Генри Миллер, исследовав поэтический словарь Артюра Рембо, заметил, что «есть слова, неоднократно, навязчиво встречающиеся у писателя, и говорят они куда больше, чем все факты, собранные биографами». Такими словами в поэзии Рембо, по мнению Г. Миллера, являются следующие:
éternite – вечность, amour – любовь, demon – дьявол,
infini – бесконечность, beauté – красота, ange – ангел,
charité – милосердие, lumière – свет, paradis – рай,
solitude – одиночество, aube – заря, pitié enfer – ад,
angoissee – тоска, soleil – солнце, inouï – неслыханный,
ennui – скука, ivresse – опьянение.
Вечность (éternite) – одно из ключевых слов в поэтическом лексиконе А. Рембо. Непостижимая и необъятная Вечность осмысляется поэтом не умозрительно в абстрактных пространственно-временных категориях: Рембо ищет и находит её присутствие в обыденности. В данном стихотворении, на наш взгляд, наиболее очевидны утончение ткани творчества и предельная концентрация стиля. В центре содержания поэтической миниатюры «L`Éternité» не результат понимания Вечности, а поиск этого понимания, устремлённость к постоянно ускользающей подлинности слова, обозначающего Вечность.
L`ÉTERNITÉ
ВЕЧНОСТЬ
Рассмотрим онтологию слова-понятия «вечность» в этом тексте через анализ движения и развития художественной идеи автора.
Стихотворение начинается фразой: Elle est retruvée (она вновь обретена, вновь нашлась). У читателя возникает ощущение, что он включается в ситуацию драматических взаимоотношений субъекта и Вечности, которая была утрачена и обретена вновь. Об этом утвердительно заявлено невидимому оппоненту.
Est retruvée – вновь находить, снова обрести, встретить, обнаружить, отыскать, припомнить, узнать. Обычно глагол retruver в образовании сложного прошедшего времени используется с глаголом avoir – иметь. Однако Рембо нарушает грамматические правила и прибегает к ненормированному употреблению глагола être – быть, что подчёркивает, во-первых, бытие вечности, а во-вторых, её субстанциальнось.
В самом деле, найти, обнаружить Вечность – это неслыханно, поэтому и меняются привычные грамматические нормы. Поэтому у Рембо Вечность была обретена, найдена как нечто пребывающее и утраченное. Бытие Вечности становится ощутимее с в предикате с глаголом быть (être). Как видим, Рембо опережает Э. Фромма с его осмыслением сущности понятий иметь и быть.
Содержание понятия Вечности раскрывается через реалии обыденного. Казалось бы, в составе этого понятия нет ничего, что было бы человеку неизвестно. В опыте прежде всего, Вечность представлена визуально: это море, бегущее с солнцем (C`est la mer allée Avéc le soleil). В то же время этот конкретный визуальный ряд символичен. Так, море (mer) имеет не только прямое, но и переносное значение: много чего-либо, громада чего-либо. Море – символ бескрайнего пространства allee – бегущая и амоформа – аллея – промежуток между чем-то, путь. Таким образом, Вечность визуально конструируется как бегущая бескрайнего морского пространства с солнцем: беспредельные стихии воды и света, их перспективная устремлённость, воплощающая абсолютную свободу. Вечность мыслится в пространственно протяжённых образах, предельно обобщённых, архетипических, пребывающих в движении.
В семантике понятия вечности есть не только вневременное спокойствие и незыблемость бытийных первообразов, но и бытовая суетность человеческого существования: бормотание, шептание, шелест от ночи до дня. Murmurons – шепчем, бормочем, шелестим – форма глагола настоящего времени 1 лица, множественного числа символизирует человеческую жизнь с её суетой и невнятицей. Грамматическая форма глагола (1-е л., мн. ч.) позволяет легко восстановить отсутствующее подлежащее «мы». Волнения, сомнения, тщетность людских усилий, суета, тем не менее, не подавляют Рембо, поскольку таят в себе порыв и освобождающий выбор.
Семантически усложнённая метафора позволяет рассмотреть тему денег и долга в формате Вечности: деньги – угли атласные костра. При этом усложняется и остаётся загадкой мотив освобождения.
___
Рембо говорит здесь об освобождении души, пребывающей в ночном одиночестве. Но далее возникает тема власти денег и указывается причинно-следственная связь этой власти со свободой и возможностью выбора:
___
В своей многозначности слово «braises» (угли, деньги) является словом-загадкой. Что же освобождает человека: угли костра, на котором сжигаются долги или деньги лощёные (атласные)? Или деньги и есть те угли костра, которые сжигают долги, дают очищение и свободу? Отметим поразительный профетизм этого текста, отразивший будущий выбор самого Рембо, решительно оставившего поэзию и ставшего коммерсантом, выбравшего в значении «braises» – «деньги атласные», посвятившего себя их накоплению.
Символом тщетности всего сущего звучит предпоследняя строфа: La pas d`espérance, Nulle orietur . Шаг надежды в бессмысленно пустом восходе солнца; учёность и терпение не помогут избежать казни. Но в финале стихотворения снова звучит обращение к неведомому оппоненту провозглашающее, что Вечность снова обретена, она существует. Вечность, таким образом, противопоставлена суетному шуму, обыденности, пустоте и бессмысленности существования. В ней – надежда и смысл существования человека.
Философская глубина постижения темы Вечности проявляется у Рембо не в афоризмах, не в игре отвлечёнными идеями, не в рассуждениях и сентенциях, но в безыскусном выстраивании реалий визуального предметно-вещного и понятийно-бытового рядов:
– вечность – море аллеи с солнцем;
– деньги, жар, угли атласные (лощёные);
– пустой восход солнца;
– шаг надежды;
– учёность с терпением;
– казнь.
Эта словесно-понятийная конструкция имеет рамочный характер, завершаясь уже имеющимся определением Вечности: Вечность – море, бегущее с солнцем.
Итак, Рембо моделирует пространственно протяжённый светоносный образ Вечности:
___
Особо следует отметить в этом тексте авторский синтаксис. Рембо разрушает нормированную синтаксическую связь для актуализации слов-понятий «море», «бегущий (аллея)», «солнце», каждое из которых символизирует какую-то ипостась смысла Вечности. Вечность включает в себя источник света, необозримость пространства, движение водной животворящей стихии, путь. Синтаксическую специфику текста определяет кольцевая композиция, которая подчёркивает цикличность обретения вечности: завершается один бытийный цикл, открывая возможность для осуществления следующего.
В этом стихотворении Рембо представляет переживание трагического несовпадения видимой стороны жизни и её подразумеваемого глубинного измерения. Вечность, как она видится, – проста, очевидна, повседневна. Вечность, как она проживаеся и осмысляется, – глубинна, мучительна, неуловима. Её взаимоотношения с человеком выражены повтором фразы: «Elle est retruvée» – Она вновь обретена. Но то, что вновь обретено, по-видимому, прежде было потеряно. Улавливание Вечности в границы привычного не является, таким образом, гарантом её действительного удержания.
Видимое, привычное обозначено в тексте рядом конкретных имён существительных: «море», «солнце», «ночь», «день», «деньги». Видимое – это жизнь с её суетой, надеждой, выбором, долгами, страстями, неизбежным концом.
Глубинное и неуловимое начало Вечности обозначено существительным (Вечность) с абстрактным значением. Дихотомия грамматических категорий имени существительного (абстрактное-конкретное) делает очевидным контраст видимого и глубинного, суеты и незыблемого в понимании поэтом Вечности.
Итак, спокойной и незыблемой Вечности противопоставлены суета, тщетность и муки человеческого существования. Вечность обре тается человеком в мучительном поиске её в потоке времени, она в каждом временном отрезке, во всех человеческих порывах, в каждом выборе, в сожжении и возрождении заново. Вечность обретается как освобождение от всего суетного.