— Ваня, вызываешь РП? — шепотом спросил Андрей, подсев на лавку к старшему сержанту. — Передай, что продуктами обзавелись…

Елпанов переключил рацию на прием. Сейчас же громко, на басовых нотах, послышалась ответная уверенная морзянка.

Значит, ротный пост где-то недалеко! Легоньков взял переговорную таблицу и, читая группы цифр, которые появлялись из-под карандаша Елпанова, медленно прочитал вслух: «Найдите возможность достать бензин… Ваша дислокация Таонань. Новом месте ожидайте РП…»

— Ваня! — вскочил Кречетников. Он задохнулся от ликования. — Таонань недалеко! Это же значит — соединяемся!

Легоньков махнул на него рукой. Как всегда, во время поверки связи он волновался, боясь что-нибудь пропустить или перепутать.

— Дай «ас» одну минуту, — бросил он Елпанову.

С помощью переговорной таблицы он торопливо начал кодировать длинную радиограмму, в которой докладывал, что положение ка посту со вчерашнего дня изменилось к лучшему.

Андрей выскочил из будки, подбежал к товарищам, вскрывавшим ящики, и каждого — Кокорина, Лесина и Колобова — потискал или хлопнул по плечу.

— В Таонань едем!

Так как никто не понял, почему надо радоваться очередной передислокации, он с торжеством добавил:

— Там будем РП ждать!

Солдаты оставили работу. Значит, их армия, во всяком случае большинство ее частей, становится тыловой? Лесин, широко шагая, направился к машине, за ним поспешили Колобов и Кокорин.

Обогнавший их Андрей снова залез в будку. Елпанов уступил место у ключа Легонькову. Вдруг РП перешел на микрофонный режим работы. В наушниках послышался звонкий девичий голос:

— Привет!

Кречетников и Колобов подавали снаружи, а Кокорин и Елпанов размещали в будке — под сиденьями, на полу и на столике — припасы, вынутые из ящиков. Андрей не хотел ничего оставлять. Несколько нераспечатанных ящиков он положил на крышу кабины и привязал веревкой. До Таонаня было километров сто пятьдесят. К вечеру доберутся.

Андрей мысленно рисовал картины своей встречи с Ниной. Одно слово, брошенное ею в эфир, рассеяло все его сомнения. Товарищи видели — ожил человек! Сказать правду, даже старики Елпанов и Кокорин немного ему завидовали. Надо же, где пришла к парню любовь!

Вскоре все было собрано. Восемь литров бензина — этого было маловато, но Кречетников заверил старшего сержанта, что несколько литров они еще достанут.

— Подъедешь вон к тем бандуристам — остановись, — наказал он Лесину, указав на лагерь зенитчиков.

Но не успели они тронуться в путь, как от зенитчиков явился младший лейтенант с отделением разведчиков. Молодые солдаты были нагружены приборами и треногами к ним. Солдаты эти имели какой-то особенный, интеллигентный вид. Возможно, потому, что половина из них носила очки. Должно быть, все они — прибористы, дальномерщики, вычислители — лишь в прошлом году закончили десятилетку. Лейтенант по возрасту не отличался от своих солдат.

— Освобождаем вам место, — объявил Кречетников. Ему понравился офицер: скромный и вежливый.

Внезапно глаза Андрея загорелись, он сделал шаг вперед.

— Товарищ младший лейтенант, у вас что, газета? — спросил он, словно не веря. Из кармана шаровар у офицера высовывалась бумажная трубочка.

Андрей схватил протянутую ему газету — свою, армейскую, на одном листке — и радостно засмеялся. Черт возьми, они же не видели газет с Монголии! Все вносовцы столпились за спиной ефрейтора.

— За какое число? — спросил Елпанов.

Кречетников взглянул на число под заголовком и вдруг словно чего-то испугался.

— Какое сегодня число?

— Семнадцатое, — ответил младший лейтенант.

— Да ну?! — Андрей выпустил газету из рук, ее подхватил Елпанов. Это что же, шел только девятый день войны?! Андрею да и всем вносовцам казалось, что они воюют, по крайней мере, месяц.

Потрясенный, ефрейтор провел ладонью по лбу.

— Товарищи! — торжественно проговорил младший лейтенант. На его чистом, как у девушки, лице выступили розовые пятна. — Товарищи! Главком, маршал Василевский, предложил командующим Квантунскими армиями к двенадцати часам двадцатого числа полностью прекратить боевые действия. Акт о капитуляции японцы подписали!

Андрей ошалелыми глазами посмотрел на товарищей, перевел взгляд на городок и вдруг пошел куда-то, размахивая руками, словно разговаривал сам с собой. Но, сделав несколько шагов, он вернулся и обжег гневным взглядом Легонькова и Елпанова.

— Пентюхи! Рацию имеем, а ничего не знаем! — Торопливо отстегнул от поясного ремня нож в кожаном чехле, который всегда висел у него на левом боку, протянул офицеру. — Возьмите, товарищ младший лейтенант! На память. С сорок второго года у меня…