Страшно вспомнить, как мы прорывались к воротам от монастыря Святой Женевьевы! Сквозь толпы людей, готовых убивать любого, кто казался причастным к их бедам. Всё смешалось на улицах Баксвэра, и жители подчас не отличались от захватчиков. Они словно обезумели! Мир, некогда такой огромный и светлый, вдруг поблёк и сжался. Время… Даже безудержное время замедлило бег. Казалось, что я грежу наяву, видя как люди теряют свой человеческий облик и уподобляются голодным хищникам…

Эти картины сменились затяжными дождями, которые стали нашими верными спутниками на этом полном скорби пути. Казалось, что сами небеса оплакивают жертвы, возложенные на алтарь человеческой алчности и злобы. До сих пор изумляюсь везению, кое позволило вырваться из города. Видимо, сам Господь призрел своею десницей, дабы уберечь от гибели.

Зима и большая часть весны прошли в сражениях за Баксвэр. Сражениях, как оказалось, совершенно бессмысленных, но довольно кровавых. Позже я часто задавался вопросом о целях этой войны, но так и не нашёл достойных оправданий. Возможно, это было лишь частью плана, который, как вам наверное известно, привёл к свержению короля и переделу границ нашего королевства.

Весна в том году была поздней и очень холодной – что предвещало ещё один голодный год, – но мысли были заняты другим. Меня не пугали ни кровь, ни смерть. Кто-то назовёт это хладнокровием, а кто-то мужской мудростью, которой известна цена человеческой жизни. Орландо по большей части молчал, а если и проклинал, то грязь и дороги.

Вдруг, словно очнувшись от тяжёлых размышлений, он произнёс:

– Жак, я полагаю вам потребно знать не только тайну библиотеки Святой обители, но и некоторые суждения о недавних событиях, в коих мы принимали участие.

– Почему вы считаете, что это сейчас так важно? – признаться, я даже вздрогнул, насколько его слова самым удивительным образом совпали с моими мыслями.

– Потому что путь предстоит долгий, а у меня нехорошие предчувствия. Согласитесь, было бы весьма скверно погибнуть, не поделившись с вами своими открытиями.

– Шевалье!

– Полноте, Жак! – отмахнулся де Брег. – Вы же, чёрт меня побери, не пустоголовая дева! Если я затеял сей разговор, то считаю его своевременным и весьма важным. Однако должен предупредить, что открытия являются плодом умозаключений, основанных не только на рассказах Ирэн де Фуа, но и неких видениях, что не может послужить доказательством их реальной правдивости.

– Видениях?

– Которые мне удалось сохранить в своей памяти, когда мы пытались освободить душу Альбертины… – Шевалье поморщился, словно ему было неприятно вспоминать. – Эти образы весьма интересно совпали с фактами, узнанными из летописей нашей Святой обители. Сие позволило связать воедино события разных лет. Не удивляйтесь этому прозрению! Когда человек находится на грани гибели, разум обостряется, а осада Баксвэра, как бы это ужасно ни прозвучало, была изрядной причиной для этих… открытий.

Шевалье сделал небольшую паузу, вздохнул и продолжил:

– Итак… Эта история началась больше двадцати лет тому назад, когда молодой дворянин Хьюго д’Агильери прибыл в обитель Святой Женевьевы, где принял сан послушника. Благодаря острому уму и трудолюбию, он быстро выдвинулся и занял место подле отца настоятеля. Этот монах, – прищурился Орландо, – был очень не глуп. Помнится, я упоминал о трактатах, кои вышли из под его пера под названием «О сущности природы одержимых»? Верно? Так вот – сей труд получил известность среди служителей церкви, но вызывал резкую неприязнь Святого Трибунала. Если и позволительно так сказать о слугах Господних, то брат Хьюго «подрезал крылья» множеству мнимых святош, кои обращали правосудие в злокозненный фарс, направленный против недовольных. Полагаю, что первопричиной научных измышлений послужил тот факт, что прадед нашего аббата, Гвидо д’Агильери, был обвинён в богопротивной ереси и сожжён. Кстати, именно тогда и начался упадок этого рода, приведший к бедности и забвению.

– Отец Хьюго мстил Святому Трибуналу?

– Возможно, – кивнул шевалье. – На этого талантливого юношу обратил внимание Арно де Буасси, предок которого, как вам известно, тоже пострадал от несправедливости святых отцов. Между прочим, граф выступал против засилья церковников при королевском дворе, за что и угодил в опалу. Он считал – причём весьма справедливо, – что это ослабляет власть короля и наносит урон его подданным.

– Тогда и возник заговор? – с интересом спросил я.

– Нет, я так не думаю, – покачал головой де Брег. – Скажу больше – имею все основания предполагать, что он возник гораздо раньше, а отец Хьюго лишь примкнул к заговорщикам. Заговорщикам, среди которых был не только Арно де Буасси, но и его тесть – граф Мигель де Вердан.

– Тесть?!!

– Вы же заметили, Жак, что лик Альбертины имеет сходство с молодым Лионом! Это его мать и, как понимаете, супруга графа Арно, которая погибла во время кораблекрушения. Так как среди спасшихся её не было, то женщину сочли умершей. Судя по всему, граф де Буасси очень тяжело перенёс эту утрату. Зная его мерзкую натуру, в это трудно поверить, но, тем не менее, это правда. Как мне рассказывали, Арно и Альбертина были прекрасной парой.

– Вы это узнали от Ирэн де Фуа?

– Историю рода Вердан? – уточнил Орландо и покачал головой. – Частично. Некоторые факты, а если быть точным – образы, явились при слиянии с душой Альбертины, а труды аббата Хьюго я видел собственными глазами в монастырской библиотеке, когда искал книги о… Впрочем, это сейчас неважно.

– Что же было дальше?

– Граф Буасси женился во второй раз, но неудачно – его супруга умерла при родах.

– Но Альбертина всё-таки выжила при кораблекрушении?

– Благодаря вам, Жак де Тресс, мы можем продолжить историю и предположить, что ей повезло. Хотя… Зная дальнейшую судьбу этой женщины, сие трудно назвать «везением». Так или иначе, но Альбертина сумела выжить, хоть и потеряла память. Увы, мне неизвестно, где и как долго она скиталась, но, каким-то чудом, обрела приют в доме ведьмы.

– Ведьмы из Фортенси?!

– Именно так, – кивнул де Брег. – Я допускаю, что графиня не просто жила в услужении, но и была посвящена в некие тайные знания. Спустя некоторое время к ней вернулась память и она, ужаснувшись положению, бежала в Баксвэр, где и обратилась к отцу Хьюго.

– Позвольте, шевалье! – заметил я. – Но эта ведьма была так рассержена, словно потеряла очень близкого ей человека!

– Ведьма… – задумчиво протянул Орландо де Брег. – Как водится среди слуг нечистого, она готовила себе наследницу, дабы смерть была лёгкой. Не знаю, известен ли вам этот факт, но ведьмы, которые не озаботились ученицей, подыхают весьма мучительной смертью.

– Ведьма мечтала убить аббата Хьюго!

– Именно так. Она решила, что Альбертина поддалась его влиянию. Как вы знаете, ведьма даже создала оборотня, дабы отомстить святому отцу. Полагаю, что ведьма мстила за смерть ученицы, но сие случилось гораздо позднее.

– Когда Альбертина прибыла в Баксвэр, то это стало известно молодому священнику из числа серых братьев – отцу Раймонду, который только что посвятил себя служению и всеми силами старался пробиться наверх. Он же и объявил Альбертину ведьмой, требуя провести дознание, дабы выявить её колдовскую сущность.

– Зачем?!

– Он хотел надавить на Арно де Буасси. Борьба с еретиками и ведьмами требует больших денег, а граф был сказочно богат! Возможно, мои мысли покажутся вам богохульными, но служители Святого Трибунала по большей части преследуют лишь корыстные цели. Ладно, это сейчас не столь важно… Вернёмся к нашей истории. Граф де Буасси мог выкупить свою супругу, но тут вмешался наш отец Хьюго, который – что уж греха таить – был обуян грехом гордыни. Не ставя в известность графа, Хьюго испросил дозволения на проведение обряда экзорцизма. Не знаю что там произошло, но женщина погибла во время допроса и была оставлена в подземелье. Возможно, что при этом присутствовал и отец Раймонд, который, обозлённый вмешательством отца Хьюго, пресекал попытки обойтись «мягкими мерами» дознания. Будь Хьюго не столь упёртым церковником, я бы предположил что священник был тайно влюблён в Альбертину и преследовал совсем иные цели.

– Вы знаете, шевалье, – хмуро заметил я, – отец Хьюго и так преследовал свои цели, но они были весьма далеки от сердечных томлений.

– Вы так полагаете? – хмыкнул Орландо. – Извольте объяснить.

– Мне кажется, что как только в это дело вмешался Святой Трибунал, отец Хьюго решил умертвить эту женщину, чтобы она, под пытками не рассказала о заговоре, возглавляемом её мужем. Если бы она начала говорить, то выдала и отца Хьюго. Поэтому, шевалье, как мне кажется, не было никаких «мягких мер». Недаром ей забили камень в глотку.

– Так или иначе, но после её смерти, отец Хьюго испугался, – кивнул шевалье. – Если быть предельно точным, то испугались оба священника. Посему и молчали как рыбы. Отец Хьюго был так испуган, что потакал всем прихотям графа Буасси. Даже самым мерзким.

– Погодите! – нахмурился я. – Отец Даниэль, если запамятовали, пытался запугать Ирэн де Фуа именно этим фактом! Значит, сия история всё же выплыла наружу и была известна её родственникам.

– Уверены, что родственники знали правду? – покосился на меня де Брег. – Им могли сообщить о дьявольском создании в облике Альбертины. Создании, носящем знак Нечистого! Таким родством, Жак, не станешь хвастать напропалую, а уж тем более не станешь искать виновных в её гибели. Кстати, именно эта история могла послужить толчком безумию Арно де Буасси, который начал измываться над женщинами.

– Мстил за утраченную любовь?

– Это мерзко, но вы не находите, что похоже на правду?

– Согласен.

– Помните невестку мельника? Мне кажется, она была не единственной жертвой графа.

– Но почему де Вердан? – спросил я. – Ведь она была супругой графа Буасси?

– Графиня назвала её прежним именем, только и всего, – пожал плечами Орландо. – Само собой, что после этого происшествия наши святые отцы стали заклятыми врагами. Дьявол, я готов предположить, что за свою долгую жизнь они преизрядно навоевались! Тем паче если вспомнить заговорщиков во главе с Арно де Буасси, который, несмотря на свои премерзкие деяния, продолжал лелеять мечты о свержении и уничтожении Святого Трибунала.

– Заговор, направленный против церкви?

– Против Святого Трибунала, – уточнил де Брег. – Как бы там ни было, но вражда между священниками то утихала, то вспыхивала с новой силой. Так тянулось до тех самых пор, пока… – Орландо потрепал своего жеребца по шее и усмехнулся. – Пока в монастыре Святой Женевьевы не объявился нарочный из замка Буасси, который доставил известие о загадочной смерти старого графа, а некий послушник, известный в миру как Жак де Тресс, не был сослан в Лесную обитель… Удивительны людские судьбы, не правда ли?

– Всё же… – заметил я. – Была и некая третья сторона.

– Которая пользовалась покровительством самого Дьявола? Вспомните оружейную графа де Буасси! Серебряные наконечники на арбалетных болтах появились не ради тщеславия или глупости. Клянусь всеми святыми, что обитателям доводилось отражать нападения этих злокозненных тварей! Помните дочурку конюха Дарга? Её обратили в кровососа не просто так. Вампиры стремились любой ценой пробиться в замок Буасси.

– Чтобы завладеть гобеленами?

– Возможно. Единственное, что меня настораживает – промедление злых сил. Учитывая события последних месяцев, они были обязаны появиться на улицах Баксвэра! Как видели, сие было не столь уж трудно. Под конец осады мы сами не знали кто, где и с кем воюет. Если не считать… – протянул шевалье де Брег. – Если не считать исчезновения отца Раймонда.

– Думаете, что он был похищен?

– Почему бы и нет? Это не самый плохой способ, чтобы добраться до двух гобеленов, а может и дневников покойного графа…