Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.

© Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

* * *

 

Поднятая ветром пыль завивалась причудливыми кольцами, как огромная змея в неистовом сакральном танце. Она хлестала землю, покрытую мелкими трещинами, будто усмиряла жизнь, притаившуюся в безбрежных просторах предгорья. В быстро наступающих сумерках это выглядело пронзительно и жутко. Разноголосый вой ветра лишь усиливал безумную картину, похожую на смертельную схватку. Битву с чем-то непознанным, выходящим за пределы человеческого разума.

Огромная трехметровая ящерица, лежащая в зарослях сухой травы, подняла голову и прислушалась. К шуму ветра добавился посторонний звук – отдаленный рокот мотора. Он нарастал, отдаваясь гулким эхом от скал и перекрывая протяжный стон ветра. Натужно взревел движок, преодолевая очередной подъем, и по гранитным валунам, отбрасывая длинные черные тени, полоснул резкий свет фар. Ящерица метнулась в сторону и исчезла. Несколько секунд спустя раздался металлический скрежет, и звук резко оборвался. На пригорке, уткнувшись крылом в скалу, застыл запыленный джип, похожий на странное одноглазое существо…

Утром ящерица вернулась. Послышался шелест выгоревшей на солнце травы, и над камнями возникла широкая, слегка приплюснутая голова. Гребень из небольших, обтянутых кожей шипов начинался у основания носа и тянулся до самого затылка, превращаясь в устрашающее жабо. Она медленно влезла на камень и застыла словно изваяние, покрытое зеленоватой патиной. Спустя несколько минут ящерица вздрогнула и, шевельнув коротким хвостом, открыла пасть. Запах… Запах крови – вот что заставило ее вернуться! Медленно, часто замирая, она начала приближаться к машине.

В джипе было два человека. Один из них, в камуфляжной куртке, покрытой бурыми пятнами, был уже мертв. Судя по всему, он вел машину до последнего. Так и умер – привалившись боком к двери, продолжая сжимать в руках бесполезный руль. Позади него, на небольших, плотно набитых брезентовых мешках лежал светловолосый мужчина лет тридцати, одетый в изорванную, выгоревшую под солнцем ветровку. Он хрипло дышал, уставившись остекленевшим взглядом в разбитое боковое стекло. Наступил полдень, когда рядом с машиной мелькнула тень. Жизнь научила ящерицу осторожности, но чувство голода сильнее страха. Хорошо знакомый запах крови… Значит, внутри есть мясо. А если там мясо, значит, его можно и нужно съесть. Мужчина с трудом повернул голову, и последнее, что он успел сделать в жизни – это прошептать: «Тварь…»

Поселение, расположенное неподалеку от горного перевала, носило гордое имя Аламо. Нет, это не тот знаменитый американский городок в южном Техасе, который прославился сражением между поселенцами и мексиканской армией. Это другой город – затерявшийся под чужим небом, в иных широтах, на выжженной палящим солнцем земле. Горячий ветер покрывал дома пылью, будто старался приглушить краски, чуждые этому миру. Все было засыпано этим красноватым налетом, отчего город выглядел гораздо старше, словно на этих стенах оседал пепел прошлых веков. Пыль старит. Как морщины на человеческом лице.

Небольшой двухэтажный дом, находящийся на центральной улице городка, ничем не отличался от других. Разве что поблекшей вывеской «Sam’s Gun Store», висящей на фасаде. Приветливо звякнул дверной колокольчик, и на залитую солнцем улицу вышел коренастый сорокалетний мужчина. Прищурившись, он посмотрел в конец улицы, где в широкие ворота промзоны, рыча моторами, втягивались машины. Конвой…

Среди железа, окрашенного в привычный защитный цвет, выделялся один джип, остановившийся в стороне от каравана. «Сузуки Самурай», песчаной масти, с нарисованным на капоте бурым медведем. Зверь хитро щурился, протягивая зрителям мощную лапу, на которой лежал винтовочный патрон. Чуть ниже – короткая надпись: «Побежишь – умрешь уставшим!» Из джипа, сдергивая с лица платок, выпрыгнул молодой парень. Голубоглазый, русоволосый, лет двадцати – двадцати пяти. Крепкого телосложения, он сам напоминал этого сильного зверя. Кряжист и нетороплив, даже передвигался очень похоже – мягко, слегка вразвалку, словно таежный хозяин в малиннике. Мужчина осмотрелся и направился к одной из машин, где с привычными слуху матерками командовал офицер с капитанскими звездами на погонах.

– Товарищ капитан!..

– Погоди, Никита, – оборвал его собеседник и, повернувшись к машинам, крикнул: – Старлей, не разводи бардак! Как первый раз замужем, блин!

Затем он повернулся к парню и усмехнулся:

– Ну что, отпускник, дальше один поедешь?

– Так рядом же, товарищ капитан, – улыбнулся Никита. – Два часа – и дома…

– Ну, смотри, Никита, осторожнее. Ладно, хорошего отпуска! Бате – большой привет.

– Обязательно…

Мужчины попрощались, и парень отправился дальше. Проехав по центральной улице, свернул направо и затормозил у здания с красноречивой надписью «Saloon». Здесь хорошо кормили, а уж стейки подавали такой величины, что уйти голодным было невозможно. Даже для самого большого любителя поесть! Примерно через час он вышел на улицу и, тяжело отдуваясь, забрался в машину.

– Обжоры аламовские! – сказал Никита и повернул ключ зажигания.

Дизель привычно заурчал, словно не вовремя разбуженный кот, и джип мягко тронулся с места. Выехав за пределы городка, мужчина переложил на соседнее сиденье «калашникова» и взял курс на северо-запад, вдоль реки Рио-Гранде. На севере виднелся горный перевал – постоянный источник опасности для местных жителей и путешественников. Именно оттуда приходили банды, промышлявшие на дорогах. Когда машины шли караваном, под конвоем военных, то риск сводился к минимуму, а вот одиноким путникам зевать не следовало – можно и без головы остаться. Иногда, под настроение, разбавленное хорошей порцией виски, старожилы Аламо любят рассказывать, как город несколько суток отбивался от бандитов. Отбились, конечно, но с какими потерями…

Вырвавшись на простор, Никита натянул на лицо платок и прибавил скорость. Звук мотора спугнул стадо антилоп, пасущихся неподалеку. Задрав головы, украшенные круто изогнутыми рогами, животные рванули в сторону и исчезли в клубах пыли. Водитель проводил их глазами и усмехнулся – хороший обед убегает! Обед, а заодно и ужин. Но какая тут охота, если после аламовских разносолов и сидеть трудно…

Через несколько часов Никита сделал небольшую остановку. Дом его отца находился совсем рядом. Еще несколько километров – и на берегу реки появится хозяйство, которое местные жители называют Шато Нардин. Небольшой каменный дом, окна забраны декоративными (но довольно крепкими) решетками. На заднем дворе – несколько подсобных построек и колодец, облицованный гранитными валунами. Нечто похожее Никита видел в книгах своей подружки. Там такой стиль назывался испанским колониальным. Парень бросил задумчивый взгляд на окрестности и покачал головой – он собирался провести свой отпуск в Рио, но перед самым отъездом отец прислал телеграмму, чтобы сын обязательно приехал. Здоровье у родителя было крепкое, и подозревать что-нибудь нехорошее причин не имелось. Спустя полчаса Никита был дома. Отец, встретивший его на пороге, находился в добром здравии. После холодных (на посторонний взгляд) приветствий они прошли в дом, где был накрыт стол.

– Проголодался в дороге? – покосился отец.

– Да нет… Не очень…

– Значит, мой руки – и за стол…

– Лучше переесть, чем недоспать, – вздохнул Никита и пошел в ванную. – Отец, я привез тебе несколько бутылок вина из Виго. На мой взгляд, неплохое.

– Разве это вино? – пробурчал мужчина. – Кислятина. Эта земля не способна вырастить виноград, пригодный для хорошего вина. Она слишком скупа на подарки.

– Бурчишь, как удалившийся на пенсию винодел, – вытирая руки полотенцем, улыбнулся парень. – Мол, раньше и девки были сговорчивее, и вино благороднее…

– Среди наших предков не было виноградарей, только военные. И не путай винодела с виноградарем. Между этими двумя ремеслами, большая разница.

– Судя по результату, не очень большая. Разве наши предки из Бордоле? Помнится, ты мне рассказывал только про Париж.

– Люди, носящие фамилию Нардин, – жуткие непоседы, – усмехнулся мужчина, – и твой характер – прекрасное тому доказательство.

– Я знаю…

– Значит, выслушаешь еще раз, не переломишься. Мог бы и чаще приезжать.

– Отец, ты же знаешь – служба!

– Знаю, Никита, знаю…

– Немцов тебе привет передавал.

– Владимир? Тоже хорош; мог бы и заглянуть к старику.

– Тебе пятьдесят лет – и ты считаешь себя стариком? – улыбнулся Никита.

– По опыту прожитых лет я старше вас обоих, вместе взятых, – пробурчал отец. – Ладно, приехал – и хорошо. Рассказывай, что в мире нового? Абреки не шалят?

– Есть немного. В открытую не рискуют, но по мелочи паскудничают.

– А эти, мать их… благодетели?

– Отец, почему ты так орденских не любишь? Они, конечно, козлы, но ты их просто на дух не переносишь!

– Есть за что… Демидовск так и держат на половинчатом пайке?

– Ничего нового, – пожал плечами Никита, – в отряде поговаривают, что некоторые товары мы заказываем через посредников. Орден почувствовал силу, и вполне понятно, что хочет ее ограничить. Даже через Москву пробовали надавить, но наши быстро разобрались и послали центр куда подальше. В общем – все как всегда.

– Как всегда, говоришь… – Мужчина прищурился, провел рукой по шраму на подбородке и задумчиво продолжил: – Ну что же, может, и пора… Слушай, Никита, отпуск мы проведем не здесь. Я тебя не зря телеграммой вытащил. Понимаю, что в твоем возрасте интереснее отплясывать на карнавалах в Рио, чем слушать байки старого отшельника. Есть одно дело, которое хочу закончить. Пока не одряхлел…

Вечером, после сытного ужина, они уселись на веранде, освещенной несколькими лампами. На небольшом столике стояла бутылка красного вина, привезенного Никитой, и тарелка с нарезанным сыром. В противомоскитную сетку бились привлеченные светом насекомые. Где-то в темноте хрипела большая гиена. Мир жил своей обычной жизнью.

– Какое дело, отец?

– Не торопи события, сынок. Это долгая история…

– Разве мы куда-нибудь торопимся?

– Сегодня – нет, – покачал головой отец, – а вот завтра времени на разговоры не останется. Нас ждет небольшая прогулка на юго-запад.

– В сторону Демидовска?

– Нет, еще дальше. В горы.

– Отец, там рядом Джохар-Юрт…

– Мы пойдем не напрямую, а через Сао-Бернабеу. Затем от Рио спустимся вниз по побережью.

– Ты задумал опасное дело, – нахмурился парень. – Нас только двое…

– Не опаснее, чем жить. Тем более, – усмехнулся его отец, – что завтра нас будет трое.

– Трое? – переспросил Никита. – Кто третий?

– Один мой старый друг. Ты знаешь, – мужчина попробовал вино, посмотрел на бокал и удивленно хмыкнул, – что в этот мир я попал еще в пятом году. Это тысяча девятьсот восемьдесят восьмой год по летоисчислению Старого Света. В те времена людей здесь было мало. Четыреста с лишним тысяч жителей. Большинство из них жило в районе Виго, Нью-Портсмута и Порто-Франко. Даже Вако еще не было. На его месте был форт с небольшим гарнизоном. Его называли Западным или «Последним приветом». Самая крайняя точка Нового мира. Именно здесь, на границе этого форпоста, начинались дикие земли, где не ступала нога человека. Не было ни Демидовска, ни Аламо. На побережье, там, где сейчас расположился форт Линкольн, стояло несколько рыбачьих хижин. Люди собирались в небольшие группы и на свой страх и риск отправлялись на запад. Словно в Старом мире, когда осваивали Америку. Многие из них умирали от лихорадки, погибали в стычках с бандитами или становились кормом для местной фауны. Но, кроме отправки переселенцев, были организованы и несколько научных экспедиций. «Для изучения Нового мира», – как любили говорить люди Ордена.

– А с кем же был ты? – неожиданно спросил Никита.

– Я, – усмехнулся отец, – был сам по себе.

– А мама?

– Мама… – запнулся мужчина, – Лена была со мной. Всегда…

Они немного помолчали. Никита почти не помнил своей матери – она погибла, когда ему было около двух лет. Так она для него и осталась светлым образом на нескольких чудом сохранившихся фотографиях. Когда подошло время учиться, Нардин-старший собрал вещи, посадил ребенка в машину и отправился в Порто-Франко. В 1993 году это был единственный город со школой и интернатом. Чуть позже они перебрались в Аламо. Два года тому назад, когда Никите исполнилось восемнадцать, он, посоветовавшись с отцом, отправился в Демидовск и поступил на службу в Русскую Армию. Отец построил этот дом и зажил неторопливой жизнью отшельника. Иногда к нему приезжали городские охотники, для которых он организовывал охоту на антилоп, наведывались знакомые из Демидовска. Обычная, ничем не примечательная жизнь. Возможно, кто-то назовет ее скучной. Может, это и так…

– Папа, все это я слышал и раньше, – нарушил затянувшуюся паузу Никита, – но ты никогда не рассказывал мне одну историю.

– Какую?

– Почему ты решился прийти в этот мир?

– Почему? – переспросил отец. Он немного помолчал, провел рукой по лицу и задумчиво повторил: – Почему…

1988 год. Кальви, Корсика. База

Иностранного легиона. Второй парашютно-десантный полк

Плотный мужчина с четырьмя майорскими полосками на погонах встал из-за стола и подошел к стоящему посередине кабинета мужчине.

– Поль, мне чертовски жаль, что так получилось, но ты же понимаешь…

– Так точно! Я все понимаю, mon commandant!

– Это сокращение, задуманное в Париже. – Майор покачал головой и поморщился. – Мне кажется, что они поторопились.

– Мне тоже так кажется, но ничего не поделаешь – приказ есть приказ.

– Нам будет тебя не хватать, Поль Нардин…

Поль Нардин – это я. Да, именно так, с ударением на второй слог. Мне тридцать четыре года, и при росте метр семьдесят пять во мне около восьмидесяти пяти килограммов. Причем смею вас уверить, что ни одного грамма не приходится на жир. Я смугл и черноволос, хотя седина уже серебрится на коротко подстриженных висках. Глаза темно-зеленые, привычно прищуренные, как это бывает у европейцев, которые много времени провели в жарком климате. Что еще? Худощавое скуластое лицо и шрам «образца 1978 года» на подбородке – память о майской переделке в Заире. Сейчас я нахожусь в городке Кальви, на Корсике. Это родина Христофора Колумба, место, где адмирал Нельсон остался без глаза, и база нашего Второго парашютно-десантного полка. В отставку выхожу в звании сержант-шефа. За плечами – три контракта и пятнадцать лет выслуги, по которой я имею право на персональную пенсию. Она не велика, но с голоду не умру. Надо заметить, что третий контракт отработал не полностью. Мне оставался целый год, но увы – это не моя вина. В Париже, после бурных и продолжительных дебатов, все же приняли решение о сокращении Иностранного легиона. Причина? Она банальна, как все политические ошибки. «Слишком дорого для Франции!» Ну что же: может быть, и так. Слишком дорого… Как бы там ни было, но француженки не стоят напротив министерства обороны с гневными плакатами, требующими вернуть своих сыновей домой из какой-нибудь африканской «задницы». В опасных местах отдуваемся мы – легионеры. Забыв про эту «мелочь», сокращение прошлось железной щеткой по нашим рядам. Сегодня, с опозданием в месяц, пришел приказ и мне. «Увольнение по причине сокращения». Отныне Поль Нардин предоставлен сам себе. В конце концов, майор прав – я еще достаточно молод, чтобы заняться чем-то иным, кроме как восстанавливать «конституционный порядок» где-нибудь в Африке или Южной Америке. Не я первый, не я последний…

Через месяц я вернулся в Париж, где родился и вырос. Навестил мать. Она постарела. В ее некогда черных, как вороново крыло, волосах появились серебряные пряди. Моя вина… Мы, скажу честно, мало общались. Вскоре после смерти моего отца, в 1971 году, у нее появилась новая семья. С отчимом, служащим нотариальной конторы, мы, как говорится, не сошлись характерами. Он считал меня слишком наглым, а я его – слишком большой сволочью. В канун моего восемнадцатилетия мы крепко повздорили. Этот жирный придурок позволил себе сказать резкость про моего покойного отца. Секунду спустя он неожиданно упал, причем так неловко, что сломал себе челюсть. Прискорбный случай сказался лишь на его аппетите (несколько недель он питался через трубочку), но наших отношений не улучшил. Не скажу, что меня это сильно расстроило. В результате всего этого в 1973 году, после получения степени терминаля, я отказался продолжать учебу и завербовался в Иностранный легион. Про службу рассказывать не буду. Если вас это интересует по долгу службы, то все подробно описано в моем личном деле. Там найдется все, начиная от учебной базы в Кастельнодари.

Еще мгновение – и я вижу ворота кладбища Сен-Женевьев-де-Буа, в сорока километрах от Парижа. Чуть левее православной церкви Успения Божией Матери – несколько дорогих для меня могил. Здесь похоронены мой отец, дед и даже прадед. Нет, фамилия Нардин – не русская. Предки были французами, которые после Французской революции уехали в Россию. После 1917 года они вернулись обратно. Если сказать точнее, то вернулся мой прадед с семьей. Круг путешествий «русских французов» (как назвали нашу семью соседи) замкнулся. Пятнадцать лет спустя я возвращаюсь к своим истокам, оставив в прошлом бесшабашного юношу, который любил жизнь. Мечты развеялись прахом, а прошлое иногда приходит по ночам. Оно садится у изголовья и таращит свои мертвые глаза в пустоту. Хотя нет, это другое прошлое. То, что заставляет просыпаться в холодном поту, когда вижу черно-белую кровь и погибших друзей. Странно, но мои сны никогда не бывают цветными. Может, это и к лучшему? Отгоняю от себя эти видения, просиживая до рассвета у окна, выходящего на тихую парижскую улочку, но они не уходят. В комнате прохладно, по стеклу стекают капли дождя, а я кожей ощущаю африканскую жару и слышу звуки очередной войны. Войны, о которой забыли спустя несколько месяцев после того, как отгремели последние выстрелы. Для меня это воспоминания с привкусом горечи и боли. Для других – еще одна точка на карте мира, где схлестнулись интересы политиков и дельцов. И конечно, еще одна подходящая тема для журналистов, чтобы привлечь аудиторию телевизионных каналов и продажных бульварных листков.

Подходящей работы на родине не нашлось. Были несколько предложений, но я, немного подумав, отказался. Слишком тонкая грань между криминалом и честным бизнесом. Вы можете не верить, но даже у наемников есть определенный кодекс чести. Так бы, наверное, и мучился, как это часто случается с легионерами, которые не смогли найти свое место в мирной жизни. На мое счастье (или несчастье, не знаю), из полка мне переслали письмо от моего старого приятеля Джузеппе Марино. Человека, с которым я дружу больше десяти лет. Бок о бок мы участвовали во всех переделках, где принимал участие наш Второй парашютно-десантный полк. Вместе с ним штурмовали отель «Импала» в Кольвези и глотали пыль в Африке. Старина Пеппино после того, как три года назад ушел в отставку, уехал в Америку, где поселился в маленьком городишке Флоресвиль, неподалеку от Сан-Антонио. Первое время он работал телохранителем у одного техасца, занимавшегося нефтяным бизнесом, а потом женился на худенькой гречанке по имени Ия и устроился в частную охранную фирму. Купил в кредит небольшой домик и живет, наслаждаясь сомнительными прелестями тихой семейной жизни. Как я понял из нескольких скупых строк, клиентов у его конторы немного. Обслуживают небольшую корпорацию, которая трясется над своими секретами, как курица над первым яйцом, и денег на охрану не жалеет. По словам Джузеппе, работа не пыльная (он уже отрастил небольшое брюшко и привык к телевизору по вечерам). Согласен – это лучше, чем устанавливать порядок в очередной банановой республике, которая не поспешила прогнуться перед нашими толстосумами. Почему бы и мне не попробовать пожить спокойной и размеренной жизнью? Ожирение мне не грозит – в нашем роду отродясь толстяков не было.

Воскресная прогулка по парижским улочкам хорошего настроения не прибавила. Нет, я не расист, но увольте меня от сомнительного удовольствия лицезреть засилье иностранцев во Франции! Странный взгляд для легионера, скажете вы? Да, может быть, и так, но будем appeler un chat un chat, есть разница между наемником, рискующим своей шкурой, и пришлым бездельником, сидящим на шее налогоплательщиков. Помяните мое слово – пройдет лет двадцать, и эти приезжие будут жестко диктовать свои правила нашим пышнотелым и обленившимся рантье. История знает множество примеров, когда чужаки низвергали целые империи в бездну хаоса и запустения. Так будет и с Францией, дайте им только время.

Америка… Не скажу, что меня привлекает эта страна, но выбирать не приходится. Тем более что Техас – наверное, единственное место в этой стране, где люди еще не заражены новомодным словом «толерантность». Где до сих пор гордятся своими сыновьями, служащими в морской пехоте, и презрительно кривят губы при виде женоподобных мужчин.

Не откладывая дела в дальний ящик, поздно вечером я созвонился с Джузеппе. Связь была не ахти какой, но даже расстояние не смогло приглушить его радостные вопли.

– Медведь! Рад тебя слышать, дьявол тебя раздери!

Медведь – это я. Точнее, это прозвище, которым меня окрестили в Легионе. И «крестным отцом» был именно Пеппино. В одной африканской дыре, куда нас отправила Франция, ему попалась в руки изодранная книга без обложки. Читать он не любил, но чего не сделаешь от скуки? Вот он и вычитал о происхождении некоторых имен. Выяснилось, что Нардин – это усеченная форма от итальянского имени Бернарден, с германскими корнями. «Храбрый медведь». Не знаю, но мне не нравится затасканное выражение «храбрость». Хуже него только «мужественность». Вслушайтесь в истеричное «он мужественно терпел…».

Так и тянет пустить слезу, глядя на очередного обрюзгшего страдальца, томно взирающего на мир. Мужчина никогда не терпит, не выносит и не страдает. Он действует. Действует и борется – даже тогда, когда весь свет восстает против него.

– Привет, Джузеппе! Слышал, что ты стал большим любителем пива и гамбургеров?

– Как бы не так, Поль. Стараюсь держать себя в форме.

– Ну-ну… Бегаешь по утрам? Или для этого ты женился на гречанке? – усмехнулся я. – Понимаю: mieux vaut tard que jamais. Может, из тебя еще и выйдет приличный человек. Хотя, вспомнив несколько амурных историй…

– Оставь свои грязные намеки, сержант!

– Упаси меня бог, Пеппино!

– Ия говорит, что она позаботится и о твоей холостой судьбе. У нее на примете есть одна приличная девушка, так что скучать не будешь…

– Гречанка?

– Конечно! Ее кузина. Девушке пора замуж, и…

– Ах вот как! – засмеялся я. – Тогда начинаю подумывать о том, чтобы отказаться от этой рискованной поездки. Вспомни слова Эрюлена!

– Разве наш полковник что-то имел против женщин?

– Нет, но он сравнивал женатого человека со взведенной гранатой…

– Не переживай, Медведь! Вспомни, что наемники не умирают.

– Да, конечно. Они спускаются в ад, для перегруппировки. Что там с работой, Пеппино?

– Тоска смертная, – вздохнул он. – Правда, есть одно интересное предложение, но это не телефонный разговор. Обсудим при встрече.

– Надеюсь, ничего противозаконного?

– Lascia stare, Orso! Tutto andrá bene!

Поговорив еще несколько минут, я прояснил некоторые вопросы о предстоящей работе. Как говорил Джузеппе, их основным клиентом является небольшая корпорация. Охрана обеспечивает неприкосновенность ее территории, а точнее – научного центра. Учитывая, что в городе расположен форт Сэм-Хьюстон – а это один из крупнейших сухопутных военно-медицинских центров, – ничего удивительного, что служба безопасности скучает без дела. Недолго думая (и сверившись с расписанием полетов) я сообщил Джузеппе дату своего прибытия. Выслушал очередную порцию криков и даже улыбнулся. Приятно, черт меня побери, когда тебя ждут! Жизнь меня этим не баловала.

Прямого рейса в эту дыру, естественно, не было, поэтому летел с пересадкой, через Нью-Йорк. Вещей, учитывая мою кочевую жизнь, было немного. Все уместилось в одну небольшую сумку. Пачка армейских фотографий и несколько наград, полученных за время службы. Заглянул в ювелирный магазинчик, выбрал (пусть и с опозданием) свадебный подарок для жены Джузеппе и уже через два дня покинул Францию. Впервые – как гражданское лицо…

1988 год. Флоресвиль, Сан-Антонио, штат Техас

Прилетев на место, Пеппино среди встречающих в аэропорту не обнаружил. Сказать, что я удивился, – это значит вообще промолчать. Несмотря на свое происхождение, Джузеппе отличался небывалой для итальянца пунктуальностью и педантичностью. Телефон тоже не отвечал, и добираться мне пришлось самому. Была мысль задержаться в Сан-Антонио на денек-другой, чтобы осмотреть знаменитую миссию Аламо, но, рассудив, что это удовольствие от меня не убежит, отправился к Марино домой. До Флоресвиля было около тридцати миль по хорошей живописной дороге (сельские пейзажи и нефтяные вышки), и меньше чем через час я уже подходил к дому итальянца.

Можно сказать, что успел вовремя…

Вовремя, чтобы присутствовать на похоронах Джузеппе Марино. Ровно за трое суток до моего приезда он погиб на дежурстве. Глупый несчастный случай. Хотя смерть редко бывает умной и своевременной. Она – из тех гостей, кто не спрашивает о наших планах на завтрашний вечер. Последующие несколько дней, как это любят писать в романах, выпали из моей памяти. Нет, я не впечатлительная дамочка, чтобы впадать в истерику при виде трупа, но рыдающие женщины вызывают неприятные воспоминания. К тому же вид напомаженного и ухоженного мертвеца, лежащего в аккуратном гробу, вызывает ощущение чего-то искусственного. Видно, я привык к другим ее образам, в которых нет «театральности смерти», как любил говорить один мой знакомый.

Прошло два дня. Однажды утром я сидел на веранде с банкой пива (дьявол раздери это американское пойло!) и подумывал о том, что пора подыскать себе новое жилье. Не могу же я вечно пользоваться гостеприимством человека, которого практически не знаю. Жена, а точнее – вдова Джузеппе, полагаю, думала то же. Так бы я и уехал со спокойной совестью, если бы не одна реплика, брошенная во время завтрака.

– Это все из-за Нового мира… – тихо сказала Ия и отвернулась, чтобы скрыть слезы.

– Нового мира? – непонимающе переспросил я.

Она не ответила и вышла из кухни. Через несколько минут собралась и уехала по каким-то делам в Сан-Антонио. Не бежать же за ней и спрашивать, что она имела в виду?! Захочет – сама расскажет. Но фраза в голову запала. Что это за Новый мир? Не люблю я пышные названия. Сразу появляются нехорошие ассоциации. Новый мир – новые люди… Очередные «избранные»? Дьявол меня раздери, во что умудрился впутаться Джузеппе?!

Когда Ия вернулась домой, я усадил ее за обеденный стол и сел напротив.

– Рассказывай.

– Что я должна вам рассказать, Поль? – нервно спросила она.

– Про Новый мир и как это связано со смертью Джузеппе.

– Я ничего не знаю, – пряча глаза, сказала Ия.

– Ты уверена?

– Да…

– Пеппино был моим другом. И я хочу выяснить, что произошло.

– Не надо, – покачала головой Ия. – Лучше не надо…

– Как знаешь, – подвел я итог и на следующий день перебрался в Сан-Антонио.

Остановился в небольшой гостинице неподалеку от набережной. Не самое плохое место, чтобы затеряться в этом городе. Хотя скажу честно – прятаться не входило в мои планы. Адрес корпорации, которую охранял Марино, я знал. Спросил у вдовы. Не стану утверждать, что она была рада этому вопросу, но адрес сообщила. Центр располагался на окраине Сан-Антонио, в стороне от туристических маршрутов и военных баз. Несколько ангаров и новомодное административное здание, блестевшее зеркальными окнами, как елочная игрушка.

Для того чтобы получить информацию об охраняемом объекте, не обязательно брать его штурмом. Не надо взрывать ворота и делать подкопы. Оставьте это удовольствие суперменам из шпионских фильмов. Достаточно присмотреться к людям, которые там работают. Где они отдыхают, где развлекаются. Мне хватило трех дней, чтобы вычленить из общей массы несколько человек. Один из них засиживался в баре, находящемся неподалеку. Пил пиво, катал шары в пул и флиртовал с пухленькой официанткой. Познакомиться с ним не составило большого труда. Особенно после того, как я проиграл ему несколько партий. Выставил на стойку бара свой проигрыш, равный пяти бокалам пива, и мы разговорились. Я представился французским туристом, благо этих бездельников хватало с избытком. Надо отдать должное головастику из исследовательского центра – собеседником он оказался интересным. Рассказал некоторые занятные факты из истории города, начиная от высадки испанцев в 1691 году и заканчивая историей о штурме Аламо в 1836-м. Даже про нож Боуи рассказал. Знание американской истории не входит в число моих достоинств, но этот знаменитый нож видеть доводилось. Как это связано с Аламо? Самым тесным образом. Оказывается, его «создатель», полковник Джеймс Боуи, был одним из тех, кто возглавил оборону этой крепости. Кстати, нож хоть и считается его изобретением, таковым не является. Авторство принадлежит другому человеку, простому кузнецу по имени Джеймс Блэк, так что очередная американская легенда оказалась с небольшой червоточиной. Впрочем, как и большинство легенд.

От историй мы плавно перешли к фильмам. Обсудили недавнюю премьеру фильма «Последнее искушение Христа» и разошлись, договорившись встретиться завтра, чтобы устроить матч-реванш. Нет, я не задавал ему вопросов о работе. Так, несколько «нечаянных» оговорок и вскользь брошенных фраз, сказанных с одной целью – посмотреть на его реакцию. Я не пытался выяснить, чем он занимается на своем рабочем месте, и пропуск из кармана тоже не крал. Всему свое время.

Следующим вечером мой собеседник не появился. Честно прождав час, я допил пиво и вышел на улицу. Теплый летний вечер… Жара уже спала, в воздухе висел аромат цветов, смешиваясь с запахом нагретого за день асфальта. У входа в бар меня ждали. Два человека, чей внешний вид навевал мысли о близнецах. Нет, двойняшками они не были, но если судить по одежде, пользовались услугами одного портного. Причем пошиты костюмы со знанием дела – оружие под пиджаками было практически не заметно.

– Вам не жарко, ребята? – усмехнулся я.

– С вами хотят поговорить, – сказал один из них и, сделав небольшую паузу, кивнул на машину, – но не здесь.

– А с чего вы взяли, что я захочу с вами разговаривать?

– Думаю, нам не стоит ссориться, мистер Нардин. Дело в том, что мы хотели бы внести некоторую ясность в ситуацию, которая сложилась после смерти вашего друга.

– Джузеппе?

– Именно, – кивнул мой собеседник.

– Вы из полиции?

– Нет.

– Почему я должен вам верить?

Он пожал плечами и не ответил. Глядя на эти лишенные выражения лица, я задумался. Сдается, что вчерашний партнер по бильярду оказался не таким дураком и все же сбегал в службу безопасности, чтобы рассказать о странной фразе, сказанной туристом-французом. Ну что же, я на это и рассчитывал. А может, и не он, а жена Джузеппе. Кто знает…

– Едем, – кивнул я и направился к машине.

Поездка оказалась недолгой – меня привезли к воротам, за которыми возвышалась стеклянная коробка центра. Прошли через главный вход, миновали охранника, сидящего перед мониторами, и поднялись в лифте на десятый этаж. Пеппино был прав – на охране здесь не экономили. Камеры слежения имелись в каждом коридоре, а в холле их было штуки четыре, не меньше.

Меня привели в небольшой кабинет, похожий на комнату для переговоров, и оставили в одиночестве. На небольшом столике лежали несколько иллюстрированных журналов и рекламных проспектов. Ну что же: это лучше, чем рассматривать несуществующие трещины на потолке…

Прошло минут десять, и в комнату вошел мужчина. Лет пятидесяти, русоволосый. В хорошей физической форме. Эдакий образчик стареющего плейбоя в шикарной обертке. Хорошие зубы, которые он продемонстрировал своей безликой (исключительно американской) улыбкой. Не знаю почему, но я сразу представил его с теннисной ракеткой в руках. Или с клюшкой для гольфа. За плечами, наверное, Гарвардский университет и целая галерея родовитых предков с «Мэйфлауэра».

Что еще? Отлично пошитый серый костюм, тщательно завязанный галстук.

– Добрый вечер, мистер Нардин, – он протянул мне руку, – меня зовут Патрик Бэлл.

Пожалуй, я не буду описывать первые минуты разговора. Как, впрочем, и его рассказ о смерти бедняги Джузеппе. Это и правда несчастный случай. Видеозапись – прекрасное доказательство, и причин сомневаться в ее подлинности у меня не было.

– Дело в том, – начал мужчина, – что нашей корпорации нужны люди, похожие на вас.

– Чем похожие?

– Прошлым, складом характера и образом жизни.

– Прошло меньше месяца, как я вышел в отставку, – усмехнулся я, – и образ жизни еще не сформировался.

– Вот именно, Поль, – кивнул он, – меньше месяца… Может быть, чашку чая? Кофе? Виски? – спохватился он.

– Нет, благодарю вас, – покачал головой я.

Если пиво у них можно назвать бурдой, то кофе готовят такой, что его и бурдой назвать сложно. Хотя нет, найдется и для него название. Пойло, иначе не скажешь. Наверное, только в Америке кофе заваривают в большом кофейнике и держат горячим весь день. Им и в голову не приходит, что можно сварить свежий.

– Скажите, а вам не скучно? – неожиданно спросил Патрик.

– У вас есть способ меня развеселить?

– Нет, – покачал головой он, – но работа, которую я хотел бы вам предложить, скучать не даст.

– Если это не противоречит закону.

– Вы так щепетильны? Это странно для…

– Наемника, хотели сказать? – закончил фразу я.

– Нет, что вы, – Патрик выставил перед собой белые, ухоженные ладони, – я не хотел вас обидеть. Я всегда уважал профессионалов. В любой области. Смею вас уверить, что все, чем занимается наша корпорация, абсолютно законно.

– Это радует.

– Скажите, – он сделал небольшую паузу, – вы верите в иные миры?

– Во что? – не понял я.

– В существование иных миров.

– Вы серьезно?

– Абсолютно.

– Если за это хорошо платят, то почему бы и не поверить.

– Понимаю вашу иронию, Поль, но дело здесь вот в чем…

1988 год. Исследовательский центр.

Сан-Антонио, штат Техас

Дальнейший наш разговор (а точнее, монолог моего визави) можно было принять за бред сумасшедшего. Можно, но я не принял. В Африке мне доводилось сталкиваться с такими вещами, по сравнению с которыми сказанное Патриком похоже на безобидный анекдот о монашке. Ладно, о прошлом – в следующий раз… По словам мистера Бэлла, восемь лет назад, примерно в середине 1980 года, был открыт новый мир. Да, именно так. Как это часто бывает, небольшая группа ученых искала одно, а нашла совсем другое. Причем это «другое» оказалось ни много ни мало, а проходом в неведомый мир. Куда именно – на другую планету или в параллельную реальность, они (как я это понял) и сами до сих пор не знают. В результате исследований удалось выяснить, что по ту сторону находится пригодная для человека среда обитания. Ученые, по моему мнению, всегда были не от мира сего, но эти превзошли самих себя. Мало того что не спешили поделиться открытием со своими коллегами – они даже спецслужбы забыли уведомить. Оставили, так сказать, в блаженном неведении. Надо отдать им должное – смелые, черти!

Как рассказал мне Патрик, после трех лет экспериментов с помощью разнообразных зондов и подопытных животных ученые наконец рискнули отправить туда человека (нашелся один волонтер из группы). Un dur á cuire, ничего не скажешь! Решиться на такой эксперимент – это надо иметь стальные нервы. Тем более что возврата оттуда нет – проход односторонний. Да, вы не ослышались. Войти можно, а вот вернуться обратно не получается. На мой взгляд, ученым повезло – кто знает, что оттуда могло бы вылезти! Двухсторонняя радиосвязь, пусть и слабая, присутствует, но не более того. Немного позже, когда для дальнейших исследований понадобились деньги (и немалые), нашлись люди, готовые их финансировать. Они-то и предложили ученым попробовать заселить этот мир людьми. Добровольцами, «в которых не умер здоровый дух авантюризма».

– Патрик, а вы не боитесь рассказывать мне такие вещи? – спросил я. – Ведь я еще не дал согласие на сотрудничество.

– А чего нам бояться, Поль? Что вы побежите в ФБР или ЦРУ и начнете им рассказывать про неизведанный мир? – Он усмехнулся. – Вы хотя бы примерно представляете, сколько людей обращается с такого рода заявлениями?

– Логично… И зачем вам я?

– Видите ли, Поль… Дело в том, что переселенцы – это обычные люди. Они приходят в Новый мир, чтобы жить. Если вам будет угодно – начать свою жизнь заново. С чистого листа. У них нет никаких обязательств перед нашей организацией.

– Если позволите, у меня еще один вопрос.

– Да, конечно…

– Что это за организация?

– Мы называем ее Орденом. Организация ученых, открывших проход в Новый мир, и первых переселенцев. Она преследует целью населить этот мир как можно большим количеством людей и старается, по мере своих возможностей, облегчить процесс становления новой цивилизации.

– Звучит красиво, – я пристально посмотрел ему в глаза, – но скажу честно, даже слишком красиво. Согласен, что цель прекрасная, но «назовите мне какое-нибудь самое чистое и выдающееся деяние, и я берусь обнаружить в нем, с полным правдоподобием, полсотни порочных намерений»…

– Вы знакомы с работами Монтеня? – удивился Патрик.

– Довелось.

– Вы интересный человек, Поль… Скажу честно: если бы не рекомендация Джузеппе и не проверка по нашим собственным каналам во Франции, то я подумал бы, что вы не тот, за кого себя выдаете.

– Даже так?

– Именно так, – кивнул он. – Честно признаюсь, что перед тем, как дать свое согласие на ваш приезд, мы получили полную информацию о вашей персоне.

– Это заметно. Вы не задаете мне никаких вопросов.

Патрик развел руками – мол, что поделаешь, если работа такая. Шустрые ребята. Шустрые и с хорошими связями. Чтобы получить информацию о некоторых операциях, в которых мне довелось участвовать, надо обладать очень хорошими связями.

– Но вы ошибаетесь, – он вернулся к разговору так, словно реплик о моей персоне и не было, – Новый мир осваивается без всяких «порочных» намерений. Скорее наоборот. Если вам будет угодно – это последняя надежда человечества.

– Надежда на что?

– Не исчезнуть, Поль! Не сгинуть с лица Земли. Думаю, вы и сами не раз задумывались, что мир становится хуже.

– С этим трудно не согласиться.

– Все эти ядерные испытания, – поморщился Бэлл, – и прочие ошибки человека могут привести мир к глобальной катастрофе. Земля напоминает пороховую бочку с тлеющим фитилем. В один прекрасный день все может рухнуть. Если это, не дай бог, конечно, произойдет – Новый мир станет единственным шансом на спасение.

«И золотым дном для Ордена, – подумал я. – Кто из богатеев пожалеет средств, чтобы спасти своих близких от неминуемой смерти?» Подумал, но вслух, естественно, не сказал. Будем считать, что для начала цель «спасителей человечества» ясна…

– Но ученым нужна информация уже сейчас, – продолжил рассказ Патрик. – Информация о мире. Полезные ископаемые, его флора и фауна. Только после получения этих данных мы можем составить план освоения Новой Земли. На данном этапе сведений крайне мало, и подчас они противоречат друг другу. Вы же понимаете, что человеку свойственно приукрашать действительность. Что уж греха таить – многие из переселенцев этим грешат. Истории, которые они рассказывают небольшой группе ученых, расположенной на одной из наших баз, часто далеки от действительности. Нам нужна реальная картина Нового мира.

– А что: кроме этой небольшой группы ученых, их коллеги переселяться не спешат? Что так? Не хотят начать жизнь сначала?

– С этим проблем нет. Среди сотрудников центра добровольцев хватает. Большинство готовы переселиться хоть завтра. Вы же понимаете, какой интерес у них вызывает этот мир. Проблема в том, что экспедиции необходимо охранять. От животных и, что уж греха таить, от бандитов.

– Бандитов?! Вы что, запустили в Новый мир преступников?

– Мы не можем проверить прошлое всех переселенцев. Приходится признать, как это ни прискорбно, что бандиты там уже существуют. Даже у некоторых вполне законопослушных граждан сносило крышу. Не знаю – то ли от новых ощущений, то ли от отсутствия привычных нашему миру ограничений.

– Одним словом, вашим головастикам нужна охрана.

– Именно так. Если быть предельно точным – нужна квалифицированная охрана экспедиций. Охрана поселений и баз у нас есть.

– Вы предлагаете мне заняться созданием охранной структуры или должность простого охранника?

– Думаю, что у нас будет возможность это обсудить.

– Скажите, Патрик, там сейчас много переселенцев? В этом… – я хмыкнул, – Новом мире?

– На данный момент – около трехсот восьмидесяти тысяч.

– Немало…

– Да, – согласился он, – динамика роста – неплохая.

– Они расположены в одном месте или разбросаны по территории?

– На территории Новой Земли уже возникло несколько небольших городов, где и сосредоточена основная масса переселенцев. Конечно, многие из них пытались проникнуть дальше обжитых мест, но с ними нет связи. Вполне допускаю, что некоторые из них выжили и закрепились на новом месте.

– Все переселенцы – из Америки?

– Нет, не только. Наши эмиссары неплохо потрудились в Европе.

– У вас есть центры в Европе?

– Для первой беседы – улыбнулся Патрик, – вы очень любопытны, Поль.

– Вы же сами сказали, – я вернул ему улыбку, – что ничем не рискуете, рассказывая мне эту фантастическую историю. Допустим, что мы с вами обсуждаем некий гипотетический мир.

– Браво, Поль! Мы меня убедили! – Бэлл хлопнул себя по колену и расхохотался. – Среди переселенцев есть англичане, немцы, французы и итальянцы. Даже русские; правда, их совсем немного, около десяти тысяч. Как правило, это люди из эмигрантов.

– Те, кто вырвался из-за железного занавеса, – улыбнулся я, – вдохнул воздух свободы и разочаровался?

– У вас странный взгляд на мир.

– Скорее – наоборот; это трезвый взгляд на ситуацию.

– Вы патриот России?

– Увольте меня от этих шаблонов, Патрик! Патриот, демократ, свобода… Вы меня еще в коммунисты запишите!

– Может, я и повторяюсь, но вы – необычный человек, Поль…

– Но вам такие и нужны, не правда ли? Реально смотрящие на вещи и обстоятельства. Способные принимать решения и брать на себя ответственность за жизнь других людей.

– Да, пожалуй, вы правы, – кивнул Патрик.

– В последнее время возник дефицит этого материала, иначе вы не стали бы искать сотрудников по всему миру. Скажите, Джузеппе собирался в Новый мир?

– Да, – он опять кивнул, – вместе со своей женой. Он должен был осуществить переход через неделю. Ждал вас.

– У меня несколько вопросов. Во-первых – оплата. Во-вторых – хотелось бы узнать побольше о климате, болезнях, средствах связи, местных ресурсах и снабжении колонистов. Организация экспедиций и их примерный состав. Мои полномочия как человека, отвечающего за безопасность экспедиции, и структура управления в целом.

– Как я понял, вы согласны?

– Если сойдемся в цене.

– Вы мне нравитесь, Поль, – расхохотался Патрик, – ей-богу, в вас что-то есть! В вашем роду, насколько мне известно, бизнесменов не было, но разговор вы строите как умелый менеджер. Забрасываете меня вопросами, а сами каждый раз норовите увильнуть от ответа. Хорошо, пусть будет так. Что касается ваших вопросов, – он сразу посерьезнел, – то на них ответит другой человек. Вас устроит время встречи: завтра утром, часов в десять?

– Конечно.

– В таком случае, – он встал и протянул мне руку, – до встречи, мистер Нардин! Если вы не возражаете, вас проводят. По вечерам на улицах Сан-Антонио небезопасно.

21 год по летоисчислению Нового мира.

К северо-западу от Аламо, Шато Нардин

Поль Нардин бросил в большую чашку несколько ложек коричневого сахара и покосился в сторону закрытой двери.

– Спит еще, – усмехнулся он, – в этом возрасте всегда хорошо спят. Это позже, когда тебе вот-вот стукнет пятьдесят, начинаешь страдать бессонницей, словно пытаешься ухватить за хвост прошлое. Будущее превращается в настоящее, а мечты осыпаются, как осенние листья в Венсенском лесу.

На кухне пахло свежесваренным кофе, в приоткрытое окно, забранное мелкой сеткой, вливался свежий запах трав – пряный букет прерий и ветра. Да, у ветра тоже есть свой особый аромат. Неповторимый аромат простора и свободы. Людям, живущим в городах, не понять этой прелести – они привыкли к стенам и барьерам, за которыми прячутся от мира. От мира, от людей и от самих себя…

Стукнула дверь, и на пороге появился заспанный, взъерошенный Никита.

– Доброе утро, отец! – пробурчал он, натягивая футболку.

– Доброе. Завтракать будешь?

– А как же!

– Садись за стол.

– Угу, – Никита схватил горячий гренок и чертыхнулся: – Горячий!

– Я же сказал – садись за стол…

– Смотри, – парень бросил взгляд в окно, – кто-то едет.

– Вижу, – кивнул Поль и, прищурившись, посмотрел вдаль.

– Третий участник нашей поездки?

– Да, – подтвердил отец и, поставив чашку на стол, вышел во двор.

Через несколько минут во двор въехал внедорожник – потрепанный, но заботливо ухоженный «Лендровер Дефендер», окрашенный в непонятный темный цвет. Указать точный оттенок было делом нелегким – машину покрывал густой слой рыжей пыли. Из джипа выбрался невысокий мужчина лет сорока пяти. Округлое смуглое лицо, аккуратный ежик седых волос и небольшая борода. Добавьте к этому в меру упитанное брюшко – и перед вами портрет алжирца, выходца из окрестностей Орана. Оливковая форма, немного похожая на американскую времен Вьетнамской войны, высокие берцы и черно-белая куфия, замотанная вокруг шеи. На бедре, в тактической кобуре – итальянская Beretta 92FS. Не самый лучший выбор для использования в пустыне, но это дело личной симпатии.

– Здравствуй, Карим! Как доехал?

– Почти без приключений.

– Ты все такой же, – Поль улыбнулся. – Иначе не можешь?

– Не поверишь, Медведь! Иногда тихо живу.

– И что? Разве плохо?

– Нет, неплохо. Но такая тоска берет…

– Что сразу во что-нибудь впутываешься, – закончил фразу Поль. – Столько лет прошло, а ты совершенно не изменился. Все такой же задира, как и раньше…

– Иначе жить скучно. Мир начинает закисать, как молоко для курута. Не поверишь – как твою телеграмму получил, то словно десять лет сбросил.

– Уже и здесь скучно, Карим?! Тебе трудно угодить…

– Я просто старею, Поль! Когда твои кости чувствуют непогоду лучше, чем барометр, то поневоле станешь брюзгой.

– Рад тебя видеть, старый бродяга!

– Я тоже рад, Медведь…

Через час мужчины собрались на первом этаже. Несколько уставленных книгами шкафов, массивный письменный стол. На полу, отливая рыжим цветом, раскинулся ковер, сшитый из звериных шкур. На одной из стен висела большая карта Нового мира, выпущенная, если верить надписям, в 15-м году – вот, пожалуй, и все убранство. Ne quid nimis, как говорили древние. Судя по всему, разговор был серьезным. Задумчивый Никита устроился на подоконнике, Поль – в кресле, стоявшем перед погашенным камином, а Карим безостановочно мерил шагами комнату.

– Черт побери, Поль, – он остановился на середине комнаты, – ты представляешь, что будет, если про это узнает Орден?

– Представляю, – пожал плечами Нардин. – Они попытаются нас перехватить.

– Да, всего лишь, – развел руками алжирец, – перехватить… Как бы не так! Да они всех собак на нас спустят!

– Тебе не нравится моя идея?

– Нет, идея хорошая, ничего не скажу. Мне давно хотелось насолить этим напыщенным хлыщам. Но скажи мне – как?!

– Как я молчал все эти годы?

– И это тоже…

– В этом нет ничего удивительного, Карим. Я просто наблюдал за развитием событий. То, что я вижу сейчас, мне определенно не нравится. Есть в этом нечто неправильное. Конечно, часть информации уже обесценилась, но…

– Осталось что-то очень важное?

– Да, – кивнул Поль, – главный приз.

– Ты уверен, что это существует в единственном экземпляре?

– Полагаю, что так. Все, кто про это знал, – погибли.

– Да, помню. Из той группы уцелели только мы. Аламовская заварушка?

– Именно так.

– Черт, – Карим весело прищурился, яростно потер бороду и рассмеялся, – напоминает авантюру, но мне она нравится! Так насолить Ордену! Учитывая, что сейчас творится в нашем мире…

– Время покажет, – спокойно отозвался Нардин, – для начала надо добраться. Надеюсь, ты готов к этой прогулке?

– Медведь, – укоризненно сказал Карим, – я ведь не пешком к тебе пришел! У дома стоит моя старая развалина, и, клянусь Аллахом, там найдется все, что может пригодиться мужчине в дальней дороге. Там есть все, кроме женщин. Но ведь мы поедем через Рио? А там, если мне память не изменяет, с этим никогда проблем не было.

– Понял, – Нардин поднял ладони вверх, – вопросов нет. Что насчет моей просьбы?

– Завтра в двенадцать часов люди будут здесь. Это мой младший брат.

– Значит, на этом и порешим.

– Вы как хотите, – алжирец хлопнул себя по животу, – а я собираюсь пообедать. Желающие есть?

– Если ты приготовишь, то я, пожалуй, согласен что-нибудь погрызть.

– Уговорили, – усмехнулся Карим и, подмигнув Никите, отправился на кухню.

Поль бросил взгляд на сына. Тот задумчиво смотрел в окно, словно не решаясь задать мучивший его вопрос.

– Тебя что-то тревожит, Никита?

– Папа, мне кажется, ты немного неправ.

– В чем?

– Я согласен, что информация практически бесценна, но почему ты не хочешь попросить поддержки у нашей армии? Почему ты не поговоришь с Немцовым, наконец? Вы же приятели!

– Видишь ли, Никита, – Поль немного помолчал, – пойми меня правильно. Когда эта информация окажется на Базе Русской Армии, что-нибудь изменить будет невозможно. Победителей, как известно, не судят. Да, будут попытки прижать Демидовск. Будут, но слабые. А теперь представь на минуту, что нас взяли на обратной дороге и в этой «прогулке» участвовал их бывший сотрудник безопасности с русскими военными. Орден такого им никогда не простит.

– Не понимаю… Я тоже солдат Русской Армии.

– Во-первых, ты мой сын. Во-вторых, ты сейчас в отпуске. Вправе ездить, куда тебе вздумается.

– Уверен, что так будет лучше?

– Будем предельно откровенны – эта информация по праву принадлежит Ордену. Можно сказать, что я не просто утаил, а украл. Поэтому, пока она не окажется в Демидовске, лучше армию не впутывать.

– Пожалуй, что убедил, – Никита провел рукой по волосам, – так будет лучше. Опаснее, но лучше. Когда выступаем?

– Завтра. В полдень сюда прибудет младший брат Карима с семьей. Они поживут здесь, пока мы будем в отлучке. Да, кстати, Никита: какое при тебе оружие?

– Как всегда, – задумчиво ответил он, – АК-103 с подствольником, «Гюрза», два десятка гранат и цинк патронов. Ну и так, по мелочи. Я же не думал, что на войну поедем…

– Мы едем не воевать, – наставительно поднял указательный палец Нардин, – а тихо изъять одну вещь. Тихо прийти и тихо уйти. И желательно обойтись без стрельбы. Что касается оружия – загляни в арсенал, подбери, что посчитаешь нужным.

– Хорошо, папа…

В поездку решили отправиться на одной машине, и джип Карима прекрасно подходил для этой цели. Вечером, когда все необходимые вещи были уже собраны и упакованы, мужчины собрались на веранде. Алжирец рассказал несколько новостей «большого мира», как он называл крупные города на побережье, и о новых переселенцах, прибывших в Кадиз из Порто-Франко.

– …И вот входит в мою лавку одна из новеньких. Вся такая, – он поставил бокал с вином на стол и руками показал весьма аппетитные формы новоприбывшей, – как молодая пальмочка. Осматривает прилавок, морщит свой очаровательный носик и спрашивает: «Скажите, а у вас есть в продаже талисманы?» Я немного оторопел – уже десять лет лавку держу, а таких товаров никто никогда не спрашивал! Делать нечего, нельзя клиента отказом обидеть! «Да, – говорю, – конечно, есть. Хорошие амулеты, сам каждый день ношу!» – Смотрю, девушка порозовела, щечки зарумянились: «Ах, мне тоже такие нужны! И много амулетов вы при себе носите?» Я честно отвечаю: «Пятнадцать штук». Она глазками захлопала и спрашивает: «Как же они называются?»

– И что вы ей ответили? – засмеялся Никита.

– Правду сказал, – развел руки в сторону Карим. – «Девять на девятнадцать, мадам!»

Поль лишь усмехнулся. Эту историю про амулеты калибра 9x19 Luger он слышал уже раз десять, и каждый торговец клялся, что она произошла именно в его магазине. Разве что внешний вид покупательницы менялся. В зависимости от вкуса продавца, конечно. Правду говорят: не приукрасишь – не расскажешь. Когда Никита ушел в свою комнату, Карим проводил его взглядом и повернулся к Полю.

– Он очень похож на Элен. Смотрю – и вижу ту испуганную девчонку в предгорьях Вако…

– Да, – сухо кивнул Нардин, – похож.

– Ты так ему ничего и не рассказал?

– Придет время – узнает…

– Может быть, ты и прав, – согласился его собеседник.

– Идем отдыхать, Карим. – Поль отбросил сигарету и поднялся. – Завтра в дорогу.

1988 год. Исследовательский центр.

Сан-Антонио, штат Техас

На следующее утро эти безликие ребята ждали меня в холле. Вчера, надо отдать им должное, они проводили меня до самых дверей гостиницы. Я бросил взгляд на часы – без четверти десять. Как раз успеем – ехать до центра минут десять, не больше.

– Как выспались, мальчики? Кошмары не мучили?

Один из встречающих хмуро покосился в мою сторону и дернул щекой. Нервные они какие-то, охранники эти. Хотя мне-то что? Обойдусь без дружеских улыбок. Молча уселись в машину и уже через семь минут въехали на территорию центра. В холле меня поджидал Патрик.

– Рад вас видеть! Мне кажется, что вы заинтересовались моим предложением…

– Заинтересовался. Хотелось бы узнать, что предложите взамен, – я щелкнул пальцами, – в подтверждение ваших намерений.

– Браво, Поль! Вы поступаете по-американски – сразу к делу. Пожалуй, это правильно. Ну что же, обсудим наши предложения и ваши возможности. Чудес не обещаю, но думаю, вам понравится.

– Вы уверены?

– Поль, мы предлагаем не так уж мало – Новый мир…

Не буду описывать наш разговор с мсье Бэллом. И боже меня упаси загружать вас сухими подробностями, которыми полны подобные контракты. Достоин упоминания лишь один факт – количество походов. По договору я имею право оставить службу не раньше чем после трех экспедиций.

– Да, Поль, – уточнил Патрик, – не меньше трех.

– Что после этого?

– Вы сможете перейти на другую службу в Ордене или уйти, как говорят военные, в запас. Может быть, откроете свое дело – для энергичных людей всегда найдется достойное занятие. Налоги в Новом мире небольшие, около пятнадцати процентов от прибыли. Если потребуется начальный капитал, банк Ордена предоставит вам кредит. Поверьте, мы заботимся о наших сотрудниках!

Кстати, о банковской системе – банки в Новом мире есть, куда же без них. Точнее, только один – банк Ордена. Есть и своя валюта – экю, равная двенадцати франкам. Жалованье выплачивается каждые две недели, есть небольшие надбавки за время, проведенное в экспедициях, и премии за уничтоженных бандитов.

– Даже так? – удивился я.

– Увы, – Бэлл развел руками, – пришлось применить эту систему. За каждого убитого бандита сотрудник получает около двухсот экю. Надо заметить, что гражданский получает больше – пятьсот экю. Премии не выплачиваются, если вы защищали Базы Ордена и, конечно, в экспедициях.

– Почему же?

– Защищать Орден – это ваша обязанность.

– Какая несправедливость, – расхохотался я, – по отношению к сотрудникам!

– Это ограничение – вынужденная мера. Были случаи, когда ваши коллеги так увлекались «охотой», что забывали о своих обязанностях. Никто не запрещает этим заниматься, – он сделал небольшую паузу, – в свободное от работы время.

– Значит, есть и охотники за головами?

– Да, есть несколько небольших групп.

– А кто защищает поселения колонистов, находящиеся в стороне от баз?

– Сами поселенцы.

Надо отдать должное – отправляя человека на «тот свет», мои новые работодатели были благожелательны и предупредительны. Даже с пенсией Легиона дело решили – она будет перечисляться на мой банковский счет в Новом мире. Мелочь, но приятно. По крайней мере, смерть от голода не грозит. Будь что будет – я пододвинул к себе документы и поставил размашистую подпись.

– Поль Нардин, – Патрик встал и протянул мне руку, – добро пожаловать в Орден! Мне кажется, мы с вами прекрасно потрудимся на благо человечества.

Звучит, конечно, напыщенно, но американцы любят все блестящее. Как дети, право слово. «Хотя этим грешат многие армии мира», – подумал я, вспомнив девиз Легиона: «Legio patria nostra!» («Легион – наше отечество!»). Для полной картины не хватало только старого седого сержанта, который проводит меня в Новый мир, смахивая скупую мужскую слезу и бормоча неизменное: «Мы надеемся на тебя, сынок!»

После того как документы были подписаны, Бэлл объявил, что с этого момента я нахожусь на службе. Если принять во внимание, что жалованье начисляется с момента подписания контракта, то меня такие порядки вполне устраивают. Следующим пунктом был медицинский осмотр. Приятная медичка лет тридцати и старый очкастый брюзга, которого Патрик, как мне показалось, слегка побаивается. По крайней мере, со стариком-эскулапом он вел себя очень почтительно. Ничего плохого в моем организме не нашли, если не считать нескольких нелицеприятных шрамов на бедре, полученных в «сухой гильотине», как мы называли Французскую Гвиану. Медичка сделала несколько прививок, подарила одну стандартную улыбку, и мы откланялись.

После медиков отправились в арсенал. Начинать дело с выбора оружия – на мой взгляд, это правильно. Конечно, экипировка тоже важна, но выбор личного оружия – это нечто священное. Можно сказать – интимное. Дело, не терпящее спешки и суеты.

– Вы можете выбрать все, что вам необходимо.

– Все? – уточнил я.

– В разумных пределах, разумеется.

– Своевременное замечание. Я уж нацелился опустошить ваши запасы.

– Мы уже имели дело с вашими коллегами. Один из них чуть весь арсенал не вынес.

– В Новом мире с этим проблемы?

– Нет, – ответил Патрик, – проблем с этими железками нет. Присутствуют, так сказать, в должном количестве. Но после нескольких случаев мы решили предоставить сотрудникам право выбора амуниции. Согласитесь, гораздо проще отправлять человека полностью подготовленным, чем получать от него длинные отчеты, заполненные по большей части запросами на дополнительную экипировку. Экономия времени и средств.

– Разумно, – кивнул я.

В Легионе мне довелось пострелять из многих образцов, которыми богат оружейный мир. Не скажу, что я прекрасный стрелок, но в цель попадаю. Как говорил наш инструктор, даже обезьяну можно научить курить, но сделать из человека снайпера – невозможно. Можно научить стрелять, можно научить целиться, но снайпером, хорошим снайпером, надо родиться.

Патрик познакомил меня с оружейником и откланялся. Видно, не раз сопровождал моих коллег и представлял, что за этим последует. В таких местах мужчины могут провести не один час. Забегая вперед, замечу, что здесь я и провел остаток первого «рабочего» дня.

Оружейника звали Майкл Беннет. Невысокий мужчина лет сорока, похожий на Фрэнка Синатру. Он провел меня по узкому коридору и открыл тяжелую дверь в хранилище. Ничего нового – аккуратные штабеля ящиков и привычный запах оружейного масла. Посередине – широкий стол и несколько стульев.

– Вы француз? – спросил он.

– Да.

– В таком случае могу предложить Famas. – Оружейник гордо задрал голову, словно эта штурмовая винтовка была его изобретением.

– Благодарю, но обойдусь без этого «шедевра» инженерной мысли.

Понимаю, что он хотел сделать приятное для гражданина Франции, но увольте меня от этого удовольствия! Штурмовая винтовка Famas-F1, о которой он упомянул, – это стандартное вооружение Иностранного легиона. Поступила к нам на вооружение в конце семидесятых годов, сменив устаревшую MAS 49/56. Выглядела новая винтовка, конечно, получше, в руках лежала удобнее, но боже упаси воевать с ней в пустыне! Попадавший в затворную группу песок приводил к тому, что она часто заедала. При транспортировке на затвор надевался специальный чехол, предохраняющий от пыли, но это мало помогало.

– Правильно, – кивнул оружейник, – хотите что-нибудь из американского оружия? Могу посоветовать М16А2.

– Американское… – я немного задумался, – скажите, а советское оружие есть?

– Советское?

– Да, – кивнул я, – «калашников».

– Какого калибра?

– Семь шестьдесят два.

– Есть АКМН, – поджал губы оружейник.

– Вот и прекрасно. Покажите, будьте добры…

Через несколько минут он положил на стол глухо стукнувший брезентовый сверток.

– Ваш «калашников», сэр…

– Магазины?

– Три в комплекте, сэр. Этого добра у нас навалом, если вы хотите…

– Добавьте еще штук семь. Тем более, как я понял, русское оружие у вас не в почете.

– Гуки оставили на память, сэр, – он засучил рукав куртки и продемонстрировал длинный шрам на предплечье, – поэтому воспоминания не самые лучшие.

– Вьетнам?

– Да, сэр! – он ухмыльнулся. – «Туннельные крысы», сэр.

– Из пистолетов что можете предложить?

– Пистолет или револьвер, сэр?

– Пистолет. M1911-A1.

– Прекрасный выбор, сэр. – Наконец-то на его лице появилась улыбка.

– Что с патронами и гранатами?

– Это вы получите на той стороне, там с этим проблем нет. Здесь – только на стрельбище, если вы захотите пристрелять свое оружие. Мы можем туда отправиться завтра утром, сэр.

– Конечно. Да, кстати! Скажите, сколько единиц оружия я могу выбрать?

– Две, – для пущей убедительности он показал два пальца, – две – и ни стволом больше! Вы можете взять еще, но цену высчитают из вашего жалованья, сэр…

– Тогда принесите еще снайперскую винтовку.

– Тоже советскую?

– Нет, – покачал головой я, – семисотый «ремингтон».

– А пистолет?

– За пистолет я заплачу. Он мне нравится.

Мужчина довольно хмыкнул и ушел в глубину комнаты. Видно, выбор двух американских моделей примирил его с моей симпатией к советскому оружию. После того как все отобранное оружие улеглось на стол, мы приступили к выбору оптического прицела и прочих необходимых на «том свете» вещей.

1988 год. Исследовательский центр.

Сан-Антонио, штат Техас

Вам знакомо чувство, когда после долгих раздумий вы принимаете решение, которое раз и навсегда изменит жизнь? Тогда вы меня прекрасно поймете. Это сродни первым ночным прыжкам с парашютом. Стоите на краю черной бездны, а затем делаете шаг в темноту, зная, что обратного хода не будет.

Подписав контракт, я словно сбросил с плеч тяжелую ношу. Груз неопределенности, который не отпускал с того момента, как я вышел за ворота Легиона. Многие отставники поймут мое состояние. Ты не знаешь, что ждет впереди, и вообще – эта гражданская жизнь пугает. Там свои непонятные правила, свои игроки и замены. Игра, в которой ты не участвовал добрую часть своей жизни.

Наверное, поэтому, приняв предложение Ордена, я прекрасно выспался и уже в шесть часов утра был готов к работе. За мной заехал Майкл, и все время до полудня мы провели на стрельбище, которое находилось в десяти милях от Сан-Антонио. Пристреляли «калашников», опробовали «ремингтон» и «купленный» пистолет. Вполне. По крайней мере, оружейник не кривил губы, как при первой встрече. После стрельбы, когда мы уселись под навесом и принялись за чистку оружия, он, сбив широкополую шляпу на затылок, задумался.

– Что-то не так? Прекрасные машинки.

– Нет, все о’кей, сэр. Рад, что вам понравилось, – Майкл кивнул. – Вспомнил, что у меня есть небольшой подарок для вас.

– Подарок?

– Точнее сказать, небольшое дополнение для этой русской машинки. Подствольник «джи-пи двадцать пять», сэр. Думаю, мистер Бэлл не будет возражать, что я раздаю оружие направо и налево. Тем более что вы отказались от бронежилета.

От бронежилета я и правда отказался. Никогда не видел в нем особого смысла. Не думаю, что в Новом мире часто используют пистолеты. Там калибры другие, которые не каждый жилет выдержит, а таскать в рейде лишний вес – избавьте меня от этого удовольствия; лучше лишняя пачка патронов в рюкзаке.

– А гранаты?

– Для подствольника? На той стороне есть. Отправляем каждый месяц, сэр. Многие ваши коллеги выбрали русское оружие, так что с боеприпасами проблем не будет.

– Можно один вопрос, Майкл?

– Если вы не потребуете невозможного, сэр, – снова кивнул он.

– Почему вы не отправляетесь в Новый мир?

– Как вам сказать, сэр, – он перекатил во рту табачную жвачку и задумался. – Здесь у меня есть все, что нужно. Дом, хорошая зарплата, жена, двое прелестных ребятишек и бейсбол. Я не готов менять свои привычки, сэр…

– Понимаю…

– И я вас понимаю, сэр. Мне приходилось видеть ваших ребят в деле – они дрались как черти. Но ваши глаза… Их не спрячешь…

– Что вы имеете в виду?

– У многих моих друзей был похожий взгляд, сэр. Они вернулись живыми, но душа, как говорит наш пастор, осталась во Вьетнаме. «Клистирные трубки» называют это PTSD, но я считаю, что дело в другом.

– В чем же?

– Видите ли, – Майкл наклонился и сплюнул себе под ноги, – на сто мальчиков всегда найдется десяток таких, которым не сидится на месте. Им лень играть в Микки Мауса, карабкаясь по грязной карьерной лестнице. Из таких получаются хорошие солдаты, сэр, но в мирной жизни им нет места. Не обижайтесь, но вы из таких, сэр…

Когда мы вернулись в центр, охранник, сидящий у двери, сказал, что меня просил зайти мистер Бэлл. Оружейник понимающе кивнул, забрал у меня сумку с оружием, и я отправился к лифту.

– Готовитесь? – поприветствовал меня Патрик. Как всегда, с застывшей улыбкой на лице.

– Не люблю тратить время попусту.

– Похвальное рвение, похвальное. Присаживайтесь, – он кивнул на стул, – у меня есть небольшая просьба или, скорее, предложение.

– Надеюсь, вы, – я вспомнил выражение Майкла и усмехнулся, – не потребуете невозможного.

– Нет, что вы, – он поднял руки, – ничего особенного. Во время нашей первой встречи вы правильно подметили, что в этом мире дефицит людей из «настоящего материала». Таких, которые нам необходимы. Мы подумали, что среди ваших друзей найдутся несколько человек, которые будут полезны Ордену. Как вы на это смотрите?

– Как вам сказать, – я немного помолчал, – есть одна проблема…

Да, я мог назвать несколько человек, для которых Новый мир станет прекрасным шансом начать жизнь сначала. А проблема, о которой я подумал, проста. Недоверие. Жизнь приучила проверять каждую мелочь на своей шкуре, прежде чем давать советы другим. С другой стороны – когда увижу потусторонний мир, связаться с друзьями уже не будет возможности.

– Я вас понимаю, – кивнул Патрик, – не доверяете?

– Есть немного. Дело в том, что сейчас я рискую только своей жизнью. Не хотелось бы подставлять друзей, окажись в этом какой-то подвох. Но выход есть.

– Какой же? – оживился мой собеседник.

– Как вы говорили, радиосвязь с Новым миром – двухсторонняя. Поэтому сделаем так – я напишу несколько писем, которые положу в банковскую ячейку. Если все окажется так, как мне описали, я сообщу код доступа. Вам останется только доставить письма по адресу и ждать гостей.

– Прекрасная идея, Поль. Кстати, до вашего перехода осталось два дня. Вы готовы?

– Да, готов.

– Тогда не буду вас больше задерживать. Если вы хотите посмотреть, как осуществляется переход, – вас проводят в машинный зал. Познакомитесь с Густавом – это наш оператор.

– С удовольствием…

Когда я впервые увидел установку, то недоверчиво покачал головой. Не похоже на транспорт, способный перемещать людей в иные миры. Скорее, это железнодорожная дрезина, за каким-то дьяволом поставленная на постамент. В передней части платформы, перпендикулярно основанию – железная рама, сделанная из толстых труб. Эдакий квадрат размером примерно два на два метра. По периметру – небольшие коробочки, величиной с сигаретную пачку. С левой стороны – несколько железных ящиков, к которым подведены толстые жгуты кабеля. Вдоль помоста – обычные рельсы, на которые поставлена тележка. На ней – четыре пластиковых кресла ярко-желтого цвета, вроде тех, которые установлены на стадионах, но дополненные ремнями безопасности. Задняя часть – грузовая платформа, огороженная невысоким бордюром, сделанным из труб. Просто и без затей.

– Не впечатлило? – спросил Густав. – Ожидали увидеть нечто похожее на космический корабль?

– Признаться – да.

Если сказать больше, то и на месте Густава предпочел бы увидеть кого-нибудь постарше. Ему было лет двадцать пять, но выглядел он так, словно никогда не вылезал из ночных клубов, застряв на уровне развития восемнадцатилетнего. Совершенно не похож на человека, способного отправить тебя на «тот свет». Истертые до дыр джинсы, потрепанная футболка с изображением Джона Леннона и несуразные кеды с вечно незавязанными шнурками.

– Все гораздо проще, – ухмыльнулся он.

– Куда уж проще…

– Главное, что работает. Кстати, через полчаса будет переселяться одна семья из Канады. Если интересно посмотреть на процесс – оставайтесь. Тем более что вы такой же сотрудник Ордена, как и я. Только наблюдать будем из операторской.

Через полчаса в зал прибыли переселенцы в сопровождении двух охранников. Мужчина лет тридцати, его жена и ребенок – очаровательная девчушка лет девяти-десяти. Женщина немного нервничала, комкала в руках платок и постоянно озиралась вокруг, словно ожидала увидеть дверь в преисподнюю. Ее муж, судя по его побелевшему лицу, чувствовал себя не лучше. Только дочка была в превосходном настроении – скакала вокруг мамы, дергала за рукав отца, словно пришла в парк аттракционов и ждала начала развлечений. Кстати, Густав это учел. Для начала он подарил девочке большого плюшевого зайца, а потом отвел в сторону ее отца. Тот внимательно выслушал, несколько раз понимающе кивнул и подозвал жену. Как оказалось – детям, чтобы избежать неприятностей и смягчить стресс, делают инъекцию снотворного. Логично: мало ли что придет в голову ребенку, усаженному на эту тележку…

После небольших уговоров девочку усадили на пластиковое сиденье и ввели лекарство. Спустя несколько минут она уже сладко спала, пристегнутая к креслу вместе с подаренным зайцем. Родители заняли место на платформе, и к ним забрался оператор. Он что-то долго объяснял, подтверждая свои слова резкими жестами. По-моему, я в нем ошибся – когда он занимался делом, вся наигранная веселость куда-то улетучилась, и остался профессионал, твердо знающий свою работу. Приятно. Я всегда любил иметь дело с профессионалами.

– Идем в операторскую, – Густав кивнул на небольшую будку, стоящую в углу зала.

– Это займет много времени?

– Нет, – покачал головой он, – минут десять, не больше.

В операторской уже сидели сопровождавшие семью охранники. Один из них, лениво развалившись на стуле, листал журнал, а другой открыто зевал, подпирая стенку спиной. Для них переселение в другой мир – это каждодневная рутина, не вызывающая никакого интереса. После каких-то манипуляций, когда над платформой загорелся красный свет, Густав посмотрел на переселенцев и подбадривающе кивнул, подняв вверх большой палец. Прошло, наверное, около минуты, прежде чем красный свет сменился на желтый. Следом, почти без паузы, вспыхнул зеленый, и раздался резкий свист, перемешиваясь с завываниями сирены. Проход озарился несколькими вспышками, и на месте рамы возникло мерцающее зеркало. Платформа дернулась и начала свое медленное движение вперед. Прямо туда, в зазеркалье. Вот в зеркале скрылась ее передняя часть, и тут раздался женский крик. Женщина вдруг резко дернулась в сторону, стараясь расстегнуть держащие ее ремни. Даже стены операторской не смогли заглушить ее пронзительный визг. Вдруг что-то ярко вспыхнуло, и по глазам ударил резкий свет. От неожиданности я отшатнулся от стекла, ожидая, что оно сейчас разлетится мелкими осколками.

Раздался громкий хлопок, похожий на звук лопнувшего колеса; стекло жалобно задрожало, но выдержало. Еще один хлопок – и оно окрасилось красными брызгами…

– Что это было? – выдавил я из себя.

Густав не ответил. Выругавшись, он рванул какой-то переключатель на пульте управления и выскочил из комнаты. Ничего не оставалось, как последовать за ним. Правда, помощь уже не требовалась. Да и кому там помогать, если переселенцы превратились в фарш. Именно на это и было похоже. Не знаю, что там произошло, но выглядело удручающе. Похоже на результат минометного обстрела, разве что установка не пострадала. Один из сотрудников службы безопасности, выскочивший вслед за мной, увидел эту картину и, привалившись к стенке, избавился от завтрака. А может, и от обеда, я не рассматривал. От людей почти ничего не осталось. Большая часть была разбросана мелкими фрагментами по платформе, размазана по стенам и стеклу кабины оператора.

1988 год. Исследовательский центр.

Сан-Антонио, штат Техас

Происшествие вызвало в центре большой переполох. По крайней мере, всех находившихся на тот момент в зале допрашивали по нескольку раз. Нет, не полиция, откуда ей здесь взяться? Служба внутренней безопасности. Раз за разом мы описывали происходившее в тот злосчастный день. Сначала пришлось рассказать, а потом еще и написать. Два раза. С небольшим перерывом на обед. Кстати, надо отдать должное – хорошо ребята работают, с толком. Напомнило наше «гестапо»: даже то, что забыл, и то вспомнишь. После того как нас отпустили, Патрик предложил мне обратиться к психологу, работающему в центре. Этого мне еще не хватало – чтобы какой-то парень, не видевший в жизни ничего страшнее фильма ужасов, пытался меня спасти от якобы полученного стресса!

Проведенная проверка показала, что никаких технических сбоев не было. Увы, но обычный нервный срыв привел именно к такому результату. Точно не скажу, я далек от такой техники, но, по словам Густава, женщина сама виновата. Она, можно сказать, была одной ногой на той стороне – и неожиданно передумала. В итоге ее просто разорвало между мирами, зацепив и людей, находившихся рядом…

Через три дня я шел по знакомым коридорам к машинному залу, катя перед собой небольшую тележку, на которой разместились все мои вещи. Рюкзак и две большие сумки. Одежда, личные вещи и несколько памятных безделушек. Немного – для переселенца в иные миры. Финансами я тоже не обременен. Около двухсот тысяч франков, лежавших на моем счету, превратились в шестнадцать тысяч экю, которые зачислены мне на счет в банке Ордена. Рядом шел Густав, грустно насвистывая какой-то мотивчик. Понимаю, настроение у него – похоронное. Ему светит служебное расследование. Мое состояние описать еще сложнее. Нечто среднее между ощущениями приговоренного к смерти и самоубийцы, стоящего с головой в петле на шатком стуле с подпиленными ножками…

Мы прошли через небольшой зал, где лежали грузы, подготовленные к отправке. Перед входом выстроилось несколько ящиков с надписью «Walter Meier Tool AG, Switzerland».

– Металлообрабатывающие станки, – заметив мой взгляд, объяснил Густав, – правда, в разобранном виде.

– Почему в разобранном? Разве «ворота» нельзя было сделать побольше?

– Конструкция установки не позволяет, – он развел руками, – мы бы с радостью. Новая будет готова через год, не раньше.

– Как же вы автомобили туда отправляете? Патрик говорил, что там даже вертолеты есть.

– Все идет в разобранном виде. А вертолеты там есть, да. Целых два. «Скаут» – для ведения разведки и «Хьюи» – для всего остального. Есть несколько судов для каботажных рейсов и три «Цессны-152».

– Это хорошо, что «птички» есть. Хоть вытащат в случае чего.

– Как бы не так, – ухмыльнулся Густав, – мы их отправляли в виде «конструктора» для больших мальчиков, поэтому над ними трясутся, будто они из чистого золота! Можно сказать, пылинки сдувают. Так что о помощи с воздуха забудьте и не надейтесь. Читал я технические отчеты коллег… Хотя что я вам рассказываю? Скоро сами все увидите!

– Умеете вы успокаивать… Нет бы еще «ворота» построить!

– Есть еще одни. Грузовые. Они побольше размерами, но сейчас на профилактике. У них и скорость отправки выше – можно сказать, на пределе работаем. Живое существо такой нагрузки просто не выдержит. А после «канадской мясорубки», как выразился мистер Бэлл, «ворота» вообще могут на месяц закрыть. Так что ничего не поделаешь: приходится довольствоваться тем, что есть. Кстати, ваше оружие и амуниция уже упакованы. Майкл постарался – еще вчера вечером доставил. Просил передать вам большой привет. При этом довольно ухмылялся, словно ему премию выдали. Что вы у него такого выбрали? Карманный гранатомет или какой-нибудь супербластер, стреляющий криптонитом?

– С вашими порядками особо не разгуляешься. За пистолет – и тот пришлось заплатить.

– Экономия средств, – он скорчил довольную мину, – не всем везет так, как вам. Многие переселенцы отправляются в Новый мир вообще без вещей. Можно сказать, с легким сердцем и налегке. Помню, один парень пришел с небольшой сумкой. Знаете, с такой цветастой… Словно не в Новый мир, а на пляж собрался.

– Как же они там существуют?

– Орден выдает им небольшую сумму денег.

– Немного…

– И шанс, – парень поднял указательный палец, – согласитесь, это не так уж мало.

– Согласен…

– Ну вот мы и пришли. – Оператор распахнул передо мной дверь и кивнул на небольшой стол у стены. – Сумки можете оставить здесь. Для досмотра.

– Это еще что за хрень?

– Обычная процедура. – Густав засунул руки в карманы и пожал плечами. – Вдруг у вас там химическое оружие запрятано? Или атомная бомба? Это Новый мир, мистер Нардин, и колонистов берегут как зеницу ока.

– Берегут… – Я вспомнил кровавый инцидент и поморщился. – А недавняя авария?

– Я уже объяснял, – терпеливо повторил он, – это не технический, а нервный срыв.

– Если не ошибаюсь, вы им объясняли правила.

– Объяснял. И что толку? Переселенцев перед отправкой несколько раз предупреждают, что нельзя дергаться при работе установки. Они думают, мы тут в куклы играем… идиоты! – Густав дернул щекой и выругался.

– Часто?

– Нет. На моей памяти – второй раз.

– Хоть это радует.

– Поль, главное – не вздумайте дергаться. Дышите спокойно и сидите смирно. Понимаю, что страшно видеть, как в зеркале исчезает твое тело, но надо потерпеть. Тем более что это секунд тридцать, не больше. Насчет платформы не беспокойтесь – она другая. Ту, прежнюю, еще долго придется отмывать… Ладно, вы тут подождите, а я пойду узнаю, что у нас сегодня со связью. Бывают дни, когда проход вообще невозможно открыть. Рядом есть небольшая комната. Нечто похожее на зал ожидания. Расслабьтесь, выпейте кофе или виски. В общем, все, что найдете в баре.

Интересная деталь – двери. Здесь они устроены в виде шлюзов. Перемещаться в сторону машинного зала вы можете, а вот вернуться обратно – нет. То есть пройдя в комнату отдыха, вернуться к своим вещам я уже не смогу. Может, и верное решение. Когда Густав ушел, я выгрузил вещи на стол и прошел в следующую комнату. Несколько кресел, диван, столик с журналами и огромное, во всю стену, стекло. За ним был виден уже знакомый мне зал с установкой телепортации и кабинкой оператора, где копался Густав. Я машинально налил себе кофе и присел в кресло. В прошлой жизни мне не так уж часто объясняли, что со мной произойдет через несколько часов. Нам говорили: идите драться, господа, – и мы шли. Не задавая вопросов, не требуя подробностей и объяснений. Нет, мысли отказаться не было. Во-первых – поздно. Не думаю, что Орден так легко отпустит человека, который обладает такой информацией. Во-вторых – они все верно рассчитали, и я не откажусь. Почему? Потому что в этом мире нет для меня места. Лишний… Еще один лишний человек на этой земле. Таких, как я, много. По крайней мере, я знаю троих, которые не раздумывая отправятся следом за мной. Кстати, письма для них, как мы и договаривались с Патриком, я написал. Сейчас те находились в ячейке одного коммерческого банка, в центре Сан-Антонио. Если все окажется правдой – парни получат шанс. Шанс начать жизнь сначала…

– Вы готовы, Поль? – в комнату заглянул Густав.

– Да, – я немного поморщился, – вполне.

– Прекрасно. Для проверки канала первым рейсом пойдут несколько контейнеров с животными. Их сейчас готовят – делают инъекции снотворного. Это быстро, так что томиться в ожидании не придется. Потом настанет ваша очередь. Не переживайте, все будет о’кей!

– Совершенно не переживаю.

– Вот и прекрасно…

Я врал. На самом деле меня слегка колотило. Да какое там «слегка»! Нет в этом ничего приятного – сидеть и ждать, когда тебя посадят на тележку и отправят прямиком в зеркало, скрывающее за собой черную дыру. Кто знает, что меня ожидает по ту сторону зазеркалья? Перед глазами встала недавняя картина – размазанные по сиденьям обрывки мяса, клочья одежды и кровь, медленно стекающая с грузовой аппарели. Дьявольщина! Я покосился на Густава, который в этот момент что-то переключал на пульте. Парень, видно, почувствовал мой взгляд – он поднял голову и, усмехнувшись, подмигнул. Я машинально кивнул в ответ и, откинувшись в кресле, закрыл глаза – будь что будет!

Перед глазами мелькали картины из прошлого, словно я смотрел киноленту, посвященную моей жизни. Восемьдесят третий год, палящее солнце Бейрута. Не помню: кажется, это было 23 октября? «Хизбалла» рядом с нашим штабом взорвала две машины. Да, именно двадцать третьего. Воскресенье. Тогда погибло около двухсот американцев и семьдесят четыре француза. От некоторых осталось так мало, что эти останки можно было собрать ложкой в солдатский котелок. Еще несколько картин… Африка… Вот старина Джузеппе. Он сидит под небольшим навесом, тихо ругает жару и листает какую-то книгу. Неторопливо читает, смахивая с ее страниц песок и сигаретный пепел. Сейчас выплюнет окурок, поднимет голову и, ухмыльнувшись, спросит: «Сержант, а ты знаешь, откуда произошла твоя фамилия?»

Неожиданно в памяти всплыл Заир. Перед началом той операции мы не спали около полутора суток, и это ожидание выматывало сильнее марш-бросков. Когда утром 19 мая поступил долгожданный приказ, эмоций вообще не осталось. Словно в насмешку, в последний момент перед стартом отказал один из двигателей «Трансаля», и нас, третью роту, запихнули в переполненный «Геркулес», словно норвежскую селедку в бочки. Даже вечно улыбающийся Пеппино и тот перестал скалить зубы и заткнулся. А потом…

– Время. – Я открыл глаза: передо мной стоял Густав. – Время, Поль.

Мы вышли в машинный зал, где находилась тележка с уже хорошо знакомыми пластиковыми креслами. Три из них были заняты – на них лежали мои сумки с вещами и рюкзак. Оружие, которое я выбрал в арсенале, было уложено в продолговатый железный ящик, поставленный в конце платформы.

– Здесь ваши новые документы и пакет, который передадите на той стороне. – Техник подал мне небольшую папку. – Вас уже ждут.

– Хоть где-то меня ждут, – буркнул я и уселся в кресло. Застегнул ремни безопасности, поерзал, устраиваясь поудобнее, словно настраиваясь на долгую дорогу. Следом за мной на платформу взобрался Густав. Проверил ремни и похлопал меня по плечу.

– Сейчас я включу установку. Видите лампочки? Сейчас там горит красная. Как только увидите, что зажглась желтая, – значит, связь установлена. Когда загорится зеленая, то включится сирена и платформа поедет вперед. Задержите дыхание и не нервничайте. В общем – все будет хорошо! Удачи!

21 год по летоисчислению Нового мира.

Шато Нардин

Поль проснулся задолго до рассвета. Словно что-то толкнуло, сметая в пропасть обрывки сновидений и не дающие покоя мысли. Казалось, даже во сне он продолжал обдумывать маршрут, отмечая красными точками опасные отрезки пути. Знакомое чувство. Как и пульсирующая боль в висках, словно метроном, мерно разрезающий время на короткие эпизоды «до» и «после». Так уже бывало, и не один раз, когда впереди ждала работа, требующая не только тщательного планирования, но и (что греха таить!) простого везения. Тихо прийти и так же незаметно вернуться обратно – дело на первый взгляд нетрудное. Но это горы, где нет прямых дорог и коротких путей. Где в чужаков сначала стреляют, а потом спрашивают о цели визита. Горы, где до сих пор с содроганием вспоминают десятый год, когда из-за кровной мести чуть не разгорелась война…

Перед глазами встал план маршрута, над которым Нардин провел не один вечер. Вот она, «точка невозврата». Прорваться через кишлак, находящийся у перевала, можно. С боем или без него, но шансы есть. Дорога назад – вот что самое тяжелое. Другого пути нет… Через перевал только одна тропа, и она под контролем горцев. Дьявол раздери, но кто пятнадцать лет назад мог знать, что мир так разделится? Поль нащупал портсигар, лежащий на тумбочке, и закурил.

Абреки даже здесь, в Новом мире, не изменили своим старым привычкам. Так же торговали наркотиками, грабили и снабжали рабами плантации на Диких островах. Современные невольники – переселенцы, захваченные на дорогах, жители небольших городков и ферм, находящихся в стороне от крупных военных баз. Для людей, живущих в предгорье, разбойные налеты были делом привычным. Правда, это ничего не меняло – нельзя жить в постоянном напряжении, ожидая нападения или выстрела в спину. Поль вспомнил одну командировку, когда они ошвартовались у небольшого рыбачьего хутора. На воротах были развешаны человеческие кишки, а в доме лежало несколько обезображенных трупов…

За окном стояли предрассветные сумерки. Пора вставать. Дел на сегодня много. Поль поднялся, не спеша принял душ, побрился и спустился на первый этаж. Через кухонное окно, выходящее на веранду, Нардин увидел Карима, разложившего на небольшом столе части винтовки. Алжирец устроился в удобном плетеном кресле и задумчиво смотрел туда, где в темноте прятались горные вершины. Приготовив две чашки кофе, хозяин вышел во двор и молча поставил их на стол. К пряному запаху кофе добавились запах оружейного масла и свежий аромат просыпающейся природы. Букет, достойный внимания парфюмеров.

– Не спится? – покосился на него Карим.

– Да, ноет что-то внутри. Наверное, от старости.

– Знакомо. У меня тоже кости ноют, словно непогоду чувствуют. Или драку.

– Скорее, драку, – кивнул Нардин.

– Ты для этого Никиту с собой берешь?

– В смысле?

– Медведь, мы с тобой не первый год знакомы. Ты всегда рассматривал все возможные варианты. Плохие – в первую очередь.

– Да. Если что – у него должен быть шанс вырваться. Несмотря ни на что. Иначе это бессмысленно. На побережье его прикроют, но до берега надо будет добраться. Он молодой и сильный.

– Понимаю, – Карим задумчиво прищурился, – пожалуй, ты прав.

– Хочешь отказаться от поездки? Я пойму.

– Ты дурак, Медведь! – Мужчина поднял на него карие, почти черные глаза. – Чтобы я пропустил такую вечеринку?! Не дождешься.

– Иначе бы не позвал…

– Иль а’краба у’хт иль-ха’ййа, – вздохнул алжирец.

Еще полчаса – и над горным хребтом встанет яркий круг солнца, разгоняя серую хмарь прерий. Уже сейчас слышны голоса просыпающихся птиц. Вот одна захлопала крыльями, будто разминаясь после долгого сна. От земли потянуло сыростью…

– Где ты раскопал этот антиквариат? – поежился Поль, рассматривая разобранную винтовку. – Устроил археологические раскопки у ворот Ордена?

– Тоже мне – антиквариат… – спокойно отреагировал его собеседник. – Много ты понимаешь! Для своего времени это был не самый плохой вариант. Тебе с ней послужить уже не довелось?

– Можно сказать, что нет. Эту модель первой получила жандармерия. К нам они попали позже, году в восемьдесят седьмом, и всего несколько штук. Наш tireur d’élite днями на стрельбище пропадал. По его словам, новая винтовка лучше, чем FRF1, но с «ремингтоном» она и рядом не лежала.

– «Ремингтон», – пробурчал Карим, любовно поглаживая пластиковое ложе, – нашел, с чем сравнивать! FRF2 – это… В общем, она мне дорога́. Как память.

– Ну, раз память, – хмыкнул Нардин, – то и держал бы в шкафу. С памятной табличкой на прикладе. «Дарагой памят длия Карым, да продлит Аллах его жызненный пут и усыпет розами…»

– Нафедли навсек, а? – лениво отмахнулся алжирец.

– Ладно, не обижайся. А если серьезно – где откопал? Я французского оружия в этом мире почти не встречал.

– Один чудак на комиссию сдал.

– Из наших? – дернул бровью Поль.

– Нет, мирный француз из канадского Жонкьера. Что с собой возьмешь?

– Если нарвемся на большую банду абреков, то сколько ни грузи – все равно мало будет. Кстати, надо бы твою машину глянуть. Набрал, будто на полгода уходим…

– Хорошо, – согласился Карим, – некоторые вещи можно оставить.

Мужчины спустились с веранды во двор, где стоял «лендровер».

– Что это у тебя такое? – спросил Нардин.

Дно багажного отсека занимал плоский бак (толщиной сантиметров двадцать, не больше), сваренный из нержавеющей стали.

– Запасной, – алжирец хлопнул по нему ладонью, – почти двести литров. Я в Аламо залился под пробку, а потом сам знаешь – один Аллах ведает, где можно застрять.

– Что еще у тебя с собой?

– Поль, будто сам не знаешь, что у меня может быть… – Он заложил руки за ремень и начал перечислять: – Два рюкзака. Один большой, с пожитками, для устройства лагеря, и один – «трехдневка». Дальше рассказывать?

– Рассказывай, конечно. Тебе дай волю – весь дом в джип загрузишь.

– Ты всегда был сторонником аскетизма, Медведь.

– Я за разумный вес. Тем более в рейде. Рассказывай.

– Ящик сухих пайков, канистра с питьевой водой и небольшая солнечная батарея. Из оружия – РПКМ, «снайперка», которую ты видел, и пистолет. К пулемету – четыре «банки» по семьдесят пять патронов и два цинка. Триста патронов для винтовки и двести для «беретты». Еще два «Клеймора» и пять гранат. А ты что возьмешь?

– Пулемет пусть Никита возьмет. Любит он с такими железками играться. Стреляет неплохо.

– И моложе…

– Сам подумай – куда тебе, старому, с грузом и пулеметом по горам бегать?

– Что верно, то верно, – покачал головой мужчина, – не двадцать лет…

– И даже не тридцать. Винтовку, думаю, тоже можешь оставить. «Ремингтон» возьму, так что твоя «память» пусть здесь полежит. В общем, – Поль немного помолчал, – чтобы с патронами не мудрить, возьмем два «калашникова» под 7,62x39 с подствольниками, твой пулемет и «ремингтон». У тебя два цинка и у меня, в арсенале – четыре. Двести патронов к винтовке. В довесок к «Клейморам» – три МОН-50 и цинк гранат для подствольника. Еще бы «горных» гранат в Рио достать, так было бы совсем хорошо. Ну и личное оружие.

– Опять свой «кольт» из шкафа вытащишь? – ухмыльнулся Карим и поднял указательный палец. – Ах да, забыл! Тоже – «память»… Слушай, оставь дома это «наследие предков»!

– Обойдешься. Я его на две твоих «беретты» не променяю! Значит, с оружием решили?

– Мины – это хорошо, – алжирец огладил бороду. – Уходить громко будем?

– Хотелось бы тихо, но знаешь, как бывает… Тем более – перевал, дьявол его раздери… Пострелять все равно придется.

– Не впервой…

– Что со связью?

– Как ты просил – в машине стационарная и три переносных, с гарнитурами.

– Ладно, – кивнул Поль, – пока твой брат не приехал, пойду собираться. Буди Никиту, хватит ему спать. И соберите альпинистское снаряжение.

– Придется лезть? – поморщился Карим.

– Невысоко. То есть сначала невысоко, а потом неглубоко.

– Хоть это хорошо, – вздохнул алжирец и ушел в дом.

Через несколько часов во дворе стало шумно. Раздавался гортанный говор, было слышно, как Карим что-то объяснял приехавшим людям. Наверное, правила поведения в Шато Нардин. Стращает небось всеми карами небесными. В комнату вошел Никита и, улыбнувшись, кивнул в сторону веранды.

– Отец, там Карим своего младшего брата по стойке «смирно» строит. А заодно и троих племянников. Он всегда так?

– Карим? – переспросил Поль. – Да, это у него врожденное.

– Интересный он человек. Вроде мусульманин, а абреков ненавидит…

– Просто он правильный мусульманин и Коран внимательно изучал. К тому же вырос во Франции. Отец и дед были легионерами. Это, знаешь ли, накладывает свой отпечаток на семью. Поэтому он и поселился в Кадизе, а не в Джохар-Юрте.

– А русский язык откуда так хорошо знает?

– Его дед служил с русскими. В двадцатых годах их было много в Легионе. Вот старик и заставил внука выучить. Потом, чтобы язык не забыть, Карим часто со мной на русском говорил. Ты уже собрался?

– Да, отец. Осталось личные вещи в машину загрузить.

– Иди, я сейчас приду…

Когда Никита ушел, Поль открыл шкатулку, стоящую на комоде, и достал оттуда небольшой, плотно запакованный сверток. Подержал его в руке, словно взвешивая, но, немного подумав, убрал обратно. Рядом лежала простая черно-белая фотография, на которой изображена молодая женщина, сидящая на капоте запыленного джипа. Фотограф поймал удачный момент – ее волосы красиво разметал ветер, а взгляд был задумчивым и немного грустным. Будто она заранее знала все, что произойдет через несколько месяцев. Нардин еще раз посмотрел на фотографию и бережно положил на место. Через несколько секунд он взял рюкзак, стоящий у двери, и, не оглядываясь, вышел из комнаты.

5 год по летоисчислению Нового мира.

База Ордена по приему переселенцев и грузов

Мерцающее зеркало надвигалось, переливаясь отблесками ртути, в которых проскакивали синие сполохи искр. Словно расплавленное серебро, льющееся нескончаемым потоком на землю. В горле встал ком; еще немного – и я кожей почувствую этот раскаленный металл… Хочется рвануть ремни и выскочить из кресла! Но нет – вместо нестерпимого жара повеяло студеным воздухом, будто распахнули дверь морозильной камеры. Холод… жуткий холод пробежал по моему телу. Теперь я точно знаю, что значит русское выражение «кровь стынет в жилах». Еще несколько секунд – и это ледяное зеркало подошло вплотную к моему лицу. Закрываю глаза и словно опускаю лицо в воду. Стихают звуки сирены, заглушенные ударами сердца, которое бьется так, будто хочет вырваться наружу. Мгновение – даже сквозь закрытые веки чувствую, как в лицо ударяет яркий свет. Полыхнуло горячим воздухом, наполненным незнакомыми, не связанными с памятью запахами. Тележка, лязгнув металлом, остановилась – видимо, ударившись в ограничитель на аппарели. Открываю глаза и вижу коренастого, одетого в полувоенную форму мужчину, стоящего рядом с пандусом. И солнце… Ослепительно-белое солнце, бьющее в большие окна ангара.

– Добро пожаловать на Новую Землю, Поль! Нет, не двигайтесь, я помогу. – Он забрался на тележку и пристально посмотрел на меня. – Как ваше самочувствие?

– Нормальное.

– Не тошнит, голова не кружится? Ноги, руки чувствуете?

– А в чем, собственно, дело?

– Нет, все хорошо, – улыбнулся он, – бывает, что людей немного «переклинивает». По всей видимости – стресс при переходе.

Непослушными пальцами я расстегнул привязные ремни и осмотрелся. Все, что произошло со мной за последние несколько минут, не укладывалось в голове. Улыбающийся Густав, зал, это зеркало – и холод… Даже сейчас меня передернуло.

– Знобит? – улыбнулся мужчина. – Ничего, у нас жарко, быстро согреетесь.

– У вас? – тупо спросил я.

– Ну да, – засмеялся мой собеседник, – вы же в Новом мире, Поль! Еще не верите?

Значит, все же забросили меня в потусторонний мир? На розыгрыш это не похоже. Не думаю, что Орден будет играть в такие игры. Спустился на землю, и, дьявол меня раздери, мои ноги немного подрагивали! Я, как бы это выразиться поточнее, был сбит с толку. Не знаю: может, ожидал увидеть нечто иное. Уж слишком он обыденно выглядел, этот Новый мир…

– Проходите, – мужчина подошел ко мне и показал на дверь в соседнее помещение, – за вещи не беспокойтесь, их отнесут в машину.

Я вошел в светлую комнату, больше похожую на приемный покой в одной из частных клиник, чем на приемную для переселенцев. За высокой конторкой из белого пластика стояла женщина лет тридцати.

– Добрый день. Добро пожаловать в Новый мир. – Она сухо улыбнулась, изобразив одну из дежурных улыбок, и протянула руку. – Ваши документы, пожалуйста…

– Документы?

Дьявол, ведь Густав вручил мне пакет! Хотя женщина могла быть и приветливее. Я уже потянулся к набедренному карману, чтобы достать конверт, но стоящий за моей спиной мужчина сделал шаг вперед.

– В этом нет необходимости, миссис Мадлен, – он предъявил женщине какую-то пластиковую карточку, – это наш человек.

Вот теперь она заулыбалась, эта Мадлен. Можно было подумать, что ее навестил сам генерал де Голль! Захлопала глазами и, ставлю сто франков, еще бы немного – и сделала книксен. Не успела. Мы с моим провожатым прошли в следующую дверь и оказались на улице. Перед дверями стоял запыленный армейский джип с непонятной эмблемой на борту – треугольник с нарисованным внутри глазом.

– Сейчас вернусь, – мужчина кивнул мне на машину, – подождите немного.

Садиться на раскаленное сиденье не хотелось, я вытащил из кармана пачку сигарет, закурил и осмотрелся вокруг. Не знаю, как должен выглядеть Новый мир, но очень похоже на Корсику. Жарой. Не хватало только запаха апельсинов, которым насквозь пропитан остров. Через несколько минут, когда я уже выбрасывал второй окурок, привезли мои вещи. Загрузили в джип, и, поднимая шлейф пыли, мы выехали за ворота.

– Меня зовут Виктор, – не отвлекаясь от дороги, заявил мужчина, – можно сказать, что мы коллеги. В экспедиции, правда, не хожу, но и здесь есть куда приложить свои умения. Мир занятный, так что скучать не приходится.

– Занятный?

– Когда живешь на Базе, – хохотнул он и хлопнул рукой по рулю. – В общем, что я тебе рассказываю – скоро сам все увидишь!

Смотреть было не на что. Мы ехали как по широкому коридору – по обе стороны возвышались ангары, огороженные забором. Машин не видно, людей тоже. Через несколько минут въехали в жилой сектор и затормозили у невысокого двухэтажного дома.

– Это гостиница для сотрудников, – пояснил Виктор, – несколько дней поживешь здесь. Потом вернется начальство и разберется, куда тебя отправить. Сейчас возьму ключ у консьержа и расскажу, что здесь и как.

Как объяснил Виктор, сейчас мы находимся на центральной Базе по приему переселенцев и грузов Нового мира. Бо́льшая ее часть – это службы иммиграционного контроля, грузовые ангары и отдел логистики. Охрана, техники, специалисты по связи, ученые и хозяйственники. Некоторые старожилы (из числа первопроходцев) до сих пор называют это место «шлюзом». Все огорожено высоким проволочным забором, по углам расположены вышки. В двух местах (надо понимать – в самых опасных) заметил несколько дотов с крупнокалиберными пулеметами. Серьезно подготовились, ничего не скажешь.

Пока я затаскивал вещи в комнату, Виктор забрал у меня пакет с документами и куда-то ушел. Гостиничный номер ничем не отличался от своих собратьев в Старом Свете. Безликая мебель, безликие стены. Противомоскитная сетка над кроватью, окно (с видом на площадь) и вентилятор на потолке, разгоняющий душный воздух. Два потертых кресла и журнальный столик с телефоном. Негусто…

Распаковывать сумки желания не было, поэтому я ограничился тем, что принял душ и переоделся в новую, выданную в центре форму. Шестицветный камуфляж, а именно – «шоколадный чип», который недавно принят американскими военными, оказался очень кстати. Удобная, легкая куртка до середины бедра, брюки с набедренными карманами и облегченные берцы. Наряд завершили панама и куфия песочного цвета.

Минут через сорок в комнату вернулся Виктор. Вошел без стука – видно, здесь это не принято. Прищурился, будто увидел меня впервые, и взъерошил светлые, выгоревшие на солнце волосы.

– Устраиваешься?

– Понемногу.

– Вот, – он положил на стол пластиковую карту, – твое удостоверение личности, а заодно и банковская карта. Шевроны на форму. В следующем здании – столовая для сотрудников. Бары и магазинчики – за пределами Базы. Найдешь, если будет желание прогуляться.

На пластиковой карточке, похожей на банковскую кредитку, были моя фотография и имя. «Paul Nardeen». Чуть ниже – «ID number: 1024-0325-3482-0173». В верхней части – широкая красная полоса, надпись «Security Service» и знак, который я видел на джипе. Шевронов было четыре. Два из них (с эмблемой Ордена) пришивались на рукава: один (с моей фамилией) – на грудь с левой стороны, и группа крови – на правую.

– Фамилию, как я понимаю, на слух записывали? – поморщился я.

– А что не так?

– На французском моя фамилия пишется Nardine.

– Американцы, черт бы их побрал, – Виктор взял в руки удостоверение. – Переделать?

– Забудь, – отмахнулся я. – Новый мир – новая фамилия. Тем более что произносится она правильно – Нардин.

– Как скажешь. Часы… – На стол легли электронные часы.

– У меня есть.

– Выброси, – усмехнулся он, – здесь время идет по-другому. Если сравнивать со Старым Светом, то сутки делятся на тридцать стандартных часов, но последний – семьдесят две минуты. И в году у нас четыреста сорок дней.

– Почему?

– Не знаю, – он пожал плечами, – здесь интересная штука получается со временем. Если тебя интересует, спроси у «научников». Они что-то объясняли про спирали и параллельные миры, но я не запомнил. Ладно, это потом. Сейчас – о местных правилах. Во-первых – База, как ты уже, наверное, заметил, огорожена и хорошо охраняется. Оружие на ее территории может быть только у сотрудников Ордена. Так как служба безопасности не входит в систему охраны, твои коллеги носят только пистолеты. Даже если начнется что-то серьезное, добраться до своего арсенала всегда успеешь. За периметром – жилой квартал колонистов. Как правило, это те, кто первыми прибыл на эту землю. Там оружие есть у всех. Район охраняется пешими патрулями и постами на выезде. Ничего особенного там не найдешь – две-три лавки, открытые предприимчивыми переселенцами, магазин снаряжения, гостиница и несколько баров со шлюхами. Если захочешь туда прогуляться, то мой тебе совет – вооружайся посерьезнее.

– Бывают проблемы?

– Да, – просто ответил он, – бывают. Редко, но перестрелки в барах случаются. Последнее время ведутся разговоры, что надо запретить гражданским носить оружие, но для этого надо создать еще один периметр, чтобы и местные жители были в безопасности.

– Везде запретить? – поморщился я.

– Нет, – засмеялся Виктор, – только здесь. В остальном мире это невозможно. Здесь всего несколько крупных городов, которые более или менее хорошо защищены. А дальше…

– Что дальше?

– Дальше география заканчивается…

– Интересно, – покачал головой я, – с кем же вы здесь воюете?

– С кем придется, Поль. От диких зверей до бандитов. Поверь: и тех и других здесь достаточно. Вот, – он бросил на кровать небольшую папку, – изучай. Информации немного, но хватит, чтобы составить первое впечатление. Ладно, давай я сниму пломбу с твоего оружейного ящика и пойду. Боеприпасы получишь через полчаса – оружейник привезет, я его предупредил. Захочешь пообщаться – я живу в соседнем доме, по правую руку. С семи часов вечера буду на месте. Проголодаешься – рядом столовая, где сотрудников кормят бесплатно. Если будут нужны наличные, то банк чуть дальше, завтра покажу. В общем – отдыхай пока…

Когда он удалился, я подошел к окну и раздвинул полоски жалюзи. Обычная военная база, каких я за свою жизнь повидал немало. В ста метрах от дома – ворота. Рядом с ними маячат два человека с автоматами. Небольшой противосолнечный навес, отгороженный от внешнего мира невысоким бруствером из мешков с песком. Неподалеку вышка, где откровенно скучает караульный. Даже не верится, что я в ином мире…

5 год по летоисчислению Нового мира.

База Ордена по приему переселенцев и грузов

Через несколько часов дела были закончены. Патроны мне привез хмурый дежурный, а вычищенное оружие заняло свое место в одном из отделений шкафа, встроенного в стену. Там обнаружился небольшой оружейный сейф… ну хорошо, не сейф; обычный железный ящик. Его замок может открыть булавкой любой мальчишка старше десяти лет. Если он не рос рядом с маминой юбкой, конечно. Булавка мне не потребовалась, – ключ торчал в замке, чем я и воспользовался. Распечатал цинк с патронами для «калашникова» и снарядил четыре магазина из десяти. Осмотрюсь, тогда и решу – может, и остальные надо заполнить. Кто его знает, этот Новый мир – может, здесь только на вид тихо? Из рюкзака достал разгрузку, купленную в оружейном магазине Аламо, и убрал снаряженные магазины в подсумки. В центре мне предлагали взять стандартный армейский жилет, но я отказался. Во-первых – подсумки у него рассчитаны на магазины от М16, а во-вторых – качество не понравилось. Как ни крути, есть вещи, которые наемник всегда покупает сам. В Легионе, несмотря на хорошее обеспечение, мы многое покупали за свои деньги. Особенно сильно это било по карманам снайперов, которые на свои винтовки тратили больше денег, чем на корсиканских красавиц.

Разгрузку я повесил на вешалку у входной двери и занялся винтовкой. Оптику мне подобрали хорошую. Оружейник советовал Bausch&Lomb, но я выбрал десятикратный армейский Leupold-Stewens и, думаю, не пожалею. Патроны для «ремингтона», в количестве двухсот штук, отложил в сторону. Виктор упоминал, что поблизости есть небольшое стрельбище. Надо будет туда прогуляться, чтобы привыкнуть к винтовке и освежить навыки. К пистолету мне выдали пять пачек, то есть двести пятьдесят патронов, производства Magtech Ammunition Co, Inc. Пули обычные – оболочные, весом 14,9 грамма. Надо будет полюбопытствовать, как здесь со снабжением. Если боеприпасы будут выдавать так же скупо, как и оружие в центре, то дело плохо. Хотя оружейник говорил, что здесь проблем быть не должно. Что касается гранат для подствольника, то за этим придется идти на склад самому. Видно, дежурный поленился тащить лишний вес или рассудил, что новичку будет полезно прогуляться по свежему воздуху.

Ближе к вечеру, когда жара начала спадать, я наконец закончил копаться с вещами и решил, что самое время выглянуть на улицу. В животе уже давно бурчало, напоминая о старой солдатской истине, что война – войной, а обед – по расписанию. Обед я пропустил, поэтому придется соединить его с ужином. Пристегнул к ремню набедренную кобуру с «кольтом», добавил в паучер один запасной магазин и, набросив куртку, вышел из комнаты.

Консьерж, развалившийся за конторкой, листал какой-то журнал с голыми девицами на обложке, изредка бросая взгляд в окно, где у ворот остановилась машина. Водитель о чем-то спорил с охранником, яростно размахивая руками. Все как всегда – обычные армейские будни. Насчет покоя я оказался прав. Несмотря на тишину, в этих местах постреливали, и довольно часто: на стене дома, рядом с входом, заметил несколько пулевых отметин. Сомневаюсь, что это работа местных стрелков.

В просторном зале столовой, где имелось около двадцати столиков, было почти пусто. Лишь за двумя из них, поближе к кондиционеру, сидели люди. За одним – несколько военных. Судя по автоматам и запыленной форме – только что сменившихся с дежурства. За другим – Виктор. Коллега лениво копался в тарелке, иногда бросая взгляд на сочную блондинку, стоящую на раздаче блюд. Судя по всему, здесь принято ужинать в городе. Я взял поднос, выбрал себе отбивную с картофельным салатом, овощное рагу и несколько стаканов сока. Порции, надо отдать должное, были приличными, так что похудеть мне не светит. Блондинка лениво улыбнулась, и я отправился к столику.

– Присаживайся, – Виктор кивнул мне на стул, – отдохнул?

– Было бы с чего отдыхать…

– Ничего, послезавтра вернется наш начальник – и поверь, скучать не придется. Для начала прогуляешься несколько раз в Порто-Франко, осмотришься, а потом зарядят куда-нибудь в экспедицию, к черту на кулички, и будешь радоваться, когда увидишь смазливую девицу.

– А что, с этим здесь проблемы?

– Здесь, на Базе – нет, не проблема. В жилом квартале есть несколько баров, где всегда крутится с десяток шлюх. А вот в экспедициях с этим туго. Разве что на поселение набредете, где окажется свободная бабенка или замужняя фермерша, у которой муж пашет с утра до ночи, забыв, что рядом есть что-то теплое.

– А ферм много?

– Нет, пока что не очень. Орден всячески поощряет фермеров, но это мало помогает. Техники не хватает. Видел, наверное – все идет в разобранном виде, а это лишнее время на сборку. «Научники» уже год как обещают запустить новый большой «шлюз», но что-то у них не получается, – Виктор поморщился. – Зато рыбачьих деревушек на побережье хватает. В Виго не успевают лодки собирать – для желающих рвануть на поиски своего счастья. От небольших яхт до катеров и рыбачьих лодок. Целыми караванами уходят вдоль берега. Одно время думали баржи собирать, но не пошло.

– Да, Патрик мне говорил, что здесь уже немало народу, – кивнул я.

– Патрик ему говорил! – фыркнул Виктор. – Можно подумать, он знает, что здесь творится! Орден может быть уверенным лишь в количестве жителей, которые крутятся в городах или крупных поселках. Если быть честным, то никто точно не знает, сколько в этом мире сейчас людей. По статистике, около четырехсот двадцати тысяч, но сколько из них уже погибло – никто не скажет. Дай бог, если оставшихся наберется триста тысяч. Я думаю, что не больше двухсот пятидесяти. И надо заметить, что не все они – законопослушные граждане. Хватает здесь и отребья. Иногда такие заварушки бывают, что даже тут, на Базе, жарко становится. Например, месяц назад у нас попытались разграбить подготовленный к отправке груз. Ночью. Банда – человек сорок. Весело было… Еле отбились. Поэтому здесь так ценятся люди с твоим опытом. Кстати, я получил телеграмму от Патрика. Он просил тебя не забывать про письма, лежащие в банковской ячейке. Что ему ответить?

– Скажи, что я не забыл, но еще слишком рано. Мне надо осмотреться.

– Понимаю, – кивнул Виктор, – поэтому и не тороплю с ответом. Папку, которую я тебе принес, еще не изучал?

– Нет. Вечером посмотрю.

– Посмотри. Там есть нечто похожее на карту. Отпадет много вопросов.

Пока мы разговаривали, в зал вошел еще один человек. Высокий, дочерна загорелый, широкоплечий мужчина. Загар подчеркивали длинные седые волосы, забранные в конский хвост. Лет сорока с небольшим, но в хорошей физической форме. Присутствовал небольшой животик, однако в меру. Закатанные рукава выгоревшей на солнце рубашки, потрепанные синие джинсы и шляпа, сбитая на затылок. Эдакий образ техасца, каким его любят изображать на карикатурах. Разве что застрявшей в волосах соломы не видно. Судя по всему, он был здорово пьян.

– Черт бы его побрал! – скривился Виктор.

– Кто это?

– Легенда Нового мира.

– А поточнее?

– Джек Чамберс. Сумасшедший ученый, который первым отправился в поход между мирами. Можно сказать – единственный из первопроходцев, кто не изменил своей мечте.

– Мечте? Какой именно? – поинтересовался я. – Напиваться каждый день?

– Изучать Новый мир. Его коллеги, прибывшие после него, давно уже забросили кочевую жизнь и предпочитают отсиживаться в теплых кабинетах и лабораториях, нежели бродить с рюкзаком за плечами. А Джек – нет, до сих пор ходит в экспедиции. У него за плечами около десяти походов, а это кое-что значит. Статистика, блин.

– А что с ней не так?

– Все так, – Виктор ушел от ответа и вернулся к «пьяной Легенде». – Знаешь, есть такая порода людей. Непоседа, бабник и вечная головная боль начальства. Никогда не можешь знать заранее, что придумает, когда напьется.

– Сильно пьет?

– Нет, – Виктор пожал плечами, – на Базе, можно сказать, сухой закон, но на него – как бы выразиться поточнее – это правило не распространяется. Чамберс неделю назад вернулся из рейда, где пробыл почти полгода, и, как видишь, немного расслабляется. Потом отойдет, проспится и начнет готовиться к новому походу. Не дай тебе бог попасть в его команду. Не советую.

– Почему?

– Умудряется влезать в самые гиблые места. Хотя, если рассудить здраво, его начальство за это и ценит.

– Привет, Виктор! – Джек пьяно отсалютовал нашему столику и остановился, словно не мог решить, что делать дальше. Он демонстративно засунул руки в карманы своих сильно потрепанных джинсов и стоял, покачиваясь на каблуках. – Смотри ты мне…

Я даже головой покачал – настоящий ковбой! На ногах у него были невысокие сапоги из какой-то странной кожи, похожей на крокодилью. Несколько минут он осматривал зал, потом подмигнул официантке и решительно двинулся в нашу сторону.

– Ну что, инквизитор? Все жиреешь? – Он посмотрел на Виктора, потом перевел взгляд на меня и скривился в презрительной ухмылке. – А это у нас кто? Орден доставил свежее «мясо»? Ну-ну… Добро пожаловать на Землю лишних, сынок. Тебе что, не хватало приключений в Старом Свете?

– Охолони, папаша. – Я спокойно допил сок и поставил стакан на стол. – Не надо грубить людям, пока тебя не трогают.

– Не связывайся с ним, – тихо сказал Виктор и покачал головой, – не стоит.

Судя по всему, Чамберс успокаиваться не собирался. Было очевидно, что ему просто нужна разрядка. Нет, я не против драк, скорее – даже наоборот, но мне не хотелось трогать этого пьяного придурка, кем бы он ни был – местной легендой или обычным бездельником.

– Тьфу ты… – он икнул и закончил: – какие мы нежные. А что ты видел в жизни, сынок?

Все пьяные люди одинаковы. Одни будут дышать тебе в лицо перегаром и сетовать на свою горькую судьбу, а другие попытаются тебе объяснить, что ты – никчемная тварь, ничего не видевшая в жизни. И одним и другим надо одно – общение. Пусть даже оно закончится полученным ударом в челюсть.

– Ну, – он тяжело оперся на стол, – скажи! Скажи мне, старому Джеку Чамберсу, какого хрена ты приперся в этот долбаный мир? Чтобы жрать вот эту консервированную гадость – он кивнул на тарелки, – и щупать девок в борделях?

– Когда будет нужен исповедник, я сообщу заранее, – медленно сказал я, – в письменном виде. Тебя устроит такой ответ?

– Сдается, что этот парень мне грубит, – обращаясь к Виктору, покачал головой Джек.

Может, он и успел бы ударить, этот Джек Чамберс. Руки у него длинные, и хмель на координацию не повлиял. Но первый удар я отбил, не вставая, – просто отвел руку в сторону и поднялся со стула. Надо отдать должное – Легенда Нового мира равновесия не потерял, хоть и бил, нависнув на столиком.

– Смотри ты мне, – он качнул головой, – быстрый…

– Перестань, Джек, – Виктор попытался утихомирить бойца.

– Отвянь! – отрезал Чамберс и, потирая руки, двинулся в обход стола. – Ну что, сынок, ты ведь потянешься за своей страшной пушкой, а? Давай, покажи старине Джеку, какой ты крутой ганфайтер!

5 год по летоисчислению Нового мира.

База Ордена по приему переселенцев и грузов

В зале стало тихо. Даже военные, обсуждавшие какую-то красотку Сью, и те притихли. Понимаю – развлечений на Базе немного, а тут Чамберс устроит выволочку новенькому! Хорошая тема для разговоров. Неделю будут обсуждать на постах, смакуя мелочи. Нет, парни, извините, но этого удовольствия я вам не доставлю…

Двигался Джек хорошо, даже для трезвого. Мягко, неторопливо. Могучий мужик, это сразу видно. Силен той правильной силой, которая достигается тяжелой физической работой. Если разгуляется, то впору сравнивать с атакующим танком. Массой задавит. В этом его сила. И слабость. Ничего, мне приходилось иметь дело с такими здоровяками. На Корсике легионеров никогда не любили, так что потасовки в барах случались частенько.

Джек знал себе цену, это было заметно. Уверенно сделал шаг в мою сторону, а потом резко рванул вперед, чтобы меня схватить. Как бы не так! Я шагнул влево, уходя от захвата, и пробил короткий удар ногой в колено. Почему налево? Давно заметил, что правше труднее развернуться в правую сторону. Удар пришелся аккурат под коленную чашечку. Да, это больно и неприятно. Будь у него нога выпрямлена, был бы реальный шанс сразу закончить драку. Судя по скривившемуся лицу Чамберса, ему тоже не понравилось, но он попытался ухватить меня правой рукой. Куд-д-да руки тянешь! Почти невидимый блок, захват и два резких удара – по почкам и в позвоночник, уходя ему за спину. Р-ра-аз! С такими нельзя лезть в клинч – задавят массой, а потом с удовольствием будут бить своими пудовыми кулаками. Неторопливо, с чувством и с расстановкой. Чтобы запомнил. Поэтому и захваты в таких схватках – короткие, почти незаметные. Даже на блоки здесь времени нет – бить надо на опережение, через удар. И двигаться, двигаться, не останавливаться ни на секунду! Чамберс резко развернулся и попытался меня достать широким свингом. Уйти-то я ушел, но его кулаки пролетели с такой мощью, что задень – вырубил бы сразу. Дьявол! Тут я совершил ошибку. Провел финт слева, вызывая Джека на удар. Он попался на удочку, ответив мне встречным в лицо. Уклон – и апперкотом в челюсть! И р-р-аз! Вот он меня и поймал, влепив от души в голову. Повезло, что удар пришелся вскользь. Несмотря на эту «удачу», ощутимо зазвенело в ушах. Я даже головой потряс, чтобы сбросить неприятное ощущение. Чамберс не остановился и, схватив меня за куртку, швырнул на соседний столик. Как нашкодившего котенка. Грохот в пустом зале был такой, будто уронили десяток пустых кастрюль на кафельный пол. Дьявольщина! Я больно приложился боком о сломавшийся подо мной стол, но успел перекатиться и встать. Ну и здоровый он мужик, ей-богу!

Чамберс пинком отбросил в сторону попавшийся ему под ноги стул и пошел на меня. Челюстью двигает – видно, ему тоже нехило прилетело. Пора с ним заканчивать, с Легендой Новой Земли! Даже если придется немного покалечить. Хватит. И тут он промахнулся. Желание меня добить подвело. Он с такой силой нанес левый свинг, что его развернуло. И я не пропустил этот шанс!

Человека можно отправить в нокаут по-разному. Одни не держат ударов в подбородок, другие – в челюсть. Главное – подгадать момент встречного удара, когда противник расслабляется. Да и удар, за счет его движения навстречу, получается сильнее. Джек нарвался именно на такой. Хороший удар в скулу. Он даже не остановился, двигаясь мне навстречу. Как шел – так и рухнул, словно подрубленное дерево. Я сделал несколько шагов назад и вытер тыльной стороной ладони кровь с разбитой брови. Ну он и боров, этот Джек… Чамберс… Легенда, блин…

Зрители молча стояли у стены, один из них даже стакан сока успел прихватить со стола, прежде чем я на тот стол рухнул. Официантка притихла у стойки бара, прикрыв пухлой ладошкой ярко накрашенные губы. В общем – все тихо и мирно. Даже слишком. Я перевел дух и оглянулся. Особых разрушений нет – сломали один столик и несколько стульев. Хлипкая у них мебель…

На следующее утро, когда я рассматривал свою физиономию в зеркале, позвонил Виктор и попросил к нему зайти. Как выяснилось, его рабочий кабинет находится неподалеку, поэтому личный транспорт мне не понадобится. Да и откуда ему взяться, этому личному? Я еще вчера заметил, что машин здесь немного. Армейские джипы, грузовики и пикапы – вот самый распространенный транспорт. Ладно, прогуляюсь пешочком в местное «гестапо». Все равно разговор «с внушением» неизбежен. Правда, не я начал драку, так что нотаций достанется меньше, чем моему вчерашнему визави. С другой стороны, если верить тому же Виктору, то мистеру Чамберсу вообще ничего не грозит – за совершенные им подвиги у него пожизненное отпущение грехов.

– На первый раз тебе ничего не будет, – Виктор прицелился в меня пальцем, – в следующий раз – штраф. Заплатите только за разбитую мебель. Семьдесят пять экю!

– Неплохо, – усмехнулся я, – меня били, и мне еще штраф платить?

– Штраф удерживается со всех участников. Право слово, как дети! Тем более что били не только тебя, Джеку тоже досталось. И запомни на будущее – пока ты на службе, твоя тушка принадлежит Ордену! Нечего портить имущество, ввязываясь в драки и свары.

Имущество, значит. Прав был Чамберс. Охранники, как и любые наемники, – это обычное «мясо». Разница только в цене.

– Деньги, причем немаленькие, платят не за то, чтобы ты сотрудников по полу валял. В общем, ты понял, – хмуро заметил Виктор и провел рукой по подбородку.

Черт побери, сдается, что в свое время и ему доводилось получить от Джека хорошую трепку. Я даже улыбнулся, представив эту картину.

– Нечего скалить зубы, Нардин! Взрослые мужики, а ведете себя как мальчишки в колледже! Займись делом. Изучи документы, подготовь снаряжение. Завтра вернется твой шеф, а он не любит бездельников.

– Ладно, – кивнул я, – пойду читать бумаги. До вечера.

Карта представляла из себя небольшой кусок суши, на котором было обозначено несколько городов. Как Виктор и говорил, основная масса поселений находилась на побережье. Самые крупные – Порто-Франко, Виго и Нью-Портсмут. Западнее, вдоль берега – еще несколько точек без названия, и самая южная – форт Линкольн, разместившийся на полуострове. К северо-западу, примерно в пятистах километрах от него, у окончания горной гряды, было еще одно поселение: Западный форт, который местные остряки прозвали «Последним приветом». Коллега оказался прав – обширной эту географию никак не назовешь. Дальше на запад карта пустовала. Лишь береговая линия была обозначена тонкой линией, обрывавшейся в четырехстах километрах к западу от форта.

Про животный мир сведений было и того меньше. Несколько фотографий местных хищников, похожих на африканских гиен, и фраза, поражающая своей «заботой» о колонистах: «Животный мир изучен недостаточно. Будьте бдительны в диких землях!» Приятно, когда о тебе заботятся. Про деньги и систему налогов мне рассказал Виктор. Он даже предложил проводить меня до банка. Отложив финансовые дела на потом, я перекусил в столовой и отправился к себе в номер – изучать правила нахождения на Базе, порядок обеспечения безопасности, сопровождения колонн и прочие уставные задачи.

Ближе к обеду, когда я заканчивал просматривать бумаги, в дверь постучали. Даже по стуку можно определить, что за дверью стоит человек, облеченный какой-то властью. Пусть и небольшой, но право драть глотку на подчиненных у него есть. Слишком уж стук бесцеремонный и требовательный. Хотя Виктор вообще не стучится, нет у него такой привычки. Не успел ответить, как дверь распахнулась, и на пороге я увидел фигуру вчерашнего спарринг-партнера – Джека Чамберса. Его левую скулу украшал такой красивый синяк, что я невольно усмехнулся. Правда, болевшие с самого утра ребра быстро напомнили, что и мне слегка досталось.

– Могу зайти? – хмуро поинтересовался он, сделав шаг в комнату.

– Ты уже зашел. Присаживайся, – я кивнул на кресло, – извини, но выпить у меня нету.

– Не надо, – отмахнулся он и тяжело опустился в жалобно скрипнувшее кресло, – и так голова трещит. Перебрал вчера.

Чамберс потер лоб, словно пытался вспомнить что-то важное. Мне ничего не оставалось, как отложить бумаги и сесть напротив него. В конце концов, драться сегодня он уже не будет, ему и вчерашнего хватило. Мы несколько минут молчали, изучая друг друга, потом Джек полез в карман и достал потемневшую от времени трубку. Долго набивал ее табаком, закурил и поднял на меня темно-серые глаза.

– Я говорил сегодня о тебе с Виктором. Он сказал, что ты воевал…

– Доводилось.

Он кивнул, словно подтверждая свои мысли, и опять занялся своей трубкой. Примял табак большим пальцем, разжег и выпустил несколько клубов дыма.

– Ты знаешь, сколько экспедиций живет обычный охранник вроде тебя?

– Сколько?

– Две! – Джек для убедительности выставил перед собой два пальца, и повторил: – Две. Редкие типы выживают три или четыре похода. Потом они увольняются к чертовой матери и устраиваются где-нибудь в Нью-Портсмуте. В лучшем случае – вышибалами в барах. В худшем – спиваются и подыхают в портовых кабаках, нарвавшись в пьяной драке на нож.

– Почему не устраиваются в охрану Базы? – поинтересовался я и усмехнулся. – Гордость вольных стрелков не позволяет?

– Гордость здесь ни при чем. Человека, который долго бродил по этому миру и кое-что понял, на цепь не посадишь. Нельзя сделать из волка дворняжку.

– И что?

– Хочешь закончить свою жизнь, как они?

– Моя жизнь так не закончится.

– Уверен?

– Я мало в чем уверен, Джек. Но в одном – на сто процентов.

– В чем? В непогрешимости папы римского?

– Нет ситуаций, которые сильней меня.

– Смотри ты мне, – он покачал головой, – упрямый. Знаешь, а ты мне нравишься. Не знаю, какой из тебя получится спутник, но увидим. Думаю, что ты не самое тухлое «мясо» из тех, кто отзывается на свист Ордена. Слушай сюда, – Джек хлопнул ладонью по столу, – через неделю я ухожу на побережье.

– Надеюсь, надолго?

– Нет, – отмахнулся Джек не обращая внимания на мою иронию, – на неделю, не больше. Ничего особенного – так, веселая прогулка на взморье. Мой тамошний коллега, который греет свой зад в лаборатории форта Линкольн, нашел что-то интересное и просто горит желанием поделиться своим открытием со стариной Джеком Чамберсом.

– Виктор говорил что-то про поездки в Порто-Франко.

– Порто-Франко? Дыра для маменькиных сынков! Сейчас туда тянут железнодорожную ветку. Скоро дорога станет безопаснее, чем прогулка в теплый сортир с журналом «Плейбой» под мышкой.

– Это не от меня зависит. Поеду туда, куда отправят.

– С твоим шефом решу, это моя забота. Присоединишься?

– О’кей, – кивнул я.

– Тогда доставай стаканы. – Чамберс вытащил из кармана жилета плоскую фляжку и поболтал ею в воздухе. – Это дело надо отметить…

21 год по летоисчислению Нового мира.

В трехстах километрах западнее Шато Нардин

– Скажи, Карим, как ты умудряешься петь? – спросил Поль. – Любую мелодию выворачиваешь так, что от оригинала остаются только слова, да и то с восточными переливами. Это что, зов предков?

– Много ты понимаешь в музыке, Медведь! – Карим поднял указательный палец. – Это пою не я – это во мне поет пустыня.

– Не претендую на роль знатока, но этот вой меня слегка тревожит. Кажется, что где-то разделывают барана. Причем живьем…

Никита фыркнул и отвернулся. Пел алжирец и правда… не очень. Звуки, которые он извлекал из своего горла, больше напоминали призыв охрипшего муэдзина, чем песню, знаменитую в Старом Свете.

– Да, может, я не умею красиво петь, но разве это главное? Хочешь, спою другую?

– Может, не надо?

– Когда поешь, путь кажется короче. – Он откашлялся и затянул: – Шайя-я-ян он ю крэ-эйзи да-а-аймонд… Нет, тебе правда не нравится?

– Тьфу, дьявол…

– Ладно, не буду. Ты перед выездом связывался с конвоем? – спросил Карим, аккуратно выворачивая руль. Движок басовито зарычал и потащил джип вверх по склону.

– Да, – Поль бросил взгляд на карту, лежащую у него на коленях, – точка рандеву – в ста километрах отсюда. У заброшенной фермы.

– Развалины, – уточнил алжирец, – это уже развалины. Дома быстро умирают, если в них не живут люди. Я помню эту ферму. Ее хозяин был упрям как ишак, и погиб глупо… За два часа доберемся. Может, и быстрее, но дорога – дрянь.

– А что, смерть бывает умной? – спросил Никита.

– Смерть? Она бывает правильной. Своевременной…

– Хорошую тему выбрали! – проворчал Поль. – Лучше за дорогой смотрите! Хотя спешить некуда, у них поломка серьезная. Два орденских транспорта встали, а их точно не бросят. Пока починят, пока соберутся… В общем, все равно первыми будем.

По словам Нардина-старшего, транспортный конвой, к которому они собирались примкнуть, умудрился застрять в двухстах километрах отсюда.

– Все у американцев не как у людей, – усмехнулся Никита. – Пока раскачаются, пока починят… Глядишь, к вечеру и доберутся. Хотя это тот случай, когда лучше подождать. Идти в колонне – оно как-то спокойнее.

Машина выбралась на небольшой пригорок, с которого открывался прекрасный вид на окрестности. Правее в призрачной синеватой дымке темнела горная гряда, а впереди, насколько хватало глаз, расстилалась саванна. Высокая, выжженная на солнце трава колыхалась под ветром, словно огромное живое существо. Казалось, что это дышит сама пустыня. Метрах в четырехстах, у засохшего, похожего на карагач дерева, устроилась небольшая стая местных гиен – свиней-падальщиков. Они настороженно посмотрели на машину, но с места не сдвинулись. Чуть дальше паслись несколько шерстистых носорогов – похожих на своих суматранских собратьев из Старого Света, но украшенных двумя хорошо развитыми рогами и длинной шерстью. Это зверье было осторожнее – один из них повернул голову, провожая джип, и не спеша, с достоинством, начал удаляться. За ним, поднимая клубы пыли, тронулись его собратья.

– Прямо сафари! – кивнул алжирец. – Сколько лет езжу, а каждый раз – как впервые!

– Сафари, – усмехнулся Нардин. – Вспомни, как ты впервые сюда попал. Ругался на чем свет стоит!

– А сам? – вернул усмешку Карим. – Кто сутки на валуне просидел, пока его не нашли?

– Эту историю мне не рассказывали! – подал голос Никита, сидящий на заднем сиденье.

– Ты лучше за окрестностями следи, слушатель…

– Не переживай, Никита, – ухмыльнулся алжирец, – я тебе потом расскажу.

– Трепач, – покачал головой Нардин.

– Я?! – возмутился Карим. – Ну раз так, слушай! Один раз твой отец сутки просидел на валуне. Видишь в отдалении камень? Вот примерно на таком… Черт!.

– Что случилось?

– Или мне показалось, или там был блик, – нахмурился рассказчик.

– Скорость не снижай. – Поль щелкнул предохранителем автомата.

– Не учи папу, как любить маму, – прищурился алжирец. – Впереди ложбина. Проверим?

– Да, – кивнул Нардин и, повернув голову, добавил: – Никита, остаешься у машины, прикроешь.

– Понял, отец.

В этой местности часто встречались валуны. Иногда – целые нагромождения, аккуратно сваленные в кучу. Кстати, об их происхождении орденские ученые спорили до сих пор. В Старом Свете такие валуны называли эрратическими, то есть «блуждающими».

Наследие ледникового периода, разбросанное по всей Европе. Но здесь, в Новом мире, не было других признаков ледникового периода, кроме этих камней, разбросанных по саванне к западу от Аламо. Джип съехал в поросшую кустарником ложбину, и мужчины выбрались наружу. Никита осмотрелся, держа пулемет наперевес, и пожал плечами:

– Вроде тихо.

– Никого там нет, – сказал Карим и кивнул в сторону уходящих носорогов. – Будь здесь люди, паслись бы они так мирно?

– Логично, – согласился Нардин, – но проверить все равно не мешает.

Тихо шелестела трава, в которой стрекотали какие-то местные насекомые. Неподалеку от валуна, устроившись в тени колючего кустарника, свернулась змея. Она подняла голову, но, не увидев ничего, угрожающего, быстро успокоилась. Только раздвоенный язык мелькнул в пасти острой молнией.

Прикрывая друг друга, мужчины подошли к камню. Поль осторожно обогнул валун и увидел брошенный джип. «Сузуки Самурай». Судя по всему, машина попала в яму – она стояла, накренившись на правую сторону. На одном боку виднелись несколько глубоких вмятин, а лобовое стекло было выбито и лежало на капоте, поблескивая на солнце лучиками трещин. Мужчины неторопливо подошли к машине. Пока Карим прикрывал, Поль убрал автомат за спину и, достав пистолет, внимательно осмотрел салон. Машина стояла здесь уже давно – на гранях погнутой жести уже появилась ржавчина, а салон был занесен песком и пылью. На заднем сиденье лежали пустая канистра, изодранный спальный мешок и небольшой коврик.

– Чисто! – сказал он и нажал тангету висящей на жилете рации. – Никита, как у тебя?

– Тихо, как на кладбище.

– Подъезжай сюда.

Пока один из них копался в машине, другой, не опуская вскинутый к плечу автомат, обошел валун. Через секунду послышался его голос:

– А вот и водитель! Точнее – то, что от него осталось.

Нардин подошел к алжирцу и увидел разбросанные по земле останки, на которых виднелись обрывки одежды. На одной ноге даже ботинок сохранился. Карим кивнул на разбитый человеческий череп, с которого свисали клочья высохшей кожи.

– Кому-то сильно не повезло. А потом еще и зверье позаботилось. Месяца два-три, не больше. Мне кажется, на него кто-то напал, пока он с машиной возился. Большая гиена или нечто схожих размеров. Те же падальщики, например. Сам знаешь, что стаей они могут напасть на человека.

– Могут, – согласился Поль, – но что здесь блеснуло?

– Блик? – пожал плечами Карим. – Черт знает…

– Машина была с противоположной стороны, от стекол бликовать не могло. Это что-то другое.

– А оно тебе нужно, Медведь? В машине что-нибудь нашел?

– Ничего особенного. Только вот, – Поль показал найденный револьвер, – два патрона в барабане. Лежал под сиденьем. Неплохая штука – «смит-вессон» под 0.357 Magnum. Больше оружия нет.

– Есть, как не быть! Вот лежит, – алжирец тронул концом ботинка автомат Калашникова, лежащий в тени, – только поржавел немного. В общем – поживиться здесь нечем. Разве что эту железку взять, на детали. Поехали, пока падальщики нами не заинтересовались.

Послышался звук машины, и через несколько секунд подъехал Никита.

– Что-нибудь нашли?

– Ничего особенного для этого мира. Еще один бродяга, – ответил Карим.

– Смотри, – Поль показал кусок тряпки песочного цвета, застрявший на ветках колючего кустарника, – лямка от рюкзака. Наверное, что-то съедобное внутри было, вот зверье и поживилось.

– И все?

– Если что и было, то уже не найдем. Кстати, он мусульманином был.

– Я что-то следов обрезания не заметил, – усмехнулся Карим.

– В машине молитвенный коврик лежит, – объяснил Поль.

– Плохо. Не видать ему райских кущ, – тряхнул головой алжирец и поморщился, – врагу не пожелаю быть сожранным свиньями.

– Но что тогда блестело?

– Не знаю, Медведь. Может, осколок стекла или консервная банка. Все что угодно!

Нардин посмотрел в сторону взгорка, откуда они приехали. Потом обошел валун и через несколько секунд подал голос:

– Есть!

– Что-то нашел?

У основания валуна лежала небольшая, чуть больше сигаретной пачки, железная коробка. Ее верхняя крышка была сильно вмята. Судя по всему, одна из свиней-падальщиков наступила, когда дралась со своими сородичами за кусок мяса. Обычная коробка из нержавеющей стали – раньше в таких носили стеклянные шприцы.

– Я бы на твоем месте такие вещи не трогал, – подал голос Никита.

– Если бы там был какой-нибудь сюрприз, – заметил Поль, – то он давно бы взорвался от удара копытом. И тогда, кроме костей этого бедняги, мы имели бы еще один скелет. Только побольше размером.

Он повертел ее в руках и, хмыкнув, попытался открыть. Однако повреждение было сильным, и вскрыть находку оказалось непросто – коробку почти сплющило. Подцепив ножом, Нардин отогнул край крышки и посмотрел внутрь.

– Diable!

– Что там? – покосился Карим.

– А ты сам посмотри!

5 год по летоисчислению Нового мира.

База Ордена по приему переселенцев и грузов

Как это часто случается в жизни – дружба начинается с драки. Не скажу, что мы с Джеком Чамберсом стали большими друзьями, но приятельские отношения завязались. Нашлись общие темы для разговоров. Даже судьбы оказались в чем-то схожи. Мы оба рано потеряли отцов, матери завели новые семьи, и старшие дети, как это часто случается, оказались лишними. Как ни крути, но это оказало влияние на нашу жизнь – мы с детства привыкли рассчитывать только на себя.

Когда на Базу вернулся мой непосредственный начальник, Джек поставил его перед фактом, что Поль Нардин переходит под его юрисдикцию. Ничего странного в этом не было – любой руководитель экспедиции вправе подбирать себе команду. Мой шеф, с которым я виделся всего несколько раз, особо не сопротивлялся и подмахнул приказ, даже не читая. Только посмотрел на меня с сожалением, словно крест поставил. Понять его взгляд было несложно – охранники работали с Чамберсом неохотно. По их словам, он был отмороженным на всю голову – совался в самые опасные места, которых в этом мире предостаточно. Учитывая, что помощи в походе ждать неоткуда, шансы на благополучный исход экспедиции были крайне малы.

Теперь в мои обязанности входило обеспечить безопасность его команды. Любой ценой. Правда, у Джека было право наложить вето на мои решения. Он мог приказать оставить людей, как это любят писать в романах, «на произвол судьбы», чтобы доставить результаты исследований в центр. Жестоко? Может быть, но таковы правила игры, в которую столь любят играть мужчины. По моей просьбе Виктор выдал отчеты о последних экспедициях Чамберса. Процент потерь среди личного состава – выше среднего. Но и положительные результаты были. Именно его команда нашла уголь неподалеку от форта Линкольн и медную руду на острове рядом с Нью-Портсмутом. Залежи оказались слабыми, поэтому разработку отложили до лучших времен. Но главное, что нашли. Значит, должны быть и другие, более богатые месторождения. О некоторых не менее важных открытиях умолчу. Нет, ничего секретного: просто я – не ученый, и понять их суть мне было не под силу. Что-то связанное с магнитными полями… Какие-то аномальные зоны или нечто им подобное… Надо отдать Джеку должное – судя по рапортам, за спины подчиненных он не прятался и везде шел первым. Хорошее качество для мужчины вообще, но не для руководителя, отвечающего за жизни своих людей…

Одним вечером, когда мне надоело сидеть над бумагами, за мной заехал Чамберс. Он посмотрел на мою кислую физиономию и предложил развеяться в гражданском квартале Базы. Я же давно собирался посмотреть, как живут люди в этом мире. День был жарким, и мы заехали в гостиницу, чтобы переодеться. Пока Джек трепался с консьержем, я отправился в номер.

– Оружие не забудь, – бросил мне в спину Чамберс, когда я поднимался по лестнице.

– Ты серьезно? Пистолета не хватит?

– Какие шутки, Поль! Это не Дикий Запад, где «коровьи мальчики» устраивали перестрелки из револьверов, тут все серьезнее. Никогда не знаешь, на что нарвешься. Даже здесь, рядом с Базой.

Ну, раз так, то придется вооружаться. Ему лучше знать. Тем более что он сам был при полном параде. Кстати, наши оружейные вкусы тоже совпали – он не расставался с «кольтом» правительственной модели, а вместо «тяжелой артиллерии» носил вытертый до блеска АКМС, который заполучил в виде трофея. Я переоделся, набросил на себя разгрузку, взял автомат, и мы отправились. Отдыхать.

– Виктор говорил, что ты собираешься перетянуть сюда пару друзей? – спросил Джек, поворачивая машину к воротам Базы.

– Двух-трех приятелей, с которыми тянул лямку в Легионе.

– Французы?

– Нет. Один из них – алжирец, – уточнил я, – а двое других – русские.

– Если они такие же сумасшедшие, как и ты, то это неплохо, – кивнул Чамберс. – Кстати, после того, как съездим в Линкольн, начнем собирать вещи. Тебе повезло – пришел в этот мир ранней весной. До сезона дождей далеко, так что времени у нас много. Да и я засиделся.

– Ты же недавно вернулся! – удивился я.

– Две недели назад, – уточнил он. – Для меня – достаточно. Не выношу закрытые территории, напичканные людьми в форме. Каждое событие они пытаются затолкнуть в жесткие рамки инструкций и сухие строчки уставов. Жизнь – она немного другая.

– Куда направимся?

– К западу от форта. Есть одна информация, которую хочу проверить. Уже год планировал сходить в те края, но все никак не получалось. Уже было собрался, но пришлось отложить, чтобы найти одну пропавшую экспедицию.

– Нашли?

– Не всех, – покачал головой Чамберс, – часть погибла. Те, кто выжил, попали к бандитам. Пришлось их выкупить.

– Дьявольщина… Это ведь Новый мир, Джек! Откуда здесь столько швали? Вы их что, специально завозите?

– Как тебе сказать, Поль… – Он задумчиво провел рукой по бороде. – Иногда мне кажется, что Орден приложил к этому руку. Может, им выгодно, чтобы колонисты не расслаблялись и не задавали ненужных вопросов.

– Как ты думаешь, – спросил я, – сколько нам потребуется людей?

– Несколько «толстолобиков» из научного центра и три водителя. Как правило, с группой идут четыре охранника. Не больше десяти человек. Все готово, осталось утрясти план с Орденом и получить благословение от службы, где просиживает штаны Виктор.

– Разве они занимаются такими делами?

– Служба внутренней безопасности, – наставительно заметил Джек, – занимается всем, что касается освоения Нового мира! Их интересует все – цвет нижнего белья у местных шлюх и сколько денег ты просаживаешь в покер. Чего уж говорить о таких делах, как геологоразведка! Глаз не сомкнут, пока мы не принесем в клювике что-нибудь интересное. Да и в экспедиции без внимания не оставят. Ставлю пять экю, что в команде окажутся два-три стукача, которые будут совать нос в наши дела.

– Тебя это устраивает, Джек?

– Ты взрослый мальчик, Поль, и понимаешь, что без этого ничего не получится. Никто, кроме этой службы, не разрешит нам тратить деньги и горючее. Да и машины в дефиците.

– А почему не морем? Это было бы безопаснее.

– Да, безопаснее, – согласился Чамберс, – и быстрее. Но в здешних водах нет такой большой посудины, на которую можно погрузить джип и два армейских грузовика. Поэтому придется глотать пыль и тратить время на дорогу. Вчера в Западный форт ушел конвой с горючим и группой переселенцев из Техаса. Следующий – через месяц. Думаю, с ним и отправимся. Если твои парни не будут размазывать кашу по тарелке, то соберется хорошая команда.

– Один из них – точно не будет! – усмехнулся я.

– Кто такой?

– Карим Шайя.

Квартал, который называли «гражданским», расположился сразу за периметром Базы. Около четырех десятков домов, несколько лавок, два-три борделя и бар, в котором собирались все мужчины старше двадцати лет. Здания были добротными, сложенными из кирпичей странного голубого цвета. Как объяснил Чамберс, местная глина была богата солями кадмия и кобальта, что и стало причиной этого оттенка.

Поднимая столбы пыли, мы проехали по главной улице, украшенной недавно сооруженным фонтаном, и повернули направо. Бар находился на самой окраине жилой зоны. Народ здесь засиживался допоздна, и шум стоял такой, что будь он в центре – жителям близлежащих домов приходилось бы несладко. По словам Джека, несмотря на особое положение этого поселка, здесь можно встретить кого угодно – от священника, который на самом деле является сутенером, до фермера, который подрабатывает работорговлей.

Оружие, а точнее – автоматы пришлось сдать в «гардероб», где за высоким барьером разместился угрюмый малый со звероподобным выражением лица. Взамен мы получили номерок и хмурое бурчание, переведенное нами как пожелание хорошо отдохнуть.

Интересные здесь порядки, ничего не скажешь! Пистолеты нам, правда, оставили. С одной стороны, все правильно – мало ли что. Напьется какой-нибудь урод и начнет бузить, размахивая стволом во все стороны. Ладно еще пистолетом, а если чем-нибудь автоматическим? Эдак таких дырок можно нахватать – не обрадуешься. Кстати, народ, надо отдать ему должное, здесь спокойный. Наверное, потому, что все носили оружие. Оно, знаете ли, дисциплинирует владельца. Нет, драки, конечно, случались, – что за бар без хорошей потасовки?! Но дрались культурно, за пистолеты не хватались. В общем, как я понял, автомат за пределами Базы – это страховка на случай нападения банд, которых в округе предостаточно.

Мы с Джеком устроились за свободным столиком, заказали стейк из местной живности и по литру пива. Пиво, в большом кувшине, принесли довольно быстро, а вот горячее пришлось подождать. Людей было много, кухня просто не справлялась с заказами. Среди отдыхающих я заметил несколько знакомых лиц. Военные с нашей Базы, парочка охранников из моего отдела и веселая компания технарей из отдела логистики. У одного из них на коленях сидела жгучая брюнетка с роскошным бюстом. Парень что-то нашептывал красавице на ушко, в ответ она лишь притворно возмущалась и хлопала его по рукам дешевым бумажным веером.

На мой взгляд, все деревенские бары одинаковы. Прямоугольный зал, где стоит десяток столов, вдоль одной из стен – длинная стойка бара с блестящими пивными кранами и небольшая сцена, на которой выступал местный джаз-банд. Солист – упитанный мужчина в широкополой ковбойской шляпе – пел старую песню «Rawhide!». Конечно, не так, как Фрэнки Лейн, ее знаменитый исполнитель, но тоже неплохо.

На потемневших от табачного дыма стенах – десяток плакатов в стиле «pin-up girl» и череп неизвестного мне животного, с дыркой во лбу. В глубине зала виднелся широкий проход, откуда доносился сухой стук бильярдных шаров.

– Сдается, что это по наши души, – заметил Джек и кивнул в сторону дверей.

Я обернулся и увидел парня из службы внутренней безопасности. Неприметный, лет двадцати пяти, не больше. Встречались несколько раз в конторе у Виктора. То ли адъютант, то ли телохранитель…

– А что, парни из «гестапо» в этот бар просто так не ходят?

– Ходят, конечно, куда они денутся! Но этот кого-то высматривает. И мне кажется, что не свободную шлюху.

Чамберс оказался прав – посыльный искал именно нас. Он подошел к нашему столику, извинился, что вынужден прервать отдых, и сообщил, что нас срочно вызывают на Базу. В службу внутренней безопасности. Мы с Джеком даже переглянулись. Что за новости? Так или иначе, но стейк местного производства в тот вечер мне попробовать не довелось…

– У нас проблемы, – Виктор посмотрел на нас, кивнул на стулья и уточнил: – Большие проблемы. Садитесь, парни, разговор будет серьезным.

– В очередной раз подхватил триппер? – поинтересовался Джек.

– Заткнись, Чамберс! – кинул на него злой взгляд Виктор. – Если захочу выслушать твои идиотские шутки, то выберу для этого другое время.

– Что случилось? – спросил я.

– Несколько часов назад… – он покрутил в руках карандаш и продолжил: – Нашу колонну, идущую в Западный форт, разнесли в клочья…

5 год по летоисчислению Нового мира.

База Ордена по приему переселенцев и грузов

– Колонну? – вытаращился Джек.

– Да, – хмуро подтвердил Виктор и кивнул на стулья, – садитесь, разговор есть.

Несколько минут он молчал, постукивая по столу карандашом, словно не знал, как начать разговор, и собирался с мыслями.

– Виктор, – не выдержал Чамберс, – не изображай сурового мальчика из Лэнгли. Давай объясняй, какого черта ты нас оторвал от ужина!

– На транспортную колонну напали. Возле переправы. Это на реке Стикс, – специально для меня уточнил Виктор. Он говорил короткими, рублеными фразами, словно раскладывал факты по полочкам. – Сожгли два джипа, перебили охрану. Разграбили грузы для форта. Боеприпасы, продовольствие и горючее.

– Ушли в сторону горной гряды? – спросил Джек.

– Да.

– В колонне были переселенцы. Что с ними?

– Ничего, – Виктор пожал плечами, – думаешь, грудью встали на защиту орденских грузовиков? Как бы не так! Они колонисты, а не сумасшедшие из твоих поисковых партий. Тем более что первыми через реку всегда переправляют грузы, а не людей. Когда началась заварушка, они оказались на правом берегу и помочь особо не могли. Сомнительное это удовольствие – форсировать реку под пулями. Конечно, они помогли нашим солдатам, но на рожон не лезли. В общем, все сделали правильно, поэтому среди гражданских жертв почти нет. Несколько легкораненых.

– Как я понимаю, колонны здесь ходят без предварительной разведки с воздуха?

– Откуда взять столько вертолетов, Поль? Ты карту видел? До форта – тысяча с лишним километров.

– Но ты сам рассказывал, что вертушки туда летают…

– Да, летают, – кивнул он, – с промежуточной посадкой. За рекой, километрах в ста, есть блокпост. Что-то вроде аэродрома подскока для «Хьюи». Но это для прямых рейсов.

– Ясно; для сопровождения колонн и разведки не годится…

– Ладно, не буду тянуть кота за самое дорогое, поэтому скажу прямо. – Виктор обвел нас тяжелым взглядом. – Банду надо уничтожить.

– Какая неожиданная, но приятная новость! И что, ты предлагаешь этим делом заняться мне и Полю? – дернул бровью Джек. – Или решил растрясти жир? Будешь третьим?

– Этим займутся парни из батальона охраны. Рота «Браво». Их подготовка подходит для этой работы.

– Так в чем же дело? Нас-то зачем позвал?

– Дело в том, Джек, что никто – кроме тебя, разумеется, – усмехнулся Виктор, – не знает той местности. Это проклятое предгорье, к северу от блокпоста, просто напичкано разными гнилыми подарками долбаной местной природы. Парням нужен проводник. Тот, кто хорошо знает ущелья и перевалы.

– А на разведку кто пойдет? – подал голос я.

– Я не могу приказывать, – он отвел взгляд в сторону, – это не ваш бизнес, но я хотел просить вас. Просто больше некому. К моему сожалению, у Ордена пока нет «зеленых беретов», которые могли бы поставить эту банду раком.

Мы с Чамберсом, не сговариваясь, потянулись закурить. Дело, которое нам предлагал Виктор, не входило в сферу наших должностных обязанностей. Моих – еще куда ни шло, но Джек здесь гарантированно не при делах.

– То есть… – начал я.

– Да, именно так, – перебил меня Виктор. – Надо скрытно провести разведку, обнаружить банду и затем вывести на нее солдат. На все дела – девяносто шесть часов.

– Почему именно столько?

– За это время, – пояснил мне Джек, – они успеют добраться до истоков Стикса. Потом уйдут через перевал, разделят добычу и разбредутся по саванне. И тогда хрен мы что-нибудь отыщем, кроме пустых консервных банок.

– Времени мало. А вообще игра стоит свеч?

– Если ты о деньгах, то могу пообещать лишь приличную денежную премию, – Виктор поджал губы, – три тысячи экю на каждого. В бою участвовать не надо. Разведать, вывести парней на цель – и все, можете отдыхать.

– Как ты собираешься нас туда отправить? – поинтересовался Джек.

– Вертолетом. «Скаутом» забросим в форт, а потом доставим в район предгорья. Если повезет, то вы сможете их обогнать. «Хьюи» такое расстояние не потянет, так что забросить с вами солдат не получится.

– Да, в «Скаут» больше четверых не поместится, – сказал я.

– Надо подумать, – Джек сбил шляпу на затылок, – на свежем воздухе.

– Тогда валите дымить на улицу, – отмахнулся Виктор и поднял телефонную трубку, – без вас тошно. И не возвращайтесь, пока не примете решение.

Мы с Чамберсом поднялись и, переглянувшись, вышли из кабинета. Надо освежить голову и подумать. С одной стороны – заманчивое предложение. И деньги, по меркам Нового Света, неплохие. Три тысячи экю за разведку. Мое месячное жалованье – около тысячи двухсот. Со всеми надбавками. А у меня, надо заметить, высокая зарплата. Квалифицированный инженер получает около семисот – восьмисот экю. Так что деньги и правда хорошие. Я посмотрел на Джека и хмыкнул. Для него, судя по выражению лица, деньги были на последнем месте. Он как-то пропустил мимо ушей сумму и думал совсем о другом. Фанатик, дьявол его раздери!

Мы вышли на улицу и, оперевшись на джип, вытащили сигареты. Джек задумчиво крутил в пальцах сигарету, пока я не поднес ему зажигалку под самый нос. Он удивленно уставился на мою руку, потом чертыхнулся и наконец прикурил. Несколько раз глубоко затянулся, а потом зло сплюнул себе под ноги.

– Я давно говорил, что с бандами надо что-то решать.

– Странно, что раньше не разобрались, – пожал плечами я, – пока они были слабыми. Сейчас, как я понимаю, это уже реальная сила, которую просто так, с наскока, не возьмешь.

– Намудрили, мудрецы херовы, – оскалился он, – надо было уничтожать сразу, как только появились первые банды.

– Сейчас уже поздно плакать по убежавшему молоку. Что думаешь делать, Джек?

– Пойти и надрать им задницу.

– Конечно, – кивнул я, – вдвоем. Можем еще прихватить официантку из нашей кантины, чтобы скрасить дорогу. Я тебя серьезно спрашиваю!

– Виктор прав. – Чамберс отбросил окурок и достал новую сигарету. – Для начала нужна разведка. Лучше меня тех мест никто не знает, в этом он тоже не ошибся.

– Ты не военный, – заметил я.

– И ты прав, – вздохнул он и сделал неутешительный вывод: – Но кому от этого легче? Все вокруг умные, все знают, что надо делать, но никто не хочет этим заниматься. Значит, нам придется отправляться на разведку.

– Нам?

– Вдвоем. Пойдешь со мной?

– Если тебя убьют, то с кем я отправлюсь в экспедицию? Придется идти, – пожал я плечами.

– Нардин, ты самый сумасшедший ублюдок, который мне встречался в этих землях…

– А ты старый, выживший из ума болван…

– Я знаю, – засмеялся он. – Ладно, пойдем обрадуем этого недотепу Виктора.

– Пойдем. Скажи, а откуда такое странное название реки – Стикс? Если не ошибаюсь, что-то из мифологии?

– Местный жаргон первых лет освоения Нового мира, – отмахнулся Чамберс. – Река, за которой начинается царство смерти. Был у нас в первой экспедиции один неисправимый романтик. Его потом большая гиена задрала. Для первых исследователей это было похоже на правду. Те, кто побывал за Стиксом, можно сказать, вернулись с того света.

Рассвет мы встретили в кабинете Виктора. Вентилятор, висящий под потолком, лениво махал крыльями, разгоняя табачный дым; на столе стоял пустой кофейник и несколько кружек. Пепельница, сделанная из панциря какой-то местной черепахи, была переполнена смятыми окурками. Несколько из них выпали на стол и были похожи на… Черт знает, на что может быть похож окурок? Наверное, на простой окурок. Голова гудит, словно испорченный кондиционер, а во рту противный привкус от кофе и сигарет.

Джек стоял у распахнутого окна, хмуро рассматривая розовеющее небо. Виктор молча уткнулся в карту, а я, закинув ноги на письменный стол, просматривал план, который мы набросали за ночь. В общих чертах все было ясно. Дело оставалось за малым – уложиться в срок и выбраться оттуда живыми. Я долго думал про оружие. С одной стороны, патронов и стволов много не бывает. С другой – мы идем на разведку, а не воевать. Нагруженные как верблюды, мы далеко не уйдем, а нам еще и побегать придется. Чамберс, словно угадав мои мысли, спросил:

– Что берем из железа?

– Автоматы, гранаты для подствольника и по пятьсот патронов на брата.

– И все? – удивился он.

– Если нас обнаружат, а еще хуже – зажмут в угол, то уничтожат очень быстро. Мы не продержимся и часа. Сколько в банде человек?

– Около пятидесяти, – поднял голову Виктор.

– Вот… Так что самое главное в нашем положении – это абсолютная скрытность. Иначе обложат, как медведей в берлоге, – и все.

– Логично, – согласился Джек, – хотя и пессимистично.

– Кстати, – вспомнил я, – кроме всего прочего, нам необходимо два костюма «Гилли».

– На Базе таких нет, – Виктор поднял на меня красные глаза и потянулся за сигаретой. Несколько секунд он тупо смотрел в пустую пачку, потом смял ее в кулаке и полез в стол за новой.

– Придется заказывать в Старом Свете.

– Тут есть небольшая проблема. – Он закурил и поморщился. – В ближайшую неделю не будет связи. На той стороне, за «ленточкой», проводят плановую проверку. Так что заказать не получится. У нас просто времени не хватит.

– А здесь нельзя изготовить? – подал голос Джек.

– Можно, – задумался я, – но потребуется не меньше суток. Если будет помощник, то немного быстрее. А потом – по плану.

– Ладно, парни. – Виктор поморщился. – Идем, поспим немного. День будет тяжелый.

– Погоди спать. – Я вырвал из блокнота лист бумаги и набросал несколько строк. – Вот это желательно достать как можно быстрее.

– Что за хрень? – Он уставился на записку. – Мешковина, сетка, два комплекта формы…

– А из чего я буду делать костюмы?

– Дьявольщина. – Он устало потер глаза. – Ладно, все будет. А теперь – спать, парни, спать… Завтра вы мне нужны бодрые и красивые.

– Сегодня, Виктор, – сидящий на подоконнике Джек кивнул на багряно-красный шар солнца, поднимающийся над горизонтом, – уже сегодня.

База напоминала муравейник, в который ткнули палкой. Роту «Браво» построили засветло, когда мы с Чамберсом вышли от Виктора и отправились в гостиницу, чтобы хоть немного поспать. Уже засыпая, я услышал рычание мастер-сержанта, руководившего отправкой колонны. Солдаты собирались с такой скоростью, словно их наградили отпуском на курортах Майами.

5 год по летоисчислению Нового мира.

База Ордена по приему переселенцев и грузов

– Восемьдесят два часа, дьявол их раздери! – Джек пнул ни в чем не повинный стул и подошел к окну. – Осталось восемьдесят два часа, а этот болван куда-то пропал!

– Не суетись, – ответил я и отложил в сторону снаряженный магазин, – и поставь стул на место. Радуйся, что мешки не пришлось на нитки распускать. До сих пор бы возились.

С маскировочными костюмами нам повезло. Просто несказанно повезло. Через несколько часов после того, как мы разошлись, меня разбудил один из сержантов. Как оказалось, у двух снайперов такие костюмы есть – и не по одному комплекту. В общем, два из них уже лежали на моей койке и ждали своего часа.

– Толку с этих лохматых мешков. – Чамберс хмуро посмотрел на кровать, где лежали два упакованных в чехлы «Гилли».

– Ты просто не выспался. Колонна с военными давно ушла?

– Четыре часа назад, не больше.

– Ну вот, видишь, как все отлично складывается. Как в героическом романе или фильме с Бельмондо. Осталось добраться до бандитов и надрать им задницу. Потом будут финальные титры, твое героическое лицо на фоне заката и рыдающая от счастья официантка из нашей столовой.

– В последнем фильме, – хмуро заметил Джек, – который я видел с его участием, главного героя убили из автомата. И никакого хеппи-энда не было. А вот баба – да, была. Красивая. Правда, я не помню, плакала ли она, когда его расстреляли.

– Кого расстреляли?

– Бельмондо, – ответил Джек, – это было шесть лет назад, в восемьдесят втором году. Если память мне не изменяет, фильм назывался «Профессионал». Там еще музыка такая… проникновенная.

– А что было потом? – спросил я.

– Потом? – переспросил он и пожал плечами. – Ничего. Через полгода я попал сюда, и мне было не до фильмов и музыки. Я и так был один.

– Долго?

– Полгода. Потом прибыла первая группа ученых. Четыре человека.

– Понятно. Значит, как Бельмондо, ты не хочешь?

– Иди ты в задницу, Поль!

– Уже ушел, – ухмыльнулся я, откладывая в сторону снаряженный магазин. – Кстати, давно хотел спросить: как ты решился войти в этот мир? Войти первым, причем зная, что обратно никогда не вернешься.

– Как? – Чамберс покосился на меня, ожидая увидеть на моем лице ухмылку. Нет, ее там не было – я спрашивал совершенно серьезно. Он немного помолчал. – Как тебе сказать…

– Как есть, так и скажи.

– Видишь ли, Поль… человека в мире держат несколько вещей. Одна из них – близкие тебе люди. Как ты знаешь, я рос без отца, и когда у меня появилась семья, очень дорожил этим. Это большое счастье, когда тебя ждут дома. Ты возвращаешься, а кто-то выбегает навстречу. Потому что искренне рад тебя видеть и жутко скучал, пока ты где-то бродил. Понимаешь?

Я молча кивнул.

– Вот, – он вздохнул, – а потом случается так, что приходит какая-то мразь и забирает у тебя семью. Однажды, когда мы засиделись в лаборатории над одним экспериментом, ко мне в дом забрались латиносы. Жена родом из Техаса, поэтому долго не думала. Достала пистолет и уложила на месте одного из них. Других не успела. Маленького сына они тоже убили. Выстрелили ему в голову…

– Что было потом?

– Ничего. Полиция, дознаватели… Мне так кажется, что их даже не искали. Полицейский сказал, что такое случается сплошь и рядом, поэтому вероятность раскрыть это дело крайне мала. Я в это не верил. Не хотел верить.

– Начал искать сам?

– Я не сыщик, Поль. Помог счастливый, если так можно сказать, случай. В общем, так получилось, что в латинском квартале на витрине ломбарда я увидел кольцо своей жены. Оно было сделано специально для нее, по моему эскизу, и второго такого кольца быть не могло.

– Ты их нашел?

– Да, – кивнул он, – нашел. Сначала одного, потом еще двоих. Хотел сдать полиции, но наше чертово законодательство – словно жалкий евнух! Меня не устраивало, чтобы убийца, застреливший мою жену и ребенка, вышел из тюрьмы спустя пять или шесть лет! В общем, я с ними разобрался сам. Они долго умирали, эти ублюдки. Когда все было закончено, я пришел к нам в лабораторию и все выложил своему университетскому другу. Садиться в тюрьму не хотелось. Мы посоветовались и решили форсировать разработку «ворот». Месяц скрывался на складе лаборатории. Это был очень длинный месяц. Сложно себя заставить работать, когда мыслями ты там, в прошлом. Оцениваешь, взвешиваешь, вспоминаешь… И вот, через тридцать два дня, я сделал первый шаг в этом мире.

– Тебе стало легче?

– Нет. Эту тяжесть всегда носишь с собой. Но я ни о чем не жалею, если ты имеешь в виду тех ублюдков. Дерьмо, просто дерьмо! – Он потер лицо ладонями и опять полез в карман за сигаретами. – Что ты там делаешь? Зачем тебе трассеры?

– Последние три патрона в магазине желательно заряжать трассирующими, – объяснил я и взял следующий, – и ты не забудешь сменить рожок у автомата. В горячке боя это иногда случается.

– Дерьмо, – как заведенный, повторил Джек, – все дерьмо…

Его нервозность можно понять. Предстартовый мандраж и все такое… Знакомая картина. Я поэтому и разговор этот затеял, чтобы он выговорился. Так все же легче. Правда, не думал, что этот разговор выльется в такое откровение. Теперь можно понять, почему Чамберс никогда не вылезает из экспедиций. И дома у него нет. Он, как и я, живет в одной из гостиниц для персонала. Ни дома, ни семьи… И еще эта разведка, будь она неладна! Ничего; как любил говорить мой дед, un clou chasse l’autre. Сядем в вертолет и успокоимся. Тем более что до вылета осталось всего ничего – меньше трех часов. Я закончил набивать последний магазин к «Калашникову». Два из них попарно скрутил клейкой лентой, а остальные рассовал по карманам разгрузки. Так, теперь надо заняться рюкзаком. Набирать много вещей смысла не было. Воевать, даст Бог, не придется, но с этим лучше не шутить. Патронов никогда не бывает много.

– Слушай, Джек, – я поднял голову и посмотрел на Чамберса, – сходи в арсенал.

– Тебе что, мало того, что мы набрали? – Он кивнул на кучу снаряжения, разложенного по всей комнате.

– Нет, но лишним не будет. Лучше что-то принести обратно, чем подбирать патроны у погибших. Возьми два «Клеймора». И взрыватели с радиоуправлением.

– Поль, ты ничего не перепутал? Мы идем не воевать, а на разведку. На простую, дьявол ее разорви, разведку!

– Именно поэтому и берем только две штуки.

– Как скажешь. Тебе лучше знать, – пожал плечами Джек и, прихватив шляпу, лежащую на журнальном столике, отправился в арсенал.

Так, что я еще мог забыть? Сходить к медикам, забрать у них аптечки и инъекции с противоядием от разнообразных ползучих тварей, которых в этих местах хватает. Надо было Джека попросить. Он лучше знает про местных змей. Идем на несколько дней, значит – шоколад, несколько сухих пайков и по две фляжки с водой. Надо не забыть подсолить воду. Пять грамм соли на литр воды. По рассказам Джека, в горах есть ручьи, так что смерть от обезвоживания нам не грозит. Вдобавок к «Клейморам», за которыми отправился Чамберс, выкладываю на кровать десяток «горных» гранат. Русские РГО, с запалом УДЗ.

– Привет, парни! – Дверь распахнулась, и на пороге, как всегда, без стука, возник Виктор. Он осмотрел комнату и покрутил головой. – Ну вы и набрали! А где Чамберс?

– Ушел в арсенал, за минами.

– За какими минами?! – Он вытаращил на меня глаза. – Вы что, воевать там собрались?!

– Пригодится, – отмахнулся я.

Мне уже надоело повторять, что планирование и реальная жизнь – это разные вещи. Не помню ни одной операции, которая обошлась бы без каких-нибудь проблем. Вечно приходилось подстраиваться, что-то менять, импровизируя на ходу, чтобы спасти свою драгоценную задницу. Так было в Африке, так было в Латинской Америке, так было всегда.

– Смотри сюда. – Виктор разложил на столе карту. – Мы вас забрасываем в Западный форт, потом вдоль горного хребта, к истокам Стикса.

– Мы это ночью обсуждали.

– Знаю, что обсуждали. Повторить не грех. Одновременно с вами на аэродром подскока вылетает «Хьюи» с группой огневой поддержки. В десанте – восемь человек. Они смогут быть у вас через два с половиной часа после того, как вы окажетесь в точке высадки. За это время вы осмотрите окрестности. Чамберс утверждает, что перевал на машинах можно пройти лишь в одном месте, – он ткнул прокуренным, с пожелтевшим от никотина ногтем пальцем в карту, – вот здесь. Джек говорит, что только по этому ущелью можно проехать на машинах. Для бандитов это единственная возможность.

– От аэродрома подскока до горной гряды – около пятисот километров. Дальность полета «Хьюи» – пятьсот с небольшим. Это означает одно – билет в один конец. Ты согласен рисковать вертушкой ради того, чтобы прикрыть наши задницы? Виктор, как мило! Еще минута – и заплачу от умиления.

– Не будь идиотом, Поль! Никуда эта вертушка не пропадет. Горючее можно и подвезти. А вот если мы упустим эту банду, то нам скоро и летать будет некуда. Их развелось слишком много.

– Виктор, – я придвинул стул и сел напротив него, – скажи мне одну вещь…

– Что тебе сказать, Поль? Кто убил Джона Кеннеди? Не знаю.

– Ведь это не первое нападение на конвой?

– Нет, не первое… – Он покосился на меня.

– Вот именно, – уточнил я, – это нападение, можно сказать – рядовое событие для нравов Нового мира. Подумаешь, конвой ограбили! Мало здесь грабят? Нет, наоборот, очень даже часто. Ты сам мне рассказывал, что даже на Базу нападения были. И ничего, никаких последствий, никаких армейских операций и акций возмездия. А тут все стоят на ушах, словно форт Нокс ограбили. Только не надо мне рассказывать, что тебя заботит безопасность переселенцев, и прочую лабуду. Я не вчера родился, чтобы верить в благородство и заботу о ближних.

– Что ты хочешь этим сказать? – Виктор медленно достал из кармана сигарету и закурил.

– Сказать? – усмехнулся я. – Помилуй бог, даже и в мыслях не было. Спросить хочу.

– Так спрашивай, черт тебя подери! Не тяни кота за самое дорогое…

– Что такого особенного унесли бандиты, ограбив этот конвой?

21 год по летоисчислению Нового мира.

В трехстах километрах западнее Шато Нардин

– Неужели перстень царя Соломона? – усмехнулся Карим.

– Иди сюда, посмотри. Смеяться будешь потом.

– Завещание этого бродяги? – Алжирец кивнул на человеческие останки и подошел к Полю. Заглянул внутрь и даже присвистнул от удивления. – Ничего себе! Вот уж правду говорят – на ловца и зверь бежит.

– К дьяволу таких зверей вместе с такими сувенирами! – Нардин высыпал на ладонь несколько крупных чешуек темно-желтого цвета.

– Отец, что вы там нашли? – подал голос Никита. Он устроился на капоте «лендровера», положив на колени пулемет и, прищурившись от яркого солнца, внимательно осматривал окрестности. – Что-нибудь интересное?

– Куда уж интереснее, – сквозь зубы процедил Нардин-старший.

– Что именно?

– Золото нашли, Никита, – пояснил Карим, – золотой песок.

– С наших приисков?!

– Нет, – покачал головой Поль, – это не демидовский шлих. Песок слишком крупный. Русское золото не такое, оно более мелкое, а тут – смотри, какие экземпляры попадаются! – Он показал Кариму несколько маленьких самородков и аккуратно пересыпал найденное обратно в коробку.

– А что, среди золотого песка не может быть самородков? – удивился алжирец.

– Может, – задумчиво ответил Поль, – но на русских приисках такого нет.

– Ты в этом уверен, Медведь?

– На все сто процентов, – подтвердил Нардин. – Помнишь, как люди Демидова «нашли» золото?

– Еще бы! Интересный был мужик, этот Демидов, хоть и головорез, каких мало. Земля ему пухом…

– Значит, и Аверьянова помнишь.

– Конечно, помню, – кивнул Карим. – Именно он и «обнаружил» первое золото в Новом мире. Южнее того места, где сейчас расположена База Русской Армии.

– Вот именно! Так что русское золото мне доводилось видеть, и не один раз. Ничего похожего. А вот это…

– Что – это?

– Ничего хорошего.

– Не тяни кота за яйца, Медведь! Толком объясни.

– Надо понимать, что абреки нашли одну из террасовых россыпей, открытую геологом из поисковой партии Джека Чамберса.

– Это когда была драка за Аламо?

– Да, – кивнул Поль.

– Одну из россыпей?.. Что, есть и другие?

– Есть коренное месторождение. Но то, что они копают, – уже плохо.

– Если бы они нашли золото, – Карим недоверчиво покачал головой, – то все бы кругом знали. Такую новость не спрячешь.

– Это если прииск большой – не спрячешь. А если копается где-нибудь в горах десяток старателей из числа невольников? Обессилевших пускают в расход, а потом привозят новых рабов, и все – тайна соблюдена. Голову даю на отсечение, что никто, кроме маленькой группы абреков, про это не знает. Правда, нам от этого не легче. Получается, что времени совсем мало.

– Ты уверен, что они доберутся до основной жилы?

– Нет, не сразу. Золото, скорее всего, моют по старинке, дедовскими методами, которые не изменились со времен Клондайка. Но, раздери меня дьявол, одно из старых русел они нашли…

– При чем здесь старые русла? – спросил Карим.

– Потом объясню, – отмахнулся Нардин, – надо еще раз осмотреть машину.

Через двадцать минут Поль закончил обыскивать машину и вылез наружу. Найденные в джипе вещи они аккуратно разложили на молитвенном коврике. Уже упомянутый револьвер, заржавевший автомат и несколько магазинов к нему. В спальном мешке нашелся завернутый в чистую тряпку Коран (изданный в Старом Свете) и четки, сделанные из неизвестной, но очень ароматной древесины. Несколько пачек револьверных патронов, консервы из говядины и ничем не примечательный охотничий нож.

– Негусто, – Карим осмотрел находки, – даже карты Ай-Ди нет.

– Может, она и была, – Поль кивнул на кости, – но съедена вместе с хозяином. Ты ведь кости не осматривал?

– Делать мне больше нечего – в этом гнилье копаться, – покосился на кости алжирец, – да и что там можно найти? Ничего же не осталось… почти.

– Ладно, парни, давайте собираться; и без того много времени потеряли. – Нардин еще раз осмотрелся, захватил револьвер с патронами и кивнул на Коран. – Оставим или возьмешь?

– Не дело эту книгу оставлять, – нахмурился Карим, – но и брать незачем. Дайте лопату, здесь закопаю.

– А кости?

– Кости? – переспросил он. – Ну уж нет, с этим возиться я точно не собираюсь! Пусть в пыли валяются. Как там русские говорят – по мощам и елей?

Спустя полчаса они продолжили свой путь. Только Карим молча курил, крутил руль и изредка чертыхался, когда машину подбрасывало на выбоинах. Через два с половиной часа они прибыли к месту встречи с конвоем.

На берегу безымянной речушки стояли развалины фермы. Южнее, примерно в восьмидесяти километрах отсюда, эта маленькая река впадала в другую, носящую имя Большая. На закате, когда вся саванна окрашивалась в красный цвет, острозубые развалины были похожи на челюсть огромного животного, владевшего этим миром много миллионов лет назад. Кости вымерших динозавров не были редкостью – их часто находили ученые, фермеры и просто бродяги, колесившие по этим пустым землям в поисках приключений.

У одной из разрушенных стен путники разложили небольшой костер, поставили палатку и наконец принялись за ужин.

– Еще несколько часов – и начнет темнеть, – заметил Карим и прислушался к треску рации, установленной в машине. – Они что, в темноте пойдут?

– Нет, – покачал головой Поль, – они уже на подходе. Я связывался с ними, пока вы дрова собирали. Еще полчаса – и будут здесь.

– Орденский конвой? Кто-нибудь из знакомых есть?

– Конфедераты. Знакомые? Может, и есть кто-нибудь, но вряд ли. Сколько лет прошло…

– Да, – Карим обхватил ладонями кружку с горячим чаем и задумчиво посмотрел на костер, – ты прав, времени прошло много. Жизнь меняется, и люди меняются вместе с ней. Парадокс: людей становится больше, а человеческого тепла – меньше.

– Тоже мне, нашелся романтик диких земель. Хотя… – протянул Нардин и поднялся со своего места, чтобы подбросить в костер дров, – в чем-то ты, пожалуй, прав.

– Почему бы и нет, – с деланой обидой спросил алжирец, – может, я и есть тот самый последний романтик этого Нового мира? Ты сам посмотри, Медведь, – люди ездят по саванне под охраной конвоя, спокойно и расслабленно. Нет, стычки, конечно, бывают, но все равно по сравнению с первыми годами здесь становится скучно и холодно. Даже бандиты уже не те. Помнишь, как в Аламо…

– Погоди, Карим, – Поль предупреждающе поднял руку и прислушался. Сквозь помехи и треск эфира донесся спокойный, бесцветный голос:

– «Медведя» вызывает «Ящерица», «Медведя» вызывает «Ящерица»… Как меня слышите? Прием.

Поль подошел к джипу и снял с держателя микрофон.

– «Ящерица», здесь «Медведь». Принимаю чисто и громко. Прием.

– Подходим на три часа. Как меня приняли? Прием.

– «Ящерица», здесь «Медведь». Вас понял, ждем на три часа…

Нардин повесил микрофон на рацию и вернулся к костру.

– Ну вот, а ты беспокоился. Пришел конвой.

– Никиту предупреди, – кивнул Карим.

– Слышу я, слышу! Наконец-то приехали, тормоза амерские… – Послышался шорох, и со стены спрыгнул Никита; там он устроил наблюдательный пункт. – Папа, я вообще-то проголодался! Просто сил нет, как жрать хочется! Мы ужинать будем?

Не прошло и пятнадцати минут, как послышался рев моторов, и на пригорок выскочили несколько солдат верхом на мощных квадроциклах «Поларис» – передовой дозор. Позади седоков качались длинные антенны радиостанций.

Конвои в Новом мире – вещь привычная. Вместе с ними ехали новые переселенцы, мелкие торговцы и, конечно, почта. Этим вполне прибыльным бизнесом занимались многие. Русская Армия, конфедераты и даже Орден. Кроме них, существовали несколько частных компаний; правда, на их долю выпадали короткие рейсы – как правило, сопровождение колонн между соседними городами. Цены были примерно одинаковыми – сто экю с человека и триста с машины. Охрана конвоя состояла из десяти – двенадцати человек, вооруженных русскими АК-101 под натовский патрон калибра 5,56 миллиметра с подствольными гранатометами. Несколько американских армейских вездеходов «Хамви», ощетинившихся крупнокалиберными пулеметами «Браунинг» M2HB и гранатометами Мк.19. Машины были выкрашены в стандартный для саванны камуфляж – «шоколадный чип», а на боках красовалось изображение флага конфедератов: ящерица и надпись – «Savannah Lizards». Когда конвой подъехал к развалинам, передовой дозор взревел моторами и уехал вперед – осмотреть окрестности перед ночлегом. Из джипа выбрался плотный мужчина в песчаном камуфляже, и подошел к костру.

– Добрый вечер, господа! Мистер Нардин? – Он вопросительно посмотрел на путников.

– Это я, – Поль поднялся и потянул руку к нагрудному карману. – Карту?

– Если вас не затруднит. Вашу и ваших спутников. – Словно извиняясь, он развел руками. – Таков порядок, сэр!

Взяв удостоверения, мужчина по рации продиктовал номера Ай-Ди и отошел к джипу. Несколько минут спустя вернулся и вернул карты, с уважением посмотрев на Никиту.

– Приятно видеть коллегу, сэр! Отпуск?

– Небольшое путешествие, – улыбнулся Никита.

– Все в порядке, господа! Вы пойдете с нами до Сао-Бернабеу?

– Да, – подтвердил Поль.

– Прекрасно! Завтра утром укажу ваше место в колонне. Хорошего отдыха!

5 год по летоисчислению Нового мира.

Западный форт «Последний привет»

На голове пилота, встретившего нас на борту «Скаута», красовался ярко раскрашенный шлем с длинной надписью на боку: «Where life had no value, death, sometimes, had its price». Символично, если учесть некоторые реалии этого мира.

Его винтокрылая машина выглядела очень ухоженной. На правом боку, позади номера, был нарисован грозный, вставший на дыбы дракон. В одну краску, без полутонов и ненужных завитушек. Как эмблема. Коротко и ясно: «Не трогай меня, я огрызаюсь огнем!» И вместе с тем эта нарочитая грубость прекрасно сочеталась с идеальным состоянием и порядком. Было в них обоих что-то такое… щегольское… Казалось, что летчик сделан из того же материала, что и машина. Оба – подтянутые, ухоженные и… слегка с придурью. Как и все пилоты, с кем мне доводилось летать.

Когда мы забросили вещи в кабину, летчик повернулся к нам и вопросительно поднял большой палец. Кивнув в ответ, я потянулся за наушниками внутренней связи. Послышался щелчок.

– Вы готовы, сэр?

– Да, можем отчаливать.

Рядом, на соседнем сиденье, развалился Джек Чамберс, придерживая ногами наши рюкзаки, сваленные на пол кабины. Он посмотрел на меня, словно хотел что-то сказать, но потом лениво махнул рукой и отвернулся, уставившись в боковой блистер. Через несколько минут мы поднялись в воздух и отправились на запад – туда, где находилась самая последняя точка на карте Нового мира. Западный форт, или «Последний привет», – место, по рассказам моих коллег, довольно интересное. Небольшой гарнизон, численностью около двух рот, и сотня гражданских. Количество жителей периодически менялось, когда прибывали конвои с переселенцами, отправлявшимися на освоение диких земель.

А пока что под нами простиралась саванна. Я видел разные страны и континенты, но с большим интересом смотрел на эту, новую для меня землю. Погода была прекрасной и видимость, по уверению нашего пилота, – «миллион на миллион». Саванна, как оказалось, очень похожа на африканскую, хорошо знакомую по службе в Легионе. Безбрежный простор, увенчанный ослепительной лазурью неба. Те же высокие травы, редкие островки кустарника и деревья с широкими кронами. Животных, как и рассказывали, много. Стада антилоп, похожих на своих земных собратьев, и большая гиена – помесь бультерьера с крокодилом, только размером с кабана и мощными, как у льва, лапами. Лениво жующие шерстистые носороги и покрытые длинной спутанной шерстью бизоны. Джек несколько раз ткнул пальцем, называя представителей местной фауны, а через полчаса зевнул, надвинул шляпу на глаза и заснул, привалившись к переборке. Спал он крепко, не просыпаясь. Легенда… Новой и прочих земель… Храпел так, что временами перекрывал свист вертолетных турбин.

Через несколько часов мы увидели длинный шлейф пыли и догнали колонну армейских грузовиков, которые отправились утром с нашей Базы. Рота «Браво» – те самые, «ликвидаторы банд», дьявол их раздери. Впереди, метрах в двухстах, ехал джип головного дозора, с крупнокалиберным «браунингом» на турели. Стоявший у пулемета стрелок помахал нам рукой и чуть не вылетел из кузова, когда их машину тряхнуло на очередной выбоине. Пилот сделал круг над колонной, обменялся по радио несколькими фразами с командиром роты и, положив машину почти на бок, отвалил в сторону. Лихой парень. Хотя вертолетчики все такие, этого у них не отнять. В Конго мы их называли «небесными байкерами» – они летали так, словно вновь оседлали свои «Харлеи», оставшиеся в далекой гражданской жизни. Надо отдать им должное: парни не боялись ни Бога, ни дьявола, вытаскивая наши задницы из таких переплетов, что и вспоминать неохота…

Прошли над рекой Стикс, где на берегу чернели останки сгоревших машин. Еще через сто километров заправились на аэродроме подскока и продолжили путь. Когда мне наскучило смотреть на саванну, я последовал примеру Джека. Да, именно так – устроился поудобнее и заснул. Тем более что прошлой ночью, учитывая совещание у Виктора, нормально поспать не получилось.

Я не верю в вещие сны. Как не верю в гадания, предсказания и астрономические прогнозы. Казалось бы, военные – самые суеверные люди на свете. Может, это и так, не буду спорить. Многие из моих коллег верят. Одни – в силу амулетов, другие – в возможность переиграть судьбу, если познать сложный и запутанный мир примет.

Знавал я одного парня, который везде таскал камень с дыркой. Это как-то связано со славянскими преданиями. Он называл его камнем Велеса. Не знаю, насколько всемогущ этот Велес, но парень погиб в Гвиане. Камень оказался слабым амулетом против пули, выпущенной почти в упор.

Другой мой приятель носил на шее серебряный молот Тора. На толстом кожаном шнурке. Правда, это уже совсем другая история. Никак не связанная с религией.

Мне приснился Джузеппе Марино. Молодой, дочерна загорелый. И живой… Мы находились в какой-то хижине с глинобитными стенами. В небольшое квадратное окно светило солнце. Замершая от жары африканская саванна, пожелтевшие пучки высохших трав. Земля, опаленная безжалостным климатом и бесконечными войнами. Жара… Пеппино сидел напротив меня, устало положив руки на автомат, лежащий на коленях. Он с грустью смотрел в мою сторону, но как-то странно – я не мог поймать его взгляд.

– Что случилось, Марино?

– Ты слишком торопишь события, Медведь, – сказал он, – это не твоя война…

– Разве в моей жизни их было мало?

– Их было предостаточно, – он махнул рукой, – но эта может сломать твою судьбу.

– Меня не сломать.

– Может, и так, кто знает… Вообще-то я тебе немного завидую, – друг улыбнулся, – будет тяжело, но…

– Что значит твое «но», Джузеппе? Я не люблю, когда фразы обрывают на середине. Тем более так многозначительно.

– Не надо торопить жизнь, Медведь. – Он словно не слышал моей реплики. – Ладно, скоро увидимся…

– Скоро? Неужели смерть так близко?

– Для тебя – может, и нет, а для меня – это одно мгновение.

– Ты знаешь дату моей смерти… Скажешь?

– Mi scusi, Медведь: нет, не скажу. Зачем тебе это знать? Чтобы считать минуты, отмерянные нашей судьбой?

– Чтобы подготовиться.

– Поверь мне на слово: времени будет достаточно.

– Почему ты не смотришь мне в глаза, Пеппино?

– Не надо смотреть мертвым в глаза. Плохая это примета, Медведь. – Джузеппе встал, привычно закинул автомат на плечо и что-то бросил мне на руки. – Лови! На память…

На моей ладони лежал небольшой камешек, величиной со спичечный коробок. Его округлые бока тускло блестели металлическим темно-желтым цветом. Даже во сне я чувствовал приятную тяжесть.

– Это золото, Марино…

– Именно так, Медведь, – золото. Лишнее золото.

– Разве золото может быть лишним?

– Может, поверь мне на слово. До определенной поры. А сейчас – просыпайся, тебе пора в путь. И не надо торопить жизнь, сержант Нардин… Удачи тебе!

Джузеппе махнул на прощанье и ушел, растворясь в ослепительном солнечном свете. Я хотел окликнуть его или догнать, но что-то держало на месте, словно не пуская за моим другом. Будто еще не пришло мое время, чтобы идти следом за ним…

– Просыпайся. – Кто-то тряс меня за плечо. Открыв глаза, я увидел Джека Чамберса. – Ну и здоров ты спать, Поль. Настоящий медведь! Подлетаем!

– Куда? – толком не проснувшись, спросил я.

– Протри глаза! Под нами знаменитый «Последний привет»! Добро пожаловать на край света, старина!

Я посмотрел в блистер и увидел проплывающий под брюхом вертолета утес. На его вершине была небольшая площадка, где расположился один из постов, прикрывающий форт с восточной стороны. Брезентовый навес, накрытый маскировочной сеткой, сложенный из мешков с песком бруствер и ствол крупнокалиберного пулемета, торчащий из амбразуры. Серьезно они здесь устроились, ничего не скажешь. Времени осматривать поселок у нас не было – пилот заложил очередной крутой вираж и пошел на посадку. Да и что там разглядывать? Территория гарнизона огорожена высоким забором из колючей проволоки, вдоль периметра – пулеметные гнезда; несколько ангаров и десяток приземистых домов. Сразу за ограждением находится гражданская часть форта. Одна широкая улица, вдоль которой выстроились запыленные домишки. Ничего необычного, привычный набор для пограничных поселений: десяток небольших магазинчиков, два бара и бордель. Помесь Дикого Запада с легким налетом изнеженной современности. Сразу после высадки мы отправились к командиру гарнизона. От вертолетной площадки до штаба – около ста метров, не больше. Сразу навалилась духота, а на зубах захрустела пыль. Саванна, господа…

Полковник Рэй Бирсфорд был поразительно похож на Жана Габена. Ему около пятидесяти лет; невысок ростом, нетороплив в движениях и фразах. Холодные голубые глаза, грубые черты лица и хриплый голос. Такой же угрюмый и ворчливый, как и знаменитый на весь мир актер – кумир многих поколений французских дамочек. Выцветший до белизны камуфляж, начищенные до зеркального блеска ботинки с высокими берцами и армейский «Кольт 1911-А1» в набедренной кобуре. Старый служака…

– Добрый день, джентльмены, – прохрипел он и кивнул на стулья, – присаживайтесь. Времени у нас мало, так что перейдем сразу к делу.

– Рэй, ты уже связывался с Виктором? – спросил Чамберс.

– Конечно, – кивнул полковник, – он разбудил меня ни свет ни заря, чтобы сообщить о двух самоубийцах, готовых отправиться в район предгорья. То, что один из них – ты, – он ткнул пальцем в Джека, – меня совершенно не удивило. Но что здесь делает этот парень с французским акцентом?

– Он идет вместе со мной, – усмехнулся Чамберс, – разве этого мало, чтобы создать о нем мнение?

– Вполне, – согласился Бирсфорд. Он несколько минут смотрел на меня, потом махнул рукой и подвел неутешительный итог: – Еще один сумасброд на мою голову. Ладно, парни, чем могу помочь? Отправить на тот свет? С этим проблем не будет. Места здесь веселые, а люди приветливые, как ведьмы на погосте.

– Рэй… – поморщился Джек.

– Что такое, Чамберс?

– Мы просто идем на разведку.

– Я знаю, куда вы идете, – отмахнулся полковник, – но это ничего не меняет. Тем более что искренне не понимаю причин этого переполоха. Банды нападают не первый раз, но, извини, Джек, не помню, чтобы поднимался такой переполох. Бьюсь об заклад, что здесь что-то нечисто…

Примерно через полчаса, когда мы уже заканчивали обсуждать предстоящую прогулку, в кабинет вошел адъютант полковника.

– Сэр…

– Что случилось? – Бирсфорд поднял голову от стола, на котором мы разложили схемы и расчеты.

– Вам радиограмма, сэр! – Офицер подошел к столу и протянул полковнику небольшой листок.

Рэй прочитал, что-то буркнул себе под нос и встал из-за стола. Он подошел к окну, достал из кармана сигару и неторопливо закурил.

– Что-нибудь не так? – осторожно спросил Джек.

– Есть две новости, джентльмены. С которой из них начать?

– С хорошей, – усмехнулся Чамберс.

– Тебе не повезло, Джек. – Бирсфорд повернулся к нам и закончил: – И первую и вторую хорошей не назовешь…

5 год по летоисчислению Нового мира.

Западный форт «Последний привет»

– Понимаешь, во что мы вляпались?

– Если быть точным, то не вляпались, а ухнули. – Чамберс резанул ладонью себе по горлу. Да, конечно… обозначил, так сказать, глубину. На мой взгляд, он слегка ошибся. Не хватает нескольких метров. Над головой.

После разговора с полковником мы вышли из здания штаба, расположенного на небольшом холме, и уселись на скамейку у входа. С этого места вся База была видна как на ладони. Если забыть про Новый мир, то вполне можно представить, что находишься на одной из военных баз Иностранного легиона, расположенной где-нибудь в Африке. Метрах в ста от нас бравый сержант распекал одного из своих бойцов. Даже сюда доносился его рык. Солдат же стоял навытяжку и пожирал начальство глазами. Ничего не меняется…

– Что предлагаешь? – Я достал из кармана сигарету и щелкнул зажигалкой. Тоже, можно сказать, своеобразный амулет. Кто-то из моих сослуживцев подарил. Если не ошибаюсь – в Конго. Потертая серебряная зажигалка «Зиппо», с изображением медвежьей морды на боку.

– А что нам остается? – Джек пожал плечами и усмехнулся. – Я бы очень удивился, если такая операция прошла без эксцессов. То, что наш «Хьюи» вместе с вояками застрял в саванне, – неудивительно. У этих «пернатых» вечно какие-нибудь проблемы. Знаешь, как это бывает – то одно перо, то два, то три… Пилоты, что с них взять.

– Поверь, Чамберс, я бы охотно позубоскалил на эту тему. В другое время. Но сейчас это вылилось в крайне неприятную ситуацию. Для нас, – уточнил я.

– Ты хочешь сказать – хреновую.

– Именно так, mon cher ami, именно так…

В радиограмме, которую получил полковник Бирсфорд, было всего несколько строк. Но их вполне хватало, чтобы шансы на благополучный исход операции упали ниже нуля. Если коротко – вертолет со штурмовой группой, которая должна была прикрывать нас с Чамберсом, совершил экстренную посадку, не дотянув около ста пятидесяти километров до аэродрома подскока. Рота «Браво», которую мы встретили по дороге, уже прошла эту точку, и возвращаться, чтобы взять группу, они не могли.

– В общем, – я глубоко затянулся и посмотрел на Чамберса, – можно сказать, что мы зря сюда прилетели.

Джек замолчал, уставившись в одну точку, словно обдумывая ответ.

– Хэллоу, Джек! О чем мечтаешь?

– Что? – Он наконец отвлекся от своих размышлений.

– Я сказал, что мы можем лететь домой. Бравые «ликвидаторы», из второй роты, – тоже. Они просто не успеют добраться до предгорья, даже если цель будет обнаружена.

– Поль, – Чамберс сделал небольшую паузу, – а сколько еще парней поместится в наш вертолет?

– Еще два человека, не больше, – пожал плечами я.

– Надо поговорить с Бирсфордом. Может, среди его парней найдутся желающие хорошо заработать. Недаром же Виктор выдал нам карт-бланш на расходы.

– Как я понял, сэр, – прищурился я, – вы предлагаете нам отправляться на разведку вчетвером? Вчетвером – это если среди людей полковника найдем двух идиотов, согласных прогуляться в район предгорья, с ничтожными шансами вернуться живыми. И что? Даже если обнаружим бандитов, штурмовая группа не прилетит! Или ты предлагаешь нам драться? Вчетвером против сорока? Удерживать банду, пока не подоспеет рота «Браво»?! Не слишком ли самоуверенно, Джек? Или тебе надоел статус живой легенды?

– Чего? – Чамберс дернул бровью.

– Ничего, – отмахнулся я, – говорю, что тебе жить надоело и ты решил перейти в состояние трупа. Ты больной на всю голову…

– Мы не можем их упустить.

– Джек, старина, поверь моему опыту…

– И что говорит твой опыт?

– Он перешел на русский язык.

– На русский?

– Именно. К той части армейского разговорника, которая печатается под заголовком «идиоматические выражения».

– Вот как…

– То, что ты предлагаешь, даже на простую авантюру не похоже.

– Поль… – Он посмотрел на меня и не закончил фразу.

Ну да, конечно. У него, видите ли, слов не хватает. Нет, я смотрел фильмы в стиле «Великолепной семерки». Вестерны, погони и перестрелки, где один герой легко расправляется с десятком врагов, палящих во все стороны. У него никогда не заканчиваются патроны, а в барабане револьвера, судя по плотности огня, их никак не меньше трехсот. И гранаты там взрываются, как бочки с бензином, дьявол меня раздери… И кровью с экранов не пахнет.

– Дьявольщина…

– Нардин, этих людей надо задержать! – Чамберс схватил меня за плечо, словно боялся, что я убегу. – Будем надеяться, что бандиты еще не прошли это проклятое ущелье. Они были обязаны встать на ночевку: ночью по этому бездорожью никто ездить не рискнет. Ведь даже не подозревают, что их будут преследовать.

– Значит?..

– Значит, торопиться не будут! Сам посуди – у них восемь грузовых машин, захваченных у конвоя, две из которых – цистерны с дизельным топливом и одна – с тем самым контейнером, о котором нам говорил Виктор. Единственное место, где мы их можем перехватить, это ущелье недалеко от перевала. Если пройдут – все, уже не найдем! Растворятся в горах, как сахар в чашке кофе. Там столько пещер, что можно танковый корпус спрятать, а не то что несколько грузовиков. Поль, у нас времени в обрез!

– Скажи мне, Джек… зачем тебе это нужно? – Я отбросил окурок и посмотрел Чамберсу в глаза.

– Поль…

– Деньги, как понимаю, тебе мало интересны, – продолжил я, – и патриотом Ордена тебя тоже не назовешь. В чем же причина, Чамберс? В этом загадочном грузе? Почему Виктор мне не рассказал, что там находится? И этот приказ: «При необходимости – груз уничтожить»… Извини, но я не собираюсь рисковать своей шкурой ради сомнительного удовольствия надрать кому-то задницу. Разговор был о разведке, а не о самоубийстве.

– Дело здесь не только в грузе. – Джек посмотрел на меня и покачал головой. – Вместе с конвоем был один человек – сотрудник центра технического обслуживания. Я смотрел списки погибших – его фамилии там нет. Среди уцелевших – тоже.

– Старый приятель?

– Друг. Один из тех, кто участвовал в этом проекте с самого начала.

– Тот самый, который прятал тебя от полиции?

– Да.

– Понятно… – протянул я.

– И этот груз, – Чамберс нахмурился, – очень важен. Ты уж поверь мне на слово, Поль…

– Что там? Ядерный заряд?

– Нет… – Джек сделал небольшую паузу и нехотя ответил: – Там мастер-шлюз и аппаратура для калибровки.

– Что? – не понял я.

– Мастер-шлюз – это система настройки «ворот» между Старым и Новым мирами. С его помощью калибруют всю систему. Если бандиты сумеют ее запустить, то смогут помешать работе всего принимающего центра…

– И перехватывать грузы, – закончил фразу я.

– Нет, это невозможно, – он задумчиво покачал головой, – но разладить нормальную работу – вполне. Представь, что случится, если в момент передачи начнут прыгать рабочие частоты…

– Думаю, что ничего хорошего. Могут возникнуть большие проблемы.

– Именно так, Поль. Именно так…

– Скажи, Чамберс, – я покрутил в руках сигарету, – тебе не кажется странным, что такой бесценный груз отправляют вместе с переселенцами? Обычный орденский конвой, минимум охраны? Такой груз надо охранять как зеницу ока!

– Этим уже занимаются.

– Виктор?

– А кто же, как не служба внутренней безопасности? Пока ты спал после совещания, мы с Виктором проверили все накладные, подготовленные для этого конвоя.

– Вот почему ты вырубился в вертолете, – усмехнулся я.

– Да, поспать той ночью не получилось. Выяснилось, что кто-то изменил дату отправки и убрал особые отметки о степени секретности. На самом деле его должны были отправить позже и под усиленной охраной.

– Куда должны были отправить?

– На небольшой остров, расположенный неподалеку от форта Линкольн. По планам там будет новый исследовательский центр Ордена.

– Предательство…

– Да, конечно, – кивнул Джек, – без этого не обошлось.

– Твой друг… – начал было я, но замолчал. Зачем говорить вслух то, что и так очевидно.

– Не хочется в это верить, но…

– Понимаю, – согласился я, – трудно поверить, что твой лучший друг стал крысой. Но он был не один. Слишком это сложная операция. Надо иметь доступ к базе логистики, нужны свои люди среди техников на аэродроме.

– Ты полагаешь, что…

– Именно так. Авария вертолета со штурмовой группой – не простая случайность. Скажи, Джек, чем это грозит для Нового мира?

– Хаосом, – просто ответил Чамберс, – обычным, черт меня возьми, хаосом. Орден тоже не святой, но по крайней мере не мешает людям жить. Я не хочу, чтобы мир, в который мы попали, стал похож на прежний – с бесконечными войнами, предательством и грязью. Не хочу, чтобы людей опять превратили в баранов, понимаешь? Пойми, что если не мы, то эту установку потом уже не найти! Это единственный шанс.

– Руководство Ордена уже знает о случившемся?

– Пока что нет, но если мы не вернем груз, то Виктор доложит в центр.

– И полетят головы.

– Еще как полетят, – кивнул Джек.

– Спасители человечества, дьявол нас раздери. – Я отбросил окурок и полез в карман за новой сигаретой.

– Что ты на это скажешь? Виктор сказал, что согласен платить вдвойне.

– Как это мило с его стороны, – усмехнулся я, – получить шесть тысяч экю за спасение целого мира. Тебя, как я уже понял, деньги не особенно интересуют…

– Я хочу увидеть этого человека.

– Зачем? Чтобы влепить пулю ему в лоб?

– Чтобы задать один вопрос. Что скажешь, Поль?

– Жарко сегодня…

– Поль!

– Что я могу сказать, – пожал плечами я, – идем к полковнику. Узнаем, есть ли у него на Базе еще два идиота, кроме мистера Чамберса и меня.

5 год по летоисчислению Нового мира.

Горная гряда к северу от Западного форта

Нет ничего хуже этой изматывающей духоты, которая наваливается на тебя в долине предгорья. Словно выжимают, как половую тряпку, выдавливая последние капли пота. От раскаленных за день скал так и пышет жаром, а на камуфляже белыми разводами выступает соль. Никогда не любил горы – еще слишком свежи в памяти воспоминания прошлой жизни. Нас тогда зажали на краю пропасти, глубиной до «конца географии», и шансов вырваться почти не было. Почти – потому что патронов оставалось на полчаса хорошего боя, а связь умерла вместе с радистом и рацией, искореженной осколками. Он лежал неподалеку, привалившись ничком к скале, обрызганной его кровью. Карим Шайя, мой старый армейский друг, укрылся за соседним валуном и отчаянно матерился, перемешивая русские, арабские и французские ругательства. Когда в пулемете закончились патроны, он отшвырнул его в сторону и схватил скользкий от крови автомат убитого радиста. В коротких паузах между разрывами были слышны гортанные крики врагов и захлебывающийся лай пулеметных очередей. Мы отвечали редкими выстрелами – берегли патроны. Шансов выжить не было. Тогда Карим и предложил пойти на прорыв. Самоубийственный, но единственно верный выход, чтобы избежать гибели всей группы. А над головой возвышались горы. Холодные, величавые и безразличные. Скальные изломы – словно морщины на лице Вечности. Она заглядывает в твою душу, будто хочет увидеть там страх перед Небытием, в которое суждено шагнуть. Но эти мысли придут позже. В тот момент в голове стучала лишь одна – выжить! А жить нам оставалось не больше пятнадцати минут. Потом… потом мы пошли на прорыв, и меня, уже тяжелораненого, вынес Карим Шайя.

…Дьявол, ну и жара! Чамберс утверждает, что это акклиматизация. Может, и так, ему лучше знать. Мы высадились на небольшой поляне, окруженной валунами и каким-то колючим кустарником, с маленькими узкими листьями и длинными острыми шипами. Ближе, как уверял Джек, места для посадки не найти. Еще на подлете он очень уверенно ткнул пальцем в этот небольшой каменистый пятачок. Пилот немного поморщился, но машину посадил лихо, словно это обычный аэродром. Уважаю профессионалов. Особенно когда от них зависит моя жизнь. Высаживались очень быстро, рассыпаясь по сторонам и занимая круговую оборону. Кто знает, чьи глаза смотрят на тебя сквозь прорезь прицела?..

Уже четыре часа мы упрямо ползем по склонам. Под ботинками хрустят и осыпаются мелкие камни. Высохшие пучки трав даже от прикосновения превращаются в труху, осыпая нас колючими семенами. В горле пересохло, а глаза заливает соленый пот. Пыль… она хрустит на зубах, покрывает наши лица плотной серой маской, а в голове рефреном крутится строчка Киплинга: «Пыль-пыль-пыль-пыль от шагающих сапог!»

Вместе с нами идут два сержанта из роты полковника Бирсфорда. Да, все-таки нашлись два сумасброда, из числа тех, кто умеет держать язык за зубами. Полковник поручился за них, как за самого себя. По его словам – этих парней он знает очень давно, еще со времен Старого мира. Одному – лет тридцать, второму – около сорока. Того, который моложе, звали Чак Карраччи. Итальянец по происхождению, выросший в Питтсбурге. Здоров как бык, черноволос и упрям как мул. На его смуглом запыленном лице темнеют дорожки пота – он тащит на себе большую часть груза и пулемет FN Minimi Para. С этой машинкой я знаком – во Франции она стоит на вооружении, придя на замену старому пулемету AAT образца пятьдесят второго года. Второй спутник – Эндрю Пратт. Плотный рыжеволосый мужчина с невозмутимым лицом аскета. Еще в начале пути он бросил в рот небольшой камешек и теперь гоняет его во рту, словно конфету. Правильно, так выделяется больше слюны и меньше хочется пить. Эндрю вооружен снайперской винтовкой М21 с оптикой Leatherwood 3X-9X ART, которую по-драгунски повесил на грудь и бережно придерживает руками. Надо понимать, что парень пришел в этот мир больше года тому назад, иначе выбрал бы новую M24, принятую на вооружение в восемьдесят седьмом. Хотя, может, я и ошибаюсь, оружие – это дело личной симпатии. В одном наши вкусы и мнения сошлись сразу – патронами загрузились под завязку. Кроме патронов, несли пять мин направленного поражения M18A1 «Клеймор» с радиовзрывателями и достаточное количество гранат. По словам Пратта, «достаточно, чтобы затеять драку, но недостаточно, чтобы выжить в этом дерьме». Мрачный юмор, да… Кроме винтовки, он нес рацию, чтобы навести на цель роту «Браво», когда они подойдут поближе. Если успеют, конечно.

А пока что упрямо ползем вверх. По словам Чамберса, так мы срежем путь и выйдем прямо к горловине ущелья. Место, которое он выбрал для засады, напоминает латинскую букву L. С внутренней стороны – короткая осыпь, где не спрятаться, и почти отвесные стены. С внешней – пологий склон, усыпанный огромными обломками скал, на которых растут низкорослые деревья. Их стволы искривлены, словно от напряжения, с которым они продирались сквозь камни и расщелины наверх, к солнцу. Прекрасная позиция, чтобы устроить засаду. Посередине ущелья, повторяя его изгибы, течет небольшая горная река. Скорее не река, а большой ручей, прокладывающий путь к морю.

Чамберс, когда мы обсуждали операцию с полковником Бирсфордом, довольно точно описал это место. Даже три валуна, лежащих на повороте, не забыл указать. Он уже бывал в этих местах. Само ущелье довольно длинное: его протяженность – около пяти километров. Этот поворот – пожалуй, самое широкое место. Пробираясь между завалами камней, мы вышли к нужной точке. Метрах в трехстах темнел проход между двумя высокими скалами. Именно оттуда должна была показаться колонна. Прямо перед нашей позицией ручей делал поворот, уводя дорогу направо, к следующему проходу между скалами. В этом распадке нам необходимо задержать колонну… Как ни пафосно звучит, но «любой ценой».

– Поль, осмотреться бы. – Джек кивнул на ущелье.

– И елочные игрушки развесить, вместе с рождественскими подарками. Чтобы достойно встретить. Если они еще не прошли ущелье, конечно, – ответил я и повернулся к бойцам. Этим парням указания не нужны, они грамотно расположились среди валунов, готовые прикрыть меня с Чамберсом.

– Готов? – Он скинул на землю рюкзак и устало повел плечами.

– Пошли, Легенда Новой Земли, осмотримся.

Мы аккуратно спустились к ручью. Присели за валунами, лежащими на повороте, и осмотрелись. Грунт здесь каменистый, но и грузовики – не пушинки; следы бы оставили.

– Нам повезло, Нардин, – оскалился Джек.

– Операция отменяется и мы ползем обратно? – усмехнулся я.

– Колонны еще не было.

– А ты уверен, что они пошли именно этой дорогой? Саванна большая…

– Уверен, – утвердительно кивнул Чамберс, – на сто процентов. Другого пути у них нет.

– Смотрю, жаждешь поскорее увидеться со своим приятелем? Прямо сплю и вижу эту радостную встречу, – пробурчал я и сплюнул в воду.

– План не меняем? – спросил Джек, пропустив мою реплику мимо ушей.

– А что, у тебя есть гениальное предложение?

– Нет. – Он покачал головой.

– Значит, работаем, как планировали.

– Да, лучшее – враг хорошего.

Через полчаса все было готово, и потянулись долгие часы ожидания. Ждать, как ни крути, всегда утомительно, особенно в таком климате. До камней было невозможно дотронуться – раскаленные на солнце, они обжигали даже через плотную ткань камуфляжа. Я привалился спиной к рюкзаку и, надвинув панаму на глаза, стараюсь расслабиться. Метрах в пяти на своей позиции томится бездельем Чамберс. Забывшись, он даже сунул в рот сигарету, но, нарвавшись на мой удивленный взгляд, спохватился и убрал ее в обратно в пачку. Только сигаретного дыма нам не хватало! Понимаю, ему хуже всего: он у нас – человек действия. Нет ничего тяжелее, чем ждать и догонять. Догонять мы предоставили роте «Браво», так что нам достались долгие часы ожидания. Даже Чак Карраччи, для которого такие засады не в новинку, немного нервничает – он оперся на пулемет и яростно грызет зубочистку. Когда подошла очередь, место наблюдателя занял Пратт. Прошло еще три часа. Я хотел дотянуться до рюкзака, чтобы достать флягу, но замер, остановленный жестом Эндрю.

– Вижу цель, – тихо сказал он.

Цель, а точнее – передовой дозор, вот что он увидел. Через узкий проход, заросший каким-то кустарником, рыча мотором, выбрался джип. Неудивительно, что мы его раньше не услышали – речка шумит на перекатах. Оливкового цвета «лендровер» с немецким пулеметом MG-3 на турели. Хороший пулемет. С этой машинкой можно много бед натворить: если умеючи, конечно. Правое крыло машины сильно помято, причем царапины явно свежие. На лобовом стекле несколько пулевых пробоин – наверняка охрана конвоя постаралась. Позади пулеметчика качается длинная антенна радиостанции. В машине, не считая стрелка, было два бандита. Один из них развалился на переднем сиденье, поставив автомат между ног, и что-то рассказывает водителю, энергично размахивая руками. Наверное, что-то очень смешное – оба радостно скалят зубы. На них мокрые от пота рубашки и армейские разгрузочные жилеты. Пулеметчик, стоящий у турели, наоборот, щеголяет голым торсом – его рубашка повешена на ствол пулемета, а жилета вообще не видно. Увидев эту картину, я даже усмехнулся – судя по всему, ребята чувствуют себя в полной безопасности. Пользуются тем, что начальство осталось позади, вот и расслабились – того и гляди уснут. Спать они не стали, а вот отлить – да, остановились. Причем именно там, где нам меньше всего этого хотелось, – на изгибе ручья, у трех валунов. Один из бандитов вылез из машины и, шлепая по воде, направился к камню. Экий он стеснительный. Закинув автомат на плечо, бандит пристроился рядом с валуном. Пока он орошал землю, пулеметчик нагнулся к водителю и что-то сказал. Послышался смех. Ну-ну, ребятки, смейтесь… Хорошо смеется тот, кто стреляет первым и одновременно последним.

Бандиты пробыли на месте несколько минут. Связались с кем-то по рации, осмотрели для порядка окрестности и отправились дальше. Правильно – умирать вам еще рано. Еще можете пожить. Полчасика… Едва машина скрылась за поворотом, Пратт обернулся и вопросительно посмотрел на меня:

– Мистер Нардин?

– Да, Эндрю, – кивнул я, – пора…

21 год по летоисчислению Нового мира.

В двухстах километрах восточнее Сао-Бернабеу

Транспортная колонна, направлявшаяся в Сао-Бернабеу, стояла уже несколько часов. Она вытянулась длинной лентой вдоль одного из западных притоков Амазонки в двухстах километрах от пункта назначения. Камуфлированные джипы охраны, навьюченные ящиками и баулами машины переселенцев и целая вереница грузовиков с «колониальными товарами». На горизонте, растворяясь в сизой туманной дымке, тонула горная гряда, а над головой ослепительно светило полуденное солнце, отражаясь в водах реки. Люди изнывали от жары, дорожного безделья и томительного ожидания. Старожилы, пользуясь вынужденной остановкой, собирались небольшими группами и делились новостями, а новички, наоборот, старались не отходить от своих машин. Где-то впереди колонны были слышны переливы гитарных аккордов и резкие звуки банджо – кто-то, подражая Алану Джексону, напевал старую как мир песню:

Техасцы, кто же еще… Этих парней узнаешь сразу – по мощным пикапам, широкополым шляпам и музыкальным предпочтениям. Надо отдать им должное – переселенцы из Техаса принимали Новый мир сразу. Они вели себя так, словно и не покидали родной штат. Не изменили привычкам, свободолюбивым взглядам и неистребимой тяге ко всему, что стреляет.

Поль сидел в машине и неторопливо пил кофе. Неподалеку от их джипа, в тени деревьев, расположилось несколько семей из Европы. Судя по всему – новички. Это было видно по тому, как они разглядывали непривычные пейзажи и не расставались с фотоаппаратами. Нардин посмотрел на них и покачал головой: «Словно прибыли на курорт, ей-богу…» Вооруженные до зубов, но еще не привыкшие к реалиям этого мира, они гордо таскали оружие и… теряли его на привалах (поднимался целый переполох, пропажу находили и вручали незадачливому владельцу). Они тревожно всматривались в даль, но забывали смотреть под ноги. Обливались по́том, но не снимали охотничий камуфляж (немыслимой для этих мест расцветки) и сбивали ноги новой обувью. Люди, отвыкшие от природы… Некоторые из них считались опытными туристами, но все их путешествия – это поездки по стране, от одного кемпинга до другого. Для них все в новинку: и природа и нравы. Настороженно относятся к любому человеку, посмотревшему в их сторону, но часто пристают с разговорами к совершенно незнакомым людям. Те, которые выживут – привыкнут. Они найдут свое место в этом мире и начнут жизнь сначала. Другие, не столь удачливые, упокоятся в сухой земле саванны, словив пулю в пустячной перестрелке.

Поль допил кофе и, закурив, выбрался из машины. К нему шел Никита, который ходил в голову колонны.

– Ну что, пообщался с коллегами? – спросил Нардин у сына. – Долго стоять будем?

– Долго, – кивнул парень, – орденские грузовики опять накрылись. Пока не починят – будем стоять. А где Карим?

– На охоту пошел.

– На охоту? – удивленно переспросил Никита. – На кого?

– Если в пределах видимости есть хоть одна юбка, то он где-нибудь поблизости.

– Знаешь, – Нардин-младший оглянулся и после недолгой паузы весело засмеялся, – а ты не ошибся. На охоту… Правда, дичь не в юбке, а в джинсах. Эдакая фемина из Техаса, но выглядит очень аппетитно. Для своего возраста, конечно.

– Много ты в женщинах понимаешь, – буркнул Нардин и проследил за направлением взгляда Никиты. Метрах в тридцати от них, опираясь на капот пикапа, стоял Карим и очаровывал стройную шатенку. Судя по ее заразительному смеху, старался не зря.

– А что не так?

– Ей не больше сорока лет, – усмехнулся Поль и покачал головой, – хотя, когда я был примерно твоих лет…

– Девушки были сговорчивее? – с невинным видом поинтересовался Нардин-младший.

– Иди, позови Карима, трепач!

– Уже ушел, – Никита довольно хмыкнул и закинул пулеметный ремень на плечо, – но увидишь: только зря прогуляюсь. Помешаю, а дядька Карим сегодня в ударе. Там сейчас, как утверждали классики сатиры: «Самый охмуреж идет! Под сладкий лепет мандолины».

Через десять минут они вернулись – хитро ухмыляющийся Никита и чем-то озабоченный Карим. Мужчины уселись в машину и налили в большие чашки кофе. Поль покосился на хмурого друга и спросил:

– Карим, выдай военную тайну. – Он прищурился и выпустил сигаретный дым. – Ты можешь не думать о женщинах?

– Вообще не думать? – ужаснулся Шайя.

– Это было бы слишком жестоко. Хотя бы временно.

– Могу, – неуверенно начал Карим, – если…

– Лежишь с одной из них в кровати, – закончил фразу Поль.

– Обидеть хочешь. – Шайя дернул бровью и сделал обиженное выражение лица. – Карим бабник, да? Если хочешь знать, то я не просто так девушку обхаживал, а по поводу…

– Ну, про твои поводы до сих пор легенды ходят, – засмеялся Нардин.

– Добрая слава всегда опережает героя, – скромно заметил Карим.

– Герой, дьявол тебя раздери, – Поль покосился на своего друга, – только вот глаза у тебя слишком серьезные. Не изображай Казанову в отставке, рассказывай, что на хвосте принес?

– Вот так всегда: сначала обидит, а потом – «рассказывай»… Ладно, Карим добрый, поэтому слушайте. Пока вы отсиживали задницы, я прогулялся вдоль колонны. Встретил нескольких старых знакомых.

– Кто-нибудь из охранников?

– Водителей конвоя, – кивнул Шайя и посмотрел в зеркало заднего вида, – поговорили, посплетничали, пока машины ремонтируют.

– И что нового в мире делается?

– В мире? – вздохнул Карим. – В этом или Старом? Если имеешь в виду «тот свет», то ничего нового. Немцы, например, признали провал мультикультурного общества. Мир, как это ни прискорбно, дряхлеет. Воцаряется хаос и либерастизм. Пройдет еще немного времени и там начнутся войны. Сначала локальные, а потом…

– Карим… – протянул Поль.

– Что – Карим? Так бы сразу и сказал, что тебя интересует этот мир! Про этот ничего особо нового. Разве что так, по мелочи… Слушай, Медведь, сколько раз за последние пять лет ты покидал свое «шато»?

– Что ты имеешь в виду? – нахмурился Нардин.

– Полагаю, что раза два-три, не больше, – пропустив вопрос мимо ушей, продолжил Шайя. – Конечно, имею в виду дальние поездки. Вылазки на охоту и в Аламо за патронами в расчет не берем. Итак, дорогие мои, представьте себе картину: Поль Нардин, известный в округе домосед, вдруг собирает близких ему людей и отправляется шайтан знает куда. Тебе не кажется это странным? Причем надо отметить, что отправляется не в хорошо знакомые ему места, такие, как Демидовск, Порто-Франко или, на худой конец, Виго. Нет, он отправляется совершенно в другую сторону. И куда же он едет?

– Не тяни кота за яйца…

– Он едет в сторону Рио, – невозмутимо продолжил Шайя, – где не был очень давно. Если быть точным, то шестнадцать лет тому назад, в составе экспедиции Джека Чамберса. Согласись, не надо быть семи пядей во лбу, чтобы задуматься о причинах этой поездки. Особенно если учесть политическую карту мира и некоторые факты из твоей биографии, которые мы опустим, дабы не смущать неокрепшие умы. – Он усмехнулся и кивнул на фыркнувшего от смеха Никиту.

– Это тебя дамочка на такие мысли навела? – поинтересовался Поль.

– Нет, – покачал головой Карим, – дамочка – это так, легкий флирт, не более того. Меня интересовали ее соседи. Парни, которые едут в составе нашей колонны, под номером девять. Видишь зеленую «Тойоту»? Они самые…

– Кто такие?

– Одного из них я знаю в лицо, видел пару раз в районе «шлюзов». Личность в Порто-Франко известная. Водитель, с которым я говорил, обмолвился, что последнее время этот парень стал часто наведываться в Бернабеу. По слухам, ведет грязные делишки с абреками и не гнушается торговлей наркотиками.

– Покровители серьезные?

– Куда уж серьезнее…

– Откуда информация, Карим?

– Земля, Поль, она круглая…

– И что из этого? – пожал плечами Нардин. – Таких уродов много. Едут на побережье, за новой партией наркотиков. Что здесь удивительного?

– На первый взгляд ничего особенного. – Шайя задумчиво достал из пачки сигарету, покрутил ее между пальцами и медленно закурил. – Как ни смешно прозвучит, но вмешался Его величество случай.

– Что еще?

– Знакомый, с которым я разговаривал, мне немного обязан. Так, ничего особенного, помог ему выпутаться из нехорошей ситуации. Вот он и шепнул под большим секретом, что один человек из этой компании заинтересовался нашими персонами.

– Нами?! – хором спросили Поль и Никита.

– Именно так, мои дорогие друзья! Его интересовало, куда мы едем. Собираемся ли покинуть колонну в Бернабеу или проследуем до конца маршрута. И прочее, и прочее, и прочее…

– У кого? – нахмурился Нардин.

– Он общался с заместителем начальника конвоя. Тот самый толстяк с револьвером как у Грязного Гарри. Ты с ним разговаривал вчера вечером.

– Помню, был разговор, – кивнул Поль, – я спрашивал, когда будет конвой на побережье.

– Вот видишь, – развел руками Карим, – ты сам все и рассказал.

– Никто из охраны не вправе выдавать такой информации! – Нардин недоверчиво покачал головой.

– Ты старомоден Медведь! Не в укор будет сказано, но, сидя в этой глуши, ты безнадежно отстал от жизни. Сейчас все продается и покупается.

– Бред какой-то. Чем мы заинтересовали этих клошаров из Порто-Франко?

– Не скажи, Медведь! Как выяснилось, в их команде есть человек, который не попадает под твое определение. И на бродягу он совсем не похож. Скорее – на волка.

– И кто же этот человек?

– Он показал удостоверение службы внутренней безопасности Ордена.

5 год по летоисчислению Нового мира.

Горная гряда к северу от Западного форта

Бандиты не заставили ждать – через десять минут мы увидели первую машину, медленно въезжающую в ущелье. Медленно – потому что проход между скалами очень узкий, едва хватает места для грузовика. Показался запыленный джип, а за ним, осторожно пробираясь по теснине, выехал бензовоз. Когда он выбрался на широкое место, его обогнал второй джип, заполненный людьми. Еще одна цистерна… тентованный грузовик… два пикапа, загруженных какими-то ящиками… опять грузовик… еще один… несколько джипов: один из них – с крупнокалиберным пулеметом на турели. Так: этих надо сразу вышибать из игры, иначе натворят нам дел – мало не покажется. Я осторожно снялся со своей позиции и переместился правее, где за валуном устроился наш снайпер.

– Вижу, мистер Нардин. Не переживайте – сделаю.

– И перестань говорить мне «мистер»…

– О’кей, сэр!

– Вот и прекрасно. – Я тихо хлопаю Эндрю по плечу и возвращаюсь на свое место.

Позиции надо менять, и чем чаще, тем лучше – иначе размажут. Пристреляются, прижмут к земле и уничтожат. Позиционные бои – не для нас. Наше единственное преимущество – в скорости и неожиданности. И самое лучшее, что мы можем сделать, это подбить несколько грузовиков, закупорив таким образом выходы из ущелья, и отойти. В пяти метрах от меня лежит Чамберс. Он не отрываясь смотрит на колонну и шевелит губами. Людей считает? Правильно, это дело нужное. Особенно в такой ситуации – силы слишком неравны.

– Сколько их там набежало, Джек?

Он смотрит в мою сторону и медленно проводит рукой по горлу. Доходчиво. Главное – очень точно. Сколько бы там их ни было, для нас четверых – слишком много! Bordel de merde! В голове мелькнул сон, приснившийся в вертолете. Призрак Джузеппе прав – я больной на всю голову болван, что дал согласие на эту операцию. Ладно, к черту такие мысли, надо думать о деле! Не мной придумана фраза «сегодняшний день обмену не подлежит», так что менять план уже поздно.

Место у нас хорошее – под обстрелом все ущелье. Есть несколько мертвых зон, но мы это учли. Самая плохая из них – это последние тридцать метров перед нашей позицией, там мы установили «Клеймор», направленный в нашу сторону. Если бандиты доберутся до этого места, то смогут укрыться за камнями, расположенными между нами и миной. Вот тогда и придется ее взрывать, иначе нас просто забросают гранатами.

Наконец колонна полностью поместилась в распадке ущелья. Головной джип свернул в сторону, прижимаясь к скале, и пропустил вперед бензовоз. Они что, привал здесь решили устроить? Дай-то бог! Это было бы просто прекрасно – нет ничего беззащитнее, чем только что остановившийся конвой. Охраны – еще нет, а движения – уже нет. Урча моторами, машины подходят к повороту. Еще пятьдесят метров… сорок… двадцать… Взрыв!!!

«Клеймор», установленный на повороте, взорвался, отправив семьсот стальных шариков в короткий полет, прерванный телами людей, сидевших в джипе. Расстояние – около двадцати метров, так что цель была накрыта плотно. Это только в армейских инструкциях пишут, что зона поражения M18A1 – сто метров, на самом деле – не больше тридцати – сорока: проверено!

Слева, длинной очередью, ударил пулемет. Чак очень удачно накрыл один из пикапов и перенес огонь на следующую машину – вильнувший в сторону джип. Из него вывалился один человек, рванул в сторону, но пробежал всего несколько метров – рубашка на его спине взорвалась бурыми клочьями мяса. Грохнул еще один «Клеймор», заглушив на мгновение крики, и началось… Пошла работа!!!

Крупнокалиберный пулемет, установленный на турели, разворачивается в нашу сторону, но не успевает сделать ни одного выстрела – Пратт попадает пулеметчику в голову, и тот мешком вываливается из джипа, падая под колеса грузовика. На миг мне показалось, что слышу хруст костей. Карраччи короткими злыми очередями добивает остальных сидящих в кузове этой машины.

Бандиты, надо отдать должное, не были дилетантами. По крайней мере, их большая часть. Несмотря на неожиданность, они быстро очухались. Укрылись за уцелевшими машинами и огрызнулись огнем – да так, что мы секунд пять не могли голов поднять. Пришлось взорвать еще одну мину и, пока наши оппоненты приходили в себя, срочно менять позиции…

Взрывается бензовоз, расплескивая огненные языки пламени. Они, словно большие змеи, растекаются в поисках добычи. Над ущельем поднимаются черные столбы дыма. Вижу бегущего человека, превратившегося в большой факел. Он падает на землю и безуспешно старается сбить огонь. Еще один взрыв – рванул бензобак джипа, стоящего неподалеку. Из него выпрыгивают несколько бандитов и бросаются в сторону камней. Выстрел! Один из них, будто споткнувшись, взмахивает руками и падает лицом вниз – пуля попала ему в спину. Эндрю зло оскаливается и берет на мушку следующего… Сквозь прорезь прицела вижу человека, бегущего прочь от машины. Он держится рукой за бок и слегка припадает на левую ногу. На спине, между лопатками, – пятно пота. Медленно выжимаю спусковой крючок – выстрел! Словно кукла, у которой отрезали веревочки, бандит падает на колени и на секунду замирает, словно не верит, что убит. Он еще заваливается на бок, а я уже прицеливаюсь в следующего…

– Отходим! – кричит Джек Чамберс. Он меняет магазин, бросая быстрые взгляды в сторону бандитов. – Отходим, парни, отходим!!!

Он прав: колонну мы остановили надолго. Пора сматываться отсюда.

– Прикрываю! – Чак короткими очередями бьет по машинам. – Быстрее!

Джек первым добирается до узкой расщелины между двумя большими валунами и еле успевает отшатнуться назад – по граниту ударяют несколько пуль.

– Дерьмо! Откуда они здесь взялись!

– Передовой дозор! – Пратт быстро осматривает окрестности. – Я не вижу их!

Да, тот самый полуголый пулеметчик со своими приятелями. Они устроились где-то между скал и теперь старательно поливают нас очередями. Путь нашего отхода не просматривается со стороны конвоя, но с другой стороны мы как на ладони. Надо пройти около пятидесяти метров. Дьявол, нас уничтожает раньше, чем преодолеем половину! Они хорошо знают это ущелье, раз сумели найти возможность забраться на скалы! Патовая ситуация, как ни крути. Мы – не можем уйти. Они – не пройдут, пока мы здесь. Это значит, что для нас остается только один выход – держаться и сдерживать конвой.

А потом время словно замирает. Оно спрессовано в монолит: взрывами, росчерками пулеметных трасс и пулями, рвущими человеческое мясо. Криками, стонами и проклятьями. Мгновение – это еще один убитый противник. Еще один глоток воздуха. Еще одна секунда нашей жизни, наполненная призрачной надеждой выстоять. Мы отсчитываем время не минутами – выстрелами. Жизнь измеряем не возрастом – свистом пуль над головой. Живи, пока слышишь этот звук! Свою пулю все равно не услышишь. Мы держимся! Держимся, уцепившись зубами за эту окаменевшую землю. Держимся! Вопреки всему, даже смерти! Держимся третий час подряд…

В ущелье почти не стреляют. Почти… Короткая пятиминутная пауза, которую нарушают одиночные выстрелы. С флангов нас не взять, атаковать в лоб – самоубийство чистой воды. Хотя пытались, да. Целых три раза, под прикрытием двух ручных пулеметов. Потеряв при этом около пяти человек, бандиты затихли на целых полчаса. Пулеметчиков выбил Эндрю, а оставшихся успокоили мы с Чаком. Я вставляю гранату в подствольник и отправляю ее в ближайший джип, за которым укрылись несколько человек. Взрыв! Один из нападавших тяжело ранен – осколками ему разворотило живот, и он пытается отползти в сторону, придерживая рукой выпадающие кишки. Джек хладнокровно бьет одиночными. Выстрел! Правильно, стрелять очередями глупо. Он аккуратно выцеливает очередную жертву. Выстрел! Перестрелка то затихает, то вспыхивает с новой силой. Такое чувство, что бандиты не понимают, кто мы такие. Может, они путают нас с конкурентами? Дьявол их разберет, этих романтиков с большой дороги…

Позади меня, среди валунов, рванула граната. Запустил кто-то из этих cochons! Каменная крошка больно хлестнула по спине, обжигая кожу, и на миг стало нестерпимо жарко. По шее потекла струйка крови – к дьяволу, не смертельно! Я хватаю гранатный подсумок и перебираюсь на другую позицию. Ухожу – и на том месте, где только что лежал, взрывается следующая. Пристрелялись, сволочи! Рядом со мной устраивается Карраччи – он громко ругается по-итальянски, едва успевая поворачивать пулемет, чтобы остановить прущих напролом бандитов. Один из нападающих успел добраться до валунов. Удачливый, стервец! Со смертью парню тоже повезло – пуля попала в лицо, и его откинуло навзничь, на берег ручья. Бегущая вода шевелит его правую руку, и кажется, что он еще жив и пытается подняться.

Над головой свистнула пуля. Merde, кто у них там меткий такой?! Ну вот, опять пошли! Суки, а ведь поняли! Поняли, что нас надо давить, и чем быстрее, тем лучше! До этого только отстреливались, а сейчас как взбесились – четвертая атака за час. Они лезут под пули, не раздумывая. Врешь, нас не взять! Судьба рвала в клочья нашу жизнь, и не вам, тварям, праздновать сегодня победу! Мы словно уличные коты, зажатые собаками в угол. С порванной шкурой и шрамами на оскаленных мордах. Глаза в глаза, и наплевать, сколько псов в этой стае!

– Поль! – Чамберс старается перекричать грохот пулемета. – «Браво»! Рота «Браво» на связи!

– Передавай… – Мелькнули длинным росчерком трассирующие пули, и я отпрянул за камень, выбивая из автомата опустевший магазин. Сбросил его на землю и выхватил из кармана жилета новый.

– Перезарядка! – Чак рванул патронную ленту из рюкзака. – Прикрой!

– Дьявол! – Я полоснул длинной очередью по перебегающим людям.

– Что?!

Карраччи успел заменить ленту и сре́зал первой очередью трех бандитов, рвущихся в нашу сторону. Вдруг он вздрагивает и беззвучно заваливается на пулемет.

– Чак!

Ранен? Убит?! К нему бросается Эндрю, а я хватаю пулемет и засаживаю длинную очередь, чтобы заставить этих сволочей залечь и пригнуть головы. Нам надо продержаться еще немного! Еще чуть-чуть! Обидно подыхать здесь, в этом Новом мире, который я даже не успел увидеть.

– Поль, я не слышу! – Джек пригнулся, прикрывая собой рацию.

– Передавай: «Мама! Я! Хочу! Домой!»

5 год по летоисчислению Нового мира.

Горная гряда к северу от Западного форта

Меньше чем через час все было закончено. Подоспевшая рота «Браво» с ходу ввязалась в перестрелку, предъявив несколько козырей в виде крупнокалиберных пулеметов. Банда яростно огрызалась, но исход боя был предрешен. Я осторожно выглянул наружу и зло оскалился: бандиты забыли про нас! Конечно; ведь есть задача поважнее – спасти свои шкуры. Гиблое это дело, мальчики, сейчас из вас сделают кровавую кашу. Мешанину из порванных в клочья тел и машин, расстрелянных в упор. Доводилось видеть, что делает с человеком крупнокалиберная пуля? Нет? Вам повезло…

Шум нарастал, ширился, заполняя собой ущелье и отражаясь многоголосьем горного эха. Воздух стал упругим, словно загустел от грохота пулеметных очередей, взрывов и стонов. Каждый звук бил по телу плотной, нескончаемой волной. Я вязко сплюнул на землю и провел рукой по лицу, размазывая пот и грязь. Все, можно не вмешиваться, там справятся без нас. Отбились. Оттолкнул бесполезный пулемет и устало откинулся на спину. Вовремя вояки добрались. Очень вовремя…

Патронов осталось мало. Если быть точным – их практически нет. В рюкзаке нашлось всего несколько пачек для «калашникова» и одна двухсотпатронная лента для пулемета. Набил четыре автоматных магазина и перебросил два Чамберсу. В разгрузке – три гранаты для подствольника и пять штук M61. Если бы вояки прибыли на полчаса позже, то наша «разведка», а точнее – авантюра закончилась совсем не так, как мы планировали. В этом нет ничего удивительного – не помню ни одной переделки, в которой обошлось без неожиданных проблем. Как говорил один мой приятель: «Если все идет по плану – значит, вы чего-то не замечаете».

Парни из «Браво» разошлись не на шутку и останавливаться, судя по темпу стрельбы, не собирались. Видя такой напор, бандиты совсем ошалели – несколько человек пытались бежать. Наверное, нервы не выдержали. Один из них даже бросился в нашу сторону, петляя как заяц. Не знаю, на что он рассчитывал. Его убили, когда добрался до останков горящего бензовоза – пулеметная очередь ударила в спину, развернула и бросила на камни. Еще несколько человек пытались укрыться за машинами, но и это не помогло. Куда здесь убежишь? Еще несколько очередей… Когда осела пыль, на том месте, где они прятались, остались обезображенные трупы.

Напрасно, срывая голос, Чамберс орал в эфир, что нам нужны пленные – зачистка была проведена быстро, качественно и надежно. Можно сказать, «с пожизненной гарантией». Мне несколько раз даже пришлось сдернуть Джека за ремень, чтобы тот не высовывался и не подставлял под пули свою «драгоценную шляпу». Наконец он бросил это бесполезное занятие и выругался. Я облизал пересохшие губы и покосился на Эндрю, который пытался наложить Чаку повязку на грудь. Поздно, с такими ранениями не выживают. Через несколько минут снайпер посмотрел на раненого и что-то зло выкрикнул. Слова утонули в шуме затихающей перестрелки, как поминальная молитва в звуках церковного органа.

Понемногу стихли выстрелы, и воцарилась тишина. После боя это всегда давит, словно ты оглох. В ушах немного звенит, но ничего, это скоро пройдет. Еще несколько минут – и начинаешь слышать. Потрескивают горящие машины, шумит ручей. Сейчас будет долгая, тридцатиминутная пауза – тактика везде одинакова. Потом вояки прочешут ущелье, добьют раненых бандитов, и можно будет выползти из нашего укрытия.

Через двадцать минут ожила рация.

– «Папа Браво» вызывает «Странника», «Папа Браво» вызывает «Странника»… Как меня слышите? Прием.

– Наконец-то! – прорычал Джек. Он крепко выругался и взял микрофон. – «Папа Браво», здесь «Странник». Слышу чисто и громко. Прием.

– Мы начинаем прогулку. Как меня поняли? Прием.

– Понял, дьявол вас раздери! Ждем…

Единственные участники вечеринки, которым повезло убраться живыми, это передовой дозор, с полуголым пулеметчиком во главе. Горящий бензовоз уткнулся капотом в скалу и надежно перекрыл дорогу. Жаль, но догнать беглецов не получится. Да и где их отыщешь, среди этих скал, ущелий и распадков? Голову даю на отрез, что при первых выстрелах «Браво» уцелевшие бандиты рванули так, что днем с огнем не найдешь. Когда все закончилось, к нам через завалы искореженной техники пробилась небольшая группа бойцов. Джек ушел разбираться с командиром «Браво», а я смотрел, как подоспевший медик перевязывает Эндрю. Тот даже не заметил, что ранен. Царапина, руку зацепило. Меня, как всегда после боя, немного трясло – в крови бушевали остатки адреналина и злости. Сейчас пойдет обратный процесс и навалится усталость. Усталость и безразличие…

– Что? – Только сейчас я увидел перед собой лицо медика. Его губы шевелились, но слов я не разобрал.

– У вас все в порядке, сэр?

– Да.

– Вы уверены?

– Абсолютно. Это единственное, в чем уверен. – Похлопав себя по карманам, я вытащил сигареты. Ни одной целой; пачка была помятой и влажной.

– У вас не найдется закурить, док?

– Конечно, сэр! – Он протянул сигареты. Солдатский «Camel» без фильтра – то, что надо.

– Спасибо…

– У вас был тяжелый день, сэр!

– Да, именно так. Вы правы, док. Тяжелый, – устало согласился я и повторил: – Тяжелый.

Поднялся, подобрал лежащий рядом автомат и начал спускаться в ущелье, затянутое густым черным дымом. Вокруг взорванного бензовоза горела земля; чуть дальше – дымились грузовые машины и несколько джипов. Перешел вброд ручей и пошел искать Чамберса. Легенду Новой и прочих земель нашел рядом с машинами «ликвидаторов». Джек уже смирился с тем, что пленных допросить не получится ввиду отсутствия таковых, и мирно общался с капитаном. Лезть в разговор не хотелось, и я присел на камень. Офицер, молодой мужчина лет тридцати, внимательно слушал Чамберса и послушно кивал, иногда сверяясь с картой, разложенной на капоте его джипа. Карта… одно название, а не карта. Большой белый лист, где изображено несколько цветных пятен – исследованные территории Нового мира. Капля в море. Спустя несколько минут они закончили разговор, и капитан ушел.

– Что скажешь, Чамберс? – Я подошел к Джеку и закурил, опираясь на крыло машины.

– Ничего, – пожал он плечами, – ты уже и сам все слышал.

– Иными словами – контейнера здесь нет.

– Ты поразительно догадлив, Поль, – съязвил Чамберс.

– И твоего приятеля, с которым ты жаждал встречи, – тоже.

– Нет…

– Понятно… – протянул я и посмотрел на останки бандитского конвоя, среди которых бродили бойцы роты «Браво». – Что будем делать?

– Тебе что, мало стрельбы было? – неожиданно огрызается Джек. – Еще хочешь?

– Голос…

– Что? – Он по-птичьи наклонил голову, словно не услышал. – Какой голос?

– Голос не повышай, – тихо сказал я, – ты же не баба.

– Извини, – после небольшой паузы кивнул Чамберс, – нервы. Что будем делать? А что нам остается? Вернемся на Базу. Может, Виктор что-то выяснил…

– Будем надеяться. Только…

– Что?

– Время… время, которое играет против нас. У них десять часов форы, если не больше, чтобы, – я щелкнул пальцами, – как это сказать… brouiller les pistes.

– Замести следы, – подсказал он.

– Именно так. А саванна – большая…

– Большая… – согласился Чамберс.

Несколько минут он молчал. Его понять можно – расстроился. Рассчитывал встретиться с «приятелем», но карта легла иначе. И где того теперь найдешь?

– Мысли, предположения есть?

– Что толку с этих мыслей? – усмехнулся Джек и сбил шляпу на затылок. – Одно расстройство.

– Но все же…

– Нас провели. Провели, как зарвавшихся школяров. Отправили на край света гоняться за жалкой кучкой недоумков. Ты знаешь, когда появился бандитский конвой, мне стало не по себе.

– Мне тоже, – с серьезным видом кивнул я, – особенно когда вспомнил, что не оставил завещания.

– Тебя не поймешь, – нахмурился Чамберс, – говоришь серьезно или иронизируешь.

– Не обращай внимания, – отмахнулся я, – это отходняк после боя.

– Что с Чаком? – Он сменил тему.

– Убит.

– Эндрю?

– Жив, – ответил я и посмотрел на труп бандита, лежащего неподалеку. Совсем молодой парень, лет восемнадцать, не больше. Даже после смерти на его лице сохранилось обиженное выражение. Судя по всему, он иначе представлял жизнь «вольного бродяги». Без боли, крови и смерти. Так не бывает, господа…

– Идем, – Чамберс грустно посмотрел на догорающую цистерну.

– Куда ты собрался?

– Посмотрим на трофеи. Может, выберем что-нибудь.

– Чтобы показывать внукам, рассказывая, как мы спасали мир?

– Поль, – поморщился он, – заткнись, а? И без твоего цинизма хреново.

– Уже заткнулся…

В воздухе, оседая на лицах, летали клочья сажи. Воняло порохом, жженой резиной и еще чем-то нестерпимо кислым. Один из джипов, попавший под пулеметную очередь, лениво горел, разгоняя по окрестностям запах горелого мяса. На водительском сиденье был виден обезглавленный и почерневший труп. Голова, а точнее – то, что от нее осталось, была размазана по капоту, вперемешку с какими-то тряпками и осколками лобового стекла. А над нами, высоко в небе, величаво и неторопливо кружили большие птицы. Падальщики Нового мира. Да, им приготовлен прекрасный стол…

Трофеев, не считая грузов с ограбленного конвоя, было много. На большом куске парусины лежало собранное с трупов оружие. Богатый выбор. От русских «калашниковых» до немецких G-3. Несколько китайских пистолетов-пулеметов шестьдесят четвертой модели, с интегрированным глушителем, под маузеровский патрон калибра 7,63 мм, и целая россыпь разнообразных пистолетов и револьверов.

– Что будет с этим арсеналом? – спросил я у Чамберса.

– В каком смысле? – уточнил он и окинул взглядом железо. – Что с ним будут делать? Сдадут в арсенал Ордена. Отремонтируют, вычистят и продадут новым переселенцам. Бери, если что-то приглянулось, потом уже не получишь.

– Не вижу ничего интересного. Разве что вот это. – Я подошел поближе и выудил из кучи железа «Heckler und Koch». Если быть точным: модель MP-5A3, с выдвижным прикладом. Удобная машинка, под девятимиллиметровый люгеровский патрон.

– Зачем тебе эта хлопушка? – спросил Джек.

– Чтобы брать ее с собой в город и не таскать постоянно «калашникова».

– Резонно, – рассеянно кивнул он, – резонно…

– Идем, Джек. – Я хлопнул его по плечу. – Соберем вещи – и домой.

– Дерьмо. – Чамберс зло сплюнул. – Какое же это все дерьмо!

– Идем, Легенда Новой Земли. Идем…

Через несколько часов мы тронулись в обратный путь. Между сидящими в машине бойцами лежало тело Чака Карраччи, упакованное в черный пластиковый мешок. Джек Чамберс устроился у заднего борта и хмуро смотрел наружу, а я дремал, привалившись к жесткой спинке сиденья. Говорить не хотелось. Думать, впрочем, тоже.

5 год по летоисчислению Нового мира.

Центральная База Ордена по приему

переселенцев и грузов

Мы вернулись вчера, поздно вечером. Вместе с нами прилетел и Эндрю Пратт – так предписывалось в приказе, полученном от службы безопасности. На вертолетной площадке нас встретили сотрудники Виктора, и через двадцать минут мы были в конторе. Начальства на месте не оказалось, и нас развели по разным кабинетам. Нет, не для задушевных бесед, а для того, чтобы написали подробный отчет. Стол, несколько стульев и темное пятно окна, выходящее во внутренний двор. Спартанская обстановка… Я сбросил «сбрую» и рюкзак на пол и подошел к столу. Несколько листов бумаги, шариковая ручка и карандаш. Как говорили древние – ничего лишнего. Даже пепельницы не видно. Мозги не работали, жутко хотелось спать, но ничего не поделаешь – придется писать. Надо понимать, что руководство уже поставлено в известность, и оно рвет и мечет, требуя результатов. Пусть и бумажных.

Примерно через полтора часа дверь открылась, и в комнату вошел Виктор. Мало того что никогда не стучит, так еще и не здоровается! Выглядит скверно, будто это он сдерживал колонну, а не мы. Одежда в пыли, значит, не в кабинете отсиживался. Интересно, где его носило? В руках папка, на которой, словно на подносе, стоят две кружки. Как трогательно! Еще немного – и я расплачусь от умиления…

– Написал?

– Я тоже рад тебя видеть.

– Выпей, – он поставил на стол кружку, – а то совсем заснешь. Видок у тебя… Краше в гроб кладут.

– Тех, кто краше, пускай и кладут. – Я взял чашку и отхлебнул. Хороший кофе. Крепкий и сладкий. Сделав несколько глотков, достал из кармана сигареты и закурил. – Что скажешь интересного? Есть какие-нибудь новости?

– Расскажу, если будет необходимо, – сухо заметил Виктор. Как и все «секретчики», он не любит делиться информацией.

– Может, ты и прав, – пожал плечами я, – меньше знаешь – крепче спишь.

– Кстати. – Он взял стул, стоявший у стены, и сел напротив меня. – Как себя вел Чамберс?

– Нормально.

– А точнее?

– Погоди. – Я прищурился и посмотрел на Виктора. – Что ты имеешь в виду?

– Поль, ты не глухой…

– Хочешь сказать, что Джек замешан в этой истории?

– Заметь, это ты сказал, – он изобразил грустную улыбку, – я всего лишь спросил, как он себя вел в бою.

– Виктор, не надо меня подлавливать. Скажу одно – ты не там ищешь.

– Эх, Поль… – Виктор сгреб со стола мою пачку сигарет и закурил. Несколько секунд молчал, потом осмотрелся вокруг и, не найдя пепельницы, стряхнул пепел на пол. – Если бы заранее знать, где искать. Поверь, я в жизни видел такие комбинации, что тебе и не снились. Так что не стоит сбрасывать со счетов эту версию. Да и ты не вчера родился, чтобы слепо доверять людям.

– Бред какой-то…

– Дай-то бог, – он покачал головой, – дай-то бог… Но все же?

– Виктор, если тебе нужен стукач, то извини, немного ошибся адресом. В моем контракте, если не изменяет память, этого пункта не было.

– Стукачей у меня и так хватает, – лениво отмахнулся Виктор, – нужен свежий взгляд со стороны.

– Изволь. Нет, Чамберс не мог этого сделать.

– Ты в этом уверен?

– Какой смысл?

– Не мог этого сделать. – Виктор поднял указательный палец и задумчиво повторил, отчетливо проговаривая каждое слово: – Не мог… Ладно, оставим этот разговор. Кстати, – он достал из кармана продолговатый листок бумаги, – держи чек! Обналичить можешь в любом отделении орденского банка.

– Можно подумать, что здесь есть другие, – буркнул я. – А это что? Ты так любезен, что подкинул премиальные? Плата за страх?

– Наследников у погибшего Карраччи нет, поэтому сумму разделили на троих. Тебя это не устраивает?

– Вполне. Восемь тысяч экю лучше, чем шесть.

– И гораздо лучше, чем три, не правда ли? – хмыкнул Виктор и открыл папку. – Кстати, тебе радиограмма…

– От мистера Бэлла.

– Ты угадал. Поэтому даже не буду ее озвучивать.

Да, конечно, что еще может написать этот хлыщ? Напоминает про нашу договоренность. Ладно, пожалуй, он прав – несколько опытных парней лишними не будут. Тем более что ситуация закручивается очень интересная.

– Помню, – кивнул я, – ему нужен код доступа к банковской ячейке. Но…

– Не переживай, – Виктор даже поморщился, – работа «ворот» приостановлена. Пока не найдем мастер-шлюз, никто твоих друзей не переправит. Твои коллеги нужны живыми, а не в виде колбасного фарша. Сам понимаешь, что это не в наших интересах.

– Очень на это надеюсь.

– Что ему ответить?

Я взял карандаш, лежащий на столе, и написал несколько цифр. Виктор бросил взгляд на записку и аккуратно убрал ее в карман.

– Эти парни, – улыбнулся он, – они такие же безумцы, как и ты?

– По крайней мере, один из них.

– Ладно, иди отдыхай. Отчет сдашь завтра.

– А потом?

– Потом… Потом тебе Чамберс работу придумает. Он собирался на побережье.

– Куда именно?

– К чертовой матери! – Виктор поднялся и подошел к окну. Несколько минут он молчал, потом повернулся и устало провел ладонью по лицу. – Поезжай, развеешься немного. Других дел все равно нет.

Когда я вышел из офиса, на востоке уже виднелась тонкая розовая полоска. Начинало светать. Вышел и зябко повел плечами – прохладно. На вышке нахохлился часовой. Собачья вахта… Чамберса отпустили раньше, и он, скорее всего, уже ушел домой отсыпаться. Правильно – спать, спать и спать… Я добрался до гостиницы и, разбудив консьержа, поднялся к себе. Принял душ и закурил, завалившись на кровать. Несмотря на усталость, сон не шел – я думал о словах Виктора. Мог ли Чамберс быть причастным к этому делу? С одной стороны – нет. А с другой?

Проснулся поздно, уже наступило время обеда. Привел себя в порядок, почистил оружие и, пристегнув кобуру с пистолетом, отправился в столовую. Зал почти пуст – сотрудники уже пообедали и разбрелись по своим кабинетам, ангарам и лабораториям. Чамберса через несколько часов нашел в одном из баров, расположенных за пределами периметра. Он сидел за стойкой и лениво цедил виски. По залу как привидение бродила официантка – судя по ее замотанному виду, после ночной смены. Посетителей в это время было немного – несколько шлюх, расположившихся за угловым столиком, и какой-то пропойца с бутылкой дешевого пойла. Девки проводили меня усталыми взглядами и вернулись к своему разговору. Да, на клиента я сегодня не похож – глаза не спрячешь. Надо отдать им должное – куртизанки, как правило, очень наблюдательны. На Корсике эти девицы сразу вычленяли из толпы легионеров тех, кто недавно вернулся из «боевых» командировок. С такими они старались не связываться: нервы у парней еще не отпустило, мало ли что им придет в голову…

– Вот ты где! – Я присел рядом и махнул бармену, ткнув пальцем в пивные бокалы. Он кивнул и налил мне кружку светлого. Пиво в Новом мире – на удивление неплохое. Как это ни смешно прозвучит, но пивоварню здесь открыли раньше борделя. Нашлись умные люди, которые не забыли выражение: «Пивная – клуб бедного человека!» Джек не ответил. Покосился в мою сторону и промолчал.

– Ты чего такой хмурый, Легенда? По какому поводу пьем?

– Так, – он пожал плечами, – праздную.

– Еще один день своего рождения? Полагаю, что у тебя их и так хватает. С избытком. Или переживаешь, что вернулись ни с чем?

– Переживаю, что вернулись не все. – Он залпом выпил виски и поморщился.

– Такова жизнь.

– Какая банальная фраза…

– Джек, – я прищурился и медленно закурил сигарету, – давай начистоту. Мне жалко, что Чак погиб. Жалко. Но… Во-первых – он сам сделал выбор. Он – наемник, рискующий своей шкурой. Именно за это мы и получаем деньги. Во-вторых – я слишком мало его знал, чтобы переживать и размазывать сопли по щекам. Он не первый и не последний, кого хороню.

– Жаль? – Чамберс повернулся и посмотрел на меня.

– Именно так, Джек. Жаль.

– Может, ты и прав. Иногда чувствую себя динозавром. Древним динозавром, который перестал понимать мир. Да что там мир, – он стукнул кулаком по столешнице, – друзей – и то не понимаю! Ладно, не обращай внимания, – отмахнулся Чамберс, – это личное.

– Переживаешь, что знакомого не встретил?

– Мне надо узнать…

– Что именно? За сколько он продал твою мечту?

– Поль, только не изображай романтичного юношу, – Джек сморщился, словно закусил лимоном, – не надо. Все эти красивые слюни про красивую мечту и рай на земле хороши для баб, которых хочешь трахнуть в ближайшем мотеле. Я видел тебя в деле и знаю, чего ты стоишь.

– Да ну?! И какой же я?

– Ты несколько старомоден, это факт, но романтики в тебе – ни капли. Немного циничный, допустимо жестокий. Не солдафон. Умеешь думать. В общем – то, что доктор прописал, для охраны экспедиций.

– Допустимо жестокий… это ты хорошо сказал. Мне определенно нравится! Еще бы узнать этот самый предел, чтобы на него не наступить и не вляпаться. Тебя это расстроило бы.

– Когда мы затевали этот проект, то не строили больших и радужных планов. Но я не думал, – Джек уже говорил сам с собой. Он сделал небольшую паузу и продолжил: – Что этот мир так быстро опаскудится.

– А чего ты ждал? Рая на земле?

– Нет, рай здесь ни при чем. Мне трудно объяснить… Поль, давай отложим этот разговор? Когда-нибудь потом, позже. К дьяволу все! Кстати, тебя Виктор спрашивал про меня, не правда ли?

– А ты как думаешь?

– Спрашивал, конечно, – Чамберс усмехнулся, – а как же иначе. Работа у него такая.

– Таких, как он, везде хватает. Как говорил один французский полковник: «На каждую пулю, выпущенную во время военных действий, приходится одна страница отчетов и донесений. И девяносто процентов из этой писанины – доносы».

– Не обращай внимания, – отмахнулся он. – Что делать будем?

– Виктор сказал, что делать, – я пожал плечами, – отправляться к чертовой матери.

– Ну раз сказал – значит, так этому и быть. – Джек стукнул стаканом о стойку бара. – Не будем спорить. К чертовой матери и поедем.

– Далеко? – покосился я.

– Нет, – он покачал головой, – на побережье. Если точнее – в форт Линкольн.

– Да, ты говорил, что тебя ждет коллега.

– Старину Чамберса везде ждут.

– Когда отправляемся?

– Отправляемся? – переспросил Джек. – Завтра…

21 год по летоисчислению Нового мира.

Гостиница «La Mancha», Сао-Бернабеу

Небольшая гостиница, расположенная неподалеку от центра Сао-Бернабеу, напоминала постоялый двор времен Сервантеса и Лопе де Вега: двухэтажное здание с белыми оштукатуренными стенами, красной черепичной крышей и мощными балками перекрытий. Даже гаражная пристройка, где постояльцы оставляли свой транспорт, была похожа на классическую конюшню. Видимо, для окончательного сходства, рядом с двустворчатыми дверями лежали несколько тюков сена. Не были забыты и высокие (около трех метров) арочные ворота. Пройдя через них, гости попадали в квадратный внутренний дворик, вымощенный каменными плитами. Посередине – круглая чаша небольшого фонтана, облицованного диким камнем; несколько апельсиновых деревьев и ухоженная клумба с цветами. В тени деревьев – шесть столиков для постояльцев, желающих обедать на свежем воздухе, и удобные плетеные кресла с мягкими подушками на сиденьях. На одном из них – огромный пушистый кот. Этот рыжий увалень вальяжно растянулся во всю длину и иногда, выпуская когти, урчит во сне, наслаждаясь послеобеденной дремой и тишиной.

Вдоль второго этажа шла галерея, на которую выходили двери и окна гостиничных номеров. Сразу за воротами, по правую руку, – тяжелая деревянная дверь с небольшим зарешеченным окошком. Два окна на первом этаже, забранные мелкой сеткой, были настежь распахнуты – оттуда доносились звон посуды и аппетитные запахи испанской кухни. Вот по дворику неторопливо прошел один из поваров, неся знаменитый jamón serrano» и оплетенный соломой кувшин.

Хозяин этого заведения был не глуп – внешний вид гостиницы действовал на семьи путешественников неотразимо. Даже название подобрано довольно точно: «La Mancha». В нем дух дальних странствий прекрасно сочетался с домашним уютом и легким налетом провинциального покоя. Улица, на которой она была расположена, находилась в стороне от торговой части города, и по сравнению с центром была тихой, можно сказать – скучной. Аккуратные домики, несколько магазинчиков, бар и одна оружейная лавка, рассчитанная скорее на местных жителей, чем на проезжих переселенцев.

– И как тебе это нравится, Медведь? – Карим стоял у окна и, аккуратно раздвинув жалюзи, наблюдал за внутренним двориком.

Они сняли четырехместный номер и полдня отсыпались после дороги. Из-за поломок злосчастных грузовиков и неожиданно начавшейся песчаной бури конвой останавливался еще два раза, и в Сао-Бернабеу они прибыли с опозданием почти на семь часов.

– Что там? – лениво отозвался Поль.

– Мальчики, которых нам посадили на хвост. Эти паршивцы наглы не по возрасту.

– Сколько их?

– Уже двое. Сначала ошивались в соседнем баре, а теперь перебрались во двор. Я их срисовал, когда ходил за сигаретами. Район здесь тихий, на местных жителей они не похожи, так что заметить нетрудно. Старательно изображают отдыхающих и пьют какую-то дрянь. Поодаль трется еще один, но насчет него не уверен – уж слишком натурально бездельничает.

– Двое – это не двадцать, – пожал плечами Нардин. Он устроился за массивным круглым столом посередине комнаты и, подстелив полотенце, чистил пистолет. – Такой хвост отрубить несложно. Кусками.

– Кусками… – задумчиво повторил Карим и огладил бороду, – можно и кусками. Хотя если они из службы внутренней безопасности, то может собраться и сорок.

– И что из этого? – Поль закончил чистить оружие и удивленно посмотрел на своего друга. – Если Орден интересует, куда едут их бывшие сотрудники, то я не против. Могут нас проводить до самого Рио-де-Жанейро. В компании, знаешь, как-то веселее, да и безопаснее. Или я не прав?

– А потом?

– А потом следить за нами будет затруднительно. – Тихо щелкнул вставленный магазин, и пистолет отправился в набедренную кобуру. Нардин откинулся на спинку стула и закинул руки за голову. Он немного помолчал, потом зло прищурился и продолжил: – Даже для службы безопасности.

– Ты что, – Шайя покосился на своего друга, – думаешь, что в горах никто не работает на Орден?

– Работают, конечно. Ничего нового – шпион на шпионе.

– Восток в этом отношении никогда не изменится.

– Согласен, – кивнул Поль, – никогда не знаешь, кто окажется стукачом – древний старик или молодая женщина.

– Лучше бы вместо этих дилетантов прислали женщин, – пробурчал Шайя, – как ни крути, но когда за тобой следит дама, это несколько меняет дело.

– Меняет? – удивился Нардин. – Как именно?

– Сам факт слежки не столь противен. Есть в этом, – его друг щелкнул пальцами, – нечто пикантное. Заранее согласен, что они будут напичканы подслушивающей техникой.

– В самых неожиданных местах…

– Пусть бы и так, – отмахнулся Карим, продолжая смотреть во двор. – Ну и наглецы…

Поль поднялся и подошел к серванту, где стояли поднос, несколько запыленных бутылок и четыре бокала. Долго рассматривал одну из них, потом хмыкнул и налил себе красного вина. Отхлебнул, поморщился и поставил бокал обратно.

– Отрава…

– Да, вино здесь паршивое, – не оборачиваясь, кивнул Шайя, – но зато кофе приличный.

– Хорошая идея. Оставь этих бездельников в покое и свари кофе. Что касается женщин – если мне не изменяет память, тебя никогда не останавливали эти трудности. Особенно пикантные.

– Только не говори, что опять вспомнил какую-нибудь историю!

– Да так, – Нардин-старший усмехнулся, и его зеленые глаза хитро блеснули, – ничего особенного. Вспомнил, как ты пришел в этот мир.

– Я? – возмутился Карим. – Как пришел?! Тихо, мирно, никого пальцем не тронул!

– Твои первые дни.

– Ах, вот ты о чем… А чем мне было еще заняться? Пришел – тебя на Базе нет.

– Конечно… Чем еще можно заняться, прибыв в иной мир…

– Да, – Шайя степенно огладил бороду, – иной мир, иные времена. Времена открытий и приятных неожиданностей.

– Приятных?

– Не всегда, конечно, но мне, как правило, везло. Это ты, Медведь, вечно умудрялся во что-то впутаться. Просто магнит для приключений. Как сейчас помню твое возвращение из форта Линкольн! Взъерошенный, как уличный кот после хорошей драки. Кстати, а ты никогда не рассказывал про ту поездку. Что там случилось?

– Ничего особенного, – сухо ответил Поль, – обычная прогулка на побережье.

– Ну да, конечно, – хмыкнул Карим, – обычная. Только ее участники словно вырвались из преисподней. Мне-то хоть не заливай! Обычная… Столько лет прошло, а ты до сих пор хмуришься. Ладно, не хочешь рассказывать – я не настаиваю. Так куда ты Никиту отправил?

– Не обижайся, Карим. Есть вещи, про которые лучше не вспоминать. Даже спустя много лет. Ничего особенного не было. Так, – он сделал небольшую паузу, – привет из прошлого.

– Нашего прошлого?

– Не совсем. Просто еще одна загадка Нового мира, на которую до сих пор нет ответа. Ладно, не будем вспоминать то, что лучше забыть. А Никита… Пока ты храпел, мы с ним ходили обедать. В баре он встретил какого-то знакомого из конвоя конфедератов – они остановились неподалеку.

– В какой гостинице? – покосился Шайя.

– Republica Velha.

– Знаю. Рядом небольшой рыбный ресторанчик и публичный дом. Хозяин – выходец из Портимана. Эдакий толстый плешивый увалень.

– Он самый.

– Кстати, два года тому назад, когда я ездил по делам в Рио, был у меня случай. Познакомился с одной дамочкой…

– Остынь, – отмахнулся Поль и покачал головой, – неисправимый.

– Ты становишься старым брюзгой, Медведь! Надо было там остановиться! Совместить приятное с полезным.

– Рядом с публичным домом…

– Вот! – Шайя поднял указательный палец вверх. – Именно! А мы выбрали какой-то семейный пансион, где приличному мужчине и отдохнуть-то негде.

– Отдохнуть в твоем понимании, – ухмыльнулся Нардин, – да, негде. Здесь нет полуголых девиц, но достаточно семейных пар с малолетними обормотами.

– Самое место для нас, – язвительно заметил Карим.

– В этом заведении слежка видна сразу, в чем ты уже и сам убедился. Разве не так?

– Пожалуй, ты прав, Медведь, – хмуро буркнул Шайя, – прав, как всегда. Ладно, это все мелочи. С хвостом или без него, до Рио мы доберемся через несколько дней. А дальше?

– Уйдем в море, – пожал плечами Нардин.

– Это понятно, что не в саванну… А кто нас доставит к точке высадки?

– Небольшая рыбачья шхуна.

– Кто капитан? Я его знаю?

– Думаю, что знаешь. Наш старый знакомый.

– Не боишься, что сдаст?

– Нет. Этот не сдаст.

– Ты просто король красноречия, Медведь, – поморщился Карим, – каждое слово надо вытягивать клещами.

– Мы не дома…

– Может, ты и прав. Здесь и стены имеют уши.

– Именно.

– Ясно, – кивнул Карим. Он еще раз посмотрел в окно, недовольно хмыкнул и повернулся к Полю. – В общем, все при деле, кроме старика Шайя. Шлюх нет, а с замужними одна морока. Хотя и среди них иногда попадаются такие горячие красотки, что дух захватывает!

– Нам только с мужьями-рогоносцами проблем не хватает для полного счастья.

– Ладно, шайтан с вами, потерплю до Рио, – отмахнулся Шайя. – Кстати, а что ты там говорил насчет кофе?

– Я говорил… – Закончить фразу Нардин не успел – во дворе грохнул пистолетный выстрел.

5 год по летоисчислению Нового мира.

Форт Линкольн

По словам Джека, где-то здесь, в море, проходит холодное течение. Именно поэтому воздух на побережье плотный и слегка мутный. Видимо, причина – в разности температур морской воды и воздуха саванны. Хотя море ли это? Может, и океан – кто его знает… Еще никто из переселенцев Нового мира не заплывал так далеко, чтобы дать ответ на этот вопрос. Были слухи, что на верфи Портсмута собирают исследовательское судно, предназначенное для дальних походов, но это дело будущего. Пусть и недалекого, но будущего…

Бесцветное небо с желтоватым, отливающим медью маревом, и ослепительно-белое солнце. Добавьте к этому постоянный ветер, частые песчаные бури, засыпающие все красноватой пылью, принесенной из пустыни, и вы получите полную картину побережья. В форт Линкольн нас с Джеком доставили на небольшом грузовом корабле, совершающем регулярные каботажные рейсы из Портсмута. Команда из пяти человек и четыре пассажира (считая нас с Чамберсом). По дороге мы сделали несколько остановок у небольших рыбачьих поселений – выгружали какие-то ящики и шли дальше. Море? Обычное, ничем не примечательное скопление соленой воды. Чамберс пытался рассказывать про зубастых представителей морской фауны, но я его не слушал – купаться здесь не собираюсь и другим не советую. Что-то мне не давало покоя в этой истории с ограбленным конвоем. Слишком много вопросов, на которые нет ответов. Мутная история… Мутная, как здешний воздух. И кажется, что добром она не закончится. Потому что мы ввязались в чужую игру. И никому не объяснишь, что впутались в это дело потому, что не было других, которые пошли бы на эту авантюру. И деньги по большому счету здесь совершенно ни при чем.

Сам форт Линкольн был больше похож на хорошо оборудованный блокпост, нежели на долговременное фортификационное укрепление. Четыре пулеметных дота, вертолетная площадка и небольшая пристань, у которой болтались несколько шлюпок. Чуть дальше от берега якорь бросила новенькая яхта – две семьи переселенцев отправлялись на запад в поисках новой жизни. Когда наше судно встало под разгрузку, мы с Чамберсом взяли свои рюкзаки и по узкой дороге, ведущей от причала, отправились в форт. Людей здесь пока немного – форт начали строить недавно. Гарнизон в количестве сорока человек обосновался в палатках. Парни жили здесь по месяцу, потом с форта «Последний привет», расположенного севернее, в пятистах километрах отсюда, прибывала смена. Что еще? Несколько хозяйственных построек, метеостанция, три лаборатории и большая столовая, где собирались все сотрудники, свободные от работы и службы. Территория обнесена забором из колючей проволоки, а подступы заминированы противопехотными минами, что, по словам Джека, является постоянной головной болью караулов – недели не проходило, чтобы там не подорвалось какое-нибудь местное животное, привлеченное запахом кухни.

Строители, которые возводили здесь два здания, жили в вагончиках, расположенных на окраине форта. Судя по размаху строительства, со временем здесь будет многолюдно. Пока они работали, их охраняли четыре человека, так как стройка велась за пределами периметра. Раньше охраны не было, но один из строителей, придя утром на работу, нарвался на какую-то зубастую тварь, ночевавшую неподалеку. Когда подоспела помощь, от мужика осталась примерно половина… В общем – обычная пограничная точка, которая со временем превратится в городок.

Ученый, к которому мы направлялись, жил прямо в лаборатории. Уильям Тернер – так звали это юное дарование. Ему около двадцати восьми лет, он светловолос и безус. Невысок ростом и худощав. Судя по румяному лицу, бритва ему не понадобится еще лет десять. Несмотря на несерьезный вид, парень вызывал уважение. Участвовал в двух экспедициях, бывал в нескольких серьезных переделках и нигде, по словам Чамберса, труса не праздновал. Да и место, где работает, – это вам не База и не Портсмут с Порто-Франко. Это, как ни крути, пограничье Нового мира… В который раз убеждаюсь, что внешность часто бывает обманчивой. Надо отметить, что Билли не выглядел сильно обрадованным нашему приезду, словно его что-то тревожило. Пока они с Чамберсом обсуждали какие-то дела, я осмотрел помещение. Жилая комната была отгорожена от лаборатории деревянной перегородкой. В ней помещались диван, холодильник и письменный стол. Даже шкафа не было – одежда развешена по стенам. Оружие, лежащее на столе, соседствовало с книгами, а патроны на подоконнике – с чашкой кофе. Несколько фотографий в деревянных рамках; череп какого-то животного, напоминающего крысу, и цветок в банке. Эстет, дьявол его раздери… В общем, определенный бардак присутствовал. Не скажу, что меня это сильно волновало, но слегка раздражало. Как ни крути, в армии привыкаешь к порядку.

– Сэр, я обнаружил еще кое-что… – Он довольно выразительно посмотрел на Чамберса и покосился на меня.

– Можешь говорить при нем, – отмахнулся Джек, – не думаю, что Поль сразу побежит к своему начальству с докладом. По крайней мере, не сразу. – Он подмигнул мне и засмеялся.

– Конечно, не сразу, – в тон ответил я, – сначала надо вернуться на Базу.

Уильям мялся еще минут пять. Сначала долго готовил кофе, извинялся, что ему некуда нас посадить, потом рылся в книгах, хотя было ясно, что он не знает, с чего начать.

– Билли, не трать время попусту, – не выдержал Чамберс, – у меня еще несколько дел с комендантом форта и твоими коллегами. Я рад тебя видеть, но зависать в твоей каморке на весь день мне неохота.

– Две недели назад, – начал Уильям, – я отправился по побережью на северо-восток. В трех милях отсюда есть несколько пещер, которые мне были интересны, – там целая колония летучих мышей. Конечно, не таких, как в Старом мире, но от этого не менее интересных. У них, – он повернулся ко мне, – знаете ли, такие…

– Билл… – протянул Джек, – давай ближе к делу.

Парень сделал несколько шагов по комнате, поставил чашку с кофе на стол и сел на диван, положив руки на колени. Несколько минут молчал, но по лицу было видно, что он опять просто не знает, с чего начать. Видно, и правда нашел что-то очень интересное… Чамберс посмотрел на него, покачал головой и достал из кармана трубку, настраиваясь на долгий разговор.

– Итак, – Уильям посмотрел в окно и прищурился, – это было две недели назад. Мы с нашими зоологами и двумя охранниками отправились вдоль побережья. Пока парни рыскали по равнине, я спустился на берег. Про пещеры знал и раньше. Знал, что они есть, слышал про летучих мышей, но сам там никогда не был. Соваться туда не собирался. Так, бросить взгляд, не более того.

– Ты пошел на берег без охранников?

– Они остались с зоологами, – объяснил Билл. – На равнине больше шансов получить неприятности, чем на берегу.

– Дальше, – кивнул Чамберс.

– В общем, пока я осматривал побережье, прошел около километра. Обнаружил небольшую бухточку и чуть выше полосы прилива – еще один вход в пещеру. Что-то меня толкнуло туда забраться. Вход довольно просторный. Залез и в десяти метрах от входа… нашел… несколько человеческих останков.

– И что? – пожал плечами Джек. – Мало ли переселенцев плавает вдоль побережья…

– Немало, – согласился Уильям, – но это не переселенцы.

– А кто? – дуэтом спросили мы с Чамберсом.

– Едем, – Уильям решительно поднялся и взял автомат, лежащий на столе, – скоро отлив. Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать. Поверьте, мистер Чамберс, это стоит вашего внимания.

Мы с Джеком переглянулись, и он недоверчиво покачал головой.

– Что-то ты темнишь, парень, – сказал он.

– Сэр, – тот упрямо дернул подбородком, – вы – единственный человек, которому могу доверить эту находку. Если посчитаете нужным, мы доставим ее сюда.

– Хм… Хорошо, – Джек поднялся со стула и решительно направился к дверям, – поехали.

– Подождите пять минут, – сказал Билл, – я пригоню машину и отмечусь у коменданта. Вы ведь знаете наши правила, сэр, – усмехнулся он, – если уезжаешь, начальство должно знать – куда и на сколько ты едешь.

– Хорошее правило, – согласился Чамберс. – Иди, мы подождем здесь.

Когда Тернер ушел, Джек молча курил, а потом ответил на мой немой вопрос:

– Давно его знаю. Похоже, что он нашел нечто заслуживающее внимания, раз вытащил меня сюда. Если сказать честно, никогда не видел его таким взволнованным.

Примерно через час мы были на месте. Скалистый берег высотой около сорока метров и широкая песчаная отмель, постепенно обнажаемая отливом. У верхнего карниза гнездились какие-то птицы, издали похожие на чаек, только побольше размером. Правда, орали так же оглушительно и противно, как и чайки. Надо понимать, что люди здесь появляются нечасто – пернатые не обращали на нас никакого внимания. Вниз мы спустились осторожно, по широкой каменной осыпи. Как подметил Чамберс: «Чтобы не свернуть шею раньше времени». Прошли по отмели метров триста и добрались до выступающей в море скалы. Бухта, о которой рассказывал Уильям, с берега не видна. Чтобы добраться до нее, пришлось зайти в воду. Глубина в этом месте небольшая, где-то по пояс, не выше. Правда, Джек умудрился поскользнуться на камне и ухнуть с головой. Это не улучшило его настроения, а я узнал несколько новых английских ругательств. Вход в пещеру – эдакая дырка в скале, шириной около полутора метров и высотой примерно два. Билл прихватил три мощных фонаря, которые хорошо освещали путь. Ровные стены, песчаный пол: хорошее укрытие. Метрах в десяти от входа Тернер остановился.

– Вот, сэр, – парень подвинулся в сторону, пропуская Чамберса вперед, – вот они.

Прямо перед нами на земле лежали несколько скелетов. Два из них – вдоль стены, а один – чуть поодаль, рядом с кострищем: на полу был выложен очаг из булыжников. Я, конечно, не специалист, но кости даже на вид выглядели старыми. Не похожи они на останки переселенцев. Джек, судя по его ошарашенному виду, думал так же.

Он осторожно подошел к останкам и опустился на одно колено. Несколько минут что-то разглядывал, потом повернулся к Уильяму.

– Ты что-нибудь здесь нашел? Были какие-нибудь вещи?

– Да, сэр, – кивнул ученый и подошел к Чамберсу, – нашел. Несколько личных вещей.

– Где они?

– Спрятал. Последнее время в Линкольне становится очень оживленно, и кто-нибудь из переселенцев может наткнуться на эту пещеру. Я решил не оставлять здесь эти находки.

– Разумно. Надеюсь, что схемы и фотографии сделал?

– Конечно, сэр. – Голос Уильяма стал немного обиженным.

– Вот и прекрасно. Найденное, как я понимаю, спрятал за пределами форта?

– Перенес их в другую пещеру. – Ученый взмахнул рукой.

– Далеко?

– Нет, отсюда неподалеку. Ее трудно обнаружить – войти можно только во время отлива.

– Дата смерти?

– Я не уверен на сто процентов, но предварительный анализ…

– К черту проценты! Сколько лет лежат эти кости, черт бы тебя побрал?

– Около пятидесяти лет, не меньше.

– Пятьдесят лет?! Этого не может быть!

– Когда увидите их личные вещи, будете потрясены еще больше, – твердо сказал Уильям.

5 год по летоисчислению Нового мира.

Форт Линкольн

– Итак, мы имеем скелетированные останки трех человек, – сказал Джек, – и их личные вещи, которые позволяют датировать вашу находку.

– Сэр, я полагаю, что…

– Погоди, Билл, – отмахнулся Чамберс. Он задумчиво грыз мундштук своей прокуренной трубки, рассматривая предметы. – Неужели старик не врал? Неужели…

Перед нами на куске грубой парусины лежали вещи, найденные Тернером в пещере. Ржавый пистолет «Кольт 1911А1» в армейской кобуре, три пары ботинок, брезентовый ремень и две зажигалки «Зиппо». Одну из них мы нашли, когда собирали кости. Был еще серебряный портсигар с монограммой «С. В.», боцманский нож, золотое обручальное кольцо и два медальона. И еще какие-то мелочи, но я их не разглядывал. Не мое это дело – в костях копаться.

– Как вас понять, сэр? – не унимался Уильям. – Что за старик?

– Что это значит? А ты сам подумай, – переспросил Чамберс. – Что мы имеем?

– Три суповых набора для солдатской кухни, – лениво осматривая окрестности, ответил я. Неподалеку от нас, метрах в двухстах, среди высокой травы бродило какое-то странное животное, размером с кабанчика.

– Оставь свои армейские шутки, Нардин! И перестань пялиться на эту свинью, она не будет нападать в одиночку.

– Ладно, остынь. Что с ними будем делать? – Я кивнул на три мешка, которые вынесли из пещеры. – Не оставим же здесь? Надо похоронить… Нет, я не против, чтобы вы сидели здесь и дальше, рассматривая бренные останки этих парней, но скоро начнет темнеть. Ночевать под открытым небом не хочется.

– Ночевать не придется, – пробурчал Чамберс, – а похоронить – да, надо.

Скелеты мы закопали на берегу, недалеко от пещеры. Тернер даже молитву прочитал. В обратную дорогу тронулись уже в сумерках. Темнеет здесь быстро, но уезжали мы недалеко, поэтому уже через двадцать минут возвратились к воротам форта. Уильям высадил нас у своей лаборатории и уехал сдать машину. Ночевать решили здесь, в комнате Тернера. Места на полу для двух спальных мешков вполне хватит, тем более что Джек хотел что-то обсудить с Биллом. Зная его любовь к долгим разговорам, можно было предположить, что трепаться они закончат заполночь. А мне… мне было просто интересно, откуда взялись эти погибшие в пещере парни. Почти за пятьдесят лет, до прибытия сюда Легенды. Когда Тернер вернулся, мы поужинали консервами, выпили по чашке кофе и закурили.

– Кстати, – поинтересовался я, – что значит твоя фраза про старика?

– Его звали Франклин Рено, – Джек выпустил клуб дыма и прищурился, – и что-то мне подсказывает, что он тогда не соврал.

– Сэр? – подал голос Уильям.

– Да, Билл, ты не ослышался, – кивнул Джек. – Поэтому твою находку мы можем смело датировать одна тысяча девятьсот сорок третьим годом. Никак не раньше – на это указывают некоторые вещи, найденные в пещере.

– Ты так уверен? – спросил я. – Именно сорок третий?

– Абсолютно уверенным может быть только Господь Бог.

– Всегда любил профессионалов, – усмехнулся я, – но и они, мерзавцы, часто ошибаются.

– Смотрите, – Чамберс выложил на стол несколько предметов, – этот боцманский нож, был сделан в тысяча девятьсот тридцать восьмом году. Есть дата на клинке. Образец, произведенный для флота. И надо заметить, очень интересная зажигалка «Зиппо». Можно сказать – раритет.

– Что в ней такого необычного? – Билл повертел ее в руках. – У меня и у мистера Поля такие же.

– Такие же, да не совсем. Посмотри на номер патента, выбитый на ее донышке.

– Такой же. Ой, нет, тут разница в одну цифру!

– Именно, – кивнул Чамберс, – ошибка в патенте. Вместо номера 2032695 выбит 203695. Зажигалки с этой ошибкой встречались в партии, произведенной в тысяча девятьсот сорок втором году.

– Откуда такие познания, Джек?

– Собирал коллекцию. Там, – он махнул рукой, – в прошлой жизни.

– Дальше…

– Далее – обувь, кокарды, плюс рассказ Франклина Рено. Этот старик – личность очень интересная. В молодые годы работал на дядю Сэма, о чем, если честно, вспоминать не любил. Незадолго до своей смерти, когда всех стариков тянет на разговоры, он рассказал молодому аспиранту про один из проектов, в котором участвовал вместе с Альбертом Эйнштейном.

– И что из этого следует?

– То, что мы нашли результат этого проекта. Некоторые о нем слышали как о проекте «Радуга», другие называли Филадельфийским экспериментом, но суть от этого не меняется. Я не буду утверждать, что совершенно в этом уверен, но что-то мне подсказывает, что не ошибаюсь, да и старик… Армия и физика… И знаете, господа, какие мысли у меня возникают? – Чамберс обвел нас взглядом и, сделав небольшую паузу, продолжил: – Проводились исследования для создания корабля-невидимки. Корабля, невидимого для радаров противника. На эсминец «Элдридж» были установлены специальные генераторы для создания мощного магнитного поля. К проекту привлекли всех крупных физиков. Даже Эйнштейна, хоть он и отрицал позже свое участие. Чтоы там ни утверждал Гувер про политические пристрастия Эйнштейна и симпатию к коммунистам, но то, что знаменитый физик работал на американские ВМС, это факт. Что произошло на самом деле, мы никогда не узнаем. Видимо, что-то пошло не так, и корабль, вместо того чтобы стать невидимым, проваливается сюда, в этот мир. Что происходит здесь – увольте, не знаю. Может быть, штормило, и парней просто смыло за борт, а может, еще что-нибудь… Так или иначе, но три человека остались здесь. Двое из них – с переломанными костями. У одного были сломаны обе ноги, а у второго – ребра и рука.

– И третий – с дыркой в черепе, – кивнул я.

– Скорее всего, когда те двое умерли, он застрелился, – высказал свою версию событий Уильям, – когда понял, что остался один.

– Может быть и так. Одиночество – это страшное испытание.

– Да, – Тернер дернул щекой и, немного помолчав, повторил. – Да. Это страшно.

– Ладно, парни, – сказал Чамберс после затянувшейся паузы и посмотрел на нас веселым взглядом, – не надо хмуриться! Жизнь, как ни крути, у каждого из нас одна. Хотите быть счастливыми? Тогда не ройтесь в своей памяти.

Когда я проснулся, Чамберса и Тернера на месте не оказалось. Судя по маленькому рюкзаку, который Джек постоянно таскал с собой, отправились они недалеко. Я встал, помылся и закурил первую сигарету. В небольшое окно лаборатории было видно, как вдоль периметра форта лениво прогуливается пеший патруль. Проехала машина, нагруженная досками. Метрах в двухстах, за проволочным забором – море. Курорт, дьявол меня раздери. Неподалеку послышались знакомые голоса. Вернулись, бродяги.

– Мое начальство может быть против, – раздался голос Уильяма. – Последнее время они уделяют большое внимание этому району. Мне доводилось слышать, что здесь будет новый исследовательский центр Ордена.

– Именно здесь?

– Нет, немного южнее. Там есть остров, на который положил глаз кто-то из руководства.

– Думаю, что вопрос о твоем переводе я решу, – сказал Чамберс. – Наш корабль уходит в Порто-Франко завтра утром. Если ты не передумал…

– Конечно нет, сэр! Я и сам чувствую, что засиделся. С удовольствием отправлюсь с вами в экспедицию, но вы сами понимаете, что просто закрыть лабораторию и уехать не могу.

– Смотри сам, Билл. Мы с Полем вернемся на Базу и начнем подготовку к новой экспедиции.

– Как долго вы будете готовиться?

– У меня есть еще небольшое дело, так что время, чтобы найти тебе замену, есть.

– Хорошо, сэр. Извините, но меня ждет комендант. Я вернусь через час.

– Конечно, Билл. Иди. А я пойду будить этого французского любителя поспать.

Хлопнула входная дверь, и через несколько секунд в дверном проеме возник улыбающийся Джек.

– Проснулся?

– Нет еще, – пробурчал в ответ я, – но пытаюсь.

– Кофе хочешь?

– Обязательно.

– Тогда сделай и мне чашку, – усмехнулся он. – Кстати, видишь эти яхты?

– Вижу. Новые переселенцы в поисках новой жизни?

– Как бы не так! Старые переселенцы. Они здесь уже полтора года. Русские из Порто-Франко. Говорят, что там становится слишком многолюдно, поэтому решили идти дальше, вдоль побережья на запад.

– Русские? – удивился я. – Откуда?

– Не знаю, – пожал плечами Джек, – они не сказали. Знаю, что идут на запад. Смелые, черти. Ничего, мы тоже туда отправимся, но чуть позже.

– Слышал я, как ты вербовал Тернера, – кивнул я.

– Вербовал? – засмеялся он. – Как бы не так! Он сам начал спрашивать про экспедицию.

– На вид – неплохой малый.

– Он был со мной в одной экспедиции, и, знаешь – я ни разу не пожалел, что взял его с собой. Хорошо стреляет, знает этот мир и свое дело. Хладнокровен. Разбирается в геологии. На первый взгляд молчалив и нелюдим, но в коллективе это не помеха. Даже скорее наоборот.

– Согласен, болтуны быстро надоедают. Смотри, – я показал в сторону моря, – твои знакомые снимаются с якоря.

– Да, – Чамберс подошел к окну и прищурился, – отходят.

Пока он рассматривал яхты, на спиртовке закипела вода. Из жестяной коробки я высыпал в большую кружку четыре больших ложки кофе и добавил две ложки сахара. Дьявол раздери этого Тернера – ни одной чистой чашки…

– Мне показалось, сэр, – язвительно спросил я, – или в вашем голосе я слышу нотку сожаления? Хочешь к ним присоединиться?

– Я бы не отказался, но есть одно незаконченное дело…

– Разбитый конвой и твой пропавший друг, – сделал вывод я. – Кстати, если хочешь кофе, то ищи кружку.

– Да, именно так, – сказал Чамберс и осмотрел комнату. Чистой кружки он, конечно, не обнаружил, поэтому вздохнул и полез в свой рюкзак. – Конвой и пропавший друг. А тут еще Билл со своей находкой. В общем, все складывается в одну очень нехорошую картину.

– Что в этих вещах может быть общего?

– Подумай, Поль. Подумай…

– Ну, провалился сюда «Элдридж», – разливая кофе, сказал я, – провалился и верну… Черт!

– Умница, – Чамберс довольно оскалился и ухватился двумя руками за кружку, – я всегда говорил, что ты не глуп. Сам факт, что здесь был этот корабль и он сумел вернуться, дает нам возможность…

– Предположить, что из этого мира есть путь обратно… – глухо закончил я.

– Именно, Поль, – согласился Джек, – ты совершенно прав.

5 год по летоисчислению Нового мира.

Порто-Франко

В Порто-Франко мы вернулись через четыре дня. Могли бы и раньше, но на обратном пути остановились у одного поселения – надо было забрать свежую рыбу. Вместо рыбы обнаружили два обнаженных женских трупа, убитого старика и помешавшегося от горя мужика. Он пил, расплескивая воду, которую ему поднес боцман, и хватал нас за руки, рассказывая о случившемся. По его словам, поселение разграбили бандиты. Судя по состоянию трупов – вчера. Мертвецов закопали, а мужика оставили сходить с ума – таким было решение капитана. По-моему, эту тварь надо было пристрелить. Почему? Рассказывать противно.

Меньше чем через пять часов мы пришвартовались в Порто-Франко. Простились с экипажем, подхватили рюкзаки и отправились в гостиницу, расположенную неподалеку от пристани. Когда-нибудь, лет через двадцать, этот город превратится в центр Нового мира. Слишком уж местоположение хорошее. А может, и нет: город – как человек, никогда не знаешь, что из него получится… Мы пылили по узкой улочке в надежде на хороший ужин и горячий душ.

Гостиница, в которой мы остановились, называлась «Колдингхуз». Несколько номеров на втором этаже и бар – на первом. Хозяин – плешивый датчанин из Оденсе. Он с хмурым видом забрал у нас по восемь экю за «номера с завтраком» и исчез в своей конторке. Судя по его настроению и небольшому количеству посетителей, отель не пользовался большой популярностью. Нам это только на руку – выспимся. Пока готовили комнаты, мы заняли места у стойки. Джек заказал виски, а я – пиво. Выпить не успели, как по лестнице спустился мужчина. По крайней мере, половые признаки в виде небольшой бородки у него присутствовали. Из разукрашенной кобуры, сделанной в стиле «Звезды Дикого Запада», торчала рукоять револьвера. Сначала он просто пил. Потом нахамил официантке. Пять минут спустя он уже перешел на визгливый фальцет, который нестерпимо резал слух.

– Заткнись, – я повернул голову в его сторону, – и перестань хамить девушке. Она не виновата, что ты родился придурком.

– Что? – Он встал со стула и положил руку на револьвер. – Да ты знаешь, кто я такой? Пристрелю, как собаку!

– Обычный мерзавец, – пожал я плечами и поднялся ему навстречу, – или ты не согласен с такой формулировкой?

Револьвер он успел достать. Даже поднять его успел. Почти. Когда его рука начала подниматься, я качнулся влево и, вывернув ему кисть, просто забрал эту опасную игрушку. Он попытался дернуться, но скривился от боли и затих. У него даже слюна побежала по подбородку. Не знаю почему, но именно это взбесило больше всего. Даже больше, чем попытка взяться за оружие. Я схватил его за дряблую шею и ударил головой о стойку бара. Он бы сполз на пол, но дуло револьвера уперлось в подбородок. Так что ему оставалось только хрипеть. Хрипеть и слушать.

– Запомни, мразь: когда ты достаешь оружие, это значит, что кто-то может выстрелить в ответ! Выстрелить и убить. Так что считай, что сегодня тебе повезло. Ты меня понял?! Кивни, если дошло!

– Он не может тебе кивнуть, – подал голос Джек. Он подошел сбоку, поставил пустой стакан на стойку и кивнул бармену. – Еще виски, будьте так любезны.

– Значит, не понял, – прошипел я. – Жаль…

– Ты ему ствол в подбородок упер, – пояснил Чамберс, – так что кивнуть, как ты этого хочешь, он просто физически не в состоянии.

– Ничего, захочет жить – сможет.

– Поль, брось эту падаль, – поморщился Джек, – он уже обмочился. Я не хочу сидеть в гостиной и вдыхать эту вонь.

– Пошел вон, – я отпустил горло этого идиота и кивнул ему на дверь, – вон! На револьвер не смотри, он останется у меня как трофей. Пшел!

– Надо было его пристрелить, и все. По закону ты был бы прав. Да и свидетелей, что он тебе угрожал, предостаточно. Покажи револьвер.

Я положил оружие на стол и проводил взглядом мерзавца, ковыляющего по улице. На его брюках темнело мокрое пятно – и правда обмочился. Падаль…

– С чего ты так взъелся на него, Нардин?

– Не знаю…

Врал. Я все прекрасно знал. Вспомнил убитую на побережье семью. Двух женщин и старика. И того толстогубого мужика, которого бандиты, словно в насмешку, оставили живым. Он тоже брызгал слюной, когда рассказывал, как просил бандитов не трогать его семью. До последнего верил, что его «просто ограбят». Скулил, унижался, размазывая слезы по щекам. Тварь, выросшая в слепой вере в справедливость и непротивление злу. Господи, он даже за оружие не схватился – оно так и осталось лежать на разгромленной кухне. По словам рыбака – «боялся их разозлить». Перед уходом бандиты просто разбили приклад дробовика и спокойно ушли. Они насиловали его жену, а он даже вслед не выстрелил.

– Мне иногда кажется, что я начинаю понимать женщин, – прищурился Джек.

– Да ты просто уникум, Джек Чамберс! И как часто тебя посещают эти мысли?

– Когда я вижу таких, как этот мужик, – он кивнул на входную дверь. – Их, к моему сожалению, становится с каждым годом все больше и больше. Унисекс – это уже не мода, это образ жизни. Сначала появилась бесполая одежда, потом бесполые профессии. А потом подошло время для бесполых людей. Женоподобные мужчины и мужеподобные женщины. Мы вовремя свалили из Старого Света, Поль Нардин.

– Что значит – вовремя?

– Мы не увидим закат цивилизации.

– Ты философ, Джек. Из одного инцидента вывел целую теорию.

– А это не простой инцидент, Поль. Помнишь того мужика на побережье? – Он посмотрел на меня и грустно усмехнулся. – Так вот почему ты сорвался… Понимаю.

– При чем здесь это?

– При том. Бесполым обществом легче управлять. Как превратить мужика в амебу?

– Надо заставить его забыть о чести.

– Это результат. Чтобы превратить людей в легко подчиняющихся повелениям существ, надо запретить им сопротивляться. Всему! Несправедливости властей, унижению. Для начала у них отберут право на оружие, приучат к слюнявой «толерантной» политике, а потом дойдет дело и до чести. Культура владения оружием исчезает, вот что грустно. Такими легко управлять. Брось им кость – будут вилять хвостом, как шелудивые дворняжки. Дай немного власти – загрызут ближнего. За деньги – предадут, не раздумывая. Даже размножаться они будут по плану, составленному власть имущими. Этот ресторанный забияка – прекрасный пример.

– Чего именно?

– Современной человеческой сущности. Ему дали оружие, и он сразу возомнил себя богом, но увы – не умеет им пользоваться! В нужный момент, когда на карту поставлена жизнь – поднимает лапы вверх. Прекрасный показатель, что новый мировой порядок уже действует и люди становятся быдлом. Ладно, идем отдыхать, Нардин. А трофей неплохой, – Чамберс кивнул на револьвер, лежащий на столе, – Colt Python калибра 0.357 Magnum с четырехдюймовым стволом. Дорогая игрушка.

Из Порто-Франко до нашей Базы добирались на попутной машине. Грузовая колонна из шести машин, которая отправлялась ни свет ни заря под охраной двух джипов. Командир конвоя проверил наши карты и дал добро. Место нашлось только в кузове, но устроились со всеми удобствами – в машине лежал огромный кусок брезента. Только пыль достала. Чамберс о чем-то думал, а я, надвинув панаму на лицо, собрался завалиться спать. В конце концов, если что-то пойдет не так, то выстрелы мы услышим.

– Поль, – окликнул меня Джек.

– Что? – Я приподнял край панамы и посмотрел на него. – Не можешь уснуть? Извини, но колыбельных песен не знаю.

– О том, что мы нашли, в отчете писать не надо.

– Мама мне запрещала говорить неправду, – пробурчал я и поднял повыше воротник куртки, – и вообще…

– Не переживай, мы ей ничего не скажем.

– Разве что так…

Перебил сон, зараза такая. Интересно, о чем он думает? Что-то лицо у него благостью не блещет. Грызет неизменную трубку, того и гляди – мундштук перекусит. Уже час прошел, как мы трясемся по этой пыльной дороге, а он молчит, как воды в рот набрал. Мыслитель… Мне на ум ничего дельного не приходило. Была одна шальная мысль, но что вам с нее? Даже если там, наверху, кто-то делит место под солнцем, это их проблемы. Лично для меня в этой жизни ничего не изменится.

На Базе наш ждал сюрприз. Даже несколько. Во-первых, в километре от нее нас остановил усиленный мобильный патруль. Парни дотошно осматривали машины конвоя и проверяли документы. Во-вторых, в районе «шлюза» Джек увидел несколько поддонов с ящиками. Они стояли в зоне карантина. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять очевидное – «ворота» работают полным ходом. Мы переглянулись, и Джек скривился, будто от зубной боли.

– Дьявол…

– Пока нас не было, здесь многое изменилось, – покачал головой я, – и как мне кажется, не в лучшую сторону.

– Идем к Виктору.

Офис службы безопасности напоминал муравейник – не протолкнуться. Незнакомые парни носились по коридорам, дымили на лестничных площадках и подозрительно косились в нашу сторону. Правда, на Чамберса смотрели уважительно. Легенда – не попрешь…

– Вы что, возобновили работу «ворот»? – спросил Джек, вваливаясь в кабинет.

– Не переживай, Джек! Время их работы знает очень ограниченный круг лиц. Вокруг Базы – плотное кольцо охраны. Вы и сами должны были видеть – мобильные и пешие патрули в радиусе километра. Дальности мастер-шлюза не хватит, чтобы сбить рабочие частоты.

– Ты сильно рискуешь.

– А что нам остается? – огрызнулся Виктор. – Ждать, пока бандиты опять выдвинут свои требования?

– Опять? Когда они выходили на связь? Откуда? Вы запеленговали точку выхода в эфир?

– Дьявольщина, Чамберс! – Виктор понял, что проговорился.

– Чего хотят эти бродяги? – спросил я.

– Джентльмены, – он поднялся из-за стола и оперся на него кулаками, – вам не кажется, что задаете слишком много вопросов? То, что следует знать – узнаете. Со временем. А теперь – проваливайте отдыхать, и без вас тошно.

– Раз твое начальство говорит – отдыхать, значит, так тому и быть, – сказал Джек. Правда, таким тоном, что я ему не поверил. Виктор, судя по выражению лица – тоже.

– И еще, – Виктор посмотрел на нас, – на Базе введен комендантский час. Так что не засиживайтесь в барах. Если уж загуляете, то ночуйте у местечковых шлюх, а то, не дай бог, подстрелят в темноте. Нечаянно…

– Это что за новости? – вытаращились мы с Чамберсом.

– Вынужденная временная мера. Ладно, валите отсюда. Поль, – окликнул меня Виктор, когда я уже был в дверях.

– Что?

– Утихомирь своего приятеля. Он на Базе всего ничего, но хлопот с ним выше крыши.

– Какого приятеля? – Я с недоумением посмотрел на Виктора. – Чамберса?

– К дьяволу Чамберса! Говорю о твоем протеже – Кариме Шайя.

21 год по летоисчислению Нового мира.

Гостиница «La Mancha», Сао-Бернабеу

– Никита, почему ты его просто не пристрелил? – спросил Поль и хмуро посмотрел на сына, стоявшего с виноватым видом у окна.

– Отец…

– Что – отец?! Сколько раз повторял, а все без толку, – отмахнулся Нардин-старший.

– Я хотел с ним поговорить.

– Поговорить? – искренне удивился Поль. – Но зачем?!

– Допросить, – уточнил Никита.

– А что толку в этом, как ты называешь, «допросе», не подскажешь? Ты не тушуйся, просвети стариков, а то так и умрем в неведении…

– Я думал…

– Думал?! Очень сомневаюсь. И куда потом тело спрятать? В ванну положить? Смысл? Он все равно ничего не сказал бы. Почему? Да потому, что сам ничего не знает!

– Сказал бы, – упрямо сжал губы Нардин-младший.

– Кто его хозяин, и так ясно – какой-нибудь местный бандит. Заказчик? Он известен. Для этого нет необходимости брать языка, рискуя своей шкурой, и допрашивать – пачкая руки кровью. Допрос в нашей ситуации это очень быстрое получение информации. Не мне тебе рассказывать, какими методами это делается. Убить – да, можешь, если перед тобой враг. Но пытать без крайней необходимости – не смей! Кровь – не вода.

– И что я должен был сделать? – Парень опустил голову.

– Эх, Никита, Никита… Раз уж сложилась такая паршивая ситуация, надо было убить. Перевести его в состояние трупа, дьявол меня раздери! Это лучшее, что ты мог предпринять. И с городскими законниками проблем было бы меньше. Единственная версия происшествия – твоя! А теперь мы имеем раненого урода, который выскажет свой вариант перестрелки. Угадай с трех раз, что он скажет? Тебе это надо? Ты профессионал или так, погулять вышел?

– Погоди, Медведь, – Карим задумчиво провел рукой по бороде, – зачем так сразу…

– Что? – дернул бровью Нардин-старший. – Никиту защищать будешь? Нашелся адвокат на мою голову!

– Стареешь, – усмехнулся Шайя, – бурчишь как столетний старик.

– Выпороть его надо за такие дела. Чтобы стрелял и думал – одновременно!

– Ну что ты напал на парня? Да, он привык к другим стычкам. Да, он не просчитал ситуацию. Уже ничего не изменишь. Думать надо: чем это чревато для нас? Прикинуть разные варианты…

– Раньше надо было думать, когда этому бродяге в плечо стрелял! – отмахнулся Нардин и потянулся за сигаретами. – Мыслитель…

Ситуация и правда сложилась не очень хорошая. Выстрел, прогремевший во дворе гостиницы, был сделан Никитой. Он возвращался со встречи с коллегой, когда заметил незнакомца, который пытался открыть их машину, стоявшую под навесом. Взломщик увидел Никиту и потянулся за пистолетом… В результате этой попытки получил пулю в плечо. Вдобавок – напугали повариху, некстати выскочившую во двор. Приехавший через десять минут патруль допросил Никиту, забрал раненого и убрался восвояси, попросив наших путешественников не покидать город. Как сказал старший патруля: «До выяснения всех обстоятельств происшествия».

– Ох и ворчун ты, Медведь, – покачал головой Карим и повернулся к парню. – Никита, будь добр, сходи на кухню. Узнай, что там на обед. Раз уж переспать не с кем, хоть живот набью.

– Так бы и сказали, что поговорить хотите, – буркнул Никита и вышел из номера.

Мужчины помолчали несколько минут, а потом вышли на балкон. Несколько минут они курили, рассматривая пустой двор. Даже соглядатаи и те куда-то исчезли. Только рыжий кот, лежавший на одном из стульев, так и остался на своем месте. Что ему эти выстрелы? Можно подумать, что он их мало слышал на своем кошачьем веку. Не первый и не последний раз…

– Догадываешься, чья работа? – спросил Поль.

– Трудно не догадаться, – ухмыльнулся алжирец. – Служба безопасности Ордена. Надо понимать, что сучонок из конвоя подсуетился. Ему необходимо нас задержать.

– Судя по грубой работе – любой ценой.

– Именно, – согласился Карим. – Убивать нельзя, вот и подрядил этого ублюдка, чтобы в машине покопался – вдруг найдется что-нибудь противозаконное? Или подбросить такое хотели.

– А тут еще Никита, – Поль недовольно покачал головой, – не вовремя вернулся.

– Слушай, Медведь: если тебя так плотно пасут, то почему сразу на хвост не сели?

– А я откуда знаю?

– И мыслей нет?

– Есть. Как ты там говоришь – «Его величество случай»?

– Еще версии?

– Нас задержали, чтобы кто-то успел сюда добраться. С Базы или острова Ордена.

– Весело… Мне это не нравится, – хмуро отозвался Карим.

– Чувствует мое сердце, что встретимся с кем-то из старой гвардии.

– А вот от этого я бы не отказался, – зло оскалился Шайя.

– Это не входит в наши планы, Карим!

– Раз так – надо валить отсюда. И чем быстрее, тем лучше. Вежливое «покидать город не рекомендуется» – это несерьезно. Даже на домашний арест не похоже. Медведь, а что, если с этим парнем поговорить? Перед отъездом. Без лишних глаз и ушей. В конце концов, взять его за горло. Как думаешь?

– Нежелательно. Может подняться большой шум.

– А что изменится? На крайний случай, просто свалим отсюда, и все. Погоню отправят? Сомневаюсь.

– Это смотря когда валить.

– Если под утро, то, может, и отправят. А если ближе к полуночи?

– Ночью – по саванне? – Поль покосился на Карима и покачал головой.

– Не в первый раз, Медведь! Вспомни, как уходили от банды на берегах Амазонки. Тогда, если не забыл, вообще шансов не было, но вырвались.

– Да, – согласился Нардин, – вырвались. Благодаря Верещагину. Вовремя он со своей компанией подоспел.

– Рисковый был мужик. А мы так и остались у него в должниках. Нехорошо.

– А как ты думаешь, почему мы сейчас едем на восток?

– Вот шайтан! – Карим полез в нагрудный карман за сигаретами, забыв, что держит одну из них в руках. – Так вот в чем причина…

– Одна из множества других. Ты не хуже меня знаешь, что есть долги, которые не имеют срока давности.

– Понимаю, – кивнул Шайя. – Так что, берем сучонка за горло?

– Заманчиво, но риск слишком велик. Нельзя так резко обострять ситуацию. Можно и до Рио не добраться.

– Кстати, – щелкнул пальцами Карим, – а нам обязательно попасть прямо в Рио?

– Нет, не обязательно. Есть запасной вариант, на побережье.

– Да, помню. Значит, в Рио нас не перехватят. Тогда что же мы теряем время?

– Хотелось добраться без приключений. Стар я для таких дел.

– Рано себя списываешь, Нардин! – улыбнулся алжирец.

Нардин задумался и посмотрел на пламенеющий закат.

– Ну же, Поль!

– Ты не изменился, Шайя, – усмехнулся Нардин.

– Все меняются, и я – не исключение. Иначе было бы скучно.

– Ладно, уговорил. Как там говорил наш знакомый из Демидовска – «где наша не пропадала»?

– Именно. – Глаза алжирца блеснули, а на скулах заходили желваки. – И еще… Я не люблю стукачей и шпионов. Орден, как ты знаешь, тоже не жалую. У меня с ними свои, давние счеты. Берем за жабры этого любопытного парня из конвоя. Он все расскажет.

– Не сомневаюсь, – ответил Поль.

Был у Шайя один талант – проникновенный разговор. Немного специфический, с легким оттенком убеждения. Даже если собеседник что-нибудь и забыл, то обязательно вспомнит. Вспомнит и расскажет. До мельчайших подробностей. Может, методы Карима и покажутся кому-нибудь слегка диковатыми, но разве это важно, когда речь идет о таком деле, как вернуть человеку память. А заодно и облегчить душу, не вводя в греховные мысли о возможности солгать. Лгать Кариму бессмысленно. Нет, попробовать, конечно, можно! Но зачем брать лишний грех на душу? В конце концов все равно придется сказать правду.

– Погода испортится, – Карим повел плечами и поморщился, – у меня кости ломит.

– Уверен?

– Да. Хамсин идет. Каждым шрамом чувствую. Ладно, до утра времени много. Надо немного размяться. Засиделся.

– И куда собрался?

– Осмотрюсь, что в мире делается. Он, как известно – тесен. Глядишь, кого-нибудь из старых знакомых встречу. Что за жизнь без дружеской беседы? Тоска!

– Хоть ты не нарывайся, – попросил Поль.

– Не переживай, Медведь! Я буду осторожен.

– Сколько тебе потребуется времени?

– Часа четыре, не больше. К ужину вернусь.

Несколько минут спустя из дверей гостиницы вышел Карим. Он лениво осмотрел улицу, не спеша закурил и, не оглядываясь, направился в центр города. Идти было недалеко – около пятнадцати минут. Следом за ним, держа дистанцию, двинулся неприметный мужчина лет тридцати. Алжирец пересек несколько оживленных улиц, выпил чашку кофе в уличном кафе, выкурил несколько сигарет и поболтал с немолодой семейной парой, сидящей за соседним столиком. Супруги, как выяснилось, приехали в Сао-Бернабеу из Виго и собирались отправиться в Рио с завтрашним конвоем. Уговорив их отложить поездку на несколько дней, Шайя расплатился, попрощался с собеседниками и затерялся в толпе туристов.

Примерно через час он объявился на окраине города. Подошел к одному из домов и постучал в дверь. Несколько секунд спустя она открылась, и на улицу выглянул пожилой мужчина лет шестидесяти.

– Ас-салям, – Шайя внимательно посмотрел на хозяина дома и, подчеркивая каждое слово, продолжил, – почтенный… Насир…

– Ва алейкум ас-салям, – хозяин посмотрел на гостя, окинул осторожным взглядом улицу и посторонился, пропуская Карима во дом.

5 год по летоисчислению Нового мира.

База Ордена по приему переселенцев и грузов

Закончив с делами, мы вышли из конторы на свежий воздух. В офисе было не продохнуть от табачного дыма, а по коридорам бродили люди, чьи лица не светились любовью к ближнему. Надежды на спокойное будущее они тоже не вселяли. Не нравится мне все это. Очень сильно не нравится. Чувство, как перед началом очередной войны, в которую нас обязательно втянет этим сумасшедшим водоворотом. Знать бы, что происходит… Отчасти Виктор прав – если будет нужно, то расскажут. И расскажут, и покажут; перед тем, как отправить куда-нибудь к дьяволу.

Вечерело. Над горизонтом небо окрасилось в багровый цвет, растекаясь огромным кровавым пятном. Интересно, кто первым написал, что закат «пылает»? Какой-нибудь рифмоплет, отчаявшийся подобрать созвучие? Ладно, это все мелочи. К черту все эти закаты и рассветы. Пройдет час-полтора, и можно будет вдохнуть полной грудью, избавившись от опостылевшей дневной жары. Не сговариваясь, мы повернули налево и направились в сторону гостиницы. Джек, сбив шляпу на затылок, внимательно разглядывал какой-то серый клочок бумаги, полученный в канцелярии.

– Что собираешься делать? – спросил я.

– Есть несколько неотложных дел, – отмахнулся он. – Кстати, я нашел замену Биллу Тернеру. Отправил ему телеграмму, чтобы собирался.

– Быстро…

– Пока ты с Виктором о бабах разговаривал.

– Понятно. А мне чем заняться?

– Тебе? – Он резко остановился и посмотрел на меня так, будто впервые видит. Немного помолчал, потом провел ладонью по запыленному лицу и повторил: – Тебе… Погоди, если не ошибаюсь, прибыл твой друг?

– Да, – кивнул я и усмехнулся, – прибыл. Куда он денется?

– Введи его в курс дела, а мне, извини, некогда.

– Вот так сразу, не познакомившись, забираешь в свою команду? – удивленно спросил я.

– Это твой друг, – зыркнул исподлобья Джек, – ты с ним служил и, если не ошибаюсь, воевал. Вот и занимайся охранными делами нашей экспедиции.

– Прямо сегодня начинать? – поинтересовался я.

– До завтра, черт с вами, можете отдыхать, – ответил Чамберс. Не уловил иронии, а может, пропустил мимо ушей. – Потом напиши отчет о поездке в Линкольн. И не забудь про наш уговор насчет находок.

– Помню…

– А затем зайдите к Виктору и отправляйтесь в Порто-Франко.

– Это еще зачем? Мы только что вернулись оттуда!

– Там на верфи готовят машины для нашей экспедиции. Вот, – он взмахнул листком бумаги, – прислали телеграмму, что работа почти закончена.

– Почему именно там?

– А где еще? В какой-нибудь частной лавочке, расположенной на заднем дворе трактира? Уволь, но мне неохота рисковать подготовкой транспорта для экспедиции. А на верфи в данный момент работают самые лучшие специалисты, – пояснил Джек.

– И что мне делать с этим добром?

– Если все готово – пригоните сюда.

– Ты говорил про три машины?

– Да, – рассеянно кивнул он, – два грузовика и джип.

– Нас только двое, – напомнил я.

– Не переживай, Поль! Виктор выделит трех водителей. Ваше дело – безопасность.

Я немного помолчал, рассматривая задумавшегося Чамберса.

– Тебе правда не нужна помощь?

– Нет… Нет, Нардин, не нужна.

– Уверен? Извини, Джек, но судя по твоему виду, ты собираешься вляпаться в очередную авантюру. Дело, конечно, твое, но потом не будет неприятностей, как с конвоем?

– А сержанту не кажется, – неожиданно завелся Чамберс, – что он немного забывается?! Занимайтесь тем, что вам поручено!

– Слушаюсь… – я выдержал короткую паузу, – сэр! Разрешите идти, сэр?

– Ступай, – Джек развернулся на каблуках и побрел в сторону своей берлоги.

Ну и что на него нашло? Нет, как ни крути, Чамберс иногда ведет себя странно. Ладно, в конце концов – он взрослый мальчик, и не мое дело водить его за ручку, чтобы эта «крошка» не оцарапала пальчик. Я покосился вслед Джеку, пожал плечами и ухмыльнулся, вспомнив о новом переселенце. Да, тот самый проблематичный «новичок», на которого пожаловался Виктор. Сколько ему сейчас? Он ведь младше меня. Точно, тридцать два года. Мы с ним служили во второй роте, куда я перевелся в 1981 году после одной африканской кампании. С ним и покойным Джузеппе Марино.

Итак, Карим Шайя, собственной персоной, вступил на эту землю. Господи, спаси и сохрани Новый мир от этого «достойного» представителя! – Я еще раз усмехнулся, забросил автомат на плечо и отправился в гостиницу.

Через пятнадцать минут я уже поднимался по гостиничной лестнице на второй этаж. Нашел двенадцатый номер.

– Карим, старый развратник, – я усмехнулся и толкнул дверь, – ты здесь?

В комнате кто-то испуганно пискнул.

– В этом мире что, не принято стучаться?

В кровати, прикрывшись одеялом, лежала аппетитная блондинка. Ничего себе! Да это же та самая официантка из столовой, по которой сохнет добрая половина мужиков нашей Базы! Почему половина? Потому что другая половина плюнула на эту затею и переключилась на более доступные варианты. Их можно понять: эта дамочка – из тех, кто охотно стреляет глазами в сторону парней, но не более того. По крайней мере, ни один из нас не мог похвастаться, что добился ее расположения. Хм… Судя по пустой бутылке шампанского и предметам женского туалета, разбросанным по всей комнате, – одному все же повезло…

– Pardon, madame… – пробормотал я и удивленно покосился на номер комнаты. Нет, вроде не ошибся – двенадцатый.

– Если вы, мистер Нардин, пришли к Кариму, то он в душе. – Она поджала губы. – Вы так и будете стоять столбом или выйдете и позволите мне одеться?

Не прошло и минуты, как в коридор вылетел полуодетый Шайя. Смотри-ка – рубашку еще не застегнул, а кобура с пистолетом уже на поясе. Старая школа…

– Медведь!!!

– Карим, дьявол тебя раздери!

Меньше чем через час мы заняли угловой столик в одном из баров, расположенных неподалеку от периметра Базы. На наше счастье, здесь мало посетителей и совсем не шумно. Тихо играет музыкальный автомат, и нестареющий Джо Кокер хрипло поет о любви. Кому? Наверное, вот этой счастливой парочке, которая танцует на маленьком пятачке сцены, не обращая внимания на посетителей. Они молоды и красивы. Девушка смотрит в глаза своему парню, и ее лицо просто сияет от счастья.

Я не верю в Бога. По крайней мере – не настолько, чтобы возносить ему хвалу за каждый прожитый день и каждый кусок хлеба, как это делают некоторые люди. В судьбу? Дьявол с ней, пусть будет Судьба. Людям, в конце концов, надо во что-то верить. Этим они заполняют страх перед будущим и находят оправдание прошлому. Кто знает, может, и есть нечто, заключающее в себе тайны бытия… Если вам будет угодно – средоточие законов мироздания. И вот это «нечто» может сделать неожиданный подарок – несколько минут покоя. Как сегодня. Это и вечер воспоминаний, и время для неторопливых бесед, сдобренных изрядной порцией бренди. Это тепло, проникающее в каждую клетку уставшего тела.

– А ты, говорили, женился.

– Почти, – дернул щекой Шайя.

– Это как?

– Так сложилось. Семья невесты вовремя всполошилась. Кому нужен легионер с пустым кошельком? – усмехнулся Карим и поставил пустой бокал на стол. – Они быстро объяснили девушке степень ее заблуждения.

– Хорошо объяснили?

– Очень хорошо объяснили, – Шайя хрустнул костяшками пальцев, – даже слишком. В лучших европейских традициях. Знаешь, как это бывает – ее мама закатывает глаза и пьет валерьянку, а отец топчется рядом и бурчит неизменное: «Мы хотим как лучше…» И это тихое противодействие идет по нарастающей. Каждый день. Телефонными звонками, мнимыми болезнями и «концертами» на нервах.

– Что было дальше?

– Дальше? Не знаю. Допускаю, что моя девушка немного поплакала, прежде чем стереть этот эпизод из памяти. В конце концов она согласилась с родственниками, что любовь – это прекрасно, но деньги все же лучше. Мне стало безразлично. Устроился телохранителем к одному дельцу. Он, как оказалось, многим мешал. «Веселая» была работа – ни дня без приключений! Исколесил всю Европу, заработал лишнюю дырку в шкуре и небольшую прибавку к нашей пенсии. Пока выздоравливал и входил в форму, охранял его жену. Начались проблемы.

– Могу себе представить…

– Нет, Поль, это не то, о чем ты подумал. Все эти байки про пресыщенных дамочек, которые бросаются на шею парням из охраны, – сказки для прыщавых юношей. Не скажу, что таких случаев не бывает, но крайне редко.

– И что было дальше?

– Дамочка решила, что охранник – это идеальная вешалка для пакетов и сумок при походе по магазинам. Я пытался объяснить разницу между носильщиком и телохранителем.

– Поняла?

– Нет. Мы даже немного повздорили. Через месяц вернулся в охрану ее мужа. Еще одно ранение, потом контузия. Поправился, но оказался не у дел. Сунулся в одно место, в другое… Кому нужны такие, как я? Лишний. Даже в портовой службе безопасности поработать пришлось. В Гамбурге. Вот где было по-настоящему «весело»! Там такие войны между местными группировками, что только диву даешься. А тут твое письмо. Я вещи в сумку покидал – и в Америку. Встретился с мистером Бэллом. Интересный тип, только…

– Что?

– Нервный какой-то, – пожал плечами Карим.

– Ничего себе… Интересные дела на «том свете» происходят. А что Юрка Лившиц? Не видел его? – Я вспомнил еще одного приятеля, которому написал письмо.

– Приехал, – кивнул Шайя. – Он сейчас в Сан-Антонио. Только переправят его сюда не раньше чем через месяц.

– Что так?

– Он хочет нескольких парней сюда перетащить. Из Первого парашютно-десантного полка. Там, если помнишь, его погибший брат служил. Ждет. Больше новостей нет. Кстати, – Карим усмехнулся и потянулся за бутылкой, – скажи мне одну вещь, Медведь. Что ты такого успел начудить, что парни из батальона охраны с жутким уважением отзываются о твоей скромной персоне?

– Что именно говорят?

– Мол, головорез, каких мало.

– Врут, мерзавцы.

– В самом деле врут? – Он недоверчиво покачал головой и наполнил наши бокалы. – Так я и поверил… Сколько ты здесь? Неужели не хватило времени, чтобы развязать небольшую войну?

– До этого, слава богу, дело не дошло.

– Но пострелять, судя по всему, немного успел?

– Есть немного…

– Значит, повоюем? – Шайя поднял бокал. – Prosit!

– Война, надеюсь, не начнется, – я поднял свой и прищурился, – но будет весело.

5 год по летоисчислению Нового мира.

Порто-Франко

В командировку мы отправились вдвоем с Каримом. Начальство, скрипя зубами, выделило нам служебный джип и выразило надежду, что вернем его в целости и сохранности. Как выяснилось, водители, которые должны доставить наши машины, еще вчера уехали в Порто-Франко с попутным конвоем переселенцев. Ничего удивительного: на Базе всегда был некоторый бардак. Впрочем, как и везде, где мне доводилось служить. Чтобы водителей не отправили обратно, Виктор отбил срочную телеграмму начальнику порта. Сделав это доброе дело, пожелал нам доброй дороги и вздохнул с облегчением. Судя по взгляду, которым он проводил Карима Шайя, Виктор несказанно рад, что от него избавился. Хотя бы на несколько дней.

Вооружились, собрали рюкзаки и загрузились в джип. «Сузуки Самурай» – дизельный движок, камуфляж песчаной расцветки, а на дверях – эмблема Ордена. Тесноват немного, но терпеть можно. Рацию настроили на служебный канал, а там – тишина, словно все вымерли. Странно, на этом канале всегда было довольно оживленно. На окраине Базы нас тормознул мобильный патруль. Проверили идентификационные карты, осмотрели салон машины и пожелали хорошей дороги. Через километр – еще один патруль. Через два – усиленный блокпост. Рядом с пулеметной точкой, сложенной из набитых песком мешков, – два джипа и десяток бойцов. С ума можно сойти – два дня назад его здесь не было. Весело… Наконец проверки закончились, и мы вырвались на простор. Хотя какой это простор? Обычная грунтовая дорога. Даже не дорога – укатанное «направление». С правой стороны шумел океан, добавляя к запахам саванны привкус соли и свежего морского ветра. Левее – разметка железнодорожной насыпи. Самой дороги еще нет – ее только начали строить. Попалось несколько сгоревших дотла машин. Вечная игра этого мира: «Бандиты и Пейзане».

– А здесь ничего, – заметил Шайя, когда мы проехали блокпост, – мне нравится. Главное, что людей мало – устал от них.

– Знаю, что понравилось, – усмехнулся я.

– Виктор настучал? – покосился на меня алжирец и потянулся за фляжкой.

– Он самый. Говорит, что ты первый из переселенцев, кто так весело и насыщенно прожил первые дни в Новом мире. Можно сказать – с корабля на бал.

– Они первые начали…

– Конечно, кто бы сомневался… Старожилы виноваты, а ты – так, pauvre honteux.

– Ты не поверишь, Медведь, но так и было. И в первый раз, и во второй.

– В первые день – две драки. На следующий – еще одна. Ты решил, что попал в рай?

– Тебя не нашел. Вдвоем больше бы дров наломали, – усмехнулся Шайя и отхлебнул из фляжки.

– Можно подумать, что тебе приключений не хватило… Ладно – в первый день, но во второй…

– Не люблю, когда мне угрожают. А он еще и ножом размахивать начал, – пожал плечами Карим. – Я честно предупредил парня, что отберу игрушку и засуну ему в задницу.

– Судя по отчету патруля, ты выполнил свое обещание. Причем буквально.

– И здесь стукачи, – вздохнул он, – от них, видно, нигде не спрячешься… Ничего, будут и нормальные. Вернемся из Порто-Франко, отправлю телеграмму на «тот свет».

– Кому, если не секрет? – покосился я.

– Майклу.

– Оружейнику Ордена?!

– А почему это тебя удивляет? – спросил Карим, провожая взглядом очередные останки изделия автомобильной промышленности. На почерневшей от копоти пассажирской двери – косая строчка пулевых отверстий. Кому-то не повезло… Алжирец прищурился и продолжил: – Да, ему. Он сам попросил известить, если здесь все в порядке. Сам понимаешь – это нам легко. Рюкзак, билет и пистолет – вот и все наши пожитки, а ему надо семью перевезти. Кстати, чуть не забыл… У меня в гостинице подарок для тебя. Просили передать с оказией.

– Как мило… От кого именно?

– От Майкла. Он передал тебе нож Боуи. Сказал, что для твоей «милой и культурной» натуры – это очень подходящая зубочистка.

– Ну и дела, – покачал головой я, – что ни день, то новость! Майкл, который даже не помышлял о Новом мире, просит отправить ему телеграмму, а мистер Бэлл, которого я не представляю без улыбки, – нервничает. Он всегда зубы скалил, словно своего дантиста рекламировал.

– Может, тебе и улыбался, но поверь, когда я его видел, он здорово дергался. Там все нервные. Даже этот, как его… главный на «шлюзе».

– Густав?

– Он самый.

Через три часа мы подъехали к Порто-Франко. Карим с интересом рассматривал улицы и прохожих, а я крутил баранку, ведя джип в направлении морского порта. Город небольшой – около семи тысяч постоянных жителей. Правда, через него проходят множество переселенцев, так что людей здесь хватает. Тысяч пятнадцать наберется, если не больше. Как и все портовые города, он шумный и слегка криминальный.

– Притормози у магазинчика, – махнул рукой Карим в сторону небольшой лавки, – у меня сигареты закончились.

Я остановился и взял лежащий рядом автомат. Тот самый – трофейный MP-5. Шайя покосился на него и усмехнулся. У самого же в набедренной кобуре – русский «стечкин».

– И что тебе Майкл сказал по поводу этой игрушки? – спросил я, кивнув на пистолет.

– Что мне за дело до его слов? – отмахнулся Карим. – Я, если помнишь, в Африке без «стечкина» никуда не выходил, и он ни разу не подвел.

Маленький магазинчик разместился в одном из переулков неподалеку от порта. За прилавком нас встретила миниатюрная китаянка. Испуганная она какая-то. И людей в зале немного. Немного, а точнее – трое. Причем их лица мне сразу не понравились. Глаза бегают, а легкие куртки выдают наличие оружия. Ничего удивительного – кто здесь без оружия?

Пока Карим выбирал сигареты и флиртовал с продавщицей, присмотрелся к этим клиентам. Ох и не нравятся они мне… Судя по их косым взглядам, я тоже не вызывал у них приступа любви. Они лениво перебирали товар и явно выжидали, пока мы уйдем. Нет, мальчики, так дело не пойдет. Я подошел к прилавку и кивнул испуганной продавщице на кофейный аппарат рядом с ней.

– Чашку кофе, будь добры. – Потом повернулся к своему другу: – Карим…

– Вижу, – тихо сказал он, не переставая улыбаться китаянке, – начинай, прикрою.

Парни заметили наш интерес и начали двигаться в глубину торгового зала.

– Стоять, – приказал я. – Служба безопасности Ордена. Предъявите идентификационные карты, господа.

– На каком основании? – нагло улыбнулся один из них, высокий черноволосый парень лет двадцати с небольшим. – Что, нельзя зайти в магазин этой узкоглазой?

– Ты чего-то не понял, сынок? – прищурился я и положил руку на автомат. Сбоку послышался звук передернутого затвора. Карим без лишних слов взял на прицел приятелей парня, стоявших метрах в пяти от нас. – Или ты глухой? Я, Поль Нардин, сотрудник службы безопасности Ордена, приказал тебе предъявить карту личности!

Глухим он не был. И глупым – тоже. Связываться со службой безопасности никому не охота. Даже в Порто-Франко. Он потянулся к карману.

– Левой рукой, – покачал я головой, – и не заставляй меня нервничать.

Двое других стояли тихо и смирно. Да и куда тут дернешься, если на тебя внимательно смотрит дуло пистолета.

Документы у всех оказались довольно свежими. Прибыли в Новый мир две недели назад. Один из них, судя по акценту – парижанин. Тот самый, черноволосый. Держа их карты в руке, я подошел к нему.

– Смотрю, ты изрядный невежа, парень. Особенно en égards vis-á-vis d’une femme. В общем, я записал твои данные. Твоих друзей – тоже. Если с этим магазинчиком случится что-нибудь нехорошее, ты попадешь в черный список. Знаешь, что это такое?

– Да, – хмуро кивнул он.

– Прекрасно. Я на всякий случай напомню. Черный список – это значит, что ты будешь объявлен вне закона. И за твою голову назначат награду. Ты меня понял?

– Oui, monsieur, – сквозь зубы процедил он.

– Пошел вон отсюда.

Через несколько минут мы двинулись дальше. Кстати, надо заметить, что китаянка оказалась не робкого десятка! Пока я проверял документы, она держала руку под прилавком, где лежал небольшой револьвер. Карим, стоявший сбоку от прилавка, заметил. Думаю, что она без сомнения пустила бы оружие в дело, случись такая необходимость. В благодарность за помощь мы получили в подарок небольшой термос с литром кофе. Он, как ни странно, оказался вкусным. Крепким и сладким. Лиджуан, как звали китаянку, недаром провела юность в Праге – отношение к кофе не американское.

Дьявол разберет эти ангары и логику служащих, а именно тех, кто развешивал номера на серых жестяных фасадах. Десятый соседствовал с четвертым, а третий – с пятнадцатым. В общем, заблудиться можно без проблем, что, собственно, мы и сделали. Когда нам надоело петлять по портовым закоулкам – вернулись на главную дорогу. Остановились, и я вылез из машины. Хватит играть в сыщиков – надо у местных спрашивать. Часть ангаров была огорожена высоким проволочным забором – территория Ордена. У ворот стояли вооруженные солдаты, а вдоль периметра ходили парные патрули. Ничего не скажешь: серьезно свои «колониальные товары» охраняют!

Близко к воротам меня не подпустили. Один из солдат предупреждающе поднял руку.

– Стоять! Запретная зона.

– Служба безопасности Ордена, – представился я, – позови начальника смены.

Он поднял руку к рации, висящей на груди, и что-то сказал. Через несколько минут ко мне вышел седоватый капрал, который проверил мои документы и объяснил, как доехать к портовым мастерским.

Пока мы разговаривали, к воротам со стороны ангаров подъехали два грузовика. Один из водителей, одетый в камуфляжную форму Ордена, вылез из машины с пачкой документов и лениво поплелся к часовому. Судя по тому, как его встретили, – частый гость. Или, что более вероятно, здесь служит. Пока проверяли бумаги и осматривали груз, я поблагодарил капрала и вернулся к нашей машине.

– Ну что, поехали? – спросил Карим.

– Так, – я отвернулся и закурил, – мне кажется, что у нас появилось небольшое дельце. Причем оно важнее, чем транспорт для Джека Чамберса.

– А город посмотреть? – возмутился Шайя. – Ты что, не покажешь своему старому другу этот обитаемый уголок? Это же порт Нового мира! А где порт, там и…

– Позже, mon ami, – тихо сказал я, – шлюхи и выпивка – потом.

– Не вопрос, Поль, – кивнул Карим. Он слишком хорошо меня знает, чтобы ошибиться в интонациях. Улыбаться он, конечно, не перестал, но тон изменился. – Что случилось? Увидел кого-нибудь?

Дело в том, что я узнал водителя грузовика. Это был тот самый пулеметчик из головного дозора. Один из трех человек, уцелевших при разгроме бандитского каравана.

5 год по летоисчислению Нового мира.

Порто-Франко

– Парень, которого ты заприметил у ангаров, – такой же служащий Ордена, как и мы с тобой, – обрадовал меня вернувшийся Карим. Он тяжело опустился на стул и махнул рукой официантке. – Кружку пива! Нет, пожалуй, что две! И закусить что-нибудь.

Бар, в котором я ждал своего друга, был одним из кабаков, которыми напичкан любой портовый город. Здесь почти в открытую торговали оружием, наркотиками и людьми. Да, рабы в Новом мире существовали, и рынок невольников процветал. Даже здесь – в двухстах километрах от Базы Ордена. Я битых два часа рассматривал эту «фауну», пока Карим следил за водителем грузовика. Он в этом мире человек новый – меньше шансов, что кто-нибудь его узнает.

– Ничего не понимаю, – пробормотал я и вдавил окурок в переполненную пепельницу.

– Чего именно ты не понимаешь, Медведь?

– Хорошо, допустим, что эта история подстроена кем-то из руководства Ордена. Но, дьявол меня раздери, зачем?!

– Зачем? А ты подумай, Поль. Хорошо подумай, – хмыкнул Шайя и осторожно пригубил пиво. – Хм… не такое вкусное, как в Гамбурге, но пить можно.

– Можно, – машинально кивнул в ответ я, – можно…

– Если вспомнить твой рассказ, – Карим отодвинул опустевший бокал в сторону и взялся за второй, – про ограбленный караван, то версия с руководством – не самая дохлая.

– Карим, объясни мне одну вещь.

– В чем смысл жизни? Увы…

– Зачем грабить орденский конвой, если мастер-шлюз можно взять со склада? Хорошо, пусть нелегально, пусть по фальшивой накладной, но это возможно. Зачем устраивать эти игры с бандами и нападением? Это что, спагетти-вестерн, дьявол меня раздери?

– Чтобы делать какие-то выводы, у нас слишком мало фактов, – пожал плечами Шайя, провожая глазами рыжеволосую официантку. – Как бы там ни было, Медведь, но ты здесь не так давно. Да и положение, если рассматривать местный табель о рангах, невысокое. Обычный, пусть и высокооплачиваемый, охранник. Как там Чамберс нас называет?

– «Мясом».

– Вот именно! Обычное «мясо». Откуда нам знать, что происходит там, – он ткнул пальцем в потолок, – наверху? Идет борьба за власть или что-нибудь еще? Кстати, а где сейчас Джек?

– Понятия не имею. Наверное, на Базе Ордена.

– Дай ему телеграмму, чтобы приехал сюда. Мол, что-нибудь с транспортом не так.

– Почему не Виктору? Хотя пожалуй, ты прав – посоветоваться с Чамберсом не помешает. Жуй быстрее, и пошли.

– А десерт?!

– Я же сказал, Карим: шлюх оставь на потом. Нам еще надо успеть в мастерские, чтобы посмотреть машины.

Для экспедиции Джека Чамберса начальство выделило два полноприводных грузовика и джип. Грузовики – хорошо знакомые пятитонные M923 производства фирмы «AM General», оснащенные дизельными движками и системой подкачки шин. В портовых мастерских их переделали, превратив в «экспедиционный транспорт дальнего действия». По крайней мере, так утверждал мастер, руководивший работами.

На одну из этих машин вместо стандартного кузова установили фургон. Раму сварили из стальных труб и обшили толстыми дюралевыми листами. Внутри – шесть откидных коек в два ряда, по три друг над другом. Стены покрыты мягкими плитами, похожими на пробковое дерево. Под нижними койками – продолговатые ящики. Небольшой откидной столик, два бака с питьевой водой, радиостанция, пирамида для оружия и прочие мелочи, занявшие все свободное место. С некоторыми удобствами здесь могли разместиться шесть человек. В бортах – четыре узких окна, которые можно использовать как бойницы. При необходимости они наглухо закрывались дюралевыми ставнями. Перегородка между водителем и кузовом частично убрана. Два дополнительных топливных бака, лебедка и четыре фары, установленные над водительской кабиной. На крыше фургона – небольшая платформа для легких грузов. Снаружи все это хозяйство было выкрашено в песчаный камуфляж. Хорошо еще, что эмблему Ордена на бортах не нарисовали…

Второй грузовик был чистокровным транспортником. Всего два спальных места и большой грузовой отсек, где разместятся запасные части для машин, бочки для горючего и оборудование для экспедиции. Джип осмотреть не удалось – его обещали закончить к завтрашнему дню.

Мы вышли из шумной мастерской и остановились у машины. Вместе с нами вышел один из местных инженеров – Макс. Молодой парень лет двадцати пяти, чем-то напоминающий актера Тони Кертиса. Он привалился к крылу джипа и вытер руки промасленной ветошью.

– Извините, парни, и так пашем по двенадцать часов. Не вы одни рветесь на запад.

– Много желающих? – спросил я.

– Хватает, – отмахнулся Макс и устало провел рукой по лицу, оставив на щеке грязную полосу. – Иногда крыша едет от заказчиков! Чего только мы не делали…

– До танков, надеюсь, дело не дошло? – усмехнулся Карим.

– Слава богу – нет. Нам и без этих консервных банок забот хватает. Помню, одна компания понтон заказывала. Для двух грузовиков. Думал, что поседею раньше времени от их буйной фантазии.

– Понтон? – покосился я. – Зачем?

– А я откуда знаю? – парень пожал плечами. – Извини, но их дальнейшим маршрутом не интересовался. Слышал фразу: «Меньше знаешь – крепче спишь»? Можно сказать, что это неписаный закон нашего города. Ладно, парни, извините – нет у меня времени на пустые разговоры. Джип, как и говорил, будет готов завтра. Бывайте!

– И как тебе транспорт? – спросил Шайя.

– Выглядит неплохо. Только места маловато. Джек говорил, что в состав экспедиции входит около десяти человек.

– Ничего, – кивнул Карим, усаживаясь в машину, – как-нибудь поместимся.

Вечером отправил телеграмму Чамберсу. Прямым текстом не напишешь, кого мы тут встретили, поэтому пришлось упомянуть его коллекцию зажигалок Зиппо. Надеюсь, поймет. Если честно, я не особенно надеялся, что телеграмма найдет своего адресата. Зная характер Джека, можно предположить, что сейчас он рыщет по округе, вытряхивая крупицы информации из своих знакомых и осведомителей, которых у него предостаточно.

– Мы сегодня все сделали, что ты планировал? – поинтересовался Шайя, когда мы вышли из почтового отделения.

– Вроде ничего не забыл. А что?

– Пошли в гостиницу, сбросим камуфляж, а потом отправимся в какое-нибудь спокойное место, где найдется несколько смазливых женских мордашек. Или ты против?

– Мотель… бар… бордель…

– А что? На мой взгляд, – усмехнулся Карим, – прекрасный план для двух отставников.

– Согласен.

Девушка лет двадцати с небольшим сладко спала, разметав каштановые волосы по подушке. Ладно, пусть досматривает свои утренние сны. Я тихо поднялся, принял душ и спустился вниз, в холл. Надеюсь, что в этом богоугодном заведении найдется чашка кофе. Спустившись на первый этаж, у небольшой стойки бара я увидел… Да, вы угадали – Джека Чамберса, собственной персоной. Он пил кофе из большой кружки и мило болтал с хозяйкой. Увидев меня, он что-то сказал своей собеседнице и кивнул на столик в углу.

– И как ты нас нашел? – спросил я.

– Не надо быть гением сыска, чтобы найти в Порто-Франко двух одиноких мужиков.

– Ты что, пробежался по всем городским борделям?

– Делать мне нечего! Найти вас было не трудно. Это мужьям, которые сбежали от своих жен, нужны злачные места, похожие на ночной клуб. Где весело, шумно и беззаботно. Атмосфера вечного праздника. Самое место для отцов благородных семейств и безбородых юношей, которым эти вещи в новинку. Или солдатам, ошалевшим от гарнизонной службы и вечных криков сержанта. Вы с Каримом выберете что-нибудь поспокойнее – где тепло и уютно. Без вульгарщины. Что-то вроде семейного пансиона, с милыми девочками и вкусной кухней. Объяснить, почему?

Я промолчал. Как бы там ни было, но именно в таком месте Джек нас и нашел.

– Что ты такого обнаружил? – не дождавшись моего ответа, спросил Чамберс. – И при чем здесь моя коллекция?

– Коллекция ни при чем. Надо было, чтобы ты срочно приехал.

– Я приехал. Что дальше? Рассказывай…

Водителя, а по совместительству – бандита мы взяли через двенадцать часов, почти на пороге его дома. Он даже пискнуть не успел – удивленно уставился на возникшего из темноты Карима и сразу сломался пополам, сбитый на землю сильным ударом. Тело затащили в дом, и минут через десять наш собеседник был готов к разговору. По крайней мере – дар речи к нему вернулся. Привязанный к стулу, он обвел нас мутным взглядом и разразился громким мычанием, отдаленно напоминающим брань. Джек, стоящий у окна, покосился на него и поморщился.

– Заткните его кто-нибудь.

Удар! Голова бандита дернулась, и он опять обмяк.

– Медведь! – укоризненно покачал головой Шайя, показывая мне какую-то тряпку. – Есть и другие методы.

– Извини, – пожал плечами я, – не подумал.

Спустя десять минут наш пленник пришел в себя, и им завладел Шайя. Мне доводилось видеть, как он общается с пленными, поэтому за бандита был спокоен – все расскажет.

– Понимаешь, в чем дело, приятель, – голос Карима стал каким-то безразличным, словно ему все равно, что решит собеседник, – у меня не так много времени, чтобы тебя убеждать. Максимум – час. За эти шестьдесят минут ты должен ответить на наши вопросы. Их много.

– Вас все равно найдут. Кишки на руку намотают!

– Смерть рано или поздно придет к каждому. Кишки, говоришь… Только Аллах знает, что это – наказание или испытание. Джек, – алжирец повернулся к Чамберсу, – будь добр, принеси клейкую ленту. Я видел на кухне. И тарелку захвати.

– Тарелку? – удивился Джек.

– Да, – кивнул Шайя, – обычную тарелку. Побольше размером.

– Смотри, – алжирец показал пленнику часы, – у нас остался час. Уже чуть меньше. Не хочется тебя пытать, но ты меня вынуждаешь. Своим ослиным упрямством и тупостью. Я скажу тебе одну вещь… Поверь моему опыту, у каждого из нас есть свой, определенный Аллахом, предел прочности. Неужели ты хочешь узнать собственный?

– Зачем ему тарелка? – тихо спросил меня вернувшийся с кухни Джек.

– Потом расскажу, – так же тихо ответил я. – если сам не увидишь.

– Видишь ли, – продолжил Карим, – чем старше я становлюсь, тем труднее проливать чужую кровь. Лет десять назад ты бы уже хрипел на полу с переломанными костями и захлебывался кровью. Ты ведь профессионал и прекрасно знаешь, что еще не родился человек, которого нельзя сломать пытками. Если ответишь отказом, то у меня не останется другого выхода и я, чтобы ты не шумел, заклею тебе рот. Потом начну резать твое тело на мелкие кусочки и аккуратно складывать их на эту тарелку. А ты будешь сидеть и смотреть, как перед тобой растет кучка мяса. Твоего мяса… Готов к этому зрелищу? Очень сомневаюсь. Умирать будешь мучительно и долго. Решай…

21 год по летоисчислению Нового мира.

Сао-Бернабеу

– Вот такие у меня новости, – Карим поставил чашку кофе на стол и продолжил: – Кто бы мог подумать, что история, начавшаяся в Аламо, так отзовется. Спустя шестнадцать лет!

Дворик гостиницы был непривычно пуст. Только рыжий кот, удивленный отсутствием людей, вальяжно прохаживался между столиками. Постояльцы после «обеденной» стрельбы предпочли ужинать в номерах, что вполне устраивало наших друзей – можно было говорить, не опасаясь лишних ушей.

– Она началась намного раньше.

– Тебе лучше знать, – лениво отмахнулся Шайя.

– Когда-нибудь это должно было произойти.

– Должно. Но скажи мне на милость – для чего? Чтобы посмотреть на осколки людских судеб? Пустое это занятие, Медведь: они разбросаны на пыльных перекрестках Нового мира. Как стреляные гильзы – пустые и никому не нужные.

– Любишь ты красиво выражаться, – сухо ответил Нардин. – Хлебом не корми…

– Это у меня в крови, – усмехнулся алжирец. – Иногда помогает, если…

– Если дело касается женщин. Сейчас их здесь нет.

– Ты еще про возраст напомни. Мол, в ваши годы, monsieur Шайя, надо быть серьезнее. Успею!

– Не откладывай на завтра то, что можешь сделать сегодня. Или не так?

– Нет, не так. Если старость – это покой плюс маразматическая серьезность, то к дьяволу такую жизнь!

– Интересный взгляд на будущее.

– А чем плох? Жить надо, как гранат кушать! Чтобы сок летел брызгами во все стороны! Иначе смысла нет – болото, а не жизнь. А что касается будущего… Парадокс, – Карим щелкнул пальцами, – красивый парадокс! Оно нас тревожит, а прошлое – держит. И только настоящее вечно куда-то ускользает. И никто не скажет, почему так происходит.

– Даже древние мудрецы этим грешны. Они утверждали, что без прошлого нет будущего.

– Знаешь, – голос алжирца внезапно охрип, – память…

– Хватит! – неожиданно резко перебил Поль. – Отбрось свою восточную велеречивость и давай поговорим о делах.

– А я битых полчаса о чем рассказываю?

– Ты пересказываешь историю Нового мира. В этом нет необходимости.

– Черт тебя побери, Медведь! Ты все-таки сухарь! В тебе ни капли романтики.

– Карим…

– Ладно, Нардин, не хмурь брови! – Шайя усмехнулся и провел рукой по бороде. – Итак, что мне удалось узнать… Человек, который нас интересует, остановился неподалеку, в небольшом коттедже, который часто стоит пустым. Несмотря на это, ни один местный воришка не рискнул поинтересоваться его содержимым.

– Значит, хозяева серьезные. Кто именно?

– По документам дом принадлежит английской торговой компании.

– А на самом деле?

– Службе безопасности Ордена, конечно, – пожал плечами Карим.

– Англичане как были придурками, так и остались, – кивнул Поль. – Всегда участвовали во всех грязных делишках Нового мира.

– И Старого – тоже. Британцы всегда любили загребать жар чужими руками. – Его друг поморщился и посмотрел по сторонам. – Жаль, что приходится отказаться от удовольствия подержать этого парня за горло, но ничего не поделаешь.

– Сколько прибыло к нему людей?

– Около десяти. Прилетели сегодня после обеда.

– Источник информации надежный?

– Обижаешь, старина! – Шайя бросил укоризненный взгляд. – Стал бы я рассказывать городские сплетни!

– Насчет твоей персоны у меня нет сомнений, – покачал головой Поль.

– Что смущает?

– А ты уверен в своем осведомителе?

– Уверен, – кивнул Карим и усмехнулся. – Кстати, ты с ним тоже знаком.

– Даже так? Кто такой?

– Ты знаешь его под именем Насир.

– Понятно, – протянул Нардин, постукивая зажигалкой по столешнице.

– Вспомнил?

– Да, припоминаю, сколько он мне крови попортил. Выжил все-таки, старый хрен. Помощничек, дьявол его раздери… Я думал, что сдохнет. Крепкий старик.

– Выжил, – просто ответил Шайя. – Просил передать, что до сих пор считает себя твоим должником.

– Он мне ничего не должен.

– Дело твое, Поль. Так или иначе, но нужную нам информацию он предоставил. Старик еще крепкий – держит под контролем контрабанду в этом городе. О прибытии «неизвестных» узнал уже через несколько минут после посадки самолета. Сначала он и его люди решили, что это связано с их торговыми делами.

– Если подвести итог, то к нашему соглядатаю прибыла группа поддержки. Судя по всему, группа быстрого реагирования Ордена. В количестве десяти человек.

– Да. И нынешней ночью, как мне кажется, собираются нанести визит. Они старомодны, так что работать будут под утро. Если не ошибаюсь, это не входит в наши планы. Так что возвращайся в номер, буди Никиту и через час, когда начнет темнеть, надо рвать когти…

– Тебя никто не видел?

– Как я вернулся в гостиницу? – уточнил Шайя. – Нет, не видел. А вот когда уходил, за мной шел один из наших соглядатаев.

– Надеюсь, что…

– Нет, ничего подобного. Он жив и здоров. Зачем их злить раньше времени? Я помотал его по городу, а потом сбросил в районе красных фонарей. Там всегда много народу, так что оторваться было несложно.

– Сколько их присматривает за нашей гостиницей?

– Сейчас? Трое. Двое – в баре напротив.

– В баре?

– Да. Расслабились мальчики. Еще один – в машине, неподалеку от входа. «Митсубиси Паджеро» темно-серого цвета. Водителя зовут Стив.

– Это уже лишняя информация, – отмахнулся Поль, – не собираюсь с ним общаться.

– Информация никогда не бывает лишней, – наставительно заметил Шайя. – Тем более в нашей ситуации. Этот мордоворот в делах слежки – ноль без палочки. Он что-то натворил, и его в наказание отправили топтать землю. Для нас это очень хорошо. Как уходить будем?

– А ты как думаешь? Сообщить местным властям, что нам, кровь из носу, надо срочно уехать?

– Сомневаюсь, что они этому обрадуются, – ухмыльнулся алжирец, – особенно после Никитиной стрельбы. Значит, как всегда, не прощаясь?

– Не хотелось бы лишней крови, но по-другому не получится. – Нардин недовольно поморщился.

– У нас нет выбора, – пожал плечами Карим. – Одним больше или одним меньше – какая разница? Или ближе к старости ты стал более щепетилен? Может, и верно. Особенно когда за нашими плечами небольшое личное кладбище, пора подумать о душе.

– Трепач ты, Карим.

– Ладно, не буду тебя злить. Пойду разбужу Никиту.

– Хорошо, – Поль кивнул на чашку остывшего кофе, – я сейчас. Кофе допью и приду.

Алжирец не спеша поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж. Он остановился у балюстрады и посмотрел вниз. Нардин задумчиво курил, уставившись в одну точку.

– Память, Медведь, – тихо сказал Шайя, будто его друг мог слышать, – самая большая стерва на свете. Может, ты и прав – без прошлого нет будущего. Но где твой сегодняшний день, Поль?

Водитель откровенно скучал. Он щурился, как разбуженный кот, и часто зевал, прикрывая рот широкой как лопата ладонью. В салоне машины было сильно накурено, а пепельница до краев набита окурками. Рация, лежащая на пассажирском сиденье, иногда потрескивала, выбрасывая в полумрак салона обрывки чужих фраз, лишь подчеркивая беспросветную скуку и одиночество.

– Дебилы, – пробурчал он и угрюмо посмотрел на освещенные окна гостиницы. Мягкий свет наводил на мысли о кровати, отчего Стив еще больше разозлился. Нет ничего хуже, чем вынужденное безделье – сидеть душным вечером в прокуренной машине, карауля трех придурков. – Куда они денутся на ночь глядя? В это время по саванне ездят только идиоты и самоубийцы… – Он бросил злой взгляд на гостиничные ворота и потянулся за сигаретами. Их в пачке не оказалось. Скомкав пачку в кулаке, водитель выругался и на всякий случай похлопал себя по карманам. Пусто… Подумав несколько минут, он решительно выбрался из машины, хлопнул дверью и, воровато оглянувшись по сторонам, направился в бар.

Не прошло и пяти минут, как Стив вернулся. Его широкое лицо горело, словно вместо сигарет ему закатили хорошую взбучку. Тихо матерясь, втянул бритую голову в плечи, закурил и побрел обратно к машине. Не дойдя несколько метров, он увидел какого-то пьянчугу, медленно ковыляющего по улице. На нем были грязноватые джинсы, зеленая потрепанная куртка с закрывающим лицо капюшоном и темный свитер. Бродяга выписывал ногами замысловатые кренделя, часто останавливался и задирал голову, рассматривая фасады домов. Посмотрев несколько минут, махал рукой и ковылял дальше. Иногда что-то невнятно бормотал и даже грозил, размахивая бутылкой, упакованной в бумажный пакет. Отмахнувшись от очередного здания, пьяница добрел до машины, где и остановился, привалившись к капоту. Судя по его позе – собирался сделать небольшую остановку и облегчиться.

– Ты что делаешь, придурок? – Водитель подбежал к машине, схватил бродягу за плечо и резко развернул к себе.

Короткий, сильный удар – и кинжал вошел в горло Стива. Снизу вверх, чуть выше кадыка. Он даже не захрипел. Только глаза удивленно округлились, словно перед смертью мужчина увидел что-то ужасное.

– Курить вредно, – трезвым голосом сказал «пьяница», – не знал?

Придерживая обмякшее тело, он открыл дверь и втолкнул убитого в салон, усадив на водительское место. Через несколько минут из гаража, расположенного рядом с гостиницей, с потушенными фарами медленно выехал джип и притормозил, распахнув дверь. Карим сбросил капюшон, быстро осмотрелся, хмыкнул и вскочил в машину.

5 год по летоисчислению Нового мира.

Порто-Франко

– На крыше должен быть люк, – Чамберс задрал голову и посмотрел на фургон грузовика.

– Люк, – повторил мастер и посмотрел в блокнот, куда записывал замечания Джека. – Да уж, господа, задали вы работы. Сорок два пункта. На неделю, не меньше.

– Три дня.

– Пять.

– Три, и ни часом больше. – Чамберс хмуро посмотрел на Макса. – Три!

– Черт бы вас побрал, сэр! – вежливо отреагировал мастер и сердито захлопнул записную книжку. – В сутках всего тридцать часов, а вы не единственные, кто хочет свернуть себе шею на здешнем бездорожье.

– Радуйся, что ты не в Старом Свете, – усмехнулся я, – там их всего двадцать четыре.

Примерно через полчаса мы закончили с осмотром и вышли из мастерской. После полутемного ангара на улице было слишком ярко и слишком жарко. Иногда мне кажется, что в Новом мире всего «с лишком». Чуть больше, чем необходимо для спокойной и размеренной жизни. С другой стороны – нам это и нужно.

В машине, стоявшей у ворот, рядом с будкой охранника, дремал Карим.

– Едем. – Джек открыл дверь и тяжело опустился на переднее сиденье.

– Далеко?

– К морю. Есть о чем поговорить.

– Чашку кофе – и можем ехать, – зевнул Шайя и провел ладонями по лицу, смахивая остатки сна. Убрал с колен кобуру со «стечкиным» и повернул ключ в замке зажигания, прислушиваясь к ровному урчанию движка. Удовлетворенно кивнул и закончил начатую фразу: – Хоть на край света.

– На край света махнем позднее. Когда разберемся с проблемами.

Порто-Франко расположен на склоне небольшой возвышенности. Ближе к берегу она переходит в равнину, изрезанную заливами и бухтами. Самая крупная и глубокая из них по своей форме напоминает след от лошадиной подковы. Здесь находится морской порт Нового мира. Уже к четвертому году была построена верфь, корабельные мастерские и грузовой терминал, про который я уже рассказывал. Джек, по не известной мне причине, этот город не жалует. Он утверждает, что большинство проблем Нового мира появились на свет здесь, в Порто-Франко. Может, это и так – ему лучше знать.

На выезде из города мы миновали блокпост и двинулись на север. Меньше чем через километр спугнули небольшое стадо антилоп, спустились по отлогому склону и выехали на берег моря. Карим, проклиная жару, вылез из машины и посмотрел им вслед.

– Эх, шайтан, какой люля-кебаб убегает! Конечно, это не баранина, но тоже вкусно. Может, забудем про разговоры и отдохнем?

– Джентльмены, – сухо сказал Чамберс, – давайте вернемся к нашим баранам.

– Вах! Здесь и бараны есть? – удивился алжирец.

– К тем, которые ходят на двух ногах.

– Как понимаю, пикника и ужина не будет? – с невинным видом спросил Карим. – Жаль, ей-богу, жаль. Может, на рыбалку махнем?

Я покосился на моего друга, но промолчал. Шайя любит предстать перед малознакомым людьми в разных, часто нелицеприятных образах. Эдаким беспечным придурком или диковатым «сыном пустыни», который и читает-то с трудом. Бог его знает, зачем он это сейчас делает, но полагаю – не просто так.

Пока Чамберс вяло переругивался с Каримом, я осмотрелся вокруг. С пронзительным криком летали чайки. Иногда они отвесно падали вниз, вылавливая мелкую рыбешку. Кстати, когда мы ходили в форт Линкольн, мне довелось видеть и пробовать местную рыбу. Не скажу, чтобы она сильно отличалась от земной. Вкусом. На вид – различие было. Здесь преобладали кистеперые. Рыбаки называли их одним, общим для всего разнообразия форм, расцветок и размеров названием – гомбесса. В Старом Свете они почти исчезли, за исключением латимерий, обитающих в районе Коморских островов.

Море в этом месте не очень глубокое. Севернее, метрах в двухстах, виднелось несколько мелей, где копошились несколько десятков морских тварей, похожих на земных тюленей. Разве что ласты не такие большие. По большому счету – это даже не ласты, а обычные звериные лапы с перепонками, как у бобра или выдры. Зверь небольшой – метра полтора, не больше. Уильям Тернер утверждал, что в Старом Свете они тоже были. В Канадской Арктике, в одном из метеоритных кратеров, были найдены похожие скелеты. Билл называл их «пуйила», по аналогии с земными собратьями. Судя по крикам и активной возне на песке – местные тюлени вымирать не собирались. Если, конечно, местные жители не помогут – на зверей активно охотились из-за шкур, жира и мяса.

– Поль, – окликнул меня Чамберс, – ты тоже на охоту собрался? Может, поговорим?

– Мне рассказывать нечего, – ответил я, доставая из пачки очередную сигарету, – уже все рассказал. Что поведал пулеметчик из бандитского конвоя, ты и сам слышал.

– Узнали бы и больше, если бы Карим не перестарался…

– Кто мог подумать, что парень окажется таким хилым и быстро сдохнет? – фыркнул Шайя. – На вид он здоровяк, каких мало…

– Поэтому сначала надо думать, а потом резать, – наставительно, с едкими нотками в голосе заметил Чамберс и поморщился. Надо полагать, что вспомнил вчерашний допрос. Согласен: когда режут по живому – выглядит неприятно.

– Вы еще поругайтесь, – вмешался я, – горячие головы, дьявол вас раздери! Джек, давай рассказывай: какого черта ты нас сюда притащил?

– Есть новости. И не скажу, что они вас обрадуют. – Чамберс положил свой автомат на капот машины и полез в карман жилета за трубкой. Несколько минут он молча возился с кисетом, потом долго раскуривал и наконец, выпустив несколько клубов дыма, поднял на нас глаза.

Если отбросить его рассуждения о политике Ордена, выраженные «изящными» речевыми оборотами, то ничего нового мы с Каримом не услышали. Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять одну простую вещь: бандиты, захватившие мастер-шлюз, – не более чем одноразовый инструмент, который использовали и выбросили. Кто за всем этим стоит? Даже Джек и тот разводил руками – подозревать можно было любого, кто обладает определенной властью в Ордене. В одном он оказался прав – нас нечаянно зацепило краем событий, от которых было бы благоразумно держаться подальше. То, что он предлагал предпринять, – это уже интереснее. Особенно если учесть информацию, полученную от сдохшего пулеметчика.

– Джек, ты больной на всю голову, – я покрутил пальцем у виска, – и это не оскорбление, а констатация факта. Зачем выстраивать такую запутанную комбинацию, если она может рухнуть в любой момент? Ты не хуже меня знаешь: чем сложнее план, тем больше шансов, что он не сработает.

– Факты, Поль. Факты…

– Что? Факты? Какие, к дьяволу, факты?! Это не более чем твои размышления.

– У тебя есть другая версия, мистер Нардин? Я с удовольствием выслушаю.

– Нет, – я немного помолчал и покачал головой, – нет версий. Скажу больше – по большому счету мне плевать на игры больших мальчиков, сидящих наверху. Хочешь совет? Отправь телеграмму начальству и забей на это дело! Тебе что, больше заняться нечем?

Чамберс мне не ответил. Он яростно грыз мундштук прокуренной трубки и молчал. Только зло прищурился, словно прикидывая возможные варианты. Варианты развития этой истории.

– Я здесь человек новый, – подал голос Карим, – но привык верить Полю на слово. Мы с ним в свое время хлебнули приключений. На мой взгляд – он прав. Это слишком большой и ничем не оправданный риск. Место, где находится украденный мастер-шлюз, мы нашли.

– Предположительное место, – заметил Чамберс.

– Хорошо, пусть так. Но зачем изображать из себя героев, если проще вызвать подмогу?

– Дело в том, парни, – Джек дернул щекой, – что мы не знаем, сколько человек Ордена замешано в этом деле.

– И ты, как я понимаю, решил собственноручно разобраться? Не слишком ли самоуверенно?

– А у нас нет другого выхода, парни. Если эту историю не закончить, то последствия непредсказуемы. И для нас – в первую очередь.

– А мы тут при чем?

– Ни при чем. Мы ведь почти герои – разнесли караван в клочья. Правда, мастер-шлюза там не оказалось. И вот, допустим, кто-нибудь из власть имущих решает эту историю замять. А чтобы меньше болтали – убрать всех, к ней причастных.

– А рота «Браво»? Их тоже уберут?

– Что – рота «Браво»? – неожиданно разозлился Чамберс. – Они разгромили обычный бандитский караван. Обычный! Сделали привычную для них работу. Что там было – они не знают. А вот мы, такие храбрые и смелые, – знаем. И еще…

– И еще, – я резко оборвал Чамберса, – послушай меня, старина! Извини, но в это дело я лезть не собираюсь. Если в этом замешан кто-то из руководства Ордена, то мы просто исчезнем. От нас даже пыли не останется. Здесь, в Новом мире, человеческая жизнь стоит еще меньше, чем в Старом Свете. Кстати, ты не забыл, что мы с Каримом находимся на службе? И служим, дьявол нас раздери, этому самому Ордену, на чей ангар ты предлагаешь напасть. Когда шли на караван, я слова тебе не сказал. Потому что тогда мы были единственными, кто мог это сделать. А сейчас, дьявольщина, в двухстах километрах отсюда – целый батальон. Ты мозги иногда включай! Помогает. Так что шифруй телеграмму Виктору – и бегом на почту. Разбираться с этими ублюдками – это его дело.

– Я не закончил. – Джек хмуро посмотрел на меня. – Не хотел говорить, но у меня есть подозрение, что все это подстроено Виктором и его людьми. Зачем – не знаю.

– Что?! – переспросил я, и Карим, словно эхо, повторил мой вопрос. – Виктор?

– Да, Виктор. Я не отбрасываю такую возможность.

– Дурдом, – покачал головой Карим. – Ну вы, парни, и живете! Весело, ничего не скажешь.

– Я не предлагаю штурмовать ангар в центре города, – не обращая внимания на реплику Шайя, продолжил Джек. – Я понимаю, что это глупо. Но проверить его мы можем. Тихо и без стрельбы. Желательно – без убитых и раненых.

– После таких дел даже твоя экспедиция покажется раем, – сказал я.

– Кстати, нас даже в экспедицию не отпустят, пока не найдется этот чертов мастер-шлюз. А это уже моя проблема. Личная. С вами или без вас – я ее решу. Привык заканчивать дела, что бы ни случилось. Согласитесь, парни: бросать начатое дело – это как-то не по-мужски.

– Если начнется стрельба, то со всех окрестных объектов сбежится охрана. Представляю себе эту картину…

– Не беги впереди паровоза, Поль!

Несколько минут Чамберс обрисовывал план, пока я движением руки не остановил его.

– Утихомирь свой пыл, Джек.

– Что-нибудь не так?

– Все не так. Раз такие дела, то и стратегия, предложенная тобой, требует пересмотра.

– Не понял… – Чамберс удивленно дернул бровью.

– Джентльменства в ней много, – подал голос Карим.

– Он прав, – согласился я.

5 год по летоисчислению Нового мира.

Порто-Франко

Да, мы узнали, где находится похищенный мастер-шлюз. По крайней мере – он был там. Три дня тому назад. Так утверждал бандит, и у нас не было причин ему не верить. После беседы с Каримом он был готов продать кого угодно. Да и сам «респондент» оказался очень интересной персоной. Жаль, не все успел рассказать – подох очень быстро. Сердце не выдержало.

Установка хранилась в одном из складских помещений на окраине грузового терминала. Да, именно здесь, в Порто-Франко. Меньше чем в двухстах километрах от Базы Ордена. По словам умершего, ангар арендован английской фирмой, которая торговала скобяными товарами и сельскохозяйственной техникой.

Вы спросите: почему мы опять ввязываемся в эту историю? Не по приказу и не за деньги, а на свой страх и риск? Не знаю, чем руководствуется Джек Чамберс, но лично я – спасаю наши шкуры. Свою и этих двух людей, которых с полной уверенностью могу назвать друзьями. Потому что прекрасно знаю, чем это может закончиться, когда власть имущие закончат драку в своей песочнице.

– Ты что, автомат не берешь? – удивился Карим.

Мы сидели в гостиничном номере Джека. Я, разложив нашу амуницию, расположился на диване, а Карим за журнальным столиком чистил «калашникова». Джек задумчиво ходил по комнате и безостановочно курил, роняя пепел на рубашку.

– А зачем? Ты что, воевать собрался? – я покосился на Шайя. – Наше дело – прийти, посмотреть и уйти. Без выстрелов и жертв. Воевать на этот раз будут другие.

– Это понятно, что желательно… Но все-таки странно видеть тебя с одним пистолетом.

– Возьму MP-5.

– Дело твое. Я без автомата туда не полезу, – покачал головой Карим. – Ну их к дьяволу, с этими секретными ангарами!

– А что тебе не нравится?

– Залезешь, а потом вечно патронов не хватает…

– Экий ты у нас нежный… Последний ангар, который мы штурмовали, был в Южной Америке. Если память не врет.

– Именно! – Алжирец ткнул в меня пальцем. – И ты помнишь, чем это закончилось.

– В Южной Америке? – Джек остановился и удивленно посмотрел на нас. – А что вы там делали?

– То же самое, что и сейчас, – совали свой нос в чужие дела. Как-нибудь расскажу за кружкой пива.

– Лучше бы мне пойти с вами.

– Джек… Я ведь не объясняю тебе, как руководить экспедициями?

– Этого еще не хватало!

– Именно! Вот и ты – не лезь, куда не просят. Оставь эти забавы мне и Кариму. Твое дело – прикрывать наш отход и, если что-то пойдет не так, вызвать помощь. Если…

– Если мы к тому времени будем еще живы, – подал голос Шайя и хлопнул ладонью по крышке ствольной коробки. Раздался громкий щелчок.

– Что?!

– Если нет – организуешь нам пышные похороны. Проникновенные речи над гробом и все такое. «Безвременно ушел…», «Ты туда, а мы сюда…», «Мы еще здесь, а ты уже там…» и прочая белиберда. И не забудь, что я предпочитаю розы. Красные.

– Похоронный юмор, Карим!

– Простите, мсье Чамберс. Больше не повторится, мсье Чамберс.

– Тьфу ты…

Трофейный автомат, шесть запасных магазинов к нему. Пистолет и два магазина. Разгрузка. Нож. Вот и вся экипировка для небольшой ночной прогулки. Даже не прогулки, а экскурсии в магазин сельскохозяйственной техники. Сеялки, веялки, трактора и прочие железяки. Я откинулся на спинку дивана и закрыл глаза.

– Джек, заканчивай курить! И так не продохнуть…

– Я не курю, а думаю, – отрезал Чамберс и потянулся за новой сигаретой.

– Не нервничай, Легенда! – не открывая глаз, сказал я. – Все пройдет так, как нужно.

– Я должен туда идти!

– Сходишь, – спокойно согласился я. – Вот проверим ангар – и ходи сколько влезет. Хочешь – с ребятами Виктора, а хочешь – в одиночку. Присмотришь себе трактор, выйдешь на заслуженную пенсию и будешь выращивать виноград. А мы с Каримом будем приезжать к тебе в гости. На молодое вино.

– Ладно, виноделы, – прищурился Шайя, – пора выдвигаться. Попрыгали…

Ангар был огорожен трехметровым сетчатым забором, за которым простиралась бескрайняя равнина саванны. Вдоль опоясывающей территорию ограды – дорога. Нет, это, пожалуй, слишком сильно сказано. «Направление» – так будет точнее. Укатанная земля с отпечатками автомобильных протекторов. По ней один раз в полчаса проезжал мобильный патруль, охраняющий этот район города. С левой стороны, метрах в пятидесяти – вышка с будкой для караульного и мощным прожектором, направленным в сторону пустыни. Не знаю, была ли от него польза в охране периметра, но четвероногих тварей он привлекал довольно активно. Самых наглых из них отстреливал патруль.

В связи с этим звучащие по ночам выстрелы никого не удивляли. Особенно на границе терминала. Все ограничивалось короткими репликами в эфире и плоскими шутками охранников, скучавших на соседних постах. Банд здесь никогда не видели. Порто-Франко для бандитов был неприкосновенен, как корова для индусов. Причина? Кто же полезет в город, где удивительным образом перемешались военные и преступники? Здесь процветал подпольный рынок, где можно было приобрести все – от рабов до наркотиков. Кто же из местных дельцов позволит, чтобы им портили бизнес?

Двор перед ангаром был размером с две баскетбольные площадки. Вдоль грузовой рампы развешано несколько тусклых фонарей. Они раскачивались от вечернего ветра, и тени на площадке начинали двигаться, словно живые. Прямо у ворот ограды – домик для двух охранников. У правой стены ангара аккуратными штабелями сложены деревянные поддоны, и чуть в стороне поставлен мусорный контейнер. Судя по его приоткрытой крышке и свисающему куску полиэтилена – забитый под завязку.

Поначалу мы решили, что бандит дал неверную информацию, – уж слишком мирно выглядит это место. Правда, Шайя утверждал, что дезинформация невозможна. Охотно верю: после десяти минут допроса Чамберса вывернуло наизнанку прямо в комнате… Мы внимательно понаблюдали за территорией, и пришлось согласиться с Каримом. Обнаружили несколько вещей, которые плохо сочетаются с обычной торговлей. Во-первых, поверх забора особым образом натянута армированная колючая лента. Гражданские так не сделают. Во-вторых, несколько камер видеонаблюдения. Электроника в этом мире – вещь дорогая и не каждому по карману.

И наконец, охранники выглядели слишком серьезно, чтобы охранять какой-то металлолом для фермеров. «Дикие гуси». Уверен. Несмотря на это, ребята службу несли из рук вон плохо. Наружу выбирались довольно редко, а территорию вообще не осматривали.

Внутрь пробрались без проблем. Никто не включал сирену, не объявлял тревогу и не пускал осветительные ракеты в воздух. Тихо и мирно… Укрываясь в тени, мы обошли ангар с правой стороны, чтобы не попадаться на глаза охраннику на вышке. Еще несколько минут – и мы, прикрывая друг друга, добрались до запасного входа. Здесь, в двух метрах над землей, было несколько окон. Рядом с ними – гофрированная вентиляционная труба… Прошло еще десять минут, и Карим, возившийся со стеклом, обернулся и показал большой палец – датчиков сигнализации на окнах нет… Это радует. По крайней мере – пока что радует. Кто знает, что нас ожидает внутри…

Щелкнула задвижка, и Карим медленно приподнял окно. И все-таки немного странно… Видеокамеры во дворе висят, а сигнализации нет. Несколько секунд Шайя прислушивался, а потом аккуратно скользнул в оконный проем. Еще минута – и я последовал за ним. Внутри ангара было тихо и прохладно. Пахло пылью, машинным маслом и еще чем-то неуловимым. Рядом с входной дверью горел забранный решеткой фонарь, освещая красно-белую табличку с трафаретной надписью: «Выход». Правее – лестница на второй этаж. Широкий балкон, опоясывающий ангар по периметру. В дальнем углу – офисное помещение.

Несколько рядов с деревянными ящиками. Рядом с ними – запыленный джип с разбитым лобовым стеклом, трактор «Massey Fergusson» и вилочный автопогрузчик TFN. Дьявольщина… Ящики можно было не проверять – они слишком маленькие для мастер-шлюза. Я недоуменно осмотрелся – пусто…

– И где ваш груз? – спросил Карим. – Где эта головная боль Нового мира?

– Стоять!

Вспыхнуло несколько прожекторов, осветив центр ангара, где, словно на арене цирка, стояли два клоуна. В роли белого – ваш покорный слуга, а рыжего изображал Шайя.

– Всем оставаться на местах! Огонь открываем без предупреждения!

– Merde, – сквозь зубы прошипел Карим и, прищуриваясь от яркого света, посмотрел по сторонам.

– Смотреть прямо перед собой! Я не понял: кто-то хочет получить пулю в затылок?! Перестали вертеть башкой! – Усиленный мегафоном голос гремел в пустом ангаре, словно иерихонская труба. – Все оружие медленно положить на пол и сделать три шага назад!

– Твою мать… – выругался я.

Выхода не было, пришлось подчиниться. Автомат и пистолет аккуратно положил на пол. Несколько секунд – и туда же легла разгрузка. Карим, судя по металлическому стуку, сделал то же самое. Да и куда тут дернешься, если в тебя кто-то уже прицелился, а ты даже не знаешь – сколько пальцев дрожат от нетерпения нажать на спусковой крючок?

– Два шага назад, опустились на колени – и руки на затылок!

Мы послушно отодвинулись назад и подняли руки.

– Я же сказал: встали на колени!

– Хрен тебе, – отчетливо произнес я.

– Не понял! – прогремел голос.

– Да пошел …, придурок! Хочешь стрелять – стреляй. На колени вставать не буду.

Карим буркнул что-то одобрительное, а затем, немного повысив голос, произнес длинную и витиеватую фразу. Смысл сводился к тому, что Шайя нежно любил не только невидимого нам оратора, но и его родственников и знакомых. И весь Новый мир в целом. В извращенной форме, но зато искренне.

Умирать всегда неприятно. Особенно вот так – стоять и ждать свою пулю. В ангаре стало тихо. Казалось, что я слышу, как из прожекторов, рассекая сумерки, струится свет. Белый и безжизненный. Дьявол вас раздери, с вашим миром и вашими секретами… Мы осторожно переглянулись. Карим еле заметно усмехнулся и понимающе кивнул: до встречи в аду, Медведь!

5 год по летоисчислению Нового мира.

База Ордена по приему переселенцев и грузов

В ангаре мы нарвались на засаду, устроенную службой безопасности Ордена. Да, и такое иногда бывает. Досадная случайность, не более того. Хорошо, что сразу не пристрелили. В итоге – нас скрутили и разбросали по разным машинам. Меня, Шайя и, конечно, Джека Чамберса. Сопротивляться? Нет, это не тот случай; мы же не книжные герои, чтобы пули зубами ловить. И самое главное – лица этих сотрудников незнакомые. Ни одного из них я раньше не видел. Потом… потом была дорога на Базу. Под усиленным конвоем, без объяснений и лишних слов. Я пытался что-то выяснить, но как оказалось – зря. Вместо ответа получил несколько раз прикладом по ребрам. Молча.

Пять дней в одиночной камере. И только на шестой – первый допрос. Потом еще и еще. Только дознаватели менялись и стиль общения. Я даже лица не успевал запоминать. Одни грозились, другие мягко пытались влезть в душу и угощали сигаретами. Один мой сослуживец, русский, любил повторять одну хорошую фразу: «Сигарету можно взять, а вот от жизни придется отказаться». Не знаю, откуда это выражение, но оно очень точно передавало поведение следователей. Тех, которые «добрые». И вопросы, вопросы, вопросы… Одни и те же вопросы, одни и те же ответы. Подлавливали на мелочах, на оговорках, на случайных совпадениях, облаченных в сухую форму протокола. Может, это и прозвучит несколько странно, но я ждал похожего финала. После всех наших приключений. Их было мало? Пусть так. Но даже этой малости хватает, чтобы нас по-тихому списать в «безвозвратные потери».

– Где и при каких условиях вы захватили мастер-шлюз?

– Вы с ума сошли?

– Отвечайте на вопрос, Нардин!

– Я его в глаза не видел.

– Вы лжете!

– Пошел к бениной маме, придурок.

– Ты что, «мясо», в карцер захотел?!

Жаль, что стулья здесь хлипкие. Не убьешь. Даже если с размаха запустить. Не повезло. Меня за разбитую голову следователя даже не били. Почти не били. Так, попинали немного для порядка. Чтобы знал свое место. В карцере.

Дознавателя сменили, и на его место пришел другой. Маленький и невзрачный человек с помятым лицом. Скучный и занудливый, как осенняя муха. Он ни единым словом не вспомнил инцидент с его предшественником. Не угрожал и не запугивал. Только пистолет держал под рукой. На столе, прикрытый листком бумаги. И опять вопросы… Бесконечные, как человеческая глупость.

– Ваши подельники уже давно признались. Хотите почитать их показания? – Человечек взмахнул тонкой пачкой листков. Первый лист немного помят, а на последнем – жирное пятно.

– Устройте очную ставку.

Спустя две недели, во время очередного допроса, открылась дверь и вошел Виктор. Как всегда – без стука. Не принято в этом мире стучать в двери. Подошел к столу, махнул рукой вскочившему со стула дознавателю и взял протокол допроса. Несколько секунд читал, а потом посмотрел на меня.

– Негусто, – подвел итог он. – Что будем делать, Нардин?

– Он упрямый, как…

– Не тебя спрашиваю, – оборвал дознавателя Виктор. Затем присел на край стола, достал из кармана пачку сигарет и посмотрел на меня. А глаза колючие, как две ледышки. Я пожал плечами.

– Говорят, что ты буйный, – продолжил он, – потому и сидишь в наручниках. Избил следователя, покалечил охранника. И за все эти художества тебя даже не наказали. А могли и пристрелить «при попытке к бегству». Не ценишь, как выяснилось, Нардин, доброго отношения, – пожал в свою очередь плечами Виктор. Сказал таким тоном, что сразу и не поймешь – рад он такому исходу или, наоборот, жалеет, что меня не убили. Немного помолчал, словно не мог решить – стоит ли освобождать мне руки. – Ладно, сними с него наручники, – не поворачивая головы, приказал он следователю, – он будет смирным.

– На твоем месте я не был бы так уверен, – усмехнулся я и поморщился. Одно ребро мне все-таки сломали, сволочи…

– Ну и дурак.

Он подождал, пока мне освободили руки, и протянул пачку.

– Закуривай. Думаю, что от рака легких мы умереть не успеем.

Несколько минут мы молча курили. Следователь стоял позади меня, словно боялся, что я сейчас возьму и брошусь на своего начальника. Или бывшего начальника? Черт знает…

– И что это за кобеляж при аресте? Тебе что, трудно было встать на колени?

– Ты слышал о дне Камерона и капитане Данжу Одноруком?

– Не приходилось.

– Тогда не поймешь…

– Оставь нас, – Виктор посмотрел мне за спину.

– Но…

– Я не ясно выразился?

– Да, конечно, – стушевался следователь.

Хлопнула дверь, и в кабинете стало тихо. Виктор молча курил, рассматривая меня, словно интересного зверька, случайно попавшего ему в руки.

– И что прикажешь с тобой делать, Нардин?

– Выдать премию и отправить в отпуск, – криво усмехнулся я, – для поправки здоровья.

– В отпуск, говоришь, – разделяя фразу на слова, произнес он. – Можно и в отпуск. А можно и расстрелять.

– За что?

– Чтобы не лез, куда не просят.

– Дело твое…

– Ладно, Нардин… Никто тебя стрелять не собирается. Пока что… – Он поднял на меня глаза и, сделав небольшую паузу, повторил: – Пока что не собирается.

– Хорошее начало.

– Какое есть. А теперь слушай внимательно…

Я вернулся в свою комнату на рассвете. Спустя две недели после того, как мы с Каримом попытались проникнуть в ангар. И внутренний голос, дьявол его раздери, подсказывал, что нам несказанно повезло.

Прошел мимо спящего на стуле консьержа, поднялся по лестнице и открыл дверь в комнату. В одном из кресел, стоящем у окна, накрывшись камуфляжной курткой, спал Шайя. Скрестив руки на груди и закинув ноги на журнальный столик.

– Привет, старик! – Я устало опустился напротив.

– Медведь? – Он приоткрыл глаза и сонно посмотрел на меня.

– Нет, генерал де Голль, собственной персоной. Тебя давно выпустили?

– Вчера, поздно вечером. – Карим выпрямился и потер руками лицо. – Извини, что вломился без приглашения, но меня, как выяснилось, выселили.

– Как так?!

– Так. – Он пожал плечами, с хрустом потянулся и зевнул. – Отказали, понимаешь, в номере. Мол, извольте валить к черту, monsieur Шайя. Вещи, надо заметить, вернули. Только оружие забрали. У тебя сигареты есть? Мои еще в камере закончились, а в бар идти лень.

– Что за бред? Кто мог выселить сотрудника службы безопасности? – Я вытащил из кармана пачку сигарет и зажигалку. – Держи.

– А ты уверен, что нас еще не уволили? – покосился на меня друг и жадно закурил. Несколько минут мы молчали, потом Шайя выпустил струйку дыма и неторопливо продолжил: – Я думал, что и тебя выбросили. Вот и решил зайти, вещи забрать, чтобы не пропали. Прихожу, выясняется, что тебя никто и не думал выселять. Делать было нечего – пришлось у тебя ночевать. Хотел завалиться в гости к одной подружке, но потом передумал. Плохо это – идти к женщине, когда от тебя пахнет тюрьмой. Ладно, это все досадные мелочи жизни, – отмахнулся он, – что там с твоей уверенностью?

– Так, ничего особенного, – сказал я и вытащил из кармана наши идентификационные карты. Кусок пластика с надписью «Karim Shia» скользнул по деревянной столешнице и остановился, уткнувшись в измятую пачку сигарет.

– Какая радость… А я все думал – как же тут жить, без документов…

– Практически невозможно. С территории Базы никто не выпустит, банковский счет не проверить и деньги с него не снять. Что-то похожее на домашний арест – из тюрьмы вроде и выпустили, но не освободили.

– И что теперь? – Карим лениво повертел карточку в руках и убрал в нагрудный карман.

– Добро пожаловать обратно на службу, сынок… У нас есть три недели, чтобы собрать вещи и отправиться куда-нибудь далеко-далеко. Пока наверху не передумали.

– Например, в экспедицию…

– Посуди сам, – пожал я плечами, – а куда еще мы можем отправиться?

– Иначе?

– Не знаю. Полагаю, что ничего хорошего. Виктор дал три недели на подготовку.

– Чамберса тоже отпустили?

– Да. Вместе со мной. Джек рвал и метал. Говорят, что он сломал челюсть одному из охранников.

– Правильно сделал.

– Карим…

– Что, Поль? – Он поднял на меня глаза. – Удивляешься, что старик Шайя раскис и сник? Не дождешься. Ты помнишь, как нас, вернувшихся из командировок, трясло «гестапо»? Здешние допросы по сравнению с ними – детский лепет. Не обращай внимания, просто стало немного обидно. Сам посуди – случись что-нибудь с тобой и Джеком… В общем, даже людей, которые могли помочь отомстить за вас, я бы не собрал. Они остались там, за «ленточкой». Вот и сидел, думал, что смогу сделать в одиночку…

– Ты старый, обезумевший болван. – Я покачал головой.

– От такого слышу, – ответил Карим и усмехнулся. – Ну что, Медведь? Будем собираться в дорогу? И правда – какого черта мы забыли в этих местах? Едем! Туда, где вообще людей нет и никогда не было.

– Поедем, Карим. Обязательно поедем. Только сначала добудем тебе комнату и встретимся с Виктором.

– Когда он вернулся?!

– Он, как выяснилось, никуда и не уезжал, – медленно сказал я. Все-таки немного устал. Надо отдохнуть. Веки тяжелые. Сейчас бы в душ – и спать. И чтобы ни одна живая душа не посмела меня будить.

– Я так и думал…

– Если ты думаешь, что две недели в камере – это его рук дело, то ты ошибаешься. Все гораздо сложнее. Ладно, давай сейчас к консьержу – и спать. Завтра поговорим.

21 год по летоисчислению Нового мира.

К югу от Рио-де-Жанейро

Бухту, расположенную в ста километрах от Рио-де-Жанейро, знали все местные жители. Правда, говорить о ней не любили. Еще меньше было тех, кто бы осмелился бросить здесь якорь, несмотря на хорошие глубины и источник пресной воды на берегу. Эта гавань пользовалась дурной славой. Она давала приют всем, кто не боялся поставить на кон свою шкуру. Контрабандистам, прибрежным пиратам и просто искателям приключений.

Своими очертаниями бухта была похожа на след от лошадиной подковы, что и послужило причиной для названия – Herradura. Иногда, чтобы подчеркнуть ее роль в местном бизнесе, бухту уважительно называли Grande de Herradura.

Высокие серые скалы, окружавшие ее, были украшены яркими зелеными пятнами. Ползучие кустарники, похожие на «старосветский» плющ, чья неестественная зелень лишь подчеркивала безликость и холод гранита. Единственное светлое пятно – широкая ложбина, доходящая до отливающего желтизной песчаного берега, и небольшой водопад на северном берегу бухты.

– Добро пожаловать на борт «Катарины», господа! – По палубе навстречу нашим путешественникам шел коренастый мужчина лет пятидесяти пяти. Загорелое лицо, открытая улыбка и широкополая шляпа. – Рад вас видеть, сэр! – Шкипер уважительно дотронулся до края шляпы и лишь потом пожал руку Полю.

– Рад вас видеть, капитан! – ответил Нардин-старший и взялся за рюкзак.

– Вы такой же непоседа, как и раньше, сэр! – покачал головой мужчина и повернулся к остальным. Он весело улыбнулся, блеснув хорошими зубами. – Здравствуй, Карим! Ты совсем не изменился, старый греховодник. Разве что седых волос стало больше и бороду отрастил!

– Я так и знал, что капитаном окажется кто-то из очень старых знакомых, – ухмыльнулся Шайя, – но тебя, честно признаюсь, встретить не ожидал!

– Этот мир тесен!

– Ты совершенно прав. Здравствуй, Майкл!

По словам шкипера, «Катарина» досталась ему практически за бесценок. Десять лет назад, приехав по делам в Рио-де-Жанейро, он увидел у причала потрепанное штормом судно. Это даже мягко сказано – потрепанное. До берега яхта добралась не иначе как чудом. Мачт не было, надстройки сильно покалечены, а на левом борту, чуть выше ватерлинии, зияла внушительная пробоина.

Неизвестно, чем она ему приглянулась, но уже к вечеру Майкл нашел хозяина этой развалины и после небольшого торга купил ее за семьдесят тысяч экю. Когда у Майкла Беннета спрашивали о причине, он проводил ладонью по серебристой щетине и, немного смутившись, отвечал: «Не знаю, сэр. Право слово – не знаю. Эта малышка сразу пришлась мне по сердцу».

Яхта, а если быть точным – восьмидесятифутовый бермудский кэч. Дизельный движок Volvo Penta мощностью в двести пятьдесят «лошадей» и двести шестьдесят квадратных метров парусов. В распоряжении Майкла оказалось прекрасное судно – корабелы из Байя знали свое дело. Пока Никита с большим интересом рассматривал «Катарину», приятели разместились в кают-компании.

– Я готов забросить вашу команду в эту точку, сэр. – Майкл кивнул на карту западного побережья и поморщился.

– Что-то смущает?

– Скажу честно, это не самое лучшее место для пикника. У вас хороший набор для барбекю, но сами понимаете…

– Никогда не ходили в тех краях? – спросил Поль и кивнул в сторону крупнокалиберного пулемета «Браунинг M2HB», установленного на корме. – С таким-то набором… для барбекю…

– Доводилось, – усмехнулся шкипер, – правда, не на «Катарине», а на другой посудине. Вы ведь знаете, сэр, что у меня два промысловых судна в Рио. Правда, одно из них уже два месяца стоит в сухом доке.

– Что-нибудь серьезное?

– Так… Нарвались на неприятности, южнее Рио. Еле ноги унесли.

– Пираты?

– Они самые, сэр.

– И много развелось этих тварей?

– Достаточно, – кивнул Беннет. – И чем дальше от Рио и ближе к Джохар-Юрту, тем они наглее. Пиратство стало прибыльным делом, сэр! Сейчас этим занимаются все кому не лень. Иногда сразу и не разберешь, кто болтается в кильватере – рыбак или пират. У нас шутят, что одни отличаются от других только тем, что пираты не прячут свое оружие в трюмах. Конечно, как и в любом бизнесе, среди них есть дилетанты и есть профессионалы. Кстати, у этих сукиных детей, как правило, хорошее оружие. Хотел бы я знать, кто поставляет им эти игрушки. Ходили слухи, что в этом замешана какая-то британская фирма. Грабят рыбачьи поселки, суда, которые торгуют на побережье, и переселенцев.

– И Орден ничего сделать не может, – подвел итог Нардин.

– Пытались, сэр. Отправили несколько катеров на разведку.

– С каким успехом?

– Его можно было предугадать заранее – ни один катер не вернулся на базу. Кого-то из команды потом выкупили родственники.

– Часто люди пропадают?

– Бывает, – кивнул Майкл. – Один раз похитили двух подростков. Сыновья моего приятеля и делового партнера. Его ребята, на свою беду, решили устроить морскую прогулку на яхте и нарвались на неприятности – их взяли на абордаж в пяти морских милях от Рио. Спустя несколько дней отец получил письмо.

– Пираты запросили выкуп? – хищно прищурился Шайя.

– Да. Около восьмидесяти тысяч экю. Пока мы собирали наличные, они убили одного из братьев. Второго вернули живым, но, – шкипер покрутил пальцем у виска, – парень тронулся. Сошел с ума. Мы немного подумали, а потом собрали компанию из двадцати пяти человек и наведались к пиратам в гости. Вдоль побережья много поселений, которые запачкали свои лапы в этом бизнесе, так что проблемы с выбором цели не было. Мы живем по Божьим законам – глаз за глаз, а там не сказано, какой – левый или правый…

– Всех зачистили?

– Мы же не звери, сэр… Женщин, стариков и детей не тронули. А вот остальным не поздоровилось. Правда, судебное заседание было очень коротким, обошлись без присяжных заседателей, прокуроров и адвокатов. Я так полагаю, что этим бандитам не помог бы и сам Элиу Рут.

После короткой перестрелки мы согнали всех мужчин на берег и огласили приговор: «Смертная казнь, без права на помилование». Несколько подсудимых были недовольны вердиктом. Возник небольшой переполох, и они «покинули зал суда» первыми. Вне очереди… С остальными тоже не церемонились. Пулемет в умелых руках – прекрасная вещь! Мы, если честно, даже не разбирались, кто из них местный житель, а кто пришел в гости из соседнего поселения. Деревню сожгли. Перед отплытием собрали стариков и предупредили, что наша дружная компания вводит в оборот новую систему взаиморасчетов. Один наш человек – одна их деревня.

– Подействовало? – спросил Карим.

– На траверзе Рио не появляются. А вот южнее – да, можно нарваться. Я вам про это рассказывал. Мы тогда еле выбрались.

– Могу себе представить…

– Не то слово! В бортах было столько дыр, что на поверхности судно держалось только благодаря нашим молитвам. Еще немного – и отправились бы на корм морским тварям.

– Неужели твои головорезы умеют молиться? – пряча улыбку, поинтересовался Карим. – Как это мило. Вы, наверное, и на воскресную проповедь все командой ходите?

– Ты совершенно прав, Карим, – поддержал шутку Майкл, – всей командой. Когда мой боцман обращается к Богу с молитвой – здешний падре начинает плакать. Не скажу точно, по какой причине, но…

– Должно быть, от радости, – съязвил алжирец. – Вот увидите – пройдет немного времени, и он будет провожать вас в очередное плавание.

– Ты полагаешь?

– Конечно, будет. Дабы удостовериться, что вы точно отплыли.

– Ты не видел нашего падре, Карим!

– Зачем мне на него смотреть? Тем более что я не люблю священнослужителей. Чтобы обратиться к Богу, мне не нужны посредники. Жаль, конечно, но ваш святоша никогда не придет к причалу.

– Почему?

– Чтобы не затеряться в толпе портовых шлюх, – не выдержал Карим и засмеялся.

– Подумаешь… – протянул шкипер, – экая невидаль… Он их постоянный клиент, так что с этим проблем не будет.

– Видишь; значит, я оказался прав: эти святоши – повесы и бездельники.

– Вы, парни, никогда не изменитесь, – улыбнулся Нардин и покачал головой. – Мне приятно это видеть, но у нас не так много времени. Что с нашей машиной?

– Как и договаривались, – кивнул Майкл. – Оставляете ее здесь, а мой человек отгонит к точке вашего возвращения.

– Прекрасно.

– Сколько вы планируете быть в рейде, сэр?

– Считая со дня высадки – четырнадцать суток.

– «Хвоста» не будет?

– Может, и будет, – подал голос Карим, – но с большим опозданием. Через несколько часов после нашего отъезда из Сао-Бернабеу началась песчаная буря, так что сам понимаешь… Тем более что искать нас начнут в Рио, а не в этой дыре.

– Много ты понимаешь, Карим! Дыра…

– Разве я не прав? Прости, если я ошибаюсь, но на культурный центр эта бухта не похожа.

– Это бизнес-центр, – Майкл наставительно поднял палец, – торговая площадка западного побережья. Эти скалы видели столько наличных…

– Контрабандисты? – поинтересовался Поль.

– Конечно, сэр. Эх, получи я хотя бы сотую долю от этой суммы – ушел бы на покой, занялся садоводством и…

– И через две недели умер от скуки, – закончил его фразу Карим. – Ладно, не будем о грустном.

– Неблагодарное это занятие – считать чужие дни и деньги, – хмыкнул Нардин.

– Да, вы правы, Поль! Чем больше считаешь, тем больше расстраиваешься, – усмехнулся Беннет и посмотрел на часы, висящие на стене рядом с барометром. – Через час начнется прилив. Самое время сниматься с якоря.

5 год по летоисчислению Нового мира.

Севернее Базы Ордена по приему

переселенцев и грузов

– На территории нашей Базы – что, места для встречи не нашлось? – пробурчал алжирец. Он удобно расположился на капоте джипа, поджав по-турецки ноги и положив на колени «калашникова». Шайя задумчиво смотрел на море и размеренно, словно в такт своим мыслям, постукивал пальцами по автоматному магазину. – Темнит наш Виктор. Помянешь мои слова – темнит.

– Не бурчи, Карим! Оружие тебе вернули, – пожал плечами я, – чего беспокоишься? Если бы хотели нас убрать – у них была такая возможность. Могли это сделать тихо и незаметно. Вывели бы на задний двор и пристрелили. У тебя в термосе – кофе или бренди?

– Кофе. Крепкий, но, извини, без сахара. Не выспался?

– Выспишься тут… Тебе налить?

– Плесни немного, – кивнул он и вернулся к теме нашего разговора. – Все равно мне это не нравится. И почему здесь нет Чамберса?

– Я уже говорил, что это одно из условий нашей встречи, – коротко ответил я.

– Что Джека с нами не будет?

– Именно так.

– И это мне тоже не нравится, – подвел неутешительный итог мой друг и неторопливо закурил, прикрывая зажигалку от свежего морского ветра. – Вот скажи – чем ему Чамберс не угодил?

– Откуда я знаю? Жарко сегодня будет.

– Здесь всегда жарко. Сейчас восемь часов утра, а солнце уже припекает. Чего ты на нее уставился?

– Странная она какая-то… – Я повертел в руках подобранную на берегу раковину.

– Обычная. Пепельница как пепельница. Ну и где Виктор? Где эта недремлющая совесть Нового мира?

– Терпение, mon ami. Приедет, никуда не денется.

– Уже, – хмыкнул Карим и сплюнул на прибрежный песок. – Вон, пылит наш друг, черт бы его побрал.

Повернувшись, я увидел джип, аккуратно пробиравшийся между валунами. Через несколько минут он достиг нас и остановился. Из машины выбрался Виктор.

– Привет, парни! – Он не спеша подошел к нам и уселся на плоский валун, лежащий рядом с машиной. – Не надоело бездельничать?

Я только сейчас заметил, как сильно он изменился за последнее время. Конечно, усталость и измотанные нервы никого не украшают, но Виктор вообще сдал. Будто лицом почернел. Не знаю, что у нас тут творится, но, видно, ничего хорошего. Обычно очень аккуратный в одежде, он сейчас выглядит так, словно несколько дней провел где-нибудь в полевом лагере и спал не раздеваясь. Ботинки покрыты толстым слоем красноватой пыли, на куртке белеют разводы высохшего пота.

– Есть работа? – Шайя никогда не любил «особые» отделы и не скрывал этого. – Или, как любят говорить люди твоей профессии – поручение?

– Вы, господа, хоть и приписаны к поисковой партии Чамберса, работаете в моем отделе. Вам что, напомнить, что такое субординация?! Не надо? В таком случае, Карим, иронию по поводу моей «профессии» засунь себе в задницу! Пока я тебе язык не укоротил, – оскалился Виктор, – на всю голову!

– Остыньте! – Я посмотрел на дернувшегося Карима. – И ты тоже! Нашли время для склок!

– Сказал бы я… – пробурчал Шайя, поерзал на месте и добавил что-то нечленораздельное.

– Виктор, давай рассказывай, зачем эта конспирация и что вообще происходит. Мы тут уже совсем запутались.

– Заметно, – кивнул он. – Расслабились. Распустил вас Чамберс. Махновцы…

– Кто? – не понял я.

– Не обращай внимания, – лениво отмахнулся Виктор. Он немного помолчал, словно собирался с мыслями, вытер грязной куфией лицо и продолжил: – Итак, господа… Во-первых, разговор останется между нами. В любом случае, – с нажимом в голосе добавил он. – Договоримся мы или нет – о нем никто не должен знать. Даже Чамберсу – ни слова…

– Во-вторых?

– Если не договоримся, то про этот разговор забудете. Сотрете его из памяти, словно его и не было никогда.

– Хорошо. Начинай…

– Я не буду вам рассказывать историю Нового мира от времен Адама…

– Джека, – поправил я. – В этом мире первым был Джек Чамберс.

– Один черт, – отмахнулся Виктор. – Итак… Все начиналось чинно и благородно, как на похоронах какой-нибудь старой перечницы. Насколько это возможно в бизнесе, конечно. Были ученые, открывшие этот мир, и были финансисты, готовые вложить деньги в этот проект. Одни мечтали о новых землях и великих открытиях, а другие – о небывалом, со времен Фернандо Кортеса, бизнесе. Так было последние пять лет. Переселенцы, новые земли и прочая романтика. Современный Дикий Запад, черт бы его побрал. В Голливуде, узнай они про Новый мир, удавились бы от зависти. Красиво?

– Прям дух захватывает, – смотря в сторону саванны, подал голос Карим.

– Тебе что-то не нравится? – Виктор недовольно покосился на Шайя.

– Нравится. Еще немного, и я заплачу от умиления.

– Красиво, да не совсем. Последний год был очень тяжелым. Во-первых, увеличились количество переселенцев и грузооборот. Система шлюзования работала на пределе своих возможностей. Начали возникать технические проблемы. С человеческими жертвами. Во-вторых, увеличилось поголовье бандитов. Военные делают все возможное и невозможное, но этих сволочей становится все больше и больше. Я понимаю, что каждого переселенца на законопослушность не проверишь. Иногда даже у самых мирных граждан сносит крышу. Не знаю: может, в этом мире воздух какой-то особенный?

– При чем здесь похищение мастер-шлюза? – спросил Карим. Он снова закурил, зажав сигарету в кулаке. Старая армейская привычка.

– Как удалось выяснить, среди мальчиков Ордена, а именно – среди правящей верхушки, появились новые, незнакомые лица. Как они туда попали – не знаю. Никто не знает. Темные лошадки. Информации о них нет. Не мне вам рассказывать, что это практически невозможно. Если человек пробивается в такое закрытое общество, как Орден, то служба безопасности знает о нем все или почти все. Кто был его дедушка, с кем трахалась его бабушка и какой цвет нижнего белья у его любовницы! А тут – ноль! Ноль! Кроме основных моментов, которые есть у всех: родился, учился, поступил, закончил, получил степень – нужное подчеркнуть… И никаких богатых и влиятельных родственников за спиной. Нет дядей-конгрессменов и кузенов-миллионеров. И самое главное – эти парни одинаковые, словно из инкубатора. Хорошо образованные и зубастые, как пираньи. Будто их выдернули из толпы лучших студиозов, подготовили и внедрили в Орден. Одно неизвестно – кто этим занимается…

– Правительство?

– Нет. Эту версию проверили в первую очередь – не подтвердилась. Есть одно предположение…

– Ты труп, Виктор, – спокойно заметил я и покачал головой. – Труп. Можно сказать, что от тебя уже пахнет еловыми ветками. Перестань тянуть руку к кобуре, я не собираюсь тебя убивать. Посуди сам – если то, что ты нам рассказываешь, правда, то тебя, как носителя такой информации, новые хозяева уберут в первую очередь.

– Точно, – вставил реплику Карим, – и даже чаю с дороги не попьют. Кстати, Виктор, а кто тебя сейчас прикрывает?

– Меня? – Виктор удивленно посмотрел на моего друга.

– Если не тебя прикрывают, то за нами наблюдают, – спокойно ответил Карим, – и мне это сильно не нравится.

– Черт глазастый…

– Значит, все-таки прикрывают.

– Да, – кивнул Виктор. – Один из моих людей. Кстати, Поль его знает. Это Эндрю Пратт.

– Снайпер из роты полковника Бирсфорда…

– Он самый. После того как началась вся эта круговерть с бандитами, сержант перевелся на Базу.

– Внештатный сотрудник службы безопасности?

– Штатный. Просто это не афишируется.

– Ладно, черт с ним, с этим Эндрю. Давай рассказывай дальше про этих мальчиков.

– Я уже почти все рассказал. Именно эти люди постепенно завоевывают ключевые посты. К чему это приведет – не знаю. Мой аналитик высказал несколько предположений, но озвучивать их рано.

– Еще один труп, – хмыкнул Шайя и пояснил: – Твой аналитик…

– Одно могу сказать с полной уверенностью, – Виктор пропустил реплику мимо ушей и продолжил: – Похищение мастер-шлюза, расплодившиеся банды и тому подобная хрень – это их рук дело. Они сильны. Очень сильны. И многое успели сделать. Они почти полностью сменили персонал исследовательского центра в Сан-Антонио. По всей Европе открываются десятки новых станций переправки переселенцев.

– Разве это плохо – дать людям еще один шанс? – спросил я. – Лишних, таких, как я или Карим, на свете не одна тысяча.

– Это сейчас Новый мир – шанс. Сейчас, черт меня побери. А что с ним сделают новые хозяева? Во что он превратится? В полигон?

– Здешний народ в клетку не загонишь, – покачал головой Карим.

– Что? Не загонишь? Целые империи ставили на колени! А тут жалкие четыреста тысяч населения, разбросанных по всей карте. Включи голову, Карим!

– Ты смотри, – я удивленно посмотрел на Виктора. – И эти слова мы слышим от одного из руководителей службы безопасности Ордена? Что с тобой произошло?

– Со мной? – Он медленно повернул голову и посмотрел на меня. – Ничего особенного. Я знаю одно – если меняется власть, то всегда начинаются репрессии. Мне совершенно не хочется попасть под нож.

– Где-то я уже слышал нечто похожее. Опять мир спасать надо?

– Какой, к черту, мир, Нардин?! – Виктор с неожиданной злостью ударил кулаком по колену. – Ты дурак или прикидываешься? К чертовой матери этот мир! Ты о себе думай! Знаешь, почему я дал три недели на подготовку к экспедиции? Потому, что через месяц прибывает новый начальник службы безопасности. И что-то мне подсказывает, что все экспедиции накроются медным тазом. Пусть временно, но их приостановят. По крайней мере, работу вашей поисковой партии – на сто процентов. Джек Чамберс слишком самостоятелен и непредсказуем. Слишком прямолинеен и не любит начальство. Новой власти это не понравится.

– В чем твоя выгода, Виктор? – поднял голову Карим.

– Если вы успеете уйти в экспедицию, то обязательно что-нибудь найдете. Я слишком хорошо знаю Джека – без результатов он никогда не возвращался. Поэтому – ищите и найдите. Нефть, железная руда, уголь, золото… Все что угодно. И если вы вернетесь не с пустыми руками, то и у меня появится шанс не попасть в черный список.

– Экспедиция продлится не один месяц…

– Власть тоже не сразу изменится. У нас есть немного времени и один хороший способ отвлечь власть от перестановки кадров.

– Не знаю, как Нардин, но лично я еще не слышал самого поручения, – подал реплику Карим. – Отправиться в экспедицию – хоть завтра. Только мне кажется, что просто так ты нас не отпустишь. Что для этого надо сделать?

– Вот это уже деловой разговор. Слушайте…

5 год по летоисчислению Нового мира.

Предместье Виго

На деревянном прилавке под полосатым матерчатым навесом лежали огромные гроздья винограда. Даже здесь, сидя в машине, я чувствую этот запах. Их матовые, иссиня-черные ягоды напомнили мне о детстве. Вот мои родители… Мама вытирает лоб тыльной стороной ладони, поднимает взгляд на отца и счастливо улыбается. Летнее солнце Аверона. Франция. Беззаботное, счастливое детство. Как давно это было… Словно и не со мной. Я невольно провожу рукой по губам, словно хочу вытереть виноградный сок, возникший в моих воспоминаниях.

– Что? – переспросил я, не услышав последней фразы.

– Да это так, мысли вслух. Не обращай внимания. – Карим повернул голову и проводил взглядом женщину, выходившую из овощной лавки, – Знаешь, Поль, чем старше я становлюсь, тем чаще свидания напоминают собеседования.

– Да, есть что-то похожее, – рассеянно кивнул я. Голова была забита другими мыслями, нежели очередная юбка, на которую положил глаз мой друг. Рядом со мной лежала пухлая папка с документами. Два досье. Две жизни… Две цели…

– И вместо романтического лепета, – он щелкнул пальцами и потянулся в карман за сигаретами, – банальный допрос. «Ах, как это все интересно! Скажите, а чем вы занимались в Старом Свете, мистер Карим?» И что мне ответить этой накрашенной кукле?

– Прошлое не выбирают…

– Думаешь, что поймет?

– Дьявол! Что это на тебя нашло? Кризис среднего возраста? – Я с удивлением посмотрел на алжирца, развалившегося на соседнем сиденье. В цветастой гавайской рубашке и светлых джинсах, он был похож на одного из тех жизнерадостных шалопаев, которыми полны курортные городишки.

– Может, и так. А может, простая усталость.

– Устал от жизни? А ты кури больше – еще не так устанешь.

– Можно подумать, что ты меньше куришь. Плевать. Пока я сидел в камере, много думал.

– Поздравляю.

– Не утрируй, Медведь, я говорю совершенно серьезно. – Шайя посмотрел на часы и, не меняя интонации, продолжил: – А вот и наш объект. Двенадцать часов десять минут. Что-то он сегодня опаздывает…

– Вижу…

Напротив нас, метрах в двадцати, остановился внедорожник. Из него выбрались два здоровенных парня в легких плащевых куртках защитного цвета. Они настороженно осмотрели улицу и окна прилегающих домов. Прохожие, спешащие по своим делам, тоже удостоились своей порции внимания. Через несколько секунд один из них повернулся к машине и кивнул. Открылась задняя дверь, и нашим взорам предстал дородный мужчина лет сорока. Рыжеватый, с большими залысинами, блестевшими от пота. Даже «шкиперская» бородка не скрывала тройной подбородок. Запястье левой руки украшает массивный золотой браслет. На правой – часы. Да, в его досье сказано, что он левша. Тяжело отдуваясь, мужчина вытер шею ярко-красным платком и вошел в дом.

– И как его до сих пор не убили, – хмыкнул Карим, – с такими-то охранниками.

– Нужды не было, вот и не убили. Ладно, с этим все ясно, поехали, познакомимся с его оппонентом.

– Поехали. Когда встречаемся с Виктором?

– Вечером. В баре «Кальмар». А что касается твоей фразы про усталость… Не бойся прощаться с тем, что не делает тебя счастливым. Понимаешь?

– Это ты про что, Поль?

– А ты подумай, – я завел машину и вырулил на дорогу, – тебе понравится.

Мы проехали узкую улочку и повернули налево. В этом районе много новых домов, многие еще не достроены. Виго стремительно разрастался – городок уже насчитывал около десяти тысяч человек. Жители – выходцы из разных стран, но последнее время появилось много переселенцев из Испании и Аргентины, так что испанский язык слышался повсюду.

Бар, о котором я говорил Кариму, был расположен рядом с рыбным базаром. Думаю, что вы можете представить себе запахи, царящие в этом районе. По вечерам в забегаловке собирались местные рыбаки, торговцы и шлюхи. В полутемном зале было сильно накурено, а под подошвами хрустели осколки стекла. Бармен, с огромным револьвером на боку, протирал грязным полотенцем бокалы, лениво посматривая на скандалящую компанию, расположившуюся неподалеку. Мы сказали ему несколько слов, и нас проводили в комнату на втором этаже.

– Привет, парни, – за столом в гражданской одежде сидел Виктор. – Что будете пить?

– Кофе, – ответил Карим и уселся верхом на шаткий стул. – В этом заведении знают про такой напиток?

– Здесь и будем разговаривать? – удивился я.

– Да, – кивнул наш шеф, – можешь быть совершенно спокоен – нас никто не услышит.

– Кроме тех, кому это положено по долгу службы, – съязвил Шайя.

Виктор недовольно покосился на алжирца, но ничего не сказал. Он неторопливо закурил и продолжил:

– Как понимаю, вы уже ознакомились с вашими подопечными?

– Да, – ответил я.

– Вопросы?

– Какие тут могут быть вопросы? Ты приказываешь – мы исполняем.

– Вот и прекрасно! Значит, на этом и остановимся. – Виктор наклонился и вытолкнул из-под стола тяжелую сумку. – Снаряжение, боеприпасы, оружие. С местом определились?

– Зачем тебе это знать? – быстро спросил Карим.

– Ты слишком горяч, Шайя, – спокойно ответил шеф. – И как ты с таким характером служил в Легионе? Я не собираюсь вас подставлять!

– Ладно, поверю на слово, – задумчиво произнес мой друг. – Тебе это сейчас невыгодно, не правда ли?

– Скорее бы вы в экспедицию ушли… – вздохнул шеф.

– Уйдем, куда мы денемся, – не унимался Карим.

– Зануда…

– Есть немного. И еще – я очень удивлен.

– Я удивлен не меньше, – покачал головой Виктор, несколько секунд молчал и перевел взгляд на меня. – Поль? Неужели не будет вопросов?

– Какие тут вопросы, Виктор. Я не вчера родился. Не надо быть провидцем, чтобы понять твой интерес к этим двум персонам.

– Ну да, конечно, – кивнул он, – я забыл, что Карим работал в порту Гамбурга…

– И это тоже. Так что в твоем решении убрать этих двоих ничего удивительного нет. Войны профсоюзов… Эти парни давно на ножах, и смерть даже одного из них приведет к большой драке за передел территории.

– Порт, – добавил Карим, – это серьезный бизнес. В любом мире.

– Если принять во внимание, что сферы их влияния не заканчиваются Виго, то картина становится еще интереснее, – продолжил я. – Порто-Франко, Нью-Портсмут. Представляю, что начнется, когда мы уберем этих двоих…

– Большая свинья для нового начальства, не так ли? – усмехнулся Виктор.

– Куда уж больше. Зато, пока вы будете гоняться за виновными и усмирять бандитские притоны, никому и в голову не придет заниматься кадровыми перестановками.

– И вы сможете уехать в экспедицию.

– Каждый из нас получает свой гонорар.

– Я рад, что вы это понимаете.

– Ладно, не будем затягивать разговор. Мы все поняли, так что разбегаемся. Когда ты уезжаешь на Базу?

– Завтра утром, с конвоем.

– Удачной дороги.

Мы спустились по лестнице в бар, где гудело безудержное веселье портового кабака. Люди не изменились. Веселятся, пьют и любят так же, как и в Старом Свете. И умирают так же. Что? Моральные терзания по поводу задания? Оставьте, господа! Оставьте эти эмоции новобранцам, блюющим после первого убитого человека. Или второго. Это уж как повезет. Помнится, что Джузеппе Марино держался дольше всех, незлобиво подкалывая «слабых на желудок маменькиных сынков». А потом, когда мы впервые схлестнулись врукопашную с чернокожими парнями из «Фронта национального освобождения», его выдержка исчезла: после боя он оставил на дороге и завтрак, и обед, и ужин. Один из моих сослуживцев – русский по происхождению, вспоминая тот бой, цитировал:

Правда, русской водки у нас тогда не было. Был ямайский ром. Ром и оглушительная пустота внутри. Звенящая. Но мучились мы только на следующее утро. Похмельем. Работа есть работа.

Выйдя на улицу, мы повернули направо и пошли к нашей машине, стоящей неподалеку. Пустынная улочка, освещенная несколькими фонарями и неоновыми сполохами рекламы. Буквы зажигались поочередно, пока название бара не высвечивалось полностью. «Кальмар»… Кто-то из старожилов рассказывал мне, что в этом мире встречаются кальмары размером со спасательную шлюпку. Интересно, это правда или очередная морская байка о неизведанном мире?

Проходя мимо переулка, услышали какой-то шум. Да, так и есть – драка. Дрались парни молча, только иногда слышались короткие реплики и непроизвольные стоны, если удар достигал цели. Я уже повернулся в их сторону, но Карим меня остановил.

– Не стоит, – он покачал головой, – мы не на службе, да и работа ждет. Парни сами разберутся.

– А патруль подберет выживших. – Я покосился в сторону заварушки и поморщился. Двое против шестерых… Недолго им осталось сопротивляться. Сомнут и запинают. Хорошо, что до стрельбы дело не дошло. Не хотят привлекать внимания?

Мы уже повернулись, чтобы уйти, но тут послышался сдавленный крик. Один из оборонявшихся отлетел к стене и сполз вниз, прижимая руки к животу. Светлая рубашка окрасилась бурым, быстро расплывающимся пятном. Послышался отборный русский мат.

– Погоди, – остановился Карим.

– Что?

– Там русские.

– Ты передумал? – усмехнулся я и хрустнул костяшками пальцев.

– Да, пожалуй, мы немного задержимся. Двое против шестерых – это не по правилам.

5 год по летоисчислению Нового мира.

Предместье Виго

Драка быстро закончилась, и мы в ней почти не участвовали. Нападавшие, в количестве шести персон, не отреагировали на предложение Карима «остыть и валить». Точнее – отреагировали, но не так, как им предлагалось. Трое молодчиков развернулись в нашу сторону, и у двоих были ножи. Неприятные на вид железки. Полагаю, что и на вкус не лучше.

Недолго думая Карим бросает сумку на землю, делает шаг направо, чтобы не закрывать мне обзор, и достает из-под рубашки пистолет.

– Стоять!

– А стрелять не побоишься? – нагло усмехнулся один из парней. Он лениво поигрывал ножом и на пистолет смотрел совершенно спокойно. – Район тут глухой, кроме наших приятелей, никто и не услышит. Ведь на куски порежут…

– Да, сынок, они услышат. Конечно, услышат. А вот ты – уже нет.

Быстрая «двойка» в корпус ближайшему оппоненту, и тот заваливается на пыльную мостовую. Делать нечего, и второго поклонника холодного оружия укладываю я. Звякнул выпавший из рук убитого нож, а мы уже держим под прицелом остальных.

– Я же сказал, – рыкнул Карим, – или валите, или валим!

Мы ждем. Терпеливо ждем, когда кто-нибудь из них дернется в нашу сторону. Давайте, ребята, не тяните… В кои веки возникло желание пострелять! Нет, умирать желающих не нашлось, и парни решили исчезнуть. Двое из них медленно выставили перед собой ладони и начали отступать. За ними потянулись остальные. Прошли несколько метров – и убежали. Мы не стали возражать. Черт с ними – пусть живут.

– Держи спину! – бросаю Кариму и быстро проверяю убитых. Шайя прикрывает, не выпуская из виду потерпевших. Кто знает, что может возникнуть в головах у этих избитых мужиков? Ногой отбрасываю в сторону нож. – Этот готов. Чисто! Второй… Чисто! Оба холодные!

Обыскиваю трупы. Ничего особенно интересного. Около пятидесяти экю, пачка сигарет и дешевая одноразовая зажигалка. Два дрянных ножа. Документов, как я и думал, не нашлось. В общем, местная шваль.

Вопреки нашим ожиданиям патруль не появился. Это только в кино, стоит только отгреметь последним выстрелам, на горизонте уже сверкают разноцветные «люстры» полиции. И пожилой инспектор появится из патрульной машины, чтобы по-отечески пожурить главного героя за его привычку класть трупы пачками. Наш шеф не такой… И вмешиваться не станет. И правильно, кстати, сделает. Сами разберемся.

Ждать времени не было – у одного из пострадавших проникающее ранение в живот. Карим наложил повязку, но знаю я такие раны – геморрагический шок в этом мире никто не отменял. Лучше сразу к медикам – и чем скорее, тем лучше.

Второй сильно избит, и видно, что держится только на остатках адреналина. Пока перевязывали его приятеля, он тяжело дышал, прислонившись к стене, вытирая кровь из рассеченной скулы.

Осторожно грузим раненого в наш джип. Он в сознании, но начинает заговариваться и несет непонятный бред. Черт с ним, потом разберемся! Его приятель, хоть и пошатываясь, но до машины дошел сам. Вот и славно! А теперь – к доктору…

Больница, а точнее – портовый медицинский пункт, была расположена в пяти-шести километрах отсюда. Пропетляв по узким улочкам, мы выехали к порту, где и сдали раненого на руки дежурному врачу.

Спустя десять минут мы вышли на улицу и закурили. Со стороны моря подул свежий ветер. Над дверью мерно, с противным скрипом, покачивался фонарь, освещая площадку перед входом. Интересно, почему лампы во всех медицинских учреждениях светят таким неживым светом? Холодным и бесцветным.

– Ну что, добрый самаритянин, поехали? – Карим отбросил окурок и повернулся ко мне.

– Погоди немного, – ответил я.

– Чего именно?

– Надо с врачом пообщаться, чтобы проблем не было, когда трупы обнаружат.

– Подумаешь, трупы. Одним больше, одним меньше. Хотя может, ты и прав. – Он достал из кармана платок и задумчиво вытер подсохшую кровь с ладони. – Дьявол, я еще и рубашку испачкал!

– Напиши жалобу на местных дворников.

– Зачем?

– Мол, плохо улицы убирают. Где это видано, чтобы на улицах кровью пачкаться? Эдак никаких рубашек не напасешься…

– Очень смешно, да, – кивнул Шайя.

Через двадцать минут, когда нам уже надоело ждать, хлопнула входная дверь, и на крыльцо вышел один из пострадавших. Только сейчас, при свете лампы, я смог хорошо рассмотреть этого человека. Точный возраст назвать сложно – ему могло быть и пятьдесят пять, и все семьдесят. Он невысок ростом, но что называется, крепко сшит и плотно сбит. Нетороплив в движениях, но с хорошей реакцией. Худое, аскетичное лицо, упрямые складки между бровей, сетка мелких морщин и плотно сжатые губы. Выдубленная ветрами кожа и холодный взгляд. Есть такой тип людей – они похожи на мореный дуб. Крепкие, до самой смерти.

– Благодарю за помощь.

– Не за что.

– Еще несколько минут – и расписали бы нас. – Мужчина говорил спокойно, без мандража. Видно, попадать в такие ситуации ему доводилось, и не один раз.

– Как твой приятель?

– Лепила сказал, что нормально. Вовремя привезли.

– Лепила? – переспросил Карим и посмотрел на меня. – Это кто?

– Доктор, – усмехнулся мужчина. – А вы, парни, сразу видно, что не из Союза. Хоть и чисто на русском говорите, но не наши.

– Из Франции. Предки жили в России.

– Понятно. Белой акации цветы эмиграции?

– Наверное. Что с этими клошарами не поделили?

– С какой целью интересуешься? – Он тяжело плеснул взглядом.

– Считай, что по служебной надобности. – Я достал из кармана удостоверение. – Поль Нардин, служба безопасности Ордена.

– Гляди ты – служба безопасности! Вот уж никогда бы не подумал, что красные за меня мазу будут тянуть…

– Мне не интересно, что ты думал или думаешь, – перебил его я. Не люблю, когда собеседник начинает говорить таким тоном, словно я ему деньги должен. – Интересуюсь, как ты выразился, с целью уберечь свою задницу от неприятностей. А заодно и твою. И еще… Будь так добр – покажи идентификационную карту.

– Ладно, не кипешуй, Нардин, ксива у меня имеется. – Мужчина достал из кармана рубашки замусоленный, сложенный пополам бумажный конверт. Нашел среди бумаг пластиковую карту и подал мне.

– Проблемы с законом были?

– В этом мире я чист. Можешь в абвере проверить.

– Проверю, если надо будет. Кто были эти парни у бара?

– Фраера. Рамсы малость попутали – делягу за мужика приняли. Сам понимаешь – масть в этих краях не наша, мы воздух погоняли, чтобы вальсом проскочить, да не вышло.

– Вальсом?

– Ну…

– Ничего не понял, но ладно, будем считать, что объяснил. Михаил Демидов, значит, – кивнул я и вернул ему карту. – А приятеля как зовут?

– Аверьяном кличут. Фамилия у него такая – Аверьянов.

– Давно в Новом мире?

– Нет, недавно. Я – около месяца, а кореш мой – и того меньше. И что дальше будет?

– Дальше? – переспросил я. – Ничего не будет.

– А два жмурика?

– Ты имеешь в виду два трупа, у бара? Они на нашей с Каримом совести, нам и отвечать. Если возникнет такая необходимость, конечно. Хотя… очень в этом сомневаюсь.

– Как так?

– А вот так. Добро пожаловать в Новый мир, господин Демидов. Ладно, иди к своему приятелю: может, ему надо что-нибудь. И позови врача, если он освободился.

Демидов внимательно посмотрел на меня, потом на Карима и покачал головой.

– Странные вы, парни.

– Какие есть.

– До этого момента я думал, что знаю русский язык, – удивленно покачал головой Карим, провожая глазами уходящего Михаила.

– Я тоже так думал.

– Таких выражений я не встречал даже у Флегона.

– Дьявол их разберет, – я пожал плечами. – Скорее всего, это какой-то argot russe.

– Видел у него на руках татуировки?

– Трудно не заметить. Этот старик, как мне кажется, мутный тип. Напомнил обитателей двадцатого округа. Вавилонвиль, дьявол его раздери.

– А вот и кавалерия подоспела, – сказал Шайя. – Слышишь?

– Это наш доктор настучал.

– Полагаешь?

– Уверен. Мы же ему не представились, – усмехнулся я и посмотрел наверх. На крыше медицинского пункта покачивалась радиоантенна.

К дому со стороны порта подъезжал джип, украшенный эмблемами Ордена. Он остановился метрах в пяти от нас, и наружу выбрался один из патрульных. Лениво и неторопливо. Водитель остался в машине, держа на коленях автомат. Из кузова выпрыгнул еще один боец и сделал несколько шагов в сторону.

– Предъявите ваши документы, господа…

С этими парнями разобрались быстро. Не знаю, что помогло больше – наши служебные удостоверения или персоны убитых. Оказалось, что очень известные в узких кругах личности. Даже немного странно, что эти головорезы были без огнестрельного оружия и так глупо попались. На обычной драке.

Так или иначе, но патрульный записал наши данные и отправился брать показания у потерпевших. Не знаю, как это у него получится. Что-то мне подсказывает, что эти мужики не много ему расскажут.

21 год по летоисчислению Нового мира.

К югу от Рио-де-Жанейро

– Красиво, да? – усмехнулся рулевой.

– Очень, – признался Никита. Он оперся на пулемет, закрытый брезентовым чехлом, и посмотрел в сторону берега. На горизонте, в синей дымке облаков, виднелась горная гряда.

– Да, парень, это вечная красота. Первый раз в море?

– Несколько раз плавал из Порто-Франко в Новую Одессу.

– На одной из этих железных коробок, которые аккуратно ходят вдоль берега? Это не то. Совсем не то… Плавающие лоханки.

– А вы давно плаваете?

– Давно, – кивнул собеседник. – Даже слишком давно. В Старом мире был моряком торгового флота. Половину жизни провел в море, даже семью не успел завести. Как говорит наш чиф – «вся задница в ракушках». Ходил на сухогрузах, лихтерах, балкерах.

– А как же…

– Очутился здесь? Как и большинство старых переселенцев, – он пожал плечами, – не видел смысла дрейфовать вместе со всеми. Да и океаны в Старом мире загадили. Окончательно и бесповоротно. Как-то у восточных берегов Африки мы наткнулись на огромное поле мазута. Ты не поверишь, парень, но оно тянулось до самого горизонта! Я уже не говорю про остальной мусор, который плавает по океану. Словно это акватория грузового порта где-нибудь на задворках Европы…

– Надеюсь, что в этом мире до этого не дойдет.

– Я тоже на это надеюсь, – кивнул рулевой. – По крайней мере, на наш век хватит свежего воздуха, чистой воды и парусов.

– Вы, как вижу, просто влюблены в эту яхту.

– Да, пожалуй, ты прав. И она этого заслуживает. Вот что я тебе скажу – лучше нашей «Катарины» на западном побережье не видел. В ней есть все, что нужно для комфорта, но и океан рядом. Вот он – только руку протяни! Нет стальных переборок, которые загораживают солнце. Нет вечной духоты тесных кают и стука каблуков по железным лестницам. Может, я слишком романтично отношусь к нашей малышке, но когда она идет под всеми парусами – сам себе завидую.

Через несколько минут Никита оставил рулевого радоваться жизни, а сам спустился в кают-компанию и присел неподалеку от стола. Так, чтобы не мешать старшим «вспоминать молодость», но и не упустить суть разговора. Тем более что время, отведенное на воспоминания, видимо, уже закончилось, и они перешли к делу.

– Вот здесь, – Майкл отставил бокал в сторону и ткнул пальцем в карту, – есть еще одно место.

– Что там? – поинтересовался Нардин-старший.

– Ничего особенного для этого мира, сэр. Небольшая рыбачья деревня. Жителей нет. Несколько покосившихся хижин, развалившийся причал и пяток сгнивших лодок на берегу. Удобная бухта и хорошие глубины.

– Другие варианты?

– Я могу вас высадить в любом месте, сэр! Но эти два – единственные, откуда вы без проблем пройдете к перевалу.

– Мне вариант с деревней не очень нравится, – покачал головой Поль и посмотрел в свою записную книжку. – Давай вернемся к первому варианту. Заброшенную деревню оставим как запасной вариант.

– Как скажете, сэр! Вот бухта, про которую говорили в самом начале. В нее ведет узкий пролив. – Беннет развернул еще одну карту. Самодельную, испещренную карандашными пометками, непонятными значками и надписями.

– Сам рисовал? – поинтересовался Шайя.

– Кто же еще? Конечно, сам. Картографы Ордена не спешат в эти места. Здесь слишком жарко для офисных крыс! Одни боятся оторвать задницу от мягкого кресла, а другие – опасаются за свою драгоценную шкуру. Исследователи Нового мира, мать их так! Что там говорить, – пробурчал Майкл и отмахнулся, – таких людей, как покойный мистер Чамберс, уже почти нет, а скоро – совсем не будет!

– Знакомые интонации, – алжирец довольно хмыкнул, – напоминают старые времена. Эти сказки люди слышат со времен Адама.

– А разве я не прав?

– Прав.

– Хорошей карты нет, и неизвестно, когда появится! Наше западное побережье – не самое популярное место. Да простит меня Господь Бог – здесь задница этого мира. Капитан каждого судна, которое ходит в этих водах, держит в уме сотни мелочей, примет и цифр. И каждый рисует для себя такие вот карты.

– Спорить не буду. – Карим выставил ладони перед собой.

– И правильно сделаешь…

– Так что там с бухтой? – спросил Поль.

– Да, сэр! Итак… Войти в нее можно только во время прилива. Место пустынное. Высокие скалистые берега и небольшой пятачок, где можно сойти на берег, не рискуя свернуть себе шею.

– Проходы к перевалу?

– Узкое, никому не известное ущелье. Его обнаружил один чудак, который жил в этих местах лет пять назад. Ловил рыбу, бил зверя, иногда приходил в Рио. Недавно он умер, так что мы ему не помешаем. У меня были с ним кое-какие дела, и он мне рассказал про этот путь к перевалу.

– А пираты?

– Что они там забыли, сэр? – Майкл удивленно посмотрел на Поля. – Для засады место неподходящее, так что можете не беспокоиться.

– На мой взгляд, это более подходящее место, чем заброшенная деревня, – сказал Карим.

– Согласен, – Нардин-старший еще раз посмотрел на карту. – Высаживаемся в бухте.

– Хорошо, сэр! Если ветер не изменится, мы придем в эту точку завтра на рассвете.

– Скажи, Майкл, – задумчиво протянул Карим, – много здесь таких поселений?

– Достаточно. Когда-то здесь было много рыбаков из Рио, но их выжили отсюда.

– Пираты?

– Хватило швали и без них, сэр! – поморщился шкипер. – Когда возник Джохар-Юрт, в эти края валом повалили мусульмане. Зеленое знамя ислама, мечты о великом халифате и все такое. Позже, как это часто бывает, началась междоусобная вражда. Кто-то не смог, а кто-то не захотел мирной жизни. Началась большая драка. Вы должны это помнить, сэр! – Беннет посмотрел на Поля.

– Да, припоминаю.

– Прошло какое-то время, и этим ребятам надоело резать друг другу глотки. Точно не помню, но это случилось примерно в двенадцатом или пятнадцатом году. Они объединили свои тейпы в тукхумы и разбили край на этой территории. Самые жадные или, как бы тут точнее выразиться, самые глупые попытались откусить кусок от русского пирога.

– Когда Американская Конфедерация поддержала Русскую Армию? – уточнил Карим.

– Американцы поддержали Демидовск?! – вытаращился Никита.

– Да, – кивнул Майкл, – было такое дело. И это, на мой взгляд, нормально. Тогда пахло большой войной, и выбирать не приходилось. Орденские, хоть и пропагандировали свою нейтральную позицию, просто в ладоши хлопали от радости. Дождаться не могли, когда русские схлестнутся с мусульманами. Вот тогда-то Американская Конфедерация и Техас решили поддержать Демидовск. Они объявили, что в случае начала войны отправят экспедиционный корпус, чтобы помочь Русской Армии, и будут проверять все грузовые конвои, идущие в сторону Джохар-Юрта.

– Корпус – пожалуй, слишком сильно сказано, – улыбнулся алжирец, помешивая ложечкой кофе. – На самом деле – не больше двух-трех батальонов.

– Были еще и волонтеры!

– Да, добровольцев хватало, с этим не поспоришь.

– Вот это новость… – развел руками Нардин-младший. Он даже привстал со стула от удивления. – Никогда про это не слышал.

– Война не началась, – подал реплику Поль, – поэтому и не слышал.

– Конфедераты, что уж греха таить, преследовали свои шкурные интересы. Во-первых, – шкипер выставил перед собой широкую ладонь и начал загибать пальцы, – это было сделано в пику Ордену и этим придуркам из Американских Соединенных Штатов. Неприязнь между Севером и Югом никто не отменял. Это впитывается с молоком матери, сынок! Во-вторых – все прекрасно понимали, что русские сдерживают чеченцев. Если Демидовска не будет, то исламисты расползутся по всему Новому миру, и первыми под удар попадут конфедераты и техасцы.

– Тебе бы, Майкл, не пиратов гонять, а учебники по истории Нового мира писать. Давно бы стал миллионером, – прищурился Карим.

– Парни, давайте вернемся в наше время. – Поль обвел взглядом своих друзей и покачал головой. – Вам только дай волю языки почесать! Кто сейчас заправляет севернее Джохар-Юрта?

– Джохар-Юрт и территория севернее, до Русских земель, как и прежде – принадлежат чеченцам.

– А на западном побережье?

– В точке высадки? – уточнил капитан. – Эфиопы, Карим! Это они, черт бы их побрал, основали пиратские поселения! Два племени, Дарод и Исаак, которые постоянно враждуют между собой. Бесконечная война! Бывали случаи, что корабль захватывали несколько раз! Сначала его берет на абордаж одно племя, а потом, когда пираты уже празднуют победу, приходят их соседи, и все начинается по новой. Однажды пираты из одной дародской деревни захватили судно. Небольшую посудину, нагруженную скобяными товарами. Пока грабили – появились их конкуренты и предъявили свои довольно весомые аргументы в виде нескольких крупнокалиберных пулеметов. Силы были примерно равны, а договориться не получилось.

– И чем дело закончилось?

– Команду посадили в шлюпку, а судно затопили вместе с грузом. Чтобы ни одному племени не было обидно.

– Интересное решение проблемы…

– А чего ты ожидал от этих придурков? В общем, эти парни никогда не успокоятся! Мне рассказывали, что они принесли эту вражду из Старого Света. Кровная месть, в их понимании, сроков давности не имеет. Мусульмане…

– Мусульмане-сунниты, – уточнил Карим.

– Да, черт побери, они самые… – кивнул Майкл и спохватился. – Карим, я надеюсь, ты не примешь это на свой счет. Я ничего не имею против нормальных мусульман.

– Все в порядке, Майкл, – усмехнулся Шайя. – Я тоже не люблю фанатиков.

– Мне бы не хотелось оскорбить твои чувства…

Нардин-старший посмотрел на Беннета и покачал головой: Майкл так и остался техасцем, до мозга костей. Он до сих пор тянет гласные в словах, и нет в его понимании сильнее обиды, чем та, которую можно обозначить: «Ты оскорбил мои чувства».

5 год по летоисчислению Нового мира.

Портовый район Виго

– Что вы себе позволяете?! – визгливо закричал толстяк, размахивая перед нами пухлыми ручонками, в которых держал стопку документов. Он долго тряс этими бумажками, а потом швырнул их на письменный стол, да так, что эти незаполненные накладные разлетелись в разные стороны.

Несмотря на кондиционер, в кабинете было жарко, и личико нашего собеседника блестело от пота. Он перевел дух и продолжил:

– Я жаловаться буду! Свяжите меня с вашим начальством! Немедленно!

– Смотри ты мне, – хмуро буркнул Шайя. Он присел на край письменного стола и лениво покачивал ногой. – Жаловаться он будет… Ты слышал, Медведь, – жаловаться!

– Кошмар. И куда катится этот мир?

– А давай его застрелим? – предложил Карим. Он скользнул взглядом по застывшему толстяку и положил руку на кобуру. – Потом напишем в отчете, что угрожал.

– Только угрожал? – уточнил я.

– Нет, почему же… Напал и начал зверски избивать.

– Думаешь, смог бы?

– Этот? – Алжирец смерил взглядом визави. – Еще как! Знаешь, эти толстяки только на вид добрые. А как драться начнут, все – туши свет. Помнишь наш любимый бар в Кальви? Тот самый, где барменом работал жирдяй из Аяччо?

– Конечно, помню! Сильный был мужик. Ударом кулака гвоздь в стенку забивал.

– Вот именно – был. Жаль, погиб глупо. И этот такой же. Ты смотри, какой упитанный. Раскидает нас, как котят.

– А что в отчете напишем?

– Так и напишем: «Нападение на представителей службы безопасности Ордена». Как это ни прискорбно, но «сотрудникам пришлось применить оружие для самообороны», отчего подозреваемый умер. Неожиданно и скоропостижно. Потом съездим к доктору в портовый медпункт и предъявим следы побоев. Поль, ты не переживай, – покосился на меня Карим, поглаживая кулак, – синяки и легкие повреждения организма тебе обеспечу. Выглядеть будет убедительно. С гарантией…

– Верю, – вздохнул я, – особенно про убедительность и гарантии.

Чтобы прикрыть наше пребывание в Виго, Виктор поручил нам вполне реальное задание: проверка служб безопасности. Под этим сухим определением скрывалась довольно серьезная работа. Надо было проверить боеготовность служб безопасности по охране порта, грузового терминала, верфи и других принадлежащих Ордену территорий. Если банды не трогали Порто-Франко, то на конвои из Виго нападали регулярно. Причем почти сразу после выезда из города. Легенда, может, и разумная, но уж очень трудоемкая. Несколько дней подряд мы не вылезали из казарм, караульных помещений и оружейных комнат.

Карим настолько вошел в роль, что въедливо проверял все подряд. Судя по его репликам и дебильному выражению на лице, изображал одного из наших бывших сослуживцев. Был в Легионе один придурок, в звании адъютант-шефа. Для него существовал только один закон – статья устава. Он даже в разговор о погоде умудрялся вставить несколько строчек из выученной наизусть служебной инструкции. Легионеры его проклинали, но терпели. Что взять с убогого? До тех пор, пока эта сволочь не посадила под арест одного из бойцов моей роты. Парень должен был ехать в отпуск, к больной матери, а вместо этого загремел под арест. Пока отрабатывал – мать умерла. И ничего нельзя было сделать. Все «по уставу». А через полгода этот адъютант-шеф погиб на учениях во время горной подготовки. Увы, но такое тоже случается. Сорвался со скалы. Страховочный трос оказался бракованным и не выдержал его веса…

Будь я на месте охранников – уже давно бы искупал таких проверяющих в бухте. И тазик с цементом им на ноги. Чтобы не всплыли. За три дня работы мы до смерти надоели всем служащим. Они старательно избегали встреч с нами, когда мы прогуливались по территории порта. Что нам, собственно, и требовалось.

Так или иначе, но несколько нарушений мы нашли. Одно из них, кстати, довольно серьезное. Вот этот жирный взяточник. Толстяк заведовал закупками рыбы для нужд Ордена. Рыба приобреталась у местных рыболовных артелей, но закупочные цены зависели от интенданта, чем он и пользовался, взимая дань с рыбаков. Нам, как это иногда бывает, просто повезло – взяли с поличным. Вот тебе и Новый мир, новая жизнь и свобода… Чего стоят эти слова, если некоторые персоны умудрились перенести сюда порядки Старого Света?

Ночь интендант провел в камере, а утром мы привезли его в контору и начали обычный допрос. Обычный – это значит, что мы его и пальцем не тронули. Боже упаси! Откуда у вас такие мысли, господа! Мы с Каримом – сама любезность и образец христианского терпения! Несмотря на это, наш толстяк вел себя совершенно вызывающе. Не знаю, что ему стукнуло в голову, но вместо того чтобы вежливо отвечать на наши вопросы, он бегал по кабинету и хватал пустые бумажки. Тем более что документы, которые могли понадобиться для суда, мы изъяли еще вчера вечером.

– Господа, – толстяк захлопал глазами, – но…

– Заткнись, сука, – вежливо оборвал его Карим, – твой номер восемнадцать, так что сядь на стул и жди нашего решения!

– Давай его передадим дознавателям Виктора.

– Зачем тащить этот жир на Базу? Только машину гонять…

– Не скажи! Вдруг он еще что-нибудь вспомнит. Парни у Виктора в отделе старательные. Не будет говорить – сломают несколько ребер.

– Если найдут, конечно, – язвительно заметил Шайя.

– Вспомню! – интендант старательно закивал. – Обязательно вспомню!

– Вот видишь, Карим, – с легким укором в голосе сказал я, – какой он сознательный. А ты его убить хочешь. Давай наденем ему наручники и ближайшим конвоем – на базу. Если не ошибаюсь, конвой уходит послезавтра. Сопроводительную напиши, а я пойду прогуляюсь. Засиделись мы с ним…

– А почему как писать – так сразу я? – встрепенулся Шайя.

– А кто же еще?

– Поль, ты его живым оставил – ты и пиши. Я сразу говорил – давай пристрелим. Ну, не хочешь, чтобы он нас бил, давай «при попытке к бегству». Он шустрый и быстро бегает! Я по глазам вижу. И писать меньше, и допрашивать не надо. У меня уже пальцы болят этот бред записывать. Ему что – врет, зараза такая, и не краснеет! А мне писать приходится. Однозначно – застрелить и забыть!

– Как тебе не стыдно, Карим! Что ты за человек – сразу убивать… Разве твоя мама тебя этому учила? Очень сомневаюсь. Ты, раздери тебя дьявол, культурный человек! Парижанин в четвертом поколении! Quelle couverture pour France!

– Тьфу, никогда не любил бумажную работу.

– Толстяк напишет. Ты только диктовать будешь, – усмехнулся я и вышел из кабинета.

В Виго, наряду с базаром, рыбу продавали и на пристани. Правда, привычных торговых рядов здесь не увидишь. Рыбаки выставляли улов в больших плетеных корзинах. Во Франции в такие собирали виноград. Вдоль причала вытянулась длинная вереница продавцов, между которыми бродили домохозяйки, владельцы местных ресторанчиков и просто любители хорошо покушать.

Чуть в стороне – еще один торговец. Седой старик, который торговал разнообразными талисманами, разложенными на двухколесной тележке. Надо понимать, местный колдун. Самое интересное, что и на его товар находились покупатели.

Самые предприимчивые из рыбаков еще и готовили на месте. На больших, круглых жаровнях, похожих на этрусский щит. Не знаю, как на вкус, но запах стоял изумительный. Я с интересом прошелся вдоль этих импровизированных прилавков, рассматривая сегодняшний улов. Кроме кистеперых рыб, которых мне уже доводилось видеть, в корзинах лежали креветки и устрицы, шуршали большие крабы. Чуть поодаль – местная разновидность барракуд и мурен. Эти хищницы были самой разной длины – от полутораметровых до огромных, почти трехметровых экземпляров. Даже разложенные на куске брезента, они выглядели угрожающе.

Рядом с муренами примостились жаровня и небольшой столик, на котором лежали мелко нарезанные овощи. Всем этим хозяйством заправляла молодая пара – видимо, муж с женой. Мужчина – лет двадцати пяти, не больше. На широком кожаном поясе – нож и кобура с револьвером. Закатанные по локоть рукава рубашки открывали сильные загорелые руки. На правой – «украшение» в виде трех шрамов. Они тянулись от локтя и заканчивались у запястья. Судя по всему – довольно свежие. Рубцы еще не побелели.

– Попробуйте! Обязательно попробуйте! Такого севиче вы, клянусь, еще не пробовали!

– Выглядит довольно аппетитно, – согласился я, – сделайте порцию.

– Это очень вкусно. – Хозяйка белозубо улыбнулась и начала колдовать над тарелкой.

– Бутылочку пива? – Мужчина открыл железный ящик со льдом.

– Обязательно!

Вроде и ничего особенного – сырая рыба, залитая соком лимона и переложенная кусочками овощей. Лук, жгучий перец и поджаренные зерна кукурузы. Немного островато, но мне понравилось. Пиво было свежим и холодным. Я с удовольствием расправился со своей порцией и решил захватить еще одну, для Карима.

– Спасибо, очень вкусно. Пожалуй, возьму еще. Для коллеги.

– Рада, что вам понравилось. – Женщина аккуратно упаковала заказ в бумажный пакет и еще раз улыбнулась. – Приходите еще.

– Сколько я вам должен?

– Все за счет заведения, – сказал ее муж. – Для вас и вашего друга.

– Простите?.. – не понял я.

– Мы вас угощаем, – пояснил он. – Всегда рады вас видеть!

Вот это скорость… Хотя если подумать – ничего удивительного. Маленький рыбачий городишко, где слухи распространяются с космической скоростью. К тому же вчерашний арест этого жирного интенданта наблюдали несколько рыбаков, некстати заявившихся в его контору. Все правильно. Да и наши лица за эти несколько дней примелькались в порту. Робин Гуды чертовы…

Я поблагодарил, не спеша выкурил сигарету и отправился обратно в офис. Зашел в контору и, мягко говоря, обалдел. За письменным столом устроился наш подследственный и что-то быстро писал. Карандаш просто летал над бумагой! Толстяк трудился с таким усердием, что даже кончик языка высунул от напряжения. Сбоку от него стоял Шайя и мягко подбадривал:

– Ты пиши, пиши! Не отвлекайся!

– Черт побери, – удивился я, – да вы, как погляжу, просто лучшие друзья!

– Заходи быстрее, Медведь! И дверь закрой. На замок, – уточнил Шайя. – В коридоре никого из посторонних нет?

– Не понял… Это еще что за новости?

– Новостей у нас много… – Алжирец поднял голову и посмотрел на меня.

– У нас?!

– Да. И поверь, они не самые хорошие.

5 год по летоисчислению Нового мира.

Портовый район Виго

– Так что бери этого паршивца, – я ткнул пальцем в пустое кресло, где полчаса назад сидел арестованный интендант, – и дуй «утренней лошадью» на Базу, к Виктору. Тебе повезло, что с этим конвоем идет банковский броневик. Там вдвое усиленная охрана, так что бояться нечего. Доедешь со всеми удобствами.

Карим сидел на широком подоконнике выходящего на пристань окна и медленно помешивал кофе. Если не ошибаюсь, он туда бухнул три ложки сахара, поскольку всегда любил сладкое. Все мужики любят. Только не все готовы в этом признаться.

Я устроился напротив, в кресле. Перелистывал исписанные страницы протоколов и нещадно дымил сигаретами, стряхивая пепел на пол. Наш интендант столько накатал, что Виктору и его орлам из службы безопасности работы на месяц хватит. Если коротко – наш толстяк разложил всю схему, по которой несколько орденских служащих зарабатывали прибавку к жалованью. Неплохую, надо заметить, прибавку. И самое интересное, что в этой цепочке участвовали два теневых дельца – наши цели. Так, иногда. Слегка. Незримо. По крайней мере, толстяк с ними встречался несколько раз. Передавал посылки.

Два профсоюзных деятеля. Те самые, которые по приказу Виктора должны быть уничтожены. Две смерти в обмен на нашу свободу и возможность уйти в экспедицию, подальше от этого крысиного логова. А самое главное во всей этой истории, что этих деятелей кто-то плотно прикрывал. Их снабжали оружием, горючим и хорошо платили за своеобразные услуги. И ниточка уходила куда-то в руководство Ордена. Кто знает, чем закончится эта история, если мы уберем этих ублюдков? Интересно, Виктор в курсе этого или нет? Дьявольщина…

Ясно одно – покровитель не слишком силен. Не сильнее нашего шефа. Будь он выше рангом – черта с два мы бы арестовали интенданта. Моментально бы пришел приказ «отпустить и извиниться». Приказа не последовало. Значит, можем и пободаться. Только вот последствия могут быть непредсказуемыми. Это ясно как божий день. Даже для меня – простого охранника, который во всех этих историях участвует совершенно случайно. Так, прошел, захватил по краю и забыл. Если выжил.

– Черт побери, Поль! – Голос алжирца вернул меня в реальность. Он наконец перестал рассматривать закат и повернулся ко мне. Интересно, почему людей так привлекают рассветы и закаты? Никогда этого не понимал. – Не нравится мне этот план. Скажу больше – совершенно не нравится!

– Monsieur Шайя! – усмехнулся я, копируя его интонации. – Я не спрашиваю о ваших вкусах и предпочтениях! Даже ваши мысли по этому поводу меня не заботят. Вот эти документы должны лечь на стол Виктора не позднее завтрашнего вечера.

– Поль…

– Давай не будем спорить, – поморщился я, – честное слово – лень. Ты сам прекрасно понимаешь, что его показания очень важны. Тем более – сейчас. Вообще удивительно, что его до сих пор не задушили в камере.

– Да, – задумчиво кивнул Карим, поглаживая подбородок, – сейчас это будет сделать трудновато. Даже если и найдутся желающие.

– Трудновато. Особенно после того как начальнику караула доходчиво объяснили, что его собственная жизнь зависит от жизни арестованного. И жизнь всех охранников, дежурящих этой ночью.

– Дьявол!

– Не переживай, Карим! Ничего здесь не случится. Это же не Чад и не Руанда. Собирай свои вещи, грузи толстяка и отправляйся. Если Виктор отзовет приказ – отправишь мне радиограмму. Если нет – возвращайся обратно. Будем «беспорядки нарушать»…

На следующее утро Карим уехал на Базу. Конечно, побурчал немного перед отъездом. Уехал вместе с нашим арестованным толстяком и парнями из банковской охраны. Надеюсь, что вечером станет ясно – будем работать дальше или я следом за Каримом вернусь на Базу.

Так или иначе, но бездельничать было рано. Надо сходить поужинать, а потом проехаться по нескольким местам, которые входили в наш план. Чтобы не особо светиться, эти поездки отложил на вечер. Потом можно вернуться в мотель и завалиться с книжкой на диван. Как это ни удивительно, в Виго нашлась маленькая книжная лавка.

Ужинать отправился в портовый кабачок рядом с пристанью. Вкусное пиво, свежая рыба. И порции, рассчитанные на людей, которые работают. Не просиживают штаны в офисах, а пашут. Пашут как проклятые.

Вечер был теплым, и залезать в душное и шумное помещение не хотелось. Сделал заказ и вышел на улицу, где стояли несколько столиков. Сделал несколько глотков пива и с наслаждением закурил.

– Не помешаю? – спросил знакомый голос.

Я посмотрел на говорившего и кивнул.

– Присаживайтесь, господин Демидов.

– Теплый вечер сегодня. Благодать.

– Как ваш друг?

– А что ему сделается? – пожал плечами Михаил. – Залатали его на совесть. Отлежится несколько дней и будет как новый. Не впервой раны зализывать.

Говорил он медленно, тщательно подбирая слова и выражения. Наверное, чтобы не мучить меня загадками жаргона, которые так удивили Карима.

– Вот и прекрасно.

Если честно, я не совсем понимал причину, по которой он решил ко мне подойти. Разговаривать нам было не о чем, да и зачем?

– Я чего сказать хотел, Нардин… – Демидов немного помолчал. – Мы с Аверьяном вроде должников сейчас. Твои и этого, чернявого, приятеля твоего…

– Карима.

– Точно. А то все вспомнить не мог, как его зовут.

– Бывает. Сегодня мы вам помогли, а завтра вы нам поможете.

– Завтра мы уходим. – Старик откинулся на спинку стула и посмотрел на море.

– Далеко?

– А где людей поменьше. Отвыкли мы от людишек с Аверьяном. Отвыкли. Подумали, поговорили и решили на запад податься. Лодку купили. С па-арусом, – он с удовольствием выделил последнее слово. Даже не понятно: с иронией сказал или правда нравится ему эта затея.

– Мир тесен.

– Это ты прав. – Он поднялся со стула и посмотрел на меня. – Ладно, не стану тебе мешать. Будь на моем месте Аверьян, он бы лучше сказал. Умеет красиво говорить. В общем, я свое слово сказал, а ты его слышал. Глядишь, и правда где-нибудь встретимся…

По ночам здесь гулять не рекомендуется. Так написано в памятках для переселенцев, так утверждают местные жители и так подсказывает здравый смысл. Во-первых – местные хищники. Привлеченные разнообразными запахами, они часто забредают из саванны на окраину городка. Если раньше, по утверждениям старожилов, хватало одного выстрела, чтобы они убежали, то сейчас их останавливает только пуля, и, как правило, не одна. Во-вторых – бандиты. Да, в местном табеле о рангах эти парни стоят наравне со зверьем. Еще не известно, где больше шансов выжить – столкнувшись с большой гиеной или лицом к лицу с отморозками, объявленными вне закона.

Я посмотрел наверх, где на высоте второго этажа была небольшая площадка. Вот она-то мне и нужна. Соседний участок увижу как на ладони. И незаметно для постороннего взгляда – стена прикроет. Через несколько секунд я был уже наверху. Да, место подходящее. То, что доктор прописал. И уйти можно тоже незаметно.

Вдруг что-то противно хрустнуло под ногами, и я полетел навзничь. Удар! И темнота. Очнулся я быстро. По крайней мере, мне так показалось. Над головой, сквозь мутную пелену, вижу огромный диск луны, звездное небо и какие-то строительные железки. Дернулся и чуть не потерял сознание от боли. Несколько секунд спустя мне удалось выяснить и причину – из левого бока торчал штырь арматуры. Не веря своим глазам, ощупываю железку – слава богу, что она гладкого профиля. Повезло мне: напоролся аккуратно, как по заказу. Плохо то, что спиной – трудно будет подняться на ноги. В голове толчками бьется мысль – не лежать, не лежать! Туман в глазах немного прояснился, но, дернувшись, почувствовал, что по боку опять потекло. Медленно пытаюсь сесть, тело пронзает боль – нет, не получится… Сознание немного путается, но ничего, не первый раз шкуру дырявят. Шкуру… К чему это я? Охота? Нет, не хочу охотиться. Больно… Да, надо вставать. Надо, Поль… Надо.

Спиной вверх не подняться, я же не истребитель вертикального взлета. Значит, надо согнуть проволоку. Подвернув под себя ногу, чтобы хоть немного приподняться, упираюсь одной рукой в землю, а другой хватаюсь за арматуру. Пытаюсь сесть, одновременно сгибая штырь вперед. Дьявольщина!!! В голове шумело, словно на нее надели большую морскую раковину. Раковину? Что-то не так с этими раковинами в Новом мире. Но что именно?

По-моему, я еще и головой приложился. Ну, это в организме не главное. Чему болеть, там же кость!

Р-р-раз!!! Черт, больно-то как… Отставить слюни, сержант Нардин! Сажусь, сжимая липкий от крови металл. Во рту пересохло, сейчас бы воды попить… По лицу струится пот. Передохнуть бы… Увы, но времени на отдых нет. Рывками сползаю вперед… Еще пять сантиметров… десять… Теперь самое трудное – железка осталось в теле, и ухватиться спереди не за что. Хватаемся за штырь, торчащий из спины, и тащим, будто стрелу… Р-р-раз!

Господи, как же в старину стрелы-то вытаскивали! Еще… Твою мать! Еще… Есть! Свободен. Заваливаюсь на бок, прижимая к ране ладони. Дьявольщина! Нельзя лежать. Давай, парень… Потом отдохнем.

Пытаюсь добраться до дырок. Обе дырки – в боку; как же хорошо, что я не толстый! Или у меня пальцы длинные? Чувствую, как струйки крови потекли по животу и спине. Остановить надо… Истеку кровью и подохну здесь как собака. А мне нельзя… У меня еще дел по горло. Черт побери: аптечка – в машине! Лажанулся как мальчишка. А, дьявол! Вот одна дырка, а вот вторая… Охватываю ладонью бок и, зарычав, втыкаю пальцы в раны. Как пробки.

Сейчас…

Сейчас я полежу и встану. Встану и пойду. Встану… Вот уже машина видна… Открываю глаза – и вижу те же стены. Я что, сознание терял? Нет, так не пойдет. Встаем! Есть такое слово – надо. Сначала на четвереньки, потом на ноги… Приваливаюсь плечом к стене и вытираю мокрое от пота лицо. Ну что, пошли, Поль Нардин? Минут через пять добредаю до машины, останавливаюсь и заваливаюсь на крыло. Если сейчас упаду на сиденье, то расслаблюсь и отключусь. А мне еще перевязаться надо. Значит, садимся медленно, зная, что надо еще ехать… Заводимся и аккуратно выезжаем… Где же этот медпункт? Дай бог памяти… Где-то тут, рядом. Совсем рядом. Километра два-три. Еще немного осталось. Вот и знакомое крыльцо. Машину к дверям – и аккуратно выгружаемся. Не торопись, Нардин. Еще несколько шагов. У дверей застыл соляным столбом доктор, вышедший покурить.

– Добрый вечер, док. Я, собственно, к вам…

5 год по летоисчислению Нового мира.

Портовый район Виго

– Черт побери, сержант. – Напротив, развалившись на стуле, сидел Шайя и хмуро смотрел на меня. – Стоило уехать, как ты умудрился вляпаться в неприятности! Нет, я бы понял, если дело касалось какой-нибудь смазливой бабенки. Муж не вовремя вернулся или еще что-нибудь похожее. Но чтобы так, на ровном месте… И что прикажешь делать? Отбить шифровку Виктору, что один из его головорезов свистит дыркой в боку?

– Не надо ничего отбивать, – скривился я и попытался сесть на кровати. Получилось плохо.

– Жаль. А я бы врезал. С превеликим удовольствием.

– Бить раненых запрещено.

– Кем?

– Женевской конвенцией. Что по нашим делам?

– Без изменений. Валим и уходим. В твоем случае – ковыляем. Медленно и без всякого удовольствия.

– А что наш толстяк?

– Ничего. Его быстро допросили, а потом вывезли за город и расстреляли, – пожал плечами Карим. – Я тебе говорил, что зря везем. Могли бесплатно утопить у причала.

– Лихо…

– Виктор сказал, что будь он гражданским лицом, за такие финансовые махинации получил бы принудительные работы. И копал бы наш интендант местную землю. Или махал кайлом, прокладывая железную дорогу в Порто-Франко. А так как он служащий Ордена, то и церемоний никто не разводит. Воровал – изволь отвечать. Тем более – в таких масштабах.

– Черт с ним. Ладно, давай о делах подумаем…

После небольших раздумий первой целью был выбран любитель золотых браслетов и ярко-красных платков. Охрана у него имелась, но исключительно для вида. Парни, охранявшие эту тушку, прекрасно изображали телохранителей. Изображали, но не более того. К тому же вступать с ними в контакт не входило в наши планы.

Поздним вечером, а точнее – ночью я сидел в машине неподалеку от терминала. Бок побаливал, но терпеть можно было. Мне повезло, что арматура не повредила брюшную полость. Прошла через мясо, вырвав порядочный кусок на выходе. Доктор прочистил рану, поставил дренаж и вкатил несколько уколов, как выразился – «для очистки совести».

Через двадцать минут неожиданно открылась дверь, и в машину ввалился Шайя.

– Готово.

– Дьявол тебя раздери, Карим! Хоть бы по стеклу стукнул!

– Тихо ушел, тихо и пришел. А тебе, Медведь, надо успокоительные пить. Чтобы не нервничал.

– Все нормально?

– Конечно. Даром, что ли, мы тут охрану трясли?

Да, охранный периметр мы проверяли очень тщательно. Местный начальник просто волком выл, когда мы лезли в очередной пыльный закоулок и цеплялись к каждой неправильно повешенной колючке. Будет ему наука, что нет в этом деле мелочей. Если поймет, конечно.

– Быстро…

– У меня нет свежих дырок, – Карим наставительно поднял палец, – и знаешь, почему? Потому, что я старый и мудрый.

– А еще слишком много говорящий, – добавил я и вырулил из переулка…

Мы с Каримом сидели в гостиничном номере и наблюдали за набережной. Шайя, вооружившись биноклем, осматривал территорию. Рядом с ним на подоконнике лежала коробочка, похожая на пачку сигарет. Дистанционный пульт. Надеюсь, что местные воротилы не используют подавители радиовзрывателей. Очень хочется на это надеяться.

Людей на причале мало: рыбаки еще в море, а остальные – на работе. С левой стороны, метрах в ста пятидесяти от нас – ворота грузового терминала, огороженного сетчатым забором. Поверху струится спираль колючей проволоки. Рядом с въездом – будка охранника, где лениво прохаживается караульный, и пулеметное гнездо, сложенное из мешков с песком.

– А дело движется к обеду, – пробурчал Шайя и посмотрел на часы, – если не ошибаюсь, то наш приятель должен появиться с минуты на минуту. В офис он приехал засветло, так что пора бы и перекусить. Не будет же он, как последний голодранец, обедать в столовой терминала.

– Приедет, куда он денется…

– Уже едет, – спустя несколько минут произнес алжирец.

– Объект?

– Подтверждаю, – кивнул Карим и потянулся за пультом.

Знакомая машина пролетела по центральной аллее терминала, направляясь к воротам. Дорога в этом месте делает крутой поворот, и если вовремя не затормозить, то можно навернуться в море.

Сто метров до ворот… пятьдесят… Взрыв!

Вырванные двери отлетели в сторону, лобовое стекло, покрытое сеткой трещин, вылетело из рамы и упало на дорогу метрах в двадцати от джипа. Рядом рухнул искореженный капот, похожий на помятую фольгу от шоколадного батончика. Машину развернуло боком, и она пошла юзом, скользя в сторону берега. Раздались скрежет и звук удара – пылающий кузов уперся в прибрежные камни и остановился.

Охранник, дежуривший у ворот терминала, присел от неожиданности и закрыл руками голову. Не завидую ему – окна в будке вынесло взрывной волной, и они засыпали его мелкими осколками. Наверняка и контузило слегка. Через несколько секунд завыла сирена. Прошло десять минут, и к месту взрыва начали собираться охранники и – как выразился Карим – «другие официальные лица».

– Красиво горит. – Карим перевел бинокль правее и посмотрел на горящую машину.

– Тебе всегда нравилось взрывать.

– Эти парни не были святыми. Как сказано в Коране, «тому, кто вершил зло, воздастся по делам его». Пойдем посмотрим?

– Сходи один. Постой у начальника над душой. Можешь высказать ему свои претензии, в стиле «а я вам говорил, а я вас предупреждал…».

Через полчаса он вернулся и, судя по его довольному виду, прогулялся не зря. Я видел через окно, как он ходил следом за начальником охраны и что-то говорил, тыкая пальцем в дымящиеся останки. Начальник в ответ только отмахивался, покрикивая на подчиненных. Подтянулся пожарный расчет, и пламя быстро потушили. Ну и вонь там сейчас…

Обломки машины белесо дымили, расстилаясь легким туманом по пристани. Толпу, собравшуюся вокруг, разогнали охранники. Люди, разбившись на небольшие группы, отошли подальше и, судя по жестам, продолжили обсуждение. Окрестные здания почти не пострадали. Только в одном магазине не выдержала витрина. Сейчас там суетились хозяин и несколько продавцов.

– Интересно, здесь есть страховые компании? – спросил Карим.

– Сомневаюсь.

– Ничего не поделаешь. Лес рубят, – Шайя перешел на русский язык, – опилки летят.

– Щепки, а не опилки. Тоже мне знаток русского фольклора…

– Щепки так щепки. Главное, что летят.

Когда мы вышли на улицу и приблизились к нашему джипу, то обнаружили на лобовом стекле аккуратное отверстие. Судя по величине – от осколка.

– Вот сука! – выругался Карим.

– Я тебе говорил: поставь машину подальше. Сам виноват. Поехали завтракать.

Второго деятеля «теневого фронта» убивать не пришлось. С ним разобрались без нас. Уже к вечеру его расстреляли из проезжающей машины, когда он выходил из дома, избавив нас от необходимости продолжать «работу». Нашлись несколько свидетелей, которые видели автомобиль и сидевших в нем людей.

Виктор оказался прав – эти группировки только и ждали возможности поквитаться друг с другом. Смерть главаря одной из них, даже не подумав, списали на действие конкурентов, и началось…

К обеду мы собрали вещи, взяли счет из гостиницы (его оплатит служба безопасности) и отправились обратно. Цены, надо заметить, невысокие. В сутки за два одноместных номера с завтраком брали всего двенадцать экю. Выйдя на улицу, столкнулись с одним из заместителей начальника охраны. Он посмотрел на нас и с плохо скрываемой иронией спросил:

– Уже уезжаете?

– А ты что, уже соскучился?

– Боже упаси! Только вот взрыв…

– А что с ним не так? – хмуро поинтересовался Шайя.

– Неужели не будете расследовать?

– Не наше это дело, – спокойно ответил Карим, забрасывая сумки в салон машины.

– Правильно, – кивнул парень и язвительно добавил: – На Базе, в кабинете – оно, конечно, спокойнее. Не стреляют и не взрывают. Девочки из отдела логистики под боком. Только как же вы поедете-то? Без охраны, без конвоя… А вдруг, не дай бог, что-нибудь в дороге? Ведь и пострелять придется!

Карим молча загрузил сумки и повернулся ко мне.

– Поехали?

– Давно пора, – кивнул я и пошел к машине.

– Хех!

Я повернулся и увидел, что наш коллега сломался пополам. Рядом с ним стоял Шайя и потирал кулак. Потом он присел рядом с парнем и взял его двумя пальцами за горло.

– Ты не слишком много себе позволяешь, сынок? Тебе же ясно сказали: не наше дело – ваше дерьмо разгребать!

– Карим, – поморщился я. Не хватало еще драку здесь устраивать. – Поехали, а?

Шайя оттолкнул мычащего собеседника, и тот с глухим стуком ударился затылком о крыло нашей машины.

– Перестань машину ломать! Что за мода – портить имущество Ордена? – Я открыл дверь и, морщась от боли, взгромоздился на пассажирское сиденье.

– Ты в каком смысле?

– Во всех возможных, – отмахнулся я, вспомнив фразу Чамберса про «мясо».

– Нет, ну ты скажи, – мой друг поднялся и отряхнул штаны от невидимой пыли, – откуда такие берутся?

– Из мешка достают. Не глядя. На ощупь.

На выезде из Виго нас остановил патруль на двух джипах. Борт одного из них украшают свежие пулевые пробоины. Гонялись мальчики за кем-то. Военные проверили документы, скользнули взглядом по салону машины и попрощались.

– Надеюсь, что на этом наши дела закончились? – зевнул Карим, когда пост, скрывшись в клубах пыли, остался позади.

– По-моему, они только начинаются, – ответил я. – Кофе будешь?

– Кофе? – переспросил он. – Наливай…

Уже подъезжая к окраине Базы, заметили небольшую группу людей в оранжевых балахонах.

– Это еще кто?

– На футбольную команду не похоже, – хмыкнул Карим и достал из кобуры пистолет.

Все оказалось проще. Это были заключенные Нового мира. Люди, которые совершили небольшие преступления и были наказаны общественными работами. И вот эти оранжевые мальчики, обливаясь потом, строят железнодорожную ветку от Базы до Порто-Франко.

Мы притормозили, но конвойные, заглянув в машину, только руками замахали. Мол, езжайте, ребята, по своим делам. Неподалеку от джипа охраны заметили два мертвых тела. Судя по характеру повреждений, это не пулевые ранения. Уже прибыв на место, узнали, что заключенные здесь редко сбегают и охранники нужны для защиты рабочих от диких животных.

21 год по летоисчислению Нового мира.

Западное побережье, к югу от Рио-де-Жанейро

Еще на борту, за несколько часов до высадки, Нардин-старший заметил, что ветер изменился. Вчера вечером дул южный, а утром его сменил северный. В нем не было соленого привкуса моря, но зато явственно чувствовался одурманивающий горный запах. Майкл Беннет, отвечая на вопрос Поля, лишь бессильно пожал плечами:

– Здешний ветер, сэр, как настроение у моей жены! Старушка, черт побери, добра, но предугадать ее поведение невозможно!

– Скажи мне, Майкл, – ухмыльнулся Шайя, – а не по этой ли причине ты проводишь большую часть жизни в море? Сидел бы дома, растил внуков…

– И слушал бредни моей старухи?! Да ты с ума сошел, Карим!

– Что и требовалось доказать. – И алжирец довольно осклабился.

Яхта легла в дрейф неподалеку от входа в бухту. Скоро должен был начаться прилив, но Майкл, судя по его виду, не торопился. Уже двадцать минут стоял рядом с рулевым и внимательно рассматривал берег в бинокль. Потом повернулся к матросу и что-то сказал на испанском. Два человека из команды «Катарины» спустили на воду надувную лодку, взяли оружие и собрались на берег.

– Знаете, господа, – пояснил Беннет, – иногда лучше не спешить. Я давно здесь не был, и кто знает, какие зверюшки водятся в этих местах. Пусть парни проверят бухту. Полагаю, что это не будет лишним. Времена сейчас тяжелые…

– Не бывает легких времен, – возразил Карим. – Но ты прав – разведка нужна.

– Я пойду с ними, – сказал Поль.

– Обойдешься, – перебил его друг. – Где ты видел, чтобы командир группы в разведку ходил?

– Дядя Карим, а почему не я? – подал голос Никита.

– Мал еще, – дернул бровью Шайя, – племянничек…

– Успокойтесь, парни! Чтобы прекратить спор, – ухмыльнулся шкипер, – последнее слово останется за мной. И оно будет таким: никто из вас туда не пойдет.

Нардин-старший попытался возразить, но Беннет сухо заметил:

– Пока вы на борту моего судна, сэр, безопасность – это моя забота…

– Увы, но ничего не поделаешь, – развел руками Карим, – спорить с «первым после Бога» – занятие изначально бесполезное.

– А иногда и опасное. Можно линька отведать, – довольно хмыкнул Майкл, и проблема была исчерпана.

Вход в бухту выглядел не очень гостеприимно. Высокие серые скалы с редкими пятнами растительности. На горизонте, над всем этим «великолепием», высился горный хребет. Горцы, живущие по ту сторону перевала, называли его Арч-Корт, то есть «черноголовый». Облачность, укрывавшая вершину хребта, начала понемногу рассеиваться, и уже к полудню сквозь разрывы облаков показались остроконечные вершины. Голые, безлесые склоны, частокол скальных гребней и отвесные стены, падающие в бездонную темноту ущелий.

Спустя час один из матросов вернулся на борт. По его словам, в бухте никого нет и в последние несколько месяцев не было. Майкл внимательно выслушал, кивнул и встал к штурвалу.

Бухта представляла собой узкую изогнутую полоску, похожую на бумеранг. По берегам высились скалы, и лишь в самом дальнем конце виднелся треугольный пятачок земли, на который можно было высадиться. По рассказам Майкла, здесь жил его знакомый, некогда променявший квартиру в центре старого Лондона на пустынное западное побережье. Чуть выше границы прилива виднелась заброшенная хижина, сложенная из неотесанных бревен. Позади нее, метрах в пятидесяти, виднелся узкий проход между скал.

– Выглядит не очень уютно, – поморщился Шайя и покосился на небо. – Мрачное место.

– Карим, неужели ты до сих пор опасаешься птиц? – засмеялся Беннет. – Не можешь забыть глупое предсказание?

– Я не люблю местных пернатых, – пробурчал алжирец, – особенно крупных и хищных. Лучше пойду соберу вещи.

Звезды в горах – большие и яркие. Кажется, вот они, совсем рядом: протяни руку – и достанешь. И медно-желтая, с едва заметным красноватым отливом, луна, похожая на огромную монету. В горах быстро темнеет. И ночь наваливается сразу, почти без сумерек. Пещера, а точнее – небольшое углубление в скале, оказалась идеальным убежищем для ночевки. Места хватило для всех. Вход закрывал колючий кустарник, и если бы Беннет не рассказал про это убежище, они могли пройти мимо не задумываясь. Здесь, у подножия перевала Арч-Корт, начинался путь, ради которого они и пришли…

Несколько дней спустя у причала Рио-де-Жанейро пришвартовалась «Катарина». И как и следовало ожидать – ее встречали. Два темно-серых джипа без опознавательных знаков. Рядом, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, стояли несколько человек.

Вот из каюты на палубу поднялся Майкл Беннет. Поправил ремень, на котором висела кобура с пистолетом, надел неизменную шляпу и бросил безразличный взгляд на «делегацию». От группы отделился один человек и направился навстречу шкиперу. Скрипнули доски причала.

– Майкл Беннет?

– Да, это я. Чем обязан?

– К вам есть несколько вопросов. Я сотрудник службы безопасности.

– Вижу, – ответил шкипер и кивнул, – вижу, что из службы безопасности. С такими суровыми лицами, как у вас, только в Ордене и работать. Вы, честное слово, как мальчики из Лэнгли. Я в кино видел. Правда, для полного сходства не хватает серых костюмов и темных очков на пол-лица. А так – ничего; похоже, да…

– Оставьте ваши шутки, мистер Беннет, и отвечайте на вопрос.

– Ты еще не огласил свой вопрос, малыш.

– Конечно, – криво усмехнулся парень. – Где ты высадил Поля Нардина?

– Кого?

– Только не надо вешать мне лапшу на уши, будто не знаешь, о ком идет речь.

– Увы, – Беннет развел руки в сторону, – мне очень жаль, но ничем не смогу вам помочь.

– Я не понял…

– Дело в том, что я плохо знаю побережье. Мои клиенты – словно пассажиры дилижанса. Если они говорят «стой», я натягиваю поводья и останавливаюсь. А место… Нет, не вспомню. Один залив похож на другой, как сестренки-близняшки. Если покажете подробную карту западного побережья, то попытаюсь разобраться.

– Вы нарываетесь на неприятности, капитан!

– Упаси меня Бог! Я слишком стар для таких приключений.

– Не зли меня, старик! – медленно, сквозь зубы, процедил парень.

– И что ты мне сделаешь, сынок? – Майкл сбил шляпу за затылок и удивленно посмотрел на незваного гостя.

– Я прикажу арестовать вас и ваше судно. А заодно – и всю вашу команду.

– Меня? – усмехнулся шкипер и наклонил голову, чтобы сплюнуть табачную жижу на землю.

– Вас!

– Разве я нарушил законы Нового мира?

– Для такого старого пердуна…

– Сынок, – оборвал его Майкл, – прежде чем ты сделаешь эту ошибку, позволь тебе кое-что объяснить…

– К черту объяснения!

– И все-таки я внесу некоторую ясность в наш разговор, – невозмутимо продолжил шкипер.

– Где ты высадил Нардина и его шайку?

– Видишь ли, парень… Не буду утверждать, что не знаю, о ком ты говоришь. Поль Нардин – мой старый приятель. Мы с ним знакомы, как говорится, сто лет. И это были не самые легкие годы наших жизней. Пару раз он спасал меня, когда я уже прощался с белым светом. Случалось и мне выручать его из переделок. Помню…

– Меня не интересуют твои воспоминания! Внукам будешь рассказывать, каким крутым ты был в молодости!

– Что касается ареста… – Майкл не обратил внимания на слова собеседника. Он был терпелив и спокоен, словно отмахивался от надоедливой мухи. – Чтобы меня задержать, тебе понадобится немного больше народу, чем те пять недоумков, которые стоят за твоей спиной. И еще, – он кивнул на крупнокалиберный пулемет, установленный на корме яхты, где «случайно» оказался один человек из команды, – прежде чем попытаешься сделать эту ошибку, ты превратишься в мясной фарш, пригодный на котлеты для гамбургеров. Да, потом налетят твои коллеги и меня, конечно, арестуют. Потом. Но для тебя… Я повторю – для тебя – это уже не будет иметь никакого смысла. Ты окажешься размазанным по этому причалу, сынок. Вместе с твоими приятелями, машинами и этой хлопушкой, которая торчит у тебя из кобуры, как реклама никелированных насадок для кухонного комбайна. – Шкипер сделал небольшую, но очень выразительную паузу. – Я достаточно ясно выразил свою позицию, сэр?

– Ты еще пожалеешь, старый дурак! – прошипел парень и, резко развернувшись, пошел обратно.

– Конечно, сынок…

Старый шкипер проводил его насмешливым взглядом и вернулся к яхте.

– Мигель!

– Да, чиф! – отозвался матрос, стоящий у пулемета.

– Я ухожу на несколько часов. Будь внимательнее.

– Что-то серьезное, сэр?

– Нет, ничего особенного. Игры больших мальчиков.

– Мне кажется, что мы еще увидим этих парней.

– Ты совершенно прав, – кивнул Майкл и задумчиво провел рукой по небритой щеке.

– Антипатичные мальчики, – заметил Мигель и поморщился.

– Антипатия, Мигель, это несколько другое, – наставительно заметил Беннет и ткнул пальцем куда-то в небо. – Это когда ты смотришь на собеседника и думаешь, куда спрячешь его труп. А я всего лишь прошу быть настороже.

5 год по летоисчислению Нового мира.

База Ордена по приему переселенцев и грузов

– У меня есть задание для вас. – Виктор приперся к нам в гостиницу и теперь сидит перед нами на столе. Мы с Каримом хмуро разглядываем его недовольную физиономию и молчим. Только что вернулись из столовой и собирались прогуляться на стрельбище.

– Мы разве не выполнили твое условие?

– Вы все сделали, парни. У меня нет претензий.

– Так в чем же дело?

– Это личная просьба.

– Вот как… А конкретнее?

– Вы на стрельбище? – спросил он и кивнул. – Хорошо, я прогуляюсь с вами.

Так как длина стрельбища, расположенного на территории Базы, небольшая, мы взяли только пистолеты. Я еще и MP-5 прихватил. Карим, который не расставался со «стечкиным», только хмыкнул.

Минут тридцать мы дырявим мишени. Виктор курит, наблюдая, как переводим патроны и засоряем землю свинцом и латунью. Когда мы закончили стрельбу, он лениво вытащил свой пистолет из кобуры и двумя выстрелами снес пару небольших камешков, лежащих рядом с мишенями. Причем сделал это быстро и без тени позерства. Стрелки́, которые пользуются оружием давно и часто, лишены этой болезни. Бумажные мишени не более чем расходный материал, который помогает выжить.

Рядом со стрелковой позицией был небольшой стол с навесом. Мы уселись и начали чистить оружие. Виктор долго смотрел на наше занятие, потом вздохнул и сел рядом.

– Рассказывай, – начал Карим, – что за дело?

– Дело, в общем, простое. Меня надо проводить в одно место.

– И это все? Никого убивать не придется? – я покачал головой. – Что-то здесь не так.

– Погодите, парни. Давайте без эмоций и скептицизма. Сначала выслушайте.

– Давай уж… проситель, – хмыкнул Шайя и вытащил сигарету.

– В общем, так, парни, – Виктор немного помолчал и начал рассказывать: – Дело в следующем. Меня надо проводить к одному дому. Это здесь рядом, за периметром Базы. На окраине поселка. Проводить – и подождать, пока я буду разговаривать.

– И это все? – удивился Карим. – Виктор, неужели ты успел так насвинячить в этом мире, что боишься выходить с территории Базы без охраны? И кто они такие? Ревнивые мужья, украшенные рогами? Экий ты у нас… популярный.

– Проводить и подождать. – Виктор бросил хмурый взгляд на моего друга, но ничего не сказал. – Если я не выйду в течение получаса, зайдете следом за мной и уберете всех, кого найдете живыми. Там будет два человека. Не больше.

– Убрать, говоришь… В какие игры ты играешь?

– Поль, если тебе этот так интересно, то я играю в эти игры всю жизнь. Но это дело… Оно больше личное, чем служебное.

– Извини, Виктор, но нам нужны подробности. Я не хочу подставлять наши шкуры под твои темные личные дела. Даже если эти дела проворачивает мой непосредственный начальник.

– Резонно…

– Итак?

– Итак, господа присяжные заседатели… – начал Виктор и запнулся.

Карим удивленно дернул бровью на эту реплику, но ничего не сказал.

– Итак… В этом доме живет один высокопоставленный сотрудник Ордена. Его работа не любит чужих глаз, и поэтому он часто ночует за пределами периметра. Это… это его конспиративная квартира.

– Дальше.

– Мне удалось выяснить… – Виктор вновь запнулся, несколько секунд молчал, потом поморщился и продолжил: – Что меня, а точнее, нас – подставили. Причем подставили в ситуации, где выживших не бывает по определению. Не хотел рассказывать, но вижу – придется. Если коротко и без особых подробностей, то этот чиновник дал неправильную наводку. И сделал это специально. Что доказано. Моя группа, которая работала в тех местах, погибла.

– И ты хочешь его убить, – сказал Карим. Не спросил, а именно подтвердил.

– Для начала – поговорить.

– А потом?

– Потом – да, убить.

– И если в этой, так сказать, благородной схватке ты погибнешь, – продолжил Карим и потянулся за сигаретой, – то нам уготована роль палачей. Убрать этого чиновника. Так?

– Именно так.

– Весело… – протянул Шайя и задумался.

– А почему не сделать проще? – спросил я. – Попроси Эндрю. Он прекрасный снайпер. Выстрел в голову – и все. И нам, если что-то пойдет не так, не надо будет бегать от Ордена. Причем бегать до скончания этого века. У такого преступления нет срока давности.

– Точнее – до первой пули, – уточнил Карим, – которую с превеликим удовольствием влепит любой патрульный. Потому что наши физиономии будут в первых строчках черного списка.

– Нет, такого не случится. Можешь не переживать. Обещаю. Во-первых, – мне надо с ним поговорить. Надо. Это не обсуждается. Во-вторых – убить должен я. Своими руками. Он подставил моих людей. Я такого не прощаю.

– Хорошо, – кивнул я, – мы это сделаем.

Вечером, когда уже смеркалось, а народ начал разбредаться по кабакам и барам, ко мне в комнату завалился Карим. Хмыкнул что-то невнятное про монастырские порядки на Базе и уселся напротив. Через двадцать минут приехал Виктор. Мы услышали шум мотора под окнами. Я отогнул жалюзи и посмотрел вниз. Да, это он. Не вылезая из машины, Виктор махнул рукой.

– Пошли, – бросил Кариму и взял с кровати автомат.

Мы выехали за ворота периметра, свернули налево и углубились в узкие улочки. Где-то через пятьсот метров мы остановились и свернули во двор. Дом был огорожен высоким забором. Здесь мы сменили машину. На какой-то грязный и раздолбанный пикап с тентом. За руль сел незнакомый нам мужчина. Еще несколько кругов по району – и мы подъехали к окраине поселка. Дома здесь строились не так кучно, как в центре.

Въехали во двор. Кто-то закрыл за нами ворота, и мы выбрались наружу. Водитель проводил нас внутрь дома и ушел.

– Он здесь. – На лестнице, ведущей на второй этаж, стоял Эндрю. Судя по его виду, он находится здесь не первый день.

– Один? – спросил Виктор.

– На улице бродят два охранника, но это ненадолго. Через полчаса они уйдут в пристройку и сядут играть в карты. По ним можно часы сверять.

– Хорошо.

Мы поднялись на второй этаж. Небольшая комната пустовала. Здесь даже мебели не было, если не считать двух спальных мешков, брошенных на пол. Кроме них, здесь стояли два стула и массивный письменный стол. На фоне общей заброшенности этот предмет интерьера смотрелся немного странно. Слишком изящно выглядел. На полированной столешнице лежала знакомая снайперская винтовка.

Мы с Каримом устроились на полу. Наше время еще не пришло. Виктор сбросил с себя жилет, взял пистолет и нож. Попрыгал и спустя несколько минут ушел на улицу. Теперь нам остается только ждать. Пратт уселся перед окном. Положил на колени винтовку и приготовился к терпеливому ожиданию. Ничего не скажешь – веселое здесь житье… Что ни день, то новые загадки.

Ждали недолго. Где-то через полчаса – на втором этаже распахнулось окно. Дважды мигнул фонарик, и Эндрю, не отрываясь от прицела, процедил:

– Все нормально. Это Виктор.

Человеческий силуэт, едва заметный на фоне стены, скользнул вниз. Еще несколько минут – и Виктор перебрался через забор.

– Уходим, – процедил он, – через несколько минут начнется пожар. Дело сделано.

Когда мы вернулись, было уже за полночь. Идти в гостиницу нежелательно. Хоть консьерж и состоял на негласной службе у Виктора, но лишний раз светиться там не стоит. Поэтому мы собрались в служебном кабинете. Служба внутренней безопасности работает круглосуточно, и такими посиделками здесь никого не удивишь.

Виктор почти упал в свое кресло, вытащил из ящика стола бутылку коньяку и три стакана. Не спрашивая, разлил. Кивнул нам и залпом выпил свою порцию. Поморщился и достал из кармана платок. Долго вытирал руки, будто очищал с них прилипшую грязь. Я удивленно хмыкнул. Виктор не был белоручкой. И зеленым юнцом тоже. Чтобы с такой брезгливостью чистить руки после рядового убийства человека, надо узнать что-то очень неприятное. И очередной труп, оставленный за спиной, в эту категорию не попадает. Ладно, это его личное дело.

– «В тот день ты увидишь грешников, закованных в цепи. Их одеяние будет из смолы, а их лица будут покрыты огнем», – неторопливо процитировал Карим, глядя на зарево над жилым сектором. Потом допил коньяк и повернулся к нам. – Слушайте, парни! Если я не ошибаюсь, кабаки здесь работают до самого утра? Пошли прогуляемся? Девочки и выпивка нам сейчас не помешают.

– Валите без меня, – не поднимая головы, отмахнулся Виктор. – Извините, мужики, но сейчас хочу побыть один.

– Как знаешь… – Мы пожали плечами и, взяв оружие, пошли к выходу. Когда уже подходили к двери, он нас окликнул:

– Парни… – он немного помолчал, а потом кивнул: – Спасибо.

21 год по летоисчислению Нового мира.

Перевал Арч-Корт

Сгущались сумерки, но от нагретых за день камней еще тянуло теплом. Пройдет совсем немного времени, и стемнеет. И только облака, обнявшие вершину Арч-Корта, будут долго розоветь в лучах солнца, укрывшегося за перевалом. В этих местах всегда рано темнеет. А ночи темные, словно на землю набросили плащ из тяжелого черного бархата, украшенного алмазными сполохами звезд.

Селение лежало перед ними как на ладони. Двадцать – тридцать домов, беспорядочно разбросанных вдоль пологого склона. От полуразвалившихся, сложенных из дикого камня лачуг (времен освоения этих земель) до двухэтажных кирпичных коттеджей, укрывшихся за высокими прочными оградами. И только буйная зелень горных трав приглушала эту разницу, примиряя нищету хижин и блеск особняков.

Чуть в стороне – белоснежная мечеть. Небольшая, но очень ухоженная. Стройная стрела минарета увенчана золотым полумесяцем, а башню опоясывает шерефе – балкон для муэдзина, украшенный ажурной каменной резьбой. Орнамент настольно изящный, что казался невесомым. Его не успели испортить модными нововведениями. Громкоговорители здесь ни к чему – деревня небольшая. Скорее всего, даже муэдзина нет, и призыв на молитву произносит сам мулла.

Ниже по склону, пробивая дорогу между камней, извивается шумная горная река. Выше по течению, метрах в двухстах от деревни, – пулеметный дот и вышка с прожекторами. За ним высились два похожих на сторожевые башни утеса. Их называют воротами Арч-Корта, – здесь, в узком распадке, начинается путь через перевал.

Место для поселка выбрано удачно. В старину про него сказали бы следующее: «Основан в таком-то веке, на пересечении торговых путей…» Пути здесь пересекались, да. Только вряд ли их можно назвать «торговыми». На юго-востоке лежал Джохар-Юрт, на севере – граница с Русскими землями, а к западу – побережье, населенное сомалийскими племенами. Через это селение проходили караваны с рабами, захваченными пиратами. Чеченские банды, промышлявшие на равнине, и прочий разномастный сброд.

– Дядя Карим…

– Что случилось?

– Откуда вы с отцом так хорошо знаете здешние тропы? – тихо спросил Никита. – Бывали в экспедициях?

– Можно сказать и так, – кивнул алжирец, не отрываясь от бинокля. Затем бросил быстрый взгляд на Никиту и замолчал, словно вспомнив нечто очень неприятное. Дернул щекой, но все же ответил: – У меня были проблемы в этих местах. Личного характера.

– С горцами?

– Да.

– А отец?

– Он помогал их решать. В свое время хорошо погуляли в этих местах. Правда, после всего, что мы здесь устроили, лучше бы нам сюда не возвращаться.

– Почему?

– Кровная месть, Никита, у чеченцев сроков давности не имеет. А кровников у нас с твоим отцом найдется немало.

– Папа никогда не рассказывал про это.

– Это было давно. Лет десять назад, – Шайя задумчиво прищурился и провел рукой по бороде. – И правильно сделал, что не рассказывал. Незачем ворошить прошлое.

– Дядя Карим…

– Хватит вопросов, Никита. Смотри за своим сектором. Племянничек…

Через несколько минут за их спинами послышался шорох.

– Ну вы, парни, даете! – Поль тихо опустился рядом с ними. – Вы бы еще песни петь начали. Лежат, треплются, как бабы. Карим, ну Никита еще пацан, но от тебя не ожидал…

– А что нужно было сделать? Кричать во все горло: «Стой, кто идет?!» Я слышал, как ты идешь. Топаешь как слон. До деревни далеко, а местные жители – лентяи. Рано ложатся и поздно встают, так что зря переживаешь.

– Как видишь, им сегодня не спится.

– Медведь, этот шум не по наши души, так что зря переживаешь. К тому же ветер дует в нашу сторону – даже местные овчарки не учуют. Не зря здесь звериная нора. Пусть и заброшенная. Какой зверь поселится там, где часто ходят люди?

Шайя был прав – среди хаотичного нагромождения камней, поросших густым и колючим кустарником, заметить людей трудно. Разве что столкнуться лицом к лицу, но и это маловероятно. Кому охота соваться в эти дебри, рискуя оставить на длинных шипах не только одежду, но и собственную шкуру? Вдобавок к этому между валунов виднелось темное отверстие – брошенная нора какого-то местного зверя.

– Видишь дом на границе селения? – спросил Карим. – Недалеко от дота. У ограды три джипа. Они не местные.

– С чего ты так решил? – дернул бровью Нардин.

– Машины стоят за воротами.

– И что? Думаешь, что Орден?

– Нет, не думаю. Для наших друзей слишком много блеска. Скорее всего деловые партнеры с восточного побережья. И еще… Они не мусульмане. Во-первых, машины слишком разукрашены. Много никеля, лишние фары на кенгурятнике и все такое. Местные жители любят блестящие игрушки, но не до такой степени.

– А почему не мусульмане?

– Будь гости единоверцами, хозяин бы из кожи вывернулся, но джипы поставил во дворе. Законы гостеприимства. Нет, это чужие, причем не слишком уважаемые. Вполне могут быть испанцами. Здесь разной швали – как блох на барбоске. Их не любят, но дела с ними ведут. По слухам, в последнее время они зачастили в эти края. Или приехали за живым товаром, или наоборот – привезли на продажу.

– Католики и мусульмане?

– А что здесь такого? Не путай веру с бизнесом.

– Дальше не пойдем? – спросил Никита.

– Нет, – ответил Карим, – сегодня лучше не соваться. Хозяин устроит застолье, а дела отложат на завтра. После завершения сделки будет еще одно застолье, – вот тогда все расслабятся и можно будет пройти. Сутки потеряем, но это мелочи. По большому счету, нам крупно повезло, что в селении чужие.

– А почему именно на завтра? – не унимался Нардин-младший. – Может, они вчера приехали и гулять будут сегодня?

– Очень сомневаюсь. Будь они здесь несколько дней, их водители помыли бы машины. Если человек так украшает свой джип, он не стерпит пыли. Испанцы! У них может не быть денег на бензин, но машина будет блестеть как яйца у кота. А эти грязные, как черти. Двери забрызганы свежей глиной. Нет, они приехали недавно.

– Карим, ты прямо Шерлок Холмс, – усмехнулся Поль. – Ладно, парни, хватит болтать, давайте устраиваться на отдых. Никита, ты дежуришь первым.

Поль проснулся поздно – около шести часов. Ночью похолодало, и он с удовольствием вдохнул прохладный горный воздух. Заросли кустарника, в котором они укрылись, добавляли в воздух терпкий дурманящий аромат, похожий на запах можжевельника. Карим, которому досталась «собачья вахта», потер покрасневшие глаза и кивнул в сторону деревни.

– Я оказался прав, – он посмотрел на Нардина, – это испанцы. Невольников привезли. Пятерых. Четверо мужчин и женщина. Судя по внешности, из славян. Полчаса назад выводили во двор. Эти свиньи гоняли их как лошадей, по кругу. Один из пленных начал отставать и падать.

– Убили?

– Отвели в сторону и зарезали, как барана.

– Пленные – из демидовских? Интересно, почему бандиты так рано поднялись?

– Они еще не ложились. Гуляли до рассвета, – хмыкнул Шайя. – Демидовские? Кто знает: может, и демидовские. Про Ай-Ди у них не спрашивали.

– Отец! – подал голос проснувшийся Никита. – Надо что-то…

– Мы здесь по другому делу, – отрезал Поль.

– И еще, – продолжал Карим, – не больше часа тому назад пришел караван. Со стороны перевала. Шесть мулов, два погонщика и пять охранников. Пришли налегке.

– Если караван пустой, – нахмурился Нардин, – то зачем охрана? Чего им бояться в этих горах?

– Я вроде сказал «налегке», а не «пустыми». Груз есть – несколько кожаных мешков. Небольшие, размером с коробку от армейского пайка. – Карим показал руками габариты и уточнил: – Небольшие, но тяжелые. Хозяин сам принимал. Бережно, но знаешь… Как-то привычно. Будто утреннюю газету.

– Черт побери…

– Именно, – усмехнулся алжирец. – Я тоже про него подумал. Полагаю, озвучивать, что находится в мешках, не нужно?

– Неужели мы опоздали? – оскалился Поль.

– Нет, не думаю, – Карим зло прищурился и покачал головой. – У меня к тебе несколько вопросов. Племянничек, смени меня! – Он передал Никите бинокль и отодвинулся с лежки.

– Что за вопросы? – спросил Нардин-старший.

– Слушай, Поль! Помнишь того парня, кости которого мы нашли в саванне? Не из этой ли он компании? Ты тогда предположил, что найдено одно из старых русел. Там вода поблизости есть?

– Вода?

– Давай вспоминай! Это важно.

– Чтобы ее количества хватило для нужд небольшого прииска? – нахмурился Поль. – Ты это хотел спросить?

– Именно так. Вряд ли они придумали что-то новое.

– Старое русло давно пересохло. Оно больше похоже на остатки крепостного рва. Так, несколько неглубоких оврагов, и все. Некоторые рукава и заметить-то трудно. Вода… Есть в одном месте. Маленькое горное озеро.

– Из него вытекает какая-нибудь речка? – не унимался Карим.

– Нет, – покачал головой Поль, – избыток воды уходит под землю. Там много пещер.

– Вот тебе и ответ на вопрос, откуда пришел караван, – развел руками Шайя.

– Логично. И что из этого следует?

– Это далеко отсюда?

– Два дня пути.

– А в километрах? – недоуменно спросил Никита.

– Вот дитя равнины… – усмехнулся Шайя и покачал головой. – В горах, Никита, дороги измеряются не километрами, а часами пути. Слушай, Медведь, – он задумчиво пожевал травинку, – у меня есть идея.

– Как впутаться в очередную авантюру? Послушай… Я все помню. И понимаю, что ты чувствуешь, вернувшись в эти места, но рабы здесь везде. В каждой деревне. Всех не освободишь. Умерь свои эмоции – мы не за этим сюда пришли.

– Нет, хотел сказать и вовсе про другое. У меня есть идея, как пройти селение и добраться до нужной нам точки.

– Я уже знаю, что ты предложишь, – покачал головой Поль. – Идея не новая, но почему бы и нет? Один раз это прекрасно сработало.

– Новое, Поль, это плохо забытое старое, – усмехнулся Карим.

5 год по летоисчислению Нового мира.

База Ордена по приему переселенцев и грузов

– Вот, пожалуй, и все. – Я защелкнул карабин на вещевом мешке и обвел взглядом свое временное пристанище. – Вроде ничего не забыл.

Завтра утром мы уезжаем в Порто-Франко. Чамберс и Уильям Тернер уже там – вовсю готовятся к экспедиции. Представляю себе эту картину: Джек наверняка разорил склады Ордена и теперь, бурча от негодования, подчищает остатки. И придирчиво набирает команду самоубийц. Интересно будет посмотреть на состав экспедиции. Кстати, Эндрю Пратт идет вместе с нами. Такова просьба Виктора. С одной стороны, это неплохо – хороший снайпер никогда не помешает. Поначалу Джек встал на дыбы, но после разговора с нашим шефом остыл и согласился. Даже и не поймешь, зачем Виктор отправляет Эндрю вместе с нами? Присматривать за Чамберсом? Или прячет, от греха подальше? Кто знает, что здесь начнется, когда прибудут новые начальники…

Две большие сумки, рюкзак и оружие – вот и все мое богатство. В экспедицию беру минимум вещей, которые поместились в большой походный рюкзак (в Легионе мы называли его «лагерным»). Вчера приобрел еще один, поменьше размерами, – «трехдневку». Удобная вещь для небольших прогулок. На кровать брошен чистый и выглаженный комплект формы. Ботинки надраены до блеска. Старая привычка – уезжать в командировку, словно на парад.

Оставшиеся вещи, а именно – две большие сумки, надо будет отнести на склад Ордена. Там их опечатают и будут хранить до моего возвращения из экспедиции. Вещи упакованы, оружие вычищено. Магазины для «калашникова» набиты и уложены в карманы разгрузки. Снайперская винтовка убрана в чехол.

Сдав вещи на хранение, зашел поужинать в нашу столовую. Не спеша поел, выпил чашку кофе и так же неторопливо побрел домой. Карим сразу после обеда исчез и, судя по его довольному виду, вернется только к отъезду. Проходя мимо офиса службы безопасности, заметил стоявшего на крыльце Виктора.

– Вот, – он усмехнулся, – на ловца и зверь бежит. Куда собрался?

– Ужинать ходил.

– Хорошее дело. А где Карим?

– Прощается с подружками.

– Со всеми?! – делано ужаснулся Виктор. – Эдак вы и через неделю не уедете! Ладно, черт с ним. Идем, посидим напоследок. У меня есть несколько бутылок коньяку и никакого желания пить в одиночку.

– По какому случаю пьянка?

– Разве мы алкоголики, чтобы искать повод? Хороший коньяк – это уже повод. И надо заметить, что достаточно весомый.

– Мне завтра в дорогу.

– Куда катится этот мир, – покачал головой Виктор, – француза надо уговаривать, чтобы посидеть и выпить рюмку кофе…

– Дьявол с тобой!

В кабинете было сильно накурено. Как говорят русские – топор можно вешать. К запаху табака примешивался аромат оружейной смазки и – странный для этого места – воска. На письменном столе, как всегда, царил образцовый порядок – ни одного лишнего предмета. Конечно, если не считать бутылки коньяку, переполненной пепельницы и разобранного пистолета.

– Садись, – Виктор махнул в сторону стула. Затем открыл сейф и достал оттуда еще один бокал. – Напиваться не будем, но выпить просто необходимо. Как говорил один хороший человек, есть такое слово: «Надо!»

– Наливай.

Поначалу разговор не клеился. Потом, как ни странно, разговорились. На довольно откровенные темы. О некоторых, пожалуй, умолчу. Подписку о неразглашении служебных тайн никто не отменял, да и вам неинтересно слушать закулисные истории Нового мира. Судя по всему, Виктор уже «уговорил» одну бутылку. Надо заметить, что выпить он мог много. Любой из нас после такой дозы уже бы отправился на боковую, а он нет – даже язык не заплетается. Только хмурится больше обычного и курит одну за одной.

– Ох, Нардин, Нардин, – покачал головой Виктор, – иногда ты меня удивляешь железной логикой, а иногда – ребячьей наивностью.

– Я солдат, а не философ.

– Ну да, конечно, – усмехнулся шеф, – «я старый солдат и не знаю слов любви»…

– Это ты к чему?

– Так, вспомнилось… Не обращай внимания. Черт тебя побери, Поль! Ладно, так уж и быть, продолжим вечер откровений. Тем более что завтра вы уезжаете к Чамберсу. Он меня уже достал своими радиограммами.

– Соскучился?

– Переживает, Легенда. Думает, что вас тут изводят допросами. Так что уезжайте – и чем скорее, тем лучше. Надеюсь, что мы не скоро увидимся.

– Ты говорил про вечер откровений.

– Да, говорил. И что вы, сержант-шеф, хотите узнать? – Виктор криво усмехнулся и поднял свой бокал. – Давай лучше выпьем.

– Где сейчас мастер-шлюз?

– Мастер… шлюз… – Он произнес эти два слова медленно, словно после каждой буквы ставил точки. – Неужели ты до сих пор ничего не понял?

– Что я должен был понять?

– Смешной ты, Поль, ей-богу. Никакого мастер-шлюза нет и никогда не было. Это фата-моргана. Фикция. Приманка для тех, кто пытался захватить власть в Ордене и Новом мире.

– Пытался? Ты говорил, что они ее уже взяли.

– Мы немного опоздали, – пожал плечами Виктор. – Знаешь, иногда такое случается.

– Слушай, ты здесь давно сидишь? – Я кивнул на бутылку коньяку.

– Намекаешь, что пьян? Есть немного… – Он недовольно поморщился. – Только, ради бога, ничего не спрашивай! На личные воспоминания вечер откровений не распространяется.

– Хорошо, не буду. Чего вы пытались добиться этой операцией?

– Службе безопасности надо было вычислить людей, которые работают на новых хозяев. Вот и придумали эту историю с установкой. Дело в том, что попытки создать мастер-шлюз были. И не в Старом Свете, а здесь, на Базе Ордена. Велись такие разработки, не скрою. И назначение прибора именно такое, как тебе и рассказывали, – калибровка новых «ворот». Понимаешь, когда началась вся эта история с новой властью, на Новый мир начали давить. То одного не дадут, то другое запретят. А вот требования – возросли, да. Мы высказали свои претензии. В ответ такая буза началась… Банды как с цепи сорвались. Пришлось запустить информацию про мастер-шлюз. Как мы и рассчитывали, – его украли. Мы сами и скинули эту идею – ограбить конвой. В конвое, как ты понимаешь, прибора не было. Потом еще одна утка – ангар в Порто-Франко. Увы, но эта задумка не сработала. Кстати, по твоей вине. Ты оказался слишком глазастым. Еще и Чамберс, старый болван, масла в огонь подлил.

– Новые хозяева побоялись, что вы закроете переход из Старого мира?

– Да.

– И что в этом страшного? Они с легкостью создали бы новый переход. На пустом месте, как это было с Чамберсом.

– Увы, но это пока что невозможно. «Ворота», а точнее – портал, можно запустить лишь в двух местах Нового мира. На территории Базы и острове неподалеку от форта Линкольн. Что-то связанное с магнитными полями или нечто подобное, не особо интересовался подробностями. Ученые обещают, что со временем эту проблему решат, но это будет не скоро.

– Но Старый Свет тоже может перекрыть кислород для Нового мира.

– Ну и что? Не сдохли бы. А вот они потеряли бы целый мир.

– Чамберс знал, что этого прибора никогда не существовало?

– Нет. Он свято верил, что такой есть. И горел желанием его вернуть. Видишь ли, Поль… Чамберс давно не занимался этими делами. Он практик, а не теоретик. И практик совсем в другой области. Короче – нет, не знал.

– И сам того не желая, подыграл службе безопасности…

– Да, очень удачно получилось. Джек трепетно относится к этому миру и не хочет, чтобы из него сделали проходной двор для всякого отребья. Поэтому он рыл носом землю, чтобы вернуть установку. Мы следили за вами. В результате – оставалось только идти следом и убирать неугодных нам людей. Правда, в Виго вы сами справились. Считай, что это было наказание за испорченную операцию в Порто-Франко. Полезли в этот ангар, как два недоумка… Кстати, по двести экю за бандитов получили?

– За каких именно? – не понял я.

– Тех двоих, которых вы с Каримом ухлопали у бара, после нашей встречи в Виго. Когда в чужую драку влезли и двух стариков спасли.

– Не знаю, банковский счет не проверял.

– Пришли, наверное. С такими расчетами в Ордене строго. Сделал – получи. Эти дохлые ребята оказались интересными персонами. На них трупов – как блох на барбоске. Даже удивительно, что они за стволы не схватились. Ладно, это дела прошлые.

– Один вопрос…

– Сначала нальем, – Виктор разлил по бокалам коньяк. – Потом выпьем, – он залпом засадил свой бокал и кивнул. – Валяй свой вопрос.

– Проход на самом деле односторонний?

– Односторонний, – шеф с удивлением посмотрел на меня, – а почему спрашиваешь?

– Если закрывается одна дверь, то открывается другая.

– Можно сказать и так. Хотя – он лениво отмахнулся, – какая теперь разница. Да, были попытки наладить двухсторонний портал, но ничего не получилось. Ученые утверждают, что теоретически это возможно, но сам понимаешь – теория это одно, а практика… В общем, пока что односторонний. Жаль.

– Чего именно?

– Так… Не обращай внимания. Память – это большая сволочь… Забудь.

– Ладно, пойду отдыхать. – Я встал и погасил в пепельнице сигарету. – Завтра рано вставать. Как-никак, в первую экспедицию собираемся.

– Уже сегодня. Иди, – кивнул он и налил себе полный бокал, – мне спешить некуда, так что еще посижу.

– До встречи.

– Как говорил старина Киплинг, – Виктор отсалютовал мне бокалом коньяка, – «…и это первый из рассказов о Маугли». Прощай, Поль.

– Прощай.

– Нардин! – окликнул меня Виктор, когда я уже взялся за ручку двери.

– Что?

– Знаешь, – Виктор прищурился, сделал паузу и задумчиво покрутил сигарету между пальцев. Потом медленно закурил, выпустил струю дыма и наконец продолжил: – Я, наверное, скажу банальную вещь. Напоследок… Вам будет нелегко. Такие дороги никогда не бывают легкими. Но вы, парни, – вечные бродяги и не видите иных путей. Даже тогда, когда они перед вами, – вы все равно выберете самый сложный путь. Это ваша беда и ваше счастье. Как это ни странно прозвучит, но я даже немного завидую. Тебе, Кариму и Чамберсу. И вашим судьбам.

– Нашим судьбам?

– Да, – кивнул он. – Судьбам цвета хаки.

– Что же такого прекрасного в нескончаемом бродяжничестве?

– Воля.

Эпилог

5 год по летоисчислению Нового мира.

База Ордена по приему переселенцев и грузов

На площадке перед грузовым терминалом лежал густой молочный туман. За воротами периметра он наползал рваными клочьями на дорогу и расстилался плотным ковром, вырвавшись в бескрайние просторы саванны. Солнце еще не взошло, но вдоль горизонта уже виднелась широкая предрассветная полоса.

Перед ангарами выстроилась транспортная колонна. Шесть пятитонных грузовиков «AM General» и четыре армейских джипа, с эмблемами Ордена на передних дверях. Все машины были выкрашены в однотонный песчаный цвет. На бортах – трехзначные номера, грубо намалеванные черной краской через трафарет.

Между рычащими машинами, борясь с остатками сна, бродили хмурые водители и вяло переругивались с охранниками. Незнакомый толстяк, одетый в камуфляжную форму, бегал от машины к машине и проверял документы на груз. Двигаясь с грацией беременного бегемота, он натыкался на невыспавшихся людей, извинялся и убегал дальше. По его толстой заднице, обтянутой камуфляжем, хлопала пистолетная кобура. Будто подгоняла этого повелителя накладных, расчетных ордеров и отчетов. Белобрысый парень с сержантскими нашивками хрипло ругался, пытаясь разыскать своего механика. В общем, царила легкая неразбериха или, как сказал Карим, «милый армейский бардак».

Неподалеку от нас, рядом с головным джипом, стоял начальник конвоя. Высокий молодой мужчина. Розовощекий «бутуз» с непослушной, похожей на солому, шевелюрой.

– Уоррент-офицер Сэм Берджерс, сэр! – Парень лихо откозырял.

– Поль Нардин, – представился я и предъявил идентификационную карту. – А это мои напарники – Карим Шайя и Эндрю Пратт. Вас, как понимаю, уже предупредили, что мы пойдем с вами до Порто-Франко? В кузове найдется свободное место?

– Конечно, сэр! Нашему капитану звонили из службы безопасности, так что не переживайте: доставим без приключений. В кузов? Я бы не советовал. Пыль, сэр! Есть место в моей машине. Присоединяйтесь. Вещей много? Можете забросить их в этот грузовик, чтобы не мешались под ногами. Интендант закончит проверку – и отправимся.

– Спасибо, лейтенант.

– Я вижу своего знакомого, – Эндрю кивнул на белобрысого сержанта, – пожалуй, поеду с ними.

– Договорились.

Так мы попали в командирский джип, где и разместились со всеми мыслимыми удобствами. Правда, чуть позже обнаружились и недостатки. И самым главным из них был начальник конвоя.

Во-первых, он очень молод.

Сэму недавно исполнилось двадцать два года. Этот, без всякого сомнения, «важный» факт из его короткой биографии, мы узнали через пять минут после знакомства. Да, я знаю, что молодость – это такой недостаток, который с годами проходит. Поверьте – не у всех и не всегда. Как утверждал мой дед: «Маленькая собачка – до смерти щенок». Берджерс, этот розовощекий увалень, был обречен остаться щенком. Несмотря на внушительные габариты и зычную глотку.

Во-вторых, слишком болтлив.

Он начал говорить, когда мы выехали из ворот Базы Ордена, и не умолкал ни на минуту. Мало того – он умудрялся говорить со своим водителем, общаться по рации и рассказывать про жизнь. Одновременно. Без пауз.

И в довесок ко всему вышесказанному – это его первый конвой…

– Да, сэр, – круглое лицо Сэма просто светилось от самодовольства, – назначение было подписано вчера утром, а через несколько часов выдали приказ приступить к выполнению этой миссии. В последнее время много грузов и переселенцев. Ничего; я думаю, что мы прекрасно справимся, сэр!

– А твои парни, – насторожился я, – они давно работают в сопровождении конвоев?

– Нет, сэр. Мы с моими парнями охраняли Базу. Наматывали мили вокруг периметра и глотали красную пыль.

Да, с этим не поспоришь. Пыль здесь, как воздух. Она проникает везде. Саднит в глотке, хрустит на зубах и покрывает людей и машины бархатно-бурым налетом.

Я хмыкнул и посмотрел на Карима. Тот поймал мой взгляд, усмехнулся и пожал плечами. Мол, а чего ты хочешь, приятель? Радуйся, что везут. Подфартило нам, ничего не скажешь!

В Новый мир Берджерс попал полгода назад. Если не ошибаюсь, из штата Айдахо. Он что-то рассказывал про Национальную гвардию и 116-ю кавалерийскую бригаду, где ему довелось служить, но я уже не слушал.

Карим поступил как настоящий ветеран. Ровно одну минуту он внимательно кивал, а потом потерял интерес к этому бестолковому монологу. Что-то невнятно буркнул, пристроил под голову куртку и моментально заснул. Старый вояка.

Через полчаса, когда водители уже выли от бесконечных проверок, дали команду к отправке. Карим тихо похрапывал, а я рассматривал пейзажи. Наша машина шла второй, если не считать головного дозора, который пылил далеко впереди. Перед нами ехал джип с пулеметом на крыше. Пулеметчик, вопреки инструкциям и здравому смыслу, уселся на краю люка, придерживаясь руками, чтобы не вылететь на очередном ухабе.

Дорога шла параллельно взморью. Кстати, когда я первый раз увидел карту Нового мира, меня удивил тот факт, что рядом с Базой нет ни одного морского порта. Выяснилось, что причина проста – мелководье. Слишком много мелей и пологое морское дно.

Иногда мы углублялись в саванну, распугивая местную живность, а иногда ехали совсем близко от берега. Знаете, как это бывает: поднимаешься на очередной пригорок – и тебя совершенно неожиданно обдувает свежий морской бриз… Песчаный пляж, на который мерно накатывают морские волны. Романтика, черт бы ее побрал. И этот курортный вид только усиливал зуд от проклятой пыли.

Вдоль дороги… Хотя какая это, к черту, дорога? Это «направление», курсом на Порто-Франко. Вместо дорожных указателей – брошенные, расстрелянные и сожженные машины. За пять лет освоения Нового мира их накопилось достаточно. Видел даже несколько грузовиков, от которых остались только рама и разбитая кабина. Все, что можно было снять, – снято. Брошенные железные бочки, какие-то ящики и два-три гурия, сложенных из плоских булыжников.

Где-то на полпути дорога опять прижалась к берегу. Колонна неторопливо двигалась вдоль нагромождения камней. С левой стороны – возвышенность, покрытая кустарником и какими-то полузасохшими деревьями. А вот еще два памятника освоения Нового мира. Прямо по курсу, метрах в ста от нас – два разбитых пикапа. Старые, уже порядком поржавевшие. Вот мимо них прошел наш головной дозор. Прошел, выкатился на хорошую дорогу и прибавил скорость.

– Охранять Базу, скажу я вам, – не умолкал Берджерс, – это дерьмовая работка. Когда мне предложили отправиться с конвоем, я ушам своим не поверил! Говорят, что людей катастрофически не хватает. И это здорово! Здесь мне нравится гораздо больше. Я просился в форт «Последний привет», к полковнику Бирсфорду, но…

Взрыв!!! Джип, идущий перед нами, просто снесло с дороги!

– Засада!

Пули ударили по водительской двери нашей машины. С тупым, хорошо знакомым звуком, от которого начинаешь скалиться, как кот, которого окружили собаки. Разлетелось осколками боковое стекло. Водитель несколько раз дернулся и завалился на Сэма. Что-то брызнуло мне в лицо, и я увидел разбитую голову нашего лейтенанта. Точнее – то, что от нее осталось. Вместо затылка зияла дыра, наполненная кровавой кашей.

Машину понесло в сторону. Удар! Мы врезаемся в лежащий на обочине валун. Еще мгновение – и я, распахнув дверь, выталкиваю наружу Карима, необъяснимым образом перебросив его через себя.

– Embuscade! – Карим еще не полностью проснулся и потому орет на французском.

Да, дьявол нас раздери, ты прав, друг, – это засада! Классическая, как по учебникам. Одни называют ее «афганской», другие – «гвианской». Дьявол с ней, как ни назови, легче не станет! За нашими спинами, метрах в тридцати – морское побережье. И отходить при всем желании некуда!

Надо отдать должное водителям грузовиков – они показали себя настоящими профессионалами. Когда взорвалась первая машина, парни слаженно увеличили скорость и попытались обойти наш джип с правой стороны. Верное решение, чтобы выйти из простреливаемой зоны. Жаль, но им не повезло – один из грузовиков попал в глубокую, невидимую среди кустарника выбоину и перекрыл проезд. Водитель даже выпрыгнуть из машины не успел – кабину разнесло в клочья двумя длинными очередями.

Остальным не было другого выхода, кроме одного – выбраться наружу и занять позицию за прибрежными камнями. Один из них замешкался, и его перечеркнула пулеметная строчка. Он споткнулся и тяжело рухнул на землю. Дьявольщина!

Из всей команды охранников лишь четверо оказались подготовленными к такой ситуации. Белобрысый сержант, Эндрю Пратт и два человека из их экипажа. Когда началась перестрелка, они успели загнать джип за прибрежный валун и толково отстреливались, не давая бандитам подойти ближе. Именно они уничтожили одно пулеметное гнездо – правда, потеряв при этом человека. Убитый охранник застрял в люке, и его тело иногда вздрагивало, когда туда попадала очередная пуля.

– Медведь, перебираемся к камням!

Эндрю, укрывшийся за камнями, жестами показывает, что прикроет наше отступление. Еще несколько секунд – и на дорогу летит дымовая граната. Ее серый дым перемешивается с черным, который наползает со стороны горящего джипа, и надежно закрывает нас от засады.

– Готов? – кричу я и сбрасываю на землю пустой магазин. Перезарядка. – Пошел!

Шайя резко срывается с места. Только галька хрустнула под подошвами ботинок. Он благополучно добирается до укрытия и валится на землю.

– Пошел! – Парни бьют длинными очередями, и я лечу к камням. Еще мгновение – и падаю рядом с Каримом.

За валуном, у разбитой рации, скрючился радист из второго экипажа. Он не обращает внимания на окружающее, но как заведенный орет в микрофон:

– Мэйдэй, мэйдэй!

– Она не работает! Воюй, придурок! – Карим, не вставая, пнул горе-вояку в бедро, но тот даже внимания не обратил. Он продолжал кричать, зажимая ухо ладонью:

– Мэйдэй!!!

Стрельба при огневом контакте – прекрасное доказательство, чего стоит подготовка солдата. И тактическая, и психологическая. Люди, оказавшись под огнем, ведут себя по-разному. Одни едва успевают менять магазины. Правда, бьют, мерзавцы эдакие, как правило – богу в окна. Длинными очередями и не целясь. Другие делают несколько выстрелов и замолкают. Вжимаются в землю, сто́ит над головой свистнуть какой-нибудь шальной пуле. Трудно представить что-то более бесполезное, чем необстрелянная команда. Нам в этом отношении повезло. Экипаж сержанта, с которым ехал Эндрю, был обстрелянным. Если не считать радиста, конечно.

– Поль, – ко мне перебирается Пратт. Он расчехляет свою снайперскую винтовку, – у нас минус один.

– Видел. У нас минус два и минус два у водителей. Из всего конвоя осталось десять человек, не считая головного дозора. Им повезло, что успели уйти вперед.

– Если не нарвутся на группу прикрытия, то вернутся. Плохо, что рации разбиты.

Я быстро осматриваюсь. Что-то мне не нравится. Засада какая-то кастрированная…

– Эндрю, – дергаю его за плечо, – что в грузовиках?

– Оружие, Поль! Оружие и боеприпасы.

Вот тебе и ответ, мистер Нардин. Теперь понятно, почему с нашей стороны обочина не заминирована и почему бандиты не стреляют по грузовикам. Эти бродяги прекрасно осведомлены, какой мы везем груз! Дьявольщина: иногда мне кажется, что Бог что-то напутал в наших судьбах. Тех самых – судьбах цвета хаки.