Васька с Борькой были не разлей вода. На деревне их знали как злостных алкоголиков, потомственных тунеядцев и друганов, каких свет не видывал. Всё на двоих делили: бутылку, случайную бабу, шмат сала и прочее. Ругались часто, материли друг друга так, что вся деревня на ушах стояла, но скучали друг без друга, как не скучают даже страстные любовники.
Вот как-то раз Васька спросил у Борьки, какой он веры. Как-то раньше эту тему они не поднимали. Видимо, дошла очередь и до религии.
Мусульманин, – ответил Борька.
А что ты сало-то жрёшь со мной?
Так не в сале же дело, друг…
А в чём?
Гы… – заржал Борька. – В свистке!
В каком это свистке? – аж протрезвел Васька.
Ну, в этом самом… – и Борян потрогал себя за ширинку.
Покажи, – заворожёнными глазами поглядел Васька на Борьку. И Борька показал свой «свисток».
– Обрезание – вот что у нас самое главное в религии! – поднял палец вверх мусульманин.
– Вот оно что, друг… Слушай, Борька, раз мы с тобой такие друганы, мы и религии должны быть одной. Ты обрезанный уже, тебе не пришьёшь обратно, чтобы в христианство моё вдариться. Давай тогда ты мне обрезание сам сделаешь!
Ого! А если не получится?
Получится, друг, доверяю…
Они пошли, взяли ещё спирта для храбрости и острый Борькин топор, который был поправлен оселком для верности.
– Ну, давай, друг! – и Васька мужественно подставил своё достоинство на свежеотпиленную чурку.
Обрезание прошло успешно, никто не умер, все остались живы, только теперь за утерю полчлена Борька Ваську поит всегда на свои. Зато мусульмане теперь оба… Друганы!
Пап, а была у тебя мечта?
Конечно. Их много было.
А воплощённая?
Да, и не одна.
Рассказывай!