Из толпы гномов вышли четверо мужчин и женщина. Мужчины – эдакие плотные дяди, похожие на кубики. Их что на ноги ставь, что набок укладывай – размер не изменится. Я уже с ними общался. Это мастера-кузнецы. Пиво пьют, как лошади воду, и не хмелеют! Сильные дядьки! Даром что маленькие! Их подмастерья жались в стороне и провожали глазами два сундучка. Когда перед кузнецами появилась женщина с небольшой шкатулкой, они подтянулись и расправили плечи. Видимо, тоже приложили руки к созданию этих подарков. Вот и красовались теперь перед соплеменниками.

Сундуки положено было открывать мне. Неторопливо и один за другим. Но сначала полагалось принять коробку от женщины. Это их первый подарок. Его называют «арг-норр». Можно перевести как «определяющий судьбу» или «твой земной путь». Это и предсказание, и пожелание одновременно. Я подошел и приложил руку к сердцу.

– Прими с любовью и носи с честью, – важно кивнула женщина и протянула шкатулку.

Мастера повторили ее жест и посторонились, пропуская меня к сундучкам.

– Я принимаю свой путь из ваших рук.

Принимать подарки, когда на тебя, затаив дыхание, смотрит толпа гномов, это, доложу я вам, еще то удовольствие! Открыл первую коробку. Ту, что мне подала женщина. Внутри на синем бархате лежали серебряные шпоры.

Нет, без всех этих зазубренных колесиков-репейников с длинными шенкелями, которые мы привыкли видеть в фильмах про рыцарей и ковбоев. Шенкель был средней величины, а репейник гладким и довольно толстым. В свое время я пользовался гардкротами – с шариком на конце, но и с этими не оплошаю. Как видно, лошадей здесь любят и стараются не травмировать.

Все бы ничего, но шпоры были изумительной отделки! Резьба, украшающая металл, казалась простой, но несмотря на это изделие вышло чертовски красивым! Строгий орнамент подчеркивал форму. Прекрасная работа. Я даже ахнул от удивления. В толпе послышался одобрительный гул. Рядом появился старик-хозяин. Он улыбнулся и кивнул на сундуки. Да, конечно. Надо осмотреть еще два подарка.

Еще один сундучок… Поначалу я не понял, что в нем. Какой-то черный сверток с матовым металлическим оттенком. Кольчуга. Черная. Тут я не выдержал. Вы можете считать меня ребенком, но я расстегнул и сбросил на землю толстовку. Руки почувствовали приятную тяжесть металла. Кольчуга плотного плетения. И весит прилично! Около девяти килограмм, никак не меньше.

Надел на себя и замер. Точнее, почувствовал на себе взгляды гномов. Они ждали моей реакции на это чудо. А чудо было не только в красоте кольчуги. Я уж не знаю, что эти чароплеты делают, но она была живая. Пошла легкой дрожью, словно ощупывая мое тело и привыкая к его рельефу. И замерла, идеально облепив фигуру. Да, это настоящее чудо. Когда я решился ее снять, она ослабила хватку и повисла, как разношенная футболка.

Последний сундучок… Я практически знал, что там будет, но боялся ошибиться. Слишком уж форма характерная. Это был олений нож или охотничий кинжал. Точнее – очень похожий на него клинок. Если позволите – похожий, но с учетом местных особенностей. Тесак. Длиной около сорока сантиметров. Широкий у основания (около шести сантиметров) и плавно сужающийся к острию. Тонкая серебряная насечка на черной вороненой стали. Клинок с двусторонней заточкой и широким, но неглубоким долом. Да, таким не раненых зверей добивать, а кольчуги портить. Думаю, что для этих целей он прекрасно подходит! Удобная, хоть и немного длинная рукоять овального сечения была защищена тяжелым эфесом, состоящим из изогнутой перекладины и двух дуг, повернутых в сторону острия. Нечто похожее я видел в музеях и на страницах оружейных каталогов, которыми зачитывался мой бывший коллега Денис. Как же он назывался? Кажется, «хиршфенгер»? И вместе с названием навалилась грусть.

Москва, работа, перебранки с директором. Как давно это было. Словно в прошлой жизни. А ведь и правда – все осталось там, по ту сторону невидимого барьера. В прошлом! Я улыбнулся и поднял над головой подарок. И три десятка глоток ответили довольным ревом.

– Арг-норр!!!

Праздник продолжался!

Как-то так получилось, что гномы задели что-то, дремавшее в глубине души. И когда большая компания начала разбредаться небольшими кучками «по интересам», я как-то неожиданно остался в одиночестве и ушел к озеру.

Сидел и смотрел на закат солнца. Спустя несколько минут ко мне пришел старик. В руках он держал бурдюк с вином. Мы молча выпили.

– Тебе понравились подарки, – кивнул он. Не спрашивал, а скорее утверждал.

– Конечно! Мне кажется, они слишком дорогие. Это как-то неправильно.

– Разве? Ты так дешево ценишь жизнь маленькой девочки? Не скажи этого при гномах. Они могут сильно обидеться.

– Да, я как-то не подумал.

– Тебе стало немного грустно, не так ли? – продолжил старик и хлебнул вина. Вытер тыльной стороной ладони усы и причмокнул. – Это пройдет.

– Откуда ты знаешь?

– Знаю. Это в тебе умирает прошлая жизнь. Завтра ты проснешься другим. Совсем чуть-чуть, но изменишься. И дело здесь не в этих подарках. Просто ты обретаешь связь с этим миром. Пускаешь здесь корни. Еще вчера ты был обычным человеком. Пусть и связанным с этой землей древним преданием или, точнее сказать, проклятием. Сегодня у тебя появились близкие, которые готовы тебе помочь.

– Ты тоже мне помог, – сказал я.

– Это же немного другое. Я, если хочешь, спасал свой род.

За стариком пришли гномы и уволокли его пьянствовать дальше. Я отговорился тем, что хочу немного отдохнуть и протрезветь. Мои новые друзья сочувственно покивали и не стали настаивать. Уже через несколько минут во дворе опять раздавалась песня. Не такая пошлая, как первая, но детям вместо колыбельной лучше не петь.

Даже переводить лень. В общем: жила была одинокая женщина, которая каждый день молила богов, чтобы они послали ей мужчину. Она была так настойчива, что боги вняли ее просьбе. И отправили к этой набожной женщине монаха. Такого старого, что от мужчины осталось только название…

За спиной послышался шорох. Я обернулся и увидел невестку старика. Кэйра держала в руках длинный и теплый плащ.

– Ты ведь можешь замерзнуть! Не хочу опять кормить тебя с ложечки, как маленького ребенка, и лечить от всех болезней сразу.

– Я уже не заболею.

– Ты так уверен?

– Да.

– Как знаешь. – Она фыркнула и присела рядом со мной. Долго смотрела на уходящее солнце, а потом неожиданно спросила: – В твоем мире есть солнце?

– Конечно. Разве можно жить без солнца?

– Вы же черные рыцари. – Кэйра поморщилась. – Я думала, что вы живете там, где царит вечная мгла. Непроглядная ночь и тяжелые черные туманы, висящие над тропами и домами.

– В этом есть доля правды.

– Вот видишь! – Она тряхнула головой, и распущенные волосы рассыпались тяжелой золотой волной. – Отсюда безудержная злоба и алчность. Вы порождение тьмы, царящей в вашем мире!

– Так говорят предания или это твои домыслы?

– Это не важно. – Кэйра внезапно запнулась. – Так… Так говорят люди.

– Люди иногда ошибаются.

– А вы? Разве никогда не ошибаетесь?

– Все ошибаются. И мы в том числе.

– Ваши ошибки дорого стоят. Вы платите за них кровью. Чужой кровью, – подчеркнула она. – Даже драконы умеют быть милосердными.

– Я не готов ответить на этот вопрос.

– Ты просто не хочешь признаться, что я права.

– Просто я не знаю всей правды. Когда узнаю – отвечу. И я не понимаю, почему ты так злишься.

– Я никогда не доверяла людям. Тем более таким, как ты!

– В чужой мир нельзя верить. Его можно только почувствовать.

– Как это – почувствовать?

– Вот так. – Я обнял ее и поцеловал. Думал, что она отпрянет, но она только вздрогнула и прильнула ко мне всем телом. Ее губы оказались мягкими, теплыми и неожиданно жадными.

Как-то вдруг оказалось, что на берегу озера есть несколько укромных мест, закрытых от посторонних взглядов зеленым душистым кустарником. Отдалились голоса веселившихся гномов. Отдалились и исчезли. Затихли песни. Погасли багровые цвета заката, а небосвод украсили звезды. Остались только мы. Ее взгляд, ее губы и поцелуи. Нежность, в которой мы купались, будто в теплых волнах южного моря. Пытаясь понять, что такое чужой мир, который нужно почувствовать, чтобы принять…

Через два дня, на рассвете, я вышел из дома и увидел черного ворона. Того самого – с серебряным кольцом на лапе. Он внимательно меня рассматривал. Словно решал сложную задачу.

– Ка-арр-р!

– Опять ты? Соскучился? – хмыкнул я и подошел к замершей на ограде птице.

– Ка-арр-р! – Ворон еще раз крикнул и несколько раз хлопнул крыльями.

– Его зовут Нур, – послышался чей-то голос, и я замер. – Ворон по имени Нур.

Я повернулся и увидел мужчину. Лет пятидесяти. Он сидел на вороном коне. Клянусь, что несколько секунд назад его там не было! Всадник, одетый в черное. На боку висел меч. Он смотрел внимательно, немного прищурившись, и походил на большую хищную птицу. Я только сейчас понял, почему во рту у меня вдруг пересохло и слова начали застревать в горле. Этот мужчина говорил на русском языке…

– Нур?

– Нур, – он едва заметно кивнул.

– А ты кто такой?

– Вот это мы и обсудим. Собирайся. Нам предстоит очень далекий путь.

– Пешком?

– Нет, – покачал он головой. – Я приготовил для тебя лошадь.