Я только представила: что, если…
Сегодня я умерла. Я лежала аккуратненькая, в элегантном платье, достаточно выпендрёжном для похорон. Ну, это же я умерла, а не ктото другой. Мне можно всё. Я слышу голоса родителей, друзей, сестры, любимых. Ой, сколько же их, любимых… много. Есть более любимые, есть менее. А есть вообще те, кого я даже не помню.
Санька плачет, как обычно, красиво шмыгает своим хорошеньким носиком, у неё потрясающе розовеют при этом щёчки и проявляются веснушки. Она сразу становится похожей на маленькую пацанку. Не плачь, Шурка, моя лошадь. Мне теперь наконец-то хорошо и спокойно. Я не хочу драйва, веселья, спокойствия, славы, денег, внимания, преклонения и любви. Я не буду больше ругать тебя, учить жизни, да и вообще не буду. Не скучай, помни, как я умею зажигать и отжигать, и сразу улыбнись! А если тебе понадобится смелость, вспомни меня, безбашенную артистку-авантюристку, и у тебя всё получится!
Мама и папа, простите меня за то, что я, наверное, далеко не ваша мечта. Я нервный, непонятный, непутёвый ребёнок с признаками гения и раздолбая в одном лице. Вы так и не поняли, кого во мне больше, да я и сама не поняла.
Мои друзья, которых не было, спасибо за то, что вас не было. Спасибо вам за оставленное мне одиночество. И творчество. За то, что мы не делили с вами горести и радости, за то, что не обижались, не завидовали друг другу, не изображали «я за тебя горой».
Мои «няни», люди, которых я использовала, как свою жилетку, простите меня за то, что одиночила вашу жизнь. Я была капризна, зла, но я очень вас любила, это была взаимная любовь. На редкость.
Мой любимый черноглазый зверёк, прости, что так тебя называю, это я любя. Тебе оставляю все свои смешные вещи, весь мой театрмаскарад, мои костюмы. Зачем они тебе, я не знаю, но мне приятно, что ты это всё хранишь. Твоя душа тёплая, и мои нехитрые пожитки довольны. Им у тебя комфортно. Ты просила, чтобы я была чуточку добрее к миру и людям, я старалась, у меня не получилось.
Рыжий, привет. Ну, вот я и отмучилась. Ты переживал, чтобы крыша моя не «поехала». Она не поехала, потому что я «уехала» раньше. Улыбаюсь. Ну, ты не злись, что мы больше не будем друг для друга «сливными бачками» душевных терзаний и мук. Я в твоей памяти, я знаю. И приведи уже себя в божеский вид, покрась уже свои седеющие волосы в радостный рыжий, как красила тебе их я! Будь всегда солнечным, милый Рыжий!
Ломо. Что-то ты приуныл, подкис как-то, стал какой-то грустный ушастый слон. Моя «тайная душа». Друг мой. Близнец мой. Враг мой. Я всегда с тобой. В каждой знакомой букве…
– ЭЭЭЭй, ну здравствуй, Бог! – наконец-то закричу я с вызовом самому Ему. Он отвернётся, Ему станет стыдно, и он только молча положит мне в руку конверт, в котором будет написано одно слово: «ПОВТОРНО!» И жизнь начнётся заново.