Просторно и чистенько в горенке, окошко распахнуто в сад; в саду — ни сучка, ни задоринки, на яблонях луны висят. Шумит наливная антоновка, плоды опустив до земли. А около — тоненько-тоненько жужжат золотые шмели. Такой задушевно-печальною еще не случалась заря: она — словно песнь величальная в начальный рассвет сентября. Свежа она поздними травами и пожнями сжатых полей, звучна — на реке — переправами, высокой трубой журавлей, на кузне — веселыми стуками, звоночком, что в школе звенит. И вся она — красками, звуками и запахом душу пьянит. Покуда ветра за дубровою деревьям сулят холода, а утренник лапкой кленовою шагает по корочке льда, — далеко, лучами обласканы, с измученных крыл журавли роняют пылинки рязанские на травы албанской земли. 1944 г.