – перебил меня Игорь, и в этот момент мне показалось, что по его лицу потекла слеза – И сел в поезд и… сошел уже на следующее утро. Не выдержал, понял, что повёл себя как конченный идиот. Сел на дорогу, смотрю: вокруг деревня, куда ехать, не знаю, тут вижу: мужички машину собирают, понимаю, что выбора-то особо нет. Подошел к ним и напросился пассажиром-попутчиком. Они вроде согласились, усадили меня, даже выпить предложили, я отказался – им это явно не понравилось, но виду особо не подали. Ехали не спеша какой-то странною дорогою, я их даже переспросил два раза, точно ли в Новокузнецк путь держим, они лишь кивнули и дальше давай по лесу. Ну, а что делать? Я промолчал и сам не заметил, как уснул. Ночью просыпаюсь от того, что кто-то очень рьяно пинает меня ногами. Глаза открыл, смотрю, а меня обыскивают, хотел было в драку полезть, да сам больше получил. В следующий раз глаза удалось открыть только в больнице.

– Игорь… – не в силах вымолвить более ни слова, я вцепилась в протянутую руку рассказчика и заплакала, но, почувствовав успокаивающие меня мужские руки, чуть притихла, а мой друг продолжил.

– Я сначала даже не понял, где нахожусь. В глаза резко ударили луч белого света, а в голову нескончаемый поток мыслей, я попытался пошевелиться, но это не получалось, тогда я громко закричал твое имя… ты не ответила. Тогда я закричал снова, и на четвертый раз кто-то откликнулся. Это была медсестра, тут же собравшая возле моей постели целый консилиум докторов. Позже я узнал, что в больницу меня доставили абсолютно голого, без документов и одежды. Тело было все в синяках и ссадинах, а при дальнейшем осмотре обнаружили три открытых перелома и черепно-мозговую травму.

– Молчи! – резко остановила я своего мужчину. – Почему ты не позвонил? Ведь знай я, что ты находишься в таком состоянии, тут же сорвалась бы с места и откликнулась на твой призыв.

– Так я звонил. Звонил, Ксюша, не один раз звонил. Ты не отвечала.

– Номер… – тихо сорвалось с моих уст. – Я же сменила номер… Я хотела отвлечься, начать новую жизнь… Но я не догадывалась, что ты будешь меня искать…

– А я искал. Целыми днями ходил по палате и твердил твое имя. А ты не откликалась. Тогда – то меня и приняли за сумасшедшего – собрали консилиум, повязали меня смирительной рубашкой и отправили в психиатрию… На восемь лет…

– Что? Игорь, ты все это время был в Новокузнецке? Ты был так рядом… Надо было мне тогда вены порезать… Люба бы подсуетилась, и меня спасли, а потом бы сразу в психушку как суицидника…

– Ксюшенька, ну что ты такое говоришь? – Игорь обнял меня еще сильнее.

– А как ты оказался в Москве? – перебивая свои же слезы, переспросила я.

– Я сбежал. Ночью, пока все спали, выбрался через окно и сел на первый же попавшийся поезд… Стоит ли говорить, что на следующей же станции меня хотели высадить, но на созданный нашей с проводницей перепалкой шум сбежалось полвагона, и в толпе я заметил своего школьного товарища. Он меня сразу же узнал, позвал в своё купе, напоил чаем и оплатил мне билет.

– Добрый человек, – не прекращая слез, вымолвила я.

– Добрый… Я в детстве его маму от смерти спас… Мы тогда поехали купаться в местный водоем и арендовали катамарны, поддавшись энтузиазму, заплыли слишком далеко и давай резвиться, нам-то с Виталькой все равно тогда было, а она полезла нас разнимать и выпала за борт… Виталя плавать с детства не умел, он кричит, а сделать ничего не может, ну я тогда и сиганул на помощь.

– Ты с детства славился героизмом?

– Именно он то мне и помог. Виталя потом никогда не забывал моего подвига – они с матерью на все праздники мне конфеты дарили, игрушки новые, даже с аттестатом помогли, и все равно не забыл, вот и тогда, как услышал, что я в такую беду попал, тут же на помощь ринулся. Перевез в свою квартиру, помог с документами, даже в собственный клуб устроил. Правда, с работой сначала не очень заладилось, меня поперву менеджером поставили, по образованию. Но после восьми лет в психиатрической клинике я мало что мог соображать в финансовых делах. Виталя злился, конечно, но с увольнением временил. А как-то раз перед концертом его dj резко заболел и не смог играть, Виталя тогда расстроился жутко, я его принялся утешать, а он как посмотрит на меня и говорит «Вставай», поставил меня за пульт и так и зародился во мне гроза ночных клубов новомодный Dj Pan.

– Ты это из книжки вычитал? – продолжая обнимать своего героя, лихорадочно произнесла я.

– Нет, придумал, чтобы тебя разжалобить!.. Ох, Ксюшка, такими вещами не шутят. Я ведь если бы знал, что ты меня ждешь, раньше бы сбежал. Кстати, так и было. Один раз всего на третьем году медицинского лишения свободы мне-таки удалось выбраться, я первым делом к тебе побежал. Бегу, счастливый, радостный, звоню в дверь… А открывает Люба… я спрашиваю о тебе, она злится, выгоняет меня, кричит, что ты замуж выходишь и что не место мне такому непутевому у тебя на пути.

– Что? Люба? Игорь, не было такого…

– Уже понял… Но тогда-то не знал. Только ты на нее не злись, это ведь она нас на этот раз свела.

– В смысле?

– В прямом. Я как у тебя в Контакте статус увидел, сразу же прекратил все попытки к примирению, а на следующий день будит меня менеджер и говорит, что телефонную линию обрывает какая-то сумасшедшая, представляется Любовью и говорит о какой-то Ксюше. Я к телефону подошел, а она как обрушится причитаниями да извинениями, что корит себя, извиняется, что ты умираешь, жизнь под откос, и я срочно должен тебя спасти. Я как ее выслушал, сразу же билеты заказал, я ведь тебя, малыш, все это время ждал… Ни одной девушки у меня не было – все меркли, как тебя вспоминал…

– Правда? – я подняла испуганные глаза, а в ответ получила щекотливый поцелуй в кончик носа.

– Конечно, родная.

– Игорь, а поцелуй меня?

– Я? Ксюша, я десять лет ждал этого…

– Я тоже, так давай не будем терять времени…

Спальный номер тут же превратился в химическую лабораторию, наполняясь сотнями тысяч феромонов. Мы слились в страсти, забывая о всех горестях и переживаниях, разукрашивавших последние десять лет… Но нам было неважно ничего. Ведь главное, что мы снова вместе. Я не знала, говорит ли Игорь правду или очень талантливо врет, но даже не думала ему не доверять… Единственное, чего мне хотелось, это просто быть с любимым, целовать его пухлые губы и тонуть в его бездонных глазах…

Улыбчивое солнце сегодня сияло своей самой парадной улыбкой, а гостеприимная Москва сквозь оконный проём радовала светлыми пейзажами двух влюбленных юнцов, именно так и никак иначе, так как влюбленные не только не наблюдают часов, но и еще и не имеют возраста.

– Игорь, мне так хорошо с тобой, – не желая притворствовать и лукавить, я прижалась к родной груди.

– Мне тоже… Так странно, что эти десять лет… – хотел было продолжить романтичную ноту мой сердечный мужчина.

– Стой, – приостановила я его порыв. – А давай убежим?

– Куда? Из Москвы?

– Нет, зачем из нее. Просто из гостиницы.

– Давай, к тому же мне так много нужно тебе показать.

– Тогда чего мы ждем?

– Я жду лишь твоей команды.

– Когда ты стал таким покорным?

– Когда понял, что ты – моя жизнь.

– А ты покажешь мне, где ты работаешь? – услышав долгожданные слова, я вдруг резко захотела узнать нового Панина.

– А ты, правда, хочешь? – с удивлением поинтересовался dj.

– Конечно.

– У меня сегодня концерт. Я играю на открытии нового ночного клуба.

– Сегодня?

– Да, а что такое, малыш? – Игорь словил поцелуем мой расстроенный взгляд.

– Просто я думала, что мы сегодня весь день пробудем вместе…

– Так и будет, Ксюша. Просто ты после дороги, а выступление поздно ночью, я думал, тебе лучше поспать. Но если хочешь пошли со мной?

– Пойду, – решительно отозвалась я, расслабляясь в объятиях любимого мужчины.

– Это будет моё лучшее выступление.

– Почему?

– Потому что со мной будешь ты. Знаешь, а ведь именно твоя любовь и вдохновила меня на творчество, потому что нелюбящий человек никогда не сможет окунуться в творчество – у него просто нет тех красок, которые окрыляют. Я всегда думаю о тебе, миксуя треки, возможно, именно поэтому они в большинстве своём лиричные.

– Ты такой романтик, – улыбнулась я чисто детской улыбкой. – А мы правда пойдем в клуб?

– Ну, конечно!

– Ура! А в какой?

– Новый – в самом центре Москвы – Апокалипсис4Б.

– Такое жуткое название, – прошептала я вдруг, почувствовав какой-то дьявольский холодок, мурашками пробежавший по телу.

– Ну, ты чего! Это же тусовки – для них всегда придумывают самые захватывающие названия, ведь на ординарное «Танцы всю ночь» или в «Место для танцующих» никто не пойдет – это просто маркетинговый ход.

– Да? Ну, тогда ладно, – согласилась я с родным человеком. – Главное, что ты будешь со мной.

Игорь не ответил, но не потому, что был не согласен, а лишь потому, что не мог более терпеть разрывающие воздух феромоны, и мы слились в самом жарком моей жизни поцелуе.

На этой записи дневник резко закончился.