…Снег лежал на лапах деревьев волшебным покрывалом. Он играл, переливался огоньками на солнце, и по нему шли мы, волшебные персонажи, Дед Мороз и Снегурочка. Уставшие и счастливые. Сегодня, 1 января 20хх года, был наш последний заказ. Завтра мы будем уже никому не нужны. Дед Мороз слегка пошатывался в своих праздничных валенках, держа в руках ненавистный посох – свой главный рабочий атрибут. Мы болтали и переживали снова и снова эмоции нашей 20-дневной «совместной» жизни. Вспоминали, как вчера, 31 декабря, в пух и прах разругались, а перед этим Мороз сказал, что уж слишком гладко всё у нас, прям душа в душу работаем. Вот и накаркал!

А дело было так: вчера, ровно в двенадцать часов ночи – самое дорогое время для людей и самый высокий тариф для артистов, – нас заказала семья олигарха. Отбирали долго, даже зубы смотрели, как у коней. Правда, забыли проверить нашу голову, а зря. И вот без пятнадцати двенадцать мы ввалились в квартиру недалеко от Кремля, красивые, но нетрезвые. Еле державшегося на ногах Деда Мороза усадили во главу стола, меня рядом. Заказчик мероприятия отметил, что Снегурочка нынче что надо, и скользнул взглядом по груди, тщательно упакованной под шубой. За столом сидели чинно и благородно самые близкие люди: муж-олигарх – стареющий, лысоватый, полный мужчина, наглый, хамоватый, но уверенный в себе и своих мегавозможностях; жена – молодая, но видавшая многое на своём нелёгком пути во время погони за счастьем; длинноногая модель с чуть помятым лицом, только что качнувшая грудь. От неё разило свежеприобрётенными пафосом и тоской. Толстосумик, видимо, был не из самых добрых гномиков на свете.

Далее сидела «княгиня» – мать толстосумика, надевшая на себя всё лучшее сразу, – и с надменным видом смотрела на нас. В её глазах читалась насмешка над тем, что мы, неудачники, скачем вокруг ёлки в самый Новый год. Работаем, когда все едят салат оливье и загадывают желания. Спасибо олигарху, который выдал нам по листочку и ручке, чтобы мы тоже написали себе пожелания на Новый год и, после сожжения, выпили их с шампанским. Я не знаю, что загадал себе Дед Мороз, но я заказала себе стать счастливой в этом году. Олигарх подходил к каждому из гостей и сам ложкой угощал чёрной икрой из блестящего ведёрка. Он сам тащился от этого «священнодействия».

– Ну как, вкусно? – с удовольствием спрашивал он, заглядывая нам в глаза. Он ждал изумления и щенячьего восторга. Я ему не стала отказывать в этом, подыграла, поскольку работа моя такая:

– О… восхитительный вкус, я никогда её раньше не пробовала.

Враньё, конечно, но ему было приятно. «„Студентов“ осчастливил», – думал он. И ничего, что Деду Морозу было далеко за 30, а мне уже давно не 17.

Когда пришёл черёд моему Морозу восхищаться, он вдруг сказал – как отрезал:

– А у нас на Сахалине в сто раз лучше икра. В воздухе повисло молчание.

– Ну что же, дорогие мои, пора вручать подарочки. Тащи, Дед Мороз, свой мешок.

В мешке нашлись ключи от «Бентли» для жены, путёвки в Мексику на всех и детская косметика для девочек. Скажу честно, я немного была удивлена, что богатые родители своим детям дарят недорогие подарочки, без затей, а бедные – наоборот. Покупают на всю свою зарплату машину, корабли, домики – всё самое дорогое и интересное.

Я поймала себя на мысли, что, может, я завидую такой жизни. Да вроде нет. За границу сама летаю часто, а машину водить никогда не смогу.

Дети, получив подарки, вышли из-за стола. Они вообще как-то существовали сами по себе. Взрослые, видимо, заказали нас для себя, а не для них.

На все мои попытки уйти поиграть с детьми толстосумик говорил: «Не надо, посидите лучше с нами. Отдыхайте!»

Дед Мороз высказал мнение, что «Бентли» уже не модно, а Мексика – это вообще отстой. В придачу к сказанному начал оттягивать надоевшую хуже горькой редьки синтетическую бороду и расстёгивать красный халат Деда Мороза.

Что он творит? С отчаянием смотрю на него и умоляю глазами прекратить этот расслабон.

На моё счастье, меня спас всё тот же олигарх. Он сказал, что Новый год – праздник для всех, и Дед Мороз со Снегурочкой тоже должны идти в свой лес к своим семьям.

На пороге, показав на мать и жену взглядом, сказал: «Ну, вам, наверное, уже там насыпали сполна». И закрыл за нами дверь. Имелись в виду «нереальные чаевые». Странно, но никаких чаевых мы не увидели вообще. Видимо, тот, кто должен был «насыпать», про нас забыл или специально наказал. Мы, собственно, и не ждали ничего, просто нам сказали в агентстве, что такие люди дают очень много чаевых, тем более – в Новый год.

На улице шёл снег, я на чём свет стоит ругала Деда Мороза за то, что он не подыграл заказчикам, это непрофессионально. А пьяный Мороз в ответ сердился, плакал, сморкался прямо в свой костюм и говорил, что я его морально унижаю. И что он сейчас пойдёт домой пешком через всю Москву, потому что ехать на такси дорого. Тут мне позвонил товарищ и, зная мою новогоднюю деятельность, предложил нас увезти. Мне стоило огромного труда буквально затолкать сопротивлявшегося Мороза в машину и довезти его почти до дома. Но мой герой умудрился у своего дома получить тумаков за то, что послал на х…р счастливых подвыпивших людей на улице, которые окликнули его: «Эй, Дед Мороз, где наши подарки?» Потом мой интересный Мороз с ними же пил до утра за Новый год и новую жизнь.

На работу утром он пришёл с подбитым глазом и с красным носом, как и положено. Только вот без пояса от халата. Я в жизни так не смеялась, как с ним, когда он судорожно пытался найти хоть что-то, чтобы подвязать свою тощую талию. Рассматривалось всё, от резинки от трусов до моих колготок. Наконец взгляд Мороза упал на мешок для подарков. Лихорадочно выдернув из него верёвочку, он подпоясался.

Хорошо, что заказчики сами были после новогодней ночи, и наш приход не рассматривался под микроскопом. Но перед детьми было немного неудобно. Но мы «жгли» из последних сил, старались не упасть в грязь лицом в прямом смысле. В последнее время я стала замечать, что мой Мороз смотрит не на детей и их родителей, а на меня. Как будто мне песенки поёт и стишки рассказывает. Может быть, показалось?..

Я засовываю руку в карман и вытаскиваю детские письма Деду Морозу. Читаю: «Дорогой Дедушка Мороз, пишет тебе Вика. Дела у меня хорошо, и учусь я хорошо. Я хочу попросить подарок. Надо набор пластилина, чтобы делать тортики».

Пластилин подарил? – спрашиваю я Мороза.

Да, подарил, – улыбается он.

Читаю следующее письмо: «Дорогой Дедушка Мороз! Пишет тебе Кирилл. Дела у меня хорошо. Учусь я хорошо. Я хочу попросить у тебя набор из трёх бакуганов».

А ты три бакугана нашёл?

Ага, нашёл… только два, правда, – смеётся Мороз. Вот что за родители? Все письма как под копирку. Пишет тебе тот-то и тот-то, дела, мол, хорошо, учусь хорошо, давай подарок, старый хрыч. Мы идём по парку. И вдруг Дед Мороз останавливается и вздыхает:

– Я буду по тебе скучать, наверное. Даже не ожидал, что со мной такое может случиться. Я же, как дурак, всю свою жизнь тебе рассказал, всякой дури о себе наболтал. О бабах о всех и даже… ну, эти… пакости всякие… интимные…

– Да… я в курсе… И ты мне даже, пьяный, предлагал бесплатный сеанс любви. Дед Мороз краснеет.

Ну, это я пошутил так… после твоего подарка.

Ах, значит, пошутил! – и я толкаю его в огромный сугроб.

А дело с подарком было так. 31 декабря мы с Морозом ещё и продавали мою норковую шубу, потому что Снегурочка зарабатывает мало, а запросы у неё большие. Вот и написала объявление: мол, продаю свою норковую шубейку. Людей звонило много, но все упорно хотели купить шубу в лучшем состоянии, чем моя. Я уже не рассчитывала её продать. И тут 31 декабря звонит девушка и умоляет привезти шубу к метро. Я говорю ей: «Понимаете, я Снегурочкой работаю, мне некогда». А она говорит: «Ну, пожалуйста, я мечтала именно о такой шубе». – «Но ведь она старая», – начинаю я уже отговаривать покупательницу. «Я знаю, что старая, продайте мне её!»

Мы с Морозом тащим заодно и шубу. Я смеюсь и говорю ему: «Говорят, под Новый год что ни пожелается, то всегда произойдёт, то всегда сбывается!» И шубу у нас действительно забирает счастливейшая покупательница, которая радостно бросается мне на шею. Бывает же так! Я теперь верю в новогодние приметы.

Я стою радостная, зажимаю в ладошке деньги: хватит прожить месяц безбедно.

А знаешь, о чём я мечтаю? – вдруг говорит Мороз.

О чём?

О плеере!

О каком?

О самом простом… просто музыку слушать…

Я потихонечку пишу сообщение подружке Саше: «Купи срочно плеер, упакуй его красиво и аккуратно передай его мне, чтобы Мороз не видел». Ровно в 12 часов ночи, под куранты, я засовываю Морозу в карман коробочку с плеером.

Он даже слезу пускает и раз пятьсот спрашивает: «Как?.. Ну, как догадалась?.. Ведь я же только сегодня сказал, и всё время мы работали с тобой вместе… Как ты его купила?» Наивные мужчины – это роскошь. Мне приятно – так дёшево осчастливить человека.

В какой-то момент мы останавливаемся посреди парка, недалеко от метро. Очень романтический момент: 1 января, двое сказочных персонажей, молодость, красота, тела и души полны радостной сумасшедшей энергии. Я, как режиссёр, вижу поцелуй посреди такой красоты. Но… я же режиссёр… я по ту сторону рампы. Конечно, я чувствую внутренний призыв Мороза, но делаю вид, что не поняла.

Ну… пока? – смеюсь я привычным уже Снегурочкиным смехом.

Пока… – печально говорит Дед Мороз. Я тянусь к его щеке…

Но почему бы и нет? – перебивает мой рассказ Ломо.

Он – алкоголик.

Алкоголик… Плохо… Алкоголики нам не нужны.

– А я – почти алкоголик… Мы слишком одинаковые, – отвечаю я. – Меня такой бы не удержал. А вот ты…

– Ну а дальше? – спрашивает Ломо…

… А дальше… Вечером Мороз мне звонит и говорит, что забыл у меня рюкзак и что он ему ну очень нужен. Я отвечаю: «Ок. Заезжай, мы с подружкой дома».

Саня, моя подружка, смотрит в окно и кричит:

Смотри! Там Мороз твой кучу цветов прёт. Наверно, тебе!

Да ладно… Чего это мне-то? Он за рюкзаком.

Я открываю дверь и вижу пьяного в стельку Деда Мороза в «штатском», с кучей красно-белых роз, в новых джинсах, которые были явно коротковаты, с уже сломанной ширинкой, которую он отчаянно прикрывал одной рукой, и мешком, где что-то громыхало.

Он сидел в нашей коммуналке среди вёдер с принесёнными им цветами, прятал свои руки и ноги за малюсенький столик, нервничал и тихо-тихо приговаривал:

– А может, Дед Мороз влюбился… А может, Дед Мороз влюбился?..

Мне было страшно и неудобно смотреть в глаза этого влюблённого пьяного романтика. Я понимала, что это не моя судьба и что просто так использовать этого человека я не хочу. Потому что он милый.

Мы погрузили его в такси. А утром раздали охапки роз местным продавщицам, потому что мы улетали в Тай.

– К тебе, между прочим, Ломо, если ты не помнишь…