Пел он устало и грустно (шел он походкою тяжкой, в правой руке карабин, в левой руке цветы): «Милая мама, слезы твои горячее пули усташской, я пулю скорее приму, чем видеть, как плачешь ты». …Он сто контратак немецких выдержал в южных планинах, в лесах голодал, в снегах коченел, под горными ливнями мок… Увидел он дом свой — слеза сверкнула в очах его соколиных, он зубы сжал, но заплакать даже от счастья не мог. В маленькой Сербии плакать одни лишь камни умеют, люди — нежней и суровей. Мы смогли их понять. …И терпеливая старая сербка бросилась сыну на шею: так обнимает своих сыновей наша русская мать. Югославия, 1944 г.