Есть такая песенка в Унгарии, пели в дни войны ее одну (с грустью провожают очи карие капитана-венгра на войну). Кружится пластинка патефонная — веры и заклятья талисман, напевает женщина влюбленная: «Висонтлааташра [1] , капитан!» Дни и ночи та пластинка кружится — хриплое эстрадное былье, — скорбная хозяйка дома Жужица каждый вечер слушает ее. Кончится круженье патефонное — бой стенных, полночный зимний час,— вновь заводит женщина бессонная все одну и ту ж. В который раз! …От карпатского селенья Клаури — через Будапешт на Сомбатель — над землею этой в белом трауре кружится гигантская метель. Сумасшедшая пластинка кружится; кажется, что к Дону сквозь туман в этот час выходит в черном Жужица: «Висонтлааташра, капитан!..» Мы над скорбью женщины не охали, не вздыхали лживым холодком, спусковыми у виска не грохали, в двери не стучали кулаком. Мы ей отвечали состраданием, мы щадили ту слезу в глазах, что зовется вдовьим заклинанием на кровавых всех материках.