На большом перевале, где тучи висят, где зигзагами мчатся автомобили, повстречался прославленный русский солдат с незнакомым стрелком, поседевшим от пыли. Знак приветствия. Краткий солдатский привал. Вещмешки на камнях. Перекур с разговором. И казалось — смотрел на друзей перевал любопытным, и долгим, и искренним взором. И казалось — прихлынули в память года величавых баталий, сраженья и войны; и казалось солдатам, что здесь навсегда утвердилась свобода: на Шипке спокойно. На родных языках говорили они здесь, на бранной земле, породнившись навеки… Может быть, повторилась в сентябрьские дни встреча та, что была в девятнадцатом веке? …Гул мотора до них донесли ветерки. И болгарский солдат обратился с улыбкой: — Это русские. Наши штурмовики! — Самолеты, как слава, летели над Шипкой. На крутых виражах проходили они: словно почесть в тот миг отдавали пред боем храбрым воинам русско-турецкой войны — и болгарским дружинам, и русским героям. Передать ли восторг двух старинных друзей? Слабым светом познаний и тщетных усилий?! Эта встреча, достойная кисти твоей, ждет тебя, молодой баталист наших дней, — живописец войны, Верещагин Василий! Тернов, 1944 г.