Петр Анатольевич Лисаков. Бывший милиционер, ныне Лис – Вестник Смерти, игрушка Королевы

 Петр Анатольевич упивался могуществом. Он прошел сквозь службу в МВД, сквозь унижения жизни в подполье, когда выколачивал долги, пытал и грабил ... не сказать, что ни в чем не повинных, но все же, людей. И вот он, момент триумфа! Лис – Вестник Смерти на службе ее величества Ришоны, Королевы Проклятых. Весь мир пал к его ногам. Вернее, к ногам Королевы. А кто стоял по левую руку от нее? Лис! Бывший мент, бывший бандит. Теперь не нужно было искать истину на дне бутылки. Достаточно было лишь заглянуть в глубины себя, чтобы и без того понять, что он – элита. Лис лежал на кровати, отдыхая после длительного и немного мучительного соития с Ришоной. Единственной причиной, по которой Петр мог бы быть рад, что рядом с ним есть еще один Мавэт, могло быть то, что он разделил с ним ненасытную страсть Королевы. Не будь Фаермана, и Лиса бы давно уже вынесли из спальни вперед ногами. Ну, или сожрала бы его Ришона с потрохами. Во время соития, конечно, мало думалось об усталости. Даже, порой, приходилось затевать драку с конкурентом, по сути, спасителем, если учесть жажду Королевы до рваной плоти. Вырвет кусок побольше и, не успеешь этот регенерировать, как еще один деранет. Потому и драка между Вестниками была не до смерти. Убить Мавэт очень трудно, но можно, если хорошенько постараться.

 Внезапно, голову Лиса прошибло неизмеримой болью. Будто нож в затылок вонзили и медленно проворачивали. Зверь забился в нестерпимой агонии. Его тело принялось меняться, то в оборотня, то обратно в человека. Он открывал пасть, пытаясь истошно кричать, но звук не выходил из его горла. Он застрял там, душа и обжигая. Петр решил, что, как бы ужасающе для него это не звучало, пришла пора умирать. Но он так сильно хотел жить! Он – особа, приближенная к самой Королеве, не должен погибнуть так нелепо и глупо! Лежа в постели, после продолжительного и страстного соития с молоденькой девушкой ... Нет, конечно, шальная мысль о гибели во время секса Петру в голову приходила, но представлял он себя человеком преклонных лет, на собственной вилле где-нибудь в Рио-де-Жанейро. Но, никак не демоном Преисподней в постели Королевы Проклятых в самом расцвете сил! И тут, так же внезапно, как и началась, боль прекратилась. Лис сидел в теплом уютном кресле посреди огромной гостиной. Ноги согревал огонь из камина, над камином висела большая картина с изображенным на ней счастливым семейством. В самом центре картины стоял Петр и обнимал красивую женщину, с ничуть не тронутым временем телом и совсем немного подернутым морщинками лицом. Стройная и красивая с густыми светлыми волосами, ниспадающими на худенькие загорелые плечи. «Это твоя жена», прозвучал в ушах чей-то спокойный и мягкий голос. Петр огляделся, но никого не увидел. Он вновь перевел взгляд на картину, где по обе стороны от родителей стояли двое детей, мальчик и девочка. Девочка, явно, была постарше своего брата, возможно, уже окончила школу. А веселый, слегка толстоватый паренек, с раскрасневшимися от счастья щеками, обнимающий отца обоими руками, тянул класс на восьмой. «Твои дети, Миша и Оленька», вновь зазвучал голос, «А в ногах у вас лежит хаски, по имени Трикси. Ты ведь всегда мечтал о хаски, не правда ли, Петр?». Лис вскочил с кресла и отлетел к ближайшему углу. Там он чуть присел, готовый в любую секунду отразить вражескую атаку, или напасть самому. Он отчетливо помнил себя лежащим на кровати Ришоны, затем, страшную боль ... дело ясное – к нему в голову забрался враг, и теперь насылает на него эти странные и ... до омерзения приятные иллюзии. «Я чувствую твое беспокойство, твой страх. Тебе нечего бояться, Петр, уверяю тебя ...»

 - Кто ты? Покажись мне! – взревел Петр звериным голосом.

 - Я не враг тебе, Петр, - сказал Спаситель, являясь всего в двух шагах от зверя, забившегося в угол, - Пока не враг. А, что и как будет дальше, решать придется тебе.

 Петр обвел взглядом незнакомца. Довольно молодой мужчина с аккуратно подстриженной бородой. На глаз ему можно было бы дать лет тридцать с небольшим. Приятное лицо с легкими морщинками в уголках глаз. Такие морщины еще называют «добрыми», потому как злой человек обычно часто хмурится, и его морщины выглядят несколько иначе. Одет мужчина был в белый непрозрачный балахон с большим капюшоном, сейчас откинутым на спину. Незнакомец не был вооружен и явной угрозы от него не исходило. Петр бы почувствовал, если бы было иначе – он же, все-таки Лис, оборотень. Ни одному волку не сравниться с Петром в нюхе и интуиции. Тогда, если незнакомец не хочет причинять ему вред, зачем он устроил эту иллюзорную встречу?

 - За тем, что тебе может понадобиться моя помощь. Я решил не ждать, когда ты о ней взмолишь, и потому пришел к тебе сам.

 - Помощь? Какая помощь? – Петру показалось, что он начинает понимать, к чему в его голове появился этот гость? Все указывало на то, что этот НЕКТО – представитель Света. Светлые проиграли войну, но продолжают дергаться, не веря в собственное поражение.

 - Уж не в веру ли ты пришел обратить меня, человек? – с некоторым сарказмом в голосе, спросил Петр, медленно выпрямляясь. В боевой стойке, судя по всему, смысла не предвиделось.

 - Я явился тебе, чтобы показать то, от чего ты отказался, поддавшись искушению Тьмы. Показать нормальную жизнь! Посмотри на эту картину. Ведь, это твоя семья! Твоя любимая жена, твои дети, твой пес! Ты оставил всякую надежду, предав самого себя. Загляни вглубь своей души. Посмотри на себя! – с этими словами, Спаситель взмахнул рукой, и прямо перед Петром материализовалось большое зеркало.

 Петр взглянул на свое отражение, и на лбу его выступила испарина. Сквозь стекло на него смотрел ... монстр. Это был, казалось, сам Сатана. Большое плечистое чудище, с головы до пят покрытое толстой шерстью. Когтистые мощные лапы, способные разорвать любого, до кого только дотянутся. Да что там любого, они, если это потребуется, смогут спокойно пробить танковую броню. Острые, как бритва, прочные зубы способны прожевать несчастную жертву вместе с костями. А эти глаза. Глаза голодного зверя, сильного и уверенного в себе. Петр смотрел на монстра в отражении, и он ему нравился. Именно таким Лисаков видел себя – сильным и могущественным, настоящим кровожадным зверем. Петр слегка улыбнулся и, подобно волку, часто задышал, возбуждаясь.

 - Быть может я и отказался от многого, светлячок, - произнес он злобно, - Но я выгодно разменял шлюху и двух троглодитов на все это! – Петр развел руки в стороны и рывком напряг мышцы, красуясь каменной мускулатурой, - Я подобен богу! Да что там ... Я и есть БОГ! – выкрикнул он и мощным ударом ноги разбил зеркало вдребезги. Оно разлетелось на мелкие осколки и растворилось в воздухе, - Не смей более залезать в мою голову, жалкий светлячок! В противном случае, я сам приду и отвинчу твою! Ты понял меня?

 - Я понял тебя, - немного тоскливым и, скорее, разочарованным голосом ответил Спаситель, - Прощай ...

 ***

 Дверь опочивальни распахнулась, и, в сопровождении придворных двухголовых псов, в нее вошла Королева. Псы походили на огромных бульдогов, раза в четыре больше обычного. Из пасти каждого нескончаемым водопадом стекали густые слюни. Ришона взмахнула рукой, и псы разошлись в стороны. Один встал возле Фаермана и, не сводя с него четырех глаз, глухо зарычал. Второй встал возле, сидевшего в углу, Лисакова, но зарычать не решился. «Испугалась, дворняга!», подумал Вестник, «Чуют, тварь, где настоящая сила!».

 - Мои Вестники! – воззвала к Мавэт Королева, - Меня встревожило неприятное донесение. Неподалеку от замка, крылатые сатроны засекли ангела. Казалось, никакой угрозы эта тварь нам не представляет. Но, напрягает меня иное, - Королева выждала паузу, - Ангелов на Земле было двое, и с ними Создатель, - заслышав это имя, двухголовые псы вздрогнули, по мышцам пробежала волна напряжения. А тот, что стоял возле Фаермана, чуть не бросился на него, желая растерзать в клочья, - Тише-тише, мои песики! – успокоила псов Ришона, - Милые так и рвутся в бой! Появление ангела наводит на мысль, что у замка собралась вся троица. Возможности Спасителя, конечно, не безграничны. Однако укрыть от нас свою парочку, да себя в придачу он способен.

 - Мы найдем их, моя Королева! – подал голос Лисаков, - С моим нюхом нам даже не понадобятся твои двор... верные псы. Я твой верный пес! – прокричал он, ударив в грудь кулаком.

 - Псы пойдут с вами, и это не обсуждается! Они способны унюхать то, что тебе, к сожалению, не под силу. Например, укрывшихся занавесом непроницаемости, Светлых, – отрезала Ришона, Лис утробно зарычал, но сдержался. Не нравилось ему, что кто-то может то, чего не может он. После дела, он загрызет этих дворняг. Просто так, ради забавы, - Принесите мне головы этих ангелов! Принесите их мне, или умрите сами!

 Громом пронесся над землей хохот Королевы. Преданные Мавэт приклонили колени в знак верности и покорности судьбе. Вот только одному из них сделать это было гораздо сложнее, ибо изменилась его вера бесповоротно, и посветлела изъеденная проклятьем душа. Фаерман готовился к бунту, однако, не спешил пока себя выдавать. Маловероятно, что этот «преданный пес», как он сам себя только что называл, почерпнул хоть крупицу истины из встречи с Миссией. Похоже, придется пустить его черную кровь. Для этого подворачивается неплохой случай. А сейчас, приклони колено, раб. Твое время еще не пришло.